Читайте онлайн-журнал для девушек theGirl: новости о звездах, моде, кино, шоу-бизнесе, здоровье, красоте, психологии, здоровом питании | theGirl. Но длительная кома давала последствия — взгляд был все ещё не совсем ясным, а координация тела сильно нарушена. Ответь на все вопросы в тесте и узнай, кто ты из сериала Слово Пацана: Кровь на асфальте.
Полка настенная белая лофт интерьер
G. В мире фанфикшена рейтинг означает ограничение по возрасту для читателей текста. Последствия общения автора Солоха и Эйзенхайм (бета: Rose of Allendale, Valurra Keytar) закончен стёбный фанфик. любительское сочинение по мотивам популярных оригинальных литературных произведений. Другими словами, не понравилось вам, что Рон в итоге остался с Гермионой, вы взяли и переписали концовку. любительское сочинение по мотивам популярных оригинальных литературных произведений. Другими словами, не понравилось вам, что Рон в итоге остался с Гермионой, вы взяли и переписали концовку. the text is in russian and english, but it appears to be an old book. Книга Английский вояж, жанр: Фанфик, автор Cyberdawn. Читайте Английский вояж в нашей онлайн библиотеке современной литературы с телефона или компьютера.
Проблемы в Intel копились десятилетиями, и инвесторы не верят, что Гелсингер спасёт компанию
lavka хентая» артоны фанфик» фанфик по артону последствия английского (120) фото. Смотрите 61 фото онлайн по теме фф последствия английского. Ссылка на фанфик: Ссылка на фикбук автора: Ссылка на группу автора в VK: Важные примечания автора: 1. Тех, кому неприятна тема психических расстройств и расстройств поведения, прошу работу не открыват Смотрите видео онлайн «Вопль | Озвучка фанфика. Как начать читать фанфики и все понимать. Но вот жизнь преподносит ему сюрприз в виде нового учителя английского, и парень надеется, что всё наконец пойдёт нормально, но уже с первых секунд, как учитель переступает порог кабинета, Антон понимает, что подтянуть английский не получится.
Читать онлайн Последствия одного решения бесплатно
| Последствия общения / Mир Гарри Поттера | Но длительная кома давала последствия — взгляд был все ещё не совсем ясным, а координация тела сильно нарушена. |
| Какие поправки в пользовательском соглашении Фикбука возмутили фикрайтеров | Но длительная кома давала последствия — взгляд был все ещё не совсем ясным, а координация тела сильно нарушена. |
| "Последствия (без причины)" 7 глава [Озвучка фанфика] | Для вашего поискового запроса Фанфик По Артону Последствия Английского мы нашли 50 песен, соответствующие вашему запросу. |
| фанфик по артону последствия английского (120) фото | Собрали фотографии последствий урагана в Тюмени, которые в ближайшее время придется убирать городским службам. |
| Telegram: Contact @cutartonff | Часть 1, Огневиски, дружеские посиделки и последствия — фанфик по фэндому «Роулинг Джоан «Гарри Поттер»». |
Приятные последствия ошибок фанфик
Гермиона поспешно повернулась к двери. Гермиона остановилась. Гермиона насторожено взглянула на Паркера. На ее памяти, его замечательные мысли ни к чему хорошему не приводили. Это было очень лестное предложение, чертовски лестное предложение… Без сомнения, расстанься они с профессором по-другому, она с радостью поехала бы в Стокгольм… — Но, мистер Паркер, разве подобными церемониями не занимается отдел светской хроники?.. Пусть едет Пьюитт… — Бросьте, мисс Грейндждер, — поморщился редактор, — Пьюитт, разумеется, блестящий репортер, но в научных темах он туп, как флоббер-червь. Будто вы не помните скандал, когда он озаглавил передовицу «Яйца дракона — на экспорт»?.. Да этот тупица понятия не имеет, что такое эта Международная Ассоциация Зельеваров!.. Теперь Паркер разошелся не на шутку. Обычно сонные глазки метали молнии, а громоподобные звуки редакторского голоса заставляли в страхе трепетать украшавшие кабинет манграгоры в горшочках и подслушивавшую под дверями секретаршу. Одутловатое лицо господина Главного Редактора приобрело яркий оттенок кетчупа «чили», так что Гермиона даже испугалась, как бы с начальником не случился удар.
Что я слышу! И вас… вас я считал профессионалом! У настоящего журналиста ничего не может быть «запланировано»! Или вы всерьез думаете, что ваша работа заканчивается, едва за вами закрывается дверь редакции?! Даже не надейтесь на это! Разумеется, нет, это было задолго до вас… Так будьте же добры принять эту заповедь к сведению! В субботу вы отправляетесь в Стокгольм и это также верно, как то, что я редактор этой паршивой газетенки! Я все сказал… …И, довольный собой, мистер Паркер откинулся вглубь кресла…. И дело было даже не в недозамазанных синяках под глазами, которые ясно сигнализировали окружающим, что сегодня ночью Гермиона была занята чем угодно, но только не мирным спокойным сном. И даже не в том, что глаза предательски закрывались, стоило девушке принять более-менее зафиксированное положение в пространстве.
И отнюдь не в том, что Уинстон Макомбер, наследник и владелец всех самых известных магических кондитерских брендов и герой ее очередного материала, оказался зануднейшим типом со всеми возможными дефектами дикции. Дело было в том, что из тяжелой от недосыпания лохматой головы Гермионы Грейнджер никак не шел Северус Р. Разумеется, в душе. Открыто выражать свое мнение по тому или иному вопросу во время интервью — грубейшая ошибка, какую только может допустить журналист. Самопишущее Перо устало поскрипывало. Наскоро слепив нечто вразумительное из записей Самопишущего Пера и набора стандартных журналистских штампов, Гермиона, абсолютно не испытывая угрызений совести, скинула получившуюся халтуру корректорам и покинула помещение редакции. В конце концов, у Гермионы Грейнджер тоже есть право на отдых! И она собирается реализовать его немедленно! Не вышло. Дома журналистку уже поджидала изрядно потрепанная без сомнения, дело лап Крушэнкса редакционная сова, принесшая стандартное бюрократическое извещение о том, что всем корреспондентам, аккредитованным на стокгольмские торжества, надлежит явиться в столицу скандинавского королевства не позднее чем к восьми часам завтрашнего утра а никак, вопреки малодушной надежде Гермионы, не в субботу и по прибытии немедленно приступить к экскурсионной осмотр местных достопримечательностей и развлекательной ленч программам.
Глава 7 Пятница, подобно остальным дням на этой не в меру отвратной неделе, началась просто отвратительно. Пожалуй, и впрямь, стоило бы не выпендриваться и не кичиться отлично сданным экзаменом по аппарированию на дальние и сверхдальние расстояния, а воспользоваться специальным порталом, который национальный магический пресс-центр Соединенного Королевства услужливо предоставил не столь самонадеянным труженикам пера. А так вышло, что специальный корреспондент крупнейшей британской магической газеты Гермиона Джейн Грейнджер явила себя магловскому населению Стокгольма на одной из крыш Вазастана. Магловского населения, по счастью, было совсем не много: два потрепанного вида молодых человека, сидя на самом краю, неторопливо раскуривали какие-то дары щедрой флоры братской Голландии. К неожиданной материализации юной ведьмы эти новоявленные Малыш и Карлсон отнеслись философски-небрежительно, как если бы Гермиона была лишь досадным, но скоротечным атмосферным явлением вроде короткого и теплого майского дождика. Лениво затяг иваясь, они наблюдали, как медленно наливающаяся пунцовой краской девушка торопливо пытается высчитать настоящие координаты стокгольмского пресс-центра. К слову, на это несложное арифмантическое действие у некогда первой ученицы Хогвартса ушло никак не менее пяти минут, так что к черному ходу вечно закрытого универмага на улице Дpoттнингтaтaн, Гермиона прибыла в состоянии близком к самой, что ни на есть пошлой, истерике. Дверь пресс-центра оказалась стандартно-магической: ни вывески, ни таблички. Прилегающие стены облуплены, с потолка свисает пыльная паутина, к дверному косяку криво прилеплен стикер "Охотников за привидениями". Проведенная приглашающей стороной экскурсия по Стокгольму, хоть и началась на полтора часа позже указанного в течение этого времени специальная комиссия по чрезвычайным ситуациям разыскивала двух русских журналистов, по рассеянности аппарировавших в снега Лапландии , но тем не менее оказалась на высоте.
Во всяком случае, так сочла любознательная Гермиона, старательно конспектировавшая в свой блокнот и печальную историю Эрика Четырнадцатого, воспетую драматургом Стиндбергом, и краткий перечень дворцов, некогда возведенных незабвенным в Швеции архитектором Hикoдeмycом Teccином-младшим. Остальные журналисты коротали продолжительное время экскурсии, рисуя в своих записях абстрактные закорючки, сплетничая о великих мира сего и терпеливо дожидаясь заманчивого часа, обозначенного в программе дня емким словом "обед". В обед журналистского полку прибыло. Во-первых, прибыли вырванные из лап белых медведей русские "акулы пера", а, во-вторых, подтянулись некоторые сотрудники британской прессы, при виде которых Гермиона посуровела лицом и потемнела взглядом. Впрочем, Луна, в течение всего обеда излагавшая соседям по столу свои соображения по поводу подлинных целей и средств мирных зельеваров, — это оказалось еще полбеды. Другие полбеды представила собой грузная фигура Риты Скиннер, каким-то непостижимым образом очутившаяся во главе стола. Гермиона судорожно вздохнула. Очки Риты Скиннер воинственно поблескивали. Сейчас начнется… Началось. Я, например, абсолютно уверена, что еще десять лет назад оно было тайно похищено шведским императорским двором и в данный момент находится в подземельях дворца Cтopкиpкoбpинкeн… Не хотите ли присоединиться?
А то от нее вовек не отцепишься… — Без проблем, — подмигнула та. В конце концов, как говорят англичане, прайваси есть прайваси, а материал ей про амурные дела Рона не писать… К счастью, Луна то ли не заметила бестактности Гермионы, то ли просто решила проигнорировать вопрос. Томимые ранней майской жарой и послеобеденной тяжестью в желудке, журналисты быстро допросили всех участников и героев предварительной пресс-конференции о достигнутых успехах и перспективах развития всех направлений мировой магической научной мысли, торопливо отдали должное заключавшему пресс-конференцию фуршету и растеклись по своим гостиничным номерам — чистить перышки в прямом и переносном смысле к вечернему торжественному приему, обозначенному в программе конференции как "Вечер при свечах" в особняке Стиве Струлсона. Кто такой был этот загадочный Стиве Струлсон — выяснить не удалось. Оказавшись, наконец, в одиночестве, Гермиона с трудом совладала с желанием хорошенько побиться головой об стенку. Теперь, когда пресловутый профессионализм, в течение всего дня руководивший ее мыслями и поступками и поминутно заставлявший подробно записывать и коротко отмечать на будущее, задавать вопросы и вежливо не давать уйти от ответа, анализировать и предполагать, располагающе улыбаться и мгновенно принимать серьезный вид, ловко парировать колкости Риты Скиннер и пропускать мимо ушей глупости Луны Лавгуд, теперь, когда весь этот замечательный профессионализм вдруг ни с того ни с сего покинул Гермиону, отвлечь от скорбных мыслей ее смогли бы разве что столь радикальные меры. Но, во-первых, за стенкой помещалась вездесущая Рита Скиннер, которую наверняка привлекли бы столь интригующие звуки, а, во-вторых, голову, пусть и дурную, было жалко. В конце концов, — воззвала к голосу разума Гермиона, — ничего страшного не случится, даже, если профессор Снейп и заметит ее присутствие среди многочисленной толпы журналистов, прибывших на Церемонию. Вполне можно будет кивнуть ему, как старому знакомому и… гордо отвернуться. Или даже не отворачиваться, а продолжить оживленно болтать с… Луной Лавгуд.
Непонятно отчего девушке стало окончательно не по себе. Цветастая клумба перед входом. Симметричные и одновременно бессистемные пристройки по бокам. Тюлевые занавески на окнах. Позолоченные перила парадной лестницы. Мощенный крупным камнем дворик. Обрамление — порядком запущенный сад. Особого шика Гермиона, привычная к золотым министерским фонтанам и одновременно мрачной и величественной хогвартской готике, не заметила. По залу бродили люди с бокалами и тарелками в руках. Пока еще трезвые журналисты оживленно строчили перьями в блокнотах.
Ученые мужи, сотрудники местного Министерства магии и отдельно приглашенные деятели спорта и культуры исполнявшие почетную роль свадебных генералов увлеченно изображали светское общество. Суть мероприятия была обозначена в приглашении весьма туманно: «налаживание деловых контактов». Вдалеке нежно звенела музыка. Герои светской хроники ели, пили, оправляли мантии, приглаживали волосы и громко сплетничали. Было скучно. Внезапно томившуюся Гермиону охватило странное ощущение зыбкости и чуждости реальности — как будто она была совсем не журналистка, пребывающая среди этой толпы разодетых и расфуфыренных волшебников, а сторонний зритель, наблюдающий за происходящим в волшебном зеркале или на киноэкране. Обратным зрением она увидела каждую мелочь. Все симптомы и предвестники будущего происшествия. Дрожание тусклого отблеска свечи на стенке бокала. Четверть тона фальши в верхнем "ля" в середине музыкальной фразы.
Вздувшуюся в безветренный день занавеску. Кислые ноты во вкусе шампанского и щекотное ощущение в носу от умирающих в напитке пузырьков. Густой запах прогорающих свечей, напомнивший ей о первом вечере Распределения в Хогвартсе. Старичок сбивчиво оправдывался на ломанном английском, прерываясь только чтобы сделать большой глоток шампанского. На его тощей шее быстро двигался кадык. Висевший на шее у Луны кристалл кварца на черном шнурке сверкал как драгоценный камень. На мгновение она остановила взор, одновременно тяжелый и колючий, на Гермионе, и девушка вся подобралась, ожидая привычной атаки. По счастью, к этой минуте мисс Скиннер уже успела взять в оборот вице-президента Британской магической коллегии. Одной унизанной перстнями рукой она фамильярно поддерживала бледного ученого мужа под локоть, а другой, не переставая, строчила что-то в ядовитого цвета блокнот, аккуратно левитировавший на уровне ее груди. Косо сидевшие на ее переносице очки отражали колеблющееся пламя свечей.
Вице-президент мямлил. Рита Скиннер напирала. Уж вы-то должны знать… — долетел до Гермионы Грейнджер тихий и злой голос корреспондентки "Ведьмополитена". Преодолев все больше и больше сковывающее ее оцепенение, Гермиона отвернулась. Высокий седой волшебник с орлиным профилем и холодными серыми глазами, в котором журналистка "Пророка" сумела опознать председателя Международной Ассоциации Зельеваров Вилле Вальдсена, легко жестикулируя левой рукой, рассказывал что-то восторженно внимавшим слушателям. Говорил он отчего-то по-французски, и Гермиона, приложив некоторые интеллектуальные усилия, пожалуй, смогла бы вполне сносно понять суть его речи, но сейчас у нее словно не было ни сил, ни желания делать это, и она только заворожено наблюдала за сверканием бриллианта на тонком безымянном пальце знаменитого зельевара. Вальдсен с легкой улыбкой отпустил очередную франкоязычную шутку. Его компания весело рассмеялась. Стоявшая спиной к журналистке рыжеволосая женщина хрипло пробормотала что-то одобрительное. Гермиона вздрогнула.
С детства у нее был неплохой музыкальный слух и отличная память на голоса. А этот — глубокий, низкий, с легкой хрипотцой и сильным ирландским акцентом едва ли можно было забыть. На расстоянии вытянутой руки от нее стояла мать Северуса Снейпа. Отчаянно надеясь, что миссис Снейп не успеет обернуться, Гермиона отступила назад. Затем еще немного назад. Затем развернулась и, не оглядываясь, быстрым шагом прошествовала к одному из выходов. По выщербленным ступеням девушка спустилась вниз. На мраморной скамейке кто-то оставил наполненный шампанским бокал. Скорее автоматически, чем нарочно Гермиона подхватила его. Уже сама не заметив как, она оказалась в теплом и сыром парке.
В ночи сияли распахнутые окна особняка. Музыка, казавшаяся раньше лишь незначительной частичкой общего шума, теперь звучала отчетливо и громко. Вдруг Гермиона заметила, что у нее трясутся руки. Не дрожат, а именно трясутся. Так, что шампанское из чужого бокала расплескалось ей на мантию. Она не знала, было ли это беспокойство симптомом грядущего происшествия. Или уже само происшествие явилось результатом этого беспокойства? Приглушенные шаги у нее за спиной — из зеленой и сырой тьмы в глубине парка. На траву у ее ног легла тень. Гермиона уже прекрасно знала — чья.
Гермиона сглотнула - во рту было сухо и горько. Некоторое время он молчал — возможно, ждал, что она обернется. Ничего личного, — что ж, еще немного, и, пожалуй, ей удастся убедить в этом даже себя. Северус Снейп стоял в двух шагах от нее. Теперь их взгляды скрестились. В неровном свете, льющемся из окон особняка, его черные глаза казались абсолютно бездонными. И, судя по тому, что вы здесь, а не там, вы вполне разделяете мои чувства. Не уверен. Моя проблема скорее в том, что я не желаю играть роль "гордости магической Британии", как уже успели окрестить меня ваши коллеги из "Мэджик метрополиан". После прочтения первых страниц утренних газет у меня начался нервный тик… Гермиона улыбнулась уголком рта.
Еще пять минут назад она жутко боялась этой встречи, боялась, что Снейп будет раздосадован и разочарован, увидев ее снова, и теперь, когда он говорил с ней так спокойно и привычно-насмешливо, утраченное чувство реальности понемногу возвращалось к ней. Ей вдруг невыносимо захотелось дотронуться до него — просто, чтобы убедиться, что это не галлюцинация. Мирская слава — тяжкое бремя. Заявляю вам это со всей ответственностью как профессиональный журналист. Я всего лишь предпочел один способ времяпрепровождения другому. Беседа с вами на лоне природы доставляет мне куда больше удовольствия, нежели печальная необходимость выслушивать все подобающие случаю похвалы и напутствия в душном многолюдном помещении. Я уже говорил вам, мисс Грейнджер, больше всего на свете я ненавижу толпу… Тем более в такой чудесный майский вечер. Вечер, и вправду, был на редкость хорош. По бесконечной черноте неба пригоршнями были рассыпаны звезды. Из темноты как на проявленной фотобумаге выступали сказочные силуэты вековых деревьев.
В воздухе все сильнее ощущалась близость моря. Если бы мы были героями романа, — вдруг подумала Гермиона, — нам непременно следовало бы поцеловаться. Подумала — и тут же рассердилась на себя за фривольные и неуместные мысли. Оттого ее слова прозвучали совсем уж холодно. Она не нашла что ответить. В воздухе вопросительным знаком повисло молчание. Из широко распахнутых окон особняка лился торопливый радостный вальс. Их по-прежнему разделяло расстояние в несколько шагов. Всего несколько шагов.
И я ничего конкретного не могу тебе сейчас ответить. Мои познания в этом направлении тоже минимальны. Здесь, в магическом мире, как я понял, информация выдается в дозированном виде, а информация такого рода вообще скрывается или замалчивается. Даже эти журналы, - Гарри махнул в сторону журналов, которые Уизли держал в руках, - и то маггловского происхождения. Все то, что я знаю о сексе между мужчинами, я почерпнул из японских мультфильмов, из таких вот журналов, которые мне удавалось купить во время каникул в маггловском мире. Денис Криви кое-что мне рассказывал о своем соседе-гомосексуалисте. Из всего этого я сделал вывод, что для первого раза нужна какая-то смазка, я забыл ее научное название. Ну ты понимаешь… чтобы смазать там… ну ты понимаешь где. Хотя я не уверен насчет того, нужна ли она только на первый раз или ей нужно пользоваться постоянно. Еще я знаю, что, используя эту смазку перед тем, как… ну, ты понимаешь, перед чем… нужно, — Гарри замялся, и тяжело вздохнув, в конце концов, выговорил: - стимулировать пальцами… ну там… ты понимаешь где, - дождавшись ответного кивка Рона, Гарри продолжил: — Но кто должен быть сверху и как распределяются эти роли, я не знаю. Все то, что я читал, смотрел и слышал… это были рассказы о взрослых мужчинах, которые проделывали это уже не раз или хотя бы один из партнеров был опытным. И ни разу я не встречал рассказа о двух семнадцатилетних парнях, у которых это в первый раз. Поттер выжидательно замолчал, глядя на Рона. Уизли, обняв журналы, как что-то родное, потрясенно смотрел на Гарри. Гермиона, наблюдавшая за ними из шкафа, изумленно смотрела на них обоих. Малфой, стоявший за спиной девушки, не удержался от комментариев: - Признаю, я был не прав! Только любовь могла сподвигнуть этих двоих сочинить, а главное, сказать вслух такую логически выверенную, пронзительно эмоциональную, адекватно отображающую реальность речь. Но Гермиона не успела ответить и пояснить сказанное, потому что Рон начал говорить, а это значит, что Малфой и Грейнджер опять замолчали и прислушались, опасаясь пропустить что-нибудь интересное и донельзя поучительное и философское. Разве ты не знала? Ах, да, откуда тебе знать… - с наигранным сожалением промолвил Драко. Все в магическом высшем обществе знают, что Дамблдор гомосексуалист. Может быть, Грейнджер узнала бы много нового про директора, на ее языке вертелось множество вопросов по этому поводу, а Малфой, как она поняла, был рад ответить на них, но в данный момент ее отвлекло от этой важной темы оживление разговора между Гарри и Роном. Он-то без сомнения гей и уж точно знает, как себя вести при сексе с мужчинами, — осторожно выдал Гарри. Я больше никогда к нему не подойду. Рон подошел вплотную к Гарри, который опять уперся в столик с книгами. Недолго посмотрев друг другу в глаза, парни сплелись в неистовом поцелуе. Поттер, выронив книги из рук, обнял Уизли за шею, а Рон еще некоторое время обнимал журналы, но потом тоже бросил их и прижал к себе Гарри, а затем потянулся к ремню Поттера и начал его расстегивать. Гарри, по всей видимости, понял намек, и тоже потянулся к ширинке Рона. Гермиона и Драко, открыв рты, наблюдали из шкафа за этой душераздирающей сценой. Первой не выдержала Гермиона и с насмешкой предложила Малфою: - Думаю, тебе стоит к ним присоединиться. Я же чувствую, как тебе это… необходимо, - таким же тоном продолжила она, чуть поведя бедром. А пока я к тебе тут около двери прижимался — обострилось. Не ожидал я такого невнимания к моей персоне! Но я не смогу научить твоих дружков нехорошему, а вот тебя с удовольствием, - взволнованно прошептал Драко, теснее прижимаясь к ней. Во время этой милой беседы Драко все плотнее прижимался к девушке, а она пыталась хоть чуть-чуть отстраниться, в результате обоюдных усилий Гермиона сильно навалилась на дверь, и раздался тихий скрип. Поттер и Уизли сразу перестали целоваться и повернулись в сторону шкафа. Пойдем посмотрим. Гермиона осторожно закрыла дверцу и повернулась к своему спутнику. Давай целоваться! Драко не стал медлить. Они самозабвенно целовались. Малфой крепко прижимал ее к себе, а Гермиона отчетливо чувствовала его возбуждение, и это ей нравилось… Дверь распахнулась, свет залил пространство в шкафу. Гермионе очень хотелось повернуться и посмотреть на лица друзей, которые сейчас, по ее мнению, наблюдали этот страстный поцелуй, но она продолжала отвечать на поцелуй Драко, наслаждаясь тем, как он перебирает ее волосы, и сама утопила руку в его шевелюре. Малфой и Грейнджер перестали целоваться и повернулись на голос. Если бы Драко испуганно не произнес: «Мама? Вид у этих двоих был весьма пораженный, а Люциус, опиравшийся на дверь, казалось, вот-вот упадет в обморок, и уже с трудом держался на ногах. Грейнджер немного приободрила ее улыбка, поэтому она решила ответить. Грейнджер посмотрела на Малфоя и поняла, что отвечать придется опять ей. Драко затравленным взглядом смотрел на родителей, и, если бы он не держал Гермиону за талию, что ее тоже очень удивляло, то наверняка сейчас же кинулся бы на колени и начал вымаливать у них прощение. Люциус схватился за сердце, Драко почему-то еще крепче сжал ее талию, а Нарцисса опять улыбнулась и проворковала: - Как мило, даже в такой ситуации девочка способна иронизировать. Из его речи Гермиона предположила, что главная претензия Люциуса состоит даже не в том, с кем его сын целовался, а в том, где он это делал. И ее наблюдения тут же подтвердились. Но нет, ты поволок ее в шкаф! Гермиона и Драко переглянулись. Кажется, и до Драко дошло, что его главная ошибка была в том, что он неправильно выбрал место для поцелуев. Это все последствия общения со Снейпом. Потом он назвал ее грязнокровкой и она перестала с ним общаться, так для него это была трагедия всей жизни. Все сходится! Эта такая же, как и Эванс, магглорожденная, гриффиндорка, умная, принципиальная, подружка Поттера, и даже внешность схожая. Вот он и решил осчастливить нашего сына, внушив ему, что такую… такую, — Люциус с остервенением тыкал пальцем в сторону Гермионы. Потом еще пришлю… только не забывай принимать. Хуже было бы, если бы он был в отношениях с Гарри Поттером. У нее хотя бы могут быть дети… - В отношениях с Гарри Поттером, - замогильным голосом повторил Люциус. Даже попытался поцеловать Драко! Прямо в коридоре напал на нашего мальчика, полез с поцелуями и пытался склонить его… склонить его... Миссис Малфой сама же ответила на свой вопрос. Я вообще не хочу иметь с ним никаких дел! Просто в магическом мире есть закон, который гласит, что… Сейчас процитирую, что помню, - она провела ладонью по своим волосам и продолжила официальным тоном: - «Если волшебник-мужчина, достигший полового созревания, и волшебница-женщина, еще не лишившаяся девственной плевы, в дальнейшем — первые будут застигнуты третьими лицами в дальнейшем — вторые за поцелуями в шкафу, то первые должны вступить между собой в брак, а вторые всячески способствовать этому и проконтролировать исполнение первыми данного закона. Также содействовать и не чинить препятствий обязаны родители в дальнейшем третьи первых. А также третьи обязаны относиться к неизбежному доброжелательно и не высказывать первым порицания больше принятого. Конфигурация шкафа, его назначение и расположение значения не имеют. Не имеют значения также место жительства, мировоззрение, образование, род деятельности, чистокровность, наследственность, социальный статус, материальное положение, умственные, физические и психологические отклонения, политическая предпочтения, религиозная принадлежность первых. Главное, чтобы было соблюдено первое условие». Вроде бы так… - закончив, облегченно вздохнула миссис Малфой. Гермиона находилась в большом шоке от услышанного и не могла внятно проанализировать изложенный Нарциссой закон. Вместо того, чтобы задуматься над его содержанием, Грейнджер поражалась тому, как миссис Малфой может дословно цитировать такой трудный в произношении и понимании документ. Поняв, что она думает не в том направлении, Гермиона уже было решила поразмыслить над положениями закона, как ее научные изыскании прервал Люциус. Первые, в дальнейшем вступив в брак с другими лицами, будут лишены семейного благополучия и совместных детей, вне зависимости от того, какие чувства испытывают друг к другу супруги. Вторым, не оказавшим содействия и не проконтролировавшим исполнение закона, будет обеспечена мучительная смерть от рук самого ничтожного, по их мнению, врага. Если третьи чинили препятствия для брака первых, выражали недовольство сложившейся ситуацией, не проконтролировали исполнение закона первыми или своим родительским авторитетом предотвратили брак первых, то ни у одного ребенка или внука в случае появления внуков к указанному моменту третьих не будет детей, что повлечет за собой прекращение прямой линии фамилии и исчезновение рода». Некоторое время все молчали. Кто-то от перенапряжения, от того, что им пришлось вспомнить и процитировать такой сложный текст, другие от попытки понять, что им только что продекларировали и, главное, для чего, и чем это им лично грозит. Мы боялись, что гормоны победят твой разум и ты, поддавшись сиюминутным желаниям, устоишь так, чтобы тебя застали в каком-нибудь шкафу целующимся с какой-нибудь девушкой, от которой ты в тот момент желаешь получить только сексуальное наслаждение. Прочитала где-нибудь этот закон и решила отхватить себе такого завидного жениха, - указывая на Гермиону, продолжил гневаться он. Этот, - она сильно ткнула Драко пальцем в живот, отчего тот болезненно скривился, - самый последний кандидат в моем списке на звание моего мужа. Иными словами, мы убеждены, что вы попали в шкаф ненамеренно и целоваться начали непредвидено, и уж точно я и Люциус увидели вас здесь нечаянно. Ведь соблюдены главные условия… - А может, нет… - с надеждой в голосе простонал Люциус. У Гермионы появилось много вопросов касательно этого странного закона. Но, вспомнив фразу про умственные, физические и психологические отклонения и понадеявшись, что шизофрения не передается по наследству, она решилась и продолжила: - Вначале нас здесь… в шкафу увидела ваша сестра, - посмотрев на Нарциссу, доверительно сказала она. И ей это безумно нравилось… - Но видела ее и разговаривала с ней только я, а Малфой… я хотела сказать, Драко, ее не видел и не слышал, - устало сказала Грейнджер. Воцарилась тишина. Гермионе очень хотелось посмотреть на каждого присутствующего, но маячившая поблизости шизофрения не давала ей оторвать взгляд от своих ботинок. Гермиона тут же перестала думать о том, что нужно прочитать медицинский справочник, и разъяренно посмотрела на него. И слышал, о чем мы с ней говорили? Но я, правда, пока не решила, какой вариант выбрать… - А что, есть варианты? Поэтому мы можем поддержать ее взгляды и убедить ее, что это были галлюцинации. Во втором случае напомнить ей этот закон. Ведь в данном случае она является третьем лицом и тоже попадает под его действие. Абсурдность происходящего слишком сильно давила на воспалившийся мозг Гермионы, и она сорвалась… - Это какой-то бред! Миссис Малфой тоже засмеялась. Особенно их лица, когда мы окрыли дверь шкафа. Я думала, нас исключат, если застанут за исправлением оценок в табелях, но ты, как настоящий мужчина, сразу же придумал спрятаться в том шкафу. А три часа, которые мы провели в нем, дожидаясь, пока директор покинет кабинет, были одними из самых счастливых в моей жизни. И вы сами знаете, что, к сожалению, у профессора не сложилась личная жизнь, а моя сестра… не очень счастлива в браке и у них обоих нет детей. Гермиона подумала, что их выкрики, наверное, смотрятся довольно странно, если учесть, что Драко обнимает ее за талию, а она никак этому не препятствует. По-видимому, Малфой подумал о том же. И воспитывать… - Вы не торопитесь с детьми, - назидательно начала Нарцисса, - потому что в чистокровном магическом обществе есть такая примета, поверие, традиция, обычай, называйте как хотите: для того, чтобы наследник рода родился живым и здоровым, обладал высоким умственным и магическим потенциалом, да и просто был красавчиком, он должен быть зачат на мебели работы мастеровых из рода Гамбсов. У нас есть шикарная кровать работы Авраама Гамбса, и мы ее подарим вам на свадьбу. Так что с наследниками не спешите, - миссис Малфой тихонько толкнула мужа в бок, и он кивнул в знак согласия. Результат налицо… - хохотнул он. А вот остальные… так что помните об этой примете! Думаю, им никогда не будет скучно друг с другом. А насчет невозможного… не беспокойтесь, мы что-нибудь придумаем, чтобы сменить его на возможное, не так ли, Люциус? Люциус и Нарцисса вздрогнули и повернулись к ней. Продолжая улыбаться, Нарцисса весело пощебетала: - Мы с Люциусом вспоминаем молодость! Вспоминаем, как мы целовались в шкафу в директорском кабинете! На несколько секунд воцарилась тишина, затем Беллатриса простонала: - Это была галлюцинация! Определенно, галлюцинация! Этого не могло быть в реальности! Вы там, в шкафу, никого не видите? Перед тем как она закрылась, Гермиона и Драко успели заметить, как миссис Малфой улыбается им и машет рукой. Немного постояв в тишине и в темноте, Грейнджер решила задать вопрос: - Что это было? Я его, оказывается, починил. Правда, я не думал, что он так работает. Закроешь дверь и ты незаметно для себя перемещаешься в пространстве. Я думал, что нужно будет идти по каким-то коридорам, - задумчиво размышлял Драко. Но зачем ты это делал? На сегодня информации ней было достаточно. Но все равно оставь его себе. Твоя мама вышлет еще. Еще три часа Малфой и Гермиона просидели в Исчезательном шкафу, попивая пиво, обсуждая увиденное сегодня и периодически прерывая разговор поцелуями. Еще никогда Гермиона так не веселилась. Они избегали обсуждения неприятных вещей, наподобие принадлежности каждого из них к враждующим сторонам. Они вообще забыли, что идет война, что за пределами шкафа все озлоблены и настроены друг против друга. Сейчас им казалось, что жизнь прекрасна и нет больше предрассудков, забыты взаимные неприязнь и оскорбления, и даже в перспективе видится счастливое совместное будущее. Они по-доброму подтрунивали друг над другом, без злобы обсуждали отношения Гарри и Рона, посмеивались над Люциусом и с теплотой отзывались о Нарциссе, и даже поиронизировали над «галлюцинациями» Беллатрисы и «шизофренией» Гермионы. Малфой признался, что слова тетки о галлюцинации навели его на мысль представить саму Беллатрису, как галлюцинацию Гермионы. Может быть, раньше она бы обиделась и разозлилась на это, но в данный момент Гермиона искренне повеселилась и даже чуть-чуть испытала гордость за Драко, который так виртуозно вывернулся из ситуации. Через три часа пиво напомнило о себе, и они были вынуждены покинуть свое милое убежище. С опаской приоткрыв дверь, они поняли, что находятся в Выручай комнате, а Гарри и Рон уже ушли. Мастер и Маргарита. Избранные произведения в 2 т. Днiпро, 1989. Страница 414, второй абзац сверху. Глава 5. Северус Снейп и вакханалия в ноосфере. Ты не знаешь всего! Ты еще возьмешь в Мосдреве кредит на мебель. Если ты осмелишься это сделать, соседи донесут на тебя в домоуправление. Сегодня я останусь здесь и поприсутствую при этой замечательной беседе, надеюсь, ты не против? Если будет нужно, помогу тебе. Уж полчаса друзья сидели в гостиной Гриффиндора и задумчиво смотрели на огонь в камине. Но обычно после слов «я хочу с тобой серьезно поговорить» она начинает нести такое… я даже не знаю, как это объяснить. Как-то неожиданно для меня получалось, что мы уже разговариваем о кулинарных пристрастиях Хадрида или о внутреннем мире Филча и его кошки, и я никак не могу придумать, как перейти на обсуждение интересующей нас темы. И вообще, мне кажется, что в некоторых случаях Гермиона ведет себя… странно, взять хотя бы факультативные занятия со Снейпом и Малфоем. Я, конечно, понимаю, что она немного недовольна тем, что благодаря книге Принца-Полукровки я обхожу ее по зельям. Я даже понимаю, что ей обидно и это давит на ее самолюбие. Но заниматься со Снейпом и Малфоем, чтобы опередить меня по этому предмету… это слишком. Я понимаю, почему он занимается с Малфоем, которому тоже твои успехи на уроках зелий как кость в горле. Я думаю, с тем, что Гермиона лучше его по всем предметам, Малфой смирился, а вот с тем, что ты более талантлив в зельеварении, чем он и даже чем Гермиона, он смириться не смог. Поэтому он обратился за помощью к Снейпу. И разумно, что Снейп ему помогает. А вот почему Снейп помогает Гермионе, это удивительно, - довольно витиевато выразил свое недовольство Уизли. Что самое странное… я не могу понять, почему Гермиона и Малфой варят зелье в одном котле, почему на Карте они отображаются на таком близком расстоянии. Снейп, судя по Карте, в это время покидает кабинет и периодически топчется около двери. Думаю, он подслушивает и подглядывает за ними, - заговорщическим тоном сказал Гарри. Когда я вошел, то увидел, что они на самом деле варят зелье и о чем-то болтают, но я не успел услышать, о чем… - Гарри, что ты этим хочешь сказать? А Малфой пусть сам ищет себе парня. Я думаю, ему подойдет Снейп. Это тоже загадочная личность, ни разу не замеченная в отношениях с женщинами! Ведет себя как последняя… Гарри не удалось закончить свою мысль, как к ним подошла Гермиона. Она, поздоровавшись с друзьями, присела на диван рядом с Поттером и открыла учебник. Гарри выразительно посмотрел на Рона. Грейнджер вздохнула, посмотрела на нее и невинно ответила: - Я не понимаю, о чем ты, Джинни. А Полная Дама прокомментировала этот поцелуй так: «Сегодня получилось очень нежно» - и похлопала в ладошки. Это значит, что она видела, как они целуются, уже не в первый раз, — возмущено орала Джинни. Рон и Гарри потрясенно посмотрели на Гермиону, ожидая ее ответа. Та, нехотя отрываясь от книги, спокойным голосом ответила: - Джинни, я не понимаю суть твоих претензий! Это моя главная претензия, — размахивая руками, визжала Джинни. Ее лицо порылось красными пятнами, губы кривились в брезгливой ухмылке, ее просто трясло от всего увиденного, но больше всего ее бесило, что сейчас Грейнджер ведет себя очень спокойно. Гермиона с вызовом смотрела Джинни в глаза. Та стояла с открытым ртом, пытаясь понять последнюю фразу Грейнджер. Гарри переводил взгляд с одной девушки на другую, ожидая продолжения. Рон, казалось, выпал из реальности, потому что опять уставился на огонь в камине и глупо улыбался. Лаванда с непроницаемым лицом разглядывала Рона. Вдруг она подпрыгнула на месте, расплылась в улыбке и удивленно спросила: - Ты хочешь сказать, что ты встречаешься с Малфоем? Но Лаванда уже была в своей стихии, она почуяла изумительную новость, которую сможет разболтать всем и каждому. Для того, чтобы красиво подать это известие, Браун нужны были подробности, и она тут же приступила к их получению, начав задавать вопросы: - И давно вы вместе? Грейнджер, понимая, что Браун будет продолжать допрос, пока не удовлетворит свое любопытство, решила отвечать на ее вопросы развернуто. Браун открыла рот, пытаясь придумать какой-нибудь вопрос, который бы позволил ей более полно представить случившееся. Полная романтика, — хохотнула Гермиона. Он же… он же… - Ну, продолжай, Гарри, кто он? Поттер открывал и закрывал рот, не зная, что сказать. Он посмотрел на Рона, надеясь, что тот поможет ему, но тот все еще был за пределами бытия и никак не реагировал на происходящее. Скажу больше, я видела у него Метку, когда мы с ним... Директор знает об этом, — сообщила ему Гермиона. Я и профессор Снейп присутствовали при этом разговоре, - громко объявила Гермиона. У него было два варианта: или он принимает Метку, или его родителей и его самого убивают, - начала объяснять Грейнджер, хотя ее еще никто ни о чем больше не спрашивал. Это последствия общения с этим мерзавцем! Все остальные молчали. Никому не хотелось даже задумываться над этим вопросом и уж тем более над перепалкой Поттера и Грейнджер. Профессор Снейп уже занимается с ним, так сказать, готовит себе смену. И директор очень доверят ему. Но профессор Снейп почему-то считает, что он скоро погибнет, поэтому и готовит Драко на свое место - шпиона, двойного агента в стане врага… - Гермиона говорила таким тоном, что все поняли, как сильно она гордится Драко. Вот это новость! Никогда не подумала бы! Так оно и было, - печально улыбнулась Гермиона. А Малфой… он тоже сожалеет том, что оскорблял меня, но ему повезло больше. У него появился шанс извиниться, и я простила его. До слез. Поверьте мне на слово. Если Малфой гей, то тогда я мальчик… - добавила она. Гарри смотрел на нее, открыв рот. Он знал, что Гермиона в курсе его неудачной попытки поцелуя с Малфоем, также он подозревал, что, скорее всего, тот представил события в выгодном для себя свете, а это значит, что сейчас Гермиона может озвучить малфоевскую версию тех событий, что повлечет за собой крушение его грандиозных планов на будущее… Джинни непременно бросит его, Лаванда разнесет новость, что он гей, по всему магическому миру - и прощай продолжение славного рода Поттеров. А когда я ревную, то совершаю необдуманные поступки. Например, начинаю пересказывать информацию, которую когда-либо видела, слышала и читала. Грейнджер, безусловно, заметила скрытый подтекст в словах Браун, но все равно была ей благодарна, потому что та избавила ее от необходимости принуждать Поттера к откровенной беседе или к отчаянному вранью. Уже давно Гермиона поняла, что что-то наподобие этого разговора обязательно произойдет. Ей было интересно, что же выберет Гарри: чистосердечно признаться в своих пристрастиях, рассказав о поцелуе с Драко, разумеется, представив все это так, что Малфой был от этого в восторге, а это значит, что репутация Драко пострадает и к нему навсегда приклеится клеймо гомосексуалиста, что повлечет за собой изгнание Малфоя из магического общества вне зависимости от того, какая сторона победит в предстоящей войне, ведь на обеих сторонах этого конфликта есть множество волшебников, не приемлющих такие отношения; или приложит все силы и придумает логический и обоснованный обман, тем самым выбрав свою любовь к Рону, ведь если он не предъявит весомых доказательств, что Малфой гей, то и сам не будет заподозрен в этом, а, следовательно, он и Рон смогут и дальше тайно предаваться своей любви, а при детально разработанном плане «для отвода глаз и продолжения рода» это может продолжаться всю их жизнь. Я придумал это сам… так сказать, на эмоциях. Понимаешь, Денис Криви как-то высказал предположение, что Малфой гей, и при этом довольно детально провел аналогию между Малфоем и своим соседом-гомосексуалистом. На меня это произвело большое впечатление, поэтому я и сказал, что, скорее всего, в ближайшем времени мы все увидим, как Малфой целуется с каким-нибудь парнем. Малфой всех обманывает и постепенно переманивает на свою сторону… он наш враг, его надо убить… а не жалеть его и не трахаться с ним… вот меня почему-то никто не…» - и Гарри захотелось разрыдаться от того, что он не может все это высказать вслух, а главное, от несправедливости всего мира по отношению к нему. Гермиона была довольна ответом Поттера. С недавнего времени она поверила в любовь, а еще в пророчества, приметы и традиции. Поэтому девушка искренне надеялась, что Гарри выберет любовь и пойдет ради нее на нарушение принципов честности, которые так приветствовались на Гриффиндоре. Хотя Поттер, как думала Грейнджер после наблюдения за ним и Роном из шкафа, давно переступил через эти принципы, но сейчас ее успокаивало то, что в его уме и сердце любовь победила желание уничтожить врага. Криви ошибался, а Гарри просто был возмущен его предположениями, поэтому потом некорректно выразился. Из-за этого ты поняла все неправильно. Еще раз повторю, я уверяю вас, Малфой не гей. Мной это было установлено практическим путем. А если ты, Джинни, все равно мне не веришь, то так и быть, я разрешаю тебе тоже проверить это практически… но один раз, - язвительно добавила она. Вас, Гарри и Рон, это не касается… Все сконфуженно промолчали, потому что никто не ожидал услышать такие слова из уст Гермионы, и лишь Джинни с отвращением сказала: - Нет, спасибо. Никогда и ни за что! Пусть каждый остается при своем мнении. Джинни прекрасно помнила разговор, при котором Гарри сообщил ей о нетрадиционной ориентации Малфоя, потому что это было как раз в тот день, когда Поттер предложил ей встречаться. Она помнила, что после того как она с радостными визигами согласилась, Гарри поцеловал ее, затем, неожиданно отстранившись, сообщил, что Малфой гей и дальше поведал подробности и доказательства, без уточнения имен. Джинни как сейчас помнила рассказ Гарри о поцелуе Малфоя с неким парнем, каждое слово, каждую фразу, даже выражение лица Гарри, когда он все это говорил, хотя бы потому, что такой значимый для нее момент, как первый поцелуй с любимым, был прерван рассуждениями о сексуальных, тем более нетрадиционных, пристрастиях Малфоя, и на тот момент ее это очень удивило, задело, обидело, вывело из себя. Сейчас, понимая, что Гарри зачем-то врет, Джинни опять начала злиться. Все эти мысли и воспоминания смешались в ее голове, и в данный момент девушка не успела выложить из них завершенную логическую мозаику, потому что Лаванда опять поразила всех удивительным предложением. Нет, это сильно длинное название! Как доказать обратное. Теория и практика». Конечно, тоже длинновато, но зато понятно… - победно объявила она и опять похлопала в ладоши. Гарри, Джинни и Гермиона смотрели на Лаванду с глубочайшим интересом, каждый из них пытался понять, как такое могло прийти ей в голову и какие слова вызвали такую мозговую активность и бурную фантазию. Поэтому, если я вдруг напишу такую книгу, да хотя бы заметку в газете, то все подумают… подумают о Драко плохо. А я не хочу, чтобы о нем думали плохо. И самое главное, я не хочу афишировать свои интимные отношения. Я это видела. Его родители в курсе наших отношений. Но, как оказалось, они довольно милые люди.
Атика нахмурилась и вскинула руки в направлении одного из драконов, усилием мысли сплетая потоки энергий. Толстый луч, слитый из непроглядного мрака и ослепительного света, сорвался с её рук, врезался в дракона и пробил его насквозь. Громадная туша завалилась и упала вдали. Тот дрогнул, но устоял. Следующий разворот драконы начали резче. Атика выругалась. Кажется, собрались на таран. Никакой щит не выдержит совместного удара двух туш, нейтрализующих магию близ тела. Мутно—белый луч вылетел из палочки, скорректировал направление и впился в голову дракона, на секунду соединив его разум и разум Атики. Женщине вполне хватило: её ментальный удар заставил дракона замереть и медленно опуститься, засыпая. Конечно, проще было бы сжечь ему мозг… но зачем? Между тем, щит, подпитываемый Гарри, стал виден и обычным зрением — мерцающее синеватое сияние. На миг будто бы воцарилось равновесие: когти и края крыльев зверя пробили щит, и он повис на нём. Миг прошёл, и купол рассыпался миллионами искорок, а дракон свалился на землю. Распрямившись, он повернулся к Атике, без труда угадав наибольшую угрозу. Орудие убийства вонзилась зверю в грудь, тот обмяк и упал рядом со спящими снежными драконами, чудом никого не придавив. Да и ты, наверное, тоже. Снежные тоже питаются какой—то мелочью. Сейчас красный оглушён, но проснётся очень скоро, — она указала на того, которого ударила ментально. Пойдём, пленим красного, не то получится, что зря лечила снежных. Гарри, оглушённый событиями, наблюдал, как Атика медленно материализовала стальными тросы, затем обвила ими красного дракона и как следует закрепила всё чарами. Следующим делом волшебница, немного хромающая на правую ногу «ничего страшного, ученик» , отлевитировала красного подальше и накрыла его стационарным щитом, не только защищающим, но и скрывающим. Кто знает, может, тут ещё стая снежных живёт. Не думаю, что они откажутся от беззащитного красного. Точно такой же, но больше щит окружил малых драконов. Затем Атика усилила сонные чары на них, раскинула за щитом сигналку для незваных гостей и предложила: — Не против обеда и дневного сна? Естественно, Гарри согласился. Глава четвёртая: холодная история — возвращение Вечер потратили на драконов. Атика соорудила из материализованного камня грузовой портключ, и перенесла две мёртвые туши подальше, затем сделала то же с рычащим красным драконом, освободив его в посреди бури и переместившись обратно. Туши драконов волшебница окружила маскировочной магией, затем наложила подобные чары на себя и Гарри. Ближе к полуночи снежные драконы благополучно проснулись и, не заметив скрывающихся магов, один за другим нырнули в снег. Для этой стаи всё закончилось более—менее благополучно. Мёртвых зверей чародейка решила сохранить, тем более что мясо драконов, несмотря на огромную стоимость при использовании в ритуалах и зельях, после тепловой обработки становилось вполне съедобным. Кровь этих существ являлась важным ингредиентом, а чешуя — прекрасной защитой от слабых заклятий. Объяснив это мальчику, Атика наложила чары уменьшения и погрузила добычу в то самое кольцо, из которого доставала еду. Последующие дни два мага продолжили путешествие по равнине, изредка наталкиваясь на драконов. Драконы — единственные обитателями этого странного мира, которые встретились магам. Самые разные, от маленьких снежных, синих до средних красных, зелёных и громадин чёрных, достигающих тридцати метров. Последние обладали прямо—таки сверхъестественным чутьём: при первой встрече зарекомендовавшая себя простая маскировка не помогла, пришлось удирать трансгрессией. С этого момента Атика использовала более надёжные заклятья, обеспечивающий не только визуальную и магическую невидимость путешественников, но и скрывающую тепло, запах, звук. Через три дня после битвы с драконами Атика решила, что пора переходить на драконье мясо. Мне нужно время, чтобы всё обдумать. В тот же день Атика достала одного из убитых красных, вытянула его кровь особым заклятием и разлила по колбам, которые отправились в стазис кольца. Да, ты тоже. И, нет, Гарри, подождать в сторонке нельзя: это ценный опыт. Неприятно выглядит? Любое мясо, которое ты ешь, когда—нибудь выглядело так же — истекающий кровью кусок плоти. Противорвотное я на тебя уже наложила. Разделывать будем следующими чарами… После весьма неприятной процедуры, на которую ушёл не один час, Гарри и Атика отведали драконьего мяса, жестковатого, но вполне съедобного. На резонный вопрос мальчика, не опасно ли есть что—то, жаренное модификацией «археа», волшебница ответила, что конкретно в этот огонь вложено очень мало сил, и через пару секунд после творения его частицы исчезают. Таким образом, мясо совершенно не опасно. Продолжилась и учёба, только в ином направлении. Атика продолжила обучать легилименции и окклюменции, но основным стало овладение чарами «археа» в нескольких модификациях и различными щитами — чисто светлой и нейтральной магией. Заодно дам немного теории. В качестве теории выступило многомировая концепция. Простейшие эксперименты в пространственной магии указывают на это. Дело не в том, что миров много, а в том, что большинство из них — мёртвые. С этим миром нам очень повезло. А так, вполне реально натолкнуться на подобие нашей Луны — с низкой гравитацией и без атмосферы. Или, напротив, с ядовитой атмосферой и давящим в лепёшку тяготением. После принятия Статута о секретности большинство таких экспериментов прикрыли, их преследуют уголовно: никому не хочется, чтобы магглы узнали о магах после прорыва ядовитого газа или неведомых тварей из иного мира. Однако до этого успели найти несколько миров, куда открывать порталы безопасно, но абсолютно незачем: ни ценных ингредиентов, ни нормального места для проживания. Первый из этих миров — это Ламали, мир—болото. Никаких ценных ингредиентов, вообще ничего магического, ужасная влажность и раскинувшиеся на всю планету непроходимые топи. Второй — Монтерго, также достаточно специфичный. В Монтерго не самая лучшая атмосфера. Слишком насыщена углекислым газом, приходится постоянно поддерживать заклинание головного пузыря. Жизнь есть только в гористой местности, да и там полно вулканов и ядовитых насекомых. Есть ещё Могильник… — Атика передёрнула плечами. Там что—то не очень хорошее? Фламелю, изобретателю философского камня, говорят также. Да, мы с Фламелем в своё время принимали участие в этих экспериментах. Вернее, принимал он, а я… ладно, это неважно. Важно, что теперь мало кто может сопоставить сведения, и понять, что Могильник — это мир после ядерной войны. Там была подобная маггловской цивилизация, возможно, были и маги — сейчас остались только оплавленные обломки зданий и медленно возрождающаяся природа. Разумных мы не нашли, да и не искали особо: когда магам стало плохо неизвестно от чего, проект прикрыли. Фламель тогда поделился Эликсиром Жизни, он помог, но далеко не сразу. Смертельная доза облучения, — криво ухмыльнулась Атика. Такая вот история. После того как Гарри немного опомнился, он забросал своего учителя вопросами об иных мирах. На некоторые женщина ответила, а затем устроила внеплановый экзамен по теории магии: — Проверим твою память. Вдруг всё, что я рассказываю, там не задерживается? Любишь спрашивать — люби и отвечать. Кроме всего этого, не забывала Атика и о медитациях, сказав, что они прекрасно тренируют тонкость восприятия и воздействия, а также описывала теорию пространственной магии, пока без математики, ведь для одиннадцатилетнего, пусть даже и очень умного мальчика она далеко за пределами понимания. Вместе с двумя аврорами, личной охраной. Одно из редких исключений — глава общины эльфов, он был обязан носить одежду, и освободить свою должность не мог, разве что его бы погнали одновременно и директор, и большинство эльфов общины. Через несколько минут у меня встреча с Фаджем. Эльф кивнул и пропал. Спустя минуту он возвратился с двумя помощниками и специальным слотом для переговоров. Минута сервировки, и эльфы вновь исчезли. Дамблдор задумался, составляя список тем, которые мог захотеть обсудить министр. Прервал мысли серебристая рысь, вероятно, одного из телохранителей министра, прошедшая сквозь дверь — Альбус специально оставил в защите кабинета прореху для патронусов — и передавшая: — Министр Магии Корнелиус Фадж просит аудиенции у директора Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс». Альбус кивнул своим мыслям, отметая большую часть гипотез. Министр обратился к нему как к директору школы. И он «просит», а не «требует». Мысль директора скользнула к охранной системе, дозволяя отодвинуться статуи горгульи на входе и формируя вдоль лестнице проход в ткани защитных чар. Многие из этих родителей достаточно… влиятельны, чтобы требовать объяснений. Десять лет его не видел никто, кроме тебя. Теперь общество хочет видеть знаменитость. Никто не отрицает твоих педагогических талантов, но многие хотят хотя бы убедиться, что он жив. Мне не нужны лишние… волнения в Министерстве. Мне всё равно. Просто покажи его людям. Сходи с ним в Косой Переулок, сделай экскурсию по Хогвартсу, да что угодно! Понимаешь, некоторые наставники несколько привередливы, а отказаться от услуг таких специалистов — полнейшая глупость. Как только Гарри закончит этот этап обучения, я представлю его общественности. А пока — не следует ли тебе организовать какое—нибудь развлекательное мероприятие? Думаю, стоит проверить. Ну—ка, сделай мне какой—нибудь предмет для портключа. Что знаменательно, чтобы творить на ладони, ему не требовалась волшебная палочка. На этот раз что—то другое. Больше похоже на работу зональных защитных чар. В любом случае, скоро узнаем. После перемещения Атика уверенно направилась в снежную даль. Не знаю, слишком много всего. Чем ближе маги приближались к неведомому источнику энергии, тем сильнее Гарри хотелось развернуться и побежать обратно. Здесь пролетят только чёрные, у них хватит тонкости защититься от пси—посыла страха… Через несколько шагов Гарри стало совсем невмоготу, но волшебница буквально протащила его за руку через эпицентр полосы ужаса, и мальчик немного пришёл в себя, чтобы восстановить щиты. К концу полосы он уже смог спросить: — А дементоры — это сильнее или слабее, чем этот посыл? Без нормальных щитов, а не этого, — недовольный хмык, — убожества я бы не советовала с ними сталкиваться. Бесспорно, эффективная защита — но не более того. Против сотни—другой дементоров не особо помогает, а уж если они твёрдо намерены напасть… И ещё, представь себя в эпицентре отчаяния — примерно как недавний страх. Гарри попытался. Получалось не особо. Такое получается у единиц, например, у прирождённых менталистов или людей с очень хорошим самоконтролем, что синонимы… Стой! Чародейка выпустила рой познающих заклятий. Гарри, материализуй мне что—нибудь твёрдое. Получив стальной кубик, Атика немного поколдовала над ним, а затем бросила вперёд. Пролетев метров пять, кубик с огромным ускорением упал вниз, исчезая под снегом. Эффективная штука. Могли бы попробовать пройти, не затрагивая сигналку, но тобой рисковать не буду. Так что — Антериос Стрикто, — мощная волна заклятия покатилась вперёд, по выделенному мысленно коридору, сметя по пути все сигналки. Подождав, пока не прекратится действие встревоженных ловушек, и, посмотрев, не восстанавливаются ли сигналки, Атика молвила. Обычно им пользуются для ритуалов, чтобы не мешало ничто постороннее, но в такой вот, направленной форме оно прекрасно сносит слабую и тонкую магию, вроде сигналок, сенсорных сетей, ментальный чар, хорошо действуют и на зональные проклятия, маяки… ну, ты понял примерно. Э, Гарри? Почему ты его не убрала? Только не надо этих выкриков «учитель, как ты могла! Лучше испытать в контролируемой обстановке, чем оказаться под непонятным ударом в неконтролируемой. Легилименция, прямые пси—атаки и схватки воля—на—волю — это только часть ментальной магии. Так что не обижайся, если нам предоставили такую замечательную полосу препятствий, — ударное заклятие отбило появившийся из неоткуда рой стальных игл перед вздрогнувшим Гарри, — то почему бы не устроить из неё ещё один урок? Кажется, начинаются индивидуальные ловушки. Прикроемся чем—нибудь… таким. Волшебница подпрыгнула и зависла, вовлекая в левитацию и мальчика. Затем — широкий жест палочкой, и маги оказались внутри сферы, сквозь которую виделось темней. Ещё несколько беззвучных жестов вместе с мысленным колдовством, и сфера окуталась защитными чарами. Проще говоря, чем ярче вокруг, тем темней стекло, чем громче вокруг, тем хуже сквозь него слышно. Специально против светошумовых чар. В алхимии не разбираюсь, так что принцип действия не объясню. Ну, полетели. И полетели. Пожалуй, впервые Гарри увидел, как его учитель работает. Палочка плясала в руках, исполняя чётко выверенный танец, меняя и дополняя волю заклинательницы. Прикрыв глаза, женщина одновременно управляла развёрнутой сенсорной сетью, принимала отклик десятков чар познания, ограждала сферу от очередной ловушки, огибала самые опасные… Мальчик восхищённо наблюдал, забыв уже, что учитель борется с вполне реальной опасностью. Казалось, для Атики колдовать так же естественно, как дышать. Потоки исходящей от неё магии переплетались в единый рисунок, который волшебница меняла уверенными мазками. Вот исчезла очередная гравитационная ловушка. Вот взметнулось пламя, чтобы тут же опасть под заклятием заморозки. Следом вспыхнули молнии, даже не плавя зачарованное стекло. Схлопнулась череда проклятий, не успев толком подействовать. Отклонили свой полёт чёрные копья. Вдруг стекло потемнело и чуть загудело. Упавшая до ноля видимость как в обычном зрении, так и магическом, из—за множества наложенных на сферу чар, была некритична: за волшебницу окрестности обозревали чары познания и сенсорная сеть. Прошла ещё пара минут, во время которых сфера пролетела метров триста, петляя и содрогаясь от ударов, как Атика облегчённо вздохнула, плавно отпуская удерживаемый массив чар: — Всё. Не знаю, — сфера раскололась надвое, половинки упали, следом приземлились и маги, — кто строил эту защиту, но постарался он изрядно. Честно говоря, захотелось устроить зачистку Адским Пламенем. А вот и наша цель. Пирамида, сложенная из десятка высоких, тёмно—серых глыб, с широкой лестницей наверх. На вершине светилось призрачный, синий огонь. Этот огонь — источник, питающий всю систему защиты. Ты говорила, что это можно как—то обойти. Между прочим, очень любопытный прорыв, делался он странным способом, — женщина прищурилась. Интересно, интересно, — волшебница прикрыла глаза, сосредоточившись на магическом зрении. Вроде бы нет. Направляющие ритуалы? Не видно. Тогда что? Да, полностью автономные формы! Удивительно, какое мастерство! Любопытно, а как тогда происходит распределение энергии? Так, что—то тонкое… Хм, обратная связь? Тогда что распределяет? Что—то вроде автоматики, надо же! Как они вообще рассчитали настолько сложные сочетания, не на компьютере же? Или, может, на его магическом аналоге? Кстати, интересная идея… — голос Атики постепенно стихал, пока она не стала лишь шевелить губами в такт мыслям. Но ты же говорила про особое место, где проще строить порталы. Портал, конечно, не пробьём, но аппарировать аппарируем. Заодно выясним координаты этого мира, чтобы наведаться при случае. Очень уж занимательная пирамида. Спустя полчаса, когда волшебница закончила укладывать в памяти и переносном Омуте Памяти слепки заклятий, маги взялись за руки, и, ступив прямо в синий огонь, с громким хлопком пропали. Каналы—проводники магической силы на несколько секунд иссякли, система управления защитой отметила падение мощности и компенсировала его из специальных накопителей. А через пару недель исчезли последние следы прорыва двух магов — защитная система закончила самовосстановление, а ветер привёл снег в изначальное состояние. Глава пятая: выход в свет — Атика! По—твоему, портал незнамо в какой мир — это неопасно? Я вообще не знал, что такое возможно, а тут выясняется, что ты «проводила эксперименты» и «их запретили и засекретили из—за потенциальной угрозы»! Но не в том, что открыла портал, а в том, что не проверила как следует обелиск. Если бы я поставила хорошие сигналки или полноценную сенсорную сеть… — Почему—то мне кажется, что тебе вообще не следовало водить ребёнка в полный чёрной магии храм древних, — ядовито произнёс Дамблдор. Ты могла привести туда Гарри только если бы предварительно вычистила обелиск от всех чар и даже отголосков магии крови. Ты могла входить с ним внутрь только если бы проверила окрестности чарами поиска. Ты должна была поставить на входе ещё одну сигналку и заново проверить внутренние помещения. Мерлин мой, Атика, ты же сама учила меня не полагаться на старые сигнальные системы, поскольку обойти любую — это вопрос времени! Ровно на шесть с половиной дней больше, чем можно, — директор Хогвартса сел на диван и опустошённо выдохнул. Атика вздохнула. Ты прав, доверять мне ребёнка — не лучшая идея. Будет лучше, если я продолжу учить его под твоим личным контролем. К тому же, я должен представить Гарри обществу. Фадж, — он скривился, — настаивает. Мне пришлось забирать философский камень нашего старого друга, Николаса, сначала прятать на нижний уровень Гринготса — думал, там уж никто не ограбит — потом перепрятывать в Хогвартс. Тебя, вроде бы, стационарные ритуалы ещё полвека будут поддерживать, а возможно, и больше — сам помнишь, сколько мы туда вкладывали. Учитывая силу магического источника камня и его направленность, Волдеморт способен простеньким ритуалом вернуть себе тело, а источник послужит потом к его вящему могуществу. С ужасом представляю, каким образом употребит его Том. Без тела и с тем куском души, что у него остался, использовать сколько—нибудь высокоуровневую магию невозможно. Чьё именно — пока не знаю. Боюсь, научившись контролировать силу в таком состоянии, после возвращения тела он будет почти непобедим. Подозреваешь, он найдёт его и попытается выкрасть? Том каким—то образом узнал, где в Гринготсе я его спрятал и даже проник сквозь все системы защиты. Благо, у меня было плохое предчувствие, и мой помощник забрал камень в тот же день. В Хогвартсе же я организую ловушку. Как только Волдеморт пройдёт защиту и наткнётся на действительно серьёзное препятствие, прибуду я и лишу его тела. Заодно надо попытаться убедить Тома, что камень разбился. С Фламелем я уже договорился, он будет пользоваться запасным. Сейчас же… — директор посмотрел в глаза волшебнице. Чему ты его учила во время вашего… приключения? Много менталистики и медитаций. Немножко тёмной магии и иллюзий. Зачем тратить время на «инсендио» и «инкарцеро», если можно просто научиться управлять «археа мотус—те»? Он вообще справляется с такими вещами? Может, с волей не очень, но контроль превосходен. Скоро может приступать к осознанию первых ментальных слепков. Чем раньше начнём, тем выше он сможет взойти. Возможно, даже сравняется с тобой. Твоя задумка с каналом к Источнику гениальна. Сколько барьеров он прошёл? Думаю, к пятнадцати возьмёт третий или даже четвёртый. Ты в Англии мало кому знакома, так что это будет полезно. Как думаешь, стоит начать с похода по Косому Переулку или сразу в Хогвартс? Заодно купим ему «нормальную» волшебную палочку. После нашего приключения его сила достаточно стабильна, чтобы не привыкать к проводнику. В воскресенье, когда я буду более—менее свободен, начнём. И, Атика, может, хватит? В конце концов, ты всё ещё мой ученик. Дамблдор неопределённо хмыкнул. В конце концов, он не зря считался величайшим светлым магом столетия, и уж этими—то чарами владел превосходно. Конечно, у него не было опыта чародейки, зато была собственная гениальность. Женщина без промедления сделала то же. Они находились на том самом полигоне в пустыне. Учителя Гарри стояли друг напротив друга на расстоянии десяти метров — стандартные условия для дуэли один—на—один. Мальчик же сидел на стуле поодаль, закрытый мощным стационарным щитом, и не знал, за кого болеть. Конечно, дедушка — самый близкий человек, но Атика… За эти два месяца он успел привязаться к этой женщине, за сухостью и жёсткостью которой скрывалась забота и честность. Пожалуй, даже не честность, но честь. Старый маг не стал взмахивать рукой или что—то говорить. Он расслабленно стоял, а всего в метре впереди взметнулся длинный язык пламени, норовящий превратить Атику в головёшку.
Мерлин мой, Атика, ты же сама учила меня не полагаться на старые сигнальные системы, поскольку обойти любую — это вопрос времени! Ровно на шесть с половиной дней больше, чем можно, — директор Хогвартса сел на диван и опустошённо выдохнул. Атика вздохнула. Ты прав, доверять мне ребёнка — не лучшая идея. Будет лучше, если я продолжу учить его под твоим личным контролем. К тому же, я должен представить Гарри обществу. Фадж, — он скривился, — настаивает. Мне пришлось забирать философский камень нашего старого друга, Николаса, сначала прятать на нижний уровень Гринготса — думал, там уж никто не ограбит — потом перепрятывать в Хогвартс. Тебя, вроде бы, стационарные ритуалы ещё полвека будут поддерживать, а возможно, и больше — сам помнишь, сколько мы туда вкладывали. Учитывая силу магического источника камня и его направленность, Волдеморт способен простеньким ритуалом вернуть себе тело, а источник послужит потом к его вящему могуществу. С ужасом представляю, каким образом употребит его Том. Без тела и с тем куском души, что у него остался, использовать сколько—нибудь высокоуровневую магию невозможно. Чьё именно — пока не знаю. Боюсь, научившись контролировать силу в таком состоянии, после возвращения тела он будет почти непобедим. Подозреваешь, он найдёт его и попытается выкрасть? Том каким—то образом узнал, где в Гринготсе я его спрятал и даже проник сквозь все системы защиты. Благо, у меня было плохое предчувствие, и мой помощник забрал камень в тот же день. В Хогвартсе же я организую ловушку. Как только Волдеморт пройдёт защиту и наткнётся на действительно серьёзное препятствие, прибуду я и лишу его тела. Заодно надо попытаться убедить Тома, что камень разбился. С Фламелем я уже договорился, он будет пользоваться запасным. Сейчас же… — директор посмотрел в глаза волшебнице. Чему ты его учила во время вашего… приключения? Много менталистики и медитаций. Немножко тёмной магии и иллюзий. Зачем тратить время на «инсендио» и «инкарцеро», если можно просто научиться управлять «археа мотус—те»? Он вообще справляется с такими вещами? Может, с волей не очень, но контроль превосходен. Скоро может приступать к осознанию первых ментальных слепков. Чем раньше начнём, тем выше он сможет взойти. Возможно, даже сравняется с тобой. Твоя задумка с каналом к Источнику гениальна. Сколько барьеров он прошёл? Думаю, к пятнадцати возьмёт третий или даже четвёртый. Ты в Англии мало кому знакома, так что это будет полезно. Как думаешь, стоит начать с похода по Косому Переулку или сразу в Хогвартс? Заодно купим ему «нормальную» волшебную палочку. После нашего приключения его сила достаточно стабильна, чтобы не привыкать к проводнику. В воскресенье, когда я буду более—менее свободен, начнём. И, Атика, может, хватит? В конце концов, ты всё ещё мой ученик. Дамблдор неопределённо хмыкнул. В конце концов, он не зря считался величайшим светлым магом столетия, и уж этими—то чарами владел превосходно. Конечно, у него не было опыта чародейки, зато была собственная гениальность. Женщина без промедления сделала то же. Они находились на том самом полигоне в пустыне. Учителя Гарри стояли друг напротив друга на расстоянии десяти метров — стандартные условия для дуэли один—на—один. Мальчик же сидел на стуле поодаль, закрытый мощным стационарным щитом, и не знал, за кого болеть. Конечно, дедушка — самый близкий человек, но Атика… За эти два месяца он успел привязаться к этой женщине, за сухостью и жёсткостью которой скрывалась забота и честность. Пожалуй, даже не честность, но честь. Старый маг не стал взмахивать рукой или что—то говорить. Он расслабленно стоял, а всего в метре впереди взметнулся длинный язык пламени, норовящий превратить Атику в головёшку. Навстречу пламени полетела уж знакомая Гарри стальная плита, отбросившая струю плазмы на директора и летящая следом. Не успел Гарри вскрикнуть, как плита с грохотом отскочила от прозрачной сферы вокруг Дамблдора — в магическом зрении было ясно видно, что сферу вызвало «археа». Однако на этом история с плитой не закончилась — сталь внезапно потекла, заставив Гарри вспомнить, как Атика делала лестницу в небо, и окутала защиту Дамблдора, пытаясь продавить. Раздался треск — кажется, ей это удалось, и тут текучая сталь тысячи брызг разлетелась в стороны. Взметнулась туча песка — кажется, Альбус материализовал воздух. Стоило песку улечься, как Гарри увидел второй раунд противостояния. Атику в прозрачном сферическом щите окружала зелёная дымка. Щит медленно таял, женщина, стоящая с закрытыми глазами, ничего не делала. В тот же миг щит взорвался, порыв ветра унёс зелёную дымку вдаль, а Дамблдор материализовывал щит за щитом, пытаясь уберечься от сотен юрких стальных стрел. Он опять ответил ветром, на сей раз направленным. Мощная и узкая воздушная волна понесла щиты и стрелы в направлении волшебницы, которая ударила по ним другой волной, сбоку, отбрасывая в сторону. Противники замерли, стоя с закрытыми глазами, используя для восприятия магические чувства. Затем Альбус вдруг материализовал вокруг себя прозрачную сферу, будто защищаясь от чего—то, и ударил ветром. В ответ Атика прикрылась тяжёлым и толстым сферическим же стальным щитом и послала в директора струю раскалённого металла, который, обогнув спешно созданный щит, обтёк защиту Альбуса. Повторение истории? Металл вдруг разлетелся в стороны, мгновенно остыл, формируясь в стальные колья, и устремился в сферу. В это же время Атика выбросила в появившуюся рядом с ней плазму волну жидкого гелия. Колья снесло мощными порывами ветра, Атика отразила струёй воды несколько струй плазмы… вдруг Дамблдор в своей прозрачной защите нелепо кувыркнулся. Приглядевшись, Гарри заметил, что рядом с ним лежат несколько металлических зёрен. Защиты Атики и Альбуса разлетелись в стороны, а невредимый директор поднялся и коротко поклонился своему учителю: — На этот раз ты победила. Никогда не думал, что лезвия можно заточить до такой остроты. Прослушав их ответы, женщина весело рассмеялась. Подвесить на пяти километрах над землёй стальной дождь — до этого мог додуматься только ты. Такого он действительно не видел никогда: два чародея сражались единственно силой мысли, без палочки и слов, даже закрыв глаза и не сходя с места! При этом дедушка умудрился делать что—то в пяти километрах вверх, а Атика — в толще песка. Но не только это заинтересовало мальчика. Сопротивляться заботливой эльфийке было совершенно невозможно, разве что ударить чем—нибудь боевым… Но как тут ударишь, если она охает и причитает, будто от внешнего вида Гарри зависит её жизнь? А если посмотреть, то становилось ясно, что скорее разверзнется земная твердь, чем развалится эта обувь. И Гарри, следуя мудрому совету, под несколько неодобрительным взглядом деда, подошёл к окну и несколько раз крикнул: — Делерет! Выдохнувшись, мальчик почувствовал себя гораздо легче, а выпущенные чары, далеко не школьного уровня силы, как заметил Альбус, успешно поглотила система защиты поместья в качестве дополнительной подпитки. Дождавшись кивка, продолжила. Постарайся никому из тех, с кем мы встретимся, его не показывать. Даже если этот человек напрашивается, как минимум, на «аваду кедавру». Пожалуй, некоторые даже… преувеличивают твою важность. Итак, ты готов? Косой Переулок встретил будничной суетой, пестротой многочисленных магазинчиков и разгуливающих меж ними волшебников в разноцветных мантиях. Первоначально на появившуюся троицу никто не обратил внимания, но по мере их продвижения к возвышающемуся ярко—белому зданию Гринготса всё больше людей провожало взглядом Дамблдора и его сопровождающих. Кто—то здоровался, кто—то просто таращился на мальчика рядом с директором Хогвартса, на лбу которого явно виднелся шрам—молния. Подойти и спросить что—то у такого дуэта, как Альбус Дамблдор и Гарри Поттер, никто не осмелился. Многие, однако, приметили и невозмутимо идущую рядом с ними смуглую женщину, совершенно свободно чувствующую себя в такой компании. Он, после рассказа деда о значимости, защищённости и авторитете банка, ожидал увидеть нечто невероятное, сравнимое с обелиском или пирамидой в снежном мире. Магическое зрения различало там, под метрами земли, яркое свечение защитной магии. Глаза гоблина чуть расширились. Чем могу помочь вам? Волшебница распрямилась, меняя осанку, на серой мантии вспыхнул узор из серебряных полумесяцев. Если они, разумеется, не сгинули в пучинах времени. У мистера же Поттера, если не ошибаюсь, тысяча сто пятнадцатый. Я лично провожу вас до хранилищ. Прошу следовать за мной. В небольшую тележку на тоненьких рельсах, которую использовали гоблины для быстрых перемещений по подземельям банка, поместились только трое. Атика же невозмутимо повисла в воздухе, скрестив ноги и держась за задний бортик необычного транспортного средства. Клериф покосился на неё, но ничего не сказал. После путешествия по узким каменным коридорам, просторным пещерам, полных наросших на потолке и полу каменных сосулек, тележка остановилась возле маленькой двери в монолитной стене. Чувствуя себя последним дураком, Гарри снял с шеи цепочку с ключом и вложил в протянутую руку гоблина. Клериф повернул ключ в скважине ровно два раза, и дверца открылась, выпуская волну зелёного газа. Гоблин сделал особый жест, невидимое обычному глазу заклятие сорвалось с его руки, и дымка рассеялась. Шаг в сторону, и магам открылся вид на метровые кучи волшебных монет трёх видов. Альбус, полагаю, тысячи галлеонов, не считая мелочи, хватит? Набрав нужную сумму золотых галлеонов, не забыв щедро зачерпнуть и серебряных сиклей с бронзовыми кнатами, Атика протянула чуть потяжелевший кошель Гарри: — Пользуйся. Этого тебе хватит надолго. После положительного ответа он прикрыл дверь, отдал ключ, и маги поехали на тележке дальше. На этот раз поездка затянулась. Бесчисленные повороты, пещеры, несколько раз Гарри замечал даже подозрительно похожие на драконье ауры… Здесь, на нижних уровнях, было весьма холодно, и Атика наложила на мантию мальчика согревающие чары. Наконец, тележка остановилась у самой настоящей станции, где стояло множество других тележек и их сцепок, рядом с которыми работали гоблины, таская какие—то мешки, переговариваясь, прибывая и отбывая. Когда маги подъехали к станции, воцарилось молчание, десятки глаз обратились к Клерифу. Волшебница опустилась на ноги, с царственным видом, обычно совершенно не присущим ей, огляделась, объявила: — Для меня честь, что Малый Народ сохранил доверенное ему, — и гоблины, все до единого, поклонились в знак уважения. Магические создания вернулись к своей работе, только шепотки разносились по станции, да частые взгляды, которые волшебница игнорировала с воистину королевским безразличием. Пройдя коротким коридором, маги оказались в гигантском зале, полном волшебных монет и всевозможных артефактов, лежащих, казалось, в полнейшем беспорядке. Между кучами сновали гоблины с мешочками, над каждой горела цепочка рун. Клериф пояснил: — Это — соборное хранилище Гринготса, соответствующее сейфам с первого по сотый, — гоблин повернулся к Атике. Благодаря вам Союз Английских Общин пережил тяжкие времена, и это не будет забыто. Если вас интересуют средства, то мы можем выделить более миллиона галлеонов наличными. Если же речь идёт об артефактах, то к вашим услугам завещанное вами и наши собственные работы: холодное оружие, защитные артефакты, портключи… Что именно вам требуется? Женщина коснулась пальцем каждого артефакта, удовлетворённо кивнула и взяла с возвышения одну из пирамидок, молвив: — Благодарю Лондонскую Общину за сохранение этих вещей. Они дороги мне, и не только как память. Могу ли я предложить вам встречу с Главой Общины? Вы закончили здесь? Отвези нас на поверхность. В холле Гарри не выдержал и спросил: — Учитель, а что ты сделала гоблинам? Это тайна? Маги особо не разбирались, а ударили в ответ по всему Малому Народу. Я же выступила в качестве миротворца. Очень, знаешь ли, интересная миссия, когда одна сторона считает тебя предательницей, а другая не доверяет твоему виду в целом. Но меня попросил мой друг Николас, после всего, что он для меня сделал, отказать было невозможно. Затем было много переговоров, предательств, ненужных жертв, смертей и прочего, но до всеобщей войны довести я не дала, дело закончилось тем, что совместный отряд Союза Общин и человеческих магов под моим руководством разгромил восставших. Потом же пришлось улаживать мелкие конфликты, писать новый мирный договор между людьми и гоблинами, помогать в очистке подземелий от гнездящейся там нечисти, вместе с гоблинами устанавливать новую рунно—артефактную защиту… Тогда я обрела невероятное доверие у Малого Народа, разве что почётной гоблинкой не сделали, — слабая улыбка. Не ожидала, что у них такая хорошая память. Или опять хотят меня куда—то припрячь? Скорее, они хотят возобновить ценную связь и, конечно, выказать тебе уважение и благодарность. Никогда не слышал, чтобы кого—то допускали в хранилища банков. Двери Гринготса закрылись за спинами магов, и она спросила. Насколько он помнил, волшебные палочки у каждого из них вполне работали. Неужели на той демонстрации… — Тебе нужна вторая палочка, — объяснил Дамблдор. Это будет твоим дополнительным козырем в случае неприятностей. О, кажется, мы на месте. Старина Олливандер… Олливандер встретил их прямо у двери, будто ожидал. Как сейчас помню, ваши родители, мистер Поттер, выбирали у меня свои первые палочки… — вдруг он заметил Атику. Возможно ли, чтобы вы показали свою волшебную палочку? Женщина бросила на изготовителя палочек внимательный взгляд. У Гарри мелькнули мысли, не способен ли он видеть волшебство. Сердцевина же… — он прищурился. Очень сильной, замечу, вейлы. Внезапно глаза Олливандера расширились в озарении: — Николас Фламель. Конечно, как я мог сразу не узнать его работу! Что ж, благодарю за осмотр, эта палочка воистину достойна вас, твёрдая, но невероятно вариативная, — он повернулся к Дамблдору. Гарри неуверенно посмотрел на приёмного дедушку, тот лишь кивнул. Мальчик вытащил инструмент из рукава, к внутренней поверхности которого палочка крепилась специальными чарами, позволяя вытащить её в мгновение ока. Сердечная жила дракона и пропитанный чарами пластик, никогда не встречал такого сочетания. Лёгкая и универсальная. Что ж, выбор сужается. Вам нужна очень сильная палочка, мистер Поттер, хорошо работающая в руках мага мысли, являющаяся скорее не симбионтом, а дополнительной опорой, полезным инструментом. Таких у меня немного, но уверяю вас, подходящая обязательно найдётся. Спустя пять минут Олливандер был уже не так уверен. Наконец, он протянул одну из пяти оставшихся палочек. Гарри, взяв её в руки, почувствовал знакомое тепло и, не колеблясь, произнёс: — Авис! Мастер волшебных палочек улыбнулся, наблюдая за порхающей по помещению огромной стрекозой, и заметил: — Следовало ожидать, что именно эта палочка выберет вас своим хозяином. Думаю, вам будет интересно знать, Альбус: она — сестра той, что оставила на лбу Гарри шрам. Гарри расплатился, и маги вышли на улицу. Сорока минут вам хватит? Не помогало. Виски ломило, дело близилось к полноценной головной боли. Гарри промолчал, сосредоточился. Надо было закрыть магическое зрение как можно быстрее и качественней. Потянуться к собственной магии… Объять её… Стать ею… Видеть её глазами… Или не видеть. С облегчением вздохнув, Гарри пошатнулся, опёрся на руку деда, усадившего его на стул, и открыл глаза — только обычные, материальные глаза. Так непривычно смотреть одними глазами… — Это называется сенсорный шок, — дедушка говорил неторопливо, давая ему время прийти в себя. Обычные маги, наоборот, целыми днями учились бы видеть достаточно тонко, но ты слишком привык к тонкому восприятию. Здесь, в Хогвартсе, стоит одна из самых серьёзных магических защит в мире, а стены буквально пропитаны волшебством. Он же аппарировал вместе с дедушкой, а кроме директора в Хогвартс… С другой стороны, это же Атика! Даже дедушка не всегда знает, что у неё на уме. Основатели хорошо над ним потрудились, — в голосе женщины мелькнула досада. Побывать в великой магической твердыне и даже глазком не глянуть на её тайны — для мальчика это было слишком. Гарри заметил — в её глазах мелькнула смешинка. Твой дед, Гарри, имеет в виду, что здесь надо либо приглушить восприятие, либо поставить на зрение особые фильтры, которые будут затемнять слишком яркую магию. Первое — довольно—таки просто сделать, второе — потрудней, зато тонкости восприятия не потеряешь. Этим мы с тобой займёмся на следующем занятии. Ему сейчас предстоит небольшое испытание… — Небольшое? Альбус, при всём уважении… — правда, уважения в её тоне не было. Ни капельки. Я в этих ваших интригах и политике вообще мало что смыслю, — скривилась чародейка. Гарри, ты как, в порядке? Я говорил со многими, уверял, что это твоя личная жизнь… — Почему мы должны их слушать? Разве Косого Переулка не достаточно? Если эти люди не увидят тебя, они подумают, что с тобой что—то плохое, а я, чтобы не портить репутацию, скрываю тебя от общественности. И моя репутация испортится вдвое больше, кто—то перестанет голосовать за мои проекты, кто—то откажет в поддержке… В политике важен каждый голос. То, что тебя видели многие в Косом Переулке, конечно, исправит ситуацию, но не до конца — людям требуется, чтобы я официально сказал «это — Гарри Поттер, он жив и с ним всё в порядке». Я и раньше видел подобные тенденции, но если об этом прямо заявил Фадж, надо действовать незамедлительно. В любом случае, Гарри, я познакомлю тебя с моим вторым домом — разве ты не хотел всегда посмотреть, чему я уделяю внимания не меньше, чем тебе, политике и магии? Хогвартс показался Гарри каким—то мрачным. Может, сказывалось, что он не мог видеть магию, но освещаемые факелами коридоры вместо таинственности вызывали ощущение смутной тревоге. В воздухе замка витали нехорошие предчувствия, о чём Гарри тут же сообщил дедушке. Просто совпадение. Спустившись по очередной лестнице, нижние ступеньки которой обретали материальность прямо под ногами дедушки, свернув направо, затем налево — Гарри уже давно бросил попытки запомнить путь к кабинету — они остановились перед приоткрытой двустворчатой дверью. Большой Зал, — сообщил дедушка. Когда мы войдём, громко, на весь зал спроси, «что за чары наложены на потолок, дедушка? Постарайся не выказывать волнения. Если тебя спросят — отвечай честно, но как можно меньше говори о своём образовании: в нынешние времена посещать маггловскую школу для чистокровного считается чепухой, а то и позором, а занятия тёмной магией запрещены. Повинуясь жесту дедушки, двери Большого Зала раскрылись, и троица, возглавляемая старым магом, направилась к учительским столам. Да уж… Потолок Большого Зала действительно впечатлял. Интересно, откуда магия узнают состояние неба? Впрочем, об этом он и должен спросить! В мгновение ока в зале воцарилась тишина. Обедающие студенты и учителя развернулись посмотреть, кто назвал директора Дамблдора дедушкой. Мы с Атикой провели небольшое исследование… — с каждым словом старый маг говорил всё тише. Большой Зал заполнился шёпотом студентов и даже преподавателей. На мальчика теперь глазели практически все. Сопоставить «дедушку», «Гарри» и слухи о Гарри Поттере — всё равно что сложить два и два. Впрочем, Гарри было не до этого. Он слушал деда, Атику, задавал вопросы и был слишком увлечён темой. Про себя Альбус улыбнулся — его приёмный внук, пожалуй, был настоящим волшебником, который за своим делом не замечает внимания простых людей. Конечно, это скорее недостаток, но как признак становления действительно талантливого мага — радует. Видишь ли, чары познания — это одни из самых сложных чар, слишком тонких, которые развеиваются сами по себе или от любого достаточно сильного магического всплеска. Но так было бы, если бы эти чары свободно висели в воздухе. Основатели же схитрили: чары познания у них находятся в сердцевине хогвартских стен, выходя тонкими самовосстанавливающимися отростками наружу. Альбус взмахом создал кресло Гарри, Атика — себе. Усевшись в центре учительского стола по разные стороны от директора, маги продолжали говорить. Разумеется, выходящие наружу магические отростки регулярно разрушаются, но их так много, что процесс разрушения—восстановления почти не влияет на чёткость картинки на потолке. Всплески достаточно короткие и достаточно сильные разрушают любые упорядоченные структуры. Напомни мне дать тебе книгу о колебательных процессах в магии. Ох, — Альбус сделал вид, что только сейчас заметил внимание преподавателей, с искренним интересом следивших за разговором и разглядывающих Атику и, особенно, Гарри. Возможно, вы что—то слышали и о ней. Настоящее искусство! Следом за Флитвиком представились и остальные преподаватели. В выходной, воскресенье, не все обедали в Большом Зале, поэтому Гарри и Атика познакомились только с профессорами Макгонагалл, Флитвиком, Вектор и Спраут. Гарри почти не участвовал в оживлённой беседе взрослый, но с интересом прислушивался к ней. В конце обеда затронули и тему обучения мальчика. Гарри, покажи что—нибудь сложное, — «попроще, «авис», например, и сделай вид, что тебе трудно», — добавила волшебница телепатически. В конце концов, маг он или не маг? Взмах палочкой в привычном сочетании ритуала, упрочняющего и повышающего чёткость формы. Птичка была маленькая и совершенно обыкновенная. Простой воробей. Только вот сквозь воробья просвечивал потолок. Заметила это одна профессор Макгонагалл, которая промолчала, покосившись на Атику, подмигнувшую ей. Правда, у меня не было таких учителей, как Атика». Не успел Гарри возмутиться, что его дедушка не хуже Атики, как та шепнула: — Он всегда любил себя принижать. Не спорь. После обеда Альбус Дамблдор отвёл своих гостей в кабинет, чтобы не показывать, что он может аппарировать в Хогвартсе, и отправился в свой дом. Атика же воспользовалась координатным порталом — координаты Хогвартса дал ей Альбус — и переместилась на полигон в пустыне, учить Гарри управлять магическим восприятием. Глава шестая: криминальная история — начало Месяц спустя.
"Последствия (без причины)" 7 глава [Озвучка фанфика]
Читайте онлайн-журнал для девушек theGirl: новости о звездах, моде, кино, шоу-бизнесе, здоровье, красоте, психологии, здоровом питании | theGirl. Книга Английский вояж, жанр: Фанфик, автор Cyberdawn. Читайте Английский вояж в нашей онлайн библиотеке современной литературы с телефона или компьютера. Главная» Новости» Фанфик ночью в апреле я покажу тебе что ты для меня значишь. Последствия и интернет от Vitugglan. Матемаг Фанфик Последствия одного решения. Шапка фанфика.
"Последствия (без причины)" 7 глава [Озвучка фанфика]
любительское сочинение по мотивам популярных оригинальных литературных произведений. Другими словами, не понравилось вам, что Рон в итоге остался с Гермионой, вы взяли и переписали концовку. Предлагаем вашему вниманию произведение «Последствия английского». Автор cherry-moon. Рецензии, цитаты. Возможность купить. Кино в Москве: покупка билетов на фильмы онлайн, полное расписание сеансов на 2024 год, список кинотеатров на Яндекс Афише. Подборки, кинопоказы, лектории. Электронные билеты. Даты премьер, трейлеры, кадры из фильмов. Другие новости по теме: Цикл фанфиков "Прыткое перо", R (замерз). Фанфик "Меч Слизерина и Гриффиндорская пакостница", PG. Фанфик Последствия Английского. Найдено 175 композиций. Hypersonic. Книга Английский вояж, жанр: Фанфик, автор Cyberdawn. Читайте Английский вояж в нашей онлайн библиотеке современной литературы с телефона или компьютера.
Мизулина заявила, что фанфики распространяют «запрещенную информацию».
И первым делом принялся лечить злодея, а потом и до остальных горных лордов добрался. Автор тут круто разошелся и появились версии, где ШЦЦ - альфа, омега, и даже омегаверс, где их сразу двое одновременно. А еще есть деймон-АУ. Если читали что-то интересное из фанфиков или ориджей с похожим сюжетом учитель-ученик, поделитесь, плиз, в комментариях. По Небожителям и Магистру могу тоже списочек сделать, но там я меньше фиков читала.
Час быка.
Изд-вл, 1989. Страница 301, четвертый абзац сверху. Глава 3. Рон Уизли и рационализация головного мозга... Лететь назад — в объятия врагов, или лететь вперед — в объятия голодной смерти?
Смерть позади, смерть впереди. Он негодовал уже три дня. Он был недоволен тем, что профессор МакГонагалл, декан его факультета, оказалась такой занудой и бесхарактерной личностью, что назначила ему отработку всего лишь за одно нецензурное слово в адрес слизеринца. Рон считал слово «сука» не таким уж и неприличным и полагал, что оно является литературным, потому что несколько раз встречал его в художественных произведениях, которые ему и Гарри читала по вечерам Гермиона. Самое обидное для Рона было то, что это ругательство было обращено к слизеринцу и отражало истинную суть натуры последнего, а также было сказано в отместку за подлый поступок того в отношении Рона.
Но профессор МакГонагалл не стала оставлять эту выходку без внимания и наказания, чем показала свое, по мнению Рона, занудство и слабохарактерность, так как не смогла или побоялась пойти против здравого смысла и правил ради ученика своего факультета. Возвращаясь после отработки в гостиную Гриффиндора, Рон негодовал по поводу вселенской несправедливости, грустил о бесцельно потраченном на отработку времени и надеялся, что его друзья Гарри и Гермиона выслушают его справедливые претензии, посочувствуют и пожалеют его. Опросив болтавшихся там первокурсников, он выяснил, что Гермиона еще не возвращалась, а Гарри полчаса назад куда-то стремительно убежал. Рон, тяжелехонько вздохнув, устроился на диване перед камином дожидаться друзей. Не успел он задуматься о смысле бытия, как в гостиную ворвалась Гермиона и тут же направилась к нему.
Рона очень удивил ее внешний вид: всклоченные волосы, под левым глазом размазалась тушь, перекошенная мантия, подергивавшиеся губы. А уж действия Гермионы навели Рона на вывод, что у девушки случилось что-то поистине страшное, и его личные проблемы ничто по сравнению с ее бедой. Грейнджер, подойдя к дивану, почти упала на него, затем резко вскочила, сделала несколько шажков в сторону камина, потопталась, развернулась, побежала к подоконнику, несколько секунд что-то разглядывала в темноте, но, по всей видимости, не увидев ничего опасного, вернулась обратно к дивану и бросила книгу, которую держала в руках, в угол. Книга упала на пол станицами вниз, раскрылась, и ее листы смялись. Это произвело на Рона огромное впечатление, ведь Грейнджер впервые так варварски обращалась с книгой.
Этот несвойственный Гермионе поступок подтвердил его первоначальные выводы, у нее произошло что-то действительно ужасное, может даже несовместимое с жизнью. Гермиона плюхнулась на диван и закрыла лицо руками. Эта фамилия подействовала на Рона, как красная тряпка на быка. Он вскочил и, размахивая руками, закричал: - Что он тебе сделал?! Он тебя обидел?!
Что он тебе сказал? Что он с тобой сделал? Оскорбил тебя как-то изощренно? Придумал новую гадость про тебя? Что он сказал про Гарри?
Он хочет его убить? Он так и сказал? Почему он так решил? Хотел его … - здесь Гермиона запнулась, но все-таки продолжила, - трахнуть. Гарри же с ней встречался!
Гарри хочет меня? Представить меня? Ты ему веришь? Ты веришь Малфою, что Гарри гей? И что он целовал Малфоя?
И что Малфой не гей? Что Гарри хочет Джинни, чтобы представлять на ее месте меня? Не поверила в его слова, что Гарри гей. Мне иногда казалось, что как раз Малфой гомосексуалист. Во время разговора с Малфоем я подумала, что если и имел место поцелуй между ним и Гарри, то инициатором являлся Малфой, а Гарри ему отказал, вот он и мстит, очерняя в моих глазах Гарри.
Но потом я проанализировала слова Малфоя, его поведение, его внешний вид, и теперь я сомневаюсь… Понимаешь, Рон, с ним, можно сказать, истерика случилась. Я никогда не видела Малфоя таким испуганным и потерявшим над собой контроль. Мне кажется, что он рассказывал мне все это на эмоциях. Насколько я знаю Малфоя, он очень гордится своим происхождением и пытается заслужить одобрение своего отца, поэтому вряд ли бы он стал афишировать свою нетрадиционную сексуальную ориентацию, если таковая имеет место быть, перед Гарри и передо мной. Ведь мы все-таки его враги и можем воспользоваться этой информацией против него.
А если об этом узнает общество, то Малфою не поздоровится. В высшем аристократическом чистокровном магическом обществе не одобряются гомосексуальные связи. По крайней мере я нигде не читала, что такое приветствуется, а в некоторых книгах есть упоминания, что сыновей чистокровных изгоняли из семьи за такие связи. Хотя это было лет сто назад, но, может быть, и сейчас сохранилось такое отношение к гомосексуалистам, раз чистокровные так чтят свои традиции. А это значит, что такое поведение может навредить репутации Малфоя.
Да и его отец не одобрит связь своего сына с мужчиной, тем более с Гарри Поттером. Поэтому я склонна верить словам Малфоя. И теперь я не знаю, что мне делать! Нужно ли поговорить об этом с Гарри. Уточнить, как все происходило, например.
Но я боюсь, боюсь, Рон. Что, если Гарри подтвердит, что он гей, как тогда мне относиться к этому… я не знаю. Я не знаю, готова ли я осмыслить, принять и полюбить Гарри-гомосексуалиста. Как ты думаешь, Рон, стоит ли нам поговорить с Гарри по этому поводу? Рон смотрел на нее отрешенным взглядом.
Он потерял нить ее рассуждений где-то в начале ее монолога, о чем и сообщил Гермионе: - Гермиона, я и половины не понял из того, что ты сейчас сказала. Можно как-то покороче? Он говорит правду о том, что Гарри его поцеловал. И теперь я в растерянности, так как не знаю, стоит ли поговорить об этом с Гарри. Как ты думаешь?
Вдруг это какая-нибудь подстава. Вдруг Малфой хочет, чтобы мы поругались с Гарри или не стали с ним общаться из-за того, что он, якобы, гей. Представляешь, мы начнем расспрашивать Гарри о его сексуальных пристрастиях, что он о нас подумает? Да и зачем нам это выяснять? Если это не так и Малфой врет, то мы рискуем обидеть нашего друга тем, что поверили этому гадкому хорьку.
А если Гарри все-таки поцеловал Малфоя… Я думаю, что он не хотел бы это афишировать и говорить на такие темы, даже с нами. Ты же знаешь Гарри, он может напридумывать себе разного, потом свято в это поверить и начать делать неразумное для всеобщего блага. Вдруг он подумает, что мы не хотим дружить с ним, потому что он… он гей, но боимся ему об этом сказать, и просто сам не станет с нами общаться. Ты ведь не хочешь этого, Гермиона? Ты ведь не хочешь обидеть Гарри?
Гермиона, слушая эту эмоциональную тираду, смотрела на Рона, открыв рот, и молчала. Рон понимал, почему она так реагирует. Эта речь была самой длинной и логически продуманной из всех речей, которые он произносил когда-либо в жизни. Рон даже немного гордился собой… - Нет, я не хочу обидеть Гарри, - наконец ответила девушка. Думаю, стоит забыть обо всем этом.
И впредь не верить мерзким слизеринцам! Так и сделаем, - почему-то обиженно произнесла Гермиона. Рон стал гордиться собой еще больше. Это был первый раз в его жизни, когда ему удалось убедить в чем-то Гермиону Грейнджер. Уже поздно, — Гермиона поднялась с дивана.
Как только девушка скрылась в своей спальне, Рон позволил своим истинным чувствам и мыслям выплеснуться наружу. Он устало опустился на диван и закрыл лицо ладонями. Еще никогда Рон Уизли не испытывал такой калейдоскоп эмоций. Еще никогда Рон так сильно не злился на самого себя. Ведь если бы он был немного посмелее, то не случился бы этот пресловутый поцелуй Гарри с Малфоем, Гермиона бы никогда не узнала о пристрастиях Гарри, ему самому не пришлось бы так сильно напрягать мозги, чтобы придумать такую длинную речь.
Рон уже давно заметил, как Поттер вожделенно смотрит на него. Пару раз он видел, как Гарри мастурбирует, подглядывая за ним в душе, и понял, почему тот пытается лишний раз прикоснуться к нему, да и их дружеские объятия уже происходили по-другому, как казалось Рону — более интимно и страстно. И Рону все это очень льстило. Он уже давно уяснил, что Гарри Поттер имеет нетрадиционную сексуальную ориентацию, что ему больше нравятся мальчики, а в частности — он, Рон. И Рон был не против, а очень даже за.
Ему казалось, что он влюбился в Гарри с их первой встречи, но тогда он не понимал суть своих чувств, и думал, что такие острые эмоции, включающие в себя эрекцию от прикосновения к другу, испытывает каждый по отношению к своим друзьям. Чем старше становился Рон, чем больше он начинал понимать в любовных отношениях, тем явственней он осознавал, что не каждый друг его возбуждает. Гермиона тоже была его другом, да еще и девушкой, но она никогда не возбуждала Рона, ему никогда не хотелось прижаться к ней, обнять ее или поцеловать. А вот Гарри… Гарри Рон хотел постоянно. Когда Рон понял, что Гарри тоже неравнодушен к нему, то его счастью не было предела.
Но Уизли побоялся признаться, побоялся напугать Поттера своим признанием, потому что думал, что Гарри только-только осознает свою сексуальную направленность, а Рон хотел, чтобы их отношения в этом плане развивались поступательно и неторопливо. И сейчас Рон винил себя в том, что нерешительно вел себя с Гарри. Еще его сердце терзала жгучая ревность. У Рона не укладывалось в голове, как Гарри смог променять его на Малфоя. Как Гарри вообще мог заинтересоваться этим противным слизеринцем, который, предположительно, является Пожирателем смерти, а, значит, явным врагом.
Уизли не мог понять, чем он хуже Малфоя, как Гарри было не противно прикасаться к этому мерзкому слизняку… Рону было приятнее думать, что Малфой сам спровоцировал этот поцелуй, а Гарри ему отказал, ведь так считает Гермиона и, значит, это верно. Рона не сильно беспокоило, что слова про инициативу Малфоя были вырваны из контекста монолога Гермионы, главное для него заключалось в том, что они были сказаны, а то, что она сказала дальше, Рон не понял. Но все же ревность захлестнула Рона Уизли. Ревность принесла с собою боль. Боль разрывала его сердце, душу и разум.
Он был готов прямо сейчас пойти и убить соперника или придушить изменника. Некстати вспомнились китайские мальчики… Но останавливало Рона от таких импульсивных и уголовно наказуемых поступков счастье. Счастье от того, что даже Малфой понял, что Гарри на самом деле хочет трахнуть его, Рона, что, даже глядя на Джинни, Гарри представляет его, Рона. Когда Гермиона передавала эти слова Малфоя, Рон испытал неподдельную эйфорию от радости, что любимый им человек хочет ответить ему взаимностью. Сейчас эта эйфория продолжалась, наполняя мысли Рона песнями о любви.
Он уже забыл, что все эти предположения высказал Малфой и они ничем конкретным не подтверждены, ему казалось, что Гарри сам сказал об этом Драко. Так, выдавая желаемое за действительное, игнорируя некоторые факты, извращая слова и информацию, Рон испытывал богатый набор положительных эмоций. И эти эмоции, эти песни, эта рационализация немного притупляли ревность. Но также Рон чувствовал, что в данный момент не готов встретиться с Гарри лицом к лицу. Это было чревато тем, что он или хорошенько врежет Гарри, не справившись со своей ревностью, или задушит его в объятиях, не преодолев свою эйфорию и желание.
Поэтому Уизли, едва поняв эту простую истину, побежал в спальню, почти не раздеваясь, улегся в кровать и притворился спящим. Сделал он это вовремя, так как через минут пять в спальню вошел Гарри. Рон отвернулся к стенке и, изо всех сил превозмогая себя, разглядывал узоры на стене, в то время как ему хотелось повернуться и хотя бы понаблюдать за Поттером. Но Рон сдержал себя, потому что решил, что признается Гарри в своих чувствах и расскажет ему о своих сексуальных пристрастиях только после того, как успокоится, когда ревность не будет терзать его, когда счастье не будет затуманивать его разум, и сделает он это мягко и красиво, но как конкретно — это Рон еще не придумал. Он уснул, как только услышал ровное дыхание Гарри.
Последней мыслью Рона перед тем, как отдаться в объятия Морфея, была мысль о Гермионе, о том, что ей нужно уделить повышенное внимание, чтобы отвлечь от случившегося, и, если повезет, заинтересовать ее чем-нибудь не менее восхитительным. Прыжок в ничто. Собрание сочинений в 5-ти томах. Страница 115, первый абзац сверху. Глава 4.
Гермиона Грейнджер и позиция спёртого мата И чуть было не начал рассказывать про Понтия Пилата, но сдержался, понимая, что женщине эти рассказы ни к чему, что все равно помочь она не может. На занятиях она, даже не сильно стараясь, заработала пятьдесят баллов для своего факультета. Домашнее задание оказалось не таким трудным, как она предполагала. Рон и Гарри весь день провели на тренировке по квиддичу, поэтому не донимали ее требованиями помочь им в чем-либо. А еще, несмотря на напряженную окружающую обстановку, участившиеся нападения Пожирателей на разные районы как магического, так и маггловского Лондона, в Хогвартсе царила предпраздничная атмосфера.
Рождество было для каждого поводом забыться и предаться сиюминутным радостям. Предпраздничная атмосфера коснулась и Гермионы. Поэтому этим вечером Грейнджер торопилась в Выручай-комнату, чтобы наедине с собой порадоваться предстоящему Рождеству. Благодаря Виктору Краму Гермиона открыла для себя способ, с помощью которого можно в одиночестве грустить и радоваться, думать и расслабляться. Когда Виктор был гостем Хогвартса, он угостил ее маггловским пивом, рассказал, что употребление данного напитка помогает ему понять многие вопросы мироздания, но, чтобы постичь истину, нужно пить самозабвенно, до полного просветления.
В тот же вечер Гермиона поняла, что он прав. Выпив немного предложенного Виктором пива, девушка поведала ему о мироздании все, что знала, все, что читала по этому поводу, и все, что придумала в тот момент. Она согласилась с Крамом в том, что пиво просветляет и лишь от его количества зависит просветление, а затем выразила надежду, что на следующую встречу Виктор принесет побольше допинга для ума, и она таки донесет до него смысл бытия. Утром, после этого свидания, у Гермионы болела голова, но она посчитала это мелочью по сравнению с тем, что вчера ей открылись неведомые доселе истины и Виктор наконец-то целовал ее так, как ей нравилось. На следующее свидание Виктор принес еще несколько баночек пива, но сам пить не стал.
А, отдав их Гермионе, сказал, что суть глобального и методы достижения всеобщего благоденствия она может постичь, выпив это пиво в одиночестве. Потом, промямлив что-то вроде: «Раз… да… три… я истинный аристократ и приличный человек… двадцать шесть… двадцать семь… я никогда не воспользуюсь неадекватностью девушки… сто сорок пять… сто сорок шесть… сто сорок семь… я никогда до свадьбы не трахну девушку, на которой намерен жениться, даже если она наутро ничего не будет помнить…». Гермиона не была уверена, что слова после ста сорока семи были произнесены в реальности, также как и слова, которые шли после шестидесяти девяти, семидесяти трех и особенно после восьмидесяти восьми, потому что ей казалось, что они ей приснились. Грейнджер искренне верила, что это ее извращенные фантазии и Виктор никак не мог сказать такие похабности. После этого случая, когда она, вняв совету Виктора, в одиночестве пила маггловские пиво и думала о смысле бытия и о проблемах насущных, Гермиона поняла, что маггловсоке пиво очень отличается от сливочного, которое подавали в магических питейных заведениях и которое было разрешено для употребления школьников.
Грейнджер поделилась своими выводами с Виктором и выразила желание периодически пребывать в нирване. С тех пор Виктор высылает Гермионе маггловстое пиво. Но она им не злоупотребляет, потому что, приехав домой на летние каникулы после четвертого курса, посетила библиотеку, где перечитала все, что нашла на тему алкоголя, а в частности пива, и узнала многое о его производстве, продаже, рекламе и о последствиях чрезмерного приема данного напитка. Немного поразмыслив и проведя несколько экспериментов на себе, она пришла к выводу, что пиво лучше принимать в одиночестве, потому что в этом случае истина лучше находится и запоминается, а побочные действия, которые непременно присутствуют при приеме алкоголя, на следующий день будут известны только тебе, а в некоторых случаях даже ты их забудешь, хотя такой расклад чреват тем, что конечная истина тоже ускользнет от тебя. Разумеется, Гермиона практическим путем рассчитала, когда прием пива действует на нее просветляюще, а когда наоборот - затуманивает память.
Она вывела точную дозу, при употреблении которой реальность или радует ее или печалит, но в рамках приличного и общепринятого. И перед тем как отправиться в Хогвартс на пятый курс обучения, Гермиона теоретически предположила, сколько в ее школьной жизни будет радостных и печальных моментов, а также моментов, когда нужно подумать и принять правильное решение. Выведенная цифра была сопоставлена Гермионой с количеством выпиваемого пива, при котором решались все проблемы, скука ума сменялась радостью сердца, огорчения уходили в небытие, а истина была где-то рядом, и она решила, что высылаемого пива ей хватит для регулярного решения проблем и достижения нирваны. Все это она написала Виктору, и он периодически высылал ей по несколько баночек пива в месяц. Обычно такие посылки приходили к ней, когда она была на каникулах дома у родителей.
Так за лето у Гермионы накапливалось приличное количество алюминиевых баночек с чешским пивом, которое Виктор считал самым лучшим. После каникул Гермиона, уменьшив эти банки до размера флакончиков для зелья, привозила их в Хогвартс. Когда ей требовалось расслабиться, она дожидалась, пока соседки по комнате уснут, и с удовольствием выпивала пару баночек пива. Конечно, в Хогвартсе был запрещен алкоголь, но Гермионе повезло. Когда она первый раз на пятом курсе привезла с собой эти уменьшенные баночки, Долорес Амбридж и Филч проверяли на входе в школу имущество прибывших учеников, выискивая запрещенные, по мнению Амбридж, вещи.
Увидев незнакомые ей предметы, Долорес, неискренне улыбаясь, спросила Гермиону: - Что это, милая девочка? С тех пор Филч, видя эти уменьшенные баночки пива в вещах Гермионы, лишь брезгливо морщился и отворачивался. Вначале Гермиона прятала свои уменьшенные банки с пивом или уже пустые в своих вещах, но в конце пятого курса нашла более надежное место. В то время Отряд Дамблдора собирался в Выручай-комнате, которая по их просьбам принимала вид тренировочного зала. Однажды Грейнджер пришла на тренировку чуть раньше обычного и заметила около стены, где материализуется дверь в Выручай-комнату, профессора Трелони.
Гермиона решила понаблюдать за ней из-за угла. Это решение было судьбоносным. Грейнджер заметила, что профессор с трудом удерживает в руках четыре пустых бутылки из-под хереса. Дверь Выручай-комнаты открылась перед Трелони, а через несколько минут Гермиона увидела, как та выходит оттуда с двумя полными бутылками хереса, которые старательно прячет под многочисленными шалями. Это маленькое наблюдение навело Грейнджер на потрясающую догадку, и, чтобы ее подтвердить, Гермиона на следующий день подошла к стене на восьмом этаже, держа в руках четыре пустых бутылки из-под пива.
Грейнджер ходила туда-сюда у стены и думала о том, что ей нужно спрятать эти пустую тару. И дверь появилась… Гермиона с опаской зашла в Выручай-комнату, и то, что она увидела, превзошло все ее ожидания. Комната представляла собой свалку. Судя по всему, многие годы студенты и преподаватели Хогвартса прятали здесь те вещи, которые были запрещены в школе или же осуждались, скрывались и не нравились окружающим. Обследовав территорию, Гермиона пришла в неописуемый восторг.
Она нашла тут такие книги, которых не было даже в Запретной секции библиотеки. Этим же вечером Грейнджер перенесла все свои банки с пивом в эту комнату. Гермиона решила, что ей нужен какой-то ориентир, чтобы не потерять свой клад в этом хаосе. Еще раз обследовав территорию, девушка нашла две заметные вещи. Во-первых, шкаф - высокий, из темного дерева, с резьбой наверху.
Рядом со шкафом стоял розовый сундучок, в который Гермиона спрятала банки с пивом. Сундучок был заметным и вместительным, на нем была табличка «Любимой внучке от любящей бабушки». А употребляла это пиво Грейнджер у другого ориентира — пыльной статуи. Это была скульптура человека в полный рост, лысенького, с бородкой, держащего в руке кепку. Этой рукой человек указывал вперед, как предположила Гермиона, показывая дорогу в светлое будущее.
Девушка нашла эту скульптуру милой. Около нее она отыскала очаровательный журнальный столик и стул, которые, как она поняла, были из одного гарнитура. Как-то, перевернув стул, Гермиона увидела на нем надпись: «Гарнитур гостиный ореховый работы мастера Гамбса. Теперь Грейнджер пила чешское пиво на стуле из гостиного орехового гарнитура под статуей милого дедушки с кепкой в руке и читала разные запрещенные и удивительные книги. Последний раз Гермиона была в Выручай-комнате два месяца назад, после разговора с Роном о ее встрече с Малфоем.
Тогда она не могла уснуть и где-то часа в два ночи не выдержала и наведалась к своему сундучку. Попивая пиво, Гермиона пришла к выводу, что Рон прав и не нужно разговаривать с Гарри о его сексуальных пристрастиях, выяснять подробности его поцелуя с Драко. Она решила, что, когда придет время, Гарри свыкнется со своей физиологией и сам расскажет друзьям о своей нетрадиционной ориентации. Также Гермиона подумала, что нет ничего страшного в том, что ее лучший друг гей. Раз Рон отнесся к этому так спокойно, то она тем более это переживет.
Конечно, Гермиона не была бы Гермионой, если бы не подтвердила свои доводы, так сказать, документально. Поэтому она, выпив пол-литра пива, отправилась на поиски подходящей для этого случая литературы. Гермиона вспомнила, что когда-то находила журналы с фотографиями гей-пар под шкафом, около которого стоял ее сундучок с пивом. Тогда они ее не заинтересовали, а вызвали лишь чувство брезгливости и недоумения, поэтому она засунула их обратно под шкаф. Сейчас она обнаружила эти журналы на старом месте.
Издания были пыльными, а это значит, что с того времени их никто оттуда не доставал. Теперь Грейнджер рассматривала журналы с неподдельным научным интересом. Больше всего ее поразило, что эти журналы были маггловские, тысяча девятьсот семьдесят пятого года выпуска. Гермиона и не подозревала, что в то время выпускали журналы с гомосексуальной эротикой. Еще девушка очень удивилась тому, что, оказывается, мужчин тоже рисовали в стиле пин-ап, но, как она поняла, такие рисунки можно было увидеть только в таких журналах.
Но все равно рисунки садовников и водопроводчиков с невинно съезжавшими с бедер штанами произвели на Гермиону огромное впечатление. Просмотрев журналы, она засунула их в какую-то стопку книг, лежавшую недалеко от шкафа. Затем Гермиона разыскала более научные произведения. Информации там было немного, но все-таки она поняла следующее: что в древней Греции и в Римской империи гомосексуальные связи считались естественными и даже приветствовались. Также Гермиона узнала, что большинство приверженцев этого сексуального направления не отличаются от других людей по внешнему виду, характеру и манере поведения, и если человек выглядит или ведет себя женоподобно, это еще не значит, что он гомосексуалист.
Все это Гермиона почерпнула из какой-то, опять же маггловской, книги «Античность и ее влияние на культуру современности». В другой, уже магической, книге «Целители советуют или как распознать некоторые болезни со скрытой симптоматикой» Гермиона прочитала, что магические целители, в отличие от некоторых маггловских врачей, предпочитают считать гомосексуализм болезнью, а не врожденной наклонностью. Далее в книге предлагались способы лечения этого заболевания, порочащего пуританское магическое общество. Что удивительно, лечение, описанное в этой книге, было не только магическое, но и маггловское, с применением некоторых психотропных препаратов. Больше всего Гермиону возмутило то, что целители магического мира были свято убеждены, что такую заразу как гомосексуализм занесли в магический мир магглорожденные волшебники, и что в мире магглов эта болезнь прогрессирует, а общество никак не реагирует на страшную опасность.
Еще тогда такой поворот событий возмутил Грейнджер, и она решила, что склонна верить маггловским врачам, которые считают нетрадиционную ориентацию врожденной, а может быть даже наследственной чертой, лечить которую бесполезно и не нужно. Все это помогло Гермионе понять, что она любит Гарри и будет любить, несмотря ни на что. Успокоившись на этом и выпив три баночки пива, Грейнджер вернулась в спальню. С тех пор она больше не заговаривала с Гарри или Роном на тему сексуальной ориентации первого. А сейчас Гермионе просто захотелось провести время в тишине и в блаженстве, потому она вновь оказалась в Выручай-комнате.
Гермиона не спеша открыла сундучок и, улыбнувшись в предвкушении спокойного вечера, достала оттуда баночку пива и, чуть полюбовавшись ею, положила ее в карман мантии. Вынув вторую баночку, Гермиона решила открыть ее прямо здесь и, попивая пиво, дойти до своего любимого места около скульптуры мужчины с кепкой. Она пыталась зацепить ногтем открывашку, но почему-то у нее это не получалось. Гермиона вздрогнула и чуть не выронила баночку из рук. Повернувшись, она увидела перед собой Драко Малфоя, который смотрел на нее с гадкой ухмылкой.
Малфой покрутил баночку в руках и попытался прочитать на ней надписи. Гермиона попыталась вырвать банку из рук Драко. Они стали перетягивать ее каждый в свою сторону. Малфой победил и опять начал ее разглядывать. Гермиона удивленно посмотрела на него и с трудом подавила желание покрутить пальцем у виска.
На моих глазах рушится все, во что я верил! Как теперь жить, во что верить?! Но я вижу, что алкоголь плохо влияет на твою сообразительность, поэтому объясню… Я всегда верил, что Поттер святой, его мысли преисполнены света, его поступки изначально правильны и ведут к всеобщему благоденствию. А тут я узнаю, что Поттер — гей. Представляешь, как я ошибался и как разочаровался, как моя вера в святого избранного пошатнулась?
А великий спортсмен всех времен и народов, оказывается, ведет не такой уж здоровый образ жизни и спаивает малолеток! Я даже боюсь представить, что выкинет Уизли. Может, он подпольный миллионер, например, грабит маггловские банки или продает магглам садовых гномов, заколдованных под дорогих породистых собачек. А может, он хочет быть… - Это твои проблемы, Малфой! Драко Малфой, чистокровный волшебник, сноб и расист, хочет выпить пива с грязнокровкой, которая ниже по положению в обществе, чем грязь под его ногтями.
Наиб и Нортон. Нортон и Илай Идентити. Элли Кларк Идентити. Антон и Арсений арт 18. Фанфики импровизация Антон. Импрофандом Арсений. Антон Шастун яой. Антон Шастун и Арсений Попов шип 18. Артон NC-21.
Артон Антон пассив. Артон Антон Актив. Артон Манга. Яой Манга импровизация. Импровизация комиксы. Артон комиксы. Импровизация арты. Импровизация аниме. Taking meds.
Антон Шастун и Арсений Попов яой. Pomorets1 Артон. Фан арты Артон. Артон импровизация арты. Импровизация фан арты. Артон Эстетика. Артон канон. Кейт Артон. Фф Артон.
Арсений Попов и Антон Шастун арты. Тэйкинг медс. Taking meds Артон. Taking meds Артон 18. Импровизация арты к фанфикам. Арсений и Антон слэш. Артон NC-17 NC 21. Антон Шастун и Арсений Попов. Антон Шастун Эстетика.
Арсений Попов Эстетика. Шастун и Попов. Антон Захарьин и Арсений Попов. Егор Летов Мем. Егор Летов Wojak. Егор Летов мемы. Киндер БТС. Фанфики на английском. Книга БТС.
Драмиона платина и шоколад 18. Драмиона арт платина и шоколад. Драко Малфой арт 18 драмиона. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер арты платина и шоколад. Sing me to Sleep фанфик импровизация. Sing me to Sleep фф. Фф Артон Sing me to Sleep. Артон фанфик Sing me to Sleep. Мемы по сериалу Шерлок.
Можно начать беседу с вопросов вроде «В какой вселенной происходит действие? Кто главные герои, какие между ними отношения, чем они отличаются от канона? Например, материальная помощь для размещения материала в крупных пабликах, поиск информации, вычитка текста, обдумывание логичности сюжета. Делитесь с ребёнком своими эмоциями, если его работы вам искренне нравятся или вы видите прогресс в его писательских способностях.