Новости фанфики гарри поттер и флер делакур

В части Гарри Поттер и Кубок Огня мы знакомимся с состязаниями магов школ Хогвартс, Дурмстранг и Шармбатон под названием. Ив Делакур — олимпийская статистика на сайте (англ.). Флер вошла самоуверенной походкой, вслед за ней плелась немного странно выглядевшая Гермиона, следом за ними шли Билл и Рон Уизли. За столиком для двоих оживленно беседовали Гарри Поттер и Флер Делакур.

Рональд Уизли

• Лицо в ночи. Фанфик Гарри Поттер и Долги Совести. «Гарри Поттер и Долги Совести» | Лицо в ночи
• Лицо в ночи
• Почему Флёр Делакур провалила Турнир Трёх Волшебников?
• Узнать правду | Пролог. Глава 1 - Гарри Поттер - Фанфики по книгам -
• «Однажды двадцать лет спустя»
• Что читать вместо «Проклятого дитя»: 9 лучших фанфиков - Афиша Daily

Фанфики по фэндому «Гарри Поттер / Harry Potter»

Флёр Делакур арты. Свадьба Флер Делакур и Билла Уизли. Флёр Делакур и Билл Уизли свадьба. Флёр Делакур. Арты Джеймса Поттера атмосферное. Дочь Флер Делакур и Билл Уизли.

Чарли Уизли и Флер Делакур. Билл висли и Флер де ла кур. Билл Уизли и Флер Делакур арты. Свадьба Флер Делакур и Билла. Флёр и Билл Уизли.

Шармбатон Флер Делакур. Рон и флёр. Лаванда Браун и Рон и Гермиона. Билл Уизли свадьба. Тонкс и Джинни.

Нимфадора Тонкс Флер Делакур. Джинни Тонкс Флер.

Давайте запомним, что Перси может раздваиваться, и пойдём вселяться, — я посмотрел вслед Малфою-старшему с Ранкорном, которые направились на стоянку и уже довольно далеко ушли вперёд.

Поскольку Перси Уизли был широко известен своим служебным рвением, это объяснение удовлетворило всех. Пройдя ещё с четверть мили, мы вышли к сектору, где было установлено наше жилище. Как и все территории чемпионата, он был обнесён верёвочным ограждением с яркими флажками.

Охотничий домик Малфоев был довольно-таки старым изделием и снаружи выглядел, как армейская брезентовая магловская палатка, закрывающаяся еще по старинке, на шнуровку — впрочем, шнуровка была иллюзией, как и вся передняя часть палатки, только означавшая место входа. Внутри это был просторный одноэтажный дом, оформленный в охотничьем стиле и вмещавший до пятнадцати жильцов, с гостиной, кухней, столовой, биллиардной и спальнями со всеми удобствами в каждой. На стенах висели гобелены с охотничьей тематикой, в кухне имелась как плита, так и открытый очаг с вертелом для обжарки добычи на углях.

На полу у входной двери лежал самочистящий коврик — достаточно было постоять на нём секунды три, как обувь становилась чистой. Не было только ружей, так как маги охотились с помощью волшебных палочек. Нас было только семеро, поэтому каждому досталось по комнате.

О быте уже позаботились Чак и Энки — они приготовили спальни, застелили постели, разместили наши вещи по шкафам и тумбочкам, а на дверях прикрепили таблички с именами. Малфой-старший с Ранкорном заняли для беседы угол в гостиной и, похоже, надолго. Обед был назначен на час дня, поэтому мы успевали прогуляться по лагерю.

Наш европейский гардероб пригодился и здесь, потому что в билетах было указано, что на чемпионате следует одеваться и вести себя по-магловски. Вот из-за них весь огромный спортивный лагерь, включая иностранные команды и болельщиков, и должен был прикидываться сборищем маглов. Поэтому самая дорогая стоянка чемпионата, на которой мы купили место, выглядела как магловский палаточный городок.

Изредка здесь виднелись такие же брезентовые палатки военного образца, но большей частью нас окружали современные — желтые, зелёные и оранжевые, на молниях и с противокомариными сетками. Между палатками мелькали люди, одетые в летнюю магловскую одежду для досуга на природе. Правда, неподалёку красовались два стадиона загадочного для маглов назначения, но организаторы чемпионата поддерживали на них маглоотталкивающие чары.

Мы прошли мимо портационного пункта и направились дальше, к стоянке участников чемпионата. Команды жили отдельно, на их территории царила тишина и порядок — во многом благодаря дежурным маглам, поставленным не пускать туда посторонних. Зато чуть дальше, в лагере болельщиков, было шумно и пёстро, там каждый вымудрялся как мог.

Транспарант американского Института салемских ведьм по количеству разноцветных блёсток мог поспорить с новогодним. Палатки ирландцев, расписанные под трилистник, при некоторой фантазии напоминали копны свежескошенного клевера. Но с особым размахом выделились болельщики команды Болгарии, прикрепившие к каждой палатке фотографию угрюмого густобрового лица, моргавшего и хмурившегося на проходящих мимо зевак.

Фотографии были в человеческий рост, отчего болгарская стоянка издали напоминала свалку отрубленных голов великанов. Или нет — как на законченного идиота. Пожмёшь ему руку и потом год мыть не будешь.

Я никогда этого и не отрицал. Я еще мог понять, из-за чего четырнадцать балбесов швыряются друг в друга бладжерами, но из-за чего на них глазеют тысячи других балбесов, было уже за пределами моего разумения. Тем не менее это не мешало мне успешно конкурировать с Драко за снитч, когда мы составляли ему компанию на квиддичном поле Малфоев.

У него просто потрясающая реакция и он уже сейчас первый в рейтинге, а ведь он еще Дурмстранг не закончил! Тед хмыкнул. Поттер хоть летать умеет.

В этом Драко был несправедлив. Тед на квиддиче не блистал, но держался неплохо — и мог бы летать гораздо лучше, если бы хоть сколько-нибудь вкладывался в игру. Сам он это знал и потому пропустил подколку Драко мимо ушей.

Пока они препирались, мы миновали стоянку иностранных болельщиков, среди которых втёрлась группа поддержки из Ирландии, и подошли к следующему сектору. Табличка у входа извещала, что это стоянка для британских зрителей. За ограждением выстроились ряды палаток, большинство которых выглядели обыкновенно, но хватало и экзотики вроде восточных шёлковых шатров или миниатюрных замков с башенками.

Некоторые палатки были с флюгерами и дверными колокольчиками или, посовременнее, со звонками. Одевались здесь тоже по-разному. Женщины в принципе не могли выглядеть странно, потому что женщина даже в наихудшем случае может сойти за экстравагантную особу.

А вот мужчины... То ли они не знали, что пончо не носят с юбкой, а устаревший поношенный смокинг — с болотными сапогами, то ли банально пожалели денег на покупку ненужной магловской одежды и надели первый попавший под руку хлам, завалявшийся в доме. Ничего удивительного, ведь здесь был самый дешёвый сектор, размещавшийся вдали от воды, дров и стадионов, зато вплотную примыкавший к недоосушенному болоту.

Здесь готовили обед по-магловски, на кострах, и многие колдуны, воровски озираясь, норовили достать волшебную палочку и поджечь заклинанием упрямо не разгоравшиеся дрова. Пока мы разглядывали это занимательное зрелище, из глубины сектора показались Рональд Уизли и Гермиона Грейнджер, оба с пустыми вёдрами для воды. Предприимчивая миссис Уизли не случайно отправила их вдвоём по хозяйству, хотя у неё здесь хватало здоровых лбов, чтобы не посылать на другой конец лагеря младшего и девчонку.

Их появление не было поводом скромно исчезнуть отсюда, и мы продолжали глазеть на всё, в том числе и на них. Разумеется, Уизли не мог пройти мимо нас молча. Разумеется, Драко не мог не огрызнуться в ответ.

Глаза рыжего недобро сощурились. Это оказалось для Драко ударом под дых. Уизли заухмылялся.

Как официальный союзник Драко, я не мог оставить его без поддержки. Если министра в ней нет, тем хуже для министра. От такой беспримерной наглости оторопела не только враждебная сторона.

Впрочем, Драко быстро сообразил, что к чему, и послал ответную ухмылку в рыжую морду. Не место делает людей, а люди место. Если Фадж разводит в своей ложе помойку, кто ему лекарь?

Рональд сжал кулаки. Гермиона подхватила его под локоть и потащила за собой, но он резко дёрнул рукой и вырвался. Наш численный перевес всё-таки пробудил в Уизли благоразумие, и он дал себя увести.

Он остался победителем на поле словесной баталии, но слова Рональда не давали ему покоя, отравив остаток прогулки. Фадж выжил из ума, вы не находите? Мы не могли проникнуться его досадой, но фальшиво поддакивали ему до самого дома.

Там в гостиной по-прежнему сидели Малфой с Ранкорном, которые обговорили все свои дела и общались в ожидании обеда. Увидев нас, Малфой улыбнулся сыну — в Министерстве удавились бы, но не поверили, что этот жёсткий человек с холодными глазами может так тепло улыбаться. Драко расценил улыбку отца как разрешение вступить в разговор и незамедлительно пожаловался ему на то, чем он уже вынес нам все мозги во время прогулки.

Оба они — полностью креатуры Дамблдора, без его содействия они никогда не получили бы своих должностей. Фадж безродный, старые семьи его не поддерживают, поэтому в заигрываниях с обществом он делает ставку на простых обывателей. Хотя на его месте я бы распорядился билетами лучше — эти Уизли займут всю ложу и мест на действительно нужных людей там не останется.

Уизли всё равно едят из рук Дамблдора и никуда не денутся. Уизли сам сказал, что отмазал его брата от наказания за нарушение запрета на модификацию магловской техники. Я оказался поблизости, когда Уизли хвалился этим — специально я не прислушивался, но он постарался, чтобы его все услышали.

Удивительно, как туда еще самого министра пускают. У гоблинов, кстати. Малфой предвкушающе усмехнулся.

Драко, наша ложа слева от министерской и обзор оттуда ничуть не хуже. С нами будет Торфинн Роули — Фадж приглашал его в свою ложу, но Роули отказался — так что еще вопрос, чьи места престижнее. Я усмехнулся про себя — Малфой завуалированно сказал своему сыну то же самое, что и я открытым текстом.

В это время перед нами выскочила Энки — опрятная, в красивом матово-зелёном табарде с малфоевским гербом и подвязанная белым передничком. Был ровно час дня — домовики выдерживали время трапез с точностью до минуты. До открытия чемпионата оставалось два часа, этого было достаточно, чтобы не спеша пообедать и заблаговременно прийти в свою ложу на стадионе.

У нас было куплено по ложе на обоих стадионах, чтобы мы могли побывать на любых матчах. Правда, отборочные в одну восьмую финала проходили одновременно, так что всё равно приходилось выбирать. Мы пришли на торжественное открытие за полчаса до начала, когда трибуны были заполнены на две трети.

Перегородки между ложами были высотой в половину человеческого роста, поэтому было видно, что делается в министерской ложе справа от нас. Весь уизлятник вместе с Гермионой был уже там и расселся на первом ряду стульев. Фадж пришёл вскоре после нас, его сопровождала женщина, вся в розовом и в рюшечках, с глупым и самоуверенным выражением лица.

Эту розовую курицу звали Долорес Амбридж, она была доверенным лицом министра и занимала должность его старшего заместителя. Обменявшись рукопожатиями с мужчинами и поцеловав ручки дамам, Фадж уселся в центре второго ряда. Амбридж села рядом с ним, оглядывая окружающий мир с видом некоронованной королевы.

Вслед за ними в ложу вошли ещё несколько министерских сотрудников, дожидавшиеся Фаджа у входа на стадион, а перед самым началом празднества к ним присоединился Бартемиус Крауч, вместе с Бэгменом отвечавший за организацию чемпионата. Едва он уселся, как в центр стадиона вылетел на метле крепко сложенный, хотя и заметно располневший мужчина средних лет в жёлто-чёрном поперечно-полосатом спортивном костюме, сидевшем на нём в обтяжку и больше всего напоминавшем мужское исподнее бельё экстремальной расцветки. Он с детской жизнерадостностью заулыбался переполненному и нетерпеливо гудящему стадиону, помахал поднятыми кверху руками, чтобы привлечь всеобщее внимание, и начал речь: — Уважаемые гости и участники чемпионата мира по квиддичу тысяча девятьсот девяносто четвёртого года!

Я вижу по вашим радостным лицам, что здесь собрались знатоки и любители этого замечательного вида спорта, разделяющие со мной восторг приобщения к нему... Бэгмен ещё минут пять говорил, что обычно говорится на таких торжествах, затем объявил представление команд. На поле вылетели шестнадцать британских спортсменов, каждый из которых нёс табличку с именем команды-участницы, и они распределились в воздухе по периметру стадиона.

За ними на стадион одна за другой вылетели команды и выстроились у своих табличек в общепринятом порядке: впереди вратарь и ловец, за ними — загонщики и третьим рядом — охотники. Перед представлением каждой команды на поле выходила её группа поддержки с коротким шоу, а затем Бэгмен представлял публике членов команды, объявляя имя и основные спортивные достижения каждого. Зрелище было весёлым и красочным, зал взрывался аплодисментами на каждом прозвучавшем имени.

Особенно мне запомнилось выступление ирландцев, в основном потому, что они выпустили на стадион рой лепреконов, осыпавших зрителей золотом. Как ни странно, нашлось немало желающих подобрать его, хотя о свойствах лепреконского золота должны бы слышать все. Где-то даже неловко было видеть, как Рональд Уизли лазит под стулом министра и набивает карманы этой фальшивкой — как обычно, он пропустил мимо ушей объяснения Люпина, который говорил на уроке ЗоТИ, что лепреконское золото исчезает через несколько часов.

Ещё, конечно, запомнились выступавшие от Болгарии вейлы — обворожительные белокурые нелюди. Запомнились они в основном потому, что пришлось ловить и удерживать едва не выскочившего к ним на поле Гойла. Если маглы выводят происхождение людей от обезьян, то вейлы происходили от гарпий — и как люди порой могли вести себя по-обезьяньи, так и вейлы могли превращаться в своих далёких предков.

Не все из нас подпали под их очарование — предназначенное вызывать определённого вида эмоции, на меня оно в принципе не действовало, Теда с Винсом защищал обряд магической помолвки, оба Малфоя были нечувствительны к воздействию вейл, что в совокупности с потомственной белокуростью наводило на некоторые догадки по поводу их отдалённой родословной. Поэтому мы с Тедом удерживали от глупостей Эрни, Малфой-старший отвлекал от танца вейл Ранкорна, а Грег составил настоящую проблему для Винса, потому что был очень силён физически. На трибунах творился хаос, и вейлам пришлось досрочно прекратить танец из-за массово выскочивших на поле зрителей.

Оставшиеся выступления прошли без происшествий — и чемпионат мира по квиддичу был объявлен открытым. В первые дни чемпионата проходили отборочные соревнования. Мы ходили на матчи всей компанией — Драко выбирал, куда идти, остальным было всё равно.

У меня на первом месте было установление деловых знакомств, которые нам обеспечивал Малфой-старший. Он приглашал министерских знакомых на свободные места в наших ложах, а затем и на ужин, поэтому у нас в охотничьем домике ежевечерне бывали гости. От них мы узнали много интересного о британской политике, так как считались достаточно взрослыми, чтобы присутствовать при разговорах старших.

Накануне четвертьфинальных матчей к Малфою прилетела сова с приглашением от Фаджа на совещание. Лететь ей было недалеко, потому что министр временно проживал в этом же секторе за два ряда палаток от нас, но формальности нужно было соблюдать. Малфой отсутствовал часа три, а вернувшись, позвал нас, чтобы сообщить нечто важное.

Мы переглянулись, затем отрицательно покачали головами. Смертность в турнире оказалась слишком высокой, поэтому в конце концов его отменили. Сегодня в присутствии нашего министра состоялось собрание директоров этих школ, начальника отдела по спорту Людовика Бэгмена, начальника отдела по международным связям Бартемиуса Крауча и меня как председателя Попечительского совета Британии.

На собрании, после долгих и темпераментных прений, было принято решение возобновить проведение турнира. Поскольку идея возобновления целиком принадлежит Дамблдору, местом проведения турнира будет Хогвартс. Я настоял на установлении возрастного ценза в семнадцать лет, потому что не считаю возможным ввязывать несовершеннолетних детей в опасные для жизни мероприятия, но тем не менее рекомендую вам держаться от этого турнира подальше.

Как и от всего, что является инициативой Дамблдора. Установилось недолгое молчание, в течение которого мы обдумывали новость. Я первым созрел для вопроса.

Насколько мне известно, он уже в конце июня вышел на Фаджа и получил согласие на проведение турнира в Британии, а затем связался с директорами Шармбатона и Дурмстранга. Они договорились, что обсудят предложение у себя в школах, а во время чемпионата соберутся для принятия окончательного решения. Как вы считаете, зачем ему это?

Репутация Дамблдора сильно подпорчена последними событиями, вдобавок он понижен в должности с соответствующим лишением магических полномочий в школе — то есть, теперь он ограничен в праве приказывать хогвартским домовикам, в доступе к некоторым помещениям и в управлении магической защитой замка. Полагаю, он надеется с помощью турнира улучшить свою репутацию среди обывателей и вернуться на директорскую должность. В течение сентября Шармбатон и Дурмстранг отберут претендентов и в октябре приедут сюда.

Они проживут в Хогвартсе весь учебный год, вместе с группой поддержки. От каждой школы будет по одному участнику, которых выберет артефакт, сейчас хранящийся в Шармбатоне — именно там погибли все трое участников, после чего турнир был отменён. Это какой-то кубок Огня, зачарованный специально для выбора чемпионов школ, как сказала мадам Олимпия Максим, директриса Шармбатона.

Не все там хорошо знают наш язык, да и школьные программы у них сильно отличаются от нашей. Мне тоже стало интересно, откуда у болгар и французов столько учителей, если у нас хроническая нехватка хороших преподавателей. Будем смотреть правде в глаза — у нас с трудом находят даже плохих.

В ответ на это Малфой только усмехнулся. Значит, у них хватает и преподавателей, и фондов на зарплату. А на это нужно время, во!

Винс многозначительно сощурился и поднял кверху указательный палец. Мы не могли не рассмеяться, хотя ничего весёлого он не сказал. Я не стал объяснять ему, что обещания Дамблдора годятся только на то, чтобы ими подтереться.

Дедок обязательно или не заметит, или упустит из вида, или не додумает, или ошибётся — зато как искренне и покаянно он просит прощения... Бить морды нашим парням и волочиться за нашими девчонками. А мы им — то же самое.

Договорённость делалась впопыхах, задания еще не придуманы, а они наверняка потребуют серьёзной подготовки. Немного за такой риск, хотя кому-то и это деньги. Главное тут — слава и занесение в школьную историю.

Мне не известно, насколько справляется со своей задачей этот кубок Огня, поэтому предупреждаю заранее — никого из вас не украсит подобная слава гриффиндорской пробы, и я не думаю, что кому-то из вас не хватает именно этой тысячи галеонов. Тремудрый турнир как был для нищих и безродных, так и остаётся. Ближе к вечеру к нам прилетела сова с результатами четвертьфинальной жеребьёвки, которых нетерпеливо дожидался Драко.

Наспех ознакомившись с короткой таблицей, он позвал нас на прогулку по лагерю. Он мечтал познакомиться с Виктором Крумом, но до сих пор ему не везло. Видимо, у команды Болгарии был строгий распорядок, потому что никто из них не гулял вечерами по лагерю, а после матчей болгар окружала такая толпа поклонников, что ни к кому из них было не пробиться.

Однажды у Драко почти получилось пожать Круму руку, но в последний момент его оттеснила напирающая толпа восторженных болельщиков. Но Драко не отчаивался. До конца чемпионата еще оставалось время.

Сегодня у команд был день отдыха, поэтому все они гуляли по лагерю. Разумеется, этим пользовались болельщики, окружавшие своих кумиров и наперебой стремившиеся взять автограф, сказать пару хвалебных или ободряющих слов, или просто побыть рядом и поглядеть на них, чтобы потом было что рассказывать. Вдоль главной дорожки лагеря выстроился ряд лотков, вовсю торгующих сувенирами, среди них затесалась и пара-тройка лавок посолиднее, продающих мётлы и другой спортивный инвентарь.

Толпы участников и зрителей чемпионата бродили у ларьков, присматриваясь к сувернирам. Здесь были и иностранные гости, и члены министерства, и лондонские маги, и провинциальные колдунишки, в кои-то веки вылезшие из своего захолустья, и хогвартские любители квиддича, в том числе и наши слизеринцы. Мы светски раскланялись с Кэсом Уоррингтоном и Грэхемом Монтегю, державшимися вместе, сделали ручкой Маркусу Флинту и Майлзу Блэтчли, вежливо кивнули в ответ Роджеру Дэвису с Равенкло, сдержанно обменялись приветствиями с Седриком Диггори, капитаном хаффлпаффцев, и с Чжоу Чанг, ловцом равенкловцев, прогуливавшимися вдвоём.

Из хогвартских учеников больше всего здесь было гриффиндорцев. Мы вели себя так, словно их не существует, но это не означало, что мы не видели, чем они занимаются. Близнецы Уизли гуляли с Анджелиной Джонсон и с двух сторон посматривали на неё так, словно нацелились плодить рыжих негров.

Симус Финнеган со своей семьёй и с приятелем Томасом Дином разоделись в увитые клевером робы и в конические шляпы с клеверными листьями, отчего напоминали выводок лепреконов-переростков. На обочине дорожки в позе скучающего ожидания стояла Гермиона Грейнджер. На её лице прочно обосновалось выражение скепсиса пополам с раздражением, свидетельствовавшее о том, что всё тут не по ней.

Пока мы подходили, из толпы у ларька к ней протолкался Рональд Уизли в клеверной шляпе и с зелёной ирландской розеткой на груди, сжимавший в кулаке какую-то безделушку. Он разжал перед Гермионой ладонь и продемонстрировал только что купленный сувенир, оказавшийся фигуркой Виктора Крума. Уизли фанател по Круму не меньше, чем Драко, и теперь с восхищением разглядывал покупку.

Мы почти поравнялись с ними, поэтому тоже разглядели фигурку в подробностях. Крум на твёрдой поверхности заметно проигрывал Круму в воздухе — его фигурка сутулилась и косолапила, недобро косясь на зелёную розетку на груди Уизли. Безмерно довольный приобретением Рональд поднёс её поближе к глазам и умилённо щёлкнул по носу.

Отведя от него взгляд, я вдруг обнаружил, что за этим действом наблюдает настоящий Виктор Крум. Вслед за мной болгарского ловца увидел и Драко. Вопреки моему ожиданию, он не устремился к Круму, а забегал взглядом по толпе, словно кого-то или что-то разыскивая.

Я тоже увидел, что здесь были и остальные члены болгарской команды, рассредоточившиеся по соседним ларькам. Крум тем временем направился к прилавку, где Рональд купил свой сувенир. Знаменитого ловца узнали и расступились перед ним.

Драко потянул меня за собой и мигом шмыгнул за Крумом в образовавшийся просвет. Пока болгарин хмурился на лоток с собственными фигурками, Драко подтолкнул меня и произнёс не то чтобы нарочито, но достаточно громко и чётко, чтобы его расслышал не только я: — Посмотри, Поттер, до чего ж тупые у нас торгаши! Неужели не понятно, что ловца нужно изображать только на метле и никак иначе?

Краем глаза я увидел, что попытка удалась и Крум прислушивается к нам. Драко обернулся к Круму и сказал естественно и непринуждённо, словно они вместе подошли сюда за покупками: — Мистер Крум, прошу прощения за дурной вкус некоторых наших дельцов, которые ставят наживу выше благородной спортивной борьбы. Уверяю вас, истинные ценители квиддича судят игроков не по этим ужасным поделкам.

Драко угадал и с темой, и с интонацией. Суровое лицо болгарина смягчилось, его оценивающий взгляд устремился на Малфоя, изображавшего из себя воплощённое достоинство, чуточку осуждения в адрес беспринципных коммерсантов и никакого подобострастия. Так везде.

Игроки играют. Организаторы делают деньги. Крум посмотрел на него благожелательно.

В Европе много людей знают английский и мало — болгарский. Чтобы разговаривать, пришлось учить. Я читаю на вашем языке, я понимаю вашу речь, но говорить трудно.

У меня мало... Мало разговорной практики. Довольно-таки скупо, но для него и это было существенным проявлением симпатии.

А это мой друг и родственник, мистер Гарри Поттер. Вы очень известная персона, — дружелюбно сообщил он. Пару минут мы втроём улыбались и кивали друг другу, словно японцы на приёме, а затем Драко вспомнил о сегодняшней жеребьёвке и стал обсуждать её с Крумом.

С жеребьёвки они перешли на второго в мировом рейтинге ловца и перемыли ему все кости. Затем они вспомнили об ирландской сборной и стали обсуждать её сильные и слабые места — и, судя по загоревшемуся взгляду Крума, тот узнал про ирландцев кое-что новенькое. Я изредка вставлял фразу-другую, чтобы не стоять рядом с ними пеньком, но в основном наблюдал за Драко и дивился, как искусно он направляет беседу и удерживает интерес неразговорчивого собеседника, оставаясь в рамках его ограниченного владения английским.

В нём, похоже, понемногу просыпался родовой талант Малфоев, позволяющий тонко чувствовать людей и выбирать подходящее обращение с ними. Остальные наши парни, отосланные подальше его выразительным взглядом, бродили в пределах видимости, в который раз переходя от ларька к ларьку. С ирландцев разговор сполз на школьное образование, и Драко не преминул поинтересоваться, как в Дурмстранге обстоит с тёмными искусствами.

В ответ ему было сказано, что тёмной магии не бывает и что это классификация невежд, но затем Крум всё-таки подтвердил, что в славянских школах традиционно делается упор на силу магии. Программа старших курсов у нас только для сильных магов, слабые с ней не справятся. Возможно, это заинтересует вас, — сказал он вдруг, непроизвольно подстраиваясь под рубленую манеру говорить, подхваченную у болгарина.

Малфой выдержал паузу, словно бы набираясь решимости, хотя я догадался, что про себя он уже всё решил. Турнир будет проводиться в Хогвартсе, претенденты и сопровождающие лица приедут туда в октябре и пробудут до конца учебного года. В сентябре вам объявят об отборе кандидатов, но всегда хорошо знать что-либо заранее, верно?

Я вспомнил, что Малфой-старший не потребовал с нас держать эти сведения в секрете, хотя они вряд ли подлежали огласке. Видимо, он считал, что мы сумеем правильно распорядиться ими, и теперь его сын разыгрывал эту карту. В взгляде Крума вспыхнуло недоверие, почти мгновенно сменившееся зоркой заинтересованностью.

У него была реакция ловца — в доли секунды он заметил, что я выслушиваю сообщение Драко без возражений, как уже известное. Драко пожал плечами, как бы говоря, что это не его проблема. Я не настаиваю на тайне, но если вам захочется поделиться ими с кем-то из доверенных друзей, не ссылайтесь на меня как на источник.

Они перекинулись парой фраз на своём языке, а затем Крум обратился к нам: — Прошу прощения, у нас режим. Мы должны идти ужинать. Было приятно познакомиться с вами, джентльмены.

Мы попрощались со звездой мирового квиддича и тоже пошли на ужин. Там Драко похвастался отцу, что познакомился наконец с прославленным болгарским ловцом, благоразумно умолчав, что выдал Круму свеженькую информацию о Тремудром турнире. В ответ от Крума ему не было нужно ничего, кроме самого факта знакомства, что доказывало фанатство Драко, как бы он не отпирался.

Болел он, разумеется, за Болгарию и громче всех кричал в поддержку Крума на матчах с его участием, размахивая над головой болгарским флажком. В финал чемпионата мира предсказуемо вышли двое фаворитов — Ирландия и Болгария. Зато результат финала был непредсказуем, потому что по силам обе команды были равны.

Людо Бэгмен, весь чёрно-жёлтый и поперечно-полосатый, носился перед финальным матчем по лагерю и прилежно собирал ставки на итог матча, словно трудолюбивый шмель на клеверном поле. Никто из нас не стал выплачивать ему налог на глупость, но других желающих избавиться от денег было достаточно. Они перемигнулись и отдали деньги Бэгмену, рассчитывая на новейшие изменения в тактике ирландской команды.

В такой ситуации надо отжать ловца-соперника и заставить его потерять снитч. Крум тяжёлый, у него это легко получится. Надеюсь, Крум учтёт, что я говорил ему.

Стадион был забит, даже места в проходах были заполнены рассевшимися на ступеньках болельщиками. В нашу двадцатиместную ложу втиснулось около трёх десятков приглашённых, преимущественно министерских знакомых Малфоя. Хорошо еще, что ложа была просторной и в ней нашлось место для дополнительных кресел.

В соседней ложе, как обычно, весь первый ряд заняли Уизли, а Фадж и кое-кто из высокопоставленных иностранных гостей разместились во втором ряду. Уизли, как всегда, вели себя шумно и непринуждённо — невозможно было не заметить, как Артур Уизли указал своему выводку на польского министра Облонски и сказал, что вот это, дети, болгарский министр. С краю во втором ряду, через перегородку от нас, сидела перепуганная домовичка, державшая место для хозяина.

Домовики живут в подземной части родовых поместий, поэтому здесь ей было слишком высоко. И вдобавок слишком громко и людно, из-за чего она тщетно силилась закрыть ладошками сразу и глаза, и обвисшие от страха уши. Вон Перси прямо перед ним сидит, мог бы и постеречь его место.

Во время чемпионата мы посматривали, не повторится ли странность с раздвоением Перси, но с тех пор встречали только одного из них.

Среди поклонников поттерианы обрел популярность фанфик «Скованные», в котором Гарри Поттер погибает на войне с Волан-де-Мортом, а Гермиона Грейнджер становится пленницей Драко Малфоя. Об этом сообщает Insider. Гермиона выживает и попадает в 16-месячное заключение. После окончания войны Волан-де-Морт решает реализовать программу повышения рождаемости магического населения, которая похожа на систему из романа Маргарет Этвуд «Рассказ служанки».

Но когда МакГонагалл, закончив рассказ, ненадолго умолкла, украдкой глянул на часы. Всего двадцать минут. А он — и все — услышали о сражении на дне озера, в котором погибла предводительница русалок. Только она умела разрушать заклинание, дававшее инферналам подобие жизни — и остальных инферналов кальмар с тритонами просто рвали на куски, пока не появился призрак Дамблдора.

Наложив на инферналов заклинание «Конфундус», он заставил их сражаться друг с другом. Они узнали, что призрак уничтожил не только василисков, но и целую эскадрилью драконов — только двум из них удалось прорваться к замку. Что Виктор-Крум расстрелял весь отряд оборотней, воспользовавшись магловским автоматом и серебряными пулями. Бежать от расправы удалось только Фенриру Сивому — для того, чтобы наткнуться на Рона с Гермионой… Гарри бросил взгляд на Гермиону; рассказывая о своем свидании с Крумом, она упомянула: «…он почему-то считал себя виноватым в моей смерти». Наконец-то Гарри узнал о роли Снейпа во всем этом. И призадумался.

Ещё немного лжи

Услышав крик тёти мальчик открыл глаза и заплакал. Тут тётя Петунья очнулась от шока быстро схватив корзинку занесла в дом, по мимо ребёнка там был конверт где говорилось что её сестра погибла и ей надо присмотреть за племянником. Тут она подошла к Гарри и посмотрела, младенец увидав что на него смотрят тоже посмотрел на тётю. Петунья у видев его глаза не выдержала и заплакала больше она не увидеть такие зелёные чудесные глаза своей сестры и не услышит её звонкий смех. Так прошло не которое время, малыш рос быстро и очень активным, они с Дадли только успевали что нибудь сломать и куда нибудь залезть. Когда Гарри подрос тётя Петунья объяснила ему что она с мужем являются ему тётей и дядей, а не мамой с папой.

Гарри тогда начал расспрашивать о своих родителях, тётя Петунья ему все рассказала всю правду. Мальчик знал, что он волшебник и что маму с папой убили.

Лунная гармония — версия гармонии, в которой вместо пары трио. Третий элемент — Луна Лавгуд, конечно. Золотой лёд — в гармонию часто вписывают Дафну Гринграсс, типичную снежную королеву -блондинку с голубыми глазами по версии фанатов и фикрайтеров , сердце которой тает только благодаря Гарри. Под Дафной фанаты негласно подразумевают студентку из 5-го фильма , роль которой исполнила Хлоя Рич.

Без стервы никуда — А еще Гарри постоянно сводят с Пэнси Паркинсон. Вечный вопрос — кто сверху? Снарри — Северус Снейп и Гарри Поттер. Ответ на предыдущий вопрос — Снейп. Гермикрам — Гермиона и Виктор Крам. Ромиона — Рон Уизли и Гермиона.

Внезапно, канон. Кстати, отношения этой парочки тоже обычно — либо драма, либо драка… Нелюбителями называется Дерьмионой Снэванс — Северус Снейп и Лили Эванс. Малфойцест — Люциус Малфой очень любит Драко. Уизлицест — братья Уизли любят друг друга. Сестру в эту идиллию обычно не впутывают. Это вы просто мало гетного Уизлицеста читали.

Впутывают еще и маму! Северитус — внезапно не название пейринга, а поджанр фанфиков, в которых Снейп оказывается или настоящим отцом, или опекуном Гарри. Севвитус — а здесь Снейп выступает наставником или другом Гарри. Дамбигад — плохой Дамблдор, если не второй Тёмный Лорд. Дамбитуп — разновидность Дамбигада, где Дамблдор ещё и бесспросветно тупит и вообще его интеллект падает до единичного значения. Правда, чаще всего часть фанфиков про Дамбигада попадают под Дамбитупа непреднемеренно : когда у самого автора не хватает пунктов интеллекта, чтобы прописать злодейства Дамблдора как-то иначе.

Дамбигуд — шутливое название противоположной ситуации, когда Дамблдор — добрый и светлый волшебник. Просто сказать, что Дамблдор канонный, в этой ситуации, видимо, мало. Канонный же Дамби — прожженный политик, который ради общего блага спокойно приговорит ребенка к смерти. Поелику, канонный Дамблдор к тому же еще трикстер. Что ярко показал Майкл Гэмбон в третьем фильме. В чуть более утрированном виде — обзорщик Ikotika.

Хитрый План Дамблдора — это когда все приключения главных героев в фанфике подстроены Дамби, ради некой таинственной цели. Бывает еще Хитрый план Уизли, то есть дружба с Роном, опека от близнецов, любовь с Джинни, все результат продуманных и запланированных действий Молли, но оно чаще скатывается к следующему пункту: Уизлигад — корыстные, ведущие какую-то свою игру Уизли. Впрочем, иногда Фред и Джордж, а даже и Артур выступают против уизлигадства и встают на одну сторону с Гарри. Правда, в ходе повествование может по итогу выродиться в Уизлитуп. Собственно, и «план Дамблдора» и «план Уизли» — вполне себе канон, а вот степень «гадства» и то, насколько второе является частью первого — уже на совести фикрайтеров. Снейпоманки — поклонницы Северуса Снейпа.

Malfoylovers — обожают Люциуса Малфоя, ну и Драко за компанию. Родомагия — именно то, что написано на упаковке! Подробнее см. Что здесь есть А ведь был хорошим ребёнком — в этом духе часто изображают юного Питера Петтигрю. Несколько реже — других юных Пожирателей. Адский папаша — Люциус Малфой, конечно.

Это и в первых частях канона прослеживалось. Антизлодей — впрочем, его не всегда выставляют лютым тираном, иногда добавляя человеческие черты.

Wer ist Herr Potter? И снова перезапуск.

К сожалению без него обойтись было нельзя.

Билл Уизли и флёр Делакур. Габриэль Делакур арт. Флёр Делакур Кубок огня. Рон и Флер Делакур. Флёр Делакур и Рон Уизли. Флёр Делакур арт. Флер Делакур и Билл Уизли арт. Флер и Гермиона. Флёр Делакур и Гермиона.

Флёр Делакур и Билл. Гермиона Грейнджер и Флер Делакур. Флёр Делакур и Гермиона арт. Флёр Делакур и Габриэль Делакур. Флёр Делакур арты. Свадьба Флер Делакур и Билла Уизли. Флёр Делакур и Билл Уизли свадьба. Флёр Делакур. Арты Джеймса Поттера атмосферное.

Фото: Габриэль Делакур арт

• Что читать вместо «Проклятого дитя»: 9 лучших фанфиков
• Фанфик Гарри Поттер и Долги Совести
• Делакур Флер (биография)
• Подборка моих любимых фанфиков по Поттериане
• Библиотека Хогвартса
• Ещё немного лжи

Нейросеть изобразила героев «Гарри Поттера» в стиле «Барби» — Драко стал Кеном

За столиком для двоих оживленно беседовали Гарри Поттер и Флер Делакур. 10. серия миников «Гарри Поттер и доброта с позитивом» Это серия очень коротких и невероятно смешных фиков о Гарри Поттере, что вырос в нормальной семье и имеет здоровое мальчишеское любопытство и непоседливость. Ищу фанфик-потеряшку) Взрослый Гарри попал в свое маленькое тело, пошел в школу, распределился на Слизерин. Fleur Delacour) — литературный персонаж из серии романов о Гарри Поттере английской писательницы Дж. Harry Potter and his freedom by ambor546. Второй мастерски обрабатывает Гарри Поттера и его друзей с различными недобрыми целями.

Гарри Поттер/Флер Делакур

Шшесс наконец ехидно прошипел, что если бы этот артефакт было так легко сломать, он не дошёл бы до наших дней. На мой вопрос, что же с ней делать, василиск наклонил большую клиновидную голову и капнул на палочку ядом. Поверхность палочки зашипела, затем древесина стала растворяться. Внутри оказалось нечто чёрное, тягучее, неприятное с виду и с отвратительным запахом.

В легенде ничего не говорилось о наполнении бузинной палочки, и я поинтересовался её сердцевиной у Шшесса. Тот поводил над ней раздвоенным языком и сказал, что больше всего это похоже на выпаренную желчь фестрала с примесью содержимого черепа инфернала. Яд тем временем доделал своё дело, и на каменном полу комнаты осталась только зеленовато-чёрная лужа.

Я удалил её заклинанием, а другим восстановил проеденный ядом камень. Один из Даров Смерти перестал существовать и, если легенда не врёт, вернулся к хозяйке в преисподнюю. До начала чемпионата мы жили у Малфоев.

Занимались обычными делами — тренировались, играли в квиддич, доделывали домашние задания. Драко наконец удостоил списыванием мои работы, сделанные еще в начале каникул. Я понемногу осваивал родовое умение Поттеров, ежедневно тренируясь в изготовлении простейших безразмерных сумок и кошельков.

С большими пространствами вроде жилищ и других помещений я еще не решался работать, да и негде было. Глядя на меня, Тед начал углублённо изучать пособия по созданию искуственных существ, а Эрни стал пробовать, не передалось ли ему что-нибудь из способностей рода Розье. После поездки в Европу Эрни окончательно освоился в нашей комании.

Грег с Винсом давно звали его по имени, Тед — тоже, хотя он каждый раз делал едва заметное усилие над собой. Не знаю, видел ли это Диас, но я замечал. Только Драко обращался к нему по фамилии, но Драко у нас особый случай, он любил держать дистанцию и почти никогда не звал по имени даже нас с Тедом.

Чемпионат мира по квиддичу проходил по схеме отбора в финал с выбыванием, начиная с одной шестнадцатой, его расписание было рассчитано на десять дней. На него съезжались преимущественно европейские команды, а участников с других континентов было немного и никто из них не числился в фаворитах. Организацией чемпионата занимался министерский отдел магических игр и спорта совместно с отделом международного магического сотрудничества.

Найти в Британии свободную территорию для проведения чемпионата было нелегко, тем не менее у организаторов было достаточно времени, чтобы подыскать что-нибудь получше обширного болота, окружённого магловскими посёлками. Не знаю, кто там кому дал на лапу, но место проведения всё-таки было утверждено и подписано Фаджем. Территорию посреди болота прикрыли маглоотталкивающими чарами, осушили и расчистили, а затем возвели там два стадиона и разметили площадку для летнего лагеря.

Команды и болельщики начали прибывать за два дня до открытия, по скользящему графику. Мы отправлялись туда в день открытия через портал в министерстве, установленный для тех, кто может позволить себе его стоимость. В билетах было назначено время прохода через портал, поэтому толкучки там не было.

На наше место в спортивном лагере накануне были посланы двое малфоевских домовиков с охотничьим домиком, чтобы установить его и подготовить к нашему прибытию. Мы явились в Министерство незадолго до указанного времени и в свой срок прошли через портал. Министерская площадка прибытия располагалась между стадионами в самом центре спортлагеря, здесь же был установлен и обратный портал в Министерство.

По соседству находилась международная портальная площадка и местная аппарационная. Когда мы вышли из портала, Малфой сказал, что через двадцать минут оттуда должен прибыть Ранкорн, к которому у него деловой разговор, поэтому мы подождём здесь. Оглядевшись, мы обнаружили, что у выхода с площадки топчется Артур Уизли с женой и троими младшими сыновьями, явно дожидаясь кого-то.

Вскоре из портала вышел Персиваль Уизли, и я подумал было, что они встречают его, но тот и не посмотрел на них. С туповатым и законопослушным выражением лица он остановился в трёх шагах от портала, а затем появился и сам Бартемиус Крауч, глава отдела международных отношений и непосредственный начальник Перси, попавшего к нему в секретари сразу после Хогвартса. Крауч кивнул Персивалю, чтобы тот следовал за ним, затем удостоил снисходительным кивком Уизли-старшего — и они прошествовали мимо рыжего выводка, причём Перси весьма правдоподобно прикинулся, что знать их не знает.

Близнецы, уже разинувшие рты, чтобы сказать ему какую-нибудь гадость вместо ответного приветствия, так и остались с открытыми ртами. Спина по-прежнему выражала полное равнодушие. Рыжий поискал взглядом по земле, разыскивая камешек, чтобы запульнуть в Перси, но вокруг была ровная тщательно утрамбованная почва.

В это время из портала появились новые лица — Гермиона Грейнджер, а за ней Дамблдор. За хорошую успеваемость в первом полугодии руководство школы перед зимними каникулами наградило Гермиону поездкой на чемпионат, а Дамблдор сопровождал её сюда. Она покосилась на нас и сдержанно поздоровалась, мы так же сдержанно приветствовали их обоих.

Грейнджер, нужно сказать, за истекшие два месяца стала полностью развившейся девушкой. Будучи почти на год старше большинства однокурсников, сейчас она выглядела даже не на свои без малого пятнадцать, а как шестнадцати— или семнадцатилетка. Следить за своей внешностью Гермиона так и не стала, но магловская летняя одежда, из которой она почти выросла, сидела на ней как на барабане, обтянув все положенные девичьей фигуре округлости.

Не удивительно, что парни проводили её заинтересованными взглядами, а Винс даже присвистнул: — Вот это да! Побочным эффектом злоупотребления хроноворотом было ускорение жизненного цикла мага, что означало раннее наступление зрелости и, соответственно, старости. Именно поэтому хроновороты были не в ходу у волшебников и применялись только в крайних случаях.

Выражение лиц парней сменилось с заинтересованного на близкое к сочувственному, кроме Драко, который пренебрежительно фыркнул: — Вот и подпускай грязнокровок к артефактам... Гермиона этого не слышала, хоть и была недалеко от нас. Её уже громогласно приветствовала миссис Уизли, притиснув к своей застиранной мантии с расплывшимся пятнами пота у подмышек и придыхая от наплыва чувств.

Рон, поздоровайся, это же твоя однокурсница! Здравствуйте, мистер Дамблдор, — она отвлеклась на мгновение от Гермиониной щеки и снова принялась тереть её. Близнецы оценивающе и одобрительно разглядывали фигуру Гермионы, Рональд непонимающе посмотрел на мать, но та была занята оттиранием помады.

Уизли-старший с широченной улыбкой открыл дружеские объятия Дамблдору, уже вошедшему в роль чудаковатого благодушного дедка. Я ведь могу доверить вам Гермиону? Они разошлись в разные стороны.

Уизли не умели говорить тихо, поэтому до нас какое-то время еще доносился пронзительный голос толстухи Молли и обалдевшего от её натиска Рональда: — Рон, поздоровайся наконец с Гермионочкой! И возьми у неё сумку, наша палатка далеко! Ещё через несколько минут появился Альберт Ранкорн.

Попечительский совет в лице Малфоя-старшего на днях предложил ему занять место преподавателя Хогвартса и теперь ожидал ответа. Сейчас Ранкорн работал в Министерстве в Отделе магического транспорта на рядовой должности, которой он, по словам Малфоя, не особо дорожил и потому мог согласиться. Главная проблема заключалась в том, что от Ранкорна требовалось жить в Хогвартсе десять месяцев в году, а у него была семья.

Если двое его взрослых детей, сын и дочь, были самостоятельными и работали в Министерстве, то раставаться так надолго со своей женой он не хотел. Малфой вызвал Чака, одного из присланных в лагерь домовиков, чтобы тот проводил нас к охотничьему домику. Мы пошли за Чаком, а Малфой с Ранкорном задержались на площадке.

Поскольку мы прибывали одними из последних, в лагере было многолюдно. До открытия оставалось четыре часа, везде бродили группки участников в командной форменной одежде и болельщиков, разодетых и раскрашенных в цвета и символику своих команд. Международная портальная площадка уже пустовала, со стороны местной аппарационной площадки, мимо которой мы шли, всё еще доносились редкие хлопки аппараций припозднившихся гостей чемпионата.

Вдруг Драко резко остановился и замер на месте, словно охотничий пёс, сделавший стойку. Длинный нос Малфоя-младшего был повёрнут к аппарационной площадке, с которой только что донеслись хлопки прибывающих колдунов. Мы тоже посмотрели туда и увидели, что его пристального внимания удостоились трое молодых мужчин, одним из которых был Перси Уизли.

Другие двое, оба рыжие, были постарше. У одного были длинные завязанные в хвост волосы, на нём была магловская кожаная куртка, джинсы и пара серебряных побрякушек, другой, в похожей куртке, был коренаст, коротко стрижен, улыбчив и кучеряв. Не знаю, кем они могли быть среди магов, но я, по опыту жизни у Дурслей, оценил бы их примерно как магловских водителей грузового транспорта.

Значит, он углядел что-то серьёзное. Что тут такого, это его братья. Так не бывает.

И вообще я слышал три хлопка, а не два. Спорить с Драко было бессмысленно. Во-первых, он никогда не признает, что ошибся.

Во-вторых, в подобных случаях он не ошибается. Драко промолчал. Похоже, он и сам был весьма этим озадачен.

Трое братьев Уизли вышли за верёвочное ограждение площадки и прошли мимо, недоуменно покосившись на нас. Перед людьми стыдно. Я наконец вник в ситуацию.

И так понятно, что он с братьями пойдёт к своей семье. Давайте запомним, что Перси может раздваиваться, и пойдём вселяться, — я посмотрел вслед Малфою-старшему с Ранкорном, которые направились на стоянку и уже довольно далеко ушли вперёд. Поскольку Перси Уизли был широко известен своим служебным рвением, это объяснение удовлетворило всех.

Пройдя ещё с четверть мили, мы вышли к сектору, где было установлено наше жилище. Как и все территории чемпионата, он был обнесён верёвочным ограждением с яркими флажками. Охотничий домик Малфоев был довольно-таки старым изделием и снаружи выглядел, как армейская брезентовая магловская палатка, закрывающаяся еще по старинке, на шнуровку — впрочем, шнуровка была иллюзией, как и вся передняя часть палатки, только означавшая место входа.

Внутри это был просторный одноэтажный дом, оформленный в охотничьем стиле и вмещавший до пятнадцати жильцов, с гостиной, кухней, столовой, биллиардной и спальнями со всеми удобствами в каждой. На стенах висели гобелены с охотничьей тематикой, в кухне имелась как плита, так и открытый очаг с вертелом для обжарки добычи на углях. На полу у входной двери лежал самочистящий коврик — достаточно было постоять на нём секунды три, как обувь становилась чистой.

Не было только ружей, так как маги охотились с помощью волшебных палочек. Нас было только семеро, поэтому каждому досталось по комнате. О быте уже позаботились Чак и Энки — они приготовили спальни, застелили постели, разместили наши вещи по шкафам и тумбочкам, а на дверях прикрепили таблички с именами.

Малфой-старший с Ранкорном заняли для беседы угол в гостиной и, похоже, надолго. Обед был назначен на час дня, поэтому мы успевали прогуляться по лагерю. Наш европейский гардероб пригодился и здесь, потому что в билетах было указано, что на чемпионате следует одеваться и вести себя по-магловски.

Вот из-за них весь огромный спортивный лагерь, включая иностранные команды и болельщиков, и должен был прикидываться сборищем маглов. Поэтому самая дорогая стоянка чемпионата, на которой мы купили место, выглядела как магловский палаточный городок. Изредка здесь виднелись такие же брезентовые палатки военного образца, но большей частью нас окружали современные — желтые, зелёные и оранжевые, на молниях и с противокомариными сетками.

Между палатками мелькали люди, одетые в летнюю магловскую одежду для досуга на природе. Правда, неподалёку красовались два стадиона загадочного для маглов назначения, но организаторы чемпионата поддерживали на них маглоотталкивающие чары. Мы прошли мимо портационного пункта и направились дальше, к стоянке участников чемпионата.

Команды жили отдельно, на их территории царила тишина и порядок — во многом благодаря дежурным маглам, поставленным не пускать туда посторонних. Зато чуть дальше, в лагере болельщиков, было шумно и пёстро, там каждый вымудрялся как мог. Транспарант американского Института салемских ведьм по количеству разноцветных блёсток мог поспорить с новогодним.

Палатки ирландцев, расписанные под трилистник, при некоторой фантазии напоминали копны свежескошенного клевера. Но с особым размахом выделились болельщики команды Болгарии, прикрепившие к каждой палатке фотографию угрюмого густобрового лица, моргавшего и хмурившегося на проходящих мимо зевак. Фотографии были в человеческий рост, отчего болгарская стоянка издали напоминала свалку отрубленных голов великанов.

Или нет — как на законченного идиота. Пожмёшь ему руку и потом год мыть не будешь. Я никогда этого и не отрицал.

Я еще мог понять, из-за чего четырнадцать балбесов швыряются друг в друга бладжерами, но из-за чего на них глазеют тысячи других балбесов, было уже за пределами моего разумения. Тем не менее это не мешало мне успешно конкурировать с Драко за снитч, когда мы составляли ему компанию на квиддичном поле Малфоев. У него просто потрясающая реакция и он уже сейчас первый в рейтинге, а ведь он еще Дурмстранг не закончил!

Тед хмыкнул. Поттер хоть летать умеет. В этом Драко был несправедлив.

Тед на квиддиче не блистал, но держался неплохо — и мог бы летать гораздо лучше, если бы хоть сколько-нибудь вкладывался в игру. Сам он это знал и потому пропустил подколку Драко мимо ушей. Пока они препирались, мы миновали стоянку иностранных болельщиков, среди которых втёрлась группа поддержки из Ирландии, и подошли к следующему сектору.

Табличка у входа извещала, что это стоянка для британских зрителей. За ограждением выстроились ряды палаток, большинство которых выглядели обыкновенно, но хватало и экзотики вроде восточных шёлковых шатров или миниатюрных замков с башенками. Некоторые палатки были с флюгерами и дверными колокольчиками или, посовременнее, со звонками.

Одевались здесь тоже по-разному. Женщины в принципе не могли выглядеть странно, потому что женщина даже в наихудшем случае может сойти за экстравагантную особу. А вот мужчины...

То ли они не знали, что пончо не носят с юбкой, а устаревший поношенный смокинг — с болотными сапогами, то ли банально пожалели денег на покупку ненужной магловской одежды и надели первый попавший под руку хлам, завалявшийся в доме. Ничего удивительного, ведь здесь был самый дешёвый сектор, размещавшийся вдали от воды, дров и стадионов, зато вплотную примыкавший к недоосушенному болоту. Здесь готовили обед по-магловски, на кострах, и многие колдуны, воровски озираясь, норовили достать волшебную палочку и поджечь заклинанием упрямо не разгоравшиеся дрова.

Пока мы разглядывали это занимательное зрелище, из глубины сектора показались Рональд Уизли и Гермиона Грейнджер, оба с пустыми вёдрами для воды. Предприимчивая миссис Уизли не случайно отправила их вдвоём по хозяйству, хотя у неё здесь хватало здоровых лбов, чтобы не посылать на другой конец лагеря младшего и девчонку. Их появление не было поводом скромно исчезнуть отсюда, и мы продолжали глазеть на всё, в том числе и на них.

Разумеется, Уизли не мог пройти мимо нас молча. Разумеется, Драко не мог не огрызнуться в ответ. Глаза рыжего недобро сощурились.

Это оказалось для Драко ударом под дых. Уизли заухмылялся. Как официальный союзник Драко, я не мог оставить его без поддержки.

Если министра в ней нет, тем хуже для министра. От такой беспримерной наглости оторопела не только враждебная сторона. Впрочем, Драко быстро сообразил, что к чему, и послал ответную ухмылку в рыжую морду.

Не место делает людей, а люди место. Если Фадж разводит в своей ложе помойку, кто ему лекарь? Рональд сжал кулаки.

Гермиона подхватила его под локоть и потащила за собой, но он резко дёрнул рукой и вырвался. Наш численный перевес всё-таки пробудил в Уизли благоразумие, и он дал себя увести. Он остался победителем на поле словесной баталии, но слова Рональда не давали ему покоя, отравив остаток прогулки.

Фадж выжил из ума, вы не находите? Мы не могли проникнуться его досадой, но фальшиво поддакивали ему до самого дома. Там в гостиной по-прежнему сидели Малфой с Ранкорном, которые обговорили все свои дела и общались в ожидании обеда.

Увидев нас, Малфой улыбнулся сыну — в Министерстве удавились бы, но не поверили, что этот жёсткий человек с холодными глазами может так тепло улыбаться. Драко расценил улыбку отца как разрешение вступить в разговор и незамедлительно пожаловался ему на то, чем он уже вынес нам все мозги во время прогулки. Оба они — полностью креатуры Дамблдора, без его содействия они никогда не получили бы своих должностей.

Фадж безродный, старые семьи его не поддерживают, поэтому в заигрываниях с обществом он делает ставку на простых обывателей. Хотя на его месте я бы распорядился билетами лучше — эти Уизли займут всю ложу и мест на действительно нужных людей там не останется. Уизли всё равно едят из рук Дамблдора и никуда не денутся.

Уизли сам сказал, что отмазал его брата от наказания за нарушение запрета на модификацию магловской техники. Я оказался поблизости, когда Уизли хвалился этим — специально я не прислушивался, но он постарался, чтобы его все услышали. Удивительно, как туда еще самого министра пускают.

У гоблинов, кстати. Малфой предвкушающе усмехнулся. Драко, наша ложа слева от министерской и обзор оттуда ничуть не хуже.

С нами будет Торфинн Роули — Фадж приглашал его в свою ложу, но Роули отказался — так что еще вопрос, чьи места престижнее. Я усмехнулся про себя — Малфой завуалированно сказал своему сыну то же самое, что и я открытым текстом. В это время перед нами выскочила Энки — опрятная, в красивом матово-зелёном табарде с малфоевским гербом и подвязанная белым передничком.

Был ровно час дня — домовики выдерживали время трапез с точностью до минуты. До открытия чемпионата оставалось два часа, этого было достаточно, чтобы не спеша пообедать и заблаговременно прийти в свою ложу на стадионе. У нас было куплено по ложе на обоих стадионах, чтобы мы могли побывать на любых матчах.

Правда, отборочные в одну восьмую финала проходили одновременно, так что всё равно приходилось выбирать. Мы пришли на торжественное открытие за полчаса до начала, когда трибуны были заполнены на две трети. Перегородки между ложами были высотой в половину человеческого роста, поэтому было видно, что делается в министерской ложе справа от нас.

Весь уизлятник вместе с Гермионой был уже там и расселся на первом ряду стульев. Фадж пришёл вскоре после нас, его сопровождала женщина, вся в розовом и в рюшечках, с глупым и самоуверенным выражением лица. Эту розовую курицу звали Долорес Амбридж, она была доверенным лицом министра и занимала должность его старшего заместителя.

Обменявшись рукопожатиями с мужчинами и поцеловав ручки дамам, Фадж уселся в центре второго ряда. Амбридж села рядом с ним, оглядывая окружающий мир с видом некоронованной королевы. Вслед за ними в ложу вошли ещё несколько министерских сотрудников, дожидавшиеся Фаджа у входа на стадион, а перед самым началом празднества к ним присоединился Бартемиус Крауч, вместе с Бэгменом отвечавший за организацию чемпионата.

Едва он уселся, как в центр стадиона вылетел на метле крепко сложенный, хотя и заметно располневший мужчина средних лет в жёлто-чёрном поперечно-полосатом спортивном костюме, сидевшем на нём в обтяжку и больше всего напоминавшем мужское исподнее бельё экстремальной расцветки. Он с детской жизнерадостностью заулыбался переполненному и нетерпеливо гудящему стадиону, помахал поднятыми кверху руками, чтобы привлечь всеобщее внимание, и начал речь: — Уважаемые гости и участники чемпионата мира по квиддичу тысяча девятьсот девяносто четвёртого года! Я вижу по вашим радостным лицам, что здесь собрались знатоки и любители этого замечательного вида спорта, разделяющие со мной восторг приобщения к нему...

Бэгмен ещё минут пять говорил, что обычно говорится на таких торжествах, затем объявил представление команд. На поле вылетели шестнадцать британских спортсменов, каждый из которых нёс табличку с именем команды-участницы, и они распределились в воздухе по периметру стадиона. За ними на стадион одна за другой вылетели команды и выстроились у своих табличек в общепринятом порядке: впереди вратарь и ловец, за ними — загонщики и третьим рядом — охотники.

Перед представлением каждой команды на поле выходила её группа поддержки с коротким шоу, а затем Бэгмен представлял публике членов команды, объявляя имя и основные спортивные достижения каждого. Зрелище было весёлым и красочным, зал взрывался аплодисментами на каждом прозвучавшем имени. Особенно мне запомнилось выступление ирландцев, в основном потому, что они выпустили на стадион рой лепреконов, осыпавших зрителей золотом.

Как ни странно, нашлось немало желающих подобрать его, хотя о свойствах лепреконского золота должны бы слышать все. Где-то даже неловко было видеть, как Рональд Уизли лазит под стулом министра и набивает карманы этой фальшивкой — как обычно, он пропустил мимо ушей объяснения Люпина, который говорил на уроке ЗоТИ, что лепреконское золото исчезает через несколько часов. Ещё, конечно, запомнились выступавшие от Болгарии вейлы — обворожительные белокурые нелюди.

Запомнились они в основном потому, что пришлось ловить и удерживать едва не выскочившего к ним на поле Гойла. Если маглы выводят происхождение людей от обезьян, то вейлы происходили от гарпий — и как люди порой могли вести себя по-обезьяньи, так и вейлы могли превращаться в своих далёких предков. Не все из нас подпали под их очарование — предназначенное вызывать определённого вида эмоции, на меня оно в принципе не действовало, Теда с Винсом защищал обряд магической помолвки, оба Малфоя были нечувствительны к воздействию вейл, что в совокупности с потомственной белокуростью наводило на некоторые догадки по поводу их отдалённой родословной.

Поэтому мы с Тедом удерживали от глупостей Эрни, Малфой-старший отвлекал от танца вейл Ранкорна, а Грег составил настоящую проблему для Винса, потому что был очень силён физически. На трибунах творился хаос, и вейлам пришлось досрочно прекратить танец из-за массово выскочивших на поле зрителей. Оставшиеся выступления прошли без происшествий — и чемпионат мира по квиддичу был объявлен открытым.

В первые дни чемпионата проходили отборочные соревнования. Мы ходили на матчи всей компанией — Драко выбирал, куда идти, остальным было всё равно. У меня на первом месте было установление деловых знакомств, которые нам обеспечивал Малфой-старший.

Он приглашал министерских знакомых на свободные места в наших ложах, а затем и на ужин, поэтому у нас в охотничьем домике ежевечерне бывали гости. От них мы узнали много интересного о британской политике, так как считались достаточно взрослыми, чтобы присутствовать при разговорах старших. Накануне четвертьфинальных матчей к Малфою прилетела сова с приглашением от Фаджа на совещание.

Лететь ей было недалеко, потому что министр временно проживал в этом же секторе за два ряда палаток от нас, но формальности нужно было соблюдать. Малфой отсутствовал часа три, а вернувшись, позвал нас, чтобы сообщить нечто важное. Мы переглянулись, затем отрицательно покачали головами.

Смертность в турнире оказалась слишком высокой, поэтому в конце концов его отменили. Сегодня в присутствии нашего министра состоялось собрание директоров этих школ, начальника отдела по спорту Людовика Бэгмена, начальника отдела по международным связям Бартемиуса Крауча и меня как председателя Попечительского совета Британии. На собрании, после долгих и темпераментных прений, было принято решение возобновить проведение турнира.

Поскольку идея возобновления целиком принадлежит Дамблдору, местом проведения турнира будет Хогвартс. Я настоял на установлении возрастного ценза в семнадцать лет, потому что не считаю возможным ввязывать несовершеннолетних детей в опасные для жизни мероприятия, но тем не менее рекомендую вам держаться от этого турнира подальше. Как и от всего, что является инициативой Дамблдора.

Установилось недолгое молчание, в течение которого мы обдумывали новость. Я первым созрел для вопроса. Насколько мне известно, он уже в конце июня вышел на Фаджа и получил согласие на проведение турнира в Британии, а затем связался с директорами Шармбатона и Дурмстранга.

Они договорились, что обсудят предложение у себя в школах, а во время чемпионата соберутся для принятия окончательного решения. Как вы считаете, зачем ему это? Репутация Дамблдора сильно подпорчена последними событиями, вдобавок он понижен в должности с соответствующим лишением магических полномочий в школе — то есть, теперь он ограничен в праве приказывать хогвартским домовикам, в доступе к некоторым помещениям и в управлении магической защитой замка.

Полагаю, он надеется с помощью турнира улучшить свою репутацию среди обывателей и вернуться на директорскую должность. В течение сентября Шармбатон и Дурмстранг отберут претендентов и в октябре приедут сюда. Они проживут в Хогвартсе весь учебный год, вместе с группой поддержки.

От каждой школы будет по одному участнику, которых выберет артефакт, сейчас хранящийся в Шармбатоне — именно там погибли все трое участников, после чего турнир был отменён. Это какой-то кубок Огня, зачарованный специально для выбора чемпионов школ, как сказала мадам Олимпия Максим, директриса Шармбатона. Не все там хорошо знают наш язык, да и школьные программы у них сильно отличаются от нашей.

Мне тоже стало интересно, откуда у болгар и французов столько учителей, если у нас хроническая нехватка хороших преподавателей. Будем смотреть правде в глаза — у нас с трудом находят даже плохих. В ответ на это Малфой только усмехнулся.

Значит, у них хватает и преподавателей, и фондов на зарплату. А на это нужно время, во! Винс многозначительно сощурился и поднял кверху указательный палец.

Мы не могли не рассмеяться, хотя ничего весёлого он не сказал. Я не стал объяснять ему, что обещания Дамблдора годятся только на то, чтобы ими подтереться. Дедок обязательно или не заметит, или упустит из вида, или не додумает, или ошибётся — зато как искренне и покаянно он просит прощения...

Бить морды нашим парням и волочиться за нашими девчонками. А мы им — то же самое. Договорённость делалась впопыхах, задания еще не придуманы, а они наверняка потребуют серьёзной подготовки.

Немного за такой риск, хотя кому-то и это деньги. Главное тут — слава и занесение в школьную историю. Мне не известно, насколько справляется со своей задачей этот кубок Огня, поэтому предупреждаю заранее — никого из вас не украсит подобная слава гриффиндорской пробы, и я не думаю, что кому-то из вас не хватает именно этой тысячи галеонов.

Тремудрый турнир как был для нищих и безродных, так и остаётся. Ближе к вечеру к нам прилетела сова с результатами четвертьфинальной жеребьёвки, которых нетерпеливо дожидался Драко. Наспех ознакомившись с короткой таблицей, он позвал нас на прогулку по лагерю.

Он мечтал познакомиться с Виктором Крумом, но до сих пор ему не везло. Видимо, у команды Болгарии был строгий распорядок, потому что никто из них не гулял вечерами по лагерю, а после матчей болгар окружала такая толпа поклонников, что ни к кому из них было не пробиться. Однажды у Драко почти получилось пожать Круму руку, но в последний момент его оттеснила напирающая толпа восторженных болельщиков.

Но Драко не отчаивался.

Потом он кивнул. И гость молча протянул ему палочку… — Ты воспользовался Маховиком? Садись, — приглашающе кивнул он, сам опускаясь вдоль ствола. Гарри послушно сел рядом, что—то ему ясно говорило, что этому непонятно кому можно доверять. И почему—то не хотелось задавать никаких вопросов, а просто сидеть и ждать, пока тот заговорит сам.

Все, что я могу, это дать пару—тройку полезных советов. Я ведь буду прав, если скажу, что всё это участие в Турнире ты видел в гробу и в белых тапочках? И тут Гарри как прорвало, и минут за пять он выложил как на духу все, что накипело на душе. И то, что все всегда оборачиваются против него, и что Рон одурел от зависти, и что спокойно пожить нереально, и что вообще все плохо. И что вот бы этот самый Рон в Турнире бы и участвовал, авось будет счастлив… Тот выслушал эту тираду очень спокойно и как—то… понимающе… «Он все знал… словно и сам пережил это» — пронеслась в голове Гарри странная догадка. Чем ввел Гарри в секундный ступор.

Турнир прошел для нее неудачно — на первом туре заняла четвертое место из четырех возможных, на втором туре заняла также четвертое место, в третьем туре выбыла из соревнований. После окончания Турнира отбыла на родину во Францию. Правда, «надеется получить в Хогвартсе работу, чтобы улучшить свой английский». Волшебная палочка Волшебная палочка Флёр длиной 20 см, не гнётся, сделана из розового дерева, содержит волос вейлы её бабушки. Так же она участвовала в Турнире Трёх Волшебников, проходившем в школе «Хогвартс» в 1994 году. Заняла в нем последнее четвёртое место. Во время первого испытания ей в противники достался валлийский зелёный дракон.

Девушка при помощи чар погрузила его в транс, а когда дракон всхрапнул, выбросил язык пламени и поджёг ей юбку — залила огонь водой из волшебной палочки.

Смогут ли маггловские науки быть полезными, если ты вдруг окажешься в магическом мире, да еще и не в своем времени? Поможет ли университетское образование и, как следствие, умение критически мыслить, не потеряться и остаться собой, если приходится противостоять одновременно аристократическому снобизму одних и слепому преклонению перед авторитетами других? Это очередное видение седьмой части ГП глазами сразу нескольких новых персонажей, которые оказываются в Хогвартсе по разным причинам и меняют взгляд на вещи как друг друга, так и некоторых обитателей Хогвартса. Частично игнорируется 6-я книга из серии о ГП. Дамблдор не попал под проклятье кольца, а Драко не принимал Темную Метку и не получал приказ убить Дамблдора.

Fleur Delacour

Вообще фанфики по Гарри Поттеру — мой guilty pleasure в обеденный перерыв. Пейринг: Гарри Поттер/Флер Делакур, Ремус Люпин/Нимфадора Тонкс, Невилл Лонгботтом/Луна Лавгуд, Сириус Блэк/Новый Женский Персонаж. Флер Делакур кипела внутри, но она чувствовала себя беспомощной в разговоре с мальчиком сидящим перед ней.

Фанфик (8 книг)

Гермиона Грейнджер и Флер Делакур. Harry Potter and the Return of the Squib Son автор: Miss__Swan Пэйринг: Гарри Поттер/Гермиона Грейнджер Описание: Все считают Избранным брата Гарри Поттера, самого же Гарри считают сквибом и поэтому отправили к Друслям. Гарри Поттера с Драко Малфоем, Гарри Поттера с Северусом Снейпом, Северуса Снейпа с Лили Эванс и несть им всем числа. Гарри Поттер, Добби пришел сказать вам ужасные новости, но их никто не должен знать кроме вас, даже сэр Уизи. Просмотрите доску «Fleur Delacour» в Pinterest пользователя, на которую подписаны 198 человек. Посмотрите больше идей на темы «флер делакур, гарри поттер, хогвартс». Фанфики на Гарри Поттера.

Самые лучшие фанфики из ГП(и других Вселенных)+книги — 1961 книга

Флер Делакур Вейла. Флёр Делакур книжная версия. Кукла флёр Делакур. Билл и Флер nami86. Билл и Флер арт. Кубок огня Флер. Флер Делакур арт 18. Гермиона Юри. Гермиона Грейнджер Юри. Мари Виктуар Уизли свадьба. Марлин и Сириус Блэк.

Флер и Нимфадора арт. Флер и Нимфадора арт upthehillart. А4 Фанарт. Костюм Флер Делакур. Avendell manacled. Manacled Dramione. Avendell manacled Art.

Обвинительный приговор: Признана виновной Визенгамотом, приговорена к 10 годам заключения в тюрьме Азкабан. Преступление: Незаконные эксперименты с темной магией и угроза жизням бесчисленных студентов. Обвинительный приговор: Признан виновным Визенгамотом, приговорен к пожизненному заключению в тюрьме Азкабан.

Насколько верным окажется его решение? На подходе Мор, в котором умрут тысячи. Зло возродилось, и кажется, в этот раз его некому остановить. Орден Серых Стражей слаб, как никогда: вместо прославленных воинов они вынуждены набирать и обучать крестьян.

Когда очередной юнец погиб, не выдержав ритуала Посвящения, в его тело попала чужая душа, сумев исправить положение. Перспективы подавляют своей безнадёжностью, но стоит ли опускать руки?

She married Bill Weasley in August 1997. Triwizard Tournament and Hogwarts Initially, Fleur is a bit haughty and dismissive. She attended the Yule Ball of December 1994 with Roger Davies of Ravenclaw, criticizing Hogwarts for everything from its food to its decorations in a voice loud enough to be heard by everyone around GF22 , GF23. She was still somewhat critical almost two years later HBP5. Boys and grown men find her extremely attractive, but girls — particularly Hermione and Ginny — are usually a bit less than taken with her.

Фанфики по Гарри Поттеру

Волю эту нужно сломить. Эту игру они ведут уже не одну неделю, не приближаясь к своим целям ни на один шаг. Каждый болезненный акт этого кровавого представления стал для них чем-то крайне необходимым: Беллатриса наслаждается, зная, что всегда сможет спуститься в подвал дома сестры, чтобы помучить подружку Поттера. Пусть она не та, кого он трахает, но она знает больше его тайн, чем кто-то другой, и, когда Белла её сломает, а это непременно случится, то преподнесёт голову ненавистного шрамоголового мальчишки своему Лорду. Делая очередной ход, Лестрейндж успевает заметить панический страх в глазах своей жертвы, прекрасно понимающей, с чего начнётся новый круг пытки. Мастерски владея заклятием боли, Беллатриса направляет его на ноги, чтобы ненавистная ей грязнокровка оказалась на коленях. Может быть, волю её пока не удалось сломить, но тело подчиняется Белле беспрекословно. Скуля в агонии, Гермиона сжимает кулаки. Кажется, что ноги её опустили в кислоту. С каждой секундой от них остаётся все меньше, ведь кожа лопается, разъедаемая болью, оголяя мышцы и сухожилия, скоро должны показаться белёсые кости.

Её убивают, медленно и по частям, и ей бы ползти прочь от своего палача, но сил нет. Есть только крик. Гермиона орёт, причиняя себе этим ещё больше страданий. В тесной каменной клетке крику некуда деться, и он возвращается, давя на её сознание сильнее, чем пыточное заклятие. В этом иступленном вопле отчаяния, множество раз отражённом от стен, эхом звучит её собственный голос, сурово говорящий, что такова судьба — умереть в темноте от боли; сойти с ума от неуёмней убеждённости безумной идеи. Беллатриса снимает заклятие, давая своей жертве спасительную передышку и силы для того, чтобы ответить на вопрос. Только вот Гермиона почти не чувствует разницы: в её сознании до сих пор звенит собственный суровый голос; ног она почти не чувствует и боится взглянуть на них, хотя и понимает, что их не разъела кислота. Это всё её мозг, он играет с ней в безумную игру, выдавая за действительность безжалостный умысел волшебницы, держащей в руках волшебную палочку. Сквозь суровость собственных криков, крутящихся в сознании, до Гермионы доносятся насмешливые речи Беллатрисы.

Она пытается её сломить, безумно желая вызнать местонахождение дома Гарри и Флер. Ей нужно задеть девчонку за живое, чтобы обида или отчаяние от безысходности выдали тайну. Но в Гермионе осталось так мало живого, что язвительные замечания Лестрейндж лишь царапают воздух вокруг, не добираясь до цели. Гермиона прекрасно это понимает. Иногда, прислушиваясь к тоскливому перестуку капель, она позволяет себе подумать, что будет, если она выдаст тайну. Беллатриса тут же доложит обо всём Тёмному лорду, и он вместе со всем ближним кругом явится в дом Гарри. Разумеется, обитатели дома дадут бой нападающим, но почему-то, в мыслях Гермионы, верх в схватке всегда одерживали слуги Тёмного лорда. Не то чтобы она не верила в силы своих друзей, но вокруг неё было столько тьмы, что Гермиона постепенно начала терять веру в то, что у света хватит сил победить. Пока им удавалось только рассеяно гореть, вселяя слабую надежду в сердца простых волшебников.

Они не одержали ни одной победы, позволяя загнать себя в подполье, выбираться из которого с каждым днём стало все сложнее. Полчища отказов, из которых постепенно ускользала былая гордость и уверенность, всколыхнулись, получив ещё одного своего брата — совсем слабого и сломленного. Беллатриса заливисто смеётся, понимая, что сокрушила пленницу, осталось совсем чуть-чуть, и она выдаст ей тайну. Невольно, лишь на мгновение, Белла восторгается этой грязнокровкой, скулящей у её ног. Она продержалась под пытками не один месяц, прежде, чем дух её начал сдавать. Эта грязнокровка оказалась куда сильнее никчёмных Лонгботтомов, сошедших с ума от таких же манипуляций. Но миг восхищения прошёл так же быстро, как и наступил, уступая своё место страсти к пыткам. Беллатриса бросает пыточное заклятие, направляя его на сжатые кулаки, и держит его, пока от стен вновь не начинает отражаться отчаянный вопль. Скоро и тело, и дух грязнокровки будут принадлежать Беллатрисе.

Дверные петли скрипят, мурлыча сладостное обещание скорой встречи. Гермиона старается не прислушиваться к звукам удаляющихся шагов; пытается заставить своё сердце не стучать так неистово счастливо. Это ещё не конец, лишь небольшая передышка перед тем, как Лестрейндж найдёт достаточно большой прут и, придав ему достойную форму, переломит им хребет своей пленницы, вызнав все интересующее. Прикрывая глаза, Гермиона силится привести дыхание в норму и взять под контроль нервно трясущиеся конечности. Подвывания из соседней камеры становится громче и, к своему изумлению, Гермиона улавливает в них мотив. Такой же мрачный и страшный, как и то место, в котором они похоронены заживо, такой же гипнотический, как и желание жить. Грань её веры истощена до предела. Домовик с лёгких хлопком появляется в камере, он принёс скудный паек, не дающий заключённым умереть раньше времени от голода и истощения. Гермиона уже не обращает на это запуганное лопоухое существо никакого внимания.

Ещё на первой неделе своего заключения она выяснила, что эльф забит и вымуштрован до такой степени, что начинает выкручивать себе уши при одном взгляде на узника. Хлопок от его перемещения послышался ещё несколько раз, прежде, чем звуки в подземелье умерли. Вода кажется солоновато-горькой то ли из-за крови прокушенных губ, то ли из-за затхлости помещения, но почему-то на ум лезут строки из учебника зельеварения. Любисток должен иметь такой привкус, а он входит в состав дурманящей настойки. Облизывая губы, Гермиона хрипло смеётся, кажется, она начинает понимать Грюма. Жаль, обстоятельства не в её пользу. Откидывая жестяную миску прочь, Гермиона растягивается на холодном полу, надеясь, что холод заберёт у неё последние силы и окунёт в тёплую тьму. Прикрывая глаза, она вновь вслушивается в навязчивый перезвон капель и тихий скулёж из соседней камеры. Она даже не осознает, когда к этим привычным звукам примешивается смущённое бормотание Гарри.

Резко садясь и распахивая глаза, Гермиона видит его стоящим на расстоянии нескольких шагов, он сжимает наколдованный букет цветов. Их искусственность заметна, так как цвета слишком ненастоящие и яркие. Гарри исступлённо бормочет, пытаясь придумать, для чего ему эти цветы. Отнекиваясь от очевидного, он спонтанно вспоминает названия различных зелий, в которых могли бы использоваться эти растения, окажись они живыми. Её храбрый друг никак не желает выдавать имя девушки, которая ему так нравится. Понимая, что его загнали в угол, Гарри отмахивается, легко уничтожая букет, и уходит с высоко поднятой головой. Гермионе хочется смеяться и плакать. Она, наконец, сошла с ума. Ведь она прекрасно помнила тот вечер, когда они с Роном поймали Гарри в одном из школьных коридоров, сжимающим в руках свой нелепый букет.

Кажется, Рон пытался делать вид, что ему совершенно неинтересно, в кого влюбился его лучший друг. Наверное, уже тогда он ревновал и был огорчён от мысли, что и в этом Поттер его превзошёл. Сначала — стал участником Турнира Трёх Волшебников, а теперь — нашёл девушку. А вот ей не хотелось так быстро сдаваться. Возможно, всему виной женское любопытство, а может, она просто ревновала, не желая отдавать своего друга кому-то ещё. Гермиона до сих пор с гордостью вспоминает, как ловко выкрала из чемодана Гарри Карту Мародёров и устроилась с ней в библиотеке, рассматривая множество помеченных именами точек, в поисках той, что звалась бы Гарри Поттер. Сначала, увидев имя девушки, с которой встречался Гарри, Гермиона опешила от удивления. Флер Делакур - чемпионка Шармбатона и соперница Поттера в Турнире. Коварная вейла решила околдовать самого младшего участника соревнования — так она решила, когда первоначальный шок прошёл.

Коварная вейла и глупый мальчишка, вечно попадающий в неприятности. Гермиона потратила много времени на то, чтобы зародить в душе Гарри сомнения насчёт его девушки. Так ли он был ей интересен, как кажется? Она даже подстроила, чтобы старшекурсник с Пуффендуя напал на Флер, прижав к стене с единственным намерением поцеловать. Но все закончилось совершенно не так, как Гермиона предполагала: Гарри проклял и без того одурманенного мальчишку, и ей впервые пришлось устыдиться своих поступков. Порой она думала, что все люди злы, и только Гарри её не предаст. Из соседней камеры доносится тонкий вскрик, впервые она слышит что-то ещё, кроме мелодичного поскуливания. Оборачиваясь к решётке, Гермиона снова видит Поттера: он сидит на корточках, совсем рядышком, и смотрит на неё серьёзно и задумчиво. Подсознание подсказывает, что нужно что-то сказать.

Нужно узнать, настоящий ли он. В испуге Гермиона закрывает рот руками, будто сможет вернуть все свои слова обратно. Но нет, они насмешливо звенят, окружая их повсюду. Гарри не хмурится и не злится, кажется, он совершенно не разочарован из-за недоверия подруги. Мне кажется, я смог бы даже сказать, что она чувствует в тот или иной момент. Она не видит во мне золотого мальчика, победившего в годовалом возрасте Тёмного лорда. Для Флер я просто Гарри. Просто Гарри. Слова висят в воздухе, и Гермионе кажется, что она могла бы их даже потрогать.

Окажись её друг — просто Гарри — все было бы таким обыкновенным. Они бы учились магии в одной из самых старинных волшебных школ. Возможно, между Гарри и Роном не было бы зависти, ведь они были бы заурядными мальчишками без славы и особых талантов. Как и большинство гриффиндорцев, они бы строили козни слизеринцам, стараясь обойти их в любом состязании и выиграть кубок школы. Они бы прожили своё детство без переживаний и сожалений. Как и полагается всем подросткам. Будто слыша её мысли, Гарри искренне улыбается и протягивает руку, чтобы помочь встать. Руки Гермионы дрожат, но она упорно тянется, желая коснуться шероховатой, чуть грубоватой ладони друга. Пальцы её касаются лишь пустоты: вязкой и холодной, а Гарри осыпается пеплом на грязный пол.

Она сходит с ума.

День был тихий ничего не предвещало беды Петунья Дурсль шла из магазина, и тут она видит странно одетых людей в мантиях до неё доходят обрывки фраз:»… Он повержен… Поттеры погибли. Остался жив только сын… Как жалко мальчика…».

Она хотела подойти поближе и послушать, но они заметили её и изчезли. Она шла до дома в раздумьях и в мыслях было только " Кто повержен. Неужели моя сестра погибла???..

Но не кто не мог ей дать ответы. Вскоре она забыла о странных людях да и об их разговоре, да и как помнить. Если у неё рос маленький сын по имени Дадли.

She has her own. Harry has to be a man to woo a woman like Fleur. Beautiful women like Fleur can live the easy life if they choose. But most authors treat Fleur like an incompetent, French-accented, blonde, fantasy damsel with sex powers.

Они обе знают, что пришло время, когда Гермиона больше не может лгать, оберегая покой других, пришло время защищать себя. Беллатриса кривит губы в подобии саркастичной улыбки, хотя больше всего ей хочется впиться в губы этой грязнокровки и оторвать ей язык, чтобы больше она никогда не смогла оскорблять её Господина и всех чистокровных волшебников. Ей нравится ощущать трепет юного тела, содрогающегося от боли, которую она причиняет, и от угрызений умирающей совести. Главный и единственный вопрос, ответ на который во всём магическом мире знала только одна грязнокровка, был задан.

Беллатриса шла к этому моменту несколько долгих месяцев: злясь, когда настырная девчонка не сдалась, предпочтя скулить от боли, рвать себе жилы, но не предавать друзей. Верность эта была бы похвальной, если бы она хранилась нужному человеку. Когда боль не помогла развязать язык, Белла обратилась за помощью к сыворотке правды. С непередаваемым наслаждением она смотрела, как Северус капал в рот своей бывшей ученицы смертельную для золотого мальчика дозу бесцветной жидкости. Но и тут грязнокровка превзошла все их ожидания. Она принимала яд, медленно наращивая его дозу, чтобы даже капля сыворотки правды, оказавшаяся на её губах, спровоцировала приступ удушья. Снейпу еле удалось откачать грязнокровку. Именно в этот момент зародилось восхищение.

Восхищение молодостью и безумностью, на которую эта молодость может толкнуть. Гермиона задала медленный темп их смертельной игры, но последний ход все же оказался за Беллатрисой. Единственная непостижимая и удручающая истина всех хранителей заключена в том, что все они жаждут выдать тайну. Беллатриса день изо дня смотрела на человека, посмевшего поддаться искушению, точно зная, что он обрекает этим своих друзей на верную смерть. Теперь Хвост скулит по ночам, умоляя судьбу пощадить его за своё предательство. Каждую ночь эта крыса видит двух мертвецов снова и снова, умирающих на его глазах, по его вине. Его кошмары натолкнули Беллатрису на разгадку её проблемы: Грейнджер способна терпеть физическую боль, предпочтя умереть и унести тайну с собой, но, если она увидит, как те, чью тайну она хранит, умрут, хотя бы в её мыслях, то не сможет больше терпеть. Порог самосохранения есть у каждого.

Белла подвела измученное пытками тело к черте и изящно уничтожила разум, точно зная, что больше грязнокровка вытерпеть не сможет. Слова слетают с губ, и их уже не остановить - они льются в самое сердце Беллатрисы, заставляя его трепетать. Она сломала девчонку, заставила её выдать тайну хранителя. Покорила свой воле. Теперь вся она принадлежит только ей. Грязную кровь не выжечь и не вытравить, она будет вечно течь в жилах. Вечность длиною в несколько часов, пока Беллатриса не кинет к ногам Грейнджер голову того, кого она предала и, наконец, не убьёт эту настырную девчонку, посмевшую вести с ней столь долгую игру. Верёвки исчезают, и тело, в котором уже нет никаких сил, падает на каменный пол.

Беллатриса счастливо улыбается, наблюдая, как грязная кровь расползается, заполняя собой бессчётные выбоины пола. Именно здесь их место: в собственной крови у ног чистокровных. Двери скорбно скрипят. Они хранят множество мёртвых тайн. Множество чужих предательств. У Гермионы больше нет сил: огнём горит изуродованная рука, из которой сочится алая кровь, смешиваясь с грязью каменной клетки, будто подтверждая, что она грязнокровка. Все абсолютно верно. В этот час здесь не было сказано ни слова лжи.

Гермионе хочется смеяться от абсурдности собственных мыслей, но вместо смеха получается болезненный хрип. У каждого человека есть предел терпимости, свой она прошла уже очень давно, добровольно позволив Лестрейндж уничтожать себя, забирая все светлые воспоминания и мысли, надежды и мечты - все, что могло бы вылечить её однажды. Мысли от боли начинают путаться и Гермионе мерещится, что рядом с ней Гарри. Он счастлив и стремится поделиться с ней своим счастьем, заполнить своим нестерпимо ярким золотым светом искренней любви и её. Ведь Поттеру были не страшны испытания турнира и все будущие жизненные невзгоды, он нашёл, с кем переживёт все бури. Золотой мальчик Британии влюблён в хрупкую серебряноволосую девочку из Франции. Улыбаясь сквозь боль и отчаяние, Гермиона цепляется за это вспоминание. Она думала, оно уже давно умерло и никогда к ней больше не вернётся.

Воспоминание о том, как она учила Гарри Поттера воровать цветы из теплицы мадам Стебль. Гермиона не знает, почему Гарри вдруг заговорил с ней, и почему в голосе его больше позвякивания столового серебра и шёпота кулуаров, чем свиста ветра и громких до хрипа бессмысленных споров. Она никак не может понять, почему холодные руки с длинными пальцами кажутся ей такими знакомыми, будто она чувствовала их на своём теле ещё каких-то несколько минут назад, но сейчас они оставляют за собой неистовый шлейф ласки и осторожности. Гермиона окутана запахом осени, но в аромате этом зреют плоды и щебечут птицы, а не тлеет листва. Привкусы различных зелий смешиваются на губах, невольно напоминая ей, что в каждый стакан воды было примешано восстанавливающее зелье. Невольно нашёптывая, что Беллатриса Лестрейндж старалась уничтожить её физически и морально, а её племянник изо всех сил старался спасти. Они были такими похожими: вышколенные по одним и тем же законам, присягнувшие одному и тому же злу, а на деле оказавшиеся столь разными. Гермиона слышит недовольные бормотания Драко, он растерян и испуган, не зная, какое заклятие нужно применить, чтобы остановить кровь, а каким можно продезинфицировать рану.

Она знает названия этих заклятий, но молчит, её успокаивают импульсивные, чуть хаотичные движения Малфоя. Гермиону успокаивают его нежные, осторожные прикосновения, и почему-то она гордится тем, что весь он уже перепачкался в её грязной крови. Поттер, должно быть, уже несколько раз поменял хранителя тайны, как только узнал, что тебя схватили, - голос Малфоя звенит от напряжения, в нем нет растянутых гласных и всегда столь раздражающего жеманства. В нем будто скрыта любовь. Гермионе не хочется больше думать. Она и так уже отдалась ему, позволяя спасти, если он того пожелает, или убить, если таково желание его Господина. Все зависит от того, преодолел ли Драко свой предел терпимости или же нет. Нужные слова, наконец, приходят на ум: не с первой попытки, но заклятие срабатывает - изуродованная рука перестаёт ныть.

Приятное онемение распространяется по телу и, если теперь оно захватит Гермиону полностью и больше она от него не проснётся, то не будет возражать. Драко подносит очередную склянку к её губам: вкус кроветворного известен каждому, кто хоть раз бился в этой новой войне с Тёмным лордом. Кажется, он ещё не преодолел свой рубеж: и дух и тело ещё служат ему. В его голубых глазах беспокойство и бесконечная, как и у Гарри, вера в счастливый конец всех историй. Ничто не даётся легко, - зелья действуют, возвращая ей физические силы, но только нет никакого зелья, что заставило бы её забыть всю душевную боль. То ли дело Лавгуд, она даже песни распевает, сидя в клетке, словно это курорт, - фыркает Драко, прислушиваясь к доносящемуся из соседней камеры поскуливанию. Гермионе хочется вскочить на ноги и позвать Луну, чтобы спросить у неё, видела ли она мёртвую Флер в её камере и разговаривали ли они когда-нибудь, но она лишь прикрывает глаза, разбирая все тот же дурманящий мотив. Малфой укачивает её в своих объятиях, словно не в силах отпустить, будто стараясь забрать всю её боль себе.

Нахальный мальчишка, которому она разбила нос. Зачем, Грейнджер? Он задаёт вопрос, на самом деле не желая услышать на него ответ. Сердце Малфоя рвано бьётся от отчаяния: он не хочет быть тем, кто будет доводить людей до того состояния; не желает видеть на своих руках кровь убитых волшебников; ему не поднять волшебной палочки, чтобы создать на небе ужасную метку - предвестницу смерти. Драко Малфою не жить в мире, в котором не будет Гарри Поттера. Если сейчас Тёмный лорд вместе с ближним кругом убьют Поттера, то надежда, которую вселял во всех этот глупый мальчишка, посмевший отказаться от его дружбы, рухнет, погребая за собой всех, кто мог бороться. Забирая у него и эту упрямую девчонку, всегда все знающую наперёд. Она посмела родиться с грязной кровью, чтобы искушать его вечно.

Невольно их чуть монотонные раскачивания прекращаются. Левое предплечье Драко охвачено огнём, словно Тёмный лорд призывает к себе всех своих слуг. Должно быть, он разгневан и хочет их всех покарать, будто они не справились, оказались не столь чисты, как ему хотелось. Задирая рукав рубашки, Драко с отвращением смотрит на горящую чёрную метку. Он ненавидит себя за то, что не смог избежать участи раба; ненавидит то, что родился в семье, у которой не было выбора; ненавидит то, что Гермиона видит метку раба на его руке. Невольно он понимает, что теперь они с ней помечены одинаково. Чистокровный и грязнокровка. Боль накатывает снова и снова, пока метка не начинает кровить, пока вся она не превращается в один ровный кровавый порез.

Драко не понимает, отчего так случилось, но почему-то на душе его становится спокойнее. Гермиона улыбается, стирая кровь с пореза на его руке, смешивая их кровь, соединяя их судьбы. Больше незачем терпеть боль и, прикрывая глаза, Гермиона откидывается на руках Драко, надеясь утонуть в переливчатом смехе Флер. Она слышит его повсюду, купается в нем, зная, что так рассмешить вейлу мог только Гарри. А это значит, что у него опять что-то не получилось: приготовить завтрак, спеть серенаду, подарить танец, выиграть в карты. Гермиона точно знает, что во всем этом — он мастер, но позволяет себе промахи просто чтобы поднять Флер настроение. Чтобы заполнить дом её переливчатым смехом и подарить немного надежды в сердца его обитателей. Гермиона немного завидует их любви.

Гермиона слишком любит их. Гермиона чересчур горда, чтобы отказаться от собственной идеи, какой бы безумной и опасной она не была. В серебристом мареве топчется лунный телец, вырисовывая долгую дорогу к дому. На его гладком тельце белеют рубцы глубоких шрамов, но он упрямо танцует, греясь в лунных лучах. Он был схвачен мантикорой и был на краю гибели в ужасных когтях, но все же был отпущен на одну из собственных кривоватых петель. Маленький робкий лунный телец оказался сильнее всех. Он вывел непревзойдённый узор своей долгой жизни. Гермиона старается не замечать, что вокруг неё множество звуков: жизнь кипит криками и скрипами, неловкими извинениями и торопливыми окликами.

Воздух полон ароматов: пахнет свежим хлебом, корочка которого ещё хрустит, если сжимать его в руках; легко вьётся пряный аромат корицы и ещё что-то горьковатое, оседающее пылью, но сильнее всего пахнут орхидеи.

Похожие новости: