Мне и оркестр показался жирноват, и Мелизанда откровенно стервозна в противовес оригинальной эфемерности, и со столо верчением декораций перестарались в ущерб цельности впечатления. Предлагаем вашему вниманию произведение «Пеллеас и Мелизанда». Автор Морис Метерлинк. Рецензии, цитаты. Возможность купить.
Мариинка привезла во Владикавказ драму "Пеллеас и Мелизанда"
Степанович и др. Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко , сб 12, вс 13 апреля, 19. Пи , «Лучшая работа художника» П.
Вейц , «Лучшая работа дирижера» М. Минковски , «Лучшая женская роль» С.
Черного, темного, мрачного в спектакле много: страдает от отсутствия света, от власти окружающего замок леса Мелизанда, тяжело в сумрачном мире оперы и зрителю.
К обязательным кольцу и колодцу добавлены образы моря: сети, в которых бьется Мелизанда, и полузатонувший корабль-призрак, грандиозная декорация-марионетка, вокруг которой разворачивается действие. По символической единице реквизита выдано каждому персонажу, и все это — «ружья, которые обязательно выстрелят». У Голо — нож, у Пеллеаса — чемодан, у Мелизанды — волосы: по мере движения сюжета они все удлиняются, утяжеляются, превращаясь в сцене смерти Мелизанды в гигантскую косу — непосильное бремя.
Странным образом при этом в решении многих сцен доминирует мелодраматический надрыв, как будто прерафаэлитские персонажи Метерлинка разыгрывают драму Островского. Тем не менее у Анны Матисон получился тактичный, вдумчивый, красивый, но не очень живой спектакль — и это ощущение только усиливается отсутствием сильных вокальных работ. Кажется, что на главные роли Айгуль Хисматуллину и Гамида Абдулова, очень молодых артистов, выбрали за идеальное попадание в типажи, но им еще только предстоит по-настоящему зазвучать в этой музыке.
The claustrophobic set and period costumes by Rae Smith house a royal family as formal and chilly as their environment. There are no French voices. These are full-throated, demonstrative singers well practiced in the idioms of contemporary American opera, singers of our place and time. She reveals nothing of her background. She responds to her environment and those in it directly, reflecting back whatever is said or done to her as though some kind of otherworldly magical mirror.
Others find themselves and their place in the world through her. She brings out the angst and subdued violence in Golaud, whom she marries with seeming nonchalance. Her voice seldom rises in volume, and sometimes she can barely be heard. Her music, though, is the most sublime in an opera that remains consistently ravishing for its full three hours. She may be a character unknowable to others, but as vibrantly sung by this versatile soprano who was to have starred in a 2021 L.
И надо сказать, что сложнейшие партии, требующие от певцов не только тонкого ощущения стиля музыки Дебюсси, но и владения интонациями французской разговорной речи, на которых выстроены эти партии, звучат у них, как влитые. Хрупкий, девичий образ Мелизанды у Айгуль Хисматуллиной, застенчиво радующейся рядом с Пеллеасом и покорно принимающей ярость Голо, звучит с какой-то светящейся красотой. А порывистый, темпераментный Пеллеас у Гамида Абдулова задает тон этому любовному дуэту. Партию сына Голо Иньольда замечательно поет дискант Саша Палехов, выдерживающий психологически сложную сцену, где Голо в припадке ярости требует от сына подсматривать за Пеллеасом и Мелизандой. Голо в исполнении Андрея Серова - образ, вокруг которого, по сути, формируется все действие спектакля: сначала его нежная любовь к Мелизанде, затем - маниакальное желание обнаружить и доказать ее измену, даже когда она лежит уже на смертном одре.
Этот Голо по-настоящему страшен в своей ярости, особенно в сцене, где, наблюдая со стороны свидание Пеллеаса и Мелизанды, молча ест за столом, с грохотом разрубая кинжалом яблоко, а потом бросается на Пеллеаса, разбивая ему голову о бордюр фонтана. Оркестр у Гергиева создает медитативную атмосферу этого спектакля, вторгаясь в действие лаконичным репликами и накапливая, словно клокочущий вулкан, огромное внутреннее напряжение. Тягучий и завораживающий оркестровый звук, отсвечивающий всплесками арф и таинственным звоном колокола, мрачные колориты струнных, вагнеровское "томление" - эта звуковая материя опасно пульсирует, предвещая страшную развязку.
Премьера «Пеллеаса и Мелизанды» в Мариинском театре
Автор “Пеллеаса и Мелизанды” захотел выступить против влияния Вагнера, поскольку считает его губительным для музыкального творчества. В «Пеллеасе и Мелизанде» используется прозаический текст, и основа этой оперы — мелодический речитатив, доведённый композитором до совершенства. The Hungarian Royal Opera first presented Pelléas et Mélisande in 1925 staged by László Márkus, where it ran for five performances only.
Концерт с участием артистов из Азербайджана и Греции прошел в Филармонии
This production of Pelleas et Melisande is their vision and I was fortunate to have the opportunity to participate when Marina asked me to create the projections to add dimension and advance the narrative of this production. Пеллеас, не в силах покинуть замок даже после предупреждения Аркеля и угроз Голо, объясняется с Мелизандой в саду. Десятки тысяч лайков собрали фотографии, предварявшие премьеру оперы Дебюсси «Пеллеас и Мелизанда» в Мариинском театре. Хотя для русской оперной традиции «Пеллеас и Мелизанда» — вещь, несмотря на свой 117-летний возраст, экзотическая, для Мариинского театра это не первая постановка оперы Дебюсси. Мелизанда в сцене на балконе сбрасывает вниз свой длиннющий поясок, на котором, как марионетка, безвольно повисает Пеллеас. Это исполнительница роли Мелизанды — Софи Марен-Дегор, исполнитель роли Пеллеаса — Жан-Себастьян Бу, исполнитель роли его старшего брата Голо — Франсуа Ле Ру и единственный местный герой — Дмитрий Степанович в роли деда обоих братьев Аркеля.
Сумерки богов
Ее волосы падают из окна и Пеллеас начинает их целовать признаваясь в любви. В этот момент возникает Голо. Он уводит брата понимая, что он влюблен в его жену. Голо ведет Пеллеаса по замку. Он чувствует запах смерти и почти задохнувшись братья покидают замок. Пеллеас снова чувствует себя хорошо. Голо предостерегает брата не приближаться в жене, так как ей скоро предстоит стать матерью. Сцена 4. Голо стоит у замка с юным Иньольдом. Он спрашивает его о Пеллеасе и Мелизанде.
В комнате Мелизанды появляется свет. Голо просит Иньольда взобраться к ней и рассказать, что он увидел. Малыш говорит, что видит Мелизандру и Пеллеаса смотрящих друг на друга. Мальчик просит отца снять его. Пеллеас просит у Мелизанды увидеться с ним в последний раз, так как он скоро уезжает. Король Аркель замечает, что Мелизанда печалится и старается ее утешить. Возникает Голо. Он ранен, но не дает возможности Мелизанде помочь ему. Аркель начинает говорить о том, что Мелизанда невинна Голо охватывает гнев.
Он отрезает мечом волосы девушки.
Под руководством дирижера Валерия Гергиева прозвучат пять действий на французском языке и музыку композитора Клода Дебюсси. Показ пьесы Мориса Метерлинка «Пеллеас и Мелизанда» впервые состоялся 17 мая 1893 года — в парижском театра Буфф. Тогда в зале среди зрителей был и 30-летний Клод Дебюсси, который давно искал сюжет для возможной оперы. Премьера оперы в постановке Пьера Булеза и Оливье Мессиана на музыку композитора состоялась 30 апреля 1902 года.
Самая непростая работа — научить играть Дебюсси местный оркестр — досталась именитому маэстро Марку Минковски, который выполнил ее с блеском. Пеллеас и Мелизанда Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко Опера К. Дебюсси по пьесе М. Дирижер М. Режиссер О.
Я бы смог добавить к его мечте свою - вот идеал. Ни конкретной страны, ни эпохи. Музыкальные одежды излишне тяжелы. Надо петь только тогда, когда в этом есть необходимость. Никаких разработок ради разработок. Длительное развитие не сочетается со словами. Я мечтаю о кратких стихах, подвижных сценах. Плевать мне на три единства!
«Пеллеас и Мелизанда» Дебюсси
Все это также говорит об уникальности партитуры «Пеллеаса и Мелизанды», о совершенно особой нише, занимаемой ею в истории оперной музыки. Отношения Пеллеаса и Мелизанды кажутся обреченными на жестокие страдания уже изначально, причем на заведомо мистическом, подсознательном уровне. В любовном треугольнике Голо — Пеллеас — Мелизанда кипят нешуточные муки ревности, идет борьба между чувством и долгом, но безоглядные, неконтролируемые поступки главных персонажей неотвратимо приближают их к краю пропасти. Голо проливает кровь Пеллеаса, после чего и Мелизанда уходит в вечность, дав начало новой жизни — родив дочь от Голо, своего ненавистного супруга.
Кропотливейшая работа Дебюсси над партитурой привела к удивительно емкому и необычайно целостному художественному результату: в прорисовке образов персонажей и в многочисленных оркестровых интерлюдиях им достигнута на редкость глубокая музыкально-психологическая проницательность, иногда просветленно-возвышенная, иногда угрожающе опасная и мрачная, иногда — с ощущением внутренней призрачной надежды, иногда — с чувством щемящей безысходности… Со времени провала премьеры «Пеллеаса и Мелизанды» на русской сцене в 1915 г. Петроград, Театр музыкальной драмы второе отечественное обращение к этой опере случилось только в XXI в. В 2007 г.
Станиславского и В. Немировича-Данченко: ее премьера на Международном театральном фестивале им. Чехова была французско-российским проектом и означала творческий прорыв, океан новых, незнакомых доселе впечатлений.
В начале нынешнего сезона с этим изумительным спектаклем, в котором, понятно, менялись и составы, и дирижеры премьеру провел французский маэстро Марк Минковски - «музыкальный демиург»! За пять с небольшим лет спектакль был представлен не больше десяти раз, но каждое представление становились событием. Не иначе как по мистическому совпадению 13 апреля, только ровно год назад, премьера «Пеллеаса и Мелизанды» состоялась и в Мариинском театре, а в середине февраля с этой новой работой петербуржцев мы имели возможность познакомиться в Москве на Основной сцене Большого театра.
И как только это случилось, стало очевидно: в этой постановке американского режиссера Дэниэла Креймера, выдержанной в стилистике эпатажно-мрачного, откровенно антитеатрального конструктивизма, явно упивающегося темной изнанкой и уродливостью жизни, из музыки оперы ушло что-то неуловимо важное и трепетное. Оркестр во главе с Валерием Гергиевым предъявил лишь вполне приемлемую, но равнодушно скучную музыкальную трактовку «первого приближения», полностью оставив за кадром извлечение оттенков, нюансов и психологических красок.
Кстати, это первый академический отзыв, в котором упоминается импрессионизм применительно к музыке, а не к живописи. В молодости Дюбюсси находился под сильным влиянием Рихарда Вагнера. Но, постоянно ища свой собственный стиль, он подпадал под очарование музыки и других композиторов, в том числе Модеста Мусоргского. Вообще с Россией Дебюсси связывало многое, по окончанию парижской консерватории он работал домашним пианистом и учителем музыки в семье богатой русской меценантки Надежды фон Мекк урождённой Фраловской. Он, Сати, убеждал Дебюсси в необходимости «для нас, французов, наконец, освободиться от подавляющего влияния Вагнера, которое совершенно не соответствует нашим природным наклонностям». Но почему бы для этих целей не воспользоваться такими же изобразительными средствами, которые мы уже давно видим у Клода Моне, Сезанна, Тулуз-Лотрека и прочих? Почему бы не перенести эти средства на музыку? Нет ничего проще.
Не это ли есть настоящая выразительность? В конце XIX века он пришёл к выводу, что «в музыкальном театре слишком много горланят при одобрении тромбонов и без всякого стеснения», а «следует петь, когда это стоит труда, и приберегать патетические акценты». По его мнению, «должна же быть разница в силе выражения, необходимо иногда прибегать к полутонам». Костюмы, согласно пожеланию автора, сшили в духе Мемлинга, декорации напоминали картины прерафаэлитов, между залом и сценой дрожал прозрачный занавес из тюля. Вариант легенды о Тристане и Изольде разворачивался словно во сне.
It only took one opera for Debussy to leave his mark on lyrical art. From its premiere in 1902, the work became an essential part of the repertoire and definitively turned a page in the history of modernity. It did so with a bang, setting off a storm in the arts world of its time. The censors were indignant that a subsidised theatre should show a child forced to spy on lovers. The same outburst of contradictory opinions did not fail to tear the critics apart. By emphasising the desire to escape that inhabits various members of this family, the production reminds us, among other things, of the frustrated aspirations and unfulfilled dreams that remain within each of us. With each new approach, the feeling arises that we have to look for more, that, as in the unconscious, something is blocking us from the essential, that prejudices, cultural habits, the desire for the familiar, the seduction of feelings and images are blocking our way. Since its formation in 2003, the orchestra has played each repertoire on period instruments, combining rigorous historical research with musical virtuosity. When he wrote the work, Debussy invented a new way of creating opera, of expressing music.
Неожиданно взаимное сильное чувство захватывает Мелизанду и младшего брата Голо — Пеллеаса. Вначале Голо ни о чем не догадывается, но тайные предчувствия пробуждают в нем подозрение, а потом и ревность. Узнав о потере Мелизандой обручального кольца, а затем о свидании влюбленных в комнате Мелизанды, Голо решает отомстить. Во время встречи Мелизанды и Пеллеаса в саду Голо смертельно ранит Пеллеаса. Мелизанда умирает от горя. Действующие лица: Аркель бас , Женевьева контральто , Пеллеас тенор , Голо баритон , Мелизанда сопрано , Иньольд меццо-сопрано , доктор бас , женщины, хор моряков, пастух, три старика. Сюжет этого произведения привлек Дебюсси, по его словам, тем, что в нем «действующие лица не рассуждают, а претерпевают жизнь и судьбу». Обилие подтекста, мыслей как бы «про себя» давало возможность композитору осуществить свой девиз: «Музыка начинается там, где слово бессильно». Дебюсси сохранил в опере одну из основных особенностей многих драм Метерлинка — фатальную обреченность героев перед неизбежной роковой развязкой, неверие человека в свое счастье.
Пеллеас и Мелизанда
The first and only time, until Saturday, that Los Angeles Opera had mounted Debussy’s “Pelléas et Mélisande” was in 1995. Волосы Мелизанды сначала связывают ее с Пеллеасом, а затем ее ими же привязывают к стулу. Концертное исполнение оперы Клода Дебюсси «Пеллеас и Мелизанда». В опере «Пеллеас и Мелизанда» нет последовательности арий и дуэтов, да и её мелодии вряд ли удастся насвистеть. The Hungarian Royal Opera first presented Pelléas et Mélisande in 1925 staged by László Márkus, where it ran for five performances only.
Премьера «Пеллеаса и Мелизанды» в Мариинском театре
| В рамках фестиваля «Мариинский — Владикавказ» показали оперу «Пеллеас и Мелизанда» - Iryston Tv | Это исполнительница роли Мелизанды — Софи Марен-Дегор, исполнитель роли Пеллеаса — Жан-Себастьян Бу, исполнитель роли его старшего брата Голо — Франсуа Ле Ру и единственный местный герой — Дмитрий Степанович в роли деда обоих братьев Аркеля. |
| Фестиваль в Экс-ан-Провансе: «Триумф» и «Пеллеас и Мелизанда» | В программе — опера «Пеллеас и Мелизанда» Клода Дебюсси в концертном исполнении. |
Пеллеас и Мелизанда
Акт третий[ править править код ] Картина первая «Одна из башен замка» В своей комнате у окна стоит Мелизанда, поёт и расчёсывает свои золотые волосы. Проходивший мимо Пеллеас очарован этим зрелищем. Невестка кажется ему райской птицей, случайно залетевшей в их страну. Принц просит её протянуть ему руку. Девушка нагибается из окна, и Пеллеаса всего окутывают её золотые кудри, которыми он обвивает свои лицо и шею, целуя их. Встревоженные шумом, из замковой башни вылетает стайка голубей. Тут на дороге к замку виден Голо. Он чем-то встревожен и предлагает брату идти к себе: «Уже полночь. Негоже детям играть в темноте». Картина вторая «Подземелье замка» Голо приводит брата в замковое подземелье.
Под его мрачными сводами разлито чёрное озеро, от которого исходит смрад. Факел отбрасывает тревожные тени на стены. Пеллеасу тяжело дышать, он хочет поскорее на волю. Картина третья «Терраса на выходе из подземелья» Летний полдень, солнце ослепительно сияет, воздух свеж и сладок после мрачного подземелья. Пеллеас наслаждается красотой природы, розами в саду, морским прибоем. В окне замка он видит свою мать и Мелизанду. Видит их и Голо. Глядя на свою юную супругу, он ещё раз предупреждает брата, что вчера у окна видел нечто, не понравившееся ему. Пеллеас должен избегать встреч с Мелизандой.
Она очень молода, впечатлительна и к тому же беременна. Младший принц должен сделать правильные выводы. Картина четвёртая «Перед замком» Поздним вечером Голо с сыном гуляют вокруг замка. Под окном жены он решает сделать привал и, будучи ревнив, начинает выспрашивать мальчика, что делают Пеллеас и Мелизанда в его отсутствие: целуются ли? Иньольд говорит, что ничего подобного он не видел. Однако отец не верит ему и, подняв над землёй, заставляет рассказывать, что там, в покоях Мелизанды, делают она и его брат. Иньольд плачет; ему неудобно, страшно и стыдно. Он боится разъярённого отца, и ему страшно заглядывать в окно… Акт четвёртый[ править править код ] Картина первая «Комната в замке» Пеллеас встречает Мелизанду и говорит ей, что отец его выздоравливает и требует от сына покинуть двор. Он должен уехать — возможно, навсегда, но перед отъездом хочет попрощаться с невесткой.
Он просит её прийти вечером к их фонтану. Раздаются чьи-то шаги, и Пеллеас уходит. В комнате появляется старый Аркель. Увидев опечаленную чем-то Мелизанду, он пытается узнать причину.
К счастью, несмотря на нервозную обстановку, артисты на сцене, оркестранты и все, кто в то беспокойное утро был задействован в представлении, сохранили хладнокровие. Безупречное исполнение, а также высокий эмоциональный накал, продемонстрированный в последней части произведения, укоротили злые языки недоброжелателей. Репетиция закончилась по крайней мере в тишине», — вспоминал Андре Мессаже. Мы, поклонники Дебюсси, а также некоторые музыканты, певцы и певицы уравновешивали реакцию тех, кого мы уже давно называем идиотами, дураками, недотепами, кретинами, рохлями и олухами.
Собравшись за кулисами, возмущенные, возбужденные и восторженные, мы окружили высоколобого и черноволосого Дебюсси, который тяжело дышал. Его глаза сияли. Атмосфера была боевой, какая бывает перед спуском на воду большого корабля. Жан Марно, критик «Mercure de France»: «Я вздрогнул от взрывов смеха и гогота публики и забился в темный угол, поскольку испытывал такое сильное эмоциональное потрясение, которое давно не переживал в подобных местах». Дебюсси и оперные исполнители наспех внесли некоторые поправки в постановку. Была снята четвертая сцена третьего акта из соображений морально-этического характера и в соответствии с просьбой Анри Ружона, заместителя государственного секретаря по вопросам культуры и искусств. В этой сцене Голо спрашивает юного Иньольда, не стоят ли Пеллеас и Мелизанда «рядом с кроватью». Ребенок простодушно отвечает: «Я не вижу кровати».
Эти слова вызвали взрыв смеха в зале и заставили криво усмехнуться цензора. Премьера, состоявшаяся 30 апреля перед более разнообразной по составу публикой, чем на генеральной репетиции, прошла в довольно спокойной атмосфере. Конечно, то, что произошло, нельзя было назвать триумфом. Однако представление уже не было полным провалом, как в первый день», — свидетельствовал Андре Мессаже. Адольф Жюльен, критик из газеты «Journal des debats», отмечал: «Вызвав удивление и даже сильное раздражение у некоторой части слушателей во время первых актов, композитор сумел в последних картинах оперного действия привлечь внимание и даже вызвать восхищение зрителей, которые больше не посмели выступать против него». Вскоре опера «Пеллеас и Мелизанда» уже пользовалась огромным успехом у публики. Перед десятым публика стояла в длинной очереди за билетами», — свидетельствовал Альбер Карре. После четырех представлений Андре Мессаже, который должен был уехать в Лондон, чтобы провести музыкальный сезон в театре Ковент-Гарден, уступил свое место за дирижерским пультом Анри Бюссе.
Дебюсси был огорчен отъездом Мессаже. Письмо Дебюсси Андре Мессаже от 9 мая 1902 года. Верный своим привычкам, Дебюсси сумел сохранить лицо перед разбушевавшейся публикой и критиками. Вот уже двенадцать лет, как я ежедневно живу бок о бок с Пеллеасом и Мелизандой. И ничуть не жалуюсь на столь долгий и каторжный труд. Напротив, я испытываю радость и глубокое внутреннее удовлетворение, которое не сможет уменьшить никакое действие или оскорбительное слово, высказанное в мой адрес», — писал он в газете «Фигаро» от 16 мая 1902 года. С самого начала творческой деятельности Дебюсси подвергался нападкам критики. Однако больше всего он расстраивался, если результаты его творчества оставались незамеченными прессой.
Опера «Пеллеас и Мелизанда» вызвала бурную реакцию со стороны критиков. Мнения разделились на враждебные и восторженно хвалебные. Во всех случаях выражалось вполне определенное мнение, без полутонов. В ежедневных изданиях публика могла читать диаметрально противоположные отзывы о «Пеллеасе и Мелизанде». Так, в «Le Gaulois» от 1 мая 1902 года была напечатала статья Луи де Фурко: «Это музыкальное сочинение настолько специфичное, что оказалось непонятным для публики. В силу изощренного ума, болезненного стремления к новизне композитор отрицает мелодику и ее развитие. Он выступает против созвучия и его дедуктивных ресурсов. В вокальном плане он ограничивается озвучиванием разговорной речи… Это нигилистическое искусство, где всё сокращается и комкается, свободно от ритма и отвергает тональную связь.
Оно может ублажить слух пресыщенного меломана, но не дает ничего ни уму, ни сердцу истинного ценителя музыки». Леон Керст в газете «Le Petit Journal» выступил с не менее суровой критикой: «Все, что я услышал — ибо сколько ни говори, что ничего не понимаешь, в театре всегда что-то услышишь, — это гармонизированные звуки — я не говорю гармоничные. Они непрерывным потоком следовали друг за другом без единой музыкальной фразы, мотива, ударения, формы, контура. Кроме того, бесполезные и ненужные певцы бубнили слова, и ничего, кроме слов в виде длинного, монотонного, наводящего смертельную тоску речитатива…» Самым непримиримым из всех критиков был, безусловно, Камиль Белег из «Revue des Deux Mondes»: «Невыносимое во всех отношениях произведение на протяжении четырех первых актов»; «Еле слышный и писклявый оркестр… Не спорю, от него было немного шума, но он издавал хотя и негромкие, но неприятные звуки»; Музыка — «грохот или, вернее, мешанина всевозможных неясных звуков: скрип двери, доносящийся издалека плач новорожденного младенца, скрип передвигаемой мебели»; «Все теряется и ничего не создается в музыке господина Дебюсси… Это нездоровое и вредное искусство… Подобная музыка развращает нас, поскольку она и есть самое настоящее распутство… Она утверждает не жизнь и прогресс, а упадничество и смерть». Большая часть периодических изданий была настроена не менее критически: «Господин Клод Дебюсси углубился в поиски гармонии и диссонанса, необычного, нового, но это не привело его к созданию собственного музыкального стиля. В результате он не нашел средств для выражения исключительности реального мира. И неудивительно, почему вечер в эту среду оказался столь неудачным для молодой французской школы, почему публика осталась равнодушной и была даже недовольна композитором, на которого возлагала большие надежды… Господину Дебюсси уже исполнилось сорок лет. Его предыдущие работы дали нам право ожидать от него не такого бутафорского искусства, а мощного, оригинального, жизнеутверждающего, яркого и светлого».
Корреспондент газеты «Менестрель» оказался не готовым к восприятию новой французской музыки: «Кое-кто из моих собратьев по перу сделал вид, что считает Дебюсси в некотором роде главой новой музыкальной школы. Нам хорошо известна эта школа. Она имеет целью перечеркнуть все, что существовало в искусстве до сего дня и передавалось из поколения в поколение, и направить его на путь мистики и символизма. Ритм, пение, тональность — вот три вещи, которые неизвестны господину Дебюсси. И он умышленно ими пренебрегает. Его музыка расплывчата, лишена формы. В ней нет ни движения, ни жизни. Боюсь, что публика разделяет мое мнение.
Golaud then notices that she is not wearing her ring and vehemently presses her to explain. Under the light of the moon, the two confess their love for each other and kiss. Golaud, while extending her his forgiveness, nevertheless obstinately presses her to tell him what her relationship was with his brother.
На начало Первой мировой войны Дебюсси отреагировал сочинением «Героической колыбельной» для фортепиано. К многочисленным концертным выступлениям в разных городах Европы и музыкально-критической деятельности Дебюсси прибавилось редактирование по заказу издательства О. Дюрана произведений Ф. Несмотря на ухудшение здоровья, композитор завершил 2 тетради своих этюдов, написал цикл для 2-х фортепиано «В белом и чёрном». Отказавшись в 1916 г. По и продолжал работать над кантатой «Ода Франции» на текст Л. Лалуа, не окончена.
Творчество Дебюсси — важный этап в развитии музыкального языка, подготовленный всей эволюцией европейской музыкальной культуры в особенности французской и русской и выводящий её на рубежи новой музыки 20 в. Дебюсси довёл до предела красочные, изобразительные возможности музыки, вдохнул новую жизнь в программную музыку , обращаясь к прошлому искусства, инонациональным культурам [идеализированные античность, стили барокко и рококо , экзотические танцевальные ритмы, прихотливая фантастика, гротеск и юмор в «Песнях Билитис» для голоса с фортепиано 1897 , циклах «Эстампы» 1903 , «Образы» 1905, 1907 , «Детский уголок» 1908 для фортепиано, «Шести античных эпиграфах» для фортепиано в 4 руки 1914 ]. Новый пианистический стиль Дебюсси нашёл концентрированное выражение в 2 тетрадях прелюдий 1910, 1913 , 12 этюдах 1915. Обновление образной палитры повлекло за собой расширение ладового поля: наряду с мажорно-минорной тональностью в его музыке можно встретить натуральные и искусственные лады — пентатонику «Колыбельная слона» из «Детского уголка» , гипофригийский прелюдия «Прерванная серенада» , ионийский прелюдия «Затонувший собор» , лидийско-миксолидийский «Остров радости», 1904 , целотоновый прелюдия «Паруса» и другие яркие модализмы. Подобно тому как в живописи импрессионистов исключительное значение приобретает красочный мазок как таковой, в музыке Дебюсси внимание сосредоточено на отдельном созвучии, а не на тонально-функциональных связях аккордов. Отсюда статика музыкального полотна, заставляющая слушателя любоваться колоритом звучания, а не следить за привычной ладофункциональной логикой тяготений и разрешений ; параллелизм однотипных созвучий, главным образом многотерцовых — септаккордов и нонаккордов. В связи с пересмотром традиционного баланса динамического и статического меняется соотношение мелодии и сопровождения: в зрелой музыке Дебюсси трудно найти структурно устойчивую тему, вместо этого слух скользит от одного мотива к другому, короткие мелодические образования непрерывно варьируются от проведения к проведению. Параллели с живописью обнаруживаются и в образной сфере: очевидно стремление Дебюсси музыкальными средствами запечатлеть пейзаж в его поэтической красоте, изменчивости, зыбкости и как бы «по первому впечатлению». Всё творчество Дебюсси пронизывает музыкальное отображение природы моря, стихии воды, ветра, света, снега. Черты символизма прослеживаются в главном сценическом произведении Дебюсси — опере «Пеллеас и Мелизанда».
Представление о драматургии и сюжете, как их видел Дебюсси, полностью порывало с вагнеровскими принципами: «Моим поэтом сможет стать только тот, кто, не договаривая всего полностью, даст возможность соединить мою мечту с его собственной, поэт, который придумает для своей пьесы действующих лиц без прошлого и без указания на время действия […] Я мечтаю о либретто, которое не приговаривало бы меня следовать традиции длинных и тягостных действий... Символика Метерлинка идеально соответствовала эстетической позиции композитора. Персонажи оперы выписаны как «смутные» образы с неопределённым прошлым и сумрачным будущим, герои выражают свои чувства короткими речитативными фразами, которые подкрепляются оркестром, «досказывающим» за ними. Стремление противопоставить оперу вагнеровским музыкальным драмам с их длинными монологами, а также оперному веризму , который Дебюсси считал банальным, диктовало композитору иные, импрессионистские, средства выразительности.