В 1936-1941 гг. Уманский сначала поверенный в делах, а затем посол СССР в США. На момент начала войны советских сотрудников посольства в Германии насчитывалось 325 человек вместе с семьями и еще около 700 человек командированных. Советско-японский пакт о нейтралитете 1941.
Германское посольство в Москве: март - июнь 1941 года. Документальный очерк
| Третий Рейх соблюдал законы дипломатии больше, чем современная Голландия | 6 декабря посольство посетил первый английский посол в Москве после признания СССР Роберт Ходжсон, хорошо говоривший по-русски, так как более 30 лет провел в России. |
| Заговор послов | Деканозов, В.Г. (Заместитель наркома иностранных дел СССР) (64) Шуленбург, Ф. (Посол Германии в СССР) (152). |
| «Вероломно, без объявления войны…» — Когита!ру | В 1941 пытался предупредить советское руководство о готовящемся нападении Германии на Советский Союз. |
| Дипломаты в годы войны | В печати и в настроениях общественности Германии в отношении к Советскому Союзу, начиная с первых чисел мая 1941 года, наблюдаются некоторые новые моменты. |
| Послы ссср в германии | Ночью 22 июня 1941 года рейхсминистр Риббентроп вызвал чрезвычайного и полномочного посла СССР в Германии зова и зачитал меморандум Гитлера о том, что Советский Союз представляет угрозу для Германии. |
Судьба дипломатов СССР после начала Второй Мировой войны
По распоряжению Советского правительства полпредство Союза Советских Социалистических Республик в Германии имеет честь сделать Германскому правительству следующее заявление: Народный комиссариат иностранных дел СССР вербальной нотой от 21. Советский Союз защитил Польшу от дальнейшего разграбления, что нынче гиена уже забыла. Встреча Риббентропа и посла СССР в Германии Деканозова.
Николай Стариков
- Информацию о коллоквиуме 2021 г. можно найти слева.
- Посол Германии: Берлин не отказывается от ответственности за нападение на СССР
- Советская дипломатия в годы войны
- Беседа посла СССР в Германии В Г. Деканозова с послом Германии в СССР Ф Шуленбургом. 12 мая 1941 г.
- 22 июня: За восемь дней до войны
- Подробнее : Министерство обороны Российской Федерации
Посол ссср в германии 1941
Рамзай Рихард Зорге сообщал: «Я узнал относительно щекотливых германо-советских отношений следующее: к человеку Гиммлера по фамилии Губер, работающему в германском посольстве в Токио, приехал заместитель, который сказал Губеру, чтобы он выехал в Германию немедленно, так как новый человек полагает, что война между СССР и Германией может начаться в любой момент после возвращения Мацуоки из Германии и СССР. Германский морской атташе сообщил мне, что неожиданно получил приказание отправить сырье не через Сибирь, а на пароходах, оперирующих в южной части Тихого океана в качестве рейдеров. Но впоследствии от этого отказались, и он полагает, что напряженность между Германией и Советским Союзом уменьшилась. Германское посольство получило от Риббентропа телеграмму, в которой заявляется, что Германия не начнет войны против СССР, если она не будет спровоцирована Советским Союзом. Но если она окажется спровоцированной, то война будет короткой и закончится жестоким поражением СССР. Немецкий генштаб закончил всю подготовку. В кругах Гиммлера и генштаба имеется сильное течение за то, чтобы начать войну против СССР, но это течение еще не имеет превосходства. Советско-японский пакт о нейтралитете, заключенный 13 апреля 1941 года в Москве Фото: Архив МИД Японии Почему 6 августа мы отмечаем Всемирный день за запрещение ядерного оружия Хотя 13 апреля 1941 года в Москве был заключен Советско-японский пакт о нейтралитете, уверенности в Кремле в том, что японское руководство будет его соблюдать в случае нападения ее союзника Германии на СССР не было.
Сообщите конкретные мероприятия по экспансии Японии на юг и по завершению войны с Китаем. Общественное мнение Японии. Что вам известно о погрузке японских частей на корабли в Сибаура.
Имели место и возражения общего характера: без доступа к описям, которые исследователям в архиве МИД РФ не выдают, вообще невозможно заниматься подготовкой сборника документов. Сказать, что Лауфера это не беспокоило, было бы неправдой. Однако он не давал сбить себя с толку. За годы работы над проектом он поменял немало сотрудников и научных руководителей; работать с ним было нелегко. Но он упорно шел к своей цели. Наконец, в лице директора Центра по изучению современной истории в Потсдаме, Мартина Заброва, он обрел сторонника, оценившего значение его труда и взявшего его под свое покровительство; это было очень важным фактором для всей дальнейшей работы Лауфера, как и постоянная поддержка со стороны его жены Силвии Клетцер. Возможно, Йохен Лауфер также потому столь прочно связал себя с изучением документальных источников, что ему совсем не нравились те перемены и непредсказуемое развитие событий, которые уготовила ему жизнь. Несомненно, он понимал, что историография по проблемам кардинальных политических решений по Германскому вопросу в послевоенные годы настолько еще находится под влиянием перевода стрелок в периоде воссоединения Германии, что надо обязательно обращаться к первоисточникам. Его социализация в ГДР, контакты с Советским Союзом и осмысление им ответственности Германии за развязывание войны и ее ведение были той доминантой, которая оказала влияние и на его научную деятельность. Это отличало его от историков, социализировавшихся на Западе, что в лучшем случае, несомненно, приводило к недопониманию или к его игнорированию, что не могло не вызвать чувство горечи. Тогда, как он отметил в одной из своих публикаций, посвященной историографии СМАД, караван уже продолжил свой путь. Но Лауфера уже ничто не могло остановить - ни это, ни тем более прогрессирующая у него болезнь рассеянный склероз ; он продолжал работать над расширением круга доступных историкам документов. После смерти Г. Кынина в 2012 г. Документы из российских и германских архивов». Работать стало труднее, что снова было связано с политикой, а также с конкретными людьми. Пришлось осознать: Кынина было не так просто заменить. Многолетняя связь Лауфера с Комиссией историков России и Германии была для него фактом очень значимым, как и для Комиссии, одним из главных проектов которой являлось издание документов Лауфером. И кто как не он с германской стороны так настойчиво ратовал за расширение возможностей для работы в архиве Министерства иностранных дел России? Будучи человеком принципиальным, он называл вещи своими именами, указывая на существующие проблемы; многолетний Сопредседатель комиссии с германской стороны Хорст Мёллер находил возможности выражать требования Лауфера в дипломатичной форме. Поддержка со стороны Комисии была обеспечена Лауферу также ее новым сопредседателем Андреасом Виршингом. Возникает вопрос: кто же теперь продолжит его работу? Трудно представить себе того, кто с тем же усердем, выдержкой и непоколебимостью, так отличавшими Лауфера, сможет ее продолжить. Карола Тишлер Тематическое заседание, 26 февраля 2016 г. Комиссия провела тематическое заседание, которое по приглашению руководителя политического архива МИД Германии Эльке фон Безелагер прошло в помещении министерства. В этой встрече, состоявшейся по инициативе немецкой стороны, также приняли участие российские члены Комиссии, среди них сопредседатель Александр Чубарьян и руководитель историко-документального департамента МИД РФ Александр Кузнецов. Одна из секций заседания была посвящена обсуждению научного вклада первого тома издания «Германия и Советский Союз 1933—1941». В беседе также приняли участие приглашенные экперты. Кроме того, на заседании были обсуждены рабочие перспективы и организационные вопросы деятельности Комиссии.
Американская и английская делегации настаивали на скорейшем проведении в Польше всеобщих выборов, а также стремились навязать временному правительству Польши финансовые обязательства эмигрантского правительства в отношении США и Великобритании. В конечно итоге победила точка зрения СССР, и конференция приняла решение о роспуске польского правительства в изгнании и защите интересов временного польского правительства в отношении собственности польского государства на территории США и Великобритании. Советский Союз защитил Польшу от дальнейшего разграбления, что нынче гиена уже забыла. Переходя к вопросу о границах, надо не забывать один факт, который всячески затушевывается в польских СМИ, — 10 июля 1945 года премьер-министр Польши Осубка-Моравский объявил об изгнании всех! Вернемся к решениям Потсдамской конференции по определению границ, в частности Польши. Но прежде представим несколько фактов, предшествовавших конференции. Первые официальные территориальные претензии были поданы польскими властями в ноябре 1940-го. Также «Представительство Правительства на Родине» указало на необходимость включения Померании после Колобжега. Тут не лишне сказать о том, что представляла собой эта организация. Во главе этого органа стоял представитель делегат правительства в изгнании. Но, несмотря на это, выдали гестапо день начала Варшавского восстания, ими же и организованного. Это требование о включении в состав Польши упомянутых земель было подтверждено постановлением правительства от декабря 1942 года. Как видите, Польша, которая в указанный период существовавшая лишь как «генерал-губернаторство для оккупированных польских провинций», уже тогда выдвигала требование о присоединение к себе немецких земель. Неслыханная наглость!
Заключил советско-турецкий договор о дружбе и нейтралитете 1925. В 1934-37 полпред в Германии. В 1937 переведен во Францию. В 1946-47 полпред в Бразилии. В 1948 вышел в отставку. Умер от инфаркта 2. В списке лучших www. Советский государственный деятель. Годы жизни: 16 28. В марте-сент. С 1921 пред. Центросоюза, с 1926 пред. Совета Центросоюза и пред. Всероссийского центра кооперативного совета. С нояб. С июля 1927 зам. С 1930 полпред в Германии. В 1938 арестован. Приговорен к длительному сроку лишения свободы. Умер в заключении. Посмертно реабилитирован. Годы жизни: 13 25. Партийный и государственный деятель. В 1917 пред. Уральского областного и зам.
Июнь 1941 года. Интернированное посольство фашистской Германии в Костроме.
С первого же дня войны советское руководство стало предпринимать все возможное, чтобы ВСЕ советские граждане, оказавшиеся в Германии и оккупированной Европе, были возвращены на Родину. Верховный Совет Союза Советских Социалистических Республик, заслушав сообщение Председателя Совета Народных Комиссаров СССР и Народного Комиссара Иностранных дел товарища Молотова Вячеслава Михайловича о ратификации договора о ненападении между. Деканозов, В.Г. (Заместитель наркома иностранных дел СССР) (64) Шуленбург, Ф. (Посол Германии в СССР) (152). 17 сентября 1939 года польский посол в СССР Гжибовский был уведомлен советской властью, что, коль скоро польское государство продемонстрировало полную свою несостоятельность, Советский Союз не имеет иного выхода кроме как взять под свою охрану население Западной.
Беседа посла СССР в Германии В Г. Деканозова с послом Германии в СССР Ф Шуленбургом. 12 мая 1941 г.
22 июня 1941 года немецкая авиация начала бомбардировки советских городов — Германия вступила в войну с Советским Союзом. Параллельно со слухами о близости войны между Германией и Советским Союзом в Германии стали распространяться слухи о сближении. В центре внимания находился советский посол Деканозов, целыми днями разгуливавший в пижаме и поглощавший в компании двух племянниц невообразимые количества водки и икры. Посол СССР в Германии Деканозов передает Риббентропу вербальную ноту советского правительства о нарушениях границ СССР немецкими самолетами. позицию Советского Союза в балканском вопросе, Германия прилагает новые усилия к улучшению взаимопонимания с СССР, и министр иностранных дел рейха в письме к господину Сталину дает широкое изложение политики правительства рейха после московских переговоров.
Что еще почитать
- Подробнее : Министерство обороны Российской Федерации
- Германское посольство в Москве: март - июнь 1941 года
- Третий Рейх соблюдал законы дипломатии больше, чем современная Голландия
- Указания, которых не было
- Деканозов приглашён на завтрак
Посол Германии: Берлин не отказывается от ответственности за нападение на СССР
На момент начала войны советских сотрудников посольства в Германии насчитывалось 325 человек вместе с семьями и еще около 700 человек командированных. нистр иностранных дел рейха в письме к господину Сталину дает широкое изло- жение политики правительства рейха после московских переговоров. Встреча Риббентропа и посла СССР в Германии Деканозова. Посол СССР В Германии в 1941 Деканозов.
Посол СССР в африканских странах Георгий Тер-Газарянц скончался в возрасте 100 лет
Соответственная нота одновременно будет передана Деканозову в Берлине»263. Шуленбург говорит, что он не может выразить свое подавленное настроение, вызванное неоправданным и неожиданным действием своего правительства. Посол говорит, что он отдавал все свои силы для создания мира и дружбы с СССР. Молотов спрашивает, что означает эта нота? Шуленбург отвечает, что, по его мнению, это начало войны. Молотов заявляет, что никакой концентрации войск Красной Армии на границе с Германией не производилось. Проходили обычные маневры, которые проводятся каждый год, и если бы было заявлено, что почему-либо маневры, по территории их проведения, нежелательны, можно было бы обсудить этот вопрос. От имени советского правительства должен заявить, что До последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к советскому правительству.
Германия совершила нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и тем самым фашистская Германия является нападающей стороной. В четыре часа утра германская армия произвела нападение на СССР без всякого повода и причины.
К пункту 4: Опровержение циркулирующих слухов германскими службами, действующими на местах, является крайне желательным, причем в приемлемой форме можно ссылаться на то, что в настоящее время ведется переброска германских войск на запад, которая в первой половине мая приобретет весьма значительный размах лишь для бесед в частном порядке: говорить, что речь идет о 8 дивизиях »14. Этими указаниями руководствовался и Шуленбург в беседах с дипломатическими представителями в Москве. Однако ни использование инструкций, ни усилия Шуленбурга, ни другие меры, принимавшиеся германским посольством, оказались не в состоянии пресечь слухи о надвигающейся войне. Чтобы их передать, потребовались бы тома. Опровержение слухов во всей их полноте представляется невозможным. Все и каждый, кроме сотрудников моего штаба, помешаны на них, находятся под их влиянием и разносят их еще дальше. Так что мне остается лишь во всех беседах и в ответах на вопросы основываться на инструкциях, которых мне было приказано придерживаться»16.
Кёстринг не сообщает в письме, что это были за инструкции, но, думается, они мало отличались от тех, что ранее давались Кребсу и содержались в процитированной выше шифровке из Берлина. Однако не исключено, что какие-то дополнительные задания Кёстрингу были даны во время его инструктажа в генштабе ОКХ, который состоялся 5-6 мая 1941 года17, и после встречи его и Кребса с Гитлером, на доклад к которому они были вызваны 8 мая18. Оно не должно было давать повода для подозрений о том, что предстоит война. Посольству полагалось работать в обычном режиме, а его персоналу проявлять полнейшее спокойствие. Но на деле обеспечить это оказалось непросто, что вызывало негодование как в Берлине, так и у германских военно-дипломатических представителей в советской столице. Процитируем описание внутренней ситуации в посольстве, которое дал в письме своему берлинскому начальству Кёстринг по возвращении 12 мая 1941 года к исполнению обязанностей германского военного атташе в Москве. С солдатской прямотой, не стесняясь в выражениях, он докладывал 15 мая ряд выражений в письме ввиду их нецензурности нами смягчены. Как я смог установить, за последние недели в Германию в целях «спасения» было отправлено неимоверное число чемоданов с украшениями, серебром, ценными вещами, такими как меха, ковры, и с прочей дрянью. И это факт.
Что можно сделать с тем, что уже случилось, причем с тем, чем занимались все - вплоть до первого лица. Следствием стало то, что этот вывоз товаров… определенно не остался незамеченным русскими службами, ведущими наблюдение… И еще кое-что: «дипломатические жены» нашего посольства почти все смылись. Может быть, у некоторых отъезд был вынужденным, но у большинства определенно нет. Можно представить себе чувства жен других сотрудников и наших машинисток, когда они видят, как сбегают одна за другой их товарки по полу, обладающие дипломатическими паспортами… Я был и остаюсь при своем мнение, которое многие считают грубым: «бабам не место на поле боя». Разве это необходимо, чтобы все привозили с собой для всемерной поддержки в работе свои семьи? Те приезжают сюда, чтобы вдоволь нажраться масла и икры, по дешевке за рубли обвешаться мехами и драгоценностями и затем сбежать или, по меньшей мере, начинают спасать свое барахло в ущерб великому делу, во вред нам, кучке немцев, находящихся на передовой»19. Еще до возвращения Кёстринга в Москву Кребс пытался предпринять шаги, направленные на то, чтобы предотвратить распространение самими сотрудниками посольства панических слухов, и пресечь их действия, нарушающие систему маскировки. В упоминавшейся выше докладной записке от 24 апреля он указывал на крайнюю опасность складывающейся в посольстве ситуации, грозил персоналу суровыми карами и предлагал комплекс мер, подлежащих неукоснительному исполнению. Приведем цитату из этого документа.
Тот, кто намеренно либо по недомыслию распространяет панические слухи о войне, рискует быть обвиненным в государственной измене при отягчающих обстоятельствах. Следующие требования должны, с моей точки зрения, постоянно доводиться до сведения всех немцев, мужчин и женщин: 1. Ко всяким слухам следует относиться спокойно и невозмутимо, демонстрировать это не просто внешне, а с глубоким внутренним убеждением. Полнейшее доверие к предстоящим решениям фюрера. Перед лицом тех жертв, которые несут армия и родина, все ожидающие нас здесь возможные неприятности не имеют значения. Отпор всем слухам как проявлениям паникерства и преднамеренной враждебной деятельности. Незамедлительно выявление любого распространителя слухов, невзирая на его положение. Запрет на всякий бросающийся в глаза отъезд, особенно на наблюдаемый в последнее время отъезд с большим или очень большим багажом. Сдержанность по отношению также к представителям дружественных государств при обсуждении всего того, что может произойти в будущем.
Информирование этих государств - дело исключительно берлинских инстанций! Осторожность в любых беседах. Лучше всего отказаться от всякого обсуждения этих вопросов, в том числе в кругу немцев. Равнодушное отношение к слухам и глубокая убежденность позволяют лучше всего опровергать слухи и существенно способствуют укреплению германской позиции и тем самым осуществлению германских планов. Каждый муж несет полную ответственность за свою жену»20. Но ни Кребсу, ни Кёстрингу, несмотря на их настоятельные просьбы, так и не удалось добиться от руководства посольства принятия вышеизложенных мер. Шуленбург и его заместитель - посланник В. Да и сами они занимались «спасением» ценностей. По крайней мере, в этом был замечен Шуленбург, на что указал в своем письме Кёстринг, а Типпельскирх 9 мая 1941 года отправил на родину свою жену с детьми.
То же самое, но еще раньше - 17 апреля - сделал германский военно-воздушный атташе Г. Ашенбреннер, жена которого прихватила с собой в Германию также часть домашнего имущества. Происходившее в посольстве, как и предполагали германские военные дипломаты, не осталось незамеченным советскими службами. Нельзя не сказать, что о действиях Шулебурга по «спасению» ценностей стало известно и в Берлине, откуда последовал грозный окрик. Шуленбургу намекнули на необходимость представить письменное объяснение столь неосторожного поведения22. Начальник Политического отдела внешнеполитического ведомства Германии Э. Вёрман 10 мая направил Шуленбургу письмо, в котором дал понять, что все действия и высказывания посла тщательно контролируются берлинским руководством. Вы же, писал Верман, «согласно поступающей информации, в последние дни начало мая выглядите очень подавленным и уже упаковываете в ящики свои личные вещи»23. После получения этого послания Шуленбургу, видимо, не оставалось ничего иного, как срочно распаковываться.
Мои драгоценные ковры лежат на прежнем месте, портреты моих родителей и прочих родственников по-прежнему висят на стенах, а в моем жилище вообще ничего не изменилось, в чем может убедиться любой посетитель»24. Однако, несмотря на угрозы и принимаемые меры, система маскировки, которой было велено придерживаться германскому посольству, неумолимо продолжала рушиться и к середине июня 1941 года рухнула окончательно. Руководство НКГБ СССР 18 июня 1941 года доложило в Кремль: «За последние дни среди сотрудников германского посольства в Москве наблюдаются большая нервозность и беспокойство в связи с тем, что, по общему убеждению этих сотрудников, взаимоотношения между Германией и СССР настолько обострились, что в ближайшие дни должна начаться война между ними. Наблюдается массовый отъезд в Германию сотрудников посольства, их жен и детей с вещами. Так, за время с 10 по 17 июня выехало 34 человека… 14 июня с. Уничтожение служебных бумаг в посольстве, отмечалось в записке, началось еще в начале июня25. Дым, поднимавшийся во дворе особняка по адресу: Леонтьевский переулок, дом 10, где располагалось германское посольство, был заметен жителям всех окрестных домов. Как и предполагал Кёстринг, недовольство сотрудников посольства, не обладавших дипломатическими паспортами, со временем вылилось в форменный бунт. НКГБ СССР докладывал в Кремль: «Среди низшего персонала посольства из числа германских подданных проявлялось открытое недовольство тем обстоятельством, что ответственные сотрудники посольства отправляют свои семьи и имущество в Германию, но не дают указаний низшим служащим, как должны поступить последние.
В связи с этим 12 июня с. В свете описанных выше процессов в германском посольстве в Москве возникает закономерный вопрос: разве это не являлось дополнительным сигналом руководству СССР о том, что война на пороге? Безусловно, являлось. Но из советского посольства, «легальной» резидентуры НКГБ и от советских военных атташе в Берлине, в отношении которых немцами принимались особые меры по дезинформации, поступали сведения, позволявшие предполагать, что Германия наращиванием сил на границе и прочими мерами либо пытается спровоцировать Советский Союз на военное выступление, чтобы затем представить собственное нападение в качестве ответной меры на советскую агрессию, либо рассчитывает таким способом оказать политический нажим на Москву, чтобы добиться от нее далекоидущих уступок. Начатое «свертывание» посольства наряду с непрекращавшимися нарушениями советского воздушного пространства германскими самолетами и участившимися инцидентами на границе весной - в начале лета 1941 года вполне могли восприниматься в Кремле как спланированные акции, обслуживающие политические интересы Берлина. Однако не исключено, что они действительно были таковыми, по крайней мере с начала июня 1941 года, когда в Берлине поняли, что с паникой на «передовой» в Москве ничего поделать нельзя, и не только перестали требовать от сотрудников посольства проявлять спокойствие, но и дали команду демонстративно готовиться к эвакуации. Так от происходящего в посольстве могла быть хоть какая-то польза. Хильгер пишет: «В середине апреля 1941 года посол направился в Германию, чтобы составить ясное представление о планах Гитлера и попытаться в приемлемой форме донести до него мысль, что поход против Советского Союза представляет большую опасность. С этой целью он взял с собой подготовленный в посольстве меморандум и сразу же по прибытии в Германию направил его Гитлеру.
Личная встреча Гитлера с графом Шуленбургом состоялась 28 апреля. Посол видел, что меморандум лежит на столе у Гитлера, однако из всего того, что говорил Гитлер, не смог заключить, читал он его или нет. Прощаясь, тот, однако, совершенно неожиданно обронил: «И еще одно, граф Шуленбург, я не собираюсь воевать с Россией! Лишь по пути в посольство он мне сообщил о последнем замечании Гитлера. На мой удивленный вопрос, как это сочетается с тем, что мне в самом начале было сказано, посол ответил: «Он меня намеренно обманул! Этот пассаж из мемуаров Хильгера целиком, разобранный на цитаты, в изложении часто встречается в литературе и даже упоминается в официальном издании германских дипломатических документов28.
Это предположение основывалось на том, что определенные процессы в самой России и определенные меры русского правительства на международной арене позволяли считать, по меньшей мере, возможным отход от этих доктрин и от прежних мотивов разложения других народов. Тот прием, который встретили немецкие шаги в Москве, и готовность правительства Советской России заключить пакт о дружбе с Германией как будто подтверждали эту перемену.
В результате 23 августа 1939 года был заключен пакт о ненападении, а 28 сентября 1939 года подписано соглашение о границах и о дружбе между двумя государствами. Суть этих договоров заключалась 1 во взаимном обязательстве обоих государств не нападать друг на друга и жить в мирном добрососедстве и 2 в разграничении сфер интересов с отказом Германского Рейха от какого-либо влияния в Финляндии, Латвии, Эстонии, Литве и Бессарабии, причем области бывшего польского государства до линии Нарев- Буг-Сан по желанию Советской России были включены в ее состав. После заключения пакта о ненападении с Россией правительство Рейха сразу же принципиально изменило свою политику в отношении СССР и с этого дня заняло дружественную позицию по отношению к Советскому Союзу, сохраняя верность духу и букве заключенных с Советским Союзом договоров. Кроме того, нанеся поражение Польше, для чего была пролита немецкая кровь, оно помогло Советскому Союзу достичь наибольших за время его существования внешнеполитических успехов. Это стало возможным только вследствие благожелательной политики Германии в отношении России и убедительных побед германского Вермахта. Поэтому правительство Рейха имело основания предполагать, что и позиция Советского Союза по отношению к Германскому Рейху будет такой же, — по крайней мере, во время переговоров, которые вел в Москве рейхсминистр иностранных дел фон Риббентроп. И при других обстоятельствах советское правительство не раз заявляло, что эти договоры служат основой долгосрочного баланса двусторонних германо-советских интересов и что оба народа при взаимном уважении режимов двух стран и невмешательстве во внутренние дела друг друга придут к длительным добрососедским отношениям. К сожалению, быстро выяснилось, что правительство Рейха в этом своем предположении глубоко заблуждалось.
II В действительности вскоре после заключения германо-русских договоров повсюду снова развернул свою активность Коминтерн. Это относится не только к одной Германии, но и к союзным с Германией и нейтральным государствам и оккупированным немецкими войсками областям Европы. Чтобы открыто не нарушать договоры, только Изменили методы и сделали более тщательной и утонченной маскировку. Постоянно клеймя якобы «империалистическую» войну, ведущуюся Германией, в Москве явно намеревались компенсировать воздействие заключения пакта с национал-социалистической Германией. Сильные и эффективные полицейские контрразведывательные меры заставили Коминтерн вести свою подрывную и разведывательную деятельность против Германии окольными путями, через центры в соседних с Германией странах. При этом использовали бывших немецких коммунистических активистов, которые занимались в Германии подрывной работой и подготовкой актов саботажа. Систематическим обучением для этих целей руководил комиссар ГПУ Крылов. Кроме того, велась интенсивная подрывная работа в оккупированных Германией областях, особенно в Протекторате и оккупированной части Франции, но также в Норвегии, Голландии, Бельгии и т.
Большую помощь ей оказывали советские представительства, особенно генеральное консульство в Праге. Активный шпионаж с использованием радиопередатчиков и приемников служит доказательством направленной против Германского Рейха работы Коминтерна. Имеются обширные документальные свидетельские и письменные материалы и обо всех прочих видах подрывной и шпионской работы Коминтерна. Кроме того, создавались группы саботажников, которые имели свои лаборатории, где изготавливались зажигательные и фугасные бомбы для осуществления актов саботажа. Жертвами таких актов стали не менее 16 немецких судов. Помимо этой подрывной работы и саботажа велся шпионаж. Так, возвращение немцев из Советской России использовалось для того, чтобы с помощью самых отвратительных средств заставить их работать на ГПУ. Не только мужчин, но и женщин бесстыдным образом вынуждали давать подписку о сотрудничестве с ГПУ.
Даже советское посольство в Берлине под руководством советника посольства Кобулова не стеснялось беззастенчиво использовать право экстерриториальности для шпионских целей. Сотрудник русского консульства в Праге Мохов возглавлял русскую шпионскую сеть, которая охватывала весь Протекторат. Другие случаи, когда своевременно вмешалась полиция, дают четкую и однозначную картину этих обширных советских махинаций. Общая картина ясно показывает, что Советская Россия в большом объеме вела против Германии нелегальную подрывную деятельность, саботаж, террор и, в порядке подготовки к войне, — шпионаж в политическом, военном и экономическом плане. Что касается подрывной работы Советской России в Европе за пределами Германии, то она охватывала почти все союзные с Германией или оккупированные ею государства Европы. Так, например, в Румынии коммунистическая пропаганда в листовках, доставленных из России, изображала Германию виновницей всех бед, чтобы вызвать антинемецкие настроения. То же самое наблюдалось с лета 1940 года в Югославии. Листовки там призывали протестовать против заключения режимом Цветковича пактов с империалистическими правительствами в Берлине и Риме.
На одном собрании активистов компартии в Аграме весь юго-восток Европы от Словакии до Болгарии обозначался как русский протекторат, который, как они надеялись, будет создан после военного ослабления Германии. В советской миссии в Белграде немецкие войска нашли документальные доказательства советского источника этой пропаганды. В то время, как в Югославии коммунистическая пропаганда пыталась использовать национал-социалистические лозунги, в Венгрии она велась прежде всего среди русинского населения, которому она лживо сулила грядущее освобождение Советской Россией. Особенно активно натравливали на немцев население Словакии, где открыто проповедовала идею присоединения к Советской России. В Финляндии действовало пресловутое «Объединение за мир и дружбу с Советским Союзом», которое пыталось разлагать эту страну с помощью радио Петрозаводска и работало в антигерманском направлении. Во Франции, Бельгии и Голландии население натравливали на немецкие оккупационные власти. В Генерал-губернаторстве такая же пропаганда велась в национальном и панславистском обрамлении. Едва немецкие и итальянские войска оккупировали Грецию, и там заработала советская пропаганда.
Общая картина такова, что во всех странах СССР систематически вел кампанию против попыток Германии установить в Европе стабильный порядок. Параллельно ведется прямая контрпропаганда, изображающая меры германской политики как антирусские и преследующие цель перетянуть различные страны на сторону Советской России и повернуть их против Германии. Так, в Болгарии велась агитация против присоединения к Тройственному пакту и за гарантийный пакт с Россией, в Румынии в результате внедрения в «Железную Гвардию» и использования ее вождей, таких как Гроза, была инсценирована попытка путча 23 января 1941 года, организаторами которой были большевистские агенты Москвы. У правительства Рейха есть неопровержимые доказательства этого. Что касается Югославии 2 , то правительство Рейха располагает документами, согласно которым югославский делегат Георгиевич еще в мае 1940 года вынес из беседы в Москве с г-ном Молотовым убеждение, что Германию там рассматривают как «завтрашнего могучего врага». Еще однозначней было отношение Советской России к запросам сербских военных относительно оружия. В ноябре 1940 года начальник советского Генерального штаба генерал армии Мерецков заявил югославскому военному атташе полковнику Жарко Поповичу : «Мы дадим все, что требуется, и притом сразу». Цены и способ оплаты оставлялись на усмотрение белградского правительства и ставилось лишь одно условие: держать все в тайне от Германии.
Когда правительство Цветковича позже сблизилось с державами Оси, в Москве начали тормозить поставки оружия. Об этом югославскому военному атташе коротко и ясно заявили в советском военном министерстве. Инсценировка белградского путча 27 марта этого года стала кульминацией этой тайной деятельности сербских заговорщиков и англорусских агентов против Рейха. Сербский руководитель этого путча и вождь «Черной руки» г-н Симич и сегодня находится в Москве и развертывает оттуда активную деятельность против Рейха в теснейшем контакте с советскими пропагандистскими центрами. Изложенное выше — лишь малая часть того, что известно о достигшей огромных масштабов пропагандистской деятельности СССР в Европе против Германии. Чтобы дать остальному миру общее представление о деятельности советских центров в этом направлении после заключения германо-русских договоров и позволить ему сделать выводы, правительство Рейха решило придать широкой огласке имеющиеся в его распоряжении обширные материалы. В итоге правительство Рейха вынуждено констатировать: Советское правительство при заключении договоров с Германией неоднократно и недвусмысленно заявляло, что оно не намерено ни прямо, ни косвенно вмешиваться вдела Германии. При заключении договора о дружбе оно в торжественной форме заявило, что будет сотрудничать с Германией.
Чтобы в соответствии с истинными интересами всех народов положить конец состоянию войны между Германией, с одной стороны, и Англией и Францией, с другой и достичь этой цели как можно быстрей. Эти советские соглашения и заявления, если рассматривать их в свете изложенных выше фактов, были не более как сознательным введением в заблуждение и обманом. Даже успехи, достигнутые только благодаря дружественной позиции Германии, не подвигли советское правительство к лояльному поведению по отношению к Германии. Правительство Рейха еще больше убедилось в том, что еще раз подчеркнуто повторенный в «Директивах коммунистической партии Словакии» от октября 1939 года тезис Ленина, согласно которому «с рядом других стран можно заключать пакты, если они служат интересам советского правительства и обезвреживанию противника», оставался в силе и при заключении договоров 1939 года. Заключение этих договоров о дружбе было для советского правительства лишь тактическим маневром. Непосредственная цель заключалась в том, чтобы добиться выгодных для России соглашений и тем самым одновременно подготовить дальнейшее мощное наступление Советского Союза. Главной идеей оставалось ослабление небольшевистских государств, чтобы их легче было разложить и в нужный момент разбить. С грубой прямотой это выражалось в одном русском документе, найденном после взятия Белграда немецкими войсками 13 апреля 1941 года в тамошней советской миссии, в следующих словах: «СССР отреагирует только в подходящий момент.
Советское правительство в Москве не прислушалось к голосу русского народа, который честно хочет жить в мире и дружбе с немецким народом, а продолжило старую двуличную большевистскую политику, взяв тем самым на себя тяжелую ответственность. III Если уже пропагандистская подрывная работа Советского Союза в Германии и остальной Европе не оставляет никаких сомнений в ее антигерманской направленности, то поведение советского правительства по отношению к Германии во внешнеполитической и военной области после заключения германо-русских договоров говорит еще более ясным языком. В Москве при разграничении сфер интересов советское правительство заявило рейхсминистру иностранных дел, что, за исключением находившихся тогда в состоянии распада областей бывшего польского государства, оно не намерено оккупировать, большевизировать или аннексировать находящиеся в его сфере влияния государства. Но в действительности, как показал ход событий, политика Советского Союза в это время была направлена исключительно на одну цель, а именно на то, чтобы везде, где можно, продвинуть на Запад военную власть Москвы в пространстве между Ледовитым океаном и Черным морем и продолжить большевизацию Европы. Развитие этой политики отмечено следующими этапами: 1 Началось оно с заключения т. Когда советские требования, принятие которых означало бы утрату свободным финским государством суверенитета, были отклонены финским правительством, советское правительство велело создать коммунистическое псевдоправительство Куусинена, и когда финский народ не захотел иметь никаких дел с этим правительством, Финляндии был предъявлен ультиматум и в конце ноября 1939 года началось наступление Красной Армии. По заключенному в марте 1940 года мирному договору между Финляндией и Россией Финляндии пришлось отдать часть своих юго-восточных провинций, которые сразу же подверглись большевизации. Литва по первому Московскому договору входила в немецкую сферу интересов.
По желанию Советского Союза правительство Рейха во втором договоре отказалось от своих интересов в преобладающей части этой страны, хотя и с тяжелым сердцем, в пользу Советского Союза, ради мира, хотя полоска этой области еще оставалась в сфере немецких интересов. После ультиматума, предъявленного 15 июня, вся Литва, то есть и часть Литвы, остававшаяся в сфере немецких интересов, была оккупирована Советским Союзом, так что теперь СССР непосредственно придвинулся ко всей восточной границе Восточной Пруссии. Когда он позже обратился к Германии по этому вопросу, правительство Рейха после трудных переговоров сделало дальнейший шаг по пути дружеского урегулирования вопроса и передала и эту часть Литвы Советскому Союзу. Вскоре после этого, таким же образом, злоупотребляя заключенными с этими странами пактами о взаимопомощи, СССР оккупировал также Латвию и Эстонию. Вся Прибалтика, вопреки заверениям Москвы, была большевизирована, а через несколько недель после оккупации аннексирована. Одновременно с аннексией во всем северном секторе своей границы с Европой Советский Союз осуществил первое массовое сосредоточение частей Красной Армии. Упомянем попутно, что торговые соглашения Германии с этими государствами, которые по московским договорам должны были остаться в силе, были односторонне аннулированы Советским Союзом. Правительство Рейха имеет неопровержимые доказательства того, что, несмотря на эти соглашения, Советский Союз вскоре после оккупации этой территории не только допускал антигерманскую агитацию в Генерал-губернаторстве Польша, но и подкреплял ее большевистской пропагандой.
И здесь сразу же после оккупации были созданы сильные русские гарнизоны. В то время, как в ходе московских переговоров советское правительство заявляло, что оно со своей стороны никогда не применит силу для решения бессарабского вопроса, 24 июня 1940 года советское правительство уведомило правительство Рейха, что теперь оно намерено решить бессарабский вопрос силой.
Учитывая, что началу ВОВ предшествовал активный политический, экономический и культурный обмен между СССР и нацистской Германией, на территории последней на момент начала войны находилось достаточно много дипломатов и предпринимателей. Германия же заблаговременно вернула большинство своих высокопоставленных граждан — на момент начала войны их насчитывалось не больше ста пятидесяти человек. Немецкий посол Шуленбург предложил организовать их эвакуацию через турецкую и маньчжурскую границу, и пообещал, что отношение к гражданам СССР, оказавшимся на немецкой территории, будет лояльным. На момент начала войны советских сотрудников посольства в Германии насчитывалось 325 человек вместе с семьями и еще около 700 человек командированных. Относительно эвакуации последних немецкие власти гарантий не давали, т.
Заговор послов
В ночь на 22 июня посла СССР в Германии Деканозова вызвали к министру иностранных дел Германии Риббентропу, переведчик которого, Эрик Зоммер, и стал человеком, устами которого Германия по-русски объявила войну СССР. Советский Союз обязался компенсировать союзникам поставки вооружения сырьем для военного производства. «В середине апреля 1941 года посол направился в Германию, чтобы составить ясное представление о планах Гитлера и попытаться в приемлемой форме донести до него мысль, что поход против Советского Союза представляет большую опасность.
Арабский халифат и его распад
- Судьба дипломатов СССР после начала Второй Мировой войны
- Деканозов приглашён на завтрак
- Документы и фотографии о работе НКИД СССР в 1941 году
- РФ-Германия, Школа, муравьи и компания