И у меня вообще впечатление, что я,долго работала с древнерусским фольклором, с европейским средневековьем, ренессансом, а потом пришла в спектакль «Лавр» и наконец-то мне все пригодилось. Режиссер неисторического жития «Лавр» Алексей Вотяков заметил, что за полгода, прошедшие со дня премьеры спектакля, он, действительно «подрос» и иногда удивляет постановщика.
Историю святого поставили в мультимедийных декорациях
Мы слышим хороводы, колыбельные, плясовые. И не только слышим, но и видим, так как тут есть танцевальные и пластические номера. Нет, скорее разнообразно, потому что все сделано со вкусом, ничего не «торчит», не выбивается из единого стиля. Собственно, фолк подается не «в лоб», а в значительно переосмысленном, переплавленном виде: музыка как бы отрывается от своих корней, «приподнимается над землей», воспринимается то ли как послание из глубины веков, то ли как голос свыше, из космоса. Саунд при этом невероятно изыскан и притягателен для современного уха. Однако к такой схеме работы две команды — постановщиков и музыкантов — пришли не сразу. Как рассказал композитор Кузьма Бодров, вначале все же рассматривался вариант написания им целиком авторской музыки.
Но «все решилось естественным путем: во время репетиций каждый из музыкантов начал предлагать что-то свое». Кузьма же вместе с Василием Поспеловым выступили в роли музыкальных модераторов и дизайнеров, умело собрав весь материал в многопластовое цельное полотно. Им помогли звукорежиссеры Григорий Литвинов и Илья Климанов, добавившие в общую палитру спецэффектов и шумов.
Как чувствовал? В 2013 году «Лавр» Евгения Водолазкина увидел свет. К сожалению или к счастью житийная литература практически не изучается в школах и университетах.
Лишь студенты некоторых специальностей читают такие книги в рамках программы, большинство же едва ли знакомо с этой частью литературы. Роман «Лавр» стал сенсацией. История о средневековом враче попала на полки книжных магазинов, но долго там не задержалась — быстро переехала в дома к читателям. Стоило ждать экранизации или театральной постановки такой книги. Мнения о том, сложно или легко ставить классику, зачастую противоположны.
А это мои первые впечатления. Этот спектакль больше, чем он есть. В антракте и по окончании требовалось некоторое время, чтобы начать что-то говорить. Как и, собственно, что-то написать: будто все не то, что хочу сказать, а как сказать то, что хочу... Спектакль все время движется: через видеоряд, цвет, живую музыку и песни, воду, запахи, сцену. Ты чувствуешь себя задействованным. Это не только там, на сцене, в том времени, а тут с тобой, в настоящем. Это со-бытиЕ.
Это и есть современный герой. Который воплощает наш русский дух. Участников беседы взволновала тема русской идеи, русского культурного кода. Эдуард Бояков прокомментировал вопросы и реплики дискутирующих, подчеркнув, что сегодня мы столкнулись с беспрецедентной проблемой — противостояния глобалистской модели культуры и национальной, русской. Он преположи, что отрыв от русски корней произошел не 30 лет назад, а гораздо раньше, мотивируя это тем, что любой персонаж европейской литературы — Данте, Мольера, Шекспира — нам понятнее и ближе, чем русский человек Средневековья. И роман Евгения Водолазкина — именно об этом. Выступление Леонида Якубовича ожидали с нетерпением — его появление в спектакле в роли старца Никандра в своем время вызвало огромную волну восторженных откликов: Якубович показал себя глубоким мастером, замечательным артистом. Леонид Якубович, народный артист России, исполнитель роли старца Никандра. Я всю жизнь интересовался историей — историей театра, историей искусств, историей авиации, кулинарии. У меня большая библиотека на самые разные темы. В том числе и по истории религии. Я говорил с представителями разных конфессий в разных местах и всегда удивлялся тому, что некоторые люди отрицают мир и уходят в старчество, монашество. Не мог их понять. Но потом пришел новый опыт. Я бывал в самых разных ситуациях, очень сложных и тяжелых. Я видел разрушенный город, в котором от церкви остался лишь один угол с небольшим количеством икон — остальное было снесено. Стояли несколько человек, среди них один священник, второй был убит. Люди молились. И для них эти руины оставались храмом… В этих людях — абсолютно непоколебимая вера. Она есть у представителей разных религий. И я стал завидовать. Человек без веры жить не может — это исключено. Заметьте, что истинно верующие никогда ни на чем не настаивают. Они не вывешивают афиш, не выкрикивают лозунгов, не выкликают в громкоговорители — идите к нам. Это все свершается тихо, внутри. И это поражает абсолютно. После того как меня пригласили играть старца в Лавре, я пробирался с трудом через этот текст. Он очень сложный. Я заставлял себя перечитывать, возвращался к каким-то страницам. И сначала не мог понять, почему Бояков взялся за этот не театральный текст. И здесь хочу вернутся к тому, о чем говорил Дмитрий Певцов — к теме героя. Согласен, что одна из самых печальных проблем современного искусства — отсутствие личности. Которая может отторгнуть от себя то, что «я обижен, оскорблен, ущемлен» ради какого-дела, ради идеи. В этой связи спектакль «Лавр» кроме художественных достоинств, имеет просветительское значение. Такой спектакль нельзя отнять у зрителей. На него надо водить детей.
Отзывы к мероприятию «Лавр»
На втором этаже поселилось музыкальное трио Варвары Котовой, Сергея Калачева и Петра Главатских — вероятно, ангелы, которые услаждают уши творца и зрителей. Подобно тому, как в прозе Водолазкина сочетаются старославянский язык и вопиющий канцелярит, в музыке спектакля звучат партии колесной лиры, гуслей, бас-гитары и маримбы. Варвара Котова мастерски играет мелизмами и выводит узорчатые попевки. Ее мелодия то мерцает блюзовыми диссонансами, то под сопровождение ударных инструментов обретает дискотечный драйв, сохраняя при этом прелесть фольклора музыкальный продюсер — композитор Кузьма Бодров.
Нижний ярус портала находится на одном уровне со сценой, то есть с миром смертных — здесь высятся кладбищенские кресты. Когда кто-то из героев умирает, его душа поднимается на лифте и поселяется в свободной клейме. Художник по свету Алексей Наумов и арт-директор видео Даниил Кутузов сделали так, чтобы эта гигантская икона переливалась красками и смыслами, превращаясь то в мозаику, то в старославянскую азбуку, то в GPS-навигатор.
Между небом и землей застревает лифт с душой Устины: девушка умерла, не успев покаяться и причаститься. Режиссеры удачно нашли говорящую деталь: волосы возлюбленной Арсения такие же яркие, как и огонь в печке, — Устина озарила светом жилище одинокого Рукинца. Алиса Гребенщикова создает образ нежной звонкоголосой девушки, которая по-детски удивляется красоте земного бытия.
Символично, что со смертью героини пламя гаснет. Метель врывается в келью Никандра вместе с истошными криками целителя, но старец знает, что ничего исправить уже нельзя.
Лишь со временем довольно значительным в и без того четырехчасовом спектакле обретает она связность и хронологическую последовательность. Автор: Сергей Рыбежский Один читает — другие изображают не в такт со словами, невпопад, озадаченно или лукаво посматривая в зрительный зал деревенского лекаря—мудреца Христофора, маленького, взрослого и старого Арсения, его родителей, умирающих от чумы, его возлюбленную Устину. У Устины единственной есть собственное лицо: юная Дарина Одинцова, живая и давным—давно умершая Устина, всегда рядом с Арсением Устином—Амвросием—Лавром , она слушает его и других, обнимает, утешает, вновь умирает во флешбэках.
Всех остальных героев романа персонифицируют все остальные артисты — кто кого, по необходимости. Роман Агеев без швов, встык превращается из трагически—недоуменного Арсения, не понимающего, на правильном ли он пути, в буйного и всеведущего псковского юродивого Фому, который не прочь походить по воде — да не с проповедью, а с кулаками. Елена Ложкина предстает то ослом хореографически—изысканным , то старцем Лавром, принимающим на себя грех прелюбодейства. Александр Кошкидько хромает и поводит плечом во всех ипостасях — будь то Арсений или исцеляемый Арсением конь.
Кинематографу повезло больше: там уже есть «Остров» 2006 года, «Монах и бес» 2016. Несмотря на светский характер Московского художественного театра, религиозная тема возникала и здесь, колеблясь между ангельским и дьявольским полюсами вспомним «Жизнь человека» и «Анатэму» Леонида Андреева, «Братьев Карамазовых» Федора Достоевского или «Аввакума» Владимира Малягина.
Однако ближайшим пращуром «Лавра» видится сказочная феерия Мориса Метерлинка «Синяя птица», оптимистично завершившая в 1908 году эпоху сумеречного декаданса. Спектакль не только вывел из творческого кризиса театр и оздоровил столичное общество, но и дожил, до наших дней последняя реконструкция спектакля состоялась во МХАТ им. Горького в ноябре 2019 года. Сцена из спектакля. Фея Берилюна — М. Фото К.
Разница — лишь в эпохах. На рубеже ХIХ-ХХ веков христианская традиция была прочно укоренена, но ее ритуалы сковывали, по мнению тогдашней интеллигенции, личный духовный поиск. И вот, по велению Феи, из лампы возникает Душа Света, напоминающая то ли королеву, то ли Святую Деву, и под ее предводительством души детей, а с ними души Огня, Воды, Молока, Сахара, Хлеба, Кота и Пса устремляются за птицей счастья. Напротив, в эпоху постмодерна традиция — лишь миф, и «Лавр» с его обращением к средневековой архаике и вероучительной дидактике, можно считать попыткой «катехизации» публики, используя приемы игры, постмодернистской деконструкции. Соответственно, Метерлинк отличается от Водолазкина как поэт от геймера, философ от коуча. Различие эпох сквозит в режиссерских мотивациях.
Станиславский актерам. Боякова, для которого нравственный посыл важнее мистики, а актуальность темы дороже эстетики. Но обе сказки — «жития» о христианском подвиге любви и самоотречения. Душа Света — В. Житие «Лавра» свершается наяву, но оба жития — о бодрствовании в духе. И оба начинаются с языческого волшебства: «Не у вас ли трава, что поет, и вся синяя птица?
В «Лавре» судьба героя — мальчика Арсения тоже начинается волшебным, райским, «поющим» сном. Из сна материализуется настоящий серый волк — друг и наставник, а в «Синей птице» одно время дух Кота появлялся взамен живой кошки. Чудеса в «Синей птице» «ветхозаветны»: они непредсказуемы и чреваты новым опытом, а в «Лавре» чудеса пронизаны пророчествами и назиданиями. В центре «Синей птицы» — Человек, в центре «Лавра» — христианин. Однако у обоих героев есть провиденциальные наставники. Роль Феи Берилюны берилл — сапфир, бриллиант — философский камень, владыка Света исполняет в «Лавре» дед Христофор-знахарь и мумификатор, аватар египетского Анубиса и славянского Волка, ипостась святого-псеглавца.
Его сменяют старцы Никандр, затем Иннокентий. Ведут диалог имена главных героев: Тильтиль восходит к Теодорику, «властелину рода», «Божьему дару» и здесь пес Тило — его «варварская» пародия. Арсений же, в переводе с греческого — «муж», принятое им имя Амвросий означает «неумирающий». Перекликаются и названия пьес: «Синяя птица» — бесконечная глубина святости, а «Лавр» — триумф ее вечности. Оба героя — целители. Тильтиль вручает Синюю птицу больной девочке, обездвиженной отсутствием Счастья, та бегает и смеется, а Арсений искупает грех убийства Устины врачеванием больных и принятием младенца у девушки Анастасии.
Они создали яркие и запоминающиеся образы, каждый персонаж ожил перед нами и заставил нас переживать его историю. Декорации, световые эффекты и музыкальное сопровождение были просто восхитительными. Они добавляли энергии и глубину каждому моменту спектакля, словно звук и свет становились дополнительными героями на сцене.
Автор отзыва:
- Историю святого поставили в мультимедийных декорациях - МК
- Новый Театр представил премьеру спектакля «Лавр» на сцене театра Российской армии | WORLD PODIUM
- Новый Театр представил премьеру спектакля «Лавр» на сцене театра Российской армии
- Спектакль Лавр– смотреть подробную информацию о спектакле.
- Состоялась премьера спектакля «Лавр»
- Moscow Show рекомендует
"Лавр" уходит в небо. Премьеру по роману Водолазкина представили на сцене МХАТа имени М. Горького
Поэтому «Лавр» — это движение навстречу к самим себе. Спектакль рассказывает о духовном пути главного героя, о разных людях, живших в пятнадцатом веке, о сложностях земного пути и их преодолении.
Но перейдем предметно... Когда сценографией предельно упрощаешь пространство, съедая глубину и перерезая зеркало сцены, выводя артистов на ту небольшую территорию авансцены - всегда будь готов к последующим режиссёрским ограничениям. Для чего это было сделано - понятно, Эдуард Бояков сознательно ли или нет , пытался упростить себе работу, параллельно скрывая недостаток понимания профессии и опыта. Но к чему это все привело?
К подавляющему преобладанию горизонтальных мизансцен порой просто высосанных из пальца. Актеры были вынуждены подчиняться, и как лабораторные мыши в узкой клетке передвигать то в лево, то в право, правда, иногда улетая в рай вертикальная мизансцена. Но стоит признать не все... Конечно подобное понимание сценического пространства было распространено в крепостных театрах 18-19 века. Сейчас же это первое ,чему отучают в хороших академиях будущих режиссеров в конце первого курса.
Отсутствие темпо-ритмического рисунка спектакля. И тут ,конечно, можно долго говорить о сложностях и особенности синтеза актерского существования с инсценированным рассказом. О методике удержания зрительского внимания, о приемном вовлечении... О событийном ряде... Но это все актуально, когда инсценировка не написана на коленке, представляя зрителю неразрывную цепь событий.
Как в старом театральном анекдоте: «Мы спасали как могли, ну а дальше вы сами видели» ;- от такого рождается образ горе строителей, которые старую краску на окне скрывают новой, нанося ее просто сверху. Музыкальное решение.
Очень колкая и верная шутка, ведь работа режиссера заключается в понимании того, что лежит за текстом, для выражения спрятанного через действие... Для наглядного примера возьмем сцены взаимоотношения между Устином и Устиной, крайне важных сцен для развития всего спектакля... При прочтении книги такого ощущения не возникает. Описанное в ней настолько ясно и живо, что не вызывает никаких сомнений. К хорошему и актерской игре: Приятно удивил Леонид Якубович в роли старца Никандра- шагнувши из «Поля Чудес» на полянку выжженной травки, оставался в общих обстоятельствах убедительным и правдивым, хоть звезд с неба и не хватал.
Заметна старая актерская школа и опыт в самом наилучшем смысле уменее работать с выбранным приспособлением «монашеские четки» выше всяких похвал, не только защищали актера в сомнительные моменты, но и правильно направляли зрительское внимание, к внутреннему нерву образа. Довольная редкость впринципе. Мало кто сейчас уделяет подобным мелочам внимание. Так же приятно порадовал Валентин Клементьев в роли Христофора, являясь одновременно заложником и обладателем своеобразного голоса, по наитию или намерено смог интонационной перестройкой воплотить и передать зрителю переход от жизни к смерти своего героя. Евгению Конаныхину в роли Устина хочется пожелать не прекращать свой творческий поиск. Очень старательный и способный артист, с отсутствием спокойствия и усталости, которая свойственна актерам старшего поколения. Хотелось бы увидеть творчество Евгения в другом театре, где бы он не был заложником концертных обстоятельств.
Про Алису Гребенщикову в роли Устины сказать нечего, кроме явного отсутствия владения сценическим вниманием, работе с партнером и собственным голосом, важным инструментом актера. Продолжает оставаться в тени славы талантливого отца. Далее: 10-летний Никита Кашеваров в роли отрока Арсения-очень обаятельный и способный маленький артист, к сожалению попал в плен неопытной взрослой команды, которая попросту замуштровала на постоянные повороты головы и нарочного направления текста в зрительный зал. Но как бы «плохие» взрослые не старались, обаяние и непосредственность задавить сложно.
Чтобы никого не обижать я приняла для себя решение сохранить нейтралитет. Написала реферат по мусульманству, реферат по православию. И решила, что закрыла тему. Когда начали работать над "Лавром", я поняла что моя душа тянется к Богу, к православию. Я съездила в Оптину Пустынь — одна. До этого я никогда не видела ничего подобного. Я крестилась и стала идентифицировать себя как человек православный, причастный к русской культуре. Надеюсь, что этот спектакль заставит молодых людей услышать свою душу и почувствовать тягу к свету, к добрым поступкам и Богу. С этой точки зрения мы делаем важное дело. Эдуард Бояков передал слово народному артисту России Дмитрию Певцову, который стоял у истоков спектакля. И сейчас его участие в "Лавре" — миссия не столько актерская, сколько личностная. Время было другое, страна была другой. Казалось бы — зачем он сегодня, да еще на сцене театра Армии, главного театра вооруженных сил России? Зачем рассказ о каком-то средневековом русском святом? Я сейчас буду говорить не столько как артист, а как первый заместитель председателя комитета по культуре Государственной думы России. Последние 30 с лишним лет наша культура активно бежала в сторону противоположную духу, душе, традиционным ценностям. И главная проблема того содержания, как теперь говорят, того убегающего "контента" в том, что в главе этого бега стоял кошелек — деньги, бабки. Снять фильм, поставить спектакль - это зарабатывание денег. И если мы возьмем лучшие современные фильмы, мы увидим, что их герой, сюжет история — взяты из советского прошлого. Беда современного российского искусства, театра, кино в том, что нет современного героя — на экране, на сцене. А сами герои есть. Но про их не рассказывают — потому что на этом не заработаешь. Я в последние 17 месяцев, с тех пор как началась СВО, много езжу по разным местам, в основном по госпиталям, где выступаю. И я вижу, насколько важна поддержка штатских не только бойцам, но и врачам. Врачи, которые остаются на своем месте. Они устают душевно, физически. Вот они — настоящие современные герои. Мы знаем, что происходит с верой. Как известно, в окопах атеистов нет. Военные батюшки - истинные герои, многие из них погибли. Фильмы о них пока не сняты. И это понятно: нужен этап осмысления. Даже советский великий кинематограф осмыслил события Великой Отечественной войны через 15-20 лет. Так вот в "Лавре" мы говорим о православном русском святом. Который — врач и молебельник. Исцеление невозможно без молитвы.
Историю святого поставили в мультимедийных декорациях
Вообще в этом спектакле немало пауз, статичных поз актеров, которые сами по себе довольно красноречивы. А вот герои… По сути их двое — Арсений, травник-целитель, святой, мучающийся чувством вины за умершую во время родов его невенчанную жену и их мертворожденного сына, и сама Устина, которая сначала в зримом образе, а затем незримой тенью присутствует на сцене весь спектакль. Но в данном сценическом воплощении романа нет четкого распределения ролей. Фактически житие святого Арсения составлено из кусочков: практически каждый участник спектакля произносит его слова, даже женщины. Детство Арсения, описанное в романе Евгением Водолазкиным так пронзительно, что от этих страниц невозможно оторваться, в спектакле представлено фрагментарно: дед Христофор — его родной и близкий человек, передавший внуку секреты целительства травами, неудачный опыт мальчика с его желанием взлететь с помощью павлиньих перьев.
А вот история волка, такая важная в романе, почти не попала в канву спектакля. По словам режиссера-постановщика Бориса Павловича, все началось с того, что они вместе с драматургом Элиной Петровой, понимая всю многогранность романа, инсценировку построили на тех отрывках, которые после детального прочтения принесли сами актеры. Полифоничность литературной основы передана в этом спектакле его удивительной музыкальной канвой — это религиозные песнопения, которые исполняют сами актеры.
Но совсем уж зазвенеть от пафоса, к счастью, помешает профилактическая ирония романиста, пересыпавшего трагические сюжеты средневековой реальности смешными современными штампами. Вот почему "Лавр", собственно, так нужен в репертуарной картине сегодняшнего российского театра. Он проводник в средневековые глубины русской культуры, которые вообще-то нам уже не всегда ясны. Я слышала в антракте от зрителей немного растерянное "Очень хорошо, но ничего не понятно". Слышала и "Какие же струны он задевает? Я плакала…". Похоже, что до чувств современного человека художникам достучаться легче, чем до понимания.
Возвращаются, берут в руки расставленные на полу предметы вековечного деревенского быта — туески, корыта, рубанки, какие—то неопределимые хозяйственные штуковины: они не очень понимают, что с этим делать, застывают в позах музейных манекенов, неловко складывают что—нибудь одно во что—нибудь другое, растерянно поглядывают друг на друга. Возвращаются, подбирают рваные бумажки, начинают, запинаясь, зачитывать обрывки текста романа, поначалу такие же смутные, как надписи на берестяных грамотах. Трудно сложить ясную картину русского Средневековья по чудом сохранившимся фрагментам записок, вообще—то, почти неграмотного мира. Так же трудно сложить воедино историю жизни Арсения—Устина—Амвросия—Лавра — средневекового врача, юродивого, паломника и схимника. Лишь со временем довольно значительным в и без того четырехчасовом спектакле обретает она связность и хронологическую последовательность. Автор: Сергей Рыбежский Один читает — другие изображают не в такт со словами, невпопад, озадаченно или лукаво посматривая в зрительный зал деревенского лекаря—мудреца Христофора, маленького, взрослого и старого Арсения, его родителей, умирающих от чумы, его возлюбленную Устину. У Устины единственной есть собственное лицо: юная Дарина Одинцова, живая и давным—давно умершая Устина, всегда рядом с Арсением Устином—Амвросием—Лавром , она слушает его и других, обнимает, утешает, вновь умирает во флешбэках.
Не осуждали, не злословили, не гневались. А все претензии прежде всего обращали на свои несовершенства. Феномен этого спектакля в том, что он демонстрирует, как человек всю жизнь искупает грех и не может его искупить. Он считает себя недостойным. Но всеми своими поступками доказывает обратное. Он даже не знал, что стал святым. Наверное, об этом надо было рассказать так, как это сделали на сцене МХАТ им. Роль Лавра для меня прежде всего разговор о том, к чему нужно стремиться, о грехах и важности покаяния и очищения. Мне очень нравится фраза героя: «Твое только то, что ты отдал другим». По православным понятиям любить — значит отдавать. И он отдавал всю свою жизнь. Мне проще, когда я уже играю Лавра в старости и выхожу в костюме, гриме, — это самая простая задача. Красивый старик с окладистой бородой. Себя в эти годы представляете? Не страшно туда заглядывать? А борода вообще моя давняя мечта. Еще с тех пор, как начал работать в театре, хотел отпустить бороду, чтобы не бриться. По поводу красоты: спокойно к этому отношусь, я же не девушка. Моя профессия абсолютно не мужская, но я не до конца артист, слава богу. Поэтому у меня здоровая психика. А в старости я себя не представляю.
Отзывы к мероприятию «Лавр»
Спектакль «Лавр» станет первой постановкой Бориса Павловича в Театре «На Литейном». 12 декабря состоялась одна из самых ожидаемых театральных премьер этого сезона — спектакль «Лавр» на сцене МХАТа им. Горького по одноименному роману Евгения. 12 декабря на сцене МХАТ имени Горького прошла премьера – спектакль «Лавр», поставленный по роману Евгения Вололазкина.
Автор отзыва:
- Театр Российской армии
- Историю святого поставили в мультимедийных декорациях - МК
- Спектакль «Лавр» в постановке «Нового Театра» 16+
- Курсы валюты:
Спектакль «Лавр» в постановке «Нового Театра» 16+
7 ноября 2023 года администрация и студенты ОЦАД посмотрели спектакль «Лавр» — постановку художественного руководителя Нового Театра Эдуарда Боякова по одноименному роману Евгения Водолазкина. Спектакль по времени очень долгий, с одним антрактом, в котором я с удовольствием насладилась чашечкой кофе, пролетел как мгновение. Но «Лавр» делает это искренне, и оттого невозможно оторвать взгляда от сцены. — Когда вы получили предложение сыграть Лавра в спектакле Эдуарда Боякова, сразу согласились? Спектакль "Лавр" Нового театра, поставленный по одноимённому роману Евгения Водолазкина, возвращает зрителей к духовным истокам.
Спектакль "Лавр" Эдуарда Боякова вернется на московскую сцену
Михаил Алексеев Президент-председатель правления банка «Открытие» «Я бы сказал, что от такого спектакля, настоящего подвижничества, мы не просто получили зрительское удовольствие, а сегодня в нашей жизни что-то по-настоящему изменилось». РФ «Спектакль потрясающий. Он масштабен, многопланен, глубок, очень зрелищен. Он будет интересен самым разным категориям зрителей: и тем, кто просто пришел в театр, и для поклонников Евгения Водолазкина, а для людей театральных, для гурманов здесь раздолье.
Нужно ходить ни один раз. Хочется вникнуть еще больше, потому что уходишь с послевкусием настолько сильным, что не хочется расставаться». Ольга Субботина Режиссер «Это несомненно грандиозная вещь.
По-моему, впервые в истории театра сцена устроена по иконическому принципу. Сцена как икона — это что-то новое. С одной стороны — развитие действия, а с другой — синхронность всего.
Для театра это удивительно, потому что театр построен на развитии драматургии, а здесь — новый этап драматургии, снятие вопроса развития времени в постановке. Это парадокс, на котором строится спектакль, и это страшно интересно». Андрей Новиков-Ланской писатель «Я увидел душераздирающий спектакль, который по своему художественному исполнению является образцом высокого искусства.
Его нельзя назвать красивым или приятным. Он просто образец высокого искусства. Это очень многослойная история.
Можно долго обсуждать по разным векторам: что, как и почему. Я не согласен со многим, но даже то, что не ведет к Богу, в итоге ведет к Богу. Это правильное стремление.
Для себя особенно я отметил музыку, актерскую игру и волка — это было прекрасно». Невероятное сочетание смыслов, эпох, мировоззрений, цвета, звука, слова. Меня, как человека незнакомого с книгой, поразила самодостаточность спектакля.
Он прекрасно воспринимается без вспомогательных источников. Невероятное мастерство владения средневековым материалом, его смешение с постмодерном. Особенно впечатлило сжатие эпох — вся наша история едино выражена».
Отец Августин «Этот спектакль — уникальное сочетание архаического и современного. Мы свидетельствуем современные техники театра, пластику, смешение времен, анахронизмы. С другой стороны, в спектакле заложены глубинные смыслы, которые мы видим и у Водолазкина в романе — рассуждение о времени, о вертикальном и горизонтальном движении.
И то, как это сочетает Эдуард Бояков,— это искусство. Именно так можно показывать Россию иностранцам, потому что это доступная форма, в ней есть технически яркое и архаическое. Через такую форму можно доносить глубинные смыслы до тех, кто пытается нас понять.
Дарья Дугина.
Старец предлагает Лавру не очень-то увлекаться горизонтальным движением и отдавать предпочтение движению вертикальному. Такого рода путешествия возможны в любой точке. Разумеется, полностью уйти от мира и его проблем современный человек не может да и не должен , но напомнить ему еще об одном направлении движения — это, на мой взгляд, полезно. В 2021 году первая версия «Лавра» стала самым продаваемым спектаклем в Москве. За полгода проката его посмотрели более 35 тысяч зрителей. Возвращение спектакля ставит его на новый уровень — «Лавр» 2023 года впитает в себя новую энергию и новые приемы — как постановочных средств, так и режиссерских решений. Масштабность спектакля проявляется на разных уровнях: от глубины философских идей до проработки исторического материала пусть подзаголовок автора «неисторический роман» не вводит в заблуждение — историзма там хватает ; от высокотехнологичной сценографии, световых эффектов, видеоинсталляций и костюмов до живой музыки и многоликого актерского ансамбля с героем-лидером во главе.
Как бы не выглядело это оксюмороном, новое прочтение «Лавра» еще более смело интегрирует приемы «высоких» жанров, коими являются житие, эпос, драма с эффектностью мультимедийного шоу. И в этом — проявление эстетической программы Нового Театра, направленной на синтез традиции и современного театрального языка, глубинных смыслов и актуальных форм их выражения. Эдуард Бояков, режиссер-постановщик, автор инсценировки: - Первая версия «Лавра» имела несомненный успех у зрителей. Возвращая его на сцену, мы не ставим задачу повторить этот успех — нельзя, да и неинтересно входить в реку дважды.
Когда кто-то из героев умирает, его душа поднимается на лифте и поселяется в свободной клейме. Художник по свету Алексей Наумов и арт-директор видео Даниил Кутузов сделали так, чтобы эта гигантская икона переливалась красками и смыслами, превращаясь то в мозаику, то в старославянскую азбуку, то в GPS-навигатор. Между небом и землей застревает лифт с душой Устины: девушка умерла, не успев покаяться и причаститься.
Режиссеры удачно нашли говорящую деталь: волосы возлюбленной Арсения такие же яркие, как и огонь в печке, — Устина озарила светом жилище одинокого Рукинца. Алиса Гребенщикова создает образ нежной звонкоголосой девушки, которая по-детски удивляется красоте земного бытия. Символично, что со смертью героини пламя гаснет. Метель врывается в келью Никандра вместе с истошными криками целителя, но старец знает, что ничего исправить уже нельзя. Леонид Якубович вкладывает в роль старца глубокое сочувствие Арсению: чтобы спасти душу Устины, юноша должен отдать ей свою жизнь и отказаться от собственного «я». Герой перерождается не один раз. Юный Никита Кашеваров и Валентин Клементьев переносят зрителя в средневековую волшебную сказку, где всезнающий дед открывает внуку премудрости врачебного ремесла.
Арсений взрослеет, теряет жену и в ее честь называет себя Устином. Евгений Кананыхин тонко передает момент душевного слома, когда молодой человек отрекается от своей личности и переодевается в лохмотья.
Дмитрий Певцов в роли Рассказчика держит глыбу водолазкинского текста, как эрмитажный атлант небо. И эта тяжесть даже через полгода после премьеры не дает ему развернуться во всю мощь своего недюжинного темперамента. Сексапильная Алиса Гребенщикова в роли страдалицы Устины, уж простите великодушно, много старше своей героини, и это видно невооруженным глазом. Но бог с ним, с возрастом, в театре это действительно не главное, куда печальней, что она и понятия не имеет о том, что такое партнерство на драматической сцене.
А вот Леонид Якубович, перевоплотившийся в старца Никандра, против всех ожиданий — пресловутое «Поле чудес» из зрительского сознания выветрится не скоро — оказался и убедителен, и достоверен. Можно только восхищаться тем, как самоотверженно он наступает на горло «собственной песне», выкорчевывая привычную пластику и наработанные годами интонации. А перед коренными мхатовскими актерами можно просто снять шляпу, ведь им приходится играть «блокбастер» уровня «Миссия невыполнима», имея в партнерах не только знаменитых на всю страну коллег, но и… живого волка, пусть и дрессированного. Как бы там ни было, «Лавр» и спустя полгода после премьеры остается едва ли не самой обсуждаемой постановкой нынешнего сезона. И теперь жизнь спектакля зависит не от создателей медиашумов, а от рядового зрителя, выкладывающего за билет свои кровные. А что, кстати, они думают?
Вот несколько непосредственных откликов. Pro Грандиозно! Удивительно, что найдены художественные возможности для постановки такого сложного произведения, и так близко к тексту, смыслу, стилю... Событие теперь на годы… все чудесны. Спасибо детям спектакля! Хочется поздравить Л.
Рада за него. Сделанный с большой любовью к тексту, он, как сказал сам автор романа, задействует не только все пять чувств зрительского восприятия, но еще и шестое чувство.
Состоялась премьера спектакля «Лавр»
На сцене Театра на Литейном в Петербурге поставили спектакль «Лавр» по роману Евгения Водолазкина. Спектаклем "Лавр" нам хотелось показать личность русского средневекового человека, истоки формирования его православной души. В этой связи спектакль «Лавр» кроме художественных достоинств, имеет просветительское значение.
Главную роль разделили на всех
- Консервативная революция или свето-представление. «Лавр» в МХАТ им. Горького
- Спектакль "Лавр" приглашает петербуржцев прокатиться на машине времени . Metro
- В Новом Театре состоялась дискуссия о спектакле "Лавр"
- «Лавр»: мультимедийное житие во МХАТ им. Горького | Musecube
- Спектакль "Лавр" во МХАТе им. Горького перетек в музыкальный проект Lavra