Финны со своей стороны обстрел города не производили, и, несмотря на требование Гитлера, Маннергейм запретил обстреливать Ленинград из орудий", – пояснил свою позицию писатель. В интервью Deutsche Welle немецкий историк Йорг Ганценмюллер рассказывает о том, зачем Гитлеру была нужна блокада Ленинграда. Именно в этот день Гитлер принял окончательное решение, что Ленинград необходимо взять в кольцо и задушить блокадой.
Блокада Ленинграда: можно ли было предотвратить крупнейшую гуманитарную катастрофу в истории?
Большой Екатерининский дворец немцы превратили в руины... В общем, подобная печальная судьба явно ждала б и весь Ленинград. Зимний дворец стал бы по разрушению мрачным подобием Екатерининского. Восстанавливать его нам пришлось бы также десятилетиями. Если б вообще было кому восстанавливать - сдача Ленинграда вызвала б крушение всего северного фланга Советской армии, высвободила б огромные немецкие силы, прежде скованные вокруг Невы и Ладоги. Что дало б Гитлеру сто очков к победе в войне. Более того, Гитлер долго не мог решить: сохранять ли сам город на Неве хоть частично или уничтожать до основания. В личном дневнике того же Бормана сохранились записи о том, что Адольф Алоизыч собирался то заселить Петербург немецкими колонистами, то полностью сравнять его с землей ковровой бомбардировкой. Часть уцелевших памятников Петербурга планировалось все же вывезти в Германию.
Только еще более страшные жертвы среди мирного населения и, скорее всего, полное уничтожение легендарной северной столицы.
В случае неудачи Кулик, несомненно, стал бы крайним. А в итоге в смертельном проигрыше оказались блокадники. Надвигающийся голод требовал действий, из Москвы поступали команды в духе Гражданской войны.
Сталин приказал «пожертвовать парой дивизий» и пробить коридор. Местные штабисты говорили, что на крохотном пятачке невозможно маневрировать, но Ставке было виднее. Весной пятачок был ликвидирован. В 1960-х газета «Правда» определила численность погибших в 200 тысяч, ведь раненные не выживали.
Позднее потери корректировали в сторону уменьшения. Но в любом случае крохотный пятачок стал огромной братской могилой десятков тысяч солдат и офицеров. Немцы взяли Тихвин, стремясь на реке Свирь соединиться с финнами и полностью замкнуть сухопутное кольцо в обход Ладожского озера. Восемь переброшенных дивизий 9 декабря Тихвин вернули.
Но коридор шириной 15 км, получивший название шлиссельбурско-синявинского выступа, сохранился и почти полтора года отделял Ленинград от остальной страны. Еще более амбициозной была Любанская операция, предполагавшая разгром всей группы армий «Север» и провозглашенная Сталиным на совещании 5 января. Но все пошло не по плану, войска фронтов действовали несогласованно, 2-я Ударная ушла в отрыв, а 54-я топталась на месте. Ударная — значит,усиленная, предназначенная для разгрома группировки противника.
Но у 2-й Ударной не хватало автоматического оружия и боеприпасов, транспорта и средств связи, продовольствия и фуража, а самое главное — грамотного руководства. Командовал ею замнаркома внутренних дел генерал Соколов. Вот один пункт из его приказа: «Холода не бояться, бабами рязанскими не обряжаться, быть молодцами и морозу не поддаваться. Уши и руки растирать снегом».
Через месяц Соколова поменяли на генерала Клыкова, продолжавшего гробить армию. Затем спасать ее прислали «сталинского полководца» Власова так называлась выпущенная о нем брошюра. Его заслуга в гибели армии невелика, погубили ее до него. Чем кончил Власов, известно, а армия потеряла 300 тысяч человек.
Отозванный из Ленинграда Жуков оставил командовать фронтом генерала Хозина. Побед тот не добился, а его заместители Запорожец и Мельников официально доложили Жданову о пьянстве и моральном разложении командующего. Хозина сняли, с июня 1942 года фронтом стал командовать Говоров. Почему Ленинград устоял 670 дней обороной Ленинграда руководил генерал Говоров — профессиональный артиллерист.
Он учился в Константиновском артиллерийском училище и закончил Первую мировую подпоручиком. Городу очень повезло, что его оборону возглавил профессиональный военный, которого хранила судьба вопреки обстоятельствам. Подпоручика Говорова призвали в Белую гвардию, но он вовремя перешел к красным. Командовал дивизионом у Блюхера, затем учился и преподавал в Артиллерийской академии имени Дзержинского, защитил диссертацию, стал доцентом.
Никогда не скрывал, что он человек верующий. До 1942 года дорога в партию ему была закрыта. Во время чисток выжил случайно. Будущий маршал Рокоссовский в застенках выжил только силой духа, так и не признав себя шпионом, хотя ему выбили зубы и переломали ребра.
Кто бы привел Красную армию в Берлин, если бы чекистам не укоротили руки? Немцы активно обстреливали осажденный город, но и Ленинград отвечал. Говоров скоординировал взаимодействие авиации и корабельной и сухопутной артиллерии. Устроил линии сообщений, позволявшие скрытно маневрировать, доставлять боеприпасы, что существенно снизило потери.
За педантичность и четкость приказов его прозвали Аптекарем. Большего добиться не удалось: разведка оказалась недостаточной. Было и еще одно наступление, но безрезультатное: другого места для прорыва командование найти не смогло, долбя по глубоко эшелонированной обороне. Но летом 1943 года положение в Ленинграде существенно улучшилось.
Проложили топливный трубопровод и силовой кабель, выдача хлеба возросла до 400—600 граммов. Почему разгром финнов не состоялся Полное снятие блокады произошло 27 января 1944 года в результате Ленинградско-Новгородской наступательной операции трех фронтов. Советская историография говорит о важности сражения под Ленинградом. Действительно, снятие блокады имело важнейшее политическое и гуманитарное значение.
Но стратегическое его значение невелико, поэтому о военном успехе очень коротко. Для разгрома финской армии 10 июня Ленинградский фронт, Балтийский флот и Ладожская и Онежская военные флотилии начали Выборгскую наступательную операцию. А 21 июня силами 7-й армии Волховского фронта и обеих флотилий — Свирско-Петровскую операцию. Войска под командованием Говорова, используя тяжелую артиллерию, взяли первую линию обороны — пресловутую линию Маннергейма.
Но новый рубеж под названием «Сапле» пройти не смогли. Мерецков наступал вдоль озера на Олонец и Сортавалу. Силы финнов вдвое уменьшились, и ударная группировка пробила линию обороны, а за ней двинулась и вся армия. В ходе тяжелых боев был освобожден Петрозаводск.
Но на рубеже Питкяранта-Лоймола войска встали и за месяц боев не продвинулись ни на шаг. После высадки англо-американских войск союзники озаботились послевоенным устройством Европы. Встал вопрос, кто первым возьмет Берлин. Поэтому войска на севере не получили усиления — напротив, часть дивизий перевели на запад.
В результате Финляндии удалось избежать безоговорочной капитуляции и сохранить независимость. Два главных «почему» В начале войны немецкие войска шли к Москве со скоростью 8 км в сутки а к Ленинграду еще быстрее — 10 км в сутки. Контрнаступление под Москвой началось 5 декабря. Вермахт отступил на 150—200 км.
Центральное направление весь 1942 год оставалось мощнейшим, но Красная армия топталась на месте.
Всё это положило начало массовому вымиранию населения города. В декабре умерло 53 тысячи человек. Далее, до начала апреля ежемесячно умерших добавлялось около 100 тысяч. Всего за период блокады в Ленинграде от города погибло до 1 млн человек. Блокада Ленинграда продолжалась 2 года и 9 месяцев.
Разумеется, нельзя отрицать наличие серьезных ошибок, просчётов и чистого волюнтаризма советского командования. Всё же, оно делало для города немало. Во-первых, максимально принимались меры для обеспечения снабжения города. В частности к этому можно отнести прокладку нефтепровода по дну Ладожского озера. Немалое значение имела и проложенная вдоль ладожского побережья автомобильная и железная дорога. Стоит отметить, что это было сделано всего за 17 дней и в непосредственной близости к линии фронта.
Во-вторых, активно предпринимались попытки прорыва блокадного кольца. Первые две, имели место в сентябре и в октябре 1941 года. Примерно через два месяца в январе 1942 года, в ходе активного наступления частично цель была достигнута. Когда в январе 1943 года основные силы немцев были брошены на Сталинград, блокада Ленинграда частично была прорвана. Как жители осажденного города смогут получать необходимое для того, чтобы выжить. Доставка помощи авиацией не могла удовлетворить всех потребностей.
Поэтому необходимо было предпринимать действия по перевозкам грузов наземным путем. Точнее это была доставка по воде, ведь все сухопутные маршруты по направлению к Ленинграду были отрезаны войсками Вермахта. Таким каналом по которому можно было доставить продукты в осажденный город, оставалась так называемая Ледовая дорога жизни через Ладожское озеро. Конечно же, во время навигации перевозка шла не по льду, а по воде различными судами. Кроме поставок продовольствия, по этому пути осуществлялась эвакуация людей. Только через 2 года, в январе 1943 года, удалось немного оттеснить гитлеровцев, и освободить полоску побережья Ладоги, шириной не более 11 км.
С того момента появилась возможность доставки в город всего необходимого по суше. В первую очередь, естественно, вывозили женщин, детей и раненых солдат. Всего за период с конца ноября 1941 года, по март 1943 года одних только ленинградцев было эвакуировано 1 миллион 376 тысяч человек. Было вывезено много тысяч раненых бойцов. По этому пути в "город на Неве" было доставлено 1млн 615 тысяч тонн различных грузов.
Она помнит со скорбью и благодарностью о своих павших героях и раненых товарищах. Перед дивизией новый участок фронта.
Окружение Петербурга с миллионными жителями, мы будем обходиться с ним как с крепостью, голодом заставим его сдаться. Эта борьба требует, чтобы у нас не появилось ни малейшей жалости к голодающему населению, даже к женщинам и детям. Эти женщины и дети являются русскими, которые где только было возможно совершали жестокие преступления в отношении наших товарищей. Поэтому я приказываю, что ни один русский солдат, ни одно гражданское лицо, будь то мужчина, женщина или ребенок, не будет пропущен через наш фронт. Их следует держать на расстоянии наших частей, находящихся на передовой, а все же, если они прорвутся, расстреливать. Каждый солдат дивизии должен быть подробно проинформирован об этом». Подобного рода приказы воспроизводились постоянно.
Поэтому возможности сдачи города немцы не предполагали. Я объяснял почему. Они не могли, даже те, кто задавал вопрос «а что будет, если русские сами об этом объявят? На самом деле в городе было 2,5 миллиона человек, они не знали, сколько человек было эвакуировано. Это было исключено. Борис Долгин: В продолжение этого вопроса. Говоря о зарубежной историографии, изменившейся в связи с появлением новых данных в последнее десятилетие, вы дали понять, что изменилось некоторое представление о допустимом для солдат и офицеров Вермахта.
Исходя из того, что их знакомили с этими приказами, исходя из этого исследования, что один раз они были готовы исполнить, а как именно, есть ли какое-то более развернутое описание того, как представляется некоторый ценностный профиль вермахтовца, исходя из всех этих данных? То есть как устроена его система ценностей? Где границы допустимого и недопустимого, какие приоритеты? Никита Ломагин: Во-первых, немцы воюют с низшей расой, не зависимо от того, идет ли речь о русских, о славянах в целом, о евреях. В Ленинграде, в колыбели революции огромное количество евреев, как они считали. В каждой сводке есть упоминание о том, что сопротивление связано с колоссальной ролью партии, НКВД и евреев. Антисемитизм доминирует и превалирует во всех тех оценках, которые давали нацисты.
Что касается солдат, то есть письма солдат и офицеров, они опубликованы. Со временем нацисты начинают понимать, что война будет носить затяжной характер, они отдают должное мужеству и стойкости «русского Ивана». Об этом безусловно говорится, но при этом речь идет о том, что «нашими залпами мы выбьем из русского Ивана желание сопротивляться, в конце концов мы победим и к Рождеству вернемся домой». Об этом говорилось в письмах в октябре-ноябре 1941 года. То есть у них есть ощущение собственного превосходства и права совершать это преступление. Они не считали это преступлением, а считали, что это война, Ленинград объявил себя крепостью, большевики сами говорят о том, что это город-крепость, а раз так, то против крепости все средства хороши. Борис Долгин: Иными словами, представление о гуманитарном праве не только у специальных частей, но и у Вермахта отсутствовало.
Никита Ломагин: Да, что вы! Немецким солдатам было сказано, что поскольку СССР не взял на себя никаких обязательств в части гуманитарного права, по крайней мере формально, то на Восточном фронте таких ограничений вообще не существует. Вермахт вел две войны. На Западном фронте гуманитарное право существовало, и в отношении вооруженных сил союзников немцы в значительной степени руководствовались нормами гуманитарного права. В отношении советских военнопленных — ни в коем случае. Кстати, Красная армия и часть НКВД старались в значительной степени выполнять обязательства, которые вытекали из Женевского или Гаагского права, то есть была эта асимметрия. Немецких солдат голодом не морили, они получали достаточно хороший уход, до окончания войны их не заставляли принудительно работать.
По разным соображениям, но отношение к немецким военнопленным в СССР было намного лучше, чем отношение к красноармейцам, краснофлотцам, тем, кто попал в плен к нацистам. Борис Долгин: Я имел в виду не только это, но и отношение к гражданскому населению. Никита Ломагин: Ни о каком гуманитарном праве речи не было. Вопрос: У меня несколько странные вопросы. Это вопросы, скорее, из моего детства. У меня семья питерская и пережила блокаду в полном составе, плюс еще этнические финны, если со всеми вытекающими. Эти вопросы не рисковали задаваться.
Я слышала разговоры взрослых. Первый вопрос: почему Питер не разгромили как Сталинград? Я слышала версию, что город не сильно пострадал, сильно пострадали люди. Второй вопрос: куда делась Ладожская флотилия? Я не историк, не оперирую цифрами и говорю о том, что из детства осталось. Это вопросы, которые засели, и я пока не получила ни в какой литературе ответа. Что случилось с флотилией, она перед войной была достаточно относительной, куда она девалась?
И третий вопрос. Поскольку мы все инженеры в семье, мы как-то подсчитали, сколько потребляет даже современный БТРЗ, бронетанковый ремонтный завод, и мы уперлись в вопрос о том, где брали энергию, топливо, электричество, откуда это брали? Вы назвали цифру, того, что трубопровод давал. Где брали энергию? Из разговоров в моей семье я помню, что велись разговоры о том, что технику привозили с передовой, она ремонтировалась и опять уходила. Когда я слышу о том, что было большое производство, я хочу понять, откуда взялось это производство? Никита Ломагин: Давайте начну с последнего.
Большое производство было еще до начала блокады. Об этом идет речь. Если мы посмотрим на документы ГКО или решения по эвакуации предприятий из Ленинграда Кировского, Ижевского завода, сначала эвакуировать, потом оставить, что делать с этой техникой, оставлять в Ленинграде или перебрасывать куда-то. Мы видим, что для Сталина, когда мы говорим о промышленности города, судьба этих флагманов военной индустрии имела ключевое значение. Они работали, но из-за непоследовательности решений, часть оборудования была сначала демонтирована, а потом, можете себе представить, как ее вернуть назад. Так фактически до конца войны ни о каком полноценном функционировании этих заводов речи быть не могло. Значительная часть оборудования была просто вывезена, вместе с рабочими и инженерами.
И те цеха, которые работали, занимались в лучшем случае ремонтом вышедшего из строя или нуждающегося в нем оборудования. Почему Питер не разбомбили? Не только Сталин столкнулся с проблемой использования ограниченных ресурсов. Та же проблема — даже в большей степени — была перед Гитлером. После того, как было принято решение о том, что Ленинград становится второстепенным участком фронта, большая часть 1-го воздушного немецкого флота была переброшена с ленинградского направления. На ленинградском направлении оставалось порядка 20 бомбардировщиков. И какой смысл вам наносить эти бомбовые удары, если ваши ученые говорят о том, что этот город вымрет, и сопротивление просто прекратится?
Вы просто рационально относитесь к тем ограниченным ресурсам, которые у вас есть. Вы их направляете на тот участок Восточного фронта, который представляет стратегическое для вас значение — на Москву. На Москву это все было брошено. Дальше происходит переоценка значения Ленинграда. Это июнь-июль-август 1942 года. Опять происходит концентрация ресурсов, но тут уже Красная армия ведет себя лучше, удары наносятся по складам и так далее. В конце концов с 1942 года и до полного снятия блокады соотношение материальных сил на этом участке фронта было в пользу Красной армии, оно постоянно возрастало.
Ведь что значит Сталинград? Там речь шла не только о бомбежках, там речь шла и об уличных боях, об артиллерийских обстрелах, об использовании защитных танковых сил и тому подобного. Что касается Ладожской флотилии, что что она может делать в условиях зимы, когда встал лед? Есть воспоминания командиров отдельных кораблей Ладожской флотилии, эти материалы опубликованы. Что эти корабли делали. Они дрейфовали, пытались выжить и не оказаться жертвой немецких бомбежек. А когда началась навигация, они в полной мере принимали участие в навигации для снабжения города, после того как Ладожское озеро вскрылось ото льда.
Что касается вопроса об источниках энергоресурсов, то в Ленинграде к моменту начала войны было довольно много угля, был угольный порт и прочее. Если мы посмотрим на коммуникацию Жданова со Сталиным весной 1942 года, то Жданов даже просил уменьшить поставки угля в Ленинград, поскольку городу столько угля было не нужно. Удивительные вещи, если учесть, что в течение зимы 1942 года огромное количество предприятий и материальных ценностей из города было вывезено. В целом, если мы посмотрим на Ленинград 1944-45 годов, фактически произошла деиндустриализация города вследствие вывоза, эвакуации оборудования, кадров, рабочих, инженеров и гибели значительной части населения. Есть такая хорошая книжка бывшего директора Кемеровского института про Ленинград после войны, где он употребляет термин провинциализация Ленинграда. Речь идет не только о политическом статусе, но и об экономическом потенциале города. После войны есть материалы обкома партии, где рассматривался вопрос о том, каким образом использовать рабочих 6-го разряда, где эта группа рабочих должна последовательно работать для выполнения своих функций, поскольку рабочих такой квалификации в городе катастрофически не хватало.
Уголь был, но многие заводы не работали. Вы правильно спросили, куда выделялось электричество. Было три основных получателя электроэнергии: это Военный совет, госпитали и объекты пищевой промышленности. Вы затронули очень интересную тему. Мне по крайней мере по одному из дел, которые вел экономический отдел НКВД, концов найти не удалось. В 1943 году было возбуждено дело в связи с нецелевым подключением отдельных предприятий к электричеству. Как это было обнаружено?
Стали производить некачественные болванки для снарядов. Это было связано с тем, что не хватало напряжения, и тогда стали искать, куда напряжение уходит. В экономическом отделе НКВД начали расследование, установили, на какой подстанции это все происходит, наказали. Но человек был настолько заслуженным и незаменимым, что никаких последствий не было. Кстати, проблема кадров была ключевой. На уровне Военного совета или в материалах Жданова есть немало документов, где он хотел бы поменять членов Военного совета, заместителя командующего по тылу. Дается характеристика, где говорится, что он и не распорядитель, и думает прежде всего о себе, и то-то делает плохо, и это делает плохо, а замены не найти.
И какая идет характеристика товарищу Сталину или тем, кто принимает управленческие решения. Что он и распорядитель, и хороший, то есть с точностью до наоборот. Дефицит кадров, безусловно, присутствовал в Ленинграде. Вопрос: Можно еще один вопрос? Я прошу прощения. Есть ли где-нибудь цифры о том, какому количеству ленинградцев не позволили вернуться в Питер после блокады? Я знаю, что финнам не разрешали, немцам не разрешали, многим кадрам, как ни странно, рабочим не разрешали.
Для того, чтобы вернуться в Ленинград, нужен был вызов. В Москву было проще вернуться. А вызов давался только под предприятия, либо ты должен был быть каким-то особо ценным кадром, чтобы вернуться, и этот вызов добывался очень серьезными путями. Национальности — те же евреи — тоже достаточно сложно возвращались. И насколько я знаю из семейных разговоров, был такой негласный запрет или установка на то, что нечего делать питерской интеллигенции в Питере. И я нигде не нашла статистику о том, какое количество людей не смогло, подавало заявление на вызов и сколько их не смогло вернуться. Возможно, их нет, или я плохо искала.
Никита Ломагин: Задав вопрос, вы на него и ответили, каким образом происходил возврат. Книжка, в которой вы можете найти больше информации, нежели есть у меня, это книжка Александра Завельевича Ваксера о послевоенном Ленинграде и восстановлении экономики. Там как раз речь идет о том, как решался вопрос с кадрами, кого разрешали, кого вызывали. Вы абсолютно правы, речь шла о том, что инициативой и правом приглашать обладали директора предприятий. Иногда их просили партийные органы, советские органы и так далее, но это была очень сложная вещь. Моя бабушка вернулась, потому что у Балтийского завода, где она работала, была достаточно большая программа по возобновлению. Надо было работать с тем, что мы собирались забрать у немцев, надо все было осваивать, воспроизводить, и работники судостроительной промышленности были нужны.
Если у вас будет время и желание, посмотрите книжки Ваксера, они лучшие из тех, что связаны с восстановление промышленности в послевоенном Ленинграде. Борис Долгин: Но сама логика некоторой социальной инженерии, как бы вы ее конструировали? Вот это недопускание. Были ли там остатки шпиономании? Была ли попытка как-то переконструировать социально город? Что это было? Не экономическая сторона, а именно политически-социальная.
Никита Ломагин: Понятно. Смотрите, на самом деле вы правы. Что такое Ленинград к концу блокады? Я начал с того, что этот город весьма патриотично себя вел, население в целом, но при этом был колоссальный запрос на экономические и политические перемены. Колоссальный запрос. В материалах НКВД об этом идет речь. Сосуществовали две идеологии: была официальная коммунистическая и возрастала религиозность, что в условиях блокады совершенно понятно.
Количество людей, которые посещали храмы, по данным НКВД, в 1944 году превосходило количество людей, которые ходили на партийные собрания в клубы. В связи с этим говорилось о новой стратегии церковников, которые даже пытаются проникнуть в партию и через партию изменить эту систему. Проблема Русской православной церкви во время блокады очень интересна. С одной стороны, в начале войны она используется как оппозиционный ресурс. В конце войны это уже угроза. Плюс ко всему, православная миссия в освобожденных районах России — это филиал СД. Поэтому все, что связано с религиозными настроениями, нужно каленым железом давить и так далее.
В этом смысле запрос никаким образом реализован быть не мог. Вернулись в город к родственникам те, кто жил на оккупированной территории. То же было в Пушкине, в Павловске. Они вернулись и рассказывают далеко не то, что можно было прочитать официально, говорят какую-то другую правду и про других немцев. Тот образ, о котором я вам сказал, он намного сложнее. Были немцы и немцы. Были люди, у которых была совесть или остатки совести, были те, кто чем-то делился и так далее.
Эти все настроения тоже пришли. Также во время войны произошло колоссальное перераспределение ресурсов внутри города. Представьте, что люди уехали, часть жилищного фонда разрушена, из южной части города, которая подвергалась бомбежкам, произошло переселение, такая внутренняя эвакуация в северные районы, уплотнение. И ясно, что люди никуда уезжать не хотят. Есть сопротивление на уровне домохозяйств, есть сопротивление на уровне новых хозяев в этих квартирах, они находят тысячу причин, почему тот или иной вызов не должен поддерживаться. У нас нет ни одной работы, я думаю, что ее очень сложно написать, которая была бы связана с перераспределением материальных ресурсов во время блокады и роли домохозяйств или тех, кто отвечал за управление жилищным фондом на всех уровнях. Был ли какой-то у властей города конструкт?
Он формировался под воздействием того, каким образом хотел центр видеть Ленинград после войны. Первой задачей власти считали постепенное возрождение промышленности. Вторая задача стала результатом подведения итогов негативного опыта: в Ленинграде нужно было создавать собственную продовольственную базу. К тому же, город расширяется, получает целую серию новых районов к северу и к югу, чтобы там выращивать овощи, чтобы каким-то минимальным образом себя снабжать. И в 1944-45 годы один из отделов наркома партии только этим и занимается. Впоследствии это нашло выражение в нашей продовольственной программе. Чрезвычайно интересная вещь: шли прежде всего от тех насущных проблем, которые формулировались не в самом городе, а за городом, в Москве.
Имея в виду то, что я уже говорил, после 1945 года значительная часть ленинградского руководства в Москву уехала. Вопрос: Не знаю источников, но, по моим сведениям, блокада Ленинграда силами войск НКВД началась задолго до блокады немцами. Запретили к выезду якобы по распоряжению ГКО. Не знаю, через сколько дней после начала войны, но задолго до начала блокады немцами. Насколько это соответствует вашим сведениям? Никита Ломагин: Мне казалось, что все материалы ГКО, которые касаются Ленинграда, доступны в партийном архиве, и такого документа я не видел. О чем шла речь?
Это тоже одна из удивительных сторон. Из города вывозили прежде всего неблагонадежные элементы. В августе из города нужно было вывести 80 тысяч финнов, 6,5 тысяч этнических немцев, совершенно не обязательно они были антисоветски настроены, многие из них уже успели записаться добровольцами и ушли на фронт. Когда их стали там искать, выяснилось, что они уже в Красной армии защищают Ленинград, а некоторые уже и пали смертью храбрых. И разные неблагонадежные элементы, к коим относились все члены небольшевистской партии, соответственно, те, кто участвовал в разного рода оппозициях, преступники, содержатели притонов и проститутки. В одном из первых транспортов с эвакуированными из Ленинграда через Дорогу жизни, как раз были эти люди. То есть представителей потенциальной пятой колонны вывезли одними из первых.
Далеко не всех, но финнов вывозили в несколько приемов, еще и весной 1942 года. Это то, что характеризует фобию власти. Кого мы будем больше бояться — тех, кто может ударить нам в спину, как это случилось в 1917 году.
«Пирожные Жданова – это бред». Правда и мифы о блокаде Ленинграда
Но решение о захвате Ленинграда продержалось лишь пару дней, после чего Гитлер окончательно определился с судьбой города, приказав его блокировать. – Существует еще два распространенных мифа о блокаде: Гитлер не хотел захватывать Ленинград, а Сталин – освобождать. 12 октября 1941 года все эти решения были закреплены указанием Гитлера: "Капитуляция Ленинграда, даже если таковая будет предложена противником, не будет принята". Там рассчитывали сделать Ленинград своей базой на Восточной Балтике и чтобы прояснить ситуацию на аудиенцию к фюреру отправился начальник штаба ВМФ адмирал Курт Фрике. – Гитлер хотел стереть Ленинград с лица земли, но когда немецкие войска подошли к городу, оказалось, что войти в него нельзя, – рассказывает доктор исторических наук Валентин Ковальчук.
Блокада Ленинграда: немецкий историк об истинных планах Гитлера
Нередко современные чекисты в оправдание своих предшественников приводят факты, что Гитлер делал особую ставку на потенциальную «пятую колонну» внутри СССР. Эту "логику" безусловно поддержал фюрер Адольф Гитлер, относившийся с нескрываемой ненавистью к славянам. Не выполнив приказ Гитлера захватить Ленинград, но оказавшись на подступах к городу, оно не знало, что делать. Цитата из статьи Широкорада: «В ходе блокады ГКО делал все возможное для эвакуации населения и обеспечения Ленинграда продовольствием, топливом и электроэнергией». Там рассчитывали сделать Ленинград своей базой на Восточной Балтике и чтобы прояснить ситуацию на аудиенцию к фюреру отправился начальник штаба ВМФ адмирал Курт Фрике.
Кто виноват в блокаде Ленинграда
Потом их будут очень много критиковать за это и в ходе войны, и после, когда разбор полётов был: Германия хочет вести более активное наступление севернее Ленинграда, севернее Ладоги, финны сообщают о своих потерях, сообщают о том, что сопротивление, карельский укрепрайон, что несут большие потери. Немецкая сторона предлагает вести активные действия в Заполярье, в Арктике. Как известно, немцы идут на Мурманск, идут тяжёлые бои на севере, а финны также наступают в Арктике, но очень локально и только в тех местах, которые им в первую очередь выгодны и интересны: северные районы Карелии. Финны действительно ведут себя весьма обособленно.
И нельзя говорить о том, что их вооружённые силы… Так будет в случае с итальянцами, румынами, венграми, что это просто дополнительные дивизии, которыми на фронтах могло распоряжаться немецкое руководство. Нет, это было не так. Действительно, финны вели себя обособленно.
И это объясняется не столько мифическим благорасположением условного Маннергейма к условному Ленинграду. Это объясняется спецификой положения Финляндии во Второй мировой войне. В Румынии праворадикальный, авторитарный, околофашистский режим Антонеску, с одной стороны.
Венгрия — мало чем отличающийся, тоже праворадикальный режим, тоже со всеми прелестями. Несмотря на войну, Финляндия не стала праворадикальной страной. В Финляндии сохраняется представительная демократия, свобода прессы.
В Финляндии существует, о ужас для Третьего рейха, легальная оппозиция. И эта легальная оппозиция, один из лидеров которой — будущий президент Финляндии, один из авторов дружеского курса Финляндии по отношению к СССР, Паасикиви, о ужас, громко и вслух говорит о том, что выбранный финляндским руководством путь губителен и что Финляндии из войны на стороне Германии надо выходить и изыскивать, что с этим делать. Раз сохранялась такая определённая внутренняя свобода в финляндском обществе, разные мнения, разные суждения, в конце концов финский парламент функционировал, этим во многом и объясняется, что финляндскому руководству, военному в том числе, приходилось ориентироваться на мнения своих сограждан, приходилось прислушиваться к тому, что происходит: и к ропоту, и к выступлению среди солдат, и к ропоту и недовольству внутри, и к тому, что население не поддерживает нацистских взглядов, осуждает политику и практику Третьего рейха.
К этому финляндскому руководству приходилось прислушиваться. Но это с одной стороны. С другой, — скудность и ограниченность людских ресурсов.
У них просто нет возможностей на крупную войну и на масштабные боевые действия, как это хотелось бы Германии. Это тоже немаловажный фактор, который нельзя списывать со счетов. Но они без собственного интереса.
ГЕХТ: Ну почему же без собственного интереса. А как же Великой Румынии прирасти современной Молдавией? Финны — понятно, они на той земле, которая им нужна.
ГЕХТ: И которую они либо считали исторически своей, либо которую хотели сделать своей, где концентрация угро-финского населения, где традиционно существовала угро-финская культура, языки. И те территории, которые могли тяготеть к тому, чтобы оказываться в составе того, что мы очень осторожно назовём Великой Финляндией. Это связано как-то с Финляндией?
ГЕХТ: Некоторым образом. Это явление распространено в интернете. Речь идёт о том, что в Петербурге и на северо-западе есть сообщество людей, которое тепло вспоминает тот факт, что короткий период времени во время Гражданской войны здесь возникла Ингерманландская республика, в основе её ингерманландское население — ингерманландские финны и ещё ряд представителей угро-финских народов, где могла возникнуть некая локальная государственность, ориентированная на регион Балтийского моря и Северную Европу.
ГЕХТ: Ленинградская область. ГЕХТ: Где возрастала концентрация угро-финского, финно-угорского, финского населения. Это всё-таки явление локальное и электронное.
Электронный регионализм. Я думаю, что мало кто слышал о нём. ГЕХТ: Рассуждая о тех боевых действиях, которые Финляндия ведёт, занимая территорию Карелии, замыкая фланг с севера, мы должны учитывать немаловажный момент, что вынуждено за счёт нехватки техники и боеприпасов характер участия финнов в боевых действиях был менее выраженным, чем со стороны Германии, но он был.
Более того, это не только пассивное замыкание блокады, но это, например, и участие в военных акциях, боевых действиях, направленных, например, против Дороги жизни. Например, это операция с попыткой захвата острова Сухо весной и летом 1942 года, который играл стратегической значение в акватории Ладоги и контролируя который можно было перерезать нити снабжения города, которые шли в зимнее время по Дороге жизни через акваторию озера. И финны участвуют в этих боевых действиях.
Естественно, немецкая сторона предоставила катера: итальянские катера, немецкие. Но боевую операцию проводят финны и стремятся в ней участвовать. И это не единственный пример.
Это противопартизанские действия. Были действия не только в Карелии, где были масштабное партизанское движение, но и в Ленинградской области. Финны также в этом принимают участие.
Да, более пассивное, чем немцы, но принимают. Это тоже имеет место быть. И совсем не красящее финскую сторону, но наличиствующее в финских архивах, это документальный факт, документы с «милыми» формулировками, вроде «планируем изъятие материальных ценностей и т.
В переводе с военно-бюрократического на русский это означает, что у финского командования военного были мысли поживиться сбором трофеев в Ленинграде в случае падения города, чтобы немцы с ними этим поделились. Эти моменты полностью, я хочу это подчеркнуть, подрывают моменты о мягкой роли Финляндии, мягкой роли Маннергейма, чьём-то добросердечии. Это всё ерунда.
Не было никакой мягкой роли, была своя зона ответственности в блокаде, было своё участие в боевых действиях, пускай более ограниченное, которое было. И свою долю ответственности финляндская сторона несёт и за события, связанные с обороной города и с массовой гибелью мирного населения от голода, в том числе снабжению которого они также массово пытались препятствовать, когда у них была такая возможность. Я как человек, который занимается этими сюжетами, хочу это подчеркнуть.
Реваншизм — это другое. А участие в злодеяниях Третьего рейха и пособничество злодеяниям Третьего рейха, пускай к роли довольно обособленного и довольно младшего партнёра, — это совсем другое. ДЫМАРСКИЙ: Эта самостоятельность младшего партнёра объясняется в том числе не только размерами страны, но и тем, что там сохранялся демократический режим и, как я понимаю, нацистская идеология в Финляндию не проникла?
ГЕХТ: Нет. ГЕХТ: Но это были незначительные силы. Более того, накануне Второй мировой войны финляндское руководство всячески пыталось уклониться от особенно близких отношений с Третьим рейхом, где, скорее, Третий рейх разыгрывал карту того, что «мы, дорогие финны, 20 лет назад помогли вам победить большевизм, это наша дивизия помогла вам разгромить красных, помните, помните?
Финляндской стороне, например, на отмечание этих событий в 1938 году было непросто дистанцироваться от лишних симпатий со стороны руководства Третьего рейха. И действительно, нацистская идеология в Финляндии глубоких корней не пустила. Мы должны всё-таки разделять финский национализм и германский нацизм.
Финский национализм был. Были подразделения добровольческо-националистические. Было, конечно, активное стремление у части финского общества взять реванш за Зимнюю войну.
Но при этом количество, например, финляндских граждан, которые добровольно встанут на сторону именно Третьего рейха и, например, добровольно поедут в составе подразделений частей СС, где будут финские добровольческие подразделения, речь идёт о сотнях людей. Для небольшой Финляндии это небольшая цифра, где идейных финских нацистов, ставших в ряды СС, это сотни людей. Это тоже немаловажный фактор, что в массе своей финляндское общество оставалось идейно достаточно здоровым и достаточно монолитным, что выгодно отличало Финляндию от практически всех других стран, которые попали в том или ином виде под влияние Третьего рейха и были с ним связаны.
Маннергейм из никого превратился чуть ли не в героя, чуть ли не в спасителя России? ГЕХТ: Я бы выделил здесь 3 обстоятельства. Первое обстоятельство, что поток россиян, который отправлялся на территорию Евросоюза, если мы отсекаем туристов к тёплым морям, то кто ездит в Северную, Западную Европу — это турпоток граждан шёл через Финляндию в немалой степени.
ГЕХТ: И отсюда, конечно, интерес к соседней стране, тем более соседней стране, которая больше века была в составе одного с нами государства. Отсюда немаловажный интерес. А Маннергейм, безусловно, центральная фигура финляндского 20-го века.
И сначала будет памятна фигура Маннергейма, а потом вспомнят про Паасикиви и Кекконена. Они всё-таки на втором плане по значению. Это одна из причин.
Вторая немаловажная причина — определённая загадочность фигуры Маннергейма, личный шарм маршала. Красавец мужчина, статный, эффектный, лично храбрый, участник боевых действий с Японией, участник полуэтнографических-полуразведывательных экспедиций в Центральную Азию, Китай и т. Один из создателей независимой Финляндии.
Впервые в истории хлеб начали выпекать из целлюлозы и подсолнечного жмыха, в производстве мясных полуфабрикатов стали активно применять субпродукты, которые раньше использовать в производстве пищи никому бы не пришло в голову. Зимой 1941 продовольственный паёк достиг рекордного минимума: 125 граммов хлеба на человека. Выдача других продуктов практически не производилась. Город оказался на грани вымирания. Холод тоже стал суровым испытанием, температура опускалась до -32 по Цельсию.
И отрицательная температура держалась в Ленинграде 6 месяцев. Зимой 1941-1942 года погибло четверть миллиона человек. Первые месяцы осады немцы практически беспрепятственно обстреливали Ленинград из артиллерии. Они перебросили к городу самые тяжелые из имевшихся у них орудий, установленные на железнодорожных платформах, эти орудия способны были бить на дистанцию вплоть до 28 км, 800-900 килограммовыми снарядами. В ответ на это Советское командование стало разворачивать контрбатарейную борьбу, формировались отряды разведчиков и диверсантов, которые обнаруживали расположение дальнобойной артиллерии вермахта.
Существенную помощь в организации контрбатарейной борьбы оказывал Балтийский флот, корабельная артиллерия которого била с флангов и тыла артиллерийских соединений немцев. Помимо немцев в осаде участвовали финны, шведы, итальянские и испанские части. Испания официально не участвовала в войне против Советского Союза, за исключением добровольческой «Голубой дивизии». На ее счет есть различные мнения. Одни отмечают стойкость ее бойцов, другие - полное отсутствие дисциплины и массовое дезертирство, солдаты часто переходили на сторону Красной армии.
Италия предоставила торпедные катера, но их сухопутные действия успеха не принесли. Окончательно крах плана захвата Ленинграда наступил 12 января 1943 года, именно в этот момент советское командование начало проведение операции «Искра», и после 6 дней ожесточенных боёв, 18 января, блокада была прорвана. Сразу после этого была проложена железная дорога в осаждённый город, названная впоследствии «Дорога победы» и известная также как «Коридор смерти». Дорога проходила настолько близко к линии фронта, что немецкие части обстреливали поезда из пушек. Тем не менее, поток припасов и продовольствия пошел в город.
Блокада держалась еще почти год — но кризис уже был преодолен. Сегодня 70-летие освобождения Ленинграда от блокады. По этому поводу вновь раздаются вопросы, не лучше ли было сдать Ленинград немцам и не мучить жителей города? Гораздо реже задается другой вопрос: почему Гитлер не взял город? Для ответа на эти вопросы позвольте предложить выписки из статей в январском номере журнала «Дилетант».
В первых числах июля Гитлер начал торопить командующего группой армий «Север» генерал-фельдмаршала Вильгельма Риттера фон Лееба и отправил к нему своего шеф-адъютанта полковника Рудольфа Шмундта, который сообщил: «Фюрер в высшей степени доволен тем, как развиваются боевые действия. Он придает большое значение скорейшей нейтрализации русского флота с тем, чтобы немецкие транспорты снабжения вновь могли курсировать по Ботническому заливу. Исходя из этого так важен быстрый захват Петербурга и Ревеля». В эти дни Гитлер постоянно держал Ленинград в поле своего зрения. Его мысли зафиксировал в своем дневнике Франц Гальдер: «Непоколебимо решение фюрера сравнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае мы потом будем вынуждены кормить в течение зимы.
Задачу уничтожения этих городов должна выполнить авиация. Для этого не следует использовать танки. Все возможности для успеха, по крайней мере на бумаге, у нее были: на направлении главного удара немецкие войска превосходили советские в личном составе в соотношении 2,4:1, по орудиям и минометам - 5:1, по танкам - 1,2:1. Но именно в тот момент, когда все было готово для наступления на Ленинград, Гитлер неожиданно потерял к нему интерес. Теперь все его внимание было приковано к начавшейся 7 июля на юге Киевской битве.
Генерал-фельдмаршал записал в дневнике: «Шмундт... Какая информация является правильной? Франц Гальдер, руководивший сухопутными войсками, с самого начала был не в восторге от идей фюрера наступать на всех трех направлениях. В воскресенье, 13 июля, Гальдер зафиксировал в своем военном дневнике изменение намерений: «Фюрер согласился с предложенным планом операции... Бреннеке 15 июля добился аудиенции у Гальдера, который ему подтвердил: «Задача группы армий пока состоит не в овладении Ленинградом, а только в его блокировании».
В ставку Гитлер вернулся в полной уверенности, что, как записал в дневнике фон Лееб, «овладение Петербургом из-за военно-морской базы русских важнее, чем захват Москвы».
Во-вторых, взять Ленинград вместе с живыми жителями в планы немцев не входило по экономическим причинам. Гитлер запретил своим солдатам входить в город даже в случае его капитуляции, чтобы впоследствии не пришлось содержать его жителей, а с продовольствием в то время были серьезные проблемы, поэтому голодом фюрер хотел погубить всех жителей Ленинграда.
Гостиница Астория в Ленинграде и тот самый балкон, с которого Гитлер планировал произнести речь. Кстати, он предусмотрительно запретил летчикам сбрасывать бомбы в окрестностях гостиницы, чтобы не повредить ее ненароком. Фото середины 20-х гг. Красная Армия сумела объяснить Гитлеру, что принимать поспешные решения и «делить шкуру не убитого медведя» несколько неразумно. Сначала немцев отбросили от Москвы, потом устроили им ад в Сталинграде, далее последовала Курская дуга, ну а там и до снятия блокады недалеко.
Интересно, когда в конце апреля 1945 года Гитлер решил самоликвидироваться, он вспоминал о несостоявшейся торжественной речи с балкона Астории? Будем признательны за лайк и подписку!
«Ленинград должен умереть голодной смертью». Как сорвали планы Гитлера?
Смерть стала явлением, наблюдаемым на каждом шагу. К ней привыкли, появилось полное равнодушие: ведь не сегодня — завтра такая участь ожидает каждого. Когда утром выходишь из дому, натыкаешься на трупы, лежащие в подворотне, на улице. Трупы долго лежат, так как некому их убирать [83]. Скрябина, суббота, 15 ноября 1941 год Д. Павлов , уполномоченный Государственного Комитета Обороны ГКО по обеспечению продовольствием Ленинграда и Ленинградского фронта, пишет: Период с середины ноября 1941 года до конца января 1942 года был самым тяжёлым за время блокады. Внутренние ресурсы к этому времени оказались полностью исчерпанными, а завоз через Ладожское озеро производился в незначительных размерах. Все свои надежды и чаяния люди возлагали на зимнюю дорогу. Только в декабре умер 52 881 человек, потери же за январь-февраль составили 199 187 человек [84].
Мужская смертность существенно превышала женскую — на каждые 100 смертей приходилось в среднем 63 мужчины и 37 женщин. К концу войны женщины составляли основную часть городского населения. Воздействие холода[ править править код ] Ещё одним важным фактором роста смертности стал холод. Прекратилось централизованное отопление домов, замёрзли, были отключены или уничтожены водопровод и канализация. Остановилась работа практически на всех фабриках и заводах кроме оборонных. Часто пришедшие на рабочее место горожане не могли выполнять работу из-за отсутствия подачи воды, тепла и энергии. Жители Ленинграда покидают свои дома, разрушенные бомбёжкой, 10 декабря 1942 года Зима 1941—1942 годов оказалась значительно холоднее и продолжительнее обычного — по совокупным показателям она стала одной из самых холодных за весь период систематических инструментальных наблюдений за погодой в Санкт-Петербурге — Ленинграде. Устойчивый снежный покров в Ленинграде образовался необычно рано, 26—27 октября 1941 года, и не таял до второй недели апреля 1942 года.
По максимальной высоте снежного покрова 53 см апрель 1942 года — рекордсмен за весь период наблюдений по 2023 год включительно [86]. К концу месяца установился снежный покров. Первый месяц 1942 года был самым холодным этой зимой и одним из самых холодных за весь период наблюдений. Средняя глубина снега составила 41 см средняя глубина за 1890—1941 года — 23 см [87]. Март 1942 года по средней температуре месяца стал самым холодным за всю историю метеонаблюдений по 2023 год. В книге «Воспоминания» Дмитрия Сергеевича Лихачёва о годах блокады сказано: Холод был каким-то внутренним. Он пронизывал всего насквозь. Тело вырабатывало слишком мало тепла.
Человеческий ум умирал в последнюю очередь. Если руки и ноги уже отказались тебе служить, если пальцы уже больше не могли застегнуть пуговицы пальто, если человек больше не имел никаких сил закрыть шарфом рот, если кожа вокруг рта стала тёмной, если лицо стало похоже на череп мертвеца с оскаленными передними зубами — мозг продолжал работу.
Они хотели его полностью блокировать, чтобы потом уморить всех его жителей голодом… По словам Егора Яковлева, основанием для такого плана послужила аналитика германского экономического штаба «Ост» — специальной структуры, созданной нацистами задолго до начала войны с целью организованного разграбления оккупированных советских территорий. В этом штабе трудился статс-секретарь Герберт Бакке, отвечавший за сельское хозяйство и продовольственную проблему. Где взять недостающий хлеб? Бакке, к которому прислушивался сам Гитлер, отвечал на этот вопрос конкретно: проблемы могут решить только украинские и южнорусские чернозёмы. Это соображение нацистских экономистов стало одной из важнейших причин, по которым Гитлер решился напасть на Советский Союз». И вот 23 мая 1941 года, то есть в самый разгар подготовки агрессии, Бакке написал «Директиву по экономической политике», где говорилось: «В Советском Союзе регионы-доноры, то есть чернозёмные территории Украины, юга России и Северного Кавказа, в географическом смысле чётко отделены от регионов-потребителей.
Соответственно, в ходе оккупации СССР эти плодородные территории будет легко изолировать от остальной части страны и перенаправить все необходимые ресурсы на нужды рейха и вермахта. Население регионов-доноров превратится в рабочую силу для обеспечения великой Германии. А так называемая лесная зона, в которую входят Белоруссия, Северная и Центральная Россия, окажется в продовольственной блокаде и будет обречена на «величайший голод». В записке отдельно отмечалось, что в лесной зоне расположены такие крупные индустриальные центры СССР, как Москва и Ленинград, и это уже был прямой намёк на то, что нацисты будут морить голодом жителей обоих городов. Когда же в начале сентября немцы замкнули кольцо блокады, Гитлер поделился этой радостной для него новостью с немецким дипломатом Отто Абецем, который позднее вспоминал слова фюрера: «Город уже блокирован, теперь остаётся только обстреливать его артиллерией и бомбить, пока водопровод, центры энергии и всё, что необходимо для жизнедеятельности населения, не будет уничтожено». А 10 октября 1941 года командование группы «Север» получило окончательный и чёткий приказ, в котором, как полагает Егор Яковлев, прямо прослеживается связь с майской директивой экономиста Бакке: «Фюрер решил, что капитуляция Ленинграда не будет принята, даже если противник её предложит. Ни один немецкий солдат не должен входить в город. Попытки жителей пройти через нашу линию фронта следует пресекать, открывая огонь…».
В общем, ленинградцам история предложила жестокую участь. Но в двух вариантах — либо сдаться, а потом умирать в унижении, либо драться до конца, чтобы даже ценой многих жизней всё же потом одолеть врага.
Пробный выстрел из отремонтированного транспортера 305 мм, 15 октября 1942 года, Ханко. Однако ни в одном финском документе нет указаний на то, что эти орудия были введены в строй и поступили на вооружение финской армии. Таким образом, можно утверждать, что 305 мм транспортеры всю войну провели на Ханко, а после перемирия 1944 года были возвращены советской стороне. Фото 3.
Выезд на транспортере 305 мм, 18 февраля 1943 года, Ханко. В силу вышеизложенного, возможность обстрела Ленинграда трофейными железнодорожными орудиями калибра 305 мм отпадает. Два транспортера ТМ-1-180 финны захватили на Карельском перешейке в неповрежденном состоянии. Из двух транспортеров была сформирована 1-я железнодорожная батарея, которая начала свой журнал боевых действий уже 21 сентября 1941 года. Таким образом, документально подтверждается, что два транспортера 180 мм были приняты на вооружение финской армии уже осенью 1941 года и вышли на Приморскую железнодорожную ветку. Боевые позиции у батареи были в районе форта Ино, Сейвястё и в районе Анттонала ныне — поселок Зеленая Роща.
Согласно справочной информации, которую читатель без труда найдет в интернете, дальность стрельбы у этих орудий до 38 километров при угле возвышения ствола в 49 градусов. Рассмотрим журнал боевых действий 1-й железнодорожной батареи финской армии более пристально. В Национальном архиве Финляндии сохранились два журнала боевых действий батареи. Второй за 1944 год представляет собой копию первого, переписанную более разборчивым почерком. Первый, наиболее полный журнал можно посмотреть по ссылке : Прежде всего, необходимо было освоить эти новые для финнов орудия. Боевая учеба шла неспешно и сводилась к постоянной смене огневых позиций, переводу орудия из походного в боевое положение и обратно в походное.
Много времени занимала чистка стволов орудия. Техника была для финнов новой, и освоение ее шло медленно. Перевод орудия из одного положения в другое занимал от 30 до 40 минут. Это хорошо прослеживается в журнале боевых действий. Позиции для стрельбы тоже нуждались в оборудовании. Необходимо было привести в порядок и механизм заряжания, что было сделано к 8 октября.
Уже к 22 октября 1941 года батарея была в боевой готовности. Приказ: береговая батарея Пуумала открывает огонь, если ответит Красная Горка, то 1-я железнодорожная батарея открывает огонь. Огня не последовало. Первый раз батарея открыла огонь одним орудием 30 ноября 1941 года, символично отметив вторую годовщину начала советско-финской войны: 08. Боевая тревога. Транспорт и небольшой буксир, пеленг 2270, дистанция около 26 километров.
Ледокол Ермак и один эсминец в направлении Кронштадта. Начали измерение дистанции до Ермака. Первый выстрел пеленг 2260, дальность 26300. Последний выстрел. Опоры не держались на земле, начали отскакивать уже после третьего выстрела, и по этой причине стрельбу пришлось прервать после 13 выстрела.
Гитлер запретил своим солдатам входить в город даже в случае его капитуляции, чтобы впоследствии не пришлось содержать его жителей, а с продовольствием в то время были серьезные проблемы, поэтому голодом фюрер хотел погубить всех жителей Ленинграда. Вот такими жестокими были планы.
Что Гитлер хотел сделать с Ленинградом.
Чтобы завершить доказательство совершенно очевидной истины о намерении Гитлера сравнять Ленинград с землёй, приведём его приказы и высказывания летом 1942 г., когда нацисты готовились вновь овладеть Ленинградом. Партийное руководство Ленинградом в годы войны осуществлял Андрей Жданов. По слухам, именно его Сталин хотел сделать своим преемником. Эту "логику" безусловно поддержал фюрер Адольф Гитлер, относившийся с нескрываемой ненавистью к славянам. С их помощью Гитлер хотел уничтожить войска Ленинградского и Волховского фронтов. И вывод – Сталин специально подсунул Гитлеру Ленинград, чтобы тот разобрался с ненавистным городом.
Предпосылки блокады Ленинграда
- “Блокада Ленинграда была спланированным геноцидом”
- История таинственного плана Гитлера: что он хотел сделать с СССР после войны
- Был приказ Гитлера: Ленинград не брать
- Что Гитлер хотел сделать с Ленинградом #shorts
- Что хотел сделать Гитлер с СССР после войны, и почему у него это не получилось
Блокада Ленинграда: немецкий историк об истинных планах Гитлера
Сайт перестал функционировать. А у них дома, оказывается, огромные аудиоархивы программ. И в частности — «Цены Победы». С 2005 года в эфире. В сентябре было 18 лет. У многих людей собрание сочинений программы «Цена Победы». Такая память, оставленная на носителях. И они предлагают восстановить архивы. И, кстати говоря, эта работа идёт. И на новом сайте «Эха», который сделали бывшие эховцы, появился раздел «Архивы».
И там будут выкладывать старые программы «Эха Москвы». И туда я переправил тех людей, которые мне писали со своими аудио. Я надеюсь, что там появятся и архивы «Цены Победы». Антон, чтобы вы тоже знали, вы на вечность работаете практически. Антон Гехт, когда приходит к нам в эфир, это что-нибудь про Скандинавию. Сегодня мы решили обратиться к Финляндии. Вопрос не первый раз звучащий в нашей программе, но, может быть, нам удастся сконцентрироваться вокруг одной проблемы, но с различными ответвлениями от неё. Проблемы, которая до сих пор вызывает споры. Это участие Финляндии в блокаде Ленинграда.
Мне кажется, что это становится актуальным ещё по той причине, что сейчас к Финляндии особый интерес. Таким образом внимание к ней и к истории тоже должно быть, потому что в истории можно накопать и найти очень много того, что может пригодиться сегодня. Как бы на стороне Германии. Кстати, здесь тоже есть спорный момент, почему Финляндия включилась в войну 26 июля, если я не ошибаюсь, 1941 года. Это результат бомбёжек советских или это результат договорённостей между Маннергеймом и Германией ещё до 22 июня 1941 года. ГЕХТ: Сегодня мы поговорим об очень непростых сюжетах, которые связаны как с новейшей историей Финляндии, так и с одной из самых трагических сторон как в истории нашего города, так и в истории Великой Отечественной войны. Долгое время вопрос участия Финляндии в событиях блокады Ленинграда, да и в принципе участие Финляндии в Великой Отечественной войне против нас долгое время в нашей стране не то что закрывался для исследователей, но существовали негласные установки, что не приветствовать эти темы. Дружба, которая возникла при противоестественных обстоятельствах в 1948 году. И когда у нас установились исключительно добрососедские отношения с финнами, не приветствовалось изучение, грубо говоря, неприглядных страниц совместной истории.
Вплоть до того что в советской историографии использовалась часто формулировка «советско-финляндский конфликт». Даже так, чтобы не шла речь, что мы совсем недавно с финнами вели войну. И, конечно, для самой Финляндии это очень непростой вопрос, как одна из самых благополучных ныне, самых развитых в социальном и экономическом плане, с точки зрения политического развития страна оказалась союзником Третьего рейха и воевала против СССР во Второй мировой войне. И очень разные оценки, которые создавались в результате работы исследователей из других стран. Но, конечно, нельзя пройти мимо того, что события 1941 года появились не на пустом месте. И, конечно же, надо сразу поставить акцент верно: это не следствие того, что СССР взял и превентивно атаковал Финляндию. Более того, утверждение, что вступление Финляндии в войну — вынужденная мера, это был фиговый листочек, которым любили прикрываться финляндские руководители того времени, чтобы можно было снять с себя ответственность за начавшиеся события. Естественно, Финляндия готовилась к войне и собиралась в эту войну вступить. И, возможно, территориями прирасти, в числе прочего.
Мы можем сказать важную вещь: да, Финляндия сумела сохранить независимость по итогам Зимней войны, Финляндия понесла большие потери, людской урон, территориальный урон. Но при этом по итогам завершения войны весной 1940 года, и это важная мысль, Финляндия, всё-таки страна небольшая, страна в определённой степени зажатая между интересами великих держав в Европе, не обязана была вставать на путь продолжения военного конфликта. У Финляндии были возможности уклониться от дальнейшего участия во Второй мировой войне. Или попытаться это сделать. Но то, что финское руководство, в отличие от, например, руководства шведского, сделало для себя выбор, что для них будет правильно встать на прогерманские позиции и действовать не как союзники, а как соратники по борьбе, собратья по оружию, участники совместных боевых действий. Слова «союзники» финны будут избегать. Это во многом выбор военно-политического руководства Финляндии. И это выбор, который был в немалой степени впоследствии осуждён и финляндским руководством, и представителями научных кругов самых разных стран. ДЫМАРСКИЙ: Выступление на стороне Германии, как я понимаю, для финнов было выступлением на своей собственной стороне, это был момент, когда было удобно попробовать вернуть свои собственные потерянные территории в Зимней войне.
С одной стороны. Не воевать же на стороне СССР. Альтернатива нейтралитета. И тут возникает вопрос: возможно ли в том состоянии в тот момент было соблюдать нейтралитет? ГЕХТ: Скажем там, такая развилка была. И возможность стремиться уклониться от участия в войне у финляндского руководства была. Но оно не воспользовалось этой возможностью. Сегодня я бы хотел в своих речах давать возможность высказаться как серьёзным исследователям этого вопроса прошлых лет, так и участникам событий. Есть интересный автор.
Это американский историк норвежского происхождения Кросби, который в разгар прошлой холодной войны, в 1967 году строки написаны. Человека сложно заподозрить в лишних симпатиях к СССР и к нашей стране в целом. Мобилизация предусматривалась не для противодействия нападению и не для самозащиты. Перемены, которые потребовались Финляндии, чтобы поменять оборонительные планы на наступательные, определялись военным соглашением между Финляндией и Германией, а вовсе не действиями СССР». Подобные утверждения находили также понимание и у финляндского руководства впоследствии. Есть знаменитое высказывание многолетнего руководителя Финляндии Урхо Кекконена, который, например, так оценивал события, что «даже последнему дуболому понятно, что вступление Финляндии в агрессивную войну стало выбором военно-политического руководства Финляндии, а не следствием политики СССР». Это цитата 1976 года. Кекконен был человеком, иногда сознательно допускавшим резкие суждения в речи, это была сознательная риторика. Но то, что в следующий год финляндское руководство решило, что можно попытаться вернуть утраченное, а возможно, прирасти чем-то сверху и что эти события могут стать благодаря расположению Германии и вступлению в войну на стороне Германии, это сознательный выбор финляндского руководства.
В пользу этого говорят даже установки, которые давались советским военным руководствам. В частности, не предпринимать действия в отношении Финляндии в случае, если будут прощупывания наших границ. Вплоть до особых распоряжений не совершать налётов на финляндскую территорию, не отвечать на возможные действия. Вплоть до активного начала боевых действий летом 1941 года. Советское руководство стремилось в том числе не допустить втягивания Финляндии в войну. Но это не советское руководство пустило на свою территорию немецкие войска, которые оказываются на территории Финляндии с осени 1940 года. Войска той самой Германии, которая к тому времени оккупировала другие североевропейские страны Данию и Норвегию , нависла угроза оккупации над Швецией, где Швеция будет вынуждено серьёзно поступиться своим нейтралитетом. Это военно-политическое сотрудничество Финляндии — сознательный выбор финляндского руководства пойти на сближение с Третьим рейхом. Когда финлянляндское руководство позволило на своей территории находиться немецким военнослужащим, размещаться на своих аэродромах немецкой военной технике, немецкие самолёты ведут авиаразведку весной 1941 года с территории об этом сохранились соответствующие записи в источниках.
Начиная с 22 июня немецкая авиация совершает налёты на советскую территорию с финляндских аэродромов. Никто не заставлял тогдашнего финляндского президента Ристо Рюти в таких выражениях обосновывать свою поддержку Третьему рейху. А именно: «Вооружённые силы великой Германии под руководством гениального предводителя канцлера Гитлера успешно сражаются рядом с нами». Это сознательный выбор финляндского руководства. Как и решение вставать на германскую сторону, предоставлять немецкой стороне свои военные объекты и вступать в широкое военное соприкосновение с СССР именно на немецкой стороне. Да, можно находить моральное оправдание. Но, называя вещи своими именами, пострадавшая в ходе Зимней войны Финляндия поддалась реваншистским идеям. Её руководство сознательно встаёт на позиции Третьего рейха. Хочу подчеркнуть, что у них была историческая альтернатива.
Для Лееба взятие Шлиссельбурга было исключительно военным успехом. Для Гитлера данный факт имел также и политическое значение. О нем тут же раструбили органы пропаганды нацистской Германии по всему миру. Но полноценной блокады все же не было, поскольку оставалась связь ленинградцев с Большой землей не только по воде, но и по воздуху.
Лееб был удручен тем, что рушились его планы: финны остановились на Карельском перешейке и восточнее Ладожского озера, ленинградский участок фронта был объявлен «второстепенным направлением», сопротивление противника повсеместно нарастало. Под участком, который Лееб объявил «войной несчастного человека», немецкий командующий имел в виду Шлиссельбургско-Синявинский выступ. Он оказался прав: всю блокаду там продолжались наиболее ожесточенные бои. По утверждению Даниила Гранина, участника тех событий, «не только враг держал город в блокаде, но и голодные, малочисленные армии Ленинградского фронта лютой хваткой держали гитлеровские армии у стен Ленинграда».
С 9 сентября начался самый тяжелый этап боев за Ленинград. Несмотря на приказ Гитлера не брать город, командование группы армий «Север» все делало для того, чтобы создать благоприятную ситуацию для изменения этого решения. Если бы не кардинальные, даже жестокие меры, принятые Г. Жуковым, исход мог бы быть другим.
В то же время Лееб был удручен тем, что у него забирали ударные соединения. Поэтому он энергично подталкивал командующего 4-й танковой группой генерала Гёпнера к более решительным наступательным действиям. Оба не знали, что политическое руководство Германии уже окончательно определилось с судьбой Ленинграда. В этот же день министр пропаганды Геббельс записал в своем дневнике: «Мы и в дальнейшем не будем утруждать себя требованиями капитуляции Ленинграда.
Он должен быть уничтожен почти научно обоснованным методом». Лееб пытался, тем не менее, продвинуться вперед, преодолевая ожесточенное сопротивление советских войск. Времени на это у него оставалось совсем мало, так как главное командование сухопутных войск требовало передать ему с 15 сентября семь подвижных соединений. Возможно, это будут части 58-й пехотной дивизии.
Но этого все равно будет абсолютно недостаточно. Это равнозначно проигранному сражению». Выражение «проигранное сражение», по мнению Лееба, означало остановку войск перед городом и переход от наступления к обороне. Так оно и случилось.
Огорчение Леебу доставило сообщение командующего 1-м воздушным флотом генерала Келлера о том, что 15 сентября 8-й авиакорпус и основная часть 1-го авиакорпуса переводятся на другой участок Восточного фронта. Это было крайне неприятное известие. Лееба лишили не только ударного кулака в виде танковых соединений, но и мощной авиационной поддержки. После переброски авиационной группировки на московское направление бомбардировки Ленинграда стали значительно реже.
Их место заняла дальнобойная крупнокалиберная немецкая артиллерия. Независимо от решения Гитлера, объявившего Ленинград «второстепенным театром военных действий», командование 18-й армии разработало свой план захвата города. Для достижения этой цели как раз и был определен 50-й армейский корпус, где основная роль предназначалась Полицейской дивизии. За ней должны были следовать части второго эшелона: военной жандармерии и службы безопасности SD.
Разработчик плана начальник штаба 18-й армии полковник Хассе намеревался «в первую очередь самыми боеспособными силами проникнуть в город через максимально большое количество улиц. Войсковые подразделения должны были задействоваться для поддержки полицейских сил с целью проведения систематических зачисток и лишь после этого постепенно отводиться из города. На случай падения Ленинграда военным комендантом города рассматривался командир 50-го армейского корпуса генерал Линдеманн». Эти данные приведены в монографии современного немецкого военного историка Й.
Хюртера «Вермахт под Ленинградом», которая в моем переводе опубликована в книге «Битва за Ленинград. В этот же период произошло раздвоение немецкой 4-й танковой группы. Большинство ее соединений пока еще вели боевые действия под Ленинградом, но часть дивизий, по существу, уже сидела на чемоданах. Настроение у немецких солдат поэтому было не самым радужным.
С психологической точки зрения это изменение планов означало их поражение. Они уходили, так и не завершив задуманного. В дивизионной истории в этот день появилась запись: «Имеется твердое чувство, что сопротивление противника на внешнем кольце укреплений сломлено. Продолжение наступления привело бы, по крайней мере в зоне ответственности дивизии, к тому, что ее части ворвались бы в город.
Но кажется, что по указу сверху приказано прекратить наступление. Решение, которого не понимает ни один человек». Финны к тому времени были остановлены на старой финско-советской границе. Финское командование опасалось, что по мере приближения немцев к Ленинграду с юга, городское население будет стремиться вырваться из окружения через финский фронт.
Поэтому Маннергейм заявил прибывшему в Миккели начальнику немецкой военной разведки адмиралу Канарису, что «крайне желательно, чтобы немецкие войска как можно скорее продвинулись к Ленинграду также и с северной стороны». И добавил: «Надеюсь все еще, что немцы форсируют в назначенное время Неву и вклинятся между нами и русскими». Немецкий историк Х. Польман в книге «Волхов.
Вдали проблескивает шпиль Адмиралтейства. У стереотрубы столпились генералы, среди них: Гёпнер — командующий 4-й танковой группой и Рейнхардт — командир 41-го моторизованного корпуса. Лееб, несмотря на неудачи и начавшийся отвод его войск на Москву, был, тем не менее, уверен в неизбежном падении Ленинграда. На этот счет имелись три варианта: 1.
Добровольная сдача города его защитниками вскоре после окружения. Это было самым приемлемым решением для Лееба. Тогда он выглядел бы настоящим победителем. В силу многих причин, в первую очередь благодаря стойкости и мужеству защитников Ленинграда, этого не произошло.
Разрушение Ленинграда артиллерией и бомбежками. Заявление Гитлера на этот счет Лееб считал голословным. Гитлер до этого точно так же грозил другим европейским городам с целью вызвать панику среди населения. Планомерное удушение города голодом с целью умерщвления населения Ленинграда.
Именно последний бесчеловечный вариант избрал Гитлер в конце концов как самый приемлемый. Никто и никогда не узнает точную цифру погибших блокадников. Скорее всего, правы те, кто говорит о миллионе жертв голодной блокады. Примечательна запись в дневнике Лееба по этому поводу: «Обсуждался вопрос: окружение Ленинграда и его безоговорочная капитуляция.
Решение данного вопроса фюрер оставляет за собой. Это станет известно лишь после того, как мы в него войдем». Лееб понимал, что вопрос о Ленинграде рано или поздно перейдет в политическую плоскость. Поэтому он не случайно отметил, что фюрер оставил за собой решение о судьбе города.
Не исключено, что Ленинград мог бы стать разменной монетой в возможных переговорах с третьими странами и через них с членами антигитлеровской коалиции. Во всяком случае, 21 сентября Отдел обороны страны штаба оперативного руководства ОКВ под управлением генерала Варлимонта[16] представил Гитлеру предложения, касающиеся дальнейшей судьбы Ленинграда. Один из пунктов предполагал эвакуацию жителей Ленинграда после капитуляции города в Америку на кораблях под опекой Международного Красного Креста. Варлимонт, правда, тут же называл это предложение нереальным, но эффектным в пропагандистском плане.
По плану немецкого командования плотное окружение подразумевало овладение южными районами, прилегающими к Ленинграду. Оттуда немцы намеревались подвергать артиллерийскому обстрелу весь город вплоть до северных его окраин. Этого не произошло, что подтвердил и Лееб на Нюрнбергском процессе. Он признал, что немецкая артиллерия по дальности стрельбы не в состоянии была поражать северные районы города.
На поддержку финнов немцы уже не рассчитывали, понимая, что те выполнили задачу, отвоевав свою территорию на Карельском перешейке. Дальше вопрос для финнов переходил из военной плоскости в политическую. Осложнять отношения с англичанами и американцами, союзниками России по антигитлеровской коалиции, они не хотели, желая создать в их глазах статус страны, отвоевавшей свои исконные земли. Ряд высших офицеров вермахта, и Лееб в том числе, временами задумывались над тем, как решить проблему продовольственного обеспечения Ленинграда в случае его капитуляции.
Это соответствовало многовековым традициям ведения войн, когда в захваченной крепости устанавливался новый военный порядок, назначался комендант со всеми сопутствующими службами и население обеспечивалось продовольствием. Но Лееб не знал, что этот вопрос на высшем уровне практически был уже решен. Еще в конце августа 1941 года Кейтель недвусмысленно выразился по этому поводу в разговоре с Гитлером, сказав, что «не следует кормить население этого города, его необходимо заставить уйти оттуда». Теоретически он не исключал варианта эвакуации женщин и детей из сдавшегося Ленинграда по специально сделанным проходам вдоль Ладожского озера на восток, на советскую территорию.
Но особых надежд на это не возлагал, понимая, что Сталин на подобный шаг не согласится. Гражданские люди для Сталина мало что значили, ему важнее была армия. После поражения советской России нет никакого интереса для дальнейшего существования этого большого населенного пункта. Прежние требования военно-морского флота о сохранении верфей, гавани и прочих важных военно-морских сооружений известны Верховному командованию германских вооруженных сил, однако удовлетворение их не представляется возможным ввиду генеральной линии поведения в отношении Петербурга.
Предложено тесно блокировать город и путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сровнять его с землей. Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты…» На эту директиву ВМС Германии постоянно ссылаются советские и российские историки. При этом мало кто задумывается: а какое вообще отношение к боям вокруг Ленинграда мог иметь штаб германских ВМС? Ответ простой: слова Гитлера были на руку военно-морскому командованию Германии.
Ему теперь не нужно было ломать голову, как бороться с русским флотом, ушедшим из Таллина и запертым в Кронштадте. Более того, теперь высвобождались силы и средства на блокаду Англии и борьбу на морских коммуникациях в Атлантике с кораблями антигитлеровской коалиции. Этой директивой ВМС Германии просто-напросто скинули с себя ленинградскую проблему. То, чем она располагала, пришлось отдать.
ОКХ требует: 1 продолжить наступление в Кронштадтском районе вплоть до окончательной зачистки его от противника; 2 овладеть ближним рубежом окружения; 3 форсировать Неву силами 39-го моторизованного корпуса. Затем Лееб делает логичный вывод: «Совершенно очевиден замысел противника избавить Петербург от осады». Действительно, с 24 сентября 1941 года под Ленинградом начался новый этап боевых действий. С этого момента ослабленные и измотанные войска группы армий «Север» перешли под Ленинградом к позиционной обороне.
Парадоксальная ситуация, когда 18-я армия даже не пыталась ворваться в город, а лишь отбивала атаки осажденных, продолжалась два с половиной года. Два вопроса, которые я поставил перед собой, получили ответы. Но у меня есть еще один вопрос: что было бы с Ленинградом, если бы им овладели немецкие войска? Советские историки отвечают однозначно: «Они выполнили бы приказ Гитлера и сровняли город с землей».
У меня другое мнение. Оно изложено в книге «Уходящие в вечность», вышедшей в серии «Писатели на войне, писатели о войне» в 2015 году в издательстве «Петроцентр». Интервью для журнала «Русский пионер» 30.
Ну и наконец в-четвёртых, "город Ленина" был важен Советскму Союзу как символ, "колыбель революции". В Ленинград с особым заданием был направлен заместитель народного комиссара НКВД Всеволод Меркулов, и 10 сентября, вместе со вторым секретарём обкома партии, они должны были подготовить целый комплекс мероприятий на тот случай, если город будет вынуждено сдан противнику. Ни самому Сталину, ни конечно же, командованию Ленинградского фронта не было известно о том, что в планы немцев не входил штурм города. Также они не ведали о том, что несколько самых боеспособных подразделений 4-й танковой армии под командованием Гепнера, были переброшены тайно на московское направление. Как считают историки, по этой причине существовал план спец мероприятий по уничтожению стратегических объектов. Историк Никита Ломагин, исследовав записную книжку первого секретаря областного комитета ВКПб в Ленинграде, Жданова, говорит о наличии в ней записи о необходимости создания в городе нелегальной сети резидентов, чтобы можно было продолжить вести подрывную деятельность, если город будет всё же будет сдан нацистам. В Ставке командования было заблаговременно принято решение о срочной эвакуации объектов промышленности и всего что представляет ценность, поскольку не исключалось возможность сдачи города. Ещё до того момента, когда немецкие войска подошли к городу, уже были немедленно эвакуированы ряд промышленных предприятий Ленинграда, в первую очередь конечно работающих в "оборонке", а также культурные ценности в частности, коллекции экспонатов Государственного эрмитажа и других музеев. А вот с эвакуацией людей, дела обстояли совсем не так. Масштабных мероприятий по вывозу жителей организовано не было. Как следствие, на начало сентября 1941 года в пределах города на Неве и в его пригородах, включая немалое число беженцев из Прибалтийских районов страны, в общей сложности, проживало больше двух миллионов человек. Город в блокаде Ленинградцы были обескуражены, их охватывает страх и паника, они совсем ничего не знали ни о планах гитлеровцев ни о планах советского командования. Поэтому их положение было особенно тревожным. Уже в первых числах сентября были кардинально изменены правила всех работ системы снабжения города, сложилось крайне тяжёлое положение с продовольствием. В некоторых источниках отмечается, что в магазинах от продуктов и след простыл, будто и не было их, в торговых залах был лишь запах пустоты. Люди пытались придумать, как другими способами можно добыть себе продовольствие, дабы выжить. Ситуация ещё больше усугубилась после пожара на продовольственных складах, где содержался более чем недельный запас продуктов питания. Ленинградцы были более чем уверенны, что именно этот пожар стал причиной массового голода в городе. По ходу изменений на фронте, ухудшались и настроения среди горожан. К тому же, свою пагубную роль играла вражеская пропаганда. Произносимые шёпотом слухи о непобедимости немецкой армии и о полном поражении СССР, быстро распространялись. К этому можно добавить так называемый "артиллерийский террор" — систематические массовые обстрелы, которые длились с сентября 1941 года и до снятия блокады. К концу 1941 года, тяжелая обстановка в городе достигла пика, когда нормы продовольствия стали минимальными, из-за проблем с электричеством, остановилось много предприятий, практически уже не работали системы водоснабжения, транспортное сообщение, и другая инфраструктура города. Выходит, что через полтора месяца, город мог остаться без какого-либо продовольствия. Были также установлены ограниченные суточные нормы выдачи хлеба, отличающиеся в зависимости от категории граждан. Например рабочим причиталось 800 г. Неработающие взрослые и дети могли получить только 400 г. Примерно через 2 месяца к 20 ноября эти нормы существенно были уменьшены, и ещё большей мере стали разниться в зависимости категории.
Какую же грань имел в виду финский главнокомандующий? Речь шла, несомненно, о будущей границе — севернее от Онежского озера к Белому морю. Выход же к Неве виделся после захвата Ленинграда немецкими войсками при поддержке с финской стороны Гитлер настаивал на этом и далее. Но теперь важно сосредоточить внимание на том, что содержалось в ответе на ноты правительства США. Та часть ответа, о которой пойдёт речь, содержит как раз суть намерения, отмеченного Маннергеймом в ответе Черчиллю по поводу не достигнутого финскими войсками «рубежа». Отметим, что проект послания в Вашингтон вырабатывался очень тщательно. В архивных документах Финляндии насчитывается не менее восьми его вариантов23. Итак, в финляндском ответе Ф. Рузвельту, датированном 11 ноября 1941 года, сказано то, что скрывается многие годы финской историографией относительно замыслов, которые имелись в планах создания новой государственной границы за счёт включения в состав Финляндии обширной советской территории. Основываясь «на естественном желании обеспечить свою безопасность», указывалось в посланной ноте, требовалось стремиться «обезвредить и занять наступательные позиции противника за пределами границы 1939 года». И далее следовало невероятное откровение: «…для Финляндии было бы необходимо в интересах действенной обороны приступить к принятию таких мер ещё в 1939—40 гг. Такое разъяснение в тот же день было одновременно направлено своим зарубежным посольствам. В телеграмме говорилось: «Мы сражаемся не иначе как для обеспечения своей защиты, стремясь оградить себя от опасности захвата противником наступательных позиций за пределами старой границы. Едва ли в этом случае были бы сомнения в правомерности наших операций»24. Вполне понятно, насколько неудобен теперь этот документ для финской официальной историографии, освещающей период Второй мировой войны в свете сложившихся трактовок внешней политики страны. Очевидно, К. Маннергейму потребовалось освободиться от документов, относившимся конкретно к его позиции при осуществлении дальнейших боевых действий финской армии на ленинградском направлении осенью 1941 года. Тогда VI армейский корпус генерала Талвела, вышедший к реке Свири и частично форсировавший её, должен был соединиться с наступавшей юго-восточнее Ладожского озера немецкой группой армий «Север». Теперь уже известно, что Маннергейм сжёг осенью 1945 и в феврале 1946 года большую часть своего архива25. А его материалы были бы, вероятно, очень полезны для раскрытия поведения финского военного руководства в момент предусмотренной им встречи там с немецкими войсками. То, что так не произошло, считают некоторые финские историки, явилось следствием позиции Маннергейма, не направившего VI армейский корпус в наступление со Свирьского участка фронта дальше для соединения с немецкими войсками, подходившими к Тихвину и Волхову. Так считал в прошлом, в частности, весьма объективный финский исследователь Хельге Сеппяля в книге «Финляндия как агрессор. Он писал, что нельзя с полной определённостью сказать, как бы развивались события, а также, как складывалась бы судьба Ленинграда, если бы финские войска начали наступление к югу от Свири. Но они не сделали этого, а отсюда автор заключает, что «Маннергейм заслужил ордена за спасение Ленинграда»26. Правда, справедливости ради надо отметить, что в более поздней своей работе «Блокада Ленинграда 1941—1944» Сеппяля не высказывает уже подобного суждения, излагая ход боевых действий на Свирьском участке фронта27. Анализ происходившего в данном случае должен охватывать не несколько дней после выхода финских частей к Свири, а более длительный период времени — вплоть до поражения немецких войск под Тихвином 9 декабря 1941 года. Суть вопроса заключалась вовсе не в отсутствии у Маннергейма желания посылать свой VI корпус в наступление, а в том, что по перечислявшимся выше причинам он не мог этого сделать. Не случайно туда прибыла в его подчинение немецкая 163-я дивизия генерала Энгельбрехта и заняла позиции непосредственно у побережья Ладожского озера. Её то и пытался Маннергейм направить в наступление во второй половине октября при поддержке с финской стороны артиллерией и сапёрными подразделениями. Но этого так и не произошло, о чём описано подробно историками Финляндии. В мемуарах генерала Талвела приводятся сообщения Энгельбрехта о больших потерях в его частях в результате контратак советских войск при форсировании Свири 25 октября28. Когда же в финскую ставку поступила информация об отступлении немецких войск из Тихвина, это повергло Маннергейма в уныние и тревогу. Эрфурта, находившегося в финской ставке, задавал себе и своему окружению вопрос, как могло случиться, что немецкая Восточная армия оказалась в таком тяжёлом положении»29. Именно декабрь 1941 года явился для Маннергейма временем переоценки ситуации и определения направленности своих дальнейших действий. Катастрофа, постигшая немецкую армию под Москвой и её отступление от Ростова-на-Дону настолько повлияли на него, что он оказался охваченным сомнениями относительно реальных возможностей вооружённых сил Германии. Профессор Олли Вехвиляйнен, обобщая наблюдения ряда генералов, констатировал их представления о Маннергейме в это время так: «в декабре 1941 г. Вполне понятно, почему был спешно направлен в ставку немецкого главнокомандования начальник генштаба финской армии генерал А. Будучи принятым Гитлером, он получил установку готовиться к участию в боевых действиях за овладение Ленинградом. В письменном донесении Маннергейму Хейнрикс докладывал: «Рейхсканцлер сказал, что блокада Петербурга и его уничтожение имеют огромное политическое значение. Это такое дело, которое он считает своим собственным, и его не начать без помощи Финляндии…»31. Такая ориентация явно не устраивала Маннергейма, решившего по согласованию с политическим руководством страны занять позицию выжидания. Сам он впоследствии писал в своих воспоминаниях: «Моя вера в способность Германии успешно завершить войну была поколеблена, поскольку выяснилось, как слабо немцы подготовились к зимней кампании, в силу чего я не считал невозможным, что произойдёт на восточном фронте очевидное их поражение»32. Отсюда можно предположить, что и замысел Гитлера уничтожить Ленинград не представлялся Маннергейму уже осуществимым. К тому же, если принять на веру приводимое В. Эрфуртом в дневнике высказанное ему финским маршалом ещё 31 августа 1941 года, можно склониться к этому. Маннергейм сказал якобы так: «Тогда русские опять построят новый Петербург»33. Прямых же заявлений Маннергейма об отношении к плану уничтожения Ленинграда в его мемуарах и других источниках нет. Конечно, о настроениях Маннергейма докладывалось Гитлеру. Поэтому его поездка в Финляндию 4 июня 1942 года, чтобы поздравить там маршала с днём рождения, и ответный визит финского главнокомандующего в Германию резонно рассматривать в плоскости привлечения того к реализации разработанного уже плана нового немецкого наступления на востоке34. О том, что Маннергейм явно не хотел, чтобы финская армия участвовала в наступлении, им не скрывалось. Шнурре: «Я больше не наступаю». Поэтому Гитлер, общаясь с Маннергеймом, стремился так воздействовать на него, чтобы это не выглядело явным давлением с его стороны, но тем не менее могло повлиять на изменение финским маршалом своей позиции. Беседуя с Маннергеймом во время поездки в Финляндию, Гитлер особо останавливался на необходимости уничтожить Ленинград. В частности, согласно записи Р. Рюти в одной из бесед он сказал: «Петербург будет и в дальнейшем приносить несчастье Финляндии.