Двоевластие – это политический и общественный феномен, который характеризуется существованием двух конкурирующих центров власти в одном государстве. Двоевластие — это не разделение властей, а противостояние одной власти против другой, что приводит неизбежно к конфликтам, к стремлению каждой власти сместить ей противостоящую. 2) решить острые проблемы можно, но при одном условии – ликвидировать двоевластие и передать всю полноту государственной власти Советам; 3) менышевистско-эсеровские лидеры Советов не смогут быстро решить вопросы о мире и земле. В 1917 году в России сформировалось двоевластие – параллельное существование двух правительств, которые конкурировали за власть и влияние. «Двоевластие» в России 1917-го и современность.
Двоевластие: что это значит?
Однако в руководстве партии не было согласия, на чем умело играли кадеты, поощряя прокадетские настроения Керенского и Авксентьева и критикуя Чернова. Камков, М. Натансон, М. Главным соперником либералов и демократов в борьбе за власть стали большевики лидер — В. Порвав с социал-демократическими традициями, они перешли на коммунистические позиции, открыто провозгласив себя непримиримым врагом капитала и их полномочных представителей в политике — кадетов. Они прямо называли свою партию классовой и строили ее на жестко централизованных началах. По мере обострения революционного кризиса в стране политический вес и численность большевиков быстро росли. Если в феврале 1917 г. На ее стороне были столичные Советы, поддержка рабочих, солдатских, крестьянских масс.
Внутрення политика. В период двоевластия соперничество Временного правительства и Советов, а также партий, их составляющих, выразилось в определении основных направлений внутренней и внешней политики. Временное правительство программу своей деятельности изложило в серии деклараций 3 марта, 6 мая, 8 июля, 26 сентября. Провозгласив принцип «преемственности власти» и «непрерывности права», оно признало действующими почти все статьи 16-томного «Свода законов Российской империи», изъяв лишь упоминание о царе. Правительство хотело сохранить старый государственный аппарат, в том числе такие учреждения, как Собственные «их императорских величеств» канцелярии, министерство императорского двора, Госсовет. До октября действовал в качестве своеобразного министерства пропаганды Временный комитет Государственной думы во главе с М. Однако с ликвидацией монархии объективно рушились устои старой государственной машины. Были упразднены жандармерия и полиция, высший дисциплинарный и уголовные суды, каторга, ссылка, цензура, смещена местная администрация генерал-губернаторы, губернаторы, градоначальники, земские начальники , объявлена политическая амнистия борцам с самодержавием, арестованы царские министры, создана «Чрезвычайная следственная комиссия» для расследования «противозаконных по должности» действий бывших министров и других должностных лиц.
Вместе с тем правительство обошло решение Петросовета от 8 марта об аресте царской семьи и о заключении самого бывшего царя в Петропавловскую крепость. Николай II с семьей был отправлен сначала в Царское Село, а в августе 1917 г. Были созданы новые министерства: труда, продовольствия, призрения, почт и телеграфов, исповеданий. Последнее стало заниматься делами церкви после ликвидации 5 августа должности обер-прокурора Синода. Вопрос о форме государственного правления в России Временное правительство откладывало до Учредительного собрания, созыв которого формально считался главной задачей правительства. Отсюда и необычное название правительства — «временное», впредь до созыва Учредительного собрания, по аналогии с «Временным правительством» князей Трубецкого — Пожарского, которое после изгнания из Москвы польских интервентов готовило на рубеже 1612—1613 гг. Однако подготовку к выборам кадеты затягивали, т. Созданное 13 марта Особое совещание по подготовке закона о выборах в Учредительное собрание начало работу лишь 25 мая, а закончило в начале сентября.
Его председателем был кадет Ф. Кокошкин, профессор юридического факультета Московского университета, один из видных идеологов партии. Совещание состояло из представителей различных политических партий от кадетов до большевиков , Советов, общественных организаций, национальных районов. Только в середине июня правительство объявило сроки выборов и созыва собрания — сентябрь, а в августе сдвинуло их на ноябрь. Положение о выборах предусматривало пропорциональную систему выборов по партийным спискам, основанную на всеобщем избирательном праве. В августе начала работу «Всероссийская по делам выборов в Учредительное собрание комиссия» Всевыборы. В сентябре она составила списки избирателей, а в начале октября опубликовала кандидатские списки политических партий. Большего в области реформирования государственной системы управления Временное правительство сделать не успело.
В социально-экономической сфере Временное правительство особое внимание уделяло продовольственному, аграрному, финансовому, национальному вопросам и работе промышленности. Продовольственная проблема, резко обострившаяся в годы войны и толкнувшая трудовой Петроград на улицу в февральские дни, дамокловым мечом висела над правительством все время его существования. Наряду с проблемами мира и земли она была главным источником социального напряжения в стране и неоднократно обсуждалась в правительстве. Чтобы взять у деревни хлеб, надо было снабдить ее промышленными товарами, повернуть промышленность «лицом к деревне». Но командование вооруженными силами, наоборот, требовало усилить милитаризацию промышленности, повернуть ее «лицом к фронту». Правительство прислушивалось к генералам. В этих условиях летом 1917 г. Чернов в отчаянии призывал устроить для деревни хотя бы «железный день»: все, «кому дороги интересы отечества», должны были в определенный день принести в указанное место гвозди, подковы, дверные скобы и т.
Осенью 1917 г. Это толкнуло крестьян в лагерь леворадикальной оппозиции. В аграрной политике Временное правительство ограничилось национализацией кабинетских и удельных земель, составлявших собственность царской фамилии. Признавая необходимость земельной реформы, оно запретило самочинные захваты земли, угрожало уголовной ответственностью за участие в «аграрных беспорядках», обещало возместить землевладельцам убытки в случае народных волнений. Для подготовки материалов по земельной реформе правительственным постановлением от 21 апреля были созданы Главный, губернские, уездные и волостные земельные комитеты. Главный земком стал ареной яростных споров демократов и либералов, т. С большим трудом Чернов, став министром земледелия, смог провести через правительство декрет от 14 июля о запрете земельных сделок купля-продажа без решения земельных комитетов и последующего утверждения министром земледелия. Но в том же месяце кадеты заблокировали декрет, а на местах начались аресты активистов земельных комитетов.
В начале октября новый министр земледелия C. Маслов эсер внес на рассмотрение проект декрета о передаче земли в ведение земкомов. Это все, что было предпринято правительством и его отдельными министрами для решения одного из острейших вопросов, определявшего судьбу и правительства, и Февральской революции. Советы крестьянских депутатов в аграрном вопросе пошли гораздо дальше. На основе 242 местных крестьянских наказов они подготовили и опубликовали 19 августа в газете «Известия» единый «Крестьянский наказ о земле», предусматривавший отмену частной собственности на землю. Однако правительство игнорировало решение крестьянских Советов. Его провели в жизнь большевики через съезд Советов на второй день после взятия власти. В рабочем вопросе правительство не приняло ни одного закона об улучшении положения рабочих, в том числе и о 8-часовом рабочем дне.
Закон о нем был отложен до Учредительного собрания. В апреле правительство приняло законы о рабочих комитетах на промышленных предприятиях, о свободе собраний и союзов. Они легализовали возникшие в ходе революции фабрично-заводские комитеты и профсоюзы.
Это выливалось в кризисы — апрельский, июньский, июльский. Первый такой кризис был связан с вопросом о продолжении войны. Министр Временного правительства Милюков призывал к «войне до победного конца»; у него были некоторые горячие сторонники, однако большинство народа выступили против. Начались вооружённые демонстрации с требованием отстранить Милюкова от власти и прекратить войну. Временное правительство пошло на уступки и уволило Милюкова. Кроме того, Временное правительство предложило войти в свой состав социалистическим партиям. Таким образом, оно стало частично социалистическим.
Однако рабочие этим не удовлетворились; социалисты во Временном правительстве были «правыми» и умеренными, при этом большинство предложенных ими законопроектов отклонялось буржуазными представителями. Несмотря на то, что в России было целых два органа власти, которые взаимно признавали друг друга, ни один из важнейших вопросов управления они не желали решать. Крестьяне ожидали решения земельного вопроса, рабочие — вопроса о длительности трудового дня, солдаты — вопроса о выходе из войны. Бездействие «правителей» только разжигало народный гнев. А он выливался в новые митинги и демонстрации. Особым слоем недовольного народа, разумеется, были солдаты — ведь они носили оружие и владели боевыми навыками. В конечном итоге именно от них зависело дальнейшее существование республиканской России. Но и остальные части народы представляли опасность для «буржуазной» власти: рабочие производили всё необходимое для жизни, в том числе оружие и боеприпасы, крестьяне поставляли продовольствие. Итоги двоевластия Двоевластие для своего времени было своеобразным компромиссом. Так или иначе, Россия свергла архаичную монархию и превратилась в республику — систему, более подходящую для ХХ века и более прогрессивную.
Вопрос был лишь в дальнейшем развитии этой республики. С другой стороны, двоевластие было препятствием для государственного управления. Одна власть пыталась издать декрет или распоряжение — другая его отвергала, в результате дело не двигалось. Конечным итогом двоевластия стала Октябрьская революция , начавшаяся с вооружённого восстания 25 октября 7 ноября по новому стилю и свергшая Временное правительство.
О причинах двоевластия — в материале RT. С первых же дней Февральской революции самым естественным вопросом для всех её участников стал вопрос о власти: будет ли правительство новым, на какие требования ему придётся согласиться? Во многом из-за бездействия императора и его администрации эта проблема решалась 27 февраля 1917 года на площади Таврического дворца без участия царских чиновников. В середине дня там собралась толпа демонстрантов, спросившая у депутатов Городской думы: кто будет управлять страной? Главы думских фракций, поставленные перед прямым вопросом, образовали Временный комитет членов Государственной Думы под руководством Михаила Родзянко — сторонника монархии.
Кроме него в комитет входили ещё девять представителей умеренных партий в основном, кадеты и октябристы. Фактически власть в государстве перешла в руки Временного правительства, которое было образовано 2 марта 1917 года Временным комитетом. Однако 27 февраля был создан ещё один орган, претендующий на реальную власть, — Совет рабочих и солдатских депутатов. Здесь балом правили меньшевики и эсеры под предводительством Николая Чхеидзе. Появление этого органа, пока ещё слабого и многими не принимавшегося всерьёз, предопределило ход русской революции и её последствия, поразившие весь мир. По словам Ленина, Временное правительство могло повести Россию только по пути «передовых стран Европы и Америки», пути создания «парламентарной буржуазно-демократической республики», в то время как Совет рабочих и солдатских депутатов предлагал принципиально другой путь, по которому шла Парижская коммуна в 1871 году. Ленин отмечал, что это «революционная диктатура, то есть власть, опирающаяся прямо на революционный захват, на непосредственный почин народных масс снизу, не на закон, изданный централизованной государственной властью», непосредственно вооружённый народ, то есть прямая противоположность тому, что представляло собой Временное правительство, которое, будучи революционном, всё же базировалось на существовавшей царской администрации. Очевидно, что вопрос о закрытии одного из новых правительственных учреждений стал вопросом времени. Соединение их было решительно невозможным.
Несмотря на то, что в России было целых два органа власти, которые взаимно признавали друг друга, ни один из важнейших вопросов управления они не желали решать. Крестьяне ожидали решения земельного вопроса, рабочие — вопроса о длительности трудового дня, солдаты — вопроса о выходе из войны. Бездействие «правителей» только разжигало народный гнев. А он выливался в новые митинги и демонстрации. Особым слоем недовольного народа, разумеется, были солдаты — ведь они носили оружие и владели боевыми навыками.
В конечном итоге именно от них зависело дальнейшее существование республиканской России. Но и остальные части народы представляли опасность для «буржуазной» власти: рабочие производили всё необходимое для жизни, в том числе оружие и боеприпасы, крестьяне поставляли продовольствие. Итоги двоевластия Двоевластие для своего времени было своеобразным компромиссом. Так или иначе, Россия свергла архаичную монархию и превратилась в республику — систему, более подходящую для ХХ века и более прогрессивную. Вопрос был лишь в дальнейшем развитии этой республики.
С другой стороны, двоевластие было препятствием для государственного управления. Одна власть пыталась издать декрет или распоряжение — другая его отвергала, в результате дело не двигалось. Конечным итогом двоевластия стала Октябрьская революция , начавшаяся с вооружённого восстания 25 октября 7 ноября по новому стилю и свергшая Временное правительство. Неопределённая по своему характеру республика сменилась так называемой «диктатурой пролетариата», из которой в скором времени весь пролетариат был вытеснен. Но перед этим был ещё августовский мятеж генерала Корнилова.
Генералу властные полномочия предоставил сам Керенский, тогдашний глава Временного правительства. А тот начал вооружённую акцию, целью которой должен был стать захват всей власти и установление в стране жёсткой военной диктатуры. Корнилов чувствовал, что близится выступление ненавистных ему большевиков, поэтому принялся действовать решительно. Мятеж Корнилова испугал членов Временного правительства, которые обратились за помощью… к Советам. Выступление было остановлено, а сам Корнилов застрелился.
Почему после Февральской революции 1917 года образовался режим двоевластия?
Двоевластие – сосуществование параллельных систем власти и управления в России после революционных событий февраля 1917 г. – Временного правительства и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Сегодня я встретил статью, в которой довольно полно развёрнута картина этого двоевластия, и автор забыл только сказать, что противopeчия между "партией вo*йны" (т.е. патриотов России, сторонников её суверенитета) и "партией мира" (т.е. компрадоров) носят не временный. 1) Двоевластие-это одновременное существование двух властей в одной стране, организации. Двоевластие — сосуществование параллельных систем власти и управления в России после Февральской революции в марте — июле 1917 года. Возникновение двоевластия может привести к глубоким политическим и социальным потрясениям, которые часто сопровождаются насилием и кризисами. Конец двоевластия Такое понятие, как двоевластие, перестало существовать в Российской Империи 4 июля 1917 — Временное правительство отослало на разгон очередной крупной 400-тысячной демонстрации поклонников красных армию, применив при этом жесткую силу.
Остались вопросы?
Двоевластие — сосуществование параллельных систем власти и управления в России после Февральской революции в марте — июле 1917 года. 2) решить острые проблемы можно, но при одном условии – ликвидировать двоевластие и передать всю полноту государственной власти Советам; 3) менышевистско-эсеровские лидеры Советов не смогут быстро решить вопросы о мире и земле. Причины возникновения двоевластия заключаются в отсутствии опыта политической власти у пролетариата, в их недостаточной организованности и сознательности. Двоевластие — сосуществование параллельных систем власти и управления в России после Февральской революции в марте–июле 1917 года. Последствия двоевластия в 1917 кратко | Образовательные документы для учителей, воспитателей, учеников и родителей.
ДВОЕВЛАСТИЕ - что это такое? значение и описание
К сожалению, не все губернаторы готовы доверить столицы регионов людям инициативным, самостоятельным, самодостаточным, независимым. Но это уже другая история. Губернаторы могут ошибаться, так же как и избиратели. Но ошибки избирателей исправляют выборы, а ошибки губернаторов приводят к смене губернаторов. Кризис заставляет торопиться. Начнем с того, что модель — лишь вариант на выбор региона.
Горизонты планирования в России, как правило, короткие. Так что нововведение заработает, видимо, скоро», — подчеркивает Константин Калачев. Виктор Басаргин и глава администрации Перми Дмитрий Самойлов Другого мнения придерживается советник главы администрации губернатора Пермского края Алексей Чусовитин. По его мнению, принятый законопроект не внесет ничего нового в политические расклады регионов. Если же предположить, что новый закон — некая политическая реакция на экономическую рецессию и возможные протестные выступления нетучных лет, то и без глубокого анализа очевидно, что новая модель от этих рисков не спасает.
Такими формализмами от социального напряжения не спрячешься. Ну, появится у губернаторов парочка новых развилок. И что?
Богданов, Н.
Чхеидзе, М. Следующим шагом стало создание постоянного Исполнительного комитета. В него вошли большевики, меньшевики, беспартийные, эсер и бундовец. Председателем был избран депутат Думы Николай Чхеидзе.
Вторым депутатом в составе ИК стал А. К числу первых мер Временного комитета относится назначение генерала Л. Корнилова на должность командующего войсками столичного военного округа. С 23 марта его стали именовать проще — Временное правительство.
От Петросовета в него вошел Керенский в качестве министра юстиции.
В сознании в гораздо большей степени отпечатлелся тот общий облик февральских дней, который побудил «Речь» назвать русскую революцию «восьмым чудом света» и внушил некоторую иллюзию политикам, что страна на первых порах может удовлетвориться своего рода расширенной программой прогрессивнаго блока: «в стране нет и признаков волнений и событий, возбуждающих опасения» — говорил Родзянко на частном совещании членов Гос. Думы 5 марта. В критические часы впоследствии в интимных беседах — как записывают современники — члены Правительства признавались, что они «вовсе не ожидали, что революция так далеко зайдет». Куропаткин беседу с кн. Львовым 25 апреля: «стали щепками, носящимися по произволу революционной волны».
Действительность была не так уж далека от безвыходнаго положения, характеристику котораго давали последния слова премьера. Жизнь довольно властно предъявляла свои требования, и Правительство оказывалось вынужденным итти на уступки — творить не свою программу, а следовать за стихией. Оно попадало между молотом и наковальней — между требованиями подлинной уже «цензовой общественности», маложертвенной и довольно эгоистично и с напором отстаивавшей свои имущественные интересы, и требованиями революционной демократии, защищавшей реальные, а подчас и эфемерные интересы трудовых классов — эфемерные потому, что революция, как впоследствии выразился один из лидеров «революционной демократии», «инерцией собственнаго движения была увлечена за пределы реальных возможностей» Чернов. Эту «инерцию собственнаго движения» проще назвать демагогией, ибо все безоговорочныя ссылки па «железную логику развития революции», которую на подобие «лавины, пришедшей в движение, никакия силы человеческия не могут остановить» Троцкий , являются попытками или запоздалаго самооправдания или безответственнаго политиканства. Достаточно ярко выразил закон «инерции» на мартовском Совещании Совета уфимский делегат большевик Эльцин, не оторвавшийся еще тогда от общаго социалистическаго русла и возражавший «дорогому нам всем» меньшевику Церетелли; этот враг «государственнаго анархизма» линию поведения революционной демократии определял так: «она должна заключаться в том, чтобы выше и выше поднимать революционную волну, чтобы не дать ей возможности снизиться, ибо... Мы не знаем, сумело ли бы правительство иного состава — правительство, рожденное на почве большей или меньшей договоренности о войне и социальной программе минимум, которую надлежало осуществить в «переходное время» — до Учр.
Собрания 472 , преодолеть многообразную стихийную «лавину»; оно встретило бы к тому же большее противодействие со стороны тех классов, которые в общем поддерживали политику власти «цензовой общественности». Вокруг такого неизбежно коалиционнаго правительства могло бы создаться, если не однородная правительственная партия, то объединение партийных группировок, связанное как-бы круговой порукой — оно давало бы правительству большую базу, чем легко улетучивающияся настроения «медового месяца». Такое правительство могло бы действовать смелее и решительнее, и ему легче было бы противостоять демагогии. Если договор был немыслим в момент, когда нужно было немедленно действовать, то ход революции неизбежно предоставлялся игре случайностей. Временному Правительству перваго состава побороть стихию органически было не под силу. Уже 2-го Гиппиус записала свои «сомнения насчет будущаго» — ея сомнения аналогичны тем, которыя высказывал Кривошеин: «революционный кабинет не содержит в себе ни одного революционера, кроме Керенскаго».
Как он будет шагать на этой горящей, ему ненавистной почве... Тут нужен громадный такт; откуда — если он в несвойственной ему среде будет вертеться? Решительнее других выразил это мнение вышедший из состава Правительства и мечтавший о крутых контр-мерах для борьбы с революцией Гучков; он определял характер правительства словом «слякоть». Запись Куропаткина 14-го мая ; некоторое исключение Гучков делал для Милюкова... Суть же была не в «интеллигентском прекраснодушии», а в том, что правительство усваивало декларативный «язык революции», т. Отсюда рождалось впечатление, что Правительство является лишь «пленником революции», как выразился один из ораторов большевицкой конференции в конце марта.
Следует признать, что огромной препоной для социальных экспериментов являлась война с ея напряженными экономическими требованиями. Сама по себе война психологически могла содействовать восприятию тех социально-экономических заданий, которыя ставили социалистическия партии. Весь мир, в той или иной степени, переходил к планомерному государственному вмешательству в народное хозяйство. Далее до революционное «царское» правительство в России вынуждено было робко вступить на путь регулирования и контроля производства. Но революция, символизировавшая собою хирургическую операцию над общественным организмом, грозила зарезать ту курицу, которая несла во время войны, по выражению Шингарева, «золотая яйца». В этой несовместимости революции с войной и крылась причина подлинной трагедии России — трагедии, из которой без потрясений, при растущем экономическом кризисе, найти выход было чрезвычайно трудно.
Иллюстрацией к сказанному представляется история вопроса о восьмичасовом рабочем дне, стихийно выдвинувшагося в Петербурге в первые же дни и отнюдь не по инициативе Совета — скорее даже «вопреки директивам» центра. Вопрос возник в связи с вынесенной по докладу Чхеидзе 1170 голосами против 30 резолюцией Совета 5-го марта по поводу прекращения политической стачки. Указывая, что «первый решительный натиск возставшаго народа на старый порядок увенчался успехом и в достаточной степени обезпечил позицию рабочаго класса в его революционной борьбе». Совет признал «возможным ныне же приступить к возобновлению работ в петроградском районе с тем, чтобы по первому сигналу вновь прекратить начатая работы». Возобновление работ — мотивировал Совет — «представляется желательным в виду того, что продолжение забастовок грозит в сильнейшей степени разстроить уже подорванныя старым режимом продовольственныя силы страны». Вместе с тем Совет объявлял, что он приступает к «разработке программы экономических требований, которыя будут предъявлены предпринимателям и правительству от имени рабочаго класса».
В последующем обращении к рабочим, в связи с происходившими «недоразумениями и конфликтами», Совет 9 марта отмечал, что «за небольшими исключениями рабочий класс столицы проявил поразительную дисциплину, вернувшись к станкам с такой же солидарностью, с какой он оставил их несколько дней тому назад, чтобы подать сигнал к великой революции» 475. Это «небольшое исключение», под влиянием пропаганды большевиков, заявило о своем не подчинении директивам Совета, потому что, как говорилось, напр. Однородных по внешней форме резолюций требованием «немедленнаго ареста Николая и его приспешников» мы коснемся в другом контексте 476. В них, кроме призывов к «прекращению кровавой бойни», «классам неимущим ненужной» и т. Таков был боевой лозунг, выставленный большевиками; он искони органически вошел в сознание рабочей среды и потому легко был воспринят и на тех собраниях, на которых в «лойяльных» резолюциях о возобновлении работ как бы высказывалось доверие Временному Правительству: «только 8-часовой рабочий день может дать пролетариату, — говорилось в одной из них, принятой в Москве — возможность на широкое активное участие в политической и профессиональной борьбе. Только полное раскрепощение рабочаго класса от тяжелой изнурительной работы может дать возможность рабочему классу стоять на страже интересов своего народа и принять участие в созыве Учредительнаго Собрания...
Полагая, что лозунг о 8-часовом рабочем дне является также политическим лозунгом, а потому осуществление рабочаго дня не может быть отложено на будущее, необходимо немедленно провести в жизнь 8-часовой рабочий день для всех наемных работников» 477. Красной нитью в огромном большинстве резолюций о введении 8-часового раб. Жизнь, однако, опережала академическия решения, и на заводах после возстановления работ происходило «непрерывное недоразумение» — явочный порядок введения ограничительнаго рабочаго времени, смена администрации и т. В воззвании 9 марта петроградский Совет, высказываясь против «разрозненных выступлений отдельных фабрик», осуждая «абсолютно недопустимые эксцессы» порча материалов, поломка машин и насилия над личностью , которые «способны лишь причинить величайший вред рабочему делу, особенно в переживаемый тревожный момент», еще раз подчеркнул, что он разрабатывает «перечень общих экономических требований, которыя будут предъявлены фабрикантам и правительству от имени рабочаго класса». В то же время Совет предостерегал предпринимателей против «недозволительных» в отношении к «борцам за освобождение родины» попыток явнаго и тайнаго локаута и грозил, что «принужден будет с величайшей энергией вступить в борьбу с этими злоупотреблениями предпринимателей, особенно постыдными в переживаемые нами дни»... Под влиянием этого низового «террора» петербургское общество фабрикантов и заводчиков само, при посредничестве министра торговли и промышленности Коновалова, обратилось в Совет для улажения возникшаго конфликта с рабочими, и 10-го было достигнуто соглашение, устанавливающее впредь до издания закона о нормировке рабочаго дня 8-часового «действительнаго труда» сверхурочныя работы по особому соглашению , учреждения совета старост фабрично заводскаго комитета и примирительных камер.
В Москве соглашение не удалось в силу непримиримой позиции, занятой местным Обществом фабрикантов и заводчиков, хотя в ряде районов предприниматели крупные давали свое согласие на введете 8-часового рабочаго дня. В результате нормирование продолжительности дня труда стало производиться «самовольно» по отдельным предприятиям, и московскому Совету задним числом пришлось 18 марта санкционировать своим авторитетом то. Совет постановил: «признать необходимым введение 8-часового рабочаго дня по всей стране; обратиться к Временному Правительству с требованием о немедленном издании соответствующаго декрета и призвать все Советы Р. В Москве же, не дожидаясь издания такого декрета, ввести 8-часовой рабочий день, допуская сверхурочныя работы только в отраслях промышленности, работающей на оборону, производящей предметы первой необходимости и по добыче топлива». Соответствующая волна прокатилась по всей России, причем борьба за 8-часовой рабочий день принимала либо петербургскую, либо московскую форму, т. Это бытовое двоевластие было, однако, довольно чуждо мысли самочинаго законодательства; можно сказать, что господствовала формулировка, данная на одном из Московских рабочих собраний: «Мы вводим 8-часовой рабочий день с 17 марта и требуем от Совета Р.
Как же реагировала власть, которой предлагалось поставить авторитетный «штемпель» законодательной санкции к тому, что в жизни достигалось «революционным» путем? Она в сущности бездействовала. Революционный министр говорил о труде, который является «основой производительной силы страны» и от «успехов котораго зависит благополучие. Это были все общия слова, т. Правительство немедленно реагировало, и в журнале заседания того же 10 марта значится: «предоставить министру торговли и промышленности войти в обсуждение вопроса о возможности и условиях введения сокращеннаго рабочаго времени в различных местностях России по отдельным группам предприятий и представит, предположения свои на разсмотрение Временнаго Правительства». На этом все дело и остановилось — само Правительство дальше подготовки мер к введению 8-часового рабочаго дня в предприятиях военнаго и морского ведомства не пошло.
Как будто трудно последовать за воспоминаниями Керенскаго и признать, что Коновалов в согласии с фабрикантами 11 марта «ввел уже 8-часовой рабочий день на фабриках и заводах Петрограда». Очень сомнительно, чтобы в министерств торговли и промышленности «в порядке спешности» действительно разрабатывался «законопроект о 8-часовом рабочем дне», как, отвечал Исполнительный Комитет на многочисленные и настойчивые запросы из провинции, указывая, что о вступлении закона в силу будет «своевременно объявлено». Собравшееся в конце марта «Совещание Советов» не могло пройти мимо развертывавшейся борьбы за сокращение рабочаго дня. И Совещание в резолюции о введении 8-часового рабочаго дня предлагало правительству издать соответствующий декрет с оговоркой о необходимости допущения сверхурочных работ в тех отраслях промышленности, который работают на нужды обороны и связаны с продовольствием страны. Совещание правильно учитывало, что 8-часовой рабочий день не является только вопросом экономической выгоды рабочаго класса, но крайне ослабляет реалистичность своей позиции, выдвигая наряду с соображениями о необходимости участия рабочаго класса с переходом России к демократическому строю в общеполитической и культурной жизни страны, но и довольно априорныя заботы об «ослаблении кризиса в будущем», о необходимости «позаботиться о смягчении ужасов грядущей безработицы и об облегчении приискания заработка тем, которые вернутся после окончания войны из армии». Совещание поручило Исполнительному Комитету петроградскаго Совета вступить с Временным Правительством в переговоры о порядке введения 8-часового рабочаго дня 479.
В законодательном порядке дело мало подвинулось вперед 480. В итоге получилась анархия на местах, где при отсутствии указаний из центра, почти неизбежно пышным цветом расцветало «революционное правотворчество», т. Показательным примером подобнаго местнаго законодательства служит «обязательное постановление» о восьмичасовом рабочем дне и примирительных камерах, изданное Борисовским Минской губ. Исполнительным Комитетом за подписью и. Вульфиуса на исходе второго месяца революции — 26 апреля. Принципиальное решение о введении 8-час.
Очевидно, не без влияния правительственнаго воззвания к рабочим, обслуживающим учреждения фронта 482 , борисовские законодатели к общему положению о 8-час. Наконец, Исполнительный Комитет объявлял, что приостановка предприятия, чрезвычайно вредная для обороны, повлечет за собой «секвестрацию его». Все это «законодательное» творчество шло вне правительственнаго контроля. Нерешительность или медлительность Правительства сильно снижали его революционный авторитет в рабочей массе тем более, что реальная борьба за 8-часовой рабочий день сопровождалась в «буржуазной» печати довольно шумной противоположной кампанией. В ней приняли участие и марксистские экономисты, с добросовестностью догматиков доказывающие. Усвоить эту догматичность довольно трудно, ибо было слишком очевидно, что в взбудораженной атмосфере революция естественно приводит к пониженности труда; 8 часов «действительной» работы, как выражалось петербургское соглашение 10—11 марта, для народнаго хозяйства имело несравненно большее значение, чем сохранение фиктивных норм 484.
Промышленники не могли не понимать этой элементарной истины. В собрании материалов «Рабочее движение в 1917 г. Омский комитет обращался к предпринимателям с «убедительной просьбой» принять выработанныя Советом условия введения 8-часового рабочаго дня. Биржевой комитет, считая приостановку работ на оборону «преступной», выражал надежду, что промышленники «пожертвуют частью своих интересов и не явятся виновниками обострения классовой борьбы в данный исключительной важности исторический момент». И когда центральныя организации промышленников с некоторым напором оказывали воздействие на Правительство в смысле законодательнаго непринятия гибельной по своим последствиям той «временной уступки», на которую они должны были пойти, то в их формальной аргументации докладная записка в марте горнопромышленников Урала , действительно, трудно не усмотреть стремления, при неопределенности экономических перспектив лишь выиграть время, пока не выяснится, в какую сторону склонится «стрелка революционной судьбы». Такое впечатление производит, например, запоздалое в мае постановление московскаго биржевого комитета.
В нем говорилось: «Вопрос о 8-часовом рабочем дне не может быть разсматриваем, как вопрос о взаимном соглашении между предпринимателями и рабочими, так как он имеет значение общегосударственное... Поэтому промышленники «не признают для себя возможным разрешать его в данный момент, как бы благожелательно ни было их отношение к интересам рабочих». В итоге в мае, когда уже существовало новое «коалиционное» правительство, лишь начали «выяснять» трудный вопрос о 8 час. Для промышленников вопрос о продолжительности рабочаго дня главным образом являлся проблемой экономической, связанной с повышением заработной платы. За «восьмичасовой кампанией» последовала и столь же стихийно возникшая борьба за повышение тарифных ставок, не поспевавших за падением денежных ценностей и дороговизной жизни — борьба, осложненная органически связанной с переживаемым хозяйственным кризисом проблемой организации производства, как единственнаго выхода из кризиса. Эта экономическая и социальная борьба хронологически уже выходит за пределы описания мартовских дней, когда лишь намечались признаки будущей революционной конфигурации.
В жизни «фактическое осуществление» социалистических постулатов в теории представлявшееся в виде «твердых шагов организованной демократии», а на практике, по характеристике «Известий» — «необузданной перестройкой» приводило к довольно уродливым формам «рабочаго контроля», требований подчас заработной платы, обезпечивающей «свободную и достойную жизнь"», но не соответствующей экономической конъюнктуре. Демагогия, вольная и невольная 485 , конечно, и здесь сыграла свою зловредную роль, парализуя трезвую оценку рабочей тактики, которую давала, например, общая резолюция по рабочему вопросу, принятая на Совещании Советов. В ней на тяжеловатом официальном языке говорилось: «... Демагогические призывы находили отзвук в массе в силу не только примитивной психологии ""неимущих». Допустим, что довоенное процветание промышленности и ея искусственная взвинченность в первый период войны были уже в безвозвратном прошлом, что эти прибыли истощились в дни изнурительной и затяжной мировой катастрофы, и что промышленность — как доказывают некоторые экономисты — вошла в революционную полосу разстроенной и ослабленной — побороть укоренившуюся психологию нельзя было отвлеченным, научным анализом, тем более, что сведения о «колоссальных военных барышах» отдельных промышленных и банковских предприятий продолжали появляться на столбцах периодической печати и на устах авторитетных деятелей революции, не вызывая опровержений. Даже такой спокойный и по существу умеренный орган печати, как московския «Русския Ведомости», несколько позже в связи с августовским торгово-промышленным съездом, негодовал на то, что съезд «совершенно закрыл глаза на вакханалию наживы».
Ненормальность положения, когда заработную плату приходилось выплачивать в счет основного капитала предприятия, как неоднократно указывали представители промышленников в совещаниях, созываемых впоследствии министерством торговли и промышленности, приводила к требованиям повышения государством цены на фабрикаты, производимые на оборону: уступки промышленников рабочим — говорил Некрасов на Московском Государственном Совещании — фактически перекладывались на государство. Последнее обращалось к главному своему ресурсу — выпуску бумажных денег. Выход из заколдованнаго круга мог быть найден только в определенной экономической политике, которой не было у Временнаго Правительства, загипнотизированнаго концепцией рисовавшагося в отдалении вершителя судеб — Учредительнаго Собрания... Только противопоставив такую определенную программу для переходнаго времени, можно было свести на землю социалистическия «утопии». Земля — народу В параллель к постановке вопроса о нормировке трудового дня можно привести иллюстрацию из области недостаточно отчетливой земельной политики Временнаго Правительства, расширявшей рамки местнаго революционнаго правотворчества и свидетельствовавшей, что у Правительства не было конкретнаго плана аграрных мероприятий временнаго характера для переходнаго периода. В этой области положение Правительства «цензовой общественности», конечно, было особенно трудно, так как надлежало примирить не только диаметрально противоположные интересы, но и в корень расходящиеся принципы 488.
При отсутствии единаго общественнаго мнения не могло быть и той самопроизвольно рождающейся директивы, которую впоследствии Временное Правительство в декларации, подводившей итоги его двухмесячной деятельности, называло «волею народа». В марте деревня не подавала еще громко своего голоса. Молчала ли деревня потому, что оставшиеся в ней «старики, больные и женщины» встретили спокойно таково было мнение, например, кирсановскаго съезда земельных собственников революцию, — обезлюдение деревни Чернов считает основным мотивом молчания деревни; молчала ли потому, что просто «еще снег не сошел с земли» мнение составителей социалистической «Хроники» ; молчала ли потому, что плохо была осведомлена о перевороте и относилась к нему в первый момент недоверчиво уполномоченные Временнаго Комитета в своих донесениях отмечали случаи — и не в каких-нибудь глухих углах обширной страны — когда в деревне, продолжавшей жить с представителями старой власти, урядниками и становыми, не знали о происшедших событиях еще в конце марта и боялись, что все может «повернуться на старое»; донесения думских уполномоченных подтверждают многочисленныя изданныя крестьянския воспоминания. Газетныя корреспонденции того времени отметят нам даже такие удивительные факты в центре России, как распространенное среди мужиков Дмитровскаго уезда Московской губ. Спокойствие в деревне нарушила волна дезертиров, пришедших с фронта и подчас — отмечает отчет Временнаго Комитета — сыгравших роль первых осведомителей о происшедшем перевороте. Военный министр в обращении к «дезертирам» 7 апреля объяснял эту утечку с фронта «распространением...
Создавалась недвусмысленная опасность, что молва о земле может сорвать фронт, и министр земледелия спешил опровергнуть циркулирующие слухи «о предстоящей в ближайшее время крупной земельной реформе вплоть до конфискации частно-владельческих земель». По существу Правительство ничего не говорило — его воззвание по «первейшему» по своему значению земельному вопросу 17 марта справедливо может быть отнесено к разряду скорее нравоучительных произведений на тему о том, что «насилие и грабеж самое дурное и опасное средство в области экономических отношений». Принятие закона о земле народными представителями невозможно без «серьезной подготовительной работы», выполнить которую Правительство «признает своим неотложным долгом». Впрочем, были приняты две решительныя меры: 12 марта были переданы в казну земли Кабинета отрекшагося Императора и 16-го конфискованы удельныя имущества. Оба правмтельственныя постановления, если и признать, что тактически они были необходимы, нарушали логику, выраженную формулой: ждать Учредительнаго Собрания. Вероятно, в рилу этого Правительство через посредство вел.
Николая Михайловича прибегло к своеобразной мере получения письменных отказов членов императорской фамилии от наследственных прав на российский престол и согласия их на «отдачу» удельных земель 489. Подводя итог наблюдений думских уполномоченных при объезде после переворота, 28 губерний Европейской России, трехмесячный отчет отдела сношений с провинцией Временнаго Комитета говорил: «для крестьян новый строй — это земля». Совершенно естественно, что уполномоченные Временнаго Комитета наблюдали «отсутствие у крестьян представления» о запутанности и трудности разрешения земельнаго вопроса. Мысль о сложности статистическаго «учета земельных запасов, распределения земельной собственности, выяснения условий и видов землепользования» и т. Он предвкушает золотой век осуществления их. Он часто далек от мысли, что все эти лозунги окажутся мыльными пузырями по той простой причине, что земли нет, что в большинстве средних губерний не только нельзя думать о трудовой норме, но и о лишних 2 десятинах».
Но ведь уполномоченные интеллигенты из Петербурга, да еще облеченные званием членов Гос. Думы, которые могли заманчивыя перепективы в смысле земельных чаяний свести к реальной действительности, были случайными и редкими гостями в деревне 490. В большинстве случаев проповедником являлся какой-нибудь солдат из столицы или партийный агитатор, не слишком сведующий и не слишком сркупулезный в своей демагогической пропаганде — в дни революции не было недостатка и в людях, одетых в интеллигентский мундир и готовых выдавать «дутые векселя». Одним обещанием «собрать материал» для Учредительнаго Собрания, представление о котором в деревне было неясно 491 , нельзя было предотвратить анархическия выступления в деревне и избегнуть самостоятельнаго «правотворчества» в сфере земельных отношений. Надо было отдать себе отчет в реальном положении и в неизбежности исхода будущей аграрной реформы в сторону интересов «трудового крестьянства». Бороться с «дутыми векселями» можно было лишь ясным и определенным заявлением, в каком именно направлении будет происходить подготовительная работа перед Учредительным Собранием, и одновременным принятием в законодательном порядке тех переходных мер, которыя подсказывала жизнь и которыя гарантировали бы в сознании массы неприкосновенность земельнаго фонда до Учредительнаго Собрания.
Пешехонов «осторожный поссибилист», по выражению Чернова тогда же пытался выступить с предупреждением, что Учредительному Собранию придется «лишь оформить и санкционировать то, что будет совершено и достигнуто в процессе революционнаго строительства: отложить последнее немыслимо. Весь вопрос в том, пойдет ли он дальше анархическим путем или в организованных формах». При анархии получится не тот строй, к которому стремятся все демократическия партии. Но и «такой строй придется санкционировать, пересилить революцию Учредительное Собрание, конечно, будет не в силах». Не имея еще собственнаго органа повседневной печати, Пешехонов выступал в с. Планомерное «революционное строительство» Пешехонов видел в организации сети земельных комитетов, задачей которых являлась бы подготовка общей реформы и разработка предварительных, неотложных временных мер.
Мысль Пешехонова была освоена революционной демократией 492 и нашла конкретное себе воплощение в правительственном мероприятии, но только через месяц и без той определенности, которую вкладывал инициатор земельных комитетов. На Главный комитет возлагалась задача составления общаго проекта на основании собранных данных и соображений, которыя будут представлены местными комитетами. На местные комитеты волостные, уездные, губернские , помимо собирания сведений и составления «соображений и заключений», возлагалось приведение в исполнение постановлений центральной власти; издание местных обязательных постановлений, простановка действий частных лиц, направленных к обезценению земельных имуществ и возбуждение перед Главным Земельным комитетом вопросов об изъятия таких имуществ и о наиболее целесообразном использовании их. В воззвании, сопровождавшем опубликование закона, делался некоторый шаг вперед и говорилось, что Учредительное Собрание «найдет справедливое решение земельнаго вопроса и установит новый земельный строй». Население вновь призывалось к воздержанию от самовольных действий в области земельных отношений и «спокойно, в сознании своей ответственности за будущее нашей родины готовиться к приходу истиннаго устроителя земли русской — народнаго Учредительнаго Собрания». И только в декларации Главнаго Земельнаго Комитета 20 мая, т.
На путь известной активности побудила Правительство вступить сама жизнь — проявление в стране с большей интенсивностью в апреле аграрнаго движения. Точной статистики этого движения у нас, конечно, никогда не будет... Ведомость Главнаго Управления по делам милиции за апрель отмечает 204 случая земельных правонарушений против 17 за март 494. Статистика эта не дает полной картины уже потому, что систематическия сведения о «самоуправных действиях» на местах стали собираться лишь после циркулярной телеграммы 11 апреля министерства внутренних дел губернским и областным комиссарам. Насколько она преуменьшает действительность, можно судить по отдельному случаю... Так в делах Главнаго Земельнаго Комитета, имеется сводка сведений к 1 августа о движении среди крестьян, составленная Орловской губернской земской управой на основании анкет министерства земледелия: для марта и ней отмечено 40 случаев проявления «движения среди крестьян», для апреля 128...
Волна апрельских волнений вызвала безпокойство Временнаго Комитета Государственной Думы, обратившагося к, министру земледелия Шингареву с запросом о мероприятиях для предупреждена «аграрных безпорядков». Ответ Шингарева в конце апреля напечатан у Шляпникова. Министр земледелия отмечал, что происшедшия аграрныя волнения в некоторых местностях явились «естественным результатом переворота», когда органы новой власти не могли дать «надлежащаго отпора» стремлениям «безответственных лиц и групп населения к осуществлению своих чаяний путем захватов и насилий». Можно было ожидать, что аграрные безпорядки... Действительность не оправдала этих опасений, в полной мере», так как по имеющимся у министра сведениям «аграрныя волнения не приняли столь широких размеров»... При этом крестьяне по большей части прибегали не к безвозмездному отобранию владельческих земель, а к принудительной сдаче им в аренду по назначенной волостным комитетом «справедливой» цене, правда весьма пониженной по сравнению с существующей».
Шингарев писал, что министерство, учитывая «все серьезныя последствия» аграрных волнений в частности для «обезпечения армии и населения продовольствием. Такими средствами являлись меры двоякаго рода: 1 Прекращения безпорядков... В отношении мер перваго рода необходимо, однако, принять во внимание, что, не имея в своем распоряжении таких органов власти, какие могли бы прекратить безпорядки путем применения физической силы, находящейся в ведении министерства внутренних дел... Такого рода обращение привело в некоторых случаях к положительным результатам»... Закон 11 апреля устанавливает предоставление всех пустующих земель в распоряжение местных продовольственных комитетов с назначением последними справедливой арендной платы в пользу владельцев за занятие их земель и принятие за счет государства убытков, понесенных частными владельцами от насильственного захвата их земель, возлагая вместе с тем на виновных гражданскую и уголовную ответственность». В заключение министр выражал свое «глубокое убеждение», что при более тесном взаимодействии между центральным правительством, местными властями и общественными организациями, «дальнейшему распространению безпорядков на почве земельных отношений будет положен предел».
Оптимистическое заключение министра земледелия было преждевременно, ибо такие паллиативы не могли успокоить деревню, которую, помимо реальных требований жизни, возбуждали идеологи «социальнаго радикализма» 497. Но на первых порах правительственныя мероприятия содействовали значительному ослаблению земельных правонарушений 498 : данныя милиции снижают цифру апрельских выступлений с 204 на 81; в том же соответствии во взятом примере Орловской губ. Отчет Врем. Комитета, отмечая. Депутаты, объезжавшие провинцию. Не обобщая фактов, отметим черты, подчеркнутыя в отчете.
Часто, например, владельцы и управляющие крупных имений убегали, оставляя хозяйство на произвол судьбы. Крестьяне и сама исполнительная власть затруднялись, как наступить в таком случае: помещики спешили рубить лес, распродать живой и мертвый инвентарь. Деревенские делегаты «приходят в город за разъяснением, заходят в комитеты, к комиссару, в Советы Р. И отчет рисует бытовую сцену, как односельчане сажают в холодную вернувшагося депутата, который проездил общественныя деньги и ничего не узнал: «все забыл, что слышал; так много слышал, что...
Оно уже заканчивается. Обратите внимание: люди устали и государство стало смягчать ограничения. Когда люди вышли на улицу, государство поняло: «больше их держать нельзя», и провозгласило победу над коронавирусом. И это произошло именно в результате того, что «караул устал» и люди вышли на улицу. По Москве, например, очень чётко видно, как снижался уровень исполнения всех этих идиотских, на мой взгляд, ограничений. Впереди нас ждёт экономическая катастрофа.
Бизнес уничтожен. Государство этого не сознаёт. Там некому это сознавать. И это ещё очень оптимистическая оценка. Но основная опасность заключается даже не в экономической катастрофе. Основная опасность исходит от самой власти. Нам рассказывают про духовные скрепы. Но Пасху отменили, День Победы отменили, голосование по Конституции пока отменили. То есть провозглашённых скреп не осталось ни одной. Реальных же скреп сейчас две.
Первая — это федеральный бюджет, который раздаёт деньги, вторая — кормление на местах. Кормление на местах, это когда на местах назначаются — нет, не жулики, конечно, а эффективные менеджеры и молодые технократы, которые имеют возможность выжимать из этих мест столько, сколько им захочется.
Читайте также
- Остались вопросы?
- что такое двоевластие в 1917
- Двоевластие в России в 1917 году: исторический обзор и ключевые события
- Последствия двоевластия в 1917 кратко
Двоевластие в России в 1917 году
Сущность двоевластия заключается в том, что в России на тот период сосуществовали две власти – Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов и Временное правительство, образованное комитетом Государственной думы. Двоевластие на территории Российской Империи в 1917 году стал следствием конфликта государственного масштаба между действующей аристократией и большевиками. Суть двоевластия в том, что параллельно в стране действовали две политические системы, Временное правительство с одной стороны, и Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов с другой. Сейчас в России фактически двоевластие. Как справедливо отмечает писатель и публицист Павел Котельников в статье, имеется власть, сконцентрированная у Владимира Путина и его команды и власть прозападной иудолиберальной российской ельцинской элиты. Последствия двоевластия в 1917 кратко | Образовательные документы для учителей, воспитателей, учеников и родителей. Создание некоего стабилизирующего института на период передачи власти, по мнению политика, подорвет авторитет главы государства и может привести к двоевластию, передает «Интерфакс».
Происхождение двоевластия и его особенности
- Двоевластие в России
- Основная сущность и понятие двоевластия
- Найдено схем по теме — 12
- Режим двоевластия в России
- Двоевластие – это равный статус у двух ветвей власти
Двоевластие – это равный статус у двух ветвей власти
Создание некоего стабилизирующего института на период передачи власти, по мнению политика, подорвет авторитет главы государства и может привести к двоевластию, передает «Интерфакс». Мелкобуржуазные партии, имевшие большинство в Советах, поддерживали Временное правительство и полностью уступили ему власть в июле 1917 г., что означало конец двоевластия. Таким образом, в стране сложилось двоевластие: параллельно существовали Временное правительство и Петросовет. 3 "Коммунистическая партия Советского Союза в борьбе за победу социалистической революции в период двоевластия.