Кроули и Азирафаэль вернулись в первом официальном трейлере второго сезона сериала "Благие знамения" на Prime Video. Азирафаэль (ангел): цитаты, фразы, высказывания и диалоги с участием персонажа.
Фанфик знамение
Кроули же является не подтверждённым ангелом Рафаэлем — это лишь фанатских теория, не подтверждённая Нилом и сериалом. Кроули выглядит немного сонным и растрепанным, когда проходит мимо камеры. Просмотрите доску «Кроули x Азирафаэль» пользователя Fort в Pinterest.
Https ficbook readfic
Кроули и Азирафаэль Арт, Рисунок, Творчество, Рисунок ручкой, Шариковая ручка, Благие знамения, Кроули, Азирафель, Художник, Художник-самоучка, Самоучка. Кроули приказано принять священное омовение, а Азирафаэль должен войти в столп адского пламени, прежде чем их хозяева быстро приговорят их к смерти. Просмотрите доску «Азирафаэль и Кроули» пользовате. Только присутствие Азирафаэля и обещание сладкой горячей отсрочки удержали Кроули от того, чтобы снова превратиться в змею. Создатель «Благих знамений» Нил Гейман раскрывает новые подробности о половой принадлежности Азирафаэля и Кроули, но это не то, чего ожидали фанаты.
Кроули и азирафель арты (48 фото)
Crawly is very shocked by this, calling it something that Hell or Satan would do. Crawly stops him before he can say that the plan is Ineffable, however. After Christ[ ] Aziraphale and Crawly watch as Jesus is put on the cross. Crawly asks if Aziraphale come to smirk at the son of god, since Heaven put him there. He then asks if Crowley ever met Jesus. Crowley admits that he showed him the kingdoms of the world, and that he was a bright young man. He then asks what Jesus said that upset everyone. Aziraphale says that it was to be kind to each other. Crowley remarks that that would do it. Eight years later in Ancient Rome, Aziraphale is in a restaurant when he notices Crowley, who is there also.
Aziraphale says no, and ends their conversation right there. Aziraphale asks what he wants, and Crowley asks why he would think that. Aziraphale gives in, and flips for Edinburgh. They overhear Shakespeare say it would take a miracle for anyone to see Hamlet, and Aziraphale looks to Crowley. Crowley gives in and decides to perform a miracle, his treat. Later, in 1793, The Reign Of Terror, Aziraphale is in a cell when time freezes, and he turns to see Crowley behind him. Aziraphale gives him a slight look of exasperation and a remark at the demon sprawling about on the seat of his cell. Crowley asks what Aziraphale is doing there- he was opening a bookshop in England. Aziraphale explains that he was craving crepes, and the only decent ones you can get are in Paris.
Crowley questions his judgement, but Aziraphale says that he heard that the people were getting carried away. Crowley says he was given accommodations for good performance, and Aziraphale asks if Paris is his doing. Crowley tells him that the humans thought it up themselves, and releases Aziraphale from his chains. In response, Aziraphale waves his hand in front of himself, swapping clothes with his executioner, who is sent to the guillotine instead of the angel. The two smugly watch him be escorted to his death, and Crowley offers some crepes to Aziraphale. In the Victorian Era at St. James park, Crowley and Aziraphale meet again. The bomb then lands, leaving Aziraphale and Crowley as the only survivors. Aziraphale tells Crowley that it was very kind of him to do what he did, but Crowley just tells him to shut up.
Да, это смешно — злиться на неодушевленные предметы. Это глупо — считать их соперниками себе, и, конечно, совершенно ребячески — обижаться, когда Азирафель выбирал себе в качестве развлечения на вечер книгу, а не компанию Кроули. Он отлично осознавал, что ведет себя по-идиотски, но не мог ничего поделать. Минуту назад на этих восхитительно теплых и мягких коленях покоилась книга. Теперь Азирафель держал её в руке, и читать дальше стало очень неудобно. Азирафель покачал головой, но тем не менее, не спешил выпутывать пальцы из волос Кроули, из-за чего и демон не торопился менять теплые колени ангела на бесчувственную подушку. Некоторое время они так и сидели на диване, ангел читал книгу, держа её на весу, а другой рукой нежно массировал кожу на голове Кроули, рассеянно расчесывая пальцами его волосы, отчего демон буквально превращался в лужу сахарного сиропа.
И он готов был провести в таком блаженном состоянии ближайшую вечность, и уж, конечно, моментально выгрыз глотку любому, кто посмел бы прервать эти драгоценные минуты. Но ложечкой дегтя, неприятно горчившей в том океане медового блаженства, в котором пребывал сейчас Кроули, являлось то, что внимание Азирафеля всё ещё было поглощено книгой. Кроули изнывал от двойственных эмоций. С одной стороны, лежа на его коленях, он бесконечно наслаждался близостью к ангелу. Ведь Азирафель пустил его в свою жизнь, он позволял Кроули многое из того, о чём он раньше не смел и мечтать: проводить рядом с ним дни и ночи, касаться его, обнимать, заниматься любовью, в конце концов. И уже за это Кроули готов был благодарить его до конца своих дней. Но ведь жизнь Азирафеля включала в себя не только Кроули.
Задолго до него у ангела сформировался свой круг интересов и пристрастий. И хотя Кроули уважал чуть ли не до благоговения всё, к чему был привязан Азирафель, ничто не мешало ему одновременно испытывать жгучую зависть. Вот и сейчас Кроули почти страдал от того, что видел на губах Азирафеля легкую улыбку и мучился от мысли, что она посвящена не ему, а черным печатным символам на белых страницах. Он не удержался и поймал ладонь Азирафеля, всё ещё гладившего его по голове. Азирафель прервал чтение и опустил взгляд на Кроули, вопросительно подняв брови. Кроули шумно вздохнул.
В общем, ничего точного про Кроули мы не знаем, но точно ясно, что раньше, когда он был ангелом, он был важной шишкой легко открыл папку для высокопоставленных лиц у Мюриель во втором сезоне. Вопросов много… Ждём третий сезон? Вита ВечеровскаяУченик 104 3 месяца назад Вычитала, что в исламе Азирафаэль является ангелом смерти, который отвечает за отбор душ умерших и их перенесение в загробный мир. Вот тебе и раз!
Именно в нем демонстрируют развитие отношений демона Кроули и ангела Азирафаила, - а также их взлеты и падения - на протяжении веков. Третий эпизод стал одним из самых веселых и ярких в сериале, а «прыжок в историю» дал персонажам, которых мы любим, новое развитие. В сериале есть много «битов любовной истории», начиная от сильной эмоциональной сцены «расставания» в беседке и вплоть до завершающего аккорда, когда счастливые Азирафаил и Кроули наслаждаются шампанским в Ритс, под шикарный саундтрек Тори Эймос, поющей песню о любви. Гейман добавил: «Именно то, как Майкл передал зрителям образ Азирафаила как существа, преисполненного абсолютной любви, я думаю, именно это привнесло в сериал нечто особенное. Люди любой расы и любой сексуальной ориентации смотрели на Кроули и Азирафаила и видели в них себя, видели прекрасную историю любви, на которую они откликнулись. И это было совершенно неожиданно. Такие вещи нельзя создать искусственно. Они должны исходить от фэндома». И он взорвался, когда речь пошла о «Благих знамениях». Ошеломляющему росту фэндома способствовало и то, что шоу было в открытом доступе, и то что оно вышло в начале лета, когда большинство молодых людей получают больше свободного времени. А небольшое количество серий позволило фанатам сконцентрироваться на главном в этой истории, что сделало «Благие знамения» ярким и запоминающимся сериалом. Добавьте к этому суперзвезду Гейман , дань памяти ярчайшему представителю жанра Терри Пратчетт , культовую книгу, которую обожали в течение 30-ти лет, любимца онлайн сообщества Теннант и новый необычный образ Шина, который сделал его звездой фэндома. Всё эти факторы создали неповторимый рецепт идеального шоу, мимо которого оказалось невозможно пройти мимо. Фанатам дали полную свободу в собственной интерпретации персонажей, будь то фанфикшен, фанарт или обсуждения. В каждом из этих проявлений фанатской активности было столько свободы и самовыражения, сколько ещё не было ни у кого.
Азирафаэль Истории
"Работающие" среди людей ангел Азирафаэль и демон Кроули ждут этого дня и понимают, что им не нужна эта битва и что будет лучше предотвратить этот Апокалипсис. Кроули же является не подтверждённым ангелом Рафаэлем — это лишь фанатских теория, не подтверждённая Нилом и сериалом. Благие знамения Кроули и Азирафаэль. Фандом: Гарри Поттер, Благие знамения (Добрые предзнаменования) Фанфик "Непрерываемая связь" от I love всех Пейринги: Азирафаэль/Кроули Жанры: AU, Драма, Романтика, Сборник драбблов Объем произведения: Драббл. Кроули приказано принять священное омовение, а Азирафаэль должен войти в столп адского пламени, прежде чем их хозяева быстро приговорят их к смерти.
Убежище Азирафаэля и Кроули | Good omens
Марфа Ученик 113 6 месяцев назад Я прочитала много информации и скажу точно: личность Азирафаэля основана на соединении демона Азазеля и архангела Рафаэля. Многие факты подтверждают это: например, именно Азазель по Библии учит людей ковать оружие а в Благих Знамениях Азирафаэль дарит меч людям , именно Азазель в некотором переводе означает «защита от грехов» в некоторых версиях Азазель не демон, а ангел, охраняющий людей, принимающий зло в качестве козла отпущения в пустыне , также демон Азазель предстаёт в некоторых образах как полу-человек, полу-козёл, а козы очень любят есть и, естественно, это тоже не обошло Ази стороной. Рафаэль — ангел исцеления, он помогает людям, если те этого хотят. Рафаэль является противником Азазеля, ему Бог даёт задачу заточить под камнем Азазеля.
Настоящая дьявольская весна, будь она проклята. Именно сейчас он, впрочем, предпочёл бы, чтобы март был самую малость более благословенным и не пачкал его новёхонькие щегольские ботинки грязью с мостовой. Но это было лишь мгновение слабости, быстро прошедшее, и Кроули сосредоточился на главном. На деле. Всё потребное для успеха у него было при себе: коробка миндальных печений в одной руке, свёрток с искушением в другой, ясный коварный план в голове и раздвоенный язык за чертой сжатых кроваво-алых губ. И всё-таки он не был уверен до конца, и это злило чрезвычайно.
С этими ангелами всегда так: думаешь, что знаешь их и можешь предсказать, а они берут и выкидывают что-нибудь из ряда вон, оставляя тебя в полнейшем недоумении. На своём веку Кроули повидал не так уж много ангелов, разве что падших, но если знаешь одного — знаешь всех. Стайка школьниц, щебетавших на грани ультразвука, промелькнула за его спиной. Сонм однообразных, но громких мыслей окружал их так плотно, что не нужно было даже напрягать телепатическую жилку. От прочих Кроули постарался как можно быстрее отгородиться; даже сейчас, после нескольких сотен лет, проведённых среди смертных, он с трудом понимал, как в самых невинных и внешне привлекательных из них умещается такая бездна зависти и готовности к греху. Школьницы в своих белых носочках и коротких юбочках были определённо адскими созданиями, сродни творящейся весне, и Кроули захотелось дополнить сущее парой деталей, превратить его в идеал. Не оборачиваясь, он щёлкнул пальцами. Этим вечером толстушка Мэри, подкрепившись миской жареной рыбы и картофеля, опустится на пол перед унитазом и прочистит желудок, недоумевая, почему не догадалась сделать так раньше. Полгода спустя она перейдёт с восемнадцатого размера в девятый, уменьшившись ровно наполовину, и модельное агентство «Бернс, Уилсон и сыновья» предложит ей работу.
Ещё через полгода — если, конечно, она неожиданным образом не придёт к миру с собой и собственными габаритами, - она окажется в клинике Святого Амвросия и проведёт там следующий год… или меньше, если собственная худоба для неё окажется ценнее всего остального. Если врачам удастся справиться с судорогами, отказавшими почками и упорной анорексией, Мэри напишет книгу, и тысячи девочек-подростков по всей Британии примутся следовать её примеру. Кроули не успел даже постучать. Дверь магазинчика раскрылась, выпустив в зябкий воздух облачко запахов: корица, кофе, ваниль и старая бумага, и ещё тёплый воск, - и Азирафель возник на пороге так же легко, как на Тауэр-бридж четыре сотни лет тому назад возникала пробка, стоило одному из возничих оказаться чуточку нерасторопным. Кроули протянул ему коробочку печенья. Азирафаил презрел её и щёлкнул пальцами. Толстушка Мэри этим вечером осмотрит себя в зеркале, дожуёт кусок рыбы и решит, что нравится себе такой, какой её создал Господь. Она перестанет горбиться, пряча грудь, и примется покупать светлые вещи, а через полгода модельное агентство «Бернс, Уилсон и сыновья» предложит ей работу. Ещё через полгода — если, конечно, не случится ничего непредвиденного, - она выяснит, что больше не ест по ночам, и из восемнадцатого размера, оговоренного в контракте, похудела до шестнадцатого.
Ещё через год она окажется в клинике Святого Амвросия и будет приезжать туда в течение года, каждое воскресенье, чтобы поучаствовать в собрании девушек с нарушениями питания, и будет внимательно слушать историю за историей до тех пор, пока не решит поделиться собственной. Ещё через год её книга «Тело одно» будет продаваться по всей Британии, и если юристам удастся справиться с сопротивлением производителей фастфуда, консервативным настроем редакторов модных журналов и общим представлением о крайней степени истощения как крайней степени красоты, тысячи девочек-подростков по всей Британии примутся следовать её примеру. Кроули проводил щебечущую стайку недобрым взглядом и наслал на них непереносимость поп-музыки прежде, чем успел сообразить, что, собственно, делает. Азирафель улыбнулся ему и забрал подношение. Не то чтобы ангел мог нуждаться в очках, но Азирафель любил их так же, как толстый полосатый шарф, в котором не нуждался тоже. Мы войдём или так и будем топтаться на пороге? Ангел отступил в остывающую прихожую, из которой ветром выдуло почти всю корицу и ваниль. Справиться с запахом старых книг не мог бы даже ураган, и пристыжённый ветер отступил, на прощание побившись в дверь всей своей промозглой сущностью. Всё время, что Азирафель управлялся с серебряным кофейником, тарелочками, чашками и прочей звенящей ерундой, Кроули пытался изгнать ощущение недостойной умиротворённости.
Здесь, Вельзевул всё побери, было слишком спокойно, слишком уютно, и кофе был слишком вкусен и горяч, как адская смола. Это напоминало ему прекрасные дни юности и настраивало на недопустимо мирный лад. Дело, - напомнил он себе. Дело превыше всего. Азирафель сел напротив него и разломил хрупкое печенье пополам. Кроули решительно затряс головой. Намёк был, пожалуй, слишком откровенен, и Азирафель мог насторожиться, а тогда уговорить его будет куда сложнее, и Кроули прикусил язык. Но Азирафель сидел по-прежнему спокойно, пил свой кофе, в котором сливок было больше половины, а ещё четверть занимал сахар, и вкушал миндальную меренгу с видом полного блаженства. И ведь заметил, стервец, Искушение, обёрнутое в бумагу; Кроули умостил его на краешке стола, но так, чтобы нельзя было отвести взгляд.
Это он умел особенно хорошо: заставлять смотреть на вещи другими глазами. Чуть-чуть другими, ровно настолько, чтобы смотрящий Возжелал. А после того, как он Возжелает, всё делается так просто. Но Азирафель только бросил короткий взгляд на Искушение и вновь вернулся к печенью. Кроули ждал и даже нашёл в себе силы не напоминать ангелу о том, что чревоугодие - грех. Кроули возликовал. Он ликовал тайно, как подобает сатанинскому отродью, и чрезвычайно коварно — в точности как рекомендовал Чёрный Катехизис. За тем, чтобы Азирафель Возжелал, дело не станет, а дальше всё пойдёт как по маслу, которым в аду поливают особенно жаркие вязанки дров. Азирафель отставил чашку на безопасное расстояние и тщательно вытер руки, повторил ту же процедуру с кристально ясными стёклами очков, снова вытер руки и только тогда приступил к разворачиванию обёртки.
Кроули следил за ним блестящими жёлтыми глазами и едва сдерживал нетерпеливое шипение. Пальцы его не легли на фолиант, а скользили над кожей, точно обводили выпуклые очертания букв. Он украл Искушение из седьмого круга Ада, куда вовсе не жаждал возвращаться. Бесплодные пески обладали неприятным свойством забиваться в нос и рот, а от огненного дождя у него разыгрывалась боль в колене. Не нужно только россказней о том, как ты хотел меня порадовать, потому что мы друзья. В конце концов, тебе ведь должно быть присуще милосердие. Меня хотят повысить. Неожиданно, а? Азирафель жестом предложил ему продолжить, и Кроули продолжал, добавляя к аккуратно отмеренному количеству отчаяния нужную порцию тонко нарезанных намёков.
Ты же знаешь, как всё это у нас устроено там, внизу. Какому-то князю — лично я подозреваю Вельзевула, - пришло в голову проверить мой послужной список. Он сам недавно имел неприятную беседу с Архангелом по Делам Земным и Небесным и целых пять минут после неё предавался греху уныния. Раньшшшше ты зззззанималсссся греховными делами кажжжждый день, но мы осссставили тебя безззз приссссмотра, и ты раззззмяк. Пора это исссссправить. Иначе меня отзовут туда, - он ткнул пальцем вниз, - да впридачу повысят в ранге! Я не в том возрасте, чтобы снова делаться простым бесом, дьявол меня… - Кроули!!! Я в отчаянии. Я попробовал на час остановить лондонскую подземку, но кое-кто, - тут он яростно взглянул на Азирафеля, - мне помешал.
Если во время совместного мозгового штурма у вас возникла идея — кому она принадлежит? Если один из вас за полчаса после телефонного разговора пишет две тысячи слов, то что произошло на самом деле? Большую часть романа написал я, потому что: 1. Уж так пришлось. Кто-то один должен быть редактором — чтобы сшивать, дополнять и сокращать, — и, как сказано выше, мы согласились, что редактором буду я.
Стайка школьниц, щебетавших на грани ультразвука, промелькнула за его спиной.
Сонм однообразных, но громких мыслей окружал их так плотно, что не нужно было даже напрягать телепатическую жилку. От прочих Кроули постарался как можно быстрее отгородиться; даже сейчас, после нескольких сотен лет, проведённых среди смертных, он с трудом понимал, как в самых невинных и внешне привлекательных из них умещается такая бездна зависти и готовности к греху. Школьницы в своих белых носочках и коротких юбочках были определённо адскими созданиями, сродни творящейся весне, и Кроули захотелось дополнить сущее парой деталей, превратить его в идеал. Не оборачиваясь, он щёлкнул пальцами. Этим вечером толстушка Мэри, подкрепившись миской жареной рыбы и картофеля, опустится на пол перед унитазом и прочистит желудок, недоумевая, почему не догадалась сделать так раньше. Полгода спустя она перейдёт с восемнадцатого размера в девятый, уменьшившись ровно наполовину, и модельное агентство «Бернс, Уилсон и сыновья» предложит ей работу.
Ещё через полгода — если, конечно, она неожиданным образом не придёт к миру с собой и собственными габаритами, - она окажется в клинике Святого Амвросия и проведёт там следующий год… или меньше, если собственная худоба для неё окажется ценнее всего остального. Если врачам удастся справиться с судорогами, отказавшими почками и упорной анорексией, Мэри напишет книгу, и тысячи девочек-подростков по всей Британии примутся следовать её примеру. Кроули не успел даже постучать. Дверь магазинчика раскрылась, выпустив в зябкий воздух облачко запахов: корица, кофе, ваниль и старая бумага, и ещё тёплый воск, - и Азирафель возник на пороге так же легко, как на Тауэр-бридж четыре сотни лет тому назад возникала пробка, стоило одному из возничих оказаться чуточку нерасторопным. Кроули протянул ему коробочку печенья. Азирафаил презрел её и щёлкнул пальцами.
Толстушка Мэри этим вечером осмотрит себя в зеркале, дожуёт кусок рыбы и решит, что нравится себе такой, какой её создал Господь. Она перестанет горбиться, пряча грудь, и примется покупать светлые вещи, а через полгода модельное агентство «Бернс, Уилсон и сыновья» предложит ей работу. Ещё через полгода — если, конечно, не случится ничего непредвиденного, - она выяснит, что больше не ест по ночам, и из восемнадцатого размера, оговоренного в контракте, похудела до шестнадцатого. Ещё через год она окажется в клинике Святого Амвросия и будет приезжать туда в течение года, каждое воскресенье, чтобы поучаствовать в собрании девушек с нарушениями питания, и будет внимательно слушать историю за историей до тех пор, пока не решит поделиться собственной. Ещё через год её книга «Тело одно» будет продаваться по всей Британии, и если юристам удастся справиться с сопротивлением производителей фастфуда, консервативным настроем редакторов модных журналов и общим представлением о крайней степени истощения как крайней степени красоты, тысячи девочек-подростков по всей Британии примутся следовать её примеру. Кроули проводил щебечущую стайку недобрым взглядом и наслал на них непереносимость поп-музыки прежде, чем успел сообразить, что, собственно, делает.
Азирафель улыбнулся ему и забрал подношение. Не то чтобы ангел мог нуждаться в очках, но Азирафель любил их так же, как толстый полосатый шарф, в котором не нуждался тоже. Мы войдём или так и будем топтаться на пороге? Ангел отступил в остывающую прихожую, из которой ветром выдуло почти всю корицу и ваниль. Справиться с запахом старых книг не мог бы даже ураган, и пристыжённый ветер отступил, на прощание побившись в дверь всей своей промозглой сущностью. Всё время, что Азирафель управлялся с серебряным кофейником, тарелочками, чашками и прочей звенящей ерундой, Кроули пытался изгнать ощущение недостойной умиротворённости.
Здесь, Вельзевул всё побери, было слишком спокойно, слишком уютно, и кофе был слишком вкусен и горяч, как адская смола. Это напоминало ему прекрасные дни юности и настраивало на недопустимо мирный лад. Дело, - напомнил он себе. Дело превыше всего. Азирафель сел напротив него и разломил хрупкое печенье пополам. Кроули решительно затряс головой.
Намёк был, пожалуй, слишком откровенен, и Азирафель мог насторожиться, а тогда уговорить его будет куда сложнее, и Кроули прикусил язык. Но Азирафель сидел по-прежнему спокойно, пил свой кофе, в котором сливок было больше половины, а ещё четверть занимал сахар, и вкушал миндальную меренгу с видом полного блаженства. И ведь заметил, стервец, Искушение, обёрнутое в бумагу; Кроули умостил его на краешке стола, но так, чтобы нельзя было отвести взгляд. Это он умел особенно хорошо: заставлять смотреть на вещи другими глазами. Чуть-чуть другими, ровно настолько, чтобы смотрящий Возжелал. А после того, как он Возжелает, всё делается так просто.
Но Азирафель только бросил короткий взгляд на Искушение и вновь вернулся к печенью. Кроули ждал и даже нашёл в себе силы не напоминать ангелу о том, что чревоугодие - грех. Кроули возликовал. Он ликовал тайно, как подобает сатанинскому отродью, и чрезвычайно коварно — в точности как рекомендовал Чёрный Катехизис. За тем, чтобы Азирафель Возжелал, дело не станет, а дальше всё пойдёт как по маслу, которым в аду поливают особенно жаркие вязанки дров. Азирафель отставил чашку на безопасное расстояние и тщательно вытер руки, повторил ту же процедуру с кристально ясными стёклами очков, снова вытер руки и только тогда приступил к разворачиванию обёртки.
Кроули следил за ним блестящими жёлтыми глазами и едва сдерживал нетерпеливое шипение. Пальцы его не легли на фолиант, а скользили над кожей, точно обводили выпуклые очертания букв. Он украл Искушение из седьмого круга Ада, куда вовсе не жаждал возвращаться. Бесплодные пески обладали неприятным свойством забиваться в нос и рот, а от огненного дождя у него разыгрывалась боль в колене. Не нужно только россказней о том, как ты хотел меня порадовать, потому что мы друзья. В конце концов, тебе ведь должно быть присуще милосердие.
Меня хотят повысить. Неожиданно, а? Азирафель жестом предложил ему продолжить, и Кроули продолжал, добавляя к аккуратно отмеренному количеству отчаяния нужную порцию тонко нарезанных намёков. Ты же знаешь, как всё это у нас устроено там, внизу. Какому-то князю — лично я подозреваю Вельзевула, - пришло в голову проверить мой послужной список. Он сам недавно имел неприятную беседу с Архангелом по Делам Земным и Небесным и целых пять минут после неё предавался греху уныния.
Раньшшшше ты зззззанималсссся греховными делами кажжжждый день, но мы осссставили тебя безззз приссссмотра, и ты раззззмяк. Пора это исссссправить. Иначе меня отзовут туда, - он ткнул пальцем вниз, - да впридачу повысят в ранге! Я не в том возрасте, чтобы снова делаться простым бесом, дьявол меня… - Кроули!!! Я в отчаянии. Я попробовал на час остановить лондонскую подземку, но кое-кто, - тут он яростно взглянул на Азирафеля, - мне помешал.
То же самое произошло, когда я попытался запустить в оборот онлайн-службу Немедленных Проклятий. А когда я хотел открыть новую школу, где детям сильных мира сего будет позволено буквально всё, выяснилось, что такая уже есть, и что каждый семестр в ней стоит две тысячи фунтов. Единственный способ. Азирафель вновь опустил взгляд к Искушению и проговорил негромко: - И ты принёс мне её. Я должен был догадаться. Я уже начал Желать.
Даже если я накрою её чем-нибудь и не буду касаться взглядом. Коварный план, Кроули, по-настоящему коварный.