О том, что "Москва слезам не верит" снята тоже по произведению Валентина Черных "Дважды соглавшая", я ранее не знала. Валентин Черных. На нашем сайте вы можете скачать книгу "Москва слезам не верит" Черных Валентин Константинович в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине. Купить Илья Эренбург Москва слезам не верит. Купить книгу Москва слезам не верит по выгодным ценам оптом и в розницу вы можете у нас.
Москва слезам не верит Роман
Творчество В. Черных многогранно и разнообразно, он всегда внимателен к приметам времени, идет ли речь о войне или брежневском застое, о перестройке или реалиях девяностых. Однако особенно популярными стали фильмы, посвященные женщинам: тому, как они ищут свою любовь, борются с судьбой, стремятся завоевать достойное место в жизни. А из романа «Москва слезам не верит», созданного В.
Замужество с Гуриным ее не меняет — она по-прежнему «в поиске», и частенько ходит налево. Еще в юности она знакомится с КГБ-шником, который значительно старше ее, да еще и женат. Бросать ради Люды свою супругу он не хотел, так как по его мнению «несправедливо разводиться с женщиной, которая уже будет никому не нужна» в силу возраста. Людмила и Катя Людмила и Катя Их связь будет длиться все эти 20 лет, но это не будет мешать Людмиле продолжать искать богатого мужа. Чекист для нее — не просто утеха. С ним она наконец-то чувствует себя настоящей женщиной. Он дарит подарки, дает дельные советы, учит жизни, решает проблемы не только Людмилины, но и ее друзей. КГБ-шник помогает ей и с карьерой: открывает в Люде талант к поиску предметов искусства для продажи коллекционерам.
Героиня начинает работать в этой сфере и делает большие успехи! В итоге Люда понимает, что он — лучший мужчина в ее жизни. Вот только мужчина этот не свободен. Ближе к финалу чекист становится вдовцом, и перед Людой загорается зеленый свет. Автор намекает на их скорую свадьбу и счастливый финал для героини. Лично мне такое завершение истории Люды очень нравится — ведь в фильме ее оставили у разбитого корыта пусть, может быть, и справедливо. Спустя 20 лет у них уже и своя квартира, и трое детей, и добротная дачка с обустроенным участком. Героиня живет «как все», и в этом ее счастье.
В отдельные квартиры переселялись ближе к пятидесяти, когда у сыновей и дочерей появлялись свои дети, и отдельная квартира, о которой мечтали всю жизнь, превращалась снова в общежитие. Посидев на скамейке в невеселых этих размышлениях, Катерина вошла наконец в метро. В вагоне напротив сидели двое парней лет по семнадцать. Они явно рассматривали ее. Катерина машинально одернула юбку, парни усмехнулись, — наверное, им понравилось, что их воспринимают как взрослых. Московские — определила она.
Белые накрахмаленные рубашки, узконосые модные ботинки, хорошо отглаженные узкие брюки. Отцы давали деньги на одежду, матери за ней следили. Москвичи отличались от ребят из общежития, которые сами стирали, и их рубашки никогда не становились такими белыми. Катерина машинально посмотрела на часы. Если вовремя подойдет автобус, от станции «Сокол» до общежития она доберется минут за сорок. День заканчивался, но впереди был еще длинный незаполненный вечер.
Людмила лежала, закинув ноги на спинку железной кровати. Ноги у нее были стройные, хорошо тренированные, чуть полноватые в икрах. Когда по многу часов стоишь на стройке с мастерком или у конвейера, икры увеличиваются, как у тяжелоатлетов. А ей пришлось постоять и на стройке, и на конвейере. Через несколько лет на ногах уже проступят вены, потом узлы сосудов — из-за них пожилые сотрудницы даже в жару ходили в плотных чулках. Людмила подтянула полы халата и осмотрела бедра.
Тоже начинают полнеть. Надо худеть, подумала она с тоской. Теперь она работала на хлебозаводе, а там в столовую работницы обычно не ходили, обедали сдобными булками и молоком. Людмила следила за фигурой, каждый день вставала на весы. Она боялась превратиться в тетеху с покатыми, как у молотобойца, плечами, с животом, за складками жира которого нарастала мускулатура, и от этого живот становился огромным. Мужчины скрывали свои животы пиджаками, куртками, а женщины надевали легкие платья и не стеснялись своего разбухшего тела, потому что вокруг ходили такие же — не лучше и не хуже.
Людмила приехала в Москву четыре года назад. Она закончила ФЗО — школу фабрично-заводского обучения, проучилась шесть месяцев и стала маляром-штукатуром. Но работу эту выдержала только одну зиму. Она с детства терпеть не могла холода, а в шлакоблочных коробках новых домов было еще холоднее, чем на улице. Следующей зимой она уже работала на конвейере автозавода. Тяжелая, тупая, изнуряющая работа, но зато в тепле.
Заканчивать среднюю школу и институт — на что потребовалось бы минимум восемь лет — в ее планы не входило. Она хотела выйти замуж, но не просто замуж — у нее были вполне конкретные требования к будущему спутнику жизни. Во-первых, он должен быть москвичом, и не потому, что московские парни отличались от иногородних. Москвичи, конечно, побойчее, поразворотливее, но главное — москвичи имели постоянную прописку. Со своей временной лимитной она могла работать только на стройках, на конвейерах, в литейных цехах, на тех самых тяжелых работах, на которые не шли москвичи. И поэтому в Москву допускали до ста тысяч молодых людей и девушек по лимиту.
Они селились в общежитиях, обычно в комнатах на троих, как сейчас жила Людмила. А это — три кровати, три тумбочки, платяной шкаф, три стула и стол. Все казенное с инвентарными номерами. Выход отсюда был только один: замуж за москвича. За Людмилой ухаживали хорошие парни — спокойные, работящие, непьющие, но как только она узнавала, что они такие же лимитчики, тут же прекращала знакомство. В каждом женском общежитии существовали мифы об удачных замужествах.
Рассказывали, например, что одна из девчонок познакомилась на танцверанде в Сокольниках со студентом института международных отношений, вышла замуж и уехала с ним в Америку. Людмила тоже ездила на танцверанду в Сокольники, но ей студенты института международных отношений почему-то не попадались. На танцы ходили студенты строительных институтов, такие же иногородние, как и она. Они тоже мечтали познакомится с москвичками, чтобы после окончания института остаться в Москве. Были еще курсанты военных училищ, похожие на парней со стройки, только в военной форме. Конечно, можно было выйти замуж за курсанта.
Те, у кого на рукаве мундира четыре полосы — что значило четыре года обучения, — были особенно активными. Учеба заканчивалась, предстояло распределение в дальние гарнизоны, и парни торопились: кому охота ехать в тайгу или пустыню без женщины? За Людмилой ухаживал один из училища погранвойск. Но она, взвесив все, отказалась от его предложения. Лейтенанты начинали службу на заставах, в горах или в тайге. В лучшем случае через несколько лет они могли перебраться в районный городок, но из такого же Людмила уехала в Москву, чтобы никогда туда не возвращаться.
Будущий пограничник ей нравился, но, приняв решение, она перестала ездить на танцы в Сокольники, а адрес общежития никогда никому не давала. Людмила вообще предпочитала поменьше рассказывать о себе, потому что москвичи настороженно относились к лимиту. Она уже обжигалась на своей доверчивости. На стройке работал молодой прораб. Она бы и не обратила на него внимания, если бы не узнала, что он коренной москвич и живет с родителями в отдельной двухкомнатной квартире. Прораб познакомил ее с родителями и объявил им, что женится.
Родители не возражали, но прописать ее отказались. Не поверили, что она, такая красивая, влюбилась в их низкорослого сына, к тому же прихрамывающего — он в детстве сломал ногу, нога неправильно срослась, из-за этого его даже не взяли в армию. Чтобы она стала его женой, прораб согласился снимать комнату, по вечерам ремонтировать частные квартиры, зарабатывать на первый взнос в кооператив. Он наметил целую программу, как выбиться из этой жизни. За пять лет он собирался внести первый взнос на квартиру, в следующие пять — купить телевизор, холодильник, необходимую мебель. Выходило, что десять лет надо было вкалывать не разгибаясь, подрабатывать вечерами и еще десять лет выплачивать за квартиру.
А она хотела получить все сразу. Сегодня у Людмилы не было постоянного, верного и влюбленного в нее парня. Впрочем, слова «парень» Людмила не любила. Лучше «мужчина», «поклонник», может, даже «любовник», как в книгах и кино. Чтобы он приезжал за ней на машине, водил в рестораны и снимал для нее квартиру — пусть небольшую, однокомнатную. Такие мужчины были где-то рядом, но ей не попадались.
Они не ходили на танцы, ездили на своих машинах, а не в метро. За четыре года в Москве она так и не смогла вырваться из круга тех, кто работал на стройках, стоял у конвейеров, водил по улицам Москвы автобусы, грузил контейнеры на вокзалах. Среди ее знакомых было несколько москвичей, но никто из них не знал, что Людмила лимитчица, живет в общежитии и работает на хлебозаводе формовщицей.
Он дарит подарки, дает дельные советы, учит жизни, решает проблемы не только Людмилины, но и ее друзей. КГБ-шник помогает ей и с карьерой: открывает в Люде талант к поиску предметов искусства для продажи коллекционерам. Героиня начинает работать в этой сфере и делает большие успехи! В итоге Люда понимает, что он — лучший мужчина в ее жизни. Вот только мужчина этот не свободен. Ближе к финалу чекист становится вдовцом, и перед Людой загорается зеленый свет. Автор намекает на их скорую свадьбу и счастливый финал для героини. Лично мне такое завершение истории Люды очень нравится — ведь в фильме ее оставили у разбитого корыта пусть, может быть, и справедливо. Спустя 20 лет у них уже и своя квартира, и трое детей, и добротная дачка с обустроенным участком. Героиня живет «как все», и в этом ее счастье. Правда, в фильме не понятно, а счастлива ли Антонина? В романе Тонина судьба — точно такая же. Вот только автор овеял ее жизнь какой-то мрачной пеленой. От описания быта этой среднестатистической семьи хочется волком выть! От Тониной жизни веет безысходностью. Ощущение, что автор говорит: семья, дети, дом и обычная рабочая специальность в СССР — это зеленое болото, из которого никогда не выберешься.
Москва слезам не верит. Черных В. К.
Валентин Константинович Черных Москва слезам не верит (сборник) скачать в форматах epub, fb2, pdf, txt или читать онлайн. Отзыв библиотекаря на книгу Валентина Черных «Москва слезам не верит». Оскароносная «Москва слезам не верит» не исключение. Валентин Черных в своём произведении детально остановился на характерах героев, объяснил причины их поступков.
Читальный зал из фильма «Москва слезам не верит» открылся для посетителей
| Книга"Москва слезам не верит". | Кстати, именно это произошло с романом Валентина Черных «Москва слезам не верит». |
| По законам свободных 90-х – отличие книги от фильма «Москва слезам не верит» | Teleprogramma: сюжет книги «Москва слезам не верит» сильно отличается от фильма. |
| Москва слезам не верит (сборник) | Сценарий к одному из всеми любимых фильмов «Москва слезам не верит» написал Валентин Черных, а через 14 лет он выпустил книгу с одноименным названием, но героини в ней сильно изменились. |
| Вышла книга режиссера Владимира Меньшова, изданная Верой Алентовой и их дочерью Юлией | Обсуждение, отзывы о книге «Москва слезам не верит» и просто собственные мнения читателей. |
“Москва слезам не верит” (1979): неизвестный покровитель Катерины
У Тихомирова и через двадцать лет стояла прежняя мебель, и она не выходила из моды, а новая — с ее геометрическими резкими пропорциями — устаревала, ломалась, и при жизни человек менял ее несколько раз. А ведь мебель, как и дома, должны служить, и когда-то служили, нескольким поколениям. Получая в наследство комод или шкаф, человек знал, что ему не надо будет беспокоиться о новом комоде или шкафе всю оставшуюся жизнь. И мебель даже перейдет к его детям и внукам. Катерина вошла в громадный холл, поздоровалась с вахтершей. Прошла к лифту, не останавливаясь, как это делал Тихомиров, и вахтерша ответила ей уже вслед: «Добрый день» — и не спросила, к кому она идет. Вряд ли ее запомнили — у Тихомировых она бывала редко, — подействовала, вероятно, уверенность, с какой здороваются только жильцы. Да и одеждой Катерина не отличалась от девушек из этого дома: модная юбка-«колокол», белая кофточка, туфли на каблуках, не высоких и не низких, удобных для ходьбы по улицам.
Она присматривалась к обуви московских женщин: они не экономили на туфлях, покупали в основном чешские или румынские, которые в последние годы появились в московских магазинах и отличались от грубоватых советских. Дверь открыла Изабелла, подбадривающе улыбнулась — за этот год у них установились доверительные отношения. У Тихомирова не было детей, и Изабелле после сорока вдруг захотелось воспитывать и передавать другим свой опыт. Выяснив, что Катерина не болтлива, она многое рассказывала ей о московской жизни, правда, никогда не говорила о себе. Она всегда ссылалась на опыт подруг и обычно начинала: «Был такой случай с одной моей подругой…» — Обедать будешь?
Было плохо слышно и не очень понятно. Катерина стала рассматривать хорошо одетых молодых парней: в серых костюмах, серых галстуках и до блеска начищенных ботинках. Аккуратно подстриженные, хорошо выбритые. Ей нравились такие, которые следят за собой и своей одеждой.
Какая ты дура! Один из парней придвинулся ближе, — видимо, хотел расслышать, о чем они шептались. Людмила вытащила Катерину из толпы и пошла вниз мимо театра «Современник» по Садовому кольцу. Катерина не очень поняла, как можно ходить в кино, не покупая билета, но переспрашивать не стала. Она хотела понять про чекистов. У них глаз крутится. Лицо неподвижно, а глаз туда-сюда. А костюмы ты их видела? И не модные, и не старомодные, а где-то посередине, чтоб в глаза не бросались.
И ботинки у них до блеска начищены. Военная привычка. Они еще когда в училище учатся, их приучают следить за обувью. Потом они привыкают и не могут ходить в пыльных ботинках. Катерина не притворялась, она всегда хотела знать точно. Почему, как, зачем? А вдруг что-нибудь антисоветское? Какие твои годы! Они дошли до улицы Воровского, там, в бывшем доме политкаторжан, разместился Дом кино, где собирались московские кинематографисты.
Подкатывали «победы», «москвичи», нескольких полных немолодых мужчин с очень молодыми женщинами привезли на ЗИМах. Они вышли, и машины тут же отъехали. Казалось, здесь все знали друг друга. Здоровались, целовались. Людмила пыталась договориться с несколькими одинокими мужчинами, но те улыбались, разводили руками, извиняясь. Они ждали своих женщин или приятелей. Катерина стояла в толпе и смотрела на актеров, знакомых по фильмам. Она узнала Ланового. Высокий, красивый, он поднимался по лестнице, чуть откинув голову, надменный и отрешенный.
Катерина представила его на улицах Красногородска, такого медлительно-значительного, с откинутой головой, и рассмеялась. Так ходил местный красногородский сумасшедший Ванечка. Ей так и не удалось никого уговорить, чтобы их провели, и она присоединилась к Катерине. Людмила осмотрела улыбающуюся актрису. У Людмилы был приметливый и недобрый взгляд. Конечно, Румянцева напоминала Зинку, но та была толстая и глупая. Появились Ларионова и Рыбников. Ларионова была красива настоящей российской красотой: круглолицая, румяная, с ясными синими глазами. Рыбников оказался простоватым парнем, похожим на тех, которых он играл в недавно вышедших фильмах «Весна на Заречной улице» и «Высота».
Песни, которые он пел в фильмах, пели теперь парни в их общежитии. И никто тогда не знал, что проживут они вместе еще тридцать лет и Ларионова похоронит Рыбникова и останется вдовой. Рыбников, проходя мимо них, подошел к высокому, не очень молодому, явно за тридцать, мужчине: — Ты кого-нибудь ждешь? У нее пропуск. Я только в одном фильме снялся. Вы этот фильм не видели. Эту фамилию девушки не слышали. Но Катерина ее запомнила. Потом этот актер будет много сниматься, а в театр зрители будут приходить «на Смоктуновского».
Через двадцать лет Катерина на заседании в Моссовете напомнит ему об их первой встрече на лестнице Дома кино, он улыбнется: — Как же, как же. И перейдет к интересующей его проблеме. Актеры хотели построить кооперативный дом на берегу канала недалеко от Икши. Это место в свое время выбрали летчики-испытатели для дачного поселка. Они облетели на самолетах все Подмосковье и остановились на Икше. Позже здесь построили себе дачи первые космонавты. Они начинали как летчики-испытатели, приезжали сюда к своим знакомым и, как только появилась возможность самим построить дачи, выбрали места рядом с поселком. Говорили, что в тех лесах был какой-то особенный микроклимат. Комиссия Моссовета, в которой заседала Катерина, решила вопрос положительно для актеров — те получили участок и начали строить дом.
Смоктуновский, уходя, улыбнулся и повторил: — Как же, помню, помню. На следующей встрече он ее не узнал. Она не обиделась. Человеческая память не могла вместить тысячи лиц, которые видел каждый день актер. Но до этой их встречи оставалось более двадцати лет. Людмила сделала еще несколько попыток попасть в Дом кино, ей не удалось, и они двинулись в обратный путь. И тут они услышали, как через громкоговоритель объявили: — Машину боливийского посла — к подъезду. Они свернули на улицу Герцена. Мягко подкатил приземистый, почти распластанный по земле «форд».
Из подъезда посольства вышел темноволосый господин с дородной женщиной в блестящем платье. И снова громкоговоритель потребовал: — Машину военно-морского атташе, командора… Далее следовала непонятная, довольно длинная фамилия. Она наслаждалась блеском никеля на машинах, сиянием драгоценностей на женщинах, сверканием орденов на мундирах. Там точно такие же мундиры и платья показывали. Настоящая жизнь. Для этой жизни мы в Москву и приехали, потому что Москва сегодня — большая лотерея. Можно выиграть сразу и по-крупному. Москва — это… это дипломаты, внешторговцы, ученые, художники, артисты, писатели — и все это мужчины. Главный вопрос: где найти?
А везде! Приходится быть щукой с раскрытой пастью. Чтобы твой карась не проплыл мимо тебя. Надо быть всегда наготове, чтобы схватить его. Ты почитай книги. Во всем мире в столицы приезжают молодые, чтобы завоевать их. Мужики идут одним путем, мы другим. Через мужиков. Мы им нужны.
Так природа устроила. Я тебе столько раз твердила: не вяжись с лимитой. Замуж надо выходить за москвичей. Ух, как я их ненавижу! Но они выбирают. Они — как дворяне, которые захотят или не захотят жениться на нас, барышнях-крестьянках. Им такое право дало это сволочное государство. Оно им дало прописку. Они рождаются сразу с пропиской.
Это их главная привилегия. И даже если они живут в коммуналках, у них есть своя площадь. Они могут переходить с работы на работу, их никто не выкинет из общежития, как нас. Они могут даже временно не работать. Переждать, выбрать. У них есть родители, которые всегда помогут. Они не работают на этих черных, грязных, тяжелых работах, как лимита. Сидят в теплых конторах, торгуют в магазинах и презирают нас. За что?
За то, что мы работаем на них. За то, что мы бесправные рабы! У нас нет выхода из рабства, кроме как замуж. Мы должны выходить за этих колченогих, дутых идиотов! Лучше обратно в Красногородск. На них стали оборачиваться, и она заговорила чуть тише, но все так же темпераментно. Я пропишусь. Если надо, я потерплю. А потом разойдусь и разменяю квартиру.
Пусть даже в коммуналку, но чтобы постоянная прописка. Потом можно поднакопить денег и обменяться на отдельную, приплатив конечно. Вся Москва против нас, а мы против нее. Кто кого! Мы все равно победим. У меня будет все, что имеют московские выродки.
В трех комнатах стояла мебель, которую она видела только в иностранных фильмах. Потом, не сразу конечно, в одном из разговоров с женой Тихомирова Изабеллой она узнала, что мебель и была иностранной. Тихомиров привозил ее из Львова, из Риги: немецкие серванты, настоящие венские стулья. Кожаные кресла он купил в Самборе, на Западной Украине, после войны, когда все еще жили голодно, мебель продавали дешево. Во время войны — а Тихомиров был сапером — он побывал в Германии, жил в домах, в которых добротная мебель стояла веками, и сказал себе однажды: и у меня будет такая. Он всегда ставил перед собой конкретные цели и добивался их. Как только появились деньги, стал покупать мебель — не антикварную, но добротную, конца прошлого века или начала нынешнего, которой в России сохранилось немного. Ее сожгли в помещичьих усадьбах в первые годы революции, растащили по коммунальным квартирам и не хотели продавать ни за какие деньги: мебели в стране делали мало, в основном для контор, казарм, общежитий. Катерине все это еще предстоит узнать, когда она начнет обставлять мебелью собственную квартиру. Правда, к тому времени все станет проще. Появятся готовые гарнитуры: «гостиная», «спальня», «кухня». Их бросятся покупать, и во многих квартирах будут стоять стандартные стенки, стандартные кресла, ножки от которых выпадали уже через год. Функционально задуманные диван-кровати раскладывались с трудом, основательность и прочность исчезали из жизни. У Тихомирова и через двадцать лет стояла прежняя мебель, и она не выходила из моды, а новая — с ее геометрическими резкими пропорциями — устаревала, ломалась, и при жизни человек менял ее несколько раз. А ведь мебель, как и дома, должны служить, и когда-то служили, нескольким поколениям.
По словам исполняющего обязанности генерального директора Российской государственной библиотеки Владимира Гнездилова, полноценных восстановительных работ в зале не проводилось с момента его открытия в 1958 году. Он был спроектирован на манер залов в итальянских палаццо авторами Ленинки — мастерской Владимира Гельфрейха и архитектором Владимиром Щуко, которые вместе построили еще и Большой Каменный мост рядом с Кремлем. На последнем этапе реставрации зала, занявшем год, сотрудники мастерской ООО «Реставратор» под наблюдением специалистов Мосгорнаследия восстановили около 2,5 тыс. Они оборудованы механизмом для спуска, и случалось, что некоторые падали и лишались деталей.
Книга была написана уже после сценария. Что было дальше с героями "Москва слезам не верит "
Книгу прочитала, готовясь участвовать в квизе по фильму «Москва слезам не верит» В процессе чтения поняла, что книга написана много позже и довольно сильно отличается от фильма. Ну а идея книги «Москва слезам не верит» как раз наоборот в том, что добиться можно только поступившись моральными принципами, как Людмила, или шагая по головам, как Катерина. Оскароносная «Москва слезам не верит» не исключение. Валентин Черных в своём произведении детально остановился на характерах героев, объяснил причины их поступков. Супруги Никитины известны своими хитами, как «Александра» из фильма «Москва слезам не верит», а также «Я спросил у ясеня» из «Иронии судьбы» и другими песнями. В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу Москва слезам не верит от автора (ISBN: 978-5-38-912402-8) по низкой цене.
Валентин Черных: Москва слезам не верит
слезам не верит!" Я дочь известнейшего бизнесмена. Книга «Москва слезам не верит»: как на самом деле сложилась жизнь Катерины, Людмилы, Антонины и Гоши. слезам не верит!" Я дочь известнейшего бизнесмена. Полная версия книги Москва слезам не верит (сборник), чтобы читать бесплатно онлайн, от автора Валентин Черных. читать книгу онлайн бесплатно, автор Черных Валентин Константинович. Оскароносная «Москва слезам не верит» не исключение. Валентин Черных в своём произведении детально остановился на характерах героев, объяснил причины их поступков.
Москва слезам не верит - Черных Валентин Константинович (читаем книги бесплатно .txt) 📗
На последнем этапе реставрации зала, занявшем год, сотрудники мастерской ООО «Реставратор» под наблюдением специалистов Мосгорнаследия восстановили около 2,5 тыс. Они оборудованы механизмом для спуска, и случалось, что некоторые падали и лишались деталей. Например, по историческим эскизам мы реконструировали плафоны». Отреставрировали и живописное панно в дальнем конце зала — прославляющую строительство коммунизма композицию в 1961 году написали ученики Александра Дейнеки Борис Казаков, Дмитрий Мерперт и Яков Скрипков.
В музее под стеклом лежала фуражка Стругалева, его ордена и пистолет «ТТ». Тихомиров в Красногородск не приезжал уже больше двадцати лет, а родственники из провинции к нему заезжали, оставались ночевать. Но это было раньше, при первой жене Тихомирова и на старой квартире. Потом он развелся с женой тоже родом из Красногородска , женился на москвичке, стал академиком, получил квартиру в высотном доме, и родственники перестали у него бывать.
Новая жена завела новый порядок. Чтобы переночевать у академика, надо было заранее, не менее чем за месяц, написать письмо, предупредить о приезде и получить ответ, что вас ждут. Некоторые пытались игнорировать эти правила, без предупреждения прямо с вокзала ехали в высотный дом. Их поили чаем, расспрашивали о родственниках, но ночевать не оставляли.
Однако особенно популярными стали фильмы, посвященные женщинам: тому, как они ищут свою любовь, борются с судьбой, стремятся завоевать достойное место в жизни. А из романа «Москва слезам не верит», созданного В. Черных на основе собственного сценария, читатель узнает о героинях знаменитой киноленты немало нового и неожиданного!
Божечки, а чей же сценарий тогда занял первое, а? Просто раздирает интерес. Чем больше углубляешься, тем больше интригующих моментов, буду искать. Москва вообще чудесный город, а порой и черная дыра, попав туда однажды - не выбраться совсем.