Ольга Арсланова: Роман Ромачев был у нас в эфире. Сегодня это все, но исключительно в этом часе. В следующем часе мы вернемся Александр Денисов: Да, после новостей. Следить за новостями и фото Ольги Арслановой можно в ее аккаунтах в соцсетях. Ольга Дерюгина — директор дирекции просветительского вещания. Арсланова Ольга Викторовна. Участник судебных дел. Последние документы.
Экономика после вируса
В сентябре 1941-го немцы разбомбили аэродром и железную дорогу рядом с их домом — тогда семья едва не погибла. А к зиме в Углово начали съезжаться беженцы из других городов. Бабушка с братом ходила рыть окопы и валить лес, который отправляли в Ленинград, чтобы продолжал работу Кировский машиностроительный завод. Такие елки валили. Потом распиливали их на двухметровки, складывали в штабеля. А вечером приходил мастер и мерил. Если норму сделали, значит давал нам по 400 граммов хлеба — талоны — и на порцию супа. В первую блокадную зиму умерших от голода было так много, что огромный пожарный сарай в деревне был заполнен в несколько рядов. Потом их хоронили в огромных рвах. Весной 1942-го семью бабушки эвакуировали. После семья оказалась в поселке Писонец.
Там же отпраздновали Победу. В Сибири бабушка встретила моего деда, вместе переехали в Карелию, где воспитали четверых детей. Бабушка часто рассказывала о блокаде — сначала мне, а теперь и моим сыновьям. Она говорит: об ужасах войны должны знать, как можно больше поколений. Источник Люди всегда проявляли живой интерес к ясновидящим и экстрасенсам, но вот к черным ведьмам отношение было иное, ведь многие просто боялись их и не хотели иметь дело с «темным даром». А вот Ярослава Федорова занимается этим ремеслом уже много лет и не боится причислить себя к этим магам, ведь «ведьма» — это человек, который ведает и знает больше других. Своим даром Ярослава пользуется во благо людей, она их лечит, помогает разобраться в себе, наладить карьеру и отношения в семье. Свой необычный талант она продемонстрировала в «Битве экстрасенсов», успешно выйдя в финал проекта. Сегодня Федорова продолжает принимать людей, нуждающихся в ее помощи, участвует в телепрограммах и занимается своей личной жизнью, которая отпущена ей в этом мире. Она — счастливая мама и жена, за что не устает благодарить Бога и Люцифера, Свет и Тьму.
Необычные способности девочки Ярослава родилась 4 ноября 1974 года в Киеве. Кто по профессии ее родители — не известно, а вот дедушка был народным художником Украины. Уже в детские годы, рисуя карандашом линии, Федорова поняла, что в природе не существует никаких линий, так как они являются границей света и тьмы. Бабушка ведьмы была врачом и обладала способностями видеть заболевания больного, при этом она всегда говорила, что не верит в чудеса экстрасенсорики. Дедушка с бабушкой любили играть в карты, которые вскоре стали любимой игрушкой Ярославы.
Карьера и достижения С самого начала своей карьеры Ольга проявила уникальный талант и способность прочувствовать каждую роль. Ее выразительность и неподдельная эмоциональность притягивают зрителей и создают неповторимую атмосферу на сцене. В театре Ольга с успехом исполняла главные роли в популярных пьесах, таких как «Ромео и Джульетта» и «Отелло». Ее яркая игра и уникальная интерпретация персонажей не оставляют равнодушным ни одного зрителя. Она умела передавать каждую эмоцию и оттенок душевного состояния своих героев, что помогло ей получить признание и любовь публики. Однако успех Ольги не ограничивается только театральной сферой. Она также снялась во многих известных кинофильмах и сериалах, где продемонстрировала свою неординарность и восхитительную игру. Особенно яркими достижениями Ольги являются ее награды и признание в кинематографической индустрии. Она была номинирована на множество престижных кинофестивалей и получала высокие оценки от критиков и зрителей. Ее работа часто становится предметом обсуждений в прессе и на телеэкранах, что говорит о ее огромном влиянии на искусство кино. Ольга Арсланова — талантливая и самостоятельная женщина, которая воплощает свои мечты и стремится к совершенству в своей профессии. Ее карьера и достижения служат вдохновением для многих молодых актрис, желающих повторить ее успех. Личная жизнь и семья Ольги Арслановой Ольга Арсланова, помимо успеха в своей профессии и популярности в социальных сетях, также обладает богатой личной жизнью. Знаменитость редко дает подробности о своих отношениях и семейной жизни, предпочитая сохранять личные моменты подальше от глаз публики. Интересно, что Ольга Арсланова также активно участвует в различных благотворительных проектах и акциях. Ее партнер поддерживает ее в этом начинании и порой приходит на мероприятия вместе с ней. Их совместные фотографии на благотворительных мероприятиях и в других обстановках позволяют предположить наличие крепкой и счастливой семейной жизни у Ольги Арслановой. К сожалению, подробной информации о семье Ольги Арслановой в открытых источниках не нашлось. Однако, даже без этой информации, она является ярким примером того, как можно быть успешной и известной личностью, сохраняя в то же время свою личную жизнь в секрете. Если вы являетесь фанатом Ольги Арслановой, то наверняка вас интересует, как она совмещает карьеру и семейную жизнь. Что думаете по этому поводу? Напишите свои мысли в комментариях!
Просто вопрос в том, что, так как это не война, там сохранился капитал, сохранились работники, можно быстро восстанавливать производство и сферу услуг. Если не выяснится, что вирус сильно более заразен или распространяется как-то худшим образом. Тогда это будет как в известном высказывании Лукашенко: «Будут жить плохо, но недолго». В данном случае будет очень болезненно, но вопрос, на каком уровне это стабилизируется и будет ли этот рост достаточен, чтобы закрыть вот эту дырку, которая возникла у нас во втором квартале. По этому поводу есть разные мнения, потому что те экономики, которые болезненнее падали и где быстро заливают деньгами, скорее всего, быстро и отобьются. У нас в этом отношении хуже: мы провалились меньше, но при этом, скорее всего, восстановительный рост будет довольно замедленный. Петр Кузнецов: У нас вообще достаточно денег на покрытие последствий пандемии? И если да, то достаточно для чего именно? Антон Табах: Этот кризис отличается от предыдущих тем, что он имеет нефинансовую природу, поэтому вопрос, достаточно ли денег, не совсем корректен. Денег достаточно, более того, их много и в ФНБ, часть денег одолжат, процентные ставки снизили, в этом плане с деньгами все хорошо. У нас проблема — это отсутствие инфраструктуры для помощи малому бизнесу и населению, извините, соцзащиты «легли». Ольга Арсланова: Простите, пожалуйста, а можете объяснить, что это такое «отсутствие инфраструктуры»? Антон Табах: Это значит, чтобы помогать малому бизнесу, приходится на ходу придумывать какие-то схемы и задействовать государственные банки, потому что, например, соцзащита, их аналог, который в Германии прекрасно справился с помощью ИП, у нас их как бы нет, у нас службы были в полумертвом состоянии, потому что людям не имело никакого смысла регистрироваться как безработным. Сейчас появился смысл, службы «легли». Это, кстати, не только наша проблема, в Соединенных Штатах первые два месяца кризиса было ровно то же самое, атрофировались в хорошие времена эти службы. Сейчас сложно понимать, кому помочь, потому что те же кредитные каникулы помогут тем, у кого временный провал в доходах, но они не помогут тем, у кого, например, весь бизнес находится под ограничениями или низким спросом из-за вируса. Условно говоря, для той сферы офлайновых развлечений и услуг, которая оказалась под ударом, — как им помогать, непонятно. Скорее всего, будет вал банкротств и судебная система не будет способна его переварить, поэтому придется внедрять... Сейчас обсуждается законопроект о внесудебных банкротствах. Это уже более сложная и тонкая работа; грубо говоря, залить ситуацию деньгами — это достаточно просто, на самом деле, а вот сейчас придется придумывать, как делать, чтобы ущерб не был долгосрочным. Петр Кузнецов: Опять же, потому что малый и средний бизнес у нас не определяющие в экономике, это не драйвер? Антон Табах: И поэтому тоже. А второе: в большинстве стран с ним просто плохо умеют работать, потому что он малый, а у нас он еще и не горит особым желанием дружить с государством. Условно говоря, те же массовые возвраты налогов оказались удивительными: сейчас первый раз больше денег получили те, кто больше налогов платил. В большинстве развитых стран это абсолютно естественно, у нас это было неким удивлением — во-первых, что государство хоть что-то дает, а во-вторых, что это «дает» более-менее в пропорциях к тому, что до этого люди и компании платили. Петр Кузнецов: Понятно. Ольга Арсланова: Вот еще какой вопрос. И у нас неоднократно говорили, в Центробанке говорили, что в России не будет «вертолетных денег», но тем не менее вот эти выплаты на детей, в общем, чем они сильно прямо уж отличаются от... Антон Табах: Значит, это то, что делали египетские фараоны, о чем упомянуто в Священном Писании, и римские императоры, которые знать не знали о будущем существовании вертолетов. Это всего лишь раздача зерна и денег в голодное время из резервов, тут никаких «вертолетных денег» нет, потому что «вертолетные деньги» — это когда идет раздача денег всем поголовно практически свеженапечатанных. Вот у нас денег пока не печатали; возможно, их займут и даже немножко напечатают, но это дело будущего. В Соединенных Штатах было несколько по-другому. Поэтому у нас «вертолетных денег» не было, у нас фараон сказал свое слово и открыл закрома, вполне, так сказать, проверенная веками практика, ничего нового, о чем тут говорить. Ольга Арсланова: Но практика, которая, может быть, вызывает определенную благодарность и лояльность, но насколько она действительно помогает людям в это время? Антон Табах: Ну извините, человеку, для которого 10 000 рублей — деньги, это хорошая помощь. Вопрос, что, наверное, надо было раздавать не всем поголовно, а тем, кто реально пострадал, и побольше, но для этого нет инфраструктуры. Ольга Арсланова: Понятно. Спасибо большое за ваш комментарий. Говорим о разных экономических стратегиях во время пандемии, какая эффективна, какая нет, как нужно, что хорошо, что плохо, вместе с вами выясняем. Петр Кузнецов: И вместе с нашими экспертами, специалистами. Еще один к нам присоединяется, это Алексей Зубец, директор Института социально-экономических исследований Финансового университета при Правительстве. Алексей Николаевич, приветствуем вас. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Алексей Николаевич, скажите, в целом действительно оказалось все легче, чем казалось в самом начале пандемии? Алексей Зубец: Мы об этом писали еще месяца полтора или два назад, о том, что кризис переоценен и в реальности не приведет к таким разрушительным последствиям, как события 2014—2015годов. И главная причина состоит в том, что, как совершенно справедливо сказал предыдущий выступающий, нынешняя история связана прежде всего с внешними воздействиями на рынок, а внутренних экономических структурных сломов не произошло. Потребительское отношение к приобретению товаров и услуг, потребительская активность осталась прежней. Более того, в мае, по нашим данным, по данным наших исследований, количество людей, которые хотят тратить деньги, резко выросло, и этот рост поможет нам справиться с этим кризисом. И, собственно, в связи с этим мы не столь пессимистично смотрим на будущее российской экономики, как другие организации, которые делают прогнозы. Петр Кузнецов: А что из наших антикризисных шагов в это время сработало? Вот бизнес, например, вчера мы в том числе обсуждали, из-за всяких бюрократических проволочек помощь до сих пор не может получить. Пособия, да, здесь на самом деле жалоб очень мало, а то и вообще нет, что не получили, а что еще? Алексей Зубец: Смотрите, по большому счету, нас спасла наша слабость, слабое развитие российской экономики. Он мало завязан на внешнее кредитное финансирование, как и весь российский бизнес, кстати. И вот эти слабости нас спасли, это во-первых. Во-вторых, принципиальное отличие нынешнего кризиса от того, что было до этого, — это то, что власти сумели мобилизовать российскую финансовую систему для спасения курса рубля. То есть известно, что в 2014—2015 годах те тяжелые последствия, которые мы имели, в основном были связаны с тем, что российские же компании, банки и не только банки играли против рубля и на этом зарабатывали деньги. В этот раз такого не произошло. ЦБ, правительство объяснили крупным игрокам, что этого делать не надо, и удалось удержать рубль на приемлемом уровне для импортеров и для населения. То есть серьезного всплеска инфляции и резкого как бы снижения потребительской активности из-за этого не произошло. И по факту тот восстановительный подъем потребительской активности, который мы видели в 2019 году, продолжается сегодня, и он поможет нашей экономике выбраться наверх. То есть, возвращаясь к вашему вопросу про меры, правительство сработало нормально. Если говорить о других мерах, то они, по большому счету, даже и не понадобились, то есть они были достаточно слабыми, они были половинчатыми, односторонними, в этом сходятся все, но из-за неглубокого провала в кризис более серьезных, более развитых мер просто не понадобилось. Ольга Арсланова: То есть правильно ли я вас понимаю, в чем-то речь идет о том, что пишет наш зритель: «Российская сырьевая экономика мало пострадала, почти ничего не производила и до пандемии. Сокращение добычи нефти и падение цен на нее — единственный реальный ущерб». Петр Кузнецов: Грубо говоря, нечему страдать было. Алексей Зубец: Смотрите, у нас ключевой костяк экономики — это крупные предприятия. Крупные предприятия как работали, так и работают — и работали в кризис. Если говорить о сырьевом рынке, то да, пострадал рынок нефти, но, слава богу, нефть — не единственная составляющая российского экспорта, есть там химия, металлы и так далее, на рынке которых никакого серьезного кризиса не было. То есть кризис был локальным и на рынке нефти. Плюс к этому расходование резервов правительством. Все это в сумме привело к тому, что кризис прошел достаточно легко. Что касается того, что мы ничего не производим, это большая ошибка: российская экономика — шестая в мире по ВВП, по паритету покупательной способности и, будем надеяться... Германия, кстати, упала серьезно в этот кризис, а она была как раз пятой, и не исключено, что к концу этого года мы станем пятой экономикой в мире, то есть обгоним Германию и займем ее место. И с нашей стороны это произойдет ровно за счет кризиса, то есть Германия упадет сильнее, чем мы. Петр Кузнецов: Касательно региональных бюджетов. Мы знаем, что, мягко говоря, далеко не хорошо дела у них и без того шли. Как они будут восстанавливаться и какие вообще общерегиональные проблемы принес коронавирус? То есть, по большому счету, на основную часть российских регионов коронакризис, например медицинская составляющая, не оказал никакого существенного влияния. И здесь возникает вопрос: насколько там были нужны все эти массовые закрытия, если там не произошло никакого серьезного подъема смертности, но это другая проблема. Ольга Арсланова: Может быть, поэтому и не произошло, с другой стороны. Если говорить о компенсации потерь бюджетов, то сейчас практически везде, по всей стране идет секвестр, то есть бюджеты ищут возможности сократить не первоочередные расходы. А вторая история — будет дотация, будет целевой трансфер из федерального бюджета, который должен будет покрыть дефицит региональных бюджетов, для того чтобы у тех были возможности элементарно заплатить врачам и учителям, то есть за счет центра.
Константин Чуриков: Очень интересно, что сегодня, какие настроения в среде молодых ученых, в среде тех же… Михаил Гельфанд: Валить. Этим настроения заканчиваются. Константин Чуриков: То есть они ради этого готовы прийти на эту совсем крохотную зарплату… Михаил Гельфанд: Нет, погодите. Зачем люди приходят заниматься наукой — это отдельный вопрос. Он не зависит от зарплат. Люди занимаются наукой, вообще говоря, не за зарплату. Другое дело, что ниже некоторого уровня, когда он семью не может кормить, уже начинаются проблемы. Ольга Арсланова: Но валить почему? Условия для исследований? Михаил Гельфанд: Люди уезжают по двум основным причинам. Кроме зарплаты, действительно, которая у молодых бывает невелика. Никаких 100 000 там, конечно, нет и рядом. Одна причина — что в России наукой заниматься очень неудобно. Если говорить про биологию, то реактивы существенно дороже, приходят они существенно дольше. И это еще хорошо, если они не сгниют на таможне, пока их будут растаможивать. С приборами та же самая история. Приборы намного дороже. Константин Чуриков: Реактивы безумно дорогие сами по себе. Михаил Гельфанд: Реактивы сами по себе дорогие. Но они в России дороже, чем за рубежом, потому что таможня и куча накруток. И, по-видимому, надо с кем-то делиться, хотя это уже вопрос не ко мне. Вот сейчас с интернетом будут фокусы. Люди, которые IT занимаются, вынуждены будут уехать. Вторая сторона — психологическая. И она не ограничена учеными. И я по молодым коллегам вижу довольно сильно, что в этой стране просто очень многим людям неприятно жить. И это существенно выходит за рамки нашей сегодняшней проблемы. Если хотите, я с удовольствием за это поговорю, но вас уволят. Константин Чуриков: Нас не уволят. Но все-таки не "в этой стране", а "в нашей стране". И его тоже в значительной мере пытаются достичь, переводя на полставки". Михаил Гельфанд: Так и есть. Ольга Арсланова: Очень многие ваши коллеги заявили о том, что после реформы РАН наукой в России теперь занимаются чиновники, а не ученые. Вы с этим утверждением согласны? Потому что до реформы РАН наукой в нашей стране тоже занимались чиновники. И РАН в этом смысле организация очень странная. Потому что, в отличие от академии наук в других странах, где это действительно клуб ученых, не имеет абсолютно никаких распорядительных и административных функций, в советской системе и, соответственно, унаследовавшей ее российской, Академия наук одновременно функционировала и как клуб ученых, и как министерство фундаментальной науки. Академия имела какой-то бюджет, она сама распределяла деньги по институтам. И эта ситуация не очень здоровая, потому что, например, судьба института зависела в значительной степени от того, является его директор академиком или нет. И было очень много ситуаций, когда какой-то очень достойный академик, который был директором института и собирался уходить в отставку, он, найдя себе преемника, пропихивал его в академию независимо от научных заслуг, чтобы институт не оторвался от соски. Ольга Арсланова: А сейчас что изменилось тогда? Михаил Гельфанд: Сейчас изменилось то, что распределителем бюджета является не президиум Академии наук, не отделение, а то самое ФАНО, которое старается этим рулить. Я бы в этом смысле не идеализировал ту систему, которая была. Многие коллеги со мной в этом месте не согласны, поэтому это не мейнстримная точка зрения. Просто там написано, что это личное мнение. Это и есть. Константин Чуриков: Личное мнение Михаила Гельфанда. Давайте примем звонок. Сейчас у нас на связи Сергей из Костромской области. Сергей, добрый вечер. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Да. У меня вопрос. У вас столько профессоров выступает, а толку в стране — ничего не придумали, ничего нет. Михаил Гельфанд: Скажите, пожалуйста, а вы лекарствами лечитесь? Зритель: У нас денег нет на лекарства, мы из глубинки. И аптек у нас рядом нет. Самая ближняя 50 км. Михаил Гельфанд: А почему вы думаете, что это проблема профессоров, а не вашего районного начальства? Зритель: Не видно. Михаил Гельфанд: Еще раз. То, что у вас в глубинке нет аптек и дорог — это профессора должны этим озаботиться или ваш председатель райсовета? Зритель: Наверное, надо думать… Константин Чуриков: Нужна таблетка от всех болезней. Михаил Гельфанд: Извините бога ради. Скажите, пожалуйста, а вы за губернатора голосовали? Зритель: Нет. Михаил Гельфанд: А за президента? Зритель: За президента голосовал. Михаил Гельфанд: А почему вы у него не спрашиваете, где ваши лекарства и дороги? Зритель: У всех спрашивал. Все видят только из кабинетов и в карманах. А больше никто ни о чем не думает. Ольга Арсланова: Вот видите? Доверия нет в принципе. Михаил Гельфанд: То, что наше общество атомизировано и никто никому не доверяет — это вопрос не ко мне, а к социологам. Но вроде бы это общее место. Нету доверия, да. У человека плохие дороги. Он считает, что профессора виноваты. Константин Чуриков: Видимо, люди ждут какого-то быстрого чуда. Сейчас наука сотворит. Ольга Арсланова: Смотрите, тут многие написали: "А в чем проблема? Мы лечимся импортными лекарствами. Наши ученые здесь причем? Что они полезного сделали в последние годы? Михаил Гельфанд: Перечислять лекарства? Импортными лекарствами, кстати, недолго осталось лечиться телезрителю из Татарстана. Константин Чуриков: Но пока еще рассматривается законопроект. Михаил Гельфанд: Как известно, внесен законопроект про то, что импортные лекарства ввозить перестанут.
Ведущая Отр Ольга Арсланова биография
Ольга Семина отметила важным увеличение кластеров в регионе, в том числе сельского хозяйства. Ольга Арсланова замечательная ведущая на Общественном телевидении России. Ольга Арсланова, ОТР: Деревня в нашей остаётся архаичной. Ольга Арсланова. Ольга Арсланова. Должность: Ведущая программ. Пресс-релизы и новости ОТР. ОТР покажет трансляцию Парада Победы с сурдопереводом. Наша героиня, 35-летняя Ольга Артамонова из Самары, несмотря на страшный диагноз вышла замуж, родила ребенка.
Главбуха администрации Русской Поляны Ольгу КОРСАКОВУ снова уличили в хищениях
все, что происходит в мире здесь и сейчас, все, что волнует россиян, мы каждый день в эфире интерактивного канала "Отражение" на ОТР. В Нью-Йорке Оксана почувствовала разницу между работой новостями местных служб и российских телекомпаний. ГОСТИСергей Мироненко научный руководитель Государственного архива Российской ФедерацииКонстантин Косачев заместитель председателя Совета Федерации РФИгорь С. Смотрите онлайн видео «ОТРажение недели с Ольгой Арслановой: Европа без российского газа. К началу расследования не было никаких новостей или подозреваемых.
«События дня» — одна из лучших информационных программ ЦФО
Для последних предусмотрены дополнительные средства на то, чтобы решить эту задачу. В общем это комплексная, большая задача, касающаяся и развития инфраструктуры. Значительный объем денег, которые предусмотрены для развития инфраструктуры, пойдут именно на развитие сельских территорий», — заключил Владимир Путин.
На самом деле эти цветы и товары не поставлялись. Вину в совершении преступления тогда фигурантка признала полностью и возместила причинённый ущерб.
Антон Табах: Этот кризис отличается от предыдущих тем, что он имеет нефинансовую природу, поэтому вопрос, достаточно ли денег, не совсем корректен.
Денег достаточно, более того, их много и в ФНБ, часть денег одолжат, процентные ставки снизили, в этом плане с деньгами все хорошо. У нас проблема — это отсутствие инфраструктуры для помощи малому бизнесу и населению, извините, соцзащиты «легли». Ольга Арсланова: Простите, пожалуйста, а можете объяснить, что это такое «отсутствие инфраструктуры»? Антон Табах: Это значит, чтобы помогать малому бизнесу, приходится на ходу придумывать какие-то схемы и задействовать государственные банки, потому что, например, соцзащита, их аналог, который в Германии прекрасно справился с помощью ИП, у нас их как бы нет, у нас службы были в полумертвом состоянии, потому что людям не имело никакого смысла регистрироваться как безработным. Сейчас появился смысл, службы «легли». Это, кстати, не только наша проблема, в Соединенных Штатах первые два месяца кризиса было ровно то же самое, атрофировались в хорошие времена эти службы. Сейчас сложно понимать, кому помочь, потому что те же кредитные каникулы помогут тем, у кого временный провал в доходах, но они не помогут тем, у кого, например, весь бизнес находится под ограничениями или низким спросом из-за вируса.
Условно говоря, для той сферы офлайновых развлечений и услуг, которая оказалась под ударом, — как им помогать, непонятно. Скорее всего, будет вал банкротств и судебная система не будет способна его переварить, поэтому придется внедрять... Сейчас обсуждается законопроект о внесудебных банкротствах. Это уже более сложная и тонкая работа; грубо говоря, залить ситуацию деньгами — это достаточно просто, на самом деле, а вот сейчас придется придумывать, как делать, чтобы ущерб не был долгосрочным. Петр Кузнецов: Опять же, потому что малый и средний бизнес у нас не определяющие в экономике, это не драйвер? Антон Табах: И поэтому тоже. А второе: в большинстве стран с ним просто плохо умеют работать, потому что он малый, а у нас он еще и не горит особым желанием дружить с государством.
Условно говоря, те же массовые возвраты налогов оказались удивительными: сейчас первый раз больше денег получили те, кто больше налогов платил. В большинстве развитых стран это абсолютно естественно, у нас это было неким удивлением — во-первых, что государство хоть что-то дает, а во-вторых, что это «дает» более-менее в пропорциях к тому, что до этого люди и компании платили. Петр Кузнецов: Понятно. Ольга Арсланова: Вот еще какой вопрос. И у нас неоднократно говорили, в Центробанке говорили, что в России не будет «вертолетных денег», но тем не менее вот эти выплаты на детей, в общем, чем они сильно прямо уж отличаются от... Антон Табах: Значит, это то, что делали египетские фараоны, о чем упомянуто в Священном Писании, и римские императоры, которые знать не знали о будущем существовании вертолетов. Это всего лишь раздача зерна и денег в голодное время из резервов, тут никаких «вертолетных денег» нет, потому что «вертолетные деньги» — это когда идет раздача денег всем поголовно практически свеженапечатанных.
Вот у нас денег пока не печатали; возможно, их займут и даже немножко напечатают, но это дело будущего. В Соединенных Штатах было несколько по-другому. Поэтому у нас «вертолетных денег» не было, у нас фараон сказал свое слово и открыл закрома, вполне, так сказать, проверенная веками практика, ничего нового, о чем тут говорить. Ольга Арсланова: Но практика, которая, может быть, вызывает определенную благодарность и лояльность, но насколько она действительно помогает людям в это время? Антон Табах: Ну извините, человеку, для которого 10 000 рублей — деньги, это хорошая помощь. Вопрос, что, наверное, надо было раздавать не всем поголовно, а тем, кто реально пострадал, и побольше, но для этого нет инфраструктуры. Ольга Арсланова: Понятно.
Спасибо большое за ваш комментарий. Говорим о разных экономических стратегиях во время пандемии, какая эффективна, какая нет, как нужно, что хорошо, что плохо, вместе с вами выясняем. Петр Кузнецов: И вместе с нашими экспертами, специалистами. Еще один к нам присоединяется, это Алексей Зубец, директор Института социально-экономических исследований Финансового университета при Правительстве. Алексей Николаевич, приветствуем вас. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Алексей Николаевич, скажите, в целом действительно оказалось все легче, чем казалось в самом начале пандемии?
Алексей Зубец: Мы об этом писали еще месяца полтора или два назад, о том, что кризис переоценен и в реальности не приведет к таким разрушительным последствиям, как события 2014—2015годов. И главная причина состоит в том, что, как совершенно справедливо сказал предыдущий выступающий, нынешняя история связана прежде всего с внешними воздействиями на рынок, а внутренних экономических структурных сломов не произошло. Потребительское отношение к приобретению товаров и услуг, потребительская активность осталась прежней. Более того, в мае, по нашим данным, по данным наших исследований, количество людей, которые хотят тратить деньги, резко выросло, и этот рост поможет нам справиться с этим кризисом. И, собственно, в связи с этим мы не столь пессимистично смотрим на будущее российской экономики, как другие организации, которые делают прогнозы. Петр Кузнецов: А что из наших антикризисных шагов в это время сработало? Вот бизнес, например, вчера мы в том числе обсуждали, из-за всяких бюрократических проволочек помощь до сих пор не может получить.
Пособия, да, здесь на самом деле жалоб очень мало, а то и вообще нет, что не получили, а что еще? Алексей Зубец: Смотрите, по большому счету, нас спасла наша слабость, слабое развитие российской экономики. Он мало завязан на внешнее кредитное финансирование, как и весь российский бизнес, кстати. И вот эти слабости нас спасли, это во-первых. Во-вторых, принципиальное отличие нынешнего кризиса от того, что было до этого, — это то, что власти сумели мобилизовать российскую финансовую систему для спасения курса рубля. То есть известно, что в 2014—2015 годах те тяжелые последствия, которые мы имели, в основном были связаны с тем, что российские же компании, банки и не только банки играли против рубля и на этом зарабатывали деньги. В этот раз такого не произошло.
ЦБ, правительство объяснили крупным игрокам, что этого делать не надо, и удалось удержать рубль на приемлемом уровне для импортеров и для населения. То есть серьезного всплеска инфляции и резкого как бы снижения потребительской активности из-за этого не произошло. И по факту тот восстановительный подъем потребительской активности, который мы видели в 2019 году, продолжается сегодня, и он поможет нашей экономике выбраться наверх. То есть, возвращаясь к вашему вопросу про меры, правительство сработало нормально. Если говорить о других мерах, то они, по большому счету, даже и не понадобились, то есть они были достаточно слабыми, они были половинчатыми, односторонними, в этом сходятся все, но из-за неглубокого провала в кризис более серьезных, более развитых мер просто не понадобилось. Ольга Арсланова: То есть правильно ли я вас понимаю, в чем-то речь идет о том, что пишет наш зритель: «Российская сырьевая экономика мало пострадала, почти ничего не производила и до пандемии. Сокращение добычи нефти и падение цен на нее — единственный реальный ущерб».
Петр Кузнецов: Грубо говоря, нечему страдать было. Алексей Зубец: Смотрите, у нас ключевой костяк экономики — это крупные предприятия. Крупные предприятия как работали, так и работают — и работали в кризис. Если говорить о сырьевом рынке, то да, пострадал рынок нефти, но, слава богу, нефть — не единственная составляющая российского экспорта, есть там химия, металлы и так далее, на рынке которых никакого серьезного кризиса не было. То есть кризис был локальным и на рынке нефти. Плюс к этому расходование резервов правительством. Все это в сумме привело к тому, что кризис прошел достаточно легко.
Что касается того, что мы ничего не производим, это большая ошибка: российская экономика — шестая в мире по ВВП, по паритету покупательной способности и, будем надеяться... Германия, кстати, упала серьезно в этот кризис, а она была как раз пятой, и не исключено, что к концу этого года мы станем пятой экономикой в мире, то есть обгоним Германию и займем ее место. И с нашей стороны это произойдет ровно за счет кризиса, то есть Германия упадет сильнее, чем мы. Петр Кузнецов: Касательно региональных бюджетов. Мы знаем, что, мягко говоря, далеко не хорошо дела у них и без того шли. Как они будут восстанавливаться и какие вообще общерегиональные проблемы принес коронавирус? То есть, по большому счету, на основную часть российских регионов коронакризис, например медицинская составляющая, не оказал никакого существенного влияния.
И здесь возникает вопрос: насколько там были нужны все эти массовые закрытия, если там не произошло никакого серьезного подъема смертности, но это другая проблема. Ольга Арсланова: Может быть, поэтому и не произошло, с другой стороны. Если говорить о компенсации потерь бюджетов, то сейчас практически везде, по всей стране идет секвестр, то есть бюджеты ищут возможности сократить не первоочередные расходы. А вторая история — будет дотация, будет целевой трансфер из федерального бюджета, который должен будет покрыть дефицит региональных бюджетов, для того чтобы у тех были возможности элементарно заплатить врачам и учителям, то есть за счет центра. Петр Кузнецов: Мы все заметили, что очень многое было отдано на откуп регионам. Они сами определяют, какие меры вводить, какие предприятия закрывать. Они не станут в этом смысле после пандемии чуть более самостоятельными и в финансовом плане тоже?
Зависимость от центра никуда не денется? Алексей Зубец: Смотрите, те поправки к Конституции, за которые мы должны скоро проголосовать, как раз среди прочего нацелены на то, чтобы сделать регионы, региональные власти и органы самоуправления более самостоятельными. Это тренд, политический тренд, который начался, как мы знаем, задолго до коронавируса и который оправдан, потому что центр тяжести власти, расходования бюджета должен переноситься вниз. И коронавирус, коронакризис, безусловно, этому поспособствовал, потому что он показал, что региональные власти могут справляться с проблемами гораздо лучше, чем это можно сделать из Москвы. Я знаю целый ряд регионов, которые не так далеко от Москвы, где фактически не закрывался малый и средний бизнес, где на его работу, скажем так, смотрели сквозь пальцы, потому что все прекрасно понимали: если его сейчас закрыть, то он просто не откроется, и малые и средние города просто останутся без работы, без источников дохода.
Я не говорю только про Москву. Это во всех регионах такое происходит. Просто часть людей хотят жить нормально. Часть людей хотят, чтоб за них кто-то решал. Хотите, чтоб за вас кто-то решал? Будьте любезны, откажитесь от приватизации. Есть способ эту свою приватизационную квартиру вернуть обратно государству. Ольга Арсланова: У нас есть реакция зрителей на ваши слова. Александр Толмачев: Давайте. Ольга Арсланова: После новостей. Жители реагируют. Например, Валерий из Амурской области предлагает другую схему. Виталий Млечин: Какую? Ольга Арсланова: Во многих городах на рынке продается вполне приемлемое жилье. Нужно просто выдавать сертификаты на покупку. Это уже обкатано на участниках военных действий, военнослужащих и так далее. Александр Толмачев: Правильная схема. Для военнослужащих — да, потому что, извините, государство несет ответственность за тех, кто защищает Родину. И у них другого варианта никакого нет, кроме как, извините, сертификат получить. Хорошо получается? Где-то хорошо, где-то плохо. Но оно идет. Но для всех остальных, извините, причем здесь сертификаты? После того как монетизировали льготы для пенсионеров, забудьте про все остальные льготы. Не будет этого ничего. Вы посмотрите, что делается сегодня с Пенсионным фондом. Я убеждаю всех своих друзей, родственников, что, ребята, пенсии вы не получите никогда. Поэтому вы должны сегодня заботиться сами о себе, включая собственников. Если ты собственник жилья и если твой дом аварийный, или уже подходит к аварийности, не спи и не жди, что кто-то из чиновников за тебя это решит. Это твои проблемы. Открой кодекс, там написано: "Ответственность на собственнике". Ольга Арсланова: За какие деньги? Люди, живущие в аварийных домах… Вы представляете себе примерно. Александр Толмачев: Сам жил в таком доме. Вы знаете, могу вам сказать. Ольга Арсланова: Хорошо, вот эти многодетные семьи, о которых шла речь в Общественной палате, откуда им взять деньги на реконструкцию этого дома? Что делают многие наши граждане? А если он не будет решать, мы их накажем". Это абсолютный какой-то феодализм в головах Александр Толмачев: Для того чтобы понять, откуда, сначала нужно собраться с такими же многодетными в твоем доме и взять, хотя бы землю оформить себе в собственность. И тогда придут инвесторы, если ты хочешь привлечь инвестора. Не придет, если у тебя ничего не оформлено. Ты приди, тебе государство говорит: "Люди, мы вам передаем землю бесплатно в долевую собственность. Так возьмите эту землю". Но люди не хотят задницу свою поднять, чтобы просто прийти и получить свидетельство о регистрации на право собственности. Причем, общедолевая собственность не облагается налогами. Почему люди не хотят просто взять со своими соседями и попытаться создать себе какой-то актив? Ты же должен какой-то актив создать, чтобы пришедший инвестор сказал: "Я с тобой вместе объединяюсь, мы подписываем договор инвестиционного товарищества. Это что-то похоже на совместную деятельность. Я вкладываю деньги, ты вкладываешь свое право на землю. Тогда разговор пойдет". Это абсолютный какой-то феодализм в головах. Ольга Арсланова: Вы предлагаете всем стать бизнесменами и осваивать… Александр Толмачев: Я предлагаю стать собственниками. А если ты не способен стать собственником, не торопись приватизировать квартиру. А если ты уже вляпался в эту приватизацию, откажись от нее. Попробуй кто-нибудь откажись. Не будут. Будут жить в этом дерьмовом жилье и не будут никогда отказываться. Ольга Арсланова: Подождите, люди как-то читали Конституцию и помнят о том, что у нас социально ориентированное государство. Александр Толмачев: Забудьте про социально ориентированное. Государство выполняет три функции: оборона внешняя, внутренняя безопасность и забота о сиротах. Все остальное, извините, это все ваше, граждане, ваше. Ольга Арсланова: Программа все-таки существует. Давайте посмотрим, как она работает. У нас есть сюжет. И мы бы хотели узнать ваше мнение об этой ситуации. Александр Толмачев: Я думаю, что мое мнение негативное. Давайте посмотрим. Ольга Арсланова: В городе Гурьевске Калининградской области настоящий скандал с переселением людей из аварийного жилья в новые дома. Комиссия из ОНФ обследовала новые здания, отметила, что построили их как раз с нарушением технологий. Видимо, очень торопились. Чиновники все это приняли в эксплуатацию. Давайте посмотрим, как люди живут. Корреспондент: В квартире сыро даже в солнечные дни. Из-за этого по углам растет плесень, а обои понемногу отходят от влажных стен. Такая же ситуация у всех жильцов дома. КНС-ка не работает. Люки все полные. Оно все сохнет, видимо, впитывается в стены, все идет в дома. Корреспондент: 4 дома для переселенцев из аварийного жилья в Гурьевске построили в начале прошлого года. Въехали в них почти 100 семей. Однако радовались они новым квартирам недолго. Оказалось, что вода в многоэтажке поступает не из центрального водопровода, а из скважины во дворе. А канализационные стоки уходят из квартир по трубам в ближайшую канаву. Чтобы добраться от шоссе до подъезда, людям приходится идти по щиколотку в грязи. Здесь все затапливается, дождь, там сразу такие лужи. Корреспондент: Жильцы новостроек пожаловались в прокуратуру и городскую администрацию. Но ответов не дождались. Недавно по их просьбе свою комиссию в Гурьевск прислал Общероссийский народный фронт. Ее участники подтвердили: дома построены с многочисленными нарушениями. Власти города не имели права принимать их в эксплуатацию. Корреспондент: Гурьевские чиновники объясняют: "Хотели поскорее расселить аварийные бараки, поэтому торопили строителей. Из-за спешки рабочие и допустили недоделки".
ОТР программа «ОТРажение» Суррогатное материнство
- Главбуха администрации Русской Поляны Ольгу КОРСАКОВУ снова уличили в хищениях —
- Ольга Арсланова - биография, личная жизнь, соцсети, фото ВКонтакте
- Учитель из Новотроицка пожаловался в Москву на низкую зарплату - Новотроицк:
- Защита документов
- ольга арсланова маникюр фото | Дзен
- Второй день после выборов
Ольга Арсланова: биография, личная жизнь, семья
ольга арсланова 45 фото и видео. Арсланова: Довольно странная новость, ранее никому неизвестный исламский юрист Дагир Хасавов делает громкое заявление. Телеведущая Ольга Арсланова известна широкому кругу зрителей нашей страны благодаря своему непосредственному участию в популярном проекте “Отражение”. Ольга Арсланова — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. Ольга Арсланова — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. Новости Министерства.
Форма поиска
- Защита документов
- Проект:Телевидение/Списки/Список сотрудников ОТР | Television channels Wiki | Fandom
- Смотрите также
- Ведущая Отр Ольга Арсланова биография
- актеры и роли
- Ольга Арсланова - биография, личная жизнь, соцсети, фото ВКонтакте
Ольга Арсланова: биография, личная жизнь, семья
Ольга Семина отметила важным увеличение кластеров в регионе, в том числе сельского хозяйства. РФ в глобальной политике Фильм Ольги Арслановой «Открывая Россию: Магаданская область» «РЕВОЛЬВЕР (16+)» 09.02/ВЕДУЩАЯ: ЕВГЕНИЯ ВОЛГИНА./ГОСТЬ: РАФАЭЛЬ ОРДУХАНЯН. РФ в глобальной политике Фильм Ольги Арслановой «Открывая Россию: Магаданская область» «РЕВОЛЬВЕР (16+)» 09.02/ВЕДУЩАЯ: ЕВГЕНИЯ ВОЛГИНА./ГОСТЬ: РАФАЭЛЬ ОРДУХАНЯН. Ольга Семина отметила важным увеличение кластеров в регионе, в том числе сельского хозяйства. В 2006 году Ольга Арсланова окончила РУДН (филологический факультет), где работает ее отец. А позитивная новость, хорошая – это то, что на эту же величину достаточно быстро сократятся ставки коммерческого кредитования. Ольга Арсланова: Которое сейчас практически никому не.