Сегодня исполняется 8 лет со дня трагедии, произошедшей в одесском Доме профсоюзов 2 мая 2014 года. Мир вспоминает 2 мая о трагедии двухлетней давности в одесском Доме профсоюзов. Во вторник 2 мая исполнилось 9 лет со дня пожара в Доме профсоюзов в Одессе, жертвами которого стали 48 человек. Поджог Дома профсоюзов в Одессе стал поворотным моментом для многих жителей Донбасса, отметил в эфире радио Sputnik политический обозреватель медиагруппы "Россия сегодня", политолог Владимир Корнилов. Потому что она – прямое доказательство того, что 2 мая в Доме профсоюзов боевики «Правого сектора» убивали безоружных людей, которые пришли отстаивать родную Одессу, убивали влюбленных, потому что зло не терпит любви!
Семь мифов об одесской трагедии 2 мая 2014 года
Я подошел к нему и говорю: «Друг, ты живой? Случайно дотронувшись до металлического поручня, я обжег себе руку и понял, что живой человек не может держаться за раскаленный металл. Олега долго не было, а в здание уже начинали заходить мародеры — убийцы под наркотиками. Я был на третьем этаже в темноте, и они меня видеть не могли, а на первом еще горел огонь, и было светло как днем. Наркоманы нашли обгоревшего погибшего парня в бронежилете и стали его раздевать. Каково было моё удивление, когда с еще не остывшего тела они на себя напялили бронежилет, а потом еще увидели, что под бронежилетом хорошая фирменная маечка не сгорела. У меня от этого в жилах кровь закипела.
Я впервые в жизни чувствовал себя зверем, готовым убить любого, кто станет на моем пути. Я посмотрел, что у меня нет ничего для войны. Я вспомнил, что в маленьком кабинете, когда я искал, чем кидать в боевиков, мне попадались несколько хороших кухонных ножей. Я пошел туда и вооружился, как самурай. Я опять оказался в большом зале, где держал оборону. Подойдя к окну, я увидел, как за зданием милиция подогнала автозаки.
Раненных и обгоревших людей тянут по земле, а боевики их еще бьют. Моему возмущению не было предела. В левой стороне, куда я пошел, еще было много дыма. Я сел в первое кресло и стал ждать жертву. Первого вошедшего боевика я готов был убить без сожаления. Прошло минут пятнадцать, и я увидел, что из пелены дыма показывается фигура человека.
Я уже был готов напасть, как увидел на его голове пожарный шлем. Он, увидев меня, перепугался и спрашивает: — Ты откуда? На пятом еще Олег с двумя пожарниками брата ищет. Ну и работа у вас, мужики! У меня отец в аэропорту тоже пожарник. Он у меня спросил фамилию.
Я назвал. Он говорит, давай я тебя из здания выведу. Я с недоверием спрашиваю: — Ты меня куда выведешь? Знаешь, что будет, если тебя найдут в бронежилете?! Убьют сразу! Я на столе увидел икону, расстегнул куртку и застежку бронежилета, а потом засунул икону за пазуху.
Я вложил в рукава куртки два больших ножа, и стали мы спускаться к выходу. Я не помню, чтобы у меня было такое состояние. Я, как разозленный зверь, шел и искал в дыму врагов, чтобы убить их, но кроме пожарных никто не попадался. В задымленных коридорах мы сначала заблудились, но потом оказались у бокового выхода. Я пошел на выход, но там стояли внутренние войска, не хотевшие меня выпускать. Пожарный сказал, что это наш человек, и меня выпустили во двор.
Во дворе я увидел плачущих женщин и подошел к ним. Они давай еще больше рыдать. В десяти метрах от входа МЧС развернули штаб. Офицеры МЧС поставили стол и по карте здания руководили пожарными. Подчиненные стали сообщать, сколько и где нашли погибших. Я стал подслушивать и принялся подсчитывать — на нескольких этажах уже насчитали около пятидесяти, а сколько же всего?
Пожарные достали много пятилитровых канистр с водой и лили из них себе на голову, чтобы прийти в себя после увиденного. Наша молодежь, когда зашла, стала падать от увиденного — пришлось водой отливать, да я и сам чуть не поплыл. Хорошо, что сумел взять себя в руки, — сказал кто-то из пожарных. Я попросил у них воды, взял канистру, стал пить воду, но тут меня увидел мой друг- пожарник. Уматывай отсюда! Выпив воды, я немного пришел в себя и стал оценивать ситуацию.
Наша доблестная милиция по периметру Куликова поля выставила до тысячи сотрудников в парадной форме — пройти через них мне было невозможно. Еще я услышал, как один офицер сказал своим подчиненным: «Ни один из тех, кто был в здании, не должен пройти через вас! Я понял, что после совершенного властью преступления они нам всем попытаются закрыть рот, и моя задача, чтобы весь мир узнал об Одесской Хатыни. Мне следовало любой ценой вырваться из оцепления. Я увидел, что милиции перекрыть все не хватило, и часть парка возле Дома профсоюзов не охраняется. Я пошел через парк, добравшись до дороги, остановил такси и через десять минут приехал домой.
Включив телевизор, я увидел прямую трансляцию с Куликова поля. Там, где я был десять минут назад, уже толпами бродили боевики. Я чудом вышел. У меня было пять минут, чтобы выйти живым из здания. Вышел бы раньше — погиб, остался бы в здании — нашли бы боевики, а поскольку сдаваться я не собирался, то это тоже была бы смерть. Приехав домой, я думал, что последним вышел из здания.
Остальные погибли или оказались в тюрьмах либо больницах. Как я радовался, когда узнал, что во время пожара часть людей каким-то чудом смогла подняться на крышу. Глубокой ночью они сдались милиции. Милиционеры пообещали, что вывезут их подальше от майдановских убийц и отпустят на одной из улиц, но людей завезли в центральное управление милиции и посадили в камеры, заставив при этом подписать бумаги, как будто они были зачинщиками бойни в центре города. После пожара ночью я позвонил знакомому врачу, и он сразу приехал, оказал мне первую помощь и рекомендовал ехать в больницу. Я отказался от госпитализации.
Несмотря на плохое самочувствие, на следующий день я должен был узнать кто погиб, а кто выжил и арестован. Больше всего меня волновала судьба моего названного брата Олега Музыки. Я узнал, что возле управления МВД на улице Преображенской стали собираться люди. Всех, кто был арестован, сразу на второй день должны были судить. Кого сжигали, в кого стреляли, кого резали и забивали битами хотели быстро бросить за решетку, чтобы никто не вышел и не рассказал правду. Я стоял под судом и ждал, но в первый день суд отменили.
На второй день сказали, что арестованных сейчас привезут. Ребята узнали, что возмущенные несправедливостью одесситы могут отбить ребят. Было принято решение судить одесситов в другом городе и вывести по-тихому арестованных, но милиция просчиталась. Возле управления МВД собралось больше пяти тысяч человек — Одесса пошла на штурм. Возле суда в это время было много родителей арестованных ребят, и, узнав, что я был с ними, у меня стали спрашивать, как все было. Многие из них не знали, жив ли их ребенок и если погиб, то как.
Тут же подошли журналисты и попросили дать интервью. Я сказал, что сегодня ребят вытащим из тюрьмы и сразу дам. Журналистам я оставил свой номер телефона. В этот момент мне позвонили и сообщили, что одесситы руками вырвали ворота МВД, атаковав милицию и внутренние войска. При этом милицией был применен газ, и из огнестрельного оружия был ранен журналист. После этого народ еще больше разозлился.
Все люди, стоявшие у суда, сели на машины и поехали к Управлению МВД. Когда приехали, то шел сильный дождь, но людей подошло еще больше. Я сильно переживал: после сожжения испугаются одесситы или нет?. Выйдя из машины, я понял, что гордый одесский народ ничем не сломить и он стал только сильнее. Горе сплотило людей. Я видел, как бегали растерянные и перепуганные милиционеры, понимая, что если они ребят не отдадут, то толпа их разорвет.
Внутренние войска дрожали, как осиновые листочки. Люди дошли уже до оружейной комнаты — еще минута, и будет море крови. Начальник милиции Фучеджи принял решение отпустить ребят, только чтобы люди не тронули оружие. Одесситы согласились. Мы вытащили из тюрьмы около семидесяти человек. Когда выпустили людей, я увидел, что среди них идет мой названный брат Олег Музыка.
Мы обняли друг друга. Через несколько минут позвонили с телевидения и предложили лететь в Москву. Россия хотела узнать, что случилось в Одессе. Я понял, что это единственный шанс рассказать миру правду. Я дал интервью телевидению Японии и привез видео. Когда они увидели сожженные тела, у них было состояние шока.
Когда я прилетел в Одессу, мне позвонили с телевидения Германии и попросили с ними приехать в Дом профсоюзов. Хоть это было опасно, я согласился. Я понимал, что если не я, то кто тогда. Многие лежали в больнице, многие погибли, и я единственный сумасшедший самурай, кто расскажет правду.
Восемь лет назад радикалы «Правого сектора» является экстремистской, запрещена в РФ и активисты «самообороны Майдана» разогнали, а потом сожгли палаточный городок на Куликовом поле в центре Одессы, где собирались подписи за федерализацию Украины и за придание русскому языку статуса государственного. Затем националисты загнали оппонентов в стоящий поблизости Дом профсоюзов и подожгли его. Это событие называют манифестацией дискриминации и нацизма, поддержанного государством, что стало поводом для отделения русскоговорящего Донбасса от Украины. Сергей Гуцалюк, 50 лет Сергей Гуцалюк в лесах Луганщины с дарами природы Фото: соцсети Сергея Гуцалюка Один из самых ярких участников трагедии в Одессе 2 мая 2014 года живет свободной жизнью.
В социальных сетях за последние годы он регулярно публикует русофобские посты, демонстрируя свой статус счастливого человека. В 2018 году улыбающийся Гуцалюк фотографируется в кустах конопли, во время начатой Киевом «антитеррористической операции» по возвращению Донбасса красуется на снимках с грибами под Луганском, в 2019 году — с шампурами шашлыков. Летом 2020 года Гуцалюк оказался на море, откуда передавал «челлендж» своим соратникам из «Правого сектора». Во время пребывания на линии соприкосновения он выкладывал снимки в военной форме и желал смерти «русским оккупантам». А в последние дни он в своем аккаунте в социальных сетях выкладывал снимки в военной форме, с сигарой в зубах. В руках у него боевой автомат. Пост Гуцалюк опубликовал 27 апреля 2022 года в своем аккаунте. При этом часть фона снимка он заблюрил сам Фото: соцсети Сергея Гуцалюка Сергей Гуцалюк стал националистом после учебы в университете, когда пытался уничтожить образ Екатерины II, как основательницы Одессы.
Для этого он вместе с единомышленниками-преподавателями создал организацию «Одессе — 600». Главная цель — обоснование мифа, что этому многонациональному городу не 200 лет, как принято считать, а более 600, и основала ее не Екатерина, а черноморские казаки или гайдамаки. В 2013 году он вместе с другими соратниками Эдуарда Гурвица бывший мэр Одессы с 1994 по 1998 год и с 2005 года по 2010 года создал партию «УДАР», игравшую одну из главных ролей в радикализации страны и города в частности. Уже 2 мая он вместе с другими лидерами «УДАРа» занимался организацией и координацией проукраинских боевиков, участвовавших в майской бойне. Они исполняли роль организаторов, направлявших толпу на штурм Куликова поля. Судя по имеющимся свидетельствам, Гуцалюк руководил штурмовиками: именно с ним городская полиция обсуждала создание коридора для эвакуации людей из здания. Он также попал в объектив камеры, когда просил помощников возле Дома профсоюзов перезарядить обойму. Гуцалюк за все время расследования событий 2 мая попадал даже в поле зрения украинских силовиков.
Уже после событий в Одессе Гуцалюк был замечен в нападении на народного депутата от партии «Оппозиционный блок» Нестора Шуфрича, которого вынуждали покинуть Украину. В 2016 году вместе с другими участниками трагедии в Доме профсоюзов он оказался в зоне АТО. В интервью украинским СМИ он признался, что ушел «на фронт», не предупредив жену Василину родилась в западной части Украины. У пары есть также сын Роман, который является офицером Вооруженных сил Украины. У меня белый билет. Когда началась война, я дважды пытался мобилизоваться в АТО, но меня не брали.
Если бы пожарные оперативно отреагировали на вызовы, поступавшие с Куликова поля, то ликвидировать очаг возгорания в центральном холле можно было бы за считанные минуты. Более того, в теории это могли бы сделать и сами обороняющие здание «куликовцы» с помощью системы пожаротушения, имевшейся в здании. Однако по непонятным причинам ни в системах пожаротушения, ни даже в обычном водопроводе Дома профсоюзов воды в тот день не было. Первоисточником версий такого рода, кстати, стало управление МВД в Одесской области, спустя сутки после трагедии опубликовавшее сообщение, в котором возложило вину за пожар на активистов «Куликова поля», находившихся на крыше здания.
Затем правоохранители сами отказались от этой версии, но она уже «пошла в народ». Поскольку единственным первичным очагом пожара в Доме профсоюзов стала именно баррикада в центральном холле здания, то именно с ее поджога и начался пожар. При этом масса фотографий и видеозаписей зафиксировали целенаправленные действия «евромайдановцев», направленные на поджог этой баррикады: в неё бросали бутылки с зажигательной смесью, горящие покрышки и т. С другой стороны, «куликовцы» и это также зафиксировано на фото и видео пытались потушить горящую баррикаду с помощью огнетушителей и иных подручных средств. Нельзя отрицать: оборонявшие здание «куликовцы» также использовали бутылки с зажигательной смесью, и сугубо теоретически можно предположить, что каким-то образом баррикаду случайно подожгли именно они, а не целенаправленно добивавшиеся этого «майдановцы». Степень вероятности такого развития событий автор предлагает читателям оценить самостоятельно. Одной из популярных версий этого рода стала версия об использовании в здании неких боевых отравляющих веществ. Высказывались также мнения о том, что в Доме профсоюзов был использован белый фосфор. Среди сторонников «Евромайдана» популярно мнение о том, что их соратники не виноваты в возникновении пожара Дров в огонь этой версии подбросили заявления руководства МВД Украины о том, что в образцах, взятых на месте пожара, обнаружены следы хлора. В ситуации, когда правоохранительные органы Украины старательно избегают обнародования протоколов вскрытия тел погибших, окончательно опровергнуть данные утверждения не представляется возможным.
Однако их следует считать крайне сомнительными.
Всех людей, которые были прямыми виновниками этой трагедии, покрывали силовые структуры. Поэтому мы должны понимать, что майдановцы так или иначе не понесли бы наказания.
Они его и не понесли, — объяснил он. Бывший подпольщик считает, что справедливость наступит, только когда Одесса вновь станет русским городом.
Одесская трагедия. Кто виноват в поджоге Дома профсоюзов 2 мая 2014 года
Большинство — жители Одессы и Одесской области, один из Николаевской области, один из Винницы, двое, как ранее сообщалось, — граждане Приднестровской Молдавской Республики. Одесса: В подвале Дома Профсоюзов найдено 126 тел. Полученные образцы из Дома Профсоюзов Одессы при химическом анализе и спектроанализе показали следы белого фосфора. Между тем, все в Одессе прекрасно знают, кто подбил разъяренную толпу правосеков и бандеровцев на поход к Дому Профсоюзов. Одесса: В подвале Дома Профсоюзов найдено 126 тел.
Кровь, газ и снайперы в Одессе. Расследование трагедии в Доме Профсоюзов
Видимо в Киеве глумится над погибшими нельзя, а в Одессе можно. Ведь в доме Профсоюзов погибли чужие для украинских националистов люди, русские, те кто не поддерживал Евромайдан. 2 мая 2014 года в результате беспорядков в центре Одессы и пожара в Доме профсоюзов погибли десятки человек. С трагедии, которая получила название «Одесская Хатынь», прошло восемь лет: 2 мая 2014 года националисты заживо сожгли противников Майдана в Доме профсоюзов.
Дом профсоюзов в Одессе – трагедии 9 лет
Тем временем продолжали прибывать пожарные, которые тушили очаги возгорания. Возле ворот Дома профсоюзов майдановцы взяли в кольцо вышедших из здания активистов Куликова поля. Их обыскивали и избивали. Перед зданием Дома профсоюзов вывесили украинский флаг. Собравшиеся кричали: "Одесса-Украина", пели гимн. Пожар потушили.
По первым данным, в здании было от 20 до 30 погибших. По официальной версии, которую назвали позже, погибло 42 человека. Затем это число выросло до 48. Неофициальные источники называли цифры почти в три раза больше. Многие погибли от ожогов, задохнулись или разбились, выпрыгнув из окон.
В ходе событий 2 мая ранения различной степени тяжести получили по меньшей мере 210 человек. Настоящие виновники ушли от ответственности? Расследованием событий в Одессе занималась Генпрокуратура Украины. Судебное дело растянулось на три с половиной года. Четыре раза его рассматривали с самого начала, так как судьи брали самоотвод.
Националисты следили за процессом, устраивали нападения на судей, обвиняемых и их семьи. Многие заседания были сорваны. Тем не менее в 2017 году суд оправдал 19 "антимайдановцев", которых обвиняли в событиях на Греческой площади. В 2022 году ЕСПЧ начал рассмотрение иска к Украине со стороны 31 человека — тех, кто выжил в результате событий 2 мая, и родственников погибших. Семьи погибших и пострадавших в одесской бойне винили в произошедшем бывшего спикера Верховной рады Андрея Парубия, министра МВД Арсена Авакова, а также и.
На кадрах, сделанных тогда на месте трагедии, видно, что людей, которые выпрыгивали из окон, избивали националисты. Подсудимыми по делу о пожаре стали исключительно сторонники антимайдана, которых после длительного содержания в следственном изоляторе, отпустили. Самое читаемое.
Я поднялся на четвертый этаж, задержав дыхание. Идя вдоль стены с закрытыми глазами, я нашел дверь закрытого офиса, но дверь была бронированная. Я понял, что вырвать ее не смогу, но на мое счастье следующая дверь оказалась двойной деревянной, и я двумя руками вырвал ее. В кабинет заскочили трое: я, раненный дедушка ему камнем разбили голову и Олег Музыка. Мы двери сломали, а закрыть уже не смогли.
Дым шел c первого этажа до пятого. Мы разбили окно, чтобы можно было дышать, но из-за этого пошел доступ кислорода, и пожар стал еще сильней. На мне был бронежилет и сверху куртка. Температура была столь высокой, что металлические листы нагрелись так, что стали печь. Я думал лишь о том, что хотя бы куртка на мне не загорелась. Мы стали в проеме окна, чтобы хоть как-то дышать. На моих глазах люди стали прыгать из окон, а боевики добивали раненых и обгоревших людей битами, железными прутами. Заставляли на коленях кричать «Слава Украине!
У страны, где ставят перед выбором кричать или умереть, нет будущего. А в это время наша доблестная милиция стояла в ста метрах за зданием и смотрела, как убивают одесситов. У них был приказ не вмешиваться. Когда с тыльной стороны здания из лестничных пролетов стали прыгать люди, и милиция побежала оттаскивать падавшие тела, то на лестнице внутри здания спасать уже было некого. В этот момент к нам подъехала пожарная машина. Так как наш кабинет был близко к очагу возгорания, то дым из нашего окна был очень густой и пожарные поставили свою выдвижную лестницу именно к нашему окну. Поднялся пожарник, но мы отказались спускаться. Я сказал, что слишком старый, чтобы стоять на коленях.
Спрашиваю Олега Музыку: — Ты пойдешь? В этот момент я увидел, что через одно окно от нас на кондиционере висит женщина. Я говорю: — Женщину спасай! Пожарные моментально переставили лестницу и сняли ее с кондиционера. Огонь разгорелся еще сильнее. Олег, если выживем, будешь мне братом, — говорю я. Обнялись, как в последний раз. В голове была одна мысль, что после себя сына не оставил.
Дочь есть, сына, как говорят в Одессе, не успел, а надо уже умирать. Каждый позвонил родным и попрощался. Я позвонил и сказал, где можно будет меня найти, если не приеду домой. Кроме огня, дыма, убийц под окном, газа, фосфорных гранат, под елочками сидели стрелки и целились в людей в окнах. Чтобы стрелки не попадали на видеокамеры, возле них становились впереди три человека и двое по бокам. Стрелявший становился на одно колено и палил в защитников Дома профсоюзов. Я не понимал одного: по всем окнам стреляют, а по нашему нет. Впоследствии оказалось, что ветка сосны нам жизнь спасла.
У снайпера все правое крыло было как на ладони, а ветка сосны закрывала ему видимость, он нас в окне просто не заметил. Боевики стали закидывать автомобильные покрышки в фойе на первом этаже и что-то подожгли под нашим окном. Если до этого можно было хоть как-то дышать, то теперь дым шел с середины здания, выходя через наше окно. Другая волна плотного дыма поднималась по фасаду здания. Это был ад — легкие начали печь, в носу все выгорело, было ощущение, что закипает мозг. Я начал кашлять сажей с кровью и понял, что это всё. И через несколько секунд подул ветер. Волна дыма, подгоняемая ветром, ударившись о здание, отходила.
Я успевал несколько раз глотнуть свежего воздуха, потом волна подходила опять и так в течение двадцати минут. В тот день ветра не было — полный штиль. В дверях нашего кабинета появились инопланетяне. Так я назвал пожарных в термокостюмах, шлемах и с кислородными баллонами за спиной. На пальцах они показали, что есть одна свободная маска. Мы передали им раненого дедушку. Они забрали дедушку и исчезли в дыму. Под нашим окном началась потасовка пожарных и националистов.
Пожарники пытались тушить огонь, а боевики им мешали. Но пожарные все-таки приступили к тушению. Появилась наша доблестная милиция и стала отгонять боевиков с автомобильными покрышками. Через полчаса дышать стало легче. Сколько было времени, я не знаю, но стало темно. Олег говорит: — Саша, надо выбираться из здания. Милиция к ночи уйдет, и нам опять надо будет воевать. Только воинов осталось двое.
Олег все время пытался дозвониться своему брату, но номер не отвечал. Дым начал рассеиваться, и перед нами предстала картина ада. Мы ходили по третьему и четвертому этажу, видев только мертвых. Тела обгорели до такого состояния, что мы с трудом смогли держать себя в руках. В воздухе стоял запах сгоревшей человеческой плоти. Я посмотрел на Олега. Таким я его не видел никогда. Он ходил среди сгоревших и убитых людей, пытаясь найти своего брата.
Он стал подсвечивать лица трупов, чтобы его найти. Я узнал нескольких ребят. У меня в памяти встала картинка их живых несколько часов назад. Я отказался с ним искать его брата. Они мне будут до конца моих дней сниться — пусть я их запомню живыми. Подошли два пожарных. Олег снял с себя обгоревшую куртку и пошел искать брата на пятый этаж, а я стал его ждать на третьем. На третьем и четвертом этаже стояла мертвая тишина.
Я стал думать, неужели почти все погибли? Я ходил среди мертвых, и у меня не укладывалось в голове — столько людей сожгли живьем за то, чтобы очередной олигарх смог украсть очередной миллиард. Мы одесситы, и указывать нам, как жить, не нужно. Во время пожара я потерял Мишу и не знал, живой он или нет. В темноте на лестнице я увидел человека. Все мертвые лежали, а он сидел на ступеньках и держался за поручни. Я решил, что он жив. Я подошел к нему и говорю: «Друг, ты живой?
Случайно дотронувшись до металлического поручня, я обжег себе руку и понял, что живой человек не может держаться за раскаленный металл. Олега долго не было, а в здание уже начинали заходить мародеры — убийцы под наркотиками. Я был на третьем этаже в темноте, и они меня видеть не могли, а на первом еще горел огонь, и было светло как днем. Наркоманы нашли обгоревшего погибшего парня в бронежилете и стали его раздевать. Каково было моё удивление, когда с еще не остывшего тела они на себя напялили бронежилет, а потом еще увидели, что под бронежилетом хорошая фирменная маечка не сгорела. У меня от этого в жилах кровь закипела. Я впервые в жизни чувствовал себя зверем, готовым убить любого, кто станет на моем пути. Я посмотрел, что у меня нет ничего для войны.
Я вспомнил, что в маленьком кабинете, когда я искал, чем кидать в боевиков, мне попадались несколько хороших кухонных ножей. Я пошел туда и вооружился, как самурай. Я опять оказался в большом зале, где держал оборону. Подойдя к окну, я увидел, как за зданием милиция подогнала автозаки. Раненных и обгоревших людей тянут по земле, а боевики их еще бьют. Моему возмущению не было предела. В левой стороне, куда я пошел, еще было много дыма. Я сел в первое кресло и стал ждать жертву.
Первого вошедшего боевика я готов был убить без сожаления. Прошло минут пятнадцать, и я увидел, что из пелены дыма показывается фигура человека. Я уже был готов напасть, как увидел на его голове пожарный шлем. Он, увидев меня, перепугался и спрашивает: — Ты откуда? На пятом еще Олег с двумя пожарниками брата ищет. Ну и работа у вас, мужики!
Быстро сменились главы силовых структур, безучастно наблюдавшие 2 мая за массовым нацистским шабашем, менялись показания, задержанные, свидетели, следователи. Оставались только постоянно свежими букеты цветов, и всегда горели свечи памяти у импровизированного мемориала возле Дома профсоюзов.
Самую кощунственную версию выдвинула специальная следственная комиссия в Киеве: в большом количестве жертв, возникших при пожаре, виноват... Это привело к тому, что зона, где люди могли дышать, просто перестала существовать, и образовалась ловушка, повлёкшая смерть людей», — докладывал член комиссии Александр Балинский. Такая трактовка событий подверглась столь бурной критике, что о ней поспешили забыть. Добротный дом утонул в заросшей сирени, калитка распахнута, в кустах запылившийся автомобиль. И ни души, словно обитатели дома, бросив всё, сорвались, уехали. Настороженные соседи ничего не знают, не видят и не слышат. А вы кто такие? Зачем вам это?
Из общественного движения? А как называется это движение? Ах, вы из Одессы? В Одессе так не говорят. Водитель такси Игорь, узнав о цели нашей поездки, предупредил: «Поосторожнее. Люди тут всякие бывают. Здесь народ настроен по-разному. Могут и плохое сделать».
Руслан Олегович Кущ. Они теперь помалкивают, и не знаешь, кто чужой, а кто свой, хотя и хочется верить, что своих больше. А безутешные матери каждый год приходят 2 мая к Дому профсоюзов, как на могилу своих детей. Растягивают баннер с фотографиями родных лиц. Запускают чёрные шары в небо. Люди постарше продолжают выходить на площади 9 мая и, несмотря на все запреты, прикалывают георгиевские ленточки к пиджакам. Одесситка Алина признаётся: она уже ровно девять лет не включает телевизор. Хотя, конечно, приходится подчиняться, нас загнали в какие-то безумные рамки.
Но верю, что одесситам удастся когда-то без опаски говорить на том языке, на котором мы думаем, и без страха делиться своими мыслями с теми, с кем хочется поговорить. Мы переписываемся с Алиной в мессенджерах. Она просит удалить диалог. Мало ли что... Сейчас творится на Украине такое, что можно ждать чего угодно. Не боятся только те, кому нечего терять. Они уже потеряли всё. Как Фатима Папура, мать погибшего в Доме профсоюзов 17-летнего Вадима Папуры, самого юного из жертв «одесской Хатыни».
Уже девять лет она ведёт страничку в соцсети «ВКонтакте» в память о единственном сыне, который никогда не станет взрослым и не подарит ей внуков.
Палачи Одессы: Кому пообещал возмездие Владимир Путин за сожжённых людей в Доме профсоюзов
Однако, сам Будько и его товарищи утверждают, что стрелял холостыми патронами. После этого начинается настоящая перестрелка: в ходе столкновений убивают еще четырех пророссийских активистов. Вооруженные люди во время перестрелки на Греческой площади Сторонники Куликова поля пытаются укрыться в ТЦ «Афина» на Греческой площади, и в начале милиция прикрывает их и спасает от разъяренной толпы фанатов, националистов и сторонников Евромайдана. Затем их начинают активно забирать в отделения — причем арестовывают только тех, кто носит «опознавательный знак» «куликовцев» - георгиевскую ленту. Украинский националист добивает жертву Интересно, что матч, на который якобы шли фанаты , начинался в 17 часов, в момент, когда «майдановцы» загнали активистов Куликова поля в ТЦ «Афина» было 16. Только от торгового центра до стадиона «Черноморец» нужно идти около 25 минут пешком: а ведь еще надо пройти досмотр перед входом. Атака на Куликово поле Следующие события опровергают заявление о том, что на Соборной площади собрались «мирные футбольные болельщики, которые просто хотели посмотреть матч». Большая часть сторонников «Евромайдана» разворачиваются и идут не в сторону стадиона «Черноморец», а как раз в сторону лагеря противников «Майдана» - площади Куликова поля.
Украинские активисты забрасывают коктейлями Молотова Дом профсоюзов Идут разрозненными группами, по параллельным улицам, попутно избивая людей с георгиевскими лентами и красными повязками. Сторонники Антимайдана связываются с палаточным лагерем и призывают их укрыться в Доме Профсоюзов — это крупное монументальное здание в стиле «сталинского ампира», которое находится прямо посреди площади. Туда заносят генераторы, часть палаток, перед входом на площадь и в само здание делают баррикады из веток, стройматериалов, палаток и мусорных баков. Разгром лагеря на Куликовом поле Сторонники майдана берут площадь в полукольцо, стягиваясь вокруг здания. Летят коктейли Молотова, которые девушки-фанатки разливают прямо там же. Активистам Куликова Поля и простым прохожим, которые боятся орущей речевки толпы, ничего не остается, кроме как прятаться в Доме Профсоюзов: «Отступить внутрь для нас было единственным выходом, — вспоминает антимайдановец Юрий Сенченко. Помимо сторонников «Антимайдана», внутри были обычные люди, не бойцы, не активисты.
Многие вообще не поддерживали ни одну, ни другую сторону. Просто пытались спастись от беснующейся толпы за надежными стенами. Мы до последнего верили, что полиция придет нам на помощь, но правоохранители так ничего и не смогли предпринять. А потом полетели коктейли Молотова. Наша баррикада загорелась. Мы пытались ее потушить, кто-то притащил огнетушитель, но он не сработал». Пожар в фойе Начало пожара в Доме профсоюзов От горящих коктейлей Молотова загорается баррикада у входа в Дом профсоюзов.
Огонь перекидывается на огромные деревянные двери. Парадный выход заблокирован , а оставшиеся внутри 350 человек оказываются в огненной ловушке.
Украинский суд заочно приговорил бывшего заместителя начальника областного Управления внутренних дел, полковника милиции Дмитрия Фучеджи к 15 годам заключения. Таким образом, именно его украинская власть сделала, по сути, главным виновником за драму 2014 года! Полковника обвинили в превышении полномочий, а также в организации массовых беспорядков.
Мало того, Фучеджи даже якобы принимал активное участие в деятельности движения «Антимайдан», сторонники которого «устраивали массовые правонарушения, применяли насилие и портили имущество»… Дмитрий Васильевич Фучеджи родился 30 октября 1956 года в селе Червоноармейское Болградского района Одесской области. В органах внутренних дел с декабря 1976 года. Начинал службу рядовым милиционером, учился в Горьковской школе милиции, прошёл все ступени милицейской службы. В 2014 году — заместитель начальника Главного управления МВД Украины в Одесской области, начальник милиции общественной безопасности… Очевидно, что решение украинского суда — просто вопиюще с юридической точки зрения. Мало того, что две статьи обвинения просто незаконны, потому что по ним вышли все нормативные сроки, так ещё здесь всё буквально перевёрнуто с ног на голову — жертвы объявлены преступниками, а преступники предстают в облике жертв.
Так что этот «приговор» всерьёз даже комментировать не хочется — впрочем, от нынешней Украины ничего иного ждать не приходилось. Но лично мне всегда было интересно другое — почему же всех собак повесили именно на полковника Фучеджи? Тем более ни в каких «Антимайданах» он на самом деле никогда замечен не был. Однако его имя и фамилия вызывают у украинских властей не меньшее раздражение, чем, например, фамилии лидеров народных республик Донбасса… «Я — коренной одессит» Как оказалось, бывший полковник ныне проживает у нас в Нижнем Новгороде, куда был вынужден переехать после того, как его стали преследовать на Украине. Наши общие знакомые свели нас, и я попросил Дмитрия Васильевича ответить на ряд интересующих меня вопросов.
Но прежде чем поведать о нашей беседе, напомню вкратце о том, как развивались события в Одессе весной 2014 года… Историческая справка. После февральского государственного переворота 2014 года в Киеве Евромайдан Украину постиг политический кризис. Крым присоединился к России, а в Харьковской, Донецкой, Луганской, Запорожской, Херсонской, Одесской и в других областях исторической Новороссии выступили сторонники идеи русского мира, которые потребовали федерализации страны, защиты русского языка и прав русскоязычного населения. Им противостояли сторонники Евромайдана в лице главным образом украинских националистов. В Одессе общество также раскололось — в районе площади Куликово поле расположился палаточный лагерь противников Майдана и сторонников русского мира, а майданутые регулярно собирались у памятника одесскому градоначальнику де Ришелье и в других местах.
Обе стороны сформировали свои «народные дружины», но первое время обходилось без столкновений, пока киевский майданный режим не перешёл в решительное наступление. В Одесской области сменили администрацию и руководство милицией. Одновременно в Одессу стали массово свозить разного рода радикалов-националистов, включая боевиков запрещённого в России «Правого сектора». Между ними и людьми с Куликова поля начались ожесточённые столкновения с использованием бит, брусчатки, коктейлей Молотова, а потом в ход пошло и огнестрельное оружие. Сила оказалась на стороне националистов, которые поначалу разгромили лагерь на Куликовом поле.
В стоящем рядом Доме профсоюзов укрылось около 400 представителей Антимайдана. Националисты окружили Дом профсоюзов и подожгли его. По официальной версии, в результате пожара погибли 48 человек и более 200 пострадали. После этого со сторонниками сближения с Россией в Одессе было фактически покончено… …На нашу встречу Дмитрий Васильевич Фучеджи пришёл с целой папкой документов — среди этих бумаг был и так называемый аффидевит, то есть письменные показания лица, выступающего в роли обвиняемого или свидетеля, — эти показания, при невозможности затруднительности личной явки, даются под присягой и удостоверяются нотариусом. Этот аффидевит Фучеджи через киевского адвоката специально подготовил для судебного процесса на Украине, потому что сам по понятным причинам не мог присутствовать на суде.
Как видим, эти показания ему так и не пригодились. Но в этом материале я буду их цитировать, потому что они очень ценны для воссоздания общей картины и обстоятельств одесской трагедии… «Дмитрий Васильевич, вы на самом деле придерживались антимайданных политических убеждений? У нас на Украине было больше 26 политических партий, и разобраться в тонкостях их программ было сложно, да и не очень интересно.
Правоохранители также получили приказ в течение дня задерживать всех граждан в балаклавах и не имеющих при себе документов.
Акции памяти о погибших в пожаре пройдут и в России. Одной из самых масштабных станет столичная акция, в ходе которой участники выложат из свечей слово «Помним» напротив здания посольства Украины в Леонтьевском переулке.
В нем прослеживалось несколько внутренних сил и течений. Были люди, которые занимались русской политикой до майдана — депутаты Верховной Рады, как Игорь Марков, люди в горсовете, как, например, я.
Это была легальная политическая сила, но накануне майдана произошел очень сильный конфликт с «Партией регионов» Януковича, которая повернула на рельсы евроинтеграции. И легальная часть русского движения была просто зачищена. Марков оказался в тюрьме, телеканалы закрыли, бизнес, который подпитывал все это финансово, разгромлен, куча открытых уголовных дел. Многие начали эмигрировать уже тогда.
Депутат облсовета Вадим Савенко позже воевал в ополчении Донбасса полевым командиром. На момент майдана в Киеве он уже был в политэмиграции. А после майдана в русское движение пришла масса новых людей, которым не хватало политического опыта. Были группы лево-патриотического плана — коммунисты, комсомольцы, социалисты, которые под красными флагами апеллировали к советскому прошлому.
Были национальные имперские группы, казаки, православные… Люди очень разные, но внутри среди них никаких конфликтов не было. Может дело как раз в разрозненности, слабой организации? Большинство не имело политического опыта. Когда движение перерастает в несколько сот человек, требуются навыки управления.
Обычный менеджер или поэт не готов к свалившейся ответственности за людей и за масштаб событий. А профессиональные политики, которые остались в городе и которые ранее изображали из себя пророссийских, имели награды от России, Ордена Дружбы, предпочли самоустраниться. Вы там на улице ходите с флагами, а мы посмотрим, что у вас получится. Они понимали, что соотношение сил в этом городе не в их пользу.
Но русское движение в Одессе было ориентировано на мирный политический формат. Людям казалось - нас много, мы прошли по улицам впечатляющим шествием, озвучили требования, и власти на нас должны обратить внимание, начать переговоры. Сейчас это выглядит наивно, но тогда казалось, что власть можно толкнуть на компромисс, на учет наших интересов, не допуская крови.
Долгошея: Зеленский врал о Доме профсоюзов, чтобы победить на выборах президента
До сих пор не понесли наказания участники жестокой расправы над активистами Антимайдана в одесском Доме профсоюзов. Все равно непонятно, почему вся Одесса уже после случившегося в Доме профсоюзов, не восстала в едином порыве, не погнала метлой этих нелюдей. Так, за убийство полусотни человек в одесском Доме профсоюзов до сих пор никто не понёс наказания. Самым ужасным преступлением до начала кровавых событий в Донбассе стали события в одесском Доме профсоюзов, случившиеся 2 мая 2014 года, когда.
Одесская трагедия. Кто виноват в поджоге Дома профсоюзов 2 мая 2014 года
Там был хаос. Там были простые люди, многие их них были вообще аполитичны и не поддерживали ни ту, ни другую сторону. Мы надеялись, что беркутовцы, которые окружили Дом профсоюзов, защитят здание и не дадут националистам войти. А затем в нашу сторону полетели коктейли Молотова. Начался пожар. Мы нашли огнетушитель, но он оказался полупустой. Единственное, что мы могли делать, — брать с пола куски битого стекла и бросать их в сторону националистов на улицу», — рассказывает Диденко. Марии Симикчи повезло — она перед неминуемым столкновением с националистами отправилась искать каски для активистов Антимайдана и внутрь Дома профсоюзов не попала. За касками она пошла на Привоз.
Видела, как по окнам стреляли из огнестрельного оружия и оттуда падали люди. Я также видела, как били, убивали, добивали. Видела, как на улице девушки — украинские националистки — делали коктейли Молотова. Выпивали пиво, потом в этих же бутылках делали коктейли Молотова», — рассказывает она. Симикчи поразило бездействие милиции. Люди падали из окон, но вместо того, чтобы им помочь, их просто добивали и накрывали украинскими флагами, — приводит Мария детали расправы. Было ощущение, что у всех правоохранителей был негласный приказ стоять и ничего не делать». Данила Матвейчук имя изменено по просьбе собеседника РИА Новости называет себя проукраинским активистом — он один из тех, кто участвовал в событиях 2 мая со стороны майдановцев.
Матвейчук считает, что трагедия была спровоцирована некими организаторами, которые хотели «показать миру, как в Доме профсоюзов горят люди якобы от рук бандеровцев». Хотя, как он сам признает, «расследование еще идет, и ни подтвердить, ни опровергнуть это версию поджога, — прим. По его словам, именно из Дома профсоюзов бросали заранее заготовленные коктейли Молотова и вели стрельбу. А «проукраинские активисты», наоборот, выводили людей из горящего здания. Впрочем, Данила делает оговорку: «Я не отрицаю, что были перегибы и некоторые националисты начали избивать людей на выходе. Но их было всего двое». Когда толпа националистов хлынула на Куликово Поле, оставшиеся антимайдановцы сначала дрались с нападавшими на ступеньках Дома профсоюзов. Ты бросаешь один камень, а в тебя летит град камней, коктейлей Молотова и шумовых гранат.
Мы забаррикадировали двери на второй и третий этажи. И уже в это время в левом крыле здания были националисты», — рассказывает Олег Музыка. В этом дыму стали разбегаться кто куда. Я потерял брата, снаружи бросали бутылочки с хлороформом, когда хлороформ попадает на открытое пламя — это уже фосген, легкие клинило. Не помню, как переместился на четвертый этаж. Видел, как со стороны главного входа прыгали из здания — их догоняли и избивали.
Ставшие легендой одесские «трагичные влюблённые», юноша и девушка на одном из этажей Дома профсоюзов, не сгорели и не задохнулись — на фото нет признаков открытого огня по паркету, ему лет 50 и он должен был вспыхнуть как солома, а также нет копоти от дыма на стенах. Можно долго перечислять жертв тех кровавых и ужасных событий. Расправа длилась долго, «украинскую» Одессу «спасали» ценой страшной, но с точки зрения «патриотов» — допустимой. Большую часть убитых составляют женщины и дети, «настоящие патриоты» не изменяют своим традиционным зверствам.
Пытавшихся спастись настигали и добивали топорами и палками. Спустя много времени мы можем сказать, что ничего объективного и чёткого по тем ужасам мы не имеем, кроме перечисления преступных деяний «спасателей единоукрайны», да увиливающего следствия. И ещё самих выживших куликовцев, кому всё же удалось вырваться из того ада. В том числе и тех, кого усадили на скамью подсудимых вместо карателей. Фактически нам подкидывают две вариации одной версии: куликовцев пожгли правосеки, или они сами себя сожгли в Доме профсоюзов от неосторожности. Когда по крупицам была восстановлена полная картина, когда озвучили количество трупов и людей, находившихся в изоляторах Одессы, стало понятно, что людей «пропавших без вести» раза в три больше. Не менее жутко тогда выглядело не только преступление, но и реакция на него пробандеровской общественности. Пожарные расчеты к Дому Профсоюзов так и не допустили. Когда он догорел, убийцы вновь вошли в здание — поглумиться над телами своих жертв. Снятые и выложенные ими кадры с отвратительными издевательскими комментариями также мгновенно стали достоянием общественности.
Бравировали своим подвигом и «девочки», весело заправлявшие бутылки зажигательной смесью перед самой расправой. Одна из них после трагедии не выдержит и повесится. Совесть других — промолчит… Но это всё списывается хунтовскими прихвостнями на «версии и предположения».
В центре города начались беспорядки, часть антимайдановцев вынуждена была укрыться в серой громадине Дома профсоюзов. И тогда в его окна полетели бутылки с зажигательной смесью, начался пожар. Людей, выпрыгивающих из пылающих окон, убивали снайперы, их добивали на земле металлическими прутьями. В этом аду погибли 48 человек, восемь разбились при падении из окон. Ещё шестеро были убиты на улицах, более 300 пострадали. Пожар в здании областного совета профсоюзов.
И первый день наступившей вслед за этим ночи фашистского безумия. Самолёты из Москвы в Одессу ещё летали. Но журналистов на Украину уже не пускали. Невъездными стали и все мужчины до семидесяти. В одесском аэропорту проверяли всё и всех: цель поездки, наличие родственников, род занятий, номера телефонов. Но журналистки «РГ» пробирались в Одессу и каждый раз с различными «легендами». Именно так окрестили нечеловеческую расправу над безоружными людьми практически в центре города. В первую неделю после случившегося здание Дома профсоюзов никто не охранял. После того, как вывезли обезображенные тела жертв, среди них была и беременная женщина, которую нацисты задушили, все проходили туда без препятствий.
И не верили своим глазам, что такое вообще могло произойти. Огромные двери выжжены дотла. Шаг внутрь — в нос ударяет едкий запах, которым пропитаны стены и потолок. Многие считали, что тогда было применено и запрещённое химическое оружие, из-за которого люди падали замертво. Кадры зверски убитой в Доме профсоюзов женщины, которую сначала задушили, а потом сожгли, не вызвали никакого осуждения на Западе. Фото: Соцсети — Я не верил своим глазам, когда здание горело, а из окон выпрыгивали люди. Уверен, это была чётко спланированная акция, а в здании оказались, в том числе случайные жертвы — те, кто просто гулял по Куликову полю. Увидев разъярённую толпу, они пытались укрыться в Доме профсоюзов, двери которого в тот момент почему-то были открыты. А ведь это был выходной!
Значит, их кто-то открыл специально, — рассказывал замруководителя съёмочной группы Одесской киностудии Олег Мороз. Я побежал к тыльной стороне здания, чтобы хоть кому-то помочь. Но меня догнали поджигатели, поставили на колени, стали допрашивать, чтобы понять, «свой» я или нет. Потом приказали: «Ползи! Я прополз несколько метров и побежал. Выскочил, но попал в окружение толпы, и меня продолжили избивать. Я лишь чудом спасся! Мы нашли Женю в палате ожогового центра. Теперь 2 мая он считает своим вторым днём рождения.
Вот что он вспоминал: Эвакуация людей из горящего здания областного совета профсоюзов. Повернул назад — но они уже заходили и с другой стороны, беря Дом профсоюзов в кольцо.
Стычки между сторонами закончились поджогом Дома профсоюзов с укрывшимися в нем сторонниками «Антимайдана». Люди горели заживо. Теперь это день воспоминания о кошмаре и ужасе. От этого дня никуда не уйти, пока Одесса не станет свободной, а убийцы не понесут суровое, как пеньковая веревка, наказание. Как сообщает «Российская газета», многие из этих нелюдей уже наказаны судьбой. Кто-то в зоне их так называемой «АТО» или после начала нашей спецоперации.
Кто-то сгинул в банальной пьяной драке.
Девять лет трагедии в Одессе: рассказ горевших в Доме профсоюзов
В 2014 году почти 50 сторонников федерализации Украины были убиты или сгорели заживо в Доме профсоюзов в Одессе. Во вторник 2 мая исполнилось 9 лет со дня пожара в Доме профсоюзов в Одессе, жертвами которого стали 48 человек. Дом профсоюзов Одесса 2 мая 2014 г. Укронацисты, поощряемые киевской хунтой, сожгли заживо и забили не менее 100 противников госпереворота. Пожар в Доме профсоюзов в Одессе. Смотрите так же: #Новости #Новости #Рекомендуем подкасты #Рекомендуем подкасты.