3) Свойства некоторых ВЗРЫВНЫХ веществ сохраняются при плавлении, прессовании, измельчении. Пробный вариант ЕГЭ №2. Тысячи заданий с решениями для подготовки к ЕГЭ–2023 по всем предметам от онлайн-школы. Особенно непросто приходится абитуриентам, вынужденным сдавать ЕГЭ в том числе и по русскому.
Задание 8. Синтаксические нормы. ЕГЭ 2024 по русскому языку
Ледяные цветы заставка. Ледовые явления. Ледяные цветы картинки красивые. Вариант 26 лед поистине удивительное вещество. Блинчатый лед. Ice be nature.
Ледяные шары. Замерзшая пена. Ледяные шары в финском заливе. Ледяные шары природное явление. Байкал зима.
Байкал зима снег. Иркутск Байкал зимой. Зимний Байкал девушка. Торосы на финском заливе. Ледяные Торосы Охотского моря.
Торосы в Сестрорецке. Ледяные Торосы на Чекалинском мосту. Богучанское водохранилище зимой замерзает. Морозная свежесть природа. Иней на льду.
Красивая морозная свежесть. Морозная свежесть гор. Скафтафетль Исландия Ледяная пещера. Кузя Ледяная пещера. Ледяная пещера Forager.
Ледяные цветы на Волге 2022. Ледяная пещера в Арктике. Ледяная мантия. Лед в пещерах название. Сколько существует бранлей.
Вода самое удивительное вещество на земле. Удивительное вещество вода сообщение. Вода самое удивительное вещество на земле проект. Вода самое удивительное создание природы проект. Igloo inside.
Inside Igloo background. Ледяная ель. Снег и ёлки ледяные. Ледовые ёлки 2024. Лёд трек.
Лёд обложка трек. Картинка с трека лёд. Зимний Байкал. Замерзшие пузырьки метана. Лед замерзшая вода.
Масару Эмото Великая тайна воды. Кристаллы воды Масару Эмото. Масару Эмото Великая тайна воды 2. Структура воды. Зимний Байкал 2023.
Байкал зимой ледокол. Зимний Байкал 2022г. Тур на Байкал 2023 зима.
Увлечённый живописью, он положил начало 3 поистине 4 замечательному собранию картин. Озеро 1 похоже 2 было бесконечным.
По форме оно было 3 похоже 4 на вытянутую во всю длину ленту. Все 1 разумеется 2 вспоминали только хорошее. Солнце словно продвигается по липовой аллее и затем 3 оказывается 4 во фруктовом саду. Май 1 по словам старожилов 2 в этом холодном краю будет неожиданно тёплым. Я думаю, что судить о климате 3 по словам старожилов 4 нельзя.
В жаркий летний день листья на деревьях 1 будто 2 сквозят изумрудами. Каждый листочек 3 кажется 4 состоит из множества прожилок. Какое 1 однако 2 разнообразие форм, цветов, размеров у живых богатств Чёрного моря! У скумбрии 3 например 4 прямое и гладкое, как веретено, тело, и окрашено оно нежнейшими тонами: от светло-голубого до тёмно-синего. Хотя дождь льёт как из ведра, мы 1 однако 2 вынуждены продолжать свой путь.
Сквозь мглу 3 видно 4 кое-что, но трудно разобрать цвет и очертания предметов.
Смотри, смотри: линия затылка, очерк лба, падающая на шею коса! Что, не римская голова? Он загляделся на жену, и тайное умиление медленным лучом прошло у него по лицу и застыло в задумчивых глазах.
Даже румянец пробился на щеках. Видно было, что рядом с книгами, которыми питалась его мысль, у него горячо приютилось и сердце, и он сам не знал, чем он так крепко связан с жизнью и с книгами, не подозревал, что если б пропали книги, не пропала бы жизнь, а отними у него эту живую «римскую голову», по всей жизни его прошел бы паралич. Глава VIII. Текст 2 Сочинение 1 Солдаты, расположившиеся вокруг своей пушки, были заняты каждый своим делом.
Ю Мальчик обернулся и увидел наводчика1 Ковалёва. ЗО Бывают наводчики талантливые. Валентин Петрович Катаев. Текст 3 Желтые кувшинки плавали в стоячей воде.
Пахло тиной и речной сыростью. Раздевшись, Николай выстирал гимнастерку и портянки, сел на песок, обнял руками колени. Лопахин прилег рядом. Не вижу оснований.
Ну и радуйся. Смотри, денек-то какой выдался! Солнце, речка, кувшинки вон плавают… Красота, да и только! Удивляюсь я тебе: старый ты солдат, почти год воюешь, а всяких переживаний у тебя, как у допризывника.
Ты что думаешь: если дали нам духу — так это уже все? Конец света? Войне конец? Николай досадливо поморщился, сказал: — При чем тут конец войне?
А ты именно так и относишься и делаешь вид, будто ничего особенного не случилось. Для меня ясно, что произошла катастрофа. Размеров этой катастрофы мы с тобой не знаем, но кое о чем можно догадываться. Идем мы пятый день, скоро уже Дон, а потом Сталинград… Разбили наш полк вдребезги.
А что с остальными? С армией? Ясное дело, что фронт наш прорван на широком участке. Немцы висят на хвосте, только вчера оторвались от них и все топаем, и, когда упремся, неизвестно.
Ведь это же тоска — вот так идти и не знать ничего! А какими глазами провожают нас жители? С ума сойти можно! Николай скрипнул зубами и отвернулся.
С минуту он молчал, справляясь с охватившим его волнением, потом заговорил уже спокойнее и тише: Про ЕГЭ: Задание 1 ЕГЭ математика профильный уровень : полный разбор — Ото всего этого душа с телом расстается, а ты проповедуешь — живой, мол, ну и радуйся, солнце, кувшинки плавают… Иди ты к черту со своими кувшинками, мне на них смотреть-то тошно! Ты вроде такого дешевого бодрячка из плохой пьески, ты даже ухитрился вон в медсанбат сходить… Лопахин с хрустом потянулся, сказал: — Жалко, что ты со мной не пошел. Там, Коля, есть одна такая докторша третьего ранга, что посмотришь на нее — и хоть сразу в бой, чтобы немедленно тебя ранили. Не докторша, а восклицательный знак, ей-богу!
При таких достоинствах женщина, при такой красоте, что просто ужас! Не докторша, а шестиствольный миномет, даже опаснее для нашего брата солдата, не говоря уже про командиров. Николай молча, угрюмо смотрел на отражение белого облачка в воде, и тогда Лопахин сдержанно и зло заговорил: — А я не вижу оснований, чтобы мне по собачьему обычаю хвост между ног зажимать, понятно тебе? Бьют нас?
Значит, поделом бьют. Воюйте лучше, сукины сыны! Цепляйтесь за каждую кочку на своей земле, учитесь врага бить так, чтобы заикал он смертной икотой. А если не умеете, — не обижайтесь, что вам морду в кровь бьют и что жители на вас неласково смотрят.
Чего ради они будут нас с хлебом-солью встречать? Говори спасибо, что хоть в глаза не плюют, и то хорошо. Вот ты, не бодрячок, объясни мне: почему немец сядет в какой-нибудь деревушке, и деревушка-то с чирей величиной, а выковыриваешь его оттуда с великим трудом, а мы иной раз города почти без боя сдаем, мелкой рысью уходим? Брать-то их нам же придется или дядя за нас возьмет?
А происходит это потому, что воевать мы с тобой, мистер, как следует еще не научились и злости настоящей в нас маловато. А вот когда научимся да когда в бой будем идти так, чтобы от ярости пена на губах кипела, — тогда и повернется немец задом на восток, понятно? Я, например, уже дошел до такого градуса злости, что плюнь на меня — шипеть слюна будет, потому и бодрый я, потому и хвост держу трубой, что злой ужасно! А ты и хвост поджал, и слезой облился: «Ах, полк наш разбили!
Ах, армию разбили! Ах, прорвались немцы! Прорваться он прорвался, но кто его отсюда выводить будет, когда мы соберемся с силами и ударим? Если уж сейчас отступаем и бьем — то при наступлении вдесятеро больнее бить будем!
Худо ли, хорошо ли, но мы отступаем, а им и отступать не придется: не на чем будет! Как только повернутся задом на восток — ноги сучьим детям повыдергиваем из того места, откуда они растут, чтобы больше по нашей земле не ходили. Я так думаю, а тебе вот что скажу: при мне ты, пожалуйста, не плачь, все равно слез твоих утирать не буду, у меня руки за войну стали жесткие — не ровен час, еще поцарапаю тебя… — Я в утешениях не нуждаюсь, дурень, ты красноречия не трать понапрасну, а лучше скажи, когда же, по-твоему, мы научимся воевать? Когда в Сибири будем?
Вот тут научимся, вот в этих самых степях, понятно? А Сибирь давай временно вычеркнем из географии. Вчера мне Сашка — мой второй номер — говорит: «Дойдем до Урала, а там в горах мы с немцем скоро управимся». А я ему говорю: «Если ты, земляная жаба, еще раз мне про Урал скажешь — бронебойного патрона не пожалею, сыму сейчас свой мушкет и прямой наводкой глупую твою башню так и собью с плеч!
Отвечаю ему, что и я, мол, пошутил, разве по таким дуракам бронебойными патронами стреляют, да еще из хорошего противотанкового ружья? Ну, на том приятный разговор и покончили. Михаил Александрович Шолохов. Текст 4 Сочинение «Зачем я от времени зависеть буду?
Пускай же лучше оно зависит от меня»[2]. Мне часто вспоминаются эти гордые слова Базарова. Вот были люди! Как они верили в себя!
А я, кажется, настоящим образом в одно только и верю — это именно в неодолимую силу времени. Оно не отвечает; оно незаметно захватывает тебя и ведет, куда хочет; хорошо, если твой путь лежит туда же, а если нет? Сознавай тогда, что ты идешь не по своей воле, протестуй всем своим существом, — оно все-таки делает по-своему. Я в таком положении и находился.
Время тяжелое, глухое и сумрачное со всех сторон охватывало меня, и я со страхом видел, что оно посягает на самое для меня дорогое, посягает на мое миросозерцание, на всю мою душевную жизнь… Гартман[3] говорит, что убеждения наши — плод «бессознательного», а умом мы к ним лишь подыскиваем более или менее подходящие основания; я чувствовал, что там где-то, в этом неуловимом «бессознательном», шла тайная, предательская, неведомая мне работа и что в один прекрасный день я вдруг окажусь во власти этого «бессознательного». Мысль эта наполняла меня ужасом: я слишком ясно видел, что правда, жизнь — все в моем миросозерцании, что если я его потеряю, я потеряю все. То, что происходило кругом, лишь укрепляло меня в убеждении, что страх мой не напрасен, что сила времени — сила страшная и не по плечу человеку. Каким чудом могло случиться, что в такой короткий срок все так изменилось?
Самые светлые имена вдруг потускнели, слова самые великие стали пошлыми и смешными; на смену вчерашнему поколению явилось новое, и не верилось: неужели эти — всего только младшие братья, вчерашних. В литературе медленно, но непрерывно шло общее заворачивание фронта, и шло вовсе не во имя каких-либо новых начал, — о нет! Дело было очень ясно: это было лишь ренегатство — ренегатство общее, массовое и, что всего ужаснее, бессознательное. Литература тщательно оплевывала в прошлом все светлое и сильное, но оплевывала наивно, сама того не замечая, воображая, что поддерживает какие-то «заветы»; прежнее чистое знамя в ее руках давно уже обратилось в грязную тряпку, а она с гордостью несла эту опозоренную ею святыню и звала к ней читателя; с мертвым сердцем, без огня и без веры, говорила она что-то, чему никто не верил… Я с пристальным вниманием следил за всеми этими переменами; обидно становилось за человека, так покорно и бессознательно идущего туда, куда его гонит время.
Но при этом я не мог не видеть и всей чудовищной уродливости моего собственного положения: отчаянно стараясь стать выше времени как будто это возможно! Путаясь все больше в этом безвыходном противоречии, заглушая в душе горькое презрение к себе, я пришел, наконец, к результату, о котором говорил: уничтожиться, уничтожиться совершенно — единственное для меня спасение. Я не бичую себя, потому что тогда непременно начнешь лгать и преувеличивать; но в этом-то нужно сознаться, — что такое настроение мало способствует уважению к себе. Заглянешь в душу, — так там холодно и темно, так гадко-жалок этот бессильный страх перед окружающим!
И кажется тебе, что никто никогда не переживал ничего подобного, что ты — какой-то странный урод, выброшенный на свет теперешним странным, неопределенным временем… Тяжело жить так. Меня спасала только работа; а работы мне, как земскому врачу, было много, особенно в последний год, — работы тяжелой и ответственной. Этого мне и нужно было; всем существом отдаться делу, наркотизироваться им, совершенно забыть себя — вот была моя цель. Викентий Викентьевич Вересаев.
Текст 5 И вот опять родные места встретили меня сдержанным шепотом ольшаника. Забелела чешуей драночных крыш старая моя деревня, вот и дом с потрескавшимися углами. По этим углам залезал я когда-то под крышу, неутомимый в своем стремлении к высоте, и смотрел на синие зубчатые леса, прятал в щелях витых кряжей нехитрые мальчишечьи богатства. Из этой сосновой крепости, из этих удивительных ворот уходил я когда-то в большой и грозный мир, наивно поклявшись никогда не возвращаться, но чем дальше и быстрей уходил, тем яростней тянуло меня обратно… Старый наш дом заколочен.
Я ставлю поклажу на крыльцо соседки и ступаю в солнечное поле, размышляя о прошлом. Смешное детство! Оно вписалось в мою жизнь далеким неверным маревом, раскрасило будущее яркими мечтательными мазками. В тот день, когда я уходил из дому, так же, как и сегодня, вызванивали полевые кузнечики, так же лениво парил надо мной ястреб, и только сердце было молодым и не верящим в обратную дорогу.
И вот опять уводит меня к лесным угорам гибельная долгая гать, и снова слушаю я шум летнего леса. Снова торжественно и мудро шумит надо мной старинный хвойный бор, и нет ему до меня никакого дела. И над бором висит в синеве солнце. Не солнце — Ярило.
Оно щедро, стремительно и бесшумно сыплет в лохматую прохладу мхов свои червонцы, а над мхами, словно сморенные за пряжей старухи, дремлют смолистые ели; они глухо шепчут порой, как будто возмущаясь щедростью солнца, а может быть, собственным долголетием. Под елями — древний запах папоротника. Я иду черной лошадиной тропой, на лицо липнут невидимые нити паутины, с детским беззащитным писком вьются передо мной комары, хотя кусают они совсем не по-детски. Мой взгляд останавливается на красных, в белых накрапах, шапках мухоморов, потом вижу, как дятел, опершись на растопыренный хвост, колотит своим неутомимым носом сухую древесину; в лицо мне хлещут ветки крушины, и вот уже я на сухом месте, и нога едет на скользких иглах.
Загудел в сосенной бронзе сухоросный ветер, и сосны отозвались беззащитным ропотом, и мне кажется, что в их кронах вздыхает огромный богатырь-тугодум, который с наивностью младенца копит свою мощь не себе, а другим. Под это добродушное дыхание, словно из древних веков, нечеткой белопарусной армадой выплывают облачные фрегаты. Мне кажется, что я слышу, как растет на полях трава, я ощущаю каждую травинку, с маху сдергиваю пропотелые сапоги и босиком выбегаю на рыжий песчаный берег, снова стою над рекой и бросаю лесные шишки в синюю тугую воду, в эту прохладную русалочью постель, и смотрю, как расходятся и умирают водяные круги. Тихая моя родина, ты все так же не даешь мне стареть и врачуешь душу своей зеленой тишиной!
Но будет ли предел тишине! Как хитрая лисичка, вильнула хвостом моя тропа и затерялась в траве, а я выхожу не к молодым березам, а к белым сказкам моей земли. Омытые июльскими дождями, они стыдливо полощут ветками, приглушая двухнотный, непонятно откуда слышимый голос кукушки: «Ук-ку, ук-ку! И вновь трепетно нарастает березовый шелест.
Я сажусь у теплого стога, курю и думаю, что вот отмашет время еще какие-то полстолетия, и березы понадобятся одним лишь песням, а песни тоже ведь умирают, как и люди. И мне чудится в шелесте берез укор вечных свидетельниц человеческого горя и радости. Веками роднились с нами эти деревья, дарили нашим предкам скрипучие лапти и жаркую, бездымную лучину, растили пахучие веники, розги, полозья, копили певучесть для пастушьих рожков и мстительную тяжесть дубинам… Я выхожу на зеленый откос и гляжу туда, где еще совсем недавно было так много деревень, а теперь белеют одни березы. Нет, в здешних местах пожары не часты, и лет пятьсот уже не было нашествий.
Может быть, так оно и надо? Исчезают деревни, а взамен рождаются веселые, шумные города… Я обнимаю родную землю, слышу теплоту родимой травы, и надо мной качаются купальницы с лютиками. Шумят невдалеке сосны, шелестят березы. И вдруг в этот шум вплетается непонятный нарастающий свист, он разрастается, заполняет весь этот тихий зеленый мир.
Я смотрю в небо, но серебряное туловище реактивного самолета уже исчезает за горизонтом. Как мне понять, что это? Или мои слезы, а может быть, выпала в полдень скупая соленая роса? Текст 6 До чего же красива река Лобань!
Просто как девочка-подросток играет и поёт на перекатах. А то шлёпает босиком по зелени травы, по желтизне песка, то по серебру лопухов мать-и-мачехи, а то прячется среди тёмных елей. Или притворится испуганной и жмётся к высокому обрыву. Но вот перестаёт играть и заботливо поит корни могучего соснового бора.
Давно сел и сижу на берегу, на брёвнышке. Тихо сижу, греюсь предвечерним теплом. Наверное, и птицы, и рыбы думают обо мне, что это какая-то коряга, а коряги они не боятся. Старые деревья, упавшие в реку, мешают ей течь плавно, зато в их ветвях такое музыкальное журчание, такой тихий плавный звон, что прямо чуть не засыпаю.
Слышу — к звону воды добавляется звоночек, звяканье колокольчика. А это, оказывается, подошла сзади корова и щиплет траву. Корова входит в воду и долго пьёт. Потом поднимает голову и стоит неподвижно и смотрит на тот берег.
Колокольчик её умолкает. Конечно, он надоел ей за день, ей лучше послушать говор реки. Из леса с того берега выходит к воде лосиха. Я замираю от счастья.
Лосиха смотрит по сторонам, смотрит на наш беpeг, оглядывается. И к ней выбегает лосёнок. Я перестаю дышать. Лосёнок лезет к маминому молочку, но лосиха отталкивает его.
Лосёнок забегает с другого бока. Лосиха бедром и мордой подталкивает его к воде. Она после маминого молочка не очень ему нравится, он фыркает. Всё-таки он немного пьёт и замечает корову.
А корову, видно, кусает слепень, она встряхивает головой, колокольчик на шее брякает, лосёнок пугается. А лосиха спокойно вытаскивает завязшие в иле ноги и уходит в кусты. Начинается закат. Такая облитая светом чистая зелень, такое режущее глаза сверкание воды, такой тихий, холодеющий ветерок.
Ну и где же такая река Лобань? А вот возьму и не скажу. Она не выдумана, она есть. Я в ней купался.
Я жил на её берегах. Ладно, для тех, кто не сделает ей ничего плохого, скажу. Только путь к Лобани очень длинный, и надо много сапогов сносить, пока дойдёшь. Хотя можно и босиком.
Надо идти вверх и вверх по Волге — матери русских рек, потом будут её дочки: сильная суровая Кама и ласковая Вятка, а в Вятку впадает похожая на Иордан река Кильмезь, а уже в Кильмезь — Лобань. Вы поднимаетесь по ней, идёте по золотым пескам, по серебристым лопухам мать-и-мачехи, через сосновые боры, через хвойные леса, вы слышите ветер в листьях берёз и осин и вот выходите к тому брёвнышку, на котором я сидел, и садитесь на него. Вот и всё. Идти больше никуда не надо и незачем.
Надо сидеть и ждать. И с той, близкой, стороны выйдет к воде лосиха с лосятами. А на этом берегу будет пастись корова с колокольчиком на шее. И редкие птицы будут лететь по середине Лобани и будут забывать о своих делах, засмотревшись в её зеркало.
Ревнивые рыбы будут тревожить водную гладь, подпрыгивать, завидовать птицам и шлепаться обратно в чистую воду. Все боли, все обиды и скорби, все мысли о плохом исчезнут навсегда в такие минуты. Только воздух и небо, только облака и солнышко, только вода в берегах, только Родина во все стороны света, только счастье, что она такая красивая, спокойная, добрая. И вот такая течёт по ней река Лобань.
Владимир Крупин. Текст 7 Сочинение 1 Порой мне с удивительной ясностью вспоминаются вечера моего раннего детства. Текст 8 Одно мгновение живет этот блаженный шарик… Всего один краткий миг — и конец… Радостный миг! Светлое мгновение!
Но его надо создать и уловить, чтобы насладиться как следует; иначе все исчезнет безвозвратно… О легкий символ земной жизни и человеческого счастья!.. Легкими стопами, тихими движениями, сдерживая дыхание надо приступать к этому делу: заботливо выбрать соломинку, непомятую, девственную, без внутренней трещины; осторожно, чтобы не раздавить ее, надо надрезать один конец и отвернуть ее стенки… И потом бережно окунуть ее в мыльную муть, чтобы она вволю напилась и насытилась… Лучше не торопиться. Главное — не волноваться и не раздражаться. Все забыть, погасить все мысли и заботы.
Отпустить все напряженные мускулы. И предаться легкому, душевному равновесию; ведь это игра… И захотеть играющей красоты, заранее примирившись с тем, что она будет мгновенная и быстро исчезнет… Теперь можно бережно извлечь соломинку, отнюдь не стряхивая ее и доверяя ей, как верному помощнику, затем набрать побольше воздуха, полную грудь… и тихо-тихо, чуть заметным скупым дуновением дать легчайший толчок рождению красоты… Вот он появился, желанный шарик, стал наполняться и расти… Не прерывать дыхания! Бережно длить игру. Ласково беречь рожденное создание.
Чутким выдохом растить его объем. Пусть покачивается чуть заметным ритмом на конце соломинки, пусть наполняется и растет… Вот так! Разве не красиво? Законченная форма.
Веселые цвета. Все богаче и разнообразнее оттенки красок. И внутри играющее круговое движение. Шар все растет, все быстрее внутреннее кружение, все сильнее размах качания.
Целый мир красоты, законченный и прозрачный… А теперь создание завершилось. Оно желает отделиться, стать самостоятельным и начать радостный и дерзновенный полет через пространства… Надо остановить дыхание и отвести соломинку от губ. Окрестный воздух должен замереть! Ни резких жестов, ни вздоха, ни слова!
Бережным движением надо скользнуть соломинкой в сторону и отпустить воздушный шар на волю… О дерзновенно-легкий полет навстречу судьбе… О миг беззаботного веселья… И вдруг — все погибло! И веселое создание разлетелось брызгами во все стороны… Ничего! Мы начнем сначала… «Что за ребячество?.. Какой смысл в этой детской забаве?..
Признаюсь: я с удовольствием предаюсь этой игре и многому научился при этом… «Помилуйте, да чему же можно научиться у мыльного пузыря? Они смывают душевные огорчения, они несут нам легкое дыхание жизни даже и тогда, когда учат нас бережно выпускать воздух и дают нам немножко счастья… И мы можем быть уверены: ни один легкий, счастливый миг не пропал даром в человеческой жизни, а следовательно, и в мировой истории… Совсем не надо ждать, чтобы легкая красота или этот счастливый миг сами явились и доложили нам о себе… Надо звать их, создавать, спешить им навстречу… И для этого годится всякая невинно-наивная игра, состоящая хотя бы из соломинки и мыла… Так много легкого и красивого таится в игре и родится из игры. И недаром дыхание игры живет в искусстве, во всяком искусстве, даже в самом серьезном и трудном…Не отнимайте у взрослого человека игру: пусть играет и наслаждается. В игре он отдыхает, делается радостнее, ласковее, добрее, становится как дитя.
А свободная, невинная целесообразность — бескорыстная и самозабвенная — может исцелить его душу. Но мгновение красоты посещает нас редко и гостит коротко. Оно исчезает так же легко, как мыльный шарик. Надо ловить его и предаваться ему, чтобы насладиться.
Обычно оно не повинуется человеческому произволению, и насильственно вызвать его нельзя. Легкой поступью приходит к нам красота, часто неожиданно, ненароком, по собственному почину. Придет, осчастливит и исчезнет, повинуясь своим таинственным законам. И к законам этим надо прислушиваться, к ним можно приспособиться, в их живой поток надо войти, повинуясь им, но не требуя от них повиновения… Вот почему нам надо научиться внимать: с затаенным дыханием внимать природе вещей, чтобы вступить в ее жизненный поток и приобщиться к счастью природы и красоте мира.
И потому всякий, кто хочет живой природы, легкого искусства, радостной игры, должен освободить себя внутренне, погасить в себе всякое напряжение, отдаться им с детской непосредственностью и блюсти легкое душевное равновесие, наслаждаясь красотой и радостью живого предмета. Наши преднамеренные, произвольные хотения имеют строгий предел. Они должны смолкнуть и отступить. И творческая воля человека должна научиться повиновению: послушание природеесть путь к радости и красоте.
Мы не выше ее; она мудрее нас. Она сильнее нас, ибо мы сами — природа, и она владеет нами. Ее нельзя предписывать; ее живой поток не следует прерывать; и тот, кто дует против ветра или вперебой его полету, не будет иметь успеха. Порыв не терпит перерыва; а прерванный порыв — уже не порыв, а бессилие.
Но прежде, чем предаться этому играющему порыву и приступить к созданию новой красоты, надо возыметь довериек себе самому; надо погасить всякие отговорки и побочные соображения, надо отдаться непосредственно, не наблюдать за собой, не прерывать себя, не умничать, не обессиливать себя разными «намерениями» и «претензиями»… Надо забыть свои личные цели и свои субъективные задания, ибо всякая игра имеет свою предметную цель и свое собственное задание. Этой цели мы и должны отдаться, чем наивнее, чем непосредственнее, чем цельнее, тем лучше. А когда он настанет, этот радостный миг жизни, надо его беречь, ограждать, любить — все забыть и жить им одним, как замкнутым, кратковременным, но прелестным мирозданьицем… Тогда нам остается только благодарно наслаждаться и в наслаждении красотой находить исцеление. А если однажды настанет нежеланный миг и наша радость разлетится «легкими брызгами», тогда не надо роптать, сокрушаться или, Боже избави, отчаиваться.
Тогда скажем угасшему мигу ласковое и благодарное «прости» и весело и спокойно начнем сначала… Вот чему я научился у мыльного пузыря. И если кто-нибудь подумает, что самый мой рассказ не больше, чем мыльный пузырь, то пусть он попробует научиться у моего рассказа той мудрости, которую мне принесло это легкое, краткожизненное, но прелестное создание… Может быть, ему это удастся… Иван Александрович Ильин. Мыльный пузырь. Текст 9 1 Что такое творчество?
Евгений Михайлович Богат. Текст 10 Я хочу рассказать о бестужевках. Во второй половине XIX века в Петербурге были созданы постоянные Высшие женские курсы, по существу, женский университет, первым директором их стал известный в то время историк — академик К. Бестужев-Рюмин, племянник казненного декабриста.
Он совершенно бескорыстно в течение ряда лет организовывал курсы, а потом руководил ими, поэтому и стали их называть в его честь Бестужевскими. А русских девушек, желавших получить высшее образование, слушательниц этих курсов, называли бестужевками. Лучшие люди России — талантливые ученые, писатели, артисты — старались помочь женскому университету при его рождении и в последующие десятилетия деньгами или непосредственным участием в его деятельности. В пользу курсов устраивались книжные базары, лотереи, концерты.
Выступали на концертах Стрепетова, Савина, Комиссаржевская, Шаляпин, Собинов, Варламов… Семьдесят тысяч томов библиотеки Бестужевского университета составили книги по истории, философии, естественным наукам, подаренные учеными и общественными деятелями. Передовая, мыслящая Россия второй половины XIX — начала XX столетия вкладывала в женский университет лучшее, что у нее было. Менделеев, Бекетов, Сеченов читали, часто бесплатно, лекции; вдовы ученых — химиков и физиков — отдавали бестужевкам не только библиотеки мужей, но и ценнейшее оборудование их лабораторий… Чем объясняется эта беспримерная забота? В мире ни один университет не рождался при столь многообразном и самоотверженном участии общественности и при полном безразличии, более того, неприязненном отношении государства.
В сущности, на этот вопрос я ответил, не успев его поставить. Рождение Бестужевских курсов было весьма нежелательно для самодержавия: во-первых, потому, что учились на них женщины, в которых царизм не хотел и боялся видеть мыслящую силу; во-вторых, потому, что поступали туда юные женщины из весьма непривилегированных — купеческих, мещанских и даже рабочих — семей. И выходили они оттуда людьми, жаждавшими разумной, красивой жизни. Бестужевки участвовали в народовольческих организациях и первых марксистских кружках, в «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса», в студенческих волнениях, в революции 1905 года; бестужевками были Надежда Константиновна Крупская и Анна Ильинична Ульянова; бестужевок кидали в тюрьмы, ссылали в Сибирь, казнили, но ничто не могло устрашить первый русский женский университет.
И уже на заре истории человечества зародился интерес к природным льдам. Многие античные географы и историки, и среди них Аристотель, Феокрит, Полибий, Страбон, упоминают в своих сочинениях об атмосферном льде, снежных лавинах, ледниках. Со снежными лавинами встречались в походах воины Александра Македонского, а часть армии Ганнибала погибла из-за лавин при переходе через Альпы. В Европе, особенно в Альпах, люди с незапамятных времен жили и хозяйствовали рядом со льдами и снегами. Примечали всевозможные необычные явления, связанные со льдом и снегом, задумывались, отчего это происходит, с чем связано, какие имеет последствия.
Не случайно именно здесь зародилась научная гляциология. Снег Сплошной плотный покров слоисто-дождевых облаков обычно приносит долгие обложные снегопады. Еще внезапнее бывает снежный шквал, когда неустойчивая холодная масса проходит над относительно теплой поверхностью. Иногда снегопад бывает такой густой, что видимость снижается до 1 километра и менее. В спокойном воздухе скорость падения снежинок зависит от их массы, формы и размера.
Они падают в несколько раз медленнее дождевых капель той же массы. Впервые сфотографировал снежинки в 1892 году любитель из Рыбинска А. Он применил 15-кратное увеличение и довольно сложную боковую подсветку, позволившую получить исключительные по четкости изображения подробностей строения снежных кристаллов. А в начале нашего века фотографированием снежинок увлекся американский фермер из штата Вермонт Уилсон Бентли. Занимался он этим много лет и в 1931 году опубликовал свою коллекцию.
В альбоме микрофотографий Бентли нашли себе место 5000 снежинок, и ни одна из них не была в точности похожа на другую. Даже безудержная человеческая фантазия не может придумать такого количества разнообразных узоров! Профессор Хоккайдского университета Укисиро Накайя в 1935 году построил в Саппоро маленькую холодную лабораторию и 12 марта 1936 года сумел вырастить первую снежинку. В честь этого события до сих пор в университетском парке можно видеть гранитный монумент с выбитым на нем снежным кристаллом. Именно У.
Накайя изучил зависимость образования снежинок разных форм от температуры и относительной влажности. Почему это происходит, пока никто не знает. Все мы знакомы со скрипом снега при передвижении по его поверхности, который возникает от слома и смещения снежных кристаллов. Звуковые волны легко распространяются внутри снежного покрова, но на границе снега с воздухом почти полностью отражаются. Вот почему люди, засыпанные лавинами, слышат шаги по снегу, но спасатели совсем не слышат засыпанных людей.
Снег — чуткий показатель загрязненности. Это происходит оттого, что основу роста снежных кристаллов составляют ядра кристаллизации, которыми становятся инородные частицы, попавшие в атмосферу. Вместе со снежинками они выпадают на землю и подолгу лежат в снежном покрове, заражая впоследствии талые снеговые воды. Темпы роста загрязненности полярного и высокогорного снега уже превышают темпы роста использования загрязняющих веществ. Например, ежегодный мировой рост производства ртути составляет 1,8 процента, а загрязнение ртутью снега в Гренландии и Антарктиде увеличивается на 2,7 процента в год, на Памире — на 4 процента.
Интересно и чрезвычайнpо важно, что снежная толща обладает «памятью» и может многое рассказать о прошлом. Форма и строение снежных кристаллов, слоистость толщи, запыленность, изотопный состав снега — все несет информацию. Сезонный снежный покров повествует о разных перипетиях последней зимы, а многолетняя снежно-фирновая толща на полярных ледниках хранит сведения о прошедших сотнях и тысячах лет. Снежная круговерть Метель — это не просто воздух, несущий массы снега. Даже при одинаковом количестве снежных частиц в одном и том же объеме воздуха видимость при метели в 10—12 раз хуже, чем при снегопаде.
Это оттого, что метель несет с большой скоростью мелкие угловатые обломки кристаллов снега. Метелевые частицы влияют на скорость и турбулентность ветра. Возникает снеговетровой поток, в котором движется снег, недавно выпавший из облаков и еще не достигший земли, вместе со снегом, поднятым с поверхности. Сила метели зависит от скорости ветра, интенсивности снегопада, температуры и влажности воздуха, характера поверхности снега, формы и размеров частиц снега. Движущиеся в метелевом потоке снежные частицы благодаря механическому разрушению и испарению постепенно принимают почти одинаковые размеры — 0,2—0,3 мм.
В зависимости оттого, что за снег переносится ветром, различают несколько видов метели. Верховая метель — это, собственно, снегопад при ветре, когда снежинки движутся вместе с потоком воздуха, не касаясь земной поверхности. В чистом виде такая метель наблюдается редко: когда снег выпадает над большими лесными массивами, кустарником, незамерзающим водоемом; или когда идет мокрый снег, отложения которого ветер разрушить не в силах. Нередко метель бывает и без снегопада. Сильный ветер разрушает снежную поверхность и вовлекает в движение ранее отложенный снег.
Пока еще ветер не достиг очень большой силы, снег переносится до высоты 10—20 см — возникает поземок. Но сила ветра растет, и вот уже снегом насыщается 1,5—2-метровый приземный слой воздуха — разыгрывается низовая метель. Особенно сильные низовые метели случаются на склоне Антарктического ледникового покрова, где постоянно дуют сильные стоковые ветры. Метель там неистовствует по многу дней подряд, но основная масса снега не поднимается выше 2—2,5 м. В таких условиях очень трудно двигаться на вездеходе: из кабины видны лишь снежные вихри, закрывающие от глаз и поверхность, и горизонт.
Но стоит вылезти на крышу балка, укрепленного на вездеходе, как попадаешь в совершенно другую погоду. Яркое голубое небо расстилается до горизонта, дует сильный холодный ветер, но снега он не несет. Зато внизу, под ногами ревет клокочущее снежное море — это бушует низовая метель. В умеренных широтах чаще всего приходится сталкиваться с общими метелями, когда одновременно переносится снег, выпадающий из облаков и поднимаемый с поверхности. Общая метель обычно бывает во время прохождения циклона, а низовая — при антициклоне.
В общей метели снежинки еще сохраняют остатки своей первоначальной формы, а при низовой проносятся обломки снежинок, потерявшие сходство с исходными кристаллами. В общую метель снег повсюду отлагается довольно ровным слоем, а в низовую в одних местах снег сдувается полностью, тогда как в других вырастают сугробы. С буйством метелей в России пришлось вплотную столкнуться в середине XIX века, когда широко развернулось строительство железных дорог. Во второй половине XIX столетия русские инженеры-путейцы приступили к изучению законов метелевого переноса, чтобы правильно проектировать защиту от снежных заносов на железных дорогах. В начале XX века научились измерять метели непосредственно в поле, а вскоре усилиями выдающихся русских ученых-аэродинамиков Н.
Жуковского и С. Чаплыгина было начато создание гидродинамической теории метелей. Ныне национальная школа специалистов по метелям во главе с профессором А. Дюниным не имеет себе равных в мире. Основная масса метелевых частиц движется с помощью сальтации, то есть скачкообразных движений, при которых частички сначала подпрыгивают почти вертикально вверх, а затем снижаются по отлогой кривой.
Энергия частицы, находящейся в полете, сообщается при толчке другой частице, когда первая падает на поверхность. Одна летящая с большой скоростью частица способна оторвать от поверхности несколько других, что ведет к насыщению снеговетрового потока. На твердой поверхности прыжки снежных частиц достигают 1 м. В большинстве случаев сальтация происходит не выше 8—12 см над поверхностью.
Глядя на дунину красоту сердце минского дрогнуло ошибка егэ
Тысячи заданий с решениями для подготовки к ЕГЭ–2023 по всем предметам от онлайн-школы. для подготовки к Единому государственному экзамену, часть 1 /. Содержание. Подготовка к ЕГЭ по русскому языку. 1 Введение. 2 Задания 1, 3. Ледяной – состоит изо льда (ледяная глыба), покрытый льдом (ледяной покров), холодный (ледяной ветер), в переносном смысле – презрительный, уничтожающий (ледяной взгляд). Нужно обладать поистине ЛЕДЯНЫМ спокойствием, чтобы уметь побеждать в любых. Пособие включает: 20 тренировочных вариантов экзаменационной работы ЕГЭ, составленных в соответствии с демоверсией; ответы ко всем заданиям; критерии оценивания; бланки ответов к каждому варианту. (33)И самое удивительное заключалось в том, что за четверть века, которые прошли между двумя мировыми войнами, он не только не разучился своему искусству, но как-то ещё больше в нём окреп.
Существа подо Льдами Антарктиды
Лёд — поистине удивительное вещество. происшествия, ДТП, последние экономические, социальные и политические события за день и неделю. Архыз – поистине удивительный край вовсе (НЕ)ТРОНУТОЙ цивилизацией кавказской природы. Тысячи заданий с решениями для подготовки к ЕГЭ–2023 по всем предметам от онлайн-школы. Пособие включает: 20 тренировочных вариантов экзаменационной работы ЕГЭ, составленных в соответствии с демоверсией; ответы ко всем заданиям; критерии оценивания; бланки ответов к каждому варианту. Но самое удивительное, что отличает лед от других твердых тел, — это уменьшение его плотности по сравнению с плотностью воды на 9 процентов.
Разбор сборника Цыбулько I Вариант 7 I Русский язык I ЕГЭ-2024
Перед молодыми встаёт множество сложных вопросов: какую профессию выбрать? Что делать, если меня привлекает несколько разных направлений? А вдруг я разочаруюсь в выбранном пути? Что сделать, чтобы жизнь не прошла даром? Молодость тем и хороша, что даёт время и возможности искать себя, развивать свои таланты, пробовать новое, если ошибся в выборе. Да, бывает нелегко, но не опускайте руки, не стойте на месте, изучайте, творите. У вас впереди целая жизнь, и только вы сами можете сделать её прекрасной и удивительной! Связь предложений в тексте может быть последовательной и параллельной.
При последовательном способе связи «данным» следующего предложения становится «новое» предыдущего: [В то лето я жил в маленьком северном городе Н ]. Во круг города Д по низким пологим холмам раскинулись леса Н , могучие, не тронутые. В лесах Д попадались большие луговины Н и глухие озёра Н с огромными старыми соснами Н по берегам. Сосны Д всё время тихонько шумели Н. Казаков При параллельном способе связи «данное» во всех предложениях текста повторяется и означает один и тот же предмет: [Леса оздоровляют землю. Они Д поглощают из воздуха пыль и ядовитые газы Н. Их Д справедливо называют «лёгкими» города Н.
Паустовскому Для связи предложений в «данном» используются следующие средства: лексический повтор, местоимения, синонимы в том числе контекстные , слова со значением «целое и его части» и др. Ответ: Схемы иллюстрируют связь предложений в тексте. При последовательном способе связи «данным» следующего предложения становится «новое» предыдущего. При параллельном способе связи «данное» во всех предложениях текста повторяется и означает один и тот же предмет. Найдите «данное» и «новое» в предложениях обоих текстов предыдущего упражнения. Определите способы и средства связи предложений. Пользуясь ресурсами Интернета, установите, из какого художественного произведения взят первый отрывок.
Описание внешности какого героя содержится в нем? В чёрной бороде его показывалась проседь; живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское. Волосы были обстрижены в кружок; на нём был оборванный армяк и татарские шаровары. Напротив этой церкви некогда красовались обширные господские хоромы, окружённые разными пристройками. В этих хоромах жили богатые помещики, и всё у них шло своим порядком, как вдруг, в одно прекрасное утро, вся эта благодать сгорела дотла. Тургеневу 2.
Прочитайте первый текст. Укажите, какие выразительные языковые средства использованы автором в этом описании. Сравните данный фрагмент и кадр из фильма «Русский бунт» 2000, режиссёр Александр Прошкин , созданного на основе произведений А. Пушкина «Капитанская дочка» и «История Пугачёва». Какие черты характера Пугачёва подчёркиваются в описании? На что обратили внимание герои повести при первых встречах с этим человеком? Какие черты характера персонажа открывает кадр из названного фильма?
По толковому словарику учебника уточните лексическое значение слова армяк первый текст и приведите примеры устаревших слов. Разберите по составу выделенные слова. Из второго текста выпишите второе предложение и выполните его синтаксический анализ. Из последнего предложения второго текста выпишите слова, в произношении которых наблюдается оглушение. Первый отрывок взят из произведения А. Пушкина "Капитанская дочка".
При подборе паронимов надо убедиться, насколько ярко они выражены, потому что есть ряд слов, когда паронимия прослеживается слабо и подобранный пароним может быть расценен как синоним. Как показывает практика, задание 6 — одно из самых непростых для учащихся. Поэтому рекомендуем использовать материал этого раздела для регулярных словарных диктантов. К тому же добавим, что не все ошибки так очевидны для учащихся.
Кто-то из ребят может сказать: много банан. Также не все помнят о том, что простая форма превосходной степени прилагательного не нуждается в модальных словах вроде «самый». При подготовке к выполнению задания 7, направленного на проверку умения определять вид грамматической ошибки, важно дать учащимся точные определения возможных грамматических ошибок, подкрепить примерами, вместе отработать алгоритм анализа предложения. Сравним три предложения, два из которых построены без ошибок:В повести «Станционном смотрителе» автор знакомит нас с тяжелой, безрадостной жизнью простых людей. Анализ выделенных фрагментов позволяет увидеть ошибку в построении предложения с несогласованным приложением в первом примере. При анализе — и предупреждении — такого вида ошибок очень важно убедить учащихся в необходимости определять грамматическую основу предложений. Проанализируем один пример: Девочка, смеясь, легко перепрыгивала через лужи. Грамматическая основа — девочка перепрыгивала. Заменяем деепричастие глаголом — смеялась. Получаем: Девочка смеялась и перепрыгивала через лужи.
Предложение построено правильно. Проверим другое предложение: Глядя на Дунину красоту, сердце Минского дрогнуло. Грамматическая основа — сердце дрогнуло. Заменяем деепричастие глаголом — глядит на Дунину красоту. Получаем: Сердце глядит на Дунину красоту и дрогнуло. Предложение построено с ошибкой. Задания можно прорешать самостоятельно, можно и нужно использовать качественные источники информации, работать в сотрудничестве с учителем. Тексты, предлагаемые в этом блоке заданий, интересные, содержательные, несущие информацию, с которой знакомы далеко не все выпускники. Следует обратить внимание на примеры использования слов, которые могут быть как членами предложения, так и выступать в качестве вводных. Например:Расставьте знаки препинания: укажите все цифры, на месте которых в предложении должны стоять запятые.
Действительно 1 Вася 2 два раза кашлянул, два раза прошелся по комнате и 3 наконец 4 совершенно нечаянно выпустил из рук трубку, которую было стал набивать в уголку, возле печки.
В 70-е годы сфера его исследований ещё более расширилась. В его работах стали всё чаще рассматриваться проблемы баланса массы, стока и колебаний ледников. В круг его интересов вошли не только размеры, форма и факторы формирования ледниковых систем, но и исследование последних как сложных динамических комплексов. Участник и научный руководитель многих экспедиций, в том числе зимовок на Новой Земле 1955—1956 , в Антарктиде 1957—1958 , на южном склоне Эльбруса 1961—1963 ; экспедиций в Заилийский Алатау 1964 , на Памир 1968—1974. Председатель Российских национальных комитетов по Международной геосферно-биосферной программе, по исследованиям Антарктики.
Действительный член Экологической академии России 1994 и Международной академии регионального развития и сотрудничества 1996 Почетный член Московского общества испытателей природы 2018 Президент Гляциологической ассоциации 1993. Почётный член Международного гляциологического общества 1993 Президент Международной комиссии снега и льда 1987—1991 Член специального комитета по Международной геосферно-биосферной программе 1987—1990 Вице-президент Международного географического союза 1988—1996 Вице-президент 1980—2000 , Почётный президент с 2000 Русского географического общества Главный редактор журнала «Известия РАН. Серия географическая» с 1985 Академической периодической серии «Материалы гляциологических исследований» с 1961 Зам. Котлякова присвоено двум ледникам — в Заилийском Алатау и Джунгарском Алатау.
САР 1806 1 275. Посуда для вина в виде большой рюмки. Поздравление Его Высочеству повторено, со обношением до друга покалов преизряднаго Токайскаго и иных вин. ПСЗ 6 448. При столе подан Господину Графу покал , на котором полский белый Орел, и черный Орел Прусский вырезаны. Два бокала из академии, костеисточенные, извольте к нам прислать. МАН 2 135. Пишевич Похождение 1768. Я обвиняю себя, что при переводе на Французский язык не поставил и другое слово, кроме крушка.. Левшин Идиллии и пастушьи поемы г-на Геснера. Чего только тут не было? Отличное московское общество, деликатный обед украшенный всеми вычурами утонченного вкуса, шампанское искрилось в покалах. Корсаков Пут. Видеть бокал - предвещает серьезное разочарование, которое надолго выбьет вас из колеи. Во сне 69. Бокал, стакан отличнаго от прочих вида; большой, либо на ножке; братина, кубок, стопа; большая рюмка или высокая, раструбом для шипучих вин.
Лед поистине удивительное вещество егэ ответы
Контролирующие и обрабатывающие лица Пользователи соглашаются с тем, что: Пользуясь Сайтом, и принимая условия использования, опубликованные на Сайте, пользователь заявляет о своем однозначном согласии с обработкой его Персональных данных способами, описанными в настоящей Политике. С какой целью собираются эти данные Имя используется для обращения лично к вам, а ваш e-mail для отправки вам писем рассылок, новостей тренинга, полезных материалов, коммерческих предложений. Вы можете отказаться от получения писем рассылки и удалить из базы данных свои контактные данные в любой момент, кликнув на ссылку для отписки, присутствующую в каждом письме. Сбор Персональных данных При регистрации на Сайте Пользователи подтверждают свое согласие с условиями настоящей Политики и свое согласие на обработку своих Персональных данных в соответствии с условиями настоящей Политики, кроме того они соглашаются на обработку своих Персональных данных на серверах Университета «Синергия», расположенных на территории Российской Федерации. Обработка Персональных данных осуществляется не дольше, чем этого требуют цели обработки Персональных данных, изложенные в настоящей Политике за исключением случаев, предусмотренных законодательством Российской Федерации. Университет «Синергия» может обрабатывать следующие Персональные данные: «Как к Вам обращаться» в форме обратной связи, в случае если посетитель указывает свои полные ФИО или только часть; Электронный адрес; Номер телефона; Также на сайте происходит сбор и обработка обезличенных данных о посетителях в т. Вышеперечисленные данные далее по тексту Политики объединены общим понятием Персональные данные.
Как эти данные используются На сайте используются куки Cookies и данные о посетителях сервисов Яндекс Метрика и других. При помощи этих данных собирается информация о действиях посетителей на сайте с целью улучшения его содержания, улучшения функциональных возможностей сайта и, как следствие, создания качественного контента и сервисов для посетителей.
И теперь, когда Андрей стал взрослым, каждая новая весна несла ему эти незабываемые запахи его детства — земли, травы, ветра. Окна в их доме распахивались рано, гораздо раньше, чем у других. В кабинете отца стоял массивный письменный стол, резной, огромный, и глубокое кожаное кресло.
По стенам стояли шкафы — очень старые, полные старинных медицинских книг. Их читал еще прадед Андрея, он и положил начало этой библиотеке. Отец — Николай Петрович — редко снимал их с полки, но дорожил ими. И все вместе — стол, кресло, книжные шкафы — уважительно называлось «папина библиотека». В папиной библиотеке всегда было чисто, прохладно и чуть сумрачно: окна выходили на север, да еще у самых окон росли кусты бузины.
У мамы тоже была своя комната и свои книги. Но у мамы все было другое. Ее комнату заливал яркий свет, и в окна заглядывала сирень. Солнце кочевало от одного окна к другому. Тут не было штор, только легкие светлые занавески.
И казалось, что комната вплывает прямо в сад. На мамином кресле всегда лежала какая-нибудь книга, а любила она книги, которые в детстве казались Андрею скучными: Чехов, Гончаров, Ибсен и Гамсун. Все в мире открывала Андрею мать. И он понял, что тишину можно слушать. Однажды поздней осенью они шли по лесу, по желтым лесным дорожкам.
Только выпал первый снег — тонкий, редкий, словно не снег, а изморось. И вдруг мама сказала: — Посмотри, березовые листья как золотые пятаки на снегу. А кленовые — как будто след птичьей лапки. А вот дубовый, распластанный — погляди. Мать ответила радостным смехом: — Да, да!
Как будто медведь прошел! Да, видеть это, радоваться этому тоже научила его она. Он не мог бы рассказать, как она воспитывала его, он и не знал, что его «воспитывают». Однажды, вернувшись из школы, он сказал: — Мама, Елена Федоровна говорит: «Москвин, ты ведешь себя примерно, я поручаю тебе после уроков приносить мне фамилии ребят, которые плохо ведут себя на перемене». Что же мне делать?
Не стану я записывать Мать ответила: — Отчего же? Да только всегда одну фамилию — спою собственную. Андрею стало весело — в самом деле, как хорошо и просто она придумала. А в другой раз было так. Мать работала в саду — она сама выращивала цветы: ранней весной — незабудки, анютины глазки, летом — розы и флоксы, осенью — астры и георгины.
Вернувшись из городского сада, где он играл с ребятами в казаки-разбойники, Андрей стоял и задумчиво глядел, как, сидя на корточках, она копается в земле. Оба молчали И вдруг, вскинув на него глаза, она спросила с мягкой насмешкой: — А ты не устал стоять? Ему было тогда лет семь. Пожалуй, никакой самый беспощадный укор не запечатлелся бы в его памяти так глубоко, как эти насмешливые слова. Всю домашнюю работу они делали вдвоем: мыли полы, летом белили стены мать не признавала маляров.
Когда она стирала, Андрей приносил из колодца воду. А полоскать ходили на речку. Они вместе несли корзину с бельем, и по дороге он мог спрашивать обо всем на свете. Она никогда не отвечала: «Тебе это рано знать» или: «Ты этого не поймешь». Однажды она рассказала Андрею историю английского капитана Скотта, который открыл Южный полюс на пятнадцать дней позже норвежца Амундсена.
Андрея долго не оставляла мысль о том, как они шли обратно — пятеро друзей по снежной пустыне на отяжелевших лыжах, обманутые в своей надежде, в своей мечте. Подумать только — опоздать на пятнадцать дней! Он видел капитана, который, лежа в палатке, окоченевшей рукой выводил на бумаге последние слова друзьям и родным. Их нашли мертвыми. Кажется, через год.
Они лежали так, как их застала смерть, — обманутые, обессиленные, но не сдавшиеся. Тогда не было самолетов, — думал Андрей. Я бы сел на самолет и полетел бы к ним. Я приземлился бы и — вот она, палатка, я бегу, бегу туда, ноги вязнут в снегу… — Капитан Скотт, — говорил он дрогнувшим голосом, — вы спасены! Я советский летчик!
Я прилетел за вами! Этот ответ казался Андрею легкомысленным, он ожидал Слов более высоких, красивых, торжественных, а все же он радовался, что она так быстро, так легко вошла в игру, не придирается, не говорит: «Тогда еще не было советских летчиков», — нет, ей ничего не надо объяснять. Да, да! Именно так должен был отвечать капитан! Пер Вое его слово не о себе — о друзьях!
И Андрей поил отважных исследователей вином, давал им лекарства, сажал их в самолет, и они летели высоко над бескрайней снежной равниной. Проснувшись утром, Андрей слышал: — Здравствуй, милый! Так говорила она и проводила рукой по его щеке. И звук этого голоса он вызывал в своей памяти всякий раз, когда ему бывало трудно, уже много времени спустя после ее смерти. И сейчас, уже взрослым, увидев чашку с молоком, он вспоминал ту, белую в красных горошинах чашку, которая ждала его когда-то на кухонном столе.
Придя из школы, он останавливался у порога и переобувался, чтобы не наследить в комнатах. И горячая плита, и потрескиванье дров, и чашка с молоком, и простое слово «Здравствуй! Главным человеком в доме была она. Андрей вырос с этим чувством и не понимал, как может быть иначе. В их доме все комнаты постоянно — даже поздней осенью — были полны цветов.
Цветы стояли в банках, кувшинах, ведрах. Они стояли повсюду и часто мешали отцу, но он никогда не забывал сказать, разводя большими руками: — Какая прелесть твои цветы, Анюта! Когда мать играла на старом пианино, где «до-диез» не откликалось вообще, а «фа» простужено дребезжало, отец слушал задумчиво и благоговейно. Он был старше матери, и Андрей с детства помнил его сутулым, с седыми висками, в очках. Даже на детской фотографии Николай Петрович походил на себя взрослого — сутулый подросток в очках.
И так было странно, что его когда-то называли Колей. Мама хоть и говорила ему «ты», но называла Николай Петрович. А отец говорил ей Анюта или «дитя мое». И Андрею это нисколько не казалось смешным. Появились у матери седые волосы и морщины прорезали высокий, чистый лоб, а отец все говорил «дитя мое».
Фрида Вигдорова. Это естественное и — в сущности — очень скромное желание, незаметно выросло у меня в неодолимую потребность и, со всей энергией юности, я стал настойчиво обременять знакомых «детскими» вопросами. Одни искренно не понимали меня, предлагая книги Ляйэля и Леббока; другие, тяжело высмеивая, находили, что я занимаюсь «ерундой»; кто-то дал «Историю философии» Льюиса; эта книга показалась мне скучной, — я не стал читать ее. Среди знакомых моих появился странного вида студент в изношенной шинели, в короткой синей рубахе, которую ему приходилось часто одергивать сзади, дабы скрыть некоторый пробел в нижней части костюма. Близорукий, в очках, с маленькой, раздвоенной бородкой, он носил длинные волосы «нигилиста»; удивительно густые, рыжеватого цвета, они опускались до плеч его прямыми, жесткими прядями.
В лице этого человека было что-то общее с иконой «Нерукотворенного Спаса». Двигался он медленно, неохотно, как бы против воли; на вопросы, обращенные к нему, отвечал кратко и не то угрюмо, не то — насмешливо. Я заметил, что он, как Сократ, говорит вопросами. К нему относились неприязненно. Я познакомился с ним, и, хотя он был старше меня года на четыре, мы быстро, дружески сошлись.
Звали его Николай Захарович Васильев, по специальности он был химик. Помни то, что уж чувствуешь: свобода мысли — единственная и самая ценная свобода, доступная человеку. Ею обладает только тот, кто, ничего не принимая на веру, все исследует, кто хорошо понял непрерывность развития жизни, ее неустанное движение, бесконечную смену явлений действительности. Он встал, обошел вокруг стола и сел рядом со мною. Я не хочу вбивать мои мнения в твой мозг; я вообще никого и ничему не могу учить, кроме математики, впрочем.
Я особенно не хочу именно тебя учить, понимаешь. Я — рассказываю. А делать кого-то другого похожим на меня, это, брат, по-моему, свинство. Я особенно не хочу, чтобы ты думал похоже на меня, это совершенно не годится тебе, потому что, брат, я думаю плохо. Он бросил папиросу на землю, растоптав ее двумя слишком сильными ударами ноги.
Но тотчас закурил другую папиросу и, нагревая на огне спички ноготь большого пальца, продолжал, усмехаясь невесело: — Вот, например, я думаю, что человечество до конца дней своих будет описывать факты и создавать из этих описаний более или менее неудачные догадки о существе истины или же, не считаясь с фактами — творить фантазии. В стороне от этого — под, над этим — Бог. Но — Бог — это для меня неприемлемо. Может быть, он и существует, но — я его не хочу. Видишь — как нехорошо я думаю.
Да, брат… Есть люди, которые считают идеализм и материализм совершенно равноценными заблуждениями разума. Они — в положении чертей, которым надоел грязный ад, но не хочется и скучной гармонии рая. Он вздохнул, прислушался к пению виолончели. Ищи сам… Я был глубоко взволнован его речью, — я понял в ней столько, сколько надо было понять для того, чтоб почувствовать боль души Николая. Взяв друг друга за руки, мы с минуту стояли молча.
Хорошая минута! Вероятно — одна из лучших минут счастья, испытанного мною в жизни. Текст 2 Сочинение 1 На полярных зимовках в Арктике, как и во всех многолюдных экспедициях, бывают дельные люди и бездельники, скучные и весёлые, бодрые и унылые, здоровые и больные. Соколов-Микитов Иван Сергеевич. Величайшую, казалось, самую несбыточную мечту о справедливом переустройстве жизни мы первыми осуществили в нашей стране: на полях списка исторических мечтаний у раздела «Социализм» мы уже поставили отметку о выполнении.
И ничто на свете не сможет покол: нашу уверенность в том, что недалека пора, когда сбудутся один за другим все самые смелые помыслы человечества. Завоевать межпланетные пространства, проникнуть в иные миры — одно из давнишних мечтаний обитателей земного шара. В самом деле, неужели человек обречен довольствоваться лишь одной крупинкой мироздания — маленькой Землей? Фантасты бередили самолюбие обитателей нашей планеты. Ученые искали способов достичь звездных миров или по крайней мере Луны.
В отважных умах рождались различные догадки, то научные, то фантастические. Он, например, предлагал, как пишет Эдмонд Ростан, «сесть на железный круг и, взяв большой магнит, забросить вверх его высоко, пока не будет видеть око: он за собой железо приманит. Вот средство верное. А лишь он вас притянет, схватить его быстрей и вверх опять… Так поднимать он бесконечно станет». Или, заметив, что от Луны зависят приливы и отливы, рекомендовал: «В тот час, когда волна морская всей силой тянется к Луне», выкупаться, лечь на берегу и ждать, пока сама Луна не притянет вас к себе.
Но один из советов Бержерака был не так уж далек от истины. Это способ номер три: «…Устроивши сперва кобылку на стальных пружинах, усесться на нее и, порохом взорвав, вмиг очутиться в голубых равнинах». Жюль Верн послал своих выдуманных героев на Луну в пушечном ядре. Герберт Уэллс заставил своего героя изобрести особое вещество, не пропускающее будто бы земного притяжения. Окружив этим веществом «кэворитом» летательный аппарат, герой Уэллса покинул Землю и устремился к Луне, открыв для этого «кэворитовые» заслонки на той стороне своего снаряда, которая была обращена к древнему спутнику Земли.
Ученые с сомнением покачивали седыми головами, вооружались очками и цифрами и доказывали, что, например, в пушечном снаряде человеку лететь никак нельзя: ядро вылетит из пушки сразу с огромной скоростью, необходимой для совершения дальнейшего полета, толчок будет столь ужасен, что никакие матрацы, пружины или ванны со специальной жидкостью, амортизирующей удар, не спасут пассажиров. Собственный вес расплющит их в момент выстрела. И затем, ну хорошо, допустим, этого каким-то чудом не случится и вы долетите до Луны. А обратно?.. Кто вами выстрелит?
Так же расправилась наука и с «кэворитом» Уэллса. Законы физики напомнили, что если бы даже и можно было найти вещество, «заслоняющее» тело от притяжения Земли, то, чтобы задвинуть такую заслонку, понадобилось бы затратить столько же энергии, сколько требуется, чтобы вынести тело за пределы земного тяготения, то есть забросить его на такое расстояние от нашей планеты, где сила ее притяжения равна нулю. Иначе это противоречило бы одному из основных законов природы — закону сохранения энергии. А кроме того, над таким веществом, способным «заслонять» тела от тяготения Земли, образовался бы в атмосфере вихревой колодец, в котором воздух, не удерживаемый земным притяжением, стал бы уходить в космическое пространство и вся атмосфера бы «вытекла» через такую воздушную шахту. Но он может летать, лишь опираясь на воздух, черпая в его сопротивлении подъемную силу.
Пропеллер не потянет аппарат в безвоздушном межпланетье, так как будет вертеться впустую. Воздушный шар? Но ведь они тоже плывут только в атмосфере, несомые газами, более легкими, чем окружающий воздух. В пустоте они не могут держаться. Ученые качали головами, терли очки, но выхода не видели.
Лев Кассиль. Человек, шагнувший к звёздам. Текст 4 Как же давно я мечтал и надеялся жарким летним днем пойти через Красную гору к плотине на речке Юг. Красная гора — гора детства и юности. И этот день настал.
Открестившись от всего, разувшись, чтобы уже совсем как в детстве ощутить землю, по задворкам я убежал к реке, напился из родника и поднялся на Красную гору. Справа внизу светилась и сияла полная река, прихватившая ради начала лета заречные луга, слева сушились на солнышке малиново-красные ковры полевой гвоздики, а еще левей и уже сзади серебрились серые крыши моего села. А впереди, куда я подвигался, начиналась высокая бледно- зеленая рожь. По Красной горе мы ходили работать на кирпичный завод. Там, у плотины, был еще один заводик, крахмалопаточный, стояли дома, бараки, землянки.
У нас была нелегкая взрослая работа: возить на тачках от раскопа глину, переваливать ее в смеситель, от него возить кирпичную массу формовщицам, помогать им расставлять сырые кирпичи для просушки, потом, просушенные, аккуратненько везти к печам обжига. Там их укладывали елочкой, во много рядов, и обжигали сутки или больше. Затем давали остыть, страшно горячие кирпичи мы отвозили в штабели, а из них грузили на машины или телеги. Также пилили и рубили дрова для печей. Обращались с нами хуже, чем с крепостными.
Могли и поддать. За дело, конечно, не так просто. Например, за пробежку босыми ногами по кирпичам, поставленным для просушки. Помню, кирпич сохранил отпечаток ступни после обжига, и мы спорили чья. Примеряли след босыми ногами, как Золушка туфельку.
Обедали мы на заросшей травой плотине. Пили принесенное с собой молоко в бутылках, прикусывали хлебом с зеленым луком. Тут же, недалеко, выбивался родник, мы макали в него горбушки, размачивали и этой сладостью насыщались. Формовщицы, молодые девушки, но старше нас, затевали возню. Даже тяжеленная глина не могла справиться с их энергией.
Дома я совершенно искренне спрашивал маму, уже и тогда ничего не понимая в женском вопросе: — Мам, а почему так: они сами первые пристают, а потом визжат? Вообще это было счастье — работа. Идти босиком километра два по росе, купаться в пруду, влезать на дерево, воображать себя капитаном корабля, счастье — идти по опушке, собирать алую землянику, полнить ею чашку синего колокольчика, держать это чудо в руках и жалеть и не есть, а отнести домой, младшим — брату и сестренке. И сегодня я шел босиком. Шел по тропинкам детства.
Но уже совсем по другой жизни, нежели в детстве: в селе, как сквозь строй, проходил мимо киосков, торгующих похабщиной и развратом в виде кассет, газет, журналов, мимо пивных, откуда выпадали бывшие люди и валились в траву для воссоздания облика, мимо детей, которые слышали матерщину, видели пьянку и думали, что это и есть жизнь и что им так же придется пить и материться. Но вот что подумалось: моя область на общероссийском фоне — одна из наиболее благополучных в отношении пьянства, преступности, наркомании, а мой район на областном фоне меньше других пьет и колется. То есть я шел по самому высоконравственному месту России. Что же тогда было в других местах?.. Я вздохнул, потом остановился и обещал себе больше о плохом не думать.
А вот оно, это место, понял я, когда поднялся на вершину Красной горы. Тут мы сидели, когда возвращались с работы. Честно говоря, иногда и возвращаться не хотелось. С нами ходил худющий и бледнющий мальчишка Мартошка, он вообще ночевал по баням и сараям. У него была мать всегда пьяная, или злая, если не пьяная, и он ее боялся.
Другие тоже не все торопились домой, так как и дома ждала работа — огород, уход за скотиной. Да и эти всегдашние разговоры: «Ничего вы не заработаете, опять вас обманут». А тут было хорошо, привольно. Вряд ли мы так же тогда любовались на заречные северные дали, на реку, как я сейчас, вряд ли ощущали чистоту воздуха и сладость ветра родины после душегубки города, но все это тогда было в нас, с нами, мы и сами были частью природы. Я лег на траву, на спину и зажмурился от обилия света.
Потом прйвык, открыл глаза, увидел верхушки сосен, берез, небо, и меня даже качнуло — это вся земля подо мной ощутимо поплыла навстречу бегущим облакам. Это было многократно испытанное состояние, что ты лежишь на палубе корабля среди моря. Даже вспомнились давно забытые юношеские стихи, когда был летом в отпуске, после двух лет армии, оставался еще год, я примчался в свое село. Конечно, где ощутить встречу с ним? На Красной горе.
Может быть, тут же и сочинил тогда, обращаясь к Родине: «Повстречай меня, повстречай, спой мне песни, что мы не допели. Укачай меня, укачай, я дитя в корабле-колыбели». Конечно, я далеко не первый сравнивал землю с кораблем, а корабль с колыбелью, и недопетые песни были не у меня одного, но в юности кажется, что так чувствуешь только ты. Тогда все было впервые. Вдруг еще более дальние разговоры услышались, будто деревья, березы, трава их запомнили, сохранили и возвращали.
У нас, конечно, были самые сильные старшие братья, мы хвалились ими, созидая свою безопасность. Говорили о том, что в городе торговали пирожками из человеческого мяса. А узнали по ноготку мизинца. Мартошка врал, что ездил на легковой машине и что у него есть ручка, которой можно писать целый месяц без всякой чернильницы. Мартошка всегда спорил.
Когда мы, вернувшись в село, не желая еще расставаться, шли к фонтану — так называли оставшуюся от царских времен водопроводную вышку, — то Мартошка всегда спорил, что спрыгнет с фонтана, только за десять рублей. Но где нам было взять десять рублей? Так и остался тогда жив Мартошка, а где он сейчас, не знаю. Говорили, что он уехал в ремесленное, там связался со шпаной. Жив ли ты, Мартошка, наелся ли досыта?
На вышке, вверху, в круглом помещении находился огромнейший чан. Круглый, сбитый из толстенных плах резервуар. В диаметре метров десять, не меньше. По его краям мы ходили как по тропинке. В чане была зеленая вода.
Мартошка раз прыгнул в нее за двадцать копеек. Потом его звали лягушей, такой он был зеленый. Я очнулся. Так же неслись легкие морские облака, так же клонились им навстречу мачты деревьев, так же серебрились зеленые паруса березовой листвы. Встал, ощущая радостную легкость.
Отсюда, под гору, мы бежали к плотине, к заводу. Проскакивали сосняк, ельник, березняк, вылетали на заставленную дубами пойму, а там и плотина, и домики, и карлик пасет гусей. Мы с этим карликом никогда не говорили, но спорили, сколько ему лет. Бежать по-прежнему не получилось: дорога была выстелена колючими сухими шишками. Чистый когда-то лес был завален гнилым валежником, видно было, что по дороге давно не ездили.
Видимо, она теперь в другом месте. Все же переменилось, думал я. И ты другой, и родина. И ты ее, теперешнюю, не знаешь. Да, так мне говорили: не знаешь ты Вятки, оттого и восхищаешься ею.
А жил бы все время — хотел бы уехать. Не знаю, отвечал я. И уже не узнаю. Больше того, уже и знать не хочу. Что я узнаю?
Бедность, пьянство, нищету? Для чего? Чтоб возненавидеть демократию? Я ее и в Москве ненавижу. А здесь родина.
И она неизменна. Все так, говорил я себе. Все так. Я подпрыгивал на острых шишках, вскрикивал невольно и попадал на другие. Но чем ты помогаешь родине, кроме восхищения ею?
Зачем ты ездишь сюда, зачем все бросаешь и едешь? И отказываешься ехать за границу, а рвешься сюда. Ничего же не вернется. И только и будешь рвать свое сердце, глядя, как нашествие на Россию западной заразы калечит твою Родину. Но главное, в чем я честно себе признавался, — это то, что еду сюда как писатель, чтобы слушать язык, родной говор.
Это о нашем брате сказано, что ради красного словца не пожалеет родного отца. Вот сейчас в магазине худая, в длинной зеленой кофте женщина умоляла продавщицу дать ей взаймы. Если не отдам, утоплюсь».
Грамматическая ошибка: А нарушение в построении предложения с деепричастным оборотом Б неправильное образование падежной формы имени существительного с предлогом В нарушение в построении предложения с однородными членами Г нарушение в построении сложного предложения Д нарушение связи между подлежащим и сказуемым Предложение: 1 Древний документ — самый надёжный носитель информации, который, словно благодаря волшебного ключа, отмыкает заветную дверь в прошлое. Запишите результаты в таблицу.
Валаам стал поисти 1 е школой живописи для И. Шишкина: ра 2 ие валаамские полотна принесли ему серебря 3 ую медаль Академии художеств, а после того, как два пейзажа были награжде 4 ы золотой медалью, художника немедле 5 о отправили в творческую поездку в Италию. Шишкина: раННие валаамские полотна принесли ему серебряНую медаль Академии художеств, а после того, как два пейзажа были награждеНы золотой медалью, художника немедлеННо отправили в творческую поездку в Италию.
Самостоятельно подберите подчинительный союз который должен стоять на месте пропуска во втором егэ
ЕГЭ 2024 по русскому языку. Инфоурок › Русский язык ›Тесты›Тесты по русккому языку ЕГЭ 11 класс. Типовые тестовые задания ЕГЭ 2019».
Библиотека
- Новая школа: подготовка к ЕГЭ с нуля
- Ответы по русскому языку за 8 класс к учебнику Разумовской
- Примерные задания и примерные ответы
- Задания 17-20 ЕГЭ по русскому языку с ответами, ФИПИ: знаки препинания (укажите цифры)
Решаем вместе 18 задание ЕГЭ
Задания и ответы для тренировочных вариантов по русскому языку 11 класс статград РУ2010501, РУ2010502 для подготовки к ЕГЭ 2021, официальная дата проведения тренировочной работы №3 12 мая 2021 год. Ответы ВОШ СИРИУС: Физика, 1 день (26.09.2023), 7-11 класс Все классы и варианты решены По поводу приобретения ответов: @otv_helpers. Инфоурок › Русский язык ›Тесты›Тесты по русккому языку ЕГЭ 11 класс. Новый тренировочный вариант (задания и ответы) ЕГЭ 2024. Вариант 27. Тренировочные задания для подготовки к ЕГЭ по русскому языку 2019. Ответы к заданиям.