Тутта Ларсен в социальном ролике фонда «Даунсайд Ап». Своими размышлениями Тутта Ларсен поделилась во время интервью для Youtube-канала "Ваша Наташа". На семинаре Тута Ларсен ответила на вопросы воронежцев о беременности, материнстве и построении карьеры.
Тутта Ларсен расстроилась, прочтя свой псевдоним задом наперед
| Тутта Ларсен: истории из жизни, советы, новости, юмор и картинки — Горячее | Пикабу | Тутта Ларсен — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. "Столото" проведет благотворительный тираж в день Светлой Пасхи. |
| TUTTA TV | Новости | Актриса, радиоведущая и певица Тутта Ларсен (настоящее имя — Татьяна Анатольевна Романенко) старается помогать жителям Макеевки, где она провела свои детские годы. |
| СЛОВО. ТУТТА ЛАРСЕН - Телеканал «СПАС» | Тутта Ларсен. Материалы о персоне. Ежедневные обновления, самая свежая и интересная информация из мира кино. |
| Тута Ларсен: «После потери ребенка и предательства мужа пришел Христос» - Мой путь к Богу | Тутта Ларсен считает, что народ простит Урганта, если он съездит в Донбасс. |
| Тутта Ларсен в Ульяновске: «Ничего не хотела бы менять в своей жизни» | последние новости сегодня в Москве. Тутта Ларсен - свежие новости дня в Москве, России и мире. Смотри Москва 24, держи новостную ленту в тонусе. |
СМИ в соцсетях
А потом приходит молоко, а тебе некого кормить. Ребенка я не видела. Скорее всего, моя девочка стала биоматериалом. После родов Максим навестил жену всего раз, а ведь они к тому времени были женаты уже 8 лет. Именно этот момент, по словам Ларсен, поставил окончательную точку в их отношениях. Переживая смерть своего ребенка, молодая женщина не спала, не ела — она просто днями рыдала в подушку. На горечь потери наложилась тяжелая болезнь. У несостоявшейся мамы начался сепсис. Сепсис, который длился год. Медики не сразу смогли диагностировать болезнь.
Тутте становилось все хуже, а врачи лишь разводили руками — потерпите, все пройдет. Начался отказ всех систем организма, я разваливалась. Никто не знал, что со мной, - говорит Тутта. В тот момент у телеведущей произошла переоценка ценностей: за время болезни многие люди из ее окружения отвернулись от нее. Тутта признается, что осталась практически одна. На то, чтобы окончательно вылечиться и прийти в себя, у нее ушло почти четыре года.
Впервые за всю нашу жизнь были регулярные совместные обеды, выстроился семейный график. Раньше каждый жил какой-то своей жизнью, мы только по выходным пересекались все вместе.
А тут общались, сидели за столом, что-то мастерили, пели песни под гитару. Я даже вспомнила свои уроки вязания, начала сыну Ване свитер вязать, правда, забросила. Но надо к этому вернуться. Мой муж освоил выпечку хлеба. Он каждое утро вставал в шесть, чтобы нам испечь хлеб, встречал нас этим дивным запахом по утрам. Но я не могу сказать, что мы провели карантин в суперидиллии, потому что, если ты сидишь в раю насильно, тебе рай не мил. Психологически на меня это очень давило — невозможность работать, с кем-то встретиться, обнять своих друзей. Но у нас все достаточно смешанно.
Папа может все поменять подгузник, помыть, покормить, полечить и погулять , кроме как покормить младенца грудью. И точно так же я могу пропадать на работе 12 часов в сутки, а потом прийти, положить ноги на стол, включить телевизор и сказать: «Не трогайте меня». У нас в семье стереотипные роли очень смазаны, кто что может, тот то и делает. Поэтому иногда папа бывает строже, иногда я бываю строже. Но, как правило, мы вообще не строим с детьми отношения на таких манипуляциях — «плохой — хороший полицейский». Мы стараемся быть друзьями, выстраивать доверительные отношения, и поэтому у нас в семье практически не наказывают детей. Достаточно сказать: «Мне это не нравится», чтобы скорректировать поведение. И когда ребенок говорит: «Мне это не нравится», я тоже прекращаю делать то, что его раздражает.
Но это не касается учебы. Я не заставляю детей учиться, а просто объясняю, что не всегда можно делать то, что тебе хочется. Что есть какие-то законы социума, законы физики, наконец: если ты выйдешь в окно, то разобьешься; если сунешь палец в розетку, тебя ударит током; если не сдашь «домашку», у тебя будут проблемы в школе; если будут проблемы в школе, останется меньше времени на отдых. То есть я объясняю причинно-следственные связи и не применяю никаких наказаний или санкций. Родители с детства меня научили тому, что обратная сторона свободы — это ответственность. Если я хочу максимальной свободы, приходить домой в одиннадцать вечера и самой выбирать себе занятия, то мне надо оправдывать их доверие, то есть выполнять свои обязанности, нормально учиться. И мне такой принцип очень нравится. Я практикую то же самое со своими детьми.
Но у моих родителей было меньше возможностей для непосредственного душевного общения с ребенком, они были все очень заняты какой-то социальной и профессиональной жизнью. И не всегда им хватало терпения. К сожалению, в моей семье практиковались телесные наказания. Причем применительно только ко мне, мою младшую сестру уже не трогали. Они на мне потренировались, поняли, что это не работает. Но таких эпизодов было немного, гораздо больше родители мне дали любви, внимания, средств. Они никогда не жалели денег на мои «хотелки» — на путешествия, на спорт, на книги, на образование, на репетиторов, на какие-то удовольствия. И я своим детям не отказываю в их желаниях.
Если, например, мы приходим в магазин игрушек и Ваня спрашивает: «А мне сегодня можно что-нибудь здесь купить? Он вполне адекватно это воспринимает и с этим соглашается. Бывает, что приходит и говорит: «Я видел классные кроссовки, а можно мне такие? Но у наших детей вообще очень мало материальных желаний. Они просто напитаны, наполнены, у них нет в принципе дефицита ни в чем. Нет дефицита в родительской любви, во внимании, в одежде, в еде, в выборе образования. У ребенка до школы колоссальное количество задач, заложенных природой, которые он должен решить. Если мы в это начинаем влезать с математикой, с ранним английским, мы просто сбиваем все настройки, а потом получаем заикание, дислексию, энурез и прочие проблемы.
А ему просто надо дать созреть. Ребенку за три-четыре года нужно научиться ходить, говорить, смотреть, слышать, нюхать, хватать, есть ложкой, глотать, жевать. Это колоссальные процессы. Поэтому какая там арифметика, вы чего? Самое раннее — это начинать заниматься с ребенком в пять-шесть лет. Я наделала ошибок, особенно в том, что касается здоровья и лечения, да и, конечно, общения. Луку я наказывала, пару раз даже телесно, и мне за это дико стыдно. И вообще, Лука же был рожден без папы и первые два года жизни рос с мамой-одиночкой, это все наложило определенный отпечаток на его личность.
Но он все равно очень классный парень, хороший, добрый, но немножко неустойчивый, что ли, в отличие от Марфы и Вани, у которых есть большая уверенность в себе и в том, что мир прекрасен. Мне кажется, что у Луки есть потребность все время доказывать, что он хороший. Муж освоил выпечку хлеба. Он каждое утро вставал в шесть, чтобы нам испечь хлеб, встречал нас этим дивным запахом по утрам» Фото: Филипп Гончаров — Может быть, в силу характера?
Средство массовой информации сетевое издание «Городской информационный канал m24. Учредитель и редакция - АО «Москва Медиа».
Главный редактор сетевого издания И. Адрес редакции: 125124, РФ, г.
С Захаром Артемьевым, отцом старшего 13-летнего сына Луки, они расстались, когда Татьяна была еще беременна. Отношения были слишком эмоциональными, и Романенко даже ощутила угрозу вынашивания второго ребенка. Поэтому решила, что легче остаться одной. Мне нужно было спрятаться в коробочку свою, и я спряталась, — говорит об этом непростом моменте сама Романенко.
Читайте также: Несмотря на это, беременность прошла абсолютно спокойно и счастливо: Я никогда себя не чувствовала настолько с Богом, как тогда... Родив абсолютно здорового сына, Тутта Ларсен очень рано вышла из декрета. Луке на тот момент было 2,5 месяца. На помощь пришла мама ведущей, а потом появилась чудо-няня которая до сих пор помогает семье Романенко.
Тутта Ларсен рассказала о потере ребёнка и изменах бывшего мужа
Ведь я ее почти и не знала, она ушла в родах, я не успела с ней пожить, я ее и не видела даже — сразу унесли. Но все-таки, она была. И есть. Там, с Богом.
Ее беспокоит тот факт, что Лука до сих пор не определился, чем хочет заниматься. Молодому человеку 17 лет. Ранее Readovka писала о том, что Георгий Тесля-Герасимов рассказал Георгий Тесля-Герасимов рассказал про впечатления о фронте и не поддержавших его коллегАртист находится в расположении боевого подразделения про впечатления о фронте и не поддержавших его коллег.
Участники форума также пообщались на тему воспитания детей с известной теле- и радиоведущей и многодетной мамой Туттой Ларсен. Важно создавать условия для того, чтобы они могли вместе отдыхать, заниматься спортом и обмениваться опытом в воспитании детей.
Например, сегодня они получили ценные практические советы от Тутты Ларсен, которая открыла для себя, а потом и для тысяч мам и пап «осознанное родительство». В начале мая у меня родился третий ребенок, и теперь я официально считаюсь многодетным отцом, — отметил член Общественной палаты РФ Евгений Нифантьев. Он сказал, что одна из важнейших задач подобных мероприятий — помочь семьям найти новые форматы для общения, чтобы мамы и папы смогли оторвать детей от соцсетей, показывая им пример активного и интересного досуга.
Человек выбрал жить в другой культуре — дай бог, чтобы у неё материально такие возможности были, — сказала Ларсен. Ведущая заявила о разрыве всех контрактных обязательств с российскими телекомпаниями, но не стала ничего объяснять. Подобное молчание может быть банальной осторожностью — вероятно, в РФ у Шелест до сих пор есть активы и недвижимость. Но Ларсен поставила отсутствие антироссийских высказываний в заслугу бывшей коллеге, призвав других сбежавших знаменитостей брать пример с Ольги.
При этом журналистка дала понять, что прежние заработки могут только сниться новоиспечённой «американке». Потому что ты никому и нигде не нужен, кроме русскоязычного пространства.
Креативные индустрии. Тутта Ларсен: детский и родительской контент. Выпуск от 17.05.2023
Он её открыто не поддержал. Сначала выложил в соцсетях чёрный квадрат, а потом и вовсе уехал из страны в Израиль. Теперь Ургант снова в России, но получить прощение её граждан может только одним способом, считает его коллега по цеху. По словам Ларсен, ей было грустно из-за того, что Ургант выбрал такую позицию, ведь в России его очень любили.
Он не должен страдать из-за того, что родители были неосторожны в постели и не предохранялись. Телеведущая затронула многие «болевые точки», касающиеся темы абортов. Процедура подрывает психологическое и физическое здоровье женщины. Но она не отвергает и «исключительные ситуации» — например, изнасилование или неизлечимые болезни, после чего женщины нередко решаются на этот серьезный шаг. Впрочем, Ларсен подчеркивает, что «это ничтожный процент от общего количества абортов, на которые женщины идут потому, что не хотят детей».
Мы гнобим цивилизованную Европу, но таких вопросов не возникает ни в Скандинавии, ни в Великобритании, ни в Германии, ни в Австралии. Это нормально. У людей бывают разные периоды в жизни. Сегодня женщина более эффективна и приносит больший доход, и тогда они решают с мужчиной: «ОК, я побуду с детьми, а ты иди, работай». Завтра все может измениться, мужчина от этого не перестает быть мужчиной. Я знаю женщин, которые уходят от мужей, потому что им кажется, что заработок супруга невысок, которые выходят замуж за деньги, за заработок. Это ужасно, это чудовищно. Для меня мужчина и его привлекательность никогда не измерялась его доходом, но людям очень трудно поверить, что такую жизнь можно построить. Ее действительно сложно построить, не всякий мужчина на это способен, потому что мужчины, к сожалению, тоже задушены этим общественным мнением, этими штампами. По большей части эти комплексы как раз стимулируются общественным мнением, потому что мужчина, который бьет свою женщину, орет на ребенка и с ним не общается, но приносит деньги, считается больше мужчиной, чем тот мужчина, который печет кексы и знает, как помыть попку младенцу. Я даже не хочу в это углубляться. Это печально, это уродство, но это такая данность. У нас достаточно, к сожалению, в обществе и других, еще более чудовищных стереотипов, которые гораздо сильнее ранят людей. Она идет в тюрьму просто потому, что хотела выжить. Согласно нашим законам она — преступник. Это, к сожалению, даже не общественное мнение, это наше законодательство. У нас с мужем еще и разница в возрасте десять лет. У меня дети спрашивают: «Мама, кто у нас дома главный? Он уникальный человек, у него очень серьезное чувство собственного достоинства, он настоящий мужик и не может перестать быть настоящим мужиком от того, что кто-то считает, что у него недостаточно высокий заработок. Это были новогодние каникулы, у меня была куча съемок, какие-то мероприятия, несколько дней подряд я бегала как бешеная собака в вечерних платьях, в макияже и на каблуках. Я пришла домой еле живая, сбросила эти ненавистные туфли, села, ноги задрала на табуретку, сижу, вокруг меня все бегают, кто-то: «Мама, смотри, что я нарисовал». Ваня приносит погремушку. Лука говорит: «Мама, я сегодня пятерку получил». Муж мне бокальчик вина наливает. Все вокруг меня бегают, что-то в тарелочку накладывают, я смотрю в телевизор и думаю: «Я — мужик!!! Я пришел со смены, и меня встречает семья». Такое тоже бывает, но это, скорее, единичный смешной случай. У нас иерархия в семье очень четко определена. Мужик в семье один, и это не я, слава Богу — это такое облегчение! Надо сказать, что я достаточно долго пыталась доказать, что я тоже мужик. Очень трудно было делегировать полномочия, очень трудно было опустить руки, в каких-то вещах не лезть, уступить мужчине его пьедестал. Но когда ты это делаешь, это такой кайф! Мы никогда не чувствовали себя жителями какой-то страны, отдельной от всей большой страны. В регионе говорили только по-русски. Украинский язык учили в школе по желанию — можно было отказаться, если тебе это было не нужно, но я учила. В детстве мы чувствовали себя русскими гражданами Советского Союза и очень этим гордились. У меня было довольно счастливое и безоблачное детство, до семи лет оно было абсолютно идеальным. Когда мне исполнилось семь лет, мой папа внезапно ушел к другой женщине, еще и сделал это как-то очень жестко. Я спросила: «Папочка, неужели это правда, ты от нас уходишь? Конечно, неправда, я никогда тебя не брошу», — собрал вещи и свалил. Для семилетнего ребенка уже можно было найти какие-то объяснения и, перестав быть супругами, остаться родителями. Мама смогла выстроить эти отношения, она всегда отзывалась об отце исключительно в позитивном ключе, никогда не ругала, не обижалась на него, никогда не говорила мне о нем ничего плохого. Но так получилось, что после их расставания у папы были очень сложные отношения с его новой женой. Я так и не поняла, это была ее инициатива или папа сам так решил, но нам можно было видеться раз в месяц, только один выходной день. При том, что папа жил в двадцати минутах езды на автобусе от меня. Поскольку не было мобильных телефонов, скайпа и прочих способов общения, то во все остальное время папы просто не было. Вот жил с тобой человек, которого ты обожал, боготворил. Он был с тобой рядом все время, возился, обнимал, целовал, учил тебя кататься на лыжах и коньках, плавать и все такое прочее — и потом раз, его просто не стало вообще. Он приходил раз в месяц с апельсинами и шоколадом, выгуливал тебя, как собачонку, в какой-нибудь парк развлечений, приводил обратно и валил в свою новую жизнь. А мы с мамой закрывались в детской и выли в два голоса, потому что мы не знали, как без него жить. Потом мама вышла замуж за шахтера, и мы уехали из большой Макеевки в маленький поселок Ханженково-Северный, где пять тысяч жителей, все работают на шахте или обслуживают ее. Там один детский сад, одна школа, и вокруг просто поля и леса. С точки зрения социальной для меня это была, конечно, деградация, потому что до этого я училась в самой элитной школе в городе. У нас был экспериментальный класс, мы уравнения с иксами и английский язык учили в первом классе. И тут все это как-то растворилось, и я оказалась в очень провинциальной школе, в обществе, где дети не особо читают, где взрослые пьют водку и, бывает, бьют своих жен, где верхом светскости считается хрустальная люстра на потолке и умение закручивать соленья на зиму. Сначала это был шок и для меня, и мамы. Но надо сказать, что в этом обнаружилась какая-то своя прелесть: при том, что в этом маленьком сообществе случались сплетни и ссоры, там была община. Там было тепло и родственно. Была какая-то глобальная поддержка, когда ты мог выйти на лестничную клетку, постучать в соседнюю дверь, и там не запирались двери никогда. Все друг дружку чем-то подкармливали. У нас сосед был рыбак, он приезжал и обязательно угощал рыбой. Мама пекла блины, и я ходила по всему подъезду с этими блинами. Было ощущение большой семьи и абсолютной безопасности. Мне в семь лет повесили ключ на шею, и я жила на улице. Лес, пруд. Все детство я провисела вниз головой на дереве и проторчала в пруду, и никто не утонул, не убился. В этом смысле у меня было невероятное детство — я, как у нас называется, гекльберрифиннила: лазала по деревьям, собирала в степи ковыль, в лесу — грибы и ягоды. Я, может быть, потеряла социальную составляющую жизни в городе, но зато приобрела столько свободы и столько восторга! Отчим меня полюбил. Я назвала его папой. Он был начальником участка на шахте и зарабатывал очень неплохие деньги. Все деньги он тратил на мое развитие и образование. Меня постоянно отправляли в классные пионерские лагеря, на турбазы, в какие-то удивительные поездки, типа тура по городам-героям или по Золотому кольцу. Я объездила полстраны. Мне вообще не на что жаловаться. Он был настолько не похож на моего папу, вообще во всем это была полная его противоположность — и по эмоциям, и по стилю общения, но при этом он очень тепло ко мне относился. Я видела, что он меня жалеет, что он меня полюбил. Он не умел выражать чувства объятиями, поцелуями и добрыми словами, но он умел выражать их тем, что возил меня по репетиторам, когда я решила поступать в МГУ, оплачивал это все и очень бережно ко мне относился. Никогда на меня не повысил голос, не поднял руку. Я не знаю, почему я решила его называть папой. Я очень хотела, чтобы у меня был папа, а мой собственный папа быть папой не хотел, ему до меня не было дела. У моего сына Луки тоже был такой момент. Несмотря на то, что Валера появился, когда Луке был год и семь, он долго его тестировал, присматривался. Сначала это был «Валера», потом «Валерка». Был период, когда он мне говорил: «Давай Валерку на помойку вынесем». Тутта с семьей. Я пыталась это перевести в какую-то шутку. Я очень хорошо понимала, почему он это говорит. Он, конечно, ревновал: вдруг в его жизни появился человек, который отнимает какую-то часть моей любви, моей энергии, моего внимания. Потом он стал «папой Валерой» в третьем лице. Лука на площадке начал говорить «папа Валера», в доме все еще говорил «Валера», а потом как-то плавно это перекочевало в «папу». Наверное, это и было переломной точкой, потому что когда я приехала, они уже были «шерочка с машерочкой», какие-то завязались свои, отдельные от меня, отношения. С того момента, как я оказалась в Ханженково, я поняла, что здесь все клево, но я умру, если я проживу здесь всю свою жизнь. Просто развиваться некуда. Сначала я хотела быть актрисой, потому что мой дядя Юрий Михайлович Беленький, известный продюсер и кинопродюсер, преподаватель ВГИКа, тогда был помощником директора на съемочной площадке, начинал карьеру в кинематографе. Он жил в Москве в коммуналке. Я мечтала о карьере актрисы. Но однажды, когда мне было двенадцать лет, мы с мамой поехали в Одессу заниматься моим зрением в клинику Филатова. Дядя по блату поселил нас в гостиницу «Экран» при Одесской киностудии. Это был 1986-87 год. Я увидела быт актеров, которые там гастролировали или снимались на киностудии и жили там — кто-то с детьми, кто-то сам. Это было так ужасно! Гостиница была не самого высокого пошиба — с тараканами и с кипятильниками, которыми суп разогревают. Я увидела, как уныл и сер был их быт, отношения между людьми были совсем не романтическими. Это закулисье кинематографической карьеры меня так потрясло, что я сразу поняла, что не хочу оказаться в таком месте. Тогда я решила, что буду журналистом, как мама. Моя бабушка тоже писала в городскую газету — она педагог по образованию, тоже гуманитарий. Когда я поняла, что я хочу быть журналистом, вопрос о том, на какой журфак поступать, уже, в принципе, не стоял. Конечно, это должен быть журфак МГУ, лучшего вуза в стране. Я с четырнадцати лет писала в мамину газету, потом вела школьную колонку в городской газете, даже была юнкором. У меня было достаточно много публикаций, которые я могла предоставить комиссии, это засчитывалось как балл, плюс у меня была золотая медаль, которая засчитывалась как балл. На экзамене педагог с тобой общается на языке. Она спросила: откуда вы, сколько вам лет, почему вы приехали? На эти вопросы я худо-бедно ответила. Потом она меня спрашивает: «Как у вас обстановка сейчас в Донбассе? Там у вас, типа, strikes, miners забастовки, шахтеры. У вас бастуют? Я вообще не знаю, откуда у меня родилось в голове это предложение, оно настолько было не из того, что я учила в школе! У меня был полный проходной балл, и я поступила. Такой увалень, который лежит себе и дремлет, который вполне себя неплохо чувствует, потому что он был довольно сытым всегда, по сравнению со всей остальной Украиной. Единственный раз, когда я видела Донбасс в огне, — это как раз когда бастовали шахтеры в начале 90-х годов. То, что сейчас там происходит, для меня шок до сих пор. Я стараюсь не делать никаких политических оценок, поскольку я в политике не разбираюсь, но мы стараемся помогать людям, которые там сейчас просто выживают. Моя мама там организовала серьезное волонтерское движение: занимается гуманитарной помощью, продуктами, медикаментами, гигиеной, товарами для материнства и детства. В последние пару лет мама еще оттуда возит детей и устраивает им экскурсии в Москве, водит на концерты, отправляет в лагеря в России.
И когда ты начинаешь… о чем был этот пост: когда ты ищешь себя все-таки в горизонтальной плоскости, в контексте материального мира — в вопросах карьеры, отношений, своей внешности, своего профессионального статуса, своих каких-то финансовых успехов или, наоборот, неудач, то ты все время натыкаешься на некие преграды, препоны, тупики, потому что ты сравниваешь себя с другими, ты начинаешь завидовать или ты начинаешь сравнивать себя с тем, каким бы тебе хотелось бы быть, а ты им не стал — и это все очень мучительно, это такой замкнутый круг, из которого ты выбраться никак не можешь. Но когда ты делегируешь все это попечение о тебе Богу, то жизнь вдруг становится очень светлой, прекрасной и легкой, и ты понимаешь, что в твоем существовании есть смысл, даже если ты его не знаешь, но раз ты есть на свете, значит, это очень нужно. Ты нужен зачем-то. И это вот и есть хорошая новость, потому что твоя значимость в этом мире никак не исчисляется ни твоими успехами, ни твоей внешностью, ни твоим социальным статусом. Она просто исчисляется тем фактом, что ты есть, что ты жив. И часто ему удается их открыть, но какой-то очень дорогой ценой — кровью, потом. И потом, когда ты их открываешь, оказывается, что за ними совсем не то или уже это тебе не нужно. И мне кажется, что доверие, например, к Богу в промыслительном каком-то… промыслительном взгляде на твою жизнь заключается, например, в том, чтобы не ломиться в закрытые двери, в том, чтобы… — Это метафора, а что это значит? Если у тебя что-то не получается, значит, на это нет благословения Его, значит, это тебе не нужно зачем-то. Кроме самих отношений с Богом, по-моему, ничего больше в жизни таких серьезных усилий не стоит, если ты с Богом. Это главное усилие. Если ты каждый свой шаг меряешь Им, если ты Ему настолько доверяешь, что ты с Ним постоянно общаешься и сверяешься с Ним все время в том, что бы ты ни делал, то все остальное, оно как-то само собой выруливается и складывается. Но это самое главное усилие, очень сложно научиться производить и удерживать. Но… просто наступил момент, когда я вдруг поняла, что моя вера, она стала постоянной частью моей жизни. Она не только в храме, она не только в том, чтобы исполнять правила ношения платка, юбки, держания постов и молитвенных правил, а она вообще просто в каждом моем движении и шаге. И это достаточно сложно, потому что это такой высокий уровень какого-то эмоционального твоего такого напряжения, что тебе из этого, конечно, хочется вывалиться периодически, ну потому что это довольно много энергии и силы отнимает поначалу. А потом, наоборот, ты начинаешь очень много сил получать. Потому что… очень радостно, что ты не один, что всегда есть кому тебе помочь и что всегда есть, на кого, грубо говоря, свалить свои трудности, свои проблемы, сложности. Это сознательный же выбор ваш совершенно, да? То есть вы… — Это было бы очень самонадеянно с моей стороны говорить, что моя миссия — нести христианство в блогосферу. Нет, что вы! Просто… для меня это… мне так очень удобно общаться с людьми и с миром, я сразу выставляю этот фильтр. Я говорю: я религиозный человек, я православная христианка. И мне кажется, что тем самым я сразу обозначаю ту кодировку, в которой я существую, те форматы, в которых я могу общаться. Это не значит, что я не принимаю религию другую или не принимаю людей, которые не хотят быть религиозными людьми, но мне важно это обозначить, чтобы на мой счет не было иллюзий у кого-то, каких-то сомнений, и чтобы люди понимали, с кем они имеют дело, — мне так проще. Это про молитву? Но и на самом деле потом мне написали мои «фолловеры» в комментариях, что эта фраза… — Последователи. Хотела это сказать по-русски, но это нереально. Что фраза на самом деле ровно наоборот тоже произносится: «Чтобы не рассказывать Богу о детях, рассказывайте детям о Боге». Но мой пафос заключался в том, что не надо на ребенка накладывать эту ответственность молитвы, поста, не надо ему зудеть в уши по поводу того, что это грешно, это не грешно. Мне кажется, лучший рассказ о Боге со стороны родителя — это просто его образ жизни и все. И то, что ребенок все-таки вместе с родителями присутствует на храме. Как мне один батюшка сказал. Я говорю: «Батюшка, это почти невозможно», он сказал: «Зато очень спасительно». То есть — иногда. У вас есть какие-то рецепты, соображения? Может, наоборот — как не надо говорить, помимо того, что вы уже сказали, что это не должны быть какие-то такие… — Мне кажется, что самое важное — это помочь ребенку… встать на вот этот личный путь, потому что мой опыт общения с Богом, он может совсем не подойти моему ребенку, к сожалению, это никак невозможно передать, ни генетически, ни педагогически — увы. И тому наглядный пример, что очень часто в религиозных семьях дети просто отваливаются от Церкви самым суровым образом. Поэтому моя задача, наверное, просто помочь ребенку понять, что у него есть дом, и дом есть не только физический, который где папа с мамой живут, но есть некий дом его души, куда можно прибегать, когда тебе плохо, одиноко, и куда ты можешь абсолютно с любыми своими просьбами обращаться, и тебя услышат и ответят. Но этот контакт с Богом все равно ребенку придется налаживать самому. Потому что я рассказываю своим детям о своем опыте религиозном, о том, как я пришла к вере, о том, как я отваливалась, возвращалась и как в итоге так случилось, что сейчас, мне кажется, я все-таки эту личную встречу получила. Но мне кажется, это все равно для них пока просто какая-то очень большая абстракция. И поэтому… — В силу возраста, да, еще, наверное, в первую очередь? Мне кажется, чем старше ребенок становится, тем твой опыт менее актуален для него. Пока они маленькие, им это все интересно как история, как сказка, как некий миф. Священная История, как был создан мир, кто такие апостолы, Евангелие — это им все очень интересно. Я молюсь. Я не боюсь, потому что я доверяю Богу, и я верю в то, что у Него есть на них планы и есть некий о них промысел, и что Он не даст им погибнуть. Я потому что сама вряд ли смогу. Если мои дети захотят уйти из Церкви, я не буду настаивать, я не буду их заставлять остаться. Я не могу даже иногда ногти заставить подстричь четырнадцатилетнего подростка, о чем вы говорите, чтобы духовной жизнью его управлять? И чем старше он становится, тем больше я понимаю, как мало у меня над ним в принципе есть власти. Есть какой-то авторитет, у нас доверительные отношения, мы любим друг друга, но я не имею никакого права ему диктовать и давить. Я очень надеюсь и верю в то, что Бог их не оставит. И что та прививка все-таки духовной жизни, которую они получили в детстве с причастием, с присутствием с родителями в храме, она убережет их от серьезных заболеваний.
Креативные индустрии. Тутта Ларсен: детский и родительской контент. Выпуск от 17.05.2023
личная жизнь сейчас, здоровье, карьера, семья и много других интересных фактов | STARHIT. и радиоведущая Тутта Ларсен 8 декабря стала гостьей программы «Легенда» на RTVI. Когда Тутта Ларсен только собиралась делать первые шаги к материнству, врачи говорили, что она вряд ли сможет иметь детей. Тутта Ларсен не в последнюю очередь знаменита благодаря оригинальному псевдониму. Тутта Ларсен, российская телеведущая, заявила, что готова отправить своего сына Луку в армию. последние новости сегодня в Москве. Тутта Ларсен - свежие новости дня в Москве, России и мире. Смотри Москва 24, держи новостную ленту в тонусе.
Тутта Ларсен
Даже если он сразу уйдет, он имеет право прийти. И ты имеешь право с ним поздороваться, попрощаться и похоронить, чтобы было куда прийти поплакать. И психологически, и физиологически доносить и родить — меньшее из зол. И я очень жалею, что у меня не было такой возможности 18 лет назад», — поделилась болью несостоявшаяся в первый раз мама. Я молю Бога, чтобы Нюта и Собянин осуществили свою идею. И еще молю, чтобы люди перестали рассуждать о том, как лучше потерять ребенка — раньше или позже», — с горечью подытожила она. У «девочки без сердца» был несовместимый с жизнью порок и врачи настаивали на прерывании беременности, рассказывала ведущая ранее в интервью изданию «Православие и мир». Это грубейший порок, абсолютно несовместимый с жизнью», — процитировала она слова врачей. Искусственное прерывание беременности на этом сроке проводится только по медицинским показаниям: к 32 неделе вес малыша как минимум 1,5 килограмма, рост — около 40 сантиметров, у него полностью сформированные пухленькие ножки и ручки. В этот период уже активно закладывается иммунитет, ребенок умеет икать и тренирует легкие, маму он слышит и узнает ее голос с 26 недели. Из меня его просто вынули, и, видимо, он пошел на биоматериал.
Я не знаю, как это обычно бывает…» — рассказывала Ларсен.
После третьей друг наш говорит, что водка наша отстой, его не берет, и вообще вы молодежь ничего в жизни не смыслите. На эту тираду именинник достает из морозилки пузырь дедовского самогона, запотевший, аш ппц.
Наливает другу рюмку, а тот нос воротит, стакан говорит мне, гранёный. Короче выпил он два "губастых", захмелел и опал как озимый прямо посередине комнаты. Мы продолжили банкет, а по МТВ в это время началась передача "Дневной каприз", эта та, где Тутта Ларсен и можно было дозвониться в прямой эфир, передать привет, заказать песню.
Я начинаю туда дозваниваться с целью поздравить кореша моего заповедного.
Мне казалось, что и человек верующий, и человек неверующий одинаково сталкиваются с этой кирпичной стенкой — что человек сейчас был, и вот его не стало. Что эта стенка все равно примерно одинаковая у всех. Но все-таки когда ты теряешь близкого человека, который был и которого не стало, мне кажется, это вообще другая история. Я очень долго ходила вокруг этого мучительного противоречия. В чем смысл того, что мы всё это делаем, если оно все равно у нас однажды закончится? У нас со смертью все только начинается.
Если в это верить, то смерть здесь — это забавно. Владимир Яковлев выпустил очень интересный рассказ о том, как он был учеником Кастанеды. Я в детстве зачитывалась Кастанедой, но это достаточно быстро у меня прошло. Даже несмотря на то, что у Кастанеды нет Бога, но у него, тем не менее, тоже есть эта идея — смерть-советчик. Эта же идея есть, например, у самураев в их кодексе: у тебя за плечом стоит смерть, если ты не знаешь, как поступить, спроси у нее. То же самое есть у нас в христианстве — память смертная. У тебя нет времени на все это, просто нет.
Если ты помнишь о смерти, ты живешь каждый день так, как будто он у тебя последний, и ты за него благодарен. В этом очень трудно существовать постоянно, это такое трезвение, которого достигают только святые, которые спят в гробах где-нибудь в синайских пещерах. Тем не менее, хотя бы иногда нужно постараться приблизиться к этому состоянию, это очень полезно — выйти из суеты. Я, наверное, для кого-то буду звучать неубедительно, но мне все-таки кажется, что страх смерти по-настоящему никуда не девается. Мы — живые существа, и наша биология боится смерти и противится ей. Но вера и Христос, Который умер и воскрес, — это единственный ответ. Других я просто не знаю.
Фото: Анна Данилова Я забывала выключить микрофон, и чмоканье сына слышала вся студия — С Лукой страшно потом было беременность переживать? Птичка села на окно, и это уже не случайно; или идешь, тебе человек улыбнулся; или ты пришел в храм и сразу увидел ту икону, к которой ты давно мечтал приложиться — какие-то такие вещи. Все было наполнено смыслом настолько, что я себя ощущала в каком-то хрустальном яйце. Меня вообще ничего не волновало — у меня была ипотека; я первый раз в жизни села за руль, беременная Лукой, зимой, в Москве. Я делала ремонт в квартире, у меня была куча работы на нескольких телеканалах и радиостанциях параллельно. Это все как-то шло отдельно от меня. Это было не так, как в первую беременность, когда беременность и работа были для меня неразрывны.
В этот раз, наоборот, я очень сильно оберегала свое личное пространство. Главное было — я и мой ребенок. Дальше уже было все второстепенное, даже отношения с его отцом, которые не сложились, к сожалению, и мы не смогли создать не только семью, но и даже какое-то партнерство по воспитанию ребенка. Это меня не ранило, не убивало, не позволяло мне выпасть из этого состояния благоговейного, какого-то блаженного счастья от того, что во мне растет жизнь — очень желанный, очень любимый человек, с которым, я точно знаю, все будет хорошо, я рожу его спокойно и без проблем. Так все оно и случилось. У нас появилась няня, которая с нами уже больше двенадцати лет. Это не няня, конечно, это боевая машина, которая везде была со мной.
У нас был симбиоз: я, няня и между нами мальчик. Она работала двенадцать часов, с девяти утра и до девяти. Если он болел, могла и с ночевкой остаться. Няня приносила мне его покормить, когда он просыпался, меняла ему подгузник, и они снова уходили гулять. Она по шесть, по восемь часов на улице проводила, гуляя. Мы все время смеялись, что у нас самая худая няня на площадке, потому что она у нас очень спортивная. Пока я четыре часовых программы записывала в двенадцатичасовой съемочный день, она точно так же работала няней с Лукой.
Они приходили, я вся такая расфуфыренная, в вечерних платьях и макияже, снимала все это до пояса, кормила, одевалась обратно и бежала в студию. Иногда я забывала выключить микрофон, тогда вся студия слышала, что у нас в гримерке происходит, как он чмокает, покрякивает и гулит. Слава Богу, у меня были очень вменяемые работодатели на MTV, которые совершенно спокойно позволяли мне в таком графике существовать, им было вообще все равно, есть ребенок на площадке, нет ребенка на площадке. Прерывали съемку, на пятнадцать минут я вышла, и съемка возобновилась. У нас были очень человеческие отношения. С Марфой мне вообще пришлось в полтора месяца выйти на работу на «Девчата». С «Девчатами» было все нормально, мы снимали на Мосфильме, там тоже можно было спокойно гулять с колясочкой и бегать кормить ее.
Но, к сожалению, кроме «Девчат» я работала еще и на радиостанции «Маяк» пять раз в неделю по три часа. В будние дни с пяти до восьми, в самый прайм, и плюс час туда на дорогу и час обратно. Я, ничтоже сумняшеся, тоже думала, что буду возить с собой Марфу с няней, они будут в редакторской сидеть и меня ждать, а я буду к ним бегать кормиться. Между часами там длинные новости минут по десять с рекламой, можно было бы успеть — наша редакторская была только наша, там не было других людей, никого бы мы не беспокоили. Но мое начальство сказало: «Никаких грудников. Вы что, с ума сошли? У нас президенты бывают в студии.
А если она у вас орать начнет на весь коридор? Марфа ела грудь только утром, вечером и ночью. В результате все это привело к тому, что в одиннадцать месяцев она бросила грудь. Мне очень жалко, но Марфу я кормила меньше всех — и у нее больше всех, между прочим, проблем со здоровьем, именно в плане всяких аллергий. Если у нас дети болеют, Марфа болеет хуже всех, дольше всех, с невысокой температурой. Ее иммунитет не такой крепкий, как у мальчишек. Обычно все рассказывают про репетиторов или какие-нибудь курсы.
Она потрясающая, у нее очень интересные учебники по детскому развитию и образованию, и она очень много занимается дошкольниками и младшими школьниками. Это ее наказ, что у нормального ребенка в возрасте до двенадцати лет должно быть два часа свободной игры в день, не считая прогулки. Ребенку необходима игра, в которой он предоставлен сам себе с его игрушками. Плюс хотя бы час желательно на свежем воздухе провести. То, как мы сейчас наших детей нагружаем всякими репетиторами, развивашками, танцами, коньками и прочим, мне кажется не очень разумным и не очень полезным для ребенка. Потому что у ребенка и так колоссальное количество задач, заложенных природой, которые ему необходимо решить. Когда мы начинаем ему добавлять новые задачи, есть большая вероятность, что те важные задачи, которые он должен выполнить, он не выполнит качественно.
Это вылезет потом тиками, дислексией, дисграфией и прочим подобным. Тутта Ларсен с детьми. Почему, как вы думаете, для всех это такой важный вопрос? У нас мужчина, который помогает женщине с детьми и хорошо готовит, считается подкаблучником. Мы гнобим цивилизованную Европу, но таких вопросов не возникает ни в Скандинавии, ни в Великобритании, ни в Германии, ни в Австралии. Это нормально. У людей бывают разные периоды в жизни.
Сегодня женщина более эффективна и приносит больший доход, и тогда они решают с мужчиной: «ОК, я побуду с детьми, а ты иди, работай». Завтра все может измениться, мужчина от этого не перестает быть мужчиной. Я знаю женщин, которые уходят от мужей, потому что им кажется, что заработок супруга невысок, которые выходят замуж за деньги, за заработок. Это ужасно, это чудовищно. Для меня мужчина и его привлекательность никогда не измерялась его доходом, но людям очень трудно поверить, что такую жизнь можно построить. Ее действительно сложно построить, не всякий мужчина на это способен, потому что мужчины, к сожалению, тоже задушены этим общественным мнением, этими штампами. По большей части эти комплексы как раз стимулируются общественным мнением, потому что мужчина, который бьет свою женщину, орет на ребенка и с ним не общается, но приносит деньги, считается больше мужчиной, чем тот мужчина, который печет кексы и знает, как помыть попку младенцу.
Я даже не хочу в это углубляться. Это печально, это уродство, но это такая данность. У нас достаточно, к сожалению, в обществе и других, еще более чудовищных стереотипов, которые гораздо сильнее ранят людей. Она идет в тюрьму просто потому, что хотела выжить. Согласно нашим законам она — преступник. Это, к сожалению, даже не общественное мнение, это наше законодательство. У нас с мужем еще и разница в возрасте десять лет.
У меня дети спрашивают: «Мама, кто у нас дома главный? Он уникальный человек, у него очень серьезное чувство собственного достоинства, он настоящий мужик и не может перестать быть настоящим мужиком от того, что кто-то считает, что у него недостаточно высокий заработок. Это были новогодние каникулы, у меня была куча съемок, какие-то мероприятия, несколько дней подряд я бегала как бешеная собака в вечерних платьях, в макияже и на каблуках. Я пришла домой еле живая, сбросила эти ненавистные туфли, села, ноги задрала на табуретку, сижу, вокруг меня все бегают, кто-то: «Мама, смотри, что я нарисовал». Ваня приносит погремушку. Лука говорит: «Мама, я сегодня пятерку получил». Муж мне бокальчик вина наливает.
Все вокруг меня бегают, что-то в тарелочку накладывают, я смотрю в телевизор и думаю: «Я — мужик!!! Я пришел со смены, и меня встречает семья». Такое тоже бывает, но это, скорее, единичный смешной случай. У нас иерархия в семье очень четко определена. Мужик в семье один, и это не я, слава Богу — это такое облегчение! Надо сказать, что я достаточно долго пыталась доказать, что я тоже мужик. Очень трудно было делегировать полномочия, очень трудно было опустить руки, в каких-то вещах не лезть, уступить мужчине его пьедестал.
Но когда ты это делаешь, это такой кайф! Мы никогда не чувствовали себя жителями какой-то страны, отдельной от всей большой страны. В регионе говорили только по-русски. Украинский язык учили в школе по желанию — можно было отказаться, если тебе это было не нужно, но я учила. В детстве мы чувствовали себя русскими гражданами Советского Союза и очень этим гордились. У меня было довольно счастливое и безоблачное детство, до семи лет оно было абсолютно идеальным. Когда мне исполнилось семь лет, мой папа внезапно ушел к другой женщине, еще и сделал это как-то очень жестко.
Я спросила: «Папочка, неужели это правда, ты от нас уходишь? Конечно, неправда, я никогда тебя не брошу», — собрал вещи и свалил. Для семилетнего ребенка уже можно было найти какие-то объяснения и, перестав быть супругами, остаться родителями. Мама смогла выстроить эти отношения, она всегда отзывалась об отце исключительно в позитивном ключе, никогда не ругала, не обижалась на него, никогда не говорила мне о нем ничего плохого. Но так получилось, что после их расставания у папы были очень сложные отношения с его новой женой. Я так и не поняла, это была ее инициатива или папа сам так решил, но нам можно было видеться раз в месяц, только один выходной день. При том, что папа жил в двадцати минутах езды на автобусе от меня.
Поскольку не было мобильных телефонов, скайпа и прочих способов общения, то во все остальное время папы просто не было. Вот жил с тобой человек, которого ты обожал, боготворил. Он был с тобой рядом все время, возился, обнимал, целовал, учил тебя кататься на лыжах и коньках, плавать и все такое прочее — и потом раз, его просто не стало вообще. Он приходил раз в месяц с апельсинами и шоколадом, выгуливал тебя, как собачонку, в какой-нибудь парк развлечений, приводил обратно и валил в свою новую жизнь. А мы с мамой закрывались в детской и выли в два голоса, потому что мы не знали, как без него жить. Потом мама вышла замуж за шахтера, и мы уехали из большой Макеевки в маленький поселок Ханженково-Северный, где пять тысяч жителей, все работают на шахте или обслуживают ее. Там один детский сад, одна школа, и вокруг просто поля и леса.
Она также указала, что считает необходимым обсуждение темы месячных с детьми — не только с девочками, но и с мальчиками: «Через каких-то пару лет моя дочь начнет менструировать. А у моего сына появится девушка. Я не хочу, чтобы им было стыдно! Я хочу уважения к женской природе.
Хочу, чтобы мужчины могли так же спокойно, как зубную пасту, покупать жене тампоны и прокладки. Чтобы женщины спокойно говорили тренеру в зале: у меня началась менструация, давай сегодня в легком режиме. Я рассказываю своим детям о том, как устроено тело человека, как оно работает, объясняю, что все это естественно и здорОво». Обратившись к подписчикам, Ларсен спросила у них, что они думают по поводу заявленной темы, а также поинтересовалась, «как нам легализовать менструацию».
Под постом, который был опубликован несколько дней назад и на момент написания заметки набрал более 20 тысяч лайков, набралось более тысячи комментариев. Разумеется, очень многие комментаторы назвали дестигматизацию темы месячных неприемлемой, неправильной и порочной практикой.
Из лысой экстремалки в многодетную мать: как сейчас живет Тутта Ларсен
С декабря 2017 года Тутта Ларсен смогла присоединиться к детскому каналу «Карусель», где выступила ведущей проекта «Завтрак на ура!». Видео, о том как Тутта Ларсен снимает для проекта "ПутеРодитель" в Подмосковном Сафари-парке было снято 29 мая 2023 г. Сейчас программа вышла в эфир и можно посмотреть её в. Тутта Ларсен — телеведущая, создательница , мама троих детей, журналист и блогер с аудиторией более 670 тысяч подписчиков. В начале 2000-х годов Тутта Ларсен вела самые популярные программы и была настоящим кумиром молодёжи. Недавно Тутта Ларсен решила поднять тему абортов.
Телеведущая Тутта Ларсен сравнила поведение Ивана Урганта с шизофренией
Тутта Ларсен в социальном ролике фонда «Даунсайд Ап». Тутта Ларсен вспомнила, как из нее доставали мертвого ребенка, пока муж «ходил налево». В интервью порталу «Православие и мир» телеведущая, актриса и певица Тутта Ларсен поделилась сокровенными подробностями жизни. Подробная информация по теме: "Тутта Ларсен рассказала о потере ребёнка и изменах бывшего мужа" в материале Новости по тегу: Тутта Ларсен.
Новости по тегу: Тутта Ларсен
Кто-то, наоборот, никогда больше не родит детей и будет заниматься благотворительностью, помогать детдомовским. Кто-то усыновит ребенка. У всех очень разные способы справляться, но у всех только один способ выжить в этом — это отболеть и отгоревать. Это период, который нужно пережить. Я очень сложно себе представляю, как это можно пережить без Христа. Вообще не понимаю, как люди, у которых нет веры, с этим живут. Мне казалось, что и человек верующий, и человек неверующий одинаково сталкиваются с этой кирпичной стенкой — что человек сейчас был, и вот его не стало. Что эта стенка все равно примерно одинаковая у всех. Но все-таки когда ты теряешь близкого человека, который был и которого не стало, мне кажется, это вообще другая история. Я очень долго ходила вокруг этого мучительного противоречия.
В чем смысл того, что мы всё это делаем, если оно все равно у нас однажды закончится? У нас со смертью все только начинается. Если в это верить, то смерть здесь — это забавно. Владимир Яковлев выпустил очень интересный рассказ о том, как он был учеником Кастанеды. Я в детстве зачитывалась Кастанедой, но это достаточно быстро у меня прошло. Даже несмотря на то, что у Кастанеды нет Бога, но у него, тем не менее, тоже есть эта идея — смерть-советчик. Эта же идея есть, например, у самураев в их кодексе: у тебя за плечом стоит смерть, если ты не знаешь, как поступить, спроси у нее. То же самое есть у нас в христианстве — память смертная. У тебя нет времени на все это, просто нет.
Если ты помнишь о смерти, ты живешь каждый день так, как будто он у тебя последний, и ты за него благодарен. В этом очень трудно существовать постоянно, это такое трезвение, которого достигают только святые, которые спят в гробах где-нибудь в синайских пещерах. Тем не менее, хотя бы иногда нужно постараться приблизиться к этому состоянию, это очень полезно — выйти из суеты. Я, наверное, для кого-то буду звучать неубедительно, но мне все-таки кажется, что страх смерти по-настоящему никуда не девается. Мы — живые существа, и наша биология боится смерти и противится ей. Но вера и Христос, Который умер и воскрес, — это единственный ответ. Других я просто не знаю. Фото: Анна Данилова Я забывала выключить микрофон, и чмоканье сына слышала вся студия — С Лукой страшно потом было беременность переживать? Птичка села на окно, и это уже не случайно; или идешь, тебе человек улыбнулся; или ты пришел в храм и сразу увидел ту икону, к которой ты давно мечтал приложиться — какие-то такие вещи.
Все было наполнено смыслом настолько, что я себя ощущала в каком-то хрустальном яйце. Меня вообще ничего не волновало — у меня была ипотека; я первый раз в жизни села за руль, беременная Лукой, зимой, в Москве. Я делала ремонт в квартире, у меня была куча работы на нескольких телеканалах и радиостанциях параллельно. Это все как-то шло отдельно от меня. Это было не так, как в первую беременность, когда беременность и работа были для меня неразрывны. В этот раз, наоборот, я очень сильно оберегала свое личное пространство. Главное было — я и мой ребенок. Дальше уже было все второстепенное, даже отношения с его отцом, которые не сложились, к сожалению, и мы не смогли создать не только семью, но и даже какое-то партнерство по воспитанию ребенка. Это меня не ранило, не убивало, не позволяло мне выпасть из этого состояния благоговейного, какого-то блаженного счастья от того, что во мне растет жизнь — очень желанный, очень любимый человек, с которым, я точно знаю, все будет хорошо, я рожу его спокойно и без проблем.
Так все оно и случилось. У нас появилась няня, которая с нами уже больше двенадцати лет. Это не няня, конечно, это боевая машина, которая везде была со мной. У нас был симбиоз: я, няня и между нами мальчик. Она работала двенадцать часов, с девяти утра и до девяти. Если он болел, могла и с ночевкой остаться. Няня приносила мне его покормить, когда он просыпался, меняла ему подгузник, и они снова уходили гулять. Она по шесть, по восемь часов на улице проводила, гуляя. Мы все время смеялись, что у нас самая худая няня на площадке, потому что она у нас очень спортивная.
Пока я четыре часовых программы записывала в двенадцатичасовой съемочный день, она точно так же работала няней с Лукой. Они приходили, я вся такая расфуфыренная, в вечерних платьях и макияже, снимала все это до пояса, кормила, одевалась обратно и бежала в студию. Иногда я забывала выключить микрофон, тогда вся студия слышала, что у нас в гримерке происходит, как он чмокает, покрякивает и гулит. Слава Богу, у меня были очень вменяемые работодатели на MTV, которые совершенно спокойно позволяли мне в таком графике существовать, им было вообще все равно, есть ребенок на площадке, нет ребенка на площадке. Прерывали съемку, на пятнадцать минут я вышла, и съемка возобновилась. У нас были очень человеческие отношения. С Марфой мне вообще пришлось в полтора месяца выйти на работу на «Девчата». С «Девчатами» было все нормально, мы снимали на Мосфильме, там тоже можно было спокойно гулять с колясочкой и бегать кормить ее. Но, к сожалению, кроме «Девчат» я работала еще и на радиостанции «Маяк» пять раз в неделю по три часа.
В будние дни с пяти до восьми, в самый прайм, и плюс час туда на дорогу и час обратно. Я, ничтоже сумняшеся, тоже думала, что буду возить с собой Марфу с няней, они будут в редакторской сидеть и меня ждать, а я буду к ним бегать кормиться. Между часами там длинные новости минут по десять с рекламой, можно было бы успеть — наша редакторская была только наша, там не было других людей, никого бы мы не беспокоили. Но мое начальство сказало: «Никаких грудников. Вы что, с ума сошли? У нас президенты бывают в студии. А если она у вас орать начнет на весь коридор? Марфа ела грудь только утром, вечером и ночью. В результате все это привело к тому, что в одиннадцать месяцев она бросила грудь.
Мне очень жалко, но Марфу я кормила меньше всех — и у нее больше всех, между прочим, проблем со здоровьем, именно в плане всяких аллергий. Если у нас дети болеют, Марфа болеет хуже всех, дольше всех, с невысокой температурой. Ее иммунитет не такой крепкий, как у мальчишек. Обычно все рассказывают про репетиторов или какие-нибудь курсы. Она потрясающая, у нее очень интересные учебники по детскому развитию и образованию, и она очень много занимается дошкольниками и младшими школьниками. Это ее наказ, что у нормального ребенка в возрасте до двенадцати лет должно быть два часа свободной игры в день, не считая прогулки. Ребенку необходима игра, в которой он предоставлен сам себе с его игрушками. Плюс хотя бы час желательно на свежем воздухе провести. То, как мы сейчас наших детей нагружаем всякими репетиторами, развивашками, танцами, коньками и прочим, мне кажется не очень разумным и не очень полезным для ребенка.
Потому что у ребенка и так колоссальное количество задач, заложенных природой, которые ему необходимо решить. Когда мы начинаем ему добавлять новые задачи, есть большая вероятность, что те важные задачи, которые он должен выполнить, он не выполнит качественно. Это вылезет потом тиками, дислексией, дисграфией и прочим подобным. Тутта Ларсен с детьми. Почему, как вы думаете, для всех это такой важный вопрос? У нас мужчина, который помогает женщине с детьми и хорошо готовит, считается подкаблучником. Мы гнобим цивилизованную Европу, но таких вопросов не возникает ни в Скандинавии, ни в Великобритании, ни в Германии, ни в Австралии. Это нормально. У людей бывают разные периоды в жизни.
Сегодня женщина более эффективна и приносит больший доход, и тогда они решают с мужчиной: «ОК, я побуду с детьми, а ты иди, работай». Завтра все может измениться, мужчина от этого не перестает быть мужчиной. Я знаю женщин, которые уходят от мужей, потому что им кажется, что заработок супруга невысок, которые выходят замуж за деньги, за заработок. Это ужасно, это чудовищно. Для меня мужчина и его привлекательность никогда не измерялась его доходом, но людям очень трудно поверить, что такую жизнь можно построить. Ее действительно сложно построить, не всякий мужчина на это способен, потому что мужчины, к сожалению, тоже задушены этим общественным мнением, этими штампами. По большей части эти комплексы как раз стимулируются общественным мнением, потому что мужчина, который бьет свою женщину, орет на ребенка и с ним не общается, но приносит деньги, считается больше мужчиной, чем тот мужчина, который печет кексы и знает, как помыть попку младенцу. Я даже не хочу в это углубляться. Это печально, это уродство, но это такая данность.
У нас достаточно, к сожалению, в обществе и других, еще более чудовищных стереотипов, которые гораздо сильнее ранят людей. Она идет в тюрьму просто потому, что хотела выжить. Согласно нашим законам она — преступник. Это, к сожалению, даже не общественное мнение, это наше законодательство. У нас с мужем еще и разница в возрасте десять лет. У меня дети спрашивают: «Мама, кто у нас дома главный? Он уникальный человек, у него очень серьезное чувство собственного достоинства, он настоящий мужик и не может перестать быть настоящим мужиком от того, что кто-то считает, что у него недостаточно высокий заработок. Это были новогодние каникулы, у меня была куча съемок, какие-то мероприятия, несколько дней подряд я бегала как бешеная собака в вечерних платьях, в макияже и на каблуках. Я пришла домой еле живая, сбросила эти ненавистные туфли, села, ноги задрала на табуретку, сижу, вокруг меня все бегают, кто-то: «Мама, смотри, что я нарисовал».
Ваня приносит погремушку. Лука говорит: «Мама, я сегодня пятерку получил». Муж мне бокальчик вина наливает. Все вокруг меня бегают, что-то в тарелочку накладывают, я смотрю в телевизор и думаю: «Я — мужик!!! Я пришел со смены, и меня встречает семья». Такое тоже бывает, но это, скорее, единичный смешной случай. У нас иерархия в семье очень четко определена. Мужик в семье один, и это не я, слава Богу — это такое облегчение! Надо сказать, что я достаточно долго пыталась доказать, что я тоже мужик.
Очень трудно было делегировать полномочия, очень трудно было опустить руки, в каких-то вещах не лезть, уступить мужчине его пьедестал. Но когда ты это делаешь, это такой кайф! Мы никогда не чувствовали себя жителями какой-то страны, отдельной от всей большой страны. В регионе говорили только по-русски. Украинский язык учили в школе по желанию — можно было отказаться, если тебе это было не нужно, но я учила. В детстве мы чувствовали себя русскими гражданами Советского Союза и очень этим гордились. У меня было довольно счастливое и безоблачное детство, до семи лет оно было абсолютно идеальным. Когда мне исполнилось семь лет, мой папа внезапно ушел к другой женщине, еще и сделал это как-то очень жестко. Я спросила: «Папочка, неужели это правда, ты от нас уходишь?
Конечно, неправда, я никогда тебя не брошу», — собрал вещи и свалил. Для семилетнего ребенка уже можно было найти какие-то объяснения и, перестав быть супругами, остаться родителями. Мама смогла выстроить эти отношения, она всегда отзывалась об отце исключительно в позитивном ключе, никогда не ругала, не обижалась на него, никогда не говорила мне о нем ничего плохого. Но так получилось, что после их расставания у папы были очень сложные отношения с его новой женой. Я так и не поняла, это была ее инициатива или папа сам так решил, но нам можно было видеться раз в месяц, только один выходной день. При том, что папа жил в двадцати минутах езды на автобусе от меня. Поскольку не было мобильных телефонов, скайпа и прочих способов общения, то во все остальное время папы просто не было.
Мы работаем, чтобы у вас была актуальная информация и полезные материалы по любому вопросу в благотворительности. Вместе мы этого достигнем.
Мне было очень больно кормить. У меня болели соски. Дело было в том, что мне никто не показал, как его прикладывать к груди правильно.
У меня были очень стрессовые первые два месяца из-за того, что он всё время был голодный и орал. Я никак не решалась дать ему смесь. Мне хотелось грудного вскармливания», — пояснила Ларсен.
Супруги воспитывают общих детей — 12-летнюю Марфу и 7-летнего Ивана. Валерий также усыновил старшего ребенка Тутты. Избранник звезды моложе ее, однако Ларсен заверила, что разница в возрасте совсем не чувствуется.
Я не думаю, что все браки, где мужчина моложе женщины, похожи на наш брак.
В какой-то момент ребёнок отошёл на задний план. Я была настолько одержима неверностью мужа, жила в таком аду от этого, что вообще не понимала, что теряю ребёнка, — рассказала Ларсен.
Публикация от Tutta Larsen, Тутта Ларсен larsentut Ноя 30, 2017 в 11:19 PST На тот момент журналистке было важно пережить сложную операцию по прерыванию беременности по медицинским показателям. По её словам, процедура длилась четыре часа, была очень болезненной и понесла за собой осложнения. Всё это болит, температура 40 каждый день, озноб, я ничего не ем, я почти ничего не пью, плюс лактация, которую подавляют парлоделом, абсолютно неадекватная психика и помимо антибиотиков и трамала я на феназепаме, на реланиуме, на димедроле, — рассказала Тутта.
Долгий путь к личному счастью 45-летней Тутты Ларсен
Тутта Ларсен в эфире программы Бориса Корчевникова «Судьба человека» рассказала об одном из самых непростых периодов своей жизни. Телеведущая Тутта Ларсен заявила, что коммунальщики вырвали электрощиток к ее квартире за просроченный платеж. В гостях у медиаменеджера Романа Карманова и продюсера Елены Кипер – телеведущая, журналист Тутта Ларсен. Тутта Ларсен в социальном ролике фонда «Даунсайд Ап». Тутта Ларсен — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. "Столото" проведет благотворительный тираж в день Светлой Пасхи.