Если Вы начинающий автор и хотите увидеть свое произведение в виде приложения для мобильных устройств на базе операционной системы Android.
Уткин сравнил руководство «Спартака» с героями романа «Идиот»
В продолжение всего этого разговора черномазый молодой человек зевал, смотрел без цели в окно и с нетерпением ждал конца путешествия. Он был как-то рассеян, что-то очень рассеян, чуть ли не встревожен, даже становился как-то странен: иной раз слушал и не слушал, глядел и не глядел, смеялся и подчас сам не знал и не понимал, чему смеялся. Лев Николаевич? Не знаю-с. А что касается до отцов и дедов, то они у нас и однодворцами бывали. Отец мой был, впрочем, армии подпоручик, из юнкеров. Да вот не знаю, каким образом и генеральша Епанчина очутилась тоже из княжон Мышкиных, тоже последняя в своем роде... Последняя в своем роде!
Усмехнулся тоже и черномазый. Белокурый несколько удивился, что ему удалось сказать, довольно, впрочем, плохой, каламбур. Я ведь в России очень мало кого знаю. Это вы-то Рогожин? Да уж это не тех ли самых Рогожиных... А это правда, что вот родитель мой помер, а я из Пскова через месяц чуть не без сапог домой еду. Как собаке!
В горячке в Пскове весь месяц пролежал. Да ведь не дам, не дам, хошь целую неделю пляши! Так мне и надо; не давай! А я буду плясать. Жену, детей малых брошу, а пред тобой буду плясать. Польсти, польсти! Кондрашка пришиб.
Вечная память покойнику, а чуть меня тогда до смерти не убил! Верите ли, князь, вот ей-богу! Не убеги я тогда, как раз бы убил. Но хотя и могло быть нечто достопримечательное собственно в миллионе и в получении наследства, князя удивило и заинтересовало и еще что-то другое; да и Рогожин сам почему-то особенно охотно взял князя в свои собеседники, хотя в собеседничестве нуждался, казалось, более механически, чем нравственно; как-то более от рассеянности, чем от простосердечия; от тревоги, от волнения, чтобы только глядеть на кого-нибудь и о чем-нибудь языком колотить. Казалось, что он до сих пор в горячке, и уж по крайней мере в лихорадке. Что же касается до чиновника, так тот так и повис над Рогожиным, дыхнуть не смел, ловил и взвешивал каждое слово, точно бриллианта искал. Про матушку нечего сказать, женщина старая, Четьи-Минеи читает, со старухами сидит, и что Сенька-брат порешит, так тому и быть.
А он что же мне знать-то в свое время не дал? Оно правда, я тогда без памяти был. Тоже, говорят, телеграмма была пущена. Да телеграмма-то к тетке и приди. А она там тридцатый год вдовствует и всё с юродивыми сидит с утра до ночи. Монашенка не монашенка, а еще пуще того. Телеграммы-то она испужалась да, не распечатывая, в часть и представила, так она там и залегла до сих пор.
Он отметил, что Джеймс Эллрой — писатель «симпатичный, но скучный», а Достоевский — очень разносторонний. Нельзя рассматривать мнение каждого идиота всерьез, иначе можно скатиться до их уровня, — заявил писатель. При этом Гаврилов отметил, что произведения Достоевского требуют определенной моральной и психологической зрелости.
Правда у нее было всего два человека, которые ее любили: один — купец Рогоржин, другой — идиот», — сказал Уткин. Федун приобрел контрольный пакет акций «Спартака» в 2004 году. Подопечные Паоло Ваноли после 26 туров набрали 31 очко и занимают десятое место в турнирной таблице Российской премьер-лиги РПЛ. Отрыв от зоны стыковых матчей составляет всего три балла.
Наиболее вероятный вариант будущего. Андрей Фурсов В современном мире, особенно после 1945 года, может, чуть раньше, граница между внешним глобальным и государственным локальным носит пунктирный характер. Знать, что происходит на мировом уровне, нужно, чтобы выстраивать свою личную стратегию, которая определяет отношение к реальности.
Сегодня мир вползает в кризис и аналогов тому кризису, в который мы вползаем, нет. Потому что этот кризис комбинирует в себе черты сразу нескольких исторических кризисов. Наши решения, обусловленные адекватным знанием, повлияют на судьбы наших детей и внуков, наших родовых комплексов.
автор - идиот
Писатель-фантаст Сергей Лукьяненко заявил, что поддерживает введение в РФ штрафов за отказ от вакцинации от COVID. Виктор Ерофеев — автор романов «Русская красавица», «Акимуды», «Энциклопедия русской души», сборников рассказов «Щель», «Жизнь с идиотом» и т.д. Героиня романа «Идиот» и некоторые женские характеры в драматургии немецкого просвещения. Смотрите видео онлайн «Конференция по "Идиоту" в Старой Руссе — 2024 (ч. 1)» на канале «Николай Подосокорский» в хорошем качестве и бесплатно.
Новая редакция романа "Идиот".
Знать, что происходит на мировом уровне, нужно, чтобы выстраивать свою личную стратегию, которая определяет отношение к реальности. Сегодня мир вползает в кризис и аналогов тому кризису, в который мы вползаем, нет. Потому что этот кризис комбинирует в себе черты сразу нескольких исторических кризисов. Наши решения, обусловленные адекватным знанием, повлияют на судьбы наших детей и внуков, наших родовых комплексов.
Я глубоко уверен, что каждый из нас — это только звено в родовой цепи, часть соборной личности. Наши предки, мы и наши потомки.
Автор попытался последовательно приблизить известное меньшинству из школьного курса произведение к удобочитаемой сегодня версии. Реалии иных времен - с некоторыми изменениями - удачно легли на новорусскую почву. Работа началась несколько лет назад. Все это безобразие вызвался издать Игорь Захаров, а до того роман якобы был последовательно отвергнут издательствами, специализирующимися на криминальной литературе - именно так "позиционировал" свое творение Федор Михайлов. Кричащую обложку Захаров тоже отверг. Получилась аккуратная книга с черной, траурной почти обложкой. А в ней - сплошная достоевщина. У Достоевского, к примеру: "Все ростовщики, все сплошь до единого!
Ипполит ростовщичество оправдывает, говорит, что так и нужно, экономическое потрясение, какие-то приливы и отливы, черт их дери. Мне ужасно досадно от него, что он озлоблен". У Федора Михайлова: "Все спекулянты, все до единого! Ипполит это оправдывает, говорит, что так и нужно.
В Витебске выпуск журнала возобновился, причем теперь в него писали и его читали не только бывшие однокурсники Новикова, но и студенты витебских институтов заместителем главного редактора стал студент мединститута Игорь Гольдман. Журнал по-прежнему печатался на пишущей машинке, обычно в 5, иногда в 10 экземплярах. В 1993 году был выпущен альманах на основе материалов 25-ти номеров журнала «Идиот» 250 экземпляров. В 1995 году журнал «Идиот» был удостоен малой Букеровской премии , как «лучший русскоязычный журнал ближнего зарубежья».
Администрация сайта оставляет за собой право удалять комментарии или часть комментариев, если они не соответствуют данным требованиям.
Редакция оставляет за собой право публикации отдельных комментариев в бумажной версии издания или в виде отдельной статьи на сайте www. Если у Вас есть вопрос или предложение, отправьте сообщение для администрации сайта.
Сипягину понравился «Идиот»
По его словам, Дроздов на украинском политическом поле ничего из себя не представляет. Куценко выразил мнение, что он похож на «покойного Эдуарда Лимонова ». Председатель медиаконгресса «Содружество журналистов» Ашот Джазоян отметил, что русскому языку ничего доказывать не нужно. Он напомнил, что Антона Чехова ставят в театрах чаще, чем Уильяма Шекспира. Так что разные народы и разные страны ценят русский язык.
Татьяна Александровна Касаткина Москва. Книга рядом с книгой: скопцы в романе «Идиот». Юлия Вячеславовна Юхнович Старая Русса. Тема «сбывшегося пророчества» в романе Ф. Достоевского «Идиот».
Я себя убил. Преступление и наказание. Одна моя читающая одноклассница уговаривала прочитать, соответственно я и настроилась позитивно. Но когда все начали спрашивать: "что ты сейчас читаешь? А теперь хочу сказать: читалось на одном дыхании.
Смерь трехмесячной дочери Сони глубоко потрясла Достоевского и его супругу. Отчасти для того, чтобы забыться от глубокого горя, писатель берет крупный аванс у журнала «Русский вестник» и в 1867 г. Во многом его желание написать роман было продиктовано трудностями финансового плана. В одном из писем, отправленных им из Дрездена весной того же года, он признавался, что «…денег теперь до нового года не будет, нужно писать». С черновыми набросками романа автор переехал из Германии в Женеву и вновь признавался в письмах, что «Выйдет вещь большая и, возможно, недурная… Буду писать с наслаждением». В частности, истории, описываемые в российских газетах, дали ему богатую пищу для творчества. Его воображение сильно взволновали факты о семье Умецких, где дочь-подросток взбунтовалась против родительского произвола и пошла на преступление. В сильно измененном виде отзвуки этих событий звучат в семейных скандалах Иволгиных.
"Комедия про идиотов": Кровосток критикует "Брат" и "Брат 2"
Полностью «Идиот» был закончен в 1869 г., и даже после завершения произведения писатель не был уверен в том, что он представляет интерес для читателей. Карлсон: только идиот верит в «намерения» России нападать на страны Европы. это выражение нравственно-философской позиции автора, отражение его художественных литературных принципов. Два героя-наполеониста – Ганя Иволгин и Ипполит Терентьев – наделены автором как наполеоновскими, так и ротшильдовскими чертами. Карлсон: только идиот верит в «намерения» России нападать на страны Европы.
Автор идиот, как обычно
Много страхов порождено усталостью и одиночеством. При разумной самодисциплине оставайся бережным по отношению к себе. И вне зависимости от того, ясно тебе это или нет, без сомнения, вселенная разворачивается, как ей это должно. И поэтому будь в мире с Богом, независимо от того, что ты подразумеваешь под Его именем, и над чем работаешь и к чему стремишься - и в шумном беспорядке жизни храни мир со своей душой. Будь внимателен.
Я, однако же, на час втихомолку сбегал и Настасью Филипповну опять видел; всю ту ночь не спал. Наутро покойник дает мне два пятипроцентные билета, по пяти тысяч каждый, сходи, дескать, да продай, да семь тысяч пятьсот к Андреевым на контору снеси, уплати, а остальную сдачу с десяти тысяч, не заходя никуда, мне представь; буду тебя дожидаться. Билеты-то я продал, деньги взял, а к Андреевым в контору не заходил, а пошел, никуда не глядя, в английский магазин да на все пару подвесок и выбрал, по одному бриллиантику в каждой, этак почти как по ореху будут, четыреста рублей должен остался, имя сказал, поверили. С подвесками я к Залёжеву: так и так, идем, брат, к Настасье Филипповне.
Прямо к ней в залу вошли, сама вышла к нам. Ну, вот зачем я тут не помер тогда же! Да если и пошел, так потому, что думал: «Всё равно, живой не вернусь! Князь с любопытством рассматривал Рогожина; казалось, тот был еще бледнее в эту минуту.
Взял меня родитель, и наверху запер, и целый час поучал. Что ж ты думаешь? Поехал седой к Настасье Филипповне, земно ей кланялся, умолял и плакал; вынесла она ему наконец коробку, шваркнула: «Вот, говорит, тебе, старая борода, твои серьги, а они мне теперь в десять раз дороже ценой, коли из-под такой грозы их Парфен добывал. Кланяйся, говорит, и благодари Парфена Семеныча».
Ну, а я этой порой, по матушкину благословению, у Сережки Протушина двадцать рублей достал да во Псков по машине и отправился, да приехал-то в лихорадке; меня там святцами зачитывать старухи принялись, а я пьян сижу, да пошел потом по кабакам на последние, да в бесчувствии всю ночь на улице и провалялся, ан к утру горячка, а тем временем за ночь еще собаки обгрызли. Насилу очнулся. Теперь мы такие подвески вознаградим... Высек, и тем самым запечатлел...
А вот и приехали! Действительно, въезжали в воксал. Хотя Рогожин и говорил, что он уехал тихонько, но его уже поджидали несколько человек. Они кричали и махали ему шапками.
Может, оттого, что в этакую минуту встретил, да вот ведь и его встретил он указал на Лебедева , а ведь не полюбил же его. Приходи ко мне, князь. Мы эти штиблетишки-то с тебя поснимаем, одену тебя в кунью шубу в первейшую, фрак тебе сошью первейший, жилетку белую али какую хошь, денег полны карманы набью, и... Придешь али нет?
Ой, не упускайте!.. Даже, может быть, сегодня же приду, если успею. Потому, я вам скажу откровенно, вы мне сами очень понравились, и особенно когда про подвески бриллиантовые рассказывали. Даже и прежде подвесок понравились, хотя у вас и сумрачное лицо.
Благодарю вас тоже за обещанные мне платья и за шубу, потому мне действительно платье и шуба скоро понадобятся. Денег же у меня в настоящую минуту почти ни копейки нет. Сказывайте раньше! Я ведь...
Вы, может быть, не знаете, я ведь по прирожденной болезни моей даже совсем женщин не знаю. Лебедев кончил тем, что достиг своего. Скоро шумная ватага удалилась по направлению к Вознесенскому проспекту. Князю надо было повернуть к Литейной.
В Манхэттенском психиатрическом институте появляется пациент, называющий себя пришельцем с планеты КА-Пэкс. Казалось бы, для такого учреждения ничего особенного: здесь есть и свой Иисус Христос, и Герцогиня… Среди прочих причуд «инопланетянина» интересно то, что он совершенно незнаком со злом, точнее он с ним познакомился лишь по прибытии на Землю. В том мире, где он вырос, нет ни зла, ни пороков, ни страданий. По этой причине и жизнь там построена совершенно иначе, настолько иначе, что «человеческое» сознание постичь не в состоянии. Например, «там» нет пороков лени и безразличия, поэтому вопрос вроде «кто у вас убирает туалеты и делает другую грязную работу?
Как можно не починить, если сломано? Не помочь, если нужно? Это так же естественно, как дышать. Поэтому обязательно уберет тот, кто находится рядом. Вот и все.
Мы не просто не поступаем так в жизни, мы даже мыслить так не умеем. Поэтому нам и нужны такие категории, как работа, зарплата, обязанности. Мы-то думали, все это достижение цивилизации, а это прикрытие наших пороков и ответ на вопрос «почему я, а не он? Насилия, убийств и наказаний, семьи, секса и сильных эмоциональных связей между людьми. Нет всего, что хоть как-то ограничивает свободу человека.
Нет даже ночи для сна и дня для работы: ты спишь и работаешь, когда захочешь.
Промежуточных состояний в данном случае быть не может. Добровольность, после которой следует «но» - не добровольность. Штраф подразумевает отказ от принципа добровольности. Ссылки на европейский опыт мало убеждают. В Европе узаконена эвтаназия, однополые браки — и что теперь? Они — это они.
Это их дело и их право.
Анджей Сапковский рассказал “Солидарности”, есть ли в Польше талантливые писатели, кроме него
You Are An Idiot, also known as Offiz (according to Kaspersky) and Trojan:JS/NoBrain is a trojan website and a successor of Joke: Именно таким идиотом на корточках — промежуточная стадия известного рисунка на тему превращения обезьяны в человека — меня и застает она, когда двери вдруг распахиваются. Сейчас же герой ушел на «пенсию» — покуривает сигару и перечитывает, что неудивительно, «Идиота» Достоевского. Читайте самые интересные и обсуждаемые посты по теме Автор идиот. Карлсон: только идиот верит в «намерения» России нападать на страны Европы. Роман «Идиот» занимает в творчестве Достоевского особое место.
Достоевский Фёдор - Идиот
Нельзя рассматривать мнение каждого идиота всерьез, иначе можно скатиться до их уровня, — заявил писатель. Певец и автор песен Юрий Лоза заметил, что у признанного иноагентом Андрея Макаревича, куда бы он ни отправился, круг слушателей теперь будет крайне узок. По словам Владимира Сипягина, накануне он вместе со старшей дочерью Лизой побывал на спектакле по роману Достоевского "Идиот" в "Арт-дворце". В романе «Идиот» писатель избрал своим главным героем, по собственному определению, «положительно-прекрасного», идеального человека. Ведущий телепрограммы «Реальная политика» на НТВ, член Высшего совета партии Гражданская сила, автор Интернет-ресурса
Читать книгу: «Нужна ли России правда? Записки идиота»
Он кивнул ей. Захотелось погладить ее волосы, за руку взять. Сказать: да я знаю, знаю. Я все знаю на самом деле, Екатерина Сергеевна. Или вы себе это говорите? Не стой. Поди, чайку выпей. С обоих концов зал станции был обрублен по эскалаторы — сами замуровали и законопатили себя внутри, чтобы с поверхности воздух отравленный не тек… Ну и от гостей всяких. С одной стороны, где новый выход — наглухо.
С другой, где старый — оставили шлюз для подъема в город. Там, где глухая стена — кухня и клуб. Плиты для готовки, хозяйки в фартуках суетятся, варганят обед детям и мужьям; ходит вода по трубкам угольных фильтров, журчит, сливаясь в баки, почти прозрачная; то и дело чайник свистеть начинает — со смены с ферм забежал гонец за кипяточком, руки о штаны вытирает, ищет среди кухарок свою жену, чтобы за мягкое ее прихватить, о любви напомнить, и полуготового чего-нибудь кусок схарчить заодно досрочно. И плиты, и чайники, и посуда, и стулья со столами — были все не свои, а колхозные, но люди к ним бережно отнеслись, не портили. Не напасешься иначе. Все, кроме еды, принесли сверху: в метро ничего толкового не смастерить. Хорошо, что мертвые, когда жить собирались, впрок себе всякого добра наготовили — лампочек, дизель-генераторов, проводов, оружия, патронов, посуды, мебели, одежды нашили прорву. Теперь можно за ними донашивать, как за старшими братьями и сестрами.
Надолго хватит. Во всем метро народу — не больше пятидесяти тысяч. А в Москве раньше жило пятнадцать миллионов. У каждого, выходит, таких родственников — по триста человек. Толпятся беззвучно, протягивают свои обноски молча: бери мои, мол, бери-бери, новые почти. Я-то из них уже вырос все равно. Проверить только их вещи дозиметром — не слишком щелкает? Артем добрался до чайной очереди, приткнулся последним.
В очереди он еще тут будет! Садись, в ногах правды… Плеснуть горяченького? Заправляла тут Дашка-Шуба, баба лет уже, видимо, пятидесяти, но совершенно не желающая об этом думать. Приехала она в Москву из какой-то дыры под Ярославлем за три дня до того, как все ухнуло. Шубу покупать. Купила; и с тех пор больше не снимала ее уже ни днем, ни ночью, ни в уборную сходить. Артем никогда над ней не смеялся: а если бы у него остался вот такой кусок прежней его собственной жизни? Мая, или пломбира, или тени от тополей, или маминой улыбки?
Спасибо, теть Даш. Погодка как? Слышь, Айгуль? Дощь, говорят. За грехи. Глянь, свинина-то не сгорит у тебя? Аллах у нее сразу! А и правда, подгорает… Как Мехмет твой, вернулся с Ганзы?
Из ваших завел! По делам он торговым! Ты, Коля, подельников-то не прикрывай своих! А ты, Артем, не слушай нас, баб. Подуй, горячо. Подошел человек, разлинованный старыми белыми шрамами и совсем лысый, но при этом не свирепый из-за пушистых бровей и обтекаемой речи. А кто тут за чайком? Я за тобой тогда, Колюнь.
Про Ганзу слышали уже? Как выразился классик, загорелся красный свет, говорит, прохода нет. Пятеро наших там торчат. Грибы помешай свои там, грибочки. А я что! Аллахом… Как закрыли? А, Кстантин? Не наше вшивое дело.
Приказ есть приказ. С Красной линией, небось, опять воюют, а? Хоть бы передохли там они уже все ведь! Это мне к кому идти? Мехмет-то мой… - Для профилактики это. Я оттуда только. По торговле карантин какой-то. Откроют скоро.
В гости к нам? Гомером зовут. Можно тут присесть? Артем перестал дышать жгучим паром, оторвался от белой выщербленной кружки с золотым кантиком. Старик доковылял сюда, разыскал его, и теперь украдкой, уголком глаза его изучал. Не бегать же от него. Если закрыли все? А вот они без нашего чайку, без грибочков-от наших пускай попробуют, дармоеды!
Мы-то продержимся с божьей помощью! А если не откроют? А Мехмет-то мой! Он-то твоего Мехметика в два счета достанет. Не бросит уж. Чайку, может? Пробовал наш уже? Он сидел против Артема, прихлебывал местный их грибной отвар, горделиво, но беспричинно именуемый чаем — настоящий-то чай, конечно, весь выпит был лет десять как — и ждал.
И Артем ждал. У Артема екнуло: Аня подошла. Встала, не замечая его, спиной. В наклонку-то. Ты в говне-ка повозись! Каждый себе по душе работу выбирает, — ровно возразила Аня. Ровно возразила; но Артем знал — вот именно когда таким голосом она говорит, спокойным, может ударить. Да и вообще все может, обучена.
С таким отцом. Без грибов порося-то чем кормить? Грибы-шампиньоны росли в заваленном северном туннеле, одном из двух, которые раньше вели к станции Ботанический сад. Триста метров грибных плантаций, а за ними — еще свиноферма. Свиней подальше запихнули, чтобы вони меньше. Как будто тут триста метров спасти могут. Спасало другое: устройство человеческих чувств. Вновь прибывшие мерзотный свиной дух ощущали день-другой.
Потом — принюхивались. Аня принюхалась не сразу. Местные жители давно не слышали ничего. Им и сравнивать было не с чем. А Артему вот было. И болезни даже общие, — Аня наконец развернулась к нему. На половине грибов — гниль какая-то. Гнильца появилась, понимаешь?
Откуда взялась? Ты же хотел про героя послушать? Про Артема, который все метро спас? Вот, слушай. Послушай правду. Людям, думаешь, до этого есть дело? Настоящие дела. Своих кормить.
Детей растить. А когда кое-кто мается и не может себе дела найти, и выдумывает себе херню всякую — вот это да, беда, — Аня заняла позицию и вела по нему огонь очередями: короткая, короткая, длинная. Что свинину едим, за это! Где ты, мама, говорят. Сука ты. Иди давай! Сам иди. Давай, вали к себе наверх.
Хоть на весь город свою антенну размотай. Голос сорви себе со своими причитаниями. Никого там нет, понял? Все сдохли. Не будет. Глаза у нее были сухими. Отец ее научил, как не плакать. У нее-то был отец.
Взаправдашний, родной. Развернулась, ушла. Артем остался над чашкой грибного отвара: белой, со сколотой золотой каемкой. Гомер сидел рядом осторожно, молча. На кухню стали возвращаться люди. Говорили о том, что грибы побила какая-то белая гниль, вздыхали, чтобы войны снова не было, судачили, кого чей муж на свиноферме за какую часть взял. Проскочил мимо розовый маленький визжащий поросенок, за ним бледная чахоточная девочка, обошла кругом стол кошка с поднятым трубой хвостом, потерлась об Артемово колено, заглянула ему в рот. Пар над кружкой простыл, чай затянулся пенкой.
И внутри у Артема стало все пенкой затягиваться. Набрались силы, чтобы бросить чашку, посмотреть вперед. Там был этот старик. Потомки такому не обрадуются. У кого будут. Артем цыкнул зубом: упрямый какой старикан. Стащил свою задницу со скамейки, поволок ее вон из кухни: завтрак окончен, теперь нужно трудовую повинность отработать. Гомер прилепился сзади.
Антенна… Радиолюбитель… Не мое, разумеется, дело, но… Вы наверх поднимаетесь, да? Радио слушаете? В его голосе Артем не услышал никакой издевки. Просто полюбопытствовал человек, как будто Артем занимался чем-то совершенно обычным. Допустим, окорока вяленые на Ганзу возил. Гомер покивал ему, нахмурился. Собрался что-то рассказать, но передумал. Попытается вразумить?
Притворится заинтересованным? Артему было плевать. Дошли до загона с велосипедами. Грибы Артем не любил за то, что Аня их любила; поросей — за вонь, которую он тут один чувствовал. И договорился: как героя — освободили. Но тунеядцев на ВДНХ не кормили. Отдежурил в туннеле на блокпосту — отработай еще и на станции. И Артем выбрал велосипеды.
Их было четырнадцать — в ряд, лицом к стене, на стене — плакаты. На одном плакате — Кремль и Москва-река, на другом — поблекшая чья-то красота в розовом купальнике, на третьем — небоскребы Нью-Йорка, на четвертом — заснеженный монастырь и православные праздники на календарной сетке. Выбирай настроение, крути педали. Велосипеды стоят на распорках, от колес — ремни идут к динамо-машине. На каждом маленький фонарик приделан, светит слабо на сегодняшнюю твою плакатную мечту. Остальное электричество — в аккумуляторы, станцию питать. Велосипеды стояли в закутке у входа в заваленный южный туннель, чужих к ним не пускали: стратегический объект. Старик сюда еще, кажется, не заглядывал.
Артем оседлал ржавую раму, взялся за резиновые рукояти. Впереди замаячил выцыганенный у ганзейских книготорговцев Берлин: ворота Бранденбургские, телебашня, и черная скульптура женщина с поднятыми к голове руками. Бранденбургские ворота, понял Артем, очень были похожи на вход на ВДНХ, а берлинская телебашня, хоть и был у нее посередине шарообразный нарост-пузырь, напоминала Останкинскую.
Врач Орас Бьяншон — далеко не последний персонаж в романах и повестях «Человеческой комедии» «Отец Горио» , «Утраченные иллюзии» и другие. Федор Достоевский В конце 1879 года врач М. Сниткин, двоюродный брат жены Достоевского, Анны Григорьевны , сказал ей, что сосуды легких больного истончились настолько, что любое физическое напряжение или сильное душевное волнение могут его убить. Вставка закатилась под этажерку. Он отодвинул этажерку, и от усилия горлом пошла кровь. Вечером того же дня Достоевский пожелал исповедаться и причаститься, а утром 28-го сказал: «Я знаю, я должен сегодня умереть. Зажги свечу, Аня, и дай мне Евангелие». Это Евангелие было подарено ему женами декабристов в Тобольске, по дороге на каторгу. Он открыл книгу наудачу. Открылся стих Евангелия от Матфея: «... Жена заплакала. Он стал ее утешать; благодарил за счастливую жизнь, которую прожил с ней: — Помни, Аня, я тебя всегда горячо любил и не изменял тебе никогда, даже мысленно! На другой день Анна Григорьевна ни на минуту не отходила от мужа; он держал ее руку в своей и шептал: — Бедная... Потом он попрощался с детьми, а Евангелие отдал сыну Феде. Амброз Бирс В молодости Бирс участвовал в американской Гражданской войне на стороне «северян». В конце 1913 года, в возрасте 71 года, он отправился на юг, чтобы посетить места своих былых сражений. Он проследовал через Луизиану и Техас, а затем направился в Мексику, охваченную революцией. В городе Сьюдад-Хуарес писатель присоединился к революционной армии Панчо Вильи в качестве обозревателя. Лучше, чем старость, болезнь или падение с подвальной лестницы. Быть гринго в Мексике — о, это эвтаназия! Последнее письмо Бирса, адресованное его доброй знакомой Бланш Партингтон, было написано 26 декабря. Оно заканчивалось словами: «Сегодня я отбываю в неведомый пункт назначения».
Деньги пошли на покупку редакционного компьютера; с той поры журнал форматируется на компьютере. С декабря 2000 года присутствует в Интернете. Ссылки[ ].
Эта ослепляющая красота была даже невыносима. Счастье Будьте уверены, что Колумб был счастлив не тогда, когда открыл Америку, а когда открывал ее; будьте уверены, что самый высокий момент его счастья был, может быть, ровно за три дня до открытия Нового Света, когда бунтующий экипаж в отчаянии чуть не поворотил корабля в Европу, назад! Не в Новом Свете тут дело, хотя бы он провалился. Дело в жизни, в одной жизни, — в открывании ее, беспрерывном и вечном. Быть как все Нет ничего обиднее человеку нашего времени и племени, как сказать ему, что он не оригинален, слаб характером, без особенных талантов и человек обыкновенный.
автор - идиот
Два героя-наполеониста – Ганя Иволгин и Ипполит Терентьев – наделены автором как наполеоновскими, так и ротшильдовскими чертами. Нельзя рассматривать мнение каждого идиота всерьез, иначе можно скатиться до их уровня, — заявил писатель. Авторы ARPG Eternights получили $7 000 000 инвестиций от Krafton и Hypergryph. Полностью «Идиот» был закончен в 1869 г., и даже после завершения произведения писатель не был уверен в том, что он представляет интерес для читателей. Роман писателя Фёдора Михайловича Достоевского «Идиот» впервые был опубликован в номерах журнала «Русский вестник» за 1868 год.