Я пригласил двух старых членов партии — «колымчан» В. Т. Сухорукова и Н. А. Крейцберга, и мы на нескольких страницах описали наиболее яркие факты произвола, лично нам известные.

Буду рад, если кто-то имеет достоверную информацию о возможных причинах возникновения этих «городов». — Записки Колымчанина.

Другие новости Можайска

В тренде на этой неделе
Алексахин Иван Павлович
Календарь мероприятий
Записки Колымчанина – Telegram
Зачистка 300 лет назад и плазменные технологии оборонных комплексов
39 САМЫХ ГРАНДИОЗНЫХ ИНФОРМАЦИОННЫХ АТАК ПРОГРЕССОРОВ

Войти на сайт

Живой журнал записки колымчанина. Записки колымчанина жж кадыкчанский. записки колымчанина. the new blog in LiveJournal. There should be new interesting records soon. С балкона 4-го этажа моей квартиры видно как совершают обход границы эстонские пограничники. Солдаты НАТО, между прочим. Записки колымчанина. (4000). kadykchanskiy - the new blog in LiveJournal. There should be new interesting records soon. Новости рыбалки. Приколы на рыбалке. Автор на YouTube: Записки колымчанина Качество: HD Просмотров: 380191 Добавлено: 18-11-2023 Продолжительность: 08:8:8.

Записки колымчанина 254

Но сначала, немного об идентификации города Тедук! Это один из крупнейших городов Великой Тартарии. Сначала я решил, что он был здесь! На реке Омулёвке, где происходит действие фильма «Территория» который с таким успехом на мой взгляд вполне заслуженно прошёл недавно во всех кинотеатрах России. Ныне это совершенно безлюдное место на Колыме, где нет ни дорог, ни посёлков. Но здесь невероятно красиво! Вот несколько фото, сделанных в 2010г. Александром Мекхедой: Но затем, я решил свериться с координатами на карте, и получил более достоверные сведения. Ищем на карте72 градуса северной широты и 168 градусов восточной долготы. Получаем на современной карте...

Среднее течение реки Анадырь. Накладываем на средневековую карту, и получаем... Ошибка практически исключена. С великой долей вероятности, я берусь утверждать, что древний Тартарский город Тендук, ныне покоится на дне озера Красное, что вблизи от реки Анадырь. Очертания Анадыря, вместе с её притоками, с потрясающей точностью изображены на карте 1590г. Они и по сей день практически не изменились. Осознав свою ошибку, я вновь взялся за поиски Тартара, и нашёл его. Накладываем на современную карту координаты города с карты 1590г. Вот и отгадка...

Тартар, оказывается, покоится на дне Северного Ледовитого океана, в Восточно-Сибирском море. И тогда становится совершенно ясно, что река Каракоран на карте Феримонтануса это и есть река Колыма. И главный правый её приток Омолон, так же никуда не делся. А вот озеро Корос, по всей видимости, сейчас превратилось в часть Колымского залива. Но больше всего меня волновали великие Тартарские пирамиды. На карте они кажутся совершенно близко от Тартара, но это иллюзия. Что бы найти их, нужно знать географические координаты. Мы их знаем.

Камни Лужецкого монастыря. Татарские надписи на погребальные камни. Надписи на погребальных камнях для военных.. Кадыкчанский заметил Яндекс дзен. Сибиряк в древности кудато пробираюца. Говорящие камни Волгоград фото. Андрей Кадыкчанский Автор. Кадыкчанский ЖЖ Записки колымчанина новое. Записки колымчанина Крым. Астрахань Записки колымчанина. Слет Кадыкчан. Писатель Андрей Кадыкчанский. Андрей Викторович Голубев Кадыкчанский. Кадыкчанский вековые деревья Аляски. Кадыкчанский водоем. Кадыкчан шахта. Мегалиты плато Путорана. Анабарское плато мегалиты.

Для этого им нужно было правильно ответить за 45 минут на все 25 вопросов, сообщал ранее координатор проекта "Историческая память", первый заместитель секретаря регионального отделения партии "Единая Россия" Эдуард Козлов. Он также добавил, что в день проведения диктанта в Магадане впервые состоялась акция "Письмо Герою". Сделать это можно было в Северо— Восточном государственном университете и военного спортивно-техническом центре "Подвиг". Напомним, "Диктант Победы" проводится под эгидой партпроекта "Единой России" "Историческая память" уже в шестой раз.

По мнению правозащитников, такие решения ущемляют конституционные права коренных народностей. Член научно-экспертного совета Морской коллегии при правительстве РФ Вячеслав Зиланов также считает, что нельзя нарушать права коренных народов, закрепленных конституционно и в целом ряде подзаконных актов, включая законодательные акты субъектов федерации Магаданской, Мурманской и Архангельской областей «С одной стороны, власть устанавливает ограничительные меры, которые несоизмеримы с потребностями коренных народов, и это вызывает трудности, а с другой стороны нередко встречаются случаи, когда коренные народности завышают свои требования по объемам вылова. Нужно понимать, что рыба — это природный объект, у которого происходит колебание численных запасов и это затрагивает интересы многих людей в регионах, однако в первую очередь необходимо думать о жизнеобеспечении рыбными ресурсами тех, кто занимаются этим делом традиционно», — говорит Вячеслав Зиланов. По мнению доктора психологических наук, заведующего кафедрой психологии личности факультета психологии МГУ им. Через некоторое время они их бросили и вернулись в чумы, а если верить рассказам о тех временах, то в некоторых квартирах даже пытались развести костры. Поэтому, когда мы говорим о коренных народах, то прежде всего надо исходить из их ментальности, из их образа мира, из их экзокультурной идентичности. Жить без промыслов для них также немыслимо, как нам сегодня без интернета.

Как «зачищают» следы подлинной истории Мира

Записки Колымчанина. Что осталось от ББЗ. Водосброс на Колымской ГЭС. Поздравляю колымчан, исповедующих ислам, с праздником Ураза-байрам, который знаменует окончание священного месяца Рамадан. Светлый праздник встречают с надеждой на лучшее. Записки Колымчанина. Командировка в Ягодное часть 2. Записки Колымчанина. Что осталось от ББЗ. Водосброс на Колымской ГЭС Скачать.

Иван Алексахин: «Прозрение наступило лишь через два года лагерей»

Записки колымчанина - видео - Смотреть видео	Все города России от А до Я. — региональные новости городов России 24/7 на русском +. Записки колымчанина 268.
В Магадан прибыло 250 экземпляров книги памяти воинов-колымчан, погибших в ходе СВО	Записки колымчанина. Сохранено в история Разное.

Последний рубеж обороны Тартарии - Записки колымчанина.

Кадыкчанский -	Водосброс на Колымской ГЭС Записки колымчанина.
Региональный фестиваль «Читай, Колыма!» завершился \| МОУНБ им. А.С. Пушкина	Новости Синегорья.

LJ Magazine. Записки колымчанина живой журнал

Остроконечные гранитные пики, иногда напоминающие знаменитую Параболу из Ергаки, хрустальные озёра, каскадные водопады, абсолютная первозданность и безлюдность. И у вас есть возможность оказаться там одними из первых. А ещё сплав по Индигирке, с прохождением порогов знаменитой "Индигирской трубы". Даже слегка завидую тем, кто соберётся в этот поход. Примерный график похода. Могут быть поправки на погоду и другие уважительные причины.

Ну и конечно очень радует тот факт, что до этих мест почти недобралась цивилизация. Порой даже кажется будто действительно находишся в 13 веке, нехватает рыцарей, факелов и звона колоколов - звук которых разносится на десятки километров вокруг... Башня Луковка, единственная из шести башень которую реконструировали, и сделали на ней смотровую площадку. Внутри башни сделаны лестницы, перекрытия и кровля.

Остальные башни крепости имеют только голые стены. Со смотровой площадки открывается вид на Изборско-Мальскую долину, вокруг не мало интересных природных мест, озера, реки, болото. Летом тут наверное очень круто, если приехать с палаткой. Луковка — не самая высокая башня крепости, но благодаря тому, что построенна на высоком холме, она буквально главенствует над крепостью. Не случайно многие годы Луковка использовалась как сторожевая башня. Ещё один вид с башни Луковка. Недалеко от крепости есть озеро Городищенское, в него впадают воды из Словенских ключей, благодаря чему вода в нём не замерзает. И даже зимой тут плавают лебеди, хотя плавают они тут скорее всего потому, что им подрезали крылья, и они просто не могут улететь на зимовку в тёплые страны, и вынуждены развлекать поломников. Словенские ключи.

Сюда ежедневно приезжают сотни паломников, пьют "святую воду", летом купаются в озере, не подозревая про некоторые нюансы. В июле 2012 года и в январе 2013 года областной Роспотребнадзор проверил качество воды в изборских источниках. Взятые пробы показали бактериальное загрязнение и несоответствие воды гигиеническим требованиям по микробиологическим показателям. Роспотребнадзор запретил употреблять воду из Словенских ключей без кипячения, а также заглатывать воду из водоемов при проведении водных процедур. Несмотря на это, администрация музея-заповедника "Изборск" до сих пор не разместила соответствующие информационные плакаты вблизи источников, подвергая опасности здоровье многочисленных туристов и паломников. В интернете я видел не мало информации, что вода из источников богата кишечной палочкой. Правда прочитал я про это уже по возвращению домой. Ну а там мы конечно попили эту воду, но вроде обошлось. Тьфу тьфу тьфу.

А может нагнетают. Возраст ключей - около тысячи лет. Вернёмся в крепость. Самой высокой и мощной башней Изборской крепости, является Вышка, ее высота сегодня — 19 метров, но несколько веков назад она была еще выше - ее верх венчала деревянная пристройка, предназначенная для несения сторожевой службы. Башня Вышка, в окружении сельского пейзажа. На южной стороне крепости стоит Колокольная башня, которая защищала въезд в город и главные ворота крепости. Ну и жена рядом с Колокольной башней, для наглядности оборонительной мощи этих стен. А вот собственно фрагмент стены, что за иероглиф выложен кладкой в стене я так и не понял. А это, чуть-ли не единственные местные житили, которых мы встретили за время прогулок вокруг крепости.

Талавская башня. Единственная башня, которая отличается от остальных. Все круглые, эта квадрат. Связано это с тем, что башня была построена позже других, в конце 15 - начале 16 века. На этом наши прогулки по окраином прекрасного Изборска подошли к концу, мы с женой устали по очереди носить на руках Полину, селу в машину и отправились дальше, изучать окрестности Псковской области. Следующим пунктом был город с экзотическим названием Остров. Это такой момент, когда от посещения места ожидаешь - очень много, а получаешь...

Так выглядит с вертолёта этот участок тундры, где должны были быть пирамиды. Правда есть существенная разница.

В Сибири озёра почти идеально круглые, а здесь... Вы стреляли когда-нибудь из дробовика по металлическим бочкам из под солярки? А я стрелял, причём сотни раз. Так вот. Если слегка мажешь, и дробь попадает по касательной в бок ёмкости, то получается точно такая же картина! Дробь оставляет рваные треугольные отверстия, с вершиной треугольника от входа дробины, и плоским основанием в том месте, где дробина пробила металл, и "нырнула" внутрь бочки. Смотрим сюда... Уверяю, картина полностью идентичная. Можно легко определить с какой стороны прилетела гигантская шрапнель, и под каким углом вошла в поверхность планеты.

Причём строго в том месте, где на карте обозначены пирамиды! Как ни крути, но среди множества версий, которые вертятся в голове, самой реальной кажется мысль о том, что целью были пирамиды, и они уничтожены точным попаданием неизвестного заряда, который по своим свойства напоминает шрапнель, только невиданной мощи. Такой, которая под силу только Богам. Ну, или не Богам, но определённо не человеку, и не в тринадцатом веке. Да и в двадцать первом такого оружия ещё не придумали. И "пилюля" прилетела по пологой касательной траектории. Вершины всех "треугольников" указывают точное направление. Нас бомбили из Канады? Ну и как вы думает, что после всего этого мне оставалось делать?

Ну правильно! Детально изучать снимки из космоса. И тут то всё началось... Началось и закончилось. Сначала моё внимание привлёк "прыщь", отчётливо видный среди болот при максимальном увеличении снимка. Рядом "висит" его фото. Вот оно.

После вступления в законную силу судебного постановления прокуратура проконтролирует его исполнение. Находится на высоте 1000 метров над уровнем моря, в среднем течении ручья Батрачок, являющегося верхним левым притоком реки Нелькоба. Озеро имеет протяженность с севера на юг - 590 метров, наибольшая - 860 метров, с запада на восток - 560 метров. Памятник природы сохранился в первозданном виде, хотя в результате полевого обследования в 2018 году было установлено, что его посещают люди, на северном побережье в 50 метрах от уреза воды находился кунг, оборудованный для временного проживания.

Кадыкчанский жж

Годов очень тосковал по своим детям, их у него было пятеро. Письма с материка поступали к нам с большими перебоями. Стоял жаркий летний день, когда в обед нарядчик принес в забой пачку давно ожидаемых писем. Одно оказалось и Годову, радостно его схватившему. Но кто-то крикнул: «Танцуй! Сел на опрокинутую тачку и закрыл глаза руками: из дома сообщили, что самый младший, самый любимый сын умер от истощения. Вечером в бараке мы собрали — кто сколько мог — 30 рублей, немалую для нас сумму, и передали Годову для отправки домой. Удалось ли это ему — не помню. Случайно я разговорился с бутырским сокамерником сына редактора «Известий» Ю. Он рассказал, что в 1937 году в одной из газет появилась заметка, критиковавшая Стеклова и упоминавшая о его дореволюционном меньшевистском прошлом.

Это было плохим признаком, обычно предшествовавшим аресту. Стеклов позвонил по вертушке Сталину и пожаловался, что его критикуют за давнее прошлое, хотя он многие годы является большевиком. В ответ Стеклов услышал: «Да что вы беспокоитесь, мы же вас знаем и доверяем. Работайте спокойно! Будьте здоровы! А ночью его арестовали вместе с сыном. Однажды по забою проходил начальник МЧХ Можайский, тот, что брал меня на строительство ларька. Я кинулся к нему проситься на любую работу. Он внимательно посмотрел на меня, видимо, припомнил и сказал: «А что?

Возьму не перевалку сторожем. Вижу, воровать не будешь». Как он добился моего расконвоирования, не знаю, но через три дня я уже оказался на перевалочной базе прииска «Скрытый» в фанерной будке размером 3 на 2 метра. Дверь была укорочена сантиметров на 30, чтобы в этот просвет можно было наблюдать за местностью, охраняя штабеля муки, круп, горы ящиков с обмундированием, техникой и инструментами. Все это доставляли из Магадана, сгружали и по мере потребности перевозили на лошадях в лагерь или на место работ. Главное мое сокровище — большую сварную печь топил я непрерывно. Кругом тайга, полно сухостоя, топор и пила при мне, словом, счастливейший человек в мире, если б приходили вести из дома. Питание получал сухим пайком и кашеварил сам. Как-то, разгружая ящик со стеклом, взглянул на свое отражение и поразился: на меня смотрел мой 60-летний отец.

Понял, почему меня часто называли стариком, хотя мне минуло только 29 лет. За время заключения я постарел вдвое. Стояли жесточайшие морозы, когда к будке подъехал грузовик. Шофер зашел погреться и сказал, что везет в Сусуман особый груз — 29 «мертвяков», как он выразился. Какая-то бригада отказалась от работы. Их не уводили из забоя, и они, все до единого, замерзли. Командование Заплага приказало доставить трупы в управление, для чего, шофер на знал. Я не поверил, подошел посмотреть: чуть прикрытые рваным брезентом лежали полураздетые мертвецы — кости, обтянутые синей кожей. На второй день другой шофер, ехавший навстречу из Сусумана, также зашел погреться и сказал, что на трассе, километрах в 10 от базы, стоит полузанесенная снегом машина, наполненная трупами.

Потом выяснилось, что первый шофер не справился с pаглохшим мотором, обморозил пальцы и уехал на попутной машине. А «катафалк» еще долго стоял на трассе. Смерть косила людей беспрерывно. Однажды, когда я шел ночью в зону помыться в бане, встретил четыре подводы, груженные трупами. Спросил, почему возят ночью? Один из возчиков ответил, что начали еще с вечера, делают третью ходку. Днем возить не велели, на неделю еще хватит. Куда отвозили, хоронили или где-то сбрасывали — не знаю. Конец моей райской жизни пришел месяца через три.

Начальник режима забыл его фамилию, он был недолго на прииске потребовал у меня заменить кирзовые сапоги на новые. Я сказал, что не имею права вскрывать ящики, я только охраняю и отвечаю за сохранность. Он рассвирепел: «Ты, мразь, будешь меня учить? Меня товарищи Сталин и Берия прислали сюда наводить порядок! Через два дня я снова был в забое. Вскоре у меня началась цинга. Появились безбелковые отеки — ткнешь пальцем в ногу или руку, вмятина остается и не проходит. На работу ходить не мог, лежал в бараке. Было в нем человек 80 цинготников, лечили нас настойкой кедрового стланика.

На вкус — мерзость страшная, но помогала. В один из дней в барак пришел нарядчик набирать из больных рабочих для стройцеха. Я, понимая, что в бараке меня ожидает неминуемая гибель, взбодрился из последних сил, размахивал руками, уверял, что потомственный плотник отец действительно знал это ремесло , умею строгать и даже фальцевать, буду выполнять любую работу. В числе шести доходяг взяли и меня. В стройцехе произошло чудо. Стал постепенно избавляться от своих хворей, приходить в норму, появился душевный подъем. Начальником стройцеха был Виктор Павлович Меженинов, вольнонаемный инженер, некогда закончивший МВТУ, гуманный интеллигентный человек, не терпевший лжи, махинаций, обмана. Не знаю, как судьба забросила его на Колыму, но меня он спас, и благодарность к нему я буду испытывать до конца своей жизни. Приглядевшись, Меженинов назначил меня нормировщиком взамен прежнего, обнаружив, что тот — бытовик, осужденный за растрату, — замешан в грязных делах и поборах с заключенных.

Потом сделал меня и десятником, и я добился разрешения ночевать в столярке, находившейся за зоной. Там велись работы и ночью, и я должен был наблюдать за циркуляркой и всем порядком. Весной 1940 года к нам привезли «тюрзаков» так называли осужденных к тюремному заключению на большие сроки. От лагерного начальства мы узнали, что их доставили на Колыму после трех- или четырехлетнего заключения во Владимирском, Орловском и других централах так назывались они еще с царских времен , чтобы разгрузить эти переполненные тюрьмы. Режим для «тюрзаков» создали крайне жестокий, даже для ко всему привычной Колымы, исключавший всякое общение не только с другими заключенными, но и с вольнонаемными. Нормы выработки установили очень тяжелые: чтобы заработать пайку хлеба в 800 граммов а приварок был весьма скудным , надо было, например, на вскрыше торфов средней тяжести разрыхлить кайлом от 8 до 11 кубометров, погрузить их на тачку и отвезти на 15—20 метров в отвал или на транспортерную ленту. Непосильный труд, каторжные бытовые условия, острый недостаток питания быстро выводили их из строя. На нашем прииске из привезенных 500 «тюрзаков» через два года осталось в живых лишь две бригады — около 50—60 человек. Однажды я рискнул подойти к колючей проволоке, отделявшей бараки «тюрзаков» от общей зоны, и не поверил своим глазам, увидев плечистого высокого мужчину — секретаря Подмосковного бюро МК партии Постоловского.

Как ты жив остался? Он ничего не ответил, отвернулся и пошел прочь от изгороди. А другой «тюрзак» тихо сказал: «Это близнец, он отрекся от брата, вот и остался живой, чтобы помереть здесь». Подходить к изгороди строго запрещалось, и мне пришлось быстро уйти, так как вдали показался надзиратель и попасть в изолятор мне не хотелось. Вольнонаемный молодой горный инженер Колчин, назначенный начальником участка, не считал «тюрзаков» людьми. Как-то я увидел, что, командуя бригадой полускелетов, он требовал перенести метров на двадцать толстую цельнометаллическую трубу длиной около 10 метров и диаметром 50—60 сантиметров. Это весом около 2 тонн. Вручную, без всяких приспособлений. Бригада толкалась у трубы, кое-как приподнимали один конец, дальше дело не шло.

Возвращаясь часа через два, я увидел ту же картину, лишь двое лежали на земле с поврежденными ногами. Колчину я не был подчинен и крикнул ему: «На базе трактор стоит, зачем людей мучить? Когда началась война, вести с фронтов до нас доходили отрывочно и скудно. Многие заключенные подавали заявления об отправке их на фронт, но ответа никто не получил. У нашего начальства наблюдалась какая-то растерянность. Оно явно ожидало распоряжений об ужесточении режима, а быть может, и об уничтожении какой-то части «фашистов» и проявило инициативу. В один из самых первых дней войны охрана застрелила бесконвойного механика, когда он шел на работу. Вольнонаемный главный электрик Магалин сообщил мне по секрету, что в этот же день на прииске «Стахановец» охрана застрелила маркшейдера и механика, также имевших право выхода из зоны. Стало ясно, что была чья-то команда.

Видимо, она коснулась и меня. Спасло предупреждение солдата. В тот день я, как обычно, направился в обход по участкам и встретил знавшего меня вохровца. Оглянувшись по сторонам, он тихо проговорил: «Алексахин, ты сегодня в лес не ходи». Вохровец опять беспокойно оглянулся: «Сказал, не ходи... Вестовой с лесозаготовок Мамедов рассказал, что вохровцы спрашивали у него, в лесу ли я. Встретив через несколько дней солдата, предупредившего меня об опасности, я поблагодарил его и спросил, что называется, в лоб: «У тебя кто арестован? Только ты молчи». Той же осенью на нашем прииске срывался план добычи золота.

Геологи просчитались, и пошли очень бедные грунты. С трудом они открыли неподалеку новый участок с более богатыми песками, но для его подготовки требовалось время. Меженинова уже не было, он уехал. Новый начальник оказался пьянчугой и бездельником, в работу не вникал, и практически вся тяжесть стройцеха лежала на мне. Приехавший начальник прииска И. Шуринок повел меня на новый участок: «Вот здесь, где мы стоим,— сказал он,— будет голова промывочной колоды, а на 68-м пикете, вон там,— он пока. Даю пять суток на постройку нового промприбора. За неисполнение пойдешь под трибунал по законам военного времени. За саботаж».

Вряд ли мы смогли справиться с таким заданием, если бы бригадир плотников Феоктистов не припомнил, что не очень далеко от лагеря находится законсервированный промприбор. Он предложил разобрать его и перевезти на новое место, а недостающие доски напилить в стройцехе. Механик Лаврентьев и столяр Маслов придумали способ ускорения изготовления вайм — рам для водовода. Шуринок разрешил мне отобрать добровольцев из осужденных по 58-й статье для работы с правом ночевки в стройцехе, дал команду кузнице и конбазе выполнять наши заказы вне очереди, а кухне доставлять нам питание. Трудились все с огромным подъемом, видели в этом прямую помощь стране, фронту. И промприбор был готов в срок. Обычно для такой работы требовалось не менее четырех-пяти недель. В последний день пришло сообщение об успехе Красной Армии под Ельней. Это очень воодушевило всех нас.

До этого сводки с фронта угнетали. Плотник Адамович, находясь на десятиметровой высоте промприбора, даже запел «Катюшу», и мы неожиданно узнали, что у него красивый голос. За выполнение задания начальство премировало нескольких лагерников. Мне досталось 20 рублей и новое обмундирование. План добычи снова стал выполняться. Примерно раз в месяц в стройцех приводили бригаду «тюрзаков» за коробами для тачек. Бригадира, бывшего комдива Петрова, и полковника Рылова, работавшего в Наркомате обороны, впустили в конторку, и первым делом они спросили, что мне известно о ходе войны. Заключенным запрещалось читать газеты, но мне иногда удавалось получить от вольнонаемных «Советскую Колыму», и я рассказал товарищам, что знал из последних сводок. Тревожных, заставлявших теряться в поисках причин наших поражений.

Рылов сокрушенно сказал, что, если немцы захватят Брянск, это будет огромной потерей для армии и страны. Там резервы снаряжения для всего Западного фронта, и, чтобы их вывезти, понадобятся десятки поездов ежедневно и непрерывно в течение многих дней. Его угнетала угроза потери этих огромных запасов. В его словах звучала огромная боль из-за невозможности самому сражаться на фронте. Я спросил, что он думает о Москве.

Не вери- - 62 - лось их рассказам о методах следствия, избиениях. Был уверен, что меня такое не может коснуться, ведь я ни в чем не виноват. Мысленно перебирал факты своей короткой биографии: родился в многодетной рабочей семье. Работал грузчиком, подсобником на знаменитом Подольском механическом заводе, там был принят в комсомол, потом кандидатом в члены партии. Учился в индустриально-педагогическом институте имени Карла Либкнехта, начал сотрудничать в молодежной прессе. В 1932 году «Правда» опубликовала первую мою статью. В духе времени она разоблачала врагов партии. Статья была замечена Кагановичем. Меня отозвали из института, при Бауманском райкоме создали журнал «Партработник» в других райкомах таких изданий не было и поручили там работать. Мое имя стало часто появляться в печати. Пишущих людей тогда очень ценили. Вскоре я стал помощником первого секретаря райкома, потом работа в МК партии. Верил Сталину. Всегда был активным и убежденным строителем социалистического общества... Все иллюзии исчезли после первого допроса. Всего, кажется, восемь человек. Особенно лютовал Хаханов. Но страдали мои кости от всех. Как-то один из них вдруг изменил обычную тактику: «Иван Павлович, будь человеком, мне из-за тебя не дают старшего лейтенанта! А скоро день чекиста! Когда однажды он, угрожая арестом моей жены, стал ее цинично оскорблять, я не выдержал и бросился на него. Был я тогда физически очень крепким. По сравнению со мной Шейдин казался тщедушным. Схватив за горло, я перебросил его через стол. Он упал и лежал неподвижно, видимо потеряв сознание. Вбежавшие какие-то военные принялись за меня, и я очнулся уже на полу в своей камере. Первые два месяца старались выбить признание в - 63 - принадлежности к мифическому «московскому право-троцкистскому центру» с Н. Марголиным в качестве одного из руководителей. Марголин был арестован в Днепропетровске. Он один из семи секретарей Московского областного и Московского городского комитетов партии, расстрелянных с осени 1937 по 1939 год. Дня два требовали показаний на Н. Хрущева и Л. Кагановича, начав с вопроса: «Когда Хрущев завербовал тебя в свою организацию и какую при этом поставил задачу: убийство товарища Сталина или только вредительство и диверсии? Оба дня меня держали по стойке «смирно», избивая при малейшей попытке пошевелиться. Не добившись «признаний» в одном, следователи начали выколачивать «признания» в другом. Теперь я оказался «террористом», принадлежащим к правым. Основанием стало показание бывшего секретаря Серпуховского горкома Воловика о том, что он знает меня «как человека смелого и решительного, способного на любые действия». Это Воловик подтвердил и на очной ставке. Вторая очная ставка была с Порташниковым, бывшим помощником секретаря МК С. Он тоже подтвердил заранее подготовленный текст своего «признания». Я потребовал записать, что категорически отрицаю его показания как ложь и клевету. Следователь в присутствии Порташникова стал меня уговаривать: «Ну кто у меня примет такую очную ставку? Давай напишем просто: «Отрицаю». Я стоял на своем. Тогда другой следователь сказал: «Если б ты был жид, а не русский Иван, мы бы тебя быстро оформили, не маялись бы столько». Что они в конце концов записали в своих протоколах — не знаю, так как я ничего не подписывал. Когда следователи на дневных допросах уходили обедать, меня сажали в «собачник» — темный каменный мешок в два квадратных метра. Однажды туда засунули еще одного, оказавшегося начальником штаба Московской Пролетарской дивизии. Сказав, что его третьи сутки не возвращают с допроса в камеру и не дают есть, он спросил: «Нет ли чего в кармане, товарищ? Не знаю, из каких соображений следователь Персиц перевел меня в камеру, где находился Владимир Владимирович Манахов, профессор-психиатр, арестованный с должности заведующего Московским областным отделом здравоохранения, в котором проработал всего несколько месяцев. До того был ректором медицинского института в Минске. Манахов подписал «чистосердечные признания», надеясь на суде доказать их полную несостоятельность. Возможно, Персиц рассчитывал, что Манахов убедит и меня поступить так же. Но получилось наоборот. В результате наших бесед Манахов попытался отказаться от своих прежних показаний. Это ему дорого обошлось. Ночью его втолкнули в камеру избитого, в сплошных кровоподтеках, совершенно обессиленного. Отдохнув, он, рыдая, рассказал, что снова подтвердил свои прежние показания. Не выдержал. Целый день следователи издевались над шестидесятилетним старым большевиком, участником Циммервальдской конференции, которой руководил В. Ленин, в начале первой мировой войны. Его заставили заниматься «физзарядкой»: приподнимали за бороду, приказывали присесть, снова поднимали. Опытный психиатр, он дал мне несколько советов, как противостоять в этом случае. Заверил, что при очень сильной воле гипнотизер не страшен, другое дело, если ты сломлен уже до гипноза. Я и верил и не верил такой опасности. В один из дней конвоир повел меня не обычным путем, по каким-то новым коридорам, и завел в уютный кабинет с мягкой мебелью. На столе — лампа с зеленым абажуром, на следовательскую обстановку было не похоже. За столом мужчина лет 40, с красивой артистической внешностью. Выделялись большие черные глаза. Он встал, поздоровался, предложил сесть в кресло у стола. Уточнил мои фамилию, имя и отчество. Сказал, что нам предстоит интересная беседа, ему обо мне говорил товарищ Персиц. Затем извинился, что должен отлучиться в буфет. Чтобы не было скучно, предложил полистать только что вышедшую книжку Лиона Фейхтвангера «Москва. Отчет о поездке для моих друзей». Он ушел, а мне принесли стакан настоя- - 65 - щего ароматного чая и несколько бутербродов с колбасой, сыром и даже икрой. Не искушая судьбу вдруг он тут же вернется? Помятая, она сразу раскрылась на странице, где говорилось о повсюду установленных статуях Сталина, его культе. Я подумал, что это не случайно, не на этом ли меня попытаются ловить на сей раз. Когда большеглазый красавец вернулся, я поблагодарил его за угощение и спросил: «Угостили, чтобы я был покладистей, чем с другими следователями? Я не следователь, а психолог. Мне для научной работы нужно общение с разными людьми». Мы начали разговор. Сначала он спросил мое мнение о книжке Фейхтвангера и вообще о Сталине. Я ответил, что всегда верил Сталину, верю ему и сейчас, даже в тюрьме, убежден, что Сталин не знает об арестах невинных людей. Добавил, что не участвовал ни в каких оппозициях. Разговор шел долго, вероятно, около часа. Все время я смотрел красавцу прямо в переносицу, как советовал Манахов. А красавец то и дело спрашивал, почему я не смотрю ему в глаза, придвинул лампу, нервничал и в конце концов вызвал конвоира и отправил меня в камеру. Когда я рассказал Манахову обо всем происходившем, он подтвердил, что это была неудавшаяся попытка гипноза. Вскоре меня перевели в другую камеру, где находился начальник строительного управления Моссовета, известный инженер-строитель Исаак Евгеньевич Черкасский. Его очень высоко ценил тогдашний председатель Моссовета Н. Булганин, всегда поддерживал и часто публично хвалил. С первого допроса Черкасскому внушали, что если он признается во вредительстве, то получит не больше пяти лет лагерей. Там он отработает инженером на какой-либо стройке, может и орден получить. Называли фамилии с почетом вернувшихся со строительства канала Москва — Волга. Он поверил, подписывал показания, по его разумению, не очень тяжелые. В камере ему разрешили покупки в ларьке, продуктовые передачи. Он пытался убедить меня последовать его примеру. Я же уговаривал его отказаться от клеветы. Черкасского довольно долго не вызывали на допро- - 66 - сы, и это не только успокаивало, но и питало надежду. Но когда вызвали подписать окончание следствия, Исаак Евгеньевич вернулся неузнаваемым, почернел, осунулся. Никакой вины за мной нет, воевал в гражданскую, всегда был чист перед партией, а тут поверил Персицу... Прощаясь, он просил передать всем знавшим его товарищам, что ни в чем не виноват, и оставил мне пару белья и три пачки папирос. Его дальнейшая судьба мне неизвестна. Хаханов и его соратники продолжали свое грязное дело, избивая на каждом допросе. Однажды, когда он орал на меня и осыпал матерщиной, в камеру кто-то вошел и остановился сзади. Мой истязатель вскочил и отрапортовал: «Следователь такой-то, подследственный такой-то... Показания дает? Повернув голову, я узнал Фриновского, правую руку Ежова. Я сидел с ним рядом в президиуме, он жал мне руку за выступление. Фриновский обратился ко мне: «Почему не даете показаний? Ни на себя, ни на других. Появились два «молотобойца», и я очнулся уже на полу в своей камере. Меня охватила какая-то отрешенность от всего. Твердо осознал: умру, но не сдамся. Я чувствовал себя сильнее своих истязателей. Много лет спустя мне довелось увидеть телепередачу с выступлением женщины-полячки, одной из узниц Освенцима. Она говорила о точно таком же своем состоянии в фашистском лагере и что благодаря этому ей было легче переносить страдания. Я ее понял сразу. Не могу забыть случайно увиденную сцену. Вечером надзиратель повел меня в душ по коридору. Справа в камерах шли допросы, судя по глухо доносившимся - 67 - крикам. Вдруг дверь одной открылась, и я успел увидеть, как два следователя избивали черноволосую женщину, показавшуюся мне похожей на Джапаридзе, племянницу одного из 26 бакинских комиссаров.

Он также добавил, что в день проведения диктанта в Магадане впервые состоялась акция «Письмо Герою». Сделать это можно было в Северо- Восточном государственном университете и военного спортивно-техническом центре «Подвиг». Кроме того, победителей региональных этапов ждут ценные подарки, а 20 федеральных победителей — приглашение на парад Победы в Москве. Напомним, «Диктант Победы» проводится под эгидой партпроекта «Единой России» «Историческая память» уже в шестой раз.

Ну, или не Богам, но определённо не человеку, и не в тринадцатом веке. Да и в двадцать первом такого оружия ещё не придумали. И «пилюля» прилетела по пологой касательной траектории. Вершины всех «треугольников» указывают точное направление. Нас бомбили из Канады? Ну и как вы думает, что после всего этого мне оставалось делать? Ну правильно! Детально изучать снимки из космоса. И тут то всё началось… Началось и закончилось. Сначала моё внимание привлёк «прыщь», отчётливо видный среди болот при максимальном увеличении снимка. Рядом «висит» его фото. Вот оно. Это, так называемый булгуннях не путать с нецензурным выражением. Булгуннях ещё его называют пинго, что значит пуп , это многолетний бугор криогенного пучения, возникающий в результате неравномерного льдообразования при промерзании таликов и формировании многолетнемёрзлых пород. Поняли что-нибудь? Меня убило слово «неравномерного». Неравномерного по сравнению с чем? По моему, всё как раз наоборот, аномально равномерно. В общем, это очередной случай, когда за размытой формулировкой прячется отсутствие чёткого понимания процесса. Геологи сами не знают что это такое, но достаточно пары «научных» определений, чтоб у любознательного человека навсегда пропало желание спрашивать о чём-либо, дабы дураком не прослыть. Но ладно. Бог с ним, с пупком. Смотрим дальше! От этого в глазах мутнеть начинает. Уж больно напоминает это всё руины города, раздавленного сапогом великана.

«Диктант Победы» и письма Героям написали в Магаданской области

Ночь я провел в огромной камере, набитой до отказа. В ней было примерно человек 200. Негде было даже сидеть. Здесь я встретил заместителя заведующего отделом печати МК партии Левина, награжденного в гражданскую войну за храбрость в боях на Перекопском перешейке орденом Красного Знамени. Оба мы как-то оцепенели, разговора не получилось. Подавлены и замкнуты были и все остальные. Утром, соблюдая алфавит, вызвали пофамильно человек 15 во двор, подвели к небольшой крытой грузовой машине с надписью на борту «Мясо», скомандовали: «Залазь! В «воронке» бывалые заключенные, в темноте изучая повороты дороги, по которой шла машина, узнали, что нас везут в Таганскую тюрьму. Среди восьми моих однокамерников запомнились два инженера: начальник технического отдела завода ЗАТЭМ, что на шоссе Энтузиастов, тридцатилетний заместитель главного инженера Коломенского паровозостроительного завода, умница, талантливый конструктор... Не верилось их рассказам о методах следствия, избиениях. Был уверен, что меня такое не может коснуться, ведь я ни в чем не виноват.

Мысленно перебирал факты своей короткой биографии: родился в многодетной рабочей семье. Работал грузчиком, подсобником на знаменитом Подольском механическом заводе, там был принят в комсомол, потом кандидатом в члены партии. Учился в индустриально-педагогическом институте имени Карла Либкнехта, начал сотрудничать в молодежной прессе. В 1932 году «Правда» опубликовала первую мою статью. В духе времени она разоблачала врагов партии. Статья была замечена Кагановичем. Меня отозвали из института, при Бауманском райкоме создали журнал «Партработник» в других райкомах таких изданий не было и поручили там работать. Мое имя стало часто появляться в печати. Пишущих людей тогда очень ценили. Вскоре я стал помощником первого секретаря райкома, потом работа в МК партии.

Верил Сталину. Всегда был активным и убежденным строителем социалистического общества... Все иллюзии исчезли после первого допроса. Всего, кажется, восемь человек. Особенно лютовал Хаханов. Но страдали мои кости от всех. Как-то один из них вдруг изменил обычную тактику: «Иван Павлович, будь человеком, мне из-за тебя не дают старшего лейтенанта! А скоро день чекиста! Когда однажды он, угрожая арестом моей жены, стал ее цинично оскорблять, я не выдержал и бросился на него. Был я тогда физически очень крепким.

По сравнению со мной Шейдин казался тщедушным. Схватив за горло, я перебросил его через стол. Он упал и лежал неподвижно, видимо потеряв сознание. Вбежавшие какие-то военные принялись за меня, и я очнулся уже на полу в своей камере. Первые два месяца старались выбить признание в принадлежности к мифическому «московскому право-троцкистскому центру» с Н. Марголиным в качестве одного из руководителей. Марголин был арестован в Днепропетровске. Он один из семи секретарей Московского областного и Московского городского комитетов партии, расстрелянных с осени 1937 по 1939 год. Дня два требовали показаний на Н. Хрущева и Л.

Кагановича, начав с вопроса: «Когда Хрущев завербовал тебя в свою организацию и какую при этом поставил задачу: убийство товарища Сталина или только вредительство и диверсии? Оба дня меня держали по стойке «смирно», избивая при малейшей попытке пошевелиться. Не добившись «признаний» в одном, следователи начали выколачивать «признания» в другом. Теперь я оказался «террористом», принадлежащим к правым. Основанием стало показание бывшего секретаря Серпуховского горкома Воловика о том, что он знает меня «как человека смелого и решительного, способного на любые действия». Это Воловик подтвердил и на очной ставке. Вторая очная ставка была с Порташниковым, бывшим помощником секретаря МК С. Он тоже подтвердил заранее подготовленный текст своего «признания». Я потребовал записать, что категорически отрицаю его показания как ложь и клевету. Следователь в присутствии Порташникова стал меня уговаривать: «Ну кто у меня примет такую очную ставку?

Давай напишем просто: «Отрицаю». Я стоял на своем. Тогда другой следователь сказал: «Если б ты был жид, а не русский Иван, мы бы тебя быстро оформили, не маялись бы столько». Что они в конце концов записали в своих протоколах — не знаю, так как я ничего не подписывал. Когда следователи на дневных допросах уходили обедать, меня сажали в «собачник» — темный каменный мешок в два квадратных метра. Однажды туда засунули еще одного, оказавшегося начальником штаба Московской Пролетарской дивизии. Сказав, что его третьи сутки не возвращают с допроса в камеру и не дают есть, он спросил: «Нет ли чего в кармане, товарищ? Так шли месяцы. Не знаю, из каких соображений следователь Персиц перевел меня в камеру, где находился Владимир Владимирович Манахов, профессор-психиатр, арестованный с должности заведующего Московским областным отделом здравоохранения, в котором проработал всего несколько месяцев. До того был ректором медицинского института в Минске.

Манахов подписал «чистосердечные признания», надеясь на суде доказать их полную несостоятельность. Возможно, Персиц рассчитывал, что Манахов убедит и меня поступить так же. Но получилось наоборот. В результате наших бесед Манахов попытался отказаться от своих прежних показаний. Это ему дорого обошлось. Ночью его втолкнули в камеру избитого, в сплошных кровоподтеках, совершенно обессиленного. Отдохнув, он, рыдая, рассказал, что снова подтвердил свои прежние показания. Не выдержал. Целый день следователи издевались над шестидесятилетним старым большевиком, участником Циммервальдской конференции, которой руководил В. Ленин, в начале первой мировой войны.

Его заставили заниматься «физзарядкой»: приподнимали за бороду, приказывали присесть, снова поднимали. Опытный психиатр, он дал мне несколько советов, как противостоять в этом случае. Заверил, что при очень сильной воле гипнотизер не страшен, другое дело, если ты сломлен уже до гипноза. Я и верил и не верил такой опасности. В один из дней конвоир повел меня не обычным путем, по каким-то новым коридорам, и завел в уютный кабинет с мягкой мебелью. На столе — лампа с зеленым абажуром, на следовательскую обстановку было не похоже. За столом мужчина лет 40, с красивой артистической внешностью. Выделялись большие черные глаза. Он встал, поздоровался, предложил сесть в кресло у стола. Уточнил мои фамилию, имя и отчество.

Сказал, что нам предстоит интересная беседа, ему обо мне говорил товарищ Персиц. Затем извинился, что должен отлучиться в буфет. Чтобы не было скучно, предложил полистать только что вышедшую книжку Лиона Фейхтвангера «Москва. Отчет о поездке для моих друзей». Он ушел, а мне принесли стакан настоящего ароматного чая и несколько бутербродов с колбасой, сыром и даже икрой. Не искушая судьбу вдруг он тут же вернется? Помятая, она сразу раскрылась на странице, где говорилось о повсюду установленных статуях Сталина, его культе. Я подумал, что это не случайно, не на этом ли меня попытаются ловить на сей раз. Когда большеглазый красавец вернулся, я поблагодарил его за угощение и спросил: «Угостили, чтобы я был покладистей, чем с другими следователями? Я не следователь, а психолог.

Мне для научной работы нужно общение с разными людьми». Мы начали разговор. Сначала он спросил мое мнение о книжке Фейхтвангера и вообще о Сталине. Я ответил, что всегда верил Сталину, верю ему и сейчас, даже в тюрьме, убежден, что Сталин не знает об арестах невинных людей. Добавил, что не участвовал ни в каких оппозициях. Разговор шел долго, вероятно, около часа. Все время я смотрел красавцу прямо в переносицу, как советовал Манахов. А красавец то и дело спрашивал, почему я не смотрю ему в глаза, придвинул лампу, нервничал и в конце концов вызвал конвоира и отправил меня в камеру. Когда я рассказал Манахову обо всем происходившем, он подтвердил, что это была неудавшаяся попытка гипноза. Вскоре меня перевели в другую камеру, где находился начальник строительного управления Моссовета, известный инженер-строитель Исаак Евгеньевич Черкасский.

Его очень высоко ценил тогдашний председатель Моссовета Н. Булганин, всегда поддерживал и часто публично хвалил. С первого допроса Черкасскому внушали, что если он признается во вредительстве, то получит не больше пяти лет лагерей. Там он отработает инженером на какой-либо стройке, может и орден получить. Называли фамилии с почетом вернувшихся со строительства канала Москва — Волга. Он поверил, подписывал показания, по его разумению, не очень тяжелые. В камере ему разрешили покупки в ларьке, продуктовые передачи. Он пытался убедить меня последовать его примеру. Я же уговаривал его отказаться от клеветы. Черкасского довольно долго не вызывали на допросы, и это не только успокаивало, но и питало надежду.

Но когда вызвали подписать окончание следствия, Исаак Евгеньевич вернулся неузнаваемым, почернел, осунулся. Никакой вины за мной нет, воевал в гражданскую, всегда был чист перед партией, а тут поверил Персицу... Прощаясь, он просил передать всем знавшим его товарищам, что ни в чем не виноват, и оставил мне пару белья и три пачки папирос. Его дальнейшая судьба мне неизвестна. Хаханов и его соратники продолжали свое грязное дело, избивая на каждом допросе. Однажды, когда он орал на меня и осыпал матерщиной, в камеру кто-то вошел и остановился сзади. Мой истязатель вскочил и отрапортовал: «Следователь такой-то, подследственный такой-то... Показания дает? Повернув голову, я узнал Фриновского, правую руку Ежова. Я сидел с ним рядом в президиуме, он жал мне руку за выступление.

Фриновский обратился ко мне: «Почему не даете показаний? Ни на себя, ни на других. Появились два «молотобойца», и я очнулся уже на полу в своей камере. Меня охватила какая-то отрешенность от всего. Твердо осознал: умру, но не сдамся. Я чувствовал себя сильнее своих истязателей. Много лет спустя мне довелось увидеть телепередачу с выступлением женщины-полячки, одной из узниц Освенцима. Она говорила о точно таком же своем состоянии в фашистском лагере и что благодаря этому ей было легче переносить страдания. Я ее понял сразу. Не могу забыть случайно увиденную сцену.

Вечером надзиратель повел меня в душ по коридору.

Белая пирамида Красноярск. Анадырь угольный разрез. Угольные разрезы Камчатка. Угольный разрез на крайнем севере. Шахта Кадыкчанская 1963. Разрез Кадыкчанский фото. Заброшенные города призраки. Город призраков. Российская Империя утопия.

Russian Utopia pic. Дом Федорова Самара. Клады Таймыра. Древние поселения на Таймыре. Село Шереметьево Хабаровский край. Село Шереметьево Вяземского района Хабаровского края. Вяземский район Хабаровский край. Село Шереметьево. Вадим Чернобров сын.

А на Пандоре около триллиона деревьев. Это больше, чем связей в мозгу. Это - СЕТЬ! К которой все нави имеют доступ, могут скачивать и заканчивать информацию, воспоминания. И вы собираетесь уничтожить этот мир?! Богатство этого мира таится вокруг нас, а не только в земле.

Андрей Кадыкчанский историк. Шахта 10 Кадыкчанская. Шахта Кадыкчанская. Записки колымчанина. Камни Лужецкого монастыря. Татарские надписи на погребальные камни. Надписи на погребальных камнях для военных.. Кадыкчанский заметил Яндекс дзен. Сибиряк в древности кудато пробираюца. Говорящие камни Волгоград фото. Андрей Кадыкчанский Автор. Кадыкчанский ЖЖ Записки колымчанина новое. Записки колымчанина Крым. Астрахань Записки колымчанина. Слет Кадыкчан. Писатель Андрей Кадыкчанский. Андрей Викторович Голубев Кадыкчанский. Кадыкчанский вековые деревья Аляски.

Руины городов Великой Тартарии на Колыме

Статья автора «Колыма+» в Дзене: Более 700 колымчан приняли участие в «Диктанте Победы» на площадках, организованных во всех районах Магаданской области. С балкона 4-го этажа моей квартиры видно как совершают обход границы эстонские пограничники. Солдаты НАТО, между прочим. Записки колымчанина. (4000). Добро пожаловать на канал Записки Колымчанина (28901312) на RUTUBE. Здесь вы можете посмотреть 1 интересных видео в хорошем качестве без регистрации и совершенно бесплатно. Записки колымчанина. Пенсия терана. удивительное пророчество 1966 г. Видео канала Записки колымчанина, (128 видео). Серебро Колымы.

МЕГАЛИТЫ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА. ВАННА.

В поддержку kadykchanskiy
записки колымчанина - онлайн
«Диктант Победы» и письма Героям написали в Магаданской области | Колыма+ | Дзен
Как «зачищают» следы подлинной истории Мира
Записки Колымчанина. День Благовещения.
КАМНИ ДОРАСКОЛЬНОЙ РУСИ

73 Записки колымчанина

Записки колымчанина 483	Восточный государственный университет, спортивно- технический центр «Подвиг», библиотеки.
За хранение полкило пороха с колымчанина взята подписка о невыезде	Статья автора «Колыма+» в Дзене: Более 700 колымчан приняли участие в «Диктанте Победы» на площадках, организованных во всех районах Магаданской области.
Записки Колымчанина	Записки колымчанина. Пенсия терана. удивительное пророчество 1966 г.

Новости записки колымчанина