Ася Казанцева точно знает, на сколько процентов работает человеческий мозг.
«Забота о ребенке — это интеллектуальная деятельность»: Ася Казанцева* — о материнстве
Наши нейронные контуры, выплетенные в ходе жизни под действием обучения – это и есть вала Алина ТрофимцоваФотографии Анны Сетиной, Анны Лаас и Марины Бесчастновой предоставлены Асей Казанцевой. Популяризатор науки, нейробиолог и журналист Ася Казанцева, активно выступающая простив специальной военной операции России, восхищающаяся стойкостью. последние новости сегодня в Москве. Ася Казанцева — научная журналистка, авторка серии научно-популярных книг о работе человеческого мозга и лауреатка премии «Просветитель». Ася Казанцева. Научная журналистка, автор, популяризатор науки, блогер. Лауреат премии в области научно-популярной литературы «Просветитель». Биография Аси Казанцевой началась в небольшом городке Сосновый Бор Ленинградской области в 1986 г. Ася была средним ребенком в семье, где, помимо нее, подрастали младшая сестра и старший брат.
Новости автора
- Журналист Ася Казанцева: биография, личная жизнь, книги
- Ася Казанцева о разнице в обучении детей и взрослых | Обучение между делом
- «Не знаю, кем стану, когда вырасту»: интервью с Асей Казанцевой — The Vyshka
- Образование
- Ася Казанцева и Александр Панчин: Спрос на истину увеличился
Ася Казанцева: Чувствую себя эритроцитом в огромной кровеносной системе русскоязычной культуры
Автор трёх научно-популярных книг, одна из которых удостоена премии «Просветитель», главной в России награды за научно-популярную литературу. Регулярно выступает в средствах массовой информации на темы, связанные с популяризацией науки. С 2014 года выступает с публичными и непубличными корпоративными научно-популярными лекциями в Москве и других населённых пунктах России. Достижения 2009 Премия «Наука — обществу» за лучшее видео на тему «Зарисовки об учёных» 2014 Лауреат премии в области научно-популярной литературы «Просветитель» Образование В 2008 году окончила биолого-почвенный факультет СПбГУ В 2013 году занималась исследованиями по программе МАСА в Ариэльском университете в Израиле В 2016—2018 годах училась на магистерской программе по когнитивным наукам «Когнитивные науки и технологии: от нейрона к познанию» на факультете социальных наук НИУ ВШЭ Темы выступлений Как спорт влияет на мозг Бросить нельзя продолжать: проблемы курильщиков в XXI веке Психологические исследования счастья и благополучия Как образ жизни влияет на мозг Как написать научно-популярную книгу Память и обучение: как это работает Ошибки понимания.
По ее словам, адвокат предупредил журналистку о возможности возбуждения уголовного дела. Она же считает, что против нее запущена кампания по дискредитации, запугиванию и выдавливанию из страны, «потому что перед выборами дорогому отечеству хочется максимально зачистить свое информационное пространство от неблагонадежных элементов». Дорогое отечество много делает, особенно в последние годы, чтобы мы все поломались, но время всегда на стороне живых. И мы еще будем счастливы, и у нас еще будет жизнь», — заканчивается пост Казанцевой.
Я писала статьи в 2012-м в журнал «Наука в фокусе», в 2013-2014 в «Slon», который теперь «Republic», в «Вокруг света», во всякие глянцевые издания, много писала для «Метрополя», который потом превратился в «Нож». Но это всегда было параллельно с какой-то другой работой или учебой. Обычно в духе «звонит редактор, просит написать статью, я свободным вечером левой пяткой пишу ему статью».
Это никогда не было очень важным для меня. Я и сама автоматически представляюсь научным журналистом. Может быть, действительно стоит немного сменить позиционирование.
Если поступлю в аспирантуру, тогда меня можно будет называть нейробиологом. А так в русском языке просто не определена понятийная система. Можно говорить «популяризатор науки» — это будет лучше отражать то, чем я занимаюсь, но это более широкое название.
Понятие «научная журналистика» примерно отражает мою сферу экспертизы и мою степень квалификации. Меня нельзя назвать ученым, потому что я не занимаюсь наукой. А научный журналист — человек, который рассказывает о науке.
В принципе я это делаю, для широкой аудитории, только в форме книжек. Она разного уровня. Ест издания, которые следят за тем, что они пишут.
Из более глянцевой журналистики — «Вокруг света». Но существует и много других изданий, в которых иногда появляется что-то хорошее, иногда какой-то кошмар. Просто потому, что там нет четкой редакторской политики.
А в основном люди узнают о науке из СМИ, которые вообще на ней не специализируются, у них просто есть какой-то небольшой научный отдел. Шеф-редактор такого издания обычно никак не связан с научной журналистикой. Он следит, чтобы материалы были интересны и понятны читателю, но не может контролировать их достоверность.
Она остается на совести автора. Но если автор умеет писать интересно и достоверно, тогда он быстро уходит из научной журналистики в лекционно-книжную деятельность. Но это будет не рентабельно, так как потребует большого количества вложенных усилий и потраченных лет.
Если мы сравним научную журналистику, или любую другую журналистику, с кормлением людей рыбой в ресторане, то тут можно выделить две задачи, которые необходимо решить: где взять рыбу и как ее приготовить. Рыба — это контент, исходное исследование, которое вы собираетесь представить аудитории. Сервировка — то, как вы упростите понятия, которые возьмете из этого исследования, как зацепите читателя, какой формат выберете для подачи информации.
Проблема факультета журналистики в том, что он учит хорошо сервировать рыбу, но только отчасти учит ее готовить, и совершенно не учит ее ловить. Выпускники журфака не очень понимают, как отличать хорошие научные статьи от плохих. А у человека с естественнонаучным образованием нет проблем с тем, чтобы поймать рыбу.
Он подходит к пруду, там кишат карпы. Он открывает систему поиска по научным статьям и знает, как выбирать важные и интересные. С другой стороны, он может не знать, как эту рыбу подать.
В этом смысле спасает командная работа. Если мы говорим про большую редакцию, то там могут быть полезны люди и из науки, и с журналистским образованием. Например, в телепрограмме достаточно одного человека, который будет сидеть за кадром и заниматься редактированием, читать тексты до того, как они пойдут в эфир, давать рекомендации, что снимать и что спрашивать у ученых.
Но если мы говорим про индивидуальную работу — статьи или книжки, то тут у выпускника биофака, типа меня, огромная фора перед журналистом. Научиться писать под руководством толкового редактора можно за полгода, а понять всю биологию за полгода сложно. Вы слишком сильно будете тормозить на каждой простой детали, и все равно будете делать грубые ошибки.
Это не сложнее и не дороже, чем беременность.
Дети взрослеют, и взрослеют с учетом задач, которые ставит перед ними жизнь. Подросток может преодолевать даже скучное обучение, если он понимает, зачем ему это нужно, как это согласуется с его целями. Так что навык фокусироваться на скучном довольно полезный в будущей жизни и работе. Она всегда любила делать не так, как принято, в том числе искать нестандартные способы выращивания детей. К тому же удобно, когда старшие сидят дома и возятся с младшими. Для моего обучения, конечно, это было плохо. Когда я взялась за ум и сама поступила в химико-биологическую школу в десятый класс, выяснилось, что химию и биологию я более-менее знаю, потому что они мне и раньше были интересны, а в математике и английском, где важны систематические занятия, у меня гигантское отставание.
Я его долго и болезненно наверстывала, и лет до 26 была глубоко убеждена, что хуже и глупее сверстников. Отпустило, только когда мне дали премию «Просветитель» за первую книжку. Так старалась наверстать, что даже немного перегнала. Поэтому я думаю, что домашнее обучение, в целом, плохая идея. У меня оно было устроено так, что весной я начинала сдавать зачеты и экзамены, поэтому каждый год была пара месяцев интенсивного обучения, но в остальное время я почти не училась. К счастью, у меня была достаточно интеллигентная семья, читающая, с достаточно широким кругом общения, так что нельзя сказать, что я совсем не получала интеллектуальной стимуляции в остальные месяцы, но стоило бы гораздо больше. Если у меня будут деточки, я не буду для них рассматривать домашнее обучение. А как же каникулы?
Каникулы, как и пандемийные локдауны, очень по-разному отражаются на детях из семей с разным уровнем благополучия. Если родители интеллектуально развитые, много разговаривают с ребенком, возят его на экскурсии, читают и обсуждают книги в том числе и на каникулах, особенно долгих, тогда в школу он возвращается поумневшим. Но вот если семья менее интеллектуально продвинутая, или просто родители полностью поглощены работой, то за летние каникулы ребенок откатывается назад в своем развитии, оставшись без регулярного обучения. В мозге шевелятся разве что клетки микроглии — аналог иммунной системы: они могут ползать по мозгу и подъедать что-нибудь лишнее. У нервных клеток нет сократительных элементов, которые бы позволяли им активно шевелиться, они просто отправляют электрические импульсы. А кроме того, могут расти куда надо, наращивать шипики, которые связывают их с другими клетками по мере необходимости. Решила не заниматься экспериментальной наукой, а популяризировать научное знание: выступает с публичными лекциями, пишет научно-популярные книжки о человеческом мозге и поведении — вышло уже три бестселлера. Лауреат премии «Просветитель».
В Москве задержали научную журналистку Асю Казанцеву
Ася Казанцева рассказала, что из-за отмены лекций ей становится сложно зарабатывать на жизнь. А́ся Каза́нцева — российский научный журналист, популяризатор науки. Автор научно-популярных книг, лауреат премии «Просветитель» (2014). Ася (Анастасия Андреевна) Казанцева — биолог по образованию (биофак СПбГУ + магистратура по когнитивным наукам НИУ ВШЭ + магистратура по молекулярной нейробиологии в Бристольском университете), научный журналист по профессии, популяризатор науки.
Чем докажешь? 8 популяризаторов науки, которые объясняют, как на самом деле устроен мир
Об этом она рассказала на своей странице в Facebook принадлежит Meta, которая признана в России экстремистской и запрещена. На этот раз в метро «Пионерская», по камерам [при помощи системы распознавания лиц]. Сначала сказали, что как призывника! Она также добавила, что представителям правозащитного проекта «ОВД-Инфо» внесен в реестр незарегистрированных общественных объединений, выполняющих функции иностранного агента уже известно о произошедшем.
На недавней лекции и презентации новой книги вы выглядели очень расслабленной и спокойной, шутили и подробно отвечали на вопросы. Для вас лекции — это маркетинговая работа для узнаваемости книг или другой формат донесения информации? Больше любите писать или разговаривать?
Я думаю, что пишу я намного лучше, чем говорю, хотя теперь уже люблю делать и то и другое. Меня до сих пор страшно удивляет, что я стала востребованным лектором. Это был совершенно случайный, не запланированный побочный эффект популярности книжек. Я очень долго думала, что читатели сейчас на меня пару раз посмотрят и потеряют интерес, так что не видела смысла бояться сцены. Но меня продолжали приглашать снова и снова, и к тому моменту, когда я поверила, что это серьезно, пугаться было уже поздно, потому что позади уже было несколько десятков благополучно прошедших выступлений. Они даже постепенно превратились в источник дохода, что позволило бросить офисную работу и сконцентрироваться на профессиональном развитии, например, сходить поучиться в прекрасной магистратуре по когнитивным наукам.
Думаю, что мои лекции важны слушателям не столько как источник информации о нейробиологии — в книжках все описано подробнее и усваивается лучше — сколько как возможность провести вечер в окружении людей, которым тоже интересна наука, почувствовать, что ты такой не один. Я думаю, что моя основная задача как лектора — обогащать культурную среду. Поэтому я редко принимаю предложения выступить в Москве, но зато почти всегда соглашаюсь, когда меня зовут в Норильск, Сургут или Нижний Тагил. Жителям городов, в которых своя популяризация науки еще не очень развита, важно видеть, что она в принципе востребована, что этим можно и нужно заниматься, что в их городе много людей, которым это интересно. Я уже выступала больше чем в шестидесяти городах, и в каком-то смысле я делаю то же самое, что и Борис Гребенщиков, Вера Полозкова или любой другой много гастролирующий деятель шоу-бизнеса: поддерживаю связность культурной среды. Делаю так, чтобы у жителей русскоязычного пространства был сходный информационный опыт, чтобы житель Владивостока мог обсудить мои выступления с жителем Калининграда.
Мотаясь по городам, я чувствую себя эритроцитом в огромной кровеносной системе русскоязычной культуры, и эта роль кажется мне важной. Ваши книги и лекции — это шаги к полноценному курсу обучения? Есть в планах создание своей условной «лаборатории», набора группы желающих делать с вами общее дело? Нет, я совершенно не стремлюсь к лидерству и тем более не хочу собирать вокруг себя группу людей, которые бы относились ко мне слишком серьезно. Популяризация науки вообще имеет довольно мало общего с образованием. Для того, чтобы всерьез чему-то научиться, нужно поступать в университет, читать учебники, хотя бы смотреть большие курсы лекций на Coursera.
Основная задача научпопа в том, чтобы сформировать первичный интерес, показать читателям и слушателям, что существует такая-то область знания, описать базовые тренды. Это нужно для того, чтобы человек не чувствовал себя выкинутым на обочину прогресса, имел общее представление о том, какие вещи в принципе сейчас исследуются, мог поддержать разговор об этом или учитывать научное знание в принятии каких-то своих повседневных решений. Спрос на научпоп обусловлен тем, что наука стала невероятно сложной и разнообразной, никто физически не способен уследить за всеми ее областями. Нужны переводчики, ретрансляторы, которые следят за какой-то темой и снимают сливки: рассказывают не обо всем, а только о самом интересном, и таким образом дают читателю чувство, что он осведомлен хотя бы на базовом уровне об основных, ключевых трендах. В одном из интервью вы рассказывали о личной известности как об инструменте, который расширяет возможности работы в комфортном для себя режиме и укрепляет у слушателей нейронные связи, связанные с вами и вашей деятельностью. Сейчас воспринимаете известность как «умеренное зло» или получаете удовольствие от того, как вас любят и вами интересуются?
Больше радости или тревожности? Мы обсуждали особенности жизни и работы в информационном обществе, и он отметил, что самый главный ресурс, за который сегодня конкурируют все корпорации — это человеческое внимание. Главная задача кока-колы вовсе не в том, чтобы производить сладкий напиток, а в том, чтобы первой приходить в голову людям, как только они задумываются о сладком напитке. То же самое в полной мере применимо к любому отдельному специалисту. Если вы, например, мастер маникюра, то ваш профессиональный успех отчасти зависит от того, хорошо ли вы делаете маникюр, но гораздо сильнее — от того, какое количество людей вспоминает именно про вас, когда они собираются что-то сделать со своими ногтями. Такая же история и с популяризацией науки.
Когда человеку интересно узнать что-то про эволюцию — он покупает книжку Маркова или идет к нему на лекцию. Если про биотехнологии — для этого есть Панчин. Про мозг рассказывает много прекрасных людей, от Дубынина до Ключарева, но думаю, что я тоже вспоминаюсь в первой десятке. А дальше вступает в силу эффект Матфея, так называется основная несправедливость в устройстве мира: чем больше у человека ресурса, тем проще ему и дальше наращивать этот ресурс. Чем больше денег, тем больше денег.
Эту информацию, по данным РБК , он адресовал тем, «кто лично хочет довести до Аси, что предательство своей страны — это самый страшный грех». На данный момент пост с персональными данными удален из канала. По теме.
Причём безделья именно в таком смысле, что вы не думаете ни о чём целенаправленно и сосредоточенно, а просто идёте к метро и по дороге глазеете на домики или на перемене смотрите в окошко.
А если вы занимаетесь чем-то, требующим сосредоточения, например, играете в компьютер или читаете книгу, то это не предоставляет мозгу возможности обработать усвоенную информацию. Надо, чтобы человек сам знал, что после каждой лекции важно пойти погулять, или помыть посуду, или принять душ, чтобы мозг спокойно обработал усвоенное раньше. Скорее наоборот: если ребёнок в принципе умный и склонен учиться, то, как правило, у него будут оценки выше среднего и по математике, и по русскому. И наоборот: если у ребёнка ниже оценки по точным наукам, то и с гуманитарными будет то же самое. По крайней мере, на школьном уровне. Но понятно, что любой человек развивается по какой-то своей траектории, и на это влияют его собственные представления о себе. То есть вот это разделение на гуманитариев, естественников и технарей работает, видимо, не потому что что-то в мозге гуманитария мешает ему быть технарём, а скорее потому, что мы верим, что это разделение есть, а дальше включается самосбывающийся прогноз. Вот у человека получается выучить стихотворение, а математическую задачку он решить не смог. В биологически грамотном обществе ему бы родители сказали: «Раз ты можешь выучить стишок, то, значит, ты умный.
Получается, и задачку решить можешь. Давай ещё раз объясним». А в обществе, верящем в гуманитариев и технарей, говорят: «Ну вот ты стишок выучил, видимо, у тебя гуманитарный ум, тебе и не надо эту задачку решать». А можно ли вообще оценить интеллектуальные способности? Можно ли сказать, что да, этот человек изначально умный, он всё выучит, а у этого всё плохо с интеллектом? А мозг материален, у него биологическая природа, гены влияют на работу нейронов. И да, к сожалению, различия между людьми существуют, и не только по приобретённым, но и по врождённым признакам. Совершенно точно нет какого-то одного гена интеллекта, нет одного гена усидчивости, нет одного гена интереса к математике. Хотя, безусловно, гены на все эти параметры влияют.
Но у нас в мозге работает порядка 14 000 генов. Это называется феноменом утерянной наследственности. Речь идёт о том, что если мы сравним однояйцевых и разнояйцевых близнецов, то увидим, что однояйцевые по любому поведенческому признаку в среднем похожи друг на друга сильнее, чем разнояйцевые. А это означает, что гены на этот признак влияют. У однояйцевых близнецов часто похожие способности к языкам или математике, а у разнояйцевых они разные. Но когда мы пытаемся найти отвечающие за это конкретные гены, почти ничего не получается, потому что слишком много генов влияют по чуть-чуть и слишком разными хитрыми способами. И не только прямыми, но и косвенными. Допустим, у какого-то ребёнка ямочки на щеках, и от этого он миленький. Признак генетический, и он приводит к тому, что за эту милоту ребёнка больше любят учителя.
Ему более подробно всё объясняют, и из-за этого ему легче даётся школьная программа. Получается, генетическое влияние есть, но мы не понимаем, что это через ямочки на щеках, ведь это признак неочевидный. Более того, влияние генов проявляется сильнее по мере того, как человек взрослеет. У детей многое зависит от того, как мы их развиваем и чему учим, а взрослые решают сами. И обнаруживается, что если человек от природы не очень умён, то в какой-то момент он перестаёт развиваться, даже если с ним в детстве занимались. Сидит на диване и смотрит телевизор. И наоборот, человек с врождённым стремлением к знаниям находит больше способов его реализовывать по мере взросления. Ходит в библиотеку, сам поступает в хорошую школу, становится умнее, даже если родители им не особенно занимались. И это ещё одна область, где может проявиться влияние генов.
Загрузка новой информации зависит от процессов, происходящих в мозге на клеточном уровне.
Как жить и учиться в Англии бесплатно? Инструкция от Аси Казанцевой
Наши нейронные контуры, выплетенные в ходе жизни под действием обучения – это и есть вала Алина ТрофимцоваФотографии Анны Сетиной, Анны Лаас и Марины Бесчастновой предоставлены Асей Казанцевой. Ася Казанцева: Во-первых, это очень яркая иллюстрация того, что мозг материален: для конкретных образов существуют конкретные клетки. Во-первых, Ася Казанцева это не какой-то явный фрик, которого можно запросто поймать на грубых ошибках.
В мозге нет единства мнений
- Ася Казанцева: «Умным проще нравиться противоположному полу»
- Ася Казанцева
- Ближайшие события
- Детство и юношество
- Новости по теме
- Научный журналист Ася Казанцева после опубликования ее адреса уехала из России
Ася Казанцева и Александр Панчин: Спрос на истину увеличился
Была редактором научно-популярной программы "Прогресс" на Пятом канале, "Программы на будущее" на Науке 2. За последние десять лет Ася опубликовала четыре научно-популярных бестселлера. Ее первые две книги, "Кто бы мог подумать! В одном случае речь идет о темном наследии биологической эволюции, о том, как особенности работы нашего мозга и эндокринной системы способствуют развитию иррациональных тревог и навязчивых желаний. В другом — о когнитивных искажениях, которые способствуют вере в лженауку, например поддерживают страх перед прививками. Третья книга, "Мозг материален" 2019 дает надежду на то, что поумнеть все-таки возможно: она посвящена принципам работы нашего самого важного органа и тому, как пользоваться им более эффективно и улучшать его за счет обучения и правильного образа жизни. Свежеизданная "Откуда берутся дети" 2023 анализирует причины, по которым люди решают создавать новых людей, и способы делать это с наименьшими рисками и наибольшим выигрышем для интеллекта будущего ребенка.
Успех книг привел к тому, что Ася стала востребованным лектором. До начала 2024 года она продолжала жить и выступать в России, но потом, столкнувшись с давлением, все-таки переехала в Тбилиси и пока что читает лекции для диаспоры.
Ася Казанцева: У нейробиолога Дика Свааба есть научно-популярная книжка, которая называется «Мы — это наш мозг».
Это абсолютно исчерпывающий ответ. Любые наши мысли, эмоции, решения — результат активности конкретных нейронных контуров. Часто их можно найти, иногда на них можно повлиять.
Ася Казанцева: Самая впечатляющая история, по-моему, про «клетки концепций». Это нейроны в гиппокампе зоне мозга, связанной с памятью , отвечающие за распознавание конкретных образов. Допустим, вы находите у человека «нейрон принца Уильяма» и наблюдаете, как его электрическая активность повышается в любых ситуациях, связанных с распознаванием образа принца Уильяма.
Когда человек видит его фотографию. Слышит, как произносят это словосочетание. Видит его написанным.
Просто перебирает в памяти членов королевской семьи. При этом клетка не активируется в ответ на предъявление портретов других людей — для них есть свои нейроны. Нейрон принца Уильяма находится в одном и том же месте у всех людей?
Ася Казанцева: Нет, конечно. Смотря какие клетки взяли на себя распознавание его образа в момент, когда человек впервые с ним столкнулся. Собственно, это единичные находки: у одного испытуемого идентифицируют нейрон принца Уильяма, у другого — нейрон Дженнифер Энистон, у третьего — нейрон магистра Йоды.
Чтобы их найти, надо вживить электроды в мозг, а это всегда делается только по медицинским показаниям, обычно при подготовке к хирургическому лечению эпилепсии. И уже тогда, когда вы вживили человеку электроды туда, куда нужно с точки зрения будущей операции, вы предлагаете ему поучаствовать в эксперименте и показываете кучу картинок в надежде установить функции этих конкретных нейронов. Иногда получается.
Хотя мы не знаем, отвечает ли этот нейрон только за образ принца Уильяма, и уж точно это не единственный нейрон, который за него отвечает. Тогда почему это важно? Ася Казанцева: Во-первых, это очень яркая иллюстрация того, что мозг материален: для конкретных образов существуют конкретные клетки.
Во-вторых, тут интересно, что эта клетка находится на высоком иерархическом уровне, она обобщает информацию разных модальностей. Это в принципе довольно универсальная история про мозг. Если вы помните, как выглядит классический нейрон из школьного учебника, то у него нарисовано много дендритов отростков, которые собирают информацию и всего один аксон, который эту обобщенную информацию передает дальше.
Большинство нейронов в мозге действительно устроены так. Они слушают многих подчиненных скажем, передающих информацию о поле человека, его возрасте, чертах лица и принимают одно решение например, «этот человек нам знаком, и это принц Уильям». А если подчиненные клетки расходятся во мнении?
Ася Казанцева: Это самая интересная ситуация. Сейчас бурно развивается новая область науки, которая называется нейроэкономика, или нейробиология принятия решений. И, в общем, она говорит нам о том, что разные клетки или даже разные отделы мозга на самом деле постоянно конфликтуют друг с другом, буквально соревнуются, кто кого перекричит.
Этот процесс можно наблюдать на уровне отдельных клеток. Например, для распознавания цветов у нас есть красные и зеленые колбочки. Но проблема в том, что спектры их чувствительности очень сильно перекрываются, то есть, когда вы видите зеленый цвет, то и красные колбочки в этот момент тоже активны.
На уровне информации от сетчатки невозможно точно сказать, какой цвет видит человек и можно ли ему переходить дорогу по пешеходному переходу. Но дальше, на более высоких уровнях обработки зрительной информации в мозге, есть клетки, которые буквально вычитают один сигнал из другого. И уже они с уверенностью говорят: «Сигналы от зеленых колбочек интенсивнее, чем от красных, так что дорогу переходить можно».
Регулярно выступает в средствах массовой информации на темы, связанные с популяризацией науки. С 2014 года выступает с публичными и непубличными корпоративными научно-популярными лекциями в Москве и других населённых пунктах России. Достижения 2009 Премия «Наука — обществу» за лучшее видео на тему «Зарисовки об учёных» 2014 Лауреат премии в области научно-популярной литературы «Просветитель» Образование В 2008 году окончила биолого-почвенный факультет СПбГУ В 2013 году занималась исследованиями по программе МАСА в Ариэльском университете в Израиле В 2016—2018 годах училась на магистерской программе по когнитивным наукам «Когнитивные науки и технологии: от нейрона к познанию» на факультете социальных наук НИУ ВШЭ Темы выступлений Как спорт влияет на мозг Бросить нельзя продолжать: проблемы курильщиков в XXI веке Психологические исследования счастья и благополучия Как образ жизни влияет на мозг Как написать научно-популярную книгу Память и обучение: как это работает Ошибки понимания. Как мозг нас обманывает Регулярно выступает с научно-популярными лекциями в разных городах России и в других странах.
Сначала сказали, что как призывника! Она также добавила, что представителям правозащитного проекта «ОВД-Инфо» внесен в реестр незарегистрированных общественных объединений, выполняющих функции иностранного агента уже известно о произошедшем. В комментарии Forbes Woman, Казанцева рассказала, что ее доставили в ОВД по району Дорогомилово, где она «сидит в очереди из настоящих призывников». Ася Казанцева — научный журналист, лектор, лауреат премии «Просветитель», нейробиолог по образованию, автор трех книг о человеческом мозге и поведении «Кто бы мог подумать!
Научный журналист Ася Казанцева о том, почему важно выбрать хорошую школу и читать на английском
В четверг, 4 августа, стало известно, что в Петербурге отменили лекцию популяризатора науки и активистки Аси Казанцевой, которая должна была пройти на территории Ленполиграфмаша. По образованию Ася нейробиолог. Казанцева сообщила в фейсбуке, что ее отъезд связан с отменой лекций в российских городах и публикацией ее домашнего адреса депутатом Госдумы Андреем Луговым. Популяризатор науки Ася Казанцева о научном подходе к финансовой дисциплине, доходах, необходимых для счастливой жизни, и коронавирусе. Главная» Новости» Ася казанцева новости.