В Московском МНТК «Микрохирургия глаза» успешно справляются с вышеперечисленными проблемами, благодаря наличию самого современного оборудования для диагностики и лазерной хирургии, а также работающим в штате высококвалифицированным специалистам.
Белгородцам стала доступна высококвалифицированная офтальмологическая помощь
академик Святослав Федоров, все филиалы комплекса стали думать о том, как увековечить его память. Пройти молекулярное-генетическое обследование на базе клиники и лечение теперь можно в «НМИЦ «МНТК «Микрохирургия глаза» им. акад. С.Н. Федорова». Надеюсь на центр "Микрохирургия глаза" имени Федорова, где мне уже однажды помогли".
МНТК Микрохирургия глаза имени Федорова (Москва)
Коллектив клиники — высококвалифицированные специалисты с опытом работы в Калужском филиале ФГАУ НМИЦ МНТК «Микрохирургия глаза» имени Фёдорова. В клинике микрохирургии «ГЛАЗ» им. С. Н. Федорова уже более 8 лет комплексно подходят к здоровью зрительной системы: не только лечат, но и исправляют с помощью очков и контактных линз близорукость, дальнозоркость, астигматизм. Скандал в связи с отстранением от должности руководителя ФГУ МНТК «Микрохирургия глаза» им. академика Федорова известного на весь мир офтальмолога Христо Тахчиди набирает обороты – врачи клиники в ответ на это решение потребовали отставки главы. Генеральный директор МНТК «Микрохирургия глаза» выступил на встрече с Президентом России. МНТК Микрохирургии глаза им. С.Н. Фёдорова старается экономить время пациентов и их близких.
За что уволили гендиректора МНТК имени Святослава Федорова?
Специалисты Чебоксарского филиала ФГАУ «НМИЦ «МНТК «Микрохирургия глаза им. акад. С.Н. Федорова» Минздрава России изучили лечебно-диагностическую работу больницы, побывали в приемной отделении стационара, в микрохирургическом отделении, посетили кафедру КГМУ. Глазная клиника в Москве, выгодные цены на восстановление зрения и лазерную хирургию – офтальмологическая клиника Сфера. В коридорах клиники Федорова, в которой диагностика и лечение ведутся с помощью самого современного ультразвукового и лазерного оборудования, почти так же тесно от ожидающих своей очереди, как в автобусе, доставившем нас в клинику от станции метро.
Отслоили сетчатку и удалили рубец: петербургские офтальмологи провели уникальную операцию
А я понимаю, что в чужой стране обезноженному человеку особенно трудно. И морально, и физически. Я решила поехать за ней в Берн после операции, но пока не говорила ей об этом — решила сначала посоветоваться с мужем. Толя сразу сказал: «Конечно, поезжай! Потом Инна Федорова с пафосом сказала мне: «То, что ты делаешь, — поступок! Я к этому не готова. Я могу организовать все, денег дать, но сделать реальное дело сама не могу. Ты меня удивила». Почему я это делаю?
Объяснить до конца не могу. Во-первых, при всех сложностях наших отношений Ирэн мне близкий человек, который много помогал в жизни. Во-вторых, помню себя со сломанной ногой, непомерно в то время обидчивой, одинокой. Именно в такой момент вдруг с грустью поняла, что, оказывается, никому особенно не нужна — ни сыну, ни мужу, ни невестке, ни сотрудникам. Тогда со мной что-то случилось, и я стала по-особому относиться к тем, в ком не ошиблась. Таких людей было совсем немного. В общем, я решила — и поехала. Теперь подробности подзабылись, но что-то помню.
Я приехала в клинику в Берне. Открыла дверь в палату. Увидела Ирэн, о чем-то оживленно разговаривающую с нашим посольским врачом. Был он красный, характерно опухший, с помятым лицом и стеснительный. Ирэн мне в меру обрадовалась, как если бы я просто приехала ее навестить в Москве. Она уже сидела в удобном маневренном кресле, веселая, энергичная. Я осталась с ней в палате. Там было две кровати, а посередине занавеска, которая на ночь зашторивалась, и получалось две комнаты.
Главное ощущение от клиники — не грусть, не обреченка казенная, как у нас: здесь много света, в коридоре столики с термосами с горячей водой, милыми фарфоровыми чашками с блюдцами, кофе, чай. Ирэн сразу начала привычно командовать — «пойди туда», «принеси это», «убери чашку». Понимаю, что она больна, но не могу я привыкнуть к ее авторитарному стилю общения и поэтому раздражаюсь. Ну, хочется мне, чтобы «пожалуйста», «спасибо» и пр. Но не виновата, она такая, воспитывать ее — себе дороже. И потом — она же меня ни о чем не просила, это я решила помочь. После принятия решения быть бесконфликтной жить мы начали неплохо. Она — человек чрезвычайно сильный.
А жизнь после операции два месяца была трудной — даже лечь, повернуться, сходить в туалет без посторонней помощи Ира не могла. Я и медсестра осторожно брали ее и осторожно, как хрупкую драгоценность, клали как-то совсем отдельно. В клинике было много всего интересного, чего мы до этого никогда не видели: смешные ночные рубашки, которые сзади не зашиты, штанишки, сложенные штабелями в шкафу, крохотные маленькие белые полотенчики тоже в шкафу сложенные. А вот сестру иногда дозваться или найти было сложно. Как-то вечером повезла я Ирэн курить в специальную комнату. А там сидят 5 сестричек, курят, пьют кофе, болтают. То и дело раздаются звонки — они транслируются сюда из каждой палаты. Девчонки болтают, хихикают, но расходиться не желают.
Так продолжалось минут 20. Потом кто-то из них обреченно вздохнул и с тоской пошел к нетерпеливым, капризным больным. Иногда мне надоедало ждать санитарку, которая должна мыть туалет, и я делала это сама. Честно говоря, в больнице я не особенно была нужна, а вот дальше не знаю, как бы Ирэн справилась… Утром, в день отлета, я одела ее. Это было сложно. Она сидела в своем инвалидном кресле в шубе, большом меховом берете. Лицо ее, как всегда, в питательном креме, который она накладывала от души и щедро. Пришел посольский доктор, после выходных совсем лиловый, взялся за «руль» кресла.
Ирэн с костылями, с вытянутой ногой, поставленной на ступеньку, выглядела странновато и вдруг неожиданно начала посылать всем воздушные поцелуи: «Гуд бай, май диа! Гуд бай! Мы ехали из Берна в Цюрих. Там я нашла нашего представителя. Ирэн сидела в машине с водителем-поляком, а я оформляла документы, сдавала багаж. Потом мы пересадили ее в местное инвалидное кресло и повезли. Кто не был в новом цюрихском аэропорту, даже представить себе не может количество съездов, подъемов, переездов, переходов, подземных путей. Мы добирались до зала ожидания минут 30.
В этот момент Ирэн ощутила свою беспомощность, а я, наконец, — свою полезность. В Москве был ужас! Кресло, которое привезли в салон самолета, было жуткое, мужик татарского вида, прикативший его, оказался таким шустрым, что я с сумками за ним не поспевала. Потом к нашему бегу присоединилась какая-то женщина. В таком темпе мы куда-то добежали. И тетка, с нами бежавшая, глядя на меня безумными глазами, сказала: «Дальше вы должны пойти вот этим путем, а вашу подругу мы повезем другой дорогой». Мы долго препирались с ней. Потом она шепотом сказала: «Если я пущу вас в лифт, меня уволят.
Вы не представляете, в каком там все состоянии! Гриша Ройтберг прислал за Ирэн «скорую». Это Ирэн позвонила из Берна его жене с просьбой об этом. Машина пришла, но со странными носилками и с тетками, а не мужиками, которым было бы легко погрузить Ирэн. Короче говоря, кончилось тем, что ее грузили все: водитель Ирэн, мой водитель, шофер «скорой». Она лежала на этих носилках в шубе, берете, который съехал с головы, и смущенно, испуганно просила не уронить ее. И было ее так жалко! А вот события последних месяцев, когда началась чудовищная травля Федорова, когда мы виделись и разговаривали почти каждый день, практически не описаны.
Как и та ночь, когда его не стало». Но она помнит эти трагические дни так, как будто это случилось вчера… «Я пришла к своей любви, которую встретила здесь 28 лет назад, а теперь потеряла» Ирэн позвонила мне 1 июня. Был солнечный день. Я с загипсованной ногой сидела в гамаке. По лужайке бегали собаки, и на душе было хорошо. Сегодня прилетает Славочка, вас с Толяшей ждем завтра к обеду», — сказала Ира. Я посмотрела на дорожку, идущую к нашему дому, и вспомнила, как серьезно Федоров зимой пытался понять, сумеет ли он сесть на нее, если прилетит в следующий раз на вертолете. Через час приехал Толя.
Но, может быть, там не было Св. Через час мы ехали к месту гибели Федорова по длинной-длинной, нескончаемой улице. Она называлась улица Свободы. И это было каким-то знаком — из жизни ушел самый свободный человек из всех, кого я знала. Мы приехали на место падения вертолета. Я со сломанной ногой осталась в машине, а Толя пошел туда. Было много журналистов, камер. Через какое-то время увидела, как Эдик Сагалаев и Малкин под руки ведут оттуда Ирэн.
Она не могла идти, у нее подкашивались ноги, и она громко выла. Было страшно смотреть на нее. Операторы, как хищники, увидев добычу, побежали запечатлеть это зрелище. Я рыдала, не могла контролировать себя и все время кричала из окна машины: «Не снимайте, сволочи! Толя и Эдуард Михайлович привели Ирэн и посадили ее в нашу машину. Она кричала. Было почему-то холодно. Андрей съездил домой и привез термос с горячим чаем.
Она немного выпила. К машине подошел Шойгу и отозвал в сторону Сагалаева. Что-то ему рассказал. Я увидела, что Эдик в домашних тапочках — в этот день он был на даче, и когда услышал сообщение о падении вертолета, сразу бросился к Ире, не успев переодеться. Даже не плакала. Уже потом начался жуткий стресс, который начал разрушать ее здоровье. Сегодня 28 лет с того дня, как она впервые встретилась со Св. Она уже давно решила пройти тем же маршрутом.
Ира сказала: «Я села на 101-й автобус, представляешь, маршрут не изменился! Доехала до 81-й больницы, пошла по холлу. Охранник закричал: «Девушка, вы куда? Он посмотрел на меня как на сумасшедшую. Лицо у него было такое простое, хорошее! И я сказала: «Я — вдова Святослава Николаевича Федорова. Он здесь когда-то работал». Он вдруг бросился ко мне: «Господи, он мою жену оперировал, он ее спас!
Потом купила цветы, пришла домой и поставила их возле Славочкиной фотографии. А несколько дней назад снова посмотрела твою программу «Мужчина и Женщина». Какая передача! Какой там Слава! Такой открытый, такой расслабленный! Он редко бывал таким. И ты там совсем девочка». Прошутинская и Федоровы дружили семьями, и Кира Александровна поведала «две смешные и очень характерные истории из наших семейных походов на культурные мероприятия».
Сидим так: Федоров, Ирэн, я, Малкин. Почти одновременно мужчины просят у нас программки концерта. Мы с ней переглядываемся и отдаем их, еще не понимая, зачем они понадобились. Проходит один номер, второй. И тут мы замечаем, как наши мужья скрупулезно отмечают пальцами уже исполненное! Бедные, они, оказывается, так ждали окончания концерта, периодически сверяя свои программки! Когда увидели наши негодующие лица, переглянулись и беззвучно расхохотались.
Это большой шанс для прорыва в медицине», — подытожил Михаил Альбертович.
Дмитрий Геннадьевич Арсютов поблагодарил Министра за «огромный кредит доверия» и заверил, что приложит максимум усилий для совершенствования Института. Это работа для большой команды единомышленников, вдохновленных еще начинаниями и стараниями академика Святослава Николаевича Федорова. Это особая команда людей, которая с первых дней в Центре, принимая, впитывая в себя его дух, всегда стремилась к лучшему, к самому совершенному. Постараемся этот дух сохранить, усилить и привнести современные тренды и инновации.
В отделении связи штаба дивизии я был один. Организация, наземные средства, проводная и радио-, воздушная связь и радио-навигационное обеспечение — всё лежало на мне. Самолёт СИ-47.
Вылетели 16 ноября примерно в 11:00. Обследовали ряд аэродромов Венгрии. Последовал оглушительный залп его пулемётов.
Код для вставки видео в блоги и другие ресурсы, размещенный на нашем сайте, можно использовать без согласования. Онлайн-трансляция эфирного потока в сети интернет без согласования строго запрещена. Вы можете разместить у себя на сайте или в социальных сетях плеер Первого канала.
Святослав Федоров: тайна гибели знаменитого российского офтальмолога
Благодаря оснащенности их самым современным, высокотехнологичным оборудованием, таким же как в столице, там могут помочь при различных заболеваниях глаз пациентам совершенно разных возрастных групп. Видео о лазерной коррекции в "Микрохирургии глаза" Все применяемые в МНТК методы лечения прошли многолетнюю проверку на безопасность и эффективность. Специалисты клиник успешно сочетают традиционные хирургические вмешательства с применением офтальмологических лазеров и ультразвуковых установок. Для обеспечения успеха оперативного лечения во всех без исключения подразделениях МНТК проводится всесторонняя офтальмологическая диагностика пациентов, выполняются все необходимые лабораторные исследования. Работающие там высококвалифицированные специалисты успешно реализуют программу индивидуального подхода к каждому обратившемуся за помощью человеку. Хирурги МНТК выполняют лечение большинства известных заболеваний органа зрения, включая: глаукому, катаракту, рефракционные аномалии, диабетическое поражения сетчатки глаз, патологий зрительного нерва и зрительного пути, поражения сетчатки и роговицы, опухоли глазного яблока и орбиты. Операционная в клинике "Микрохирургия глаза" Также в центре выполняют операции при косоглазии, птозе и нарушении иннервации век, предлагают косметическую хирургию глаз, делают реконструктивно-пластические операции. Врачи офтальмологического центра также помогают подобрать эффективные методы терапии, включая медикаментозные способы и аппаратное лечение глаз.
Почему я это делаю? Объяснить до конца не могу. Во-первых, при всех сложностях наших отношений Ирэн мне близкий человек, который много помогал в жизни. Во-вторых, помню себя со сломанной ногой, непомерно в то время обидчивой, одинокой. Именно в такой момент вдруг с грустью поняла, что, оказывается, никому особенно не нужна — ни сыну, ни мужу, ни невестке, ни сотрудникам. Тогда со мной что-то случилось, и я стала по-особому относиться к тем, в ком не ошиблась. Таких людей было совсем немного. В общем, я решила — и поехала. Теперь подробности подзабылись, но что-то помню. Я приехала в клинику в Берне. Открыла дверь в палату. Увидела Ирэн, о чем-то оживленно разговаривающую с нашим посольским врачом. Был он красный, характерно опухший, с помятым лицом и стеснительный. Ирэн мне в меру обрадовалась, как если бы я просто приехала ее навестить в Москве. Она уже сидела в удобном маневренном кресле, веселая, энергичная. Я осталась с ней в палате. Там было две кровати, а посередине занавеска, которая на ночь зашторивалась, и получалось две комнаты. Главное ощущение от клиники — не грусть, не обреченка казенная, как у нас: здесь много света, в коридоре столики с термосами с горячей водой, милыми фарфоровыми чашками с блюдцами, кофе, чай. Ирэн сразу начала привычно командовать — «пойди туда», «принеси это», «убери чашку». Понимаю, что она больна, но не могу я привыкнуть к ее авторитарному стилю общения и поэтому раздражаюсь. Ну, хочется мне, чтобы «пожалуйста», «спасибо» и пр. Но не виновата, она такая, воспитывать ее — себе дороже. И потом — она же меня ни о чем не просила, это я решила помочь. После принятия решения быть бесконфликтной жить мы начали неплохо. Она — человек чрезвычайно сильный. А жизнь после операции два месяца была трудной — даже лечь, повернуться, сходить в туалет без посторонней помощи Ира не могла. Я и медсестра осторожно брали ее и осторожно, как хрупкую драгоценность, клали как-то совсем отдельно. В клинике было много всего интересного, чего мы до этого никогда не видели: смешные ночные рубашки, которые сзади не зашиты, штанишки, сложенные штабелями в шкафу, крохотные маленькие белые полотенчики тоже в шкафу сложенные. А вот сестру иногда дозваться или найти было сложно. Как-то вечером повезла я Ирэн курить в специальную комнату. А там сидят 5 сестричек, курят, пьют кофе, болтают. То и дело раздаются звонки — они транслируются сюда из каждой палаты. Девчонки болтают, хихикают, но расходиться не желают. Так продолжалось минут 20. Потом кто-то из них обреченно вздохнул и с тоской пошел к нетерпеливым, капризным больным. Иногда мне надоедало ждать санитарку, которая должна мыть туалет, и я делала это сама. Честно говоря, в больнице я не особенно была нужна, а вот дальше не знаю, как бы Ирэн справилась… Утром, в день отлета, я одела ее. Это было сложно. Она сидела в своем инвалидном кресле в шубе, большом меховом берете. Лицо ее, как всегда, в питательном креме, который она накладывала от души и щедро. Пришел посольский доктор, после выходных совсем лиловый, взялся за «руль» кресла. Ирэн с костылями, с вытянутой ногой, поставленной на ступеньку, выглядела странновато и вдруг неожиданно начала посылать всем воздушные поцелуи: «Гуд бай, май диа! Гуд бай! Мы ехали из Берна в Цюрих. Там я нашла нашего представителя. Ирэн сидела в машине с водителем-поляком, а я оформляла документы, сдавала багаж. Потом мы пересадили ее в местное инвалидное кресло и повезли. Кто не был в новом цюрихском аэропорту, даже представить себе не может количество съездов, подъемов, переездов, переходов, подземных путей. Мы добирались до зала ожидания минут 30. В этот момент Ирэн ощутила свою беспомощность, а я, наконец, — свою полезность. В Москве был ужас! Кресло, которое привезли в салон самолета, было жуткое, мужик татарского вида, прикативший его, оказался таким шустрым, что я с сумками за ним не поспевала. Потом к нашему бегу присоединилась какая-то женщина. В таком темпе мы куда-то добежали. И тетка, с нами бежавшая, глядя на меня безумными глазами, сказала: «Дальше вы должны пойти вот этим путем, а вашу подругу мы повезем другой дорогой». Мы долго препирались с ней. Потом она шепотом сказала: «Если я пущу вас в лифт, меня уволят. Вы не представляете, в каком там все состоянии! Гриша Ройтберг прислал за Ирэн «скорую». Это Ирэн позвонила из Берна его жене с просьбой об этом. Машина пришла, но со странными носилками и с тетками, а не мужиками, которым было бы легко погрузить Ирэн. Короче говоря, кончилось тем, что ее грузили все: водитель Ирэн, мой водитель, шофер «скорой». Она лежала на этих носилках в шубе, берете, который съехал с головы, и смущенно, испуганно просила не уронить ее. И было ее так жалко! А вот события последних месяцев, когда началась чудовищная травля Федорова, когда мы виделись и разговаривали почти каждый день, практически не описаны. Как и та ночь, когда его не стало». Но она помнит эти трагические дни так, как будто это случилось вчера… «Я пришла к своей любви, которую встретила здесь 28 лет назад, а теперь потеряла» Ирэн позвонила мне 1 июня. Был солнечный день. Я с загипсованной ногой сидела в гамаке. По лужайке бегали собаки, и на душе было хорошо. Сегодня прилетает Славочка, вас с Толяшей ждем завтра к обеду», — сказала Ира. Я посмотрела на дорожку, идущую к нашему дому, и вспомнила, как серьезно Федоров зимой пытался понять, сумеет ли он сесть на нее, если прилетит в следующий раз на вертолете. Через час приехал Толя. Но, может быть, там не было Св. Через час мы ехали к месту гибели Федорова по длинной-длинной, нескончаемой улице. Она называлась улица Свободы. И это было каким-то знаком — из жизни ушел самый свободный человек из всех, кого я знала. Мы приехали на место падения вертолета. Я со сломанной ногой осталась в машине, а Толя пошел туда. Было много журналистов, камер. Через какое-то время увидела, как Эдик Сагалаев и Малкин под руки ведут оттуда Ирэн. Она не могла идти, у нее подкашивались ноги, и она громко выла. Было страшно смотреть на нее. Операторы, как хищники, увидев добычу, побежали запечатлеть это зрелище. Я рыдала, не могла контролировать себя и все время кричала из окна машины: «Не снимайте, сволочи! Толя и Эдуард Михайлович привели Ирэн и посадили ее в нашу машину. Она кричала. Было почему-то холодно. Андрей съездил домой и привез термос с горячим чаем. Она немного выпила. К машине подошел Шойгу и отозвал в сторону Сагалаева. Что-то ему рассказал. Я увидела, что Эдик в домашних тапочках — в этот день он был на даче, и когда услышал сообщение о падении вертолета, сразу бросился к Ире, не успев переодеться. Даже не плакала. Уже потом начался жуткий стресс, который начал разрушать ее здоровье. Сегодня 28 лет с того дня, как она впервые встретилась со Св. Она уже давно решила пройти тем же маршрутом. Ира сказала: «Я села на 101-й автобус, представляешь, маршрут не изменился! Доехала до 81-й больницы, пошла по холлу. Охранник закричал: «Девушка, вы куда? Он посмотрел на меня как на сумасшедшую. Лицо у него было такое простое, хорошее! И я сказала: «Я — вдова Святослава Николаевича Федорова. Он здесь когда-то работал». Он вдруг бросился ко мне: «Господи, он мою жену оперировал, он ее спас! Потом купила цветы, пришла домой и поставила их возле Славочкиной фотографии. А несколько дней назад снова посмотрела твою программу «Мужчина и Женщина». Какая передача! Какой там Слава! Такой открытый, такой расслабленный! Он редко бывал таким. И ты там совсем девочка». Прошутинская и Федоровы дружили семьями, и Кира Александровна поведала «две смешные и очень характерные истории из наших семейных походов на культурные мероприятия». Сидим так: Федоров, Ирэн, я, Малкин. Почти одновременно мужчины просят у нас программки концерта. Мы с ней переглядываемся и отдаем их, еще не понимая, зачем они понадобились. Проходит один номер, второй. И тут мы замечаем, как наши мужья скрупулезно отмечают пальцами уже исполненное! Бедные, они, оказывается, так ждали окончания концерта, периодически сверяя свои программки! Когда увидели наши негодующие лица, переглянулись и беззвучно расхохотались. Но вообще-то мне показалось, что им было неудобно. А может, показалось… — Еще один концерт. Моему мужу удалось увильнуть, и мы были втроем. В какой-то момент я повернулась и увидела замечательный одухотворенный профиль Св. Он смотрел куда-то вверх, чуть улыбался, потом вдруг что-то записывал на оборотной стороне программки. Было ощущение, что он пишет стихи. Этот акт его творчества длился на протяжении всего концерта. Когда он закончился, я спросила Федорова, что родилось у него под впечатлением классики.
За Ваш приезд на лечение несет личную ответственность Ваш персональный менеджер и руководитель подразделения. Доступность и оперативность лечения Понимаем и знаем проблемы пациентов. Мы бесплатно подберем для Вас ближайшую клинику с выгодными ценами и направим на лечение. Подпишитесь на нас в социальных сетях, чтобы не пропустить новости и акции! Новые посты выходят каждый день: Отвечаем на частые вопросы, которые задают пациенты на горячей линии Публикуем статьи о методах коррекции и используемом оборудовании Информируем о специальных предложениях, скидках и акциях на офтальмологические операции вы можете задать вопрос в директ или в комментариях, а мы обязательно ответим!
Потом оно становилось всё плотнее и больше. Вплоть до полного выключения зрения из процесса». Серое пятно в левом глазу, которое затмило Ангелине взгляд, — это рубец под сетчаткой как результат осложнения после простуды. Хирургам пришлось углубиться в святая святых, в ранее недоступную часть глаза — под сетчатку. Такие манипуляции в мире делают единичные специалисты. Работа практически вслепую в самом сердце глаза. Это был страшный сон офтальмолога.
Прорывные технологии лечения зрения опыт клиники «МНТК «Микрохирургия глаза» им. С.Н. Федорова»
Чебоксарский филиал МНТК «Микрохирургия глаза» сегодня не просто офтальмологическая клиника, это Федеральный центр оказания высокотехнологичной хирургической помощи пациентам с различной офтальмопатологией. Заведующий отделом лазерной хирургии МНТК «Микрохирургия глаза» им. Академика ва» (г. Москва) Павел Львович Володин по итогам мастер-класса рассказал. Хочу выразить огромную багодарность талантливому, высококвалифицированному хирургу, главному врачу ФГАУ НМИЦ МНТК "Микрохирургия глаза" имени академика С. Н. Федорова Соболеву Николаю Петровичу! В год 95-летия основателя МНТК «Микрохирургия глаза» академика Святослава Николаевича Фёдорова, сотрудники в головной организации и в 10 филиалах клиники по всей стране продолжают слажено трудиться на благо здоровья людей. Всё о Дзене Вакансии Все статьи Все видео Все каналы Все подборки Все видеоигры Все фактовые ответы Все рубрики новостей Все региональные новости Все архивные новости Все программы передач ТелепрограммаДзен на iOS и Android. Новости многопрофильного медицинского центра, основанного Святославом Федоровым.
"Микрохирургия глаза"
- Святослав Николаевич Фёдоров
- За увольнение главы «Микрохирургии глаза» врачи требуют отставки Голиковой и грозят забастовкой
- Греция от : Мифы. Древняя Греция. Погода. Туры. Цены. Отдых 2023
- Клиники Святослава Федорова: секреты успеха от перестройки до нашего времени
- За увольнение главы «Микрохирургии глаза» врачи требуют отставки Голиковой и грозят забастовкой
Ученики Святослава Федорова будут оперировать и в Челябинске
Гендиректором Национального медицинского исследовательского центра МНТК «Микрохирургия глаза им. С.Н. Федорова» (Москва) назначен 45-летний Дмитрий Арсютов, который более 12 лет возглавлял республиканскую офтальмологическую больницу в Чувашии. В этот день родился выдающийся офтальмолог XX века Святослав Федоров, который совершил революцию в лечении заболеваний глаза и помог миллионам людей избавиться от очков. Сложнейшая операция на глаза и революция в генной терапии — вот что произошло в центре «Микрохирургии глаза» имени Федорова. А сетчатка и зрительный нерв правого глаза более «перспективны», а значит второй глаз потенциально может видеть. Хирурги пришли к выводу, что «раскрыть» этот «потенциал» поможет только операция по имплантации кератопротеза Фёдорова-Зуева. В клинике работает центр диагностики и хирургии глаза, в котором оказывается эффективная помощь при нарушениях рефракции, заболеваниях оптических сред глаза, при поражениях нейрорецепторного аппарата, а также осуществляется консервативное, лазерное.