Легендарный отечественный альпинист Владимир Николаевич Шатаев приехал в редакцию лично, чем не мало удивил. Владимир Николаевич Шатаев — хранитель советской культуры альпинизма, который не терпит дилетантства в горах.
Шатаев Владимир Николаевич
Новости ВЕНТО. «Горы научили нас разговаривать молча». Владимир Николаевич Шатаев «Категория трудности». Автор книги Шатаев Владимир Николаевич (мастер спорта СССР по альпинизму) делится своими размышлениями об этом необычном виде спорта, рассказывая о мужестве и взаимовыручке покорителей горных вершин. Одним из таких имен является Владимир Николаевич Шатаев — советский и российский альпинист, тренер, автор книг и общественный деятель. О самой горе расскажет Владимир Николаевич Шатаев, Мастер спорта по альпинизму СССР, «Снежный барс», восходитель на Эверест. Эту, только что вышедшую кннигу, в минувшую субботу презентовал мне Владимир Николаевич Шатаев.
Владимир Николаевич Шатаев о фильме Эверест и событиях 1996 года
30 ноября в 18:30 известный альпинист Владимир Шатаев расскажет о наиболее значимых восхождениях на Арарат. И по-другому свою жизнь Владимир Николаевич Шатаев, мастер спорта, инструктор альпинизма, «Снежный барс», член Классификационной комиссии ФАР, статистик. Владимир Николаевич Шатаев – ведущий эксперт по присвоению звания «Покоритель высочайших гор СССР» (Снежный барс), член классификационной комиссии ФАР, без внимания которого не обходится ни один новый маршрут уже многие годы.
Спикер хакасского парламента Штыгашев ушел из «Единой России» после ее обновления в регионе
В этой должности он проработал до дня ликвидации организации в мае 1992 года. С 1 ноября 1993 года Шатаев работал главным тренером сборной команды России по альпинизму в Олимпийском комитете России. С 7 февраля 2000 года — Президент Союза альпинистов и скалолазов России. С 1993 года — Ответственный секретарь федерации альпинизма России. С 1996 года — Ответственный секретарь Евроазиатской ассоциации альпинизма и скалолазания. С 1970 года именно Владимир Шатаев ведёт официальный список альпинистов, выполнивших требования на звание «Снежный барс». Общественная деятельность Владимир Шатаев был председателем жюри 1-го 1998 , 2-го 1999 , и заместителем председателя Жюри 3-го 2000 Международных фестивалей горных фильмов. Андрей Поляков - известный в России и за ее пределами исследователь древних цивилизаций, путешественник, журналист, режиссер. Зарегистрирован в Гильдии американских писателей сценарист.
Ломоносова по специальности филолог-востоковед. Учился в одной группе с пресс-секретарем Владимира Путина Дмитрием Песковым. С 1991-го года работал комментатором в службах информации на ведущих телеканалах, позже снимал многочисленные программы и в качестве режиссера. Автор сотен репортажей, десятков документальных фильмов. Вещание осуществлялось в автомобили бизнес- и политэлиты. Контент отличался оригинальностью. До сих пор широкая аудитория всех телеканалов России вместе взятых даже близко не приблизилась к нему. Андрей Поляков в 2003-м году провел рекламную акцию телекомпании «Цифровое телевидение», развернув тридцатиметровый баннер «Телевидение на скорости 400-км в час» на горе Арарат во время экспедиции «В поисках Ноева ковчега».
Акция шокировала альпинистов из разных стран мира, которые восходили в тот год на вершину горы.
Возможно, больная не придала этому нужного значения и, чтобы не вызывать беспокойства подруг, умолчала о своем состоянии. Естественно думать: если бы команда об этом узнала раньше, то запросила врача к аппарату при первой же связи. У женщин не было никаких причин скрывать болезнь участницы - вершина взята и после тяжелой ночевки траверс вряд ли их соблазнял.
Альпинист знает, что это противоестественно. После таких испытаний вместе с силами из человека уходит и честолюбие. Остается лишь долг и подчинение дисциплине у сильных людей. У них, как известно, и то и другое было особо обострено.
Лишь это удерживало их от самостоятельного решения спускаться маршрутом Липкина. Люди в их положении могут мечтать только об одном: скорее оказаться внизу - неважно как, а лучше всего «взмахом волшебной палочки». В переговорах эта нотка явно звучит. Легче представить, что болезнь участницы послужила бы поводом для спуска всей группы наиболее простым путем.
Но нетрудно понять и В. Уже более суток женщины находятся на вершине, уже несколько дней в районе семитысячной высоты, в условиях недостатка кислорода и едва переносимого холода, в условиях, где давление в два с лишним раза меньше нормального. Он нервничал и, что называется, взорвался, когда неожиданное сообщение ударило по его и без того натянутым нервам. Всякий другой на месте этого волевого и сдержанного человека сказал бы, возможно, еще более резко.
В тот день связи больше не было. Женщины начали спуск. Но о событиях этого вечера стало известно из утренней передачи 7 августа. Запросив Шатаеву, лагерь услышал: Шатаева - базе: «Вчера в 23 часа при спуске трагически умерла Ирина Любимцева...
Там у болезней особое время - равнинный час подобен горной минуте... Там от простуды умирают быстрее, чем истекают кровью... Мне знакомо состояние человека, потерявшего в по-ходе товарища. Все, к чему рвался, теряет цену, становится лживым и злым...
Они - женщины... Убитые несчастьем, изнуренные высотой, закостеневшие от холода, нашли в себе силы сопротивляться. На узком, продутом ледяными ветрами гребешке - слева обрыв, справа крутой склон - поставили две палатки. В самом широком месте помещалась только одна, вторую разбили ниже...
Ураган - в самом энциклопедическом понимании этого слова. Как объяснить, что это значит?.. Тот, что приходит вниз и срывает крыши, ломает стены, рвет провода, корчует деревья, сносит мачты... Здесь он свеж, не истрепан хребтами...
А человек, попавший в него, подобен мошке, затянутой пылесосом, так же беспомощен, и если по сути, то с тем же непониманием происходящего... Ураган разорвал палатки в клочья, унес вещи - рукавицы и примусы в том числе, - разметав их по склону. Кое-что удалось спасти, и самое главное - рации. Они передали об этом утренней десятичасовой связью.
Лагерь слышал плохо, и Борисенок повторил передачу на базу. Через пятнадцать минут после принятого сообщения, несмотря на плохую погоду, из базового лагеря вверх вышел отряд советских альпинистов. Самостоятельно, по собственной инициативе на помощь потерпевшим отправились французы, англичане, австрийцы. Японцы покинули свой бивак на 6500 и двинулись в сторону гребня.
Два часа бесплодных, с риском для жизни поисков во мглистой беснующейся круговерти... Они сделали все, что могли... Ничего не смогли сделать и американцы. Следующая связь была около 14 часов.
Шатаева - базе: «У нас умерли двое - Васильева и Фатеева... Унесло вещи... На пятерых три спальных мешка... Мы очень сильно мерзнем, нам очень холодно.
У четверых сильно обморожены руки... Около 14. База: «Двигаться вниз. Не падать духом.
Если не можете идти, то шевелитесь, находитесь все время в движении. Просим выходить на связь каждый час, если будет возможность». Около 15. Шатаева: «Нам очень холодно...
Вырыть пещеру не можем... Копать нечем. Двигаться не можем... Рюкзаки унесло ветром...
База - Клецко: «Японцы на гребне ничего не обнаружили. Сами обморозились из-за сильного ветра. Все безрезультатно». База - Клецко: «Наверху трагедия заканчивается.
По всей вероятности, протянут недолго. Завтра на утренней связи в 8 часов сообщим, что вам делать. Видимо, подниматься вверх... Сверху пришло еще одно сообщение о безнадежном состоянии группы.
База - группе: «Сделайте яму, утеплитесь. Завтра придет помощь. Продержитесь до утра». Передачу на этот раз ведет Галина Переходюк.
Слышен выход в эфир, но не больше - молчание. Потом плач. Очень трудно понять слова - «простить» или «прости»? Наконец: Переходюк - базе: «Нас осталось двое...
Сил больше нет... Через пятнадцать-двадцать минут нас не будет в живых... База - Клецко: «Шатаеву все известно. Он прибывает сюда».
Еще один небольшой, но крутой взлет. Сверху склон перегнулся и выпирает остро заструганным поперечным снежным ребром. Может быть, там, за перегибом? Уже пора...
Я выхожу на пологий участок. Впереди, шагах в сорока, виден темный крестообразный, вросший в снег предмет... Немного повыше еще один... Хочу сдвинуться с места, но ноги...
Цепляюсь за ледоруб, торчащий из снега, и вглядываюсь со страхом, боясь узнать... Отсюда не различишь - нужно подойти ближе... Но я знаю, что это она... Сзади Соколов и Давыденко.
Смотрят растерянно и оба опускают глаза, когда встречаемся взглядом. Они не знают, как поступить... Обогнать меня, подойти самим или предоставить эту возможность мне? Надо идти...
Я так и знал - это Эльвира. Она лежит лицом вверх, головой к северу, раскинутые руки без рукавиц... Ребята тактично оставили нас вдвоем и спустились вниз за перегиб. Спасибо им - мне нужно побыть с ней наедине...
Кто-то должен надиктовать на пленку. Магнитофон у меня под одеждой - достать его нелегко... И нужно ли? Шнур микрофона короткий.
Если это сделает кто-то из них, я должен стоять на привязи и слушать чужой деловой голос... Стоять и ждать... Лучше самому. Нажав кнопку пуска, поднес к губам микрофон и сказал: «Эльвира Шатаева...
Ногами к югу. Голова в капюшоне. Анарака голубого цвета, пуховка. Брюки-гольф, черные, вибрам двойной, на ногах «кошки».
Очков нет.
В итоге это всё сказалось, я заболел и уехал раньше, так и не дойдя до вершины. Для нас в то время было очень сложно подниматься в Италии на стену Гран Капуцин, а теперь этот маршрут проходят свободным лазанием. Мы шли два дня с ночевкой, а они уже без ночевок проходят. Да и снаряжение сейчас значительно лучше. У некоторых бывает страх высоты.
А у меня в горах, даже когда подо мной пропасть в километр, ноль внимания. Но когда я учился в институте физкультуры, у нас была сдача плавания, прыгнуть с одного метра в бассейн для меня было очень сложно. Почему, я не знаю. В этом году я планирую выезд в Армению на вершину Арагац, относительно простой маршрут. Страховка и ледорубы там не нужны. А второй выезд запланировал под пик Ленина.
Это 7134 метра высота, горная система Памир, Киргизия. Я там был три раза, теперь еду, потому что там похоронена моя первая супруга, Эльвира Шатаева. Она погибла во время восхождения. Была экспедиция, восемь девушек попали в ураган и все погибли. Я подробно описал это в своей книге «Категория трудности». Они просили о помощи по рации, к ним пытались выйти японцы, но не смогли уйти дальше 50 метров от палатки.
Тогда было запрещено освещать такие трагедии. Если гибло более двух человек, где-то это печатать было нельзя, всё везде было «хорошо». И только «Литературной газете» тогда удалось выпустить материал «Пока стоит Памир» об этой экспедиции. За 56 лет в альпинизме действительно страшных моментов было много. И когда мы, поднявшись на вершину, начали спускаться вниз, я сорвался. Пролетел 10-15 метров в снегу и задержался.
И этот срыв на всю дальнейшую жизнь стал напоминанием, что нужно каждый свой шаг просчитывать. Теперь такого распоряжения нет.
С погодой нам очень повезло, было не холоднее -20.
Идём назад, и где-то на 8500 метрах у меня кислород кончается. Я спрашиваю у ребят, у всех запасные баллоны закончились. И прохожу буквально метров 50 и вижу, кислородные баллоны лежат.
Там раньше бивак был, люди начинали штурм вершины с этой высоты и оставляли начатые баллоны после ночёвки. Нашёл один — 50 атмосфер, все остальные были по 30, ну и как-то спустились мы в 22:00 к своему биваку. Когда поднялся шерпа Анкрита с группой, я рассказал ему про оставшиеся наверху 12 баллонов.
Но оказалось, что их там уже не было, за ночь унесла другая группа. Тогда Анкрите и пришлось рассказать про ещё одно место со спрятанными баллонами. Палатку он нам не поставил, потому что искал его.
Когда я спустился, подошёл к мисс Хоули, она записывает всех, кто поднялся и спустился, она сказала мне, что я второй человек в мире по возрасту, поднявшийся на Эверест. На тот момент рекорд был 60 лет, у испанца. Мне было 58 лет.
Я возвращался на Эверест спустя три года. Мои друзья меня уговорили, сказали, надо рекорд Гиннеса устанавливать. Я сказал, что вернусь туда только за миллион долларов, очень тяжело.
В итоге решил попытаться поставить рекорд. Более того, в базовом лагере я действительно заключил договор, что если я поднимусь на вершину и сделаю 12 снимков с определённой продукцией, получу миллион долларов. Но на вершину во второй раз я так и не поднялся, гора не пускала.
Во-первых, изменился состав экспедиции, во-вторых, фирма отказалась оплачивать расходы, затем сошли 98 лавин между непальской и китайской территорией. Потом я что-то съел, ещё до базового лагеря, и мой маршрут был — палатка-туалет-палатка. Я ещё шёл в кроссовках и чуть не погиб.
В этот день моя супруга вернулась домой и увидела записку: «Уехал в Непал, буду 31 мая». Как она потом рассказывала, ей никогда не было так жутко за меня. Она пошла в церковь и поставила где-то семь или восемь свечей за здравие, а я в этот момент шёл и умирал.
Группа Шатаевой: почему после этого восхождения на Пик Ленина в СССР запретили женский альпинизм
Одним из таких имен является Владимир Николаевич Шатаев — советский и российский альпинист, тренер, автор книг и общественный деятель. Владимир Николаевич Шатаев вручил первый знак нового образца Роману Шилину, единственному горовосходителю, который «закрыл» программу «Снежный барс» в этом году. Генеральный директор: Эйдис Михаил Яковлевич Учредители компании — Эйдис Михаил Яковлевич, Шатаев Александр Николаевич, Сидоров Павел Александрович. И по-другому свою жизнь Владимир Николаевич Шатаев, мастер спорта, инструктор альпинизма, «Снежный барс», член Классификационной комиссии ФАР, статистик.
«Я сказал, что вернусь туда только за миллион долларов»
Чтобы избавиться от того зеленого ужаса я, как только начала зарабатывать, сначала купила дорогой, но маленький станок "Ермак" 20 рублей при моей стипендии 40 , а потом пошила себе из авизента, купленного на феодосийской парашютной фабрике!! Парашютные стропы были куплены там же. Выкройка пришла мне в виде "синьки" тогдашний прототип ксерокса из какого-то американского спортивного журнала. Не удивляйтесь, я ставила в него свернутый каримат, он расправлялся и создавал бочковидную форму, на дно, простроченное многократно стропой, падали плотные тёплые вещи и в конечном итоге, я несла все самое лёгкое но объемное в любом походе.
При этом, правда, иногда это "лёгкое и объемное" доходило до 40-ка кг. Короче, нам было что вспомнить и я бесконечно благодарна Владимиру Николаевичу за все те подробности о событиях прошлого века в альпинизме, которые мы с ним уточнили. Ну, а за формулу, чем отличается "коммерческий планктон" от "настоящего альпиниста" просто поклон.
В моей голове и душе, которая была в двух ипостасях - и там и там, с разницей в 25 лет, всё уложилось.
Думаю, что с учетом солидного возраста он вряд ли останется в активной политике, хотя как очень опытный человек еще может быть востребован в качестве советника, который прекрасно знает все внутриэлитные расклады в республике», — считает политолог Александр Чернявский. Напомним, 10 сентября в Хакасии пройдут выборы ВС нового созыва. Ранее сообщалось, что Владимир Штыгашев и несколько руководителей фракции ЕР не стали принимать участие во внутрипартийных праймериз. Подписывайтесь на «Газету.
Ru» в Дзен и Telegram.
Это было со мной впервые. Потом где бы я ни был, на пике Победы или на Эвересте, никогда такого не повторялось.
Но в 1966-м почему-то это проявилось. Высота действительно может действовать на центральную нервную систему. В то время мы и думать не могли об использовании кислорода на 7000, а сейчас такие предложения от туристических компаний стали нормой.
Например, на Хан-Тенгри, да даже на Эльбрус уже начали ходить в кислородных масках. Кислород в базовом лагере Эвереста также обнуляет всю ценность восхождения. Я прекрасно отношусь к Александру Абрамову, и с организаторской точки зрения он делает всё великолепно, нет вопросов, надо отдать ему должное.
Но с точки зрения настоящего альпинизма это вредительство. Потому что кислород используют в базовом лагере, на 6400, на 7000. Идут на восхождение с кислородом из базового лагеря!
Это не то что не спортивное, это уже не восхождение. Мало того, я бы мог согласиться с этим, если бы сами участники несли эти баллоны. Но их несёт шерпа, как и всё остальное.
Они ничего не делают! Что же это за альпинизм? С точки зрения удовлетворения амбиций, ну да, взошёл на Эверест, но я лично считаю, что такой человек обманывает себя и друзей.
Взошёл не он, а кислородный баллон. Мы полностью самостоятельно обрабатывали маршрут, провешивали перила, были первой экспедицией. У нас работал только один шерпа.
Всё несли и делали сами. И только с 8300 мы применяли кислород, когда считается, что организм может потерять здоровье. Я и Абрамову написал, что не против кислорода.
Тем более люди заплатили… Но вы не делайте из себя героев. Нет никаких особенных сложностей взойти с кислородом, тем более если его почти неограниченное количество. Поэтому и о предварительной подготовке в виде восхождений речь уже не идёт.
Абрамов нарушает всю систему альпинистской подготовки и акклиматизации. Они один раз заходят на 7000 с кислородом и спускаются вниз. По всем законам акклиматизации нужно хотя бы один раз быть на 8000 без кислорода — взойти и спуститься вниз.
Участники нашей экспедиции делали 3-4 выхода — на 7000, 7800 и так далее. У Абрамова нет такой акклиматизации, и это его счастье, что не возникло ситуации, когда не оказалось ни одного кислородного баллона у участника. Человек тут же умрёт.
В 1990 году я был под Эверестом в рамках совместной советско-китайско-американской экспедиции в качестве тренера советской команды. Экспедиция прошла очень успешно. Было три задачи: первая — спортивная.
Три человека из каждой команды по одному представителю должны быть на вершине в одной связке, доверяя жизнь друг другу, — три враждующих государства — вот такая идея была у организатора Джима Уиттакера, первого американца, побывавшего на Эвересте. Вторая задача — экологическая. Мы, помимо своего мусора, должны были собрать то, что было возможным спустить вниз.
Третья — политическая. В день Земли, 22 апреля, должна была состояться радиосвязь с генеральными секретарями и президентом США. Китайцы отказались, наши отказались, а с Бушем мы поговорили.
Тогда совершили восхождение 20 человек: 8 советских, 7 китайских и 5 американских спортсменов — все были довольны. Именно потому, что я уже был под Эверестом и всё знал, меня пригласили в экспедицию от региона Северная Осетия-Алания в 1995 году также в качестве тренера. В этой роли я и не думал, что пойду на вершину.
Моё дело было подготовить команду с точки зрения акклиматизации и прочих дел. Чтобы о каждом составить своё мнение, я подготовил анкету из сорока вопросов. С каждым участником я беседовал один на один.
Какие это были вопросы: любит ли он чай или кофе, как он любит лежать в палатке — сбоку или в середине, была ли в его жизни холодная ночёвка, самое длительное восхождение по количеству дней и так далее — всё это помогало мне представить ситуацию. Получалось так, что состав экспедиции, в основном, молодёжь, не имеющая опыта длительного нахождения на высоте. Взять того же Уиттакера, когда он выбирал людей в экспедицию, он ориентировался на тех, кто месяц сможет прожить без душа.
Так и здесь: молодёжь без экстремальных ситуаций в альпинизме, без больших гор.
Но оказалось, что их там уже не было, за ночь унесла другая группа. Тогда Анкрите и пришлось рассказать про ещё одно место со спрятанными баллонами. Палатку он нам не поставил, потому что искал его. Когда я спустился, подошёл к мисс Хоули, она записывает всех, кто поднялся и спустился, она сказала мне, что я второй человек в мире по возрасту, поднявшийся на Эверест. На тот момент рекорд был 60 лет, у испанца. Мне было 58 лет. Я возвращался на Эверест спустя три года. Мои друзья меня уговорили, сказали, надо рекорд Гиннеса устанавливать.
Я сказал, что вернусь туда только за миллион долларов, очень тяжело. В итоге решил попытаться поставить рекорд. Более того, в базовом лагере я действительно заключил договор, что если я поднимусь на вершину и сделаю 12 снимков с определённой продукцией, получу миллион долларов. Но на вершину во второй раз я так и не поднялся, гора не пускала. Во-первых, изменился состав экспедиции, во-вторых, фирма отказалась оплачивать расходы, затем сошли 98 лавин между непальской и китайской территорией. Потом я что-то съел, ещё до базового лагеря, и мой маршрут был — палатка-туалет-палатка. Я ещё шёл в кроссовках и чуть не погиб. В этот день моя супруга вернулась домой и увидела записку: «Уехал в Непал, буду 31 мая». Как она потом рассказывала, ей никогда не было так жутко за меня.
Она пошла в церковь и поставила где-то семь или восемь свечей за здравие, а я в этот момент шёл и умирал. Я это только потом узнал. В итоге это всё сказалось, я заболел и уехал раньше, так и не дойдя до вершины. Для нас в то время было очень сложно подниматься в Италии на стену Гран Капуцин, а теперь этот маршрут проходят свободным лазанием. Мы шли два дня с ночевкой, а они уже без ночевок проходят. Да и снаряжение сейчас значительно лучше. У некоторых бывает страх высоты. А у меня в горах, даже когда подо мной пропасть в километр, ноль внимания.