С 2008 году Ася Казанцева начала работать на Пятом канале в сфере научной журналистики. Интервью с Асей КазанцевойВ ходе интервью с Асей Казанцевой мы узнаем как давняя влюбленность повлияла на выбор образования, с чего начиналась ее просветител.
В Москве отменили презентацию новой книги научного журналиста Аси Казанцевой
Ничего страшного», — заключила она. Во время мероприятия журналистка должна была презентовать свою новую книгу «Откуда берутся дети». Ранее Диана Арбенина дала концерт после многочисленных отмен. Что думаешь?
Подписывайтесь на «Газету. Ru» в Дзен и Telegram.
Какие нёрды из популярных сериалов создали моду на «сексуального ученого»? Об этом и многом другом в интервью «Вслух.
На этот раз организаторы проекта Тюменский государственный архитектурно-строительный университет, «Квартирный вопрос», группа компаний «ТИС» сосредоточились на проблематике не столько города, сколько человека, пригласив эмблемных участников просветительского фонда «Эволюция» читать лекции на тему популярных псевдонаучных заблуждений. И не разочаровались. Приезд в Тюмень авторов таких бестселлеров, как «В интернете кто-то неправ» и «Сумма биотехнологии. Руководство по борьбе с мифами о генетической модификации растений, животных и людей», — научного журналиста Аси Казанцевой и биолога Александра Панчина вызвало оживление в блогосфере задолго до дня икс и вылилось в солидное количество посетителей, — в пятницу в университетском зале собралось не менее двух сотен человек, готовых получить интеллектуальное удовольствие от лекций «50 оттенков ГМО» и «Ошибки понимания.
Как мозг нас обманывает». Более того, в ту же самую пятницу Асе и Александру, категорическим совам, пришлось начинать раннее утро с общения с журналистами, ибо другого времени у них не было. Выдержали они это с честью, на вопросы отвечали далеко не односложно и оставили приятнейшее впечатление. Каждый — харизматик на свой лад.
Позитивный улыбчивый Александр Панчин излагает спокойно и внятно, не теряя ни одной мысли. Легкая, субтильная Ася гипнотизирует взглядом светлых глаз, разворачивает кружевной узор своих доводов. Каждого из них отличает дар легко и профессионально распутывать клубок вопросов так, что начинаешь отчетливо видеть цельную картину, где к тому же находишь и себя. Ася Казанцева: — Люди постепенно привыкают к тому, что вечером можно пойти в кино, в театр, кафе и на научно-популярную лекцию.
Просто у вас это еще только развивается. В нашей стране география напоминает машину времени в том смысле, что ситуация в Москве на несколько лет опережает ситуацию в городах-миллионниках, а там, в свою очередь, дела обстоят лучше, чем в более маленьких городах. Количество переходит в качество, и люди, посещающие лекции, формируют среду, которая порождает новых лекторов. Я люблю нашу профессию за то, что она совершенно неконкурентна.
К примеру, если я упоминаю на лекциях книжки Саши Панчина, то понимаю: у меня самой не убудет читателей оттого, что они появятся у него. Интерес развивается экстенсивно, то есть, мы сейчас не конкурируем за аудиторию, а просто вовлекаем новых людей, открывающих для себя научпоп. Александр Панчин: — Да, и, к сожалению, крупные телеканалы этому способствуют, транслируя псевдонаучные фильмы и передачи. Например, Минобразования в прошлом году номинировала каналы Рен Т В и ТВ-3 на антипремию за самый вредный лженаучный проект за насаждение мифов, заблуждений и суеверий.
Некоторые телеканалы, например, пугают свою огромную аудиторию опасностью ГМО. Между тем, многие даже не знают, как ГМО расшифровывается. За этими псевдонаучными выкладками часто прячется интерес производителей, которые, к примеру, хотят в пять раз дороже продавать сметанку, написав на ней, что «продукт не содержит ГМО». Или еще пример — гомеопатия, многомиллиардная индустрия пустышек с нулевой себестоимостью.
Мы пытаемся бороться с заблуждениями, противопоставлять здравый смысл, научную картину мира. Но тягаться с оппонентами тяжело. К примеру, за деятельностью фонда «Эволюция» стоит небольшая группа ученых и журналистов, которые смогли привлечь небольшое финансирование от общественности и некоторых частных доноров, которые далеко не являются магнатами. До этого я ездила с лекциями в Казань, Саша — в Уфу.
Лично мы не даем фонду денег, но делимся нашим временем, силами и способностями, чтобы ездить и рассказывать как о науке, так и о деятельности самой «Эволюции». У нее несколько разных проектов, в том числе фонд подхватил книгоиздательскую программу, которую вынужденно оставил фонд «Династия», у которого есть длинный список книг. Из них эксперты постепенно выбирают самые достойные, переводят, редактируют, издают. Против чего вы боритесь сегодня?
Более конкретных советов, типа того, как организовать вечернюю рутину или зачем спать в теплых носочках, в интернете и без меня очень много. Их легко найти, попробовать, посмотреть, какие из них вам подходят. Недавно российские стартаперы запустили робота Слипи. Это мобильное приложение, которое дает советы по организации сна, ссылается на научные исследования даже про носочки. Информационная гигиена и время Медиа и другие источники информации конкурируют за наше внимание, но мы можем контролировать этот поток и управлять им. Нас никто не привязывает к стулу со спичками вставленными в глаза, как в фильме «Заводной апельсин», не заставляет смотреть видео. Когда человек чувствует себя беспомощным от того, что время утекает сквозь пальцы и девается неведомо куда, бывает полезно составлять расписание и фиксировать реальные затраты. У меня, например, такая работа, что мне неизбежно приходится просматривать ленты сообщений во всех моих социальных сетях, а пишут очень много. И я заранее понимаю, что каждый день около полутора часов займут Instagram, ВКонтактик и Facebook, и от этого никуда не деться.
Но если бы я не воспринимала это как запланированную, внесенную в расписание рабочую задачу, то я бы, делая то же самое, одновременно страдала, что просидела все утро в фейсбуке и вроде бы это было бестолково. Эффективность, когнитивные функции Для сохранения продуктивности человеку нужны три вещи: спать, двигаться и учиться. Мозгу нужно, чтобы мы двигались и повышали пульс. Благодаря этому он получает глюкозу и кислород. Нашим предкам приходилось двигаться гораздо больше, чем нам сегодня. Охотники-собиратели каждый день были вынуждены проходить десятки километров, чтобы найти корешки и фруктики, которые они будут есть, или бежать 6 км за антилопой, пока она не остановится. Сегодня у нас есть такси и доставка пиццы, а качество кровоснабжения мозга страдает. До 30-35 лет это незаметно, но позже когнитивные функции в любом случае начинают снижаться, и этот процесс происходит быстрее у тех, кто совсем не двигается. Не обязательно бегать трусцой каждый день.
Но очень важно соблюдать хотя бы минимальные требования ВОЗ. Любые тренировки повышают производство веществ, которые важны для нейропластичности, для роста новых синапсов, для обучения. Минимальные рекомендации по физической активности — быстро ходить пешком хотя бы 150 минут в неделю; — или интенсивные тренировки вроде пробежек хотя бы 75 минут в неделю три раза в неделю по 25 минут ; Источник: Информационный бюллетень , Всемирная организация здравоохранения Человеку не обязательно целенаправленно «заниматься спортом», но двигаться — обязательно. Если у кого-то есть силы, желание и возможность ходить два-три раза в неделю в спортзал или бассейн, на танцы или на батут, то он молодец и у него будет хорошая фигура.
Кроме того, написала журналистка, «жить в постоянном стрессе не очень полезно» для ее маленькой дочери Елизаветы.
Комиссия по этике нижней палаты парламента посчитала, что Луговой таким образом не нарушал закон, сообщила «Газета. Ася Анастасия Казанцева — автор четырех научно-популярных книг, посвященных в основном вопросам физиологии и медицины.
Научный журналист Ася Казанцева: как «прокачать» мозг в любом возрасте?
Ася Казанцева: Люди постепенно привыкают к тому, что вечером можно пойти в кино, в театр, кафе и на научно-популярную лекцию. По образованию Ася нейробиолог. Казанцева сообщила в фейсбуке, что ее отъезд связан с отменой лекций в российских городах и публикацией ее домашнего адреса депутатом Госдумы Андреем Луговым. Во-первых, Ася Казанцева это не какой-то явный фрик, которого можно запросто поймать на грубых ошибках. последние новости сегодня в Москве. Ася Казанцева в своем аргументе о корреляции образования и уровня атеизма не учитывает простой идеи: уровни религиозности могут быть разными. Ася Казанцева — российский научный журналист, популяризатор науки, по образованию нейробиолог. Главные новости о персоне Ася Казанцева на Будьте в курсе последних новостей: Научная журналистка Ася Казанцева заявила, что уехала в Грузию. Ася Казанцева — известный научный журналист, лауреат премии «Просветитель», по образованию нейробиолог.
Журналистка и популяризатор науки Ася Казанцева заявила, что покидает Россию
Ася Казанцева — о том, как гены определяют политические взгляды и правда ли, что иногда жизненно важно заниматься прокрастинацией. Об этом «Новосибирским новостям» рассказала популяризатор науки, автор трёх бестселлеров о человеческом мозге и поведении Ася Казанцева, приехавшая в наш город на литературный фестиваль «Сверхновая книга». Ася Казанцева — известная фигура в мире популяризации образования. Во-первых, Ася Казанцева это не какой-то явный фрик, которого можно запросто поймать на грубых ошибках. последние новости сегодня в Москве.
Известный популяризатор Ася Казанцева расскажет ульяновцам, как поступить в британский университет
Во-первых, на вкладке в браузере гораздо сложнее фокусировать внимание, чем на живом преподавателе. Во-вторых, у нормального обучения есть важный неочевидный плюс: дорога до школы и университета и потом обратно. Это время, когда мозг ничем особенно не занят и усвоенная информация крутится в голове, может там утрамбоваться, консолидироваться, перейти в долговременную память. Эксперименты показывают, что запоминание происходит намного эффективнее, если между блоками информации есть периоды безделья.
Причём безделья именно в таком смысле, что вы не думаете ни о чём целенаправленно и сосредоточенно, а просто идёте к метро и по дороге глазеете на домики или на перемене смотрите в окошко. А если вы занимаетесь чем-то, требующим сосредоточения, например, играете в компьютер или читаете книгу, то это не предоставляет мозгу возможности обработать усвоенную информацию. Надо, чтобы человек сам знал, что после каждой лекции важно пойти погулять, или помыть посуду, или принять душ, чтобы мозг спокойно обработал усвоенное раньше.
Скорее наоборот: если ребёнок в принципе умный и склонен учиться, то, как правило, у него будут оценки выше среднего и по математике, и по русскому. И наоборот: если у ребёнка ниже оценки по точным наукам, то и с гуманитарными будет то же самое. По крайней мере, на школьном уровне.
Но понятно, что любой человек развивается по какой-то своей траектории, и на это влияют его собственные представления о себе. То есть вот это разделение на гуманитариев, естественников и технарей работает, видимо, не потому что что-то в мозге гуманитария мешает ему быть технарём, а скорее потому, что мы верим, что это разделение есть, а дальше включается самосбывающийся прогноз. Вот у человека получается выучить стихотворение, а математическую задачку он решить не смог.
В биологически грамотном обществе ему бы родители сказали: «Раз ты можешь выучить стишок, то, значит, ты умный. Получается, и задачку решить можешь. Давай ещё раз объясним».
А в обществе, верящем в гуманитариев и технарей, говорят: «Ну вот ты стишок выучил, видимо, у тебя гуманитарный ум, тебе и не надо эту задачку решать». А можно ли вообще оценить интеллектуальные способности? Можно ли сказать, что да, этот человек изначально умный, он всё выучит, а у этого всё плохо с интеллектом?
А мозг материален, у него биологическая природа, гены влияют на работу нейронов. И да, к сожалению, различия между людьми существуют, и не только по приобретённым, но и по врождённым признакам. Совершенно точно нет какого-то одного гена интеллекта, нет одного гена усидчивости, нет одного гена интереса к математике.
Хотя, безусловно, гены на все эти параметры влияют. Но у нас в мозге работает порядка 14 000 генов. Это называется феноменом утерянной наследственности.
Речь идёт о том, что если мы сравним однояйцевых и разнояйцевых близнецов, то увидим, что однояйцевые по любому поведенческому признаку в среднем похожи друг на друга сильнее, чем разнояйцевые. А это означает, что гены на этот признак влияют. У однояйцевых близнецов часто похожие способности к языкам или математике, а у разнояйцевых они разные.
Но когда мы пытаемся найти отвечающие за это конкретные гены, почти ничего не получается, потому что слишком много генов влияют по чуть-чуть и слишком разными хитрыми способами. И не только прямыми, но и косвенными. Допустим, у какого-то ребёнка ямочки на щеках, и от этого он миленький.
Признак генетический, и он приводит к тому, что за эту милоту ребёнка больше любят учителя. Ему более подробно всё объясняют, и из-за этого ему легче даётся школьная программа. Получается, генетическое влияние есть, но мы не понимаем, что это через ямочки на щеках, ведь это признак неочевидный.
Более того, влияние генов проявляется сильнее по мере того, как человек взрослеет. У детей многое зависит от того, как мы их развиваем и чему учим, а взрослые решают сами. И обнаруживается, что если человек от природы не очень умён, то в какой-то момент он перестаёт развиваться, даже если с ним в детстве занимались.
Сидит на диване и смотрит телевизор.
Оба ученые, занимаются астрономией, астрофизикой. Параллельно читают лекции и пишут книжки, которые пользуются большим спросом у аудитории. А если говорить именно об авторах научно-популярных статей, то там вспомнить яркие имена как раз сложнее, читатели вообще редко их запоминают. Света Ястребова пишет статьи, но, наверное, вскоре от этого отойдет в сторону книжек и лекций. Ирина Якутенко продолжает публиковаться в журнале «Вокруг света», потому что многие годы работала там редактором и дружит с ними, но в основном все равно занята лекциями и книжками.
Я думаю, это нормальный процесс развития научного журналиста. Сначала вы занимаетесь линейной работой, пишете просто научные новости, потом авторские статьи, посвященные каким-то большим темам, а потом вас начинают звать читать лекции, и вы быстро обнаруживаете, что такие выступления производят большее влияние на мир и приносят больше денег. В этот момент вы забрасываете научно-популярные статьи. Если говорить обо мне, то я же вообще никогда не воспринимала эти фрилансерские тексты как свою основную работу или тем более самоидентификацию, я не то чтобы уделяла им много времени и души. Мне сейчас даже сложно описать свой карьерный путь с этой точки зрения. Я писала статьи в 2012-м в журнал «Наука в фокусе», в 2013-2014 в «Slon», который теперь «Republic», в «Вокруг света», во всякие глянцевые издания, много писала для «Метрополя», который потом превратился в «Нож».
Но это всегда было параллельно с какой-то другой работой или учебой. Обычно в духе «звонит редактор, просит написать статью, я свободным вечером левой пяткой пишу ему статью». Это никогда не было очень важным для меня. Я и сама автоматически представляюсь научным журналистом. Может быть, действительно стоит немного сменить позиционирование. Если поступлю в аспирантуру, тогда меня можно будет называть нейробиологом.
А так в русском языке просто не определена понятийная система. Можно говорить «популяризатор науки» — это будет лучше отражать то, чем я занимаюсь, но это более широкое название. Понятие «научная журналистика» примерно отражает мою сферу экспертизы и мою степень квалификации. Меня нельзя назвать ученым, потому что я не занимаюсь наукой. А научный журналист — человек, который рассказывает о науке. В принципе я это делаю, для широкой аудитории, только в форме книжек.
Она разного уровня. Ест издания, которые следят за тем, что они пишут. Из более глянцевой журналистики — «Вокруг света». Но существует и много других изданий, в которых иногда появляется что-то хорошее, иногда какой-то кошмар. Просто потому, что там нет четкой редакторской политики. А в основном люди узнают о науке из СМИ, которые вообще на ней не специализируются, у них просто есть какой-то небольшой научный отдел.
Шеф-редактор такого издания обычно никак не связан с научной журналистикой. Он следит, чтобы материалы были интересны и понятны читателю, но не может контролировать их достоверность. Она остается на совести автора. Но если автор умеет писать интересно и достоверно, тогда он быстро уходит из научной журналистики в лекционно-книжную деятельность. Но это будет не рентабельно, так как потребует большого количества вложенных усилий и потраченных лет. Если мы сравним научную журналистику, или любую другую журналистику, с кормлением людей рыбой в ресторане, то тут можно выделить две задачи, которые необходимо решить: где взять рыбу и как ее приготовить.
Рыба — это контент, исходное исследование, которое вы собираетесь представить аудитории. Сервировка — то, как вы упростите понятия, которые возьмете из этого исследования, как зацепите читателя, какой формат выберете для подачи информации. Проблема факультета журналистики в том, что он учит хорошо сервировать рыбу, но только отчасти учит ее готовить, и совершенно не учит ее ловить. Выпускники журфака не очень понимают, как отличать хорошие научные статьи от плохих. А у человека с естественнонаучным образованием нет проблем с тем, чтобы поймать рыбу.
Не остались без внимания интернет-пользователей и другие высказывания "научного журналиста", в частности, касающиеся отношений с животными: многие усмотрели в них оправдание зоофилии. Оператор 4 блока Олег Генрих рассказал, как спасся после Чернобыля Как несломленный дзюдоист Дмитрий Носов взял бронзу Олимпиады со сломанной рукой 13 апр.
В вашей новой книге есть целая глава, посвященная молекулам — детекторам совпадений. Ася Казанцева: Да, потому что они меня очень восхищают. Речь об NMDA-рецепторах.
Они находятся в синапсах, зонах контакта между нейронами, регистрируют одновременную активность нейронов и запускают молекулярный каскад, приводящий к формированию новых связей между ними. Это объясняет, почему люди и все остальные живые существа, у которых есть нервная система, так сильно склонны к формированию ассоциаций между событиями, происходящими одновременно. Вот у вас есть нейронная сеть, зафиксировавшая, что вы слышите песенку. И одновременно нейронная сеть, активная потому, что рядом с вами — ваш возлюбленный. Между ними где-то есть контакт. В этой точке контакта срабатывают NMDA-рецепторы. В результате песенка начинает ассоциироваться у вас с возлюбленным. Какие действия способствуют тому, чтобы более эффективно формировать связи между нейронами? Ася Казанцева: Важен образ жизни. В первую очередь сон и движение.
На выращивание новых синапсов требуется время, и эффективнее всего мозг занимается этим именно во сне. В принципе, по современным представлениям, ключевая функция сна — это именно консолидация воспоминаний, перевод их из кратковременной памяти в долговременную. Во время сна мозг заново рассортировывает дневные впечатления, решает, что из них мы будем запоминать, а что нет. Существует множество экспериментов, демонстрирующих, что лучше всего люди запоминают повторенное непосредственно перед сном и что люди с регулярным недосыпом начинают испытывать довольно серьезные проблемы с памятью. В этом смысле система образования устроена неправильно. В США и Канаде есть целое гражданское движение, призывающее к тому, чтобы начинать школьные занятия попозже, особенно у подростков. У активистов хорошая научная база, но чиновники отказываются сотрудничать: говорят, придется переделывать расписание школьных автобусов. Что касается движения, здесь все просто: современные люди двигаются гораздо меньше, чем двигались наши предки, и мозг просто не рассчитан на такой пассивный образ жизни и не может полноценно функционировать в таких условиях. Он просто начинает страдать от недостатка кровоснабжения. Во время аэробной нагрузки у нас учащается пульс, к мозгу поступает больше крови, и это позволяет мозгу синтезировать больше молекул, необходимых для формирования новых синапсов.
Дети, подростки и молодые взрослые еще как-то справляются, потому что у них достаточно энергии и они обычно могут набрать достаточно физической активности, просто потому что играют, бегают, гуляют, хотя бы даже подметают пол. А вот к сорока годам человек зарабатывает на автомобиль, домработницу и доставку суши на дом, перестает двигаться, и это очень плохо отражается на его когнитивных функциях. Пожилые люди и вовсе попадают в ужасный замкнутый круг: они плохо себя чувствуют, из-за этого не ходят гулять, из-за этого начинают чувствовать себя еще хуже. Сколько нужно двигаться, чтобы мозг нормально себя чувствовал? Ася Казанцева: На самом деле не так уж и много. ВОЗ рекомендует 150 минут умеренной физической активности в неделю или 75 минут интенсивной. Если вы полчаса в день по пять дней в неделю ходите пешком или каждую неделю отправляетесь на три пробежки по 25 минут каждая, то с точки зрения кровоснабжения мозга с вами все в порядке. Но даже если вы не можете набрать столько, важно получать хотя бы сколько-то движения. Меньше — намного лучше, чем ничего. Есть исследования на пожилых людях, показывающие, что 15 минут умеренной физической активности в день увеличивают ожидаемую продолжительность жизни на три года.
Любовь — это тоже результат активности мозга? Ася Казанцева: Все на свете — результат активности мозга. Но, действительно, нейробиологи довольно активно исследуют романтическую влюбленность. Она интересна тем, что ее прямо видно на томограмме.
Ася Казанцева: «Моя задача – строить мостики между настоящей наукой и обществом»
А хочу продолжать учиться — в частности, попробовать уехать в еще одну магистратуру в Англии. Но это означало бы развод, а решиться на прекращение счастливого брака с лучшим мужчиной в жизни, вообще-то, сложно. По большому счету, у меня стоял выбор между любовью и призванием. Многие толковые тридцатилетние девушки с этим сталкиваются. Когнитивно-поведенческая психотерапия отличается от всех остальных направлений не только тем, что она самая научно обоснованная и надежно работающая, но еще и тем, что она заточена под решение конкретных локальных проблем. Вы не разговариваете с доктором о том, что вас мама в детстве не любила, его это вообще не интересует, он пресекает любые попытки зарываться в детство. Вы разговариваете о том, что вам делать здесь и сейчас.
Это очень похоже на коучинг. Вы расписываете на бумажке ваши цели, ценности, приоритеты и варианты выбора, присваиваете всему численные коэффициенты значимости и продолжаете это до тех пор, пока оптимальный вариант не становится очевидным, то есть математически обоснованным. И поэтому об терапевта очень удобно думать. Вы все равно принимаете решение сами, но у вас есть умный собеседник, который предлагает вам обратить внимание на какие-то неожиданные аспекты этого решения. Человеку нужен взгляд со стороны. Нужен собеседник, который к тебе доброжелателен, но которому в то же время на тебя наплевать.
Важное преимущество психотерапевта по сравнению с друзьями в том, что ему, по большому счету, не важно, какое решение ты в итоге примешь. А у друзей всегда есть свои интересы. Друзья, если бы я с ними обсуждала отъезд в Англию, бессознательно подталкивали бы меня к тому, чтобы не уезжать. Интеллектуальный кайф, который человек испытывает в тот момент, когда понимает, как все устроено, сложно с чем-нибудь сравнить. К тому же учеба отлично сочетается с моей работой, они очень благотворно друг на друга влияют. Формальное академическое образование лучше, чем просто самостоятельное чтение учебников и просмотр лекций на Coursera.
Потому что самостоятельно ты изучаешь только то, что тебе интересно, а в университете тебя заставляют знакомиться и с какими-то темами, которые сначала кажутся тяжелыми и скучными, но потом позволяют здорово расширить рамки представлений о мире. В прошлом году я окончила магистратуру по когнитивным наукам — это все то, что находится на стыке между нейробиологией и психологией. В процессе стало понятно, что все самое интересное происходит именно на уровне клеток и молекул и хорошо бы пойти в еще одну магистратуру, сфокусированную именно на них. К тому же мне всегда казалось, что учиться в Англии очень круто, но я никогда не рассматривала такую возможность применительно к себе. Мне было очевидно, что учеба в Англии может случиться только с какими-то сверхлюдьми. Где они — и где я.
Но потом я опытным путем обнаружила, что вообще-то я, кажется, могу учиться на английском языке, потому что моя прошлая магистратура в России была англоязычной, мой научный руководитель Маттео Феурра вообще не говорил на русском, и тем не менее в большинстве случаев нам удавалось достигать взаимопонимания. И вообще мне в этой магистратуре дали красный диплом. Оставалась, кроме того, проблема финансирования. Магистратура в Англии стоит около 20 тысяч фунтов. Существует множество стипендий, но я долгое время думала, что не могу на них претендовать, потому что они ориентированы на людей с серьезными академическими достижениями. Условно говоря, на тех, кто уже опубликовался в журнале Nature.
Но мне-то нужна магистратура по биологии. У меня достаточно хорошее портфолио для того, чтобы в такую магистратуру в принципе поступить, но оно не подходит для того, чтобы претендовать на получение стипендии, у меня нет никаких достижений именно с точки зрения исследовательской деятельности. В общем, я почему-то была уверена, что шансов нет, и поэтому даже не пыталась выяснить, какие есть стипендии и какие у них вообще критерии отбора. Так бы и сидела дома, если бы совершенно случайно не увидела в фейсбуке у моего коллеги Ильи Кабанова пост про стипендию британского правительства, которая называется Chevening. Просто в рамках прокрастинации перешла на их сайт, просмотрела критерии отбора, и с этой секунды моя прежняя жизнь перестала существовать, потому что обучение в Англии внезапно оказалось потенциально возможным. Дело в том, что Chevening сильнее всего интересует то, что они называют leadership and influence.
Способность быть лидером или по крайней мере лидером мнений, влиять на других людей. А здесь мне есть что предъявить, есть что указать в резюме и в мотивационных письмах: у меня книжки с большими тиражами, полные залы на лекциях, много просмотров на YouTube. В общем, было очевидно, что надо пробовать. Я, разумеется, не думала, что меня непременно возьмут, там конкурс около сорока человек на место. Но повезло. Теперь у меня есть стипендия, я жду визу и, если все пойдет по плану, в середине сентября уеду на год изучать молекулярную нейробиологию в Бристольском университете.
Особенно в сравнении с наукой. У вас ведь был выбор между двумя этими сферами. Почему выбрали научпоп? После бакалавриата я ушла работать научным журналистом не только потому, что это было классно. В определенный момент достало жить на 5000 рублей в месяц. Да и эти деньги я могла зарабатывать только параллельно со всякими расшифровками и прочей низкоквалифицированной работой. Понятно, что это был 2008 год и цены были ниже, но тем не менее… Научная журналистика похожа на любой другой шоу-бизнес.
С того момента как вы начинаете заниматься лекциями и книжками вместо написания статей, ваш заработок уже не зависит от того, сколько времени вы работаете и сколько производите контента. Гораздо больше зависит от того, какому количеству людей ваш контент нравится. Если вы гений допустим, Монеточка , то можете написать одну песню и на ней заработать денег, которых вам хватит на несколько месяцев. Потому что вы гений. В научной журналистике пока нет гениев, которые за полдня обеспечивали бы себя на несколько месяцев… Если, возможно, вы не Ричард Докинз или Стивен Хокинг. Речь идет о том, что вы несколько дней тратите на подготовку лекции после шести лет бэкграунда , потом привозите ее в Питер, и там люди покупают четыреста билетов по четыреста рублей. Половину забирает площадка, половина отходит вам.
И получается, что вы можете зарабатывать довольно много денег за довольно короткий период. Благодаря этому у вас остается время на дальнейшее развитие. Возникает фундаментальная несправедливость, которая в принципе есть во всем мире. Тот, у кого все хорошо, находится в подходящих условиях для того, чтобы делать себе еще лучше. А у того, у кого все не очень хорошо, нет условий для улучшения своего статуса. В социологии это называется эффектом Матфея. Я с 2015 года зарабатывала на жизнь лекциями параллельно с учебой в магистратуре на дневном, где мне даже дали красный диплом.
Пять дней я старательно училась, выполняла домашки и посещала лекции, а на два дня в конце недели улетала в условный Норильск, где читала лекцию и получала примерно 30 000 рублей российских. Прекрасная зарплата для студента. Благодаря этому я могу развиваться профессионально, мои лекции и книжки становятся еще лучше, за них начинают платить еще больше. Если человек раскрутил этот маятник в правильном направлении, то дальше он будет в шоколаде. Мне кажется, что в научпопе это по-прежнему возможно, ниша быстро растет. Понятно, что мне отчасти повезло, я попала в нишу, в которой очень долго спрос сильно превышал предложение. Потому даже такой нелепый человек, как я, без ученой степени и с плохой дикцией, смог выйти в звезды этого рынка.
Просто потому, что долго складывалось так, что люди не понимали, насколько это прекрасная ниша. Наверное, молодежи сейчас сложнее. Но с другой стороны, постоянно появляются какие-то новые каналы на YouTube и в Telegram. Люди осваивают новые форматы, создают и занимают новые ниши. Об ошибках и тупеющем интернете — Не получится ли так, что с ростом популярности научпопа средний уровень подачи материала и его достоверность будут падать? Наоборот, если что-то становится популярнее, то это хорошо, ведь нарастает конкуренция. Появляется много разных людей, которые думают, как лучше подать информацию.
Возникают внутренние группировки, которые вступают друг с другом в борьбу. Это хороший признак профессионализации научпопа. Когда я начинала в 2008 году, на всю Россию было 10 человек, которые в каком-то виде занимались научпопом. Мы все друг друга знали, дружили, делить было нечего. Потому что развитие было экстенсивным: мы привлекали новую аудиторию, а не боролись за имеющуюся. Сейчас возникают элементы интенсивного развития, когда надо конкурировать за аудиторию, которая уже интересуется научпопом. Появились течения, которые пытаются друг друга принизить: люди рассказывают, что конкуренты все врут, делятся устаревшей информацией, все делают не так и вообще дураки.
Благодаря моим любимым хейтерам нашлась ошибка в моей старой желтой книжке. Семь лет эту довольно позорную ошибку никто не замечал: я написала, что никотин действует на нервно-мышечные синапсы насекомых, а на самом деле он действует на синапсы в центральной нервной системе насекомых. Эффект тот же, но воздействие направлено не на то звено. Утверждение было бы правильным, если бы я говорила о млекопитающих или червячках. Я просто не проверила, что у насекомых по-другому работают эти нейромедиаторные системы. В новом тираже книжки мы это исправили. Когда ко мне на лекциях подходят подписать старую редакцию желтой книжки, я ее отбираю, зачеркиваю ошибку на 51-й странице и пишу правильно.
Позорно, но такое бывает. Аудитория у них порой бывает больше, чем тиражи научно-популярных книг… Лет 12 назад, когда интернет был уделом немногих, он казался историей светлого будущего, едва ли не утопией. Сейчас же все превращается в историю грязного киберпанка, где есть свои шарлатаны и лжепророки. Это люди отупляют интернет или интернет отупляет людей? Сплошная польза. Он дает всем хотя бы гипотетически равные возможности. В какой бы скудной среде человек ни жил, в интернете он может найти интересные лекции, выучить английский.
Интернет колоссально расширяет возможности, предоставляет бесплатный доступ к образовательным ресурсам, дает шанс выучить биологию, поступить в МГУ и попасть в совершенно иную среду. Понятно, что есть конкуренция информационных потоков и есть более простые для усваивания потоки. Но каждый раз, когда возникает какая-то угроза, люди на короткое время оказываются перед ней беспомощными, а потом понимают, как с нею бороться.
Сейчас я опять не очень понимаю, кем стану, когда вырасту. Я — командный игрок, люблю работать с людьми, у которых можно чему-то учиться. Несколько лет назад я всерьез думала «мигрировать» в науку. Я все время колеблюсь между нейробиологией и психологией.
Непонятно, как выбирать, поэтому одна моя магистратура была по экспериментальной психологии, а другая должна была быть по лабораторной биологии. Я хотела понять, что мне больше заходит. Но в итоге все пошло настолько не по плану, что сейчас мне вообще ничего не заходит. Ближайший год я намерена ничего не делать, про возможную аспирантуру подумаю в следующем году. Скорее всего, это будет экспериментальная психология. Но может быть, никакой аспирантуры не будет. У меня не особо выражена собственная исследовательская мотивация.
Мне кажется, что мы, человечество, и так тонем в океане информации. Существует пропасть между научным знанием, накопленным учеными, и тем, что знает широкая общественность. И, как популяризатор, я работаю над тем, чтобы эту пропасть сокращать. Если я буду заниматься научной деятельностью, то буду эту пропасть расширять. Это вызывает когнитивный диссонанс. При этом мне хочется получить научную степень, потому что это откроет возможность преподавать в университете. Мне хотелось бы делать почти научно-популярные, базовые учебные курсы по выбору для первокурсников о нейробиологии и о когнитивных науках.
Вы подписались против его введения под открытым письмом среди других 400 человек.
Если беременность протекала благополучно, родился здоровый младенец и в жизни матери в целом все хорошо, ее отношения с ребенком оказываются похожи на влюбленность и по ряду поведенческих критериев. Оба стремятся к тактильному и зрительному контакту, дурачатся друг с другом, придумывают смешные прозвища, страдают в разлуке, получают много удовольствия от взаимодействия друг с другом. Это правда? Но тогда нам бы нужно было продлить беременность еще месяцев на семь.
Чем докажешь? 8 популяризаторов науки, которые объясняют, как на самом деле устроен мир
Карьера, образование, книги, жизнь, фото, муж, отношения, новости, сейчас. Ася Казанцева — о том, как гены определяют политические взгляды и правда ли, что иногда жизненно важно заниматься прокрастинацией. 6 советов для стимуляции памяти и обучения от Аси Казанцевой. Ася Казанцева — известная российская пропагандиста гомосексуализма, апостол античеловечества, работающая под предлогом «распространения науки», в коей является икспердом в области gender studies.
Научная журналистка Ася Казанцева уехала из России по совету «дружественного адвоката»
Она поделилась опытом, как смогла накопить на квартиру в столице. Рассказала о том, как беременность влияет на работу мозга женщин и почему она решилась на ЭКО. Самую оперативную информацию о жизни столицы можно узнать из Telegram-канала MSK1. RU и нашей группы во « ВКонтакте ».
Но пока дедлайн далеко, височная кора говорит об этом спокойно, и призывы прилежащего ядра перевешивают. Когда дедлайн близко, на помощь приходит амигдала, известная как «центр страха», хотя это не точно: она занимается многими эмоциями, однако в первую очередь негативными. Когда мы начинаем бояться нарушения дедлайна и плохих последствий, она дает префронтальной коре мощный импульс сесть и начать работать. Тогда мотивации оказывается достаточно. Склонность прокрастинировать характерна для всех людей, и ее только отчасти можно приглушить с помощью опыта Если она критически портит жизнь, и вы не просто делаете все в последний момент, а еще и нарушаете дедлайны, то можно пойти поговорить об этом с когнитивно-поведенческим психотерапевтом и разобраться, что именно так сильно вас отталкивает в идее сесть и начать делать эту работу. Может оказаться, что вы вообще не видите смысла в своей деятельности, и тогда уже нужно решить, стоит ли вообще вкладывать в нее еще несколько лет, или все-таки можно найти вариант получше.
Система образования в целом не очень способствует тому, чтобы люди видели смысл в выполнении своих повседневных учебных задач, но все же мне кажется, что Вышечка подвержена этому в наименьшей степени по сравнению с другими вузами. Мотивация и эмоции Важно понимать, что эмоции важны для принятия решений. Бесполезно пытаться от них отрешиться. Надо учиться их использовать. Мы в любом случае стремимся делать то, что принесет нам радость, и избегаем того, что принесет нам страх. Взросление, образование и самодисциплина нужны для того, чтобы научиться грамотно манипулировать этим стремлением и направлять эмоции в правильное русло. Сознательно и цинично себя обманывать в благих целях. Помогает, например, в красках представлять себе, как сильно вас будут любить работодатели и девушки, когда у вас будет диплом Вышки, чтобы прилежащему ядру это казалось более привлекательным, чем фейсбучек И наоборот, своевременно начинать думать о том, как вы не найдете работу и умрете от голода под забором, если вас выгонят из университета. Без эмоций мы все равно ничего не сможем себя заставить делать — просто не будем понимать, зачем это нужно.
Я, например, пишу книжки. Это даже сложнее, чем писать диплом, потому что это очень большая работа с отложенным вознаграждением. Вы знаете, что у вас впереди еще полгода, и это успокаивает. Но если вы сейчас не начнете, то за полгода не успеете. От одного часа фейсбука-то вроде ничего не случится, м? А при этом даже после того, как вы книжку напишете, она будет опубликована только через полгода или даже больше, потому что потом начнется процесс верстки, редактирования и иллюстрирования. Если я третью книжку закончу к декабрю, то выйдет она, скорее всего, вообще осенью. Сложно заставить себя работать здесь и сейчас ради вознаграждения, которое будет в следующем сентябре. Единственный выход — ставить себе костыли.
С одной стороны, надо бояться, что если книжки не будет, то все в тебе разочаруются, перестанут ходить на твои лекции и брать у тебя интервью для The Вышки. С другой стороны, надо придумывать себе и положительные эмоции. Единственное, что я умею делать — это безответно влюбляться. Все книжки я пишу на этом топливе, потому что когда вы в кого-то безответно влюбляетесь, то придумываете себе невероятно сложную логическую схему, доказывающую, что книжка поможет произвести впечатление на этого человека. Так вы просто бестолковая телочка, а станете бестолковой телочкой с книжкой, и это поможет вам добиться своего «В этот раз точно начну учиться» Если бы я знала, почему каждый раз этот благородный порыв заканчивается провалом, то у меня была бы уже написана вся книжка, а не только ее первая треть! Это та самая ошибка планирования. Мы всегда надеемся на лучшее. Я знаю, что могу писать по 10 000 знаков приличного текста в день, и поэтому, когда я рассчитываю количество дней, которое мне нужно для завершения книжки, то беру количество знаков в книжке и делю на ежедневную норму. Книжка нормального размера — это 500 000 знаков.
Врач-психиатр Павел Бесчастнов в своей рецензии в газете « Троицкий вариант — Наука » обозначил жанр книги как «нейробиологию повседневности» и заметил, что книга поможет людям глубже осознать проблемы, с которыми они сталкиваются в повседневной жизни. Научные исследования спорных вопросов » [2] [17] [18] [19] [20] [21]. Книга рассказывает о различных мифах в сфере биологии, опровергает их и приводит современные исследования. Книга вошла в финальную тройку в категории non-fiction по результатам народного голосования на лучшую книгу 2016 года по версии Ozon. Воробьев высказывает множество замечаний по книге, в итоге заявляя, что «жанр книги в целом не предполагает глубокого аналитического исследования, так как воспроизводит лишь споры в Интернете — горячие, и как мы уже сказали — часто бессмысленные» [24]. О пользе томографа, транскраниального стимулятора и клеток улитки для понимания человеческого поведения», рассказывающую «о том, как разрушается граница между нейробиологией и психологией» и как обнаружить «конкретные нейронные контуры», влияющие на любой выбор человека его поведение, решения и эмоции , и «как это помогает нам постигать собственную природу». При этом «ключевая мысль, собственно, выражена в заголовке: у нашей личности есть материальный базис».
О пользе томографа, транскраниального стимулятора и клеток улитки для понимания человеческого поведения», рассказывающую «о том, как разрушается граница между нейробиологией и психологией» и как обнаружить «конкретные нейронные контуры», влияющие на любой выбор человека его поведение, решения и эмоции , и «как это помогает нам постигать собственную природу». При этом «ключевая мысль, собственно, выражена в заголовке: у нашей личности есть материальный базис».
Кроме того, в книге имеется «пара вспомогательных тезисов»: 1 мозг пластичен при обучении «нейронные контуры, обеспечивающие наше поведение, непрерывно изменяются» ; 2 мозг неоднороден «у нас есть иллюзия, что мы обладаем некой личностной целостностью», хотя «мозг — это система для составления противоречивых сигналов» и, согласно нейроэкономике , «разные отделы мозга непрерывно конкурируют друг с другом, оценивая информацию». Иллюстрации к книге выполнил Олег Навальный [32]. Нейробиолог В. Ключарёв считает, что «Ася Казанцева написала интересную книгу о нашем мозге и поведении. Здесь много как классических, так и абсолютно новых фактов о работе мозга. Даже учёным очень трудно уследить за чередой неожиданных открытий в современной нейробиологии, а потому такие книги чрезвычайно полезны. Книга наглядно показывает, что наш мозг, а значит и мы — гораздо интереснее и сложнее, чем мы привыкли думать» [33].
50 тысяч рублей за месяц: как ижевчане собрали деньги на лекцию популяризатора науки Аси Казанцевой
С другой стороны, процесс настолько сложный и комплексный, что редко можно предсказать, кто выиграет. Может быть, кто-то учился медленнее, но из-за этого выработал усидчивость и постепенно обогнал юного гения в совокупных жизненных успехах. Или запоминал немного, но зато выделял только самое важное и уж это знал блестяще, так что делал меньше ошибок. И в любом случае на это влияет очень много генов, и не очень понятно, каких именно, так что мы пока совсем не можем редактировать эмбрионы так, чтобы ребёнок точно был умным. Правда, можем попробовать родить его от самого умного из доступных нам партнёров, это хорошая идея.
Для ребёнка важнее, как его будут учить: важнее эмоции, связь с преподавателем, с одноклассниками, насколько комфортная обстановка в школе. И если человек понимает, как это соотносится с его глобальными ценностями, карьерными стремлениями и так далее, то тогда условия обучения ему не принципиальны. За полгода локдауна дети в лучшем случае не забывают, что они освоили ранее. Они могут нормально учиться только в живом контакте, не могут перед компьютером, в котором кто-то бубнит.
Это не означает, что компьютерное обучение тут вообще не подходит, но оно должно быть совершенно другим, исходно разработанным иначе. Должны быть штуки с геймофикацией, завлекающие внимание и вызывающие эмоции. Со взрослыми легче. Взрослые могут выдержать любые условия, плохого препода и так далее, если понимают, зачем эта учёба нужна.
Конечно, это не означает, что есть какая-то точка мгновенного перехода. Хорошо бы и ребёнку понимать, что информация полезна, а взрослому хорошо бы учиться в комфортной обстановке. Мы говорили, что сначала информация загружается в рабочую память на короткий промежуток времени. А потом то, что в ней крутилось, имеет шанс перейти в долговременную, где объём и срок хранения потенциально не ограничены.
Но у детей и взрослых по-разному работают этапы этой схемы. А животных? У дошкольника она маленькая: три-четыре единицы. Взрослый человек может запомнить семь разных единиц, цифр или животных, например.
Детям сложно удерживать внимание на нескольких объектах и понимать, какие связи между ними. Но если на чём-то ребёнок внимание задержал, то он может запомнить это надолго. У взрослого качественная кратковременная память. К тому же она лучше работает, потому что может опираться на уже существующие знания.
Вот я вам говорила цифры запомнить, вы запомнили? Какие это были цифры? Соответственно, мозг взрослого быстрее и эффективнее пропускает информацию через рабочую память, потому что он может делать отсылки к чему-то, что в голове уже записано. Ему хорошо опираться на то, что он выучил, но как только речь идёт о совершенно новой области, в которой он не знает ничего, то тут же появляются трудности.
То есть если меня и 20-летнего отправить в магистратуру по биологии, я быстрее буду запоминать информацию, так как у меня уже есть профильное образование. А если по физике, то проще меня сразу пристрелить, потому что о физике я не знаю ничего. И здесь он может быть эффективнее, если хорошо и долго что-то запоминал. Например, лексический запас у пожилых людей больше, чем у 30-летних, поэтому с задачками вроде кроссвордов старики справляются лучше, оттого что они просто больше слов в течение жизни накопили.
С обработкой новых данных, задачками на скорость уже сложнее. Но тут всё индивидуально. У пожилых людей мозг со временем портится, как портятся глаза, фигура, кожа, всё что угодно. К сожалению, мы не интересны эволюции в возрасте после 40 лет.
Потому что если какая-то мутация приводит к тому, что здоровье ухудшается в 20, то этот человек оставит меньше детей и меньше своих генов передаст дальше.
Мне не хватает веры в будущее и абстрактного мышления. В научной деятельности нужно быть очень серьезным оптимистом, чтобы заниматься пятнадцать лет разработкой одной и той же проблемы с перспективой, что когда-нибудь твою статью опубликуют в британском общенаучном журнале Nature, а через полвека дадут Нобелевскую премию. А может, и не дадут. Научная журналистика психологически гораздо проще для нежных барышень вроде меня. Здесь гораздо короче дистанция между действием и результатом. Как изменилась твоя жизнь с момента выхода первой книги «Кто бы мог подумать! Как мозг заставляет нас делать глупости»?
Последние полтора года я не хожу на работу в традиционном ее формате — в офис, редакцию или лабораторию. Сейчас у меня довольно странная, суматошная жизнь — половину времени я нахожусь в других городах. Провожу семинары то в Саратове, то в Калининграде, то в Ростове-на-Дону. Приезды домой, в Москву — это теперь своего рода выходные. У меня замечательный муж, нам всегда есть о чем поговорить. Он, кстати, в большей степени ученый, чем я: окончил МФТИ, защитил диссертацию, занимается разработкой программного обеспечения для беспилотников в сельском хозяйстве. Конечно, я читаю много научной, научно-популярной литературы.
Я пока не готова рассказывать про это подробно и понятно, потому что сама пока только в самых общих чертах это понимаю. Именно поэтому собираюсь пойти в магистратуру по молекулярной нейробиологии, чтобы меня там заставили во всем разобраться. О новой книге: «Когда я начала писать книжку, предложила Олегу Навальному ее иллюстрировать» В своей новой книге Ася разбирает три темы. Мозг материален. Для наших мыслей, эмоций, решений существуют конкретные нейронные контуры, у всей психической деятельности есть биологический базис. Мозг пластичен. Наш сегодняшний выбор влияет на то, каким окажется наш следующий выбор завтра. Мозг неоднороден. В нем есть много нейронных сетей, которые обрабатывают разные аспекты информации и подталкивают нас к разным выборам. Если это осознавать, то можно более эффективно управлять собой. Управлять собой — единственный способ управлять жизнью, потому что мозг — наш главный рабочий инструмент. Многие темы из новой книги Аси мы затронули в наших предыдущих интервью. Почитать про нейропластичность, функции мозга и рациональность выбора можно тут , а о том, как обучается мозг, — тут. И это отмечают многие. Мне кажется, помимо прочтения книги, нужно дополнительно посмотреть несколько ваших лекций о ней. У первой очень низкий порог входа: ее легко прочитать человеку, который никогда раньше не интересовался биологией и почти ничего о ней не помнит из школьной программы. А новая книжка ориентирована на людей, которые уже заинтересованы в науке о мозге и согласны прикладывать какие-то интеллектуальные усилия, чтобы читать о сложных вещах. В каком-то смысле новая книжка — это эксперимент. Я не то чтобы ожидаю от нее большого притока денег и славы. Но мне очень интересно, каким он будет, потому что в зависимости от этого я либо начну писать еще более сложные тексты, вот про молекулярную нейробиологию, либо решу, что спроса на них пока нет. Пока что все идет неплохо. Книжка вышла меньше двух месяцев назад стартовым тиражом 10 тысяч экземпляров и уже ушла на допечатку. Но понятно, что это результат моей накопленной славы. Пока непонятно, будет ли у нее долгосрочный успех, сопоставимый с успехом первых двух книжек. У желтой сейчас тираж 54 тысячи экземпляров, у розовой — 30 тысяч. В общем и целом я допускаю возможность того, что я вообще уже больше не буду писать книжек, по крайней мере в ближайшие несколько лет, а зароюсь в науку и преподавание. Мне очень нравится, что взрослая жизнь такая длинная, что можно успеть реализоваться в нескольких смежных областях. Но в любом случае все будет связано с нейробиологией. Я вообще уверена, что биология — это самая главная наука XXI века, так же, как в XX веке главной наукой была физика. Что все аспекты нашей жизни — что мы будем есть, сколько мы будем жить, будем ли мы счастливы — будут определяться открытиями в области генетики, молекулярной биологии и нейробиологии. Почему, вы думаете, у меня в книжке иллюстрации Олега Навального? Я коварно дружу с теми, у кого есть шанс прийти к власти! На самом деле, конечно, все проще. Алексей Навальный давно знал о существовании меня и моих книжек и даже писал отзыв на одну из них. Так что, когда Олега посадили в тюрьму за то, что он брат Навального, его семья среди прочей литературы привозила ему мои книжки. Олег время от времени писал посты для фейсбука, которые передавал через адвоката. Там он один или два раза написал, что ему понравились мои книжки. После этого я как честный человек отправила ему письмо. Просто потому, что, когда человек сидит в тюрьме и читает твои книжки, хорошо бы написать ему, что он все правильно делает. Это было бы вежливо. У нас завязалась переписка, которая приносила мне массу удовольствия, потому что Олег полон веселого стоицизма. С одной стороны, это просто весело, когда человек из совершенно другой среды попадает в российскую тюрьму и ведет там полевые наблюдения. Но, с другой стороны, когда он рассказывает про свидания с семьей, книжка неожиданно поднимается на недостижимые высоты трагизма.
Она поделилась опытом, как смогла накопить на квартиру в столице. Рассказала о том, как беременность влияет на работу мозга женщин и почему она решилась на ЭКО. Самую оперативную информацию о жизни столицы можно узнать из Telegram-канала MSK1. RU и нашей группы во « ВКонтакте ».