Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан считает, что спецоперация России в Украине будет иметь важные экономические последствия, пишет Телеграмм-канал «Логика Маркова». Полностью интервью Александра Аузана читайте на сайте Об этом в эфире ютуб-канала Forbes рассказал Александр Аузан, доктор экономических наук, дека. Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан – гость студии программы "Право знать!" в субботу, в 22:10, на канале "ТВ Центр". Александр Аузан — о том, переживет ли она 2023 год. У нас говорят: Герасим утопил Муму, потому что рядом не было ВСУ Почему россияне все еще не с Украиной? и послушно воюют, как Герасим, топя собственную страну.
Декан экономфака МГУ назвал главную угрозу 2024 года
«В ближайшие годы будет мировая рецессия» — экономист Александр Аузан о новой волне глобализации и конкуренции стран. Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан считает, что спецоперация России в Украине будет иметь важные экономические последствия, пишет Телеграмм-канал «Логика Маркова». Потому что, во-первых, на войне как на войне.
Связи разорвались, но это не убило экономику. Александр Аузан — о том, переживет ли она 2023 год
Александр Александрович, как, на ваш взгляд, некоммерческий сектор повлиял на жизнь в России за последние 30 лет с экономической точки зрения? Новости компаний. 18.04.2024 Последние новости войны на Украине: Сражение за Часов яр превращается в избиение ВСУ. Валерий Пякин., Выступление Председателя Банка России Эльвиры Набиуллиной по итогам заседания Совета директоров, Александр Аузан о санкциях и перспективах России.
Связи разорвались, но это не убило экономику. Александр Аузан — о том, переживет ли она 2023 год
Аузан: Это правильно, но смотрите: у нас в конце 80-х годов уровень взаимного доверия был очень высоким. В случае поражения коллективного Запада в войне на Украине этот самый коллективный Запад начнёт распадаться. Она почти гарантирует, что Украина продолжит бросать свои истощающиеся людские резервы на войну, которую она не может выиграть и которая наносит все больший ущерб инфраструктуре Украины и её перспективам на будущее процветание. Им подпевает заморский Институт изучения войны (ISW), который переобулся в воздухе. Александр Аузан — о том, переживет ли она 2023 год. Последние новости о персоне Александр Аузан новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое.
Европа ответит за Украину
Но сейчас наши оппоненты делают две вещи. Они бьют по отраслям, приносящим доход бюджету РФ прежде всего, это нефть и газ и по каналам, которые мы называем «параллельным импортом» — логистическим цепочкам, выстроенным через третьи страны», - рассказал экономист. По его мнению, «когда своими вторичными санкциями Запад начнет выкручивать руки нашим тайваньским, китайским, армянским, казахстанским партнерам, нам придётся либо создавать эти цепочки заново, с другими партнерами, либо дороже платить за такое сотрудничество». Ситуация, по словам эксперта, осложняется тем, что бюджетный ресурс ограничен и необходим в этом году как минимум для трех приоритетных вещей: для военных расходов, для соцподдержки и для инфраструктурных проектов.
Важно, чтобы такое право у человека появилось.
Сейчас оно реализуется в такой, я бы сказал, незавершенной форме. Но почему только на эту цель? Почему не налогоплательщик выбирает цели? Поэтому я бы сказал, шаг в эту сторону был сделан.
Но, мне кажется, этого еще недостаточно. Подытоживая разговор про вклад государства в развитие сектора, можно ли сказать, что за 30 лет некоммерческий сектор стал деловым партнером государства? Или власть все еще на очень далекой дистанции? Конечно, находится на далекой дистанции.
Я думаю, разве что бизнес может восприниматься как партнер, причем младший партнер. С моей точки зрения, говорить о партнерстве власти и гражданских организаций сейчас нельзя. Это было так во время Гражданского форума 2001 года. Тогда в основе лежала идея партнерства.
Сейчас не так. Мне кажется, мы от этого, к сожалению, ушли далеко. Фактически получается, что сейчас посредником в этом общении становится крупный бизнес, с которым власть готова обсуждать некоторые общественные вопросы. Особенно, если бизнес согласится по этим вопросам нести необходимые затраты.
Но для того, чтобы быть партнерами, нужно иметь соответствующую переговорную силу. За этим должны стоять активы: например, в виде активной поддержки со стороны населения. Наверное, этого актива пока недостаточно. Потому что власть совершенно не обязана любить как бизнес, так и гражданское общество просто так.
Это скорее отношения по расчету, а не по любви. В одной из своих лекций вы рассказываете, что Россия — биполярная страна, которая одновременно имеет черты индивидуализма И-Россия и коллективизма К-Россия. Нет, так нельзя сказать. Потому что гражданская деятельность существует как в И-России, так и в К-России.
Я бы сказал, что это бывшие территории освоения, куда люди приходили, оторвавшись от привычных сообществ. Поэтому они научились вести себя, не спрашивая разрешения. К-Россия — это остальные регионы. Индивидуалисты действуют, не спрашивая разрешения.
Коллективисты спрашивают разрешение и советуются с семьей, начальником, духовным авторитетом… Но у них есть другое преимущество. Юрий Лотман назвал это «архетипом отдания себя». Коллективисты склонны к самопожертвованию, к уважению общей идеи. И в И-России, и в К-России возникают гражданские организации.
Но есть отличие. В К-России люди легче объединяются, но там чаще встречается проблема «свои против чужих». Подробнее В И-России присутствует стремление действовать без разрешения. И это прекрасно, потому что позволяет реализовать совершенно новые и смелые идеи.
Но при этом — очень низкая договороспособность. Двум умным людям сложно договориться, потому что каждый из них считает, что его идея, несомненно, правильная, и никаких поправок не терпит. И что компромисс — это гадость и слабость. Хотя, знаете, мой папа говорил: «Каждый человек стоит ровно столько, сколько может отдать добровольно».
Он расскажет о замминистра обороны Тимуре Иванове и о том, кому выгоден арест чиновника. Княжна, чьё происхождение, да и имя, остаются тайной, выдавала себя за княгиню Елизавету Владимирскую — незаконнорождённую дочь императрицы Елизаветы Петровны. Оформляйте заказ на сайте diletant. А ещё на сайте теперь можно оформить подписку на печатную версию журнала Дилетант!
Простой интерфейс.
UPD 14 апреля. Тестировали РЭБ, очень успешно! У нас получилось! Миниотчет с видео в ТГ канале. Подробнее в дальнейших отчетах. UPD 8 апреля. Еще один груз добрался до "Штрома".
Скоро будет отчет. UPD 1 апреля. Наметился большой прорыв по окопному РЭБу. Нарезка из отчетов. Всё только с вашей помощь дорогие читатели. Большие мониторы, рации на выносах - всё как надо. Текущая обстановка - тяжелая не верьте репортажам.
Александр Аузан: «Мы столкнулись с очень тяжёлым ущербом, который ещё не осознали»
Остались Вы с Аузаном - женщина и старый дед, не подлежащие призыву. Мужчины призывного возраста «из лучших» уехали. Куприным в "Чудесном докторе", вероятно, тоже дал толчок к переменам. А ведь, в этом кейсе Мерцалов совсем не пролетарий, и не крестьянин, а бывший управляющий менеджер среднего звена , но его семья оказалась на грани вымирания. И таких семей в те времена в России было миллионы, но власть почему-то сильно не плакала. Пока не пришли большевики, и создали радикальную эгалитарную социалистическую модель общественного сектора экономики, которая с одной стороны спасла миллионы жизней, а с другой стороны тысячи людей погубила. Это правда, не всегда перевороты имеют благотворные последствия, но, как говорит Александр Александрович, точно меняют представления людей о том, кто мы такие. Спасибо за пищу для мозгов. С таким биокапиталом она станем самой развитой, богатой, продвинутой, либеральной, демократичной, свободной, куколдисткой страной на Земле! Развиваться далее невозможно. Мешает олигархический строй государства.
Он призвал не выдвигать «радикальных решений», подобных « формуле Зеленского ». Ее Лукашенко назвал «нереальной». Александр Лукашенко: «Россияне сегодня не уйдут ни из Крыма, ни из Новороссии. Если выдвигаются неприемлемые до переговоров предложения, это значит, что та страна, которая их выдвигает, не готова идти на переговоры. Я знаю настроение военных украинских.
Им уже эта война надоела». Президент Белоруссии считает, что если Украина не пойдет на переговоры, то она может «утратить государственность» и прекратить свое существование.
А потом начинается за этим рассветом, если ничего не предпринимать, период реставрации.
Вы думаете: «Где-то я уже это видел, подождите, это у нас какие годы вокруг, что это такое знакомое? Если революция сильна, то можно пройти несколько волн в течение века. Таких, когда в разные стороны ходят законодательство и культура, между собой сталкиваясь, сходясь, расходясь.
Это не я придумал. Это Дуглас Норт, может быть, один из самых ярких институциональных экономистов, Нобелевский лауреат. Он описал круги после Октябрьской революции.
Потому что он считал, что это самые радикальные изменения в человеческой истории, которые зафиксированы какими-то историческими документами. После революции 1991—93 года мы тоже имеем такие волны. Но революция была мягенькая.
И волны такие не очень жесткие. Какие здесь могут быть мостики? Промежуточные институты.
Пример могу простой привести. Он считал, и, по-моему, совершенно правильно, что мы зря перешли к ипотечному кредитованию в стране, где нет у людей кредитной истории, где у банков нет никаких гарантий. А теперь если говорить о вещах серьезных, таких судьбоносных.
Во-первых, то, чем мы мучаемся, имеет в теории название path-dependence problem, это эффект колеи. Когда страна попадает в резонанс: пытаясь изменить нормативные конструкции, натыкается на культурные ограничения. Пытаясь просвещением, например, образованием, сдвинуть культуру, она натыкается на власть, которая говорит: «Не шали, не надо этого делать, не расшатывай тут».
Просвещение — это серьезная вещь. А в итоге: резонанс, создающий замок. Когда страна пытается выйти, подпрыгивает.
Вот уже вышла в ведущие страны, вот уже спутник запустили, и съезжает обратно. И Россия тут отнюдь не единственная, могу привести Испанию, Аргентину как страны, которые попадали в такие ловушки или находятся в них. Если говорить о решении этой проблемы с точки зрения современного понимания, то, я бы сказал, важно понять, где строить промежуточные институты для того, чтобы выход состоялся.
Оно показало, как они забрались на свои высоты. Три точки разделяют траекторию высокую и низкую, правильную и неправильную. Во-первых, нужно писать законы для себя, распространять на других, а не писать законы для других и для себя исключения.
Большинство стран — элиты, конечно, пишут законы для других, для себя исключения. Во-вторых, надо строить организации не по персональному признаку. То есть компания, партия, общественное движение не должны быть ориентированы на конкретного персонального лидера.
Они должны допускать замену лидера, и тогда они выживают, они накапливают человеческий капитал, опыт, репутацию и т. И в-третьих, инструменты насилия. Элиты всегда контролируют, но можно это делать двумя способами: поделив инструменты насилия между собой либо совместным контролированием инструментов насилия.
Вот здесь и нужно строить промежуточные мосты. Проблема «голодных групп» и три брака власти с народом — Все эти вещи, которые вы перечислили, так или иначе должна делать власть. Но здесь есть противоречие.
У вас в книге описана проблема «голодных групп». Группы все время голодные. Они насыщаются, и, предположим, уже насытились.
Даже дети их уже выросли и тоже насытились. Но если института сохранения собственности нет, отдавать власть им нельзя. А все эти действия, которые вы перечисляете, они рано или поздно приведут к сменяемости власти.
Эта схема, которую можно иллюстрировать на нашей истории последних 30 лет, была придумана до того, как эта наша история случилась в 80-е годы. Мансур Олсон, такой прекрасный институциональный экономист, показал следующую логику развития. Представим себе, что в некой стране Х правитель с окружающими — хищник, захватывающий активы.
Такая неприятная ситуация. Они расхватали все активы. Расхватали потому, что они сильные, а кругом все слабые.
Они забрали эти активы на себя. А дальше что? А дальше образуется развилка для обладателей активов, окружающих правителя.
Первый вариант — воевать друг с другом. Но это будет страшно изнурительная война. Это же вам не хватать то, что плохо лежит.
Второй вариант — переменить установку. Идти не на расширение владения активами, а на повышение их продуктивности. Заняться использованием тех активов, которые вы захватили, раз уж слишком дорого и тяжело вышибать активы из себе подобных.
И Олсон говорит, что второе решение будет принято скорее всего. Просто по логике второй вариант — это трудно и страшно, первый — рискованно, но вкусно. И мы видим несколько точек в российской истории, где была похожая развилка.
Выбор в пользу второго варианта происходит при одном условии: если не появляются новые голодные группы. Если они появляются, снова начинается перераспределение. У нас в начале 2000-х годов встал такой вопрос.
Дело ЮКОСа — это борьба вокруг этого вопроса. Мы будем что: активы эксплуатировать или перераспределять? Я считаю, что и к началу 2008—2009 года вызрела примерно такая же развилка, но ударил мировой кризис.
Во время кризиса как раз перераспределение и происходит. Но это не значит, что все время и всегда будут появляться голодные группы наверху, потому что у нас просто нет лифтов, которые все время голодных туда выносят. А значит, значительный набор элитных групп уже прошли этот самый круг, они уже приобрели.
Дети, второе поколение. Они очень позаботились о детях и внуках, эти люди. Именно в этом и есть мотив, почему эти группы могут пойти на закрепление прав собственности.
Потому что передать детям вы можете только в том случае, если, во-первых, признано, что все ваше не украдено, или вы амнистированы. Более того, детям вы должны передать, наверное, не закопанные в саду золотые дукаты, а какие-то работающие системы или, по крайней мере, их финансовое воплощение в виде ценных бумаг. Поэтому наличие следующих поколений — это, скорее, мотив сохранить.
Более того, я осмелюсь такую парадоксальную вещь сказать: санкционный режим после 2014 года, скорее, обострил постановку этой проблемы. Потому что до этого можно было детям там что-то такое прикопать и оставить. И вдруг это стали с фонариками разыскивать, запрещать, отбирать золотые паспорта.
В общем, пошел жуткий беспредел, потому что обычно элиты могут пользоваться зарубежными институтами. Это относится к любой стране: народ пользуется всегда институтами своей страны, а элиты: «Господи, какие проблемы. Учиться будет в Англии, техническую стандартизацию и регламентацию делаем в Германии».
А тут раз, и получается, что нельзя пользоваться этими хорошими институтами, нужно тут что-то делать. Но мы не знаем, признает население право или у него возникнет желание взять и все отнять. И к большому бизнесу могут относиться хорошо, если он молодец, ребят, которые из армии вернулись, он доучивает, пенсионерами он занимается, благотворительность осуществляет, в развитие города вкладывается.
На самом деле все определяется, по крайней мере по тому исследованию, которое мы проводили уже 15 лет тому назад, социальной позицией бизнеса. Да, ничего нового в этом нет для российского населения. Что такое хороший красный директор?
Это который про людей думает. А уж как ему там это принадлежит: потому что он ЦК КПСС поставленный на эту позицию или потому что провели ваучерные аукционы, какая разница? Важно, как себя ведет.
А потом, конечно, проросло новое поколение, которое не на сомнительной ваучерной приватизации сделало капиталы. Я имею в виду прорастание среднего бизнеса. Поэтому мне кажется, что это аргумент от лукавого.
Власти ведь естественно так рассуждать, говорить: «Смотри, бизнес, ты же живешь только благодаря тому, что я тебя защищаю, я отойду в сторону, тебя же тут порвут, как Тузик грелку». Это не совсем так. А о том, что в обществе существует, какие там настроения.
Во-первых, смотрите, расслоение ведь растет. И ощущение этой несправедливости, мне кажется, усиливается. Оно и создает риски.
Возможно, бизнес или околовластный бизнес не делает достаточно для того, чтобы сделать граждан счастливыми. Причем я думаю, что это было очевидно и 10 лет назад: в России неравенства больше, чем может допустить более или менее развитая страна при плохих лифтах. Тут ведь много зависит от чего?
Справедливость очень по-разному может быть устроена в той или иной модели. Одно дело, вы допускаете, что разрывы большие, но зато у каждого есть шанс подняться с 0-го этажа на 24-й — последний, самый высокий. А другой вариант: не надо нам таких небоскребов, давайте в четыре этажа построим дом и чтобы у каждого квартиры были не на первом этаже, а начиная со второго.
Так тоже можно. Это разное отношение к риску. Разный уровень избегания неопределенности.
Разные установки на самореализацию или самовыживание. Но наша модель не отвечает ни тому ни другому требованию. Потому что лифт плохо ходит, а количество этажей большое.
Сейчас и власть, и противники власти занимаются, каждый по-своему, этой проблемой — проблемой справедливости. Если говорить о власти, что произошло? На мой взгляд, Россия пережила за XXI век два брака между властью и обществом, населением, народом.
Причем я сразу оговорюсь, что я не имею в виду, что каждый поддерживал эту схему, это совершенно необязательно. Представитель власти женился, вышел замуж за кого-то другого, а не за вас, это не означает, что брак не состоялся. Это означает, что ваши интересы здесь не учтены.
Сначала был брак в виде такого потребительского социального контракта. Была дефицитная экономика в СССР, а мы вам дадим общество потребления. Супермаркет на месте дыры, которая была в дефицитной экономике.
Нормально, 10 лет это работало, потом сломалось. И, на мой взгляд, развод продлился года три. Потому что только в 2014 году власть вынесла предложение второго брака.
Она сказала: «Хотите чего-то нематериального? У меня есть, но это не модернизация и не демократизация, а супердержава, нравится? Доходы пошли вниз, а поддержка власти пошла вверх.
Крест такой образовался. И следующие четыре года жили так. При высоком доверии власти со стороны большой части населения и при падающих реально располагаемых доходах.
Этот брак распался в 2018 году. Пенсионная реформа, но не только. Как-то уже перестали действовать Венесуэла и Ливия.
Тем более что в этой семье с деньгами было не очень. И, кстати, к вопросу о несправедливости. Когда началось выползание из экономической ямы, то выяснилось, что выползают-то не все.
У одних доходы растут, а у других продолжают падать. А это уже оказалось неприемлемо. Поэтому брак распался.
И надо было что-то делать с этим, с этой историей. Власть предложила, подумав, третий брак. На мой взгляд, это с 2019 года началось, но в 2020-м было выражено ясно: «А справедливости не желаете?
Давайте мы займемся справедливостью в каком смысле. Мы начнем сейчас налоги на богатых вводить». И на детей дадим, на орфанные заболевания.
Не просто спрячем в закромах Минфина. Или вот еще — доходы на банковских депозитах обложим. А детям на каждого дадим по 5 тысяч рублей или даже по 10 тысяч рублей.
Другая жизнь уже. Причем это я говорю об отдельных таких импульсах. А в целом это зашито в проект новой Конституции.
Туча социальных обязательств в обмен на одно — на ослабление ротации власти. На то, что мы сами решим, будет меняться власть, не будет меняться власть, как-нибудь сами с этим разберемся. Если иметь в виду, что бунтуют те, с кем этот брак не заключался.
Видите ли, тут же опять вопрос: власть заключила этот брачный союз с К-Россией. С К-Россией. В известном смысле за счет И-России.
А оппоненты власти говорят: «У вас же там дворцы какие-то. Дворцы же, говорит народ, там же дворцы есть». Но должен заметить, в какой степени это аргумент для большой страны, пока не понятно.
Но, понимаете, на мой взгляд, это постановка вопроса, понятная в политической борьбе, но непонятная в экономических перспективах. Что предлагается сделать? За счет чего удовлетворить, я бы сказал, законные, понятные требования К-России, не ясно.
А я ведь говорил о том, что для власти в ее экономической части, для правительства И-Россия же тоже очень важна. Потому что мало дают денег в семью, мало. Больше бы надо давать.
А с другой стороны, правительство пытается предложить свой вариант такого друга семьи среднему классу. Потому что — что делает правительство? Поскольку это правительство Михаила Мишустина, который реализовал блистательную трансформацию властного органа в сервисную компанию в налоговом администрировании, оно делает то же самое на других направлениях.
Мы всюду сделаем сервисные службы на месте властных и неповоротливых государственных органов. Мы сделаем государство клиентоориентированным. Это в принципе довольно заманчиво для высококачественного человеческого капитала.
Потому что это создает такую комфортную среду. Но видите ли, здесь два вопроса. Один, на мой взгляд, решаемый.
Второй — не знаю, как может быть решен. Первый вопрос касается того, что сервисное государство само по себе — это отлично. Но финальный вопрос ведь не в том, как берут налоги, а в том, за что они платятся.
И в этом случае вам надо менять налоговую систему. Почему я настаиваю на том, чтоб было партисипаторное бюджетирование, селективные налоги, когда вы голосуете налоговым рублем, куда его направить? Вы его отдаете, и вы же решаете.
Я говорю: «Меня все устраивает».
Мы страна с очень слабой институциональной средой. Предсказать будущее, опираясь на то, как работают правила, у нас невозможно. Кто будет президентом — понятно, а кто премьером — уже нет, а кто министром — тем более, а при неработающих институтах это важно. Разные министры — это разное понимание мира, разные стратегии. Если взять мое родное образование, то Ливанов, Васильева и Котюков — это три совершенно разные политики, стратегии и системы. При плохой институциональной среде от персоналий зависит многое, и не только от первых персон. А с первой персоной тоже понятно, какая проблема.
Даже если он пытается куда-то пойти, ему говорят: «Не-не-не-не, куда? Тогда у нас вообще не будет никакой определенности. Так мы хоть про одного человека знаем, где он будет». Поэтому, если в 2015 году горизонт был трехлетним, то сейчас уже — 6 лет. Но если элиты смотрят вперед на срок президентских полномочий, тогда не будет вложений в здравоохранение и образование, потому что человеческий капитал дает результат за пределами 10 лет. А на протяжении 5-6 лет можно заниматься только стройками, закупкой оборудования и другими вещами, не имеющими прямого отношения к развитию образования и здравоохранения. Отмечу один обнадеживающий факт. Я активно участвую в реализации проектов по формированию новой бюрократии, например в проведении конкурса «Лидер России».
И очень горжусь тем, что там взгляд вышел за пределы семи лет, то есть за пределы президентского срока. Я сказал им: господа, в тех областях, где вы будете губернаторами, образование процветать еще не будет, но цифровизация здравоохранения уже возможна. Самый актуальный вопрос — коллективный контроль над инструментами насилия Что нужно было бы сделать? Одно из крупнейших и интереснейших открытий последнего десятилетия — это «хулиганская», я бы сказал, книга трех великих ученых, Норта, Уоллиса и Вайнгаста, «Насилие и социальные порядки». Исследуя, почему и когда Англия, Франция и США стали экономическими лидерами, они пришли к выводу, что успех начинается с решения трех вопросов, которые касаются элит. Первое: нужно писать законы для себя и распространять на других, а не писать законы для других, а себе делать исключения. Второе: нужно не приспосабливать организации — политические, коммерческие, гражданские — под лидера, а понимать, что они не должны болеть и умирать вместе с ним. Третье: элиты всегда контролируют инструменты насилия, но если они делят эти инструменты между собой: тебе — военно-воздушные силы, мне — военно-морской флот, тебе — следственный комитет, мне — прокуратура — это неэффективный способ, нужно кооперативно контролировать эти инструменты.
Эти три принципа поведения элит меняют движение страны. Правда, скажем честно, в течение 50 лет чистого времени, это длинные процессы. Сейчас самый актуальный вопрос у нас — восстановление коллективного контроля над инструментами насилия. Отсутствие такого контроля дает настолько неудачные результаты, причем не только внутри страны, но и вовне, что лично я каждый раз совершенно не уверен, где принималось то или иное решение. Такое ощущение, что правая рука не понимает, что делает левая. В XX веке у нас такой контроль был. Великий Жуков пал жертвой этого процесса, потому что не может один человек контролировать армию, даже если он «маршал Победы». После войны советское руководство выработало принцип коллективного контроля над инструментами насилия.
В России его до сих пор нет. Что, мне кажется, необходимо сделать для восстановления контроля над инструментами насилия? Сказать о том, что у нас этим по Конституции занимаются комитеты Государственной Думы и Совета Федерации — значит, ничего не сказать. Каким был механизм осуществления такого контроля с 1954 по 1991 год? В смысле ограничения генерального секретаря, спецслужб и Вооруженных Сил — довольно эффективный орган.
«Донецкий фронт совсем плохой»: укровермахт сдает позиции быстрее, чем прогнозируют кураторы
Об этом в эфире ютуб-канала Forbes рассказал Александр Аузан, доктор экономических наук, дека. Главная» Новости» На Западе рассказали о последствиях нового наступления России для Украины. 3. Президент Украины Владимир Зеленский в беседе с телеканалом Fox News заявил, что далеко не все будут счастливы от исхода конфликта Украины и России: «В настоящий момент я не знаю, как это все будет. В случае поражения коллективного Запада в войне на Украине этот самый коллективный Запад начнёт распадаться.
Александр Аузан: У Украины получилось то, что не получилось у нас
| Александр Аузан про маленькое русское экономическое чудо, момент истины и отлив глобализации | © РИА Новости / Александр Натрускин. |
| Александр Аузан: «Нужно не разжигать вражду, а сшивать общество»: Интервью общества ➕1, 30.01.2023 | Новости, аналитика, прогнозы и другие материалы, представленные на данном сайте, не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов. |
| Декан экономфака МГУ назвал главную угрозу 2024 года | Немецкое издание Welt опубликовало проект мирного договора, который мог завершить войну в Украине. |
| Александр Аузан: «Нужно не разжигать вражду, а сшивать общество»: Интервью общества ➕1, 30.01.2023 | Об этом в эфире ютуб-канала Forbes рассказал Александр Аузан, доктор экономических наук, дека. |
| Декан экономфака МГУ назвал главную угрозу 2024 года | © РИА Новости / Александр Натрускин. |
Когда закончится война на украинском направлении: «взгляд обывателя»
Полностью интервью Александра Аузана читайте на сайте Александр Аузан — все новости о персоне на сайте издания Александр Александрович Аузан задается вопросом – «Могут ли Ростелеком, Росатом, Ростех и далее по списку наладить у себя внутри добычу из этих данных новых кастомизированных продуктов, изделий и схем»? Валерий Пякин., Выступление Председателя Банка России Эльвиры Набиуллиной по итогам заседания Совета директоров, Александр Аузан о санкциях и перспективах России. Александр Аузан — все новости о персоне на сайте издания Александр Александрович Аузан задается вопросом – «Могут ли Ростелеком, Росатом, Ростех и далее по списку наладить у себя внутри добычу из этих данных новых кастомизированных продуктов, изделий и схем»? Решение об увеличении на Украине числа военных советников США не принято, у Вашингтона нет намерения вести там боевые операции.