войнаРабота №1 Название: Держи меня за руку Рейтинг: NC-17 Фандом: Первородные Сезон: начало 2-го Персонажи: Хейли/Клаус, фоном Элайджа Краткое содержание: Хейли. Мы попросили форумчан назвать их самые любимые законченные фанфики в мире ПЛИО всех времен, и вот что получилось.
Все книги серии Война и мир
| "Война и мир в твиттере" скачать fb2, rtf, epub, pdf, txt книгу Эмма Лорд | С этого фанфика началось моё знакомство с направлением фанфиков посвященных миру пони. |
| Community Imperial: Война и Мир - Сообщество Империал | войнаРабота №1 Название: Держи меня за руку Рейтинг: NC-17 Фандом: Первородные Сезон: начало 2-го Персонажи: Хейли/Клаус, фоном Элайджа Краткое содержание: Хейли. |
| «Война и мир» на новый лад | Война и мир автор Лев Николаевич Толстой. |
| Книги жанра: Попаданцы в другое время | В нашей библиотеке есть возможность читать онлайн бесплатно «Война и мир в твиттере» (целиком полную версию) весь текст книги представлен совершенно бесплатно. |
Книги жанра: Попаданцы в другое время
А теперь позвольте представить вам Джека. Когда он не пытается выбраться из тени более успешного брата-близнеца, то работает в гастрономии своей семьи. Однажды известная бургерная крадет их фамильный рецепт сырных тостов, и Джек понимает, что сделает все что угодно, чтобы отомстить. И сделает он это твит за твитом.
Порой тут встречаются довольно кучерявые периоды: «недолгую дрёму нашего ленивца прерывает весёлый смех немца, заставляющий вздрогнуть и приподняться, глядя на смеющегося юношу немного мутными глазами цвета полевых трав с примесью бутонов чабреца». Стилистика русских классиков не пропала даром.
Кстати, вот эти «ленивец» и «немец» — характерное для фанфиков проявление страсти к перифразам: в самодельных историях о трудной любви Гарри Поттера и Драко Малфоя герои тоже постоянно именуются «гриффиндорцем» и «слизеринцем». А вот жёсткой эротики в фиках по «Обломову» почти не бывает. Уж очень нежный исходный материал. Во время последнего свидания с другом Штольц проявляет чуть большую настойчивость: «Люблю! Любовь вновь творит с Обломовым чудеса: Ольга, Агафья Пшеницына и маленький Андрюша Обломов позабыты, Штольц увозит Обломова в своём экипаже, «крепко сжимая его ладонь в своей».
Впереди у героев новая жизнь, но это уже совсем другая история. На романтику тут только глухие намёки. Постаревший Штольц вспоминает покойного друга и в мыслях с ним разговаривает: «Твой сын, Андрей... Я до сих пор не перестаю удивляться твоей смелости. Назвав сына моим именем, ты решил создать из этого маленького, костлявого мальчишки меня?
Ты всегда был глупцом, Илья, всегда. Начиная с твоего бездействия и заканчивая твоей всеобъемлющей любовью ко мне». Сын по характеру больше похож на покойного отца — он даже сумел отыскать любовно сбережённый Штольцем старый халат Обломова. Почему-то «Обломов» особенно располагает к цветастой стилистике. Этому тексту идёт штамп «культовый», а самая благодарная его аудитория — как раз молодые люди в возрасте фикописательства.
Участвующая в романе нечисть позволяет скрестить «Мастера» с «Сумерками» или с «Гарри Поттером»; идея «Сатана придёт, порядок наведёт» годится, чтобы запустить Воланда и компанию в постапокалиптическое метро Глуховского. О популярности в фикрайтерском сообществе «Мастера и Маргариты» свидетельствует хотя бы такой метаироничный факт: есть фанфик, в котором Воланд и его свита обсуждают фанфики про самих себя Гелла краснеет и плачет, узнав, что люди любят её сводить «с мессиром»: «Бред какой, я же ему и в подмётки не гожусь…». Ну и, конечно, ершалаимские главы — отдельная история: эротики тут немного свят-свят , зато оригинальных размышлений о мотивах Пилата хватает. Вечность — «болото, в котором тонешь без надежды на спасение»: Маргарита понимает, что её любовь к Мастеру уходит, но не может никуда от него деться. Она пробует покончить с собой хотя мы знаем, что земные тела Мастера и Маргариты остались — и давно истлели — в Москве , но безуспешно.
К ней является Воланд и осыпает вежливыми издёвками: «Вот взять, к примеру, вас, Марго, вы не любили своего мужа, полагали, что жизнь с ним похожа на болото, а в любовники себе нашли такого же мужчину». Оказывается, безрадостный Вечный Приют — месть Воланда, который сам был бы не против стать любовником Маргариты. На самом деле разочарование в Мастере — нередкий мотив фанфиков: есть тексты, в которых Маргарита соединяет-таки свою судьбу с Князем тьмы, а есть и совсем фантасмагорические — про внезапно вспыхнувшую любовь к обворожительному Коровьеву. Иешуа просит Воланда, «друга своего и брата», взять под своё покровительство новорождённую девочку Сивиллу, в которой вот-вот проснутся невероятные магические способности. Воспитывает её Гелла; Воланд и его свита тем временем оказываются в Англии времён Елизаветы I — которую им и предстоит привести на трон.
Здесь смешаны мотивы «Фауста», Книги Иова, конечно, самого булгаковского романа; в целом этот фанфик за авторством Liatta — один из самых интересных, нами прочитанных. Данила Лисовский. Комикс по мотивам романа «Капитанская дочка». Издательство «Эксмо». Москва, 2010 год «Капитанская дочка»: русский яой, бессмысленный и беспощадный Гринёв прижимается своим достоинством к паху Алексея, еле заметно трясь об него.
Как может потерпеть такое душа фикрайтера и фикридера? На «Фикбуке», как и на других сайтах, есть возможность оставить запрос на написание фанфика. Вот, например, заявка — «Капитанская дочка постельные сцены », орфография и пунктуация сохранены: «Безумно нравится Капитанской дочка, много раз перечитывала её. Но не хватает чего-то более интимного, вплане подробности постельных сцен. Хочу чтоб у них всё это проходило нежно, страстно, романтично.
Действия должны происходит в их временной промежуток». Как говорится, их есть у меня.
Просто пока материал не готов. Кейт Уолкер: У Константина Георгиевича Паустовского я читала много всего разного: "Мещерскую сторону" любимое - этюд "Мой дом" , "Кот-ворюга", "Жильцы старого дома", "Корзина с еловыми шишками", "Приточная трава", "Первый снег", "Последний чёрт", "Скрипучие половицы" про Чайковского. Вот где буквально всё дышало молодостью, свежестью и надеждой. Смотрела также спектакль в Малом Театре, но там всё слишком мрачно.
Также помню спектакль вероятно, уже легендарный с Натальей Гундаревой в роли Дуняши и с Виталием Соломиным в роли Яши. И вот там, как я поняла, Лопахин влюблён в Раневскую, и обесчестил Варю. Вроде бы внешне всё благополучно и спокойно, а внутри кипят нешуточные страсти. Кстати, насчёт "Героя нашего времени" Михаила Юрьевича Лермонтова. Печорин мне по спектаклю и сериалу показался гораздо благороднее, чем Грушницкий. В спектакле нет ни черкасской княжны Бэллы, ни контрабандистов.
Только княжна Мэри и Вера, но для сюжета и этого более чем достаточно. В сериале мне казалось, что Печорин влюблён в Мэри там, кстати, Бэлле уделено очень мало внимания, её почти и нет в сюжете. Если так подумать - дуэль была оправдана, Печорин защищал честь и Мэри, и Веры одновременно. А Грушницкий показал себя самым настоящим подлецом в данной трудной ситуации. Помню, как в театре народ буквально дождаться не мог, по рядам прошёл гул: "Когда уже застрелят Грушницкого? Ну, если речь о хвостике клубники, то вообще-то именно на нём вся ягода держится.
Если бы его не было, клубника вообще бы не выросла. Но, конечно, людям, которые и в глаза огород не видели и всегда жили в роскоши, это кажется очень умным и важным наблюдением. Кейт Уолкер писал а : Лопахин влюблён в Раневскую, и обесчестил Варю. Про влюбленность Лопахина в Раневскую писали многие исследователи творчества Чехова. Я думаю, действительно что-то было. Влюбился в нее еще подростком, в 15 лет, когда она помогала ему разбитое в кровь отцом лицо отмывать.
А вот что касаемо обесчещенной Вари, то это уже дань современным нравам, мне так кажется Кейт Уолкер писал а : Думаю, Наташа втайне злорадствовала и испытывала глубокое удовлетворение, что эта "выскочка" Соня, как она считала, получила строго по заслугам. Думаю, у Наташи была еще дополнительная причина ненавидеть Соню. Я имею в виду неудавшийся побег с Курагиным. Ведь это Соня его предотвратила. А Наташа ей этого не простила. До попытки этого побега Наташа хорошо относилась к Соне.
Но после того, как Соня помешала ей, Наташа возненавидела ее. Помните, как кричала Наташа Соне, когда поняла, что Соня не одобряет ее побега с Курагиным? И ты мой враг навсегда! Сгоряча - возможно. Но не забылось. И ненависть к Соне жгла Наташу до конца.
Я встречала разные дискуссии на тему: кого Наташа любила больше - князя Андрея или Пьера? Всегда про себя удивлялась этой постановке вопроса, потому что с первого прочтения романа и до сих пор уверена в другом. Самая великая, но нереализованная до конца любовь и страсть Наташи - это Анатоль Курагин. Вон что она вытворяла, когда поняла, что лишена шансов соединиться с ним: пыталась убить себя. По умершему князю Андрею она и вполовину так не убивалась и уж тем более не пыталась покончить с собой. А все дело в том, что Наташа - самка.
Это и Толстой пишет. Смысл ее жизни - секс с мужчиной и рождение детей от него. В Анатоле она рефлексом самки угадала самого распутного, самого раскрепощенного в постели самца, который выпустит на волю и удовлетворит все ее самые темные сексуальные фантазии. Ничего подобного суховатый и сдержанный князь Андрей и флегматичный толстяк Пьер ей не дали бы: скорее всего, их пределом был классический секс в миссионерской позе. Анатоль же познакомил бы ее со всеми видами постельных удовольствий. И эта вечно голодная самка в Наташе хотела получить от него свое максимальное сексуальное удовлетворение.
А виновата во всем Соня, которая предотвратила побег с Анатолем. Отсюда и непреходящяя ненависть к Соне со стороны самки-Наташи. Внешне, конечно, Наташа была благодарна. Та часть Наташи, которую можно назвать "благовоспитанная барышня", понимала, что Соня спасла ее репутацию. Но глубоко запрятанная часть Наташи под названием "самка" именно этого спасения Соне не простила. Соня лишила ее шанса соединиться с самым желанным самцом и потому эта самка в душе и теле Наташи возненавидела Соню навсегда.
Долохов 1806 год - продолжение Утром Долохов решил, что, выждав для приличия небольшой срок, он снова поедет к Ростовым. К счастью, добродушный и хлебосольный граф Илья Андреевич пригласил друга сына бывать у них запросто, и это давало Долохову свободу действий. Он еле-еле пережил пару дней и, наконец, решился на ещё один визит. Подгадал время как раз к обеду. Граф снова принял его радушно и оправдал надежды Долохова, опять пригласив его пообедать вместе с семьёй. Перед обедом его привели в гостиную рядом со столовой, где уже собрались все члены семьи в ожидании трапезы, и тут у него перехватило дыхание.
На небольшом диване рядом с Наташей сидела она. Красивая кузина Николая. Сказочное видение. Соня встала и удивительно лёгкой походкой подошла ближе. На несколько секунд задержала взгляд на лице Долохова, а потом быстро опустила длинные и густые ресницы. Прошу любить да жаловать, - сказал граф.
Девушка сделала изящный небольшой книксен и произнесла негромким музыкальным голосом: — Очень приятно познакомиться. Он надеялся, что она подаст ему руку для поцелуя, чтобы он мог коснуться её, но она этого не сделала и сразу же после представления отошла и снова села на диван к Наташе. Всё, что хотелось Долохову в этот миг — это выругаться как можно более непристойно и грубо. Он два дня провел как в лихорадке. И всё это время он ревностно мечтал и просил все силы небес и ада, чтобы это невероятно прекрасное создание превратилось для него при новой встрече в обычную банальную, хотя и вполне хорошенькую барышню. На таких он мало обращал внимание — красоток хватало среди куртизанок, актёрок, цыганок и замужних светских дам, в чьих услугах у него никогда не было недостатка.
Он всегда был большим ценителем женской красоты, но смотрел на неё отстраненно, по принципу — не одна, так другая. Но, взглянув второй раз на Софи, он понял — её он не сможет в своём сердце заменить никем. Ни одной другой женщиной. В гостиной было совсем светло, и Долохов сумел на сей раз хорошенько рассмотреть Софи. Овальное, нежных очертаний личико с безупречно правильными чертами. Тонкие тёмные брови, слегка приподнятые к вискам и формой напоминающие изогнутые крылья птицы.
Густейшие тёмные ресницы над слегка раскосыми, огромными и тоже тёмными глазами. Прямой тонкий нос. Нежно-розовые, лишь слегка полноватые, чувственные губы, свежие, как роза. Безупречно ровный матовый тон кожи — не малокровно-бледной, как у остальных светских барышень, а напоминающей цветом слоновую кость. Или светлый молочный янтарь, удивительно красивый камень, который ему как-то пришлось видеть. А сама её кожа — чистая, нежная и гладкая, как первоклассный фарфор.
Пышные тёмные вьющиеся волосы, заплетенные в толстую косу, обвернутую вокруг головы. Точёная фигура, своими изящными формами напомнившая ему мейсенских фарфоровых пастушек [1]. Сколько ни всматривался в неё Долохов, моля небеса, чтобы найти в ней хоть какой-то недостаток, но ничего не получалось. Он видел только совершенство. А больше всего поразили Долохова её глаза, хотя смотрели она на него всего лишь несколько мгновений. В этих тёмно-зеленых глазах, которые разрезом напоминали таинственные глаза кошки, была глубина и бездонность небесного ночного океана.
Заглядывая в такие глаза, мужчина тонул в них. Может быть, она знала о колдовском влиянии своего взора? Недаром так часто опускала ресницы. Словно пряталась и пыталась скрыться от мира за их занавесом, но ничто, абсолютно ничто не могло скрыть её потрясающей красоты, при виде которой сердце Долохова начинало пропускать удары. Сам не зная почему, он ощутил, что при взгляде на эту девушку им овладело дикое сексуальное возбуждение такой мощи и силы, которой он не испытывал ни к какой женщине. Все, что было в нём мужского, болезненно напрягалось и тянулось к ней.
Он разговаривал со старым графом и Николаем, а также с недавним своим знакомцем и сослуживцем Николая Василием Денисовым, который в это время жил в доме Ростовых и который был одним из секундантов на дуэли Долохова с Безуховым. Но при этом Долохов постоянно поглядывал на Софи, то и дело теряя нить разговора. Он понимал, что его пристальные взгляды становятся неприличными, но ничего не мог сделать с собой. Оторвать глаза от неё ему становилось всё труднее и труднее. Она, казалось, особо не замечала его и тихо о чем-то переговаривалась с Наташей, сидя с кузиной на диване. В это время в гостиную вошла домашняя кошка.
Софи отвлеклась от разговора и поманила кошку плавным жестом. Долохов был уверен, что кошка проигнорирует девушку, недаром кошки были независимыми созданиями. Но кошка мгновенно ответила на призыв, подошла к дивану, запрыгнула на сиденье, а потом на валик спинки. И подошла к голове сидящей Софи. Девушка прикрыла глаза, подставила щёку с нежной улыбкой на губах, и кошка своей головкой несколько раз потерлась об эту щеку. Картинка была удивительно красивой и волнующей, но самое главное — она мгновенно возбудила чувственность Долохова.
Он сразу подумал, как приятно было бы и ему ощутить подобную ласку. А когда Софи так же плавно и нежно переместила кошку к себе на колени и начала её гладить, а кошка мгновенно разомлела и начала мурлыкать в её руках, у него ещё больше перехватило дух. У Софи были необычайно длинные тонкие пальцы, наверняка очень чуткие. Как бы она могла этими нежными пальчиками ласкать его тело, невольно думал Долохов. Любое её движение пробуждало в нём самые непристойные мысли на её счет. В этот момент Наташа захотела сама поиграть с кошкой.
Она схватила её — слишком резко, слишком грубо. Кошка разозлилась, извернулась, вырвалась из рук Наташи и мгновенно убежала. Софи таким же плавным жестом, которым ласкала кошку, слегка погладила руку Наташи и тихо что-то ей сказала с ласковой улыбкой, видимо, успокаивая и уговаривая. Не отрывавший от Софи взгляда Долохов отметил про себя, что в походке, манерах и повадках девушки есть много сходного с грацией кошки. Чем-то неуловимым она напоминала этих таинственных созданий. За столом, очевидно, Софи всё же заметила, что Долохов почти не спускает с неё глаз, и начала краснеть и опускать глаза под его взглядами.
Он с трудом, но заставлял себя тоже отводить свой взгляд от неё, не желая смущать это прекрасное, но очевидно непорочное и чистое создание. Долохов давно знал за собой, что его весьма легко охватывает сексуальное возбуждение. Он понимал, что в нём сильно развито мужское начало, и не раз женщины вызывали в нём сильнейшую чувственную страсть. Но по какой-то непонятной ему причине именно эта очевидно невинная и чистая девочка оказалась той, что пробудила в нём страстное влечение самой поразительной силы, которой он когда-либо испытывал к женщине. Самая грубая похоть к ней смешалась в его душе с самой щемящей нежностью в причудливый клубок. Ему хотелось затащить её в постель и проделать с ней самые непристойные вещи, которым он только обучился за долгие годы общения с весьма раскованными в этом плане женщинами.
И одновременно хотелось беречь и лелеять эту чистую красоту и прелесть, защищать её от всего мира и даже от самого себя. Глядя на её изящный прелестный рот, он представлял, какими способами он мог бы использовать его для собственного любовного ублажения. И в то же время он проклинал себя за эти мысли, которые казались ему кощунственными в применении к столь невинному существу.
Выдержав долгую очередь Мэйбл получила поднос с обедом и тут вдруг кто то его вырвал Мэйбл узнала задиру Джона -Что, дура-не будет тебе обеда-Джон дал Мэйбл затрещину-тупая наркоманка-колхозница -В смысле? Тот пошатнулся и упал -Ничего, оклемается -Спасибо тебе, Илюшка- Мэйбл обняла своего спасителя -Папа драться учил-ответил тот-он ведь у меня из деревни, они там во дворе часто дрались После школы Диппер и Мэйбл вышли за территорию двора и увидели Илью, стоящего возле дороги -Что ты тут делаешь -Папу жду.
Война слэш мир
Краткое содержание Их любовь — рецепт настоящей катастрофы. Знакомьтесь с Пеппер. Она — капитан команды по плаванию, любитель выполнить и перевыполнить любое задание, а также настоящий перфекционист. В ее семье все не так, как раньше, но, по крайней мере, их огромная сеть ресторанов быстрого питания мегапопулярна благодаря Пеппер, ведь она умудряется не только успевать в школе, но и вести аккаунт их бургерной в «Твиттере».
И, когда её обступило со всех сторон гудящее пламя, губы её прошептали почему-то сами собой: «Хогвартс. Кабинет профессора Снейпа…» Глава 5. Но это не уменьшило его удивления, когда он увидел, как из его камина на холодный каменный пол вывалилась новая преподавательница трансфигурации, причём, как он сразу отметил, в совершенно невменяемом состоянии. Что с вами? Она не могла больше сдерживаться. Она закричала и зарыдала в голос. Гермиона закашлялась. Что это?! Закройте его, ради Мерлина! Я уже пришла в себя. Чувствуя, что поступает опрометчиво, Гермиона всё-таки рискнула понюхать зелье. Пахло приятно. Снейп страдальчески возвёл очи к потолку. Если даже вы уже не помните таких элементарных вещей, то боюсь представить, каковы остаточные знания прочих моих учеников. Полагаю, если они через восемнадцать лет после выпуска помнят, с какой стороны подходить к котлу, я уже должен быть благодарен небесам. Гермиона про себя отметила его деликатность — он не спросил, что ей понадобилось в его кабинете, да ещё в такой час, да ещё в таком состоянии. Но всё-таки она посчитала необходимым извиниться. Я не знаю, как это вышло. Не знаю, почему именно ваш камин… - Мисс Грейнджер, - прервал он её. Гермиона почувствовала, как будто её облили холодной водой. Дура несчастная! Она уже утомилась накладывать на подушку охлаждающее заклятие. Она переборщила. Несчастная подушка скукожилась и стала влажной ото льда, который похрустывал и таял внутри неё. Но Гермионе её подушка всё равно казалась противно горячей. С каким-то остервенением она всё шептала и шептала: «Refrigerare! Гермиона поднялась с постели и подошла к окну. Скоро должно было начать светать. Не зная, чем себя занять, не в силах читать или ещё раз пересмотреть планы предстоящих занятий, Гермиона взяла со стола свой ежедневник. В нём пока не было записей, она купила его незадолго до побега из дома и теперь хотела использовать для пометок и наблюдений. Она не имела привычки вести дневник. Но сейчас что-то побудило её взять в руки перо и, пососав кончик, неуверенно написать: «3-е сентября, 20… г. Пора, пожалуй, признаться, хоть и страшно. Я влюбилась в Северуса Снейпа на шестом курсе…» Вдруг, словно очнувшись, Гермиона недоумённо уставилась на строки, только что вышедшие из-под её пера. Она еле смогла сдержать испуганный вскрик — и выронила ежедневник, неловко чиркнув по станице пером. Потом бросила и перо. Некоторое время она в глубокой задумчивости смотрела в окно. Потом, нагнувшись, подобрала и перо, и ежедневник — и продолжила писать уже без остановок: «…Может быть, я стала достаточно взрослой, чтобы забыть детские обиды и это его параноидальное выслеживание студентов по ночному Хогвартсу. Просто однажды я задумалась, почему он этим занимается. И версия, что по причине бессмысленной злобности, показалась мне уж слишком наивной. Так что всё началось, пожалуй, с его одиночества. Мною же для него благополучно и придуманного. Я рассуждала так: счастливый человек не станет по ночам бродить по пустой школе. Наверное, у него бессонница. Он не может спать и бродит, чтобы хоть куда-то себя деть. Счастливый человек не увидит смысла в том, чтобы подкарауливать по ночам студентов и служить им живым пугалом. И тут же я сообразила, что сама же поймала себя в ловушку: стоп, сказала я себе. Ты видишь в этом смысл. Значит, ты сама несчастна. Так что поводом послужило ещё и это сроднившее нас несчастье, о котором никто не подозревал. Я ходила задумчивая, каждую минуту помня, что я ношу в себе своё несчастье — и порой осторожно трогая его у себя внутри. Потом, когда выяснилось, что мне понадобятся Продвинутые Зелья, я признала, что он ещё и хороший преподаватель. И необыкновенно умный человек. А потом…видимо, всё-таки сказались семнадцать лет. Вдруг всё в нём начало меня волновать. В горле пересыхало, когда он пролетал мимо. В голове вдруг что-то горячо и липко взрывалось, и я по вечерам уснуть не могла, ощущая на прямо-таки пылающей коже прикосновения. И я мысленно словно аппарировала к нему по частям — вдруг резко и коротко, вспышкой чувствовала его то ногой, то животом. Порою я задумывалась, а когда Рон или Гарри окликали меня и спрашивали, о чём, я даже терялась: не могла же я сказать, что вот уже минут пять как мысленно целуюсь со Снейпом и хотела бы вернуться к этому занятию, а их квиддич мне до лампочки. Иногда я ловила себя на мысли, что мне нестерпимо хочется обнять, прижаться, повеситься на какого-нибудь парня — любого парня, чужого, постороннего, чтобы хоть немного унять непроходящую жажду. У меня даже ногти тянуще и тоскливо выли по ночам на луну. Была-была нормальной и вдруг стала оборотнем. Как-то так это всё ощущалось. И хотелось идти к нему и просить антиликантропное зелье. Но…что было делать? Я сколько угодно могла себя убеждать, что всё это совершеннейший бред и скоро пройдёт. О том, что многие студентки влюбляются в своих преподавателей. Но какая, к чёрту, из меня любовница, в самом-то деле? Смешно даже. Любовница — это что-то такое…такое…ну, не знаю. Никак не могу представить себя в данном качестве. Всезнайка с растрёпанными волосами, вот я кто. И к тому же гриффиндорка, а у нас все эти любовницы-не любовницы на лбу написаны. Я удивлялась, как он ещё до сих пор всё не понял. И главное, я всё никак не могла поверить, что это всё гормоны. Как же так, гормоны? Какие гормоны, когда меня просто вы-во-ра-чи-ва-ло? И я для себя решила разбираться: что это такое? Решила уяснить, то ли я смертельно влюблена в его мозги, то ли что. И я подумала: мне интересно что-нибудь про него? И поняла, что интересно мне всё. Какие книги он читает, что любит есть, почему всё время ходит в чёрном и так далее, и так далее. И я решила тогда: когда я вырасту, когда я выучусь и чего-нибудь уже добьюсь, когда я перестану быть студенткой, а он — преподавателем и эта наша разница в возрасте перестанет быть такой уж пугающе огромной…тогда я приду к нему и…и…и что-нибудь скажу. Или сделаю. Поцелую его, даже насильно. Даже если прогонит. Теперь все эти детские воспоминания нахлынули на меня и больше не отпускают. Ох, помню… Никто ничего не замечал, конечно. Гарри и Рону даже в голову не могло прийти присматриваться к моему состоянию. Они привыкли, что Гермиона Грейнджер всегда ровна, спокойна, в бодром настроении. А если она вдруг раздражена и язвительна, значит, у неё что-нибудь не ладится с заданием по трансфигурации, или она устала, - и её лучше не трогать. Вот так и получалось, что в те минуты, когда мне больше всего нужна была чья-то помощь, я оставалась совсем одна. Тогда я первые пожалела, что у меня нет закадычной подружки, с которой можно было бы пошептаться, посплетничать, похихикать…которая бы, чёрт возьми, заметила, что со мной что-то не так! Что я удручена и задумчива, что я не сплю. И которая бы обязательно подумала, что я влюбилась. И я бы, конечно, страшно возмущалась и обвиняла её в легкомыслии…но краска, бросившись мне в лицо, выдала бы меня. И она бы ходила за мной, и нудела, и выспрашивала, и приставала бы до тех пор, пока я бы не открыла ей имя…И она бы не стала смеяться, и не отпрянула бы от меня с криком ужаса…а, возможно, поняла бы меня…и, может, даже сказала бы, что Снейп и правда незаурядный экземпляр. В общем, мне нужна была подруга, которой я могла бы открыть тайну, мучавшую меня. Но когда я смотрела вокруг, я понимала, что это невозможно. Об этом надо было думать раньше, много раньше…А теперь у Парвати была Лаванда, а у Лаванды была Парвати. И только у меня не было никого. С другой стороны, утешала я себя, может, это даже и лучше. Неужели я действительно могла бы кому-нибудь открыть, что я сохну по Снейпу? Что я спать не могу, лежу и представляю…О Мерлин, стыд-то какой. Нет, всё-таки хорошо, что нет подруги, что никого нет. Это значит, никто ничего не заметит…ни о чём не догадается. И у меня есть время прийти в себя. Я попробую влюбиться в кого-нибудь другого. Мерлин, ну почему, почему он?! Почему я не могла влюбиться в кого-нибудь более…ожидаемого? Ну, вот хотя бы в Гарри. Помню, девчонки курса до четвёртого упорно считали, что я в него влюблена. Потом появился Виктор… но ведь Гарри и правда неплохая кандидатура. Вспомни, Гермиона, как однажды, когда он вернулся вечером с квиддичной тренировки, от него прямо тебе в лицо остро пахнуло мужчиной. Вспомни, как у тебя даже в горле пересохло…и как тебе потом было стыдно за это. Но это было после того, как ты всю ночь ворочалась, мечтая о Снейпе, а когда всё-таки заснула, тебе приснилось… Вот за что тебе должно быть стыдно, Гермиона Грейнджер, а вовсе не за то, что ты что-то почувствовала, когда мимо прошёл одноклассник. Пусть даже он и твой лучший друг. Потом у меня был роман с Роном…Просто потому, что я уже больше не могла одна. Мне уже начало казаться, что однажды ночью я не выдержу и прямо в ночной рубашке отправлюсь в слизеринские подземелья, стучаться под дверью его кабинета. А если по дороге меня поймает Филч, я изнасилую Филча. Тем более что он сквиб и не сможет защищаться…» Гермиона кончила писать и на некоторое время застыла с пером в руке. В чувство её привёл звук хлопка, произведённый упавшим дневником, который соскользнул с её коленей и снова шлёпнулся на пол. Встряхнувшись, Гермиона в смятении, в ужасе спросила себя: «Господи, что я такое написала? Зачем, зачем я всё это придумала? Как это вообще всё могло прийти мне в голову? Эти слова, эти чувства? Откуда всё это взялось, из каких потёмок выползло? Ведь не было, не было ничего подобного, ничего похожего… Я что-то почувствовала вот только тогда, когда увидела его в Большом зале, на празднике в честь начала учёбы… Зачем же я придумала всё это? Поему-то плакала до утра. Глава 6. Глаза жгло от слёз и бессонной ночи, к нестерпимо болевшей голове она прижимала подтаявшую подушку, и холодные капли периодически стекали за воротник, заставляя ёжиться. Она наблюдала, как за окном медленно сереет небо, и надеялась, что с наступлением утра так же просветлятся мысли в её голове. Но они шевелились всё медленнее и медленнее — и только уже почти свалившись с подоконника, Гермиона поняла, что начинает клевать носом. Но спать было нельзя — занятия у неё сегодня начинались сразу после завтрака. Со вздохом она всё-таки заставила себя слезть на пол. Всё окоченевшее тело ныло — от долгой неподвижности, от неудобной позы, от усталости. Кое-как Гермиона добралась до тумбочки, в которую уместились все вещи, которые она взяла с собой, сбегая из дома, и нашла там небольшую аптечку, в которой маггловские средства соседствовали с магическими. Гермиона выпила таблетку от головной боли, запив её несколькими глотками Бодрящего зелья. Флакончик с этим зельем она ещё во Франции привыкла всегда носить с собой. Там у неё часто бывала бессонница, а это зелье было действеннее, чем кофе. У него было только два недостатка: во-первых, оно довольно быстро теряло эффективность: после года более или менее регулярного использования, даже двойная доза не оказывала на неё почти никакого действия. Во-вторых, оно действовало не сразу. Гермиона знала, что лучше бы ей сейчас хотя бы в течение получаса держаться подальше от собственной кровати, чтобы, не дай Мерлин, не уснуть. Кое-как приведя себя в порядок, она решила погулять по Хогвартсу до завтрака. И ноги сами привели её в библиотеку. Зелье пока ещё не действовало, и читать она не могла, потому что в голове мутилось и першило в глазах. Да и устроиться за каким-нибудь столиком с книгой она опасалась — заснуть за столом, подложив какой-нибудь фолиант под голову, она могла с тем же успехом, что и в своей постели. Так что она просто бродила между полок, вынимая одну книгу за другой и бездумно их пролистывая. Вдруг за соседним стеллажом она услышала какой-то шорох — и её спутанное, отуманенное сном сознание почему-то решило, что это снова Ремус. Встречаться с ним сейчас ей не хотелось, и она принялась медленно красться в противоположную сторону, стараясь не привлечь его внимание, чтобы спрятаться в дальнем углу библиотеки. Добравшись туда и решив, что она в безопасности, Гермиона вздохнула с облегчением. Зелье постепенно начинало действовать, медленно наполняя измученный организм энергией. Вдруг она услышала шаги — Ремус явно продвигался в её сторону. Гермиона заметалась вдоль стеллажа, за которым пряталась, — и поняла, что сама себя загнала в ловушку. Она сжалась в углу, надеясь, что Люпину не придёт в голову заглянуть сюда, и, схватив с полки первую попавшуюся книгу, сделала вид, что читает. Подняв глаза от книги, Гермиона увидела, что в проходе стоит Альбус Поттер, держа в руках небольшую стопку книг. Он уже овладел собой, и в голосе его зазвучала светская невозмутимость. Вы ведь ничего не знали о том, что происходит, не так ли? Альбус задумчиво кивнул. Потом поставил одну из книг на полку. Гермиона, заинтересовавшись, подошла ближе и прочитала название: «Новейшая история Хогвартса». На корешках других книг, которые юноша держал в руках, было написано: «Законодательство магической Британии», «Туманы и дурманы», «Сонные зелья и яды под редакцией Клавдия Морфеуса, том I». Альбус смотрел на неё без улыбки. Гермиона открыла «Новейшую историю» на главе, посвящённой последнему пятилетию двадцатого века. Выпускники, очки факультетов, соревнования по квиддичу, биографии и научные достижения преподавателей… - Это последняя редакция, - сказал Альбус. Она захлопнула книгу и поставила её на место. Некоторое время они молчали. Но мне нужно ещё расставить эти книги, взять другие и успеть на завтрак. Кивнув на прощание, он направился к выходу из закутка, где они оба находились. Гермиона направилась за ним. Я понимаю ещё — «Законодательство магической Британии». Но при чём здесь «Сонные зелья»? Это ведь не школьная программа. Гермиона почувствовала, как у неё пересохло в горле. Альбус только пожал плечами. Но Гермиона не отставала. И как? Альбус остановился и обернулся к ней. Я даже не знаю, что это может быть за зелье или какое это может быть колдовство. Но я пытаюсь это узнать. Это только догадки. У меня нет никаких доказательств. Альбус внимательно посмотрел на неё. Гермиона глубоко вздохнула и, поколебавшись, ответила: - Я, как и ты, считаю, что некоторые вещи…нельзя объяснить одним только законом. Почему все так странно себя ведут? Я хорошо знала твоего отца, и то, что он так поступил…это просто невероятно. Но, понимаешь, его в жизни слишком много защищали. А точнее сказать — ему много врали. Поэтому у него всегда было какое-то…обострённое чувство правды. Странно, что он позволил… Тот Гарри, которого я знала, обязательно сделал бы что-нибудь. Возможно, сделал бы глупость… Альбус едва заметно улыбнулся. Он бы просто не смог сидеть на месте и смотреть на этот бред. Он бы обязательно кинулся в самую гущу событий. Он бы стал бороться — тайно, явно…хоть как-нибудь. Он на этой войне потерял столько друзей. Волдеморт убил его родителей…ваших бабушку и дедушку. Нет, тот Гарри, которого я знала, ни за что не позволил бы так просто всё забыть. Для него эта память — всё, что осталось от родителей. И от Сириуса. И от всех остальных. Он бы желал, чтобы все знали, что они были героями. Улыбка Альбуса по мере того, как Гермиона говорила, становилась всё бледнее. Помолчав, он сказал: - Мне очень нравится тот человек, о котором вы говорите. Но он — не мой отец. Вы рассказываете про кого-то другого. Это одна из тех вещей, которая не укладывается ни во что. Мой отец пытался бороться…первое время. Я, конечно, был тогда маленьким, но я хорошо помню. Он хотел написать мемуары. Сразу после выхода закона он был очень подавлен. И он хотел написать о войне. О Волдеморте. В общем, всю правду. Сначала он хотел найти все документы того времени. Всё, что сохранилось. Какие-то письма, ещё что-нибудь. Но ничего не нашёл. Всё куда-то пропало. Логичная догадка. Министерство каким-то образом выкрало все бумаги, чтобы ничто не напоминало. Но это только подстегнуло его решимость. И он принялся писать. Он писал по ночам, а утром мы находили в камине в его комнате кучу бумажного пепла. Ходил такой издёрганный. И однажды я решил посмотреть, что он там такое пишет. Я дождался, пока он заснёт…он часто засыпал прямо за столом, в процессе работы. Прокрался в его кабинет и принялся читать его писанину. Он писал о том последнем вашем годе в Хогвартсе. Писал обо всём — об отношениях с мамой, о дружбе с вами и дядей Роном, об учителях… А о войне и Волдеморте — ни слова. В чём тогда смысл? Он не запомнил точно, но там было что-то про то, что он как будто пишет не про свою жизнь — и это получается непроизвольно. Гермиона почувствовала, что у неё в глазах темнеет. Стал сильно пить. Даже лечился в больнице святого Мунго. А всё, что написал, он сжёг. И с тех пор…такой. Что это может быть, кроме какого-то зелья или заклятья? Правда, я не знаю, что это за зелье или заклятье. Но я стараюсь это выяснить. Однако смысл мне не ясен до сих пор. Если его каким-то образом опоили зельем, то почему он всё-таки не забыл? Или оно действует так, что он просто не может записать это? Но это как-то совсем уж странно. Которые просто не могли произойти. Я писала о них против воли, и не знала, откуда они брались. Это было похоже на то, как будто в голове у меня какой-то блок, и из-под него прорываются воспоминания. Или какое-то зелье, которое подавляет воспоминания? И я не понимаю, зачем меня могли заставить их забыть. В случае с Гарри можно предположить, что заклинание, наложенное на него, действует так, что, как только он пытается написать что-то о войне или Волдеморте что-то, идущее вразрез с законом , из-под его пера выходят какие-то незначительные подробности его мирной жизни…или ложные воспоминания… - Ложные воспоминания? То, что я собиралась написать, совершенно…безопасно для Министерства. И мне непонятно, откуда полезли эти ложные воспоминания в моём случае.
Мой выход. Я должен был извиниться, должен был найти нужные слова. Мало того, я должен был и себя убедить в том, что не выпендрежник. Но ничего, как назло, не шло в голову. Я впервые сталкивался с чем-то подобным. Я вел себя не подобающим образом. Как идиот, ворвался в класс и, пожалуй, наговорил глупостей. Помешал вам вести урок. Мне жаль. Я совершенно его не понимал. Я хотел солгать, но не смог. Как я мог сказать, что потерял брата на войне, когда мой брат, к слову, обычный наркоман, и я плачу в год по сорок тысяч долларов только за то, чтобы его бережно выводили на прогулку в зимний садик. От лечения всё равно толку никакого. А другому своему братцу-идиоту я покупаю на день рождения спортивные машины, потому что он, в сущности, большой ребенок. И я сказал всё, как оно было: — Я потерял там себя. Я был жалок, отвратительно жалок. Только вряд ли это уместно. Не причиняйте мне эту боль. Я и впрямь перегибал палку, но останавливаться не собирался. Ко всему прочему, мисс Свон была мне симпатична как девушка. И хотя всерьез приударять за ней я не намеревался, но немного пофлиртовать был бы не прочь. Так вот, скажу вам прямо — единственная причина моего отказа заключается в том, что у меня уже есть парень. И только потому, что чувствую себя неловко из-за произошедшего. Давайте вместе сгладим неприятный момент. Тем более, если вы мне не доверяете, то с нами будут дочери брата. У него сегодня годовщина свадьбы и все такое. А я вместо няньки. Я с трудом удержался от того, чтобы не обругать брата матом. А мне так этого хотелось, у меня уже зрели на кончике языка ядовитые слова. Одно за другим. А уж как чесались руки набить морду Эмметту. Верите или нет, я ни разу не стрелял, а тут внезапно захотелось направить дуло на родного брата. Однако Эмметту повезло, и самое страшное, что могло его ждать, это синяки на роже. Ему, правда, повезло, учитывая общий расклад. А еще казалось, что я давно не жил в нормальном мире и не говорил с нормальными людьми, умеющими понимать не только язык силы. Мне ужасно сложно было подбирать слова, общаясь с Беллой Свон. Мало того, каждую секунду я вынужден был одергивать себя. Ко всему прочему во мне явно обнаружился избыток резкости, упрямства и наглости. Разумеется, перед Свон я хотел, подобно многим мужикам, быть лучше, распушая павлиний хвост, играя роль такого-милого-симпапули-что-делается-противно. При любом раскладе, быть собой я не мог. Поэтому я тупо улыбался и говорил глупости. Выглядел кретином, зато она часто смеялась. Не обидно, а тепло и дружелюбно. Я смог искренне поразить Свон своей отсталостью от жизни. Я не видел последних фильмов, не слышал новых треков и не читал книг. В какой-то момент я почувствовал себя реликтовым ископаемым. Боюсь представить, кем я в таком случае показался Свон. Если не мудаком, то чем-то весьма недалеким от этого. Эмметт мало того, что сам большой ребенок, так еще и собственных детей воспитывать не умел. Я был уверен, что он ни в чем и никогда не отказывал дочерям. Поэтому через десять секунд просьбы плавно перешли в истерику. К этому моменту мы как раз успели подойти к злосчастному лимузину. Водитель открыл дверцу. Прошвырнитесь по магазинам. Пришлось сунуть водителю кошелек со всеми своими кредитками и наличкой, лишь бы поскорее затушить нарастающую детскую истерию. Как я и предполагал волшебное слово «шопинг» действует на всех женщин вне зависимости от возраста. Всего через тридцать секунд я довольный, как удав, махал отъезжающему лимузину, увозящему детишек Эмметта. На душе пели райские птицы. Но ровно до тех пор, как я вспомнил, что с собой у меня больше нет ни доллара, а я ведь намеревался угостить Свон чашкой кофе. В подобной ситуации я оказывался не один раз. В последний это случилось, когда доблестные американские агенты настигли мою задницу поблизости от мексиканской границы. Пришлось даже в срочном порядке избавляться от груза, а заодно от возможности получить положенную плату и билет в обратный конец. Денег же я с собой никогда не возил. Они просто были не нужны. Как-то так выходило, что все финансовые вопросы решались сами собой. Непредвиденные расходы — за счет клиента, а предвиденные на то и предвиденные, чтобы озаботиться ими заранее. Я мог бы покупать мелкие безделушки и коньяк по сходной цене, но ни то, ни другое меня не интересовало. Потому что сувениры люди покупают для того, чтобы дарить или помнить, а я не имел друзей и отчаянно хотел забыть, но не прибегая к помощи дешевого алкоголя. К тому же, в тех местах, где я бывал, доллары имели весьма ограниченное хождение и не имело смысла набивать карманы наличкой. Брать кредитные карты было бы еще более самонадеянно и глупо. Банкоматы в странах, где постоянные перебои с электричеством — нонсенс. Ну и для самых уж невероятных случаев я всегда имел при себе парочку драгоценных камней — универсальное средство оплаты услуг в любом уголке света, которое ко всему прочему не только легко конвертировать в блага, но и так же легко спрятать в подкладке пиджака или под крышкой телефона. Рубины и изумруды. Проблему составляли лишь бриллианты. С ними нужно было обращаться осторожнее. В ставшей моим постоянным местом работы Либерии за незаконные операции с алмазами и минералами имелся шанс попасть на рудники. Похоже, впервые в жизни со мной случилась самая форс-мажорная ситуация. Я стоял не посреди джунглей, а практически в центре мегаполиса и у меня не было ни доллара в кармане, ни завалящего сапфира. Это ли не смешно? По-моему, не очень. Вряд ли бы мне удалось долго разыгрывать из себя платежеспособного идиота. Выходило так, что я теперь был не просто опасным психом, срывающим уроки, но еще и голодранцем, не способным оплатить счет в забегаловке. Все мои заграничные счета роли не играли ввиду полнейшей невозможности ими воспользоваться. Джордж отличный парень, я знаю его очень давно. Джорда я впервые увидел вчера, когда он привозил меня и мой чемодан из аэропорта, и вряд ли я его увижу еще. Ведь завтра я снова улетал, и лимузин в небе мне был вовсе не к чему, ровно, как и водитель Джордж. Признаться, я Джорджем-то назвал его по собственному усмотрению, потому что настоящего имени вспомнить не смог. Тем не менее, резкая смены тема меня обрадовала. Уж лучше оправдываться за собственную легкомысленность, чем страдать от отсутствия налички. Мы же находимся в Америке, — я попытался снизить градус напряжения, но Свон не зря была учительницей, она слишком любила детей и слишком за них переживала. Что тогда ты будешь чувствовать, что скажешь брату? Я не хотел ей говорить, что пошлю Эмметта на три буквы, и, скорее всего, скажу ему, что я не нянька, что он обратился к самому неподходящему человеку во всем свете. И виноват в конечном итоге он сам. Но повторять всё это Свон я не намеревался, поэтому изобразив на лице приличествующее случаю волнение, я продолжил ее успокаивать. В конце концов, я, правда, не верил, что в Америке этом гребном оплоте демократии с детьми может случиться беда. Я знаю этого парня, он сто лет на меня работает. Напротив, я весьма исполнительный, я никогда не проваливаю сделки и не подвожу своих клиентов. И это единственное, о чем я ей сегодня не соврал. Капля правды в море обмана — не так плохо для человека привыкшего говорить только ложь, ложь и ничего кроме лжи. Просто «О». Округлила свои пухлые губки и на одном выдохе произнесла «О». Я же не знал, что и подумать. То ли принять за комплимент — такой симпатичный и всё еще холост в тридцать. То ли смириться с мыслью о том, что в глазах Свон как мужчина я более не существовал. Наверняка она решила будто я гей. Как иначе объяснить мою неспособность построить более-менее долговременные отношения с женщиной. Я и сам понимал, что мое заявление прозвучало, мягко говоря, странно. Если бы не она, мы бы еще долго пялились в пустоту, ощущая неловкость и не зная, что делать. Она в который раз спасла меня, подарив очередную тему для разговора. Вполне нейтральную. Но я и тут все испорти, брякнув: — Вроде того. Что стоило мне убрать это гребаное «вроде». Я ведь, правда, занимался бизнесом. Так ведь, Эдвард? Конечно, старина. Пускай и не совсем законным, но это же ничего не значило. Неуплата налогов еще не делает бизнес чем-то дурным. Скажем так, я был слегка теневым бизнесменом. Этим я занимаюсь. Например, вывоз оружия с территории стран, запрещавших подобные торгово-денежные операции. Это так глупо. И первое, что пришло в мою пораженной тупостью голову, это отдать в уплату за кофе часы. О Боже! Все бы ничего, но даже на неискушенный и весьма ошибочный взгляд мисс Свон мои часы стоили несколько тысяч долларов. На самом деле неизмеримо больше. Это ведь был не какой-нибудь набивший всем мозоли на мозгах Rolex8. Штучная работа с восемнадцатью бриллиантами высшей категории — кристальной чистоты без дефектов и включений. Но даже не в этом и не в платиновом корпусе была их истинная ценность. Часы — подарок одного моего хорошего друга. Родом из Колумбии, где окопался его партизанский отряд. Подарок друга, которому я в свое время успел помочь, решив ряд непростых, практически невыполнимых задач. Бриллианты же были благодарностью за последнюю «гуманитарную помощь». К тому времени мы оба знали, что больше мы не увидимся — я твердо решил сворачивать бизнес в Колумбии, пришла пора осваивать новые рынки. Продавать камни я не захотел, и хоть не без колебаний, но решился оставить бриллианты на память. Поэтому самая приблизительная стоимость часов измерялась десятками тысяч. А я готов был расплатиться ими за две чашки кофе? Да, наверное, готов. Всё дело в том, что тепло, излучаемое глазами мисс Свон, действовало на меня не менее животворно, чем редкие лучи осеннего солнца. Я буквально наливался и зрел, подобно яблоку. И вот сейчас дозрел окончательно, готовясь упасть наземь. Я давно привык — в этом мире в ходу всё. Всё, что подлежит продаже и имеет хоть какую-то стоимость. Разумеется, более всего распространены бумажные купюры и монеты. Но есть такие страны, где в расчет идут только алмазы и золото. Там слишком нестабильная экономика, чтобы измерять цену стремительно дешевеющей валютой, а доллары в местных магазинах вообще не принимаются. Помимо прочего, камни и золото никогда не падают в цене, сохраняя устойчивую тенденцию. И то, и другое растет, лишь иногда спотыкаясь о местечковые кризисы. Что вчера стоило на рынке три доллара за карат, может стоить сегодня девять или даже десять. Но это Америка. Слишком цивилизованная страна. Тут в кофейнях не расплачиваются горсткой алмазов. И этого я не учел.
Две самые развитые страны,Россия и Америка,начали войну. Ужасное событие для всего мира,пострадали все соседние страны,как у Америки,так и у России. Но спустя 2 года,власти решили заключить мирный договор и показать всем людям,что все страны находятся в мире.
Герои "Война и Мир" на новый лад. Ч. 3.
| Когда закончится война — Библиотека | Мало кто не знает про знаменитый роман Л. Н. Толстого «Война и мир». |
| Война и мир сериал | Мало кто не знает про знаменитый роман Л. Н. Толстого «Война и мир». |
| Герои "Война и Мир" на новый лад. Ч. 3. | Фанфики по Гарри Поттеру, Шерлоку, Сверхам, Звездным войнам, Доктору Кто и другим фандомам, а так же ориджиналы и книги. |
| Фанфики ВРИ — 65 книг | Эмма Лорд, Война и мир в твиттере скачавайте книгу в fb2, epub формате, либо читайте на сайте онлайн. |
Фанфики по фэндому «Толстой Л.Н. «Война и мир»»
Кроссоверы в мире фанфиков по русской классике не редкость, бывают и такие, где действует вся компания из школьной хрестоматии: к Онегину с Печориным добавляются Базаров, Раскольников, Чацкий. K/M, Bangtan Boys (BTS) получила более 5 лайков от читателей. К тому же у нас вы сможете скачать книгу Война и мир Лев Николаевич Толстой в формате Fb2, MOBI, EPUB. По нашим наблюдениям, среди фанатских текстов, основанных на произведениях русской классики, значительное место занимают фанфики по роману «Война и мир»: именно это произведение вызывает у читателя желание «подключиться» к художественному миру романа.
Книги жанра: Попаданцы в другое время
Регулярная армия, где были настоящие настоящие солдаты и волги, у которых была нормальная форма, одежда, даже оружие - все погибли под взрывами. Утром Вам дадут средства для обезвреживания противника - тебе лично две бутылки водки. Делай с ними что надо. У Лены, которая будет следующей в списке после тебя, вообще будет нож вместо арматуры. Таких много будет. Потом Вы на своих двоих начнёте идти до площади, куда уже приближается отряд со взрывчаткой. Соседние домики, ты будешь видеть сгоревших пионеров и трупы, но вы успеете развернуться на местности и окопаться. Вам дадут ещё одну бутылку водки, и вы будете по очереди прикладываться к сивушной бутылке, потому, что вам забыли выдать кружки. А дальше ваще с миру по нитке собранное воинство будеть останавливать орды безумных девочек - с ядовитыми копьями, с бомбами, со сколопендрами, с сигнальными пистолетами. Вокруг - взрывы бомб. До статуи Генды осталось уже совсем немного.
А потом они перейдут в атаку, и ты будешь останавливать их своей водкой и арматурой. А Лена- ножом. И будет казаться, что все. И знаешь, что? Ты их остановишь. Да, да, это ты именно и сделаешь, а потом ты еще раз их остановишь в другом месте, а потом ты погонишь их обратно, и помяни мое слово, ты воткнёшь на развалины их домика свой флаг. Пройдёшь под взрывами, защитишь памятник, лично отпилишь голову их командирам. А если тебя убьют, то это сделает Лена.
Нужно отметить, что художественный уровень анализируемых текстов, как правило, невысокий. Авторы фанфиков фанатских текстов по большей части не имеют филологического образования, не являются специалистами в области литературы, так как написание фанфиков популярно, в основном, среди молодежи. В научной литературе встречается характеристика авторов фанатских текстов как «наивных читателей» [1. Но для исследователей ценно как раз то, что текст «наивен»: он наглядно демонстрирует особенности восприятия современными читателями литературного произведения, особенности читательской рефлексии. При анализе подобных текстов, которые являются зафиксированным «интерпретативным откликом», процессом рецепции читателя, в качестве теоретической базы исследования нами будут использованы работы представителей школы рецептивной эстетики, и в первую очередь, одного из ее основателей - Вольфганга Изера. Программное эссе В. Изера «Процесс чтения: феноменологический подход» «The Reading Process: A Phenomenological Approach» представляет собой изучение литературного произведения как результата «совмещения текста и воображения читателя» [2. Изер характеризует структуру текста как состоящую из взаимодействия высказываний, каждое из которых утверждает, сообщает информацию или точку зрения, побуждает, и итогом этого взаимодействия является создание определенной перспективы внутри текста, порождающей горизонт читательских ожиданий. Читатель может по-разному выстраивать связи между высказываниями, и потому любой текст характеризуется потенциальной множественностью связей, являющихся продуктом «работы ума читателя над сырым материалом текста, который состоит из утверждений, фативов, информации и т. Процесс чтения, по Вольфгангу Изеру, состоит из двух базовых операций - антиципации предвосхищения будущих событий и ретроспекции переосмысления уже прочитанного , постоянно модифицирующих горизонт читательских ожиданий. Однако на процесс чтения также оказывают влияние так называемые «зияния» в тексте [2. Изеру, «есть отправной пункт чтения» [2. Итак, «чтение любого литературного текста - это процесс постоянного выбора, и потенциальный текст неизмеримо богаче, чем любая его индивидуальная интерпретация» [2. Данная схема хорошо работает в сфере фанатских текстов, которые направлены на подчеркивание потенциальной множественности связей в тексте и разных способов заполнения «зияний». Фан-фикшн как особая область литературного творчества и коммуникации выполняет, таким образом, функцию демонстрации множества индивидуальных читательских интерпретаций произведения, которые в итоге складываются в богатый и противоречивый потенциальный мир. Интернет дает возможность любому читателю опубликовать свой текст в соответствующем фанатском сообществе. Как правило, фанатские общества создаются вокруг каких-то произведений массовой культуры: таковыми являются, например, крупные международные фан-сообщества трилогии «Властелин Колец», семикнижного цикла «Гарри Поттер», сериала «Секретные материалы» и т. Однако и этот факт еще не зафиксирован в научной литературе о фанфикшене даже классическое произведение зачастую вызывает творческую фанатскую активность читателей. Так, например, существует достаточное количество фан-текстов по наиболее известным романам Л. Как же переосмысляется современными читателями, участниками литературного процесса в Интернете, творчество великого русского писателя? Какие международные фанатские стратегии интерпретации они используют? По нашим наблюдениям, среди фанатских текстов, основанных на произведениях русской классики, значительное место занимают фанфики по роману «Война и мир»: именно это произведение вызывает у читателя желание «подключиться» к художественному миру романа и переосмыслить взаимоотношения героев, предложить свой вариант развития событий. Причина обращения авторов фанфиков именно к этому роману Толстого, возможно, заключается в его «канонизированности» школьной программой. Перед нами своеобразный читательский бунт против устоявшихся трактовок классики. Авторы фанатских текстов нередко сами пытаются указать на причину их обращения к творчеству Толстого, и поэтому фанфики предваряются такими предисловиями: «Мне нравится классическая литература. Я в восторге от творчества Льва Николаевича. Своими эпосами его честь я запятнать никак не пытаюсь» [4], «Да простит меня Лев Николаевич за это... Получилось немного бредово, немного бессмысленно и надеюсь хоть капельку интересно. Просто предположение, что могло бы произойти... Восхищаюсь его талантом и творчеством. А «Война и мир» - это, несомненно, роман - король классики» [6]. Один из основных принципов построения фанатского текста - прописывание «опущенных сцен», то есть событий, которых в произведении нет, но они подразумеваются или могли бы быть. Читатели-фанаты пишут «продолжения» как строилась семейная жизнь Николая Ростова и княжны Марьи, например , или же «предисловия» - что было до описанных в романе событий как проходило раннее детство Наташи Ростовой и т. Применительно к фан-текстам по романам Л. Толстого можно говорить о количественном преобладании фанфиков, описывающих события, которые в романе были, над фанфиками-продолжениями и предисловиями. В качестве примера обратимся к фанатскому тексту под названием «Она всегда будет гореть», который представляет собой небольшую читательскую зарисовку об отношениях Наташи Ростовой и Анатоля Курагина, построенную как чередование точек зрения Анатоля и Наташи. Ее робкие движения хрупких белоснежных плеч, трепет длинных ресниц, бросающих тени на румяные щеки. Мне так хочется прикоснуться к ним, поцеловать ее лебединую шею, слушая ее сбивчивое дыхание. Чувствовать биение ее сердца, шелк ее прекрасного платья. Мне хочется смотреть в ее большие карие глаза, видеть в них смущение и одновременно темный огонь страсти. Прикасаться к ее коже, воспламенять ее, разгонять кровь по венам и артериям. Господь, ты свидетель, что никого я так не желал, как ее. Она цветок. Прекрасная душистая роза, которую мне отчаянно хочется сорвать и приколоть к своей груди. Как хорошо, что опера закончилась. Этот пафос, эти люди осточертели мне. Глупые улыбки женщин, их ужимки, галантность и спокойствие их ухажеров. Нет, я играю по-другому. Я зажигаю, а не горю.
Страдание и раскаяние заставляют его написать письмо с окончательным объяснением своего поступка и своих чувств. Незадолго до этого Соня сбежала из дома, и Николай пишет письмо практически «в пустоту», обращаясь к той, которую уже не надеется найти: «Где же ты? Потерялась в какой-нибудь лесной чаще? Или же потонула в пучине алчности и порочности? Где блуждают твои отчаянные глаза? Чьей плоти касаются твои хрупкие ручки? Чьим воздухом ты дышишь? Какого цвета на тебе платье? Сколько заколок в твоих густых и смоляных волосах? Сколько царапин на твоих маленьких и худеньких ногах? Насколько усиленно бьется твое, полное добродушия, сердце? Сколько звезд ты уже сосчитала? Сколько успела пролить прозрачных капель, стекающих из твоих сверкающих ониксовых глаз? Не кажется ли тебе, что я задаю слишком много вопросов? А если и так то, что с того? Что с того? Я думаю, нам обоим уже безразлично количество вопросов и дней, что мы так безжизненно провели с тех пор, как в моей жизни появилась Марья. Нет, она вовсе не повинна в том, что тебя больше не стало в этом доме. Все это лишь мои грехи, которые я не разрешаю тебе прощать. Не смей прощать. Не смей мне прощать подобное» [6]. Обращают внимание постоянные повторы, анафоры, параллелизм структур предложений. Возможно, причиной является то, что автор при написании данного текста вдохновлялся несколькими источниками это отмечено им в примечаниях к тексту - не только романом «Война и мир», но и песней современного корейского рэппера Tablo «Bad». Разнородность источников фанатского текста - частое явление; при этом автора не смущает, что источники принадлежат разным эпохам, разным культурам: из книги заимствуется сюжет, из песни - настроение, ритмический рисунок. И в данном фанатском тексте повторы, параллелизм могут быть объяснены попыткой ритмического подражания песенной структуре. Последняя стратегия, о которой хотелось бы упомянуть - юмористическое переосмысление произведения. В подобных фанатских текстах нередко сталкиваются персонажи разных русских классических произведений и попадают в комические ситуации. В фанфике «Классика. Рай» герои русской литературы после смерти встречаются в раю, откуда их пытается выгнать ангел, уставший принимать персонажей, умирающих раньше времени: «- Александр Андреич Чацкий, какими судьбами? Почему так рано к нам пожаловали? Меня сбили мои же лошади, когда я требовал карету! Теперь вас похоронят в Москве, - сказал с иронией ангел, листая книгу. В Москве?? Ангел не успел договорить, как посреди толпы оказался еще один молодой человек. У него были длинные волнистые черные волосы и кровавая рана на рубашке. Базаров посмотрел сквозь эту дырочку в Владимире Ленском а это был именно он и произнес: «Экая оказия с вами приключилась. Евгений хлопнул несчастного поэта по плечу и выдал: - Не печалься, голубчик, у тебя хоть смысл жизни верным был, а я только сейчас понял, что я дурак. Внезапно врата рая открылись и оттуда вывалился, именно вывалился, князь Андрей. Похоже, что его за старый дуб и философию выгнали ангелы, но он не расстроился, подошел к Ленскому и сказал: «Никогда, никогда не женись, мой друг; не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал все, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно, а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда не годным. А то пропадет все, что в тебе есть хорошего и высокого. Все истратится по мелочам. Пародийному снижению здесь подвергается вся классическая литература, и очевидно, что герои Льва Толстого, подобно героям произведений «Горе от ума», «Евгений Онегин», «Отцы и дети», воспринимаются как канонические фигуры. В каноне оказываются жестко закрепленными цитаты из монологов персонажей, по которым и происходит их узнавание. Автор фанфика может помещать в свой текст отрывки из монолога героя дословно, практически ничего не искажая и не сокращая как в 2015. Подводя итоги, нужно сказать о том, что русская классика продолжает активно восприниматься и переосмысляться современными читателями. В сфере фанфикшена выработаны свои стратегии переосмысления произведения-источника. Фанатский текст, по сути, - результат чтения как творческого процесса; это интерпретация, последовательно воплощающаяся текстуально. Интерпретация, опубликованная в Интернете, становится доступной большому количеству заинтересованных читателей-фанатов, и порождает другие фанатские тексты, создающиеся с целью закрепить ту или иную трактовку Николай Ростов всю жизнь любил только Соню , или же опровергнуть ее любовь Николая Ростова к княжне Марье была искренним и глубоким чувством.
Иллюстрации к роману «Герой нашего времени». Lucky Tail. Для фикрайтера это не помеха; сама композиция романа Лермонтова позволяет допустить, что таких приключений, как с Бэлой или княжной Мери, в печоринской жизни могло быть сколько угодно: этот загадочный злодей — идеальный герой девичьих сердец. Тем не менее отношения Печорина с женщинами не самый популярный сюжет. Многие авторы фанфиков дружно находят один ответ на вопрос, почему он так холодно держится с прекрасным полом. Зачем женщины, когда есть Грушницкий? Альтернативное развитие событий «Княжны Мери»: Печорин встречается со старым товарищем Грушницким и пытается понять, «что могло меня в нём зацепить». Грушницкий напоминает Печорину друга из кадетского корпуса, с которым он «делил тяготы строгой муштры днём и сладострастные томления ночью», — написано, если вспомнить лермонтовские юнкерские стихотворения, со знанием дела. Короткое прощупывание почвы, карточная игра «на желание» — и Грушницкий покорён. Все дальнейшие выкрутасы Печорина и Грушницкого объясняются тем, что они ревнуют друг друга к княжне Мери; роковая дуэль в фанфике повторяется близко к лермонтовскому тексту — с той разницей, что Печорин стреляет не в Грушницкого, а в воздух. И уже потом следует классическое для фанфиков примирение: «Ты не посмеешь! В третьей главе наконец мы встречаем жаркую сцену любви, затем Печорин бежит, а Грушницкий бросается за ним в погоню. Сара Герцег ловко вплетает в эту историю и Максима Максимыча, и смерть Печорина. Случайно понимает его, случайно сочувствует. И случайно влюбляется» — аннотация к фанфику, где автором указана Гриша Печорина. Кроссоверы в мире фанфиков по русской классике не редкость, бывают и такие, где действует вся компания из школьной хрестоматии: к Онегину с Печориным добавляются Базаров, Раскольников, Чацкий… Здесь автор решил ограничиться двумя главными бэдбоями русского романтизма. Онегин с ходу берёт верх над Печориным «Печорин цедил сквозь зубы, понимая, что впервые в жизни проиграл. Впервые в жизни играли им» , не обижается даже на удар в челюсть, — впрочем, герои стоят друг друга, танцуют вдвоём мазурку на балу, обсуждают молодых людей, которых убили на дуэли, и на протяжении всего фанфика ядовито пикируются, чтобы в конце концов — «Как самоуверенно, Женечка. Во время любовных сцен блестящие молодые люди обсуждают Адама Смита и залихватски матерятся — больше всего это напоминает известную сцену между Хрущёвым и Сталиным в сорокинском «Голубом сале». Есть, кстати, и фанфик, где княжна Мери находит утешение в объятьях Татьяны Лариной. Лишние куны не нужны. Комикс «Анна Каренина by Leo Tolstoy». Издательство «Мир новых русских». Москва, 2000 год «Анна Каренина»: возвращение блудной жены Когда грянула мазурка, они с Вронским на секунду остановились, Кити заглянула в его доброе лицо, бывшее так близко теперь, и прошептала неслышно одними губами: «Я люблю вас». Зато повлиять на печальную судьбу заглавной героини — очевидный ход. Можно, например, вытащить полумёртвую Анну из-под поезда: «Её тело было обезображено, изуродовано лезвиями рельс, ей оторвало руку… Её невозможно было узнать, но она была спасена». Но можно и не доводить до таких крайностей. Отчего бы не помешать роковой ссоре Анны с Вронским? Или вложить больше решительности в ушастую голову Каренина? Каренина, как мы помним, едет туда вопреки желанию Вронского, который боится сплетен; в театре, где присутствует и Алексей Каренин, Анну оскорбляют, и следует одна из первых тяжёлых ссор между любовниками. В фанфике Марии Берестовой «Каренин проявляет настойчивость и уводит Анну в свою ложу, за счёт своей репутации отгораживая Анну от общества». Берестова — или расстроенное воображение Анны Карениной — явно утрирует поведение бомонда: «Они говорили, кричали злые, страшные слова, кто-то плюнул мне под ноги, кто-то замахнулся…» В этот момент героиня чувствует «тёплое поддерживающее прикосновение мужской руки». Спасителем оказывается не Вронский, а её собственный муж. Волевое мужское поведение — то, что нужно, чтобы вернуть заблудшую жену на путь истинный. Каренин одним щелчком разделывается с растяпой Вронским, холодно предлагает Анне выбор между «подите прочь, сударыня» и «оставайтесь», невозмутимо наблюдает, как его жена колотит посуду частый мотив в фанфиках по «Карениной», которые делают Анну совсем уж истеричкой , а потом выдаёт ей ведро и швабру. В общем, укрощение строптивой, рашен стайл, мечта противника эмансипации. Скоро и великосветские грымзы перестанут коситься, и любовь к мужу наконец-то проснётся — однажды, когда он «вернётся с министерства». Роман-комикс «Преступление и наказание». Издательство «АСТ».
Пьер и Наташа (Продолжение романа Л. Н. Толстого `Война и мир`)
В нашей библиотеке есть возможность читать онлайн бесплатно «Война и мир в твиттере» (целиком полную версию) весь текст книги представлен совершенно бесплатно. Добавлен переводчик чатов, оазисы будут освобождены, изменен интерфейс в игре, добавлен " Война Кланов". подборка лучших книг в жанре Фанфик. Топовый список серий и завершенных произведений. Читать, скачать, слушать онлайн. Со временем перепалка «Высшей лиги бургеров» и «Маминых тостов» превращается в настоящую виртуальную войну.
Фанфики по фэндому «Толстой Л.Н. «Война и мир»»
Обложка произведения Война и миръ. Но переплюнул ли данный фанфик в плане качества, философии и морали Войну и мир? Аннотация: Решила написать этот фанфик, так как с школьных лет казалась несправедливой судьба Сони из романа Толстого «Война и мир».
Постельные сцены, пропущенные Толстым
Аннотация: Их любовь — рецепт настоящей катастрофы. Знакомьтесь с Пеппер. Она — капитан команды по плаванию, любитель выполнить и перевыполнить любое задание, а также настоящий перфекционист. В ее семье все не так, как раньше, но, по крайней мере, их огромная сеть ресторанов быстрого питания мегапопулярна благодаря Пеппер, ведь она умудряется не только успевать в школе, но и вести аккаунт их бургерной в «Твиттере». А теперь позвольте представить вам Джека.
Необычная история, в которой не происходит никакой романтики до четвертого курса обучения, а из позитивных персонажей можно выделить лишь Дамблдора и Уизли. В одном интервью Джоан Роулинг извинилась перед поклонниками за то, что сделала парой Рона и Гермиону, а не Гермиону и Гарри. В фанфике все происходит по желаемому сценарию и герои меняются ролями: Поттер и Грейнджер влюблены друг в друга. Но совсем ненадолго — в последней битве за Хогвартс девушка погибает. Уже после похорон Гарри находит дневник Гермионы и узнает о двух важных вещах. Волшебница пишет, что Хогвартс — это ловушка, которая высасывает жизненную энергию из маглорожденных и отдает ее чистокровным волшебникам. А второе: Грейнджер все еще можно спасти, волшебница оставила на страницах дневника подробный план — на случай своей смерти. В этом фанфике рассматривается будущее поколение, а если точнее сыновья Гарри Поттера и Драко Малфоя — Альбус и Скорпиус. Дети из абсолютно противоположных семей становятся друзьями в этом рассказе, со временем их связь становятся еще теснее.
Фанфик рассказывает о сложных отношениях волшебников и о том, как они пытаются сохранить их в тайне от всего Хогвартса.
Кроссовер, в котором спустя века после Битвы за Хогвартс Гарри становится настоящей легендой: бессмертный волшебник путешествует по миру, пока однажды не решает отправиться в параллельную вселенную «Мстителей». Там последний волшебник вынужден сражаться с восставшим древним врагом ради спасения мира. В рассказе величайшему светлому волшебнику Альбусу Дамблдору не удалось спасти свободную Магическую Британию от гибели.
Долгая и кровавая третья магическая война, в которой Гарри Поттер сражался на стороне Темного Лорда, забрала жизни большинства соратников Дамблдора. Темный Лорд и Гарри Поттер захватили власть и устроили настоящий геноцид грязнокровок. Британия утонула в крови, и Дамблдор решился провести древний магический ритуал, который позволил бы ему спасти мир. С момента победы на Темным Лордом прошло 20 лет.
Шрам не болел, и, как было написано в «Дарах смерти», все действительно было хорошо. Но все изменилось, когда из Азкабана вырвались оборотни-мутанты, созданные еще при жизни Волан-де-Морта. Беглецы мстят Гарри Поттеру и его семье за долгие годы заточения.
Дело касается любви и сыра, а тут все средства хороши. Со временем перепалка «Высшей лиги бургеров» и «Маминых тостов» превращается в настоящую виртуальную войну. Но Пеппер и Джек даже не догадываются, что, ссорясь в сети, влюбляются друг в друга в реальной жизни. А пока интернет шипперит эту необычную парочку, они общаются в анонимном приложении, готовые погрузиться в неожиданный, неловкий и самый лучший роман в своей жизни.
Война и Мир - официальная группа
Обложка произведения Война и миръ. Война и мир автор Лев Николаевич Толстой. Описание фанфика по «Звездным войнам» (назвать это самостоятельным произведением не повернется язык) с первой фразы радует отсылкой к серии Fallout. На данной странице свободной женской библиотеки вы можете прочитать подробное описание любовного романа «Война и мир в твиттере», ознакомиться с другой информацией о книге, выбрать один из вариантов для чтения онлайн. А вы читали роман «Война и Мир» в 30 лет? Информационно-аналитический ресурс о событиях в мире: текущие новости, еженедельные обзоры, обсуждения.