Ученые предупредили о начале радиационного шторма, к которому привела мощная вспышка на Солнце. Там солнце кажется светлей (прилагательное).
Сколько орфографических и пунктуационных ошибок допущено в тексте? Исправьте их. Был полдень,
О назначении жизни, в то время, мы не имели еще даже отдаленного понятия, и, вероятно, по этой причине, вот уже около недели любимым нашим занятием было — сидеть на заборе, над бадьей, с опущенными в нее крючками из простых медных булавок и ждать, что вот-вот, по особой к нам милости судьбы, в этой бадье и на эти удочки клюнет у нас «настоящая», живая рыба. Правда, уголок двора, где помещалась эта волшебная бадья, и сам по себе, даже и без живой рыбы, представлял много привлекательного и заманчивого. Среди садов, огородов, сараев, двориков, домов и флигелей, составлявших совокупность близко известного нам места, этот уголок вырезался как-то так удобно, что никому и ни на что не был нужен; поэтому мы чувствовали себя полными его обладателями, и никто не нарушал здесь нашего одиночества. Середину этого пространства, ограниченного с двух сторон палисадником и деревьями сада, а с двух других пустыми стенами сараев, оставлявшими узкий проход, занимала большая мусорная куча. Стоптанный лапоть, кем-то перекинутый через крышу сарая, изломанное топорище, побелевший кожаный башмак с отогнувшимся кверху каблуком и безличная масса каких-то истлевших предметов, потерявших уже всякую индивидуальность, — нашли в тихом углу вечный покой после более или менее бурной жизни за его пределами… На вершине мусорной кучи валялся старый-престарый кузов какого-то фантастического экипажа, каких давно уже не бывало в действительности, то есть в каретниках, на дворах и на улицах. Это был какой-то призрачный обломок минувших времен, попавший сюда, быть может, еще до постройки окружающих зданий и теперь лежавший на боку с приподнятой кверху осью, точно рука без кисти, которую калека показывает на паперти, чтобы разжалобить добрых людей. На единственной половинке единственной дверки сохранились еще остатки красок какого-то герба, и единственная рука, закованная в стальные нарамники и державшая меч, высовывалась непонятным образом из тусклого пятна, в котором чуть рисовалось подобие короны. Остальное все распалось, растрескалось, облупилось и облезло в такой степени, что уже не ставило воображению никаких прочных преград; вероятно, поэтому старый скелет легко принимал в наших глазах все формы, всю роскошь и все великолепие настоящей золотой кареты. Когда нам приедались впечатления реальной жизни на больших дворах и в переулке, то мы с братом удалялись в этот уединенный уголок, садились в кузов, — и тогда начинались здесь чудеснейшие приключения, какие только могут постигнуть людей, безрассудно пускающихся в неведомый путь, далекий и опасный, в такой чудесной и такой фантастической карете. Мой брат, по большей части, предпочитал более деятельную роль кучера. Он брал в руки кнут из ременного обрезка, найденного в мусорной куче, затем серьезно и молча вынимал из кузова два деревянных пистолета, перекидывал через плечо деревянное ружье и втыкал за пояс огромную саблю, изготовленную моими руками из кровельного тесу.
Вид его, вооруженного таким образом с головы до ног, настраивал тотчас же и меня на соответствующий лад, и затем, усевшись каждый на свое место, мы отдавались течению нашей судьбы, не обмениваясь ни словом!.. Это не мешало нам с той же минуты испытывать общие опасности, приключения и победы. Очень может быть, конечно, что события не всегда совпадали с точки зрения кузова и козел, и я предавался упоению победы в то самое время, как кучер чувствовал себя на краю гибели… Но это ничему, в сущности, не мешало. Разве изредка я принимался неистово палить из окон, когда кучер внезапно натягивал вожжи, привязанные к обломку дышла, — и тогда брат говорил с досадой: — Что ты это, ей-богу!.. Ведь это гостиница… Тогда я приостанавливал пальбу, выходил из кузова и извинялся перед гостеприимным трактирщиком в причиненном беспокойстве, между тем как кучер распрягал лошадей, поил их у бадьи, и мы предавались мирному, хотя и короткому отдыху в одинокой гостинице. Однако случаи подобных разногласий бывали тем реже, что я скоро отдавался полету чистой фантазии, не требовавшей от меня внешних проявлений. Должно быть, в щелях старого кузова засели с незапамятных времен, — выражаясь по-нынешнему, — какие-то флюиды старинных происшествий, которые и захватывали нас сразу в такой степени, что мы могли молча, почти не двигаясь и сохраняя созерцательный вид, просидеть на своих местах от утреннего чая до самого обеда. И в этот промежуток от завтрака и до обеда вмещались для нас целые недели путешествий, с остановками в одиноких гостиницах, с ночлегами в поле, с длинными просеками в черном лесу, с дальними огоньками, с угасающим закатом, с ночными грозами в горах, с утренней зарей в открытой степи, с нападениями свирепых бандитов и, наконец, с туманными женскими фигурами, еще ни разу не открывавшими лица из-под густого покрывала, которых мы, с неопределенным замиранием души, спасали из рук мучителей на радость или на горе в будущем… И все это вмещалось в тихом уголке, между садом и сараями, где, кроме бадьи, кузова и мусорной кучи, не было ничего… Впрочем, были еще лучи солнца, пригревавшие зелень сада и расцвечивавшие палисадник яркими, золотистыми пятнами; были еще две доски около бадьи и широкая лужа под ними. Затем, чуткая тишина, невнятный шопот листьев, сонное чирикание какой-то птицы в кустах и… странные фантазии, которые, вероятно, росли здесь сами по себе, как грибы в тенистом месте, — потому что нигде больше мы не находили их с такой легкостью, в такой полноте и изобилии… Когда, через узкий переулок и через крыши сараев, долетал до нас досадный призыв к обеду или к вечернему чаю, — мы оставляли здесь, вместе с пистолетами и саблями, наше фантастическое настроение, точно скинутое с плеч верхнее платье, в которое наряжались опять тотчас по возвращении. Однако с тех пор как брату пришла оригинальная мысль вырезать кривые и узловатые ветки тополя, навязать на них белые нитки, навесить медные крючки и попробовать запустить удочки в таинственную глубину огромной бадьи, стоявшей в углу дворика, для нас на целую неделю померкли все прелести золотой кареты.
Во-первых, мы садились оба, в самых удивительных позах, на верхней перекладине палисадника, углом охватывавшего бадью и у которого мы предварительно обломали верхушки балясин. Во-вторых, над нами качался серебристо-зеленый шатер тополя, переполнявший окружающий воздух зеленоватыми тенями и бродячими солнечными пятнами. В-третьих, от бадьи отделялся какой-то особенный запах, свойственный загнившей воде, в которой уже завелась своя особенная жизнь, в виде множества каких-то странных существ, вроде головастиков, только гораздо меньше… Как ни покажется это странно, но запах этот казался нам, в сущности, приятным и прибавлял, с своей стороны, нечто к прелестям этого угла над бадьей… В то время как мы сидели по целым часам на заборе, вглядываясь в зеленоватую воду, из глубины бадьи то и дело подымались стайками эти странные существа, напоминавшие собой гибкие медные булавки, головки которых так тихо шевелили поверхность воды, между тем как хвостики извивались под ними, точно крошечные змейки. Это был целый особый мирок, под этою зеленою тенью, и, если сказать правду, в нас не было полной уверенности в том, что в один прекрасный миг поплавок нашей удочки не вздрогнет, не пойдет ко дну и что после этого который-нибудь из нас не вытащит на крючке серебристую, трепещущую живую рыбку. Разумеется, рассуждая трезво, мы не могли бы не придти к заключению, что событие это выходит за пределы возможного. Но мы вовсе не рассуждали трезво в те минуты, а просто сидели на заборе, над бадьей, под колыхавшимся и шептавшим зеленым шатром, в соседстве с чудесной каретой, среди зеленоватых теней, в атмосфере полусна и полусказки… Вдобавок мы не имели тогда ни малейшего понятия о назначении жизни… II Однажды, когда мы сидели таким образом, погруженные в созерцание неподвижных поплавков, с глазами, прикованными к зеленой глубине бадьи, — из действительного мира, то есть со стороны нашего дома, проник в наш фантастический уголок неприятный и резкий голос лакея Павла. Он, очевидно, приближался к нам и кричал: — Панычи, панычи, э-эй! Идить бо до покою! Во-первых, почему это просто «до покою», а не к обеду, который в этот день действительно должен был происходить ранее обыкновенного, так как отец не уезжал на службу. Во-вторых, почему зовет именно Павел, которого посылал только отец в экстренных случаях, — тогда как обыкновенно от имени матери звала нас служанка Килимка.
В-третьих, все это было нам очень неприятно, как будто именно этот несвоевременный призыв должен вспугнуть волшебную рыбу, которая как раз в эту минуту, казалось, уже плывет в невидимой глубине к нашим удочкам. Наконец Павел и вообще был человек слишком трезвый, отчасти даже насмешливый, и его излишне серьезные замечания разрушили не одну нашу иллюзию. Через полминуты этот Павел стоял, несколько даже удивленный, на нашем дворике и смотрел на нас, сильно сконфуженных, своими серьезно выпученными и слегка глуповатыми глазами. Мы оставались в прежних позах, но это только потому, что нам было слишком совестно, да и некогда уже скрывать от него свой образ действий. В сущности же, с первой минуты появления этой фигуры в нашем мире, мы оба почувствовали с особенной ясностью, что наше занятие кажется Павлу очень глупым, что рыбу в бадьях никто не ловит, что в руках у нас даже и не удочки, а простые ветки тополя, с медными булавками, и что перед нами только старая бадья с загнившей водой. Павел взял из моих рук удочку, осмотрел ее и сказал: — Разве ж это удилище? Удилища надо делать из орешника. Потом пощупал нитку и сообщил, что нужен тут конский волос, да его еще нужно заплести умеючи; потом обратил внимание на булавочные крючки и объяснил, что над таким крючком, без зазубрины, даже и в пруду рыба только смеется. Стащит червяка и уйдет. Наконец, подойдя к бадье, он тряхнул ее слегка своей сильной рукой.
Неизмеримая глубина нашего зеленого омута колыхнулась, помутнела, фантастические существа жалобно заметались и исчезли, как бы сознавая, что их мир колеблется в самых устоях. Обнажилась часть дна, — простые доски, облипшие какой-то зеленой мутью, — а снизу поднялись пузыри и сильный запах, который на этот раз и нам показался уже не особенно приятным. Я и до сих пор очень ясно помню эту минуту столкновения наших иллюзий с трезвою действительностью в лице Павла. Мы чувствовали себя совершенными дураками, нам было совестно оставаться на верхушке забора, в позах рыбаков, но совестно также и слезать под серьезным взглядом Павла.
Специалисты предупреждают, что в середине дня геомагнитные колебания могут усилиться до 4 баллов. Это уже относится к «желтой» зоне угрозы. Но в целом в течение суток 25 апреля мощность возмущений составит 3 балла. Это пограничный уровень между «зеленой» и «желтой» зонами.
На горизонте появилась чёрная туча, которая быстро двигалась с запада на восток. Внезапно подул ветер. Молодая березка испуганно затрепетала.
Полное или частичное копирование материалов запрещено. При согласованном использовании материалов сайта необходима ссылка на ресурс. Код для вставки видео в блоги и другие ресурсы, размещенный на нашем сайте, можно использовать без согласования.
На Солнце произошло редчайшее явление — геомагнитное поле Земли возмутилось
И как солнце зашло, около 20:00 желтизна исчезла. Был полдень палило солнце на горизонте появилась чёрная туча. 7 В СТАВЬТЕ НАРЕЧИЯ Был полдень,палило солнце.
Преобразуй запись Спиши текст Расставь пропущенные знаки препинания вместо пропусков употребите …
Был полдень палило солнце на горизонте появилась чёрная туча. Был полдень,___ палило солнце. На горизонте, ответ: Синтаксический разбор предложенияБолдинские окрестности ранней осенью особенно хороши. По информации лаборатории солнечной астрономии, в четверг, 25 апреля, пик всплеска магнитной бури придется на полдень. Был полдень,___ палило солнце. На горизонте, ответ: Синтаксический разбор предложенияБолдинские окрестности ранней осенью особенно хороши.
На Землю обрушился радиационный шторм из-за вспышек на Солнце: в чем опасность
Всё дышит раскалённым зноем. Полуденное солнце безжалостно печёт темя. Ясное и спокойное оно равнодушно отражает не стерпимо знойные солнечные лучи. На небе ни облачка. Пояснение: Как приятно для путника в жаркий июльский полдень погрузить разгорячённое лицо в прохладную струю деревенской речонки или напиться студёной воды из ключа, бьющего в неглубоком, но широком ущелье. Поднялись вы давно, побродили в березняке, ельнике и в гуще осиновых рощ, на ходу старательно высматривая цветы, ягоды, грибные шляпки и заполняя ими объёмистую свою корзину. Вскоре плетёная корзина ваша доверху наполняется лесными дарами.
Зачеркнутое ухо знак. Пиктограмма слышу. Знаки препинания в предложениях. Расставь знаки препинания. Расставьте знаки препинания. Расставить знаки препинания в предложении. Как мы слышим. Как мы слышим звук. Человек слышит звук. Как ухо слышит звук. По вечерам над ресторанами. Блок над ресторанами. Но вечером над ресторанами. Язык жестов. Язык жестов глухонемых. Здравствуйте на языке жес. Здравствуйте на языке жестов. Глухой человек. Глухой картинка. Глухонемые дети рисунок. Общение с людьми с нарушением слуха. Общение при нарушении слуха. Общение с людьми при нарушении слуха и зрения. Как общаться со слабослышащими людьми. Язык глухонемых. Жестовая речь. Жесты глухонемых. Фразы на глухонемом языке. Среди друзей прокручивая список. Мама жарит гуся значит будет гость стих. Ничего я тогда не понимал надо было судить не по словам а по делам. В последний раз ты до дома проводишь меня. Некрасов бурлаки. Некрасов выдь на Волгу. Выдь на Волгу чей стон раздается над великою русской рекой. То бурлаки идут бечевой. Менеджер многих блоггеров,бывшая ведущая. Заболевания среднего уха. Причины заболеваний уха. Заболевания уха презентация. Заболевания органов слуха. Изучение языка жестов. Жестовый язык глухих алфавит. Жестовый язык дактильная Азбука. Жестовый язык алфавит русский для глухих. Дактильная Азбука глухих жесты. Мемы про глухих людей. Неслышащий комикс. Глухонемые люди. Предложение со словом. Предложение со словом замирать. Предложение в котором есть слова который с ,. Предложение со словом несли. Глухие и слабослышащие дети. Дети с нарушением слуха.. Общение глухих детей. Слабослышащие люди. Звонкие согласные звуки стиш. Звонкие и глухие согласные стишок. Стихотворение про звонкие и глухие согласные. Глухие и звонкие согласные запомилалки. Темные аллеи Бунина. Темные аллеи рассказ. Тёмные аллеи Бунин отрывок. Глухой слышал как немой рассказывал. Слепой глухой немой. Поговорка про слепого глухого и немого. Приколы про немых. Текст для переписывания.
Вдали сверкнула молния, шумно раздался первый удар грома. Спеша укрыться, хаотично заметались птицы. Ветер - подлежащее выражено существительным ; Завывал и стонал - сказуемые выражены глаголами ; В трубке - обстоятельство места выражено существительным ; Нагоняя тоску - обстоятельство выражено деепричастием ;Характеристика: повествовательное, невосклицательное, простое, двусоставное, распространенное, осложнено однородными сказуемыми и деепричастным оборотом. Оценить ответ Загрузить картинку Не нравится ответ?
Заместо пропусков употребите подходящие по значению наречия. Порывистый ветер усиливался.
Spaceweather: На Солнце произошел редчайший "четверной" мегавзрыв
Дверь все-таки поддалась. Несмотря на звон в ушах, она перевесилась через порог машины и руками коснулась земли. Дядя Женя озверел, он орал что-то невнятное и пытался втащить ее за ноги обратно в машину. Тогда опираясь на две руки, она изо всех сил пнула его ногой по лицу, хватка ослабела на мгновение, и Настя бросилась бежать в лес. Он бросился за ней, но быстро выдохся и вернулся в машину. Какое-то время машина еще стояла. Он тупо смотрел в строну леса, надеясь, что его добыча вернется. Но вот пусть тебя тут волки и сожрут. Бросив взгляд на часы, он вернулся в машину и поехал в сторону трассы.
Настя бежала изо всех сил, когда они были на исходе, спряталась под упавшим деревом. Преследователя она не слышала, и не увидела, аккуратно выглянув из укрытия. Просидев в укрытии около 2-х часов, она начала замерзать. Не придумав ничего лучше, Настя решила аккуратно вернуться к дороге. Единственное, на что была надежда, так это на то, что дядя Женя ее не ждет. Она подобрала с земли увесистую палку, которая послужит ей дубинкой, если преследователь караулит ее до сих пор. Голова ужасно болела. Сил совсем не было.
Солнце уже клонилось к закату. Вернувшись к грунтовой дороге, она с облегчением поняла, что здесь никого нет. Немного поколебавшись, пошла в ту сторону, которая вела к трассе. Настя решила, что неизвестно, ведет ли это дорога к Малиновке или хоть куда-то. В сумерках она казалось не знакомой. То и дело, на каждом шагу попадались зеленые лужи, больше походившие на болотные топи. У нас дождей уже месяца полтора не было. А может?
Тише, тише. Все хорошо. Просто ты лужи не заметила, когда этот урод тебя сюда вёз. Вода в лужах цвела и имела стойкий запах гниения. Чем дальше девушка продвигалась, тем сильнее становилось зловоние. Кожа стала покрываться мурашками от холодного сырого воздуха. Она шла погруженная в свои мысли, волоча полку за собой и коря себя за то, что потеряла телефон. Нет, ну она б прибила меня, это уж точно.
Но зато потом пожалела бы. Вдруг, что-то схватило ее за ногу. Она посмотрела вниз, ожидая увидеть корягу или ветку, но эта была рука!!! Она показалась из лужи. Грязная рука в зеленой тине впилась в ее ногу мертвой хваткой. Настя не могла пошевелиться от ужаса. Ей чудилось, что из этой лужи медленно выползает дядя Женя, чтобы закончить начатое. Рука отпустила и исчезла в мутной воде.
Настя бросилась бежать. Она бежала со всех ног, ужас придавал ей сил, в каждом шорохе ей мерещились монстры. Лес бил ее ветками, она продиралась сквозь деревья, падала поднималась и снова бежала. Деревья попадались все реже. Она выбежала к деревне. Это не малиновка. Полтора десятка маленьких деревянных домиков на сваях. В окне крайнего дома, она заметила тусклый огонёк.
Поднявшись по высокой лестнице, Настя постучалась и аккуратно открыла дверь. В абсолютно темной комнате сидела старая женщина за прялкой. Единственным источником света служила толстая свеча в обугленном подсвечнике, но толку от нее было не много. Нитка оборвалась! Меня зовут Настя. У меня случилось несчастье, на меня напали.
Сначала голубое небо над региональной столицей затянула лёгкая облачность, после чего ближе к полудню над жилыми кварталами пронеслись громовые раскаты и начался дождь. Как рассказали журналистам ИА «Высота 102» читатели, в районах города природа проявила свой строптивый нрав по-разному. Так, пока жители Красноармейского района искали спасение от града, в Советском районе прошёл лишь крупный, но редкий дождь.
Но их энергии не хватает для того, чтобы уйти в межпланетное пространство. Это возможно только при очень крупных вспышках. Подписывайтесь одним нажатием! Если у вас есть тема, пишите нам на WhatsApp:.
Среди садов, огородов, сараев, двориков, домов и флигелей, составлявших совокупность близко известного нам места, этот уголок вырезался как-то так удобно, что никому и ни на что не был нужен; поэтому мы чувствовали себя полными его обладателями, и никто не нарушал здесь нашего одиночества. Середину этого пространства, ограниченного с двух сторон палисадником и деревьями сада, а с двух других пустыми стенами сараев, оставлявшими узкий проход, занимала большая мусорная куча. Стоптанный лапоть, кем-то перекинутый через крышу сарая, изломанное топорище, побелевший кожаный башмак с отогнувшимся кверху каблуком и безличная масса каких-то истлевших предметов, потерявших уже всякую индивидуальность, — нашли в тихом углу вечный покой после более или менее бурной жизни за его пределами… На вершине мусорной кучи валялся старый-престарый кузов какого-то фантастического экипажа, каких давно уже не бывало в действительности, то есть в каретниках, на дворах и на улицах. Это был какой-то призрачный обломок минувших времен, попавший сюда, быть может, еще до постройки окружающих зданий и теперь лежавший на боку с приподнятой кверху осью, точно рука без кисти, которую калека показывает на паперти, чтобы разжалобить добрых людей. На единственной половинке единственной дверки сохранились еще остатки красок какого-то герба, и единственная рука, закованная в стальные нарамники и державшая меч, высовывалась непонятным образом из тусклого пятна, в котором чуть рисовалось подобие короны. Остальное все распалось, растрескалось, облупилось и облезло в такой степени, что уже не ставило воображению никаких прочных преград; вероятно, поэтому старый скелет легко принимал в наших глазах все формы, всю роскошь и все великолепие настоящей золотой кареты. Когда нам приедались впечатления реальной жизни на больших дворах и в переулке, то мы с братом удалялись в этот уединенный уголок, садились в кузов, — и тогда начинались здесь чудеснейшие приключения, какие только могут постигнуть людей, безрассудно пускающихся в неведомый путь, далекий и опасный, в такой чудесной и такой фантастической карете. Мой брат, по большей части, предпочитал более деятельную роль кучера. Он брал в руки кнут из ременного обрезка, найденного в мусорной куче, затем серьезно и молча вынимал из кузова два деревянных пистолета, перекидывал через плечо деревянное ружье и втыкал за пояс огромную саблю, изготовленную моими руками из кровельного тесу. Вид его, вооруженного таким образом с головы до ног, настраивал тотчас же и меня на соответствующий лад, и затем, усевшись каждый на свое место, мы отдавались течению нашей судьбы, не обмениваясь ни словом!.. Это не мешало нам с той же минуты испытывать общие опасности, приключения и победы. Очень может быть, конечно, что события не всегда совпадали с точки зрения кузова и козел, и я предавался упоению победы в то самое время, как кучер чувствовал себя на краю гибели… Но это ничему, в сущности, не мешало. Разве изредка я принимался неистово палить из окон, когда кучер внезапно натягивал вожжи, привязанные к обломку дышла, — и тогда брат говорил с досадой: — Что ты это, ей-богу!.. Ведь это гостиница… Тогда я приостанавливал пальбу, выходил из кузова и извинялся перед гостеприимным трактирщиком в причиненном беспокойстве, между тем как кучер распрягал лошадей, поил их у бадьи, и мы предавались мирному, хотя и короткому отдыху в одинокой гостинице. Однако случаи подобных разногласий бывали тем реже, что я скоро отдавался полету чистой фантазии, не требовавшей от меня внешних проявлений. Должно быть, в щелях старого кузова засели с незапамятных времен, — выражаясь по-нынешнему, — какие-то флюиды старинных происшествий, которые и захватывали нас сразу в такой степени, что мы могли молча, почти не двигаясь и сохраняя созерцательный вид, просидеть на своих местах от утреннего чая до самого обеда. И в этот промежуток от завтрака и до обеда вмещались для нас целые недели путешествий, с остановками в одиноких гостиницах, с ночлегами в поле, с длинными просеками в черном лесу, с дальними огоньками, с угасающим закатом, с ночными грозами в горах, с утренней зарей в открытой степи, с нападениями свирепых бандитов и, наконец, с туманными женскими фигурами, еще ни разу не открывавшими лица из-под густого покрывала, которых мы, с неопределенным замиранием души, спасали из рук мучителей на радость или на горе в будущем… И все это вмещалось в тихом уголке, между садом и сараями, где, кроме бадьи, кузова и мусорной кучи, не было ничего… Впрочем, были еще лучи солнца, пригревавшие зелень сада и расцвечивавшие палисадник яркими, золотистыми пятнами; были еще две доски около бадьи и широкая лужа под ними. Затем, чуткая тишина, невнятный шопот листьев, сонное чирикание какой-то птицы в кустах и… странные фантазии, которые, вероятно, росли здесь сами по себе, как грибы в тенистом месте, — потому что нигде больше мы не находили их с такой легкостью, в такой полноте и изобилии… Когда, через узкий переулок и через крыши сараев, долетал до нас досадный призыв к обеду или к вечернему чаю, — мы оставляли здесь, вместе с пистолетами и саблями, наше фантастическое настроение, точно скинутое с плеч верхнее платье, в которое наряжались опять тотчас по возвращении. Однако с тех пор как брату пришла оригинальная мысль вырезать кривые и узловатые ветки тополя, навязать на них белые нитки, навесить медные крючки и попробовать запустить удочки в таинственную глубину огромной бадьи, стоявшей в углу дворика, для нас на целую неделю померкли все прелести золотой кареты. Во-первых, мы садились оба, в самых удивительных позах, на верхней перекладине палисадника, углом охватывавшего бадью и у которого мы предварительно обломали верхушки балясин. Во-вторых, над нами качался серебристо-зеленый шатер тополя, переполнявший окружающий воздух зеленоватыми тенями и бродячими солнечными пятнами. В-третьих, от бадьи отделялся какой-то особенный запах, свойственный загнившей воде, в которой уже завелась своя особенная жизнь, в виде множества каких-то странных существ, вроде головастиков, только гораздо меньше… Как ни покажется это странно, но запах этот казался нам, в сущности, приятным и прибавлял, с своей стороны, нечто к прелестям этого угла над бадьей… В то время как мы сидели по целым часам на заборе, вглядываясь в зеленоватую воду, из глубины бадьи то и дело подымались стайками эти странные существа, напоминавшие собой гибкие медные булавки, головки которых так тихо шевелили поверхность воды, между тем как хвостики извивались под ними, точно крошечные змейки. Это был целый особый мирок, под этою зеленою тенью, и, если сказать правду, в нас не было полной уверенности в том, что в один прекрасный миг поплавок нашей удочки не вздрогнет, не пойдет ко дну и что после этого который-нибудь из нас не вытащит на крючке серебристую, трепещущую живую рыбку. Разумеется, рассуждая трезво, мы не могли бы не придти к заключению, что событие это выходит за пределы возможного. Но мы вовсе не рассуждали трезво в те минуты, а просто сидели на заборе, над бадьей, под колыхавшимся и шептавшим зеленым шатром, в соседстве с чудесной каретой, среди зеленоватых теней, в атмосфере полусна и полусказки… Вдобавок мы не имели тогда ни малейшего понятия о назначении жизни… II Однажды, когда мы сидели таким образом, погруженные в созерцание неподвижных поплавков, с глазами, прикованными к зеленой глубине бадьи, — из действительного мира, то есть со стороны нашего дома, проник в наш фантастический уголок неприятный и резкий голос лакея Павла. Он, очевидно, приближался к нам и кричал: — Панычи, панычи, э-эй! Идить бо до покою! Во-первых, почему это просто «до покою», а не к обеду, который в этот день действительно должен был происходить ранее обыкновенного, так как отец не уезжал на службу. Во-вторых, почему зовет именно Павел, которого посылал только отец в экстренных случаях, — тогда как обыкновенно от имени матери звала нас служанка Килимка. В-третьих, все это было нам очень неприятно, как будто именно этот несвоевременный призыв должен вспугнуть волшебную рыбу, которая как раз в эту минуту, казалось, уже плывет в невидимой глубине к нашим удочкам. Наконец Павел и вообще был человек слишком трезвый, отчасти даже насмешливый, и его излишне серьезные замечания разрушили не одну нашу иллюзию. Через полминуты этот Павел стоял, несколько даже удивленный, на нашем дворике и смотрел на нас, сильно сконфуженных, своими серьезно выпученными и слегка глуповатыми глазами. Мы оставались в прежних позах, но это только потому, что нам было слишком совестно, да и некогда уже скрывать от него свой образ действий. В сущности же, с первой минуты появления этой фигуры в нашем мире, мы оба почувствовали с особенной ясностью, что наше занятие кажется Павлу очень глупым, что рыбу в бадьях никто не ловит, что в руках у нас даже и не удочки, а простые ветки тополя, с медными булавками, и что перед нами только старая бадья с загнившей водой. Павел взял из моих рук удочку, осмотрел ее и сказал: — Разве ж это удилище? Удилища надо делать из орешника. Потом пощупал нитку и сообщил, что нужен тут конский волос, да его еще нужно заплести умеючи; потом обратил внимание на булавочные крючки и объяснил, что над таким крючком, без зазубрины, даже и в пруду рыба только смеется. Стащит червяка и уйдет. Наконец, подойдя к бадье, он тряхнул ее слегка своей сильной рукой. Неизмеримая глубина нашего зеленого омута колыхнулась, помутнела, фантастические существа жалобно заметались и исчезли, как бы сознавая, что их мир колеблется в самых устоях. Обнажилась часть дна, — простые доски, облипшие какой-то зеленой мутью, — а снизу поднялись пузыри и сильный запах, который на этот раз и нам показался уже не особенно приятным. Я и до сих пор очень ясно помню эту минуту столкновения наших иллюзий с трезвою действительностью в лице Павла. Мы чувствовали себя совершенными дураками, нам было совестно оставаться на верхушке забора, в позах рыбаков, но совестно также и слезать под серьезным взглядом Павла. Однако делать было нечего. Мы спустились с забора, бросив удочки как попало, и тихо побрели к дому.
Жара и дымка! Солнце Краснодара закрыла африканская пыль: но в этом есть плюс
Было это приблизительно около полудня знойного и тихого июньского дня. На Солнце на днях произошло огромное число вспышек. Помогите с заданием. Вместо пропусков употребите подходящие по значению наречия. Был полдень, _ палило солнце. Запад 24. Новости Региона (субтитры). Был полдень. Палило солнце. На горизонте появилась черная туча, которая двигалась с запада на восток. 3) Был полдень, сильно палило солнце.
Вопрос школьной программы по предмету Русский язык
- Преобразуй запись. спиши текс,расставь пропущенные - вопрос №9924894 от fox3221 02.06.2022 12:19
- Помогите пожалуйста!…
- Первая гроза, град и палящее солнце: волгоградцы обсуждают причуды апрельской погоды
- Spaceweather: На Солнце произошел редчайший "четверной" мегавзрыв
- Учёные: сообщения о надвигающихся магнитных бурях после крупных вспышек на Солнце недостоверны
- Был полдень полило солнце
Был полдень полило солнце
Был полдень,___ палило солнце. На горизонте, ответ: Синтаксический разбор предложенияБолдинские окрестности ранней осенью особенно хороши. Был полдень,сильно палило солнце. На горизонте появилась черная туча, которая быстро двигалась с запада на восток. Астрономами зафиксировано исключительно редкое извержение на Солнце в ночь на 23 апреля, передаёт портал Был полдень,палило солнце. На горизонте появилась черная туча, которая надвигалась с запада на я береза трепала. Второй день Краснодарский край заволокло дымкой. Солнце без облаков, но все равно пасмурно, как будто бы сейчас грянет буря: дождь, ветер, ураган.