Диагностирование аутизма занимает больше времени для девочек и девушек из-за отличия симптомов от мужских. Мы работали над тем, чтобы в обычной среде, в школах, в тех же кафе, — везде появились люди с аутизмом. Казалось бы, устроить ребенка в школу в 2022 году – не проблема, но только не для родителей детей с ограниченными возможностями. В одной из специальных школ для детей с различными нарушениями развития в г. Сиань, административном центре провинции Шэньси на северо-западе Китая, с ноября прошлого года два терапевтических пса участвуют в работе по реабилитации и обучении детей-аутистов.
Ранняя коррекция: как адаптировать ребёнка с аутизмом к жизни в социуме
Нередко родители знают о проблемах и даже получили заключения специалистов, но не рассказывают об этом педагогам, опасаясь настороженного, предвзятого, а иногда и некорректного отношения. Если такие проблемы возникают, то их нужно решать вместе с родителями и психологом. Выбрать модель обучения Инклюзивная модель подходит не всем и не всегда, особенно на начальном этапе обучения. Многим детям полезнее сначала поучиться в коррекционных организациях или классах: это позволит выстроить гибкий образовательный маршрут и постепенно адаптировать ребенка к условиям обучения в рамках инклюзии. Решение о выборе модели обучения нужно принимать с учетом возможностей конкретной образовательной организации — насколько она способна обеспечить ребенку специальные условия обучения. Выявить мотивационные стимулы ребенка Для детей с РАС не всегда понятна такая мотивация, как одобрение старшими и успешность в будущем.
Но если проанализировать поведение ребенка, можно найти индивидуально значимый стимул, который поможет справиться с некоторыми трудностями обучения и взаимодействия. Это может быть прямое подкрепление правильных действий маленьким призом или символом или разрешение заняться тем, что ребенку особенно нравится. Например, ребенок выполнил задание и ему трудно ждать остальных: он начинает шуметь, мешать, требует внимания учителя. Но если он не делает этого и спокойно ждет — получает фишку, а в конце урока может получить за накопленные фишки приз.
И уже с этими выписками мы пошли вставать на учет в психоневрологический диспансер. Наше общество попросту не готово принимать детей с психическими расстройствами. В итоге многие родители готовы скрывать своих детей ото всех, включая официальную медицину, чтобы не прослыть родителями ненормального ребенка. Сначала с моей стороны были попытки игнорировать проблемы. Но когда мы шли на обследование, мы уже знали, что у сына аутизм, и хотели помощи. Нельзя сказать, что это разом произошло: было всё нормально, а потом бах, у тебя ребенок с особенностями. Поэтому вся реакция, весь процесс принятия сильно растянут во времени. Аутизм внешне же вообще никак не проявляется. На вид это обычный ребенок. Проблемы становятся очевидны, когда начинаешь присматриваться к поведению. Про воспитание — Как вы взаимодействуете с сыном? Я бы назвал сына ограниченно вербальным, речь только фразовая. Диалога полноценного нет. Но я могу ему спокойно дать бытовую инструкцию, например «Отнеси на кухню тарелку» или «Убери за собой одежду». На мой «Привет» он ответит: «Привет, папа». Может попросить включить свет или достать что-либо. Попросить еду. Мы его часто провоцируем на активность, например, что-то сами едим у него на глазах. Он подходит, и, пока не скажет фразу «Я хочу что-то», не даем. По сути, это процесс его обучения. А нам сложно объяснить ему, почему что-то пошло не так. Но мы каждый раз методично, не спеша всё проговариваем. Раньше огромной сложностью был его язык общения — истерики. Без понимания, что это за поведение и как с ним работать, справиться было бы невозможно. Интуитивное стремление дать желаемое на крик ребенка только усугубляет ситуацию, контринтуитивное — перетерпеть истерику — требует много усилий. Это уже после мы научились работать с поведением. Сейчас практически нет истерик. И, пожалев его, мы не подкрепляем нежелательное поведение. Если да, это специализированная или общая группа?
Три истории. Аня и Полина У нас проблемы начались в одиннадцать месяцев, когда Полина заболела ветрянкой. У нее вообще идеальное здоровье было. Поэтому тогда педиатр посчитала, что она легко перенесла заболевание, и через три недели после его начала нам поставили плановую прививку АКДС это класс комбинированных вакцин против трех инфекционных заболеваний: дифтерии, коклюша и столбняка, — прим. Фото: 66. RU Она просто сломала ребенка. Я не против прививок, и мои дети привиты, но когда организм Полины боролся с ветряночным вирусом, то на дополнительные вирусы началась аутоиммунная реакция. Организм убил все, что мог убить, в том числе нервные связи, которые были у ребенка. Именно тогда была первая истерика, я не могла успокоить дочь буквально сутки, она орала и орала. Помню, что так выбесилась из-за этого. Я не понимала, что происходит, у меня ребенок в этот момент умирал, можно сказать. RU После этого все пошло в регресс. Буквально в течение месяца она отказалась от еды, перестала отзываться на имя. Потом все хуже и хуже, к двум годам не было уже речи, ничего. Началось стереотипное поведение. Она от стены до стены бегала, туда-сюда, туда-сюда. В два года у нее истерики начались. С двух до пяти лет был просто ад, потому что речи не было, а истерики — постоянно. И это было не просто там хныканье, а такие манифестации с паданием в любом месте, топаньем ногами. При всем этом Полина проявляла повышенные способности для своего возраста. Она могла на компьютере открывать, закрывать программы, нажимать кнопки, то есть интерфейсами вообще идеально пользовалась. Ребенок в год должен из пяти кубиков пирамидку строить, она тридцать кубиков выстраивала в ряд, она могла часами этим заниматься. RU Истерики привели к тому, что против нас ополчились соседи — ребенок шумит. Однажды она ногу поранила, рану перевязывали, потом отмачивали бинт, чтобы снять. Она вопила так, как будто ее режут, люди прибегали, спрашивали: что вы такое с ребенком делаете? А мы на диване сидим, у нее нога в тазике и мультик идет. Нам постоянно приходилось оправдываться. Постоянно чувствовали осуждение. В какой-то момент я уже была на грани нервного срыва и сказала соседям: «Хотите, заберите ее себе и сделайте что-нибудь, что вы можете сделать». Когда Полина была маленькая, я иногда испытывала стыд за ее действия, поскольку на меня давили окружающие. Обычно я от пожилых женщин слышала, что плохо воспитываю ребенка. Хотя, конечно, в моменте мне было плевать на этих теток, когда ребенок башкой о землю бился. В такие моменты — не до чужого мнения. А потом я научилась им всем говорить одну простую фразу, которая сразу же приводит таких людей в чувство: «Женщина, благодарите господа, что этот ребенок пришел ко мне, а не к вам в семью». RU К пяти годам мы прошли все круги ада. Психиатра и логопеда, дефектологов и нейропсихолога, всех, кого можно было. Потом я стала учиться прикладному поведенческому анализу онлайн в одном из израильских центров. Получила основные знания и научилась контактировать с Полиной. Пришлось всю семью переучивать. Ну, например, не реагировать на истерики. Я жестко сказала: «Истерит — не реагируем». Доходило до того, что в моменты истерик я сама уходила в другую комнату и надевала наушники с музыкой. В пять лет мы запустили ей речь, когда она сказала «мама» и «папа», мы все плакали. И пусть до семи лет она не умела говорить полными фразами, только отдельными словами, все же после пяти был сильный прогресс, в том числе потому, что нам удалось привлечь к этой работе нужного специалиста. Вообще, специалистов, которые работают с такими детьми, в России очень мало, стоят они каких-то невероятных денег, государство их услуги не оплачивает, так-то бы, конечно, можно было с ней хорошо поработать и многое скорректировать. RU Для меня спасением стала работа. Во-первых, требовалось много денег, во-вторых, дома я сходила с ума, мне казалось, что я виновата в том, что ребенок таким родился на свет. Когда я занялась карьерой, меня многие осуждали: у тебя больной ребенок, какая карьера, почему ты его бросаешь? Но моя позиция такова: если я в жизни не буду ничего из себя представлять, моему ребенку от этого лучше не станет. Поэтому я сделала ставку на себя, у государства ничего никогда не просила, никаких пособий. Нам дали инвалидность в возрасте семи лет, теперь получаем пенсию, вот и все. Да и государство нами не интересуется, никто ни разу не был у нас дома. Психиатрия вообще дело темное, у нас были разные диагнозы: атипичный аутизм, сенсомоторная алалия, сначала ставили задержку речевого развития, потом был вариант разрушения личности на фоне токсического воздействия, был вариант детского шизоидного синдрома. В конце концов сейчас, до восемнадцати лет, поставили шизофрению. В основном у всех детей с аутизмом в России официальный диагноз — шизофрения, потому что у нас доказать аутизм фактически невозможно. У Полины никогда не было основного симптома шизофрении — галлюцинаций. Приходится доказывать это и психиатру. Я говорю, что галлюцинаций нет, а он спрашивает, откуда я взяла, что их нет. Приходится в ответ интересоваться, откуда он взял, что они есть.
Они сталкиваются со всеми теми проблемами, которые есть у взрослых: неодобрение окружающих, осуждение, материальные проблемы, эмоциональные — напряжение, усталость родителей. Но я не стала бы считать это карой или наказанием: мы все от рождения поставлены в разные условия, все должны их преодолевать. Когда особый ребенок растет в многодетной семье, то для родителей это мощный реабилитационный фактор: они не зацикливаются только на этом ребенке, как было бы, если бы он был один. Братья и сестры, когда маленькие, не задумываются, что кто-то из них не такой, просто играют друг с другом — они дружно вытягивают себя, получают необходимый опыт, вырастают подготовленными людьми. У меня и дипломная работа была на эту тему: «Реабилитация ребенка-инвалида в многодетной семье». Если я старалась в обществе дозировать информацию о своем сыне не секрет, что люди часто воспринимают его как «дурачка» , то друзья и одноклассники дочери знают о ее брате. Ей даже в голову не приходило, что его стоит стесняться. Она приглашает друзей домой, а Егор может себя странно вести: он выбегает — люди же новые пришли! Стучится в дверь, просит пустить его. А дочь нормально ко всему относится, как к обычному брату. Я спокойно оставляю их вдвоем дома с ее восьми лет, никаких проблем не возникает. Фонд, «Школа родителей», «Ресурсный класс» — для чего они нужны? Пытаемся добиться, чтобы родители становились полноценными участниками реабилитации и адаптации ребенка. Думаем, как помочь детям старшего возраста в профессиональной ориентации, устроить их самостоятельное или сопровождаемое проживание. Общаемся с профильными организациями, министерствами, которые достаточно живо реагируют на наши проблемы, поддерживают, что дает нам надежду, что наши дети свою жизнь всё же достойно проживут. Мы приглашаем родителей на нашу «Школу особых родителей»: рассказываем, что происходит с их ребенком, почему происходит, какие существуют формы помощи на сегодня, оказываем психотерапевтическую помощь, проводим консультации… О. А к нам приходят с подростками и взрослыми ребятами, которым уже за 20. Работали мы по наитию, без всякого «бизнес-плана». Да и сейчас я сажусь и думаю: что мне надо? Если это надо мне, то и другим родителям наверняка тоже. Важный пласт нашей работы — социокультурная реабилитация. Мы устраиваем культурно-досуговые мероприятия, сотрудничаем с ТЮЗом, Центрами культуры, различными артистами. Каждый месяц ходим в кино, посещаем храм. Ольга и Егор Поворознюк — нижний ряд крайние слева Например, посещаем Госфильмофонд, они предоставляют нам целый зал. Это нужно для того, чтобы ребенок оказался в новой ситуации — создается естественная среда для отработки навыков поведения. Мы с сыном ходим в кино, но все равно стараемся пойти на ранний сеанс, когда поменьше людей, чтобы не мешать им, потому что сын любит комментировать вслух фильм. А когда нам предоставляют зал, то мамы могут расслабиться и спокойно объяснять своему ребенку правила поведения в кинотеатре. С сентября этого года несколько детей с аутизмом уже начали обучаться в специальной среде. Будут отдельная программа и сопровождение для таких детей. Мировая практика показывает, что большая часть детей-аутистов в такой специальной среде могут получить образование, для того чтобы впоследствии функционировать в обществе самостоятельно. Этим совместным проектом мы занялись год назад, мы первые в Екатеринбурге, кто сдвинул с места этот процесс. Ресурсный класс — это такой ресурс возможностей, не только для детей с аутизмом, но и для обучения молодых специалистов: они учатся работать с подавляющим количеством нарушений в ментальном развитии и в поведении детей. Эта школа с ресурсным классом станет площадкой стажировки, где молодые специалисты будут проходить практику. С первого сентября 2016 года каждая школа или садик должны иметь адаптивные программы обучения, то есть родитель может прийти со своим ребенком в любой садик, любую школу, и там должны выстроить образовательный процесс так, как необходимо этому ребенку. Поэтому там, где появляется такой центр, как у нас, то там появляются и дети, и специалисты, готовые работать с такими детьми. У нас есть площадки не только в коррекционной, но и в общеобразовательных школах: лично я, например, могу пойти в школу по своей прописке и оставить там своего Егора, и мне не имеют права отказать. Очень важно дать понять родителям других детей, что особенный ребенок — это не минус для обучения, поскольку он находится под присмотром взрослого — тьютора. И рассказать о плюсах: присутствие особых детей среди нейротипичных способствует развитию тех моральных качеств и ценностей, которые и делают из человека — человека. Поэтому, если родители хотят, чтобы их дети были более терпимыми, милосердными, приобретали дополнительный жизненный опыт, то инклюзия — это самая подходящая ситуация. Бывает, родителей с детьми-аутистами просят выйти из храма — Почему ваши дети посещают храм в городе Березовский пригород Екатеринбурга — прим. Почему не любой другой? Казалось бы, верующие должны быть терпимы к особым детям? Люди, даже верующие, все разные, бывали случаи, когда родителей с детьми-аутистами просили выйти из храма. Поэтому мы решили не тренировать свои нервы. Бог нас привел в храм мученика Иоанна Воина в городе Березовский.
Русские в шоке: как учат детей-аутистов в РФ и США — в рассказе переехавшей из Башкирии семьи
Как отличить ученика с аутизмом от простого хулигана и помочь ему адаптироваться. Современные методики диагностики и лечения обсуждали на научно-практической конференции "Аутизм. Статья автора «Аутизм и школа» в Дзене: Когда я пишу о том, что сын не поддавался обучению до определённого момента, то имею ввиду, что он не садился за стол, не следовал инструкциям, не выполнял.
Телеграм каналы категории «аутизм»
Топ каналов Яндекс-Дзен Топ каналов Яндекс-Дзен. У детей с аутизмом этот компьютер работает плохо. О том, как распознать у своего малыша признаки РАС, как с этим справиться, как открыть ресурсные классы, чтобы дети с РАС смогли адаптироваться к обычной школе и научить своего ребенка ходить к стоматологу и заниматься творчеством, рассказывает Екатерина Родыгина.
В России создали стандарт помощи детям с аутизмом во время учебы в школе
Но Женя не совсем обыкновенный ребенок, в пять лет ему поставили диагноз - ранний детский аутизм. Но одноклассникам нет никакого дела до диагнозов. Для них Женя просто хороший друг. Женя веселый, радостный, - рассказала о своем друге Диляра Мингазова, одноклассница Жени. Он хороший друг. Он хороший ученик. Потому что он очень-очень хороший, - поддержал Данир Мусин. Женя не единственный необычный ребенок в школе. Таких детей здесь четверо - два первоклассника и два второклассника.
Дети с нарушением интеллекта. Дети с нарушением развития. Ментальные нарушения у детей. Стихотворение про ребенка аутиста. Стихи про детей с аутизмом.
Стихи про особенных детей. Цитаты про особенных детей. Класс для аутистов в школе. Ребенок с РДА В школе. Дети с аутизмом в старших классах.
Дети аутисты в России. Аутист в обществе. Класс аутистов. Класс с аутистами и учителем. Аутист с педагогом.
Тьюторы для детей с аутизмом. Методики по работе с аутистами. Способы работы с детьми-аутистами. Методы работы с аутистами. Подготовка аутистов к школе.
Тьюторство в школе с детьми с ограниченными возможностями. Ребенок с аутизмом в школе ученик. Работа с аутистами в средней школе. Школа для аутистов в США. Картинки дети с аутизмом в школе.
День информирования об аутизме. День информирования об аутизме картинки. Школа для аутистов в Москве. Аутисты в Москву. Школы для аутистов в новой Москве.
Школы для аутистов Израиль. Легкий аутизм и школа. Special Education. Школа аутизм Pro. Дети с рас.
Аутизм восприятие мира. Задачи для аутичных детей. Одаренные дети аутисты. Пожелание детям с аутизмом. Ранняя диагностика детского аутизма.
В формате мастер-классов, докладов и круглых столов ведущие педагоги представили коллегам из других регионов новые методы и технологии адаптации. В частности, речь идёт о применении 3Д-контента в развивающей работе. Должен быть триумвират: учитель, ребенок и родитель.
Вот такой триумвират дает очень хороший результат. Это связывают с плохой экологией, техногенными факторами и наследственными особенностями.
Меняется всё, меняются все
- Аутизм — приговор?
- История мамы, которая раньше всех поняла, что у ее ребенка аутизм
- Материалы фонда «Антон тут рядом»
- Нагрузка придавливает мужчину
Что почитать об аутизме: статьи, лекции и каналы
Новость осветили в СМИ, руководство океанариума пыталось оправдаться. Как ребенок на коляске не сможет учиться в школе без пандусов, так и ребенок с РАС не сможет успешно получать знания в обычном классе. В частности фолаты уменьшают риск развития аутизма и дефектов нервной трубки плода во время беременности. У нас есть коррекционная школа, но она рассчитана на легкие формы аутизма. Так дети с аутизмом привыкают к школе, не мешая обучению сверстников. Учащихся с аутизмом иногда помещают в класс специального образования или обучения детей с ограниченными возможностями в местной государственной школе.
Что это значит
- Стало известно, что мешает детям с аутизмом понимать эмоции
- В России впервые прошла Неделя распространения информации об аутизме
- «Моя дочь смотрит на мир, как инопланетянка»
- Вход на сайт
Обыкновенные дети: как учатся и дружат ребята, которым поставлен диагноз «аутизм»
Потому что они, несмотря ни на что, проявляют социализацию, хотят общаться, и любят — самое главное», — говорит другая горожанка. Фото предоставлено Эльмирой Гайнутдиновой «Он не разговаривал, не общался. Сейчас он полностью разговаривает, потихоньку общается с другими детьми», — рассказывает о судьбе мама другого ребенка. Эти ребята — воспитанники центра «Чудо-дети». Со многими из них начинают заниматься с самых малых лет.
Но сегодня для них решили устроить настоящий праздник. Более 50 мальчишек и девчонок вместе с родителями посетили мероприятие. Мы решили создать детям праздник. Эти детки с самого рождения только и делают, что работают, занимаются.
Здесь он проводит по четыре часа в день. Мы везде ходим — торговые центры, утренники. Сейчас он стал трогать людей. Был период, когда он брал в руки лицо другого ребенка, смотрел в глаза и убегал. Фильмы он вообще не очень любит, как мне кажется, не понимает их. Вот мультики — да, но они должны быть максимально музыкальными. Того же «Короля Льва» он смотрит от песни до песни.
А в промежутках может покачаться в гамаке, попрыгать на батуте, заняться своими делами. Песня начинается — он встает. Потребность в психологической помощи у меня самой, может, и была, но возможности ходить не было. Деваться некуда, надо брать себя в руки и идти дальше. Иногда кроет не по-детски. Но ты понимаешь, что кроме тебя ему никто не поможет. У нас очень насыщенный день.
Я организую ему максимальную загрузку, чтобы у него было минимально свободного времени. Потому что он начинает дурить и шкодить, — например, размазывать жидкое мыло по всем зеркалам. Ему нравится, видимо, это ощущение на руках. Я понимаю, что мой ребенок может доставлять неудобства другим. Никто не обязан его терпеть Анжела, мама ребенка с аутизмом Я была очень общительным человеком, а сейчас все контакты свелись к минимуму. Извиняться и оправдываться не хочу. Кто понимает, тот принимает.
А кого-то напрягать специально мне не хочется. То, что было раньше мне интересно, уже не так важно. До рождения ребенка я много путешествовала. А сейчас я научилась радоваться тому, чему раньше не умела. Мелочам и каждому дню. На открытых местах, в парках проще, народ меньше контактирует. Меньше замечаний про то, что это какой-то невоспитанный ребенок.
Был период, когда он прямо убегал от меня. Опять-таки, люди разные. Кто-то видит, что навстречу бежит ребенок, и идет дальше, кто-то пытается поймать. А кто-то пытается обыграть и помочь. Я удивляюсь, когда встречаю людей, которые что-то знают об аутизме. Но я понимаю, что мой ребенок может доставлять неудобства другим. Никто не обязан его терпеть.
Инклюзия — это все замечательно, конечно, по большей части он ведет себя нормально, но бывают всякие эксцессы. И если люди относятся с пониманием, видят, что мне, как маме, не все равно, это очень обнадеживает. Мы даже ходили в обычный сад-ясли. Но ребенок не заговорил, и нас отправили на медкомиссию. После долгих обследований он попал к психиатру, где и был поставлен диагноз. На мой взгляд, педиатры не очень компетентно наблюдают детей, не умеют определять тревожные признаки. Не спешат протестировать, понаблюдать.
Нет алгоритма действий или не хватает знаний. Родители тревожатся, а их уговаривают, что надо подождать — и все наладится. Порой это упущенное время! Сын ходил в коррекционный детский сад, на занятия в реабилитационный центр. Очень повезло с педагогами. Нам все рассказывали — как общаться, как жить, как учиться. Мы научились чувствовать ребенка, исходя из его интересов, предлагать занятия.
Галина, мама ребенка с аутизмом Несколько раз ходили к разным психиатрам, пытаясь изменить формулировку диагноза. Понимание приходило тяжело, было много слез. Надо сказать, что взрослое поколение, бабушки и дедушки, до сих пор не приняли до конца эту ситуацию. Психологическая помощь для родителей была в детском саду. Очень старалась психолог. Спасибо ей огромное!
Но от информированности до толерантности есть еще несколько этапов. Ингаляции инертным газом помогут сдержать проявление болезни — Показатели рождаемости детей с нарушением развития имеют практически одинаковую официальную статистику в Европе, американских континентах, странах Азии и Африки. Один ребенок на 80 родившихся детей. В России такой статистики нет, но вряд ли она отличается от той, которая есть во всем мире. Между тем Минздрав РФ сообщил , что выявляемость расстройств аутистического спектра РАС за пять лет выросла в России более чем в 2,5 раза. Рост показателей связан также с увеличением числа врачей-психиатров и детских психологов, прошедших дополнительное обучение по вопросам диагностики и терапии детей с аутизмом. Причины аутизма РАС — это расстройство психических функций, в основе которого лежат болезни тела. То есть соматические заболевания, игнорирование которых делает невозможным полноценную коррекцию психоэмоциональных расстройств. В России в полном объеме об аутизме знают единицы, считает Александр Антоненко. Научных работ в области исследования аутизма достаточно, чтобы понять масштаб проблем в одном организме.
Девочка отлично воспринимает информацию на слух, у нее хорошая память, практически фотографическая, но она с трудом осваивает письменную речь. Поэтому она на домашнем обучении. Ее реабилитации очень помогли танцы: «Она часами могла смотреть по телевизору любые соревнования, как-то связанные с танцами, и даже фигурное катание. Завороженно просто. И я решилась. Пошла с ней по ближайшим кружкам и секциям. Многие отказали — кто возьмется работать с девочкой, которая не смотрит в глаза и может устроить истерику без видимых причин. Только через три месяца мы нашли тренера, которая согласилась взять ее в группу». Через некоторое время к танцам добавилось плавание. Она поплыла сразу, как будто родилась в воде. Выяснилось, что вода ее не просто успокаивает, но после плавания она соглашается попробовать новые продукты, готова пойти домой другой дорогой», — делится Елена Николаевна. Самое важное для детей с аутизмом — это плановость и график. По ее словам, «любое нарушение привычной обстановки или порядка действий вызывает у нее огромный шок. Поэтому мы не путешествуем, почти не ходим в гости, а каждое обследование у нового врача — целое событие, не всегда позитивное».