Жажда жизни заставляла Пикассо часто менять женщин и направления в творчестве. Выставка Гуггенхайма будет посвящена одному году жизни Пикассо, на ней будут представлены 10 картин и работ на бумаге, которые художник создал после приезда в Париж осенью 1900 года.
Все материалы
- Всероссийский конгресс по рентгенодиагностике ЧЛО
- Пикассо в бизнесе (28 августа 2023) |
- Сообщить об опечатке
- Одиннадцать «лиц» Пабло Пикассо: как и чем характеризуются разные периоды творчества художника
- Пикассо в бизнесе (28 августа 2023) |
Пабло Пикассо - Стиль и техника
Пикассо впадает в депрессию, пьет, ведет себя, как несчастный вдовец. Основная задача этой работы состоит в том, чтобы на примере ряда дизайнеров рассмотреть влияние Пабло Пикассо, как самого известного представителя кубизма. Кто такой Пикассо, какие картины Пикассо писал в розовый период своего творчества и как он пришел к кубизму. Долгое время Анри Матисса и Пабло Пикассо считали чуть ли прямыми противоположностями в искусстве.
Эрмитаж показал волконскоит, который Пикассо использовал в своих картинах
К слову сказать, история любви великого испанца и скандинавской валькирии закончилась весьма прозаично — когда девушка потребовала узаконить отношения, родив ему дочь, этому категорически воспротивилась законная русская жена Ольга. Не став выяснять отношений, Пикассо поступил очень оригинально, оставив разом двух женщин. Картина же осталась лирическим напоминанием о былых чувствах. Не так давно полотну потребовались реставрационные работы — бывший владелец случайно проткнул её локтем.
Сейчас она обрела первозданный вид и нового владельца, который купил шедевр за 155 млн. Музей Пикассо, Барселона, Испания Люди поверхностно знакомые с творчеством Пабло Пикассо очень удивятся, увидев данное произведение — где же изломанные линии, геометрические формы, сложная конструкция, характерная цветовая палитра? Да, здесь ничего этого нет, но это, несомненно, великий, хотя и весьма юный Пикассо.
В момент написания картины мальчику было всего 15 лет. В то время он трудился в своей первой художественной мастерской, которую ему арендовали родители в Барселоне. Эту мастерскую Пикассо делили со своим близким другом — Мануэлем Паларесом.
Полотно имеет внушительный размер — почти 2 м на 2, 5 м.
Пейзаж в Овере после дождя пейзаж с повозкой и поездом. Июнь 1890 Пуантилизм — это направление, в основе которого лежит мазок и разделение цвета. Если близко подойти к полотну, заметно, что оно все состоит из маленьких точек, а издали напоминает обычный тональный пейзаж. То есть создается некая оптическая иллюзия, которую можно увидеть, только изучив картину. В России очень мало работ в стиле пуантилизма, и ознакомиться с ними — хорошая мотивация для похода на выставку.
И здесь же показали работу Казимира Малевича «Пейзаж», который также воздал должное этой технике. Кроме того, в экспозиции целый зал посвящен жанру гротеск. Привычно, что в основном модернисты работали с цветом последователи Ван Гога и Гогена или формой ученики Сезанна и Пикассо. Но на самом деле на рубеже XIX—XX веков большое значение приняла линия, транслирующая на полотне смятение художника. Тогда же стало понятно, что картина не всегда должна быть красивой и развлекающей, она может показывать сложные, в частности негативные, человеческие эмоции. Гротеск нашел отражение в немецком импрессионизме, которого практически нет в России, но на этой выставке представлены графические работы Макса Пехштейна и Карла Шмидта-Ротлуфа.
Пушкина Читайте также.
Ранние годы 1881—1900 : переезды внутри Испании и первые знакомства с богемой Талант Пикассо проявился с ранних лет: к 14 годам по мастерству он превзошёл своего отца, который учил его живописи. Картины юного Пабло попали на выставки и получили признание, а сам художник поступил сперва в школу изящных искусств Барселоны, а затем и в Королевскую Академию художеств в Мадриде. Но главной школой для художника стал музей Прадо.
Пикассо подолгу бродил по залам, рассматривая картины классиков — Веласкеса, Эль Греко и Гойи. Всего через год обучения художнику стало тесно в рамках академического образования и классической живописи старых мастеров. Пикассо забросил учёбу, вернулся в Барселону и нырнул в жизнь каталонского авангарда. Вечерами он пропадал в кафе «Четыре кота», беседуя о философии и искусстве.
Там же Пикассо нашёл верных друзей и наметил свой будущий путь. Он понял, что хочет создавать что-то актуальное, и собрался в Париж — столицу мирового авангарда. Пикассо в Париже-1 1900—1905 : голубой и розовый периоды Париж не сразу признал Пикассо. Французская публика прохладно встретила его выставку в знаменитой галерее Амбруаза Воллара: критики отмечали, что Пикассо ещё не нашёл свой стиль.
Несколько лет художник усердно трудился в своей мастерской на Монмартре, но жил почти в нищете. Его близкий друг Касагемас покончил с собой из-за несчастной любви. Пикассо был поражён этой смертью и несколько лет писал только мрачные, полные тоски и депрессивного настроения картины «голубого периода». Заработать на этом искусстве было практически невозможно, никто не покупал работы мастера.
Только внезапная влюблённость смогла изменить жизнь и вернуть тёплые краски в картины «розового периода» Пикассо.
Компания намеревалась продемонстрировать её в онлайн-галерее MORF, однако представители «Администрации наследия» великого художника запретили это делать. Наследники Пикассо, запретившие выставлять копию рисунка, посчитали унизительным использование искусственного интеллекта для перерисовки работ Пикассо. Раскрытие работы Пикассо — это вопрос авторского права и, в частности, моральных прав. Это вечное право, которое принадлежит только наследникам автора.
Более того, искусственный интеллект, который "научился" рисовать как Пикассо, никогда не будет обладать тонким восприятием художника, чьё мастерство выражено на каждом чистом холсте, — заявила руководитель отдела по юридическим вопросам «Администрации наследия Пикассо» Клодия Андрею.
Другой Пикассо: сравнение экспозиции в Париже и в Антибе
Создав кубизм, освоив его и неожиданно оказавшись классиком художественного направления, Пикассо вдруг снова делает в своем творчестве поворот на 180 градусов и возвращается к. Уже опытный и известный испанец Пабло Пикассо, к тому времени переехавший в Париж, после экспериментов с цветом в «голубом и розовом периоде», переходит к анализу формы. Обратило на себя внимание направление, что было создано Пикассо и Браком: " Papier Colle". Для них, вероятно, новость сама тема «Пикассо и его женщины» с невиданной художественной и мысленной дистанцией между изображениями Ольги Хохловой, Жаклин Рок, Марии-Терезы. Вместе с французским художником Жоржем Брако, Пабло Пикассо стал родоначальником кубизма – направление, отвергающее традиции натурализма. Основоположник художественного направления кубизм, популярнейший в мире художник Пикассо прожил 91 год.
Содержание
- В Эрмитаже раскрыли тайну зелёного пигмента картин Пикассо | Телеканал Санкт-Петербург
- Пабло Пикассо - биография, жизнь и творчество художника
- Пикассо направление
- Максим Кантор: Пабло Пикассо
Как научиться разбираться в живописи Пабло Пикассо за 5 минут
| Пабло Пикассо - Стиль и техника | По мнению экспертов, Пикассо закрашивал работу с некоторой неохотой, чтобы повторно использовать дорогое полотно в начале своей карьеры, когда он был относительно беден. |
| Пабло Пикассо: биография самого «дорогого» художника и основателя кубизма | Правда, и Пикассо знал период полуголодной жизни богемы в Бато Лавуар на Монмартре, но то был недолгий и нестрашный период. |
Эволюция стиля живописи Пикассо
Отправной точкой этого исследования, посвященного влиянию, которое Пикассо оказал на художественную жизнь Парижа самого начала ХХ века, стала картина «Мулен де ла Галетт». Для них, вероятно, новость сама тема «Пикассо и его женщины» с невиданной художественной и мысленной дистанцией между изображениями Ольги Хохловой, Жаклин Рок, Марии-Терезы. Пикассо заводит новых друзей и впервые в жизни серьезно влюбляется в Фернанду Оливье. Пикассо заводит новых друзей и впервые в жизни серьезно влюбляется в Фернанду Оливье. Однако основными направлениями в творчестве Пикассо являются сюрреализм, постимпрессионизм и кубизм, который и выделяет его среди остальных художников. Этот период в творчестве Пикассо фантастическим образом изменил направление развития мирового искусства ХХ века.
Одиннадцать «лиц» Пабло Пикассо: как и чем характеризуются разные периоды творчества художника
Надо писать "не то, что вижу, а то, что знаю", как говорил Пикассо. Показывать не - видимое, но - сущее. Не сами вещи, а, так сказать, платоновские идеи вещей. Но как это сделать? Первое - нужно уничтожить цветность, "раскраску" мира. То, что мир цветной - это просто обман зрения. Одна из отличительных особенностей живописи периода аналитического кубизма — монохромность. И сам сосредотачивается на форме и объеме предметов. Второе, от чего следует отказаться - выделенность, раздельность вещей, их различия по фактуре и материалу.
Тщательные выписывания пылинок, волосков, шелков и бархата живописцами прошлого уже не актуальны. Все эти различия - кажимость, на самом деле реальность - едина.
О машинах говорили многие, и говорили с восхищением и надеждой.
Людям предстояло увидеть мир другими глазами. Наука и техника не оставляют выбора. Предупреждение о том, что прогресс и техника могут быть столь же опасны, сколь и полезны, прозвучало задолго до того, как это сделалось общей проблемой.
В середине XIX в. Бодлер написал пророческие слова, что цивилизованный урбанистический мир современного человека становится не менее опасным, чем первобытный лес. Вывод: мироощущение цивилизованного человека начала XX века было сродни мироощущению человека первобытного: непредсказуемость и непредвиденные опасности внешнего мира рождали внутреннюю неуверенность и страх.
Почему же именно Пикассо стал родоначальником кубизма? На это его вдохновили африканские скульптуры, их необычные вытянутые линии, искаженные пропорции, заключенный в них ритм, пульс жизни, горячие мелодии. Так родилась работа «Авиньонские девицы».
Поэт-вдохновитель — так назвал его один из современников. И это очень верно, потому что Пикассо — вдохновитель почти всех художественных направлений ХХ века.
Пикассо, почитаемый ныне как один из величайших мастеров мирового искусства, удостоен нескольких персональных музеев во Франции и Испании, а его личность и творчество по-прежнему вызывают у зрителей и горячий энтузиазм, и яростные споры. Вновь и вновь мы будем обращаться к его наследию.
Например, они также работали с обнаженным телом и образом Венеры. Иллюстрацией тому служат картины Петрова-Водкина, Сезанна и Гогена. Узнать, когда картины перестали быть веселыми, и увидеть оптическую иллюзию Что такое пуантилизм и гротеск? Винсент Ван Гог. Пейзаж в Овере после дождя пейзаж с повозкой и поездом. Июнь 1890 Пуантилизм — это направление, в основе которого лежит мазок и разделение цвета.
Если близко подойти к полотну, заметно, что оно все состоит из маленьких точек, а издали напоминает обычный тональный пейзаж. То есть создается некая оптическая иллюзия, которую можно увидеть, только изучив картину. В России очень мало работ в стиле пуантилизма, и ознакомиться с ними — хорошая мотивация для похода на выставку. И здесь же показали работу Казимира Малевича «Пейзаж», который также воздал должное этой технике. Кроме того, в экспозиции целый зал посвящен жанру гротеск. Привычно, что в основном модернисты работали с цветом последователи Ван Гога и Гогена или формой ученики Сезанна и Пикассо.
Пикассо и окрестности. Сборник статей
Французская публика прохладно встретила его выставку в знаменитой галерее Амбруаза Воллара: критики отмечали, что Пикассо ещё не нашёл свой стиль. Несколько лет художник усердно трудился в своей мастерской на Монмартре, но жил почти в нищете. Его близкий друг Касагемас покончил с собой из-за несчастной любви. Пикассо был поражён этой смертью и несколько лет писал только мрачные, полные тоски и депрессивного настроения картины «голубого периода». Заработать на этом искусстве было практически невозможно, никто не покупал работы мастера. Только внезапная влюблённость смогла изменить жизнь и вернуть тёплые краски в картины «розового периода» Пикассо. Воспряв, он зарабатывал гравюрами со своих работ: с одной и той же работы довольно быстро можно было сделать множество копий-гравюр. По вечерам художник проводил время с друзьями из богемного кружка в кабаре «Проворный кролик». Пикассо в Париже-2 1905—1919 : кубизм и восходящая звезда авангарда Успех и признание пришли к Пикассо, когда он вместе с Жоржем Браком изобрёл новое направление — кубизм. Уже к концу первого десятилетия XX века художник обрёл популярность, но жизнь не обошлась без трагических событий. По Европе прокатилась Первая мировая война, на которую призвали многих приятелей Пикассо.
От болезней умерла возлюбленная художника Ева Гуэль, соратник и конкурент Жорж Брак получил ранение и на несколько лет оставил живопись. Потрясённый Пикассо отправился в Рим, подальше от тяжёлых впечатлений. Здесь, благодаря работе над декорациями к балету своего друга Жана Кокто, художник обрёл новый источник вдохновения. В эту поездку Пикассо влюбился в балерину Ольгу Хохлову. Вскоре пара поженилась и переехала в фешенебельную квартиру в Париже.
Максим Кантор: Пабло Пикассо 1. Представление ХХ века который длился до 1991 г, как утверждает Хобсбаум , Пикассо досмотрел практически до конца, во всяком случае в раскаленной фазе. ХХ век трудно оценить по свидетельствам очевидцев: многие миллионы убиты, а те, что уцелели, оценивают события с точки зрения стороны, к которой примкнули. Бесчеловечность века имеет аналоги с предыдущей историей — с Тридцатилетней войной, например; но целенаправленное истребление мирного населения беспрецедентно: ни Варфоломеевская ночь, ни Магдебургская резня, ни рейды по тылам противника во время Столетней войны, не отменяют того, что война теоретически всегда шла между армиями.
В ХХ веке целью войны стало убийство гражданских лиц. Выражение «от Шеллинга до Гитлера» описывает дикость происходящего: культура Европы обесценилась. Понятие «гуманизм», дефиниции которого обсуждал Ренессанс, упростилось до элементарного: жизнь любого человека имеет ценность; но даже в этом прочтении «гуманизм» не нужен. Животное начало в человеке оказалось сильнее духовного, представление Платона о структуре души опровергнуто практикой: разумная часть души и благородная часть души находятся в подчинении у неблагородной, яростной и зверской. Христианские заповеди были образцом этики; христианские заповеди принимало в расчет даже гражданское законодательство. Различать добро и зло гражданин Европы был обучен со школьной скамьи всем сводом религиозной и гуманистической культуры. Но фашизм и коммунизм отменили христианскую религию, а в капиталистическом секулярном обществе — заповеди давно не учитываются. Церковь сделала все возможное, чтобы дискредитировать веру; человеческие жертвы инквизиции, религиозные войны и раскол внутри церкви практически уничтожили единое представление о морали. К тому времени, как Ницше осмеял Христа, авторитет Сына Божьего утрачен.
Существование искусства в век тотального насилия, когда жизнь обесценена, а веры нет, трудно оправдать см. Если искусство обязано давать моральный урок, то, прежде всего, оно должно остановить войну. Тем не менее, искусство не только существовало во время тотального убийства, но часто инициировало убийства, подбадривало толпы, оправдывало расстрелы, воодушевляло палачей. Помимо исступленных строк гимна Хорста Весселя, или строчек «сегодня надо кастетом кроиться у мира в черепе» Маяковский или людоедского стихотворения «К стенке подлецов, к последней стенке! Декоративное искусство пребывало вне событий века тем самым, вне морали; но поскольку мораль отменили, то упрек как бы недействителен. Декоративное искусство оправдывало себя тем, что служит вечности, служит идеалу прекрасного. Яркие полотна Матисса или сочная живопись Вламинка, созданные во время Второй мировой войны, не встретили осуждения современников: казалось, что константу прекрасного следует уберечь от хаоса. Насколько тезис справедлив, предпочитали не задумываться. В ХХ веке существовало всего два художника, которые последовательно писали картины про любовь.
Про любовь мужчины к женщине, взрослого человека к ребенку, брата к брату; про любовь и нежность к другому человеческому существу. Трудно представить, что тотальное насилие над людьми уничтожило даже потребность изобразить нежность к себе подобному, нарисовать объятья, рассказать о том, как следует оберегать любимого, ценить его бытие — трудно представить, что в искусстве ХХ века не нашлось практически ни единого художника, который захотел бы сказать, что помимо торжества над себе подобным, можно другого человека любить. Однако, это именно так. Строго говоря, во всем мире в ХХ веке не было художников, пишущих картины про любовь, хотя «мадонны» Петрова-Водкина, условные, символические работы, можно числить по ведомству материнской любви, а «Танец жизни» Мунка, исполненный животной силы, можно объявить картиной если не любви, то полового влечения. Но последовательно, от картины к картине изображать человеческую нежность — к женщине, к ребенку, к слабому, к старику, к птице, к другому — захотели лишь Пикассо и Шагал. Возможно, факт объясняется тем, что оба - эмигранты, и чувство родовой, расовой ненависти им незнакомо; эмигранту свойственно острее чувствовать уязвимость другого. Возможно, дело в том, что оба органически ненавидят империи и связанное с имперским сознанием насилие. Возможно дело и в том, что планомерное истребление евреев в ХХ веке сделало «еврея» символом «человека вообще»; люди других наций страдали также, но лишь евреев убивали за то, что они евреи: партия, государство и убеждения ни при чем. В 1883 году Эрнст Ренан автор «Жизни Иисуса», человек эмоциональный, вообще говоря, антисемит, дрейфовавший, по выражению Нольте, «от Маркса до Ницше» вдруг разражается фразой «каждый еврей - либерал, либерал по своей природе».
Еврей Шагал, и Пикассо, которого успели определить в «жидовствующие» в Пикассо нет еврейской крови, хотя его мать из окрестностей Генуи, еврейского района Италии, что давало основания искать еврейство сделали темой своего творчества человечность — в то время, когда основными темами искусства были сила, власть и коллектив. Спору нет, коллектив также переживает особое чувство «любви»: и Маяковский, и Данте считали, что любовь - чувство всемирное, практически исключающее индивидуальное; Ленин и Гитлер предлагали считать приверженность классу или расе - любовью; империи настаивают на любви к народу и Отечеству. Однако Пикассо и Шагал, живя в то время, когда группа и партия решали все, исходили из того, что «любовь» -чувство сугубо индивидуальное. История ХХ века, как выразился Эрик Хобсбаум, «по структуре напоминает триптих или сандвич». Хобсбаум трактовал это сравнение так: за эпохой катастроф 1914-1945 последовала эпоха благополучия, расцвета экономики, переведшая существование Западной цивилизации в иное качество, а затем, в последние десятилетия ХХ века началась новая эпоха распада. Это наблюдение можно усугубить следующим рассуждением: исторический сандвич ХХ века также описывается в терминах «империя-республика-империя». Время т. На пепелище, во время короткого республиканского периода, Европу охватила тоска по империи. Стремительный рост империй нового типа, «ретроспективных империй», начался уже в 20-е годы ХХ века, а к 30-м сложился новый империализм, не похожий на империализм 19-ого века.
Ретроспективные империи оказались недолговечны Советский союз существовал на сорок лет дольше , и освобожденная Европа уверовала, что рождена для республиканского общества; проекты, сопоставимые с фантазиями Гвиччардини и Пальмиери казались реальностью. Однако и этот период оказался краток; распад Советской империи, размерами сопоставимой с континентом, стал геополитическим потрясением, которое вместо ожидаемого расцвета республиканизма породило новую тоску по имперской власти. То брожение, которое Хобсбаум 15 лет назад принял за тенденцию распада, оказалось процессом передела карты, устройства новых империй. Сандвич оказался не трехслойным, но пятислойным: империя-республика-империя-республика-империя. Алгоритм перемен установлен еще Великой Французской революцией, менявшей республику на империю несколько раз на протяжении пятидесяти лет. Именно Французская революция пафос, а порой и организация была ориентиром как большевистского движения, преобразившегося из республиканского в про-имперское, так и гитлеровского переворота, быстро окостеневшего в имперских формах. Так и эволюция государства Муссолини — от республиканского социалистического к имперскому идеалу, использовала авангардную фразеологию на протяжении всех изменений социальной системы. Отряд новаторов, который прокламирует равенство, но ведет в кастовое неравенство; утверждает ценности мира, но организует войну; обещает служить бедным, а развлекает богатых — такой отряд не может именоваться «авангардом»; от «авангардных» целей остались стилистические признаки: нарушения традиции — например, беспредметная живопись или знаковая система вместо образной. Поскольку знак годится для любой идеологии, а штанов с лампасами недостаточно, чтобы определить к какой армии принадлежит генерал, то «авангард» утратил революционность и стал добычей рынка.
Так сложилось, что у республики не осталось собственного языка, даже если таковой и был ей обещан «авангардом». Ту же проблему — проблему языка республики, который взят напрокат у империи, и который затем империя снова присваивает себе, пережило искусство Французской революции. В ХХ веке это выглядит еще более гротескно: «революционность» как таковая востребована как республикой, так и империей; и коммунистическая, и фашистская диктатура применяли по отношению к себе этот эпитет. Период тотальных диктатур ХХ века после Второй мировой войны сменился на период расцвета; «золотая» эпоха капитализма, в определенном смысле аномальная эпоха покоя и процветания, когда понятия «рынок», «демократия» «капитализм» стали едва ли не тождественными, длилась около тридцати лет. Период этот, окончившийся или в 1968 году вторжением в Прагу, или в 1973 году военным переворотом в Чили, не менее удивителен для истории, нежели период тотальных войн. Смерть Пикассо в 1973 году совпала с окончанием «золотого века» демократии и капитализма Европы. Спорить с веком, который меняет систему рассуждений постоянно, невозможно: образы художника мгновенно окажутся в плену идеологий. В лице Пикассо век получил не свидетеля, но философа. Пикассо создал персональную феноменологию, и обращался к современности опосредованно — через героев своего мифа и пантеона.
Создание мифов — болезнь века, отказавшегося от морали: и фашистская идеология, и коммунистическая идеология, да и любое авангардное движение строится на мифе. Мифология Пикассо особого рода, он не обращается к корням и не делает идолов из нации или класса: Пикассо мифологизировал собственный опыт. По типу мышления Пикассо напоминает Хайдеггера, хотя ему такое сравнение вряд ли бы польстило; испанец Пикассо был по характеру анархистом, вступил в коммунистическую партию утверждая антиимпериалистическую позицию , затем вышел из нее, и всегда презирал коллективное сознание; а Хайдеггер, как известно, был член НСДАП. С Хайдеггером его роднит особый тип мышления, феноменологический. Пикассо был южным темпераментным человеком, его темпераменту близок французский экзистенциализм и даже сюрреализм. Его поэзия, считал Бретон, есть камертон сюрреализма, Бретон полагал, что если составить «моральный кодекс сюрреалиста», то имя Пикассо стоит первым в числе примеров. Аналитику Пикассо спонтанная эстетика сюрреализма чужда, но для него не существует языка, от которого бы можно отказаться: любой язык им рассматривается как феномен. Сюрреализм, античность, модерн, примитив, классицизм, готика — Пикассо воспринимает стили так, как иной воспринимает природу: модель следует использовать в композиции. Пикассо так же, как и Хайдеггер, мыслит феноменами — то есть данностями бытия, сознающими свою конечность.
В арсенале Пикассо имеются замкнутые в себе «данности», феномены, осознающие свое «вот-бытие» Dasein , созданные его воображением и опытом герои: Минотавр, Арлекин, Бык, Женщина, Художник, и т. Это герои, наделенные судьбой, но при этом воплощающие различные ипостаси бытия, осознанные художником как слагаемые истории. Пикассо на протяжении жизни конструирует свой миф, и этот миф — соотносится с историей ХХ века, но не дублирует и не иллюстрирует историю. По картинам можно видеть эволюцию социальной истории: герои мифологии переходят от картины к картине, причем, это не набор условных масок comedia del arte. Судьба мифологического Минотавра и театрального Арлекина пережиты индивидуально; персональные истории сопрягаются в разных комбинациях и в разных стилистических интерпретациях. Смерть Арлекина, гибель Минотавра описаны подробно, несмотря на то, что внутри персональной мифологии Пикассо персонажи пребывают бессмертными. Конечность «вот-бытия» Dasein Минотавра и Арлекина очевидна: Пикассо показывает смерть героев, но феномен искусства продлевает бытие героя в бесконечность и опровергает детерминизм феноменологии. Поставить в рамки определенной школы такое рассуждение невозможно — рассуждение соотносится то с Сартром, то с Хайдеггером; однако Пикассо не последователь Хайдеггера, и не последователь Сартра. Творчество Пикассо является катарсисом философских концепций ХХ века, пунктом, где перекрещивается несколько способов рассуждения.
Разнообразие пластических языков позволяет Пикассо быть одновременно и плакатным в жанре тотальной пропаганды, и плюралистическим, используя язык Ренессанса; причем сочетание двух форм рассуждения ему дается легко: он словно рассматривает предмет с разных сторон. Пабло Пикассо "Арлекин" Предмет рассмотрения — общество, которое постоянно мутирует. Идеал Пикассо не меняется вместе с переменами политической ситуации, напротив, Пикассо демонстрирует постоянство взглядов: те человеческие качества, которые он ценил в юности, он ценит и в зрелые годы; но Пикассо показывает, как сопрягаются социальные концепции, как один стиль мышления входит в другой. То, как экзистенциализм связан с теорией анархии или как именно фашизм переходит в феномен политической религии, не всегда просто объяснить на словах, но Пикассо показывает эти связи наглядно. Бестиарий, созданный Пикассо, основан на классическом пантеоне мифа, но усугублен образами испанской культуры: коррида; в этот же пантеон вошла хроника жизни автора — его любовные истории, его политические взгляды. Химера, которую Пикассо рисует в 1935 году, это одновременно и карикатура на фашизм, хтоническое чудище, и персонаж средиземноморского бестиария, и образ мышления гражданина Европы тридцатых годов, находящегося во власти нескольких социальных проектов. Легенда о Минотавре в сочетании с испанской тавромахией и политической историей, представляет Минотавра классическим персонажем Критского мифа, участником столкновения варварства и цивилизации в трактовке корриды, драконом, с которым сражается христианский рыцарь Георгий, волшебным Зверем из легенды о красавице и чудовище, и автопортретом художника, совмещающего в себе две культуры. За свою жизнь Пикассо сменил несколько манер рисования, стилистические перемены именуют «периодами», впрочем, как бы не менялась манера, рука мастера оставалась той же, качество уверенной линии не менялось. Упрек или похвала по поводу многоликости в отношении этого мастера наивен: было бы удивительно, если бы думающий человек не менял синтаксис своей речи — Европа менялась неоднократно.
Пикассо менялся не «вместе с веком», он не «реагировал на перемены», напротив: как и несколько иных, одаренных мыслителей, он сам формулировал основания мутации, и чаще всего до того, как мутация общества становилась реальностью. Сравнить Пикассо с художником всю жизнь играющим одну мелодию — например, с Вламинком, обслуживающим «национальное природное чувство» или Раулем Дюфи, живописующим легкость жизни, - невозможно; задача Пикассо иная и его роль в ХХ веке нетипична для художника. Череда «периодов» Пикассо должна быть изучена как вариации общественных концепций. Трансформации стилистики Пикассо тем более важны, что общая тенденция идеологий ХХ века — это приведение всех к одному знаменателю. Фактически, однопартийная система побеждает везде, не только в большевистской России или в Италии Муссолини; но даже среди вольнолюбивых сюрреалистов проводятся «чистки» и уклонистов например, Дали выгоняют из партийных рядов. Разнообразие века Просвещения сменилась на униформу: авангард лишь поначалу выглядит пестрым и разнообразным; затем одевает униформу. И экспрессионизм, и футуризм, и супрематизм, и сюрреализм исключительно однообразны. Возникает своего рода стереотип самовыражения: свободный жест воспроизводится многократно и утрачивает значение «свободного», «самовыражение по лекалу» становится приметной чертой авангарда. Новые люди заявляют о своей уникальности, и при этом похожи друг на друга до неразличимости; парадоксальным образом, «новаторство» стремительно превращается в производство шаблона: так происходит с «новыми людьми» большевиками, но так происходит с живописным авангардом тоже.
В частности, кубизм тиражируется как прием и становится салонной манерой. Соня Делоне и Метценже продолжают заниматься «кубистическими картинами» уже после того, как Пикассо отошел от кубизма, исчерпав метод — но к тому времени «кубизм» стал салоном. Тавтологии самовыражения художник воспроизводит одну и ту же картину всю жизнь трактуются как «стиль» или «последовательность» новатора, как приверженность «школе»; между тем, зависимость от приема — не то же самое, что зависимость от натуры: художник, изучающий натуру как Сезанн или Леонардо , подчас повторяется, но прежде всего он занят тем, что изучает природу. Между тем очевидно, что Моранди дублирует один и тот же мотив сотни раз без того, чтобы узнать новое о натюрморте. Вламинк из раза в раз воспроизводит то же самое размашистое движение кисти, и возникают одинаковые пейзажи; стереотипные холсты супрематистов или экспрессионистов последние программно желают добиться того, чтобы их холсты были неразличимы воспроизводят один и тот же набор элементов. Это буквально повторяет принцип партийного строительства в политике. Национал-социализм подытожил неудачи Бременской социалистической республики, Баварской республики, Капского мятежа — эти революции, разные по направленности, левые и правые движения в конце концов сводятся к одному знаменателю — социализм Гитлера как и социализм Муссолини притягивает левых, национализм вербует правых, харизма — всех. Ретро-империи избирают лидеров по типу королей-чудотворцев Средневековья; не наследуемая власть, но власть, завоеванная особой харизмой — правит странами. Авангард недолго оставался знаменосцем республиканизма, еще во время Первой мировой войны мутировал в имперское искусство, но в 20-е годы возникающие «ретро-империи» предъявили авангарду новые задачи.
Ататюрк, Сталин, Гитлер, Муссолини, Франко — это тоска по единой форме; поиски «большого стиля». Когда во Франции приходит к власти Филипп Петен, его значение не в том, что он коллаборационист, но в том, что он покончил с интернациональной республикой и вернул республику Национальную, сакральную. Впервые со времен Фридриха Барбароссы власть диктатора короля приравнивается к сакральной; значение диктатора «ретро-империй» серьезнее, нежели королевская или президентская роль; они - демиурги и творцы в значительно большей степени, нежели современные им художники, они — эталон авангарда. То, что верховное божество подчиняет своей воле пантеон малых богов, только естественно. Речь не о том, что в 1932 году властями закрыты Баухаус и ВХУТЕМАС; но о том, что к моменту закрытия оба эти заведения уже сами проектировали однообразную унифицированную продукцию. Разнообразие эпохе тотальных диктатур не нужно, но менее всего нужно разнообразие авангарду. В России уже с 20-х годов начинаются процессы над «уклонистами» и ревизионистами; «троцкизм» больший враг нежели империализм. Генеральная линия партии - это золотой стандарт, обесценивающий национальные валюты фракций. Тотальная интеллектуальная инфляция 20-х годов ХХ века, совпала с экономической послевоенной инфляцией.
Идеи авангарда обесценились мгновенно, как имущество крестьян Европы, которое шло после войны с молотка — все было брошено в топку рождающихся фашистской и коммунистической империй. Авангардные школы декларируют «единственно верный» путь, но если в 10-ое годы количество школ и направлений каждое объявило себя верным можно пересчитать по пальцам двух рук, то к середине двадцатых годов количество «верных» путей лимитировано. Не сделано даже попытки казалось бы, естественной суммировать опыт разнонаправленных школ авангарда, собрать конгресс движений, наподобие конгресса конфессий, которые собирает Собор. Если бы «авангардиста» 20-х годов спросить, какое именно общество мечтает воплотить его школа, авангардист бы растерялся: империю он строит или республику? Программу Баухауса интересовал лишь функциональный дизайн, а связь явлений не интересовала никого из строителей нового мира. В атмосфере «единственно верных» обобщений авангарда - Пикассо позволяет себе меняться ежесекундно: дважды в день отказывается от принятого рецепта и объявляет новый стиль. Разнообразие авангарда прокламированное, но на деле не осуществленное воплощено в нем одном. Авангардное разнообразие уже слиплось в единый ком, и лишь Пикассо продолжает меняться. И при этом, главное в его изменениях то, что всегда устанавливается связь между «периодами»; связь интересует мастера более всего.
Рассказать об этой жизни требовалось в разных интонациях, осознавая жизненное пространство с разных точек зрения. Но мне надо было охватить великое жизненное движение, так как все эти различные элементы входят в единство повествования». Героиня барселонского «голубого периода», та, что была женой рыбака «Семья рыбака» сидит за столиком кафе в Париже; она же становится бродячей комедианткой. Отчасти это связано с тем, что Пикассо всегда рисует только тех, кого знает и любит: когда влюблен в Фернанду Оливье, в его комедиантках и нищих появляется ее лицо; когда влюблен в Дору Маар, то лицо Доры Маар появляется и в Гернике, и в рисунках с Минотавром; но особенность Пикассо в том, что, по сути, он никогда не прекращает любить. Подруги имеют основания ревновать, но в искусстве ни одна из них не забыта: рука помнит облик Фернанды Оливье, и эта женщина будет появляться в работах Пикассо всегда. Это лишь один из примеров сквозного персонажа разных периодов; надо вспомнить и о Лошади из тавромахии, и о Минотавре; единожды определив феномен, найдя героя своей мифологии, Пикассо уже не оставляет его никогда. То, что объединяет все периоды - единая организация пространства. Картина для Пикассо — это всегда арена; цирк комедиантов, круглый стол кафе или закрытая комната, где происходит действие Герники — это арена корриды, сцена театра, на которой творится история, куда выходят герои мифа. Так возникают неожиданные для зрителя, но закономерные внутри мифологии Пикассо столкновения характеров: Минотавр встречается с героиней цикла о комедиантах, Лошадь из корриды, убитая быком, умирает на руках Минотавра — с точки зрения локального сюжета это - нелепость, но исторические связи только так и работают.
Марк Блок приводит фразу историка 19-ого века Фюстеля де Куланжа, автора многотомной «Истории феодального общества» сказанную слушателям в Сорбонне в 1800 году: «Вообразите, что сто специалистов разделили между собой по кускам прошлое Франции. Верите ли вы, что они смогут создать историю Франции? Я в этом сомневаюсь. У них наверняка не будет взаимосвязи между фактами, а эта взаимосвязь — также историческая истина». Последняя фраза — исключительно важна в устах историка, чей метод по его собственному определению «факты, факты и ничего кроме фактов». Но именно взаимосвязь фактов — и есть главный исторический факт, это и есть историческая истина, точно так же как взаимосвязь предметов в картине, то есть перспектива и пространство — и есть главное в изобразительном искусстве. Распространение фашизма в Европе можно описать фактически, отмечая вехи по известным митингам, но связь между Пивным путчем, черным квадратом Малевича, манифестом Маринетти и культурологией Шпенглера при этом будет неявной; однако вне этой связи природу фашизма понять невозможно. Паутина связей ткется стремительно: антисемитизм Лютера и антихристианство Ницше находят друг друга, хотя Лютер был христианином, а Ницше филосемитом; их объединяет воля к власти, и путь от Шеллинга до Гитлера пройден легко. Помогает и просветитель Гердер, провозгласивший за сто лет до кульминации событий роль германцев в истории, как превосходящую вклад прочих народов.
К тому времени, как Шпенглер в промежутке между двумя томами «Заката Европа», публикует «Пруссачество и социализм», доказывая, что прусская народность являет пример народной солидарности и созидательности, - к этому времени идея «борьбы рас» вытеснила идею «классовой борьбы» не только в сознании фашиста, но в сознании социалиста. Связь явлений, неявная, если смотреть только на «супрематизм» или только на «арийскую теорию» - обнаружилась внезапно; немногим эта связь была видна сразу. Для Пикассо, сделавшего предметом своего творчества «жизненное движение» - требовалось смотреть на историю со всех сторон и, в силу этого, он менял точку зрения. Его «стили» и «манеры» не есть выбор «передовой концепции» как для футуриста или сюрреалиста, которые подчиняли свое существование поиску передового — перемены для Пикассо есть условие изучения жизни, как перемены в роде занятий Микеланджело, менявшего скульптуру на поэзию, поэзию на фреску, а фреску на архитектуру. Пикассо изучал «жизненное движение» и жизненное движение воплощал. Свободное движение руки выделяет его из всех художников мира, в истории искусств такой линией обладал, возможно, Микеланджело. Подобно флорентийцу Микеланджело, испанец Пикассо — не живописец в цеховом понимании термина; цвет для него играет вспомогательную роль. Он и скульптор, и рисовальщик, и поэт, и живописец; но прежде всего — философ, тор есть тот, кто ищет связь вещей. Взаимосвязь предметов в живописи, то пространство сознания, что писал Сезанн, — воплощает историю.
Связь явлений и фактов существует объективно — и, даже если сами субъекты истории свою связь не осознали, их родство было навязано им извне. Общим делом Европы стал фашизм. Горькая ирония, однако, заключалась в том, что именно «последовательность» авангарда, изначально присягнувшего силе, как двигателю нового, привела фашизм повсеместно к победе. Как известно, перо Муссолини порой выводило бессознательно на бумаге «Призрак бродит по Италии, призрак фашизма». Пикассо свою биографию строил как оппозицию массовым вкусам, его личность можно определить одним словом: он «антифашист». Кажется, это слишком общее определение, но едва ли найдется десяток последовательных антифашистов, не примкнувших ни к одной партии, которая могла бы ангажировать их сознание. Антифашист, который является только антифашистом, и при этом не примкнул ни к какой партии — исключительная редкость. У Пикассо, в отличие от плакатных антифашистов из коммунистического лагеря например, Георга Гросса, художника, несомненно, страстного в картинах нет конкретных обличений политического деятеля исключение: «Мечты и ложь генерала Франко», небольшой офорт. Пикассо противостоит не столько политической партии фашизма, сколько мифологии сознания европейца, породившего фашизм, - и противостоит не в частностях, но на мифологическом уровне; он противостоит истории как таковой.
Присутствие истории как крупнейшего художника — ощущается всяким художником и писателем; Гитлер, Сталин и Муссолини, наиболее влиятельные творцы века, научили художников тому, что творить надо крупными планами. Когда художник ХХ века говорит, что он «идет с революцией», «примкнул к троцкизму», «стал членом НСДАП», «вступил в компартию», это прежде всего значит, что художник пытается поймать пресловутый ход истории, «задрав штаны бежать за комсомолом». Пикассо находится в оппозиции даже не фашизму, но истории, породившей фашизм. Чтобы опровергнуть историю, — надо опровергнуть мифологию, и создать свою собственную. Убеждения парижских одиночек так называемую Парижскую школу, внутри которой некоторое время находился Пикассо можно назвать «интернациональным гуманизмом»; так манеру Авиньонской школы называют «интернациональной готикой». Доказывая сходство, в Париже ХХ в. Формально прием кубиста выглядит как разделение одного предмета на несколько объемов: кубизм разрушал, как и готика, привычную форму; «разрушить внутренние перегородки и стены, чтобы впустить свет», так говорил аббат Сюжер, сломав амвон в Сен Дени.
Но вдруг, в разгаре хмельного упоения жизнью, которому предавалась послевоенная буржуазная публика, он начинает делать «злое искусство» — такие чудовищные гротески начиная с «Танца» 1925 года , такие издевательские изображения, перед которыми «Авиньонские девицы» могут показаться «головками» Греза.
Он открыто демонстрирует свое метафизическое отвращение к той самой публике, которая его ублажала, вызывающе делает «Гитару» из мешковины с торчащими наружу остриями гвоздей, причем собирался еще сделать обрамление из лезвий бритвы. Но ему все прощают, все от него терпят. Прощают даже вступление в Французкую коммунистическую партию. Эренбург, участвовавший вместе с Пикассо в конгрессах в защиту мира, был очевидцем того, как приветствовали художника массы простых людей, не принадлежавших ни к социальной верхушке, ни к художественным кругам. Они интуитивно почувствовали и признали в нем друга. Но и богатая «клиентура» с удвоенным рвением гонялась за произведениями Пикассо. В конце концов уже один штрих, росчерк, движение руки Пикассо начинают цениться на вес золота; он становится легендарной фигурой, чем-то вроде того сказочного персонажа, которому стоит открыть рот и каждое сказанное слово превращается в золотую монету. В поздние годы жизни слава уже мешала ему жить.
Она вынуждала его, человека от природы общительного, любившего быть в окружении людей, сделаться затворником. В I960 году он говорил Брассаи, посетившему его на вилле «Калифорния», что ему приходится жить в этой вилле как в крепости, за двойными воротами, и даже опускать все занавеси на окнах, так как из окон ближайших зданий на него наводили подзорную трубу. Потом он перебрался в совершенно изолированную виллу, расположенную в горах. Только некоторым суперзвездам западного кинематографа доставалась на долю подобная докучливая популярность. Но в отличие от эфемерной вспышки кинозвезд звезда Пикассо светит на века. Такова удивительная судьба этого любимца славы XX столетия, столь непохожего на других любимцев славы, известных истории, — Рафаэля, Рубенса, Бернини, Тьеполо. Те, как бы ни различались между собой, имели то общее, что все представляли человека прекрасным, величавым, почти божественным существом. Пикассо же, кажется, делал обратное, не исключая и ранних периодов, когда писал нищих, слепцов, бродяг.
Он и тогда не воспевал человека, а лишь сострадал ему. А потом как бы восстал на саму человеческую природу. Я тоже верю, что все — неведомо, что все — враждебно. Не просто детали — женщины, младенцы, табак, игра, — а все вместе! Ответ, очевидно, надо искать, во-первых, в умонастроениях этого мира, во-вторых — в неповторимых особенностях самого искусства Пикассо, отвечающих сокровенным потребностям общества на роковом, кризисном этапе истории. И то и другое бесконечно сложно, если углубляться в детали процесса, но в общей форме достаточно очевидно, поскольку процесс касается всех и каждого; то, о чем мы все ежедневно читаем в газетах, — об угрозе человечеству и необходимости отстоять мир — имеет к этому прямое отношение. Кризисная ситуация началась не сегодня, она зарождалась примерно тогда, когда Пикассо начинал свой путь в искусстве. Ее зарождение бессознательно ощущалось, вызывая смутное разочарование человека в самом себе и в том, чем он особенно гордился, — в своем разуме, то есть во всесилии разума.
И как раз в то время, когда разум, казалось бы, достиг реальных триумфов и открыл перед обществом перспективы торжества над силами природы. Пока мы рассуждали о цельности и благополучии, о бесконечном прогрессе, — оказалось, что высверлены аккуратные трещины между человеком и природой, между отдельными людьми и, наконец, в каждом человеке разлучены душа и тело, разум и воля»6. Подобное констатировалось и на языке социальной психологии. Приведу слова Эриха Фромма, одного из тех западных философов, которые с тревогой отмечали падение акций разума, стремились разобраться в причинах и вернуть ему престиж. Он сумел создать условия для достойного и продуктивного существования своего рода, и теперь, впервые в истории, идея объединения всех людей и господства их над природой является не мечтой, а реальной возможностью. И тем не менее современный человек неудовлетворен и растерян. По мере того как растет его власть над материей, он чувствует себя все более беспомощным в индивидуальной и общественной жизни. Он утратил понимание самого себя: что такое человек, как ему следует жить, как освободить огромную человеческую энергию и пользоваться ею продуктивно, в своих собственных интересах.
Кризис, переживаемый современным человеком, побуждает отойти от идей Просвещения, под знаком которых начался наш политический и экономический прогресс, усомниться в самом понятии прогресса, как в ребяческой иллюзии»7. Можно сказать так суммируя мысли Фромма : человек, еще сравнительно мало умевший и знавший, гордился собой особенно в эпоху Возрождения ; человек, очень многое узнавший и сделавший, проникается чем-то вроде самопрезрения. Он убеждается, что, поняв многое во внешнем мире, не понимает себя. Завоеванное им не приносит ему блага, ибо в нем самом таится саморазрушительное начало. Это чувство стало испытываться в начале века уже не только на уровне великих умов Толстого и Достоевского, но в какой-то мере и на уровне «среднего человека». Он утратил самонадеянность. И когда Пикассо выступил со своими странными и угрюмыми картинами — «заклятиями злого духа», их приняли как должное, как воплощение собственных неясных страхов перед собой. Едва ли они кому-либо нравились в эстетическом плане.
Но уже не было воли возмущаться «искажением человеческого облика». Для такого возмущения нужно или повышенное чувство достоинства, или слепое самодовольство. И то и другое шло на убыль. Кризис самосознания продолжался на протяжении следующих десятилетий. Но это был неравномерный процесс. Войны и революции оказывали сильнейшее влияние на состояние умов. Победа пролетарской революции в России вернула веру в могущество разума, в способность человечества учредить разумный общественный строй и продуктивно использовать свою энергию. Такого подъема общественного оптимизма не было в капиталистическом мире, но и там происходили перепады в эмоциональной атмосфере — то сгущались, то разряжались «апокалиптические» настроения, овладевавшие людьми еще до Первой мировой войны.
Еще тогда, в сравнительно спокойное время, начали тревожно меняться ритмы искусства, ломаться формы искусство — чуткий сейсмограф. Потом предгрозовое томление духа разрешилось настоящей грозой.
Эта работа неоднократно экспонировалась в Лондоне, Париже, Марселе, Нью-Йорке и других крупных городах мира. Неизвестный коллекционер охотно приобрел ее за 115 млн долларов, при том что эстимейт составил 100 миллионов. Следующий крупный уход относится к картине «Сон». Это еще одна сюрреалистическая работа, на которой запечатлена М.
В картине зритель может увидеть излюбленный прием художника — изображение лица сразу в профиль и анфас. Это полотно известно еще и неожиданной историей, произошедшей во время продажи. В 2006 году владелец картины Стив Уинн собирался продать ее за 139 миллионов одному из самых влиятельных в мире коллекционеров Стивену Коэну. Однако во время показа картины страдающий слабым зрением Уинн так страстно жестикулировал, что проткнул холст локтем. Конечно, цена произведения тут же упала на несколько десятков миллионов, что никак не устраивало владельца. Он отменил сделку, отправил «Сон» на реставрацию и через несколько лет все же продал картину Коэну, но уже за 155 млн долларов.
Но самой крупной считается продажа картины «Алжирские женщины. Версия O». В 1954-1955-х годах художник создал серию работ «Алжирские женщины», на которых изобразил наложниц гарема. В названиях картин менялись только буквы версий от А до О , а сами произведения различались цветовой гаммой, расположением персонажей и некоторыми деталями. Через год после представления всю серию выкупил крупный коллекционер В. Ганц, распродавший ее затем частным коллекционерам и музеям.
Работа «Алжирские женщины. Пикассо «Алжирские женщины. Версия О».
В Эрмитаже раскрыли тайну зелёного пигмента картин Пикассо
Ведущие специалисты музеев Дали и Пикассо выступали экспертами при оценке коллекции. Долгое время Анри Матисса и Пабло Пикассо считали чуть ли прямыми противоположностями в искусстве. Па́бло Руи́с-и-Пика́ссо (полное имя — Па́бло Дие́го Хосе́ Франси́ско де Па́ула Хуа́н Непомусе́но Мари́я де лос Реме́диос Сиприа́но де ла Санти́сима Тринида́д Ма́ртир Патри́сио. Выставки пройдут в ведущих европейских и американских музеях в рамках программы «Picasso Celebration 1973–2023» («Праздник Пикассо 1973–2023»). Пикассо никогда не скрывал, что берет за основу уже изобретённое до него и вылепливает из этого нечто самобытное.
Бизнес-сказка про рыбку Гошио
- В Париже откроется Центр исследований Пикассо.
- Эрмитаж показал волконскоит, который Пикассо использовал в своих картинах
- Информация о партнерах
- Как стать художником
- В Эрмитаже раскрыли тайну зелёного пигмента картин Пикассо | Телеканал Санкт-Петербург
Портрет музы Пикассо был продан по телефону за рекордную цену
| Пикассо и окрестности | И теперь Гертруда Стайн проектами и прямым содержанием поддерживала "таможенника" Руссо, Пикассо, Матисса и других художников третьего, четвертого ряда. |
| Ответы : Что побудило Пикассо начать писать свои картины в стиле кубизма? | Жажда жизни заставляла Пикассо часто менять женщин и направления в творчестве. |
| Другой Пикассо: сравнение экспозиции в Париже и в Антибе - artflash | Пикассо умер 8 апреля 1973 года, и весь мир потрясла эта новость. |