Главная» Новости» Агафья лыкова сегодня последние новости. К моменту обнаружения геологами таежных жителей было пятеро – глава семейства Карп Осипович, сыновья Саввин, Димитрий и дочери Наталья и Агафья (Акулина Карповна умерла в 1961 году). Последняя представительница семьи староверов Агафья Лыкова по сей день проживает в таежном уединении. Главная» Новости» Агафья карповна лыкова последние новости. Агафья Лыкова – единственная ныне живущая представительница семьи староверов Лыковых, которые обосновались в тайге и пребывали там в изоляции с 1937 года.
Агафья Лыкова - биография, новости, личная жизнь
Фотографии, подробно о семье, видео, последние новости 2024 на портале Узнай Всё. Мать Агафьи, Акулина Карповна, скончалась в 1961 году. Открытие семьи Лыковых для цивилизации состоялось в 1978 году. Пятеро членов семьи Лыковых: отец Карп Осипович, мать Акулина Карповна и трое детей почти пятьдесят лет не встречали людей и жили по старобрядным традициям. Как живет сегодня героиня «Таежного тупика» отшельница-староверка Агафья Лыкова.
Щенок для отшельницы. Зачем губернатор Кузбасса посещал Агафью Лыкову
| Агафья Карповна Лыкова | последний ребёнок в семье старообрядцев часовенного согласия Карпа Осиповича и Акулины Карповны лыковых. |
| Агафья Лыкова. Последние новости на сегодня, 27.04.2024 — Старообрядцы | Однако через 3 года после того, как мир узнал о существовании Лыковых, а именно в конце 1981 года один за другим скончались сразу 3-ое детей Карпа и Акулины: Дмитрий, Саввин и Наталья. |
| Агафья Лыкова. Последние новости на сегодня, 27.04.2024 — Старообрядцы | Новости последних лет о жизни отшельницы Агафья лыкова, Тайга, Видео, Длиннопост, Отшельники. |
| Агафья Карповна Лыкова | Агафья Лыкова, перечень новостей на сайте «Русская вера» (последние новости вверху). |
| Лыковы. Портреты членов семьи: Карп и Акулина (часть 31) | Занятные истории обычных вещей | Дзен | Вначале 60 – х умерла Акулина Карповна, а вначале 80 – х умерли оба брата Агафьи и сестра. |
Как отшельница Агафья Лыкова готовится к Новому 2022 году
Теперь в силу возраста Лыковой нелегко дается полная изоляция. Однако на самом деле Агафья осталась в одиночестве еще в 80-х годах. Причем, ее братья и сестра ушли из жизни буквально друг за другом. Отец Агафьи Карп Осипович долго думал прежде, чем решился увести свою супругу Акулину, 9-летнего сына Саввина и 2-летнюю дочь Наталью в непролазную тайгу.
Хотя события, происходившие вокруг в начале ХХ века, заставили многих старообрядцев покинуть свои дома и бежать подальше от людей, а точнее от революционеров, которые не жаловали религиозно настроенных граждан. Последней каплей, толкнувшей главу семейства на побег, стало убийство брата Лыкова. Большевики расправились с мужчиной прямо на глазах у его родственников.
Именно тогда Карп Осипович окончательно и утвердился в мысли о том, что пора уносит ноги. В 1936 году Лыковы обосновались в самой глуши Саянской тайги. Там Акулина родила сына Димитрия и дочь Агафью.
Несмотря на наличие детей, супруги не собирались возвращаться в цивилизацию, а, напротив, все больше отдалялись от нее. Они не изменили своего мнения даже тогда, когда в начале 60-х жена Карпа Осиповича скончалась от голода. Год оказался неурожайным, и организм женщины не выдержал.
В тайге Лыковы занимались постоянным, упорным, на грани человеческих возможностей трудом. Чёрная от времени и дождей избушка Карпа Осиповича по оконце вросла в землю. Она со всех сторон была обставлена жердями, по крышу завалена коробами, туесами, дровами, долблёными кадками, корытами и т. Внутри избы были тёмные от многолетней копоти стены и низкий потолок, под которым висели шесты для сушки одежды.
Вровень с ними вдоль стен тянулись полки, уставленные берестяной посудой, наполненные сушеной картошкой и кедровыми орехами. Внизу вдоль стен располагались широкие лавки, на которых сидели и спали. Слева от входа в избу находилась русская печь, сложенная из дикого камня. Посередине жилища стоял меленький стол, изготовленный топором.
В красном углу содержались потемневшие от копоти иконы и книги. Пол в избе никогда не подметался, поэтому под ногами пружинил культурный слой из картофельной шелухи, скорлупы кедровых орехов и конопляной костры, которая играла роль антисептика против блох, клопов и др. Сыновья Карпа Осиповича — Савин и Дмитрий — в теплый период года жили в отдельной избе, расположенной от основной заимки в шести километрах. Обе эти хижины соединяла таёжная тропа, по которой члены одной семьи ходили друг к другу почти каждый день.
Недалеко от своего жилища Лыковы устроили на двух высоких столбах лабаз, где хранили продукты питания недосягаемыми от мышей и медведей. Лыковы в совершенстве владели всеми видами крестьянского труда. Староверы умели делать все, что было необходимо для нормальной жизни в тайге. Как отмечал В.
Песков, безделья на заимке Лыковых никогда не было, поскольку борьба за существование требовала от каждого из них упорного труда. В то же время праздность могла бы стать пагубной для членов семьи, и это хорошо понимал Карп Осипович, не оставлявший своих родных без работы. На бегущем лесенкой в гору раскорчёванном от тайги огороде, основная часть которого находилась на пологой горе, а две другие ниже под гору и у самой реки, Лыковы выращивали картошку, рожь, горох, коноплю, лук и репу. Основой питания являлась картошка, которая хорошо плодоносила в этом крае.
Зерна собирали очень мало, причём настолько мало, что младшие Лыковы не имели представления о хлебе. Все члены семьи принимали пищу в условленное время и отдельно — картофельный «хлеб», варёную картошку, кедровые орехи, «кедровое молоко», изготовленное из кедровых орехов, перетёртых в каменной ступе, смешанных с водой и процеженных на тряпице, пили воду. Хлеб Лыковы пекли из сушеной, толчёной картошки с добавлением двух-трёх горстей измельчённой ржи и пригоршни толчёных семян конопли. Эта смесь без дрожжей замешивалась на воде и жарилась на сковородке.
Лыковы приспособились делать запас из сушеной картошки, которую резали на пластинки и сушили в жаркие дни на больших листах бересты или прямо на плахах крыши. Картошку отшельники употребляли обязательно с кожурой, объясняя это тем, что так экономней, но, как отмечали специалисты, с кожурой картошка была полезней. Из толчёного зерна по праздникам они варили ржаную кашу с добавлением кусочков мяса. В холодное время года еда готовилась в печи, а летом — прямо у порога хижины, на очаге, выложенном камнями.
В апреле семейство занималось сбором берёзового сока, который разливали в берестяные туеса и некоторое время хранили в проточной воде реки. Затем шли в тайгу собирать дикий лук и крапиву, из которой готовили похлёбку и заготавливали на зиму. Летом собирали малину, чернику, бруснику, смородину и грибы, которые употребляли в печёном виде. Кроме того, грибы и чернику сушили, а бруснику в берестяной посуде заливали водой на зиму.
В конце августа собирали кедровые орехи. Шишки ссыпали в долбленые кадки, а после просыхания шелушили и провеивали. Хранили кедровые орехи в берестяной посуде в избе и в лабазах. Во все урожайные годы Лыковы запасали максимальное количество орехов.
Орехи не теряли своих вкусовых качеств до четырёх лет. До прихода геологов Лыковы жили без соли. В горах могли случаться июньские снегопады, которые катастрофически сказывались на огороде, поэтому в погребе обязательно нужен был двухгодичный запас продуктов питания. Особенно тяжким для Лыковых оказался 1961 г.
В этот год умерла хозяйка дома Акулина Карповна. Весной следующего года семье пришлось употреблять в пищу солому, обувь из кожи, кожаную обивку с лыж, кору и берёзовые почки. Когда подросли Савин и Дмитрий, они стали устраивать на таёжных тропах ловчие ямы, направлять зверя в нужное место, строили в тайге заслоны, благодаря чему ловили лосей, маралов, кабаргу — зверей, которые имели копыто, поскольку «тех, что лапу имеют», Лыковы в пищу не употребляли. Мясо готовили сразу и заготавливали на зиму.
Для этого его резали на узкие полосы и вялили на ветру, затем складывали в берестяные туеса и могли хранить до двух лет. Вяленое мясо употребляли по большим праздникам или при тяжелых работах. Домашних животных Лыковы не содержали. Семейная посуда в основном была изготовлена из бересты.
У Лыковых хранились большие листы бересты, из которой в любой момент можно было сделать туес. В хозяйстве насчитывалось до четырёх десятков, от самых больших до самых малых, берестяных изделий. Такая посуда была лёгкой, красивой и удобной. Основным недостатком этих ёмкостей было то, что их нельзя было поставить на огонь.
В туесах хранили продукты питания. Берестяным был даже рукомойник. В хозяйстве было много деревянной долблёной посуды: малые и большие корытца, самодельные ложки с длинными черенками. Пищу в печи Лыковы готовили в чугунах, принесённых во время ухода «из мира».
Только с появлением геологов у них появились алюминиевые миски и чашки. Огонь добывали с помощью специально приготовленного гриба-трута и кремня. Освещали хижину лучиной, которую делали из берёзы, заслужившей в быту особое уважение. В земледелии Лыковы использовали инструменты собственного изготовления, но в хозяйстве чувствовался дефицит металлических орудий труда.
Из прежней заимки Карп Осипович принёс на верхний Абакан небольшой плуг, лопаты, ножи, топоры, пилу, рашпиль, рогатину, жесть, ножницы, шило, иголки, мотыги, лом, серп, долото, стамески и др. Все эти предметы за долгие годы использования поизносились и поржавели. Лес был чрезвычайно богат. В урожайные годы кедры приносили тысячи тонн ореха, в реках водилось множество рыбы, имелось много мест для содержания пасек.
Важно отметить, что в местах, где в разное время жила семья, медосбор был обильным, поскольку высота травяного покрова достигала более двух метров, а многие виды трав цвели подолгу. Ныне алтайский мёд признается одним из лучших по качеству. Лыковы занимались рыболовством. Реку перегораживали заедком, своеобразной изгородью.
Рыбы в реках было много — её варили, солили, сушили, из неё готовили рыбий жир. Лыковы научились добывать соль из земли, отстаивая и выпаривая её в воде. Когда соли не было, староверы восполняли её употреблением трав, которые росли на солончаках, но, несмотря на это, постоянно испытывали нехватку соли и к её отсутствию привыкнуть никак не могли. Продукты питания Лыковы хранили в лабазе, который устраивали на двух совершенно гладких стволах деревьев, спиленных на шестиметровой высоте чтобы медведь не достал.
На эти ошкуренные и остроганные гладкие высокие пни не может забраться ни мышь, ни бурундук. На высоте четырех метров на столбах устраивался деревянный сруб площадью 5—6 квадратных метров. Для влезания в него рядом находилась приставная лестница. Внутреннее помещение лабаза достигало двух метров высоты.
Сверху он перекрывался бревенчатым накатом из желобов колотого по окружности кедра. Серьезной проблемой для семьи была одежда и обувь. Лыковы одевались в домотканую одежду, которая быстро изнашивалась, поэтому вся была в заплатах. Ткань для одежды изготавливалась с величайшим трудом.
Полотно делали на ткацком станке. Из него мужчины шили рубашки, из меха — шапки, женщины — платья простого покроя. Одежда мужчин была мешкообразной с дыркой для головы, подпоясывалась верёвкой. Штаны изготавливались из конопляной ткани, штанины сшивались трубочкой.
Ткань для повседневной одежды красили охрой, лиственничной корой, праздничную — жимолостью. Из конопляных ниток делали также рыболовную леску, вязали сетки, вили верёвки, делали нитки. В 1982 г. Лыковы одевались в одежду из фабричной ткани, поскольку посетители заимки нанесли много тканей.
К этому времени отшельники забросили ткацкий стан, а свою обувь заменили на подаренные геологами сапоги, валенки и ботинки. До этого в тёплое время года члены семьи ходили босиком, а зимой носили самодельные сапоги из кожи и бересты. Обувались Лыковы и в грубые калоши, сшитые из бересты и набитые сушеной болотной травой. Обувь из кожи у Лыковых появилась только тогда, когда Дмитрий научился ловить зверей, а Савин овладел умением выделывать кожи.
С обувью, однако, возникали постоянные проблемы, поскольку домашнего скота у них не было, приходилось изготавливать обувь из кожи маралов. В настоящее время современные промышленные вещи прочно вошли в быт отшельницы. У Лыковых существовала строгая система запретов, которая ни разу не была нарушена. Карп Осипович запретил мытье в бане, курение табака, употребление вина, контакты с людьми не своей веры.
Лыковы символически омывали ладони водой при случайном прикосновении к «человеку из мира». Женщины мылись исключительно редко. Летом иногда они грели воду на солнце в долблёном корыте, редко стирали одежду. Семья не практиковала рукопожатия, через которые могли передаваться инфекционные болезни.
Мужчины носили бороду, которая предупреждала заболевания зубов, ангину и другие болезни, связанные с дыхательными путями. Лечились Лыковы крапивой, малиной и лежанием на тёплой печке. Пили отвары чаги, иван-чая и смородиновых веток. На зиму заготавливали дикий лук, чернику, болотный багульник, душицу и пижму.
От него ведь молоко и мясо. Но надо сено косить, овинники готовить — если одному все делать, больше ни на что времени не остается. Весной я 40 ведер картошки посадила — и 340 выкопала», — сетует отшельница. Навещать ее можно, только получив специальное разрешение. Медики опасаются, как бы визитеры не заразили отшельницу гриппом или коронавирусом. В 2021 году в доме Агафьи Лыковой произошел пожар. Его причиной, по мнению сотрудников МЧС, мог стать перекал печи.
К счастью, на тот момент на заимке Лыковой проживали три помощника-добровольца — они потушили огонь и помогли Агафье восстановить крышу, которая больше всего пострадала от огня. Как Агафья Лыкова живет сейчас В 2023 году отшельнице исполняется 79 лет — немалый возраст даже для городских жителей. А чтобы справляться с суровыми условиями тайги, особенно зимой, требуется большая физическая сила. Агафье Карповне неоднократно предлагали переселиться в город, пытались найти постоянную помощницу, которая жила бы с ней и помогала по хозяйству, однако эти попытки ни к чему не привели. Агафья рада визитам волонтеров, которые привозят медикаменты, продукты, подарки и письма от родственников, но менять место жительства не планирует. В хозяйстве у нее куры, овцы и кошки. Еще одна причина, по которой отшельницу пытаются эвакуировать из тайги, — это риски падения частей ракеты-носителя на ее участок.
И каждый раз перед запуском и после проводятся облеты местности. Главной целью этих полетов стало оповещение о предстоящем запуске ракеты постоянно проживающей там Агафьи Лыковой и предложения ей эвакуироваться на это время», — рассказали в ведомстве.
Георгий обитал в скромной постройке неподалеку. Домик Георгия в таёжном тупике фото: Данил Барашков Привезли отшельнице гостинцы и сюрпризы. В их числе — небольшая солнечная батарея, чтобы можно было и телефон подзарядить, и свет включить, когда надо.
Это подарок мецената Олега Дерипаски. Он оплатил и полёт вертолёта, и продукты и всё остальное. Письма для Агафьи фото: Виктор Непомнящий «Агафья, как обычно, обрадовалась гостям. Хотя она не одна, на заимке постоянно дежурит наш инспектор, он будет с ней два-три месяца. Иначе нельзя, всё-таки человек в возрасте, надо быть рядом.
Но она помощь не отвергает, уже привыкла, — говорит Виктор Непомнящий. Мы ещё удивились: «Многовато, зачем столько коз? И чистить за ними, и кормить. Если сено завозить вертолётом, выйдет золотое. Так что надеемся уговорить слегка сократить «поголовье».
Тем более на эти дни как раз приходится пост. Так что праздник для неё — это не застолье и веселье. А 7 января, когда Рождественский пост закончится, можно будет отведать масла и мяса. Но пока праздники по-христиански: светлые помыслы да молитва. Агафья благодарит за помощь фото: Виктор Непомнящий Знаменитая отшельница Агафья Лыкова к 77 годам словно сама стала частью тайги, как воздух или вода её родной реки Еринат.
Лишь с помощью кремня разрешено творить огонь. Лечиться — таёжной аптечкой. Для отваров — сушёный брусничник, подорожник, рябина. Чага — древесный гриб — его отшельница считает лекарством от всех болезней.
– Здравствуйте, Агафья Карповна!
Когда, весной 2005 года представилась возможность вылететь в верховья Большого Абакана на заимку Лыковых, где ныне живет и здравствует последняя представительница этой семьи, Агафья Карповна, не было никаких сомнений и долгих раздумий. Лыковы — семья старообрядцев, прожившая свыше 40 лет отшельниками в горах Абаканского хребта Западного Саяна. Агафья Лыкова – единственная ныне живущая представительница семьи староверов Лыковых, которые обосновались в тайге и пребывали там в изоляции с 1937 года. Новости последних лет о жизни отшельницы Агафья лыкова, Тайга, Видео, Длиннопост, Отшельники.
Таежная отшельница Агафья Лыкова
Робинзоны по доброй воле Карп Осипович и Акулина Карповна Лыковы происходили из общины староверов из окрестностей города Абазы. У староверов в России долгое время не складывались отношения с властями. Власти причем царские не менее рьяно, чем советские пытались вернуть этих людей «в систему», а староверы демонстративно не подчинялись и не скрывали, что государство им не особо и указ. Аргументировалось такое поведение требованиями религии. Тем не менее, до 1929 года Карп Лыков с семейством благополучно проживал с родных местах. А вот далее начались его скитания по разным отдаленным землям. Сперва Лыковы вместе с еще несколькими старообрядческими семьями ушли в верховья Абакана, потом переселились было на Алтай, а затем вновь вернулись на Абакан и в конце концов устроились на Еринате. Сперва скитались не одни, а с единоверцами. В основном семьями братьев Карпа.
И с 1937 года Карп и Акулина с детьми устраивались сами. Какова причина такого странного поведения, желания уйти от людей? Причиной было категорическое нежелание подчиняться требованиям властей. Началась кампания по коллективизации, и советское руководство старалось объединять небольшие «заимки» сибиряков в более-менее крупные поселения, создавать там колхозы. А Лыковы, как старообрядцы, не желали подчиняться власти в принципе, и тем более власти атеистической, не испытывавшей благоговейного трепета перед «дедовскими традициями». Несомненно, Карп и Акулина при этом принимали решение сознательно. Но их дети до ухода на Еринат их было двое были еще очень малы, выбирать не могли, и просто подчинились воле родителей. Уже на тайной заимке родилось еще двое детей — в семье было 2 сына и 2 дочери.
Но все равно их образ жизни и способы выживания покажутся просто жуткими современному человеку. Собственно, жизнь отшельников была страшной даже по меркам времен Великой Отечественной о которой, кстати, они узнали-то только в 1946 году от случайно встреченной топографической экспедиции. В тайге Лыковы расчистили небольшой участок земли. Для посадки у них было немного картофеля, ржи, гороха, репы, лука и конопли. Все это давало урожаи, но нерегулярные, так что голод был в этой семье рядовым явлением.
От недоедания умерла в 1961 году мать, Акулина Карповна. Меню разнообразили ягодами, грибами, кедровыми орешками. Ловили рыбу, охотились с помощью ловчих ям причем пригодными к потреблению считались исключительно парнокопытные животные! Хлеба не было. Совершенно не было соли.
Основным блюдом была картошка в разных видах надо же, при всей ненависти к Петру Великому как гонителю староверов, навязанную им России картошку они вполне приняли! В голодные годы и кора с березовыми почками шли в ход. Одежду изготавливали сами — из конопли пряли, ткали на ручном станке материю. Обувь тоже была самодельной — сперва из бересты, потом освоили выделку кож. Летом вовсе обходились без обуви.
Геологи, увидевшие в 1978 году жилье Лыковых, описали его как одну комнату размером 5 на 7 шагов. Там был рубленый топором стол, лавки для сидения и сна и полки для утвари.
Инспекторы оказывают Лыковой помощь и доставляют ей корреспонденцию и посылки. Как правило, они навещают ее не реже раза в месяц, а летом — по два раза.
В середине 2019 года представители Роскосмоса посетили отшельницу, Цитирую: "на предмет обеспечения безопасности людей и объектов во время запуска космического аппарата с космодрома "Байконур". В ходе облета сотрудники учреждения посетили проживающую на территории заповедника Агафью Карповну Лыкову, которую предупредили о возможном падении в районе заимки фрагментов ракеты и предложили временную эвакуацию, так как "Данные территории находятся в пределах расчетного района падения отделяющихся частей ракеты-носителя. От эвакуации Агафья Карповна отказалась", сообщил директор заповедника Виктор Непомнящий. Агафья родилась в семье староверов, ушедших от людей и властей в тайгу в 1937 году.
В начале 1980-х, благодаря журналисту Василию Пескову, про Лыковых узнал весь Союз. За последние годы мало что изменилось: живет там, где встречаются вздорные реки Еринат и Абакан, держит коз, выращивает овощи, по осени собирает шишки «кедры», так здесь называют сибирскую сосну. За себя и за весь мир. От ближайшего населенного пункта, поселка Матур, до Агафьи больше двух сотен километров тайги.
В мире Агафьи сейчас идет 7527 год от сотворения мира.
Одних староверов устроила эта «легальность», другие «потекли» от антихриста «в леса и дали». Петр учредил специальную Раскольничью контору для розыска укрывавшихся от оплаты. Но велика земля русская! Много нашлось в ней укромных углов, куда ни царский глаз, ни рука царя не могли дотянуться. Глухими по тем временам были места в Заволжье, на Севере, в Придонье, в Сибири — в этих местах и оседали раскольники староверы, старообрядцы , «истинные христиане», как они себя называли. Но жизнь настигала, теснила, расслаивала религиозных, бытовых, а отчасти и социальных протестантов.
В самом начале образовались две ветви раскола: «поповцы» и «безпоповцы». Лишенное церквей течение «беспоповцев» довольно скоро «на горах и в лесах» распалось на множество сект — «согласий» и «толков», обусловленных социальной неоднородностью, образом жизни, средой обитания, а часто и прихотью проповедников. В прошлом веке старообрядцы оказались в поле зрения литераторов, историков, бытописателей. Интерес этот очень понятен. В доме, где многие поколения делают всякие перестройки и обновления: меняют мебель, посуду, платье, привычки, вдруг обнаруженный старый чулан с прадедовской утварью неизменно вызовет любопытство. Россия, со времен Петра изменившаяся неузнаваемо, вдруг открыла этот «чулан» «в лесах и на горах». Быт, одежда, еда, привычки, язык, иконы, обряды, старинные рукописные книги, предания старины — все сохранилось прекрасно в этом живом музее минувшего.
Того более, многие толки в старообрядстве были противниками крепостного режима и самой царской власти. Эта сторона дела побудила изгнанника Герцена прощупать возможность союза со староверами. Но скоро он убедился: союз невозможен. С одной стороны, в общинах старообрядства вырос вполне согласный с царизмом класс на пороге революции его представляли миллионеры Гучковы, Морозовы, Рябушинские — выходцы из крестьян , с другой — во многих толках царили косная темнота, изуверство и мракобесие, противные естеству человеческой жизни. Таким именно был толк под названием «бегунский». Спасение от антихриста в царском облике, от барщины, от притеснения властей люди видели только в том, чтобы «бегати и таиться». Старообрядцы этого толка отвергали не только петровские брадобритие, табак и вино.
Все мирское не принималось — государственные законы, служба в армии, паспорта, деньги, любая власть, «игрища», песнопение и все, что люди, «не убоявшись бога, могли измыслить». Надо бегати и таиться! Этот исключительный аскетизм был по плечу лишь небольшому числу людей — либо убогих, либо, напротив, сильных, способных снести отшельничество. Судьба сводила вместе и тех и других. И нам теперь ясен исторический в триста лет путь к лесной избушке над Абаканом. Мать и отец Карпа Лыкова пришли с тюменской земли и тут в глуши поселились. До 20-х годов в ста пятидесяти километрах от Абазы жила небольшая староверческая община.
Люди имели тут огороды, скотину, кое-что сеяли, ловили рыбу и били зверя. Назывался этот малодоступный в тайге жилой очажок Лыковская заимка. Тут и родился Карп Осипович. Сообщалась с «миром» заимка, как можно было понять, через посредников, увозивших в лодках с шестами меха и рыбу и привозивших «соль и железо». В 23-м году добралась до заимки какая-то таежная банда, оправдавшая представление общины о греховности «мира», — кого-то убили, кого-то прогнали. Заимка перестала существовать. Проплывая по Абакану, мы видели пустошь, поросшую иван-чаем, бурьяном и крапивой.
Семь или восемь семей подались глубже по Абакану в горы, еще на полтораста верст дальше от Абазы, и стали жить на Каире — небольшом притоке реки Абакан. Подсекли лес, построили хижины, завели огороды и стали жить. Драматические события 30-х годов, ломавшие судьбы людей на всем громадном пространстве страны, докатились, конечно, и в потайные места. Староверами были они восприняты как продолжение прежних гонений на «истинных христиан». Карп Осипович говорил о тех годах глухо, невнятно, с опаской. Давал понять: не обошлось и без крови. В этих условиях Лыковы — Карп Осипович и жена его Акулина Карповна решают удалиться от «мира» возможно дальше.
Забрав в опустевшем поселке «все железное», кое-какой хозяйственный инвентарь, иконы, богослужебные книги, с двумя детьми Савину было одиннадцать, Наталье — год семья приискала место «поглуше, понедоступней» и стала его обживать. Сами Лыковы «бегунами» себя не называют. Возможно, слово это у самих «бегунов» в ходу и не было, либо со временем улетучилось. Но весь жизненный статус семьи — «бегунский»: «с миром нам жить не можно», неприятие власти, «мирских» законов, бумаг, «мирской» еды и обычаев. Остаток ее расплылся стеариновой лужицей, и от этого пламя то вдруг вырастало, то часто-часто начинало мигать — Агафья то и дело поправляла фитилек щепкой. Карп Осипович сидел на лежанке, обхватив колени узловатыми пальцами. Мои книжные словеса о расколе он слушал внимательно, с нескрываемым любопытством: «Едак-едак…» Под конец он вздохнул, зажимая поочередно пальцами ноздри, высморкался на пол и опять прошелся по Никону — «от него, блудника, все началось».
Дверь в хижине, чтобы можно было хоть как-то дышать, и чтобы кошки ночью могли сходить на охоту, оставили чуть приоткрытой. В щелку опять было видно спелую, желтого цвета луну. Новое слово «дыня» заинтересовало Агафью. Ерофей стал объяснять, что это такое. Разговор о религии закончился географией — экскурсом в Среднюю Азию. По просьбе Агафьи я нарисовал на листке дыню, верблюда, человека в халате и тюбетейке. Прежде чем лечь калачиком рядом с котятами, пищавшими в темноте, она горячо и долго молилась.
Огород и тайга В Москву от Лыковых я привез кусок хлеба. Показывая друзьям — что это такое? Да, это лыковский хлеб. Пекут они его из сушеной, толченкой в ступе картошки с добавлением двух-трех горстей ржи, измельченной пестом, и пригоршни толченых семян конопли. Эта смесь, замешенная на воде, без дрожжей и какой-либо закваски, выпекается на сковородке и представляет собою толстый черного цвета блин. Едят и теперь — настоящего хлеба ни разу даже не ущипнули». Кормильцем семьи все годы был огород — пологий участок горы, раскорчеванный в тайге.
Для страховки от превратностей горного лета раскорчеван был также участок ниже под гору и еще у самой реки: «Вверху учинился неурожай — внизу что-нибудь собираем». Вызревали на огороде картошка, лук, репа, горох, конопля, рожь. Семена, как драгоценность, наравне с железом и богослужебными книгами, сорок шесть лет назад были принесены из поглощенного теперь тайгой поселения. И ни разу никакая культура осечки за эти полвека не сделала — не выродилась, давала еду и семенной материал, берегли который, надо ли объяснять, пуще глаза. Картошка — «бесовское многоплодное, блудное растение», Петром завезенная из Европы и не принятая староверами наравне с «чаем и табачищем», по иронии судьбы для многих стала потом основною кормилицей. И у Лыковых тоже основой питания была картошка. Она хорошо тут родилась.
Хранили ее в погребе, обложенном бревнами и берестой. Но запасы «от урожая до урожая», как показала жизнь, недостаточны. Июньские снегопады в горах могли сильно и даже катастрофически сказаться на огороде. Обязательно нужен был «стратегический» двухгодичный запас. Однако два года даже в хорошем погребе картошка не сохранялась. Приспособились делать запас из сушеной. Ее резали на пластинки и сушили в жаркие дни на больших листах бересты или прямо на плахах крыши.
Досушивали, если надо было, еще у огня и на печке. Берестяными коробами с сушеной картошкой и теперь заставлено было все свободное пространство хижины. Короба с картошкой помещали также в лабазы — в срубы на высоких столбах. Все, разумеется, тщательно укрывалось и пеленалось в берестяные лоскуты. Картошку все годы Лыковы ели обязательно с кожурой, объясняя это экономией пищи. Но кажется мне, каким-то чутьем они угадали: с кожурою картошка полезней. Репа, горох и рожь служили подспорьем в еде, но основой питания не были.
Зерна собиралось так мало, что о хлебе как таковом младшие Лыковы не имели и представления. Подсушенное зерно дробилось в ступе, и из него «по святым праздникам» варили ржаную кашу. Росла когда-то в огороде морковка, но от мышиной напасти были однажды утрачены семена. И люди лишились, как видно, очень необходимого в пище продукта. Болезненно бледный цвет кожи у Лыковых, возможно, следует объяснить не столько сидением в темноте, сколько нехваткою в пище вещества под названием «каротин», которого много в моркови, апельсинах, томатах… В этом году геологи снабдили Лыковых семенами моркови, и Агафья принесла к костру нам как лакомство по два еще бледно-оранжевых корешка, с улыбкой сказала: «Морко-овка…» Вторым огородом была тут тайга. Без ее даров вряд ли долгая жизнь человека в глухой изоляции была бы возможной. В апреле тайга уже угощала березовым соком.
Его собирали в берестяные туеса. И, будь в достатке посуды, Лыковы, наверное, догадались бы сок выпаривать, добиваясь концентрации сладости. Но берестяной туес на огонь не поставишь. Ставили туеса в естественный холодильник — в ручей, где сок долгое время не портился. Вслед за березовым соком шли собирать дикий лук и крапиву. Из крапивы варили похлебку и сушили пучками на зиму для «крепости тела». Ну а летом тайга — это уже грибы их ели печеными и вареными , малина, черника, брусника, смородина.
Но летом надлежало и о зиме помнить. Лето короткое. Зима — длинна и сурова. Запаслив, как бурундук, должен быть житель тайги. И опять шли в ход берестяные туеса. Грибы и чернику сушили, бруснику заливали в берестяной посуде водой. Но все это в меньших количествах, чем можно было предположить, — «некогда было».
В конце августа приспевала страда, когда все дела и заботы отодвигались, надо было идти «орешить». Орехи для Лыковых были «таежной картошкой». Шишки с кедра Лыковы говорят не «кедр», а «кедра» , те, что пониже, сбивались длинным еловым шестом. Но обязательно надо было лезть и на дерево — отрясать шишки. Все Лыковы — молодые, старые, мужчины и женщины — привыкли легко забираться на кедры. Шишки ссыпали в долбленые кадки, шелушили их позже на деревянных терках. Затем орех провевался.
Чистым, отборным, в берестяной посуде хранили его в избе и в лабазах, оберегая от сырости, от медведей и грызунов. В наши дни химики-медики, разложив содержимое плода кедровой сосны, нашли в нем множество компонентов — от жиров и белков до каких-то не поддающихся удержанию в памяти мелких, исключительной пользы веществ. На московском базаре этой веской я видел среди сидельцев-южан с гранатами и урюком ухватистого сибиряка с баулом кедровых шишек. Чтобы не было лишних вопросов, на шишке спичкой был приколот кусочек картона с содержательной информацией: «От давления. Рубль штука». Лыковы денег не знают, но ценность всего, что содержит орех кедровой сосны, ведома им на практике. И во все урожайные годы они запасали орехов столько, сколько могли запасти.
Орехи хорошо сохраняются — «четыре года не прогоркают». Потребляют их Лыковы натурально — «грызем, подобно бурундукам», толчеными подсыпают иногда в хлеб и делают из орехов свое знаменитое «молоко», до которого даже кошки охочи. Животную пищу малой толикой поставляла тоже тайга. Скота и каких-либо домашних животных тут не было. Не успел я выяснить: почему? Скорее всего на долбленом «ковчеге», в котором двигались Лыковы кверху по Абакану, не хватило места для живности. Но, может быть, и сознательно Лыковы «домашнюю тварь» решили не заводить — надежней укрыться и жить незаметней.
Многие годы не раздавалось у их избенки ни лая, ни петушиного крика, ни мычанья, ни блеянья, ни мяуканья. Соседом, врагом и другом была лишь дикая жизнь, небедная в этой тайге. У дома постоянно вертелись небоязливые птицы — кедровки. В мох у ручья они имели привычку прятать орехи и потом их разыскивали, перепахивая у самых ног проходившего человека. Рябчики выводили потомство прямо за огородом. Два ворона, старожилы этой горы, имели вниз по ручью гнездо, возможно, более давнее, чем избенка. По их тревожному крику Лыковы знали о подходе ненастья, а по полету кругами — что в ловчую яму кто-то попался.
Изредка появлялась зимою тут рысь. Не таясь, небоязливо она обходила «усадьбу». Однажды, любопытства, наверное, ради, поскребла даже дверь у избушки и скрылась так же неторопливо, как появилась. Собольки оставляли следы на снегу. Волки тоже изредка появлялись, привлеченные запахом дыма и любопытством. Но, убедившись: поживиться тут нечем — удалялись в места, где держались маралы. Летом в дровах и под кровлей селились любимцы Агафьи — «плиски».
Я не понял сначала, о ком она говорила, но Агафья выразительно покачала рукой — трясогузки! Большие птичьи дороги над этим таежным местом не пролегают. Лишь однажды в осеннем тумане Лыковых всполошил криком занесенный, как видно, ветрами одинокий журавль. Туда-сюда метался он над долиной реки два дня — «душу смущал», а потом стих. Позже Дмитрий нашел у воды лапы и крылья погибшей и кем-то съеденной птицы. Таежное одиночество Лыковых кряду несколько лет с ними делил медведь. Зверь был некрупным и ненахальным.
Он появлялся лишь изредка — топтался, нюхал воздух возле лабаза и уходил. Когда «орешили», медведь, стараясь не попадаться на глаза людям, ходил неотступно за ними, подбирая под кедрами что они уронили. Этот союз с медведем был неожиданно прерван появлением более крупного зверя. Возле тропы, ведущей к реке, медведи схватились, «вельми ревели», а дней через пять Дмитрий нашел старого друга, наполовину съеденного более крупным его собратом. Тихая жизнь у Лыковых кончилась. Пришелец вел себя как хозяин. Разорил один из лабазов с орехами.
И, появившись возле избушки, так испугал Агафью, что она слегла на полгода — «ноги слушаться перестали». Ходить по любому делу в тайгу стало опасно. Медведя единодушно приговорили к смерти. Но как исполнить такой приговор? Оружия никакого! Вырыли яму на тропке в малинник. Медведь попался в нее, но выбрался — не рассчитали глубины ямы, а заостренные колья зверь миновал.
Дмитрий осенью сделал рогатину, надеясь настигнуть зверя в берлоге. Но берлога не отыскалась. Понимая, что весною голодный зверь будет особо опасным, Савин и Дмитрий соорудили «кулёмку» — ловушку-сруб с приманкой и падавшей сверху настороженной дверью. Весною медведь попался, но, разворотив бревна ловушки, ушел. Пришлось попросить ружье у геологов. Дмитрий, зная медвежьи тропы, поставил на самой надежной из них самострел. Эта штука сработала.
Пошли осторожно и видим: лежит на тропке — повержен». Тех, что лапу имеют, мы не едим. Бог велит есть лишь тех, кто имеет копыта, — сказал старик. Копыта в здешней тайге имеют лось, марал, кабарга. На них и охотились. Охоту вели единственным способом: на тропах рыли ловчие ямы. Чтобы направить зверя в нужное место, строили по тайге загородки-заслоны.
Добыча была нечастой — «зверь с годами смышленым стал». Но когда попадалась в ловушку хотя бы малая кабарожка, Лыковы пировали, заботясь, однако, о заготовке мяса на зиму. Его разрезали на узкие ленты и вялили на ветру. Эти мясные «консервы» в берестяной таре могли храниться год-два. Доставали их по большим праздникам или клали в мешок при тяжелых работах и переходах. В Москву я привез подарок Агафьи — жгутик сушеной лосятины. Понюхаешь — пахнет мясом, но откусить от гостинца и пожевать я все-таки не решился.
Летом и осенью до ледостава ловили Лыковы рыбу. В верховье Абакана водится хариус и ленок. Ловили их всяко: «удой» и «мордой» — ловушкой, плетенной из ивняка. Ели рыбу сырой, печенной в костре и непременно сушили впрок. Но следует знать: все годы у Лыковых не было соли. Ни единой крупинки! Обильное потребление соли медицина находит вредным.
Но в количествах, организму необходимых, соль непременно нужна. Я видел в Африке антилоп и слонов, преодолевших пространства чуть ли не в сто километров с единственной целью — поесть солонцовой земли. Они «солонцуются» с риском для жизни. Их стерегут хищники, стерегли охотники с ружьями. Все равно идут, пренебрегая опасностью. Кто пережил войну, знает: стакан грязноватой землистой соли был «житейской валютой», на которую можно было выменять все — одежду, обувку, хлеб. Когда я спросил у Карпа Осиповича, какая трудность жизни в тайге была для них наибольшая, он сказал: обходиться без соли.
Но соль взяли. Случался ли голод? Да, 1961 год был для Лыковых страшным. Июньский снег с довольно крепким морозом погубил все, что росло в огороде, — «вызябла» рожь, а картошки собрали только на семена. Пострадали корма и таежные. Запасы предыдущего урожая зима поглотила быстро. Весною Лыковы ели солому, съели обувку из кожи, обивку с лыж, ели кору и березовые почки.
Из запасов гороха оставили один маленький туесок — для посева. В тот год с голоду умерла мать. Избенка бы вся опустела, случись следом за первым еще один недород. Но год был хорошим. Уродилась картошка. Созревали на кедрах орехи. А на делянке гороха проросло случайное зернышко ржи.
Единственный колосок оберегали денно и нощно, сделав возле него специальную загородку от мышей и бурундуков. Созревший колос дал восемнадцать зерен. Урожай этот был завернут в сухую тряпицу, положен в специально сделанный туесок размером меньше стакана, упакован затем в листок бересты и подвешен у потолка. Восемнадцать семян дали уже примерно с тарелку зерна. Но лишь на четвертый год сварили Лыковы ржаную кашу. Урожай конопли, гороха и ржи ежегодно надо было спасать от мышей и бурундуков. Этот «таежный народец» относился к посевам как к добыче вполне законной.
Недоглядели — останется на делянке одна солома, все в норы перетаскают Делянки с посевами окружались давилками и силками. И все равно едва ли не половину лыковских урожаев зерна запасали себе на зиму бурундуки. Милый и симпатичный зверек для людей в этом случае был «бичом божиим». Проблему эту быстро решили две кошки и кот, доставленные сюда геологами. Бурундуки и мыши заодно, правда, с рябчиками были быстро изведены. Но все в этом мире имеет две стороны: возникла проблема перепроизводства зверей-мышеловов. Утопить котят, как обычно и делают в деревнях, Лыковы не решились.
И теперь вместо таежных нахлебников вырастает стадо домашних. Еще один существенно важный момент. В Москве перед полетом в тайгу мы говорили с Галиной Михайловной Проскуряковой, ведущей телепрограммы «Мир растений». Узнав, куда и зачем я лечу, она попросила: «Обязательно разузнайте, чем болели и чем лечились. Наверняка там будут названы разные травы. Привезите с собой пучочки — вместе рассмотрим, заглянем в книги. Это же интересно!
На вопрос о болезнях старик и Агафья сказали: «Да, болели, как не болеть…» Главной болезнью у всех была «надсада». Что это был за недуг, я не понял. Предполагаю: это нездоровье нутра от подъемов тяжестей, но, возможно, это и некая общая слабость. Лечились «правкою живота». Что значит «править живот», я тоже не вполне понял. Объясняли так: больной лежит на спине, другой человек «с уменьем» мнет руками ему живот. Двое из умерших — Савин и Наталья, очевидно, страдали болезнью кишок.
Лекарством от недуга был «корень-ревень» в отваре. Лекарство скорее всего подходящее, но при пище, кишок совсем не щадящей, что может сделать лекарство? Савина прикончил кровавый понос. В числе болезней Агафья называла простуду. Ее лечили крапивой, малиной и лежанием на печке. Простуда не была, однако, тут частой — народ Лыковы закаленный, ходили, случалось, по снегу босиком. Но Дмитрий, самый крепкий из всех, умер именно от простуды.
Раны на теле «слюнили» и мазали «серой» смолою пихты. От чего-то еще, не понял, «вельми помогает пихтовое масло» выпарка из хвои. Пили Лыковы отвары чаги, смородиновых веток, иван-чая, готовили на зиму дикий лук, чернику, болотный багульник, кровавник, душицу и пижму. По моей просьбе Агафья собрала еще с десяток каких-то «полезных, богом данных растений». Но уходили мы из гостей торопясь: близилась ночь, а путь был не близкий — таежный аптечный набор остался забытым на кладке дров. Вспоминая сейчас разговор о болезнях и травах, я думаю: были в этом таежном лечении мудрость и опыт, но заблуждения были тоже наверняка. Удивительно вот что.
Агафья Лыкова — последняя из «робинзонов» «Таежного тупика»
Пятеро членов семьи Лыковых: отец Карп Осипович, мать Акулина Карповна и трое детей почти пятьдесят лет не встречали людей и жили по старобрядным традициям. Именно голод стал причиной смерти Акулины Карповны. «Одна осталась сердешная»: отшельница Агафья Лыкова в свои 79 лет снова лишилась помощника, ждет поддержки с большой земли, пишет Агафья. Агафья карповна лыкова последние новости.
Счастливая жизнь Агафьи Лыковой
Там Акулина родила сына Димитрия и дочь Агафью. Несмотря на наличие детей, супруги не собирались возвращаться в цивилизацию, а, напротив, все больше отдалялись от нее. Они не изменили своего мнения даже тогда, когда в начале 60-х жена Карпа Осиповича скончалась от голода. Год оказался неурожайным, и организм женщины не выдержал. Возможно, Акулину можно было бы спасти, но Лыковы не обратились за помощью на «большую землю». Младшие дети Лыковых, Димитрий и Агафья, впервые увидели других людей, кроме членов своей семьи, только в 1978 году, когда на территорию «владений» отшельников неожиданно пожаловали геологи. Несмотря на то, что Карп Осипович подался в леса как раз из-за человеческих злодеяний, отшельник принял визитеров довольно радушно. Спустя 2 года к Лыковым пожаловал профессор, доктор медицинских наук Игорь Назаров, который и стал известен благодаря своим книгам, посвященным исследованиям легендарных затворников. Назаров утверждал, что все члены семьи старообрядцев выглядели гораздо моложе своих лет. Кроме того, как признался Карп Осипович, они никогда серьезно не болели: лишь изредка их одолевали незначительные хвори, вроде простудных заболеваний. Действительно, по словам Назарова, отшельники не страдали так называемыми «цивилизованными» недугами: гипертонией, сахарным диабетом, атеросклерозом.
Однако доктор выяснил, что Лыковы мучились болезнями суставов. Но сами они объясняли возникновение болей исключительно тяжелым физическим трудом.
Каждый год ей все сложнее справляться с хозяйственными делами самостоятельно, и поэтому отшельница с благодарностью принимает помощь от чиновников, поддерживающих постоянную связь с ней, а также от рыбаков и охотников, случайно оказывающихся в этих местах. Несмотря на все трудности таежной жизни, Лыкова не желает оставлять свои родные места. В своей жизни Агафья придерживается заповедей Не пить и не курить Карп Лыков, как и все старообрядцы, избегал употребления спиртных напитков, запрещено было и курение. Не мыться в бане На заимке Лыковых отсутствовала баня и туалет по запрету главы семьи. В связи с этим, они редко принимали водные процедуры. Летом они набирали воду в деревянное корыто и оставляли его на солнце. Затем они ополаскивали себя с помощью этой воды.
Кушать в одиночку Агафья Карповна - инокиня, которая исполняет духовную службу в сибирской тайге. Каждый день она проводит длительные молитвы. Она всегда принимает пищу в одиночестве. Не принимать помощь Любая помощь приветствуется, будь то от инспекторов заповедника "Хакасский" или волонтеров российского технологического института.
Лишь заходили желваки на ее лице да затряслись руки.
В разговор вступила опекун Людмила Сергеевна: - До общения с Гаше, я вообще не знала про медвежьи кладбища. Оказывается, медведи всегда чувствуют приближение естественной смерти и уходят в определенное место умирать. У них есть зубы, клыки, которые представляют огромный интерес для ювелирной промышленности. Из этих клыков делают дорогостоящие изделия, имеющие большой спрос на мировых рынках, особенно в Китае. Те трое хотели у мертвых медведей их выбить и продать спекулянтам.
Хорошо, что была связь с Кемерово. Когда Агафья в определенное время не вышла на связь по рации, то в областном центре забили тревогу. На заимку Лыковых вылетел вертолет. Одного бандита схватили был проводником , двое других убежали в тайгу и, скорее всего, заблудились и сгинули. Так как их до сих пор не могут нигде обнаружить.
После этого Гаша стала просить губернатора, чтобы он подыскал для проживания с ней какую-нибудь женщину… В областной газете было дано объявление, и вот я откликнулась. У меня никого нету из родных и близких, я на пенсии, она копится в сбербанке города Белово. В горной тайге мне нравится - чистый воздух, красота, снабжение всем необходимым по государственной программе "Сохранение религиозной памяти". Я по женской части, Гаша по органам движения. Врачи говорят, что эффект будет положительным, но через некоторое время.
Сам курорт ухоженный, уютный. Кормят нас очень хорошо прямо в палате. Вечером гуляем по территории. Ходила недавно в город, купила фруктов, мороженое. Гаша любит бананы и мороженое, просит напиток "Колу", но врачи запретили.
Может от нее живот расстроиться.
Иначе нельзя, всё-таки человек в возрасте, надо быть рядом. Но она помощь не отвергает, уже привыкла, — говорит Виктор Непомнящий. Мы ещё удивились: «Многовато, зачем столько коз? И чистить за ними, и кормить. Если сено завозить вертолётом, выйдет золотое.
Так что надеемся уговорить слегка сократить «поголовье». Тем более на эти дни как раз приходится пост. Так что праздник для неё — это не застолье и веселье. А 7 января, когда Рождественский пост закончится, можно будет отведать масла и мяса. Но пока праздники по-христиански: светлые помыслы да молитва. Агафья благодарит за помощь фото: Виктор Непомнящий Знаменитая отшельница Агафья Лыкова к 77 годам словно сама стала частью тайги, как воздух или вода её родной реки Еринат.
Лишь с помощью кремня разрешено творить огонь. Лечиться — таёжной аптечкой. Для отваров — сушёный брусничник, подорожник, рябина. Чага — древесный гриб — его отшельница считает лекарством от всех болезней. На сотни километров нет ни души — почти. Бывает, всю зиму ходит», — говорит Агафья.
В конце 70-х фотоловушек не было — леса на юге Хакасии исследовали группы учёных. Настоящей сенсацией тогда стала найденная семья отшельников-старообрядцев Лыковых, которые, скрываясь от религиозных гонений, полвека жили в полной изоляции от внешнего мира. Ели рыбу, орехи, выращивали картофель и с ним даже хлеб пекли. Заметки, написанные по рассказам, воспоминаниям и наблюдениям за жизнью Агафьи легли в основу книги Пескова "Таежный тупик", 1983 «Ячменную солому толкли, березовую кору. Всё там.
Как живет в сибирской тайге самая известная отшельница России
Агафья Карповна Лыкова — сибирская отшельница из семьи старообрядцев-беспоповцев Лыковых, проживающая на заимке в лесном массиве Абаканского хребта Западного Саяна (Хакасия). Однако через 3 года после того, как мир узнал о существовании Лыковых, а именно в конце 1981 года один за другим скончались сразу 3-ое детей Карпа и Акулины: Дмитрий, Саввин и Наталья. В 1978 году заимку нашли геологи, мать Акулина Карповна к этому времени скончалась. В холодное время года Лыковы голодали, трудностей не выдержала мать семейства – Акулина Лыкова, она умерла в 1961 году. Молодому Карпу Лыкову они не понравились, и он с женой Акулиной и маленьким сыном Савином подался вверх по Абакану. Молодому Карпу Лыкову они не понравились, и он с женой Акулиной и маленьким сыном Савином подался вверх по Абакану.
Староверы Лыковы: вековой опыт выживания в экстремальных условиях тайги
Жена Лыкова Акулина Карповна очень хотела переехать на кордон, ближе к людям. Агафья Карповна Лыкова – последняя, кто остался в живых из древнего рода, который уже на протяжении многих десятилетий не признает мирской суеты и не хочет. Первоначально семья отшельников состояла из четырех человек: Карпа Осиповича, Акулины Карповны и двоих детей — Савина и Наталии. Акулина Карповна Лыкова (в девичестве Дайбова), родом из села Дайбово Республики Алтай (умерла от голода 16 февраля 1961 года).