Паша Цируль, Валерия Карышева в форматах fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн! Оставляйте и читайте отзывы о книге на ЛитРес! Цируль был очень рад, что услышал наконец родной голос, узнал последние новости. Судя по всему, российская Фемида собиралась судить Цируля по всей строгости закона, однако все разрешилось самым неожиданным образом — Паша умер. Павел Васильевич Захаров — российский вор в законе по кличке Паша Цируль, один из главных наркобаронов России 1990-х годов, держатель воровского «общака» в течение многих лет.
Фигурант дела о теракте в «Крокусе» Лутфуллои обжаловал свой арест
Король наркобаронов | ФК Ливерпуль: последние новости, состав, трансферы, фото, интервью и статистика. |
Паша Цируль ругается - Coub - The Biggest Video Meme Platform | – Такая ситуация – не новость. |
ФК Ливерпуль, футбольный клуб — последние новости, состав команды, трансферы - Чемпионат | Павел Захаров, известный как Паша «Цируль», один из главных наркобаронов России 1990-х. |
Его боялся даже Япончик! Главный наркобарон СССР вор в законе Паша Цируль — | Мы без няни, я прямо очень хорошо справляюсь благодаря бабушкам и вот Паше», — радовалась она в студии передачи на канале. |
Его боялся даже Япончик! Главный наркобарон СССР вор в законе Паша Цируль
Сейчас Паша Цветомузыка находится на изолированном участке, который функционирует, как исправительный центр (ИУФИЦ при ИК 27 ГУ ФСИН по краю). Паша Цируль» полностью, автора Валерия Карышева, ISBN: 9785699275281, в электронной библиотеке Паша Цируль (Цирульов Павел Васильевич). Входил в пятерку известнейших воров и регулировал процессы, происходящие в уголовном мире. Вор в Законе Паша Цируль – Зверь (Павел Захаров) Редкое видео о Паше Цируле ЯПОНЧИК В ГОСТЯХ У ЦИРУЛЯ. Какие последние новости о народном артисте России Филиппе Киркорове? Подпишитесь и получайте новости первыми.
Ливерпуль: свежие новости
Авторитетный вор в законе Паша Цируль, который так хорошо начал и так плохо кончил. | Паша Цируль (Цирульов Павел Васильевич). Входил в пятерку известнейших воров и регулировал процессы, происходящие в уголовном мире. |
УБИТ ПРЕЕМНИК УГОЛОВНОГО МИНИСТРА ФИНАНСОВ - МК | Если вам понравилось бесплатно смотреть видео смотрящий по москве вор в законе паша цируль онлайн которое загрузил CrimeTimeRU 02 июня 2019 длительностью 00 ч 19 мин 01 сек. |
Почему в ялтинском ресторане крымские бандиты остались крайними в разборках «воров в законе» | Паша Цируль – главный наркобарон России. |
«Криминальная история России. 1995–2001. Курганские. Ореховские. Паша Цируль»
А так я все видела и слышала. Как показали Олежку, сразу же те, кто меня сторожил, стали старшим звонить. Долго о чем-то говорили, потом выпустили меня. Только — что найдут, если нужно будет. Она слушала меня, глядя в сторону безразличным взглядом. И обратился к Ольге: — А как ты, Оля?
Я накануне получила свидание у следователя, приходила к нему, мы разговаривали. Было все нормально, и вдруг — в тот же день он умирает… Сказали, что завтра можно получить тело. Мы говорили еще долго. Про Голландию я ничего не сказал. На следующий день в полдень мы подъехали к следственному изолятору.
Сначала долго ждали какого-то тюремного начальника, потом нам выписали пропуска, и мы поднялись на второй этаж. После этого долго оформляли бумаги. Наконец на тележке вывезли тела, покрытые белой тканью. К этому времени Олеся вызвала специальную машину для перевозки трупов. Олеся приоткрыла покрывало.
Я не узнал Олега. У него было черное лицо, покрытое кровоподтеками. Было видно, что его били долго и жестоко. Зато лицо Андрея было чистым, никаких следов физического воздействия не было. Девушки заплакали.
Мне тоже было не по себе. Когда мы стояли над телами — а все это происходило в тюремном дворе, — вокруг собралось много любопытных: конвоиры, сотрудники следственного изолятора, хозбригады заключенных. Они сочувственно смотрели на нас. Мы погрузили тела в машину. Девушки стали прощаться со мной.
И тогда я сказал: — Олеся, я не сказал тебе самого главного. Олег передал мне, что я должен забрать материалы в одном европейском городе… — Я в курсе, — сказала Олеся. Если там будет что-то интересное для меня, то есть то, что касается меня, я бы хотела их получить. Мы простились, договорились, что по приезде из Амстердама я обязательно ей позвоню. Через несколько дней я начал собираться в Голландию.
Но неожиданно раздался звонок. Голос, похожий на голос Бориса Петровича, сказал: — Здравствуйте. Вы меня узнали? Нам надо с вами встретиться. Возникли небольшие проблемы.
Только посвященный человек может понять…» — Хорошо, я буду. Подъехав на место в положенное время, я увидел того же знакомого мне водителя. Он кивнул мне и предложил сесть в машину. На сей раз водитель не вышел из машины, а тронулся с места. Мы отъехали немного в сторону и остановились в переулке, примыкающем к Трубной площади.
Зачем вам нужны неприятности и головная боль для себя? У вас есть неплохая работа, неплохая клиентура. Зачем вам с нами ссориться? Верните нам бумаги по-хорошему. Все равно мы их возьмем у вас.
Поверьте, нам бы не хотелось нарушать наши с вами дружественные отношения. Вы ему помогли? И поэтому, извините, я не могу вам верить. Давайте тогда на этом и закончим наш разговор. Вас отвезти на прежнее место?
Я вышел из машины и хлопнул дверью. Через несколько шагов меня догнал водитель. Давай нормально, по-мирному решим все проблемы. Тебе что, деньги нужны? Всю дорогу, пока я шел к машине, я думал: как мне теперь лететь в Амстердам?
Если контора, которую представляет Борис Петрович, — а наверняка по Олегу они работают неофициально — займется мною, то я дальше Шереметьева-2 никуда не пройду. У них есть широкие возможности знать, куда я полечу и зачем. Но в то же время надо получить эти бумаги… Целый вечер я прорабатывал разные варианты, как выехать в Амстердам. Наконец пришла блестящая мысль, что лучше всего не пользоваться российским Аэрофлотом, который полностью находится под контролем могущественного ведомства, а вылететь через немецкую компанию «Люфтганза». На следующее утро я приехал в гостиницу «Пента» на Олимпийском проспекте, где находится представительство «Люфтганзы», и заказал билет до Франкфурта.
А из Франкфурта сразу же — билет до Амстердама. Конечно, это обошлось в достаточно кругленькую сумму — гораздо большую, чем в Аэрофлоте. Но зато у меня была гарантия, что я не попаду под «колпак» спецслужбы, которую представляет Борис Петрович. Вечером того же дня я позвонил Олесе. Она сказала, что завтра утром она самолетом перевозит тело Олега в его родной город, где будут похороны.
Как бы между прочим Олеся сказала, что приехали друзья Олега из его города и очень интересовались тем, что мне передал Олег. Так, час от часу не легче! Теперь еще и друзья появились, которые также будут требовать у меня эти бумаги. Я попадаю между двух огней. Но ведь Олег ничего мне не говорил по поводу того, что я кому-то должен их отдавать, кроме Олеси, или я должен буду использовать их по назначению.
Но я пока не знаю, что написано в этих бумагах… Вечером я вышел гулять с собакой. Неожиданно почувствовал, что за мной кто-то наблюдает. Я внимательно осматривался вокруг, но так ничего и не заметил. Конечно, я понимал, что служба Бориса Петровича обладает широкими возможностями в плане технического оснащения и может вести скрытое наблюдение с большого расстояния. Теперь надо было придумать, как добраться до Шереметьева-2, чтобы спокойно вылететь во Франкфурт.
Придумал следующее. В гостинице «Пента», где располагалось представительство «Люфтганзы», находился спортивный клуб, который я посещал. Я знал, что часто в этой гостинице останавливаются экипажи тех самолетов, которые летают из Москвы во Франкфурт. Я разработал простой план. Взяв минимальное количество вещей, сложил их в спортивную сумку, надел спортивный костюм, вышел из дома и стал заводить машину, имитируя неисправность.
Я рассчитывал на то, что если за мной ведется наблюдение, они увидят, что моя машина не заводится. Через какое-то время я в досаде хлопнул дверью, изображая недовольство, и стал ловить такси или частника, чтобы добраться до спортивного клуба. Поймав машину, я доехал до «Пенты». Немного поплавал в бассейне, посидел в сауне, вышел и стал осматривать холл в надежде увидеть там кого-либо из членов экипажа. Наконец увидел группу людей в летной форме.
Я тут же подбежал к ним, показывая свой билет, и на ломаном английском языке стал объяснять, что опаздываю на этот самолет. Мне пытались объяснить сначала по-немецки, а потом и по-английски, что до самолета у меня еще есть время, но я говорил одно и то же — что я очень тороплюсь и у меня нет времени, не можете ли вы довезти меня до аэропорта. Летчики, пожав плечами, махнули рукой. Через несколько минут я уже сидел в их небольшом уютном микроавтобусе «Фольксваген» и вместе с экипажем ехал в сторону Шереметьева. Вроде бы «хвоста» никакого не было.
Время от времени я посматривал назад. При регистрации я заметил в зале человека, очень похожего на водителя Бориса Петровича. Он также проходил регистрацию, но летел до Франкфурта рейсом Аэрофлота. Вскоре объявили посадку. А через три часа наш самолет приземлился во Франкфурте.
Франкфурт-на-Майне — крупнейший аэропорт Западной Европы. Здание аэропорта было огромным, из бетона и стекла, просторные залы, множество пассажиров, летящих в разные страны мира. Я подошел к стойке транзита и стал узнавать, когда ожидается рейс на Амстердам. К счастью, рейс был через час. Через два с половиной часа я уже был в столице Голландии.
Амстердам — старинный европейский городок, достаточно тихий и спокойный, немного похожий на провинциальный. Невысокие двух-, трехэтажные дома, стоящие близко друг к другу, множество каналов… Поймав такси, я направился в гостиницу. Это был отель «Амбассадор». Таксист довез меня достаточно быстро. Несмотря на громкое название, это был трехзвездочный отель.
Но достаточно дорогой — около восьмидесяти долларов в сутки. Я распаковал свои вещи, бросился на кровать отдохнуть. Но я уже немного успокоился. Человек, который показался мне похожим на водителя Бориса Петровича, больше мне не встречался. Я мог считать, что нахожусь вне всякого наблюдения.
На следующий день я взял такси и поехал к банку, который указал мне Олег. Пройдя несложную процедуру, заполнив несколько карточек и внеся небольшую сумму денег, я получил второй ключ от банковского работника. Мы спустились с ним в подземелье, пройдя несколько дверей с кодовыми замками, и, вставив в прорези замков одновременно два ключа, повернули их. Банковский замок щелкнул. Служащий вышел.
Я открыл ячейку. Там лежал небольшой кейс из дорогой кожи с кодовым замком.
Теперь еще и друзья появились, которые также будут требовать у меня эти бумаги. Я попадаю между двух огней. Но ведь Олег ничего мне не говорил по поводу того, что я кому-то должен их отдавать, кроме Олеси, или я должен буду использовать их по назначению. Но я пока не знаю, что написано в этих бумагах… Вечером я вышел гулять с собакой. Неожиданно почувствовал, что за мной кто-то наблюдает. Я внимательно осматривался вокруг, но так ничего и не заметил. Конечно, я понимал, что служба Бориса Петровича обладает широкими возможностями в плане технического оснащения и может вести скрытое наблюдение с большого расстояния. Теперь надо было придумать, как добраться до Шереметьева-2, чтобы спокойно вылететь во Франкфурт.
Придумал следующее. В гостинице «Пента», где располагалось представительство «Люфтганзы», находился спортивный клуб, который я посещал. Я знал, что часто в этой гостинице останавливаются экипажи тех самолетов, которые летают из Москвы во Франкфурт. Я разработал простой план. Взяв минимальное количество вещей, сложил их в спортивную сумку, надел спортивный костюм, вышел из дома и стал заводить машину, имитируя неисправность. Я рассчитывал на то, что если за мной ведется наблюдение, они увидят, что моя машина не заводится. Через какое-то время я в досаде хлопнул дверью, изображая недовольство, и стал ловить такси или частника, чтобы добраться до спортивного клуба. Поймав машину, я доехал до «Пенты». Немного поплавал в бассейне, посидел в сауне, вышел и стал осматривать холл в надежде увидеть там кого-либо из членов экипажа. Наконец увидел группу людей в летной форме.
Я тут же подбежал к ним, показывая свой билет, и на ломаном английском языке стал объяснять, что опаздываю на этот самолет. Мне пытались объяснить сначала по-немецки, а потом и по-английски, что до самолета у меня еще есть время, но я говорил одно и то же — что я очень тороплюсь и у меня нет времени, не можете ли вы довезти меня до аэропорта. Летчики, пожав плечами, махнули рукой. Через несколько минут я уже сидел в их небольшом уютном микроавтобусе «Фольксваген» и вместе с экипажем ехал в сторону Шереметьева. Вроде бы «хвоста» никакого не было. Время от времени я посматривал назад. При регистрации я заметил в зале человека, очень похожего на водителя Бориса Петровича. Он также проходил регистрацию, но летел до Франкфурта рейсом Аэрофлота. Вскоре объявили посадку. А через три часа наш самолет приземлился во Франкфурте.
Франкфурт-на-Майне — крупнейший аэропорт Западной Европы. Здание аэропорта было огромным, из бетона и стекла, просторные залы, множество пассажиров, летящих в разные страны мира. Я подошел к стойке транзита и стал узнавать, когда ожидается рейс на Амстердам. К счастью, рейс был через час. Через два с половиной часа я уже был в столице Голландии. Амстердам — старинный европейский городок, достаточно тихий и спокойный, немного похожий на провинциальный. Невысокие двух-, трехэтажные дома, стоящие близко друг к другу, множество каналов… Поймав такси, я направился в гостиницу. Это был отель «Амбассадор». Таксист довез меня достаточно быстро. Несмотря на громкое название, это был трехзвездочный отель.
Но достаточно дорогой — около восьмидесяти долларов в сутки. Я распаковал свои вещи, бросился на кровать отдохнуть. Но я уже немного успокоился. Человек, который показался мне похожим на водителя Бориса Петровича, больше мне не встречался. Я мог считать, что нахожусь вне всякого наблюдения. На следующий день я взял такси и поехал к банку, который указал мне Олег. Пройдя несложную процедуру, заполнив несколько карточек и внеся небольшую сумму денег, я получил второй ключ от банковского работника. Мы спустились с ним в подземелье, пройдя несколько дверей с кодовыми замками, и, вставив в прорези замков одновременно два ключа, повернули их. Банковский замок щелкнул. Служащий вышел.
Я открыл ячейку. Там лежал небольшой кейс из дорогой кожи с кодовым замком. Я взял его и прошел за небольшую загородку, к специально отведенному месту для того, чтобы клиенты банка могли спокойно заниматься своими делами. Там я попытался открыть замок, но он не поддавался. Олег не сказал мне шифра. Прощупав рукой содержимое, я понял, что внутри находятся две тетради и что-то еще. Никаких металлических предметов не было. Ну что, если там нет наркотиков, — впрочем, наркотики в Голландии полностью легализованы, — и оружия… Я снова потряс кейс. Никакого металлического звука я не услышал. Я решил выходить.
Добравшись до гостиницы, я вошел в номер, тщательно закрыл дверной замок, зачем-то отключил телефон и стал снова открывать замок кейса. Но ничего не получалось. Тогда я взял со стола нож для разрезания бумаги и подковырнул им замок. Кейс открылся. Я увидел, что там лежит тетрадь, восемь аудиокассет и небольшая записная книжка. Я сразу схватил записную книжку. Там были адреса, какие-то цифры, телефоны… Ясно, что это именно то, за чем велась охота. В записной книжке было отражено движение денег — на различных счетах, в коммерческих структурах, записаны должники. Пролистав книжку, я отложил ее в сторону и раскрыл тетрадь. Это было что-то типа бухгалтерской книги, где фиксировались все доходы и расходы группировки.
Наконец остались аудиокассеты. Я взял одну из них и задумался. Как я повезу их в Москву? Наверняка будет попытка изъять их у меня, и минимум тремя структурами — органами, спецслужбой Бориса Петровича, а также сподвижниками или врагами Олега. Как мне их провезти? Я взял кассету с цифрой 1, вставил ее в привезенный с собой диктофон и услышал голос Олега. Вначале планировал записать их с единственной целью — создать себе определенную гарантию, безопасность в случае моей поимки или ареста. Я раскрываю все свои схемы, все связи с людьми, от которых в дальнейшем, в случае моего задержания или похищения, будет зависеть моя судьба и пути моего освобождения. Однако потом я решил, что это слишком наивно — рассчитывать на то, что благодаря этим кассетам я буду спасен, так как тех, кто получит эти кассеты, очень легко могут уничтожить, и все пути моего спасения будут сведены на нет. Поэтому я решил сделать нечто вроде воспоминаний, наивно рассчитывая и полагая, что, может быть, мой жизненный путь за восемь лет руководства группировкой войдет в криминальную историю России.
Нет, у меня нет звездной болезни и нет никакого желания оправдаться. Единственное, чего я хочу, — чтоб все узнали, конечно, кому это будет интересно, — какой жизнью мы жили, какой путь прошли и что с нами стало в итоге. А со мной стало, как я понимаю, — смерть, точнее, моя гибель, потому что я могу уйти из жизни только насильственным путем. Мне не так много лет, чтобы умереть своей собственной смертью. Итак, все начиналось восемь лет назад, в девяностом году, в провинциальном городе России, находящемся за Уралом, — в Кургане. Тогда мне исполнился двадцать один год. Я только что вернулся из армии. И хотя на дворе уже шел пятый год перестройки и третий год кооперативного движения, особых перемен в моем городке я не заметил. Все было так же патриархально, спокойно, городок жил размеренной, устоявшейся жизнью. Единственной переменой лично для меня было то, что девушка, которая должна была ждать меня, моя невеста, не дождалась — вышла замуж и уехала в другой город.
Первым желанием было найти ее и разобраться с тем, кто увел мою невесту. Но сделать это сразу я не решился. Я поступил на работу. Поскольку за плечами у меня был спорттехникум с педагогическим уклоном, то единственное место, куда меня охотно брали, — это обычная средняя школа, должность учителя физкультуры. Конечно, скажем прямо, особого желания работать в школе учителем физкультуры у меня не было. Я пытался устроиться в спортивное общество, где в недавнем прошлом тренировался в секции самбо и достиг достаточно высоких результатов — был кандидатом в мастера спорта, — но официально на работу туда меня не брали. Пока я устроился туда общественным помощником своего тренера, помогал ему тренировать молодых ребят. Так что мой рабочий день складывался следующим образом. Днем я торчал в школе, вечерами занимался в секции. Больше делать было нечего.
В этом городе жить было скучно и неинтересно. Нет, конечно, я так и жил бы, если бы вскоре не случились события, которые повлияли на мою дальнейшую судьбу. Я родился в этом городе, моя мать была медсестрой, отца не помню — он давно ушел от нас. Потом появился отчим, который работал машинистом в железнодорожном депо нашего узла. Человек он был неплохой, особо не пил — так, иногда, по праздникам. Ко мне относился спокойно, не обижал. Тогда я жил нормально, детство мое было спокойным. Где-то в восьмилетнем возрасте начал проявляться мой характер. Рос я болезненным ребенком, слабеньким был. Сверстники часто обижали меня, иногда колотили до крови.
Мне было очень обидно, что я не мог постоять за себя. Тогда мой отчим взял меня за руку и привел в секцию сначала вольной борьбы, а затем и самбо, в общество железнодорожников «Локомотив». Там я и познакомился со своими друзьями, с которыми в дальнейшем был тесно связан. Это были Севка Колесник, на год моложе меня, и Сашка Савельев, годом старше. Ребята они были крепкие, и мы стали держаться друг друга. Надо сказать, что к тому периоду в нашем дворе появился дядя Гера. Он был значительно старше нас. Ему было лет девятнадцать. Он уже имел две судимости и большую часть своей жизни провел в лагерях. Сначала это была колония для несовершеннолетних, потом его перевели в колонию для взрослых.
А получить официальный комментарий мне не удалось. Бывший могильщик стал негласным хозяином Санкт-Петербурга так же, как и бывший учитель физкультуры Анатолий Быков — хозяином Красноярского края. Свой первый и единственный срок получил за вымогательство.
Вскоре после освобождения он стал «смотрящим» от воров в законе по Питеру — его высокому положению в этом мире способствовала дружба с авторитетным «законником» Асланом Усояном по кличке Дед Хасан. С 1993 года на Костю покушались не менее шести раз. Однажды, в марте 2000 года, удалось даже выяснить, что «заказ» шел от одного из бригадиров «тамбовских» Боба Кемеровского.
Тогда служба безопасности Кости смогла выследить киллеров и сдать их в милицию. С какой стороны шла опасность в других случаях? Круг общения Кости был слишком многогранным, чтобы определить точно, был ли это выпад криминальных структур говорят о мести родственников или сторонников тех, к ликвидации которых приложил руку сам Костя или месть деловых партнеров.
Хотя и то и другое сейчас смешалось. Сам Могила уже давно легализовался, стал авторитетным бизнесменом Он контролировал некоторые дециметровые телеканалы в Санкт-Петербурге, рекламный бизнес. В 90-х годах одним из его партнеров по медиа-бизнесу был Сергей Лисовский, а Костя, в свою очередь, имел долю в агентстве «Премьер СВ».
Кроме того, он был президентом фонда развития телевидения, вице-президентом Санкт-Петербургской духовной академии. Писали даже, что он будто бы спонсировал Агентство журналистских расследований. Директор агентства Андрей Константинов Баконин , хорошо знавший Костю, это отрицает: «Когда-то Костя подарил мне ручку, правда, дорогую, долларов за пятьсот, а я подарил ему свою книгу.
Это что, спонсирование? Много писали и о связи Могилы с бывшим питерским губернатором Владимиром Яковлевым. В том, что такие люди фактически вершат все дела в нашей стране, виноват не губернатор».
Эта версия звучит органично, если знать о тесных контактах Могилы и Березовского, а также Бадри Патаркацишвили. Ходили слухи, что БАБ в конце 1995 года, тогда еще при поддержке Коржакова, вышел на лидеров тамбовского ОПС и, используя влияние на них местного УФСБ, обеспечил Владимиру Яковлеву на губернаторских выборах покровительство «тамбовских». Александр Коржаков, правда, уверяет: «Для меня вообще было большим откровением, что Владимир Яковлев бросился меня благодарить после победы на выборах.
Я не был знаком с Могилой. Кумарина знаю. Говорят, что был бандит?
Не знаю, кто больший бандит — он или Ельцин и Таня с Валей. У нас даже Селезнев не чурается такого вот чисто конкретного помощника по питерским делам». Паша Цируль Позже, уже из своего «далека», Борис Абрамович вышел на близкого друга Могилы — Дениса Волчека, который баллотировался в Законодательное собрание Питера, и предложил ему создать в ЗАГСе фракцию, которая станет контролировать всю работу парламента.
Борис Абрамович требует переименовать ее в «Либеральную».
Цируль обещал подсобить им за 40 тыс. Но сделка сорвалась, и колумбийцы залегли на дно. Захаров отправил своего подчиненного на помощь ОПГ — руководителя одного из кооперативов столицы по кличке Пузо. Оказалось, что виновный в срыве сделки — подручный Пуза — по кличке Боксер. Что он натворил неизвестно, но его убили.
А жене сказали, что палачом был сам Цируль. И как он не крутил, но доказать свою непричастность к этому убийству не смог. С друзьями Махинатор в законе В годы перестройки Цируль поставил себе цель — поднять криминальный мир не за счет краж и преступлений, а с помощью коммерции и махинаций. На одной из сходок он поддержал Виктора Никифорова Витю Калина , который был названным сыном Япончика. Цируль говорил, что общак — это хорошо, но нужно соответствовать времени и создать мощную финансовую базу. А это будет, если авторитеты станут бизнесменами.
Сам Цируль, конечно, не стал бизнесменом, он действовал через посредников: были фирмы-пирамиды, однодневки и автосалоны, кидающие покупателей. За счет этого он сам уходил от уголовных наказаний, если его махинации разоблачали. Но посредников Цируль не бросал — помогал с адвокатами и даже прятал. А еще он поддерживал деятельность всяких ОПГ, за что получал хорошие гонорары. Авторитет против шпиона К середине 90-х Паша стал хранителем общака, добравшись до вершин преступного мира. Правда, обычным воровством не гнушался — это была его мания, не ради нужды, а ради развлечения.
Однажды он пришел с приятелем в гостиницу Националь и там обчистил карманы какого-то солидного гостя. Оказалось, что Цируль ограбил работавшего на западные страны шпиона, а за ним следили спецслужбы. Оказалось, что в портмоне, которое спер Цируль, были какие-то важные для разведки документы. В общем, в той же гостинице Цируля задержали. Эта кража чуть ли не обернулась для Цируля огромными неприятностями, но он вовремя отдал сотрудникам МУРа портмоне, но деньги и часы шпиона все же оставил себе.
Последние дни и смерть вора в законе Павла Захарова Паша Цируль 📽️ Топ-5 видео
Дело в том, что Паша Цирюль вкладывал воровские деньги в коммерческие предприятия, что среди воров в законе считалось неприемлемым. Тогда же в тюрьме от цирроза печени умер Паша Цируль. Однако воровскую корону Захаров все равно получил — вместе с кличкой Паша Цируль: на волю из лагеря Нижнего Тагила в 1961 году он вышел по амнистии уже в статусе вора в законе. Роспись контролировал таганскую ОПГ, Паша Цируль был хранителем воровского “общака”.
Его боялся даже Япончик! Главный наркобарон СССР вор в законе Паша Цируль
В начале 90-х Паша Цируль был одним из самых влиятельных воров в Советском Союзе. Павел Захаров, известный как Паша «Цируль», один из главных наркобаронов России 1990-х. Паша Цируль» полностью, автора Валерия Карышева, ISBN: 9785699275281, в электронной библиотеке
«Я не успел его разозлить»: Илья Соболев станет соведущим Павла Воли в новом вечернем шоу на ТНТ
Павел Захаров, он же Цируль, он же Зверь. «Российская преступность. Кто есть кто?» | Максимов А. А. | Фото:Станислав Красильников / РИА Новости. |
В России увеличились накопления в пенсионной системе | Паша Цируль – главный наркобарон России. |
Зепюр Брутян пришла на «Шоу Воли» и раскрыла детали жизни с Павлом Прилучным
К сотруднику и его семье была приставлена охрана, велось наружное наблюдение, и Паша Цируль отменил свой приказ. Встреча Паши Цируля и Розы Захаровой произошла на одной из акций протеста против недемократического режима. Единственного наследника умершего в январе 1997 года держателя российского воровского "общака" Паши Цируля — Юрия Климова убили в ночь на воскресенье в поселке Жостово. МОСКВА, 1 апр — РИА Новости. Шевченковский районный суд Киева отправил наместника Киево-Печерской лавры митрополита Павла под домашний арест на два месяца, сообщил. Во время обыска у Паши Цируля обнаружили ржавый пистолет времен Великой Отечественной войны и наркотики — и осужденный на пять лет законник отправился тянуть очередной срок.
Вор Павел Захаров. Хорошо начал, но плохо закончил
В-третьих, решение суда, которое подтверждает правоту киевского музея-заповедника по выселению монахов Киево-Печерской лавры, по ее закрытию. То есть укрорейх дал понять, что никаких компромиссов в отношении УПЦ не будет. Поэтому идет запугивание и репрессии на митрополитов УПЦ. Во-вторых, митрополит Лука — практически последний из иерархов УПЦ, кого не удалось сломать киевскому режиму и кто не хотел молчать. После приговора митрополиту Ионафану и домашнего ареста митрополита Феодосия осталось только «закрыть» митрополита Луку. Следующий на очереди — управляющий делами УПЦ митрополит Антоний.
После этого из УПЦ можно будет вить любые веревки, в том числе требовать не только объединения с раскольниками и униатами, но и с ЛГБТ. Заметьте, будущий одесский губернатор Игорь Марков прямо указал на тех в УПЦ, кто это сделает с удовольствием. В-третьих, Лука мешает реализации «Подольской декларации», подписанной под диктовку СБУ митрополитами Подолии древняя русская земля, где действовал род Достоевских; его дед, священник Андрей, возвращал Подольских и Волынских униатов в православие — с тонированием к митрополиту Онуфрию окончательно отречься от Православия путем объединения с ПЦУ, не являющейся церковью, не имеющей таинств и апостольского преемства епископата. То есть объединения с раскольниками. Почему за ним пришли только сейчас?
Допросом Луки Зеленский хочет показать, что не собирается останавливаться на нынешней линии боевого соприкосновения, что заморозку придумали московские предатели и пораженцы, а укрорейх попрет на Крым и ему плевать на жертвы.
Мало того, давление на следствие оказывалось и с помощью депутатского корпуса, где у могущественного "крестного отца" сразу же нашлись ходатаи и заступники. В конце концов в обвинении осталась статья 224 часть ПУК РФ - склонение к употреблению наркотических средств, предусматривающая максимальный срок лишения свободы на десять лет. Теперь слово за судом. Паша Цируль, в гараже которого "Мерседес-600", автобус "форд" и еще четыре заграничных автомобиля. А дом-крепость, где предусмотрен даже тайный подземный ход для экстренной эвакуации? Сыщики вспоминают, что еще в 1983 году Цируль отправлялся по маршрутам на типичные для воров "утренники" резал карманы и сумки в автобусах. Десять лет спустя он имел роскошный выезд и основательную финансовую базу.
Так же он состоял в конфликте с таким влиятельным вором как Япончик Вячеслав Иваньков , которому Цируль помог откупиться от долгого срока в Иркутской тюрьме, но после освобождения, Япончик уехал в Америку, на этом их дружба закончилась, коммерческие интересы окончательно развели их. К Цирулю накопилось много претензий у авторитетных представителей криминального мира за вольное распоряжение «общаковскими» деньгами — он жил на широкую ногу, отстроил себе дворец, но до предъявы дело не дошло, Цируля посадили в тюрьму. В связи с тем, что отношение к нему большинства воров в законе испортилось, ему никто не стал помогать с решением вопроса об освобождении, в итоге, появилось даже письмо, в котором он отказывается от воровского статуса, это была его последняя попытка освободиться из тюрьмы, которая так и закончилась ничем. В 1998 году Паша Цируль умер в тюремной камере, на его могиле нет такого богатого памятника как у большинства воров в законе, так как из-за потерянного уважения, к нему не пришел на похороны ни один вор в законе, и никто не принимал участия в похоронах. Те, кому интересны материалы канала, ставьте палец вверх и подписывайтесь на канал, тогда материалы будут показываться в вашей ленте чаще.
А Цируль, прекрасно понимавший свою роль в этой инсценировке, по-прежнему числился для всех и каждого «смотрящим общероссийского общака». Но даже старый вор, при всей своей проницательности, не мог предположить, какие тучи сгущаются над его головой. В 1993 году в Москве появилась еще одна правоохранительная структура — Региональное управление по борьбе с организованной преступностью, с офисом на Шабаловке. Структура эта, возглавляемая всесильным Рушайло ныне — Секретарем Совета безопасности , уже тогда наводила на горячую столичную братву тихий ужас жесткостью методов и полной непредсказуемостью поведения оперработников при проведении операций. Цируль, как «смотрящий общероссийского общака», сразу же попал в поле зрения Шаболовки. День 15 декабря 1994 года выдался пасмурным. С утра зарядил дождь вперемежку со снегом, стало темно, как вечером, и электрический свет в окнах жостовских домов расплывался в снежном мареве причудливым полупрозрачным ореолом. Жизнь в коттедже Цируля началась как обычно. Утреннее пробуждение, звонки кентам, поездка в Москву, переговоры с нужными людьми... Вечером Роза поставила Павлу, страдавшему хроническим бронхитом, капельницу и с двадцатилетней дочерью Захарова спустилась вниз — в гости пришла подруга. Женщины тихо и мирно беседовали о кулинарных рецептах , о столичных новостях, пересказывали друг другу столичные слухи. Мирную идиллию разрушил звон разбиваемого стекла, и встревоженная хозяйка, сорвавшись из-за стола, заспешила к двери. То, что произошло спустя минуту, навсегда запомнилось обитателям и гостям коттеджа. Едва Роза Захарова открыла дверь, в комнату ворвалось несколько человек, все как один — в темно-зеленом пятнистом камуфляже, в черных масках с узкими прорезями для глаз. Несомненно, это были бойцы с оргпреступностью. Первый боец отработанным ударом сбил хозяйку с ног, вскинул «калашников» и пустил короткую очередь поверх голов гостей — видимо, для острастки. Заклацали короткоствольные автоматы, и топот тяжелых армейских ботинок наполнил особняк. Нападавшие действовали слаженно и профессионально: четверо побежали к окнам, четверо остались рядом с женщинами, а остальные рассыпались по коттеджу. Женщины не могли видеть, что творится в доме — их грубо затолкали в одну из комнат. Сквозь запертые двери доносился лишь звон разбиваемой посуды вперемежку с отборной матерщиной. Вандалы из РУОПа неистовствовали сколько хотели — видимо, зрелище богатств, окружавших «смотрящего общероссийского общака», несказанно поразило их скудное воображение, и реакция была вполне понятна: бить, крушить, уничтожать все самое дорогое, самое ценное... Зажирели, суки, на народной кровушке! Неожиданно сквозь дверь донесся срывающийся в крик голос хозяина: — За что убиваете, гады! Что я вам сделал, пидара... Роза попыталась было подняться, но рифленый ботинок мордоворота из СОБРа тут же опустился ей на шею. Наконец, женщинам было разрешено подняться наверх. Павла Захарова уже не было — лишь кое-где на полу темнели лужи подсыхающей крови. Таким, как он, не место в нашем обществе... Захарова подняли из-под капельницы в одном нижнем белье, в последний момент разрешив накинуть плащ. Он едва стоял на ногах, и кровь, стекая с разбитого, уже подпухающего лица, капала на пол. В кабинете Петровки старого вора обшмонали при понятых. Видимо, изъятие этого пистолета и явилось главной целью широкомасштабной боевой операции в жостовском особняке, в ходе которой было задействовано более полусотни бойцов специального отряда быстрого реагирования, прибывших из Москвы на двенадцати автомобилях. Или в мусорне уже разучились, как людям стволы правильно подбрасывать? После этого замечания Захарова избили еще раз — справедливый упрек был расценен как «оказание сопротивления властям». Московская братва, узнав об очередном ментовском беспределе, встала на уши. Харизматичному вору оперативно организовали грамотного защитника. Адвокат Московского юридического центра Игорь Мюллер направил в прокуратуру Москворецкого района ходатайство, веско аргументировав его нарушением законности со стороны РУОПа, и прокурор, к явному неудовольствию Шаболовки, дал санкцию на освобождение задержанного из-под стражи. Однако РУОП умудрился-таки отвоевать право держать старого законника за решеткой. Захарова били и на «пресс-хате», и на допросах, и в камере. На свидание с Игорем Мюллером подследственный не пришел — в талоне вызова стояла пометка: «Гр. Начальник ИВС подпись Единственное, что смог сделать защитник, — настоять, чтобы клиента поместили в «двадцатку», московскую больницу, один из этажей которой отведен для лечения находящихся под следствием. Ход дальнейших событий удивил непосвященных: по непонятным для многих причинам РУОП вцепился в Захарова мертвой хваткой. Не помогло и медицинское освидетельствование, назначенное по требованию защиты, не помогло и очередное адвокатское ходатайство к следователю и прокурору... На Шаболовке прекрасно понимали: по всем нормам юриспруденции прокурор не может не дать санкцию на освобождение Цируля. Подхватив пациента под руки, они грубо поволокли его вниз, к машине. Когда сотрудники органов правопорядка ко всеобщей радости покинули этаж, запуганные врачи и медсестры, подавляя в себе естественный страх, осторожно подошли к окнам. Они видели, как правоохранители затолкали недавнего пациента в багажник и, усевшись в автомобиль, выехали с больничного двора. Вместе с больным предусмотрительные руоповцы вывезли и его медицинскую карту. Конечно, столичные авторитеты прекрасно понимали причину повышенного интереса руоповцев к старому жулику. Охота, организованная по всем правилам егерского искусства, имела причиной лишь одно обстоятельство: Цируль числился «смотрящим общероссийского общака», и эта информация, судя по всему, не вызывала на Шаболовке сомнений. Захарову приходилось отрабатывать роль «громоотвода» на все сто, но самому ему от этого было ничуть не легче, чем тридцать четыре года назад, когда он повесил на себя чужое убийство. Так начались скитания Паши Цируля по Москве тюремной. Сперва его поместили на «спец» в Бутырскую тюрьму, где он сидел вместе с другим известным законником Робинзоном Арабули по кличке Робинзон. Затем, после скандала с наркотиками, перевели на «спец» в Матросскую Тишину. Для арестанта, обвиняемого формально лишь в незаконном хранении оружия да распространении наркотиков, водворение в фээсбэшную тюрьму выглядело более чем странным. Есть такое понятие из курса сопромата: усталость металла. Железнодорожный мост, простоявший не один десяток лет, внезапно, безо всяких видимых причин летит в реку. Ажурная башня телецентра, выдержавшая сотни ураганов, валится под несильным ветром, словно картонная. Грозный боевой истребитель, побеждавший в самых безнадежных боях, разваливается на куски при взлете. Нечто подобное произошло в Лефортово и с Пашей Цирулем. Чему удивляться?! Если устает даже металл, то что говорить о живом человеке, который двадцать один год провел за колючей проволокой! А уж если такой человек несколько месяцев подряд подвергался жесточайшей руоповской прессовке? Если под старость у него открылся целый букет болезней, от диабета до язвы двенадцатиперстной кишки? Если сравнительно недавно он перенес инфаркт миокарда? Если все чаще и чаще отказывают ноги, и даже по «хате» передвигаешься исключительно на костылях? Если к тому же он по-прежнему несет свой крест порядочного жулика, ставшего для пользы дела «громоотводом», если он продолжает числиться «смотрящим общероссийского общака»? Как бы то ни было, но еще в Бутырке Захаров почувствовал: что-то в нем сломалось. Нет, внешне все оставалось по-прежнему: рассудок привычно анализировал ситуацию, интонации не выдавали беспокойства, а манера себя держать — внутренней скованности. Пожилой жулик никогда не боялся тюрьмы — в СИЗО он чувствовал себя не менее уверенно, чем в своем жостовском особняке. Холодные перспективы лефортовских коридоров, устланных ковровыми дорожками, снежная белизна стен следственных кабинетов, геометрически правильные перекрестья решетчатых прутьев подчас даже радовали его продуманностью, упорядоченностью и завершенностью. Но события последних месяцев сломали внутренний стержень бесповоротно и окончательно. Цируль больше не ощущал в себе воли к жизни — того, что блатные старой закалки называли «духом». Старый жулик честно отрабатывал роль «громоотвода», он шел до конца и, заходя в своем прямолинейном движении слишком далеко, вновь и вновь оказывался в абсолютной пустоте. Из этой пустоты уже не было возврата, но он по-прежнему пытался вернуться к действительности привычными способами — наркотиками. Наркотики он начал принимать еще в Бутырке. Там все повторилось по новой. Следствие продолжало наезжать, слово «общак» все чаще и чаще фигурировало при допросах, и тогда Цируль впервые не выдержал — на волю пошла «малява», адресованная известному уголовнику Молдавану, в которой пахан распорядился ликвидировать одного из наиболее ретивых членов следственной группы. Следователи и оперативники отреагировали мгновенно: к коллеге была приставлена круглосуточная охрана из спецназа, а в центральной прессе тут же появилось любопытное заявление, якобы написанное именитым арестантом: Прокурору города Москвы. От Захарова Павла Васильевича. Сам Захаров горячо опровергал подлинность этого заявления. Но делал он это исключительно через адвокатов, а им, по вполне понятным причинам, не давали слова в газетах, объявивших Цируля «прошляком». Кое-кто из братвы, может быть, и поверил — сила печатного слова в России известна всем и каждому. Но, конечно, поверили далеко не все. Я как узнал, что Паша в прошляки записался, так чуть не ох... Да не мог он такого написать — и все, кто его знали, тебе то же самое скажут... Да уж ясно, как... Вон, чичики авизо или как их там пачками подделывали. Так что, калиграфисты из мусорни Пашин почерк не могли повторить? Пребывание в лефортовской тюрьме стало в биографии Цируля самой черной страницей. И не только потому, что в фээсбэшном СИЗО не было «тусовки», общения пусть даже заочного: посредством «Фан Фаныча» перестукивания по трубам , перекрикивания, бесед на самой «хате». Путь для наркотиков в этот следственный изолятор был полностью перекрыт, и Захаров, зашедший в своем прямолинейном движении слишком далеко, неожиданно ощутил себя словно парящим в пространстве — как человек, сорвавшийся в пропасть. А ощутив себя таковым, понял: это конец. Правда, он еще пытался что-то изменить, он еще думал о тех, кто остался на воле. В доме, расположенном неподалеку от захаровского коттеджа, братва хранила целый склад оружия: огнемет «Шмель», один автомат Калашникова и два «кипариса», ящик ручных гранат. Сразу же после ареста пахана один из его приближенных вывез все это в неизвестном направлении. Захаров узнал об этом еще в Бутырке, а узнав, отправил на волю грозную «маляву»: Какое имел право брать железки без спроса? Когда я тебе велел без спроса брать эти сурьезные вещи, а? А потом люди должны думать, что ты испачкал их вафлей? Правда, в какой-то момент забрезжила надежда. С воли сообщали, что за пахана хлопочут, что будто бы какие-то влиятельные чиновники обещают освободить арестанта под подписку о невыезде за взятку в сто пятьдесят тысяч долларов. В очередной «маляве» арестант сообщал: Они эти мусора здесь богу молятся и рады, чтоб увидеть твоего Василича, что б потом сказать я мол самого Пашу видел. А ты дай лавэ, необыщут. Да меня и так не один х... Пистолет «ТТ», «найденный» при обыске на Петровке, предполагалось взвалить на Игоря Кутьина — телохранителя и порученца Захарова. Верной жене Розе ушла такая инструкция: Надо срочно послать Игорька в прокуратуру, но обязательно с адвокатом и пусть грузится. Пусть скажет что «ТТ» он купил на рынке на Дмитровском шоссе у молодых ребят за 500, а купил после того, как в доме взорвали взрывчатку. Но вскоре до Паши дошло очевидное: его пребывание за решеткой было выгодно всем. И следственному комитету, который продолжал деятельно раскручивать «смотрящего «общероссийского воровского общака». И РУОПу, которому старый жулик доставил столько головной боли. И столичным беспредельщикам, руки которых после водворения Цируля на тюремные шконки оказались развязанными. И, естественно, тем, кто сделал его в глазах криминального и ментовского мира «смотрящим». И даже шакалам из оперчасти — видимо, менты, решив обобрать богатенького арестанта до последнего, заряжали за свои тайные услуги столь фантастические цены, от которых даже авторитетный вор пришел в ужас... За посредничество в передаче подследственному рации и мобильного телефона некий майор сперва зарядил десять тысяч долларов. По мнению арестанта, тариф на такую услугу не превышал тысячи, однако уже через два дня алчный милиционер переиграл условия: теперь он хотел тридцать тысяч долларов и новый автомобиль «БМВ». Жулика душило негодование — в очередной «маляве» он написал Розе: Хоть рубль дашь без меня, я отрублу тебе руки. Мама, я заклинаю тебя и твое здоровье, скажи, непослушают убью всех. А черный омут безумия уже захлестывал Цируля с головой — крутил, вертел в кипящем жерле воронки, бросая из стороны в сторону. Он уже с трудом понимал, где он находится и почему его, старого уважаемого человека, так долго не выпускают на свежий воздух. Он стал агрессивен и зол. Он поменял восемнадцать адвокатов. Как правило, защитники не держались у него больше нескольких недель: Цируль подозревал, что все они переодетые адвокатами мусора. Он бросался на вертухаев, обзывая охранников самыми нехорошими словами, но те лишь понимающе крутили пальцем у виска — мол, старый псих, что с него взять... В один из редких моментов просветления арестант с удивлением узнал, что в камере напротив содержится Алексей Ильюшенко — бывший и. Генерального прокурора, обвиняемый в коррупции. Редкое соседство с опальным чиновником, пользующимся у блатных куда горшей репутацией, чем даже «главмусор», министр внутренних дел, необычайно воодушевило именитого вора в законе.
Ливерпуль: свежие новости
Паша Цируль скачать книгу fb2, epub, txt, rtf (Объем: 1090 стр.) читать онлайн книгу Криминальная история России. Вор в Законе Паша Цируль – Зверь (Павел Захаров) Редкое видео о Паше Цируле ЯПОНЧИК В ГОСТЯХ У ЦИРУЛЯ. Паша Цируль», рецензии на книгу Валерия Карышева, рейтинг вбиблиотеке Литрес. Паша Цируль», рецензии на книгу Валерия Карышева, рейтинг вбиблиотеке Литрес. Фото:Станислав Красильников / РИА Новости. Вышел Паша Цируль (так его прозвали, потому что он соглашался лишь на одну работу в тюрьме – стриг и брил головы тюремным авторитетам) на волю в 1961 году по амнистии.
«Ливерпуль» не вернётся в чемпионскую гонку? Теперь потеряли очки с «Вест Хэмом»! LIVE
- Его боялся даже Япончик! Главный наркобарон СССР вор в законе Паша Цируль —
- ЧТО ИЗВЕСТНО О ШАХИНЕ АББАСОВЕ
- Криминальная история России. 1995 – 2001. Курганские. Ореховские. Паша Цируль
- Его боялся даже Япончик! Главный наркобарон СССР вор в законе Паша Цируль - Смотреть видео
- Павел Захаров, он же Цируль, он же Зверь. «Российская преступность. Кто есть кто?» | Максимов А. А.
- Цируля приговор догнал и после смерти. Страны СНГ и Балтии. Наркомафии. Николай Владимирович Белов.