В первом канцелярском эпизоде действуют сослуживцы Башмачкина, может быть, чуть-чуть выше его чином. Через историю мелкого чиновника Акакия Акакиевича Башмачкина Гоголь «высвечивает» тему маленького человека — одну из ключевых в русской литературе того периода.
Характеристика Акакия Акакиевича
Уникальная символика — чин Башмачкина имеет свою уникальную символику, которая отображается в форме и расцветке фамилий на мундирах и знаках различия. Большинство титулярных советников навеки оставались в этом чине, не рассчитывая на большее; их называли «вечными титулярными советниками». коллежского ассесора. Характер и образ жизни Акакия Акакиевича Башмачкина. Характеристика образа Акакия Акакиевича Башмачкина из повести Н. В. Гоголя «Шинель». С людьми, которые ниже его чином, обращается грубо. Здесь стоит сказать несколько слов о чине Башмачкина.
Значительное лицо: образ в повести н.в. гоголя “шинель”
Современные Башмачкины и сейчас функционируют в России. Бедность своего интеллекта они всеми силами пытаются возместить неким мифическим влиянием в обществе. Чин Башмачкина имел свои особенности и привилегии, которые делали его достаточно привлекательным для царской службы. «Шине́ль» — одна из петербургских повестей Николая Гоголя. Увидела свет в 3-м томе собрания сочинений Гоголя, отпечатанного на исходе 1842 года и поступившего в продажу в последней.
Лепажевское ружье и чиновничья шинель
Далее рассказывается о профессии Башмачкина, о его чине и работе. Очень много лет Акакий Акакиевич находился на одном и том же месте, один и тот же чин. Башмачкин занимал невысокую должность, он был титулярным советником, над которым, как пишет Гоголь, "натрунились и наострились разные писатели ". Коллежский регистратор — гражданский чин 14 ранга, согласно Табели о рангах.
Сочинение: Чиновники в повести «Шинель» (Н.В. Гоголь)
Ни комнаты, ни вещей его не опечатывали, потому что, во-первых, не было наследников... Исчезло и скрылось существо, никем не защищенное, никому не дорогое... Противу всякого чаяния, директор назначил Акакию Акакиевичу не сорок или сорок пять, а целых шестьдесят рублей... С тех пор оставили его навсегда переписывать... Там, в этом переписываньи, ему виделся какой-то свой разнообразный и приятный мир. Наслаждение выражалось на лице его... С тех пор оставили его навсегда переписывать.
Вне этого переписыванья, казалось, для него ничего не существовало... Вряд ли где можно было найти человека, который так жил бы в своей должности. Мало сказать: он служил ревностно, — нет, он служил с любовью... Весь этот день он не был в присутствии единственный случай в его жизни... Когда и в какое время он поступил в департамент и кто определил его, этого никто не мог припомнить. Сколько ни переменялось директоров и всяких начальников, его видели всё на одном и том же месте, в том же положении, в той же самой должности, тем же чиновником для письма...
Это задало ему такую работу, что он вспотел совершенно, тер лоб и, наконец, сказал: «Нет, лучше дайте я перепишу что-нибудь». Если же таких не случалось, он снимал нарочно, для собственного удовольствия, копию для себя, особенно если бумага была замечательна не по красоте слога, но по адресу к какому-нибудь новому или важному лицу... Никто не мог сказать, чтобы когда-нибудь видел его на каком-нибудь вечере... Ни один раз в жизни не обратил он внимания на то, что делается и происходит всякий день на улице... Но Акакий Акакиевич если и глядел на что, то видел на всем свои чистые, ровным почерком выписанные строки...
Так что фамилией Гоголь определил статус главного героя. Более того, она образовалась даже не от слова «башмак», а от слова «башмачок» - «маленькому человеку» и фамилия с уменьшительным суффиксом. Но имена эти были такими странными, что она решила: «…пусть лучше будет он называться, как и отец его. Отец был Акакий, так пусть и сын будет Акакий». Акакию Акакиевичу даже имени собственного не досталось.
Ребенка окрестили, причем он заплакал и сделал такую гримасу, как будто бы предчувствовал, что будет титулярный советник». Уже во времена Гоголя имя Акакий было редко употребляемо в народе, сейчас сохраняется в качестве церковного; этим именем назывались святомученики и наиболее набожные священники. Святомученики получали имя Акакий посмертно, что указывало прямо на их страдания без вины мученик Акакий, преподобный Акакий Синайский, преподобный Акакий Латрийский, священномученик Акакий. Акакий др. Имя «Акакий» обозначает «невинность, невинный, незлобивый, беззлобный, не делающий зла». А у героя Гоголя это качество ещё удвоено отчеством. Удваивание указывает на переизбыток свойства, усиление значения слова. Но ни одного слова не отвечал на это Акакий Акакиевич, как будто бы никого и не было перед ним... Гоголя имена и фамилии приобретают новую функцию. Они не просто называют человека, они позволяют несколькими словами прочитать душу и познать личность героя.
Может ли одно небольшое произведение совершить революцию в литературе? Да, русская литература знает такой прецедент. Это повесть Н. Гоголя «Шинель». Произведение было весьма популярно у современников, вызывало немало споров, а гоголевское направление развивалось у русских писателей вплоть до середины 20 века. Что собой представляет эта великая книга? Об этом в нашей статье. Книга входит в цикл произведений, написанных в 1830-1840-е гг. История «Шинели» Гоголя восходит к анекдоту о бедном чиновнике, испытывавшем большую страсть к охоте. Несмотря на маленькое жалование, ярый фанат поставил себе цель: во что бы то ни стало купить лепажевское ружьё, одно из лучших в то время.
Чиновник во всём себе отказывал, чтобы скопить денег, и вот, наконец, он купил заветный трофей и отправился на Финский залив пострелять птиц. Охотник отплыл в лодке, собрался прицелиться — а ружья не обнаружил. Вероятно, оно выпало из лодки, но как — остаётся загадкой. Сам герой истории признавался, что был некоем забытьи, когда предвкушал заветную добычу. Вернувшись домой, он слёг в горячке. К счастью, всё закончилось хорошо. Заболевшего чиновника спасли его коллеги, купив ему новое такое же ружьё. Эта история вдохновила автора на создание повести «Шинель». Жанр и направление Н. Гоголь является одним из самых ярких представителей критического реализма в русской литературе.
Своей прозой писатель задаёт особое направление, саркастически названное критиком Ф. Булгариным «Натуральная школа». Для этого литературного вектора характерно обращение к острым социальным темам , касающимся бедности, морали, классовых взаимоотношений. Здесь же активно разрабатывается образ «маленького человека», ставший традиционным для писателей 19 века. Более узкое направление, характерное для «Петербургских повестей» — фантастический реализм. Такой приём позволяет автору наиболее эффектно и оригинально воздействовать на читателя. Он выражается в смешении выдумки и действительности: реальное в повести «Шинель» — это социальная проблематика царской России бедность, преступность, неравенство , а фантастическое — призрак Акакия Акакиевича, который грабит прохожих. Обращались к мистическому началу Достоевский, Булгаков и многие другие последователи этого направления. Жанр повести позволяет Гоголю лаконично, но достаточно ярко осветить несколько сюжетных линий , обозначить множество актуальных социальных тем и даже включать мотив сверхъестественного в своё произведение. Композиция Композиция «Шинели» линейна, можно обозначить вступление и эпилог.
Начинается повесть своеобразным писательским рассуждением о городе, которое является неотъемлемой частью всех «Петербургских повестей». Затем следует биография главного героя, что свойственно для авторов «натуральной школы». Считалось, что эти данные помогают лучше раскрыть образ и объяснить мотивировку тех или иных поступков. Экспозиция — описание обстановки и положения героя. Завязка происходит в тот момент, когда Акакий Акакиевич решает обзавестись новой шинелью, это намерение продолжает двигать сюжет до кульминационного момента — счастливого обретения. Вторая часть посвящена поиску шинели и разоблачению высших чиновников. Эпилог, где появляется приведение, закольцовывает эту часть: сначала воры идут за Башмачкиным, потом полицейский идет за привидением. А может быть, за вором? О чем? Один бедный чиновник Акакий Акакиевич Башмачкин, ввиду сильных морозов , наконец, отваживается приобрести себе новую шинель.
Герой отказывает себе во всём, экономит на еде, старается аккуратнее ходить по мостовой, чтобы лишний раз не менять подмётки. К нужному сроку ему удаётся накопить требуемую сумму, вскоре желанная шинель готова. Но радость обладания длится не долго: в тот же вечер, когда Башмачкин возвращался домой после праздничного ужина, грабители отняли у бедного чиновника предмет его счастья. Герой пытается бороться за свою шинель, он проходит несколько инстанций: от частного до значительного лица, но никому и дела нет до его потери, никто не собирается искать разбойников. После визита к генералу, оказавшемуся грубым и высокомерным человеком, Акакий Акакиевич слег с горячкой и в скором времени умер. Но история «принимает фантастическое окончание». По Петербургу блуждает дух Акакия Акакиевича, который желает отомстить своим обидчикам, а, главным образом, он ищет значительное лицо. В один из вечеров призрак ловит зазнавшегося генерала и отнимает у него шинель, на чем и успокаивается. Главные герои и их характеристика Главный герой повести — Акакий Акакиевич Башмачкин. Уже с момента рождения было ясно, что его ждет нелёгкая, несчастливая жизнь.
Это предрекла и повитуха, и сам малыш при появлении на свет «заплакал и сделал такую гримасу, как будто бы предчувствовал, что будет титулярный советник». Это так называемый «маленький человек», но его характер противоречив и проходит определённые этапы развития. Образ шинели работает на раскрытие потенциальных возможностей этого, на первый взгляд, скромного персонажа. Дорогая сердцу обновка делает героя одержимым, словно идол она управляет им. Маленький чиновник проявляет такую настойчивость и активность, какую никогда не выказывал при жизни, а после смерти — и вовсе решается на месть и держит в страхе Петербург. Роль шинели в повести Гоголя трудно переоценить. Её образ развивается параллельно с главным героем: дырявая шинель — скромный человек, новая — инициативный и счастливый Башмачкин, генеральская — всемогущий дух, нагоняющий ужас. Образ Петербурга в повести представлен совершенно по-иному. Это не пышная столица с нарядными экипажами и цветущими парадными, а жестокий город , с его лютой зимой, не полезным для здоровья климатом, грязными лестницами и темными переулками. Темы Жизнь маленького человека — главная тема повести «Шинель», поэтому она представлена достаточно ярко.
Башмачкин не обладает твердым характером или же особыми талантами , чиновники более высокого ранга позволяют себе манипулировать им, игнорировать его или же распекать. А бедный герой хочет лишь вернуть себе то, что принадлежит ему по праву, но значительным лицам и большому миру не до проблем маленького человека. Противопоставление реального и фантастического позволяет показать многогранность образа Башмачкина. В суровой действительности он никогда не достучится до эгоистичных и жестоких сердец власть имущих, но став могучим духом, он может хотя бы отомстить за свою обиду. Сквозная тема повести — безнравственность. Людей ценят не за их умение, а за их чин, значительное лицо — отнюдь не примерный семьянин, он холоден к своим детям и ищет развлечений на стороне. Он позволяет себе быть высокомерным самодуром, заставляя пресмыкаться тех, кто ниже рангом. Сатирический характер повести и абсурдность ситуаций позволяют Гоголю наиболее выразительно указать на социальные пороки. Например, никто не собирается искать пропавшую шинель, но существует указ поймать приведение. Так автор обличает бездеятельность полиции Петербурга.
Проблематика Проблематика повести «Шинель» весьма широка. Здесь Гоголь поднимает вопросы, касающиеся, как общества, так и внутреннего мира человека. Главная проблема повести — гуманизм, а точнее — его отсутствие. Все герои повести малодушны и эгоистичны, они не способны к сопереживанию. Даже Акакий Акакиевич не имеет никакой духовной цели в жизни, не стремится читать или же интересоваться искусством. Им движет лишь материальная составляющая бытия.
Воодушевившись мечтой о покупке новой шинели, Башмачкин еще больше ограничивает свой комфорт: он меньше ест, экономит на свечах, на обуви и белье. Его цель — как можно быстрее накопить денег и получить новую шинель. Автор показывает, что в душе самого покорного человека все же живет протест против угнетения и нищеты. С появлением у Акакия этой шинели сослуживцы словно по-другому взглянули на него. Стоило только Акакию Акакиевичу войти в департамент в новой шинели, он стал предметом обсуждений других чиновников, на него обратили внимание. Сослуживцы даже пригласили его в гости, чего раньше никогда и не было. Да и сам Акакий почувствовал себя более уверенно. Но его счастью быстро пришел конец. Шинель украли посреди площади на глазах у смотрителя. Однако добиться справедливости Башмачкин не смог. Не имеющий власти человек не имел возможности постоять за себя. Лишившись шинели, он снова лишился уважения. Над ним снова все стали смеяться. Образ Акакия Акакиевича противопоставлен всем остальным чиновникам, упоминаемым автором в повести. Его сослуживцы постоянно подтрунивали над любящим работу мужчиной и норовили подложить ему и свои бумаги.
Титулярный советник нехотя, но принимает приглашение: его вдохновляет мысль пройтись вечером по городу в новой шинели. По пути в центр, где живет именинник, Акакий Акакиевич обращает внимание на вещи, которые ранее ускользали от него: замечает людей, афиши. В гостях он пробыл недолго: его вновь поздравили, угостили, и в полночь он откланялся. Новую шинель он находит в передней, лежащей на полу. По пути домой на площади на Акакия Акакиевича нападают двое и крадут шинель. Он бежит к будочнику, но тот советует ему обратиться прямо к квартальному надзирателю, обещая, что тот отыщет ее. В полубеспамятстве придя домой, он рассказывает хозяйке квартиры о произошедшем. Она утверждает, что лучше идти не к квартальному, а к частному приставу, потому что так дело пойдет быстрее. Еле-еле добившись внимания частного пристава, чиновник не получает результата: частный выясняет у него ненужные подробности о позднем возвращении, вместо того, чтобы заниматься шинелью. Большинство сослуживцев приходят в ужас от произошедшего, и даже собирают ему небольшую денежную компенсацию. Кто-то советует Акакию Акакиевичу обратиться к значительному лицу Значительное лицо недавно выслужил генеральский чин, и с тех пор самых пор чувствует невероятную важность своей персоны. Он окружает себя почестями, а также самоутверждается за счет нижестоящих. Страх и почет кажутся лицу подтверждением его значительности.
«Шинель» Гоголя: вечный титулярный советник Акакий Акакиевич
В прошлом Петрович крепостной крестьянин, а ныне портной, злоупотребляющий алкоголем. Именно к нему придет Акакий Акакиевич за помощью. Жена бьёт его за пьянство, но только в таком состоянии он уступчив. Второстепенное лицо, но играющее не последнюю роль в этой повести. С богатырской внешностью, в возрасте, солидный и строгий. Краткий пересказ повести Н. Гоголя «Шинель» Зачастую, в школах с учеников требуют ведение читательского дневника, где рекомендуется в основном записывать краткое содержание произведения или характеристики героев. Далее будет приведен краткий пересказ произведения. Повесть автор начинает с описания рождения Акакия Акакиевича. О причудливом выборе имени его матерью.
Далее рассказывается о профессии Башмачкина, о его чине и работе. Очень много лет Акакий Акакиевич находился на одном и том же месте, один и тот же чин. Сидя за переписыванием бумаг, более молодые чиновники постоянно мешали и подбрасывали бумажки к нему на стол и всячески издевались. Но однажды один из молодых чиновников, в очередной раз решивший посмеяться над Башмачкиным, остановился, услышав его слова «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете? Человек живет в своей должности, и даже приходя домой, после скудного ужина, он садился писать и переписывать документы. Описывается петербургский вечер, отображающий всю серость и слякоть и то, что видит Акакий Акакиевич. Эта зарисовка показывает и саму жизнь Башмачкина - такую же серую и тусклую без развлечений и целей. Он зарабатывает всего четыре сотни рублей в год, чего ему едва хватает. На улице холодно, и герой старается как можно быстрее добежать до работы в прохудившейся «тощенькой шинелишке».
Он обращается к Григорию, а в сокращении к Петровичу за помощью.
Карты, водка, табак и женщины ему совершенно чужды. Страсть Башмачкина есть переписка, но страсть эта не разорительна, напротив. Нет ни пишущих машинок, ни копировальных агрегатов, и потому хороший переписчик всегда в цене и при деле. Тот же Иван Саввич Никитин, какой-никакой, а купец, не дрожащий над каждым рублем, сокрушается: дорого просят за переписку его поэмы «Кулак», приходится над беловиком сидеть самому. Акакий Акакиевич очень хороший переписчик, по мнению И. Алексеева — мастер каллиграфии, и всегда может пополнить свой бюджет надомной работой. И потому непонятно: куда, собственно, у Акакия Акакиевича Башмачкина уходят деньги? Впрочем, Гоголь дал своему герою копилочку с сорока рублями, которые отложил по грошику герой «Шинели».
Не сколько ради самих денег дал, а чтобы подчеркнуть бережливость натуры Акакия Акакиевича. Подозреваю, их у Акакия Акакиевича забирал Гоголь. Прореху в кармане шинели сотворил, вот деньги за подкладку и падали. Её, старую шинель распороть, деньги достать — хватит пять новых шинелей построить. Гоголь писал повесть с заранее обдуманными намерениями — показать страдания несчастного чиновника. Чтобы читатели жалели бедного маленького человека. А если он, человек, не беден и не мал, нужно его таким сделать. Так уж сложилось, что русские классики к герою большому, волевому, успешному относились с подозрением, искали в нем изъян, короче, не любили. А вот вывести человека маленького, слабого, беззащитного, наслать на него двунадесять бед — самое милое дело.
Позитивное мышление, счастливый финал — это не для нас. Даже изобретательный Чичиков во всех своих предприятиях терпит фиаско, будь то история с таможней, с мертвыми душами или с поддельным завещанием. Героев же более достойных ждут одни лишь разочарования, тяготы да крах.
Кажется, «еще чуть-чуть и жизнь удалась», но так было только у людей из знатного рода, они быстро перескакивали эту ступень. У незнатных служащих между чином титулярного советника и чином коллежского асессора пролегала огромная бюрократическая пропасть, поэтому над титулярным советником могли подшучивать, прибавляя к его чину слово «вечный» или вовсе называя «титуляшкой».
Такая ситуация сразу проясняет разницу в положении титулярных советников из разных произведений: Башмачкин и Мармеладов живут в нищете, в то время как муж чеховской «Попрыгуньи» с аналогичным чином живет припеваючи. Кстати, светило русской поэзии Александр Пушкин получил чин титулярного советника только в 1831 году, за шесть лет до смерти. Поэт Петр Вейнберг написал в 19 веке об этом чине такое стихотворение: Он был титулярный советник, Он робко в любви объяснился, Она прогнала его прочь. И пьянствовал с горя всю ночь, И в винном тумане носилась Пред ним генеральская дочь.
Никогда бы в другое время не пришлась так кстати шинель, потому что начинались уже довольно крепкие морозы и, казалось, грозили еще более усилиться. Петрович явился с шинелью, как следует хорошему портному. В лице его показалось выражение такое значительное, какого Акакий Акакиевич никогда еще не видал. Казалось, он чувствовал в полной мере, что сделал немалое дело и что вдруг показал в себе бездну, разделяющую портных, которые подставляют только подкладки и переправляют, от тех, которые шьют заново. Он вынул шинель из носового платка, в котором ее принес; платок был только что от прачки, он уже потом свернул его и положил в карман для употребления. Вынувши шинель, он весьма гордо посмотрел и, держа в обеих руках, набросил весьма ловко на плеча Акакию Акакиевичу; потом потянул и осадил ее сзади рукой книзу; потом драпировал ею Акакия Акакиевича несколько нараспашку.
Акакий Акакиевич, как человек в летах, хотел попробовать в рукава; Петрович помог надеть и в рукава, — вышло, что и в рукава была хороша. Словом, оказалось, что шинель была совершенно и как раз впору. Петрович не упустил при сем случае сказать, что он так только, потому что живет без вывески на небольшой улице и притом давно знает Акакия Акакиевича, потому взял так дешево; а на Невском проспекте с него бы взяли за одну только работу семьдесят пять рублей. Акакий Акакиевич об этом не хотел рассуждать с Петровичем, да и боялся всех сильных сумм, какими Петрович любил запускать пыль. Он расплатился с ним, поблагодарил и вышел тут же в новой шинели в департамент. Петрович вышел вслед за ним и, оставаясь на улице, долго еще смотрел издали на шинель и потом пошел нарочно в сторону, чтобы, обогнувши кривым переулком, забежать вновь на улицу и посмотреть еще раз на свою шинель с другой стороны, то есть прямо в лицо. Между тем Акакий Акакиевич шел в самом праздничном расположении всех чувств. Он чувствовал всякий миг минуты, что на плечах его новая шинель, и несколько раз даже усмехнулся от внутреннего удовольствия. В самом деле, две выгоды: одно то, что тепло, а другое, что хорошо. Дороги он не приметил вовсе и очутился вдруг в департаменте; в швейцарской он скинул шинель, осмотрел ее кругом и поручил в особенный надзор швейцару.
Неизвестно, каким образом в департаменте все вдруг узнали, что у Акакия Акакиевича новая шинель и что уже капота более не существует. Все в ту же минуту выбежали в швейцарскую смотреть новую шинель Акакия Акакиевича. Начали поздравлять его, приветствовать, так что тот сначала только улыбался, а потом сделалось ему даже стыдно. Когда же все, приступив к нему, стали говорить, что нужно вспрыснуть новую шинель и что, по крайней мере, он должен задать им всем вечер, Акакий Акакиевич потерялся совершенно, не знал, как ему быть, что такое отвечать и как отговориться. Он уже минут через несколько, весь закрасневшись, начал было уверять довольно простодушно, что это совсем не новая шинель, что это так, что это старая шинель. Наконец один из чиновников, какой-то даже помощник столоначальника, вероятно для того, чтобы показать, что он ничуть не гордец и знается даже с низшими себя, сказал: «Так и быть, я вместо Акакия Акакиевича даю вечер и прошу ко мне сегодня на чай: я же, как нарочно, сегодня именинник». Чиновники, натурально, тут же поздравили помощника столоначальника и приняли с охотою предложение. Акакий Акакиевич начал было отговариваться, но все стали говорить, что неучтиво, что просто стыд и срам, и он уж никак не мог отказаться. Впрочем, ему потом сделалось приятно, когда вспомнил, что он будет иметь чрез то случай пройтись даже и ввечеру в новой шинели. Этот весь день был для Акакия Акакиевича точно самый большой торжественный праздник.
Он возвратился домой в самом счастливом расположении духа, скинул шинель и повесил ее бережно на стене, налюбовавшись еще раз сукном и подкладкой, и потом нарочно вытащил, для сравненья, прежний капот свой, совершенно расползшийся. Он взглянул на него, и сам даже засмеялся: такая была далекая разница! И долго еще потом за обедом он все усмехался, как только приходило ему на ум положение, в котором находился капот. Пообедал он весело и после обеда уж ничего не писал, никаких бумаг, а так немножко посибаритствовал на постеле, пока не потемнело. Потом, не затягивая дела, оделся, надел на плеча шинель и вышел на улицу. Где именно жил пригласивший чиновник, к сожалению, не можем сказать: память начинает нам сильно изменять, и все, что ни есть в Петербурге, все улицы и домы слились и смешались так в голове, что весьма трудно достать оттуда что-нибудь в порядочном виде. Как бы то ни было, но верно, по крайней мере, то, что чиновник жил в лучшей части города, — стало быть, очень не близко от Акакия Акакиевича. Сначала надо было Акакию Акакиевичу пройти кое-какие пустынные улицы с тощим освещением, но по мере приближения к квартире чиновника улицы становились живее, населенней и сильнее освещены. Пешеходы стали мелькать чаще, начали попадаться и дамы, красиво одетые, на мужчинах попадались бобровые воротники, реже встречались ваньки с деревянными решетчатыми своими санками, утыканными позолоченными гвоздочками, — напротив, всё попадались лихачи в малиновых бархатных шапках, с лакированными санками, с медвежьими одеялами, и пролетали улицу, визжа колесами по снегу, кареты с убранными козлами. Акакий Акакиевич глядел на все это, как на новость.
Он уже несколько лет не выходил по вечерам на улицу. Остановился с любопытством перед освещенным окошком магазина посмотреть на картину, где изображена была какая-то красивая женщина, которая скидала с себя башмак, обнаживши, таким образом, всю ногу, очень недурную; а за спиной ее, из дверей другой комнаты, выставил голову какой-то мужчина с бакенбардами и красивой эспаньолкой под губой. Акакий Акакиевич покачнул головой и усмехнулся и потом пошел своею дорогою. Почему он усмехнулся, потому ли, что встретил вещь вовсе не знакомую, но о которой, однако же, все-таки у каждого сохраняется какое-то чутье, или подумал он, подобно многим другим чиновникам, следующее: «Ну, уж эти французы! Наконец достигнул он дома, в котором квартировал помощник столоначальника. Помощник столоначальника жил на большую ногу: на лестнице светил фонарь, квартира была во втором этаже. Вошедши в переднюю, Акакий Акакиевич увидел на полу целые ряды калош. Между ними, посреди комнаты, стоял самовар, шумя и испуская клубами пар. На стенах висели всё шинели да плащи, между которыми некоторые были даже с бобровыми воротниками или с бархатными отворотами. За стеной был слышен шум и говор, которые вдруг сделались ясными и звонкими, когда отворилась дверь и вышел лакей с подносом, уставленным опорожненными стаканами, сливочником и корзиною сухарей.
Видно, что уж чиновники давно собрались и выпили по первому стакану чаю. Акакий Акакиевич, повесивши сам шинель свою, вошел в комнату, и перед ним мелькнули в одно время свечи, чиновники, трубки, столы для карт, и смутно поразили слух его беглый, со всех сторон подымавшийся разговор и шум передвигаемых стульев. Он остановился весьма неловко среди комнаты, ища и стараясь придумать, что ему сделать. Но его уже заметили, приняли с криком, и все пошли тот же час в переднюю и вновь осмотрели его шинель. Акакий Акакиевич хотя было отчасти и сконфузился, но, будучи человеком чистосердечным, не мог не порадоваться, видя, как все похвалили шинель. Потом, разумеется, все бросили и его и шинель и обратились, как водится, к столам, назначенным для виста. Все это: шум, говор и толпа людей, — все это было как-то чудно Акакию Акакиевичу. Он просто не знал, как ему быть, куда деть руки, ноги и всю фигуру свою; наконец подсел он к игравшим, смотрел в карты, засматривал тому и другому в лица и чрез несколько времени начал зевать, чувствовать, что скучно, тем более что уж давно наступило то время, в которое он, по обыкновению, ложился спать. Он хотел проститься с хозяином, но его не пустили, говоря, что непременно надо выпить в честь обновки по бокалу шампанского. Через час подали ужин, состоявший из винегрета, холодной телятины, паштета, кондитерских пирожков и шампанского.
Акакия Акакиевича заставили выпить два бокала, посла которых он почувствовал, что в комнате сделалось веселее, однако ж никак не мог позабыть, что уже двенадцать часов и что давно пора домой. Чтобы как-нибудь не вздумал удерживать хозяин, он вышел потихоньку из комнаты, отыскал в передней шинель, которую не без сожаления увидел лежавшею на полу, стряхнул ее, снял с нее всякую пушинку, надел на плеча и опустился по лестнице на улицу. На улице все еще было светло. Кое-какие мелочные лавчонки, эти бессменные клубы дворовых и всяких людей, были отперты, другие же, которые были заперты, показывали, однако ж, длинную струю света во всю дверную щель, означавшую, что они не лишены еще общества и, вероятно, дворовые служанки или слуги еще доканчивают свои толки и разговоры, повергая своих господ в совершенное недоумение насчет своего местопребывания. Акакий Акакиевич шел в веселом расположении духа, даже подбежал было вдруг, неизвестно почему, за какою-то дамою, которая, как молния, прошла мимо и у которой всякая часть тела была исполнена необыкновенного движения. Но, однако ж, он тут же остановился и пошел опять по-прежнему очень тихо, подивясь даже сам неизвестно откуда взявшейся рыси. Скоро потянулись перед ним те пустынные улицы, которые даже и днем не так веселы, а тем более вечером. Теперь они сделались еще глуше и уединеннее: фонари стали мелькать реже — масла, как видно, уже меньше отпускалось; пошли деревянные домы, заборы; нигде ни души; сверкал только один снег по улицам, да печально чернели с закрытыми ставнями заснувшие низенькие лачужки. Он приблизился к тому месту, где перерезывалась улица бесконечною площадью с едва видными на другой стороне ее домами, которая глядела страшною пустынею. Вдали, Бог знает где, мелькал огонек в какой-то будке, которая казалась стоявшей на краю света.
Веселость Акакия Акакиевича как-то здесь значительно уменьшилась. Он вступил на площадь не без какой-то невольной боязни, точно как будто сердце его предчувствовало что-то недоброе. Он оглянулся назад и по сторонам: точное море вокруг него. У него затуманило в глазах и забилось в груди. Акакий Акакиевич хотел было уже закричать «караул», как другой приставил ему к самому рту кулак величиною в чиновничью голову, примолвив: «А вот только крикни! Чрез несколько минут он опомнился и поднялся на ноги, но уж никого не было. Он чувствовал, что в поле холодно и шинели нет, стал кричать, но голос, казалось, и не думал долетать до концов площади. Отчаянный, не уставая кричать, пустился он бежать через площадь прямо к будке, подле которой стоял будочник и, опершись на свою алебарду, глядел, кажется, с любопытством, желая знать, какого черта бежит к нему издали и кричит человек. Акакий Акакиевич, прибежав к нему, начал задыхающимся голосом кричать, что он спит и ни за чем не смотрит, не видит, как грабят человека. Будочник отвечал, что он не видал ничего, что видел, как остановили его среди площади какие-то два человека, да думал, что то были его приятеля; а что пусть он, вместо того чтобы понапрасну браниться, сходит завтра к надзирателю, так надзиратель отыщет, кто взял шинель.
Акакий Акакиевич прибежал домой в совершенном беспорядке: волосы, которые еще водились у него в небольшом количестве на висках и затылке, совершенно растрепались; бок и грудь и все панталоны были в снегу. Старуха, хозяйка квартиры его, услыша страшный стук в дверь, поспешно вскочила с постели и с башмаком на одной только ноге побежала отворять дверь, придерживая на груди своей, из скромности, рукою рубашку; но, отворив, отступила назад, увидя в таком виде Акакия Акакиевича. Когда же рассказал он, в чем дело, она всплеснула руками и сказала, что нужно идти прямо к частному, что квартальный надует, пообещается и станет водить; а лучше всего идти прямо к частному, что он даже ей знаком, потому что Анна, чухонка, служившая прежде у нее в кухарках, определилась теперь к частному в няньки, что она часто видит его самого, как он проезжает мимо их дома, и что он бывает также всякое воскресенье в церкви, молится, а в то же время весело смотрит на всех, и что, стало быть, по всему видно, должен быть добрый человек. Выслушав такое решение, Акакий Акакиевич печальный побрел в свою комнату, и как он провел там ночь, предоставляется судить тому, кто может сколько-нибудь представить себе положение другого. Поутру рано отправился он к частному; но сказали, что спит; он пришел в десять — сказали опять: спит; он пришел в одиннадцать часов — сказали: да нет частного дома; он в обеденное время — но писаря в прихожей никак не хотели пустить его и хотели непременно узнать, за каким делом и какая надобность привела и что такое случилось. Так что наконец Акакий Акакиевич раз в жизни захотел показать характер и сказал наотрез, что ему нужно лично видеть самого частного, что они не смеют его не допустить, что он пришел из департамента за казенным делом, а что вот как он на них пожалуется, так вот тогда они увидят. Против этого писаря ничего не посмели сказать, и один из них пошел вызвать частного. Частный принял как-то чрезвычайно странно рассказ о грабительстве шинели. Вместо того чтобы обратить внимание на главный пункт дела, он стал расспрашивать Акакия Акакиевича: да почему он так поздно возвращался, да не заходил ли он и не был ли в каком непорядочном доме, так что Акакий Акакиевич сконфузился совершенно и вышел от него, сам не зная, возымеет ли надлежащий ход дело о шинели или нет. Весь этот день он не был в присутствии единственный случай в его жизни.
На другой день он явился весь бледный и в старом капоте своем, который сделался еще плачевнее. Повествование о грабеже шинели, несмотря на то что нашлись такие чиновники, которые не пропустили даже и тут посмеяться над Акакием Акакиевичем, однако же, многих тронуло.
Какой чин был у башмачкина
Термин «башмачкин» имеет своё происхождение в русском языке и обозначает низший чин или самого низкого служащего. Рассказ «Шинель» начинается с описания жизни мелкого чиновника Акакия Акакиевича Башмачкина. Большинство титулярных советников навеки оставались в этом чине, не рассчитывая на большее; их называли «вечными титулярными советниками». коллежского ассесора. Большинство титулярных советников навеки оставались в этом чине, не рассчитывая на большее; их называли «вечными титулярными советниками». коллежского ассесора.
Другие персонажи
- Сочинение: Чиновники в повести «Шинель» (Н.В. Гоголь)
- Чин носителя башмачек
- История происхождения чина
- Другие герои
- Чин Башмачкина: краткая и полная информация
- Шинель краткое содержание повести по главам -
Какие чувства связывали Акакия Башмачкина с его шинелью? Толкова
это закономерное и полное уничтожение шинелью Башмачкина - мастера каллиграфии. Башмачкин Акакий Акакиевич — центральный персонаж повести о пропавшей шинели, «вечный титулярный советник», «Маленький человечек с лысинкой на лбу», чуть более пятидесяти лет. Чин башмачкина не слишком престижен в военных кругах, однако не следует недооценивать его значимость и функциональность. Башмачкины являются незаменимым атрибутом для солдат. Акакий Акакиевич Башмачкин служил в одном департаменте, в чине титулярного советника (этот чин давал право на дворянство, но большинство небогатых чиновников навсегда. Главный герой повести — Акакий Акакиевич Башмачкин, бедный титулярный советник из Петербурга.