В нашем возрасте (от 75-ти и выше) ничего нельзя менять и ничего нельзя бросать. 87-летний Александр Ширвиндт стал гостем последнего в этом году выпуска «Вечернего Урганта». По поводу пенсионной реформы Ширвиндт высказался с юмором, измерив ее количеством лет дружбы с Марком Захаровым. В руках держал внушительного вида медицинский документ — освидетельствование медицинской комиссией сумасшедшего дома, где Александру Ширвиндту наконец был поставлен диагноз.
Забавное высказывание о старости от актера Александра Ширвиндта
| Александр Ширвиндт: «В моем возрасте начинать творческий поиск почти неприлично» 09.08.2021 | По поводу пенсионной реформы Ширвиндт высказался с юмором, измерив ее количеством лет дружбы с Марком Захаровым. |
| "Ничего не знают": Ширвиндт высказал свое мнение о молодом поколении артистов | Оригинал взят у karhu53 в Александр Ширвиндт о возрасте Александр Ширвиндт о возрасте Я столько раз бросал курить, но ни к чему хорошему это не привело. |
Александр Ширвиндт : старость средней тяжести. Как с ней бороться?
В нашем возрасте так и должно быть. И я успокоился. Раз уж академик медицины чувствует себя так же, как и я, то о чем тогда говорить? На прощание я сказал, что бросил курить. Он посмотрел на меня через золотые очки: — Дорогой мой, зачем? В нашем возрасте ничего нельзя менять и ничего нельзя бросать.
Тут и выручает рыбалка.
Я всегда стеснялся и сейчас стесняюсь разных политических программ. Столько их насмотрелся, что, когда с пеной у рта отстаивают даже самые светлые идеи, мне становится скучно, я подозреваю за этим очередную глупость. Смеяться нельзя только над идиотизмом: когда человек поглощен какой-то идиотической идеей — его не сдвинешь. Он может лишь злиться, отбиваться. В шутке же, в иронии все-таки есть надежда, что предмет иронии это услышит. Я очень надеюсь на кризис.
Мне кажется, он ближе нашему менталитету, чем достаток. Когда настроили плечо в плечо эти особнячки, наставили у подъездов «хаммеров» — Россия потеряла лицо. А сейчас надо потихонечку возвращаться к частику в томате и сырку «Дружба»... Ведь это было не так давно. И вкусно. Артисты драмы, лишь бы засветиться, ломают ноги на фигурном катании, дискредитируя этот великий вид спорта.
Те, кто физически не может встать на коньки, надевают боксерские перчатки и бьют друг другу морды, забывая, что морды их кормят. А те, кто вообще ничего не умеет и всего боится, шинкуют вялый салат по всем телеканалам под пристальным вниманием дилетантов от кулинарии. Дилетантизм шагает по планете. Александр Ширвиндт о возрасте «В нашем возрасте от 75-ти и выше ничего нельзя менять и ничего нельзя бросать. Я столько раз бросал курить, но ни к чему хорошему это не привело. Возвращался обратно к этому пороку, пока сын, которого я очень слушаюсь и боюсь, не сказал: «Всё, хватит».
А потом меня навели на замечательного академика, предупредив, что он никого не принимает, но меня откуда-то знает и готов побеседовать.
Каждое его слово — не попытка притянуть к себе внимание, а желание поделиться «внутренними наработками». Да и, собственно, судя по интервью последних лет, Александра Анатольевича регулярно «провоцируют» на воспоминания и мудрые умозаключения. И он делится, бодро говорит, смеется. И, еще, в ответах он честен, к чему ему лукавить в 89 лет? Нет вектора, и нет корней, потому что их регулярно выкорчевывают, - печально говорит Александр Ширвиндт.
Он не всегда жалует современное искусство, особенно, когда речь идет о кино и литературе.
Я собрал полное собрание сочинений анализов мочи и поехал куда-то в конец шоссе Энтузиастов. Особняк, тишина, ходят милые кривоногие дамы в пластмассовых халатах. Ковры, огромный кабинет. По стенам благодарственные грамоты от Наполеона, от Петра I, от Навуходоносора… И сидит академик в золотых очках.
Александр Ширвиндт: В нашем возрасте ничего нельзя менять и ничего нельзя бросать
Оригинал взят у karhu53 в Александр Ширвиндт о возрасте Александр Ширвиндт о возрасте Я столько раз бросал курить, но ни к чему хорошему это не привело. Александр Ширвиндт летом 2022 года отметит 88-летие. Биография актера Александра Ширвиндта: личная жизнь, жена Наталья Белоусова и сын Михаил Ширвиндт. Он посмотрел на меня через золотые очки: – Дорогой мой, зачем? В нашем возрасте ничего нельзя менять и ничего нельзя бросать. Актер и театральный режиссер Александр Ширвиндт в своих мемуарах высказался о грядущем 88-летии. Старость – противная штука из-за непредсказуемости смысловых и физических недугов, - говорит Александр Анатольевич.
Ширвиндт: «Старость — это не когда забываешь, а когда забываешь, где записал, чтобы не забыть»
Невольно начинаешь думать, что Всевышний всерьез нацелился собрать труппу из лучших исполнителей для небесного театра теней. Может, и мне там какая-нибудь роль припасена. По обыкновению — второго плана. Никому не известно, когда уйдешь. Главное, не впадать в депрессию. Не допустить, чтобы тебя жалели. Чтобы не было как у Пушкина: «…но, боже мой, какая скука с больным сидеть и день и ночь, не отходя ни шагу прочь… Вздыхать и думать про себя: когда же черт возьмет тебя! Можешь представить, чтобы Ширвиндт начал бегать с пистолетом? Я уже не добегу. Да и зачем?! С голоду не подыхаю.
Это очень тонкий момент. Что касается меня, я обожаю импровизацию и в жизни, и на сцене. Стараюсь привить это своим ученикам. Но, знаешь, импровизация очень опасная вещь. Есть люди, которые имеют право и умеют импровизировать, а есть — кто обожает это делать, но не умеет, и тогда получается бог знает что. Я отдаю себе отчет в том, что нужно не делать резких, скандальных движений. Ведь бывает, кто-то возьмет и решит на старости лет: «Скажу всю правду! Нам нужно знать, что Лермонтов ходил с грязными воротничками, а Пушкин переспал со всем женским населением Псковской области? Не нужно. Поэтому удивлять себя и окружающих какими-то не присущими мне творческими марш-бросками или писать разоблачительные мемуары я не буду.
Буду идти по своей дорожке с теми, кого я люблю и кто меня любит. Я, кстати, очень люблю людей, которые меня любят. Мне порой говорят: «Как ты можешь общаться с этим говном? Пусть меня любит и говно». Ведь хороших людей немного, а любви хочется побольше. Петр Алов, «7 дней», 07.
Так вот, пока ходить умею… Другое дело, что нужно соизмерять походку с тем, что ты делаешь на сцене. Великий Михаил Царев играл в Малом театре Чацкого до упора. Все хихикали, ему уже было в районе 60 лет тогда. В первой сцене он вбегал на сцену. Сидела совершенно прелестная молодая актриса Юдина, игравшая Софью. Он шлепался на колени: «Чуть свет уж на ногах, и я у ваших ног…» А потом шептал: «Поднимите меня». И Софья дрожащими руками поднимала Чацкого. В этом, конечно, есть странность. А вот выползать старым клоуном и говорить, что мне уже 400 лет, — это не стыдно. Но выползти мало — надо еще и уползти. Мы собирались на кухнях, в Доме актера, ходили на бега, а под одеялом говорили: доколе? Занавес подняли, и оказалось, что кошмар везде. Сейчас у меня ощущение, что планета находится в очень плохом состоянии: тайфуны, землетрясения, наводнения участились со страшной силой. Потухшие вулканы все чаще стали открывать пасти, плюются лавой. Может, Боженька, в которого я верю относительно, или инопланетяне смотрели-смотрели на нас и подумали: «Надоело! Мы же не мыслим вселенски, только огородами и полемикой в передаче у Соловьева. А на самом-то деле планетка вшивая. Я ведь знаю не понаслышке, потому как и сам летаю. У меня же планета своя есть. Причем законная, не купленная. Летаю я недалеко от Фаины Раневской и Даниила Хармса. Поэтому нам виднее сверху. В чем отличие студентов 1950-х годов от сегодняшних? Я ведь в Щукинском институте — самый старый педагог, преподаю уже больше 60 лет. Раньше этих 18-летних бэмби нужно было два первых года раскрепощать. Сейчас они приходят, уже снявшись в рекламах «Виагры» и прокладок, и наша задача теперь, наоборот, их закрепостить. Все остальное — сиськи, ноги, жопа, глаза — то же самое.
Мы искали, где бы остановиться, и обнаружили целый архипелаг сдающихся коттеджей. Никаких глухих заборов, колючих проволок. Только правила пользования коттеджем и ключи от дома, висящие на калитках. Ну это же застрелиться можно от такой жизни! А у нас действительно интересно. Только страшно. Страшно за детей, за внуков, за собак. И немножечко — за себя. Один прогул — и вылетаешь из списка. Зяма Гердт, Андрюша Миронов и я создали команду для дежурств. Когда выпала моя очередь и я посмотрел на собравшуюся в Химках публику, то, заподозрив неладное, позвонил Гердту: «Зяма, это не запись на «Жигули». Это перепись евреев! Но обязательства все время нахлестывают. Кажется: вот это сделаешь и это — а дальше покой и тишина. Нет — появляются новые.
Какая-то несчастная местная администраторша с одним цветком. Он говорит: «Так, цветоув нет, номероув нет, зрителев нет». Это он «заделал гастроли». Осталось на века. О гастролях Летели мы в Днепропетровск… Вылет — где-то в 11 утра, а вечером спектакль. Снег шел хлопьями… Нет вылета и нет. Кто-то из них не мог, ввелась Любочка Полищук… И вот мы сидим в аэропорту. И все говорят: «Кажется, поездка накрывается, пошли». Так как я был там самый главный, я говорил «нет» — и все садились. Проходил еще час-другой, авиаторы сообщали: «Нет, сегодня исключено». Все оживлялись: «Ну…» Я говорил: «Нет! Если сейчас выпустят, мы успеваем». В буфете были только чипсы и коньяк. В шесть часов вечера стало ясно, что уже точно никуда не успеваем. Ко мне подходит Любка и говорит: «Разреши». Я говорю: «Рано». Целый день сидим». В семь часов я дал отмашку к алкоголизму. А ближе к девяти часам вечера, после чипсов и коньяка, объявляют посадку. Мы прилетаем в Днепропетровск в одиннадцатом часу в полном разборе. Смотрим в иллюминаторы: весь аэродром в машинах — «скорые помощи», мигалки, милиции навалом. Нас выуживают из самолета, мы плюхаемся в машины и за двадцать минут доезжаем до театра. Полный зал. Зрители отказались уходить. И выходит совершенно разобранная, как бы это сказать поинтеллигентнее… братия. Начали играть. Зрители понимают, в каком мы состоянии… Мы понимаем, что они понимают, и все время извиняемся: «Ну, мы так долго летели…» А так как Любочка выходила на сцену через два часа после начала спектакля, она созрела окончательно. Играли мы в оперном театре. А там между занавесом и оркестровой ямой — почти ничего нет. Выходит Михал Михалыч, выводит Любочку, а она не ожидала, что там так мало для нее места. Михал Михалыч представляет ее: «А вот…» Она делает шаг: «Ё…..! Державин не может ее удержать и начинает падать в оркестровую яму. И тут Любочка совершенно грациозно хватает Михал Михалыча за шкирку и вытаскивает его из оркестровой ямы на рабочее место. Любочка была очень сильный человек, замечательная актриса, чудная, баба и удивительный товарищ. Про халтуру и Миронова Мы с Мироновым или Державиным проводили так называемые творческие вечера. Переводя на русский… халтуры. Роли распределялись так: Миронов — большой артист и художник, а я — рвач и администратор. Замечательная контора, где, как муравьи, ползают сонмища женщин. И мы в этой конторе были, условно говоря, в прошлом году на 8 Марта. И вот опять звонят: «Мы мечтаем на 8 Марта снова видеть вас…» Андрюша машет на меня руками: «Нет, ни в коем случае, отказывайся». Мы должны что-то показать…».
Александр Ширвиндт о возрасте… Здорово! Так и стареть нестрашно!
Александр Ширвиндт после просмотренного в нежном возрасте фильма "Небесные ласточки" стал моим идеалом мужчины. «Я Ширвиндта лично знал, мне его очень жаль»: Юрий Антонов назвал болезни легендарного актера расплатой за грехи юности. В общем, диагноз – «старость средней тяжести». В нашем возрасте (от 75 и выше) ничего нельзя менять и ничего нельзя бросать.
Ширвиндт гениально высказался про возраст: он определяется не датами
Шура Ширвиндт себе не изменяет. Скончавшийся на 90-м году жизни Александр Анатольевич Ширвиндт был не только патриархом театрального мира, преподавателем Щукинского училища и известнейшим мастером комедии, но и непревзойденным рассказчиком. Он посмотрел на меня через золотые очки: – Дорогой мой, зачем? В нашем возрасте ничего нельзя менять и ничего нельзя бросать.