Главная» Новости» Выступление гитлера на русском. Учитывая тот факт, что и у Советской России нет никаких намерений экспортировать свою доктрину в Германию, я более не вижу ни одной причины для противостояния между нами. Пророчество Гитлера речь 30 января 1939 г. Этот список выступлений Адольфа Гитлера это попытка агрегировать Адольф Гитлер выступления. Так случилось, например, с документами, относящимися к советско-германским переговорам 1939 года. 1 сентября 1939 г. Российский государственный военный архив.
Речи гитлера 1939 года
Гитлер 22 июня 1941. Выступление Гитлера 22 июня 1941. Обращение Гитлера. Гитлер речь 22 июня 1941 года. Адольф Гитлер выступление перед народом. Германия 1933 год толпа зигует.
Адольф Гитлер перед публикой. Адольф Гитлер 15 марта 1938. Гитлер в 1939 году. Дольфус и Гитлер. Адольф Гитлер фашист.
Адольф Гитлер фото. Adolf Hitler 1933 Speech. Гитлер на выступлении 1933. Речь Гитлера 1 сентября. Советская партия на трибунах.
Советская партия на трибунах 1920. Эвианская конференция 1938. Адольф Гитлер жестикуляция. Адольф Гитлер репетирует перед зеркалом. Адольф Гитлер репетирует речь перед зеркалом, 1925.
Советские газеты про Гитлера. Поздравления Гитлера в советских газетах. Сборник речей Гитлера. Гитлер 1 сентября. Речи Гитлера книга купить.
Винил речи Гитлера купить. Адольф Гитлер 1933 год. Адольф Гитлер с генералами вермахта. Адольф Гитлер с солдатами. Гитлер и солдаты.
Немецкий солдат. Гитлер в Мемеле 1939. Литва Мемель 1939. Адольф Гитлер диктатор. Выступления Адольфа Гитлера 1940.
Выступление Гитлера на немецком. Речь Гитлера перед нападением на Польшу. Гитлер выступает с трибуны. Адольф Гитлер Speech. Адольф Гитлер 1933.
Адольф Гитлер 1942. Адольф Гитлер 1934. Адольф Гитлер в 1945 году. Адольф Гитлер выступает на трибуне. Адольф Гитлер перед народом.
Адольф Гитлер лечебница.
Я должен заявить определённо: Германия соблюдает свои обязательства; нацменьшинства, которые проживают в Германии, не преследуются. Ни один француз не может встать и сказать, что какой-нибудь француз, живущий в Сааре, угнетён, замучен, или лишен своих прав. Никто не может сказать такого.
Однако не прав окажется тот, кто станет расценивать мою любовь к миру и мое терпение как слабость или даже трусость. Поэтому я принял решение и вчера вечером проинформировал британское правительство, что в этих обстоятельствах я не вижу готовности со стороны польского правительства вести серьезные переговоры с нами. Я добьюсь, чтобы на восточной границе воцарился мир, такой же, как на остальных наших границах. Для этого я предприму необходимые меры, не противоречащие предложениям, сделанным мною в Рейхстаге для всего мира, то есть, я не буду воевать против женщин и детей.
Я приказал, чтобы мои воздушные силы ограничились атаками на военные цели.
В течение долгого времени мы страдали от ужасной проблемы, проблемы созданной Версальским диктатом, которая усугублялась, пока не стала невыносимой для нас. Данциг был — и есть германский город. Коридор был — и есть германский. Обе эти территории по их культурному развитию принадлежат исключительно германскому народу. Данциг был отнят у нас, Коридор был аннексирован Польшей.
Как и на других германских территориях на востоке, со всеми немецкими меньшинствами, проживающими там, обращались всё хуже и хуже. Более чем миллион человек немецкой крови в 1919-20 годах были отрезаны от их родины. Как всегда, я пытался мирным путём добиться пересмотра, изменения этого невыносимого положения. Это — ложь, когда мир говорит, что мы хотим добиться перемен силой. За 15 лет до того, как национал-социалистическая партия пришла к власти, была возможность мирного урегулирования проблемы. По свой собственной инициативе я неоднократно предлагал пересмотреть эти невыносимые условия.
Все эти предложения, как вы знаете, были отклонены — предложения об ограничении вооружений и, если необходимо, разоружении, предложения об ограничении военного производства, предложения о запрещении некоторых видов современного вооружения. Вы знаете о предложениях, которые я делал для восстановления германского суверенитета над немецкими территориями. Вы знаете о моих бесконечных попытках, которые я предпринимал для мирного урегулирования вопросов с Австрией, потом с Судетской областью, Богемией и Моравией. Все они оказались напрасны. Невозможно требовать, чтобы это невозможное положение было исправлено мирным путём, и в то же время постоянно отклонять предложения о мире. Так же невозможно говорить, что тот, кто жаждет перемен для себя, нарушает закон — ибо Версальский диктат — не закон для нас.
Нас заставили подписать его, приставив пистолет к виску, под угрозой голода для миллионов людей. И после этого этот документ, с нашей подписью, полученной силой, был торжественно объявлен законом. Таким же образом я пробовал решить проблему Данцига, Коридора, и т. То, что проблемы быть решены, ясно. Нам также ясно, что у западных демократий нет времени и нет интереса решать эти проблемы. Но отсутствие времени — не оправдание безразличия к нам.
Более того, это не может быть оправданием безразличия к тем. В разговоре с польскими государственными деятелями я обсуждал идеи, с которыми вы знакомы по моей последней речи в Рейхстаге. Никто не может сказать, что это было невежливо, или, что это было недопустимое давление. Я, естественно, сформулировал наконец германские предложения. Нет на свете ничего более скромного и лояльного, чем эти предложения. Я хотел бы сказать всему миру, что только я мог сделать такие предложения, потому что знал, что, делая такие предложения, я противопоставляю себя миллионам немцев.
Эти предложения были отвергнуты. Мало того, что ответом сначала была мобилизация, но потом и усиление террора и давления на наших соотечественников и с медленным выдавливанием их из свободного города Данцига — экономическими, политическими, а в последние недели — военными средствами. Польша обрушила нападки на свободный город Данциг. Более того, Польша не была готова уладить проблему Коридора разумным способом, с равноправным отношениям к обеим сторонам, и она не думала о соблюдении её обязательств по отношению к нацменьшинствам. Я должен заявить определённо: Германия соблюдает свои обязательства; нацменьшинства, которые проживают в Германии, не преследуются.
Единственным, что их объединяло, была их общая ненависть к нашему молодому движению, ненависть, порожденная их запятнанной совестью и подлыми намерениями. Как это все еще происходит по всему миру, она объединяет священников партии центра с атеистами-коммунистами, социалистов, намеренных отменить частную собственность и капиталистов, чьи интересы напрямую связаны с биржей ценных бумаг, консерваторов, жаждущих сохранить монархию, и республиканцев, чьей целью было уничтожить ее. Во время долгой борьбы национал-социализма за главенство в стране, все они объединились для защиты своих интересов, тем самым встав в один ряд с еврейством. И епископы-политики, представляющие различные церкви протянули руки свои, дабы благословить этот союз. Эти разрозненные части нации, объединенные лишь своими негативными целями, теперь противостояли трети добросовестных германских мужчин и женщин, которые взялись за восстановление германской нации и государства, перед лицом оппозиции как дома, так и за границей. Полная картина той степени упадка, которой мы достигли в тот период, теперь постепенно исчезает. Однако, одна вещь остается незабытой: казалось, что только немедленное проявление чуда может спасти Германию. Мы, национал-социалисты, верили в это чудо, а наши противники лишь насмехались над нашей верой. Мысль о спасении нации от упадка, длящегося более пятнадцати лет, просто с помощью силы новой идеи казалась остальным фантастическим бредом.
Навигация по записи
Я сделал еще одно заключительное усилие, чтобы принять предложение о посредничестве со стороны Британского Правительства. это речь Адольфа Гитлера на внеочередной сессии германского рейхстага 1 сентября 1939 года, в день немецкого вторжения в Польшу. 1 сентября 1939 года нападением Германии на Польшу началась Вторая мировая война. Речь Гитлера 1 сентября 1939 года. За 15 лет до того, как национал-социалистическая партия пришла к власти, была возможность мирного урегулирования проблемы.
речь гитлера 1 сентября 1939г
1 сентября 1939 г. Российский государственный военный архив. Внезапность — несомненная и невозможная. депутаты парламента III рейха. Речь Гитлера 1 сентября 1939 года — выступление Адольфа Гитлера на чрезвычайной сессии рейхстага в Кролль-опере. До самого начала войны 1 сентября 1939 года «Афтонбладет» проводила дружелюбную по отношению к немцам линию.
Операция «Консервы»
Против польских войск Гитлер сосредоточил большую часть своих сил, в том числе 61,5 дивизии, 2533 танка и 2231 самолет. А что же Красная армия? По заявлению начальника Генерального штаба РККА командарма 1-го ранга Бориса Шапошникова , несмотря на конфликт с японцами на реке Халхин-Гол, СССР мог развернуть против вермахта 136 дивизий, более девяти тысяч танков и более пяти тысяч самолетов. Летом 1939 года Советский Союз имел всего более 21 тысячи танков, включая средние и тяжелые. В целом по количественным параметрам Красная армия в тот момент была намного сильнее вермахта. Кроме того, скромные сырьевые ресурсы Германии позволяли ей вести лишь ограниченные боевые действия. Материалы по теме: 1 октября 2018 Поэтому все рассказы о том, что пакт помог оттянуть на два года войну с Германией — это мистификация.
Нечего было оттягивать. Напротив, в 1939 году, с союзниками или без союзников, но в целях превентивной защиты СССР следовало воевать с «плохим парнем» Гитлером, пока Третий рейх не усилил свой потенциал. Причем воевать на чужой, а не на своей территории. В 1939 году Гитлер не имел ни сил, ни ресурсов, ни реалистичных планов для ведения войны против СССР. Даже возможности подготовить внезапное нападение у Гитлера не было — между Третьим рейхом и СССР отсутствовала общая граница. А вот вмешательство в войну в 1939 году Красной армии делало положение Германии катастрофическим.
В итоге Гитлер не мог начинать польскую кампанию, чреватую рисками войны с Великобританией и Францией, не обеспечив Третьему рейху тыл на Востоке. Фюрер фактически сам заявил об этом, когда 22 августа выступал перед генералами вермахта, и рассказал им о контакте со Сталиным. Столь же прагматично перечислил в дневнике все плюсы советско-германского договора руководитель внешнеполитического отдела НСДАП Альфред Розенберг : «Осознание разрядки внешнеполитического положения: ушла угроза со стороны русской авиации в германо-польском конфликте, свобода действий на Балтийском море, поставки сырья и т. Поэтому даже дату нападения на Польшу Гитлер назначил только тогда, когда Риббентроп вылетел в Москву. Цена сталинского нейтралитета заключалась в гитлеровском согласии на аннексию «территориально-политическое переустройство» Советским Союзом Восточной Польши, Бессарабии, Финляндии, Эстонии и Латвии. Позже к ним прибавилась Литва в обмен на Люблинское и часть Варшавского воеводств.
Однако Сталин в соответствии с ленинской доктриной смотрел на вопрос гораздо шире: «вторая империалистическая война» взрывала капиталистическую Европу и постепенно создавала условия для ее советизации при помощи Красной армии. Начальник Политуправления РККА, армейский комиссар 1-го ранга Лев Мехлис , выступая на XVIII съезде ВКП б , заявлял о необходимости «перенести военные действия на территорию противника, выполнить свои интернациональные обязанности и умножить число советских республик». Вы полагаете, что пакт Молотова — Риббентропа стал результатом стремления Сталина и Гитлера попросту использовать друг друга? Приведу вам цитату из документа. В беседе с Генеральным секретарем Исполкома Коминтерна Георгием Димитровым 7 сентября 1939 года Сталин так объяснил смысл происходивших событий: Карикатура в британской газете, изображающая встречу Гитлера и Сталина над телом поверженной Польши. Вольный перевод с английского: «" Унтерменш , надеюсь?
Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Неплохо, если руками Германии было расшатано положение богатейших капиталистических стран в особенности Англии. Гитлер, сам этого не понимая и не желая, расшатывает, подрывает капиталистическую систему Что плохого было бы, если бы в результате разгрома Польши мы распространили социалистическую систему на новые территории и население. Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались. Пакт о ненападении в некоторой степени помогает Германии. Следующий момент — подталкивать другую сторону».
Конечные итоги войны, начавшейся в Европе после Московского пакта, Гитлер и Сталин представляли по-разному. В ответ Лондон призвал Москву подписать совместную декларацию трех великих держав и Польши, которая предостерегала бы об угрозах «политической независимости любого европейского государства». Почему в итоге из всего этого ничего не вышло, а Московские переговоры закончились крахом за день до визита в СССР Риббентропа? Во-первых, из-за того, что Сталину они были нужны не для создания антигитлеровской коалиции, а в качестве инструмента давления на Гитлера, чтобы подталкивать нацистов к торговым и территориальным уступкам СССР. Как известно, 17 апреля 1939 года Советский Союз официально предложил Британии и Франции заключить договоры о взаимопомощи, о чем узнал весь мир. Менее известно, что в тот же день в Берлине советский полпред Алексей Мерекалов без всякой огласки посетил статс-секретаря германского МИД Эрнста фон Вайцзеккера и сообщил ему: «С точки зрения СССР нет причин, могущих помешать нормальным взаимоотношениям с Германией.
А, начиная с нормальных, отношения могут становиться все лучше и лучше». Неудивительно, что англо-франко-советские переговоры шли трудно. Во-вторых, сначала участники консультаций не могли договориться о том, что такое «косвенная агрессия» и каким образом СССР собирается «гарантировать» безопасность Финляндии, прибалтийских республик, Польши и Румынии. В-третьих, Коминтерн продолжал действовать, а марксистско-ленинскую доктрину ВКП б никто не отменял. И политические элиты приграничных государств вполне естественно боялись, что если ленинцы-сталинцы начнут обеспечивать их «безопасность», то закончат советизацией.
После этого нам стало ясно, что англо-франко-советские переговоры обречены на провал». На самом деле тут в словах Молотова присутствует определенная недомолвка. Сталин говорил тогда: «Похоже на то, что этот подозрительный шум имел своей целью поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований». Как видите, т. Сталин бил в самую точку, разоблачая происки западно-европейских политиков, стремящихся столкнуть лбами Германию я Советский Союз». Да уж, как в воду глядел товарищ Сталин!.. В завершение рассказывается о пользе и перспективах советско-германской дружбы: «Главное значение советско-германского договора о ненападении заключается в том, что два самых больших государства Европы договорились о том, чтобы положить конец вражде между ними, устранить угрозу войны и жить в мире между собой. Тем самым, поле возможных военных столкновений в Европе сужается. Если даже не удастся избежать военных столкновений в Европе, масштаб этих военных действий теперь будет ограничен. Недовольными таким положением дел могут быть только поджигатели всеобщей войны в Европе, те, кто под маской миролюбия хотят зажечь всеевропейский военный пожар. Очень скользко товарищ Молотов намекает, на тех, кто же именно хочет разжечь пожар в Европе, если это не СССР или Германия, то остаются ведь только страны Запада. Причём на первой полосе газеты не нашлось места для этой новости, там рассказывалось о производственных успехах молодёжи Уралмашзавода, успехах карагандинских горняков в общем обыденных «успехах» народного хозяйства, которые постоянно преследовали СССР всю его историю вплоть до «успешного» распада.
As always, I attempted to bring about, by the peaceful method of making proposals for revision, an alteration of this intolerable position. It is a lie when the outside world says that we only tried to carry through our revisions by pressure. Fifteen years before the National Socialist Party came to power there was the opportunity of carrying out these revisions by peaceful settlements and understanding. On my own initiative I have, not once but several times, made proposals for the revision of intolerable conditions. All these proposals, as you know, have been rejected - proposals for limitation of armaments and even, if necessary, disarmament, proposals for limitation of warmaking, proposals for the elimination of certain methods of modern warfare. You know the proposals that I have made to fulfill the necessity of restoring German sovereignty over German territories. You know the endless attempts I made for a peaceful clarification and understanding of the problem of Austria, and later of the problem of the Sudetenland, Bohemia, and Moravia. It was all in vain. It is impossible to demand that an impossible position should be cleared up by peaceful revision and at the same time constantly reject peaceful revision. It is also impossible to say that he who undertakes to carry out these revisions for himself transgresses a law, since the Versailles Diktat is not law to us. A signature was forced out of us with pistols at our head and with the threat of hunger for millions of people. And then this document, with our signature, obtained by force, was proclaimed as a solemn law. In the same way, I have also tried to solve the problem of Danzig, the Corridor, etc. That the problems had to be solved was clear. It is quite understandable to us that the time when the problem was to be solved had little interest for the Western Powers. But that time is not a matter of indifference to us. Moreover, it was not and could not be a matter of indifference to those who suffer most. In my talks with Polish statesmen I discussed the ideas which you recognize from my last speech to the Reichstag. No one could say that this was in any way an inadmissible procedure on undue pressure. I then naturally formulated at last the German proposals, and I must once more repeat that there is nothing more modest or loyal than these proposals. I should like to say this to the world. I alone was in the position to make such proposal, for I know very well that in doing so I brought myself into opposition to millions of Germans. These proposals have been refused. Not only were they answered first with mobilization, but with increased terror and pressure against our German compatriots and with a slow strangling of the Free City of Danzig - economically, politically, and in recent weeks by military and transport means. Poland has directed its attacks against the Free City of Danzig. Moreover, Poland was not prepared to settle the Corridor question in a reasonable way which would be equitable to both parties, and she did not think of keeping her obligations to minorities. I must here state something definitely; German has kept these obligations; the minorities who live in Germany are not persecuted. No Frenchman can stand up and say that any Frenchman living in the Saar territory is oppressed, tortured, or deprived of his rights. Nobody can say this. For four months I have calmly watched developments, although I never ceased to give warnings. In the last few days I have increased these warnings. I left no doubt that people who wanted to compare the Germany of to-day with the former Germany would be deceiving themselves.
Эти предложения о посредничестве не увенчались успехом... Затем Гитлер заговорил о пакте Молотова-Риббентропа , который был подписан всего десять дней назад, 23 августа. Хотя новости о пакте были опубликованы в Советском Союзе и к тому времени широко распространились по всему миру, эта речь включала в себя первую речь Гитлера. Я больше не вижу причин, по которым [Германия и Россия] все еще должны противостоять друг другу... Поэтому мы решили заключить пакт, который исключает за любое применение насилия между нами... Россия и Германия воевали друг против друга в Мировой войне. Этого не случится и не будет во второй раз. Гитлер оправдал нападение Германии, заявив о виновности поляков на основе фальсифицированного инцидента с Глейвицем - кульминации операции Гиммлер , операции под ложным флагом, призванной продемонстрировать, что поляки напали первыми: Этой ночью польские регулярные солдаты впервые обстреляли нашу территорию. Затем Гитлер объявил себя «Первым солдатом Германского рейха» Erster Soldat des Deutschen Reiches , самопровозглашенным званием, фактически эквивалентным генералиссимусу. Это был еще один шаг в укреплении позиции Гитлера как верховного главнокомандующего немецкими вооруженными силами Oberbefehlshaber der Deutschen Wehrmacht : Отныне я всего лишь первый солдат Германского рейха. Я снова надела то пальто, которое было для меня самым священным и самым дорогим.
Адольф Гитлер - Речь перед Рейхстагом 30 января 1939 года
| Речь гитлера перед вторжением в ссср | Выступление Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 года. По этому случаю он был в специально сшитой униформе генералиссимуса вместо обычной коричневой формы НСДАП. |
| Любая аналогия ложна? Речь Гитлера 1 сентября 1939 | Речь гитлера сентябрь 1939. |
| Вторая мировая. Первые залпы | Речь Гитлера от 1 сентября 1939 года. |
Можно сравнить риторику: "Речь рейхсканцлера А. Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 г."
1936655Führer and Reichskanzler Adolf Hitler's Address to the Reichstag1939Adolf Hitler. Адольф Гитлер в Рейхстаге 1 сентября 1939 года. Речь Гитлера 1 сентября 1939 года выступление Адольфа Гитлера на чрезвычайной сессии рейхстага в Кролль-опере.
«Кровавый союз» – статья вторая, из цикла «ПРАВДА?»
- Актуальное
- Речь Адольфа Гитлера, произнесенная 30 января 1939 года перед Рейхстагом
- Смотрите также
- из речи Гитлера в Рейхстаге, 1 сентября 1939 года
- Similar videos
- Операция «Консервы»
Вторая мировая. Первые залпы
Главная» Новости» Гитлер видео выступления. Речь Гитлера 1 сентября 1939 года выступление Адольфа Гитлера на чрезвычайной сессии рейхстага в Кролль-опере. (1 363) Новости (784) Отзывы читателей (491) Переводы Игоря Файвушовича (43) Статьи и сообщения (248) Техсовет — блог жалоб и предложений (12) Фотогалерея сайта (10). (1 363) Новости (784) Отзывы читателей (491) Переводы Игоря Файвушовича (43) Статьи и сообщения (248) Техсовет — блог жалоб и предложений (12) Фотогалерея сайта (10). речь, произнесенная Адольфом Гитлером на Внеочередном заседании германского рейхстага 1 сентября 1939 года, в день немецкого вторжения в Польшу. Достаточно того, что "в речи Гитлера 1 сентября 1939 года подобных слов нет".