Закажите книгу «Братья Карамазовы» от автора Достоевский Федор Михайлович ISBN: 978-5-389-01463-3, с доставкой и по низкой цене. Сервис электронных книг ЛитРес предлагает скачать бесплатно «Братья Карамазовы», Федора Достоевского в форматах fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн! Оставляйте и читайте отзывы о книге на ЛитРес! Сегодня хочу поделиться с вами,дорогие читатели,своими мыслями относительно произведения вского "Братья Карамазовы". Братья Карамазовы том 1. Достоевский братья Карамазовы прижизненное издание.
Достоевский Федор - Братья Карамазовы
Автор. Баршт Константин Абрекович. «Братья Карамазовы» — самый знаменитый роман мировой литературы. Вряд ли кто из первых читателей, да и сам автор, предвидел такую славу незавершенному роману, первому из задуманной дилогии «жизнеописания» Алеши Карамазова. Достоевский Федор Михайлович Братья Карамазовы. Для писателя "Братья Карамазовы" стали последней книгой.
Сейчас популярны
- Ф.М. Достоевский - Братья Карамазовы - Все о книге
- Значение романа и история создания
- Правила комментирования
- Рецензия на роман Достоевского Братья Карамазовы
- Книгу рекомендует кинокритик, продюсер Лев Карахан
«Братья Карамазовы»: воскрешение великих грешников •
Братья Карамазовы эксклюзивная классика. Братья Карамазовы. Братья Карамазовы DVD. Братья Карамазовы все части. Братья Карамазовы содержание книги. Братья Карамазовы том 1. Достоевский братья Карамазовы прижизненное издание. Достоевский братья Карамазовы обложка.
Достоевский братья Карамазовы книга. Братья Карамазовы обложка книги. Братья Карамазовы комплект из 2-х книг. Кратко о романе братья Карамазовы. Краткий пересказ братья Карамазовы. Братья в братьях Карамазовых. Братья Карамазовы фёдор Михайлович Достоевский книга.
Братья Карамазовы содержание. Братья Карамазовы оглавление. Братья Карамазовы Эксмо 2021. Братья Карамазовы фото книги. Братья Карамазовы краткое содержание. Братья Карамазовы история создания произведения. Братья Карамазовы книга.
Говоря о культуре отмены президент вспомнил слова одного из персонажей романа «Бесы» — нигилиста Шигалева. Президент также вспомнил слова Достоевского во время интервью журналисту Павлу Зарубину. Говоря о русском либерализме, он напомнил о фразе русского писателя, который сказал: «Наши либералы — это лакеи, которые ищут, кому бы почистить сапоги», и подчеркнул, что это не является истинным либерализмом. Кроме того, Достоевского цитировал президент Франции Эммануэль Макрон.
Про это не говорят. О, Распятье, это страшный аргумент. Бог, как купец. Я люблю человечество больше Тебя. О, это страшной силы аргумент, вековечный аргумент.
А потому приму Бога тем более, что это вековечный старый Боженька и его не решишь. Итак, пусть Боженька. Это стыднее… — Это было движение любви: хоть посмотрю на них, хоть пройду между ними, хоть прикоснусь к ним… От риз Его исходила сила. Да разве Он был похож на нас, ведь Он — чудо, тайна небесная. В черновике «богохульство» Ивана показано с большей резкостью. Христос не воскрес; это была глупая проба. Бога Иван принимаег, но с какой убийственной насмешливостью: «вековечный старый Боженька, его не решишь». Идея о том, что людей любить невозможно, выражена в словах о бедных, которые «вонючи, грубы и пьяны». На другой странице тетради записана мысль, которая, несомненно, принадлежит Ивану: «Я бы желал совершенно уничтожить идею Бога».
В этом весь смысл его «бунта»: отрицание безбожника непосредственно конкретизируется в историко—философской картине; бессмысленность мира раскрывается в мифе о Великом Инквизиторе. Иван хочет уничтожить идею Бога; Инквизитор уже уничтожил ее в своем сердце и действует так, как если бы Бога не существовало. Он борется против «страшного аргумента Распятия», так как в эту «пробу» не верит, отрицает загробную жизнь и противоставляет ей «землю». Так, безбожная аргументация Ивана логически рождает из себя «Легенду». Черновики отчетливо вскрывают духовную связь Ивана с атеистом Кириловым в «Бесах». Кирилов убежден, что эта идея погаснет в сознании человечества, поэтому отрекается от Богочеловека ради Человекобога и, чтобы убить Бога, — убивает себя. Последние записи о Христе «это было движение любви», «от риз Его исходила сила», «как Его узнали» , вероятно, относятся к опровержению богохульства и должны быть приписаны старцу Зосиме. На следующей странице мы находим такую заметку: «Исповедь старца. Не хочу оставить вас в неведении, как это сам понимаю».
В черновике неверие Инквизитора выражено вполне открыто. Герой «Легенды» повторяет мысль Ивана о том, что после смерти нет воскресения. Знамя «хлеба земного» соединило бы всех людей в бесспорном согласии, тогда как идеал «хлеба небесного» обрек христианский мир на вечную войну. Вот этот замечательный отрывок: «Где же будет тут общность поклонения, когда большинство людей даже и не понимает, что такое. Вместо согласного преклонения воздвиглось знамя раздора и война вовеки, не то было бы со знаменем хлеба земного. Но взгляни, что религия невместима для безмерного большинства людей; а потому не может быть названа религией любви, что приходил Он лишь для избранных, для сильных и могучих и что и те, претерпев крест Его, не найдут ничего, что было бы обещано, точно так же, как и Он сам не нашел ничего после креста своего. Вот твой Единый Безгрешный, которого выставляли твои. А стало быть, идея рабства, порабощения и тайны — идея Римской церкви и, может быть, масонов, гораздо вернее для счастья людей, хотя бы основанного на всеобщем обмане. Вот что значит твой Единый Безгрешный».
Изображение истории христианства как вечной вражды и мысль о невозможности религии для большинства человечества не соответствует образу Инквизитора, который «исправляет» дело Христа, прикрываясь Его именем. Эти страшные слова были исключены из «Легенды». Она стоила ему мучительных усилий. Главное — здоровье мое ухудшилось, были все больные, сначала сын — тифом, а потом оба теперь коклюшем. В этом состоянии духа и при таких обстоятельствах все время писал, работал по ночам, слушая, как воет вихрь и ломает столетние деревья…» Записки к 6—й книге состоят из кратких заметок к житию и беседам старца Зосимы. Автор намечает основные темы поучений. Много раз повторяется мотив «рая на земле», как центра религиозного мировоззрения старца: «Все рай. Раз в мириады веков дается». Писатель подготовляет «торжественное опровержение богохульства» Ивана.
Атеист презрительно не принимает Божьего мира. Зосима утверждает, что жизнь есть радость и мир есть рай. Иван не желает мировой гармонии, купленной страданиями детей; Зосима утверждает, что «все за всех виноваты», а потому и всем простить можно. Эта идея развивается подробно: «Всякий за всех и за все виноват». Пойди и прими за кого нибудь муки — легче будет». Мог светить, как Единый Безгрешный. Ибо всяк может поднять ношу Его, всяк; если захочет такого счастья. Он был человеческий образ». Если же очень удручает тебя, — страдайья для себя ищи».
Не возможешь спастися, не возможешь и спасти. Спасая других, ам спасаешься». Ответ Зосимы Ивану приобретает, наконец, свою окончательную формулу. Каждый за всех и все виноват, каждый потому за всех все в силах простить и станут тогда все Христовым делом, и явится сам среди их, и узнают Его и сольются с Ним, простит и Первосвященнику Каиафе, ибо на род свой любил, по—своему, да, любил, простит и Пилата высокоумного, об истине упавшего, ибо не ведал, что творил». Не которые изречения старца могли показаться слишком дерзновенными и были исключены из окончательной редакции, например: «Люби людей во rpecex их, люби и грехи их». Он комментирует ее по своему обыкновению в сопроводительном письме к Любимову: «Назвал эту шестую книгу «Русский инок» — название дерзкое и вызывающее, ибо закричат все нелюбящие нас критики: «Баков ли русский инок, как сметь ставить его на такой пьедестал! А уж я знаю, что не утерпят. Я же считаю, что против действительности не погрешил: не только как идеал справедливо, но и как действительность справедливо. Не знаю только, удалось ли мне.
Сам считаю, — что и одной десятой доли не удалось того вы разил,, что хотел. Смотрю, однако, на эту книгу естую, как на кульминационную точку романа. Само собой, что многое из поучений старца Зосимы или, лучше сказать, способ их выражения принадлежит лицу его, т. Я же хоть и вполне тех же мыслей, какие он выражает, но если б лично от себя выражал их, то выразил бы их в другой форме и другим языком, он же не мог ни другим языком, ни в другом духе выразиться, как в том, который я придал ему. Иначе не создалось бы художественного лица. Взял я лицо и фигуру из древнерусских иноков и святителей. При глубоком смирении надежды беспредельные, наивные о будущем России, о нравственном и даже политическом ее предназначении. Сергий, Петр и Алексей митрополиты разве не имели всегда в этом смысле Россию в виду? Образ, созданный Достоевским, был отвергнут также и оптинскими старцами.
Впрочем, я здесь и вообще в самом мрачном расположении духа. Узкое ущелье, положим, живописное, как ландшафт, но которое я посещаю 4—е лето и в котором каждый камень ненавижу, потому что трудно себе и представить, сколько тоски вынес я здесь в эти четыре приезда. Нынешний же приезд самый ужасный: многотысячная толпа всякого сброду со всей Европы русских мало, и все какие-то неизвестные из окраин России на самом тесном пространстве ущелье , не с кем ни одного слова сказать, и, главное, все чужое, все совсем чужое. Это невыносимо…» Победоносцев прочел «Великого Инквизитора» и смутился. Мало что я читал столь сильное. Только я ждал, откуда отпор, возражение и разъяснение, но еще не дождался». Замечание Победоносцева очень взволновало писателя, и он ответил ему из Эмса 24 августа 1879 г. Это один из важнейших комментариев автора к «Братьям Карамазовым». То-то и есть, и в этомто теперь моя забота и все мое беспокойство.
Ибо ответом на всю эту отрицательную сторону я и предположил быть вот этой 6—й книге «Русский инок», которая появится 31 августа. А потому и трепещу за нее в том смысле — будет ли она достаточным ответом? Тем более, что ответто ведь не прямой, не на положения прежде выраженные в В. Инквизиторе и прежде по пунктам, а лишь косвенный. Тут представляется нечто прямо противоположное выше выраженному мировоззрению, но представляется опять-таки не по пунктам, а, так сказать, в художественной картине. Вот это меня и беспокоит, то есть буду ли понятен и достигну ли хоть каплю цели? А тут вдобавок еще обязанность художественности: потребовалось представить фигуру скромную и величественную, между тем жизнь полна комизма и только величественна лишь во внутреннем смысле ее, так что поневоле, из-за художественных требований, принужден был в биографии моего инока коснуться и самых пошловатых сторон, чтобы не повредить художественному реализму. Затем есть несколько поучений инока, на которые прямо закричат, что они абсурд, ибо слишком восторженны; конечно, они абсурдны в обыденном смысле, но в смысле ином, внутреннем, кажется, справедливы». Итак, «Русский инок» задуман как теодицея.
Писатель отказывается от схоластических «доказательств бытия Божия» по пунктам и параграфам. Логической аргументации Ивана Карамазова противоставляется религиозное мировоззрение старца Зосимы. Эвклидов разум отрицает, мистический опыт утверждает. Ответ дается не в плане вопроса. Достоевский боится, что ответ его покажется «недостаточным»; он сам не сознает всей гениальности своей религиозной диалектики. Ему пятьдесят восемь лет, он уверен, что умрет через год или два; он болен неизлечимой болезнью, но сердце его горит любовью. Но я не покупаю, некому подарить, царица моя не здесь. А кто моя царица, — вы моя царица. Я так здесь решил, ибо, сидя здесь, влюбился в вас, так что и не предполагаете…» «…И вот я убедился, Аня, что я не только люблю тебя, но и влюблен в тебя и что ты единая моя Госпожа, и это после 12—ти лет!
Да и в самом земном смысле говоря, это тоже так, несмотря на то, что ведь уж, конечно, ты изменилась и постарела с тех пор, когда я тебя узнал девятнадцати лет… Но теперь, веришь ли, ты мне нравишься в этом смысле несравненно более, чем тогда. Это бы невероятно, но это так…» Вернувшись из Эмса, Достоевский усиленно работает над 7—й, 8—й и 9—й книгами романа и заканчивает их к началу января 1880 года. Черновые записи очень близки к печатной редакции. В набросках к главе «Такая минута» 7—й книги мы встречаем план идеологического спора между Алешей и Ракитиным. В романе Ракитин изображен беспринципным карьеристом без собственных идей. Он — семинарист, автор брошюры духовного содержания «Житие в Бозе почившего старца Зосимы», но в Бога он не, верит и над всем глумится. Иван предсказывает ему блестящее будущее: «Изволил выразить мысль, — говорит Ракитин, — что если я-де не соглашусь на карьеру архимандрита в весьма недалеком будущем, и не решусь постричься, то непременно уеду в Петербург и примкну к толстому журналу, непременно к отделению критики, буду писать лет десяток и, в конце концов, переведу журнал на себя. Затем буду опять его издавать и непременно в либеральном и атеистическом направлении, с социалистическим оттенком». Достоевский вспоминает о своем журнальном враге 60—х годов, сотруднике «Искры» и «Современника» Г.
Елисееве и рисует на него злую карикатуру. Елисеев был бакалавром Казанской духовной академии, написал «Историю жизни первых насадителей и распространителей Казанской церкви. Святителей Гурия, Варсонофия и Германа», но потом сделался сотрудником «Современника», писал «внутреннее обозрение» с «социалистическим оттенком» и оставил после себя капитал в 50 тысяч. В черновике семинарист—атеист Ракитин спорит с Алешей о религии и народе. Вот этот набросок: «Алеша: Да этого народ не позволит. Ракитин: Что—ж, истребить народ, сократить его, молчать его заставить. По тому что европейское просвещение выше народа.. Алеша молчал, а Ракитин пустился говорить: «Без религии все сделать, просвещение… Люди все гуманнее делаются. Религия дорого стоит.
Ты бы хопчь Бокля прочел. А мы ее уничтожим». Черновые записи дорисовывают личность Ракитина. Это — шестидесятник, бу дущий социалист и обличитель, сторонник. Европейского «просвещения» и почитатель Вокля. Но, советуясь с одним прокурором, большим практиком вероятно, А. Кони , решил осветить и ту часть судебного процесса, которая называется «предварительным следствием», со старою рутиною и с новейшею отвлеченностью в лице молоденьких правоведов, судебных следователей и пр. Черновик доказывает, что критику государственного суда автор задумал в широком масштабе, в духе тех обличений, которые мы находим в «Воскресенин» Толстого. В окончательном тексте сатира была очень смягчена.
Кроме того, в девятой книге писатель хотел «наметить сильнее характер Мити Карама зова: он очищается сереем и совестью под грозой несчастья и ложного обвинения. Принимает душой наказание не за то, что он сделал, а за то, что он был чиж безобразен, что мог и хотел сделать преступление». Эта тема стала доминирующей в печатной редакции и заслонила собой критику судопроизводства. Обещанную столь утвердительно девятую книгу Карамазовых на декабрь я не могу прислать в декабре. Причина та, что зарабо тался до болезни, что ема книги предварительное следствие удлинилась и усложнилась, а главное, что эта книга выходит одна из важнейших для меня в романе и требует я вижу это такой тщательной отделки, что если б я понатужился и скомкал, то повредил бы себе, как писателю и теперь и навеки. Да и идея моего романа слишком бы пострадала, а она мне дорога». Он работает над этой книгой целых два месяца и посылает ее в редакцию только в начале января 1880 года. Самым патетическим местом девятой книги является сон Мити в Мокром: он видит погорелую деревню, худых баб с коричневыми лицами, слышит, как плачет иззябшее и голодное «дате». И вдруг в сердце его «подымается какое-то, никогда еще не бывшее в нем, умиление, что плакать ему хочется, что хочет он всем сделать что-то такое, чтобы не плакало больше «дате», не плакала бы и черная, иссохшая мать дити, чтобы не было вовсе слез, от сей же минуты ни у кого».
Это — «экстаз» Мити, соответствующий экстазу Алеши Кана Галилейская. Оба брата после духовного потрясения и страдания у Алеши — смерть старца, у Мити — обвинение в отцеубийстве очищаются сердцем и испытывают просветленное умиление.
Следуя своему замыслу втянуть читателя в разгадывание тайны, что и составляет главную прелесть детективного жанра, Достоевский осторожно подготавливает в читательском сознании необходимый ему портрет предполагаемого убийцы - Дмитрия. Обман начинается с той минуты, когда Дмитрий после лихорадочных и тщетных поисков трех тысяч, которые ему так остро нужны, бросается вон из дому, прихватив с собою медный пестик. Девушка, которую любит Дмитрий, еще одна «инфернальная» героиня Достоевского, Грушенька, становится объектом вожделений старика, пообещавшего ей денег, если она придет к нему. Дмитрий не сомневается в том, что она приняла предложение. Убежденный, что Грушенька у отца, он перепрыгивает через забор в сад и видит свет в окнах: «Он стоял за кустом в тени; передняя половина куста была освещена из окна. Когда он подошел к окну, он увидел, что «вся спаленка Федора Павловича предстала перед ним как на ладони.
Она была разделена поперек ширмами. Отец стоял у окна «в своем новом полосатом шелковом халатике, подпоясанном шелковым же шнурком с кистями. Из-под ворота халата выглядывало чистое щегольское белье, тонкая голландская рубашка с золотыми запонками. Весь столь противный ему профиль старика, весь отвисший кадык его, нос крючком, улыбающийся в сладостном ожидании, губы его, все это ярко было освещено косым светом лампы слева из комнаты. Страшная, неистовая злоба закипела вдруг в сердце Мити», и, потеряв самообладание, он «вдруг выхватил медный пестик из кармана». Далее следует красноречивая фраза, состоящая из множества точек, опять же в лучших традициях увлекательных уголовных романов или кровавых детективов. Потом, словно переведя дух, автор снова заходит, но уже с другой стороны. Это могло бы означать, что его что-то остановило в последнюю минуту, но нет, сразу же после этой фразы стоит двоеточие, а за ним предложение, словно бы усиливающее предыдущее: «как раз в то самое время проснулся на одре своем больной Григорий Васильевич».
Так фраза о Боге, вместо того чтобы означать, как могло показаться вначале, будто ангел-хранитель вовремя остановил его на пути к преступлению, может также значить лишь то, что Бог разбудил старого слугу, чтобы тот смог увидеть и опознать удирающего убийцу. И здесь налицо интересный маневр: с той самой минуты, как Дмитрий убегает, и до его ареста на провинциальной ярмарке, где он ударился в загул вместе с Грушенькой от убийства до ареста проходит 75 страниц , автор так строит сюжет, что словоохотливый Дмитрий ни разу не выдает своей невиновности. Более того, когда он вспоминает слугу Григория, которого он ударил пестиком и, быть может, даже убил, Дмитрий ни разу не называет его по имени; просто «старик», что легко можно отнести к отцу. Прием, пожалуй, слишком искусственный, выдающий чрезмерное желание автора обмануть читателя, заставив его поверить в то, что Дмитрий отцеубийца. Позже на суде важно понять, говорит Дмитрий правду или лжет, утверждая, что три тысячи рублей были у него при себе перед тем, как он отправился к отцу. Иначе были бы все основания подозревать его в том, что он украл три тысячи, приготовленные стариком для девушки, а это в свою очередь означало бы, что он вломился в дом и совершил убийство. И вдруг на суде младший брат Алеша вспоминает, что когда он видел Дмитрия в последний раз, перед ночным происшествием в саду, тот бил себя в грудь и кричал, что у него в этом самом месте то есть на груди есть то, что ему необходимо, чтобы выпутаться из его трудного положения. Тогда Алеша подумал, что Дмитрий имел в виду свое сердце.
Теперь же он вдруг вспомнил, что даже в тот миг обратил внимание, что Дмитрий бил себя не в сердце, а много выше, там, где хранилась ладанка. Это воспоминание Алеши стало единственным, хотя и слабым доказательством того, что Дмитрий в самом деле достал деньги раньше, а значит, возможно, и не убивал отца. Другое обстоятельство, которое легко могло бы разрешить все сомнения и спасти Дмитрия, начисто игнорируется автором. Смердяков признался Ивану, среднему брату, что настоящий убийца - он и что орудием преступления послужила тяжелая пепельница. Иван делает все возможное, чтобы спасти Дмитрия, однако это важнейшее обстоятельство на суде не упоминается ни разу. Если бы Иван рассказал суду о пепельнице, установить истину ничего не стоило бы. Надо было лишь осмотреть ее как следует, установить, есть ли на ней следы крови, и сравнить ее форму с очертаниями смертельной раны убитого. Но это не сделано, немаловажный промах для детективного романа.
Приведенный анализ достаточен для того, чтобы проследить развитие сюжетной линии Дмитрия. Иван, второй брат, уезжает из города, попустительствуя убийству, фактически он подталкивает Смердякова к преступлению, становясь тем самым его соучастником. Вообще Иван сильнее втянут в основную интригу, чем третий брат Алеша. Там, где заходит речь об Алеше, мы постоянно ощущаем, как автор разрывается между двумя независимыми сюжетами: трагедией Дмитрия и историей почти святого Алеши. В Алеше снова видится, как и в князе Мышкине, любовь автора к простодушному герою русского фольклора. Всю длинную, вялую историю старца Зосимы можно было бы исключить без всякого ущерба для сюжета, скорее это только придало бы книге цельности и соразмерности. И вновь совершенно независимо, в разрез с общим замыслом, звучит история Илюшечки, сама по себе замечательная. Но и в эту прекрасную историю о мальчике Илюше, его друге Коле, собаке Жучке, серебряной пушечке, капризных выходках истеричного отца - даже в эту историю Алеша вносит неприятный елейный холодок.
Вообще, когда автор изображает Дмитрия, его перо обретает исключительную живость, Дмитрий как бы постоянно освещен сильнейшими лампами, а вместе с ним все, кто его окружает. Но стоит появиться Алеше, как мы тотчас же погружаемся в совершенно иную, безжизненную стихию. Сумеречные тропы уводят читателя в угрюмый мир холодного умствования, покинутый гением искусства.
Братья Карамазовы. Федор Достоевский. Радиоспектакль 1962год.
Название одной из частей — «Надрывы» — передает психологическую атмосферу всего текста. Давайте узнаем, какие источники повлияли на Достоевского в процессе написания романа и как он публиковался. В «Атеизме» герой должен был пройти через все формы религиозного опыта. У «Жития... Обратите внимание на то, как работает мысль Достоевского: сначала внутренние свойства, мотивация персонажей, даже их фразы, и только потом появятся события, имена, детали. Сюжета романа здесь еще нет, но основные темы прекрасно знакомы читателям «Карамазовых»: Накопление богатства. Усиление воли и внутренней силы.
Гордость безмерная и борьба с тщеславием. Проза жизни и страстная вера, беспрерывно ее побеждающая.
Присутствующие на заседании согласились с высокой оценкой последнего произведения русского гения, которое представляет собой, по замыслу автора, только первую часть грандиозного творения «История Великого грешника». Вторую часть романа Ф. Достоевский не успел написать.
Тем не менее «Братья Карамазовы» являются художественно завершенным произведением. При обсуждении было отмечено, что роман как бы вбирает и основные темы творчества писателя, и основные типы героев, представленные в других произведениях автора. Конечно, невозможно за одну встречу объять содержание такого знакового масштабного произведения. Разговор шел в основном о главных героях — самих братьях Карамазовых, Федоре Карамазове, о значимости главы о Великом инквизиторе, которая содержит пересказ поэмы Ивана.
Достоевскому было очень важно ввести в романы криминальную хронику последних лет. Во-первых, он считал, что преступления характеризуют общество; во-вторых, благодаря этому приему его книги становились острыми и актуальными. Именно поэтому в «Карамазовых» так много преступлений 1870-х. Это позволило бы ему показать во второй части романа, что стало со страной и людьми в 1880 году. Тайна кафе-ресторана на Петровке В самом начале романа лакей, а заодно и внебрачный сын Федора Павловича Карамазова Смердяков делится с соседской барышней Марьей Кондратьевной своими планами на жизнь: «Я, положим, только бульонщик, но я при счастье могу в Москве кафе-ресторан открыть на Петровке». Почему Смердяков хочет открыть заведение именно на Петровке?
В середине XIX века на людной Петровке почти не было ресторанов: там располагались торговые ряды, купеческие дома и магазины средней руки. Кафе-ресторан — особый вид заведений, в которых, в отличие от трактиров и ресторанов, подавались безалкогольные напитки, еда, сладости. Там можно было читать газету, играть в шахматы и домино. Однако куда важнее другое. Владельцы таких заведений воспользовались этим: в начале 1860-х стали появляться специальные изолированные комнаты, где женщины могли перекусить. Услуга оказалась невероятно популярной, и в 1864 году запреты были сняты. Смердяков мечтает открыть демократичное, но в меру изысканное заведение на одной из торговых улиц Москвы, рассчитывая на самую разнообразную публику обоих полов: купцов, их клиентов, театральных актеров и так далее. Позже эти же качества помогут ему хладнокровно убить своего отца, подставить брата и снять с себя подозрения. При этом прокурор мог участвовать в допросах и обысках, мог попросить судебного следователя проверить то или иное обстоятельство, а защитник — нет. Однако судебный следователь в деле Мити, Николай Парфенович, не был беспристрастен.
Он чувствовал к прокурору «необыкновенное уважение и почти сердцем сошелся с ним. Во время допроса Мити сразу после его задержания следователь и прокурор действуют заодно: «…Они успели кое в чем сговориться и условиться насчет предстоящего дела, и теперь, за столом, востренький ум Николая Парфеновича схватывал на лету и понимал всякое указание, всякое движение в лице своего старшего сотоварища, с полуслова, со взгляда, с подмига глазком». Скорее всего, Николай Парфенович хотел помочь своему другу.
Перед нами — «интеллектуальный детектив», история одной семьи со сложными внутренними связями и духовными поисками.
Психологические перипетии, человеческие драмы, множество остросюжетных линий, вплетенных в основную канву, — все это вместилось в роман, главной проблематикой которого является вопрос о Боге и бессмертии души.
Достоевский Федор - Братья Карамазовы
| Братья Карамазовы | это... Что такое Братья Карамазовы? | «Братья Карамазовы» стали еще одной попыткой реализации замысла «Атеизм» («Житие великого грешника»), над которым Достоевский размышлял с середины 1860-х. |
| Литературная газета / Материалы по теме «Братья Карамазовы» | Отдельным двухтомным изданием «Братья Карамазовы» вышли в Петербурге в декабре 1880 года (на титульном листе 1881), успех был феноменальным – половина трехтысячного тиража была раскуплена за несколько дней. |
| ►▒"Братья Карамазовы" Ф.М. Достоевский - Listen online. Music | В цитированных словах автора „Братьев Карамазовых“ получило выражение не только горделивое желание русского романиста в недалеком будущем помериться силами с Данте и другими величайшими авторитетами европейских литератур. |
| Братья Карамазовы - читайте бесплатно в онлайн энциклопедии «Знание.Вики» | «Братья Карамазовы» является последним произведением в карьере Ф. М. Достоевского, над созданием которого он трудился в течение двух лет. |
«Братья Карамазовы»: краткое содержание первого классического детектива
краткое содержание романа Фёдора Михайловича Достоевского по главам и частям, подробный и доходчивый пересказ доступен для прочтения на нашем сайте. Информационное агентство «Литературная газета» это новости культуры и поэзии. Современники Достоевского так зафиксировали замысел автора о второй части Братьев Карамазовых «Федор Михайлович сказал, что напишет роман, где героем будет Алеша Карамазов.
Произведение Братья Карамазовы полностью
- Братья Карамазовы. Федор Достоевский. Радиоспектакль 1962год.
- Автор книги
- Фёдор Достоевский «Братья Карамазовы»
- Краткое содержание романа «Братья Карамазовы»
- «Роман „Братья Карамазовы“ осознанно писался как завещание» — ПолитехЛИБ
Фёдор Достоевский «Братья Карамазовы»
В келье в это время обсуждают религиозную статью Ивана. Появляется Дмитрий. Между ним и отцом сразу возникает скандал из-за наследства и Грушеньки. Старец его останавливает, и все расходятся. В монастыре, куда всех пригласил на обед игумен, происходит ещё один скандал, на этот раз между Фёдором Карамазовым и Петром Миусовым. В доме Карамазова живут только они с Иваном. Во флигеле проживают ещё и слуги: старый Григорий с женой и их приёмный сын Павел Смердяков. Павел был сыном городской юродивой Лизаветы Смердящей, умершей при родах, и по слухам его отцом был Фёдор Карамазов. Григорий отмечал его странности в детстве, а после отправил учиться на повара в Москву, вернувшись откуда тот остался служить Карамазову. Дмитрий перехватывает Алёшу по пути к дому отца и рассказывает ему историю про спасение отца Катерины из любви к ней, а также про свою нынешнюю любовь к Грушеньке. Он просит Алёшу объяснить всё Катерине, а также признаться, что украл у неё три тысячи рублей.
В доме Карамазова Фёдор, Иван, Алёша и Смердяков с Григорием спорят о религии, после чего отец наедине с сыновьями задумывается о бессмертии. Ворвавшийся в поисках Грушеньки Дмитрий избивает отца. Алёша идёт к Катерине Ивановне, где застаёт и Грушеньку. Между женщинами происходит скандал, в ходе которого Катерина понимает, что собой представляет Грушенька. Алёша передаёт слова Дмитрия и получает письмо от Лизы, в котором та признаётся ему в любви. Старец Зосима находится при смерти. Алёша снова заходит к отцу, которому уже лучше. По пути к Хохлаковой мальчик на улице бросает в него камни и кусает, не объясняя причины. У Хохлаковой Алёша объясняется с Лизой по поводу её письма. В гостиной Катерина Ивановна ему и Ивану объявляет, что всегда будет любить Дмитрия.
Она просит Алёшу отдать двести рублей отставному штабс-капитану Снегирёву, пострадавшему из-за Дмитрия. Снегирёв не берёт денег. Оказывается, что мальчик, кидавший камни в Алёшу, это не кто иной, как сын Снегирёва по имени Илья, видевший, как Дмитрий публично таскал за бороду отца. Вернувшись к Хохлаковой, Алёша сообщает, что скоро покинет монастырь, пообещав в будущем жениться на Лизе. После этого в поисках Дмитрия он подслушивает Смердякова, критически отзывающегося о помещиках и о Дмитрии в частности. Вместо Дмитрия в трактире Алёша находит Ивана.
А главному герою романа — Алеше Карамазову — писатель дал имя своего сына, который умер в детском возрасте от эпилепсии. В 2008 году режиссер Юрий Мороз представил одноименный российский драматический сериал. Жили бы они и не тужили, да вот только отец их, жадный помещик и сладострастник, не хотел по совести делить наследство. Да еще и возлюбленную Мити — Грушеньку — пытался деньгами соблазнить. Мирные переговоры ни к чему не привели. После страшного скандала каждый из членов семьи стал вынашивать свой план по разрешению спорного вопроса...
Это — фигура Иисуса в известной картине Иванова: также далекая, но уже идущая, пока незаметная среди других, ближе стоящих лиц и, однако, уже центральная и господствующая над ними. Образ Алеши запомнится в нашей литературе, его имя уже произносится при встрече с тем или иным редким и отрадным явлением в жизни; и, если суждено будет нам возродиться когда-нибудь к новому и лучшему, очень возможно, что он будет путеводною звездой этого возрождения». С темой «Русского Кандида» связан разговор аттестующего себя социалистом Коли Красоткина с Алешей о «Кандиде» Вольтера, причем Коля, «русский Кандид», полагает, что сегодня Христос примкнул бы к революционерам, и упоминание Иваном Карамазовым Вольтера: «…Был один старый грешник в восемнадцатом столетии, который изрек, что если бы не было Бога, то следовало бы его выдумать… И действительно человек выдумал Бога. И не то странно, не то было бы дивно, что Бог в самом деле существует, но то дивно, что такая мысль — мысль о необходимости Бога — могла залезть в голову такому дикому и злому животному, каков человек, до того она свята, до того она трогательна, до того премудра, и до того она делает честь человеку. Что же до меня, то я давно уже положил не думать о том: человек ли создал Бога или Бог человека? Не стану я, разумеется, тоже перебирать на этот счет все современные аксиомы русских мальчиков, все сплошь выведенные из европейских гипотез; потому что, что там гипотеза, то у русского мальчика тотчас же аксиома, и не только у мальчиков, но пожалуй и у ихних профессоров, потому что и профессора русские весьма часто у нас теперь те же русские мальчики». И тот же Иван спрашивает: может ли человеческий разум принять мир, созданный Богом, и поверить в предустановленную гармонию, если при этом сохраняются несправедливость, зло и страдания невинных людей? Вольтер в предустановленную гармонию не верил, а Достоевский верил, но считал, что достигается она как раз через страдания. С другой стороны, Достоевский считал, что человек должен уменьшать существующее в мире зло, и отказывался принять мировую гармонию, если в ее основе — слезинка невинного ребенка. Писатель тяжело переживал утрату и долгое время не мог работать. Отсюда, вероятно, пришло и имя любимого героя последнего романа — Алеша. Достоевская, — я упросила Вл. Соловьева, посещавшего нас в эти дни нашей скорби, уговорить Федора Михайловича поехать с ним в Оптину пустынь, куда Соловьев собирался ехать этим летом. Посещение Оптиной пустыни было давнишнею мечтою Федора Михайловича…» 18 июня 1878 года Достоевский выехал с Владимиром Соловьевым из Петербурга в Москву, а оттуда через четыре дня в Оптину пустынь. Поездка длилась семь дней. Первые книги «Братьев Карамазовых» были написаны под впечатлением увиденного в этом монастыре. В подготовительных материалах к роману Достоевский писал о старце Зосиме: «И. Были в монастыре и враждебные Старцу монахи, но их было немного. Молчали, затаив злобу, хотя важные лица. Один постник, другой полуюродивый. Но большинство стояло, были фанатики до того, что, предвидя близкую смерть, многие честно считали за святого, не один Алеша, ждали смерти, будет святой. Молчаливое ожидание. Красота пустыни, пение, вернее же всего, Старец. Честность поколения. Герой из нового поколения… Он Алеша уверовал как реалист. Такой коли раз уверует, то уверует совсем, бесповоротно. Мечтатель уверует с условиями, по-лютерански. Этакого же не только не смутит чудо, но он сам захочет чуда. Он понял, что знание и вера — разное и противуположное, но он понял — постиг, по крайней мере, или почувствовал даже только, — что если есть другие миры и если правда, что человек бессмертен, то есть и сам из других миров, то, стало быть, есть и все, есть связь с другими мирами. Есть и чудо. И он жаждал чуда. В мире много необъяснимого, если не чудеса. Почему же и не быть чудесам? Но тут Старец… Ждал чудес и даже уже видел их… Действительный клад внутри себя, но какая-то внешность, чудо. Как будто ждавший чуда. Старца святым. И хотя бы он хотел, но все же боялся. Которая себя не нашла в себе — Фома. Высшая красота не снаружи, а изнутри см. Кутеж в городе. Помещик желает после кельи отслужить молебен. Ильинский рассчитывает еще что-нибудь получить наследства. Главное, ему поскорее нужны 3000, потому что он задержал невестины. Вечером, в 1-й части, после сцены в келье, Ильинский затем является к отцу с Идиотом, чтоб предложить мировую на 3000 тысячах. И тут драка. Преклонился… Революция, кроме конца любви, ни к чему не приводила права лучше. Воскресение предков зависит от нас. О родственных обязанностях. Старец говорит, что Бог дал родных, чтоб учиться на них любви. Общечеловеки ненавидят лиц в частности. План романа-дилогии потребовал приурочить действие первой части к 1866 году, ко времени вскоре после введения в России нового судебного устава, гласного судопроизводства, адвокатуры и института присяжных заседателей. Друг Достоевского, обер-прокурор Священного синода К. Победоносцев, говорил, что своего Зосиму тот писал по его совету. Достоевская полагала, что отец не случайно назвал Чермашней деревню, куда старик Карамазов посылает своего сына Ивана накануне своей смерти, поскольку Чермашней называлась одна из двух деревень, принадлежащих родителям Достоевского. Добавлю, что отец Достоевского тоже был не чужд разврату, по крайней мере в последний период своей жизни в деревне, из-за чего, как кажется, и погиб. И здесь мы подходим к очень интересной теме связи героев Достоевского и самого Федора Михайловича с такой значительной и в то же время одиозной личностью, как маркиз де Сад. Донасьен Альфонс Франсуа граф де Сад, в литературе выступавший под именем маркиза де Сада, долгие годы был известен лишь как порнографический писатель, эстетизировавший насилие и объяснявший разного рода половые извращения. Но при ближайшем рассмотрении многие идеи великих романов Достоевского предстают в новом свете при обращении к творчеству маркиза. Мне было более двадцати пяти лет, когда в Париже я впервые прочитал его книгу. Де Сад стал предтечей многих философских и эстетических течений XX века, от сюрреализма до концептуализма и постмодернизма. Колючие ветки Маркизовых зарослей цепко хватают путников. Дурманящие цветы и травы вызывают психические расстройства». После страшного опыта XX века Сад видится провидцем, а его произведения — своеобразным сильнодействующим лекарством, помогающим пережить жуткую реальность. Вспомним, что в нацистских и советских лагерях люди, никогда не читавшие маркиза де Сада, с избытком претворяли в жизнь все его самые страшные фантазии. Маркиз обнажил перед нами все самое низменное, что присутствует в человеческой душе. Бабенко подчеркивает, что де Сад, «будучи фактически сексуальным маньяком, он вошел в историю титаном нравственной стойкости». Но на самом деле дальше легкой флагелляции порки по отношению к своим жертвам маркиз никогда не шел. И питался, из-за болезни желудка, вполне диетически, хотя и качественно. Это доказывает сохранившееся меню его тюремных обедов и ужинов. А вот свободу и ценность человеческой личности ставил, пожалуй, выше, чем вожди Великой французской революции, чуть не отправившие маркиза на гильотину за протест против смертной казни. Это было в разгар террора, когда в Медоне организовали выделку человеческих кож. Не Сад был маньяком, а сам дух времени был пропитан садизмом.
В первой половине романа он предстаёт совершенно отталкивающей личностью даже в сравнении с собственным отцом, но именно с ним происходят самые большие внутренние изменения к концу романа. Автор вернее рассказчик называет главным героем своего романа Алексея, но в центре основной сюжетной линии находится именно Дмитрий. Иван Карамазов — образованный и сдержанный человек. В романе очень ярко представлены христианские идеи. Но Иван, признавая необходимость религии для общества, для себя отвергает Бога. Он рассуждает о том, что может согласиться с тем, что грешные взрослые страдают в нашем мире. Но почему, задаётся вопросом он, страдают невинные дети? И если ради божьего плана, ради будущего Царствия Небесного, Бог допускает страдания детей, то, по мнению Ивана, такой цены он допустить не может и потому не принимает божий мир. Хочется спросить — и в чём он неправ? С Иваном тоже происходят изменения, но болезненные — он винит себя в происходящих в их семье трагедиях и оказывается на грани безумия. Алексей Карамазов — верующий, кроткий, праведный, любящий и прощающий своих ближних. Вначале романа он готовится стать монахом, но его наставник старец Зосима повелевает ему жить в миру, утверждая, что его путь не монашеский. К концу романа Алексей показывает явные педагогические способности — становится авторитетом для детей и подростков. Павел Смердяков — ещё один, по некоторым подозрениям, незаконнорожденный сын Фёдора Павловича, который служит в его доме поваром и лакеем. Положительных чувств он не вызывает. Смердяков зол на весь мир и считает себя достойным лучшей жизни, чем та, которая ему досталась. Второстепенные герои также удивительно живые — старец Зосима, Катерина Ивановна и Грушенька, многословная госпожа Хохлакова, бунтующий подросток Лиза, неприятный Ракитин, Снегирёв и его сын Илюша, друзья Илюши... Да многих из них сложно назвать второстепенными, настолько они широко раскрыты автором и настолько большое влияние оказывают на сюжет и эмоции читателя. Помимо основной сюжетной линии в романе немало вложенных сюжетов — история молодого отца Зосимы и его наставления, придуманная Иваном история о Великом Инквизиторе и его встреча с чёртом, история Илюши и мальчиков. Поэтому моя личная средняя субъективная оценка будет 9 баллов. Но прочитать «Братьев Карамазовых», конечно, нужно рекомендовать всем. Оценка: 9 [ 17 ] applemice , 1 июня 2018 г. Когда я собираюсь писать отзыв на книгу, давно ставшую классикой мировой литературы, предо мной невольно встает вопрос «Тварь я дрожащая или право имею?.. Я же постараюсь вкратце рассказать, о чем эта книга и почему она мне очень понравилась. В романе «Братья Карамазовы» Достоевский подробно рассматривает вопрос веры в Бога. Устами персонажей он выражает противоположные мнения. Алеша Карамазов верит беспрекословно, Иван сомневается и никак не может определиться, Дмитрий верит, но иногда и его одолевают сомнения. Сам автор прямо не становится ни на чью сторону, не подсвечивает «правильную точку зрения», не навязывает читателю то или иное мнение. Тем не менее, Алеша из всех персонажей вызывает самую большую симпатию. А мысль Ивана, что если «Нет бессмертия души, так нет и добродетели, значит, все позволено» сыграет решающую роль в разыгравшейся трагедии. Вторая половина романа — это лихо закрученный психологический детектив, который держит в напряжении до самого конца. Происходящее настолько неоднозначно, что до сих пор многие рассуждают «Кто же все-таки убил Карамазова? Роман заканчивается печальными событиями, но сквозь грусть пробивается луч надежды на будущее. Федор Михайлович собирался написать продолжение «Братьев Карамазовых», но, увы, уже не успел. Этот роман — последнее из его произведений, опубликованных при жизни писателя. Достоевский скончался через два месяца после публикации романа. Оценка: 10 [ 10 ] makelen , 26 июня 2020 г. Да, до Достоевского действительно нужно дожить. Его произведения нужно читать только в зрелом возрасте. В юности книги Фёдора Михайловича кажутся просто тягомотиной и скукотищей по себе знаю. Именно в зрелом возрасте, имея багаж знаний и жизненного опыта, начинаешь по настоящему понимать и ценить вот такие книги, в которых есть душевные муки, страдания, метания, которые юным читателям абсолютно непонятны и чужды. Посмотрев экранизацию «Братьев Карамазовых», которая произвела на меня сильное впечатление, я загорелась желанием прочесть это гениальное произведение. Прежде всего меня, конечно же, увлёк интересный, закрученный детективный сюжет, с обязательным элементом этого жанра, заседанием суда. Достоевский великолепный психолог, который смог создать на страницах своей книги живых людей, с их живыми мыслями, чувствами, разговорами, поступками. Читаешь, и веришь. Да, поступают люди, не всегда, может быть, логично, но понятно чисто по человечески. Немаловажной частью книги является религиозная тема. А один монолог Ивана Карамазова про мировую гармонию, которая не нужна, если она достигается ценой детских слез, чего стоит. Этот монолог цитируется многими. Хотя я с этими взглядами не совсем согласна, но все равно была ошеломлена такими мыслями, такими всем известными и далеко не новыми , но от этого не менее страшными и шокирующими историями о детях. После прочтения было жаль бедного Митю Карамазова, который оказался жертвой предвзятого отношения следователя, судей и обычных людей. Ведь с самого начала все решили, что он убил отца, и от этого отталкивалось и следствие и суд. Драматическая история с Грушей, ненависть к отцу, руки в крови а в чьей крови никто уже и не разбирался , это и послужило для суда важнейшими моментами для вынесения приговора. Адвокат Фетюкович в своей заключительной речи разложил все по полочкам, но эту его речь мало кто принял во внимание.
«Братья Карамазовы» как философский роман
Начиная жизнеописание героя моего, Алексея Федоровича Карамазова, нахожусь в некотором недоумении. «Братья Карамазовы» — слушайте аудиокнигу автора Федора Достоевского, в исполнении Алексей Борзунов на сайте электронной библиотеки MyBook. Вопросы автор ставит через братьев Карамазовых.