Война и мир. Читать онлайн. После долгого перерыва,это мой первый достаточно необычный и не все его захотят читать,но надеюсь,что хоть один человек прочтет. irina_bless новый фанфик Долоховским почерком Война и мир | General, Фёдор Долохов >>, Анатоль Курагин, Юмор, Пропущенная сцена, Мини, Закончен. И во всех мирах кипит война и льется кровь. Сообщество, которому интересна история войн и мира на земле.
Сообщество Империал: Война и Мир - Сообщество Империал
Malloy, Война и мир - Лев Толстой | War and Peace - Leo Tolstoy. "Война и мир": том 5. Можно бесконечно смотреть на несколько вещей: на огонь, на воду и на то, как постоянно пополняется список запрещённых к продаже книг. Война и Мир: 200-летию победы в Отечественной войне 1812 года посвящается.
Война и Мир - официальная группа
| Постельные сцены, пропущенные Толстым (Льлес Льлес) / Проза.ру | Война и мир. Скачать Word (4021 KB). |
| Фанфик "А может, не было войны?", PG » Архив фанфиков | Фанфики по русской классике появляются наравне с альтернативными продолжениями романов о Гарри Поттере и истолкованиями сериала «Шерлок». |
«Война и мир» на новый лад
И сделает он это твит за твитом. Дело касается любви и сыра, а тут все средства хороши. Со временем перепалка «Высшей лиги бургеров» и «Маминых тостов» превращается в настоящую виртуальную войну. Но Пеппер и Джек даже не догадываются, что, ссорясь в сети, влюбляются друг в друга в реальной жизни. А пока интернет шипперит эту необычную парочку, они общаются в анонимном приложении, готовые погрузиться в неожиданный, неловкий и самый лучший роман в своей жизни.
Со временем перепалка «Высшей лиги бургеров» и «Маминых тостов» превращается в настоящую виртуальную войну.
Но Пеппер и Джек даже не догадываются, что, ссорясь в сети, влюбляются друг в друга в реальной жизни. А пока интернет шипперит эту необычную парочку, они общаются в анонимном приложении, готовые погрузиться в неожиданный, неловкий и самый лучший роман в своей жизни. Произведение относится к жанру Проза, Романы. Оно было опубликовано в 2020 году издательством АСТ.
Я прикусила щеку изнутри. Пейдж всегда упрямится, когда я пытаюсь наладить отношения между ней и мамой, поэтому все мои усилия обычно идут коту под хвост. Идея была невероятно заманчивой, однако на мне висел якорь в виде эссе по «Большим надеждам» и другие большие надежды, которые я должна была оправдать. Экзамен по статистике, итоговый проект по биологии, подготовка к выступлению в дискуссионном клубе, мой первый день в качестве капитана школьной женской команды по плаванию — и это только верхушка айсберга. Каким бы ни было мое выражение лица в этот момент, оно все сказало за меня, потому что Пейдж побежденно подняла руки.
Остатки дыма, наконец, развеялись. Под «домом» она подразумевает Нэшвилл, в котором мы выросли. В тот год, когда мы переехали сюда, Пейдж была выпускницей и настояла на государственной школе, потому что ее оценок с предыдущего места учебы вполне хватало для поступления в университет.
Вот она снова кричит, что ей нужна помощь немедленно, что они не выберутся отсюда сами, что их восемь, а пегасов всего двое и...
Больно, обидно, скверно. Скажи, небо, почему? Почему ты сменило свой миролюбивый голубой цвет на зеленоватый, почему ты принимаешь в себя эти жирные столбы дыма, идущие с земли, почему ты губишь своих детей, рождённых не для того, чтобы тебя покорять, а для того, чтобы гулять по тебе, радоваться тебе? За что?
Чужое небо, не понивильское, не красивое, не родное. Свежий воздух вскоре сменится запахом гари, дыма, ударит в ноздри; появится этот комок у горла. Она уезжает отсюда навсегда. Прощай, неприветливое небо.
А с земли то и дело кричали: «Пулемёты на один час! Ведь это война, о которой нельзя рассказать за чашечкой чая, это война. Нет, она уедет отсюда. Прощай, Рэйвенхувс, прощай, его странный народ, прощайте, треклятые алмазные псы.
Но не прощалась она лишь с теми, кто ушёл, кто с улыбкой поднимался в воздух, расправляя свои крылья для службы небу и больше обратно не возвращался, не приходил к взлётной полосе, для кого жизнь уже кончилась. Она никогда не забудет их. Они навсегда останутся вместе с ней. Рейнбоу Дэш улыбнулась, смахивая слезу копытом.
Будет что вспомнить, в самом деле. И только приставной вагон, все так же стучат рельсы. А может, все это было только лишь сном, быть может, не была она ещё ни на какой войне, быть может, едет только еще туда? Пегаска ужаснулась только от одной мысли, почуяла сильный стук сердца, постаралась саму себя успокоить.
Нет, она едет домой. Домой, обратно, где есть Понивиль, в воздухе парит Клаудсдейл и есть радуга. А вот Флаттершай не повезло, или... Будучи по природе робкой и стеснительной, Флатти каким-то чудом нашла в себе силы, чтобы отправится вслед за Рейнбоу и стать медсестрой.
Рейнбоу частенько слышала о ней, что она всеобщая любимица в том взводе, куда её определили, вот только однажды снайпер ловко подрезал её полет, подстрелил. Пуля прошлась по крылу, сломав кость и вошла в бок. Пулю-то вытащили, но врачи собирались отрезать ей крылья, или как там это умное слово, Твайлайт должна помнить... Акампунировать, как то так...
Рейнбоу потрясла головой. Неплохо было бы сейчас окунуться в воду, смыть с себя всю эту грязь, полежать на облачке и предастся сладкому забвению, ленной неге, паря в облаках и не думая ни о чем. Как там, интересно, Танк? Скучает у Твайлайт или все-таки нет?
Больше всего на свете Дэш сейчас боялась только одного — посмотреть на Флаттершай и увидеть, что жёлтая скромняшка лишена радости полёта. Она боялась этого, но хотела узнать — что с ней, как она? Любопытство, ребячество, глупость? Она попросту сейчас едет домой.
А как вернется домой, туда, в Клаудсдейл, забросит все дела и заляжет в кровать. С Флатти увидится попозже. Будет спать несколько дней подряд, попросит, чтобы её никто не тормошил. А потом завалится к ЭйДжей и осушит по меньшей мере целую бочку её фирменного сидра.
Неужели она откажет своей подруге после такой долгой разлуки? Нет, конечно же, не откажет... Стучат колеса на стыках рельсов, словно мерно отбивая какие-то шаги, стучит её собственное сердце. Закончилась война, она едет домой.
Биг Макинтош спокойно шёл по улице, мерно, не торопясь, как и обычно. Ничего в нем не изменилось — все та же гордая осанка, все тот же мужественный и сильный взгляд, соломинка во рту и мощь. Всем своим видом он как будто бы хотел показать, насколько силен на самом деле. Лишь только несколько шрамов на носу и один большой возле крупа были ему несвойственны, уродовали его стать и изящество.
Хотя, кому-то казалось, что его эти шрамы как раз украшают. Прицепной вагон, в который их тогда загнали, прежде чем увезти в Рэйвенхувс, Биг Макинтош запомнит навсегда. Пегасов в основном переправляли влёт, земнопони и единороги — на поездах. Тогда всё это почему-то многим казалось игрой, ему же — очередной работой, которую он должен был выполнить.
О Рейвенхувсе на тот момент знали только понаслышке, и чаще лишь то, что там становятся героями. Никто и не подозревал, что быть героем, оказывается, не так-то просто, и даже гораздо больше — не так уж и почётно, как кажется на первый взгляд. Он шёл, и все ему тут было дорогим. Эти деревья, эти улицы, пускай уже и порядком изменившиеся, пони, яблочная ферма, и Эплджек, что сейчас собирает урожай.
Родная ферма, которая снилась ему во сне. Каждую ночь на той войне он возвращался сюда, чтобы увидеть заплаканные глаза Эплблум, уставшую от суматохи и невыносимой работы, когда больше некому помочь. И Бабуля Смит, которая так и не смогла дожить до победы. Надо сходить к ней на могилку.
Понивиль слишком сильно изменился за эти шесть лет. А в ушах таки зазвенело, отправляя сказанные слова прямиком в душу. Он сморгнул. А солнышко все так же ярко светило, щебетали пичуги, смеялись дети.
На груди, болтаясь на ленте, висела медаль — Бледная Луна, за мужество и отвагу. Сколько ей лет? Наверно, чуть младше Эпплблум, оранжевая, с ярко-рыжими волосами, вьющимися, ниспадающими водопадами ей на шею. И зелёными, как небольшие изумруды, глаза, детские, наполненные тоской и жуткой обидой на весь мир.
На крупе, словно бы кьютимарка была живой и гордилась своим наличием, красовалась роза. Он терпеливо и спокойно ждал, не сказав при этом ни слова. Поют птицы, не гремят разрывы, не стрекочет вдалеке автомат и не слышен рокот боя. Мирная, городская суета, не больше.
Селестия, ради этого он прошёл все испытания? Она сглотнула, из глаз и вправду, как маленькие хрусталики, посыпались слезы, неудержимые, быстрые, как ручей, потекли по щекам, а она даже не обращала на это внимания. Красивая, юная, еще не взрослая пони, но уже и не ребёнок. И невероятно худая, будто бы ее морили голодом все эти шесть лет.
Биг Макинтош на миг взглянул на солнце, прищурившись — а солнце что, не скажет ему того же, что и остальные? Вы убивали! Стреляли и убивали. Ведь можно же было без этого!
Если бы не вы, может, этого бы всего! Не было бы! На вас чужая кровь, на ваших копытах! Она зашлась в рыданиях, переходящих в истерику.
Не знал красный жеребец, что война, эта проклятая война, на которую его послали, забрала у неё мать, и отца, и старшего брата, оставила совсем одну-одинёшеньку на свете, никому не нужную. Девочка дрожала перед ним всем своим маленьким тельцем, её бил озноб, неудержимая дрожь. Почему-то захотелось обнять её, пригреть, простить ей эти глупые слова. Всего лишь маленькая и обиженная судьбой кобылка.
Что она видела, что знает о войне? Что это была всего лишь какая-то игра, что он получал удовольствие от того, что делал?
Fallout: Equestria VS Война и мир.
Толстого «Война и мир». Это довольно объёмное произведение лежит в архиве voina-i-mir. Напишите программу, которая подсчитывает статистику по буквам не только русского алфавита в этом романе и выводит результат на экран или в файл. Результат должен быть отсортирован по частоте встречаемости букв по возрастанию или убыванию.
Однажды знаменитый ресторан-бургер украл рецепт сырного тоста семьи, и Джек понимает, что сделает все, чтобы отомстить. И он будет делать это твит за твитом.
Все дело в любви и сыре, и здесь все средства хороши. Со временем ссоры между "Лигой бургерных" и "Мамиными тостами" перерастают в настоящую виртуальную войну.
Знакомьтесь с Пеппер. Она — капитан команды по плаванию, любитель выполнить и перевыполнить любое задание, а также настоящий перфекционист. В ее семье все не так, как раньше, но, по крайней мере, их огромная сеть ресторанов быстрого питания мегапопулярна благодаря Пеппер, ведь она умудряется не только успевать в школе, но и вести аккаунт их бургерной в «Твиттере». А теперь позвольте представить вам Джека.
В последнее время в мире настоящий хаос. Две самые развитые страны,Россия и Америка,начали войну. Ужасное событие для всего мира,пострадали все соседние страны,как у Америки,так и у России.
Полка настенная белая лофт интерьер
Открылась передняя дверь и из нее выглянул пожилой лет сорока мужик в фуражке -Сына, ты идешь-крикнул он -Иду пап, иду-крикнул Илья-кстати, знакомься-мои новые школьные друзья-Диппер и Мэйбл -В первый день уже друзей завел? Молодец -Слушайте, вы не можете подкинуть нас до дома, а то пешком неохота переться?
После того, как закончилась война с Волдемортом, и седьмой курс сдал последние экзамены в Хогвартсе, все они очень неожиданно оказались перед выбором своего дальнейшего пути. Ведь во время войны они в основном думали о том, как дожить хотя бы до вечера, и времени строить более долгосрочные планы у них не было. Да какое там! Даже Гермионе в ту пору, в сравнении с умирающими на руках друзьями, оценки за ЖАБА и поступление в Высшее магическое учебное заведение перестали казаться такими уж значительными. Но война закончилась, и, как это ни банально, надо было жить дальше. Гарри и Рон, как и собирались, поступили в Высшую Школу Авроров, куда их приняли без экзаменов за проявленный на войне героизм. А Гермиона была сыта по горло этой войной и не чувствовала в себе сил это продолжать. К тому же, в это время она окончательно рассорилась с Роном… Предложение, очень вовремя поступившее тогда из Министерства, было весьма выгодным.
Она ухватилась за него, не глядя. И, в принципе, не пожалела. Да, несколько скучно было целыми днями копаться в отчётах, но её ценили, премировали, повышали. Так прошло почти десять лет. Когда Гермионе исполнилось двадцать семь, миссис Грейнджер забила тревогу. За десять лет — ни одного серьёзного романа. Мать прочитала Гермионе нотацию о том, что она так, в конце концов, останется стареть в одиночестве, без мужа и детей. На вялые возражения Гермионы о том, что у неё есть Живоглот, миссис Грейнджер заявила, что надежда на него невелика, ибо это неблагодарное животное только и умеет, что жрать и спать. А потом в её жизни появился Дэн.
Он приехал в Англию по обмену из Франции, и Гермиона до сих пор не могла понять, почему он обратил на неё внимание. На взгляд её незамужних сотрудниц: да, немолод, да, полноват, но было в нём что-то…что-то…французское. Он душился и делал маникюр, был элегантен и носил маленькие щегольские усики, и всех сразу пленил его французский акцент, делавший его речь похожей на мурлыканье. Помнится, Гермиона ещё с улыбкой подумала, что он похож на маггловского детектива Эркюля Пуаро, только у него не было необходимости произносить коронную фразу Пуаро о том, что он бельгиец, а не француз — Дэниел Дассин был французом по-настоящему. Чем заинтересовала его вечно растрёпанный, хронически не пользующийся косметикой и выглядящий на все тридцать синий чулок? Но он попытался познакомиться с ней, первый раз увидев её в коридоре. А совсем она, по его словам, пленила его сердце, когда от удивления и неожиданности уронила ему на ногу стопку папок с документами, которые как раз несла. Они несколько раз встречались: Гермиона показывала Дэну Лондон, он водил её в рестораны. Она, конечно, кое-чего ждала, но даже не очень переживала, когда он уехал обратно во Францию, не сказав ей ни слова о том, что хотел бы продолжить их отношения.
Мама долго причитала о том, что её непутёвая дочь упустила такого выгодного жениха. Потом, утерев слёзы и грозно насупившись, заявила: «Ладно. Но чтоб через год был другой! Через неделю он позвонил непонятно, кстати, как он её нашёл, но, наверное, через Министерство и сказал, что скучает. Гермиона взяла отпуск и приехала к нему во Францию, и там он сделал ей предложение. Гермиона согласилась, с помощью специального заклинания ускоренно выучила французский и перевелась во французское Министерство магии. Только после свадьбы она узнала, что французский акцент — это способ выпендриться. На самом деле Дэн говорил по-английски совершенно чисто. Да и вообще, она много про него узнала.
Нет, он не был плохим человеком. Но…они просто разные люди. Хотя, например, их матерям было бы, о чём поговорить. Он, по мнению Гермионы, тоже женился под давлением матери… А в результате… Встретились два одиночества: получилось одиночество в квадрате. И муж в качестве скорее домашнего животного. Ей уже тридцать шесть, а в этом возрасте люди уже относятся к любви по-иному, чем в восемнадцать. Она понимает, что гораздо важнее дружба, взаимное уважение… Но иногда… - Что? Некоторое время Гермиона ждала ещё хоть какой-нибудь реакции. Потом на цыпочках прокралась в комнату, где Дэн, растянувшись на диване, совершенно безмятежно читал газету, а вовсе не впал в ступор, как она было понадеялась.
Гермиона тихо сказала ему, отворачиваясь от дверей: - Дэн… У нас не будет ребёнка. Опять ничего больше не дождавшись, она вернулась на кухню, опустила голову на руки и тихо заплакала. Она плакала долго: до тех пор, пока в глубине квартиры не погас свет. Тогда Гермиона тихонько встала и, смяв своё письмо к МакГонагалл, разорвала и выкинула его в окно. И села писать новое, с которым аппарировала в ближайшую от дома совятню. Там, заплатив пару кнатов, Гермиона привязала его к лапе большой рыжей совы и аппарировала обратно. Она не спала всю ночь, собираясь в дорогу. Ответ пришёл рано утром: «Мисс Грейнджер! Мы счастливы будем приветствовать вас в Хогвартсе.
Разумеется, вы можете воспользоваться камином в кабинете директора. Вы можете прибыть в любое удобное для вас время. Минерва МакГонагалл» Оставив Дэну записку с обычными формулами о том, что им нужно отдохнуть друг от друга, и с просьбой не искать её, Гермиона, схватив сумку и Живоглота, прокралась к камину в комнате для гостей, которая соседствовала с его спальней, и, швырнув в огонь горсть Летучего пороха, с каким-то трепетом чётко произнесла: «Хогвартс, кабинет директора». Глава 2. Я слышала, что он занимается научной работой? В таком случае, мы бы вполне могли предоставить ему квартиру в Хогсмите… - Вы не могли бы называть меня мисс Грейнджер? Потом, наконец, директриса Хогвартса сухо уточнила: - Я так понимаю, что это и есть ответ? Её спальня оказалась маленькой комнаткой на самом верху Западной башни. Разбирая свои вещи, Гермиона думала, где были её мозги, когда она запихивала в сумку что придётся.
Ей стало немного стыдно, когда она представила, в каком состоянии оставила их с Дэном квартиру. Можно подумать, что она бежала оттуда сломя голову… Люди, которые выпрыгивают из окон во время пожара, тоже, кажется, редко задумываются над тем, что им взять с собой, и на каком этаже они живут, и что они будут делать дальше. Гермиона подумала, это довольно мудрый совет для тех, кто бежит от одиночества: бросать всё и ни за что не оглядываться. С другой стороны, на какое общество она может рассчитывать в Хогвартсе? Что за детская причуда прятаться от огня под кроватью? Закончив с вещами, Гермиона пошла осмотреть окрестности. За те восемнадцать лет, что она тут не была, Хогвартс изменился мало. Война с Волдемортом на нём почти не отразилась… Волдемортом больше, Волдемортом меньше, а гигантский кальмар по-прежнему будет жить в озере. Ученики должны были приехать только через пару недель: у неё будет достаточно времени, чтобы как следует осмотреться и прийти в форму… Вдруг Гермиона заметила на опушке заново отстроенный после того, как его разрушили, домик лесника… Интересно, Хагрид дома?
Она не успел ещё постучать, как дверь распахнулась, и на неё с лаем и визгом вывалился Клык, успев за пару мгновений, пока она не опомнилась и с трудом не спихнула его, профессионально её всю обслюнявить. Гермиона рассмеялась, и он тут же сдавил ей рёбра своими медвежьими лапами. После того, как Гермиона прокашлялась, они прошли в домик. Хагрид расплылся в улыбке: - Ты так выросла, - сказал он ей, - совсем такая взрослая… Хотя…ты была когда-нибудь маленькой, Гермиона? И они оба засмеялись. В этом-то хоть году придут? Ты же вроде как замуж вышла? Я слышал… - забормотал Хагрид, нахмурившись. Но ты-то их, наверное, часто видишь?
В газетах пишут, что, может, ещё лет десять-двадцать — и до министра дослужится, - зачастил Хагрид, как бы оправдывая их, но плечи у полувеликана поникли при упоминании Гарри и Рона. До министра? Не так давно его министр травил, а теперь… - Да…вот ведь как оно вышло… - глубокомысленно заметил Хагрид. И тут вдруг поймала себя на том, что для неё время здесь как будто остановилось на отметке девятилетней давности, и то, что тут происходили, пока она была во Франции, какие-то события, стало для неё неприятной неожиданностью. Джеймс заканчивает в следующем году, стало быть, в этом году он учится на шестом… - стал припоминать Хагрид. Девчонки за ним толпами бегают, и в квиддич он играет отлично… Но только учится неважно…Не потому что дурак, - тут же поспешил уточнить Хагрид. Он сейчас на пятом курсе? Хотя до сих пор считает, что у Шляпы был приступ старческого маразма. Знаешь, что он сказал?
А Джеймс ему: «А я что говорил! В драку не лезет, мир спасать его не тянет… Учится много… Тихий-тихий, а как глянет иногда: аж душа в пятки! Джеймс, хоть и более заметный, яркий…загонщик, любимец девчонок…однако и он иногда перед Алом тушуется… Самолюбие у него такое… Не сразу заметишь, но как приглядишься хорошенько, так… Нет, - помолчав, продолжал Хагрид задумчиво, медленно и словно делая над собой усилие: - Самое ему, однако, и место — в Слизерине… Да и с малфоевским ребятёнком он дружит. Сыном Драко Малфоя? Ты меня разыгрываешь, что ли, Хагрид? И белобрысый он, как это у них, стало быть, повелось, и лицо иногда такое высокомерное скорчит, что смотреть противно… И тряпки у него вечно дорогущие, и учителя с ним, значит, носятся… а так вроде посмотришь, как он с Алом-то общается, глядишь: на равных. Улыбается с ним, смеётся… И воспитывали его, наверно, по-другому. Драко-то, поганца, мамка с папкой совсем разбаловали, а этого, видать, в драконьих рукавицах держат… - Как мандрагору, - не смогла не улыбнуться Гермиона. Джеймс-то Скорпиуса терпеть не может!
Цапаются они постоянно, ну прямо любо-дорого посмотреть: прямо как Малфой-старший с нашим Гарри! Так, бывает, воспоминания сразу и нахлынут… Помнишь, небось, как Рона-то слизнями рвало?... Так что там с Джеймсом и Скорпиусом? Слово им только скажет, а они вроде как застыдятся… Джеймс ему однажды, значит, сказал: выбирай, значит, или Малфой, или я! Кричит, что Малфой чистокровный… У нас ведь, знаешь, это теперь заместо ругательства. А Альбус ему спокойно так отвечает, что, мол, какая разница, чистокровный он или нет, что раньше вот так же грязнокровок дразнили и что Джеймс, мол, им всем уподобляется… Ну, тем то есть…это…кто дразнил. А потом помолчит-помолчит и эдак с неохотой бросит, что сам-то Джеймс почистокровнее многих чистокровных… И…знаешь что? Мне иной раз кажется, что он это вроде как даже с гордостью… - неохотно признался Хагрид. Ух, красивая девчонка будет!
Характер у неё боевой, вся в Джинни! Ещё и на уроках первая. Трясётся над ней, как дракон над яйцом. Она ему порой в запале говорит, что, если он и дальше будет всех её ухажёров со Ступефаем караулить, так они вдвоём с ним и состарятся… Ждёт-не дождётся, пока он школу закончит, говорит, что как только он выпустится, так она ему вроде как на зло тут же с половиной школы перевстречается. Джинни ей как-то рассказала о своих, значит, похождениях… Так она и загорелась: побью, говорит, мамин рекорд! Лили, она больше с Альбусу привязана. Гордится им, всем рассказывает, как он знаменитым учёным станет… Вот, а остальные Поттеры… - Как! Сириусу пятый, а Рему два годика только… И ещё один кто-то на подходе. Гарри смеётся, говорит: «Так мы скоро полную коллекцию Мародёров соберём!
Вроде как он его простил… - Вот оно что… - протянула Гермиона. Ну, сам Гарри всё смеётся, что это…ну…коллекцию Мародёров, а у нас так поговаривают, что они там скоро второй орден Феникса укомплектуют… - продолжал рассказывать Хагрид, весь светясь от радости и гордости, как будто рассказывал о собственных детях. Ну, я так думаю, что это потому, что у него семьи не было, и теперь он как бы навёрстывает…а Джинни, значит, хочет близнецов. Мечтает прямо…говорит, что назовёт Фредом и Джорджем…чтобы они…эта…всегда вместе… И никогда чтобы…- Хагрид грустно умолк, вспомнив о бедняге Джордже. У него-то хоть по-прежнему двое? Или он тоже не захотел уронить честь семейства Уизли? Гермионе вдруг вспомнилось, как в Хогвартсе Драко называл семейство Уизли «масонским орденом», говорил, что, дескать, ещё немного — и куда там Волдеморту! Мир захватят Уизли. Он сказал своей жене, что, мол, больше двоих — только через его труп!
Натерпелся, значит, в детстве от братьев… Ну, так вот, Роза Уизли на одном курсе с Альбусом, но только в Когтевране. Спокойная такая… - На Падму похожа, да? Смуглая такая, волосы тёмные… - Да, порода Уизли вырождается, - хмыкнула Гермиона не без злорадства. Вот новости! А Рон в курсе? Небось, весь Хогвартс в курсе, а наш Ронни и в ус не дует! Просмеявшись, она продолжила выспрашивать: - Ну, а Хьюго? Он-то что? Невилл нахвалиться на него не может: он у него в любимчиках.
Рон, как узнал, что его сынок-то в Пуффендуй угодил, чуть с инфарктом не слёг: Падме потом целый год приходилось волшебством менять себе почерк и приписывать в письмах несколько строк, вроде как от Рона. Рон-то ходил и всё кричал, что Хьюго на порог, мол, не пустит, мол, запятнал его честь… Но Падма всё-таки его уломала потом, хотя, сдаётся мне, Хьюго всё равно несладко живётся, - сочувственно вздохнул Хагрид. Потом, помолчав, он сказал: - Что-то я совсем разболтался, а ты только сидишь, слушаешь… Ну-ка рассказывай, как ты там в своей Франции жила и что это у тебя за муж такой объявился. Я как услышал, что, мол, Гермиона наша выходит замуж, так прямо не поверил сначала: как же так? Давай лучше рассказывай. Гермиона, чувствуя себя неловко, встала и, попрощавшись, вышла. Солнце стояло уже довольно высоко, но ощущения светлого дня не было, всё казалось каким-то нереальным и неживым. Наверное, сказывалась скорая осень: природа как будто уже умерла и даже начала уже разлагаться, слегка попахивая прелыми листьями, но пряталась и маскировалась зеленью, птичьим пением и разными летними запахами, как румянами и белилами. Гермиона мимоходом подумала, что так притворяться природа планирует, по крайней мере, до октября, а значит, полтора месяца все будут вынуждены терпеть этот маскарад и как-то жить с тошнотворным осознанием на духовном уровне какого-то глобального вранья.
Перед глазами у неё плясали какие-то чёрные пятна, которые остаются под веками, если некоторое время смотреть на солнце. Голова болела, и немного тошнило от крепкого чая на пустой желудок, выпитого у Хагрида. Слава Мерлину, Хогвартс остался неизменным. До встречи с Хагридом Гермиону вдруг начали мучить сомнения. Она подумала о том, что Хогвартс вот уже много лет как перестал быть ей домом, что это уже давно не символ её детства, а символ уже чьего-то другого, совсем чужого и, вероятнее всего, ей не знакомого детства. Она вспомнила, что её друзья и знакомые давно выпустились и живут Мерлин знает где, с кем и как, и она столько лет уже их не видела, что, скорее всего, они уже перестали быть её друзьями и знакомыми… И даже профессора, скорее всего, сменились… Но есть Хагрид. Который, правда, скорее всего, обиделся на неё за нежелание откровенничать, но он ведь всегда обладал мягким и незлобивым характером — скоро отойдёт и поймёт. Есть профессор МакГонагалл… Прочитав её письмо, Гермиона, после недоумения, испытала к ней какую-то странную нежность. Сердце её инстинктивно тянулось к Хогвартсу, как к дому, к убежищу, а МакГонагалл как-то очень резко в её душе из строгой и глубоко уважаемой учительницы превратилась в какое-то дорогое, родное и даже родственное существо.
Правда, теперь, после встречи с ней, это ощущение несколько притупилось. Чувство исступлённой нежности сменилось чем-то более спокойным. Они теперь были как бы на равных… «Может быть, мы когда-нибудь станем настоящими подругами…» - подумала Гермиона с улыбкой. Надо же! Есть ведь ещё кое-что… Улыбаясь, совершенно счастливая своей мыслью, забыв об усталости и головной боли, Гермиона поспешила в библиотеку. Запах книг и пыли на секунду оглушил и опьянил её. Прислонившись к косяку и счастливо улыбаясь, она вспоминала, как сидела тут часами, готовясь к занятиям или ища в книгах совета для того, чтобы Гарри в очередной раз пошёл и всех спас. Гермиона посмотрела на те книжные стеллажи, до которых могла дотянуться взглядом, и с глубоким удовлетворением убедилась, что большинство так и стоят в том порядке, в каком она их помнит. Многие она узнавала в лицо — то бишь, в корешок — как старых знакомых… - Мисс Грейнджер?
Гермиона испуганно оглянулась. На неё смотрела строгая библиотекарша миссис Пиннс. Удивительно, что вы меня узнали, - улыбнулась Гермиона. Думаете, я не помню, как вас приходилось выгонять отсюда силой? Но, мисс Грейнджер, даже для вас было бы слишком вернуться сюда для того, чтобы повторить курс обучения в Хогвартсе. Что вас привело сюда? Полагаю, какая-то научная работа? Тогда необходимо разрешение на выдачу книг. Преподавать трансфигурацию.
Я только что прибыла, на самом деле, всего пару часов назад. Ремус, кажется, тоже смутился и произнёс почти жалобно: - Ну, какой я тебе профессор теперь… Не валяй дурака, зови меня Ремусом и на ты… Альма, пожалуйста, можно мне взять эти книги? Я вот уже семь лет как преподаю историю магии. Как вы сумели…Он же призрак, что могло с ним случиться?! Гермиона поняла, что он темнит, но лицо Ремуса приняло такое болезненное выражение, как будто его, по меньшей мере, пытали Круциатусом, и она почла за лучшее не расспрашивать. Неужели Снейп, наконец, дорвался? Ни за что не догадаешься!.. Такого даже при Гарри не было! Мол, что бы ни случилось, а Хогвартс по-прежнему будет стоять, и в нём Снейп будет по-прежнему снимать с Гриффиндора баллы… Тебе не кажется это очень утешительным?
Гермиона напряглась. Впрочем, у Ремуса это, кажется, хроническое». Ремус действительно выглядел неважно. Несмотря на то, что Гермиона, наверное, в первый раз в жизни увидела его в добротной и вроде бы даже нигде не заштопанной одежде. Она с удовольствием подумала, что у Ремуса, наконец-то, есть постоянная работа, и его мытарства закончены. Он не выглядел больше совсем уж заморенным, явно нормально питался, но еда словно не шла ему впрок. Он по-прежнему был усталым, словно вообще не спал, сохранил мешки и тени под глазами. Гермиона подумала, что полнолуние было полторы недели назад, и поэтому рационально объяснить состояние Ремуса его болезнью не представлялось возможным. К тому же, он очень постарел и выглядел ровно на столько, сколько ему было.
Кожа на щеках и под подбородком обвисла, морщины на лбу и две характерные складки у рта, заметные и раньше, совсем углубились, вокруг глаз была целая сетка. Но Гермиона всё-таки испытала глубокое удовлетворение, почувствовав, что, несмотря ни на что, внутренне Ремус почти не изменился. К тому же, ей понравилось, что он не лысеет: у него была сильно заметна седина, но волосы по-прежнему были густые. Это нормально! Люпин, между тем, проводил её до комнаты, и они тепло распрощались. Глава 3. В конце концов, надо было за две недели, оставшиеся до приезда будущих студентов, перелопатить кипы материала. В Хогвартсе, кроме неё, осталось на лето не так уж много народа: МакГонагалл, Хагрид, Ремус, мадам Пиннс и эта старая алкоголичка Треллони. Остальные учителя разъехались, кто куда: в отпуск, в гости к родственникам и так далее.
Гермиона была удивлена, что даже Снейп отсутствовал. Где он, в самом деле, мог пропадать? Родственников у него не было, а отпуск… Гермиона честно пыталась представить Снейпа на каком-нибудь курорте, на пляже, загорающего, купающегося в море и клеящегося к загорающим по соседству девушкам в открытых купальниках, но её разобрал такой хохот при мысли о профессоре зельеварения в плавках, с коронно-брезгливым выражением лица мажущегося кремом для загара, что она чуть не захлебнулась тыквенным соком дело было за завтраком. Впрочем, МакГонагалл что-то намекнула ей о какой-то научной работе, и Гермиона успокоилась. Вот подходящие каникулы для Снейпа! Над котлом, с красными от хронического недосыпа глазами. Некоторое время она думала, что нашла, наконец, покой и сможет вылечиться от страшной усталости и меланхолии. Виды Хогвартса должны были смягчить её одиночество и прогнать хандру. Она любила приходить на берег озера и сидеть в тени деревьев с книгой, как в детстве.
Правда, всё чаще она ловила себя на том, что, вместо того, чтобы читать, смотрит в страницы невидящим взглядом — и умирает от желания перевести уставшие глаза на успокаивающую зелень окрестных деревьев. Одиночество её не прошло. Несмотря на то, что она почти каждый вечер приходила в кабинет Ремуса, чтобы выпить с ним несколько чашек чая с шоколадом — оборотень всё ещё оставался страшным сластёной, — или в хижину к Хагриду, или в библиотеку к мадам Пиннс, или к МакГонагалл, она всё ещё чувствовала себя потерянной. Хогвартс казался пустым без учеников. Даже портреты со стен глядели сонно и бессмысленно, как в маггловских галереях, и почти не шевелились, а двигающиеся лестницы ползли, как черепахи. Глаза у её старых друзей были потерянные, и иногда она подкарауливала в их взглядах такую безысходность, какой не было даже во времена Волдеморта. Она поняла, что ещё несколько таких же бесконечных дней — и она вновь начнёт чувствовать себя больной и несчастной. Места, где она была когда-то так счастлива и беззаботна со своими друзьями, вызывали только раздражение и глухую тоску по прошлому. Не сентиментальную, не светлую ностальгию, а чёрную и безысходную, и как будто разъедающую изнутри.
Поэтому-то она, не выдержав однажды, и решила написать письмо. Думаю, ты удивишься, получив от меня письмо, так как я не писала тебе уже Мерлин знает сколько времени. Может, с моей стороны это нехорошо, но ты же знаешь мои обстоятельства: мне так хотелось всё бросить, что я уехала во Францию с Дэном не то, что почти без вещей, ничего не взяв с собой, но и друзей, знакомства, связи оставив в Англии… Так вот, я вернулась. Не спрашивай ни о чём, в особенности, о Дэне. Он остался там. Я снова поступила так, как уже поступала: бросила ту жизнь, со всеми вещами, друзьями, бросила работу, мужа — и с размаху плюхнулась обратно в эту. Я пойму, если ты скажешь мне, что эта жизнь не стоит на месте и глупо с моей стороны пытаться начать всё опять с того места, на котором я всё бросила, или вообще не ответишь мне на письмо. Но мне стыдно за то, что я делала, и я не понимаю, наверное, что делаю сейчас. Я теперь работаю в Хогвартсе и скоро буду учить твоих детей трансфигурации.
Странно, правда?.. Я никак не пойму, что тут происходит. Вроде всё по-прежнему, но, может, мне только хочется так думать… Однако все ходят грустные и несчастные. Все вокруг несчастны. Сильнее, чем раньше…чем тогда… Мы думали, что, наплакавшись о потерях, будем счастливыми, но как будто все до сих пор не наплакались. И что-то происходит, а я не знаю, что. Всё никак не могу попасть в ногу. И мне как никогда сейчас снова нужна твоя дружба. С любовью, Гермиона, от шестнадцатого августа».
Была очень счастлива получить своё письмо, сначала даже глазам своим не поверила! Ну, ты даёшь! Вернуться в Англию, да ещё так неожиданно! Устроиться преподавать в Хогвартс! Забудь всё. Что было, то прошло. Я ничуть на тебя не сержусь, и Гарри тоже. Главное, что ты вернулась. Воображаю, каково тебе сейчас!
Чувствую, что ты зарылась в свои книги и зубришь трансфигурацию, чтобы мучить ей несчастных детей. Знаешь, что? До начала учебного года почти две недели, так что бросай срочно свои книжки и добро пожаловать к нам в гости. Никаких возражений не хочу слушать! Милости просим. Адрес нашего камина: «Дом Поттеров, Стефан Стрит», завтра ждём к полудню!!! С любовью, Джинни и Гарри». Слава Мерлину, Гермиона! Как же я соскучилась!
Я снова открыла ноутбук. Сестра скептически приподняла бровь. Я же решила обмазать наш монстроторт маслом, отчего Пейдж поморщилась. Скину фотографии позже. И сколько монстротортов ты успела сделать? Мама еще не вернулась домой?
Я избегала смотреть ей в глаза, сконцентрировавшись на кусках теста, которые доставала из холодильника. Пейдж почти не спрашивала про маму в последнее время, поэтому мне надо было предельно осторожно подбирать слова.
Хотя, например, их матерям было бы, о чём поговорить. Он, по мнению Гермионы, тоже женился под давлением матери… А в результате… Встретились два одиночества: получилось одиночество в квадрате. И муж в качестве скорее домашнего животного. Ей уже тридцать шесть, а в этом возрасте люди уже относятся к любви по-иному, чем в восемнадцать. Она понимает, что гораздо важнее дружба, взаимное уважение… Но иногда… - Что? Некоторое время Гермиона ждала ещё хоть какой-нибудь реакции. Потом на цыпочках прокралась в комнату, где Дэн, растянувшись на диване, совершенно безмятежно читал газету, а вовсе не впал в ступор, как она было понадеялась.
Гермиона тихо сказала ему, отворачиваясь от дверей: - Дэн… У нас не будет ребёнка. Опять ничего больше не дождавшись, она вернулась на кухню, опустила голову на руки и тихо заплакала. Она плакала долго: до тех пор, пока в глубине квартиры не погас свет. Тогда Гермиона тихонько встала и, смяв своё письмо к МакГонагалл, разорвала и выкинула его в окно. И села писать новое, с которым аппарировала в ближайшую от дома совятню. Там, заплатив пару кнатов, Гермиона привязала его к лапе большой рыжей совы и аппарировала обратно. Она не спала всю ночь, собираясь в дорогу. Ответ пришёл рано утром: «Мисс Грейнджер! Мы счастливы будем приветствовать вас в Хогвартсе.
Разумеется, вы можете воспользоваться камином в кабинете директора. Вы можете прибыть в любое удобное для вас время. Минерва МакГонагалл» Оставив Дэну записку с обычными формулами о том, что им нужно отдохнуть друг от друга, и с просьбой не искать её, Гермиона, схватив сумку и Живоглота, прокралась к камину в комнате для гостей, которая соседствовала с его спальней, и, швырнув в огонь горсть Летучего пороха, с каким-то трепетом чётко произнесла: «Хогвартс, кабинет директора». Глава 2. Я слышала, что он занимается научной работой? В таком случае, мы бы вполне могли предоставить ему квартиру в Хогсмите… - Вы не могли бы называть меня мисс Грейнджер? Потом, наконец, директриса Хогвартса сухо уточнила: - Я так понимаю, что это и есть ответ? Её спальня оказалась маленькой комнаткой на самом верху Западной башни. Разбирая свои вещи, Гермиона думала, где были её мозги, когда она запихивала в сумку что придётся.
Ей стало немного стыдно, когда она представила, в каком состоянии оставила их с Дэном квартиру. Можно подумать, что она бежала оттуда сломя голову… Люди, которые выпрыгивают из окон во время пожара, тоже, кажется, редко задумываются над тем, что им взять с собой, и на каком этаже они живут, и что они будут делать дальше. Гермиона подумала, это довольно мудрый совет для тех, кто бежит от одиночества: бросать всё и ни за что не оглядываться. С другой стороны, на какое общество она может рассчитывать в Хогвартсе? Что за детская причуда прятаться от огня под кроватью? Закончив с вещами, Гермиона пошла осмотреть окрестности. За те восемнадцать лет, что она тут не была, Хогвартс изменился мало. Война с Волдемортом на нём почти не отразилась… Волдемортом больше, Волдемортом меньше, а гигантский кальмар по-прежнему будет жить в озере. Ученики должны были приехать только через пару недель: у неё будет достаточно времени, чтобы как следует осмотреться и прийти в форму… Вдруг Гермиона заметила на опушке заново отстроенный после того, как его разрушили, домик лесника… Интересно, Хагрид дома?
Она не успел ещё постучать, как дверь распахнулась, и на неё с лаем и визгом вывалился Клык, успев за пару мгновений, пока она не опомнилась и с трудом не спихнула его, профессионально её всю обслюнявить. Гермиона рассмеялась, и он тут же сдавил ей рёбра своими медвежьими лапами. После того, как Гермиона прокашлялась, они прошли в домик. Хагрид расплылся в улыбке: - Ты так выросла, - сказал он ей, - совсем такая взрослая… Хотя…ты была когда-нибудь маленькой, Гермиона? И они оба засмеялись. В этом-то хоть году придут? Ты же вроде как замуж вышла? Я слышал… - забормотал Хагрид, нахмурившись. Но ты-то их, наверное, часто видишь?
В газетах пишут, что, может, ещё лет десять-двадцать — и до министра дослужится, - зачастил Хагрид, как бы оправдывая их, но плечи у полувеликана поникли при упоминании Гарри и Рона. До министра? Не так давно его министр травил, а теперь… - Да…вот ведь как оно вышло… - глубокомысленно заметил Хагрид. И тут вдруг поймала себя на том, что для неё время здесь как будто остановилось на отметке девятилетней давности, и то, что тут происходили, пока она была во Франции, какие-то события, стало для неё неприятной неожиданностью. Джеймс заканчивает в следующем году, стало быть, в этом году он учится на шестом… - стал припоминать Хагрид. Девчонки за ним толпами бегают, и в квиддич он играет отлично… Но только учится неважно…Не потому что дурак, - тут же поспешил уточнить Хагрид. Он сейчас на пятом курсе? Хотя до сих пор считает, что у Шляпы был приступ старческого маразма. Знаешь, что он сказал?
А Джеймс ему: «А я что говорил! В драку не лезет, мир спасать его не тянет… Учится много… Тихий-тихий, а как глянет иногда: аж душа в пятки! Джеймс, хоть и более заметный, яркий…загонщик, любимец девчонок…однако и он иногда перед Алом тушуется… Самолюбие у него такое… Не сразу заметишь, но как приглядишься хорошенько, так… Нет, - помолчав, продолжал Хагрид задумчиво, медленно и словно делая над собой усилие: - Самое ему, однако, и место — в Слизерине… Да и с малфоевским ребятёнком он дружит. Сыном Драко Малфоя? Ты меня разыгрываешь, что ли, Хагрид? И белобрысый он, как это у них, стало быть, повелось, и лицо иногда такое высокомерное скорчит, что смотреть противно… И тряпки у него вечно дорогущие, и учителя с ним, значит, носятся… а так вроде посмотришь, как он с Алом-то общается, глядишь: на равных. Улыбается с ним, смеётся… И воспитывали его, наверно, по-другому. Драко-то, поганца, мамка с папкой совсем разбаловали, а этого, видать, в драконьих рукавицах держат… - Как мандрагору, - не смогла не улыбнуться Гермиона. Джеймс-то Скорпиуса терпеть не может!
Цапаются они постоянно, ну прямо любо-дорого посмотреть: прямо как Малфой-старший с нашим Гарри! Так, бывает, воспоминания сразу и нахлынут… Помнишь, небось, как Рона-то слизнями рвало?... Так что там с Джеймсом и Скорпиусом? Слово им только скажет, а они вроде как застыдятся… Джеймс ему однажды, значит, сказал: выбирай, значит, или Малфой, или я! Кричит, что Малфой чистокровный… У нас ведь, знаешь, это теперь заместо ругательства. А Альбус ему спокойно так отвечает, что, мол, какая разница, чистокровный он или нет, что раньше вот так же грязнокровок дразнили и что Джеймс, мол, им всем уподобляется… Ну, тем то есть…это…кто дразнил. А потом помолчит-помолчит и эдак с неохотой бросит, что сам-то Джеймс почистокровнее многих чистокровных… И…знаешь что? Мне иной раз кажется, что он это вроде как даже с гордостью… - неохотно признался Хагрид. Ух, красивая девчонка будет!
Характер у неё боевой, вся в Джинни! Ещё и на уроках первая. Трясётся над ней, как дракон над яйцом. Она ему порой в запале говорит, что, если он и дальше будет всех её ухажёров со Ступефаем караулить, так они вдвоём с ним и состарятся… Ждёт-не дождётся, пока он школу закончит, говорит, что как только он выпустится, так она ему вроде как на зло тут же с половиной школы перевстречается. Джинни ей как-то рассказала о своих, значит, похождениях… Так она и загорелась: побью, говорит, мамин рекорд! Лили, она больше с Альбусу привязана. Гордится им, всем рассказывает, как он знаменитым учёным станет… Вот, а остальные Поттеры… - Как! Сириусу пятый, а Рему два годика только… И ещё один кто-то на подходе. Гарри смеётся, говорит: «Так мы скоро полную коллекцию Мародёров соберём!
Вроде как он его простил… - Вот оно что… - протянула Гермиона. Ну, сам Гарри всё смеётся, что это…ну…коллекцию Мародёров, а у нас так поговаривают, что они там скоро второй орден Феникса укомплектуют… - продолжал рассказывать Хагрид, весь светясь от радости и гордости, как будто рассказывал о собственных детях. Ну, я так думаю, что это потому, что у него семьи не было, и теперь он как бы навёрстывает…а Джинни, значит, хочет близнецов. Мечтает прямо…говорит, что назовёт Фредом и Джорджем…чтобы они…эта…всегда вместе… И никогда чтобы…- Хагрид грустно умолк, вспомнив о бедняге Джордже. У него-то хоть по-прежнему двое? Или он тоже не захотел уронить честь семейства Уизли? Гермионе вдруг вспомнилось, как в Хогвартсе Драко называл семейство Уизли «масонским орденом», говорил, что, дескать, ещё немного — и куда там Волдеморту! Мир захватят Уизли. Он сказал своей жене, что, мол, больше двоих — только через его труп!
Натерпелся, значит, в детстве от братьев… Ну, так вот, Роза Уизли на одном курсе с Альбусом, но только в Когтевране. Спокойная такая… - На Падму похожа, да? Смуглая такая, волосы тёмные… - Да, порода Уизли вырождается, - хмыкнула Гермиона не без злорадства. Вот новости! А Рон в курсе? Небось, весь Хогвартс в курсе, а наш Ронни и в ус не дует! Просмеявшись, она продолжила выспрашивать: - Ну, а Хьюго? Он-то что? Невилл нахвалиться на него не может: он у него в любимчиках.
Рон, как узнал, что его сынок-то в Пуффендуй угодил, чуть с инфарктом не слёг: Падме потом целый год приходилось волшебством менять себе почерк и приписывать в письмах несколько строк, вроде как от Рона. Рон-то ходил и всё кричал, что Хьюго на порог, мол, не пустит, мол, запятнал его честь… Но Падма всё-таки его уломала потом, хотя, сдаётся мне, Хьюго всё равно несладко живётся, - сочувственно вздохнул Хагрид. Потом, помолчав, он сказал: - Что-то я совсем разболтался, а ты только сидишь, слушаешь… Ну-ка рассказывай, как ты там в своей Франции жила и что это у тебя за муж такой объявился. Я как услышал, что, мол, Гермиона наша выходит замуж, так прямо не поверил сначала: как же так? Давай лучше рассказывай. Гермиона, чувствуя себя неловко, встала и, попрощавшись, вышла. Солнце стояло уже довольно высоко, но ощущения светлого дня не было, всё казалось каким-то нереальным и неживым. Наверное, сказывалась скорая осень: природа как будто уже умерла и даже начала уже разлагаться, слегка попахивая прелыми листьями, но пряталась и маскировалась зеленью, птичьим пением и разными летними запахами, как румянами и белилами. Гермиона мимоходом подумала, что так притворяться природа планирует, по крайней мере, до октября, а значит, полтора месяца все будут вынуждены терпеть этот маскарад и как-то жить с тошнотворным осознанием на духовном уровне какого-то глобального вранья.
Перед глазами у неё плясали какие-то чёрные пятна, которые остаются под веками, если некоторое время смотреть на солнце. Голова болела, и немного тошнило от крепкого чая на пустой желудок, выпитого у Хагрида. Слава Мерлину, Хогвартс остался неизменным. До встречи с Хагридом Гермиону вдруг начали мучить сомнения. Она подумала о том, что Хогвартс вот уже много лет как перестал быть ей домом, что это уже давно не символ её детства, а символ уже чьего-то другого, совсем чужого и, вероятнее всего, ей не знакомого детства. Она вспомнила, что её друзья и знакомые давно выпустились и живут Мерлин знает где, с кем и как, и она столько лет уже их не видела, что, скорее всего, они уже перестали быть её друзьями и знакомыми… И даже профессора, скорее всего, сменились… Но есть Хагрид. Который, правда, скорее всего, обиделся на неё за нежелание откровенничать, но он ведь всегда обладал мягким и незлобивым характером — скоро отойдёт и поймёт. Есть профессор МакГонагалл… Прочитав её письмо, Гермиона, после недоумения, испытала к ней какую-то странную нежность. Сердце её инстинктивно тянулось к Хогвартсу, как к дому, к убежищу, а МакГонагалл как-то очень резко в её душе из строгой и глубоко уважаемой учительницы превратилась в какое-то дорогое, родное и даже родственное существо.
Правда, теперь, после встречи с ней, это ощущение несколько притупилось. Чувство исступлённой нежности сменилось чем-то более спокойным. Они теперь были как бы на равных… «Может быть, мы когда-нибудь станем настоящими подругами…» - подумала Гермиона с улыбкой. Надо же! Есть ведь ещё кое-что… Улыбаясь, совершенно счастливая своей мыслью, забыв об усталости и головной боли, Гермиона поспешила в библиотеку. Запах книг и пыли на секунду оглушил и опьянил её. Прислонившись к косяку и счастливо улыбаясь, она вспоминала, как сидела тут часами, готовясь к занятиям или ища в книгах совета для того, чтобы Гарри в очередной раз пошёл и всех спас. Гермиона посмотрела на те книжные стеллажи, до которых могла дотянуться взглядом, и с глубоким удовлетворением убедилась, что большинство так и стоят в том порядке, в каком она их помнит. Многие она узнавала в лицо — то бишь, в корешок — как старых знакомых… - Мисс Грейнджер?
Гермиона испуганно оглянулась. На неё смотрела строгая библиотекарша миссис Пиннс. Удивительно, что вы меня узнали, - улыбнулась Гермиона. Думаете, я не помню, как вас приходилось выгонять отсюда силой? Но, мисс Грейнджер, даже для вас было бы слишком вернуться сюда для того, чтобы повторить курс обучения в Хогвартсе. Что вас привело сюда? Полагаю, какая-то научная работа? Тогда необходимо разрешение на выдачу книг. Преподавать трансфигурацию.
Я только что прибыла, на самом деле, всего пару часов назад. Ремус, кажется, тоже смутился и произнёс почти жалобно: - Ну, какой я тебе профессор теперь… Не валяй дурака, зови меня Ремусом и на ты… Альма, пожалуйста, можно мне взять эти книги? Я вот уже семь лет как преподаю историю магии. Как вы сумели…Он же призрак, что могло с ним случиться?! Гермиона поняла, что он темнит, но лицо Ремуса приняло такое болезненное выражение, как будто его, по меньшей мере, пытали Круциатусом, и она почла за лучшее не расспрашивать. Неужели Снейп, наконец, дорвался? Ни за что не догадаешься!.. Такого даже при Гарри не было! Мол, что бы ни случилось, а Хогвартс по-прежнему будет стоять, и в нём Снейп будет по-прежнему снимать с Гриффиндора баллы… Тебе не кажется это очень утешительным?
Гермиона напряглась. Впрочем, у Ремуса это, кажется, хроническое». Ремус действительно выглядел неважно. Несмотря на то, что Гермиона, наверное, в первый раз в жизни увидела его в добротной и вроде бы даже нигде не заштопанной одежде. Она с удовольствием подумала, что у Ремуса, наконец-то, есть постоянная работа, и его мытарства закончены. Он не выглядел больше совсем уж заморенным, явно нормально питался, но еда словно не шла ему впрок. Он по-прежнему был усталым, словно вообще не спал, сохранил мешки и тени под глазами. Гермиона подумала, что полнолуние было полторы недели назад, и поэтому рационально объяснить состояние Ремуса его болезнью не представлялось возможным. К тому же, он очень постарел и выглядел ровно на столько, сколько ему было.
Кожа на щеках и под подбородком обвисла, морщины на лбу и две характерные складки у рта, заметные и раньше, совсем углубились, вокруг глаз была целая сетка. Но Гермиона всё-таки испытала глубокое удовлетворение, почувствовав, что, несмотря ни на что, внутренне Ремус почти не изменился. К тому же, ей понравилось, что он не лысеет: у него была сильно заметна седина, но волосы по-прежнему были густые. Это нормально! Люпин, между тем, проводил её до комнаты, и они тепло распрощались. Глава 3. В конце концов, надо было за две недели, оставшиеся до приезда будущих студентов, перелопатить кипы материала. В Хогвартсе, кроме неё, осталось на лето не так уж много народа: МакГонагалл, Хагрид, Ремус, мадам Пиннс и эта старая алкоголичка Треллони. Остальные учителя разъехались, кто куда: в отпуск, в гости к родственникам и так далее.
Гермиона была удивлена, что даже Снейп отсутствовал. Где он, в самом деле, мог пропадать? Родственников у него не было, а отпуск… Гермиона честно пыталась представить Снейпа на каком-нибудь курорте, на пляже, загорающего, купающегося в море и клеящегося к загорающим по соседству девушкам в открытых купальниках, но её разобрал такой хохот при мысли о профессоре зельеварения в плавках, с коронно-брезгливым выражением лица мажущегося кремом для загара, что она чуть не захлебнулась тыквенным соком дело было за завтраком. Впрочем, МакГонагалл что-то намекнула ей о какой-то научной работе, и Гермиона успокоилась. Вот подходящие каникулы для Снейпа! Над котлом, с красными от хронического недосыпа глазами. Некоторое время она думала, что нашла, наконец, покой и сможет вылечиться от страшной усталости и меланхолии. Виды Хогвартса должны были смягчить её одиночество и прогнать хандру. Она любила приходить на берег озера и сидеть в тени деревьев с книгой, как в детстве.
Правда, всё чаще она ловила себя на том, что, вместо того, чтобы читать, смотрит в страницы невидящим взглядом — и умирает от желания перевести уставшие глаза на успокаивающую зелень окрестных деревьев. Одиночество её не прошло. Несмотря на то, что она почти каждый вечер приходила в кабинет Ремуса, чтобы выпить с ним несколько чашек чая с шоколадом — оборотень всё ещё оставался страшным сластёной, — или в хижину к Хагриду, или в библиотеку к мадам Пиннс, или к МакГонагалл, она всё ещё чувствовала себя потерянной. Хогвартс казался пустым без учеников. Даже портреты со стен глядели сонно и бессмысленно, как в маггловских галереях, и почти не шевелились, а двигающиеся лестницы ползли, как черепахи. Глаза у её старых друзей были потерянные, и иногда она подкарауливала в их взглядах такую безысходность, какой не было даже во времена Волдеморта. Она поняла, что ещё несколько таких же бесконечных дней — и она вновь начнёт чувствовать себя больной и несчастной. Места, где она была когда-то так счастлива и беззаботна со своими друзьями, вызывали только раздражение и глухую тоску по прошлому. Не сентиментальную, не светлую ностальгию, а чёрную и безысходную, и как будто разъедающую изнутри.
Поэтому-то она, не выдержав однажды, и решила написать письмо. Думаю, ты удивишься, получив от меня письмо, так как я не писала тебе уже Мерлин знает сколько времени. Может, с моей стороны это нехорошо, но ты же знаешь мои обстоятельства: мне так хотелось всё бросить, что я уехала во Францию с Дэном не то, что почти без вещей, ничего не взяв с собой, но и друзей, знакомства, связи оставив в Англии… Так вот, я вернулась. Не спрашивай ни о чём, в особенности, о Дэне. Он остался там. Я снова поступила так, как уже поступала: бросила ту жизнь, со всеми вещами, друзьями, бросила работу, мужа — и с размаху плюхнулась обратно в эту. Я пойму, если ты скажешь мне, что эта жизнь не стоит на месте и глупо с моей стороны пытаться начать всё опять с того места, на котором я всё бросила, или вообще не ответишь мне на письмо. Но мне стыдно за то, что я делала, и я не понимаю, наверное, что делаю сейчас. Я теперь работаю в Хогвартсе и скоро буду учить твоих детей трансфигурации.
Странно, правда?.. Я никак не пойму, что тут происходит. Вроде всё по-прежнему, но, может, мне только хочется так думать… Однако все ходят грустные и несчастные. Все вокруг несчастны. Сильнее, чем раньше…чем тогда… Мы думали, что, наплакавшись о потерях, будем счастливыми, но как будто все до сих пор не наплакались. И что-то происходит, а я не знаю, что. Всё никак не могу попасть в ногу. И мне как никогда сейчас снова нужна твоя дружба. С любовью, Гермиона, от шестнадцатого августа».
Была очень счастлива получить своё письмо, сначала даже глазам своим не поверила! Ну, ты даёшь! Вернуться в Англию, да ещё так неожиданно! Устроиться преподавать в Хогвартс! Забудь всё. Что было, то прошло. Я ничуть на тебя не сержусь, и Гарри тоже. Главное, что ты вернулась. Воображаю, каково тебе сейчас!
Чувствую, что ты зарылась в свои книги и зубришь трансфигурацию, чтобы мучить ей несчастных детей. Знаешь, что? До начала учебного года почти две недели, так что бросай срочно свои книжки и добро пожаловать к нам в гости. Никаких возражений не хочу слушать! Милости просим. Адрес нашего камина: «Дом Поттеров, Стефан Стрит», завтра ждём к полудню!!! С любовью, Джинни и Гарри». Слава Мерлину, Гермиона! Как же я соскучилась!
И как счастлива тебя видеть! С возрастом Джинни становилась всё более похожа на свою мать. Она заметно пополнела чему, конечно, способствовала ещё и её беременность, которая, правда, пока была не очень заметна , размягчела и округлилась. И стала такой же тёплой и добродушной, как Молли Уизли. Волосы её, всё такие же огненно-рыжие, были аккуратно убраны на затылке, глаза искрились смехом, довольством и искренней радостью от встречи, а улыбка была доброй и спокойной. Гермиона вдруг почувствовала то же, что когда-то почувствовал Гарри, прибыв в «Нору»: как будто тому, кто всю жизнь считал себя сиротой, вернули вдруг сразу весь его дом, с родителями, братьями, сёстрами, многочисленными дядюшками и тётушками, бабушками и дедушками, собаками и геранями, вязанием и сладкими пирожками, жмурками и салочками, и домиком на дереве на заднем дворе. У неё даже дыхание перехватило хотя, возможно, это от того, что миссис Поттер слишком крепко сжала её в объятиях. Она нашла то, чего не смогла найти в Хогвартсе. Она дома.
Джинни засмеялась сквозь слёзы умиления. Настоящая мать семейства. Впрочем, я всегда знала, что ты такой и будешь! Тут она почувствовала, что дышать вдруг стало ещё труднее и, вынырнув из своих мыслей, поняла, что их обеих крепко обнял Гарри. Гарри тоже изменился. Он ещё больше вытянулся, но уже не был таким худым: под свободной домашней одеждой намечалось брюшко, и Гермиона подумала, что домашняя кухня миссис Поттер идёт ему впрок. На лбу его появились небольшие залысины. Впрочем, увидев, что волосы его по-прежнему стоят торчком, как будто их в великом волнении основательно взъерошили, а очки держатся на честном слове и заклинании, она поняла, что даже семейная жизнь не затронула некоторых основ его характера. Ведь это так ей подходит.
Гермиона, ты стала ещё больше похожа на МакГонагалл, я чувствую себя провинившимся школьником. И потом, нам ещё нужно познакомить тебя с детьми! Джинни, обняв, повела её к столу. Дом у четы Поттеров был большой, двухэтажный, очень просторный и оформленный в современном стиле, в отличие от внутреннего дизайна «Норы». Джинни, хоть и похожа была на свою мать, видимо, за время своего детства устала от беспорядочного нагромождения вещей и разнообразных пошловатых атрибутов домашнего уюта типа вазочек и салфеточек. Её дом был обставлен очень строго, в нём не было ничего лишнего, но при этом каким-то образом чувствовался и домашний уют, и присутствие детей. Дети, кстати, уже сидели за столом. При их приближении два старших мальчика встали, а два младших кинулись к матери, но в смущении остановились, увидев, что мать ведёт незнакомку. Гермиона через силу улыбнулась, успокаивающе положив Джинни руку на плечо и представилась сама: - Гермиона Грейнджер.
Я с этого года буду преподавать в Хогвартсе трансфигурацию. Что проку, что папа учился с профессором Долгопупсом, если травологию может сдать любой дурак? О методах преподавания профессора Лавгуд я вообще умолчу… - Джеймс! У меня всегда были проблемы с трансфигурацией. Гарри, ухмыляясь и явно страшно гордясь сыном, наклонился к Гермионе и шепнул ей на ухо: - Кажется, ты ему понравилась. Прямо-таки из кожи вон лезет… Гермиона, улыбнувшись, ответила Джеймсу: - В таком случае, я сделаю всё, от меня зависящее, чтобы больше у вас не было с ней проблем. Джеймс вскрикнул радостно, Джинни — возмущённо. Молчаливый и нескладный мальчик, немного ниже ростом, чем Джеймс, предупредительно отодвинул для неё стул, попутно угодив локтём в салат. Когда все уселись, Джинни, раскладывая еду по тарелкам Гермиона с улыбкой заметила, как она, возможно, бессознательно копирует манеры миссис Уизли , продолжала знакомство: - Гермиона, этот наглец — мой старший сын, Джеймс.
Джеймс одарил Гермиону лучезарной улыбкой, и она не смогла не улыбнуться в ответ, хотя мальчик явно и безобразно с ней заигрывал.
Война и мир в твиттере скачать fb2
Список победителей конкурса фанфиков, чьи работы будут опубликованы в книге Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак «Смерть мертвым душам». Аннотация: Решила написать этот фанфик, так как с школьных лет казалась несправедливой судьба Сони из романа Толстого «Война и мир». Форум для авторов и читателей. Форум для фикрайтеров. Фанфики по "Анна Детективъ". Существует легенда, что Лев Толстой переписывал много раз роман "Война и мир".
фанфики ребята
Все пытался найти что-либо инетерсное - не получилось. Скучно, предсказуемо, пафосно, глупо. Когда то мне удалось познакомиться с фанфиком фанфика. Это книжный цикл про хоббита за авторством Проскурина Вадима Геннадьевича "Хоббит, который познал истину", который является фанфиком произведений раннего Перумова "Кольцо Тьмы".
Когда он не пытается выбраться из тени более успешного брата-близнеца, то работает в гастрономии своей семьи.
Однажды известная бургерная крадет их фамильный рецепт сырных тостов, и Джек понимает, что сделает все что угодно, чтобы отомстить. И сделает он это твит за твитом. Дело касается любви и сыра, а тут все средства хороши.
Последний раз встреча фикрайтеров Кургана проходила в 2014 году, что не может не огорчать. Это хорошо иллюстрирует то, что авторов фанфиков в Кургане не так уж и много, а уж тем более хороших авторов сыскать еще сложнее. Несмотря на это, есть несколько талантливых фикрайтеров. Примечательным является творческое объединение "LIVE studio" в социальной сети "ВКонтакте", в состав которого входит три юных автора. В основном деятельность их группы направлена на написание собственных фанфиков и их же иллюстрирование. Каждый из авторов имеет свой собственный, отличный от других, авторский стиль.
Первым и самым обширным по количеству писательских работ является фикрайтер с псевдонимом Haosaki. Отличительной чертой Haosaki является то, что она никогда не пишет фанфики по каким-либо фэндомам, а работает в жанре "ориджинал". Ее работы в большинстве своем базируются на научно-фантастических теориях путешествия во времени, включают в себя философские размышления на тему предназначения человека в обществе и о смысле жизни. В работах Haosaki нет четкого разделения на добрых и плохих персонажей. В основном обе стороны конфликта в конечном итоге принимают друг друга и обретают согласие. Главной ее работой, как признается Haosaki, является "Магический Парадокс". Как гласит описание "Магического Парадокса" на Книге Фанфиков, история повествует о мире, в котором магия и технологии существуют одновременно, а люди объединяются в особые объединения - гильдии, чтобы совершенствовать свои магические способности. Предпочитает Haosaki такие жанры как, "психология", "драма" и "повседневность". Являясь редактором творческого объединения, она также пишет свои собственные фанфики по фэндому Гарри Поттера.
Как признается Анастасия, она начала писать свои фанфики из-за того, что, как и большинство фикрайтеров данного фэндома, она была недовольна смертью любимого персонажа и концовкой истории. Настя, так же, как и Haosaki, предпочитает писать фанфики в жанре "драмы". Третьим автором является Анастасия Савина. Она является фикрайтером с большим стажем и выступает соавтором первых глав "Магического Парадокса". В основном она отдает свое предпочтение также драме и фантастике. Ее работы полны внутренних размышлений и переживаний персонажей. Отличительной особенностью ее фанфиков является то, что все сюжетные линии пересекаются и создают одну целостную историю. Основной работой Анастасии являются "Обитатели золотой клетки", о личной трагедии обычных людей на фоне Третьей Межгалактической Войны. Каждая глава фанфика рассказывает об одном из героев, повлиявшем на личности главных персонажей.
Кроме того Настя пишет фанфики по различным фэндомам, любимыми из которых являются "Звездный Путь", "Волчонок" и "Гинтама". Еще одним автором, не относящимся к творческому объединению "LIVE studio", является фикрайтер с псевдонимом Луна Вездеходная. В отличие от вышеперечисленных персонажей, она распространяет свои работы только через "Книгу Фанфиков". Луна отмечает, что является не только заядлым писателем фанфиков, но и читает таковых достаточно много. Ее любимые жанры - "философия", "психология" и "драма".
Расставив, наконец, стулья, мужчина замер на месте, любуясь своей работой, и, подойдя к какому-то старому деревянному столу, поставил играть пластинку. Музыка была тихой и приятной слуху, поэтому вряд ли здесь намечалось что-то шумное и веселое. Спустя несколько минут эту идиллию прервал настойчивый стук в дверь. Парень, недолго думая, присел на ближайший стул и стал ждать, пока подтянутся другие участники. Буквально через пять минут в комнате было уже довольно много народу: тут были и богатые, и победнее, и нищие.
Внезапно в дверь опять постучали.
Фанфики по Звёздным войнам
Объем страниц: 320 стр. Знакомьтесь с Пеппер. Она — капитан команды по плаванию, любитель выполнить и перевыполнить любое задание, а также настоящий перфекционист. В ее семье все не так, как раньше, но, по крайней мере, их огромная сеть ресторанов быстрого питания мегапопулярна благодаря Пеппер, ведь она умудряется не только успевать в школе, но и вести аккаунт их бургерной в «Твиттере».
На крупе, словно бы кьютимарка была живой и гордилась своим наличием, красовалась роза.
Он терпеливо и спокойно ждал, не сказав при этом ни слова. Поют птицы, не гремят разрывы, не стрекочет вдалеке автомат и не слышен рокот боя. Мирная, городская суета, не больше. Селестия, ради этого он прошёл все испытания?
Она сглотнула, из глаз и вправду, как маленькие хрусталики, посыпались слезы, неудержимые, быстрые, как ручей, потекли по щекам, а она даже не обращала на это внимания. Красивая, юная, еще не взрослая пони, но уже и не ребёнок. И невероятно худая, будто бы ее морили голодом все эти шесть лет. Биг Макинтош на миг взглянул на солнце, прищурившись — а солнце что, не скажет ему того же, что и остальные?
Вы убивали! Стреляли и убивали. Ведь можно же было без этого! Если бы не вы, может, этого бы всего!
Не было бы! На вас чужая кровь, на ваших копытах! Она зашлась в рыданиях, переходящих в истерику. Не знал красный жеребец, что война, эта проклятая война, на которую его послали, забрала у неё мать, и отца, и старшего брата, оставила совсем одну-одинёшеньку на свете, никому не нужную.
Девочка дрожала перед ним всем своим маленьким тельцем, её бил озноб, неудержимая дрожь. Почему-то захотелось обнять её, пригреть, простить ей эти глупые слова. Всего лишь маленькая и обиженная судьбой кобылка. Что она видела, что знает о войне?
Что это была всего лишь какая-то игра, что он получал удовольствие от того, что делал? Не видела она улыбок, смеха, непонимания и наивности, кто только что приехал. Ведь там, в Рэйвенхувсе, не сразу понимаешь, что такое война, не сразу она хватает тебя за глотку своими железными клещами, чтобы не отпускать, чтобы мучить. Но все меняется, когда наступит твой тот самый и самый прозрачный первый боевой, когда, словно очнувшись от наваждения, ты не сможешь вспомнить, что было, как стрелял,..
Суматоха, паника, судорожное сердцебиение и страх, вкрадывающийся в душу, проникающий, словно хаос, рассеянный Дискордом. Не знала она и того, как после этого первого боевого они ходили и искали остальных, и многих пришлось попросту собирать по кусочкам. Глупая, обиженная на весь мир кобылка. Ну, может быть, и убийца.
Ей просто говорить — она не замарала копыт, не окунулась в ту лохань с грязью, что зовется войной. Рыжая уже ничего не говорила, а он обошёл её, сделал несколько шагов и приостановился. А я просто хотел жить и бил первым. Прости, меня ждут...
Война закончилась, они бились, сражались там, на дальних рубежах, только для того, чтобы здесь было мирно, чтобы вернулось то, что они однажды потеряли. Но Макинтош, кажется, понял. Они потеряли ту безмятежность, с которой жили навсегда. Мир изменился, пони изменились, все изменилось.
Просто война закончилась. Флаттершай улыбнулась, когда Энджел, в свойственной только одному ему манере разбудил её, постучав по макушке своей недоеденной морковкой. Розовогривая пегаска раскрыла глаза, мотнула головой из стороны в сторону. Хотелось бы ещё немного поспать, но разве она может пренебречь животными, что живут на её ферме?
Ведь она должна их всех накормить, защитить от этого страшного и грозного мира. Она была там, но, наверно, это ничего ей не сказало. Для Флаттершай зло существовало всегда, иначе почему она столь хорошо понимала, в чем заключается сила безграничной доброты? Она не стала циничной, жестокой, не озлобилась, потому как вернулась к тому, от чего уходила.
Она вернулась к тем, кто её ждал, а ведь её действительно ждали, и даже Энджел первое время был гораздо более послушным, чем до этого. Рана давала изредка о себе знать, вспоминать о ней не хотелось. Говорят, что каждая пони возвращается в своих кошмарах в те места, где она уже побывала, но никогда бы не хотела возвращаться. Это верно.
Флатти страдала каждую ночь, боясь засыпать, потому что возвращалась ТУДА. Жгут, мать вашу, где жгут? Словно бы какой-то демон, зло, сам Дискорд вселился в него, ушла, испарилась безмятежность. Она никогда не слышала, чтобы хоть кто-то так сквернословил и покраснела.
Или ей показалось, что покраснела? Из простреленного бока у пегаски била кровь, не фонтанами, а небольшим гейзером, со стороны могло показаться, будто бы ее тело выплёвывает из себя лишнюю красную жидкость. Становилось все хуже и хуже, а Флаттершай казалось, что она дома. Потом ей казалось, что снова на войне, а рядом сидит Твайлайт Спаркл и отрицательно качает головой.
Приходили к ней в бреду и Селестия с Филоминой, и принцесса Луна, требовавшая от нее, чтобы стесняшка собралась с силами и научила ее правильно говорить и использовать свой голос. Но все-таки она открывала глаза. Все качалось перед глазами, её куда-то тащили, а хотелось спать. Я кому говорю, не спи, курва, дьявол, чтоб меня!
Не спи! Флаттершай тащили оттуда. У нас пять трёхсотых. Много их здесь.
Дайте хоть раненых вынести, слышите? Помощи, помощи мне дайте! Если они не оставят раненых — погибнут все. А он их бросить не может, потому...
А потом её трясло, но она не помнила где. В ноздри ударил неприятный больничный запах, ей вдруг показалось, что она в кресле стоматолога и сейчас Колгейт попросит ее открыть рот. Спирт сюда, жгут и клещи! Она же умрёт!
Если не отрежем крылья, пойдет гангрена! На чем оно держится? На клочке кожи? Что вы там надеетесь спасти?
А доктор Стронг Хэрт ничего не ответил, оттолкнув всех остальных, плюнув на все нормы приличия и врачебной этики. Он делал то, что умел — лечил и, чтоб его разодрал Дискорд и поглотила рогатая судьба, он спасет этой бедняжке крылья. Пусть сам лишится рога, но спасет... И он спас, а потом долго и упорно пил спирт, не зная, что уже через четыре года он умрёт от пресловутой и вышеупомянутой гангрены.
Какая же таки ироничная и злая судьба... Крылья хлопнули, девушка попыталась взлететь. С каждым днем у неё получалось все лучше и лучше, с каждым днем она летала выше и быстрее, скоро сможет парить так же, как и раньше. И Флаттершай улыбнулась.
Черт с ней, с этой войной: если она будет просыпаться и видеть каждый день именно это — пускай снятся кошмары, главное, чтобы реальность навсегда осталось такой, какой есть. Остановись, мгновенье, ты прекрасно. Пичуги, щебеча и переговариваясь меж собой, задорно напевали песенку. Устав от летней жары, завалилась в грязь здоровенная свинья и, кажется, удовлетворённо похрюкивала, хлопая ушами.
Курочки разбредались по курятнику, решая какие-то свои мелкие птичьи дела. И солнце — спасибо Селестии за то, что оно есть, спасибо ей за то, что она поднимает его каждый день.
Может по этому многие рассуждения и примеры авторов мне представляются глупостью и по жизни не работают даже на беглый взгляд на ситуацию, а это очень портит впечатление о книге. Вроде получил созвучие души читателя с ГГ, а тут ляп автора опускающий ГГ на два уровня ниже плинтуса вашего восприятия ГГ и пипец всем впечатлениям и все шишки автору. Рейтинг: 0 0 за, 0 против. DXBCKT про Дамиров : Курсант: Назад в СССР Детективная фантастика Месяца 3-4 назад прочел а вернее прослушал в аудиоверсии данную книгу - а руки прокомментировать ее все никак не доходили Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема чуть не сказал - пластинка С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи... В начале подробнее...
ОЧЕНЬ ДОЛГАЯ и местами яб таки сказал немного нудная инфильтрация героя который с большим для себя удивлением узнает, что стать рядовым бойцом милиции ему просто не светит — при том что «опыта у него как у дурака махорки» Далее начинается ох как не простая инфильтрация и поиски выхода «на нужное решение». Параллельно с этим — появляется некий «криминальный Дон» местного разлива с которым у ГГ разумеется сразу начинаются «терки» Вообще-то сразу хочу предупредить — если Вы ищете чего-то «светлого» в стиле «Квинт Лециний» Королюка или «Спортсменки, комсомолки» Арсеньева , то «это Вам не здесь» Нет... ГГ же «сходу» начинает путь вверх что впрочем все же не влечет молниеносного взлета как в Поселягинском «Дитё» , да и описание криминального мира того времени преподнесено явно на уровне. С другой же стороны, именно «данная отмороженность» позволит понравиться именно «настоящим знатокам» милицейской тематики — ее то автор раскрыл почти на отлично Правда меня как и героя данной книги немного удивила сложность выбора данной профессии в то время и все требуемые к этому «ингридиенты» прям конкурс не на должность рядового ПэПса или опера, а вдумчивый отбор на космонавта покорителя Луны Впрочем — автору вероятно виднее... S Да и если есть выбор между аудиоверсией и книгой, советую именно аудиоверсию Книгу то я прочел дня за 2, а аудиоверсию слушал недели две А так и восприятие лучше и плотность изложения... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена после 3 или 4-го захода в книжный все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена Не собирался же ее брать изначально поскольку давным давно до этого после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что это все же не "очередная злободневная" читай подробнее...
Так что я окончательно решил сделать исключение и купить данную книгу о чем я впоследствии не пожалел. Вообще - пересказывать историю можно по разному. Можно сыпать сухими фактами и заставить читателя дремать уже на второй странице... А можно как автор излагать все вмолне доступно и весьма интересно. По стилю данных хроник мне это все сдорово напомнило Гумилева, с его "от Руси, до России" хотя это сравнение все же весьма весьма субьективно В общем "окончательный вердикт" таков - если Вы все же "продеретесь сквозь начало и втянетесь", книга обязательно должна Вас порадовать... И конечно кто-то здесь обязательно начнет "нудный бубнеж" про: "жонглирование фактами" и почти детективный стиль подачи материала... Но на то и нужна такая подача - ибо как еще заинтересовать "в подобных веСчах", не "узколобую профессуру" сыпящую датами и ссылками на научные труды очередного "заслуженного и всепризнанного...
За сим и откланиваюсь блин вот же прицепилось P. Книга 3 Боевая фантастика Третья часть делает еще более явный уклон в экзотерику и несмотря на все стсндартные шаблоны Eve-вселенной базы знаний, нейросети и прочие девайсы все сводится к очередной "ступени самосознания" и общения "в Астралях" А уж почти каждодневные "глюки-подключения-беседы" с "проснувшейся планетой" в виде галлюцинации - в образе симпатичной девчонки так и вообще... В общем герою лишь формально вникающему в разные железки и нейросети подробнее... Ленина приходится по факту проходить совсем другое обучение в стиле "...
И сделает он это твит за твитом. Дело касается любви и сыра, а тут все средства хороши. Со временем перепалка «Высшей лиги бургеров» и «Маминых тостов» превращается в настоящую виртуальную войну.
Но Пеппер и Джек даже не догадываются, что, ссорясь в сети, влюбляются друг в друга в реальной жизни. А пока интернет шипперит эту необычную парочку, они общаются в анонимном приложении, готовые погрузиться в неожиданный, неловкий и самый лучший роман в своей жизни.
Полка настенная белая лофт интерьер
Фэндом: Толстой Лев «Война и мир», Толстой Лев «Анна Каренина» (кроссовер) Основные персонажи: Андрей Николаевич Болконский, Наталья Ильинична (Наташа) Ростова, Фёдор Иванович Долохов, Соня, Анна Каренина, Алексей Каренин, Алексей Вронский, Пётр Ильич. не отрываясь от газеты и чашки кофе, попросил Фугаку. В фанфике все происходит по желаемому сценарию и герои меняются ролями: Поттер и Грейнджер влюблены друг в друга.