Я пахну лишь тобой, AVON EVE "Elegance"! Читать онлайн книгу «Город пахнет тобою» автора Натальи Аверкиевой полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай. В городе пахнет только тобою, Низ живота наполняет любовью Есть только ты и я.
Похожие треки
- В городе пахнет только тобою (найдено 116 песен)
- В городе пахнет только тобою.... Photographer DENI SOUL
- В городе пахнет только тобою... .
- Смотрите также:
"В городе пахнет только тобою..."
В городе пахнет только Тобою и другие mp3 песни этого артиста и похожие треки жанров pop rock, russian, russian rock, pop. Главная Новости Работа Дом Отдых Бизнес Знакомства Здоровье Форумы Погода Недвижимость Объявления Туризм Афиша Еда. Copyright © Лента главных новостей и современный дизайн NewsTheme. описание и краткое содержание, автор Наталья Аверкиева, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки
Токио - В городе пахнет только тобою (найдено 57 песен)
Комментарии Комментарий слишком короткий. Введите хотя бы 25 символов. ООО «АдвМьюзик» заключил лицензионные соглашения с крупнейшими российскими правообладателями на использование музыкальных произведений.
Наши родины — небесные дворцы. Наши души были спущены в эфир, чтобы нести любовь в этот мир. Древние считали, что золото — это застывшие кристаллики солнца. Интересно, что золото есть в каждом металле, который находится глубоко под землёй. То же самое с человеком: в каждом из нас есть свет этого солнца. В той или иной пропорции, но это так.
Неважно, в какой. Даже маленькая свеча может озарить полную тьму. И именно это мы делаем на наших концертах. Мы не занимаемся развлечением.
It can turn into a bird and fly away. Help me, help me, help me. Where I was or where I will be I will never forget about you. Is it love or I dream of it, The sun rises and sit back In our eyes with you. Only you smells in the city, The lower abdomen fills with love There are only you and me. Другие песни исполнителя:.
Меня фотографировали, в спину неслись какие-то ругательства на плохом русском. Девочки явно поднатаскались в русском мате, но неправильно его употребляют, глупышки. Эх, я бы вам показала, как им правильно пользоваться, если бы было можно. Из толпы вывалилась какое-то чудище и истерично заорало мне в лицо: — Грязная сука!!! Я вздрогнула от неожиданности, но быстро взяла себя в руки. Ее тут же отпихнул консьерж. Пришлось нацепить на лицо самую презрительную усмешку, глянула на ненормальную и гордо продефилировала к распахнутым дверям. Хотелось показать им всем средний палец, послать по-нашему, по-русски, красиво и с эпитетами. Но нельзя. Никакой агрессии к фанатам. Потом мои факи облетят весь мир, и всё фанатье будет визжать, какая я тварь, а мне еще и Фехнер по голове настучит — мы любим своих фанатов, даже если иногда они напоминают буйных психов в период обострения. Впрочем, фанатам и не надо показывать никаких факов, они без повода визжат обо мне с завидной регулярностью. Тиль категорически запретил мне заходить на фанатские сайты — не хочет, чтобы я расстраивалась. Я ухмыльнулась. Ах, девочки, если бы вы знали, к кому через пару минут ваш кумир будет сонно лезть целоваться, кого будет гладить по волосам и щекотать ухо смешным «Машенька», вы бы не дали мне пройти эти десять шагов до двери в отель, размазали по начищенному мрамору. По телу пронеслась теплая волна возбуждения. Как же я по нему соскучилась. Они даже меня ревнуют к своим кумирам, — хохотнул наигранно. Станиславский бы сказал: «Не верю! Еще немного и грохнусь в обморок посреди холла. Ноги опухли. Новые туфли безумно жмут. Я вообще не могу идти. Разуться что ли? Мое появление в окружении группы полгода назад вызвало такую волну негодования среди фанатов, к какой я была не готова даже в самых ужасных своих прогнозах. Мы с ребятами четко обговорили, что наши отношения с Тилем — тайна за семью печатями, они нигде и ни при каких условиях не афишируются. Мария Ефремова — переводчик. Я сама по себе для всех. Просто работник. О наших отношениях знали только несколько человек из охраны, которых Тиль просил присматривать за мной, по сути назначив их моими телохранителями. Для меня всегда снимался отдельный номер, из которого я потом тихо выскальзывала среди ночи, и, стараясь не шуметь, шла к Тилю, или куда он тайно пробирался, чтобы заснуть рядом со мной, уткнувшись носом в волосы, прежде поцеловав в уголок губ. За эти полгода мы ни разу не прокололись. Днем на людях я то и дело играючи цапаюсь с Тилем, отчего непосвященным кажется, что мы ненавидим друг друга, демонстративно игнорируем, недовольно разбегаемся по разным углам. Но как только выпадает свободная секунда, как только мы остаемся одни, то тут же лезем друг к другу целоваться, ласкаться, обниматься. Тиль использует любую возможность, чтобы коснуться меня, посмотреть, подразнить. Мы понимаем друг друга с полувзгляда. Иногда он говорит, что я для него словно Дэн — одного взгляда достаточно, чтобы понять мысли и предугадать желания. Сам Дэн, впрочем, кажется, тоже понимает все наши взгляды и желания. Он прикрывает понимающую улыбку рукой, строит смешные рожи, закатывает глаза, типа я всё вижу. И охраняет наши отношения, принимает удары на себя. Днем я всегда держусь ближе к Дэну. Мне так спокойнее и надежнее. Он оберегает меня и опекает, защищает перед всеми. Больше нет того глупого самовлюбленного самца, способного уложить в постель одним движением брови, есть мужчина, который многое берет на себя, ограждает от всех, хранит. Хаген тоже постоянно трется рядом, отвлекает слишком пристальное внимание от меня и Тиля на себя, купирует неудобные вопросы, переключает на другую тему. Вечерами мы с ним любим поболтать, пофилософствовать. Я в силу специфичной профессии журналиста, люблю послушать и пораспрашивать. Я знаю о нем такое, чего не знают самые близкие друзья. Мы шушукаемся, сидя в гостиной турбаса или фойе гостиниц, что-то тихо обсуждаем и строим планы, как удрать из-под бдительного ока охраны и посмотреть очередной европейский город Тиль не любит гулять, он любит развлекаться. С Клаусом же все наоборот. С Клаусом я болтаю так, что, кажется, на языке появятся мозоли. Он слушает, задает вопросы, иногда что-то записывает в своем дневнике и делает умное лицо. Ему нравится слушать о путешествиях, особенностях разных стран, спорить до хрипоты, искать что-то в Интернете, чтобы доказать «этой русской выскочке», что она балда. Самое смешное, слово «балда» Клаус произносит с таким очаровательным акцентом, как будто это нечто огромное, мягкое и пушистое, в которое хочется зарыться носом и вдыхать аромат ванили. Я заливисто хохочу, Клаус смеется надо мной, а Тиль бросает на нас ревнивые взгляды, а потом мягкой кошачьей походкой охотящегося ягуара подходит и садится рядом а нечего хихикать без него! И тогда я прижимаюсь к нему, трусь щекой о подбородок, а он целует меня в макушку и крепко сжимает руку. Фанатки и не догадываются, что все их вопли о том, что я не простой переводчик и сплю с Тилем, что Детка безумно в меня влюблен — правда до последней буквы. Они не знают одного — от огласки наших отношений его удерживает только беспокойство за мою жизнь. Но справедливости ради надо отметить, фанатки «укладывают» меня в постель ко всем, включая Дэвида… Дэвид по этому поводу жутко злится, ругается, иногда приобнимает меня за плечи и, хитро прищурившись, спрашивает, не хочу ли я попробовать. Тиль из-за этого впадает в бешенство. Но я делаю очень большие глаза, наивно хлопаю длинными ресницами, обиженно выпячиваю нижнюю губу и тоном оскорбленной девственницы произношу: «Герр Фехнер, как можно, у меня контракт, в котором написано, что за половые отношения внутри коллектива вы меня уволите? Герр Фехнер, я не хочу, чтобы вы меня увольняли! Потерять такую работу — лучше сразу убейте! Группа тоже смеется. Громче всех обычно ржет злой Тиль. Потом кидает в мою сторону какую-нибудь гадкую шутку, получает не менее гадкий ответ и на несколько минут вроде бы успокаивается. А когда его никто не видит, он показывает мне взглядом на дверь. Тиль — собственник, он не может допустить, чтобы хоть кто-то касался меня и тем более делал такие предложения. Ему надо немедленно доказать, что он лучший, зацеловать, заласкать, чтобы и мыслей променять его на другого в моей голове не возникало. Но против Дэвида он ничего не может сделать. Только громко раздраженно ржать. И кидать на продюсера испепеляющие взгляды. Для всех Мари Ефремова — переводчик-синхронист. Свободная и независимая. Только так. Замер, сладко потянулся. Как у вас тут? Как концерт? Тиль немного капризничает. Не нравится мне все это. Что-то случилось? Ему сразу всё не так становится. Я все его примочки знаю. Если младший Шенк ни черта не ест, вялый и капризный, значит, пора вызывать доктора. Твой номер в другом крыле. Я покрутила головой — в коридоре никого. В другое крыло я не дойду физически, если только Карел не согласится отнести меня туда на руках. Но тогда мы с Тилем увидимся только завтра. Охранник понял меня сразу же. Отпустил носильщика. Дальше мы шли вдвоем. Карел вставил магнитный ключ в щель, открывая дверь номера Тиля. Я забрала у него сумку. Завтра свободный день. Во сколько вас разбудить? Я улыбнулась. Первый делом, я сняла туфли. Надо же было так неудачно выбрать обувь… Ноги сейчас отвалятся. Номер был небольшим, судя по пробивающимся из окон полоскам света. Оставив вещи в темной прихожей, я на ощупь прошла вглубь. Источник света тут явно есть, но такой слабый, что ничего не видно вообще. Наткнулась на невысокие кресла с круглыми спинками, добралась до слабо освещенной постели, на краю которой в позе эмбриона сжался Тиль. Это было вдвойне странно хотя бы еще потому, что он за все время нашего совместного проживания никогда не позволял себе лечь спать, не дождавшись меня. Так устал за сегодня? Не спит — дыхание выдает. Совсем тебя вымотали? Он сжал мои пальцы, поднес их к губам. Горячая… Дотронулась до лба. Руки — холодные. Мне кажется, я простыл. Сходи к Дэну, у него есть необходимое лекарство. Он знает. Скажи, что у меня горло болит. Он даст. У него все есть для таких случаев. Я никуда не пошла, просто набрала номер Дэна. И через две минуты он разгневанной гадюкой шипел на брата, что тот безмозглый урод. Оказывается, два дня назад Тиль съел все мороженное, что у них было в турбасе. Ему, видите ли, было жарко. Теперь ему тоже было жарко. Но совсем по другому поводу. Тиль чуть не свалился с лестницы, вывихнул руку, две песни переврал… Дэвид орал полвечера… Присмотришь за ним, ладно? Я на ногах не держусь… — Дэн мягко прижал меня к себе и провел рукой по спине. Это хорошо сбивает простуду. Мы уже пробовали. Спокойной ночи. Рад, что ты вернулась.
ШУТКА / АНЕКДОТ
"В городе пахнет только тобою " Этот навязчивый странный мотив Кружится в комнате рядом со мною, Ты бы сказал: "Бред: попса и наив.". в городе пахнет только тобою. Am7 В городе пахнет только тобою Am7 Низ живота наполняет любовью G7 Море улыбок и море желаний G7 Времени нет и нет расстояний Am7 Воздух вокруг ни на что не похожий Am7 Нет ни машин не случайных прохожих G7 Есть только ты и я. В городе пахнет только тобою Низ живота наполняет любовью Море улыбок и море желаний Времени нет и нет расстояний Воздух вокруг ни на что не похожий Нет ни машин не случайных прохожих Есть только ты и я Когда ты плачешь Помоги мне я не знаю что мне делать Может в. С тобою нет ни времени, ни расстояния. Когда я рядом с тобой, даже воздух ни на что не похож!
Токио - В городе пахнет только тобою (найдено 57 песен)
Дьявол, сейчас начнется. Надо было позвонить Карелу и попросить встретить у машины… Я заставила себя улыбнуться, тряхнула головой, скидывая с лица волосы. Меня фотографировали, в спину неслись какие-то ругательства на плохом русском. Девочки явно поднатаскались в русском мате, но неправильно его употребляют, глупышки.
Эх, я бы вам показала, как им правильно пользоваться, если бы было можно. Из толпы вывалилась какое-то чудище и истерично заорало мне в лицо: — Грязная сука!!! Я вздрогнула от неожиданности, но быстро взяла себя в руки.
Ее тут же отпихнул консьерж. Пришлось нацепить на лицо самую презрительную усмешку, глянула на ненормальную и гордо продефилировала к распахнутым дверям. Хотелось показать им всем средний палец, послать по-нашему, по-русски, красиво и с эпитетами.
Но нельзя. Никакой агрессии к фанатам. Потом мои факи облетят весь мир, и всё фанатье будет визжать, какая я тварь, а мне еще и Фехнер по голове настучит — мы любим своих фанатов, даже если иногда они напоминают буйных психов в период обострения.
Впрочем, фанатам и не надо показывать никаких факов, они без повода визжат обо мне с завидной регулярностью. Тиль категорически запретил мне заходить на фанатские сайты — не хочет, чтобы я расстраивалась. Я ухмыльнулась.
Ах, девочки, если бы вы знали, к кому через пару минут ваш кумир будет сонно лезть целоваться, кого будет гладить по волосам и щекотать ухо смешным «Машенька», вы бы не дали мне пройти эти десять шагов до двери в отель, размазали по начищенному мрамору. По телу пронеслась теплая волна возбуждения. Как же я по нему соскучилась.
Они даже меня ревнуют к своим кумирам, — хохотнул наигранно. Станиславский бы сказал: «Не верю! Еще немного и грохнусь в обморок посреди холла.
Ноги опухли. Новые туфли безумно жмут. Я вообще не могу идти.
Разуться что ли? Мое появление в окружении группы полгода назад вызвало такую волну негодования среди фанатов, к какой я была не готова даже в самых ужасных своих прогнозах. Мы с ребятами четко обговорили, что наши отношения с Тилем — тайна за семью печатями, они нигде и ни при каких условиях не афишируются.
Мария Ефремова — переводчик. Я сама по себе для всех. Просто работник.
О наших отношениях знали только несколько человек из охраны, которых Тиль просил присматривать за мной, по сути назначив их моими телохранителями. Для меня всегда снимался отдельный номер, из которого я потом тихо выскальзывала среди ночи, и, стараясь не шуметь, шла к Тилю, или куда он тайно пробирался, чтобы заснуть рядом со мной, уткнувшись носом в волосы, прежде поцеловав в уголок губ. За эти полгода мы ни разу не прокололись.
Днем на людях я то и дело играючи цапаюсь с Тилем, отчего непосвященным кажется, что мы ненавидим друг друга, демонстративно игнорируем, недовольно разбегаемся по разным углам.
В городе пахнет только тобою Низ живота наполняет любовью Море улыбок и море желаний Времени нет и нет расстояний Воздух вокруг ни на что не похожий Нет ни машин не случайных прохожих Есть только ты и я.
За эти полгода мы ни разу не прокололись. Днем на людях я то и дело играючи цапаюсь с Тилем, отчего непосвященным кажется, что мы ненавидим друг друга, демонстративно игнорируем, недовольно разбегаемся по разным углам. Но как только выпадает свободная секунда, как только мы остаемся одни, то тут же лезем друг к другу целоваться, ласкаться, обниматься. Тиль использует любую возможность, чтобы коснуться меня, посмотреть, подразнить. Мы понимаем друг друга с полувзгляда. Иногда он говорит, что я для него словно Дэн — одного взгляда достаточно, чтобы понять мысли и предугадать желания. Сам Дэн, впрочем, кажется, тоже понимает все наши взгляды и желания. Он прикрывает понимающую улыбку рукой, строит смешные рожи, закатывает глаза, типа я всё вижу. И охраняет наши отношения, принимает удары на себя.
Днем я всегда держусь ближе к Дэну. Мне так спокойнее и надежнее. Он оберегает меня и опекает, защищает перед всеми. Больше нет того глупого самовлюбленного самца, способного уложить в постель одним движением брови, есть мужчина, который многое берет на себя, ограждает от всех, хранит. Хаген тоже постоянно трется рядом, отвлекает слишком пристальное внимание от меня и Тиля на себя, купирует неудобные вопросы, переключает на другую тему. Вечерами мы с ним любим поболтать, пофилософствовать. Я в силу специфичной профессии журналиста, люблю послушать и пораспрашивать. Я знаю о нем такое, чего не знают самые близкие друзья. Мы шушукаемся, сидя в гостиной турбаса или фойе гостиниц, что-то тихо обсуждаем и строим планы, как удрать из-под бдительного ока охраны и посмотреть очередной европейский город Тиль не любит гулять, он любит развлекаться.
С Клаусом же все наоборот. С Клаусом я болтаю так, что, кажется, на языке появятся мозоли. Он слушает, задает вопросы, иногда что-то записывает в своем дневнике и делает умное лицо. Ему нравится слушать о путешествиях, особенностях разных стран, спорить до хрипоты, искать что-то в Интернете, чтобы доказать «этой русской выскочке», что она балда. Самое смешное, слово «балда» Клаус произносит с таким очаровательным акцентом, как будто это нечто огромное, мягкое и пушистое, в которое хочется зарыться носом и вдыхать аромат ванили. Я заливисто хохочу, Клаус смеется надо мной, а Тиль бросает на нас ревнивые взгляды, а потом мягкой кошачьей походкой охотящегося ягуара подходит и садится рядом а нечего хихикать без него! И тогда я прижимаюсь к нему, трусь щекой о подбородок, а он целует меня в макушку и крепко сжимает руку. Фанатки и не догадываются, что все их вопли о том, что я не простой переводчик и сплю с Тилем, что Детка безумно в меня влюблен — правда до последней буквы. Они не знают одного — от огласки наших отношений его удерживает только беспокойство за мою жизнь.
Но справедливости ради надо отметить, фанатки «укладывают» меня в постель ко всем, включая Дэвида… Дэвид по этому поводу жутко злится, ругается, иногда приобнимает меня за плечи и, хитро прищурившись, спрашивает, не хочу ли я попробовать. Тиль из-за этого впадает в бешенство. Но я делаю очень большие глаза, наивно хлопаю длинными ресницами, обиженно выпячиваю нижнюю губу и тоном оскорбленной девственницы произношу: «Герр Фехнер, как можно, у меня контракт, в котором написано, что за половые отношения внутри коллектива вы меня уволите? Герр Фехнер, я не хочу, чтобы вы меня увольняли! Потерять такую работу — лучше сразу убейте! Группа тоже смеется. Громче всех обычно ржет злой Тиль. Потом кидает в мою сторону какую-нибудь гадкую шутку, получает не менее гадкий ответ и на несколько минут вроде бы успокаивается. А когда его никто не видит, он показывает мне взглядом на дверь.
Тиль — собственник, он не может допустить, чтобы хоть кто-то касался меня и тем более делал такие предложения. Ему надо немедленно доказать, что он лучший, зацеловать, заласкать, чтобы и мыслей променять его на другого в моей голове не возникало. Но против Дэвида он ничего не может сделать. Только громко раздраженно ржать. И кидать на продюсера испепеляющие взгляды. Для всех Мари Ефремова — переводчик-синхронист. Свободная и независимая. Только так. Замер, сладко потянулся.
Как у вас тут? Как концерт? Тиль немного капризничает. Не нравится мне все это. Что-то случилось? Ему сразу всё не так становится. Я все его примочки знаю. Если младший Шенк ни черта не ест, вялый и капризный, значит, пора вызывать доктора. Твой номер в другом крыле.
Я покрутила головой — в коридоре никого. В другое крыло я не дойду физически, если только Карел не согласится отнести меня туда на руках. Но тогда мы с Тилем увидимся только завтра. Охранник понял меня сразу же. Отпустил носильщика. Дальше мы шли вдвоем. Карел вставил магнитный ключ в щель, открывая дверь номера Тиля. Я забрала у него сумку. Завтра свободный день.
Во сколько вас разбудить? Я улыбнулась. Первый делом, я сняла туфли. Надо же было так неудачно выбрать обувь… Ноги сейчас отвалятся. Номер был небольшим, судя по пробивающимся из окон полоскам света. Оставив вещи в темной прихожей, я на ощупь прошла вглубь. Источник света тут явно есть, но такой слабый, что ничего не видно вообще. Наткнулась на невысокие кресла с круглыми спинками, добралась до слабо освещенной постели, на краю которой в позе эмбриона сжался Тиль. Это было вдвойне странно хотя бы еще потому, что он за все время нашего совместного проживания никогда не позволял себе лечь спать, не дождавшись меня.
Так устал за сегодня?
Когда ты плачешь, Помоги мне, помоги мне, помоги мне В городе пахнет только тобою. Там, где я был, или там, где я буду, Я никогда о тебе не забуду. Это любовь или мне это снится, Солнце встает и обратно садится В наших с тобой глазах. В городе пахнет только тобою.
Есть только ты и я. Шофер ответил что-то особо витиеватое, но я не поняла ни слова, лишь улыбнулась и уставилась в окно невидящим взглядом, мечтая забиться куда-нибудь под сиденье и проспать пару вечностей, чтобы никто не трогал. Голова не думает вообще. Отключается от чужой речи. Мозг просто перестал быть декодером.
Хотелось побиться головой о стекло, чтобы стряхнуть с себя эту липкую, обволакивающую сознание усталость. Кошмарно… Когда я договаривалась в родном издательском доме о новом графике работы, вместо изначально планируемого мною увольнения вообще, то и не предполагала, что будет настолько тяжело физически. Иногда организм отказывается принимать во внимание новые правила игры и глушит уставшее сознание какими-то одному ему известными способами. Я просто отключаюсь, как отключается телефон, у которого разряжается батарейка. Вот уже полгода я мотаюсь между Европой и Москвой как минимум раз в месяц, приезжая в Москву на день-два, максимум три, затем лечу обратно в какой-нибудь незнакомый город, куда в очередной раз контракт закинул мое чудовище.
От слова «чудо» между прочим! Причем Европа — стала каким-то абстрактным нечто в моем сознании, одинаковая во всем, отличающаяся лишь языками. Несколько раз было, что я терялась, в какой стране нахожусь, удивлялась, когда с кем-то пыталась поговорить на французском, а потом оказывалось, что это испанский. Я стала сильнее любить славян, потому что их языки немного походят на русский, и мой мозг не занимался переводами и дешифровками, радостно улавливая знакомые слова и выражения. Я безумно устала от этих бесконечных переездов, фальшивых улыбок, потных лиц фанатов и пренебрежения к себе некоторых товарищей из теперь уже нашей команды.
Если бы не Тиль, я бы давно сдалась, призналась, что слабая, что устала и хочу домой, можно к маме. Хотя нет, в Канаду не хочу.
Текст песни Токио - В городе пахнет только тобою
The city smells only as you Lower abdomen fills with love The sea and the sea of smiles desires And there is no distance The air around nothing on similar No machines are not bystanders There is only you and me Опрос: Верный ли текст песни?
Пригодится потом в отношениях с Биллом. Такого позора, наверное, Том Каулитц не переживал никогда в жизни.
Они вышли на сцену, и он, заикаясь, краснея и бледнея, объявил, что концерта не будет, неловко помахивая перед лицом микрофоном и задирая выше обычного просторную футболку. Георг изо всех сил пытался прикинуться ветошью, на публику не смотрел, лишь изредка кивал. Густав спрятался за козырьком кепки, виновато улыбался, руки в карманах.
Когда они вернулись, их трясло. Лица отсутствующие, взгляды суровые. Матерятся через слово.
Еще пресс-конференция… Которую тоже надо пережить. В отеле все разбрелись по своим номерам. Общаться не хотелось.
Дэвид утащил меня по работе на встречу с организаторами. Мы долго обсуждали условия, бодались за каждый цент и час. Я смотрела, как ловко Дэвид убеждает их, что надо сделать так, как он хочет, как выторговывает для группы удобный день, играет условиями контракта.
Я переводила, прыгая то с немецкого на английский, то с испанского на немецкий. Мы как-то болтали с одной русской писательницей, живущей в Париже, о том, как тяжело нам, мульти-язычным, жить в мире моно-язычных. Она тоже владеет то ли шестью, то ли семью языками, и вот эти постоянные «переключения» с языка на язык создают очень смешные ситуации — иногда ты хочешь что-то сказать в контексте на английском языке французу, только потому, что во французском языке подобного выражения не существует.
Мы тогда с ней очень веселились, разговаривая на русском с иностранными вставками. Но сейчас мне было не до веселья. Дэвид играл словами, как жонглер мячиками, и мне требовались серьезные усилия, чтобы не потерять смысл, вкладываемый им в свою речь.
Мне плохо, — опять заканючил Билл мне в ухо, предварительно поплакавшись, какая отвратительная у него жизнь. Знал бы он, какой отвратительный день у нас всех сегодня был, не ныл бы. Дэвиду памятник надо ставить, что он так умеет вести дела.
Я после этих переговоров его очень зауважала. Голова болит. Я не могу.
У меня аллергия уже на эти лекарства. Ты завтра приедешь и меня не узнаешь. Я кошмарен.
У меня отекло лицо, я покрыт прыщами. Меня всего раздуло, как тогда, зимой. Я не хочу, чтобы ты меня видела.
Мы завтра приедем… — Я скучаю… Плохо сплю. Врач говорит, чтобы я не нервничал, чтобы отдыхал, хорошо питался, много спал, а я не могу без тебя спать. У меня бессонница.
Я прижмусь к тебе и только тогда мне спокойно и хорошо. Билл говорил тихим плаксивым голосом обиженного ребенка, которого злая мамочка оставила ночевать у соседей. Он капризничал.
Ныл весь день, писал жалобные смски и всячески давил мне на нервы. Я понимала, что ему элементарно скучно. В туре он всегда был напряжен, много событий, люди, вспышки фотокамер, всегда натянут, как струна, готов ко всему, а сейчас тихая жизнь в затворничестве, нервотрепка с врачами, неизвестность сносили ему крышу напрочь.
Хотелось обнять его, прижать к себе и не отпускать. Гладить, ласкать, снимать его боль руками, веселить, смешить. Том сидел рядом.
Я знала, что он слушает наш разговор, более того, была уверена, что он знает, о чем мы говорим. Тоже подавленный, расстроенный, хмурый. Это на людях он еще держится и улыбается, а рядом со мной маска спадает и сексапильный плюшевый мачо превращается в угрюмого молчаливого парня, которого лучше не раздражать пустой болтовней.
Я убрала телефон в карман. Опять накрутил себя. За голос боится.
На антибиотики у него аллергия. А там побочный эффект, если я правильно понимаю, головные боли и сыпь. К тому же врачи ему толком ничего не говорят.
Вот он и напридумывал всякой ерунды. Это потому что один. Был бы кто-то рядом… Том посмотрел на меня внимательно.
В его глазах я четко увидела предложение не дожидаться завтра, а валить в Гамбург к брату немедленно. Я не могу заплатить за билет. Через четверть часа я металась по номеру, собирая вещи.
Возьму только документы, остальное заберут мальчишки. Такси вот-вот приедет. Несколько секунд смотрела на ноут — нет, не буду брать.
Если я его возьму, то будет искушение поработать, а я не хочу сейчас работать, хочу отдохнуть. Все отчеты сделаны, все материалы отправлены, на все письма написаны ответы, потерплю до завтрашнего вечера уж как-нибудь. Он был одет в обычные черные брюки.
Дреды спрятаны под нормальной футболкой по размеру и прикрыты арафаткой, сверху облегающий тело теплый джемпер. На голове вязаная шапочка. Вообще другой человек.
Красивый такой… — Ты не бери с собой ничего, я прослежу за твоими вещами, — суетливо осматривал номер Георг. Я даже его не заметила. Такси на соседней улице.
По идее должны проскочить незамеченными. Надо было посветлее что-то, коралловое, например. Ноги в удобные разноцветные туфли на высоком каблуке.
Прядку за ухо. Повернулась к ребятам, скромно спросила: — Красивая? Поправила прическу — волосы собраны в пучок, но из-за того, что голова чистая, некоторые прядки то и дело норовят выбиться.
Одни кости. Даже подержаться не за что. Я схватила палантин и сумку.
Черт, выгляжу, как личный помощник руководителя… Хотя рядом с Томом в брюках смотреться буду ничего. Действовали мы по той же схеме, по которой в свое время уходили с Биллом от поклонниц в Москве. Сначала вышел Георг и покрутился перед окнами, привлекая к себе внимание, потом мы спокойным шагом пересекли холл, изображая из себя молодую семейную пару.
Затем служащий провел нас к служебному выходу и объяснил, как пройти на другую улицу. Две минуты, и мы уже со смехом плюхнулись на заднее сидение в такси. Все остальное прошло без приключений.
Мы получили свои билеты, зарегистрировались, походили по Duty Free, накупив там всякой ерунды, загрузились в самолет и довольные расслабились. Не заплатили? Или русская мафия напала и все отобрала?
Поморщилась — слишком синтетический. Вот где настоящая мафия. Том с серьезной миной вопросительно поднял бровь совсем как Билл.
Пришлось объяснять. На руки они мне зарплату выдать не успели, я уехала. Еле договорилась, чтобы деньги забрала Полина и мне переводом прислала.
Вот на следующей неделе получит, вышлет. А пока я по нулям вообще. Ужасно неудобно.
Плюс должны в начале следующего месяца гонорар перечислить, может быть упадет что-то по мелочи в конце этого месяца. Там сумма хорошая, толку только мало. А здесь пока компания не раскошелилась… В общем, деньги у меня вот-вот будут, а пока надо затянуть поясок.
Желательно на горле. Ты же почти ничего не тратишь. Квартиру тебе компания оплачивает.
Шмоток Билл столько накупил, что ты, по-моему, и половину еще не носила. Украшения, косметика — тоже не твоя страсть. Еда если только и так, по мелочи… — А деньги я на той неделе родителям все скинула.
Вот всё, что было. Они в Канаде дом купили. Давно еще.
Кредит за него выплачивают. Надо было делать какое-то ре-финансирование, банк условия поменял. Пришлось срочно закрывать кредит, а родителям не хватало.
Я им все свои сбережения отдала. Иначе у них бы дом отобрали. Я-то рассчитывала, что деньги вот-вот придут, а, видишь, как вышло… — А нам сказать?
Ну как так можно? Мы бы помогли, — проворчал Том. Я не хочу от вас зависеть.
Я хочу быть самостоятельной. Ты живешь с мужчиной, он должен о тебе заботиться и тебя содержать. К тому же, если учесть, что ради него ты отказалась от собственной карьеры, оставила дом, то содержать тебя — его святая обязанность.
А обязанность моего мужчины — любить меня, холить и лелеять. По всему миру о русских женщинах идет слава, как о самых лучших, домашних и беспроблемных. Что вам приятно заниматься домом, семьей, и никакой карьеры!
Какая есть. Не нравится, не смотри, — я демонстративно отвернулась от него к черному окну. Том рассмеялся.
Он заметно повеселел за эти несколько часов. Шутит, как прежде, ерничает, довольный. Совсем немного осталось.
Еще час, и мы будем дома. Через час я увижу Билла. Мы тихо войдем в квартиру, тихо располземся по комнатам.
Я осторожно залезу к нему под бок и нежно обниму. Билл будет рад. Не надо ни от кого прятаться, зажиматься по углам, можно спокойно общаться без масок, пить по утрам кофе с тостами, вечерами есть пиццу с кока-колой.
Скоро… Очень скоро… В аэропорту у меня начала болеть голова. Сначала не сильно — в висках ненавязчиво стучало и покалывало в районе затылка, надо бы выпить таблетку, но таможня, поиск такси, пока Том шифруется в тени колонн, времени на это не нашлось. Мы возвращались домой очень возбужденные.
Я нервничала, все ли в порядке с Биллом, уж больно он капризничал, жаловался на боли, был каким-то вялым. Том окончательно воспрял духом и мечтал о том, как сейчас смоет с себя запах гостиницы и залезет спать в собственную кровать под собственное одеяло на собственную подушку, отключив телефон. Билла дома не оказалось.
Я растерянно бродила по комнатам и отмечала, что уж кем-кем, а отшельником он не сидел. Пустые банки из-под пива, забитые окурками, чипсы, рассыпанные по полу. В пепельнице разномастные бычки, многие со следами помады.
Очень много бычков. Некоторые бокалы тоже с красными отпечатками чужих губ… Я нервно кусала костяшки пальцев, осматривая беспорядок, чувствуя, как внутри все холодеет. Голова болела сильнее.
Надо ему доверять. Наверняка приходили друзья и подруги, посидели, выпили, поболтали. Это вовсе не то, что я думаю.
Я не буду истеричкой, не закачу ему сцену ревности. В конце концов, мы тоже с ребятами отдыхали и веселились, чем он хуже? Билл всё объяснит.
Я ему доверяю. Просто были друзья. И подруги.
Доверяю… Голова болит. Не мог же Билл за пару дней столько выкурить. Он бы просто умер от такой дозы никотина.
Его бы разорвало в клочья, как хомяка. У меня очень болит голова. От постоянной смены часовых поясов и погоды со всеми вытекающими, от меня скоро ничего не останется.
Нервно вытряхнула все на журнальный столик и начала искать лекарство. Ключи от гамбургских квартир. Лак для ногтей.
Ручка… Упаковка тампонов. Вторая ручка. Салфетки… Диктофон… Щипчики… Да где же?..
Ключи от московской квартиры… Конфеты… Жидкость для снятия лака… Ну где? Презерватив… Боже, ну почему в моей сумке всегда такой жуткий бардак? Была бы больше, я б туда еще чего-нибудь запихала!
Боль пульсирует в затылке и давит на виски. Даже моргать уже больно. Надо срочно выпить что-то от давления и анальгетик.
В кармашке лежали… Скоро стану ходячей аптекой. Том принес стакан воды. Я заглотила сразу три таблетки — одну от давления, две от боли и расслабленно упала в кресло.
Сейчас все пройдет. Минут через десять-пятнадцать. Это все от нервов.
Психую который день. То Йост достает, зараза, то Билл вот… Это просто друзья. Могли же они прийти с подругами?
Я доверяю. Я не истеричка. Он мне сказал, что будет дома, потому что плохо себя чувствует.
Если его нет дома, но чувствовал он себя плохо, значит… — Я матери позвоню, — недовольно зыркнул он на меня. Вдруг он у нее? Осторожно спроси.
Пока Том звонил Симоне, я набрала номер нашего консьержа. Если Билл уехал, то он должен был видеть его машину, «Неотложку», такси. Герр Отто сказал, что за Биллом никто не приезжал.
Он вышел одетый и куда-то ушел пешком часов в девять. По крайней мере, герр Отто чужую машину во двор не впускал и его тачку со двора не выпускал. При этом на первый взгляд ничто не выдавало в Билле больного — он был весел, бодр и с кем-то трепался по телефону.
Фигня какая-то… Он же в восемь вечера буквально умирал! Ничего не понимаю. А гости были, да.
Ребята и девушки. Вчера и сегодня. Прошлой ночью шумели сильно, жильцы жаловались.
Я помассировала виски. Билл почти постоянно был на связи, почему он ничего не сказал про гостей? Сказал, что плохо себя чувствует… — растерянно пробормотал Том.
Мы же постоянно созванивались, он же ныл, что от скуки готов на стены лезть… — Ты у меня спрашиваешь? Кто тут у нас психопат? В смысле телепат… Зато после нашего последнего разговора умирающий Билл собрался и куда-то свалил абсолютно здоровый.
Потом в полицию, больницы… Может, с ним что-то случилось? Может на него напали и избили? Может он попал в ДТП?
Я ревниво поджала губы. Том хохотнул. И ушел на кухню.
Да, я бы тоже что-нибудь съела. Примерно в половине пятого, когда мы с Томом наметили план дальнейших действий, в дверь позвонили. Это было вдвойне странно, потому что мы сидели на кухне с едва заметной подсветкой от вытяжки и закрытыми жалюзи, со стороны улицы или двора света из окна просто не должно быть видно.
Кто может звонить в такую пору, если Билл не знает, что мы вернулись? Том, как самый смелый, пошел открывать. Я бесстрашно прикрывала его спину.
На пороге стоял Билл. Нет, не стоял. Пытался стоять, но больше висел.
На девушке. Оба пьяные настолько, что даже сфокусироваться не могут на нас. Девушка получше.
Билл вообще никакой. За ней кое-как втек Билл. Мы с Томом с недоумением пялились на гостью и ее спутника.
При этом Билли предпринял попытку распрямиться и пьяно полез к ней целоваться. Она встряхнула его: — Билли, любовь моя, тут же люди! Ноги все равно разъезжаются, как на коньках.
Его повело в сторону. Билл схватился за стену и замер, водя в воздухе пальцем, указывая примерно в сторону Тома. В общем он старше меня на десять минут… Но я все равно первый.
Том недовольно причмокнул и закатил глаза. Я стояла и не знала, что делать. Рассматривала девушку.
Волосы рыжие, кучерявые, до плеч. Глаза серые, небольшие. Нос уточкой.
Губы тонкие. Одета очень стильно и дорого. Хорошая фигура.
Девушка в свою очередь пыталась удержать равновесие, поглядывала в мою сторону. Раздражал ее постоянный скулеж и противное: «Билли, любовь моя! Кто это?
Я заинтересованно склонила голову, надевая на лицо улыбку. Да, кто я? Удивлял его взгляд — холодный, колкий, с примесью гневной ненависти.
The city smells only as you Lower abdomen fills with love The sea and the sea of smiles desires And there is no distance The air around nothing on similar No machines are not bystanders There is only you and me When you cry Help me, I do not know what to do Can turn into a bird And fly away! Help me, I do not know what to do Can turn into a bird And fly away!
В городе пахнет только тобою, Низ живота наполняет любовью Есть только ты и я. Only you smells in the city, The lower abdomen fills with love. The air around is not like anything, There are no cars or random passers -by. There are only you and me. It can turn into a bird and fly away.
Help me, help me, help me.
Токио - В городе пахнет только тобою (найдено 57 песен)
Группа Тokio образовалась в 2002 году, а в 2006 году заявила о себе широкой аудитории зрителей и слушателей. Группа Тokio организована в 2002 году Ильёй Язов. [Куплет 1] В городе пахнет только тобою Низ живота наполняет любовью Море улыбок и море желаний Времени нет и нет расстояний Воздух вокруг ни на что не похожий Нет ни машин, ни случайных прохожих Есть только ты и я. городе пахнет только тобою опять перебои с горячей водою). В городе пахнет только тобою. Make it awesome! Когда мой дедушка приходит домой ночью, от него пахнет не только водкой, но и бабушками. Литература. Новости. Психология.
Токио - Когда ты плачешь (OST Жара) текст песни
» Анекдоты» разное» В городе пахнет только тобою. Copyright © Лента главных новостей и современный дизайн NewsTheme. На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Город пахнет тобою», автора Натальи Аверкиевой. В городе пахнет только тобою Низ живота наполняет любовью Море улыбок и море желаний Времени нет и нет расстояний Воздух вокруг ни на что не похожий Нет ни машин не случайных прохожих Есть только ты и я Когда ты плачешь Помоги мне я не знаю что мне делать Может в. Низ живота наполняет Любовью, Там где я был Или там где я буду, Я никогда о тебе не забуду Это любов Токио - В городе пахнет только тобою - qo1.
Tokio - В городе пахнет только тобою текст песни
Море улыбок и море желаний: Времени нет и нет расстояний. Воздух вокруг ни на что не похожий, Нет ни машин, ни случайных прохожих. Есть только ты и я. Припев: Когда ты плачешь, Помоги мне, я не знаю, что мне делать.
Помоги мне, я не знаю, что мне делать Может в птицу превратиться Помоги мне! Помоги мне! В городе пахнет только тобою Низ живота наполняет любовью Море улыбок и море желаний Времени нет и нет расстояний Воздух вокруг ни на что не похожий Нет ни машин не случайных прохожих Есть только ты и я Перевод на русский или английский язык текста песни — В Городе Пахнет Только Тобою… исполнителя Токио: The city smells only as you Lower abdomen fills with love The sea and the sea of smiles desires And there is no distance The air around nothing on similar No machines are not bystanders There is only you and me When you cry Help me, I do not know what to do Can turn into a bird And fly away!
Припев: Когда ты плачешь, Помоги мне, я не знаю, что мне делать. Может в птицу превратиться и улететь. Когда ты плачешь, Помоги мне, я не знаю, что мне делать.
Помоги мне, помоги мне, помоги мне.
Мой мальчик засыпал, прижавшись ко мне всем телом. Засыпал довольным и счастливым. И пусть весь мир катится к чертям, ничто не должно нарушать сна моего самого любимого принца. Глава 2 Настроение мне испортили уже с утра. Доктор Мартин сделал все возможное, чтобы Тиль заговорил. И Тиль заговорил. Вчера вечером он немного хрипел, но в целом говорил, хотя распеться так и не смог. Маркус лечил его горло, пичкал таблетками и внушал Фехнеру, что Тиль петь не сможет, концерт надо отменять, а то и не один. Но ни Фехнер, ни тем более Тиль с компанией категорически не хотели ничего слышать об отменах.
При этом Дэвид перевел все стрелки на ребят, со словами: «Ну вот, они же сами против». Такой безответственности я еще никогда в жизни не видела! Ты говорить не можешь, тебе больно! Как ты собираешься петь? Это безответственно! И ты это должен понимать лучше всех! Если он сорвет голос, то тур придется отменить. Лучше пожертвовать парой концертов, чем гробить… — Мари, я могу дать тебе телефон организаторов, — невинным голосом завел Дейв старую песню. Я позвоню и договорюсь о переносе концертов на другое число! Или мы приедем в Монпелье и договоримся там… — Господа, познакомитесь, у нас новый тур-менеджер Мария Ефремова, — мерзко кривлялся Фехнер, развалившись в кресле и широко расставив ноги, перегородив узкий проход.
Гинеколога на него нет! Она все прекрасно знает и гораздо лучше будет справляться с моими обязанностями. Всё, я ухожу… — страдальчески закатил он глаза, изящно прикрыв их изогнутой кистью. И Маркус правильно говорит, если он сейчас выйдет на сцену, это будет катастрофой для его убитого горла. Дэн победно хихикнул — все-таки выбил его с трассы. Они перезагрузили уровень. Мари, это часть жизни артиста. Публике плевать, как ты себя чувствуешь, живешь ли ты, или умираешь, для нее важно, чтобы шоу продолжалось! Я посмотрю, как ты их будешь дергать, если тебе пальцы сломать! Хаген вздрогнул и посмотрел на меня осуждающе.
Я уже знала, если он называет меня по фамилии, это не грозит мне ничем хорошим. Сейчас меня отсюда выгонят взашей. В России говорят: «Жадность фраера сгубила». Мне нечего к этому добавить. Разрешите откланяться. Я развернулась и быстро покинула гостиную турбаса. Лучше пойду с водителем поболтаю, пока меня со злости не порвало в клочки от невероятной тупизны этих идиотских немецких мужчин. Что же я все никак не привыкну, а? Куда я вечно лезу? Вообще наши отношения с Фехнером выглядели по меньшей мере забавно.
Все всегда ходили перед душкой Дейви на цыпочках, ловили каждое слово и тут же кидались исполнять поручения. Лишь ребята общались с ним на равных, как с хорошим другом и учителем, и только я позволяла себе наглость не просто спорить, но даже кричать на него, если считала, что он не прав. Ничего не могу с собой поделать. Не воспринимаю его как начальника. Фехнера такое положение вещей тоже явно веселило. Он заводился, как мальчишка-подросток, и начинал со мной пререкаться ну любит Дэвид поговорить, как и я , хотя всегда мог заткнуть парой слов, лишь скромно напомнив о субординации. Но и тут мое упрямство пыталось оставить последнее слово за собой. Не получалось у меня по-другому! Всегда высказывала свое дурацкое мнение, и чтобы в бровь попало, и по глазу стараясь не промахнуться, и вообще, чтобы по всему лицу размазалось! А Дэвиду нравилось, по роже лощеной видела, что нравится.
Минут через пятнадцать телефон ожил и завибрировал. Я открыла пришедшую от Тиля смску. В ней было всего одно слово: «Скучаю». Не удержалась от презрительного фырканья, ответила: «А мне весело». Наш водитель как раз рассказывал «смешную» историю, как в прошлый раз фанатки кинулись под колеса турбаса, не желая выпускать группу из «отстойника». Честно говоря, почему Питера веселил факт наезда на детей, пусть и ненормальных, я так и не поняла, но хихикать за компанию было приятнее, чем думать о том, как через несколько часов Тиль будет хрипеть на сцене. Дэвид — идиот, если позволит ему выйти к зрителям. Бабам слова не давали! Кури бамбук, Детка :-Р» — получил, фашист, гранату? Главное, вслух его так не назвать.
А то потом замучаешься доказывать, что это у нас такая детская дразнилка, а не мое желание смертельно оскорбить его нацию. Меня тут за глаза зовут крэйзи рашн. Кто-то любя, кто-то с презрением. Так и говорят: «Куда, мол, эта крэйзи рашн делась? Вроде бы на рожон лезу исключительно по делу, обычно веду себя тихо, особо не выступаю, изредка прячусь за спиной Дэнни… А потом выяснилось, что назвать САМОГО Тиля Шенка тупоголовым ослом не за глаза, а при всех — это надо вообще не иметь головы на плечах. А скажите, как еще назвать Тиля Шенка, если его просишь не делать что-то, он все равно делает, получает по башке, и долго потом ноет, что я плохая, потому что не предупредила? Только тупоголовым ослом. Вот в прошлый раз видел же, что все с перепоя плохо выглядят, все разбиты, Дэн с вечера залупился на Хагена удивлюсь, если помнит по какой причине , у Клауса болят суставы пальцев, ходит, мается, кремами-мазями руки мажет. Все в то утро были явно не в духе и совершенно не желали ни с кем общаться, расползлись по своим полкам-щелям, как тараканы. Так нет же, Тиль согласился на интервью с фотосессией, от которой группа категорически отказалась накануне.
Закатил скандал, что он действовал от имени группы и не собирается теперь отдуваться, что он тут фронтмен, и, стало быть, ему принимать решения. Группа очень быстро и невежливо объяснила, куда Тилю пойти. Вместо того чтобы сменить тактику, фронтмен-крутышка разорался еще громче. В итоге ребята снова разругались, едва не сцепились, а мы потом с Дэвидом улаживали этот конфликт — он с журналистами, я с мальчишками. Иногда кажется, что я на самом деле живу в театре абсруда — меня окружают говорливые, по утрам узкоглазые, вспыльчивые люди, которые временами несут какой-то непонятный бред. Шеи и плеч что-то коснулось. Я обернулась. Тиль стоял сзади и шкодливо улыбался. В его кармане заиграла мелодия пришедшей смс. Он незаметно провел рукой мне по спине, несильно ущипнул за попу.
За что тут же слегка получил локтем поддых. Вот и пообщались. Заправка через тридцать миль, но, если хочешь, остановимся здесь. Подышишь воздухом. Почти чистым. Давно у нас Клаус траву не грыз с яйцами бычьих цепней и тяжелыми металлами, — не удержалась я от ехидства, вспомнив, что Клаус большой любитель пожевать траву, растущую вдоль дороги. Вот хлебом его не корми, дай только сочную зеленую соломинку в рот засунуть. Минералов там… Солей… Вот и тащит в рот всякую дрянь, — задумчиво протянул Тиль и мерзко хихикнул. Упс… Как неудобно получилось… Ни я, ни Тиль не заметили спрятавшегося от всех Клауса. Остановка на заправке.
Без бычьих цепней красивые. Клаус задернул шторку и опять сделал вид, что его не существует. Тиль воровато огляделся, толкнул меня на стену и жадно всосал губы, забравшись руками под футболку. Притянул к себе плотно-плотно и сладко выдохнул, зажмурившись. Я дернулась, чувствуя, как возбуждение волной несется от кончиков пальцев, делает колени мягкими, щекочет живот и теплыми лучами пронизывает тело. Казалось, что эти лучи вырвутся наружу и раскрасят мир желто-оранжевыми красками. Но с гостиницей вышел полный облом. Мы приехали в Монпелье глубокой ночью, отмахав больше девятисот километров за день, вымотавшиеся, уставшие, голодные и злые. У Тиля опять поднялась температура, он был мрачен, глумлив и противен. Дэн мучился с животом и не отходил далеко от сортира, недобрыми словами вспоминая сандвич, купленный на одной из заправок.
Хаген последние несколько часов пытался научить меня играть на гитаре, пока Дэн ее не отобрал и не разорался, чтобы мы перестали мучить несчастный, ни в чем не повинный инструмент. Клаус все так же тихо-мирно читал, развалившись у себя на полке. Дэвид, услышав, как я мурлыкаю цоевскую «Восьмиклассницу» под мелодию, которую на ходу подбирал Хаген, привязался к Тилю с идеей выгнать на сцену меня, если у того пропадет голос, типа нашли ему замену. Тиль злобно шипел, фыркал и огрызался. Уже в гостинице выяснилось, что группа с продюсером и охраной останавливаются здесь, а все остальные едут в другой отель — попроще и поближе к нашему завтрашнему месту работы. Меня посадили в другой автобус и помахали ручкой. Я сама об этом мечтаю, но если мой номер в другом отеле, то как ты завтра объяснишь Фехнеру, как я попала в твой номер или зачем ты пришел в этот отель? Я не могу без тебя заснуть! Я хочу обнять тебя, поцеловать и спокойно вырубиться! Заодно выспишься.
Я и так без тебя спал целую неделю! Я не могу заснуть без тебя, ты моя персональная фея сна. Вот поцелую тебя на ночь и сразу же засыпаю. Я почувствовала, как он топнул ногой и обиженно надул губы. А что я могу сделать? Не попрусь же я среди ночи одна по незнакомому городу не пойми куда? Могу, конечно, у меня ума хватит, но смысл? Я потом физически не доползу обратно. Да и Тиля элементарно жалко гонять — он очень устал и не высыпается. Хотя, если попрошу, он приедет ради меня.
Одно слово — и он через пятнадцать минут нарисуется, я знаю. Очень хочется произнести его, попросить приехать, но не могу и не буду, пусть отдыхает. Обними его, поцелуй и спите вместе, — без всякой задней мысли предложила я. Ответом мне была тишина недоумения. Вот и пусть сегодня Дэн немного побудет мною. И тут до меня дошло, о какой дряни он говорит. Я закатилась, от смеха выронив трубку. Я представила себе реакцию Дэна и снова загоготала.
В городе пахнет только тобою. Опять перебои с горячей водою! ...
«море дождей, и море желаний, времени нет, и нет расстояний, воздух ”. Популярные песни. В городе пахнет Токио (Мачетте). [Куплет 1] В городе пахнет только тобою Низ живота наполняет любовью Море улыбок и море желаний Времени нет и нет расстояний Воздух вокруг ни на что не похожий Нет ни машин, ни случайных прохожих Есть только ты и я. В городе пахнет только тобою Низ живота наполняет любовью Море улыбок и море желаний Времени нет и нет расстояний Воздух вокруг ни на что не похожий Н.
Текст ТОКИО — Помоги мне
- Токио - Когда ты плачешь
- Читать книгу: «Город пахнет тобою…»
- Текст песни Мачете - В городе пахнет только тобою OST Жара
- Следите за нами:
Токио - В Городе Пахнет Только Тобою .
По вопросам, связанным с использованием контента заявленных выше Правообладателей, просьба обращаться на support advmusic. По вопросам, связанным с использованием контента Правообладателей, не имеющих Лицензионных Договоров с ООО «АдвМьюзик», а также по всем остальным вопросам, просьба обращаться в службу технической поддержки сайта на skymuz yandex.
Воздух вокруг ни на что не похожий, Нет ни машин, ни случайных прохожих. Есть только ты и я. Припев: Когда ты плачешь, Помоги мне, я не знаю, что мне делать. Может в птицу превратиться и улететь.
Солнце встает и обратно садится В наших с тобой глазах Когда ты плачешь Помоги мне я не знаю что мне делать Может в птицу превратиться и улететь? Помоги мне, помоги мне, помоги мне Помоги мне, помоги мне, помоги мне В городе пахнет только тобою Низ живота наполняет любовью Море улыбок и море желаний Времени нет и нет расстояний Воздух вокруг ни на что не похожий Нет ни машин не случайных прохожих Есть только ты и я В городе пахнет только тобою Низ живота наполняет любовью.
The city smells only as you Lower abdomen fills with love The sea and the sea of smiles desires And there is no distance The air around nothing on similar No machines are not bystanders There is only you and me Опрос: Верный ли текст песни?