Спектакль «Барабаны в ночи» московского театра имени Пушкина в эти минуты идёт на сцене «Глобуса». «Барабаны в ночи» — очередной эксперимент Юрия Бутусова с драматургией Бертольта Брехта, основоположника эпического театра. купить билеты на спектакль в Москве 2024 | 29 мая 2024 19:00 Театр им. А. С. Пушкина - Основная сцена. Расписание, содержание, актеры, фото, продолжительность Закажите билеты в театр на купить билеты на спектакль в Москве 2024 | 29 мая 2024 19:00 Театр им. А. С. Пушкина - Основная сцена. Расписание, содержание, актеры, фото, продолжительность Закажите билеты в театр на
Барабаны в ночи. Театр им.Пушкина. 26.03.2019.
Театр им. А.С. Пушкина, Москва. Дорогие зрители, 16 февраля вместо ранее назначенного спектакля «БАРАБАНЫ В НОЧИ» состоится спектакль «ВИШНЁВЫЙ САД». Московский театр им. Пушкина представит спектакль «Барабаны в ночи» Бертольта Брехта в постановке известного режиссера Юрия Бутусова. купить билеты на спектакль в Москве 2024 | 29 мая 2024 19:00 Театр им. А. С. Пушкина - Основная сцена. Расписание, содержание, актеры, фото, продолжительность Закажите билеты в театр на
Премьера «Барабанов в ночи» Юрия Бутусова по Бертольту Брехту в Театре имени Пушкина
Это современный театр, полный иронии, местами гиперболы и барабанного ритма. В Театре имени Пушкина громкая в прямом смысле этого слова премьера — режиссёр Юрий Бутусов поставил пьесу Бертольта Брехта «Барабаны в ночи». Барабаны в ночи. Театр им. А.С. Пушкина.
WorldPodium в соц. сетях:
- Пьесу Брехта “Барабаны в ночи” в постановке Бутусова играют в Театре им. Пушкина
- «Барабаны в ночи» от театра им. Пушкина в рамках «Золотой Маски в кино»
- Билеты на спектакль «Барабаны в ночи»
- спектакль «Барабаны в ночи» в Театре имени А. С. Пушкина
- В Пушкинском музее прошел сбор труппы Театра им. Пушкина
Барабаны в ночи: Театр им. Пушкина
Прошлым летом князь К. Ах, красавочка ты, девочка - АУ.. Ау, девочка, где твои буковки первые имяни.. А она сама весь спектакль двух деточек тащит - один в Матросочке с пенсне, другой с Трезубцем на верёвочке - привет вам, мальчики-богатыри! Ваша Анна сегодня умеет любить, и это "сегодня" длится уже всегда. Общение этой актрисы с режиссёром - есть несомненный "Сайгон" души - встреча двух художников, повлиявшая на течение жизни обоих.
Он будет забрасывать Анну цветами хлопка, кричать ей на немецком: - Anna, Ich liebe dich!! Sein meine Braut, Anna!! А она ему, мальчиков двух обнимая: - Но у меня - дети!! Андреас и Фридрих! А он ей, выбрасывая цилиндр в зал: - Аня, вся Россия - наши дети!
Далее кто-то включает дым-машину, старушка со ступенечки рушится в обморок на драгунского кавалера, господин с надломленным моноклем во глазу выкрикивать принимается - Все - в Базар Славянский!! Все - в Базар!! Здесь нить воспоминаний распадается, как забытый за чашкою чая утренний сон.. Трое стоят на Тверском бульваре. Они прикуривают от одной, молчат с минуту..
Вы слишком нелинейны в своём повествовании и в выборе соседствующих друг с другом слов. Начали со сказки, а под конец на пьесу перешли, вне всяких объективных причин. Слышите звон колокольный? Это Рождество наступило.. В Театре имени А.
Пушкина сыграли пьесу Брехта РГ, 16. Марина Шимадина. Юрий Бутусов выпустил в Театре Пушкина новый спектакль по Брехту, который обречен стать одним из главных хитов сезона Театрал, 15. Глеб Ситковский. Анна Банасюкевич.
Ru, 23. Елена Дьякова. По ком гремят «Барабаны в ночи» Юрия Бутусова? Новая газета, 28. Елена Федоренко.
Малоизвестную пьесу Бертольта Брехта поставили в Театре имени А. Пушкина Культура, 08. Ольга Фукс. Экран и сцена, 10. Павел Руднев.
Роман Должанский. РГ , 16 ноября 2016 года Алена Карась Танцуем свинг! Пушкина сыграли пьесу Брехта На спектакле Юрия Бутусова музыка царствует с ее победоносной, роковой силой. Эстетика рок-кабаре подчиняет себе механику восприятия, и кажется, что и актеры, и зрители - заложники этой всесокрушающей энергии - теряют критическую способность суждения, которая была так важна зрелому Брехту. Накачка, драйв, зависание, свинг - танцуем!
Танцуем, как танцевал сам Бутусов в финале своей сатириконовской "Чайки". Кажется, что уже ставя "Доброго человека из Сезуана" в Театре им. Пушкина, Бутусов был заложником своей любви к раннему Брехту с его летучей, газообразной экспрессивностью и почти наркотической, сновидческой логикой. Но в 18-м году ему было наплевать, является ли его герой, солдат Краглер... Ему было важно, что это сам человек корежится в жерновах систем и политических манипуляций, его слезы и кровь льются "в джунглях городов" так называлась еще одна прекрасная пьеса молодого Брехта , это его убивают в войнах, пока его невеста пытается выйти замуж за другого.
На огромной сцене Театра им. Пушкина, оголенной до высокой кирпичной стены, Краглер - летучий, газообразный герой Тимофея Трибунцева - появляется в платье невесты, фиглярствуя и ежеминутно теряя очертания, точно призрак, дибук, терроризирующий живых, не позволяющий освободиться от прошлого. Белые шары фонарей освещают зеркало сцены, создавая праздничный и страшный бал призраков, в котором мать с белой длинной косой Иван Литвиненко скорее похожа на смерть, а отец Алексей Рахманов с оголенным торсом танцует с дочерью танец безнадежной жизни. Сцену заполняют обрывки ночных кошмаров, рассказы об истлевших в Африке костях солдат, газетчик Бабуш Вера Воронкова , радостно рассказывающий о восстании, сам Краглер, то ли вернувшийся с полей Первой мировой, то ли истлевший там до черной мумии и пришедший в мир живых смущать их совесть. Не смахивает ли это светящееся шарами кабаре на "Бал повешенных" Артюра Рембо или на не менее знаменитый в истории театра "Умерший класс" Тадеуша Кантора с его куклами-мертвецами, оплакивающими живых?
Эстетика кабаре то и дело заваливается в цирковую клоунаду, в которой герой Александра Матросова Мурк разыгрывает страшную пантомиму похорон ребеночка, видимо, так и не родившегося у его невесты. Порой кажется, что спектакль, действие которого происходит сегодня, сейчас, в этот ноябрьский вечер, становится механической пляской смерти. И тем страшней, что эта пляска не холодная, а наполненная невообразимой энергией, самоотдачей и страстью. Сидя в первом ряду, я уже не различала лиц и голосов, подчиняясь нескончаемому сомнамбулическому ритму, а звук барабанов становился все кошмарнее. Барабаны в ночи - память, лишенная смысла, клокот дибуков и призраков, навечно взявших наши тела в свое механическое пользование.
Ведь если из прошлого не извлекаются уроки, оно настигает как зомби. Когда ко второму акту смотреть на эту пляску становится почти невыносимо, Бутусов и его соавтор, художник Александр Шишкин, отправляют нас в странное путешествие к Берлинской стене, настоящему наваждению этого театрального года вспомните спектакль Виктора Рыжакова "Саша, вынеси мусор" в ЦИМе. Перед открытой во всю ширь кирпичной стеной пушкинской сцены падает нежный, белый, как саван, покров экрана, и на нем возникают документальные кадры. На них невинно, точно в комедии, какие-то рабочие, подмигивая друг другу, кладут кирпич на кирпич. Камень на камень, плиту на плиту.
Не успевают горожане по обе стороны моргнуть глазом, снять шляпки, вскинуть зонтики, как между ними вырастает огромная стена. Их удивленные поначалу лица покрывают слезы и гримасы отчаяния. Потом окна огромного кирпичного дома закладывают кирпичами, и дом становится слепым. Потом под ним вырастают маленькие кресты и таблички с именами погибших жертв Стены... Когда мы возвращаемся в ночное кабаре, Краглер с его вновь обретенной невестой Анной, страстно и горько сыгранной Александрой Урсуляк, превращается в простого обывателя, зависшего перед экраном телевизора, откуда его, возможно, вновь призовут на новую войну.
А барабаны будут звучать все настойчивей и громче, пока в самом финале, уже на поклонах, не превратятся в настоящий дивертисмент, которому до изнеможения, как на рок-концертах, рукоплещет восхищенный зал. Театрал , 15 ноября 2016 года Марина Шимадина По ком стучат барабаны Юрий Бутусов выпустил в Театре Пушкина новый спектакль по Брехту, который обречен стать одним из главных хитов сезона Билеты на «Барабаны в ночи» в Пушкинском театре были раскуплены задолго до премьеры, а на первых показах люди стояли на балконах — и это на малоизвестной пьесе Брехта с весьма небогатой сценической судьбой лет десять назад в театре Et Cetera она прошла почти незамеченной. Но даже если бы Юрий Бутусов решил поставить телефонную книгу, зал был бы полон. Этого режиссера у нас любят как никого другого — до обожания. Любят за его экспрессию, за открытую эмоцию, за экстатические танцы и энергетику рок-концертов, которую в театре больше нигде не встретишь.
Все это к радости поклонников есть и в новой постановке. Даже можно сказать, что Бутусов поставил свой идеальный спектакль: не такой сдержанный и осторожный, как его первая работа в Пушкинском «Добрый человек из Сезуана», но и не такой безумно хаотичный, как, скажем, «Макбет. Кино» в Театре Ленсовета. Да и длятся «Барабаны» не шесть часов, как приснопамятная «Чайка» в «Сатириконе», а гуманные три с половиной. В общем, это классическое бутусовское «кабаре Брехт»: полупустая, иногда оголенная до кирпичей сцена с ударной установкой посередине, опускающиеся с колосников неоновые таблички с ремарками, неопределенное время и место действия, похожие на фриков персонажи и много, очень много музыки полный список композиций занял бы половину программки, поэтому там скромно написали — саундтрек Ю.
В первом действии кажется, что этой дискотеки под Prodigy, где артисты бьются словно под электрическим током, даже чересчур много. Хотя двигаются все превосходно — тут нужно отдать должное хореографу Николаю Реутову. Но режиссеру, видимо, необходимо сначала разогреть публику до определенного градуса, подготовить её восприятие, чтобы потом оглушить невероятными визионерскими картинами. Но Бутусова в ней привлекает не социальный посыл о несправедливом устройстве общества — война и революция в газетных кварталах существуют где-то на периферии его спектакля. А на первом плане — отчаяние, страх, любовь, одиночество и неприкаянность человека в этом большом и равнодушном мире.
Сильные эмоции режиссер умудряется высекать простыми в общем-то средствами: вот в начале второго действия все герои медленно двигаются шеренгой из глубины сцены, и ветер все сильнее полощет их плащи и платья. А потом все вдруг застывают и лишь тихонько покачиваются туда-сюда, как повешенные в петле... Картина жуткая до мурашек. А чего стоит трагическая пантомима неудачливого жениха, который закапывает своего воображаемого, еще не рожденного ребенка, потому что его невеста хочет избавиться от нежеланного приплода. А уж когда сверху, как манна небесная, опускаются и ложатся на сцену светящиеся шары художник Александр Шишкин как всегда на высоте , зал, вопреки заветам Брехта, совершенно теряет способность что-то анализировать и превращается в сплошное восхищенное «ах».
Просто это ужасно красиво и грустно. Но главная удача спектакля — это все же актерский ансамбль, где даже второстепенные роли вроде официанта Манке в исполнении Анастасии Лебедевой — маленький шедевр. Что уж говорить о главных. Александра Урсуляк в роли Анны — это черный и белый лебедь одновременно, роскошная женщина-вамп и нелепая клоунесса в одном лице. Невероятно пластичная, с хриплым, будто сорванным голосом, растерянная и притягательная — она безусловно является камертоном спектакля.
Александр Матросов играет её жениха Мурка внешне лощеным и хамоватым дельцом, но внутренне неуверенным бывшим работягой, который все еще чувствует, как неустойчива под ним почва и как переменчива фортуна. Кажется, он и на свои новые ботинки поминутно указывает, чтобы убедить самого себя — ты, парень, этого достоин... А Тимофей Трибунцев, приглашенный из «Сатирикона», где он превосходно исполнял Яго в «Отелло» Бутусова, оказался отличным кандидатом на роль Краглера — нервного, битого жизнью и покрытого невидимыми язвами солдата, вернувшегося из алжирского плена. В нем есть что-то от Войцека Бюхнера — покорность судьбе, растоптанная гордость маленького человека и желание мести, которая толкает его на баррикады. Но революционные порывы забываются, как только любимая женщина возвращается к нему.
Бывший вояка надевает пиджачок, круглые очки и становится удивительно похож на самого Бертольта Брехта. И когда он читает стихотворение Пастернака: «Мне хочется домой, в огромность квартиры, наводящей грусть», параллель лишь усиливается. Это писатель, мечтающий среди исторических потрясений о своем тихом рабочем столе, о скучной мирной жизни. Сам Брехт участвовал в ноябрьской революции 1918 года, но быстро разочаровался в политике и занялся литературой, в частности — «Барабанами в ночи». Впоследствии он был недоволен этой пьесой, переделывал её и осуждал мелкобуржуазный поступок своего героя, который предпочел личное счастье классовым интересам.
Но Бутусов этого мнения не разделяет. Он любуется яркими экспрессионистскими, еще не разложенными по полочкам, красками драматурга в новом переводе Егора Перегудова. А в финале просто-таки поет гимн обывателю. Пусть на кадрах кинохроники бушуют пожары и рушатся дома, герой со своей вновь обретенной семьей будет спокойно сидеть у телевизора... Воюйте сами...
И если в этот момент в зале кто-то благородно возмутился — а как же борьба с силами тьмы, преступной властью и так далее? И пусть где-то в ночи стучат барабаны, они стучат не по нам... Ведомости , 24 ноября 2016 года Глеб Ситковский Кабаре мертвецов Юрий Бутусов поставил «Барабаны в ночи» — раннюю пьесу Бертольта Брехта Главным героем спектакля в московском Театре имени Пушкина стал мертвый солдат, который больше не хочет воевать. У Юрия Бутусова — брехтовский период. По крайней мере самые яркие его удачи в последние несколько сезонов так или иначе связаны с именем Бертольта Брехта.
В 2013-м он выпустил «Доброго человека из Сезуана» московский Театр Пушкина , в 2014-м — «Кабаре «Брехт» петербургский Театр Ленсовета , и нынешние «Барабаны в ночи», таким образом, можно расценивать как завершающую часть трилогии. Каждый из этих спектаклей решен в ретро-стилистике кабаре, и «Барабаны в ночи» не исключение: актеры отгородились от зала типичной кабаретной рамкой, состоящей из светильников. По сравнению с остальными частями трилогии «Барабаны» выглядят куда жутче уже при первом взгляде на сцену сценография и костюмы Александра Шишкина. Жизнерадостное пространство кабаре населено бесполыми фриками, которые словно только что восстали из ада. Отец семейства Алексей Рахманов , утверждающий, что он порезался при бритье, по этой причине залит кровью с головы до ног, а его плаксивая жена в мужском исполнении Иван Литвиненко мертвенно бледна, носит косу за плечами и вообще больше похожа на Смерть.
В такой же инфернально-клоунской манере решены и другие персонажи спектакля, причем остальные роли распределены между актерами с той же небрежностью по отношению к их гендерной идентичности. Мертвые не имут ни сраму, ни полу. Сюжет пьесы написана сразу после Первой мировой, когда Брехту было едва за 20 оригинальностью не блещет. В сущности, это энная вариация мифа об Одиссее, спустя годы вернувшегося к своей Пенелопе, когда она совсем было собралась замуж. Только воевал Андреас Краглер Тимофей Трибунцев не за Трою, а не пойми за что где-то в Африке, отсутствовал всего четыре года, а осаждают его Анну Александра Урсуляк не сотня женихов, а лишь один единственный, и зовут его Фридрих Мурх Александр Матросов.
Персонажи «Барабанов» то и дело называют Андреаса разложившимся трупом, живым мертвецом или привидением, но в этом спектакле они и сами от него далеко не ушли. Судя по всему, ключ к пьесе Бутусов увидел в «Легенде о мертвом солдате», которая сначала прозвучала в его предыдущем спектакле «Кабаре «Брехт», а теперь эхом повторилась вновь. Это зонг о мертвом солдате, который был извлечен Родиной из могилы и признан годным к тому, чтобы снова умереть за нее: «Два санитара шагали за ним. В спектакле Бутусова мертвец Андреас Краглер возвращается не домой, как ему казалось, а к таким же мертвецам, как он, — в макабрический мир, где ночь никогда не заканчивается, а барабанная дробь не способна приблизить рассвет. С периодичностью примерно в 10 минут перед нами разыгрывается одна и та же сцена: судорожно схватившись за барабанные палочки, персонажи пускаются в экстатический танец, который кажется просто-таки олицетворением их жизненной силы, но после пятого или шестого повторения этой энергетической вспышки осознаешь, что перед нами не более чем гальванизированные мертвецы.
Юрий Бутусов превратил пьесу Брехта в вариацию на тему средневековой Пляски смерти, в которую вовлечено все общество. Грохочущая вдали война подходит все ближе к их домам, а в газетных кварталах уже разгорается революция, но пляшущим нет до этого никакого дела. В какой-то момент на заднике высвечивается ремарка «ЖРУТ», и хотя на сцене в эту секунду ничего не происходит, кажется, что речь идет о мертвецах, питающихся мертвечиной. Где-то на заднем плане слоняется бессловесный персонаж в терновом венце, а на программку Бутусов решил и вовсе вынести средневековую «Пьету», где на руках у Богоматери покоится мертвый Христос, но персонажам «Барабанов в ночи», кажется, отказано в шансе на воскресение из мертвых. И тем не менее в финале спектакля мертвый Андреас Краглер отказывается умирать вновь по приказу Отчизны.
Блажен тот, кто не воюет. Ru, 23 ноября 2016 года Анна Банасюкевич Трое в лодке разбились о быт «Барабаны в ночи» Бутусова как личный опыт проживания исторических катастроф В Московском драматическом театре имени Пушкина 11 ноября состоялась премьера спектакля «Барабаны в ночи» режиссера Юрия Бутусова по одноименной пьесе немецкого драматурга Бертольта Брехта. Цирк и кабаре - возможно, главные истоки последних спектаклей Бутусова, смешивающих фееричное обрамление и прямое, порой публицистическое высказывание. В последние годы Бутусов, несмотря на свой постановочный размах и богатый набор сценических эффектов, одним из любимых своих авторов избрал Брехта - с его пьесами, писавшимися для театра прямого воздействия, театра резкого, выразительного, но при этом аскетического и чуравшегося роскоши. В Петербурге идет его спектакль «Кабаре.
Брехт», а в Театре имени Пушкина уже почти три года показывают «Доброго человека из Сезуана». На этот раз Бутусов взял ранний текст Брехта, комедию по определению самого драматурга «Барабаны в ночи», написанную в 1919 году вторая редакция была сделана в 1954-м. Спектакль, длящийся три с половиной часа, и в самом деле тяготеет к жанру комедии - порой горькие мысли Брехта, вложенные в уста главного героя, никому не нужного солдата, вернувшегося с войны, из плена, тонут в массе изобретательных театральных трюков, растворяются в чрезвычайно насыщенной, плотной музыкально-хореографической ткани спектакля. И только когда спектакль сбавляет темп, когда общий, маняще живописный, план сменяется на крупный и незащищенный актер оказывается один на один с залом, текст о неважном устройстве этой «маленькой звезды» звучит отчетливо и честно, как личный опыт проживания исторических катастроф. Сюжет небольшой пьесы Брехта несложен: Андреас Краглер ушел на войну и не вернулся; спустя четыре года его невеста Анна собирается замуж за фабриканта Мурка, партнера ее отца.
В момент помолвки возвращается Краглер, но Анна уже беременна. Солдат отправляется в кабаки, к проституткам, в кварталы, где бушуют революционно настроенные пролетарии. Но Анна пускается следом, и вернувшееся личное счастье гасит политический пафос обиженного Андреаса, заявляющего новым соратникам и публике, что героической смерти за идею он предпочитает постель и размножение. Спектакль Бутусова решен в стилистике кабаре: сцена оформлена рядом крупных, то светящихся ровным белым светом, то мигающих, лампочек. Есть персонаж, девушка в мужском костюме, с прилизанными белыми волосами, с комичной картавостью - в пьесе это официант, но у Бутусова она конферансье Анастасия Лебедева , комментирующая происходящее, объявляющая перед закрывающимся иногда занавесом антракт и короткие перерывы прямо по ходу действия, с музыкой или без.
Есть обилие пластических номеров - иногда смысловых танец-месть Анны-Александры Урсуляк, увлекающей в агрессивное кружение своего безвольного бывшего жениха, тихонько сидящего на стуле , иногда просто ради нарастания энергии.
Весь он, все его три с половиной часа, и в особенности громкий финал с остервенелыми героями, лупящими в барабаны, построен на интонации ожидания, тревоги. Мы видим видеокадры разрушенного Берлина, где по излучине реки Шпрее не осталось ни одного функционирующего здания. Затем мы видим не менее жуткие кадры возведения Берлинской стены, и вот уже сама стена от арьерсцены двигается на зрительный зал. И на кирпичах проявляется надпись: «Конец». Метафора более чем спрямленная: Россия 2016 года - страна военизированная, с максимальной поляризацией общества. Готовая вновь возвести железный занавес вокруг себя, обрекая себя на еще один виток изоляции, забыв о том, какими потерями это чревато. В самом деле ведь неслучайно, что уже в двух спектаклях нынешнего московского сезона появляется Берлинская стена как навязчивая метафора: в «Демократии» по Майклу Фрейну в РАМТе режиссер Алексей Бородин предлагает нам снова оценить ее крушение как важнейшее событие XX века, к которому мир так упорно, долго, многотрудно шел.
Парадокс в том, что эти спектакли появляются именно сегодня, в то время, когда так много людей вокруг убеждают нас, что важнейшим событием XX века было возведение Стены. Но спектакль Бутусова все же в большей степени не о герое - солдате Андреасе Краглере. Он - о состоянии общества. С открывшимся занавесом мы видим перверсивный искаженный мир. Бутусов говорит о том, что перед началом работы над «Барабанами» изучал творчество художника Эгона Шиле, и поэтому тут мы видим мир в экспрессионистских красках. Герои, потерявшие половую природу, трансгендеры, с размалеванными лицами, потекшей тушью, лица, периодически заливаемые кровью. Семья Балике говорит о том, что боится возвращения жениха дочери с фронта в Марокко. Но мертвый Андреас Краглер Тимофей Трибунцев уже здесь.
Он незримо сидит в кресле и слушает, что о нем говорят знакомые. Труп солдата всегда с нами и, согласно песенке того же Брехта «Легенда о мертвом солдате», вновь может быть использован для боя. У мира больше нет чувства нормы, нормальности: если где-то идет война, общество, не остановившее эту войну, не может быть нормальным. Общество в любом случае виновно, даже если эта война «где-то в Африке». Непорочности не существует в природе, она отмерла как класс. В анализе общества Брехт исходит из социалистических позиций. В нем клокочет, прежде всего, глубокое разочарование в последствиях для Германии проигрыша в Первой мировой войне и вместе с тем - глубоко марксистское понимание, что истину «устанавливают» господствующие классы. Видя растерзанную родину в послевоенной депрессии с фланирующими по улицам инвалидами, контужеными, отчаявшимися калеками, осиротевшими детьми, Бертольт Брехт одновременно видит и то, что война для многих оставшихся в тылу - это просто успешный бизнес.
Лозунги - для восторженных и некритичных. Для практичных и целеустремленных - обогащение, коммерция. Общество заинтересовано в войне, она - инструмент для решения множества вопросов. И пока Краглер догнивает в своем африканском болоте, Карл Балике Алексей Рахманов и Фридрих Мурк Александр Матросов договариваются не только о женитьбе и объединении капиталов, но и о новой сделке, о том, как перестроить свою фабрику с военных заказов по производству зарядных ящиков на мирные - изготовление детских колясок. По сути Брехт в «Барабанах в ночи», Бутусов в театре и драматург Наталья Ворожбит, написавшая в 2014 году пьесу «Саша, вынеси мусор» о мертвом украинском солдате, - все они говорят об одном и том же: общество нуждается только в мертвых героях. Я должен оплачивать его подвиги?.. Вы герой, а я работяга», - говорит Краглеру коммерсант Мурк, наживающийся на войне и готовый пользовать его невесту Анну Александра Урсуляк. Драматургия Брехта и режиссура Бутусова Зритель привык к определенному авторскому формату режиссуры Юрия Бутусова.
Это бешеный драйв самой разнообразной музыки, неистовые танцы, самоповторы, тавтологические мизансцены, разъятый литературный текст, наплывы интермедий в виде стихотворений в «Барабанах» тоже читают и самого Брехта, и Пастернака. Взаимодействие зрителя со спектаклем происходит скорее через энергообмен, нежели через логику повествования. Влиятельный и востребованный, обожаемый зрителями Юрий Бутусов тем и силен, что пытается работать в стилистике театра новейшего, раскрыть окна в театр XXI века. Вместо логической застройки партитуры спектакля Бутусов предлагает бессистемность, организованный хаос, не подчиняя постановочную технику законам литературной композиции, предлагая зрителям не обслуживание литературного текста, его иллюстрацию, а собственные видения по его поводу. Проблема спектакля «Барабаны в ночи» начинается во втором акте, где изнеможение зрительского внимания - привычное для аудитории бутусовских спектаклей - достигает максимума. Перед нами короткая, достаточно прямолинейная пьеса и огромный, почти четырехчасовой спектакль. И содержания по всему его пространству - не хватает. Во втором акте то тут, то там появляется много сцен, которые можно назвать «сценическим мусором».
Остатками предыдущих трактовок, обрывками незавершенных мыслей, строительными лесами к основной режиссерской мысли, которые забыли снять. Актер Александр Дмитриев почти бессловесно присутствует на сцене в виде то ли святого Себастьяна, сошедшего с полотна, то ли Христа, снятого с распятия. Приложим ли этот образ к системе высказывания Бутусова? Грассирующий бесполый официант в изящном исполнении Анастасии Лебедевой, имитация голоса режиссера по трансляции, забывание Тимофеем Трибунцевым текста, просьба ему его подсказать и многое другое - эти приемы действительно кажутся избыточными, наводящими туман на изначально ясное авторское высказывание. Теряется нить сценического повествования, спектакль буксует на холостом ходу. Постдраматический театр к Бутусову этот спорный термин можно применить работает, кажется, только как комментарий к уже существующим смыслам. Но когда это комментирование бессодержательности, это утомляет - комментарий не может стать самостоятельной величиной. Во втором акте нам действительно не хватает именно содержательности сценического времени - и по сути второй акт добавляет к уже прозвучавшим идеям только видео Берлина и Берлинской стены, а это скорее орнамент и инкрустация, нежели сценическое действо как таковое.
Бертольт Брехт стремился к безусловной ясности, очевидности, прямолинейности театрального высказывания. Он как публицист и ритор часто даже начинает «объяснять слова»: если вы не осознали мой художественный образ, то в зонгах или авторском выступлении артисты нам расшифруют, распакуют любую метафору. Зритель должен все ясно понять, осознать, включиться в проблематику. Неслучаен и разговор Брехта о возрождении в XX веке «поучительных пьес» - жанра эпохи Просвещения. Ясность, прозрачность просто необходимы, когда искусство Брехта становится публицистическим оружием в антивоенном искусстве. Искусство Брехта - это диспут, где важны точные формулировки и контраргументы, прозрачная артикуляция, слова как гвозди, как тавро. Юрий Бутусов в этом спектакле и так не было ни в «Кабаре Брехт», ни в «Добром человеке из Сезуана» затемняет, затуманивает свое собственное высказывание. Это было бы весьма неплохо в каком-то другом сюжете, в конечном итоге в этом и цель художника - очаровать, обмануть наше сознание.
Но именно здесь, в «Барабанах», теряется градус гражданского высказывания из-за туманности смысла, словно бы изначальное желание ясности в процессе постановки подернулось сомнением. Юрий Бутусов вновь поставил на сцене Театра имени Пушкина Брехта - "Барабаны в ночи" образуют брехтовскую дилогию вместе с появившимся не так давно "Добрым человеком из Сезуана". Для театра, совершающего нерезкий, но чувствительный поворот от абсолютно демократического репертуара к серьезному, событие важное, подчеркивающее неслучайность того, первого Брехта. На сей раз Юрий Бутусов взял пьесу менее известную, раннюю, так что в диалог с историей ее интерпретаций ему входить не пришлось. Впору, впрочем, уже говорить о диалогах внутри брехтианы самого режиссера: он поставил великого немецкого драматурга не только в Москве, но и в петербургском Театре имени Ленсовета. Если прибегнуть к тематической классификации, то "Барабаны в ночи" - спектакль антивоенный, а значит, актуальный, сегодняшний. В интервью режиссер говорил, что в работе вдохновлялся эстетикой экспрессионизма. В материалах о Брехте можно прочитать, что автор в "Барабанах...
И все-таки противоречия с автором, придерживавшимся рациональных классовых позиций, в "Добром человеке из Сезуана" бывшие очевидными, в новом спектакле не так существенны - автора в молодости швыряло от одних идей к другим, а мысль об ужасе войны в пьесе, написанной в 1919 году, вычитывается из самого сюжета. Солдата Краглера, приходящего с фронта, все уже несколько лет считают мертвецом, но он приходит с войны именно тогда, когда его бывшая невеста собирается выйти за другого. Зрители, однако, спектакли Юрия Бутусова любят не за сюжеты, а за то, что принято называть театральностью, не за тонкую проработку диалогов или отдельных сцен, а за резкость и непредсказуемость "монтажных листов" спектакля; и еще - за увлекательность и небанальность плейлистов: то и дело видишь, как молодежь на спектакле тянет к сцене руку со смартфоном, на котором включено приложение Shazam,- распознать ту или иную композицию, чтобы потом насладиться ею. Персонажи "Барабанов в ночи" - точно странствующие комедианты, застигнутые врасплох внезапной катастрофой. Художник Александр Шишкин украсил портал сцены разноцветными огнями, но чем ярче они горят, тем более жутким кажется то, что они обрамляют. Персонажей можно считать призраками, мертвецами, и "оживший" солдат Краглер, можно сказать, попадает не в здешний мир, а на тот свет. Одна из самых сильных сцен спектакля - когда все герои мерно покачиваются, не то как марионетки, не то как тела повешенных, на сильном ветру. Короткую пьесу Брехта играют в первом действии спектакля.
Но Юрий Бутусов, умеющий раскатывать любые тексты по времени, как опытная хозяйка умеет довести тесто до толщины прозрачного листа, создает и второе действие - оно состоит из вариаций, фантазий, неоконченных этюдов, намеренных повторов, будто режиссерских черновиков, с которыми жаль расстаться... Это театр, который бесконечно вариативен, он может никогда не кончиться или оборваться в любом месте. Хаотичность почерка режиссера в данном случае оправдывают актеры. В спектакле несколько отличных актерских работ - прежде всего у Александры Урсуляк и Александра Матросова, нашедших общий язык с режиссером еще в "Добром человеке... Но здесь сильнее всех Тимофей Трибунцев в роли Краглера - подвижный, как неведомый зверек, опасный, как шаровая молния, изменчивый, как сама актерская натура. Пляшет ли он по сцене нагой, обмазанный черной краской, или ползает, словно существо непонятного происхождения, по роялю, или, ощерившись, ругает весь мир - в нем живет ужас человека, оказавшегося жертвой времени, бытия как такового. Юрий Бутусов, впрочем, не избегает исторических аллюзий. Распад мира в "Барабанах в ночи" не только, так сказать, эстетический феномен, но и ужасная данность социума.
Два раза возникают на видеоэкране документальные кадры: первый фрагмент - разрушенный после окончания Второй мировой войны Берлин с пустыми коробками зданий на набережных Шпрее, второй - строительство Берлинской стены в начале 1960-х годов. Люди стоят на улицах и с растерянными улыбками наблюдают, как посреди проезжей части возводится уродливая стена из огромных блоков, а у жилых домов, оказавшихся на границе, закладывают окна. И пока рабочие плюхают раствор и кое-как прилаживают кирпичи, жители машут друг другу перед внезапным расставанием. Прием, что и говорить, сильный, но опасный - такое документальное кино почти всегда оказывается сильнее любого театра. Вот уж не думал, что еще когда-нибудь увижу эту пьесу на сцене после спектакля Уланбека Баялиева в театре "Et cetera" десять лет назад: На днях мы с Уланбеком столкнулись на прогоне в театре Вахтангова, ввиду предстоящей бутусовской премьеры вспомнили его давнюю, недолго продержавшуюся в репертуаре работу, и согласились на том, что помимо объективных недостатков, присущих изначально ранней второй пьесе Брехта, а также проблем собственно постановки и исполнения, "Барабаны в ночи" на тот момент пришлись ну совсем не ко времени, немного опередили его - в результате не попали в цель. С другой стороны, и тут я Уланбеку возразил, года три-четыре назад слишком острая актуальность этой пьесы наверняка ощущалась бы как спекулятивность. Но если уж она в принципе заслуживает того, чтоб активизировать внимание к ней - то сейчас, именно сейчас. Вообще у Бутусова, самого непредсказуемого из мне известных режиссеров, с драматургией отношения настолько своеобразные, что нередко репетирует он "Три сестры " - а получается "Отелло", берется за "Утиную охоту" Вампилова - а выходит "Бег" Булгакова...
Пушкина, "Кабаре Брехт" в театре им. Ленсовета - это только то, что я видел сам и "живьем", ну и до кучи однажды удалось посмотреть в ГИТИСе брехтовский "зачет" второкурсников Женовача, где Бутусов тоже преподавал. При этом связка Брехт-Бутусов парадоксальна, потому что, казалось бы, несовместимы театр Бутусова - спонтанный, чувственный, иррациональный, транслирующий не мысль, но энергию, и драматургия Брехта с ее схематизмом, прямолинейной я бы сказал - вульгарной социальностью, часто доходящей до открытой дидактики, с затхлой идеологией марксистской, наконец. На деле, как ни странно, именно схематичные сюжеты и персонажи Брехта порой отлично годятся Бутусову для наполнения их собственными, от постановщика идущими эмоциями. На сцене театра Пушкина - опять по сути, как во время весенних гастролей театра им. Ленсовета, только теперь на стационарной основе, обстановка "Кабаре Брехт": иллюминированные металлоконструкции, музыкальные инструменты включая, конечно, большой барабан - иногда брызгающийся "кровью"! Но в "Кабаре" Бутусов давал нарезку из политических высказываний Брехта и биографических сведений, с ним связанных, сдабривая их наиболее шлягерными зонгами популярнейших его пьес. Здесь же и пьеса далеко не самая известная кроме Баялиева ее, собственно, никто до Бутусова и не ставил в Москве - но тут еще и используется эксклюзивный перевод Егора Перегудова , и зонгов нету не считая пущенной в качестве "перебивки" арии Мэкки-Ножа из "Трехгрошовой опере" на фоне занавеса между 4 и 5 актами пьесы , хотя музыкальной эксцентрики и синхробуффонады хватает - но против ожидания не экстатичные танцевальные номера определяют образ спектакля, особенно после антракта.
В том гитисовском "брехтовском" зачете курса, с которым Бутусов работал как педагог, мне в первую очередь запомнился хор из "Мамаши Кураж", уже очень зрелой, поздней пьесы драматурга, с рефреном "солдат уходит на войну, он должен торопиться". Для Брехта война - одна из основных категорий его художественного мира, включая и войну классов, и войну полов, но также и войну в прямом смысле слова. Герой "Барабанов в ночи Андреас Краглер четыре военных года где-то пропадал, не подавая о себе вестей. Его сочли мертвым, невеста устала ждать и готова выйти замуж за другого. Но тут объявляется "мумия", "живой мертвец" заваливается на праздник жизни - и без того грубая брехтовская метафора у Бутусова представлена буквально, наглядно, да еще с привлечением стихотворного текста Пастернака "Мне хочется домой, в огромность Квартиры, наводящей грусть... Внутри актерского ансамбля, центром которого становится Трибунцев, формируется свого рода трио: Александра Урсуляк Анна и Александр Матросов Фридрих - тоже не впервые сотрудничают с Бутусовым, они исполняют главные роли в его "Добром человеке из Сезуана". Среди травести-персонажей выделяются Мари-Сергей Кудряшов и Манке-Анастасия Лебедева подобно тому, как всех "богов" в "Добром человеке" режиссер соединил в ней, тут вместо двух братьев Манке у Бутусова один, актерски сделанный Лебедевой блестяще, да и функция и этой андрогинной фигуры в спектакле особая, что-то вроде распорядителя кабаре, он и происходящее комментирует, и к публике обращается, и в то же время контактирует с остальными действующими лицами. По сюжету возвращение Андреаса совпадает не только с приготовлением его невесты Анны к свадьбе с Фридрихом, но и с социал-демократическим "спартаковским" мятежом, к которому "воскресший" с отчаянья уже совсем было примкнул - да предпочел тихую семейную гавань и стало быть, по марксисту Брехту, снова "умер", теперь уж окончательно.
Но у Бутусова где-то далеко раздается грохот канонады, кто-то смотрит смерти в лицо кто стреляет - точно ли красные? В первом действии, объединившим два брехтовских акта, акценты и вовсе смещаются на лирические, даже мелодраматические мотивы, и здесь "Барабаны в ночи" заставляют вспомнить не столько предыдущие опыты Бутусова с Брехтом, сколько его же романтичный, выросший из студенческой постановки и вошедший в репертуар театра им. Маяковского спектакль "Liebe. Schiller" по "Коварству и любви" Шиллера. Создается впечатление, что бутусовские барабаны отбивают ритм не революционный маршевый ритм, а пульсацию сердца, и рассказать режиссер хочет не про революцию и реакцию, но про любовь и коварство, с упором на банальный любовный треугольник, хотя и с присущей театру Бутусова эксцентричной яркостью преподнесенный. Однако второй акт сильно отличается от первого, не столько по стилистике, сколько настроением, посылом. И тут брехтовская сатира частично отвоевывает себе место в сценическом действии, в решении характеров. Я заметил, что многим по душе первый акт, а второй нет, и наоборот, только второй, но не первый - и это в "премьерном", приблизительно пополам "профессиональном" и "фанатском", но всяко благорасположенном заведомо к спектаклю зале.
Спасайте того, кого вы любите... Не сомневался, что для Бутусова оправдание героя пьесы через пресловутые "семейные ценности" было бы не просто неприемлемым - малоинтересным. И конечно, Краглер в исполнении Трибунцева чем дальше, тем больше - сатирический, комический персонаж: великолепно придумана пантомимическая сценка в финале, где Краглер долго переливает воду из чайника в кофейник, из кофейника, отпивая через носик, поливает цветок в горшке прежде, чем усесться перед "ящиком". Но в то же время он и жертва обстоятельств, которые сильнее отдельно взятого человека. Пляски Андреаса с прыжками на крышке пианино! Визуально же самый эффектный эпизод - с опускающимися на проводах разнокалиберными лампочками, когда персонажи оказываются на короткий период будто среди звездных россыпей - такая кратковременная возникает иллюзия. А финал с женой, ласкающейся у ног собачкой, перед телевизором - это уже жизнь без иллюзий, как она есть. Но как ни странно, в чисто условном, театрально-кабаретном пространстве спектакля, где намека нет на реальные исторические события менее чем столетней давности, связанные с Карлом Либкнехтом, Розой Люксембург и "Союзом Спартака", находится место и для "истории" в более привычном ее понимании, в том числе и документальной хронике с кадрами сначала послевоенного разбомбленного Берлина, затем репортажей о строительстве Берлинской стены.
Пьеса "Барабаны в ночи" написана сразу после Первой мировой, Бутусов кинохроникой отсылает к Второй. Но всякий, у кого еще мозги не ссохлись или не разложились под воздействием православия, имеет в виду следующую. Полагаю, и режиссер мыслит в том же направлении, пафос его нового высказывания - не революционный, но антивоенный. И в этом смысле, забавно, свежие "Барабаны в ночи" Бутусова, как и предыдущие Баялиева, обращены не в настоящее и не в недавнее прошлое, но в ближайшее будущее, эти, как и те, забегают вперед, опережают - вероятно, на самую малость, на чуть-чуть. Последнее, что Бутусов, уже разобравшись с героями Брехта, адресует непосредственно публике - образ надвигающейся кирпичной стены: домашней, которая станет пограничной? Короче, утром на меня наехал "каток" в "Эдипе" Туминаса, вечером "стена" в "Барабанах" Бутусова я оба раза в первом ряду сидел - не многовато ли за один всего день? Но примечательно, что разные, а все-таки во многом сходные по взглядам и на театр, и на человека, и на мироустройство в космических масштабах режиссеры никакого другого постановщика Римас с такой искренней радостью не привечает в Вахтанговском, как ЮН из разных исходных позиций, один на материале древнегреческой трагедии с мифологическим сюжетом, другой на основе написанной по горячим следам политических событий драмы двадцатого века, практически одинаково видят перспективу человека и человечества - и ближайшую, краткосрочную; и более отдаленную. Но оба - и этим они также схожи - не ограничиваются предупреждающей страшилкой.
Уж на что, казалось бы, безнадежна развязка "Барабанов... И похоже не спешит Бутусов вслед за Брехтом пригвоздить реакционера-обывателя, поспешившего укрыться от бури грозно-странной в супружеской постели, к позорному столбу, поскольку мыслит в координатах не политических, не социальных, даже не в нравственных, но космических: у него нравственный закон - над головой, а звездное небо - внутри нас. Пушкина Москва от 01. Акт 1. Сидящая на стуле мать, с накладной соломенной косой кросс-кастинг. Отец, точащий бритву и пытающийся снять с себя скальп. Задравший на него ноги молодой человек в бриджах, с усами, бородкой и вьющимися волосами — христос наверное. Пропавший на войне жених в белом пышном платье на каблуках.
Невеста в черном платье без каблуков. Немецкий шансон. Другой жених — почти как фюрер, но потолще. Французский шансон. Он возвращается. Он не нужен. Он любим. Тридцатисекундный перерыв, без музыки.
Игра на гитаре гениталий. Акт 2. Бум, бум. Бум, бум, бум.
Герой читает стихи Пастернака — просто потому, что стихи хорошие. Да и о времени, в котором происходит действие, задумываться надо не слишком. Сколько сейчас времени? Без двадцати двенадцать», - говорит Юрий Бутусов. Режиссер немногословен, объясняют артисты — работа еще не закончена, все может измениться. В этом есть выгода и для зрителей, потому что они могут на премьере увидеть один спектакль, а спустя полгода увидеть чуть другой, или совсем другой спектакль», — убеждён актёр Александр Матросов.
По Юрию Бутусову — все должно быть жизненно, немного безумно и гораздо проще, чем кажется. Источник: tvkultura.
В спектакле задействована постоянная команда создателей, работающих с режиссером — художник Александр Шишкин и художник по свету Александр Сиваев.
Чтобы придать пьесе современное звучание, специально для этой постановки театром заказан новый перевод пьесы Егору Перегудову, уже работавшему ранее над переводом "Доброго человека из Сезуана".
Новый спектакль "Барабаны в ночи" в постановке Юрия Бутусова
У нас вы сможете купить билеты на спектакль Барабаны в ночи в театр Пушкина даже в том случае, если билетов уже нет в кассе театра! В сегодняшнем выборе для постановки «Барабанов в ночи» верность и дань традициям Камерного театра, которые на протяжении вот уже нескольких сезонов старается поддерживать Театр Пушкина, соединяется с актуальным языком современного искусства. «Барабаны в ночи» – самая ожидаемая премьера нового сезона в Театре Пушкина. В рамках уникального проекта «Золотая Маска в кино», демонстрирующего в кинотеатрах страны лучшие спектакли российского театрального сезона, зрители российских городов увидят постановку «Барабаны в ночи» по пьесе Бертольда Брехта в постановке московского театра.
Купить билеты на спектакль "Барабаны в ночи"
Эпизод подкаста «Короленко ON AIR» представляет спектакль режиссера Юрия Бутусова «Барабаны в ночи».Режиссер поставил на сцене Московского драматического театра имени А. С. Пушкина малоизвестную первую пьесу Бертольда Брехта «Барабаны в ночи», обрати. первая пьеса автора, увидевшую свет рампы и обратившая внимание критиков на Брехта-драматурга. Театр имени А.С. Пушкина Тверской бульвар, 23. спектакль, благодаря которому я познакомилась с тем человеком. «Барабаны в ночи» — премьера от Театра имени А. С. Пушкина, очередной эксперимент Юрия Бутусова с драматургией Бертольда Брехта, основоположника эпического т. Интервью актёров и деятелей культуры Московского драматического театра имени А.С. Пушкина: Театр имени Пушкина. Барабаны в ночи.
Барабаны в ночи: Театр им. Пушкина
Средство массовой информации сетевое издание «Городской информационный канал m24. Учредитель и редакция - АО «Москва Медиа». Главный редактор сетевого издания И. Адрес редакции: 125124, РФ, г.
Это название редко появляется на российской сцене, тем интереснее должна быть интерпретация режиссера, продолжающего развивать в своем творчестве тему о человеке, восставшем против социальной несправедливости. Эта пьеса очень давно со мной живет, с институтских времен. Она поразила меня своей экспрессивностью. Почему Брехт был недоволен «Барабанами»? Он настоящий, большой художник, и довольство собой не было ему свойственно.
Мне кажется, что эта пьеса прекрасна своими недостатками — своей нестройностью, может быть, неклассичностью. Брехт важен для меня, в нем многое сошлось.
В сегодняшнем выборе для постановки «Барабанов в ночи» верность и дань традициям Камерного театра, которые на протяжении вот уже нескольких сезонов старается поддерживать Театр Пушкина, соединяется с актуальным языком современного искусства, которым мастерски владеет Юрий Бутусов. История о человеке, который восстаёт против социальной несправедливости, но, получив личное удовлетворение, тотчас отказывается от борьбы, сегодня выходит далеко за рамки идейно-социального конфликта и обретает более глубокое и почти философское звучание. Пограничное существование мира и его обитателей — между жизнью и смертью, любовью и ненавистью — одна из самых сильных тем в творчестве Юрия Бутусова. Возможно, эта новая работа будет с одной стороны в какой-то степени продолжением «Доброго человека из Сезуана», а с другой - может быть даже и спором с его же спектаклем трехлетней давности.
Брехтовские пьесы сыграли особую роль в становлении авторского стиля и манеры режиссера, стали своего рода этапным материалом. Новая постановка Бутусова основана на малоизвестной ранней пьесе Брехта. В России произведение практически не ставилось.