Выставка в Петропавловской крепости представляет почти полную ретроспективу творчества Георгия Колосова. Наш сюжет смотрите в ближайшем выпуске новостей в 20:00.
В Брянске откроется выставка работ Георгия Колосова
Один французский фотограф, — к сожалению, не помню его имени, — объездил полмира и выпустил девять книг о природе. Это невероятные усилия в экспедициях, можно сказать, подвиги ради того, чтобы попасть в определённые места, и — настоящие изобразительные шедевры! Он снимает цветы, птиц и другие природные феномены. Казалось бы, обезьян можно сфотографировать и в зоопарке, но он снимает невиданное. Назвать это лёгким жанром невозможно. Вспомним некоторые снимки десятилетней давности от наших корифеев спортивной фотографии. Для того, чтобы сделать такие кадры, нужны были годы наблюдений! Необычайная снайперская точность, улавливание пластики, которая наиболее полно выражает данное спортивное событие. Ничего простого здесь нет.
В этом смысле я не выделяю и портрет. Думаю, нужны равные усилия для того, чтобы научиться изображать человеческое лицо, так же хорошо, как и природу, например. Только на ландшафте у фотографа должно быть симфоническое мышление, а в портрете, скорее, камерное, но с такими нюансами, которых нет больше нигде. В экспедициях Вам часто приходилось преодолевать дискомфорт, лишения, трудности? Одну фотографию можно за день сделать в студии, а за другой надо идти сотни километров… Северные экспедиции совершались тогда, когда за плечами был длительный туристический опыт, причём серьёзных путешествий, поэтому заметного дискомфорта я не испытывал. Конечно, таскание аппаратуры и жизнь почти без сна — это нелегко. Крестный ход — не только для меня, для всех идущих — немалый телесный подвиг, а фотография — дополнительная нагрузка, если бегать и снимать, в то время как остальные отдыхают. Это тяжело физически, но ничего сверхъестественного преодолевать не приходилось.
Вообще, всякая экспедиция — это труд. В этом смысле, работать в павильоне, несомненно, комфортнее. Но там есть другие сложности. Когда паломники совершают крестный ход, они действительно питаются только хлебом и водой? Большинство идущих — будущие причастники, поэтому три дня — строгий пост и 90 километров пути. Спать приходится по два-три часа в сутки. Чем меньше ешь, тем легче идти. Особых трудностей в этом нет.
Если есть сухари или зерновой хлеб и пить воду, это облегчает жизнь, а не затрудняет её. Если ничего не есть совсем, недосыпание переносится легче, всё легче… В ста метрах от места, где мы, сидя на лавочке, беседовали о фотографии, громыхала Тверская, — с её сиренами, пробками, иномарками и автосигнализациями. Я слушала этого человека и думала: откуда он? Из какой жизни? Во всяком случае, не из той суеты, которая сейчас на расстоянии ста метров проносится мимо. При такой внутренней жизни только и можно, наверное, служить сторожем в храме и сосредотачиваться на творчестве. Часть третья «С техникой всё очень просто! При съёмке и портрета, и пейзажа моя задача состоит в том, чтобы освободить от признаков времени всё, на что смотрит моя камера.
В портрете это главное. В чём состоят особенности технического исполнения Ваших работ? Всё снято самодельными однолинзовыми объективами — моноклями, в этом смысле фотографии особенные. Единственное исключение, не монокль — сложный многолинзовый объектив 20 мм, вроде «Руссара», выломанный из какого-то прибора и раздиафрагмированный. Мои подробные статьи об однолинзовых объективах опубликованы в журналах «Советское Фото» за 1988 год. Никаких секретов здесь нет. Неповторимость авторского отпечатка не в технике. Например, когда речь идёт об изображении тонкого переходного состояния природы, очень трудно попасть в тон.
Чуть плотнее — забиваются тени, чуть светлее — таинственность убежала. Поэтому большинство моих фотографий не имеет дублей, лишь некоторые сюжеты — одну-две копии. Что касается студии — один большой зонт с одним ФИЛом и мощным «пилотом», подсвечивающий экран из белой «пенки» и самодельные фоны. Монокль на зените 3М 1963 года. Материалы — самые обыкновенные, стандартный позитивный проявитель, негативный — довольно редкий, но это тоже не принципиально. С техникой всё очень просто! Но разве конкретные временные детали не характеризуют человека, его судьбу? Мне кажется, взятый вне времени человек выглядит абстрактным, а детали привносят в его характер неповторимые черты.
Несомненно так, но именно этих деталей я не хочу в нём видеть! Человек — бездна, незамкнутая во времени. Каждый раз мне хочется создать образ вне грубой и всегда упрощающей нас конкретики. Мне интересно вытащить из человека нечто сверх того, что он представляет собой как мой современник. Когда мы видим портрет бабушки, потерявшей на войне сына, мужа, на её лице печать конкретных событий. Да, но бабушки в нашей стране, да и по всей нашей круглой Земле, горевали во все времена и по самым разным поводам. Моя тема в этой ситуации скорее была бы связана не с войной, а с человеческой скорбью как следствием нашей безумной грешной жизни. Что в таком случае Вы понимаете под «вневременным»?
Что интересует Вас в человеке, который жил тысячу лет назад и живёт теперь? В человеке меня интересует то, что можно было бы назвать образом и подобием Божьим. Глубина, космос, тайна есть в каждом. Если этого нет, мне не только создавать, но и смотреть на такие работы неинтересно. Есть яркие изображения людей с острой реакцией на событие, изображения человека в разных ситуациях, — всё это частности. Меня интересует состояние внутреннего зрения и внутренних переживаний, которые раздвигают рамки внешнего. Каждый образ для зрителя — тайна. Указать на эту тайну и приоткрыть её мне интересно и как фотографу, и как зрителю.
Лица на Ваших портретах излучают печаль, усталость, скорбь, а приходилось ли Вам видеть в людях радостное, светлое? Более того, с возрастом и углубляющимся воцерковлением я хочу показывать больше светлого и радостного. Скорбное и печальное всё реже появляется на моих фотографиях, хотя не исчезает совсем, потому что в этом, в сущности, свидетельство человеческой глубины: когда человек смотрит внутрь себя, он неизбежно находит там печальное. Однако сегодня лёгкого, иногда даже весёлого, в моих работах намного больше. Сколько времени Вам нужно на то, чтобы снять портрет? Прежде я отмечаю лицо, несущее в себе образ, который может быть раскрыт. Далеко не с каждым человеком это возможно. На иных я смотрел в течение нескольких лет, прежде, чем решился предложить съёмку.
Найти лицо, которое выражало бы нечто сверх того, что в человеке лежит на поверхности, довольно сложно. Речь идёт о соотношении временного и вневременного в одном лице, что и определяет: быть ему неким образом на портрете или нет. Очевидно, моя внутренняя память замыкается с этим лицом, и тогда я могу попросить человека позировать. Остальное происходит в студии. Обычно процесс длится несколько часов. Как Вы располагаете к себе человека, — наверное, разговариваете? И подолгу разговариваю!
Некоторые бутылки покупали в магазине. А какие-то редкие: их так просто не найдешь. Разное стекло способно издавать различные звуки.
Например, стеклянные бутылки от соков позволяют извлекать более чистые ноты, чем бутылки из-под минералки. Тут множество нюансов. Звучание зависит и от количества воды в бутылке. Сегодня у нас 34 бутылки, которые соответствуют нотам. Сама раскладка нот, как на пианино. Три октавы. От количества воды тоже многое зависит: чем больше воды, тем ниже звук. Бутылка зазвучит и у дилетанта, но это будет «пустой» звук. Это можно сравнить с тем, как если бы кто-то подергал на гитаре струны или нажал две-три ноты на фортепиано. Для игры на бутылофоне надо владеть музыкальной грамотой, чувством ритма.
Я ведь занимался в музыкальной школе на ударных инструментах, а это, по сути, аналог ударных: ксилофона, маримбы, литавр. Затем окончил колледж Шопена, отделение «Духовые и ударные инструменты». Когда начал играть на бутылках, заканчивал первый курс колледжа. Конечно, не с лёту овладел новым инструментом. Октавы большие из-за размера бутылок. Но я довольно быстро освоился. Георгий выступает на сцене с семи лет Источник: личный архив Георгия Колосова — Вы репетируете дома? Если разучиваю новые произведения, то приходится день-два репетировать. Классические произведения, музыку из советских кинофильмов, эстрадные и народные песни: от «Токатты» Баха до «Катюши». Сегодня в моем плейлисте около 30 произведений.
Бывает, люди подходят и заказывают: «Сыграй Моргенштерна или Киркорова». Я вежливо отвечаю: извините, но этого у меня в репертуаре нет. Как все прошло? Вы волновались?
Берегите электронные билеты от копирования и сохраняйте в тайне номер брони В нашем театре существуют дополнительные услуги, ознакомиться с ними можно на странице «Услуги» В случае проблем, пишите на почту hello volkovteatr. Обычно отвечаем на следующий рабочий день, но постараемся быстрее.
Для фотографа, не прибегающего к наивной фальсификации, здесь только один путь: попытаться уловить дух.
А Он, как известно, «дышит, где хочет». Поэтому его стоит искать и сегодня. Ведь вся Россия — немножко «Север»», — заявил автор.
Георгий Колосов - новости
Выставка в Петропавловской крепости представляет почти полную ретроспективу творчества Георгия Колосова. Георгий Колосов сделал эти кадры с помощью авторской мягкорисующей оптики, установленной на любительскую пленочную камеру. Анонсы Новости митрополии Актуальное в Русской Православной Церкви Межсоборное присутствие. В 1946 году в закончил 123 школу Выборгского района и поступил на химфак Ленинградского государственного университета. БОльшую часть карьеры Колосов провел в составе «Динамо», с которыми проделал путь до элитного дивизиона отечественного регби. Имя Георгия Колосова настолько известно в фотографическом мире, что едва ли этого человека нужно представлять. один из основателей и идеолог пикториальной фотографии.
Навигация по страницам
- «Георгий Колосов. Русский Север»
- Колосов Георгий
- ВОИСТИНУ ВОСКРЕСЕ! Фотографии Георгия Колосова
- Георгию Русских из Тверской области не хватило 2% до победы в «Голосе» 12+
- Лента новостей
Георгий Колосов 42 фотографии
А если с Тем, кто входит, то какие вербочки сброс поста?! Наша радость на Великую Субботу — от предзнания Воскресения. Наш ужас на Вход в Иерусалим — от предзнания Гефсимании, суда, бичей и Голгофы. Рановато радоваться.
Остальные десять сюжетов звучат вполне традиционно. Их символическая насыщенность раскроется каждому индивидуально — в меру его воцерковленности, зрительского опыта и… терпения. Для тех, кто пока далек от Церкви, остается «визуальная музыка».
А для меня самого? А для меня самого — «Нынче отпущаеши…», хотя это даже и не просьба, поскольку «…не чего я хочу, а чего Ты».
Только на ландшафте у фотографа должно быть симфоническое мышление, а в портрете, скорее, камерное, но с такими нюансами, которых нет больше нигде. В экспедициях Вам часто приходилось преодолевать дискомфорт, лишения, трудности? Одну фотографию можно за день сделать в студии, а за другой надо идти сотни километров… Северные экспедиции совершались тогда, когда за плечами был длительный туристический опыт, причём серьёзных путешествий, поэтому заметного дискомфорта я не испытывал. Конечно, таскание аппаратуры и жизнь почти без сна — это нелегко. Крестный ход — не только для меня, для всех идущих — немалый телесный подвиг, а фотография — дополнительная нагрузка, если бегать и снимать, в то время как остальные отдыхают. Это тяжело физически, но ничего сверхъестественного преодолевать не приходилось. Вообще, всякая экспедиция — это труд. В этом смысле, работать в павильоне, несомненно, комфортнее.
Но там есть другие сложности. Когда паломники совершают крестный ход, они действительно питаются только хлебом и водой? Большинство идущих — будущие причастники, поэтому три дня — строгий пост и 90 километров пути. Спать приходится по два-три часа в сутки. Чем меньше ешь, тем легче идти. Особых трудностей в этом нет. Если есть сухари или зерновой хлеб и пить воду, это облегчает жизнь, а не затрудняет её. Если ничего не есть совсем, недосыпание переносится легче, всё легче… В ста метрах от места, где мы, сидя на лавочке, беседовали о фотографии, громыхала Тверская, — с её сиренами, пробками, иномарками и автосигнализациями. Я слушала этого человека и думала: откуда он? Из какой жизни?
Во всяком случае, не из той суеты, которая сейчас на расстоянии ста метров проносится мимо. При такой внутренней жизни только и можно, наверное, служить сторожем в храме и сосредотачиваться на творчестве. Часть третья «С техникой всё очень просто! При съёмке и портрета, и пейзажа моя задача состоит в том, чтобы освободить от признаков времени всё, на что смотрит моя камера. В портрете это главное. В чём состоят особенности технического исполнения Ваших работ? Всё снято самодельными однолинзовыми объективами — моноклями, в этом смысле фотографии особенные. Единственное исключение, не монокль — сложный многолинзовый объектив 20 мм, вроде «Руссара», выломанный из какого-то прибора и раздиафрагмированный. Мои подробные статьи об однолинзовых объективах опубликованы в журналах «Советское Фото» за 1988 год. Никаких секретов здесь нет.
Неповторимость авторского отпечатка не в технике. Например, когда речь идёт об изображении тонкого переходного состояния природы, очень трудно попасть в тон. Чуть плотнее — забиваются тени, чуть светлее — таинственность убежала. Поэтому большинство моих фотографий не имеет дублей, лишь некоторые сюжеты — одну-две копии. Что касается студии — один большой зонт с одним ФИЛом и мощным «пилотом», подсвечивающий экран из белой «пенки» и самодельные фоны. Монокль на зените 3М 1963 года. Материалы — самые обыкновенные, стандартный позитивный проявитель, негативный — довольно редкий, но это тоже не принципиально. С техникой всё очень просто! Но разве конкретные временные детали не характеризуют человека, его судьбу? Мне кажется, взятый вне времени человек выглядит абстрактным, а детали привносят в его характер неповторимые черты.
Несомненно так, но именно этих деталей я не хочу в нём видеть! Человек — бездна, незамкнутая во времени. Каждый раз мне хочется создать образ вне грубой и всегда упрощающей нас конкретики. Мне интересно вытащить из человека нечто сверх того, что он представляет собой как мой современник. Когда мы видим портрет бабушки, потерявшей на войне сына, мужа, на её лице печать конкретных событий. Да, но бабушки в нашей стране, да и по всей нашей круглой Земле, горевали во все времена и по самым разным поводам. Моя тема в этой ситуации скорее была бы связана не с войной, а с человеческой скорбью как следствием нашей безумной грешной жизни. Что в таком случае Вы понимаете под «вневременным»? Что интересует Вас в человеке, который жил тысячу лет назад и живёт теперь? В человеке меня интересует то, что можно было бы назвать образом и подобием Божьим.
Глубина, космос, тайна есть в каждом. Если этого нет, мне не только создавать, но и смотреть на такие работы неинтересно. Есть яркие изображения людей с острой реакцией на событие, изображения человека в разных ситуациях, — всё это частности. Меня интересует состояние внутреннего зрения и внутренних переживаний, которые раздвигают рамки внешнего. Каждый образ для зрителя — тайна. Указать на эту тайну и приоткрыть её мне интересно и как фотографу, и как зрителю. Лица на Ваших портретах излучают печаль, усталость, скорбь, а приходилось ли Вам видеть в людях радостное, светлое? Более того, с возрастом и углубляющимся воцерковлением я хочу показывать больше светлого и радостного. Скорбное и печальное всё реже появляется на моих фотографиях, хотя не исчезает совсем, потому что в этом, в сущности, свидетельство человеческой глубины: когда человек смотрит внутрь себя, он неизбежно находит там печальное. Однако сегодня лёгкого, иногда даже весёлого, в моих работах намного больше.
Сколько времени Вам нужно на то, чтобы снять портрет? Прежде я отмечаю лицо, несущее в себе образ, который может быть раскрыт. Далеко не с каждым человеком это возможно. На иных я смотрел в течение нескольких лет, прежде, чем решился предложить съёмку. Найти лицо, которое выражало бы нечто сверх того, что в человеке лежит на поверхности, довольно сложно. Речь идёт о соотношении временного и вневременного в одном лице, что и определяет: быть ему неким образом на портрете или нет. Очевидно, моя внутренняя память замыкается с этим лицом, и тогда я могу попросить человека позировать. Остальное происходит в студии. Обычно процесс длится несколько часов. Как Вы располагаете к себе человека, — наверное, разговариваете?
И подолгу разговариваю! В разговорах, расспросах проявляется естественный интерес к личности, и встречное отношение я ощущаю не по словам, а по тону и взгляду. Расположение модели к фотографу основано на расположении фотографа к модели. Поэтому у фотографа должно возникать чувство, которое точнее всего обозначается словом «любовь». Если этого нет, — работа бессмысленна. И так каждый раз. К каждому портретируемому. Я никогда не снимаю человека заведомо мне чуждого. За много лет был один случай, в заказной работе, когда пришлось себя преодолевать, и я оттаял, иначе, снимать бы не смог. Вас чем-то тревожит современная ситуация в фотографии?
Возможно, Вы хотели бы что-то сказать коллегам или тем, кто только вступает на путь фотографии? Состояние культуры, — а она представляет собой проекцию состояния мира, — таково, что ценности, которые были у людей раньше и ещё держали их в человеческом облике, сегодня разрушаются и исчезают.
Выдано Федеральной службой по надзору в сфере, информационных технологий и массовых коммуникаций Рoскoмнадзoр Учредитель - федеральное государственное унитарное предприятие "Всероссийская государственная телевизионная и радиовещательная компания". Главный редактор - Панина Елена Валерьевна. Все права на любые материалы, опубликованные на сайте, защищены в соответствии с российским и международным законодательством об интеллектуальной собственности.
Любое использование текстовых, фото, аудио и видеоматериалов возможно только с согласия правообладателя ВГТРК. Реклама на сайте: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов.
Георгий Колосов - новости
актер Волковского театра в сезоне 1931 - 1932 гг. Имя Георгия Колосова настолько известно в фотографическом мире, что едва ли этого человека нужно представлять читателям. Георгий Колосов. Лента Друзья 226 Фото 207 Заметки 30 Группы 9 Игры 3 Видео. Фотоклуб «Зеркало». После сказанного. Георгий Колосов. Отраженное в «Зеркале».
Георгий Колосов - новости
Выставка в Петропавловской крепости представляет почти полную ретроспективу творчества Георгия Колосова. Статья автора «Добрый Человек» в Дзене: Георгий Мстиславович Колосов — советский и российский фотограф, идеолог современного пикториализма. Георгий колосов фотографии: Георгий Колосов. В рамках мастер-класса Г.М. Колосов, признанный классик пикториальной фотографии, рассказал о своем творческом пути, а также. Исполнять произведения Моцарта на стеклянных бутылках сложно, признается юный музыкант Георгий Колосов. Георгий Колосов сделал эти кадры с помощью авторской мягкорисующей оптики, установленной на любительскую пленочную камеру.
Содержание
- Официально
- Колосов Георгий
- Георгий Колосов - 75-летие
- Георгий Колосов - новости