Католики крестятся слева направо, православные справа налево, так кто из христиан правильно крестится? справа налево, в то время как итальянцы в большинстве своем католики и крестятся слева направо. Главная» Новости» Зачем перекрещивают в спину. Справа-налево в них читаю Мир! Обычно верующие других конфессий, например, новообрядцы, спрашивают, почему старообрядцы не крестятся тремя перстами, как члены иных восточных церквей.
Почему православные крестятся справа налево, а католики слева направо? Причины, фото и видео
Этим стаканом крестить ребенка сверху вниз и справа налево, произнося слова: «Худая дума, иди на ветер с рабы Божьей (имя). При этом стоит сказать, что православные предпочитают креститься с права на лево, а католики это делают наоборот. Кpecтятcя нa oбpaзa и быcтpo oтxвaтывaют кopoткиe пoклoники. В протестантизме, католицизме крестятся слева направо, в православии наоборот. Православные крестятся справа налево, - так же тихо шепнула ей Вера. Крестятся справа налево. Крестятся слева направо. Крещение проводится путем погружения в воду.
Александр Твардовский — Василий Теркин: Стих
Поэтому крестясь справа налево православные показывают победу светлых ангельских сил над тьмой ада. Ну вот католики крестят себя с лево на право. это необязательно. Новости Пикабу Помощь Кодекс Пикабу Реклама О компании. Как крестятся католики, православные, старообрядцы?Подробнее. При правильном крещении именно на этой руке пальцы складываются «в щепотку» и совершаются движения, описывающие крест.
Маргарита Симоньян опять вынуждена объяснять, почему крестится слева направо
Я дал ему также грамоту господина императора константинопольского. Это было в восьмой день по Вознесении. Он тотчас послал ее в Солдаию, чтобы там перевести, так как она была написана по-гречески, а с ним не было никого, кто знал бы греческую грамоту. Он также спросил у нас, хотим ли мы пить кумыс, то есть кобылье молоко. Ибо находящиеся среди них христиане, Русские, Греки и Аланы, которые хотят крепко хранить свой закон, не пьют его и даже не считают себя христианами, когда выпьют, и их священники примиряют их тогда [со Христом], как будто они отказались от христианской веры. Тогда я ответил, что у нас еще есть достаточно, что пить, а когда это питье у нас выйдет, нам надлежит пить то, что он нам даст. Он спросил также, что содержится в той грамоте, которую вы посылали Сартаху. Я сказал, что наша булла запечатана, но что в ней заключаются только любезные и дружественные слова. Он спросил также, какие слова скажем мы Сартаху. Я ответил: "Слова христианской веры".
Он спросил, какие именно, так как охотно желал бы послушать. Выслушав его, он замолчал и кивнул головой. Затем oн назначил нам двух людей для охраны нас, лошадей и быков и приказал нам ехать с собой, пока не вернется гонец, которого он послал для перевода грамоты императора, и мы ехали с ним до дня, следующего за Пятидесятницей. Однако они не схизматики, подобно Грекам, но чтут всякого христианина без различия лиц. Они принесли нам вареного мяса, прося покушать их пищи и помолиться за одного усопшего их. Тогда я сказал им, что теперь канун столь великого праздника и что в такой день мы не будем есть мяса, и объяснил им этот праздник, чему они очень обрадовались, так как не знали ничего, имеющего отношение к христианскому обряду, за исключением только имени Христова. Спрашивали также они и многие другие христиане, Русские и Венгры, могут ли они спастись, потому что им приходилось пить кумыс и есть мясо животных, или павших, или убитых Саррацинами и другими неверными, что даже сами Греческие и Русские священники считают как падаль или как принесенное в жертву идолам, а также потому, что они не знали времени поста и не могли соблюдать его, даже если бы знали. Тогда я разъяснил им, как мог, научая и наставляя их в вере. Мясо, принесенное ими, мы сберегли до праздничного дня, ибо не находили ничего продажного за золото или серебро, а только за полотно или за другие ткани, чего у нас не было.
Когда наши слуги показывали им иперперы, они терли их пальцами и подносили к носу, чтобы узнать по запаху, не медь ли это. В пищу нам давали только коровье молоко, очень кислое и вонючее. Вино было у нас уже на исходе; воду лошади мутили так, что она не была годна для питья. Если бы у нас не было сухарей, которые мы имели, и милости Божьей, мы, наверное, умерли бы от голода. Слыша про благодеяния Божии, оказанные человеческому роду воплощением и воскресением мертвых, и про будущий суд, а также про то, что омовение грехов заключается в крещении, он заявил о своем желании креститься. Когда мы стали готовиться к его крещению, он неожиданно сел на свою лошадь, говоря, что отправится домой и посоветуется со своей женой. На следующий день в разговоре с нами он сказал, что никоим образом не дерзает принять крещение, так как тогда не может пить кумысу. Именно христиане той местности говорили то, что ни один истинный христианин не должен пить его, а без этого напитка он не может жить в этой пустыне. Я никоим образом не мог отвратить его от этого мнения.
Отсюда знайте за верное, что они весьма далеки от веры вследствие этого мнения, которое уже укрепилось среди них благодаря Русским, количество которых среди них весьма велико. В этот день начальник дал нам человека, чтобы проводить нас к Сартаху, и двоих людей, чтобы отвезти нас до ближайшей стоянки, отстоявшей оттуда на пять дневных переходов таким шагом, каким могли пройти быки. Они дали также нам в пищу козу, несколько бурдюков с коровьим молоком и немного кумысу, так как он считается среди них драгоценностью. И когда мы таким образом направились прямо на север, мне показалось, что мы переступили ворота ада. Служители, нас сопровождавшие, начали нас дерзко обкрадывать, так как видели, что мы мало остерегаемся. Наконец, когда мы потеряли очень много, мучения сообщили нам разум. Наконец, мы добрались до края этой области, которая замыкается перекопом от одного моря до другого; за нею были пристанища тех, по входе к которым они показались нам все прокаженными, так как это были презренные люди, помещенные там, чтобы получать дань с берущих соль из вышеупомянутых солеварен. С того места, как говорили, нам надлежало странствовать 15 дней, не встречая никаких людей. Мы выпили с ними кумысу и дали им корзину, полную сухарей; они дали нам, восьми человекам, для столь продолжительного пути одну козу и сколько-то бурдюков, полных коровьего молока.
Переменив таким образом лошадей и быков, мы снова пустились в путь, который совершили в десять дней до другой остановки, и на этой дороге находили воду только во рвах, сделанных в долинах, да еще в двух небольших реках. Исидор же называет страну от реки Танаида до Меотидских болот и Данубия Аланией, и эта страна тянется в длину от Данубия до Танаида, который служит границей Азии и Европы, на двухмесячный путь быстрой езды, как ездят Татары. К северу от этой области лежит Руссия, имеющая повсюду леса; она тянется от Польши и Венгрии до Танаида. Эта страна вся опустошена Татарами и поныне ежедневно опустошается ими. Когда Русские не могут дать больше золота или серебра, Татары уводят их и их малюток, как стада, в пустыню, чтобы караулить их животных. За Руссией, к северу, находится Пруссия, которую недавно покорили всю братья Тевтонского ордена, и, разумеется, они легко покорили бы Руссию, если бы принялись за это. Ибо если бы Татары узнали, что великий священник, то есть Папа, поднимает против них крестовый поход, они все убежали бы в свои пустыни. Итак, мы направлялись к востоку, не видя ничего, кроме неба и земли, а иногда с правой руки море, именуемое морем Танаидским Tanays , а также усыпальницы Команов, которые видны были в двух лье, ибо у них существует обычай, что все родство их погребается вместе. Пока мы были в пустыне, нам было хорошо, так как я не могу выразить словами той тягости, которую я терпел, когда мы прибыли к становищам Команов.
Именно наш проводник желал, чтобы я входил ко всякому начальнику с подарком, а для этого не хватало средств. Ибо ежедневно нас было восемь человек, которые ели хлеб, не считая случайно приходивших, которые все хотели есть вместе с нами. Ибо нас было пятеро, и трое сопровождало нас: двое правили повозками, а один желал отправиться с нами к Сартаху. Мяса, которое они давали, не хватало, и мы не находили ничего продажного за деньги. Если у них появлялось желание опорожнить желудок, они не удалялись от нас и настолько, насколько можно бросить зерно боба; мало того, они производили свои нечистоты рядом с нами во взаимной беседе, делали они и много другого, что было тягостно выше меры. Но больше всего удручало меня то, что я бессилен был сказать им какое-нибудь слово проповеди; мой толмач говорил: "Вы не можете заставить меня проповедовать, потому что я не умею говорить таких слов". И он говорил правду. Ибо впоследствии, когда я начал немножечко понимать язык, я узнал, что когда я говорил одно, он говорил совсем другое, что ему приходило в голову. Тогда, видя опасность говорить при его посредстве, я предпочел больше молчать.
Итак мы с великим трудом странствовали от становища к становищу, так что не за много дней до праздника блаженной Марии Магдалины достигли большой реки Танаида, которая отделяет Азию от Европы, как река Египта Азию от Африки. В том месте, где мы пристали, Бату и Сартах приказали устроить на восточном берегу поселок саsale Русских, которые перевозят на лодках послов и купцов. Они сперва перевезли нас, а потом повозки, помещая одно колесо на одной барке, а другое на другой; они переезжали, привязывая барки друг к другу и так гребя. Там наш проводник поступил очень глупо. Именно он полагал, что они должны дать нам коней из поселка и отпустил на другом берегу животных, которых мы привезли с собою, чтобы те вернулись к своим хозяевам; а когда мы потребовали животных у жителей поселка, те ответили, что имеют льготу от Бату, а именно: они не обязаны ни к чему, как только перевозить едущих туда и обратно. Даже и от купцов они получают большую дань. Итак там, на берегу реки, мы стояли три дня. Эта река была там такой же ширины, какой Сена в Париже. И прежде чем добраться до того места, мы переправлялись через много рек, весьма красивых и богатых рыбою, но Татары не умеют ее ловить и не заботятся о рыбе, если она не настолько велика, что они могут есть ее мясо, как мясо барана.
Эта река служит восточной границей Руссии и начинается из болот Меотиды, которые простираются к северу до Океана. Течет же река к югу, образуя, прежде чем достигнуть моря Понта, некое великое море в семьсот миль, и все воды, через которые мы переправлялись, текут в те стороны. Упомянутая река имеет также на западном берегу большой лес. Итак, мы были там в великом затруднении, потому что не находили за деньги ни лошадей, ни быков. Наконец, когда я доказал им, что мы трудимся на общую пользу всех христиан, они дали нам быков и людей; самим же нам надлежало идти пешком. В то время они жали рожь. Пшеница не родилась там хорошо, а просо имеют они в большом количестве. Русские женщины убирают головы так же, как наши, а платья свои с лицевой стороны украшают беличьими или горностаевыми мехами от ног до колен. Мужчины носят епанчи, как и Немцы, а на голове имеют войлочные шляпы, заостренные наверху длинным острием.
Итак мы шли пешком три дня, не находя народа, и когда сильно утомились сами, а равно и быки, и не знали, в какой стороне можем найти Татар, прибежали внезапно к нам две лошади, которых мы взяли с великою радостью, и на них сели наш проводник и толмач, чтобы разведать, в какой стороне можем мы найти народ. Наконец, на четвертый день, найдя людей, мы обрадовались, как будто после кораблекрушения пристали к гавани. Тогда, взяв лошадей и быков, мы поехали от становища к становищу, пока, 31 июля, не добрались до местопребывания Сартаха. К северу находятся огромные леса, в которых живут два рода людей, именно: Моксель, не имеющие никакого закона, чистые язычники. Города у них нет, а живут они в маленьких хижинах в лесах. Их государь и большая часть людей были убиты в Германии. Именно Татары вели их вместе с собою до вступления в Германию, поэтому Моксель очень одобряет Германцев, надеясь, что при их посредстве они еще освободятся от рабства Татар. Если к ним прибудет купец, то тому, у кого он впервые пристанет, надлежит заботиться о нем все время, пока тот пожелает пробыть в их среде. Если кто спит с женой другого, тот не печалится об этом, если не увидит собственными глазами; отсюда они не ревнивы.
В изобилии имеются у них свиньи, мед и воск, драгоценные меха и соколы. За ними находится Этилия. Итак, эти две реки, Танаид и Этилия, отстоят друг от друга в направлении к северным странам, через которые мы проезжали, только на десять дневных переходов, а к югу они очень удалены друг от друга. Именно Танаид впадает в море Понта, а Этилия образует вышеназванное море или озеро, вместе со многими другими реками, которые впадают в него из Персии. К югу у нас были величайшие горы, на которых живут по бокам, в направлении к пустыне, Черкисы Cherkis и Аланы, или Аас, которые исповедуют христианскую веру и все еще борются против Татар. За ними, вблизи моря или озера Этилии, находятся некие Саррацины, именуемые Лесгами, которые равным образом не подчинены [Татарам]. Наш проводник обратился к некоему несторианцу по имени Койяку, который считается одним из старших при дворе. Тот заставил нас идти очень далеко к господину, который именуется Ямъям. Так называют того, на котором лежит обязанность принимать послов.
Вечером упомянутый Койяк приказал нам прийти к нему. Тогда наш проводник начал спрашивать, что мы ему поднесем, и пришел в великое негодование, когда увидел, что мы не готовим ничего поднести ему. Мы стали пред Койяком, и он сидел во славе своей и заставлял играть на гитаре и плясать в его присутствии. Тогда я ему сказал вышесказанные слова, как мы прибыли к его господину, и просил его помочь, чтобы господин его увидел нашу грамоту. Тогда он ответил довольно милостиво, что я хорошо делаю, если с тех пор, как стал монахом, соблюдаю свой обет, и что он не нуждается в нашем имуществе, а скорее даст нам из своего имущества, если мы станем нуждаться. И он приказал нам сесть и выпить его молока, а спустя немного попросил произнести для него благословение, что мы и сделали. Он спросил также, кто наибольший государь среди Франков. Я сказал: "Император, если бы он держал свою землю в мире". Ибо он слышал про вас от господина Балдуина Гэно.
Я нашел там также одного из товарищей Давида, который был на Кипре; он рассказал все, что видел. Затем мы вернулись в свое помещение. На следующий день я послал Койяку бутылку мускатного вина, которое очень хорошо сохранилось, несмотря на столь продолжительный путь, и корзину, полную сухарей, что ему было весьма приятно; и в тот вечер он удержал при себе наших служителей. На другой день он поручил мне, чтобы я явился ко двору и принес с собою грамоту короля, церковную утварь и книги, так как его господин хотел видеть это; мы это и сделали, нагрузив одну повозку книгами и утварью, а другую хлебом, вином и плодами. Тогда он приказал развернуть все книги и одеяния, и нас окружали на конях много Татар, христиан и Саррацинов. Рассмотрев это, он спросил, желаю ли я отдать все это господину. Услышав это, я оробел, и его слово мне не понравилось. Однако, скрывая [свое неудовольствие], я ответил: "Господин, мы просим, чтобы ваш господин соблаговолил принять этот хлеб, вино и плоды не в качестве подарка, так как это нечто незначительное, а в качестве благословения, дабы мы не являлись пред его лицо с пустыми руками. А он сам увидит грамоту господина короля и из нее узнает, по какой причине мы прибыли к нему, и тогда мы будем состоять в его распоряжении, как сами, так и все наше имущество.
А одежды эти священные, и к ним можно прикасаться только священникам". Тогда он указал нам облачиться пред отправлением пред лицо его господина, что мы и сделали. Я же, облачившись в более драгоценные одежды, взял на грудь подушку, которая была очень красива, и Библию, которую вы дали мне, а также очень красивый псалтырь, который дала мне госпожа королева и в котором были очень красивые картинки. Мой товарищ взял служебник и крест. Причетник, одетый в стихарь, взял курильницу. В таком виде мы явились пред домом Сартаха, и они подняли войлок, висевший пред входом, чтобы господин мог видеть нас. Затем они заставили причетника и толмача преклонить колена, а от нас этого не потребовали. Затем мы вошли с пением: "Salve, regina" "Радуйся, Царица". При входе же в дверь стояла скамья с кумысом и чашами; тут были все жены его, и сами Моалы, войдя с нами, теснили нас.
Упомянутый Койяк подал Сартаху курильницу с благовонием, которую тот рассмотрел, бережно держа в руке. После Койяк поднес ему псалтырь, который тот усердно рассматривал, равно как и жена его, сидевшая рядом с ним. Затем Койяк принес Библию, и тот сам спросил, есть ли там Евангелие. Я оказал, что там есть [не только Евангелие, а] даже все священное Писание. Он взял также себе в руку крест и спросил про изображение, Христа ли оно изображает. Я ответил утвердительно. Сами несториане и армяне никогда не делают на своих крестах изображения Христа; поэтому, кажется, они плохо понимают о страстях или стыдятся их. После того Сартах приказал удалиться окружавшим нас, чтобы иметь возможность полнее рассмотреть наши облачения. Тогда я подал ему вашу грамоту с переводом по-арабски и сирийски.
Ибо я приказал переложить ее в Аконе на оба языка и письмена; и при дворе Сартаха были армянские Hermeni священники, которые знали по-турецки и по-арабски, и упомянутый товарищ Давида, который знал по-сирийски, по-турецки и по-арабски. Затем мы вышли и сняли наши облачения, и пришли писцы и упомянутый Койяк и заставили перевести грамоту. Выслушав ее, он приказал принять хлеб, вино и плоды, а облачения и книги приказал нам отнести в наше помещение. Это случилось в день поклонения веригам Vincula святого Петра. В вечерние часы Койяк позвал и сказал нам: "Господин король написал хорошие слова моему господину, но среди них есть некоторые трудноисполнимые, касательно которых он не смеет ничего сделать без совета своего отца; поэтому вам надлежит отправиться к его отцу. И две повозки, которые вы привезли вчера с облачениями и книгами, вы оставите мне, так как господин мой желает тщательно рассмотреть это". Я сказал ему, что этого никоим образом не может быть, но мы оставим ему все. Тогда он спросил, желаем ли мы остаться надолго в этой земле. Я сказал: "Если вы хорошо поняли грамоту господина короля, то можете знать, что это так".
Тогда он сказал, что нам надлежит быть очень терпеливыми и смиренными. Так расстались мы с ним в тот вечер. На следующее утро он прислал одного несторианского священника за повозками, и мы привезли все четыре. Этот же священник отнял их у нас силой, говоря: "Как, ты принес их Сартаху, а теперь хочешь отнести Бату! Тогда мне необходимо было запастись терпением, так как доступ к Сартаху нам был прегражден, и не было никого, кто мог бы оказать нам правосудие. Я боялся также и насчет толмача, не передал ли он чего-нибудь иначе, чем я сказал ему, так как он очень желал, чтобы я отдал все в подарок. Единственным утешением мне служило то, что, предчувствуя их алчность, я извлек из книг Библию, правила и другие книги, которые я больше любил. Псалтырь госпожи королевы я не посмел извлечь, так как он был слишком заметен по своим золоченым картинкам. Таким образом, стало быть, вернулись мы с двумя оставшимися повозками в свое помещение.
Затем пришел тот, кто должен был провожать нас к Бату, и выразил желание пуститься в путь немедленно. Я ему сказал, что ни под каким видом не возьму повозку; он доложил это Койяку. Тогда Койяк распорядился оставить их у него, но уже с нашим служителем, что мы и сделали. Таким образом, стало быть, мы направились к Бату, держа путь прямо на восток, и на третий день добрались до Этилии; увидев ее воды, я удивился, откуда с севера могло спуститься столько воды. Ибо Татары были другим народом, о котором я узнал следующее. Происхождение Чингиса и Татар Именно, в то время, когда Франки взяли Антиохию, единовластие в упомянутых северных странах принадлежало одному лицу, по имени Кон-хан. Всех прорицателей они называют хан. Отсюда их государи называются хан, так как в их власти находится управление народом путем прорицания. Поэтому в истории Антиохии читаем, что Турки послали за помощью против Франков к королю Кон-хану.
Ибо из этих стран явились все Турки. Этот Кон был Каракатай. И это они говорят для различения их от Катаев, живущих на востоке над океаном, о которых я скажу вам впоследствии. Эти Катаи жили на неких горах, через которые я переправлялся, а на одной равнине между этих гор жил некий несторианин пастух pastor , человек могущественный и владычествующий над народом, именуемым Найман Naiman и принадлежавшим к христианам-несторианам. Именно так поступают несториане, прибывающие из тех стран: именно из ничего они создают большие разговоры, поэтому они распространили и про Сартаха, будто он христианин; то же говорили они про Мангу-хана и про Кен-хана и потому только, что те оказывают христианам большее уважение, чем другим народам; и однако на самом деле они не христиане. Таким-то образом распространилась громкая слава и об упомянутом короле Иоанне; и я проехал по его пастбищам; никто не знал ничего о нем, кроме немногих несториан. На его пастбищах живет Кен-хан, при дворе которого был брат Андрей, и я также проезжал той дорогой при возвращении. У этого Иоанна был брат, также могущественный пастух, по имени Унк; он жил за горами Каракатаев, на три недели пути от своего брата, и был властелином некоего городка, по имени Каракарум; под его властью находился народ, именовавшийся Крит и Меркит и принадлежавший к христианам-несторианам. А сам властелин их, оставив почитание Христа, следовал идолам, имея при себе идольских жрецов, которые все принадлежат к вызывателям демонов и к колдунам.
За его пастбищами, в расстоянии на 10 или 15 дневных переходов, были пастбища Моалов; это были очень бедные люди, без главы и без закона, за исключением веры в колдовство и прорицания, чему преданы все в тех странах. И рядом с Моалами были другие бедняки, по имени Тартары Тarcar. Король Иоанн умер без наследника, и брат его Унк обогатился и приказывал именовать себя ханом; крупные и мелкие стада его ходили до пределов Моалов. В то время в народе Моалов был некий ремесленник Чингис; он воровал, что мог, из животных Унк-хана, так что пастухи Унка пожаловались своему господину. Тогда тот собрал войско и поехал в землю Моалов, ища самого Чингиса, а тот убежал к Татарам и там спрятался. Тогда Унк, взяв добычу от Моалов и от Татар, вернулся. Тогда Чингис обратился к Татарам и Моалам со следующими словами: "Так как у нас нет вождя, наши соседи теснят нас". И Татары, и Моалы сделали его вождем и главою. Тогда, собрав тайком войско, он ринулся на самого Унка и победил его; тот убежал в Катайю.
Там попала в плен его дочь, которую Чингис отдал в жены одному из своих сыновей; от него зачала она ныне царствующего Мангу. Затем Чингис повсюду посылал вперед Татар, и отсюда распространилось их имя, так как везде кричали: "Вот идут Татары". Но в недавних частых войнах почти все они были перебиты. Отсюда упомянутые Моалы ныне хотят уничтожить это название и возвысить свое. Та земля, в которой они были сперва и где находится еще двор Чингис-хана, называется Онанкеруле. Знаю только, что христианином он не хочет называться, а скорее, как мне кажется, осмеивает христиан. Именно он живет на пути христиан, тo есть Русских, Валахов Blacorum , Булгаров Малой Булгарии, Солдайнов, Керкисов и Аланов, которые все проезжают через его область, когда едут ко двору отца его, привозя ему подарки; отсюда он тем более ценит христиан. Однако, если бы явились Саррацины и привезли больше, их отправили бы скорее. Он имеет также около себя священников несториан, которые ударяют в доску и поют свою службу.
У Бату есть еще брат, по имени Берка Jerra , пастбища которого находятся в направлении к Железным Воротам, где лежит путь всех Саррацинов, едущих из Персии и из Турции; они, направляясь к Бату и проезжая через владения Берки, привозят ему дары. Берка выдает себя за Саррацина и не позволяет есть при своем дворе свиное мясо. Тогда, при нашем возвращении, Бату приказал ему, чтобы он передвинулся с того места за Этилию к востоку, не желая, чтобы послы Саррацинов проезжали через его владения, так как это казалось Бату убыточным. В те же четыре дня, когда мы были при дворе Сартаха, о нашей пище вовсе не заботились, кроме того, что раз дали нам немного кумысу. А на пути между ним и его отцом мы ощущали сильный страх: именно Русские, Венгры и Аланы, рабы их Татар? Днем они скрываются, а когда лошади их утомляются, они подбираются ночью к табунам лошадей на пастбищах, обменивают лошадей, а одну или двух уводят с собою, чтобы в случае нужды съесть. Наш проводник сильно боялся такой встречи. Во время этого пути мы умерли бы с голоду, если бы не взяли с собой немного сухарей. Итак мы добрались до Этилии, весьма большой реки.
А Исидор называет его Каспийским морем. К югу от него находятся Каспийские горы и Персия, а к востоку горы Мулигек, то есть Человекоубийц Axasinorum , которые соприкасаются с Каспийскими горами, к северу же от него находится та пустыня, в которой ныне живут Татары. Прежде же там были некие Команы, называвшиеся Кангле. С этой-то стороны море принимает Этилию, которая летом увеличивается, как Египетский Нил.
Максим Грек писал в «Слове о крестном знамении, имже мы знаменуемся»: «Протяжением же долгаго и средняго, сшедшася два естества в Христе, сиречь, Самого Спаса Христа исповедуем совершена Бога, и совершена человека во двою существу и естеству веруемаго и познаваемаго. Положением же перст на челе, исповедуем два некая сия, яко от Бога и Отца родися, яко же и наше слово от ума происходит, и яко свыше сниде по Божественному слову глаголющему, преклони небеса и сниде.
А положением перстей еже на пупе, снитие его еже на земли, еже во Пречистей утробе Богоматере безсменно зачатие его, и девятомесячное обитание вселение, явственне возвещаем. А обвожением еже оттуду всея руки на десную и на левую страну, ясне образуем хотящии изнестися горький ответ он от праведных, стоящих одесную Судии, на нечестивых и грешных, по Спасову Божественному гласу, глаголющу к противящымся и непокаряющымся июдеом. Движение руки со лба на живот символизирует сошествие Господа на землю; нахождение руки на чреве показывает вочеловечение Христа; подъём руки от живота на правое плечо изображает Вознесение Господне, а нахождение руки на левом плече — воссоединение Христа с Богом-Отцом. Изображение двоеперстия мы находим на мозаиках римских храмов: образ Благовещения в Усыпальнице св.
В чем смысл количества сведенных вместе перстов при крестном знамении? В фигуре, образуемой кистью руки того, кто совершает крестное знамение, скрыт символический смысл. Например, те, кто крестится слева направо или же наоборот, при этом прижав к тыльной стороне ладони два пальца, а три соединив, используют фигуру, выражающую единство Бога в трех ипостасях и сущность Христа. Соединенные пальцы, вне зависимости от того, вытянуты они или соприкасаются только кончиками, символизируют Троицу. Два прижатых к ладони пальца выражают то, что в Иисусе присутствует единение пары начал — божественного и человеческого.
Кто крестится двумя перстами? Кто тремя? Изначально в традиции Византии, то есть в ортодоксальной ветви христианства, было принято использовать пару пальцев при совершении крестного знамения. Однако с течением времени восточные христианские конфессии перешли на фигуру с тремя пальцами. То есть аналогичную той, которую используют католики, или, иными словами, те, кто крестится слева направо. Двумя пальцами в наше время при осенении себя или других крестным знаменем пользуются только старообрядцы. Однако помимо старообрядчества, совершение действия двумя перстами допускается и в католицизме в особых случаях. Если верующий осеняет себя парой пальцев, он подчеркивает двойственность сущности Иисуса.
За достоверность информации в материалах, размещенных на коммерческой основе, несет ответственность рекламодатель. Instagram и Facebook Metа запрещены в РФ за экстремизм. На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии.
Почему православные крестятся справа налево, а католики слева направо?
Таким образом, крещение с право на лево стало символическим актом принятия веры и присоединения к православной церкви. И встречая, как новость, эти раны и боль поминутно. Папа Иннокентий III утверждал в своем сочинении, что «креститься следует тремя перстами, ибо это делается с призыванием Троицы». Традиция креститься, то есть осенять себя спасительным знаком святого креста, была перенята из Византии. На Ближнем Востоке читают справа налево. Ctrl слева + Shift Ctrl справа + Shift. Изменение направления чтения текста для языков с письмом справа налево.
Почему православные крестятся справа налево, а католики слева направо
Разбираться будем позже, письмо администрации напишу для начала. Минут десять я сосредоточенно перебирал различные варианты игрового имени, которые были более-менее «удобоваримыми», но тщетно, все нормальные ники уже заняты. Попытавшись почесать неощущаемой рукой в неощущаемом затылке, принял решение: — Тринадцатый, и знак закрытия скобки, — торжественно сказал я, не знаю как для кого, а у меня цифра тринадцать счастливая. Курсор послушно впечатал требуемое, и пару раз, как мне показалось, насмешливо мигнул. Переходим к разделу выбора ра-аа-а-сссы, — голос девушки с небес внезапно заскрежетал, свет вокруг потух, и, ОЩУТИВ увесистый пинок под свой любимый зад, я куда-то полетел. Открываю глаза, синева. Шо, опять? Но тело ощущаю, так как одно место у него, кажется, болит. Поворачиваю голову — сочно—зелёный цвет бьёт по глазам. И почему-то колет щёку.
Чуть позже Кумарин становится барменом в кафе «Таллин», Малышев — в кафе «Рига». Не избежал срока за удар по голове и Кумарин. Хотя это случайность, так вышло — тогда в барах не обходилось ни одного вечера без зуботычины. Это как свадьба без визга. Оба прошли становление в игре в «наперстки», прекрасно знали друг друга, но старались не общаться. Как настольный и большой теннис. И, наконец, им довелось сойтись в Девяткино, где каждый выставил свое войско, а поражение Кумарина привело не только к расколу братвы на «тамбовских» и «малышевских», но и родило самосознание этих преступных «этносов». С тех пор, как Малышев в первый и последний раз стратегически победил, они и разошлись раз и навсегда. Можно сколько угодно размышлять на научных кафедрах, кто одержал победу под Бородино, но мы же все впитали Лермонтова. С тех пор, с декабря 1988 года они умышленно встретились минимум один раз. Сам Кумарин рассказывал, что через три дня после Девяткино «мы сняли все возникшие вопросы». Не сняли. Даже при аресте в 1992-ом году, на допросе Малышев говорит, что с Геннадием Петровым у него не может быть дружбы. Парируя предсказуемое уточнение следователя: «К Кумарину? С Кумариным Владимиром у меня свои специфические отношения». Допрос Александра Малышева География их мест притяжения основывалась на разном эстетическом подходе. Малышеву, как корифею новостроек, милы были долгие улицы с многоэтажками. Зашарпанные проходные дворы и брандмауэры вызвали у него жалость. Кумарин же как приезжий стремился в центр Ленинграда — его тянули туристические красоты. Поэтому он просиживал в ресторанах на Невском и купил шикарную квартиру в мощном доходном доме возле Таврического сада. Малышеву было достаточно загородного дома. В принципе, хорошая дача. Офисы Малышева всегда были поближе к аэропорту — в гостинице «Пулковская», в ресторане «Паланга» на Ленинском проспекте. Пусть группировок были десятки, а банд и того больше, но сообществ — мафий — две. И разница между ними была велика. Малышев интуитивно сложил абсолютно горизонтальную модель управления. Он особенно не стремился властвовать, даже чаще уклонялся от короны, но быть первым среди равных для него было важным. Его феодалы будто сидели за огромным дубовым столом вокруг него, и у каждого могло быть особое мнение по текущему вопросу. Более мелкие бароны лишь издали присягали ему, но только на случай, если завтра в поход, если завтра война. Фаворитам Малышев мог подарить угодья для кормления. По маленькому счету, лидеры дружественных ему бригад дани ему не платили. А по большому, он и сам не знал, сколько под ним ходит штыков. Вокруг него была гвардия примерно из десяти крупных рыцарей, а основная боевая мощь состояла из так называемых «красноселов». То есть мощной группировки, состоящей из представителей родного ему района города. Малышевские Кто-то из моих собеседников говорит, что под ним ходило под тысячу человек. Кто-то: «Да ладно, тысяча! Тысячи три, точно». У Кумарина история обратная — вертикальная как лом. Он первый и только он, а дальше государственная модель — заместители, министры, начальники департаментов. Все ключевые решения только через него, а если нужно и не лень, то все решения вплоть до тонировки стекол на машинах. И каждый боец, собирая налоги, знает, что должен уплатить подати верховному главнокомандующему. Численность армии можно подсчитывать с тем же успехом, как и у Малышева. Но есть нюанс. Кумарин прибавил еще и резкую сицилийскую специю. Самые приближенные были у него даже не из Тамбовской области, а из Мучкапа. Это как кому-то говорят, что он сицилиец, а тот поправляет: «Минуточку, я из Катаньи». Его часто просили просто засветиться в какой-нибудь истории. А вот Кумарину это надо было самому. Малышев силен в роли русского богатыря. Ему легче и приятней дать по голове в открытом диалоге. Он большой, открытый и заметный. Кумарина, если не знаешь в лицо, то и в ресторане не сразу определишь. Для усиления рисунка придумаем ситуацию: Малышев спешит в аэропорт и сталкивается с хамством на дороге, и то же самое происходит с Кумариным на подъезде к Пулково. В первом случае, Малышев выходит сам, дает по шее неучтивому, а если перестарался, то отменяет полет, чтобы в аэропорту не столкнуться с быстро долетевшей претензией милиции. Кумарин же в аналогичной сцене извиняется, летит дальше, а через пару месяцев у самонадеянного автомобилиста горит машина. Пострадавшему могут еще прислать томик правил дорожного движения или орфографический словарь. Но никогда не слышен был набат, собирающий тысячи солдат мафии для священной войны между этими могущественными кланами. И не оттого, что оба были политически осторожны при решении мешков вопросов. Они нутром чуяли, что каждый имеет ту силищу, которая в случае резни зальет город кровью, и Петербург этого не вынесет. Будто они имели по атомной бомбе и понимали последствия первого хода. По Малышеву, конечным результатом было благополучие, то есть деньги. По Кумарину, деньги — это лишь инструмент усиления власти. Поэтому Малышев после оправдания за бандитизм и уехал на курорт, на пляжи Испании. Как в Советском Союзе трудящиеся мечтали о Сочи. Он понимал, что даже если он займется разведением клубники, его авторитет сам пристегнет его к любой нужной ситуации. А Кумарин после того, как вышел из комы в Германии, вернулся, всех казнил и занял пьедестал босса всех боссов. С этого момента каждый жил в той мечте, к которой сокровенно стремился. Малышев на Майорке в окружении верных и понятных, но в малом числе, где и Геннадий Петров. Если приезжают к нему в гости, то статусные друзья, как Павел Кудряшов, если отдыхает в компании, то на шикарном катере. На запястье цепь Картье, волосы длинные, немного вьющиеся, фамилия теперь у него Гонсалес. Он в образе. Настоящий гангстер, как его надо себе представлять обывателям. При этом Малышев ничего нехорошего на Майорке не делает, а в Петербурге и не намеревается совершать. Капают доходы, вот и замечательно, а слава не устает его обмахивать как балдахин. Другое дело, как это выглядит по-испански. Допустим, в Петербург приехали человек десять японцев. Они купили хоромы, разъезжают по Питеру на шикарных машинах, сидят на открытых террасах, а из-под рубашек у них торчат разноцветные наколки во всю спину. Вроде даже курят в положенных местах, но понятно же, что это якудза. Так и там. Испанцы убеждены, что это страшная русская мафия. Официанты улыбаются, чаевым радуются, а всем очень тревожно. Малышев-Гонсалес, Майорка, 2006 год справа. Слева Геннадий Петров Тем временем рейтинг Кумарина уже уперся в потолок и только крепнет. Такое впечатление, что в Петербурге одни «тамбовские». Многие начинают себе придумывать прошлое, мол, изначально были с «тамбовскими». Если где-то сгорел ларек, то его сожгли обязательно «тамбовские». У Кумарина заводы и пароходы, у власти к началу «нулевых» не отбило память, она сама прошла все пути становления, порой прибегая к его услугам. Кумарин уже рядом с патриархом, Кумарин помогает подводной лодке «Тамбов», Кумарин дает средства на подсветку Невского проспекта, Кумарин не дает чеченцам залезть в город. У Кумарина титулов как у царствующего дома, а перед ним не зарастает толпа просителей — от депутатов Государственной думы до обездоленных. Он тоже в образе. Кумарин слева Но разные умыслы приводят их к одному знаменателю. Малышеву ничего кроме материального счастья не нужно, а Кумарин, кто уже изменил свое имя на Барсуков, жаждет большей власти. Наполеоновский диагноз. Владимир Кумарин в образе французского короля С 2005-го года по Петербургу носятся кланы рейдеров, отнимая активы у всех, кто попадается на пути. На Невском проспекте большинство вечных магазинов переходят в руки «тамбовских». Силовики, разделенные по отстаиванию интересов разных пиратских команд, ссылаются на несовершенство законодательства. К Кумарину выстраиваются очереди. Пресса называет его «ночным губернатором», и терпение у Кремля лопается. В конце августа 2007 года прилетает рота специально натасканных псов, мешок Кумарину на голову и спецкорпус «Матросской тишины». Приговор через пару дней. По центральному телевидению показывают встречу президента с генеральным прокурором, где называется его фамилия. Впервые за историю Руси, России, Советского Союза и Российской Федерации высшая власть публично говорит об уголовном преступнике. Это и был пожизненный приговор. Остальное — дело процессуальной техники. Через год, посреди лета 2008 года в Испании батальон спецназа на вертолетах штурмует виллы «малышевских». Как сказал мне один из очевидцев того шоу, «подумал, что кино снимают». Всех собирают в кучу, предъявляют им от убийств до торговли наркотиками через Северную Африку, всемирно объявляют о всепоглощающей операции «Тройка» против русской мафии и закрывают под замок. Десятки тысяч публикаций вплоть до крохотных газет в Новой Зеландии. Один из тогда арестованных, Эльдар Мустафин рассказывал мне, как ему в суде зачитывали обвинения. Когда дошли до продажи детских органов, он не выдержал и попросил свою переводчицу-молдаванку ответить: «Скажите, что судья Бальтасар — сумасшедший». Опознание «малышевских» в 90-е годы, потерпевший указывает на Эльдара Пока Кумарина обкручивали как веревкой уголовными делами по мошенничеству и убийствам, в Испании пыль осела и всех начали выпускать. Когда в Петербурге дошло до того, как Кумарина обвинили в заказе на убийство Галины Старовойтовой, Малышев и соратники оказались дома — Испания сама рада была от них избавиться. Их по очереди отпускали в краткосрочный отпуск, они по очереди не возвращались и, наконец, все договорились, что так тому и быть — Испания якобы имеет к ним небольшие налоговые претензии, а о мафии лучше и не упоминать. Тем более что за эти 15 лет на улицах появилось поколение молодежи, кто не помнит не то что 90-е, а то, что уже было в начале ХХI века. Как-то Малышев незаметно сидел в петербургском ресторанчике, а за соседнем столиком несколько способных тридцатилетних, приехавших на стильных тачках, сквернословили. Сделал он им замечание, а они ему: «Дядька, не нарывайся». Вот что человеку делать? Раньше бы их типично утопили в Неве вместе с их «порше», а теперь, верно, предполагает: дам по лбу, так сразу новости появится — «Вернувшийся в Петербург Александр Малышев начал избивать бизнесменов». Примерно в те же дни Кумарина этапировали в «Кресты». Вокруг спецназ, вокруг команды. Идет рядом с ним молоденький тюремщик, тащит за него огроменный баул с вещами и с восхищением интересуется: «Скажите, пожалуйста, а кто вы такой? Так все нервничают из-за вас! С 2007 года Кумарин заточен и знает, что навсегда. Малышев незаметно живет в Стрельне. У обоих здоровье уже не то. И оба не хотят никого видеть. И до сих пор те, кто давно уже все переговорили и передумали и вроде все друг другу простили, порой встречаются по какому-нибудь обыкновенному коммерческому делу. Один предлагает продать, второй готов купить. И вдруг первый любопытствует — а кому достанется? Получая правдивый ответ, морщится: «Не, ему не продам. Он же тогда работал с … и называет Кумарина или Малышева». Будто через 30 лет после гражданской войны седой всадник Ворошилова вспоминает, как его чуть не зарубил офицер из армии Деникина. В их историческом, естественном противостоянии есть необычайно невидимая тончайшая грань. Это невозможно ни доказать, ни опровергнуть, а в тексте печатается. Иногда, втайне чуть ли не от себя самих они должны вспоминать друг о друге. Вряд ли сейчас могут вспыхнуть обиды или раздражения. На кону дуэли стоит только одна карта — кто из двоих раньше уйдет. Любимая песня Малышева в прямом смысле этого слова - «Как бы не так» Тани Булановой, которую он знал лично. Что в музыке у Кумарина, можно и самим догадаться — «Королева красоты» в исполнении Муслима Магомаева. Духовные близнецы, душевные антиподы. Если же взлететь над конкретикой, то получается, что демократическая модель успешнее авторитарной. Но толчок к религиозному осмыслению бытия был все же един. Они сами его сконструировали, начав самоликвидацию. Сначала хоронить принялись по-советски — приходим в ритуальные государственные учреждения. Там и при СССР было все обшарпано, а после развала страны — картина, при которой и без гроба всплакнешь. Получился полный диссонанс между кавалькадами их машин, выходом на печальный помост во всем импортном, неуемном блеске золотых цепей и окружающей действительностью в виде простых скорбных граждан, пришедших по тому же, но своему поводу. Решить декоративную составляющую не представлялось возможным по обстоятельствам непреодолимой силы даже для братвы. Уж кто первый предложил заглянуть в храм, все скопом не смогут припомнить. Но внутри церкви все было наоборот — архитектура и пространство работали сами за себя, запахи и звуки тоже. Иконы и убранство были несопоставимы с выкрашенными в неуютный цвет стенами крематориев. Веками сложенная эстетика убедила братву единоначально. Ну, а так как мусульман было маловато, а евреев еще меньше, то выбор доктрины стал очевиден. Между строчек их еще благословили блатные. Ведь воровская идея и сама по себе религиозна и не отрицает Бога. В храмах же братва вынуждена была для начала послушать священников. Этого было достаточно, ведь любой батюшка образованнее, мудрее, чем воин в сабельных шрамах. Люди в рясах объясняли то-то и то-то, а неученые чемпионы слушали и внимали. И все это надо обязательно помножить на страх — «на войне атеистов нет». Как сказал на одних похоронах мой знакомый, когда в кругу обсуждали ушедшего с пулей в груди: «Вы не о нем думайте, а о том, кто следующий». Да и стволы таскали, вынимая их для удобства лишь в туалетах и то при закрытых дверях, из-за страха. Пистолет же неудобен. Это вам не дамская сумочка. Чуть ли не каждый раз, подгребая ночью к парадной дома, на съемную квартиру, человек братвы сначала опасливо озирался, смотрел на освещение, не очень любил подниматься на лифте. Короткая история о Саше-Акуле и парадной, Петербург, 90-е Бывали случаи, когда бойцы стреляли с перепуга в подвыпивших соседских мужиков, принимая их за посланников смерти. Рождались шуточки: «Калькулятор — предмет только для предварительных расчетов. Для окончательных — есть ТТ». И братва ломанулась в веру.
Я дрожу от боли острой, Злобы горькой и святой. У меня за той чертой. Я стонать от боли вправе И кричать с тоски клятой. То, что я всем сердцем славил И любил — за той чертой.
Что же касается троичного знамения, то ему характерны такие черты: Такой вид крещения используют только представители католицизма из Восточных стран и регионов; Чтобы совершить знамение, нужно соединить уже не два, а три пальца: большой, указательный и средний. Остальные два пальца человек должен прижать к ладони; Соединение пальцев символизирует Пресвятую Троицу, но безымянный и мизинец, как и в двуперстном знамении, указывают на то, что Иисус имеет двойственность. Еще из этой рубрики:.