Предлагаемый рейтинг поможет вам выбрать лучшие книги Сергея Лукьяненко: Ночной дозор, Дневной дозор, Геном и другие. Многие считают, что «Спектр» — это вершина творчества Сергея Лукьяненко, до которой качество его книг поднималось по нарастающей, а затем стало постепенно опускаться. 23.07.2022. Новые книги Сергея Лукьяненко (обзор от AlKom, цикл "Измененные").
Сергей Лукьяненко рассказал, когда ждать книгу «Вечный дозор»
Для подписчиков на электронных площадках открыто скачивание. Вскоре книга должна появиться в продаже. В комментариях автор сообщил, что она уже находится в издательстве. Это не "Дозор"!
Мартин отчаянно пытался припомнить, что ему известно про общественный строй Аранка, но вспоминалась всякая ерунда. Вроде бы при наличии общепланетарной власти огромные полномочия имели правительства мегаполисов, управляющие не только городами, но и примыкающими территориями. Некий отголосок прежнего государственного устройства? Что ж, тогда улыбчивый господин в скромном сером халате и впрямь был птицей высокого полёта. Мартин, устроившийся в кресле напротив чиновника, терпеливо ждал.
Терминалом господин Лергасси-кан не пользовался — нацепил на затылок упругую дугу волнового эмиттера и замер с остекленевшим взглядом. Мартин уважительно кивнул. Прямой контакт с компьютерной сетью широко не использовался даже на Аранке — он требовал высочайшей концентрации мысли и самодисциплины. Какая-то земная корпорация ухитрилась купить у аранков технологию, но вскоре убедилась, что обычный терминал и клавиатура гораздо удобнее. Сурово посмотрел на сына — тот, привстав на цыпочки, с интересом проглядывал бумаги на рабочем столе отца. Хоть ты веди себя достойно! Мальчик без особого смущения отошёл от стола. Спросил: — А что такое превентивный брак?
Снова перевёл взгляд на Мартина: — Как представитель городской власти я приношу вам свои извинения. На вас действительно было совершено покушение. Стреляли из флаера, взятого в прокате за десять минут до покушения. Компьютер флаера выведен из строя, поэтому приметы террориста неизвестны. Запах взять не удалось, в кабине вылили целый флакон дезодоранта. Оружие преступник бросил на месте происшествия, вам сейчас его доставят… — Простите? Лергасси-кан удивлённо приподнял брови. Ну к чему, например, вам дурная слава?
А вот если преступник прославился как деятель искусств или филантроп — перед вами откроются интересные перспективы. Помнится, был прецедент, когда изобретатель… — Папа, — тихо сказал Гатти. Это своеобразный казус, поскольку как лицо инопланетного происхождения вы не вправе владеть высокотехнологическим оружием. Но права личности стоят выше государственных законов… я выпишу вам разрешение. Просто Лергасси. Так какие у вас проблемы, Мартин? Я боюсь за свою жизнь. Разумеется, только на территории нашего города и прилегающих землях, но это замечательные места!
Красивейшие Лацвикские озера, водопад Адано, где и по сей день проходят впечатляющие древние церемонии, меловые скалы, старый атомный полигон, морское побережье с известными по всей галактике курортами… — Я должен отбыть в другой город, — признался Мартин. Чиновник нахмурился. Спросил: — В какой именно? Господин Лергасси-кан вздохнул: — Крайне неудачный выбор. В ряде городов я мог бы оказать вам содействие, но Тириант… — Он сморщился. Лергасси-кан посмотрел на сына, наставительно покачал пальцем, призывая к вниманию: — Гатти! Вот один из тех примеров достойного поведения, которые даёт жизнь! Любовь, отрицающая опасность, повергающая ниц инстинкты самосохранения!
Я не берусь судить, оправданно ли решение нашего гостя, но ты должен запомнить этот поступок! Мартин вздрогнул. Но ответил честно: — Да. Не сам факт, разумеется, а ваша способность к самообороне. Денежная компенсация от города? Вашим нравственным принципам это не претит? В критических ситуациях разумное существо должно отбросить традиционные моральные нормы и сосредоточиться на выживании! Вас отправят скрытно и в полном одиночестве.
Мальчик умоляюще посмотрел на Мартина, и тому пришлось сделать вид, что он не понимает взгляда. Аудиенция окончилась, и Мартин поднялся. Но что-то дёрнуло его за язык, и он спросил: — Простите за любопытство, господин Лергасси… можно частный вопрос? Но естественный страх за жизнь и безопасность… — А… — кивнул Лергасси-кан. Гатти — мой единственный сын. Но познавательный аспект такого приключения перевешивает возможный риск для его жизни. Речь поэтому идёт лишь о вашем удобстве. Мартин помотал головой: — Нет, всё-таки я плохо объяснил… На Земле любой родитель, если он психически здоров, попытается оградить своё потомство от малейшей, даже гипотетической опасности… — Жизнь полна опасностей, — философски ответил Лергасси.
Вы пошли на охоту — и зверь оказался хитрее вас. Врачи не успели распознать мутированный штамм вируса — и вы умерли. Как можно беспокоиться о гипотетической угрозе для жизни? Надо предотвращать реальные проблемы! Лергасси-кан засмеялся. Тихонько захихикала секретарша. Референты, похоже, туристического языка не знали и с удивлением смотрели на шефа. Даже насупившийся Гатти, огорчённый отказом Мартина, тоненько и заливисто хохотал.
Что же такое смысл жизни? Секретарша певучим голоском пересказала референтам диалог — и теперь трое здоровых парней, чинно сидевших рядком на диване у стены, безуспешно пытались сдержать гогот. Вам, наверное, кажется, что наша раса ущербна? Что мы лишены чего-то очень важного и интригующего? Мартин пристыженно кивнул. Мальчик послушно закрыл уши, и Лергасси-кан продолжил: — А нам кажется, что калечны именно вы. Что у вас есть что-то лишнее и постыдное, словно член, выросший на лбу. Всю дорогу в аэропорт Мартин размышлял над разговором с Лергасси-каном.
Чиновник снабдил его флаером и референтом в качестве пилота и охранника одновременно. Юный Гатти хоть и не скрывал обиды, но тоже решил проводить землянина, однако разговор первым не начинал. Разумеется, за словами Лергасси-кана была не только психология его расы. Можно считать её сколь угодно странной, но вот он, под стремительно мчащимся флаером, чудесный город — один из многих городов Аранка. Город, где соседствуют огромные здания и вольные, нарочито запущенные парки; город, удовлетворяющий большую часть потребностей своих жителей бесплатно; город, где преступления редки, а жители — дружелюбны… Даже попытка покушения не изменила уважительного отношения Мартина к этой расе. Так чем же кичиться землянам, глядя на спокойных, уверенных, счастливых братьев по разуму? Тысячелетними размышлениями, в чём смысл смысла? Ох сколько крови пролили эти размышления, пока аранки обустраивали свой мир… Высокой духовностью, позволяющей верить в Бога и размышлять о непостижимом?
Только где же результаты этой духовности… Было бы проще, окажись аранки неэмоциональными и чёрствыми. Было бы проще, не знай они любви и сострадания, не умей дружить и мечтать… Но ведь все это у них было, ничуть не меньше, чем у людей! Технократы находили на планете аранков воплощение своей мечты, натуристы восхищались бескрайними просторами дикой природы и патриархальными нравами сельскохозяйственных районов, учёные завидовали великолепным лабораториям, коммунисты кричали, что Аранк — мир победившего развитого социализма, авантюристы не уставали ставить в пример космическую программу аранков — вопреки здравому смыслу не свёрнутую после прихода ключников. Даже изоляционисты и ксенофобы всех мастей одобрительно отзывались о той осторожности, с которой аранки подходили к дарам ключников! Так что же, выходит, история всех прочих цивилизаций в галактике — ошибка? И лишь аранки, не задающиеся вопросом о смысле жизни, ухитрились его найти? Что-то в этом было от римских стоиков, что-то — от греческих киников… Но аранки словно оставались в том счастливом и безоблачном детстве, когда человек ещё не верит в собственную смерть, не задаётся вопросами о будущем, не вспоминает прошлого и счастлив настоящим… — Гатти, — позвал Мартин. Сидящий между ним и пилотом мальчик вопросительно посмотрел на него.
Она свойственна всем расам, кроме ключников, о которых нет никакой информации, и нашей цивилизации, которая по-своему уникальна. Подходя к этому вопросу с научной точки зрения, мы вынуждены признать принципиальную непознаваемость данного вопроса. И поскольку вопрос не имеет никакого решения, то углубляться в него было бы излишним. Для большинства рас вера является мощным психотерапевтическим и воспитательным фактором, поэтому она является положительным явлением. Если Бог существует, тогда ты окажешься в более выигрышном положении! Даже на вашей планете, правда? Христианство, ислам, буддизм, гаччер… — Гаччер — это вера геддаров, — сухо поправил Мартин. Ошибиться было бы куда опаснее, чем вообще не верить в Бога.
Ведь каждая религия куда более агрессивно настроена к еретикам, чем к людям, не верящим вообще. Или поверить в христианство… — Хватит, я понял общую идею, — остановил его Мартин. Я постараюсь понять, правда! Мартин невольно рассмеялся: — Нет. Ты маленький хитрец, Гатти… но я все равно не возьму тебя с собой. Гатти надулся и надолго замолчал. Уже после того, как флаер вылетел за пределы мегаполиса, сказал: — Все равно ты мой друг. Хочешь научу тебя обращаться с тепловым ружьём?
Референт покосился на мальчика и пробормотал: — Только не снимай его с предохранителя. Мартин развернул продолговатый пакет, который ему вручили в приёмной Лергасси-кана. Тепловое ружьё походило на пистолет с очень длинным стволом или на очень короткий обрез с подпиленным прикладом. Абсолютно герметичное, будто цельнолитое из серовато-синего металла, даже дульное отверстие ствола затянуто металлической мембраной, с широкой гашеткой, мерцающим красно-белым индикатором и овальной кнопкой на казённой части. Ружьё генерирует высокочастотные колебания, нагревающие любую материю на дистанции около двух километров. Мишень должна находиться в зоне видимости, любая преграда, даже стекло или ветви деревьев, задержат энергию и будут поражены вначале. Индикатор показывает оставшееся время работы ружья. Сейчас тут заряда… — Он задумался.
Ты почувствуешь пальцем, как гашетка прощелкивает уровни… Сообщив это, Гатти спокойно всунул палец в скобу и нажал гашетку. Мартин обмер от ужаса — дуло было обращено на мальчика. Пилот вздрогнул и удивлённо посмотрел на него. Гатти тоже казался растерянным: — Но предохранитель не нажат! Я же вижу! Мартин посмотрел на пилота: — Хоть вы ему объясните! Он мог сжечь и себя, и вас! Референт казался растерянным и смущённым.
Он перевёл взгляд с Гатти на Мартина, потом неуверенно улыбнулся: — Но ведь предохранитель не был нажат? Гатти — вполне разумный ребёнок и понимает, чем грозит выстрел из теплового ружья. Я, наверное, плохо объяснил. Проще было согласиться, чем объяснять земное отношение к оружию, наверняка проистекающее все из того же непонятного смысла жизни и прочих человеческих заморочек. Потный, напряжённый, отчасти даже испуганный, Мартин до самого аэропорта не проронил ни звука. Его спутники, явно удивлённые инцидентом, тоже. Вначале Мартина провели через зал регистрации — в общем-то ничего потрясающего, очень похоже на самые крупные мировые аэропорты. Ему купили билет на обычный пассажирский рейс — не в Тириант, а в какой-то другой город, — провели через контроль — на Аранке провожающим разрешалось даже входить в самолёт.
А уже на взлётном поле Гатти и референт, не сговариваясь, потащили Мартина в сторону от автобуса. Они пробежали по полю с километр, игнорируя идущие на посадку самолёты — Мартину приходилось всё время напоминать себе, что аранки вовсе не лишены инстинкта самосохранения. Прямо на взлётной полосе стоял маленький узкокрылый самолётик с открытой дверцей салона. В голосе референта было и понимание, и сочувствие, и восхищение отважным влюблённым. Мартин решил не спорить и крепко пожал ему руку. Мартин улыбнулся, потрепал мальчика по голове и нырнул в люк. Тот немедленно закрылся за его спиной, из крошечной, неотделенной от салона кабины пилотов высунулся пожилой серьёзный аранк и на ломаном туристическом — сразу видно, сам изучал — произнёс: — Садитесь, взлетаем! В самолёте было всего шесть кресел — огромных, массивных, способных вызвать зависть у пассажиров земного первого класса, — между ними — небольшой круглый столик.
Мартин забросил рюкзак и зачехлённый карабин на полку для багажа, уселся у иллюминатора, помахал рукой провожатым. Грустный Гатти стоял, держась за руку референта и, кажется, всхлипывая. Референт помахал Мартину рукой и принялся что-то серьёзно, успокаивающе говорить мальчику. Мартин откинулся в кресле, закрыл глаза. Положил свёрток с тепловым ружьём на соседнее сиденье. Самолёт разгонялся стремительно. В отличие от флаеров, которые поддерживались в воздухе каким-то полем и могли летать лишь над городами, самолёт был более традиционным, просто очень совершенным. Так себе самолёт, гиперзвуковой с прямоточным воздушно-реактивным двигателем… — Как они обходятся без смысла жизни?
Но если и был Тот, кто мог дать ответ на этот вопрос, то отвечать Он любил не больше ключников. Мягкий толчок — самолёт будто подпрыгнул, врываясь в небо. За полминуты земля ушла далеко вниз, ещё через несколько минут небо стало ненатурально ровным, будто на экране хорошего телевизора, включённого на пустой канал и выбросившего синюю заставку. Мартин подумал, что в этой аналогии есть и более глубинный смысл — небо и впрямь не посылало жителям Аранка никаких сигналов… Потом тёмная синь сменилась иссиня-черным, и Мартину показалось, что он видит звезды. Ещё через минуту он убедился, что ему не показалось. Где-то в хвосте самолёта негромко успокоительно выл двигатель. Мартин покосился через его плечо — да, пилот был один, в кабине никого не осталось. Причудливой формы штурвал легонько покачивался, отрабатывая какие-то манёвры.
Конечно, если бы Мартин объяснил пилоту своё отношение к безопасности, тот вернулся бы к управлению самолётом. Просто из сочувствия к инопланетному гостю, не привыкшему доверять технике. Когда он вернулся из кабинки в хвосте — там был не только сортир, но и маленький душ, и крошечная каморка с подозрительно широкой и мягкой кроватью, пилот уже закончил сервировать обед. На столе оказалась и разнообразная еда, и бутылка какого-то местного вина, и даже крошечный стеклянный светильник, три фитиля которого горели красным, синим и зелёным пламенем. Тириант… — Он задумался. Зная язык, ты начинаешь понимать и ход мыслей чужака. Некоторые расы вообще избегали обучать Чужих своей речи, хотя сами с готовностью учили языки. Аранки не относились к числу таких излишне осторожных или нетерпимых к чужакам рас.
На Земле продавались самоучители их языка, существовали и курсы. Мартин знал, что особых проблем с обучением не возникает, а многие хвалили язык аранков за строгую логичность структуры и простую грамматику. Но туристический, получаемый всеми при проходе через Врата, не оставил ни одному языку шансов превратиться в галактическое эсперанто. Да, он был сложен, но его и не требовалось учить… — Пройду Воротами, — объяснял Мартину пилот, беззаботно попивая вино. Можно выучить, можно говорить. Говорить со всеми. Это хорошо. С первой историей скорее всего ситуация была идентична для всех рас — автобиографии ключниками ценились.
Пилот некоторое время хмурился, потом кивнул: — Нет, нет. Не боюсь. Можно выбрать интересный мир. Смотреть, говорить, думать. Думать и снова думать. История будет. Первое путешествие за пределы родной планеты обычно приносило столько впечатлений, что оформить их в рассказ не составляло труда. Проблема была лишь в том, чтобы выбрать интересную планету, а интересные миры обычно бывали и опасными.
Но аранки не боятся не случившихся ещё опасностей… Самолёт летел уже больше двух часов. Они пересекли океан — Мартин долго любовался архипелагом из крошечных островов, расположенным в тысячах километров от большой земли. Пилот попытался рассказать, чем славен этот архипелаг, но словарный запас его подвёл. Мартин понял лишь, что очень-очень давно здесь был материк, а сейчас над водой высятся лишь горные вершины. Что ж, у каждой уважающей себя планеты должна быть своя Атлантида… Расплавленная кабина информатория уже почти стёрлась из памяти вихрем новых впечатлений. Может быть, заразительным оказался философский подход аранков — Мартин решил не забивать себе голову непонятной опасностью. В конце концов теперь у него было по-настоящему мощное оружие. Да и сам он отныне будет куда осторожнее… хотя что толку в осторожности, если смерть может прийти с пролетающего в двух километрах флаера?
Оставалось лишь надеяться, что след его достаточно хорошо запутан и неведомый враг потеряет Мартина. Вскоре пилот, извинившись, отправился в кабину. Мартин даже не знал, радует это его или нет, учитывая количество выпитого аранком вина. Впрочем, похоже было на то, что и посадка проходила на автоматике, а роль пилота сводилась на самом деле к функциям стюарда. К земле самолёт приближался так же стремительно, как и взлетал. Лишь метрах в пятидесяти от поверхности двигатель натужно взвыл, и полет выровнялся. Мелькнула бетонная полоса, пронёсся навстречу взлетающий лайнер: огромная раздутая туша без иллюминаторов, видимо — грузовой. Самолёты взлетали и садились непрерывно, в воздухе плыли серебристые сигары, будто стайки рыб в аквариуме.
Похоже, город Тириант, пренебрежительно названный Лергасси-каном клоакой, отличался завидным воздушным сообщением. Только при подъезде к городской черте — Мартин воспользовался обычным микроавтобусом, обычным настолько, насколько это возможно на Аранке, — причина насмешек над Тириантом стала ясной. Тириант оказался промышленным городом. Возможно, самым крупным промышленным центром планеты. У Мартина не было под рукой ни верного путеводителя «Ля Пети», ни устаревшего, но обстоятельного справочника Гарнеля и Чистяковой. Конечно, аранки заботились об экологии. Конечно, над тянущимися вдоль трассы корпусами заводов не стояли облака дыма. И всё-таки что-то чувствовалось в воздухе — лёгкий кисловатый привкус на самой границе доступных человеку ощущений.
Развалившись в широком мягком кресле, Мартин смотрел на проносящиеся мимо заводы и думал об Ирочке Полушкиной. Что она ищет здесь? Центр глобальных исследований аранков… Что может там делать семнадцатилетняя девочка? Да всё что угодно. Не стоит забывать, что эта девочка одновременно находилась на трех планетах. Не стоит забывать, что две Ирины погибли — пусть внешне случайным и нелепым образом. Не стоит забывать, что… — Мартин нахмурился, — её исчезновением с Земли интересуется госбезопасность. На какой-то миг Мартину безумно захотелось бросить поиски.
Вернуться на Землю, отдать Эрнесто жетоны, рассказать все, в том числе и о неудачном покушении на его жизнь, — и наотрез отказаться от дальнейших поисков. Господин Полушкин что-то утаил — Мартин ни секунды в этом не сомневался. А клиент, утаивающий от детектива важную информацию, автоматически перестаёт быть клиентом. Но что-то останавливало Мартина. Может быть, тревога за девочку. Какой бы взбалмошной и нахальной она ни была, но семнадцатилетние девочки не заслуживают случайных пуль в ковбойских перестрелках и костяных дротиков в шею… А может быть, Мартина толкал вперёд тот неугомонный и беспричинный зуд, что знаком лишь отсталым расам, задумывающимся о смысле жизни. Где-то рядом с Мартином жила тайна. Настоящая тайна, без дураков, из тех, что выпадают лишь раз в жизни, да и то — отдельным счастливчикам.
Мартин себя счастливчиком не считал. И упускать самое большое приключение своей жизни не собирался. В России такие места принято называть Академгородками. За уходящей вдаль симпатичной живой изгородью, не оставляющей, однако, никаких шансов проникнуть внутрь без разрешения, скрывались жилые здания — невысокие, без всякой гигантомании, корпуса научных институтов, парки, рощицы и даже что-то, похожее на аквапарк. Во всяком случае, наблюдая за территорией из стеклянного павильона проходной, Мартин не смог подобрать иной аналогии. Водяные горки, бассейны… хорошо живут научные работники Аранка! Это был уже третий аранк, пытавшийся решить его проблему. И первый, который знал туристический.
Остальные самоуверенно пытались объясниться с Мартином на пальцах. Видимо, здесь аранки были менее сентиментальны. Или же не позволяли себе расслабляться в рабочее время. Приходите вечером, и доступ будет открыт. Организм Мартина и без того утверждал, что сейчас вечер. А может быть, даже ночь. Или раннее-раннее утро. Что поделать, смена часовых поясов неизбежна и на Земле, и на Аранке… Так же как и бюрократия!
Мартину ещё не доводилось встречать цивилизованную расу, в которой не появился бы этот замечательный подвид разумных индивидуумов. Вершиной всего он считал бюрократию дио-дао, но те по крайней мере не были гуманоидами, а на это Мартин всегда делал скидку. Вы не можете меня впустить до вечера. Охранник сразу же расслабился и заулыбался.
Первая книга о маге Антоне Городецком - "Ночной дозор" - вышла в 1998 году. В 2004 году она была экранизирована режиссером Тимуром Бекмамбетовым. В 2006 году на экраны вышло продолжение фильма по одноименному роману Лукьяненко "Дневной дозор".
Последний на сегодняшний день роман серии "Шестой дозор" был опубликован в 2014 году.
При этом работа над "Вечным Дозором" также его называют "Иным" или "Седьмым" началась достаточно давно — пролог и первая глава выложены в сеть еще в начале 2021 года. Серия "Дозоров" началась в 1998 году с романа "Ночной Дозор". Последние, на данный момент, история Антона Городецкого происходит в "Шестом Дозоре", который вышел в 2014 году. Экранное продолжение истории под названием "Дневной дозор" появилось на экранах в 2006 году и имело такой же бюджет.
Сергей Лукьяненко "Спектр"
На эти и другие вопросы Сергей Лукьяненко ответил в программе «Культ личности» на телеканале «МИР 24». В "Спектре" Лукьяненко можно увидеть "русскую" изюминку, которая делает произведение особенным. В "Спектре" Лукьяненко можно увидеть "русскую" изюминку, которая делает произведение особенным. Новый роман Сергея Лукьяненко и Ника Перумова будет выходить в реальном времени — по главе в неделю.
Сергей Лукьяненко опубликовался в интернете
однозначно, один из лучших романов замечательного отечественного писателя-фантаста Сергея Лукьяненко. Автор «Дозоров» Сергей Лукьяненко побил писательский рекорд: пять романов за год — и это не предел. В романе Спектр Сергея Лукьяненко нас отправят путешествовать по неизведанным мирам. Известный писатель-фантаст, а с недавних пор еще и член Общественной палаты России Сергей Лукьяненко заканчивает работу над новым романом «Форсайт». Антон Городецкий возвращается: Лукьяненко рассказал, когда допишет «Дозоры».
Лукьяненко Сергей Васильевич: Спектр
Любовь мужчины и женщины. Грубый астрономический ляп. Что отличает «Спектр» от других книг Лукьяненко, так это пространные гастрономические экскурсы, которые в момент первой публикации легко могли довести читателя до голодного обморока. Ну и «Спектр» стал первой книгой на моей памяти, в которой пышным цветом расцвела реклама в тексте. Не таким пышным, как в последующих, но лиха беда начало. Так что, если есть люди, что Лукьяненко никогда не читали, то они могут смело начинать со «Спектра», и он как лакмусова бумага чётко определит совместимость данного читателя и писателя Сергея Лукьяненко. В итоге от книги осталось двойственное ощущение. Писатель сумел развеять мою грусть и одиночество, но я слышал много таких историй. Оценка: 9 [ 35 ] alex2 , 20 ноября 2008 г. Книга, которая оставила много едва ли не восторженных отзывов. Книга, которой, однако же, не удалось избежать и критики.
Почему же? Возможно, сюжет книги беден красками, прямолинеен и предугадывается едва ли не с первых страниц? Или, может, герои картонны и безлики, и автору не удалось вложить в них хоть часть души, хоть толику индивидуальности, чтоб не выглядели они безликими аппликациями? Или изображённые в книге миры однообразны и скучны, безыдейны и бессмысленны? Может, язык, на котором написана книга коряв и сух, и читатель то и дело цепляется за неудобоваримые обороты в тексте, как за коряги и ветви в глухом лесу? О, нет! С тем, чтобы донести до читателя смысл и суть книги, в этом случае у Лукьяненко нет проблем. И вот когда мы прочитали, поразмыслили, и поняли, в чём тут соль, давайте станем писать отзывы и ставить оценки. Нельзя считать эту книгу просто забавным приключенческим боевичком с оригинальной композицией и забавным антуражем, хотя кому-то она может доставить удовольствие и в этом качестве. Правда, таким читателям будет казаться, что сюжет немного провисает там, где автор вдруг отступает от основной линии сюжета с тем, чтобы описать очередное достижение гастрономической мысли.
Зачем это? Бывают такие книги, в которых повествование несётся вскачь, уподобляясь то ли резвому коню, пошедшему вразнос, то ли болиду Формулы, накатывающему на линию финиша уж кому какая аналогия ближе. Когда закрываешь такую книгу после прочтения, то испытываешь словно бы физическую усталость — уф, вот это пробежался! Глазу не за что зацепиться, в памяти быстро тают хитросплетения сюжета и имена ГГ, желание попервах лишь одно — пойти и купить продолжение а оно у таких книга как правило есть, и не одно , чтоб сделать подобные упражнения регулярными. Но я не люблю такие книги. Мне по нраву другие. Такие, где автор ускоряет сюжет там, где надо, но и не забывает дать иногда читателю отдых, заставив его почти физически почувствовать тепло и уют, с тем, чтобы набраться сил для восприятия дальнейших событий. Мне кажется, что как раз для таких целей и вставлены в повествование гастрономические фрагменты. Смысловая нагрузка их не слишком велика, но и без них не обойтись. Нельзя быть в напряжении всё время.
Кроме того, эти моменты делают характер главного героя более выпуклым, более человечным. Можно понять, что перед нами — человек увлечённый, и даже очень. Что с того, если это — увлечение чревоугодием? Я толерантен к чужим слабостям. Это касается жизни, но это же относится и к книжным героям. Перед нами — не «икона», а «живой человек», в существование которого я скорей поверю. Вот только не надо путать хобби, — невинное и забавное увлечение ГГ, с его философией и жизненной позицией, которую нам устами автора якобы хотят навязать. Ах, кому-то не по нраву якобы воспевание этой жизни «от живота»? Но я скажу, что такие люди, как правило, замечают в книге только то, что им захочется и что хоть как-нибудь подходит под их позицию, определяющую отношение к книге и творчеству автора вообще, и дружно закрывают глаза на остальное. Сюжет книги распадается на семь частей, названных по цветам спектра.
Каждая часть — отдельная история, подчинённая, однако же, общей линии повествования. Перед нами изображены семь разных миров, и каждый задаёт свою загадку. Иногда миры выглядят совсем заурядно для нас тут, конечно, не избежать привычных обвинений автора в плагиате всего и везде , иногда — необычно и ново но это, ясное дело, лишь потому, что ещё не прочитана книжка, откуда автор своровал и эти идеи. Но я книгу в таком качестве даже не рассматривал. Я думаю, «Спектр» как раз в наилучшей мере характеризует ту самую «фантастику пути», как именует свой жанр автор. Здесь найдётся понемногу от всего — того же детектива, философской притчи, боевика, мелодрамы. А всё вместе — и есть «Спектр». Книга сложна и разностороння. Есть в ней место простым людским чувствам и переживаниям, но находится и для вопросов, волнующих человека изначально — о душе, о разуме, о смысле жизни, о Боге. Но ни в коем случае не стоит воспринимать книгу за откровение и искать там ответы на такие вопросы.
Тут уж, если вас это волнует, ищите каждый для себя. Только так ответ будет самым правильным и полным. Развязка — ещё один момент, раздражающий критиков. ГГ отказывается от всемогущества! Да как он мог?! Что же это за герой?! Какие же возвышенные идеалы он может донести до читателя? Серость и мещанство! Ну что ж... Пусть так.
Разве имеет право герой, решивший остаться человеком как мы называться героем? Разве человек — это что-то достойное? Разве любовь — достаточный повод для того, чтоб отказаться от роли бога или чего-то, что лежит вообще за гранью понимания, за гранью разума? Конечно же нет! На неё надо наплевать и оставить позади, а самому продолжать идти «вертикально вверх», к новой ступени разума или сверхразума. Вот такой герой и правда достоин называться героем... И последнее. Забавно, но в Дозорах Лукьяненко критикуют за то, что там его герои получили всё, не заплатив за это ничем. Тут — за то, что герой от этого отказался, заявив, что всегда желает платить «за проезд». То есть, неважно за что, лишь бы критиковать.
Ну, пускай. Может, кому-то от этого легче жить станет. Оценка: 10 neli mustafina , 15 ноября 2021 г. Давно прочитанный роман не оставил в памяти следа. Пришлось перечитывать вновь. Некий детектив занимается частными розысками людей пропавших в мирах, открытых некими ключниками — сверхгуманоидами там почти все гуманоиды, антропоморфны, антроповерны и антроповкушающи. Уж очень автору нравятся описания пищи, чувствуется в нем гурман и любитель вкусных обедов. Впрочем, книга не о еде, и даже не о приключениях злоключениях на бесчисленных около 400 планетах — всех как один похожих на Землю и нет никаких опасностей вирусов, заражения, чужой биоты — странно почему, ведь автор должен как врач знать об этом. Автор занялся теологией. Ведь зачем «любопытничать», когда богами ключниками всё давно решено и разрешено и тогда...
Мне даже казалось, что природа опомнилась и дала задний ход... Их перестала интересовать наука. Люди полюбили все обыденное и привычное.
Сколько Врат предстоит пройти лучшему из земных охотников, пытающемуся найти бесследно исчезнувшую девчонку? Из мира — в мир!
В 2018 он также выступал на фестивале "Литература Тихоокеанской России". Летели мягко, хорошо. Никаких замечаний нет. Уже летал с авиакомпанией "Россия". Владивосток нравится, раз не первый раз уже прилетаю. По-своему очень красиво, волшебный город, тонущий в тумане. Морской воздух — это прекрасно, — рассказал Сергей Лукьяненко. Авиакомпания "Россия" выступила "крыльями ЛиТРа". Несмотря на то, что произведение нацелено больше на детскую аудитории, Лукьяненко советует прочитать сказки английской писательницы и взрослым. Завершилась встреча автограф-сессией. Владивосток и интеллектуального клуба "КультБригада" г. Генеральный партнер — Всероссийская ассоциация рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров.
К ноябрю-декабрю, но закончу. А выйдет она, наверное, в мае», — сказал он в интервью газете «Известия» , опубликованном во вторник. Реклама Лукьяненко также рассказал , что есть планы на экранизацию «Дозоров», но подробности он не может рассказать. Таке он предполагает, что могут экранизировать другую его книгу «Семь дней до Мегиддо».
#Москвастобой: на онлайн-платформе представили аудиосериал по новому роману Сергея Лукьяненко
Всё это, естественно, влияет на мир вокруг главного героя, на то, что там происходит. Это не главная линия, но это фон, на котором происходят все события. Естественно, придётся всё переделывать, иначе это выглядеть будет странно", — сказал он.
Власть - трудящимся! Но каким было воплощение? Эта черта в моих книгах была у Светлых: есть прекрасная идея, и мы будем ее воплощать любыми способами. А то, что мы сейчас наблюдаем - это серьезный планетарный кризис. Но он не связан с понятиями "добра" и "зла", потому что на определенном уровне в политике и в государственности этими терминами нельзя оперировать. Все настолько многогранно, что в любом добре можно найти зло и в любом зле - добро.
Скорее, по классикам марксизма-ленинизма, мир зашел в тупик. К сожалению, человечество за всю историю выработало только один механизм реагирования на серьезные кризисы - военный. Война не обязательно должна быть "горячей" - это может быть "холодная" или экономическая война. Но, как только противоречия достигают определенного уровня, начинается силовое противостояние. Когда начали уезжать первые писатели, это подавалось так, что сейчас чуть ли не отбудут все лучшие, и узаконится новый "раскол". Но в Верхнем Ларсе или на переходах с Казахстаном мы не увидели пешего варианта "Философских пароходов" осени 1922 года. Это произошло даже не в 2014-м году, а в 2004-м, когда возникли первые противоречия с западным миром. Тогда началось деление на считающих, что Запад прав и нужно подчиняться и слушаться, и на тех, кто считает, что у России есть собственные интересы и в первую очередь нужно отстаивать их.
Но, как и в любой элите, в части литературной тусовки, получившей признание там, возникло искушение занять ту сторону. Причины здесь зачастую материальные - писатель за рубежом много зарабатывает, там у него учатся дети, есть недвижимость и он привык там проводить большую часть времени, как, например, Акунин. Разрыв зрел давно, и в этом году просто пришлось делать выбор: ты со своей страной или с чужой.
Думаю, на днях все-таки вернусь к работе над ним», — сказал он, добавив, что книга написана частично и требует доделывания. Теперь остались «Дозоры», — рассказал он. В сентябре 2022 года на Московской международной книжной ярмарке Лукьяненко объявил, что работа над последним романом «Дозоров» отложена на год, поскольку события в книгах серии перекликаются с реальным временем.
Каждый мир - это отдельная повесть, со своей завязкой-развязкой-финалом всегда, между прочим, трагическим , и только Мартин бегает за беглянкой, как по замкнутому кругу, все больше и больше уподобляясь герою какого-нибудь плохого фэнтезийного сериала, просто-таки обязанного выполнить неуправляемую авторскую волю наперекор логике, здравому смыслу и окружающим обстоятельствам. Отсюда проистекает и главный недостаток книги: скомканный финал. Герой, отказавшийся от божественного всемогущества, - это уже как бы и не совсем герой. Он может сколь угодно долго развивать аргументацию в пользу отказа от вертикального прогресса и уверять читателя в верности стандартным ценностям дом, семья, работа , но за этим финалом четко видится всего лишь неспособность нашей современной фантастической литературы к осмыслению прогресса разума, невозможность оторваться от зрелищной космической пострельбухи и подняться хотя бы до уровня довоенных наработок Олафа Степлдона. Какие там создатели звезд и творцы новых планет! Нам бы поесть чего.
Читать книгу: «Спектр»
моя самая любимая книга жанра фантастики. Предлагаемый рейтинг поможет вам выбрать лучшие книги Сергея Лукьяненко: Ночной дозор, Дневной дозор, Геном и другие. Звуковая книга Спектр (Аудиокнига на 2-х CD-MP3). Российский сценарист и писатель-фантаст Сергей Лукьяненко рассказал, что книгу «Вечный дозор» он планирует завершить, когда ситуация в мире станет более стабильной. Известный писатель-фантаст, а с недавних пор еще и член Общественной палаты России Сергей Лукьяненко заканчивает работу над новым романом «Форсайт».
книги: лукьяненко, спектр
И, пожалуй, самое мощное заявление под самый занавес сделал руководитель продюсерского центра Михаил Китаев. Первые две книги серии - "Ночной дозор" и "Дневной дозор" - были выпущены в 1998 и 2000 годах, пользовались огромной популярностью, получили дилогию экранизаций с Константином Хабенским в главной роли и несколько игр по мотивам.
Выход романа "Вечный дозор" цикла "Дозоры", который должен был состояться в мае этого года, откладывается, произведение будет переписано. Об этом "Газете. Как отметил писатель, это сделано для того, чтобы включить в роман тему "Операции Z".
У Лукьяненко отлично получилось прописать миры, каждая из рас притягивает внимание, атмосфера потрясающая. Многим не нравится то, что автор привнес в книгу множество разговорах о кухнях народов, о блюдах. Мне же эта часть особенно по душе, больно уж вкусно написано, сразу хочется это съесть.
Прочитав про пельмени тут же пошла заказывать.
Порой влияет красивое название, необычное сочетание звуков, душевный порыв. Ад ты сам носишь с собой. Если тебе не успеть износить одну рубашку - ты не станешь заботиться о моде. Сначала надо плотно поесть, выпить чаю, потом ещё раз перекусить, а уже после этого можно садиться за книгу.
Однажды на землю прилетели ключники, поставили свои станции и внесли нашу планету в огромную транспортную сеть, которая соединяет десятки планет. Плата за проезд на первый взгляд простая - надо рассказать ключнику историю.
#Москвастобой: на онлайн-платформе представили аудиосериал по новому роману Сергея Лукьяненко
Сергей с супругой переехал из Алма-Аты в Москву, где проживает и сейчас. У него есть двое сыновей и дочь. Автор любит домашних животных и кулинарию, а также коллекционирует мышей. Сергей Лукьяненко начал пробовать себя в качестве сочинителя в 1986 году. Первое произведение писателя опубликовали в 1988 году в журнале «Заря» — им стал научно-фантастический рассказ «Нарушение».
Большую известность автор приобрел после выхода «Лабиринта отражений» 1996 и «Ночного Дозора» 1998. К концу 2021 года Сергей Лукьяненко создал пятнадцать циклов.
Антон Городецкий, считающий, что стоит на стороне добра, пребывает в шоке, узнав, что события, в которые он был втянут, вовсе не эпическая битва добра и зла, а операция Ночного дозора… Ну и, кроме всего прочего, Лукьяненко был одним из первых авторов которые вынесли на суд широкой публики проблему российско-украинского конфликта. Эта обширная цитата взята из романа "Звёзды — холодные игрушки", написанного в 1997 году.
Тогда такое развитие событий выглядело совершенно реальным — конфликт между Украиной и Россией уже был, во всяком случае — был в головах. Многим столкновение виделось неизбежным, но всё же в большую войну как-то не верилось. Небольшой конфликт и дипломатическое урегулирование обсуждался же в те примерно времена проект российско-украинского кондоминиума в Крыму — чем не вариант? Ну и, конечно, не было ни тени сомнений относительно позиции, которую займёт Лукьяненко по поводу майданов и украинского конфликта.
Он, правда, украинец хорошо если на четверть.
Изначально роман должен был выйти в мае 2022 года. Вот слова самого Лукьяненко: «Мне из-за всем известных событий приходится переписывать весь мир, который там уже описан». Кадр из фильма «Ночной дозор» Сергей Лукьяненко добавил, что сорвались две западные экранизации его книг из трех запланированных. По словам автора, для проектов были составлены «серьезные, конкретные планы» и собраны готовые материалы.
Реклама Лукьяненко также рассказал , что есть планы на экранизацию «Дозоров», но подробности он не может рассказать. Таке он предполагает, что могут экранизировать другую его книгу «Семь дней до Мегиддо». Первая книга о маге Антоне Городецком «Ночной Дозор» вышла в 1998 году. В 2004 году его экранизировали, где главную роль сыграл Константин Хабенский.