Известный российский писать Александр Цыпкин в Инстаграм о пыпытках Запада повлиять на политику России с помощью граждан.
Цыпкин напомнил о важности диспансеризации
С развитием соцсетей критики перестали существовать как некий фактор индустрии, считает автор книг и сценарист Александр Цыпкин. Александр Цыпкин — свежие новости, последние интервью, статьи и фотографии. Общий тираж книг Александра Цыпкина, которые АСТ издает и переиздает уже много лет, достиг полумиллиона. На данной странице вы найдете актуальные новости на тему Писатель Александр Цыпкин провел «БеспринцЫпные чтения» на форуме TNF-2023 в Тюмени. На днях актриса и телеведущая Оксана Лаврентьева сообщила, что они с Александром Цыпкиным приняли решение развестись. В финале 12-й серии Цыпкин подводит итог путешествию по Новосибирску и заявляет, что это — самодостаточный город, город про будущее, про инновации и изменения.
Александр Цыпкин: «Жизнь меня провоцирует, но я не сдаюсь»
Цыпкин/Tsypkin. Я понимаю, что этим постом могу многим безвозвратно испортить лето и даже, возможно, не одно. Известный российский писать Александр Цыпкин в Инстаграм о пыпытках Запада повлиять на политику России с помощью граждан. В разделе представлена информация о самых интересных последних новостях Александр Цыпкин из личной жизни и карьеры.
Александр Цыпкин о личном бренде: У меня не было бы ничего, если бы не соцсети
о предстоящем фестивале «БеспринцЫпные чтения», отношении к своему творчеству, поездках по России. Александр Цыпкин, российский писатель, сценарист Елизавета Майер, ведущая Детской редакции WBCMedia | Росконгресс. Писатель Александр Цыпкин выступил с тремя рассказами в Международном конгресс-холле на промышленно-энергетическом форуме TNF 18 сентября. Цыпкин/Tsypkin. Канал автора «Александр Цыпкин» в Дзен: Автор текстов для чтения со сцены, начинающий сценарист, магистр PR, автор проекта БеспринцЫпные Чтения. В финале 12-й серии Цыпкин подводит итог путешествию по Новосибирску и заявляет, что это — самодостаточный город, город про будущее, про инновации и изменения.
5 вещей, которые меня изменили: писатель Александр Цыпкин
Конечно, происходят. Но здесь как-то начинаешь верить, что в стране возможно что-то хорошее, потому что есть целый район, в котором чисто, безопасно, красиво. В 1990-е, начале 2000-х было ощущение, что не может быть у нас сервиса, не может быть чистоты. И вот пожалуйста — район, в котором чисто, как в Швейцарии, безопасно, как в Швеции, официанты в ресторанах лучшие в мире по вежливости и скорости обслуживания, сфера услуг — круглосуточная. И это мы сделали своими руками. Можно говорить о несправедливом распределении ресурсов по стране и что в Москве много денег — да, безусловно, это так. Но ты заходишь в подъезд — и там идеальная чистота. Это тоже изменение менталитета.
Значит, мы не хуже других. Значит, можем. А в 90-е говорили, что мы как народ не способны на вежливость, чистоту и качество обслуживания. Осталось деньги по стране равномерно распределить. В Петербурге моя бабушка жила около Летнего сада, и когда я к ней приезжал, бабушка пыталась из меня сделать подобие Онегина и «в Летний сад гулять водила». Там тоже стоит памятник Крылову — для меня это чаще всего означало конец прогулки и мороженое, потому что там рядом кафешка. Заходишь со стороны Инженерного замка в Летний сад и идешь, слушаешь бабушкины рассказы про «что такое хорошо и что такое плохо», ждешь памятника и мороженого.
Я знал, что это дедушка Крылов, и думал, чей он же дедушка? А потом выяснил, что всеобщий. На памятнике на Патриках интересные фигурки персонажей из басен, рядом пруд чудесный, очень красивое место, абсолютно такое европейское. Ты вдруг ощущаешь, будто по центральному Лондону ходишь. Конечно, надо сказать тривиальное: как похорошела Москва при Александре Евгеньевиче Цыпкине. Только когда будете расшифровывать, напишите, что я просил пояснить, что это шутка. Так-то с большим уважением отношусь к тому, при ком Москва похорошела.
Scampi Trattoria Очень много сцен из сериала «Беспринципные» сняты именно здесь. Летом я часто проходил мимо и в окне все время видел Пашу Деревянко и Максима Виторгана. Поэтому для меня это место ассоциируется исключительно с двумя людьми, прежде всего друзьями, а потом уже актерами. Мы с Пашей были знакомы даже до того, как я начал писать, просто по компании.
Плюс я всегда себя позиционировал как человека буржуазного — с таким же образом жизни. Я никогда этого не стеснялся. Русский писатель должен же быть в нищете, а я не хочу. Это тоже кого-то бесит. Хейт вообще в моде. Сегодня, в отличие от 1990-х, не прилетает в ответ пуля и никто не приедет к тебе с битой и не заставит отвечать за свои слова. Людям нравится ненавидеть. Люди кровожадные по своей природе. Как только у них появляется возможность кого-то пнуть — они вписываются. Потом начинаешь понемногу привыкать, проходит желание «найти и наказать». У меня нет этого христианского смирения, у меня реально иногда было желание поехать, наказать, разобраться в стиле тех лет, которые мне в чем-то были близки, — в стиле 1990-х. Я, слава богу, сдержался, но очень боюсь, что другие не сдержатся. Я написал об этом рассказ «Хейт», который экранизировали с Викой Толстоганова в главной роли. А потом принял решение и убрал это все из жизни. Я просто перестал читать этот поток. У меня в соцсетях не то что за хейт, а за отсутствие должного почитания блокируются люди. Мне так комфортней. Человек моментально вылетает из «друзей», если он чуть-чуть перегибает где-то с комментариями в мой или чей-то адрес, а комменты открыты только френдам. Еще я не читаю никакой критики про себя, то есть вообще ничего не читаю. Я нахожусь в вакууме собственной исключительности и гениальности. Меня это абсолютно устраивает. Жена и Константин Юрьевич Хабенский регулярно возвращают меня в суровую реальность. Этих двух хейтеров я с трудом, но терплю. Вы поймите, нормальный человек в сети ничего критического не напишет, если он не профессиональный критик. Потому что — зачем?! Я за всю свою жизнь ни один фильм не ругал в сети. Я либо хвалю, либо ничего не говорю, потому что не понимаю, зачем писать негатив. Знаете, есть у Пелевина отличная фраза: «Вы, русские, все принимаете на свой счет, а на свой счет нужно принимать только кэш, остальное — спам». Поэтому для меня ключевой момент понимания, не пора ли мне закончить свой карнавал, — это, конечно же, финансовые показатели. Заполненность залов, продажа книг. Это не перебьешь ничем. Полный зал невозможно никак раскритиковать. Зал полный — все понятно. Зал пустой — тоже все понятно. О любви Человеческая любовь — это самое главное. И ее в моей жизни, слава богу, хватает. Это любовь родителей, бабушек, дедушек, сестер, любовь жены, разумеется, любовь друзей. Писатель ты, не писатель, успешный ты, не успешный — ничего не поменялось.
Во вторник, 19 декабря, она рассказала об этом в соцсетях. По ее словам, развод стал общим решением, потому что супруги поняли, что стали разными людьми, ценности которых совсем не совпадают. В этом никто не виноват, и у меня нет ни одной претензии к Саше», — говорится в посте Лаврентьевой Оксана Лаврентьева добавила, что продолжает любить Цыпкина, а тот ее, но жить как муж и жена они больше не могут. Сам Александр Цыпкин подтвердил информацию о разводе в своем telegram-канале.
Россияне могут пройти медицинский осмотр бесплатно благодаря национальному проекту «Здравоохранение». Для этого понадобятся паспорт и полис ОМС. Чтобы получить направление на диспансеризацию достаточно записаться через сервис «Мое здоровье» на портале «Госуслуги» или по телефону. Среди дополнительных методов обследований в рамках диспансеризации есть семь скрининговых исследований, направленных на выявление онкологических заболеваний: рак молочной железы, рак предстательной железы, рак шейки матки, рак легких, рак желудка, колоректальный рак, рак визуальной локализации кожные покровы, слизистые, лимфоузлы, ротовая полость, щитовидная железа.
Писатель Александр Цыпкин провел «БеспринцЫпные чтения» на форуме TNF-2023 в Тюмени.
Это тоже изменение менталитета. Значит, мы не хуже других. Значит, можем. А в 90-е говорили, что мы как народ не способны на вежливость, чистоту и качество обслуживания.
Осталось деньги по стране равномерно распределить. В Петербурге моя бабушка жила около Летнего сада, и когда я к ней приезжал, бабушка пыталась из меня сделать подобие Онегина и «в Летний сад гулять водила». Там тоже стоит памятник Крылову — для меня это чаще всего означало конец прогулки и мороженое, потому что там рядом кафешка.
Заходишь со стороны Инженерного замка в Летний сад и идешь, слушаешь бабушкины рассказы про «что такое хорошо и что такое плохо», ждешь памятника и мороженого. Я знал, что это дедушка Крылов, и думал, чей он же дедушка? А потом выяснил, что всеобщий.
На памятнике на Патриках интересные фигурки персонажей из басен, рядом пруд чудесный, очень красивое место, абсолютно такое европейское. Ты вдруг ощущаешь, будто по центральному Лондону ходишь. Конечно, надо сказать тривиальное: как похорошела Москва при Александре Евгеньевиче Цыпкине.
Только когда будете расшифровывать, напишите, что я просил пояснить, что это шутка. Так-то с большим уважением отношусь к тому, при ком Москва похорошела. Scampi Trattoria Очень много сцен из сериала «Беспринципные» сняты именно здесь.
Летом я часто проходил мимо и в окне все время видел Пашу Деревянко и Максима Виторгана. Поэтому для меня это место ассоциируется исключительно с двумя людьми, прежде всего друзьями, а потом уже актерами. Мы с Пашей были знакомы даже до того, как я начал писать, просто по компании.
У нас общие друзья в Питере, очень близкие. Это замечательный еврейский писатель, у которого душераздирающая грусть и при этом гомерически смешные ситуации. Комбинация тоски и смеха у него божественная.
И в детстве, и в юности я Шолом-Алейхема достаточно много читал, телеспектакль смотрел «Тевье-молочник», кажется, с Михаилом Ульяновым. Я люблю гулять и разговаривать по телефону по работе, при этом разглядывать памятники и таблички на зданиях. На зданиях советского периода обязательно висят таблички, кто здесь жил — и это всегда ученые, деятели культуры, а также военные и партийные деятели.
При всей критике Советского Союза, надо отдать должное, в то время очень четко выстраивалась система поощрения научно-культурной элиты.
То есть это такая женщина, как бы из такого, из крупного города более или менее. А в целом, она какая? Ты много ездил, много смотрел. Вот женщина. И еще отдельная история, добавлю, что все говорят, что у нас патриархат. В целом я где-то с этим согласна. Но, глядя на мою семью, глядя на очень многих, наверное, такой тотально сверху патриархат, но как будто внутри, в семье, это какой-то матриархат серокардинальный. Цыпкин: Да.
Георгиевская: Вот как ты это все видишь сам? Цыпкин: Слушай, ну нет такого одного определения, какая русская женщина. Во-первых, Россия очень разная. Георгиевская: Ну как, изба горящая, конь. Это в нас еще осталось, или ты думаешь, что мы поистрепались с годами? Цыпкин: Да нет, женщины тянут страну, конечно. Они работают фантастически, на их плечах очень многие проблемы. Поэтому так и есть. Так и есть.
Но они разные. Поэтому я, не то, что у меня есть классификация какая-то. У нас традиционное общество. У нас нельзя назвать его патриархальным. Оно традиционное. И в традиционном обществе роль женщины дома велика. У нас, если мы возьмем анекдоты, они все будут про то, как скалкой получает по голове муж, и так далее. Безусловно, где-то женщина загнанная, где-то она не знает себе цену. Где-то она готова мириться со всем подряд.
Это не очень хорошо. Здесь отличается, я думаю, что женщина в Москве от женщины в регионах. Огромное давление женского общества. Если ты, не дай Бог, не родила до какого-то возраста, тебя начинают очень сильно дискриминировать. Если ты не замужем, ты не удалась. Карьера — это признак неудачи в личной жизни. Дальше, понятно, что терпеть от мужчин нужно все подряд, несмотря на то, что у нас они позволяют себе вести себя так, как ни в какой другой стране мира у них не получилось бы. В целом дефицит мужчин. И, наверное, мужчины избалованы женским вниманием.
При этом женщины очень красивые, ухоженные, следящие за собой. Женщины, которые понимают, что они женщины. В нашей стране лучшие женщины в мире, я абсолютно в этом уверен. Георгиевская: Это ты что имеешь в виду? Цыпкин: Все, от внешних данных до внутренних. Поэтому разные они, и проблемы разные. Но в целом героические. Георгиевская: А вот, кстати, женщины в регионе, интересно, они… Ну как бы, с одной стороны, мне казалось, что просто разница гораздо больше. Но даже посмотрев твою программу, я смотрю, что там и более активные, и не обязательно они так тянутся к традиционной вот истории, что я буду в доме, семье.
Цыпкин: Нет, нет, слушай, это все тоже уже не так, как было раньше. Плюс не забывай, у нас выборка определенная по нашей программе, нельзя говорить… Георгиевская: Ну вы по бизнесу больше. Цыпкин: Не обязательно про бизнес. У нас есть женщины, которые культурой занимаются, которые спортом занимаются. Важно, что они неординарные. Соответственно, по нашей программе нельзя сделать статистический вывод о всех женщинах нашей страны. Потому что мы выбираем самых активных. И, допустим, в регионе тысяча активных мужчин и 5 активных женщин. Георгиевская: И вы их нашли.
Цыпкин: Мы все равно найдем, условно, два мужчины и одну женщину. Но это не значит, что у них пропорция два к одному. У них пропорция тысяча к пяти, возможно. Поэтому не совсем по нашей программе правильно делать выводы такие. Георгиевская: Ну да, согласна. А какой тогда у нас сейчас мужчина? Цыпкин: А вот мужчины разные. Есть, которые создают империи, есть, которые лежат на диване. Есть, которые идут добровольцами, есть, которые уезжают.
Они разные, не собираюсь из них никого критиковать. Но сказать, что российский мужчина сегодня вот такой… Мы, во-первых, находимся в зоне слома. Мы из одного общества переходим в другое. Мы уже никогда не вернемся в то общество, которое было до 2022 года. И сейчас этот перелом идет. У нас через два года будет другая страна, другие люди на улицах. У нас все будет по-другому. Это нужно принять. Это эволюция.
Поэтому сейчас говорить, мы сейчас на переходе. Единого «рупора» культурного кода больше нет Георгиевская: В одном из интервью ты сказал, что у нас сейчас как будто бы сложности с определением культурного кода. То есть нет такого фильма, который посмотрели бы все. Цыпкин: Да, да. Не у нас, во всем мире нет такого фильма. Георгиевская: Во всем мире нет такого фильма. Цыпкин: Давай я объясню, чтобы было понятно, что я имел в виду. В связи с тем, что появилось огромное количество источников информации, каналов трансляции этой информации, то нет больше единого такого рупора, откуда человек может услышать свой культурный код. Как было в нашем детстве, все смотрели, условно, «Ивана Васильевича», «Бриллиантовую руку» и «Москва слезам не верит», «Иронию судьбы».
Потому что было два канала, вот по ним все это и показывали. Вот ты с утра до вечера и смотришь. Ты потом идешь в кино, там смотришь «Пиратов 20 века». Их посмотрели 80 млн человек. А сегодня у тебя есть 100 каналов телевидения, еще платформы, YouTube, чужие платформы, я имею в виду, зарубежные. Соответственно, очень сложно, чтобы один фильм показали везде, везде, везде. Ну и все. Последний фильм, который, наверное, все видели, российский, был «Брат», вот его посмотрела значительная часть населения. Сегодня, ну сколько «Чебурашку» посмотрели?
Миллионов 10, может быть, 15, может, 20. Но из 140 миллионов человек это очень небольшой процент. А это абсолютный хит. Абсолютный хит. Георгиевская: А какой-нибудь «Ночной дозор», он, наверное, уже выпадает из этой истории? Цыпкин: Нет, все не смотрели «Ночной дозор». Георгиевская: Что формирует культурные коды? Цыпкин: Культурные коды формирует искусство в каком-то смысле. Опять же, я не антрополог и не знаю, что формирует культурные коды.
Кино, музыка. Музыка тоже, я попросил своих читателей, новые группы, которые они знают. И вывалили 250 разных групп. То есть это столько субкультур. Вот мы все их знали. Либо поп-музыка была, и там тоже было очень немного имен. Вот будет скоро, 35 лет, концерт у Димы Маликова. Вот его знала вся страна абсолютно, стадионы. Есть сейчас поп-группы, которые стадионы соберут?
Не уверен. Они у нас еще и уехали, которые могли собрать стадионы. Но тем не менее, уехали-то тоже из того мира. А новых кто? Ну какие-то рэп-исполнители, может быть, да. И то спроси всех на улице, все их знают? А как никак, «Кино» знали все. Абсолютно все население знало эту группу. Нравилось, не нравилось, другой вопрос.
Поэтому… Или такая же ситуация с фильмами, с театром, с книгами. Тиражи у книг мизерные, даже у популярных. Хорошо, миллион тираж, ну что такое миллион? А миллион надо, я не знаю, у кого миллионные тиражи, их единицы книг. А так 100 тысяч, 200 — это хороший тираж, 300 — какой-то большой очень. Соответственно, тоже нет книжку, которую все прочли. Раньше, «Библиотека приключений». У всех одинаковая библиотека, в какой дом ни зайди, ребенок читает Фенимора Купера, и так далее. Или «Волшебника изумрудного города», или «Буратино».
Все прошли одинаковые книжки. И вот так постепенно, постепенно… Потом все, «Мастер и Маргарита» все читали? Сегодня все так же читают, есть, кто читают «Мастера и Маргариту», но, конечно, кода нет уже такого. Он есть новый какой-то, распределенный. Георгиевская: Есть ли у тебя какое-то ощущение, что составляет наш новый культурный код, что бы могло туда войти? Цыпкин: Нет, не знаю, не задумывался об этом, поэтому не могу тебе сказать, что входит в наш культурный код сегодня. Слишком много всего. Поэтому не хочу давать абстрактные ответы, поэтому не могу ответить. Георгиевская: Если говорить о музыке, ты упомянул уже тоже моего следующего вопроса, и про культуру отмены.
Я об этом долго думала. Насколько я помню, ты не поддерживаешь эту историю, ты еще в первом выпуске «Непровинции» появился со слоганом. Цыпкин: Культура отмены — это тоталитаризм. Культура отмены — это диктатура плебса, по сути дела. Потому что, что представляет из себя культура отмены? Отсутствие презумпции невиновности. Культура отмены, тебя сразу обвиняют как виновного. Еще раз, культура отмены тебя сразу делает виновным, ты не можешь оправдаться. Пишут «Джонни Депп побил жену», все.
Он в суде потом будет два года доказывать, что это не так. Ключевая основа права — это то, что до тех пор, пока твоя вина не доказана, ты невиновна. Соответственно, как у нас сегодня, как работает культура отмены? Я сейчас вышел отсюда, допустим, представим себе, что у нас не было никого, и ты сказала: «Он ко мне, не знаю, приставал». И в культуре отмены я приставал. Я потом подам на тебя в суд, что это была клевета, попытаюсь найти какое-то доказательство. Но до тех пор моя репутация будет уничтожена. Георгиевская: И это твоя работа — доказать, что ты невиновен. Цыпкин: Доказать, да.
В нормальном праве я могу сказать: иди в суд, доказывай. Ты идешь в суд, подаешь заявление, собираешь свидетелей. И до тех пор, пока ты не доказала, я не виноват.
В гадость.
Когда человек неталантливый, малообразованный, маловоспитанный решил, что эта свобода дана для того, чтобы все могли высказываться, от этого ужас. Те, кто хочет быть узнаваемыми и популярными, это, как правило, люди не имеющие морального права привлекать к себе внимание, при их способностях, воспитании и уме». На возражения Юзефович о том, что это называется демократия, Ярмольник парировал: «Я грубо скажу. Для того, чтобы была демократия, должна быть история общества, в котором она правильно воспринимается.
Снова упираемся в проблему того, что вводящие санкции говорят, что граждане в России ничего не решают, а цифры поддержки Путина — сфальсифицированы. Или все-таки решают и цифры честные? Кому верить-то?
Аналогично не все ясно с западным бизнесом, но ракурс иной. В чем санкционность бегства IKEA? Раньше российские деньги уходили в Швецию, теперь останутся в России или уйдут Китаю.
Ну ок. Или отбой Мастеркард?
Александр Цыпкин: «Мы живем в неспокойное время в стране с иногда непредсказуемым будущим»
Последние новости о персоне Александр Цыпкин новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое. Смелый во всех смыслах молодой писатель Александр Цыпкин один из первых решился поиронизировать на эту тему, чтобы обозначить свою позицию. ЛенТВ24 пообщались с Александром Цыпкиным и обсудили мерило успеха, упадок российского кино, продюсирование, новую этику и русские березки. По словам Цыпкина, «российские творцы стремятся запомниться в драме», потому что комедия в России считается несерьезным, низким жанром. Известный российский писатель и сценарист Александр Цыпкин написал рассказ «Список Феди», который повествует о необычном подарке, а именно сертификате на посещение.
5 вещей, которые меня изменили: писатель Александр Цыпкин
По разным причинами. Начнем с того, что про нее не так уж много написано, ведь этот класс уничтожался в течение 70 лет, а именно буржуазия, средний класс во многом двигает общество вперед. Особенно интересна московская, ведь я сам прошел трансформацию. Моя семья — питерская интеллигенция в пяти поколениях, а я стал московской буржуазией.
Мне кажется, что есть лакуны. Кроме фильмов Меликян, которая пытается буржуазией заниматься, и сериала «Псих» Бондарчука, ничего по сути и нет. Тем более, что тема бесконечная.
Буржуазия же постоянно меняется. Буржуазия 1990-х радикально отличается от нынешней: и ценностно, и по происхождению. А буржуазия 2021 года будет отличаться от буржуазии 2019 года, 2020 год смел часть буржуазии, экономически ее уничтожил.
Буржуазия, выжившая в ковид, — это другие уже люди. Кстати, мы намерены в «Беспринципных» во втором и третьем сезоне вообще не использовать ковид и изоляцию как декорацию. Ее нет в сериале.
Так что сверхновую буржуазию я опишу в других своих записках. Он предположил, что с ковидом будет также. Очень разумно.
Если поговорить с теле- и кинопродюсерами, то они скажут: «Только не про ковид, никто не хочет смотреть про пандемию». А вот через 3-4 года — конечно. Мы как-то не задумываемся, что ковид убил уже больше людей, чем вся Афганская война, а значит нанес обществу сравнимую травму.
Многое рухнуло: развалились семьи, умерли бизнесы. Буржуазия моментально превратилась в другой класс. Есть о чем писать.
Буржуазия 90-х была готова рисковать всем, воевать за свои деньги. Сегодняшние буржуа готовы отдать часть свободы взамен на безопасность. Никто уже не хочет бойни.
В 1990-е в мутной воде можно было стать миллионером за день, но можно было и пулю получить. А сегодня люди не готовы рисковать безопасностью за деньги, как мне кажется. Это во-первых.
Во-вторых, буржуазия 1990-х годов была аполитична: Советский Союз рухнул, всем было все равно, а сегодня внутри каждого человека проходит либерально-патриотическое разделение. На своей другой работе в совете директоров компании, которая занимается проблемными активами, я насмотрелся много историй, когда крымский вопрос стал водоразделом между акционерами, которые прошли вместе дикие 90-ые. Там они не поссорились, а здесь — в хлам, хотя их напрямую не касалось, чей Крым.
Поэтому буржуазия стала более политизирована. Еще вот интересное наблюдение этого года. После ковида буржуазия стала с большим доверием относиться к России.
Никто не хотел застрять с ковидом в Лондоне или в Париже, или в Нью-Йорке. Все хотели оказаться в Москве, потому что Москва была гораздо эффективнее с точки зрения медицины. Могу это подтвердить на своем опыте.
И все стали смотреть на Россию в контексте, что не так уж все и плохо. Ушел этот фетиш — обязательно вывозить детей за рубеж, по разным причинам, в том числе потому, что Новая Этика, которая насаждается в Америке и Европе, иногда принимает такие радикальные и пугающие формы, что уже не все хотят, чтобы дети там росли, особенно после того, как ребят выгнали за All life matters из Америки. Соответственно, Россия становится для той буржуазии, которая всегда смотрела на родину лишь как на источник денег, местом будущего.
Так, глядишь, и появится буржуазия второго-третьего поколения, а может и аристократия. Один мой друг, настоящий русский аристократ, сказал: «Принц от не принца отличается только одним: тремя поколениями жизни во дворце. Больше ничем».
Через поколение-другое у нас будет аристократия. Не знаю, будет ли это аристократия духа, это становится сложно с развитием социальных сетей и с тем, что происходит. В той же Швеции такого отношения к королю никогда не было.
С X-XI века у них система викингов, никогда не было обожествления государя. А уж в Англии — тем более. Когда начались вольности к дворянству?
XIV или XV век. Это в России было, что царь — наместник Бога, а в Англии — нет. Там аристократ очень самостоятельная фигура.
Скорее они уважают, но поклонения перед королевой нет. Возвращаясь к героям сериала. Вы говорите, что буржуазию 2010-х от буржуазии 1990-х отличает либерально-патриотический раскол.
Но этой любопытной детали же нет в сериале? Наши герои — это герои Миронова, таких не существует. Истории и ситуации существуют.
Но в целом таких героев нет. Оценивать всерьез это нельзя. Внутри сериала, особенно в цитатах рассказчика Деревянко , есть вещи, о которых можно задуматься, они серьезные.
Но в основном это карнавал. Я удивляюсь, когда начинают анализировать наш сериал как историческое полотно. Это же очевидный гротеск над гротеском, сатира над окружающим абсурдом, таких людей не существует.
Но все начинают себя узнавать. Вот это удивительно. Она стоит на позициях радикального феминизма.
Очень популярна. Она написала текст про ваш сериал и сказала, что это «Секс в большом городе», только 20 лет спустя и для мужчин. Она намекает на то, что это сексистское произведение.
Почему вы сняли сериал с сексистских позиций в 2020 году, когда магистральный тренд другой? Мне позволено все, как человеку, который не из кино и вообще не из сферы культуры. Я же из бизнеса пришел.
Развлекаюсь на чужой поляне. Мне совершенно все равно, как это будет восприниматься, потому что я вообще не из этого мира. До 40 лет прожил без него — и дальше проживу без него, если что.
Более того, меня уже как-то назвали в серьезных, между прочим, изданиях главным русским феминистом за те фильмы, которые вы тогда так изящно обо... Анна Каренина, которая Вронского под поезд бросает. Героиня Раппопорт, которая вешает мужа.
Это же про права женщины на защиту своих интересов любыми методами. В свое время мы с Оксаной к какому-то форуму сформулировали 10 основных прав женщин в России, с которыми есть проблемы: право на собственное тело — в том числе на аборт и пластические операции; право быть бездетной, право на большое количество сексуальных партнеров, право на карьеру и так далее — это все было высказано. Так что в реальной жизни я, разумеется, за права женщин, но в стебе… Тем более, если вы вдруг не заметили, сериал — это же стеб над нашим сексизмом.
Уверяю вас, я сделал бы сериал, в котором у женщины столько сексуальных партнеров, и это она с рыбалки возвращается с купленной в магазине рыбой, так как была у любовника, — так ее женщины бы возненавидели. А мужчинам у нас все разрешено. Все мило смеются.
В Америке бы затравили наших «Беспринципных». А у нас превознесли: круто, классно, смешно, что мужчины так себя ведут. У нас общественная мораль разрешает это.
У нас никакой политик не вылетит с работы, если будет уличен в, скажем так, «моральном падении». Это допустимая норма. Но вот что интересно.
Ведь мужчинам так себя разрешают вести именно женщины, и они же хейтят других женщин, если те позволяют себе сексуальную свободу. Хейт весь — женский. Основные хейтеры — женщины.
Хейтят женщин. Хейтят за то, что они разрешают себе высказываться, зарабатывать, разрешают себе большое количество сексуальных партнеров. У нас в стране достаточно злобные женщины.
Они друг друга терпеть не могут, никогда друг друга не поддержат. Они будут топить друг друга. У мужчин такого нет.
Найдите хейтера-мужчину — это будет редкость. Фанаты футбольные какие-то могут не любить других фанатов — и все. Если бы все женщины выступили против «Беспринципных» единым фронтом, не было бы второго сезона — но ведь все же смеются и говорят: «Прикольно».
Мое мнение может не совпадать. И если быть точным, то это лайтовый 1937 год. Вы только что сказали, что в нашей стране победа феминизма за далекими и высокими горами.
У нас сексистская страна и т. Где же вы увидели феминистский лайтовый 1937 год у нас в стране, когда у нас все наоборот? Но к нам все приходит, пусть и с опозданием — А почему у вас тогда столько стеба в адрес новой этики, если у нас в стране цветет ровно обратное, например, насилие над женщинами?
Исчезновение понятия презумпции невиновности. На основании недоказанного голословного обвинения людям разрушают жизнь. Если ты не согласен с, как вы сказали «магистральным трендом», тебя затравят.
Поэтому на сегодняшний момент у этого маятника, который качнулся влево в Америке, есть риск стать новым 1937 годом. Может быть, власть у нас стала сменяемая — или это слишком большая новизна для России, футуризм? У нас есть закон о пропаганде гомосексуализма.
Да, у нас ситуация с правами меньшинств хуже, чем в Европе, но тренд все-таки такой, что, очевидно, скоро выровняется. Молодежь, когда мы уйдем с вами, рожденные в СССР, все исправит.
Это право привело к появлению хейта, сегодня все высказываются. Поэтому ты что-то делаешь и получаешь вагон отзывов о том, какое это все дерьмо. Это плата за свободу, свобода бесплатной не бывает. Александр Цыпкин: Я как человек, который сталкивается с бесконечным хейтом по разным поводам: от личной жизни до творчества, — могу сказать, что я все равно сторонник свободы, дабы в этой свободе все получили право голоса. Часто те, кто, как мне казалось, не имеют права даже разговаривать, но это мой снобизм, они такие же люди, как и я. Соцсети всем открыли кран. С другой стороны, соцсети привели к некой девальвации, потому что эти худсоветы заставляли людей переписывать, пока не получалось качественно. Олег Евгеньевич Меньшиков мягкой силой три раза заставил меня переписать пьесу, пока она не стала достойной сцены, и он очень правильно сделал.
Это у вас впервые? Александр Цыпкин: Нет, конечно, не впервые. У меня жена каждый день говорит: «Ну что это за дрянь, а? Ну что ты написал, иди переписывай». Я переписываю. Во-первых, не первая моя пьеса в театре, у меня все-таки что-то было до этого, и это правильно, что он попросил меня это переделать. Когда я читаю рассказы в театре, если не показываю это жене, у меня нет этого инструмента коррекции, и, возможно, мои рассказы были бы в разы лучше, если бы этот инструмент был, который заставлял меня [доработать]. Так что во всем есть баланс. Социальные сети нивелировали очень важные аспекты, физические данные: красивый или некрасивый, ходишь ты или не ходишь [в какие-то места], живешь ты в Москве или в маленьком городе. Соцсеть дает право доступа ко всем и право общения со всеми, потому что долгое время мир принадлежал красивым, и это был важный фактор успеха.
Сегодня ты не понимаешь, кто там вообще, не то что, какое лицо у человека, но мужчина или женщина. Соцсеть дала возможность жить несколько разных жизней, если ты хочешь. Она дала анонимность, с другой стороны, анонимность высказываний дала некий срез общественно-политической жизни. Пока можно писать, что диктатура, и к тебе сразу же при этом не приезжает «воронок», значит, пока еще такой диктатуры нет, потому что при диктатуре ты не можешь написать. Тем не менее сегодня что бы ни произошло, общество высказывается, и невозможно всем закрыть рот в соцсетях, революции в соцсетях происходят целиком, за этим следят. Это тоже свобода, с этой точки зрения соцсети — это скорее положительный шаг в развитии цивилизации, но негатива очень много. Отвечая в итоге на вопрос: лучше с соцсетями, чем без них. Вы думаете, что раньше, если бы не было соцсетей, вы бы не стали делать то, что вы делали, этого бы не произошло? Александр Цыпкин: Да. Но ведь были же и до вас: и Зощенко, и Аверченко...
Александр Цыпкин: Я конкретно про себя говорю, потому что я бы вообще это не написал, я не видел бы в этом смысла для себя — это раз. Я бы не получил поддержки. Я получил поддержку, что это хорошо, через соцсети, написал первые рассказы, и мне люди стали говорить: это хорошо, это хорошо. Я не получил бы известность, которую получил в соцсетях. Издательства ко мне пришли, когда у меня уже был определенный пул людей, которые меня точно купят, а дальше меня никто не корректировал, не исправлял. Я такой человек, что, если бы я пришел со своей книгой в издательство и мне сказали переписать, я бы сказал: «Да пошли вы в жопу! Не буду я ничего переписывать. У меня и так все нормально, зачем мне это». Я бы не стал биться за это. Мы живем в эпоху перемен, но пандемия их катализировала в огромной степени.
Какие новые слова, явления, ощущения возникли за это время? Что главное изменилось? Александр Цыпкин: Люди еще больше ушли в одиночество, все люди поняли, что можно жить вообще без людей. Дистанционно работаешь, дистанционно общаешься. Скорость, с которой мы идем в матрицу, увеличилась в десять раз. Мы поняли, что нас за день можно запереть. Мы долго переживали, как же так, кровавый режим закроет границы, что же случится?! Весь мир закрыл границы за день, и все, а потом закрыл тебя дома, и ты вообще выйти не можешь. Причем у нас еще было можно со свойственным российским разгильдяйством, а в Европе у моих друзей собака гуляла с балкона на веревочке, потому что вообще выходить нельзя. То есть заперли в концлагере за полчаса, и никто не вякнул.
Это следующее изменение. По крайней мере, все видели в этом гуманную цель, как минимум, большинство видело. Александр Цыпкин: И я видел, потому что ничего сделать не можешь, потому что я из семьи врачей, и у меня папина жена в ковидной больнице, папа занимается ковидом в Институте гриппа, я тоже понимал, что другого выхода не было. Но факт остается фактом, то, что мы вообще близко не могли предположить. Мы в этом выжили, то есть мы заперлись дома с этим экраном. Об этом я говорил еще лет пять назад, потому что матрица — это единственный способ удержать столько людей на Земле без чисток, слишком много народу. Если каждому человеку дать хотя бы половину уровня жизни, к которому мы привыкли, — машины, транспорт, планета не выдержит, она не рассчитана на такое количество товарищей, которые ездят на бензиновых двигателях, на восемь млрд. Ковид нас к этому постепенно привел. Мы сидим дома, чем мы отличаемся от людей в «Матрице»? В момент, когда была пандемия, мы сидели дома, вся жизнь была в экране: работа, развлечение, отношения людей, секс, а еда в холодильнике.
Просто у Нео еда закачивалась через трубки, а мы сами ходили к холодильнику, больше мы ничем не отличались. Смерть стала рандомной. Независимо от того, богатый ты, бедный, раз, и тебя нет. Никаких гарантий. Когда у человека онкология, а я работаю в онкологическом фонде, то в ряде случаев есть иллюзия, что деньги спасут. В ряде случаев они спасают. В некоторых случаях это прямая зависимость: есть деньги — выживешь, нет денег — не выживешь. Ковид всех уравнял. Богатый, бедный, с сильным иммунитетом, со слабым иммунитетом, с генетикой, не с генетикой — рулетка, особенно в первую волну.
Высказывая возражение, будьте вежливы, поблагодарите за мнение и корректно сообщите своё.
С другим подписчиком ведите дискуссию соблюдая правила 1-5 7... Смотрел вчера, как Барселона разорвала Юве с Роналду. В другой день я был бы неимоверно счастлив, а тут… я просто смотрел. Я не смогу болеть за Барселону, но против Месси. Какие же бездарные идиоты довели ситуацию до того, что символ команды, лучший игрок всех времен, который был готов на любые потери финансовые со своей стороны, все равно вынужден уйти. Говорят, катарцы сразу же предложили ему ярд...
В какой-то момент была опасность изоляции нашей культуры, но этого не сложилось, и это самое главное, на мой взгляд", - сказал он. Впервые он состоялся в 1935 году, в 1995 году было объявлено, что киносмотр станет ежегодным, однако в 1996 и 1998 годах фестиваль не проводился. С 1999 года ММКФ проходит каждый год.
Александр Цыпкин о личном бренде: У меня не было бы ничего, если бы не соцсети
За восемь лет проведения фестиваля писателю Александру Цыпкину и продюсеру Анастасии Приц удалось объединить сотни авторов и актеров со всей России на одной площадке. Александр Цыпкин: В-первую очередь, всем, что связано с большими данными, инструментами, которые позволяют оценивать огромные массивы информации. В 2015 году Цыпкин оставил успешную PR-карьеру и выбрал писательский путь, дебютировав со сборником лирическо-хулиганских рассказов «Женщины непреклонного возраста», собранных.