Военный эксперт, журналист, автор телеграм-канала «Рамзай» Владислав Шурыгин. Владислав Шурыгин: Новость о выводе большей части Черноморского флота.
ВЛАДИСЛАВ ШУРЫГИН / Военный эксперт / Рамзай
Как Мурзу хотелось мобилизации тотальной для социалистической революции, так группе товарищей рупором которых является Шурыгин, хочется мобилизации, но для увеличения своего веса, количества ресурсов и власти. Telegram-каналы с новостями военной тематики — Подборка Telegram-каналов и чатов на TGStat. канала «Рамзай» Владислав Шурыгин. канал " ВЛАДИСЛАВ ШУРЫГИН". Telegram-канал Владислава Шурыгина.
Постов для отображения нет
- Telegram публикация #6294 - "Рамзай" - TeleStat
- Рейтинги и Отзывы
- Авторская Программа Владислава Шурыгина - Лента новостей ДНР
- Telegram: Contact @ramzayiegokomanda
- Военный эксперт Владислав Шурыгин: Где-то к июню будет окончательно ясно, куда идет СВО
Сергей Михеев – 22.
Это позволило американцам предположить: при сосредоточении усилий США и НАТО в поставках Украине средств ПВО в основном зенитных ракетных комплексов различных систем, которые будут интегрированы с американскими и натовскими АСУ ПВО , реально если не полностью закрыть, то по крайней мере снизить до умеренного урон от российских ударов с воздуха по объектам в центральных и западных областях Украины. Ответ на эту угрозу совершенно очевиден. Нужно устроить настоящую охоту за украинской ПВО. Необходимы регулярные масштабные операции по выявлению и уничтожению этой системы. Тем более что при внешней логичности американского плана, он страдает существенными системными провалами. Массового их ввода в строй не предвидится. Такие системы - сверхдорогое оружие, их массовые поставки просто невозможны.
Второе - производство ракет к этим зенитным ракетным системам осуществляется на Западе низкими темпами. По мере увеличения их расхода на Украине, дефицит ЗРС станет реальным фактором. Если к этому добавить массовость и относительную дешевизну наших ударных беспилотников, на которые противник будет вынужден тратить свой боезапас при том, что стоимость одной ракеты к ЗРК "Пэтриот" в 10 раз дороже стоимости той же "Герани" , а также дешевизну наших специализированных антирадарных ракет и имитаторов целей, то становится ясно: очень скоро Запад начнет сталкиваться с неразрешимой и фатальной проблемой - сверхдорогой противовоздушной обороной Украины, которая к тому же быстро истощается.
Военный эксперт Владислав Шурыгин оценил, к каким потерям привел удар врага по крымскому городу. Серия мощных взрывов была зафиксирована в крымском Джанкое ночью 17 апреля. Сообщалось, что враг нацелился на местный аэродром.
По оценке военного эксперта Владислава Шурыгина, было два волны. В первую - враг запустил семь ракет, во вторую - порядка пяти. Эксперт в авторском телеграм-канале "Рамзай" высказывает предположение, что враг для удара по Джанкою использовал оперативно-тактические ракеты ATACMS.
Мы собрали самые популярные каналы. Всего каналов в данном разделе: 2 шт. Выберите интересный Вам и полностью ознакомьтесь с описанием и комментариями. Авторский канал военного эксперта.
Шурыгин: наблюдается деградация западной военной мысли 26 декабря 2023 16 Уходящий 2023 год стал настоящим открытием в области падения экспертного уровня западной военной мысли. Все это время наблюдались оценки известных аналитиков, высокопоставленных военных и крупных правительственных чиновников, которые по прошествии времени нельзя назвать иначе, чем убогими. Об этом 26 декабря написал у себя в Telegram-канале «Рамзай» российский эксперт Владислав Шурыгин. Всю зиму, весну и лето мы каждый день слышали бравурные заявления и обещания Милли, Остина, Кирби, Райта о том, как русские будут разгромлены, как западное вооружение, стратегия и тактика в исполнении украинских «побратимов» вот-вот принесут Киеву и НАТО великую победу — отметил он. Эксперт обратил внимание, что вся эта западная публика продолжала рассказывать о подобном и тогда, когда даже далеким от военного дела лицам стало очевидно — украинское контрнаступление провалилось и потенциал ВСУ исчерпан.
Сергей Михеев – 22.
Военный аналитик Владислав Шурыгин в беседе с «ЦГ» оценил последствия удара противника по крымскому городу. По имеющейся информации, в Джанкое ночью 17 апреля произошла серия мощных взрывов, целью которых стал местный аэродром. Военный эксперт Владислав Шурыгин утверждает, что атака была двухэтапной: семь ракет были выпущены в первой волне, а около пяти — во второй. По данным военного корреспондента, при обстреле аэродрома были повреждены техника и здания.
И в своих боевых приказах он делает ставку на массированное применение, имеющихся в его распоряжении, бригад. При этом комбриги уже вторые сутки докладывают о больших потерях в людях и технике, утрате наступательного порыва и невозможность прорвать русскую оборону. Но комкор требует продолжать наступ пока не будут исчерпаны все силы. Завтра украинцев снова погонят в атаку. Очень важна точка Юн Цюань. Именно через неё идёт поток энергии от Земли. Монахи её называют «бьющим родником».
Ежедневный 5-минутный массаж точки Юн Цюань избавит вас от болезней, отодвинет старость на долгие годы, укрепит почки. Необходимо найти самую чувствительную точку между бровей. Массажируйте эту зону в течение 45 секунд. Глупые на своих. А дураки учиться не умеют! Полет мысли майдаунов не остановить! Правда, подбитому броневику это не помогло, но заметьте - фирменные модули защиты не пострадали!
Потому что в принципе они отводили на прорыв к Токмаку 48 часов. Они должны были просто прокатиться через них, поскольку это была передовая, семь-восемь часов, и дальше идти уже туда. А они не смогли с ними ничего сделать. Более того, полк не понес каких-то потерь, от которых бы просто волосы дыбом вставали. То есть полк до сих пор воюет, полк на месте, полк в прекрасной боевой форме. А еще возьмите соотношение убитых и раненых, причем соотношение такое, которое многим покажется очень странным. Это к вопросу о том, что произошло. Поэтому год заканчивается для нас фактически на очень большом энтузиазме, против которого я дико выступаю.
Виттель: - Нас все время из крайности в крайность кидает. Тут недооценили, а здесь… Я человек, мало сведущий в военном деле, в отличие от тебя, но в экономике меня то же самое пугает эта история. Это картинка в моменте действительно благоприятная. Я ей тоже радуюсь. И санкции нас не сломили. Но вопрос — что будет с этим происходить дальше? Не впадем ли мы в другую крайность, в очарованность своими успехами? А чего мы хотим?
Мы хотим дойти до Киева, Одессы, Николаева, возможно, до Приднестровья? Либо мы хотим дойти до границ четырех новых субъектов федерации и там остановиться? И какими способами будем это достигать? Шурыгин: - Я предлагаю закончить с энтузиазмом, чтобы потом спокойно поговорить. Я почему очень отрицательно отношусь к энтузиазму, в том смысле, что мы действительно смогли решить очень большое количество задач, мы выдержали этот удар, мы сточили его. Но здесь как в футболе: не забиваешь ты — забивают тебе. Теперь мы должны показывать тот самый новый тип войны, мы должны наступать и мы должны решать те задачи, о которых ты спросил. И я пока не уверен в том, что мы полностью к этой ситуации готовы.
Виттель: - А какие задачи? Шурыгин: - У нас есть огромные резервы, у нас есть очень хорошо подготовленная армия. Но у нас есть огромное количество проблем, которые нам еще предстоит решить. Собственно говоря, от решения этих проблем зависят и как раз вот те самые задачи, которые стоят. Если в этом случае определять их, то есть, скажем, три. В тактике есть такое понятие — ближайшая задача, последующая. Любой бой определяется: ближайшая задача, последующая. Если отстраниться эмоционально от всего происходящего, есть в принципе три возможных исхода войны, СВО.
Исход первый — это то, на чем сейчас пытается работать Запад, подо что затачивается Украина, о чем писал Залужный, вообще к чему они готовятся. Это стратегия войны на истощение, войны по образцу Первой мировой. И тем самым принудить ее к переговорам уже не на тех условиях, как они мечтали после разгрома, но, по крайней мере, на условиях, при которых Россия будет готова довольствоваться малым. И под это сейчас делается все. С другой стороны, ресурсов у них не так много. Прежде всего, человеческих, как ни странно. И они отлично понимают, что ближайшие семь-восемь месяцев им будет очень тяжело. Поэтому эта стратегия пока принята как основная, но она висит в воздухе.
Исход войны второй. Если мы начинаем наступать, и наше наступление в этом случае будет успешным, то тогда мы уже можем решать задачи стратегические. В идеале лично для меня совершенно понятно, что это выход к Приднестровью с отсечением Украины от Черного моря и вообще от моря как такового. Выход на Правобережье, то есть Левобережье, полный контроль над этой географической территорией. И тогда мы можем уже диктовать любые условия той оставшейся части, которая, может, и будет существовать, но в каком варианте — уже неизвестно. И вариант третий — минималистский, тот, о котором ты сказал, что в результате того, что возникают проблемы на фронте, многие проблемы могут решаться достаточно тяжело. И в какой-то момент командование и политическое руководство решит, что главная задача — освободить, условно говоря, Донбасс и сесть за стол переговоров, если будут предложены какие-то условия. Шурыгин: - Ну, в этом случае вопрос переговоров, он всегда будет.
Любая война заканчивается переговорами или капитуляцией. Очевидно, что при третьем варианте капитуляция не видна, соответственно, будут какие-то переговоры. Соответственно, у нас на плечах повиснет куча посредников международных, которые будут нас уговаривать, гарантировать, обещать. Вопрос — дадим мы себя обмануть или нет? Я скажу, что для меня самый реальный вариант — второй, который, я лично понимаю, он должен быть, к чему мы должны стремиться, даже если на это потребуется еще большое количество времени. Потому что при третьем варианте мы не получаем ровным счетом ничего. То есть, получив огромные проблемы и в экономике, и где угодно, мы получаем всего лишь то, что, в общем, теоретически изначально когда-то просто можно было брать совершенно на другом уровне. Первый вариант — самый худший вариант, который может вообще привидеться, это война на истощение.
По крайней мере, сейчас я не вижу для этого никаких предпосылок. Поэтому я думаю, что ситуация наступающего года будет определяться, основные сражения, я думаю, будут зима — весна. То есть будет, очевидно, понятно, куда эта война идет. Виттель: - То есть не будет такого, как некоторые аналитики говорят, что все это закончится к весне? Шурыгин: - Нет, к весне это не закончится точно. Я в этом не то что уверен, я просто это понимаю. Потому что те огромные ресурсы, резервы и все остальное, что нами накоплено, оно просто до весны не то что не будет истрачено, а просто задача по времени достаточно длинная. У нас от зимы осталось-то два месяца, и надо понимать, что мы еще не даже не начинали… И.
Виттель: - Как-то ты оптимистичен чересчур. Шурыгин: - Я просто беру январь-февраль. Март — это уже весна, а на Донбассе, как ты понимаешь, весна — это уже распутица и все, что с ней связано, по крайней мере, на конец марта. Поэтому я думаю, что где-то к июню будет окончательно ясно, куда идет СВО. То есть, если за это время никуда не сдвинется и будет находиться в таком состоянии… Ну, я не имею в виду взятие каких-то укрепрайонов, выход, может быть, даже куда-нибудь, условно говоря, на границы Донбасса, то понятно, что ситуация будет развиваться по достаточно такому пессимистичному сценарию. Но я, по крайней мере, льщу себя надеждой, что мы начнем показывать другой класс войны. Учитывая, что мы показали класс войны в обороне, значит, надо теперь показывать класс войны в наступлении. Виттель: - Практически все западные СМИ и политики в один голос говорят, что украинский контрнаступ не удался.
По идее, за этим должно было бы следовать то, что Запад приложит все усилия и, возможно, сам втянется во всю эту историю. Однако Владимир Владимирович говорит: война с НАТО — это бред, мы не будем, и, как я понимаю, там тоже уже никто не хочет никак в это ввязываться. Либо мы увидим, поляки, румыны, шведы условные подтянутся, и чужими руками это все будет делаться, но нас никто не оставит в покое. Мы можем сказать, что под конец года мы не увидели усиления этой тенденции, которая была, а скорее ослабление увидели? Шурыгин: - Безусловно. Я думаю, что как раз максимальная угроза прямого участия НАТО, она была как раз осенью прошлого года. Виттель: - 2023-го? Шурыгин: - 2022-го.
Когда фронт начал сыпаться, когда мы начали отступать. Опять же, на фоне того, что наш добровольный выход из-под Киева и из-под Харькова был принят как победа украинцев, наш уход с правого берега тоже был воспринят исключительно как их успех, то в этом случае сбор концессионеров по разделу русского медведя очень быстро сложился. Тогда все бегали за Зеленским и совали ему деньги, как в известном фильме, вот в этот карман и вот в этот, потому что всем хотелось быть… И. Виттель: - …причастными к разделу России. Шурыгин: - Да. Соответственно, тогда это была угроза. За 2023 год все убедились, что это абсолютно такая инфернальная война, к которой ни одна армия в мире не готова от слова совсем. То есть в НАТО просто не существует армии, которая способна воевать в этих условиях.
Где-то близко по крайней мере, пытаются приблизиться поляки, но их слишком мало, у них слишком мало вооружения, и они совершенно неспособны в этом случае самостоятельно воевать. Плюс ко всему они отлично понимают, что любое участие уже НАТО непосредственно — это действительно для нас абсолютно законный повод умножить их на ноль с помощью «ядрёной» бомбы. Просто потому, что если мы брали на себя обязательство не применять ядерное оружие против стран, у которых его нет, и мы его всегда соблюдаем, и я своим коллегам, кто очень много говорил: давайте бахнем по Киеву ядрён-батоном, - всегда говорил: извините, давайте посмотрим на документы, которые определяют применение ядерного оружия. То как раз здесь песня 70-х годов «на руинах Варшавы ветер смерти трубит» становится совершенно логичной. Это все понимают. Я повторюсь, у НАТО нет такого количества оружия, которым бы они могли воевать.
Самые интересные моменты наших стримов вы можете посмотреть теперь и на нашей площадке Яндекс-дзен Ведущие стрима — журналист, член Общественной палаты РФ Александр Малькевич , журналист RT Константин Придыбайло , главный редактор донецкого телеканала «Юнион» Виктория Мельникова , известный российский журналист и политолог Владимир Карасёв работаем на НовыеРегионы.
ЦГ: Эксперт Владислав Шурыгин оценил потери после удара по Джанкою
Вопрос ключевой! Так как носитель этих дронов должен быть выявлен и уничтожен! И даже самая современная российская САУ «Мста С», с длинной ствола в 47 калибров имеет максимальную дальность стрельбы 26 км. Эта артиллерия была разработана под требования боевых уставов того времени — для поражения противника на дальностях до 20 км — стандартная глубина обороны бригады США — НАТО.
Согласно концепции того времени поражение противника на большей глубине брала на себя штурмовая и бомбардировочная авиация. Доктрина стала ответом возросшим наступательными способностями войсковых соединений стран Варшавского договора. Основой концепции на европейском театре военных действий стала ставка на дальнобойные системы неядерных вооружений, с помощью которых наземные силы стран восточного блока должны были поражаться задолго до их подхода к линии боевого соприкосновения сторон.
Именно тогда артиллерия США и НАТО стала переходить на длину ствола 52 калибра, а в начале 1990-х годов НАТО был принят «Совместный меморандум о баллистике», определявший новый стандарт для 155-мм гаубиц и устанавливавший максимальную дальность стрельбы осколочно-фугасными снарядами в 30 км, а активно-реактивными — в 40 км. Дальнейшие разработки велись, но с распадом СССР были свернуты или заморожены. Вернулись мы к теме дальнобойности только в начале 2000-х.
И всё же надо признать, что эффективного средства контрбатарейной борьбы, позволяющего немедленно отвечать на стрельбу украинской дальнобойной артиллерии у нас пока нет. Хотя, какой это для него "свой" народ?! Для либерала нет ни Родины, ни своего народа, ни самоуважения!
Нигер подвергся нападению военной хунты, которая пытается свергнуть нашу демократию.
Телевизионная версия стрима выходит также в ночном эфире телеканала «Санкт-Петербург». Самые интересные моменты наших стримов вы можете посмотреть теперь и на нашей площадке Яндекс-дзен Ведущие стрима — журналист, член Общественной палаты РФ Александр Малькевич , журналист RT Константин Придыбайло , главный редактор донецкого телеканала «Юнион» Виктория Мельникова , известный российский журналист и политолог Владимир Карасёв работаем на НовыеРегионы.
Просто обычные грузовики, чтобы хотя бы еду-воду возить. А потом этот полк странным образом спустя три месяца оказался под Работино, на самом острие украинского наступления, которые, нисколько не сомневаюсь, учитывали, что перед ними стоят просто «мобики», и в них лупились самые боеспособные украинские бригады. Там и 57-я бригада, и кого там только не было. И 128-я. В общей сложности через этот полк прошло порядка 12 разных бригад. А он не сдвинулся. Они не смогли с ним сделать ничего. Это вот действительно загадка. Потому что в принципе они отводили на прорыв к Токмаку 48 часов. Они должны были просто прокатиться через них, поскольку это была передовая, семь-восемь часов, и дальше идти уже туда. А они не смогли с ними ничего сделать. Более того, полк не понес каких-то потерь, от которых бы просто волосы дыбом вставали. То есть полк до сих пор воюет, полк на месте, полк в прекрасной боевой форме. А еще возьмите соотношение убитых и раненых, причем соотношение такое, которое многим покажется очень странным. Это к вопросу о том, что произошло. Поэтому год заканчивается для нас фактически на очень большом энтузиазме, против которого я дико выступаю. Виттель: - Нас все время из крайности в крайность кидает. Тут недооценили, а здесь… Я человек, мало сведущий в военном деле, в отличие от тебя, но в экономике меня то же самое пугает эта история. Это картинка в моменте действительно благоприятная. Я ей тоже радуюсь. И санкции нас не сломили. Но вопрос — что будет с этим происходить дальше? Не впадем ли мы в другую крайность, в очарованность своими успехами? А чего мы хотим? Мы хотим дойти до Киева, Одессы, Николаева, возможно, до Приднестровья? Либо мы хотим дойти до границ четырех новых субъектов федерации и там остановиться? И какими способами будем это достигать? Шурыгин: - Я предлагаю закончить с энтузиазмом, чтобы потом спокойно поговорить. Я почему очень отрицательно отношусь к энтузиазму, в том смысле, что мы действительно смогли решить очень большое количество задач, мы выдержали этот удар, мы сточили его. Но здесь как в футболе: не забиваешь ты — забивают тебе. Теперь мы должны показывать тот самый новый тип войны, мы должны наступать и мы должны решать те задачи, о которых ты спросил. И я пока не уверен в том, что мы полностью к этой ситуации готовы. Виттель: - А какие задачи? Шурыгин: - У нас есть огромные резервы, у нас есть очень хорошо подготовленная армия. Но у нас есть огромное количество проблем, которые нам еще предстоит решить. Собственно говоря, от решения этих проблем зависят и как раз вот те самые задачи, которые стоят. Если в этом случае определять их, то есть, скажем, три. В тактике есть такое понятие — ближайшая задача, последующая. Любой бой определяется: ближайшая задача, последующая. Если отстраниться эмоционально от всего происходящего, есть в принципе три возможных исхода войны, СВО. Исход первый — это то, на чем сейчас пытается работать Запад, подо что затачивается Украина, о чем писал Залужный, вообще к чему они готовятся. Это стратегия войны на истощение, войны по образцу Первой мировой. И тем самым принудить ее к переговорам уже не на тех условиях, как они мечтали после разгрома, но, по крайней мере, на условиях, при которых Россия будет готова довольствоваться малым. И под это сейчас делается все. С другой стороны, ресурсов у них не так много. Прежде всего, человеческих, как ни странно. И они отлично понимают, что ближайшие семь-восемь месяцев им будет очень тяжело. Поэтому эта стратегия пока принята как основная, но она висит в воздухе. Исход войны второй. Если мы начинаем наступать, и наше наступление в этом случае будет успешным, то тогда мы уже можем решать задачи стратегические. В идеале лично для меня совершенно понятно, что это выход к Приднестровью с отсечением Украины от Черного моря и вообще от моря как такового. Выход на Правобережье, то есть Левобережье, полный контроль над этой географической территорией. И тогда мы можем уже диктовать любые условия той оставшейся части, которая, может, и будет существовать, но в каком варианте — уже неизвестно. И вариант третий — минималистский, тот, о котором ты сказал, что в результате того, что возникают проблемы на фронте, многие проблемы могут решаться достаточно тяжело. И в какой-то момент командование и политическое руководство решит, что главная задача — освободить, условно говоря, Донбасс и сесть за стол переговоров, если будут предложены какие-то условия. Шурыгин: - Ну, в этом случае вопрос переговоров, он всегда будет. Любая война заканчивается переговорами или капитуляцией. Очевидно, что при третьем варианте капитуляция не видна, соответственно, будут какие-то переговоры. Соответственно, у нас на плечах повиснет куча посредников международных, которые будут нас уговаривать, гарантировать, обещать. Вопрос — дадим мы себя обмануть или нет? Я скажу, что для меня самый реальный вариант — второй, который, я лично понимаю, он должен быть, к чему мы должны стремиться, даже если на это потребуется еще большое количество времени. Потому что при третьем варианте мы не получаем ровным счетом ничего. То есть, получив огромные проблемы и в экономике, и где угодно, мы получаем всего лишь то, что, в общем, теоретически изначально когда-то просто можно было брать совершенно на другом уровне. Первый вариант — самый худший вариант, который может вообще привидеться, это война на истощение. По крайней мере, сейчас я не вижу для этого никаких предпосылок. Поэтому я думаю, что ситуация наступающего года будет определяться, основные сражения, я думаю, будут зима — весна. То есть будет, очевидно, понятно, куда эта война идет. Виттель: - То есть не будет такого, как некоторые аналитики говорят, что все это закончится к весне? Шурыгин: - Нет, к весне это не закончится точно. Я в этом не то что уверен, я просто это понимаю. Потому что те огромные ресурсы, резервы и все остальное, что нами накоплено, оно просто до весны не то что не будет истрачено, а просто задача по времени достаточно длинная. У нас от зимы осталось-то два месяца, и надо понимать, что мы еще не даже не начинали… И. Виттель: - Как-то ты оптимистичен чересчур. Шурыгин: - Я просто беру январь-февраль. Март — это уже весна, а на Донбассе, как ты понимаешь, весна — это уже распутица и все, что с ней связано, по крайней мере, на конец марта. Поэтому я думаю, что где-то к июню будет окончательно ясно, куда идет СВО. То есть, если за это время никуда не сдвинется и будет находиться в таком состоянии… Ну, я не имею в виду взятие каких-то укрепрайонов, выход, может быть, даже куда-нибудь, условно говоря, на границы Донбасса, то понятно, что ситуация будет развиваться по достаточно такому пессимистичному сценарию. Но я, по крайней мере, льщу себя надеждой, что мы начнем показывать другой класс войны. Учитывая, что мы показали класс войны в обороне, значит, надо теперь показывать класс войны в наступлении. Виттель: - Практически все западные СМИ и политики в один голос говорят, что украинский контрнаступ не удался. По идее, за этим должно было бы следовать то, что Запад приложит все усилия и, возможно, сам втянется во всю эту историю. Однако Владимир Владимирович говорит: война с НАТО — это бред, мы не будем, и, как я понимаю, там тоже уже никто не хочет никак в это ввязываться. Либо мы увидим, поляки, румыны, шведы условные подтянутся, и чужими руками это все будет делаться, но нас никто не оставит в покое. Мы можем сказать, что под конец года мы не увидели усиления этой тенденции, которая была, а скорее ослабление увидели? Шурыгин: - Безусловно. Я думаю, что как раз максимальная угроза прямого участия НАТО, она была как раз осенью прошлого года. Виттель: - 2023-го? Шурыгин: - 2022-го. Когда фронт начал сыпаться, когда мы начали отступать. Опять же, на фоне того, что наш добровольный выход из-под Киева и из-под Харькова был принят как победа украинцев, наш уход с правого берега тоже был воспринят исключительно как их успех, то в этом случае сбор концессионеров по разделу русского медведя очень быстро сложился. Тогда все бегали за Зеленским и совали ему деньги, как в известном фильме, вот в этот карман и вот в этот, потому что всем хотелось быть… И. Виттель: - …причастными к разделу России. Шурыгин: - Да. Соответственно, тогда это была угроза.
Совершенно непонятна причина отправки крейсера на боевую службу. Ни о каком использовании крейсера в качестве некого корабля радиолокационного дозора, как это объяснялось в первые дни после его гибели, речи не шло, так как в ходе модернизации 2016 - 2020 годов крейсер так и не получил новый РЛС комплекс на фазированных решетках так как политическое решение о модернизации на базе севастопольского ремонтного морзавода не учитывало его неготовность к таким сложным технологическим работам. Фактически, кроме докового ремонта корпуса и замены части коммуникаций никаких серьёзных модернизаций проведено не было. Имеющийся на вооружении корабля ЗРК "Форт" на базе комплекса С-300 считался устаревшим и перехватывать современные крылатые ракеты, атакующие на высотах до 5 метров эффективно не мог. Для модернизации системы ПВО "Москвы" концерном "Купол" была предложена перспективная морская версия, отлично зарекомендовавшего против крылатых ракет ЗРК "Тор", но, отвечавший за модернизацию ПВО крейсера, чиновник из МО откровенно потребовал от "Купола" "откат" и "Купол" аннулировал своё предложение. В итоге, из-за спешки с выталкиванием корабля из ремонта, ПВО крейсера не получило даже изначально планируемый "Панцирь". В итоге, выйдя из ремонта, крейсер был признан не боеготовым и не включен, как говорят моряки, "в линию", став, фактически, учебным кораблём куда и были направлены для дальнейшего прохождения службы с кораблей, привлекаемых к СВО матросы "срочники" и был снова поставлен в очередь на модернизацию. Дальнейшее известно более - менее.
Рамзай — телеграмм канал
Посты и Статистика Телеграм-Канала. Описание: «Владислав Шурыгин. Авторский канал военного эксперта. Военная аналитика, прогнозы, которые сбываются, оценки без». Главная» Новости» Владислав шурыгин последнее выступление. Телеграм канал Рамзай @ramzayiegokomanda добавлен на наш сайт 11.05.2022 Информация о канале обновлена 18.04.2024. Военный эксперт Владислав Шурыгин (телеграмм-канал Рамзай) и его последнее выступление в выпуске программы "Револьвер" на радио. Уголовное дело возбудили после угроз жизни военного корреспондента Первого канала Владислава Шурыгина, им займется Следственный комитет, сообщается в телеграм-канале столичной прокуратуры. канала «Рамзай» Владислав Шурыгин Озвучил: Михаил Волков.
ВЛАДИСЛАВ ШУРЫГИН / НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ / РАМЗАЙ Telegram канал
| Канал Рамзай | Неофициальный Telegram каталог | Владислав Шурыгин. Авторский канал военного эксперта. |
| Телеграм каналы категории «рамзай» | военного эксперта | Top Telegram. |
Владислав Шурыгин «Рамзай»: Авдеевка наша
И под это сейчас делается все. С другой стороны, ресурсов у них не так много. Прежде всего, человеческих, как ни странно. И они отлично понимают, что ближайшие семь-восемь месяцев им будет очень тяжело. Поэтому эта стратегия пока принята как основная, но она висит в воздухе. Исход войны второй. Если мы начинаем наступать, и наше наступление в этом случае будет успешным, то тогда мы уже можем решать задачи стратегические. В идеале лично для меня совершенно понятно, что это выход к Приднестровью с отсечением Украины от Черного моря и вообще от моря как такового. Выход на Правобережье, то есть Левобережье, полный контроль над этой географической территорией. И тогда мы можем уже диктовать любые условия той оставшейся части, которая, может, и будет существовать, но в каком варианте — уже неизвестно.
И вариант третий — минималистский, тот, о котором ты сказал, что в результате того, что возникают проблемы на фронте, многие проблемы могут решаться достаточно тяжело. И в какой-то момент командование и политическое руководство решит, что главная задача — освободить, условно говоря, Донбасс и сесть за стол переговоров, если будут предложены какие-то условия. Шурыгин: - Ну, в этом случае вопрос переговоров, он всегда будет. Любая война заканчивается переговорами или капитуляцией. Очевидно, что при третьем варианте капитуляция не видна, соответственно, будут какие-то переговоры. Соответственно, у нас на плечах повиснет куча посредников международных, которые будут нас уговаривать, гарантировать, обещать. Вопрос — дадим мы себя обмануть или нет? Я скажу, что для меня самый реальный вариант — второй, который, я лично понимаю, он должен быть, к чему мы должны стремиться, даже если на это потребуется еще большое количество времени. Потому что при третьем варианте мы не получаем ровным счетом ничего.
То есть, получив огромные проблемы и в экономике, и где угодно, мы получаем всего лишь то, что, в общем, теоретически изначально когда-то просто можно было брать совершенно на другом уровне. Первый вариант — самый худший вариант, который может вообще привидеться, это война на истощение. По крайней мере, сейчас я не вижу для этого никаких предпосылок. Поэтому я думаю, что ситуация наступающего года будет определяться, основные сражения, я думаю, будут зима — весна. То есть будет, очевидно, понятно, куда эта война идет. Виттель: - То есть не будет такого, как некоторые аналитики говорят, что все это закончится к весне? Шурыгин: - Нет, к весне это не закончится точно. Я в этом не то что уверен, я просто это понимаю. Потому что те огромные ресурсы, резервы и все остальное, что нами накоплено, оно просто до весны не то что не будет истрачено, а просто задача по времени достаточно длинная.
У нас от зимы осталось-то два месяца, и надо понимать, что мы еще не даже не начинали… И. Виттель: - Как-то ты оптимистичен чересчур. Шурыгин: - Я просто беру январь-февраль. Март — это уже весна, а на Донбассе, как ты понимаешь, весна — это уже распутица и все, что с ней связано, по крайней мере, на конец марта. Поэтому я думаю, что где-то к июню будет окончательно ясно, куда идет СВО. То есть, если за это время никуда не сдвинется и будет находиться в таком состоянии… Ну, я не имею в виду взятие каких-то укрепрайонов, выход, может быть, даже куда-нибудь, условно говоря, на границы Донбасса, то понятно, что ситуация будет развиваться по достаточно такому пессимистичному сценарию. Но я, по крайней мере, льщу себя надеждой, что мы начнем показывать другой класс войны. Учитывая, что мы показали класс войны в обороне, значит, надо теперь показывать класс войны в наступлении. Виттель: - Практически все западные СМИ и политики в один голос говорят, что украинский контрнаступ не удался.
По идее, за этим должно было бы следовать то, что Запад приложит все усилия и, возможно, сам втянется во всю эту историю. Однако Владимир Владимирович говорит: война с НАТО — это бред, мы не будем, и, как я понимаю, там тоже уже никто не хочет никак в это ввязываться. Либо мы увидим, поляки, румыны, шведы условные подтянутся, и чужими руками это все будет делаться, но нас никто не оставит в покое. Мы можем сказать, что под конец года мы не увидели усиления этой тенденции, которая была, а скорее ослабление увидели? Шурыгин: - Безусловно. Я думаю, что как раз максимальная угроза прямого участия НАТО, она была как раз осенью прошлого года. Виттель: - 2023-го? Шурыгин: - 2022-го. Когда фронт начал сыпаться, когда мы начали отступать.
Опять же, на фоне того, что наш добровольный выход из-под Киева и из-под Харькова был принят как победа украинцев, наш уход с правого берега тоже был воспринят исключительно как их успех, то в этом случае сбор концессионеров по разделу русского медведя очень быстро сложился. Тогда все бегали за Зеленским и совали ему деньги, как в известном фильме, вот в этот карман и вот в этот, потому что всем хотелось быть… И. Виттель: - …причастными к разделу России. Шурыгин: - Да. Соответственно, тогда это была угроза. За 2023 год все убедились, что это абсолютно такая инфернальная война, к которой ни одна армия в мире не готова от слова совсем. То есть в НАТО просто не существует армии, которая способна воевать в этих условиях. Где-то близко по крайней мере, пытаются приблизиться поляки, но их слишком мало, у них слишком мало вооружения, и они совершенно неспособны в этом случае самостоятельно воевать. Плюс ко всему они отлично понимают, что любое участие уже НАТО непосредственно — это действительно для нас абсолютно законный повод умножить их на ноль с помощью «ядрёной» бомбы.
Просто потому, что если мы брали на себя обязательство не применять ядерное оружие против стран, у которых его нет, и мы его всегда соблюдаем, и я своим коллегам, кто очень много говорил: давайте бахнем по Киеву ядрён-батоном, - всегда говорил: извините, давайте посмотрим на документы, которые определяют применение ядерного оружия. То как раз здесь песня 70-х годов «на руинах Варшавы ветер смерти трубит» становится совершенно логичной. Это все понимают. Я повторюсь, у НАТО нет такого количества оружия, которым бы они могли воевать. Они неспособны собрать сейчас реально, по крайней мере, в ближайшие 6 месяцев будут огромные проблемы с поставкой Украине боеприпасов 155 мм. Повторюсь, это Украине, а еще если надо им самим стрелять, у них-то арсеналы тоже пустые, там 2-3 боекомплекта лежит и всё. Танки они не производят, артиллерию они не производят, то есть делают, но штучно. То есть они отлично понимают, что эта ситуация сейчас исключена. Поэтому их задача — заставить воевать… Знаешь, нынешнюю войну на Украине можно реально называть «война зомби».
Почему зомби? Потому что нет цели. Сейчас одна из данных проблем… Почему украинцы достаточно часто стали сдаваться? Почему даже «мамкин пирожок», как его называют, Буданов, начал говорить, что пополнение необученное и немотивированное абсолютно не имеет никакого смысла? Потому что действительно сложилась ситуация, при которой, как у Троцкого, нет цели. Они готовились полгода к победе, наступать, победить, выйти к Крыму, освободить территории. Виттель: - Нет, цель у них сейчас есть. Шурыгин: - Им дали огромные ресурсы, и не получилось ничего. Теперь задача — воевать.
Виттель: - Задача для них — выжить. Шурыгин: - Они отлично понимают, не то что сесть за стол переговоров с Россией — не проблема, но ситуация, при которой ты неспособен выиграть войну, она требует выхода политического. Это понимают на уровне даже последнего селюка. Виттель: - Но селюк-то ничего не решает, как и руководство Украины. Шурыгин: - Его забирают на фронт, и он должен сидеть в окопах и умирать. Вопрос — за что? Виттель: - А цель Запада весь этот год была какая? Все эти годы послевоенные блок НАТО к чему-то готовился, готовился к какой-то войне. Не бомбить Сербию, не вторгаться в Ирак и т.
Мы тоже к чему-то готовились. И вот настал час Х, и выяснилось, что мы все представляли себе это всё совсем не так, и не были ко всему этому готовы. Так чего стоят усилия генералов, военных теоретиков и т. Где ошибка в моих рассуждениях? Шурыгин: - В твоих рассуждениях есть не ошибка, а системное недопонимание. Если брать ситуацию 1991 года, когда, с одной стороны, стоят армии Варшавского договора, с другой стороны — НАТО, у нас 64 тысячи танков, 40 тысяч орудий, у них 35 тысяч танков, но зато 10 тысяч самолетов, это была одна ситуация. Это была ситуация, к которой все готовились, в которой вся восточная граница Германии была просверлена дырками 50-метровыми, в которые в случае угрозы нужно было закладывать на своей территории ядерный фугас, чтобы взрывать на своей территории и не давать русским пройти. И совершенно другая ситуация, допустим, в 2001 году, 2010 году. А с НАТО произошло вот что.
Они с 1991 по 2010 год сократили свои Вооруженные силы и все остальное примерно в 10 раз. Потому что была великая американская армия, которая решала любую мировую проблему. А мы в этом случае были, знаешь, есть такое понятие — средство усиления.
Их призвали. Отдать долг Родине. И для их семей это огромная проблема. Как минимум миллион человек живет ожиданием того, что близкие вернуться домой. Да, государство проделало колоссальную работу, решая их социальные проблемы. Но все равно есть «определенное давление пара под крышкой». Как с этим быть — вопрос открытый. Я размещал у себя в телеграм-канале мнение одного из мобилизованных, который предлагает следующее: нужен новый призыв мобилизация с плановым показателем: каждые полгода по сто тысяч человек. Которые должны прийти на место тех, кто сейчас мобилизован. Причем прийти с конкретным сроком службы: полгода обучение — год на фронте. Хотя с военной точки зрения здесь сразу возникают вопросы, ибо в ближайший год придется уволить порядка 240 тысяч человек. Так что проблема крайне сложная. С точки зрения журналиста, я о ней говорю и пишу, но как ее будут решать профильные руководители — не знаю. Наступать и отдвигать границу, что невозможно сделать по щелчку пальцев. Нас весь март как раз и пытались втянуть в подобную схему. Дабы уменьшить нагрузку на Донбассе где мы продавливаем фронт и украинская оборона трещит по швам , Киев в рамках тактики «войны на истощение», куда председатель Объединенного комитета начальников штабов КНШ Вооруженных сил США Чарльз Браун добавил свои пять центов, продекларировав: «С Россией нужно воевать везде, где можно, и перенести боевые действия на ее территорию», начал неизбирательные обстрелы наших городов и поселков. Соответственно, участились и попытки прорыва государственной границы, дабы зайти на несколько километров, зацепиться и создать новую Авдеевку с целью съесть у русских резервы и обеспечить три-четыре месяца боев. Что позволило бы Киеву перевести дух и укрепиться на других направлениях. Зацепиться противнику не удалось, и донбасское направление мы не ослабили. Но, чтобы отодвинуть противника от Белгорода и наступать, необходимо создать за несколько месяцев на обозначенном направлении отдельную автономную группировку и стянуть резервы. А на этот период нужен некий единый разведывательный ударный контур, ибо очевидно, что главная задача — обнулять кочующие украинские РСЗО и всю огневую составляющую, что бьет по нашему региону. И когда создадут упомянутую группировку, то в рамках общего наступления, кое, возможно, случится летом-осенью, надо будет нанести удар по противнику и отбросить его максимально далеко от границы. Даже при общем равенстве войск на направлении главного удара можно обеспечить пятикратное преимущество. Ты просто перебрасываешь, куда нужно резервы и части с второстепенных направлений. Но, в принципе, имея превосходство в полтора-два раза, можно чувствовать себя совершенно уверенно. Причем мы не можем нынче воевать так, как во времена Великой Отечественной. Летом сорок четвертого Красная армия наступала в Прибалтике, имея полтора миллиона бойцов. У немцев — 900 тысяч. Мы провели успешную операцию и за 71 день отбросили врага почти на 400 километров. Но потеряли более 60 тысяч убитыми и порядка 100 тысяч — ранеными. Разве мы можем себе позволить подобные потери? Мы должны нынче воевать иначе. Как под Бердычами. В тесном взаимодействии штурмовых групп с авиацией, артиллерией, разведкой, дронами. Перемалывать подразделения противника и его резервы. Во всех отношениях. Особенно когда нужно фронтовиков обеспечить чем-то необходимым мгновенно. Начиная от средств связи, коих не хватает на ротном и тактическом уровне, и заканчивая, например, автомобилями. Это как после строителей осталась куча недоделок и нужен мастер на все руки, который все это приведет в порядок. Так и волонтеры с их неоценимой помощью. Но, понятное дело, они не в состоянии заменить государственный ВПК. Ибо армии нужны снаряды, танки, артиллерия. И неслучайно министр обороны генерал армии Сергей Шойгу сейчас едва ли не ежедневно инспектирует предприятия оборонки, подвергая обструкции горе-руководителей на местах. Взять те же телеграммы Сталина, где, например, директору завода, выпускающего Ил-2, передается «привет» со словами «прекратите позориться и незамедлительно выполните поставленную задачу». Всегда найдутся те, кто отстает, у кого случился затык и необходимо вмешательство, что называется, в ручном режиме. Как отметил президент России Владимир Путин, миротворцы сыграли очень важную роль в стабилизации ситуации в стране. И как здесь не вспомнить о поговорке про долг, который платежом красен.
Та эпическая история обещаний, которую мы слышали полгода, о том, что к саммиту приготовлен большой подарок — освобожденная от русских Новороссия, захваченный Бердянск, Мелитополь в осаде, доблестный Зеленский, который кормит рыбу с ялтинской набережной — мы это слышали, никто его за язык не тянул — из этого не получилось ничего. Это то, что они обещали сделать в течение суток, а в течение 48, максимум 70 часов уже быть под Токмаком, то есть на третьей линии нашей обороны, прорывать ее и идти вперед. Ничего не получилось. Это крах, прежде всего, для украинцев, но и вообще для всей американско-НАТОвской стратегии.
Военный аналитик Владислав Шурыгин в беседе с «ЦГ» оценил последствия удара противника по крымскому городу. По имеющейся информации, в Джанкое ночью 17 апреля произошла серия мощных взрывов, целью которых стал местный аэродром. Военный эксперт Владислав Шурыгин утверждает, что атака была двухэтапной: семь ракет были выпущены в первой волне, а около пяти — во второй. По данным военного корреспондента, при обстреле аэродрома были повреждены техника и здания.
Владислав Шурыгин о гибели крейсера "Москва"
Тем временем, военный эксперт Владислав Шурыгин в преддверие наступления в своем телеграм-канале «Рамзай» напомнил, когда наступление можно считать начатым и как его отличить от локальных боев, которые сейчас продолжают сотрясать Донбасс. Такого мнения придерживается российский военный эксперт Владислав Шурыгин, который 4 июля изложил свои умозаключения у себя в Telegram-канале «Рамзай». Для того чтобы подписаться на телеграм канал Рамзая Владислава Шурыгина, нужно открыть приложение Телеграмм, в поиске найти его канал и нажать кнопку «Подписаться». У меня в гостях старый друг – военный эксперт, автор Telegram-канала «Рамзай» и член Изборского клуба Владислав Шурыгин. О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам.