На слушание дела драматург Николай Коляда явился с группой поддержки — театральная труппа готова не только словом подбадривать руководителя, но и оказать моральную помощь.
Николай Коляда стал жертвой квартирных мошенников
Музыкальный проект "Ледокол" На сайте функционирует система коррекции ошибок. Учредитель - федеральное государственное унитарное предприятие "Всероссийская государственная телевизионная и радиовещательная компания" ВГТРК.
Николай Коляда ДТП с участием указанных выше лиц произошло 10 июля 2017 года. Тогда в условиях плохой видимости и ремонтных работ на дублере Сибирского тракта Коляда на своем автомобиле допустил столкновение с автомобилем Генералова. В результате чего последний получил смещение позвонков и 10 дней пролежал в больнице.
Электронная почта: news vestiprim.
Все права на материалы, опубликованные на сайте, защищены в соответствии с российским и международным законодательством об интеллектуальной собственности.
Если посоветуешь комедии, то потом им будет тяжко, скажем, на «Ричарде III»; если «Гамлета», то они выйдут с чугунной головой; если «Землемера», то вообще не факт, что выйдут. Из какой точки лучше брать старт? Зритель должен привыкнуть к артистам, заинтересоваться тем, что они еще могут на сцене сделать. Он видит старых знакомых, увлекается театром, втягивается.
У меня кассиры и администраторы обучены: если приходит бабушка и просит билет на "Клаустрофобию», то она его не получит. Очень важно, чтобы зритель вернулся и посмотрел другой какой-то спектакль. Как это называется? Ну вот. Все время нужно об этом думать, к сожалению.
Историю о том, что маленькое зло порождает большое, а потом это большое тебя же по башке и стукнет. Сегодня меня артисты упрекнули, что мы, мол, делаем спектакль для Европы — с русскими народными песнями и танцами. Да, с песнями, да, а что тут такого? Пусть люди по коленке рукой в такт музыки в зрительном зале похлопают. Все равно мы расскажем историю.
Человеческую и важную. Пусть не научим ничему, но скажем о том, что нельзя делать зло другому. Кто-то все равно услышит. Я очень увлечен сейчас. В детстве тысячу раз читал этот "Фальшивый купон», ясно представлял себе эти убийства.
Триллер такой, страшный-престрашный. Сказал вчера артистам, что детские мечты должны сбываться. Если я смеюсь, то и они будут смеяться, если я заплакал, то и они будут плакать, если мне не плачется весь спектакль, то надо придумывать что-то, чтобы нажать на глазные яблоки. А как иначе? Я умею отстраняться, не просто влюбляться в текст, в артистов, в то, что я делаю.
Пока это чувство меня не подводило. Наверное, не очень удачный спектакль "Клуб брошенных жен» вышел, но сейчас артисты подтянулись, последний спектакль прошел отлично. Мы его делали за две недели, торопились, там несколько составов, все строится на тексте. Там очень важно общение, живое общение, все эти шутки-прибаутки, "колядизмы». Там что-то есть живое, человеческое, хотя я понимаю, что не сильно удалось.
Но на весь май все продано, публика идет на название. Я не знаю, почему так расходится "Скрипка, бубен и утюг». Не то из-за танца на каблуках, который парни танцуют, не то люди друг другу передают: сходи, там весело. Рекламы-то нет никакой. Для меня это новость.
Но про свадьбу всем интересно. Сделал Саша Сысоев спектакль «Нюня» по моей пьесе, пьеса очень хорошая, старая, написанная в 1991 году. Но ставить это нельзя. Всё время звучит: смерть, смерть, мы все подохнем. Да и так знаем.
Конечно, об этом надо говорить, но не так настойчиво. А если про табу говорить, про границу, за которую не ходи, то я знаю, что нельзя говорить плохо про папу и маму, про Россию. Можно ее поносить, как Гоголь, но от любви, от кровавых слез, а не от ненависти. Про Россию нельзя плохо, не люблю, когда такое в театре. Для чего идут в театр — Вы неоднократно говорили, что в театр идут за эмоциями.
Я полностью согласна, но нельзя не отметить, что многие Ваши спектакли эмоционально небезопасны. Есть ряд людей, говорящих, что не пойдут на «Землемера», так как им и после «Букета» было плохо, не пойдут второй раз на «Клаустрофобию»... Я хотел их снять, но артисты воспротивились. Это именно, как я говорю, укол в сердце. Последний я не могу вообще смотреть.
Поставил его 14 лет назад. Три минуты смотрю и все, мне плохо становится. Федоров, Колесов, Чистяков, Итунин, занятые там, играют так, что я даже не понимаю, откуда силы у них. Страшно становится. Эту пьесу бытовую, которая Бронникова написала и которую я сейчас репетирую, можно поставить за неделю.
Налево - направо, налево - направо. Костюмы сшили, музыку включили, фонарики повесили, и вперед. Но я заставляю артистов работать подробно, чтобы у зрителя возникало ощущение, что он заглядывает в замочную скважину, чтобы была правда невероятная. Во всем. Может быть, что это я их так научил, черт его знает.
Мне очень повезло с артистами. Иногда заходишь за кулисы, смотришь кусочек, а у самого голова кругом. Я все вспоминаю о том, как в прошлом году на гастролях в Петербурге, в Александринском театре, на «Маскараде», который идет уже много лет у нас, я из-за кулис смотрел момент, как Ягодин играет Арбенина, как он убивает Нину, что он на сцене делает... То ли растет он, Ягодин, то ли больше понимает, но он делает на сцене что-то невероятное. После этой сцены актеры уходят за кулисы, там начинается жизнь: Маковцева-Нина встает с белой тряпки, на которой ее тащат со сцены, приводит себя в порядок, Ягодин-Арбенин пот вытирает, потом спрашивает у меня: "Нормально было?
А я смотрю на него и у меня ощущение, что он из космоса прилетел, в скафандре стоит передо миной. Ага, говорю, нормально, Олег, нормально. Хвалить его мне неловко, у нас не принято. А как они это делают... Я не могу понять.
Колесов, Федоров, Зимина... Они работают так... Я не знаю такого качества артистов. Когда не играют, когда все это по-настоящему, такая правда страшная. Вот и думаешь о том, а будут ли они вообще живы после спектакля?
Это такая закваска? Ваш пример? И играли так, что искры летели до потолка. Я выхожу на поклон, зрительный зал соскакивает, вызывали нас шесть или семь раз. Тамара Зимина говорит, что они все хотят еще работать.
Дай, дай, дай мне ролей. Куда, куда в них лезет? Я ему говорю, чтобы перенес на осень. Нет, сейчас, говорит, потому что все хотят, все согласны. Они какие-то работяги немыслимые.
"Я вам сделаю свой театр". Николай Коляда отмечает юбилей
Сегодня, 8 сентября на сборе труппы Николай Коляда заявил о своем намерении покинуть пост художественного руководителя и директора «Коляда-театра» с 20 декабря. Последние новости о персоне Николай Коляда новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое. В отношении Николая Коляды был составлен административный протокол, его ждет суд и штраф. фотографии пользователя, интересные факты, друзья.
Состоялось «Сквозное действие» с Николаем Колядой
Известный екатеринбургский режиссёр и драматург Николай Коляда примерил на себя форму доставщика еды и оседлал курьерский велосипед. Николай Коляда создал фабрику по производству пьес — за два десятка лет он написал их 140. На творческой встрече Николай Коляда рассказал, как он работает со своими актерами в «Коляда-Театре» и чему учат в театральном вузе. "Коляда-театр" приехал в столицу с гастролями после двухлетнего перерыва, связанного с пандемией. "Коляда-театр" приехал в столицу с гастролями после двухлетнего перерыва, связанного с пандемией.
Николай Коляда: "Рыдают все — и кто за белых, и кто за красных"
Мы ведь ваша Родина, не так? Или вы идете туда, чтобы всех прессовать, унижать, оскорблять, пользуясь своей формой и властью? Я дал телефон моего актера, они созвонились и будут разбираться по этому случаю. И всем читающим это - информация: если с вами что-то подобное произошло, сообщайте немедленно в пресс-службу или еще куда. Звоните, пишите. Никого не бойтесь. Надо помнить: мы что-то значим для них, они обязаны нас защищать.. Настоящим докладываю, что 18 ноября в указанным товарищем Богданом Смоляницким магазином по адресу: г. Березовский улица Гагарина 20, «Эльдорадо», сотрудников Росгвардии не находилось.
Все выезды и маршруты всех сотрудников строго фиксируются в журналах учета рабочего времени...
И наш первый выпуск - пьеса-монолог Глеба Планкина "Письмо", читает Василина Маковцева", - отметил автор сообщения. Послушать первый выпуск можно на странице "Коляда-Театра" во "ВКонтакте". Стоит напомнить, что в 2020 году театр столкнулся с финансовыми трудностями.
В выходной мы даём по два детских спектакля. Билет стоит 300 рублей. То есть за два спектакля мы зарабатываем 36 тысяч рублей. Но кроме представлений для детей у нас в субботу-воскресенье идут спектакли, где играют мои студенты — часа в три, а потом ещё два вечерних. Не раз слышал претензии, что мучаю артистов, что столько заставлю их работать. Но артисты — это единственные люди на белом свете, которые любят работать. Их хлебом не корми, дай только возможность выскочить на сцену и придуриваться. Опять же деньги нужно зарабатывать. Простите, что об этом говорю, но это очень важно, потому что пятнадцатого числа каждого месяца выстроится очередь в мой кабинет, и я буду должен выдать зарплату. Я же и завхоз. Всё, что нужно для театра — порошки, мыло, туалетную бумагу, — покупаю сам. В 8 утра выхожу из дома, сажусь в машину и еду на рынок. Мне всё время там делают скидку, потому что продавцы — люди восточные, — видя, что я в тюбетейке, принимают меня за своего. Считаю, что лучше я сам всё сделаю: съезжу куплю — корона с головы не свалится. Мне нравится моё хозяйство. Как и в любом доме здесь всё время что-то нужно: закончился освежитель воздуха, носки или колготки порвались… Если дашь кому-нибудь задание, обязательно не то выберут. Принесут, а ты за голову хватаешься: столько денег затратили, а всё равно не то, что нужно, купили. Так что предпочитаю делать сам: и лучше выберу, и подешевле.
И в 1977 году в Свердловском театре драмы шла «Ханума», и сейчас идет «Ханума». Ничего не меняется. Чтобы зритель пошел думать, болеть, умирать, перерождаться? В Москве нас очень любят, там особая публика. А критики не приходят. На днях было вручение «Золотой маски». Нас не приглашают. Ну и что? Главное, что спектакли эти мы играем много лет и зрители приходят. Да и, правду сказать, знаю я цену всему и всем. И себе тоже. Сижу, скажем, я сегодня, мне в голову бабахнуло, я предлагаю сделать так и так. Как будто кто-то мне в уши говорит. Все вдруг и получается. Я не придумываю спектакль на диване, все приходит в процессе. Помню, на « Борисе Годунове" уже к концу репетиции дело шло, репетируем финал, ходит Ягодин, молчит, он всегда молчит, а теперь говорит: «Че это такое, ерунда какая-то, надо не так, а надо вот так». Я ему: «Нет, не так, не то, подожди». Ушел от него к себе в кабинет, поворачиваю голову, а там на полке лежит шар этот блестящий. Я беру его, выхожу на сцену, говорю, чтобы Олега завернули в тряпки, а он сделал так, будто беременный. Все как в тумане, и сам не понимаю: зачем я это предлагаю сделать. С чего этот шарик оказался у меня в кабинете? Черт его знает. И что вышло? У меня от этой сцены мороз по коже, от этого света, который идет от этого шарика, от этих святых мощей. Я не придумывал этого, кто-то мне в уши сказал, чтобы я сделал именно так. Вот так я и сделал. Как происходит выбор музыкального материала? Когда я пишу пьесу, то выписываю себе из записных книжек красивые словечки, истории, еще что-то. Одну бумажку повешу, вторую, третью, пятую. Потом использую что-то, вычеркиваю, ставлю галочку, пишу дальше. Потом из этих шести листочков останется два, два того, что не вошло, что перейдет в другую пьесу. Я собираю все в кучку, все, что нравится. Сейчас вот в «Купоне» казачья песня «Шли два брата». Это я три года назад сидел в Польше, когда был конфликт с Россией, когда поляки нас проклинали, тогда вот и вылез у меня в интернете ролик казачьего хора как-то. Я сидел, рыдал, мне нравилось, и вот - прошло три года, а теперь они актеры мои ее поют. О народных песнях и опере — У Вас не отнять любви к народным песням, казачьим, песням Геннадия Заволокина. Откуда это? Когда мы выходим на поклон на «Бабе Шанель", весь зал вместе с нами поет «Я - деревня, я - село". Все эти городские зрители оттуда, из Пышмы и Алапаевска. Вы что, не помните вашу бабушку, вашего дедушку? Они осознают себя русскими людьми. А что плохого в этом? Это не произносится, но они это чувствуют, ощущают причастность к этим словам. Почему мы стесняемся? И что? Я вот из села Пресногорьковка Кустанайской области. Горжусь этим. Когда выпьешь, то хочется затянуть именно "На тот большак, на перекресток". Не появляется другой песни. Как на свете без любви прожить? Да никак! Не возникает Deep purple. Почему-то сразу видишь Мордюкову, сразу видишь черно-белый фильм, так хорошо на душе, что сил нет. Очень хочу. Стас Швец из театра «Геликон-опера » рассказывал, что последняя страница партитуры «Пиковой», написанная Чайковским от руки, вся в каких-то капельках. Человек плакал, там слезы, а еще написано: «Спасибо, Бог». Он понимал, что сделал что-то немыслимое. Плакал сам над партитурой. С ума ведь можно сойти. Я бы поставил оперу, но не так, чтобы «Бориса Годунова» играли в хрущевке» на пятом этаже. Все плакали чтобы. Я не люблю имитацию в театре. Имитацию любви, жизни, отношений. Есть, конечно, великие артисты, которые могут так сымитировать чувства, что не подкопаешься, но чаще всего этому не веришь. По-моему, есть. Потому что мне кто-то диктует. Меня в детстве ударило током, может быть поэтому мозги поехали. Я не знаю, правда. Может быть, это опыт. Нельзя задумываться. Просто знаешь, что это именно так. Из-за каких компонентов? Я стараюсь, чтобы артисты были друзьями, товарищами, чтобы они были честны, откровенны, чтобы не было злобы, интриг, зависти, всего, что в немеренных количествах везде есть. Они много работают, им некогда этим заниматься. Если появляется человек не нашей группы крови, то он быстро удаляется. Полгода, месяц, а потом все. Или сам уходит, или я убираю. Не выжить. Играют они так, что небеса содрогаются, но за всем этим нет страшного нажима, ощущения, что сегодня-то дали, ох как рванули. На Урале люди суровые, они не станут из вежливости хлопать. Я пишу одну пьесу. Все мы ставим один спектакль, все мы пишем одну пьесу. Да, нищий театр. Да, чудо из ничего.
Николай Коляда: Всё — враньё, и всё — правда!
У Хемингуэя, как известно, был Париж — прекрасный выбор, да. Но ведь и нам повезло с соотечественником, отмечающим сегодня юбилей. Для всех он драматург, для кого-то человек-учитель, а для многих, в том числе и меня — Человек-Театр, который смог реализовать собственную мечту и теперь щедро делится ею с миром. Той энергии, которую он с постоянством в ежедневном режиме отдает театру можно завидовать, но мало у кого ещё так получится. Кому-кому, а не ему желать второго дыхания, оно у него открылось, наверное, еще в детстве. Дай бог ему долгого времени, здоровья, терпения и любви, чтобы продолжать заниматься своим главным делом», — пишет Георгий Крылов. Только как, как же выпестовать в себе эту безбрежную, вселенскую, всеобъемлющую любовь?
Каким умением нужно обладать, чтобы так щедро делиться ею с окружающими? Откуда взять в себе силы. Да ещё и в тот момент, когда эту эмоциональную лаву тепла отталкивают и не принимают? Не знаю. А Коляда любит. Именно любит.
Ахеджакова — только Лия Меджидовна для меня. И все остальные. Всегда в испуге и страхе, когда рядом с ними. Пошутить, посмеяться — это одно. Но никакого никогда амикошонства.
У меня есть одно жесткое «но». Когда Гафт и Дорошина играли мою пьесу «Заяц лавстори», шли репетиции, и однажды звонит мне Валентин Иосифович Гафт: «Коля, там есть один длинный монолог про ложечку, я решил его убрать... Потом, после премьеры, Гафт мне говорил: «Слушай, Коля, я какой дурак был, не понял соль твою…» Я очень принципиальный, когда пытаются безжалостно редактировать мои тексты. Если из мелодии выкинуть десяток нот, то все — не будет музыки. Но почему люди не понимают, что текст — это часто музыка?!
Я паразит порядочный Можно ли выучиться на артиста? Можно слона в цирке научить ходить по веревочке, если его бить. Артиста можно научить громко произносить слова и даже красиво ходить по сцене. Но если ты не родился кошкой, ты ею не будешь никогда. Когда Фаина Раневская выходила на сцену, то было такое чувство, что выходила кошка.
На авансцене в это время танцевал отряд пионеров, но все смотрели, как шла Раневская. Это все к вопросу, можно выучиться или нельзя? Сукины ли дети артисты? Пещерные чудовища… Я сам артист, выхожу на сцену, играю. Сказать, что я белый и пушистый — боже сохрани!
Я тоже паразит порядочный! Могу быть диктатором и требовать то, что мне надо. А иначе в театре нельзя, иначе все разлетится и развалится. Сами подумайте: 70 человек народу, у одного — одно и другого — другое. Если буду всем поддакивать, то что получится?!
Я увольняю людей, многих уволил. По-другому нельзя. Я могу злиться и обижаться, но, чтобы руку не подать человеку, такого нет. Да ну, в пень дырявый! Такого нет, пусть все живут… Слезы?
Заплакать могу хоть от чего. Лев Толстой писал в дневниках: «Старый я стал. Что ни происходит в жизни — плачу. Птичка поет — плачу, солнце встает — плачу…» Вот и я такой. Утром встаю — все болит, собираю себя по кускам и иду дальше… Вот если бы не было у меня театра, то, наверное, давно в могиле лежал.
Или спился бы. А тут надо вставать, собирать себя в кучу. В 11 часов репетиция, и тебя ждут 40 человек на сцене. Какие болячки? На сцену выскочил, и ничего уже не болит!
Что дает возраст? Вчера пришла на карту — 18 тысяч рублей. Говорят, что это большая пенсия. Ну посмотрю на себя в зеркало, морда старая, а так вроде еще не чувствую этот самый возраст. Знаете, есть хорошее выражение: хочешь не стареть — иди в педагоги.
Я очень много лет преподаю в театральном институте, общаюсь с молодежью, слушаю их юмор. Иногда думаю, что не я их учу, а они меня. Мне хоть и говорят, что душа бессметна, но я в это не верю! Кажется, заснешь и все. И ничего там нет.
Они приносят в аудиторию улицу с ее воздухом, свою жизнь приносят. Это все интересно и заряжает! Они талантливые и смешные, но иногда ленивые, надо их заставлять читать книжки. Как говорится в одной восточной пословице, мы все здесь как слезинка на реснице Аллаха: в любой момент шпуньк — и нету... Знаете, когда я бываю по-настоящему счастливым?
Мой театр находится самом центре Екатеринбурга, на улице Ленина, 97. Я вечером выйду, сяду на лавочку, смотрю, как над входом горят красивые буквы: «Коляда-театр». В центре большущего, почти двухмиллионного города. Сижу и вспоминаю себя, пятнадцатилетнего пацана, которому говорили, что тебе только пугалом в огород. И как я могу чувствовать себя несчастливым?
Простил, но не забыл Самое легкое — убить человека словом! Меня убивали им тысячу раз. Вы даже представить себе не можете, что про меня писали критики. Теперь этот критик прилетает из Москвы на мои спектакли и при встрече крепко жмет мне руку. Я все простил, но ничего не забыл… Почему выжил?
Это все благодаря моей Пресногорьковке, мое врешь-не возьмешь пошло именно оттуда. И мат мой пошел тоже оттуда. На репетициях еще как ругаюсь! Это такой специфический птичий язык, который очень понятен. А не потому, что я пошлый и развратный человек.
Русский мат, он очень экспрессивный! Он выражает то, что внутри. Суть обнажает! Самое легкое — убить человека словом! Артисты его понимают с первого раза.
Часто говорят: «А-а-а, ну так бы и сказали…» Мне мешает жить моя переживательность. За всех переживаю! Надо этому помочь, а этому надо отсрочку от армии, а этому надо со школой для ребенка помочь. Иногда думаю, зачем мне это надо?
Если буду всем поддакивать, то что получится?! Я увольняю людей, многих уволил.
По-другому нельзя. Я могу злиться и обижаться, но, чтобы руку не подать человеку, такого нет. Да ну, в пень дырявый! Такого нет, пусть все живут… Слезы? Заплакать могу хоть от чего. Лев Толстой писал в дневниках: «Старый я стал.
Что ни происходит в жизни — плачу. Птичка поет — плачу, солнце встает — плачу…» Вот и я такой. Утром встаю — все болит, собираю себя по кускам и иду дальше… Вот если бы не было у меня театра, то, наверное, давно в могиле лежал. Или спился бы. А тут надо вставать, собирать себя в кучу. В 11 часов репетиция, и тебя ждут 40 человек на сцене.
Какие болячки? На сцену выскочил, и ничего уже не болит! Что дает возраст? Вчера пришла на карту — 18 тысяч рублей. Говорят, что это большая пенсия. Ну посмотрю на себя в зеркало, морда старая, а так вроде еще не чувствую этот самый возраст.
Знаете, есть хорошее выражение: хочешь не стареть — иди в педагоги. Я очень много лет преподаю в театральном институте, общаюсь с молодежью, слушаю их юмор. Иногда думаю, что не я их учу, а они меня. Мне хоть и говорят, что душа бессметна, но я в это не верю! Кажется, заснешь и все. И ничего там нет.
Они приносят в аудиторию улицу с ее воздухом, свою жизнь приносят. Это все интересно и заряжает! Они талантливые и смешные, но иногда ленивые, надо их заставлять читать книжки. Как говорится в одной восточной пословице, мы все здесь как слезинка на реснице Аллаха: в любой момент шпуньк — и нету... Знаете, когда я бываю по-настоящему счастливым? Мой театр находится самом центре Екатеринбурга, на улице Ленина, 97.
Я вечером выйду, сяду на лавочку, смотрю, как над входом горят красивые буквы: «Коляда-театр». В центре большущего, почти двухмиллионного города. Сижу и вспоминаю себя, пятнадцатилетнего пацана, которому говорили, что тебе только пугалом в огород. И как я могу чувствовать себя несчастливым? Простил, но не забыл Самое легкое — убить человека словом! Меня убивали им тысячу раз.
Вы даже представить себе не можете, что про меня писали критики. Теперь этот критик прилетает из Москвы на мои спектакли и при встрече крепко жмет мне руку. Я все простил, но ничего не забыл… Почему выжил? Это все благодаря моей Пресногорьковке, мое врешь-не возьмешь пошло именно оттуда. И мат мой пошел тоже оттуда. На репетициях еще как ругаюсь!
Это такой специфический птичий язык, который очень понятен. А не потому, что я пошлый и развратный человек. Русский мат, он очень экспрессивный! Он выражает то, что внутри. Суть обнажает! Самое легкое — убить человека словом!
Артисты его понимают с первого раза. Часто говорят: «А-а-а, ну так бы и сказали…» Мне мешает жить моя переживательность. За всех переживаю! Надо этому помочь, а этому надо отсрочку от армии, а этому надо со школой для ребенка помочь. Иногда думаю, зачем мне это надо? Но не могу по-другому!
Три года живу без алкоголя. Здоровье не позволяет. Раньше мог после репетиции или вечерком выпить вина сухого. Переживаю за тех, кто пьет. Кажется, это — лишнее. Но был у меня период в жизни: в 1983 году меня за пьянку выгнали из театра, где служил артистом.
Ровно на следующий день я получил вызов из Литературного института! А у меня руки тряслись от похмелья, и денег не было даже в общий вагон на поезд до Москвы. Но я принял решение — поехал в Москву и поступил в Литературный институт. И окончил его. В 90-е годы хотел переехать жить в Москву. У меня тогда была в Екатеринбурге огромная квартира, в которой жили 11 кошек.
Я был богатый, пока у меня театра не было. Это сейчас у меня малюсенькая двухкомнатная квартира. В Москве больше денег, возможностей, работы, думал тогда я. Но с другой стороны, мне было страшно лень затевать всю эту канитель и я никуда не поехал. Теперь благодарю Бога, что не поехал. Я себе сказал: здесь, в Екатеринбурге, я докажу себе, что что-то стою.
Не в Москве, благодаря тусовкам, знакомствам, а здесь. И у меня это получилось! Я не дружу с критиками. Не дружу с людьми, которые могут повлиять на мою судьбу. Сам все делаю.
Хорошо еще, что город не берет с нас арендную плату — 400 тысяч рублей в месяц. Иначе бы мы совсем сдохли. Но при этом я счастливый человек, потому что у меня есть свой театр в центре Екатеринбурга. Не получилось? Но не дают. При этом вбухивают миллионы в декорации для говенных спектаклей в Драме или Музкомедии, которые все равно долго не продержатся. Я как та старуха из поэмы «Двенадцать», которая смотрит на полотно с надписью «Вся власть Учредительному собранию! В филармонию с удовольствием ходят богатые люди, чтобы послушать музыку, в которой ни хрена не понимают. А у нас с шумом и криками на сцену выскакивает какая-то банда уголовников. В «Ревизоре» на сцене — грязь, в «Короле Лире» кровь краска долетает до второго-третьего ряда. Вечерние платья и бриллианты здесь неуместны. Иногда удается найти контору, которая выделит немного денег, но системного фандрайзинга мы не практикуем. Вот помру, соберутся разные спонсоры и будут рассказывать, как нам помогали. Тогда я встану из гроба и скажу: «Не надо [врать], господа! Идите [прочь] отсюда! А у нас с шумом и криками на сцену выскакивает какая-то банда уголовников». У них дефицит авторов. Говорили, что хотят работать с уральскими драматургами. Зато сейчас Антон Елисеев, мой студент-режиссер четвертого курса, ушел в кино и будет снимать у Сокурова на его деньги фильм «Русская сказка» по сценарию другого моего студента — Романа Козырчикова в Коляда-театре идет его пьеса «Тихий свет». Десять моих артистов будут участвовать — съемки начнутся в ноябре. Но, честно говоря, вся эта работа с киношниками — говно какое-то. Не бывает так, чтобы они просто взяли сценарий и сказали: о, супер, будем ставить! Сначала продюсер скажет: тут перепиши, потом — режиссер: и еще тут перепиши. Каждый на свой вкус — давайте Анна Каренина не бросится под поезд, а повесится или — еще того лучше — яд примет. Кому это нужно? Большие артисты играли — Наталья Гундарева царство ей небесное и Светлана Крючкова дай ей бог здоровья. Но я писал трагикомедию, а режиссер снял водевиль. Приехал я на премьеру в кинотеатр «Зарядье», посмотрел — фигня какая-то, а ничего уже не исправишь. С киношниками связываться — себе дороже. Финансовые проблемы это помогает решить, но — как говорила Раневская — деньги уходят, а позор остается. Кино — это клей и ножницы. Вот я снимался у Кирилла Серебренникова в фильме «Петровы в гриппе». Мне никто не объяснил — кого я играю, в чем смысл моих действий. Кирилл сидел в палатке за километр от съемочной площадки — смотрел в мониторы и нажимал кнопки. А кто со мной как с артистом будет работать? В общем, снимали мы ночью — я играл водителя катафалка. Народу вокруг — человек пятьсот. Кирилл из своего шатра спрашивает: «Ты машину умеешь водить? Сел за руль — вжих! Без дублера, без каскадера. Слышу: «Молодец, Коля, хорошо ездишь, давай еще разок!
Николая Коляда обещал учесть замечания силовиков к фестивалю «Коляда Plays»
На слушание дела драматург Николай Коляда явился с группой поддержки — театральная труппа готова не только словом подбадривать руководителя, но и оказать моральную помощь. Сегодня, 8 сентября на сборе труппы Николай Коляда заявил о своем намерении покинуть пост художественного руководителя и директора «Коляда-театра» с 20 декабря. Драматург Николай Коляда утром обнаружил непонятное произведение искусства возле «Коляда-Театра». Руководитель "Коляда-театра", заслуженный деятель искусств РФ Николай Коляда выразил уверенность в том, что получит финансовую поддержку от властей на деятельность театра. Долгожданное интервью с Николаем Колядой в преддверии гастролей "Коляда-театра" в Перми.
Николай Коляда стал жертвой квартирных мошенников
Пришли пожарные, оштрафовали меня на 70 тысяч рублей — за то, что в фойе «захламлено», расчистить надо, чтоб если вдруг пожар — люди разбегались. Вы зайдите в наше фойе, посмотрите, какая там красота — настоящий музей. Люди ходят фотографируются, улыбаются, радуются. Дети приходят всё трогают. Нет, это «захламление». Да на ты, ради бога, забери, засунь себе в жопу.
То санэпидемстанция, то Роспотребнадзор, то налоговая — и всем надо денег. В 2019 году мы планировали с Кириллом Серебренниковым совместную постановку в «Гоголь-центре», в которой должен был принять участие пианист Борис Березовский — это во многом была его инициатива. Кирилл радовался, что это только у него в театре будет — и больше нигде. То есть не просто очередные «Три сестры» или «Чайка», а что-то совершенно невероятное. И я был готов.
Помню, идём мы по «Гоголь-центру» втроём, стоит разбитое фортепиано. И Борис Вадимович подходит к нему, открывает, нажимает ногой на педаль и начинает играть… «Время 11—12 ночи — и он играет Шопена на этом разбитом фортепиано в тёмном театре, где больше никого нет. И у меня волосы дыбом встали, как он играет. И весь спектакль перед глазами взлетел, я увидел всю постановку». Но потом Кирилл ушёл из театра.
Занимается чем-то своим сейчас, естественно, у него из головы вылетело. С новым главным режиссёром «Гоголь-центра» я не знаком. Нужна, конечно, инициатива оттуда. Я же не буду всё время звонить и спрашивать: «Ну как вы? А Борис Вадимович каждый раз, как приезжает в Екатеринбург, приходит ко мне на спектакли.
Он очень благодарный человек, очень простой. Пришёл как-то он к нам в буфет покупать пирожок и чай. Ему за счёт заведения хотели сделать, а он: «Ну-ка, перестань! Я сижу на репетициях курю — он всегда выходит раздетый на улицу курить. Вообще, чем гениальнее человек, тем приятнее он в общении, тем проще.
У меня 16 квартир было раньше, это было служебное жильё, так как многие мои артисты из других городов и их надо было где-то селить. Восемь квартир в прошлом году переписал на некоторых из актёров. Но это не потому, что я такой добрый дядя. Они их заработали своим честным трудом. Проработать 18 лет у меня в театре, пластаться как проклятый, ездить на всякие гастроли, в детский сад — куда угодно.
Мы частный театр и, чтобы заработать, крутимся как сумасшедшие. В феврале — 28 дней, а мы играем 58 спектаклей. Сейчас я им сказал: «Вы можете уйти из театра, если хотите». Но куда они уйдут? Вы можете эти квартиры продавать, менять, пропивать — что хотите, то и делайте.
Это их заработок. Они заработали. Но ещё осталось восемь квартир, в которых живут молодые артисты — они пока не заработали того, чтобы я сказал: «Ну на, забери». С чего? Поработай со мной долгое время — заработаешь.
Тут нет доброты. Я добрый, но вообще это так или иначе мой маленький бизнес. В театре работает 70 человек: 40 актёров, 30 — обслуживающий персонал: уборщики, костюмеры, звукотехники, светотехники. Чтобы содержать 1200 метров в чистоте и порядке, надо много трудиться. Поэтому просто так я квартирами не разбрасываюсь.
Когда-то у меня было 11 кошек. Я был богат, жил в пятикомнатной квартире. Но потом они стали помирать, их надо было хоронить, и в селе Логиново на даче у меня появилось кладбище домашних животных.
По какой причине для этого не понадобилось согласия собственника, Коляде так и не смогли объяснить.
На удивление, выписать незаконных жильцов удалось без обращения в суд — это сделали прямо в паспортном столе. Драматург призвал жителей Екатеринбурга внимательно смотреть квитанции об оплате, чтобы не попасть в такую же ситуацию. Я с ноября платил за квартиру в четыре раза больше», — отметил Коляда.
Наверное, эти спектакли не каждый поймёт. А есть постановки для того, чтобы люди просто посмеялись и отдохнули. Это необязательно пошлая комедия, где шутки ниже пояса, а актёры бегают и задницы показывают… Просто это вещь, на которой можно и посмеяться, и погрустить. Такие спектакли мы тоже показываем, наверное, для того, чтобы окупить гастроли. У нас вообще очень много сказок в репертуаре. Во-первых, я их люблю писать и ставить, потому это всегда очень весело и смешно.
Во-вторых, зритель хоть маленький, сопливый, а рубль в кассу несёт. Сказки нас очень хорошо поддерживают материально. Считайте сами. У нас 60 мест в зале. В выходной мы даём по два детских спектакля. Билет стоит 300 рублей. То есть за два спектакля мы зарабатываем 36 тысяч рублей. Но кроме представлений для детей у нас в субботу-воскресенье идут спектакли, где играют мои студенты — часа в три, а потом ещё два вечерних. Не раз слышал претензии, что мучаю артистов, что столько заставлю их работать.
Но артисты — это единственные люди на белом свете, которые любят работать. Их хлебом не корми, дай только возможность выскочить на сцену и придуриваться. Опять же деньги нужно зарабатывать.
Он оказался в больнице. Тогда Коляду приговорили к 1,5 годам ограничения свободы , запретив ему в этот срок выезжать за пределы Екатеринбурга и обязав каждый месяц отмечаться в полиции.
Драматург также выплатил пострадавшему 400 тысяч рублей в качестве моральной компенсации.
Николай Коляда стал жертвой квартирных мошенников
Режиссер Николай Коляда рассказал о том, что произошло с его актером в магазине Берёзовского, на своей странице ВК. Николай Коляда — все новости о персоне на сайте издания Суд оштрафовал актера и певца Олега Ягодина за пацифистские высказывания. Екатеринбургского драматурга и режиссера Николая Коляду Кировский суд Кировского района областной столицы приговорил к ограничению свободы на срок до полутора лет. Николай Коляда – о гранте, артистах с судочками, поддержке зрителей и пропавшем кураже.