По мнению Ермолина, «Норд-Ост» стал спецназовской драмой, которая могла обернуться и триумфальной победой спецслужб, но не стала таковой в силу принятия ряда неправильных управленческих решений. Пятнадцать лет назад «Норд-Ост» стал именем страшного теракта, потрясшего весь мир. В общей сложности, по официальным данным, погибли 130 человек из числа заложников (по предположению общественной организации «Норд-Ост», 174 человека). Захвату заложников на мюзикле "Норд-Ост" предшествовал взрыв перед зданием "Макдональдса" на "Юго-Западной". Афиша мюзикла«Норд-Ост» на здании театрального центра на Дубровке.
Трагедии «Норд-Ост» 20 лет. Она никогда не повторится — и вот почему
Среди многочисленных заложников оказались мирные жители с театральными работниками, артисты с учениками «Иридан» школа ирландского танца. Некоторые из них по разрешению террористов звонили родным и рассказывали, что происходит в центре. Но потом один из террористов поднялся на сцену и, чтобы привлечь внимание людей, дал автоматную очередь, — вспоминает бывшая заложница Светлана Губарева. Нескольким работникам центра и артистам удалось незаметно покинуть здание через «черные» выходы. Ночью 24 октября боевики просто так отпустили 17 заложников, но ДК ГПЗ «Московский подшипник», где находится Театральный центр, заминировали. Заложники практически не ели и не пили — лишь немного пищи осталось в буфете и ее на всех хватить не могло. Боевики решили его организовать в оркестровой яме. Для себя я определила, что нам надо посчитать, кто нас захватил, сколько мужчин, сколько женщин, сколько у них гранат, сколько у них оружия… Я смогла передать эти данные на волю, — вспоминает сотрудница «Интерфакс» Ольга Черняк. Все заложники по приказу боевиков сдали телефоны. Временами террористы разрешали звонить родственникам, чтобы рассказывать о происходящем, поэтому впоследствии сотрудникам ФСБ удалось узнавать у родственников заложников номера телефонов. Мы его поймали: «Ты кто?
Говорю, что есть возможность выйти. Она рассказала, что рядом с ней девять человек. И я по телефону их вел — направо, налево, прямо. Вывели семерых.
У меня с собой в кошельке была иконка, и я молилась», — говорит Ксения Жаркова , пришедшая на мюзикл с одноклассниками. ТАСС «Не спали, не ели. Просто сидели и ждали, обычное состояние — какое-то оцепенение, и приступы страха, когда просто ноги немеют, или вдруг появляется надежда на спасение, и вот ты весь начинаешь действовать…, — вспоминает один из выживших. В него несколько раз выстрелили, но попали не в него, а в спокойно сидевших зрителей». По словам Ольги Черняк, дети сами поддерживали взрослых: «У взрослых периодически была паника. Дети успокаивали своих родных». У него украинский паспорт, у нее российский, — рассказывает Георгий Васильев. И Саша все время выталкивала мужа, чтобы он отдал свой паспорт… А он не двигался: молчи, я без тебя никуда не пойду. Женя в конечном итоге погиб». ТАСС Попытки политиков и общественных деятелей установить контакт с боевиками начались в ночь на 24 октября. Они вывели женщину, троих детей и гражданина Великобритании. А потом одна уткнулась в меня: «Там мама»», — рассказывает Иосиф Кобзон. Ему удалось уговорить боевиков отпустить мать девочки. Опухшая, бледная, глаза красные, — она бросилась к Абу- Бакару одному из боевиков : «Немедленно отпустите женщину, которая рядом со мной сидела, она беременная»». По словам Кобзона, беременную женщину освободили, когда пришел Леонид Рошаль. Известный врач принес медикаменты и оказал пострадавшим первую медицинскую помощь. Бывшие заложники рассказывают еще об одной, трагической и неудачной попытке помочь им. Утром 24 октября в здание вошла молодая женщина, Ольга Романова. Она вела себя с боевиками очень резко, и ее просто расстреляли. ТАСС Родственники и близкие заложников в отчаянии настаивали на выполнении требований террористов, предлагали себя в обмен на заложников, сутками стояли у захваченного Театрального центра или ждали известий в штабе, организованном в здании напротив. И представляете, у одной матери его украли, вытащили из кармана».
Они рассказывали о том, как террористы о них "заботились" и какие "злые" на самом деле бойцы "Альфы", простреливавшие фойе, умилялись утреннему намазу террористов и уверяли всех, что теперь именно "российский спецназ — наши враги". Проколы в организации операции наверняка были, но к "Альфе" они не имели никакого отношения. Оказалось, что скорые стояли слишком далеко, эвакуировать заложников вовремя было сложно. С другой стороны, начни спецназ подгонять скорые поближе, это могло стать известно террористам — и тогда они взорвали бы здание ещё до штурма. Она и сейчас осталась уникальной — история не знает такого масштабного захвата заложников. Множество проколов было при проведении подобных операций и в европейских странах, и на Ближнем Востоке. Например, гибелью всех заложников закончился теракт во время Олимпиады в Мюнхене — связанных спортсменов закидали гранатами. В 2010 году во время захвата заложников в католическом храме в Багдаде из 100 заложников были убиты 58 человек. Операция шла под патронажем спецслужб США, но это не помогло. Список можно продолжить. Не было бы газа, зал был бы всё равно подорван. Тогда погибли бы все 916 человек. Роковые последствия Говорят, когда бойцы "Альфы" в одну из реанимаций, где лежали заложники, принесли торт и шампанское, женщины закричали от страха. Решили, что бойцы в форме — террористы. Одна из пострадавших, Ирина К. Слава богу, её спасли, вытащили из воды. Бог услышал её мольбы — со временем у неё появились сын и дочь. С полученным стрессом люди справлялись по-разному. Отрыдав по погибшим, они учились жить заново.
Саша и Сэнди спали, взявшись за руки. Я подумала, надо скорее заснуть, чтобы скорее пришло утро. Но в себя я пришла уже в больнице. То есть ни штурма, ни газа я не видела, потому что мой сон плавно перешел в кому. Пришла в сознание в реанимации. Нас было двое, женщина молодая, которая лежала со мной в реанимации, она с мужем была в партере. К одной руке был привязан монитор, который следил за работой сердца, к другой капельница. Знаю, что была остановка сердца, очень сильно болела грудная клетка, делали непрямой массаж сердца, как я понимаю. Всего погибло около 130 заложников, большинство — уже после операции по освобождению. Поэтому то, что касается самой спасательной операции... Правомерность применения газа вызывает у меня большое сомнение. И мне кажется, что это было испытание газа но это мои домыслы, я четко отделяю факты от домыслов. Были идеальные условия. Большое помещение, люди разных возрастов. Дети, мальчики, девочки, мужчины, старики, женщины. То есть идеально для проведения испытаний. Сразу такой большой группы. Однако 15 лет прошло, а мы до сих пор не знаем состава газа, врачи не могут лечить меня, они не знают, какие последствия, чем травили и какие последствия. Просто не знают. У меня проблемы с костями, суставами. Такое ощущение, что организм разваливается, а что происходит, я не понимаю. Позже, поскольку было плохое самочувствие, делала томограмму. Оказалось, что у меня был инсульт. Этот газ воздействует на определенные участки головного мозга, и у меня это вызвало инсульт. Что касается моих близких, то 27-го я узнала по радио, что Саша погибла. Хотя о том, что она погибла, было известно уже сразу, 26-го. Практически в 10 утра было известно, что она погибла. Но, тем не менее, только 27-го, до этого всё время говорили, что погибших детей нет. Только 27-го сказали о том, что погибла Саша. О том, что погиб Сэнди, я узнала от представителей американского посольства 28-го. Практически сразу Сашу опознали. Еще сидя в зале, она написала на руке фамилию и имя и номер телефона моей знакомой. И что касается Саши, то меня очень долго мучило, мне нужно было узнать, как она погибла. Еще первое расследование, которое организовал Немцов, там один из членов комиссии, женщина-врач, сказал, что был случай, что в полных автобусах возили людей и раздавили девочку. И меня почему-то это зацепило. А позже я наткнулась на статью в газете о том, как в Первую градскую больницу приехал Пазик, рассчитанный на 12 мест, который был набит заложниками. Было запрессовано 32 человека, и на дне этой кучи лежала моя дочь. Что касается Сэнди, то он попал в число тех людей, которым вообще никакая медицинская помощь не оказывалась. Сашу врачи пытались спасти. Пытались ее реанимировать. Но несколько раз сердце останавливалось. В конце концов, они, в общем-то, не смогли ее спасти. А к Сэнди рука врача не прикасалась. И после этого мне говорят, что они сделали всё, чтобы спасти заложников? Книгу, в которой была бы информация о каждом. Друзья мои встретили это с большим скептицизмом. Однако нашлись те, которые поддержали. Был создан сайт, на котором собиралась информация, сначала только о самом событии и о погибших, а потом стали добавлять информацию о том, что происходит сейчас, в настоящее время. И в 2011 году эта книга была издана. Она называется «Мы не умрем». Мы очень долго мучились с названием. Среди погибших есть Даша Фролова, 13-летняя девочка, которая на руке своей написала: «Мы не умрем, только пусть больше никогда не будет войны». Эта фраза стала названием книги. На сайте nord-ost. Три года назад Роман рассказал о тех страшных днях в интервью изданию «Мел». Роман Шмаков kino-teatr. Кто-то из детей участвовал в спектакле в тот день, а кто-то, в том числе и я, репетировал номер для большого концерта "Мировые мюзиклы в гостях у "Норд-Оста"". Оставив меня там, мама отправилась по своим делам, вернуться собиралась к окончанию репетиции. Но потом у неё случилось что-то вроде предчувствия. Как мама потом рассказывала, она была дома, мыла посуду и вдруг чётко осознала — надо поехать за мной пораньше, подождать в фойе. Сорвалась, приехала на Дубровку и почти сразу случился захват — её террористы тоже завели в зал, к остальным заложникам. Когда человек в маске ворвался и крикнул: «Все в зал! Казалось, что нас пытаются от чего-то спасти — может быть, несчастный случай в здании или авария. В зале стоял тревожный негромкий гул, люди сидели с опущенными головами и руками на затылках. Кто-то рядом сказал, что это захват и мы теперь в заложниках. Тогда была популярна компьютерная игра Counter-Strike, в ней как раз были все эти террористы, маски, штурмы. И для меня происходящее выглядело как перенос игры в жизнь — абсолютно сюрреалистическое ощущение. Связи с близкими не было. Вдруг кто-то сказал: «Ром, твоя мама здесь! Ей тоже потом показали, где я. Первые двое суток мы сидели раздельно, но переглядывались и были как бы на связи. Чувство времени быстро пропало. До сих пор помню жуткие звуки, которые доносились из помещений за кулисами — разлетался потолок от выстрелов, стекло падало, а в самом зале стоял непрерывный тихий гул голосов. На фоне всего этого ты иногда как-то отключаешься, проваливаешься в сон. Потом с огромным трудом просыпаешься, выбираешься обратно, как из глубокой-глубокой ямы. Свет начинает входить в поле твоего восприятия он был такой специфический в том зале , опять эти звуки, гул, и ты понимаешь: «Это не сон. Я здесь, ничего не поменялось». Чувствовалось, что эти женщины в исступлении, в отчаянии и из-за этого как-то по особенному агрессивны. Они будто бы сотрясали пространство своим присутствием. Мужики были более расслабленными, такими шакалистыми, что ли. Чувствовали себя хозяевами положения.
«Мы идем умирать»: что произошло на Дубровке в «три черных дня» ровно 19 лет назад
Террористический акт на Дубровке (Норд-Ост) — теракт в Москве, в ходе которого террористы захватили и удерживали в заложниках зрителей мюзикла «Норд-Ост», находившихся в ДК ГПЗ. На следующий год после захвата заложников "Норд-Ост" вернулся на сцену центра на Дубровке, но вскоре был свернут из-за отсутствия зрителей. Пятнадцать лет назад «Норд-Ост» стал именем страшного теракта, потрясшего весь мир. По официальным данным, погибли 130 заложников, по подсчетам общественной организации "Норд-Ост" – 174. Норд-ОСТ теракт на Дубровке 20 лет. Больше 900 человек провели в театре на Дубровке трое суток, пока не начался штурм.
«Мы идем умирать»: что произошло на Дубровке в «три черных дня» ровно 19 лет назад
Даже на похоронах не верили, что прощаются именно со своим близким. Для того чтобы помочь людям справиться с тяжелым стрессом во время чрезвычайной ситуации, работают специалисты. Если человек не испытывает облегчения после беседы с психологом, подключается психиатр, у которого больше ресурсов, в том числе и психотерапевтических и медикаментозных. Гнев Затем наступает этап гнева: «Почему это произошло со мной и моими близкими? Торг Он сменяется этапом «сделки» «Боже, сделай так, чтоб он выжил! Принятие Важный завершающий этап — осознание произошедшего, которое может начаться через несколько часов, а может и через несколько дней или недель. В среднем этап занимает несколько месяцев, а в случае смерти близкого — около года. После природных катаклизмов сила эмоциональной реакции не так высока, как после антропогенных, то есть вызванных людьми, особенно сопровождающихся насилием». Некоторые опускают руки, нередко заболевают. Кто-то уходит в религию, иногда — в секту. Кто-то со всеми конфликтует как, например, так называемые комбатанты — афганцы, «чеченцы».
Другие находят смысл в детях, благотворительности или в поисках правды ради всех. Из двух дочерей Дмитрия Миловидова террористы отпустили только одну. Вторая погибла во время штурма. Ему, инженеру по профессии, легче оперировать не эмоциями, а цифрами. В перечне мельчайших деталей, фактов, дат, номеров дел — огромная боль и обида, которые до сих пор не отпустили. Все это время он и другие активисты ходят на судебные заседания, упорно ведут собственное расследование. Помогают — кому с лечением сказываются последствия стресса и отравления газом во время штурма , кому с устройством детей в лагеря, санатории и школы. К ним обращаются за консультацией пострадавшие от других терактов. Работает сайт nord-ost. В 2011 году вышла книга памяти всех погибших.
Фото Unsplash «Найти и не сдаваться» Если для одних спасение в борьбе, то для других — в семье, детях, родителях. Вместе им легче переживать страдания, — говорит Анна Портнова.
Как минимум должен был существовать внешний центр, планирующий и координирующий их действия, а также структуры, занимающиеся техническим обеспечением. Автоматы АК с откидными прикладами. Ножи иностранного производства. У всех фонарики. Качественная обувь. На каждом - персонально сшитый и «обжитой» костюм. Исключительный набор амуниции, все подогнано от и до», - сообщала на следующий день после освобождения заложников газета «Спецназ России».
Театральный центр захватила не банда заросших бородами ваххабитов, а маленькое, но хорошо обученное и отлично экипированное армейское подразделение. Тот же «Спецназ России» опубликовал запись телефонного разговора Бараева с Зелимханом Яндарбиевым, который явно был в курсе готовящейся операции и намеревался направить в Театральный центр «людей из телекомпании» в этот момент Яндарбиев проживал в арабском эмирате Катар как личный гость эмира. Аслан Масхадов то ли застрелился, то ли был застрелен при штурме дома, в подвале которого он скрывался от федеральных войск 8 марта 2005 года. Шамиль Басаев был ликвидирован в ночь на 10 июля 2006 года. Но первым из них - еще 13 февраля 2004 года - был уничтожен Зелимхан Яндарбиев. Он был взорван в своей машине в столице Катара Дохе. Вскоре после этого полиция эмирата арестовала двух российских граждан - Белашкова и Богачева. Их обвинили в убийстве Яндарбиева и приговорили к пожизненному заключению. Однако спустя десять месяцев оба сотрудника ГРУ были переданы российской стороне «для отбывания наказания на родине».
Не потому ли, что эмиру Катара принцу Тамиму бен Хамаду бен Халифа Ат-Тани были предъявлены некие документы, доказывающие, что нити запутанного на Дубровке клубка тянутся в его родной эмират? На эти вопросы ответов нет. И, возможно, никогда не будет. И, к сожалению, понятно, почему. При Ельцине тактика захвата большого количества заложников приносила чеченским боевикам одну победу за другой. Буденновск, Кизляр... Таким образом, Басаев фактически выиграл первую чеченскую войну подписанные в августе 1996 года Хасавюртовские соглашения были, конечно, капитуляцией России. Государство, запуганное «международным сообществом» и доморощенными правозащитниками, боялось применять силу. Когда Черномырдин срывающимся голосом кричал в телефон «Шамиль Басаев, ты меня слышишь?
Отдавая приказ о захвате большого общественного здания в Москве центр на Дубровке был не единственным «кандидатом» на эту роль, рассматривался также Дворец молодежи на Фрунзенской , Басаев и Масхадов были уверены в том, что оправдавшая себя тактика вновь принесет свои плоды. Но оказалось, что за семь лет, прошедших после Кизляра, государство изменилось до неузнаваемости. Оно не собиралось больше прощать ударов, подобных «Норд-Осту». И что самое главное - оно не собиралось больше вести переговоров с террористами. Поэтому был пущен усыпляющий газ и быстро и хладнокровно расстреляны боевики группы Бараева. Поэтому возмездие настигло Яндарбиева, Басаева и Масхадова. И этому можно было бы только радоваться.
Я растолкала тебя. Ты был сонный и вялый. На полу стояла бутылка с водопроводной водой, которую раздали вечером шахидки. Я намочила бумажные носовые платки. Один дала тебе закрыть рот, второй приложила себе. Инстинктивно натягивая ворот свитера до носа, я подумала: «Надо сказать, чтобы ты закрыл лицо пиджаком». И с этой мыслью отключилась, не успев ее озвучить... Второй раз я очнулась уже на кровати в боксе с белыми кафельными стенами. Я лежала под капельницей с трубкой в носу, и от меня тянулись какие-то провода. Вошла женщина средних лет в белом халате. Это институт скорой помощи Склифосовского. Я заведующая отделением токсикологии. Поздравляю, вы вернулись с того света. Мы сидели рядом. Что с ним? Вас привезли на машине скорой помощи одну. Но вы не волнуйтесь. Наверное, он в другой больнице. Потом приходили какие-то люди, комиссии, и все отмечали, что мне очень повезло. А я говорила только об одном, что я сидела рядом с мужем, и просила их узнать, куда он попал. Мне обещали. Приходила женщина-психолог. Она хотела, чтобы я представляла себя в приятной обстановке на природе. Я старалась, но получалось плохо. В сердце поселилась тревога. В понедельник уже ближе к вечеру приехала дочь Оля и сообщила: — Пaпa в морге». Светлана Губарева Потеряла потеряла в Театральном центре на Дубровке 13-летнюю дочь Сашу и своего жениха, американца Сэнди Букера, с которым собиралась строить новую жизнь. Сегодня она вместе с родными жертв теракта и такими же бывшими заложниками, как она сама, встретилась у Театрального центра на Дубровке, чтобы помянуть своих близких. И после того как прошло собеседование — а оно прошло замечательно: в посольстве увидели жениха, поняли, что серьезные намерения, и сразу мы получили одобрение — в этом радостном состоянии пошли, погуляли по Москве и, проходя мимо станции метро Маяковская, увидели ларек, в котором продавались билеты на разные мероприятия, в том числе и на мюзикл "Норд-Ост". Он тогда очень активно рекламировался. История "Двух капитанов" Каверина. И мысль такая прокралась: когда еще попадем в Москву вот так все вместе, почему бы не посмотреть, тем более такая реклама. И настроение замечательное, хотелось продолжения. Светлана Губарева с дочерью Сашей и женихом Сэнди nord-ost. Оглянулась по сторонам, увидела, что по проходу идет толпа, одетая в военную форму. Впереди — мужчины, за ними группа женщин. И эти женщины останавливались, отделялись от группы и останавливались вдоль стен. Посмотрела направо — та же самая история. И даже когда уже стало ясно, всё равно я не могла смириться. Человек, который поднялся на сцену, объявил, что это захват. Что они пришли остановить войну в Чечне это как раз то время, когда шла вторая чеченская война и что это их единственное требование. Реакция была очень разная у людей. Кто-то впал в истерику, кто-то наоборот окаменел, кто-то спокойно воспринял. Тем, кто очень нервничал, чеченки из своих больших сумок доставали валерьянку, чтобы успокоить. Я насчитала 19 женщин в партере, сколько было на балконе, я не видела, но когда подходили к сцене, я видела четырех женщин на балконе по углам. Женщины сначала стояли, потом сидели, им принесли стулья. И они практически не сходили со своих мест, даже если их о чем-то просили, они по цепочке передавали. Они сидели на расстоянии чуть больше вытянутой руки. Так что они друг друга хорошо слышали. Вели они себя тоже по-разному, кто-то был дружелюбен по отношению к нам, кто-то был агрессивен. Бараев, руководитель террористов был в таком эйфорическом настроении. Потому что представляете: группа боевиков пришла в центр Москвы, а метро Пролетарская — это центр Москвы. И захватила театр, тысячу человек, вот так легко и просто. Может быть, они не были уверены, что им удастся. Они не думали, что нам захочется есть, пить, спать, в туалет ходить. Им эта мысль вообще даже не приходила в голову, и они по мере возникновения проблем пытались их как-то решить. Несли большие сумки — эти пояса шахидов они обматывали скотчем и закрепляли на женщинах. Этот треск скотча в течение первых суток. Я потом долгое время вообще не могла слышать этот звук. Потому что целый день трещит, трещит, трещит скотч. То они женщин обматывают, то к стульям приматывают. К колоннам они, по-моему, тоже что-то приматывали. Потом ходил мужчина, раздавал батарейки, показывал, как присоединять, как вставлять. В общем, всё было страшно. Они разгромили буфет, и все, что там было — сладости, напитки — такими кучками по залу и возле сцены сложили. И если нам хотелось пить, я спрашивала разрешения, мне говорили: «Да, можно», я брала упаковку и приносила, оставляла своим попить и раздавала по рядам. Через какое-то время напитки закончились, а люди продолжали испытывать жажду. Тогда они нашли ведра, пластиковые стаканчики, и из туалета приносили в ведрах воду. И вот в этих пластиковых стаканчиках передавали воду тем, кто хочет пить. За водой они ходили сами, потому что холл простреливался. Но рядом с нами была чеченка, у которой было радио. И она так по радиостанциям скакала, слушала, что говорят, и настроение их менялось в зависимости от того, что они слышали по радио. Когда говорили о том, что кровь льется рекой, трупы в проходах лежат, они, конечно, зверели. Бараев даже не выдержал и сказал как-то: «Вот вы слышите, как они врут про вас? Где тут убитые? И мы, конечно, переживали за эту ложь, потому что от этой лжи зависело настроение террористов, а от их настроения зависела наша жизнь. Они пытались управлять залом, успокоить. Когда зал немножко успокоился, Бараев шел по проходу как раз недалеко от нас, кому-то по телефону доложил, что они захватили заложников, и были такие слова: «Такой ужас, здесь столько детей и женщин». Вообще террористы периодически стреляли по потолку и в эти боковые двери. И когда они собирались стрелять, они всех заставляли ложиться на пол. Когда первый раз это случилось, сказали лечь на пол, у меня было чувство протеста: чего это я должна тут на полу валяться, но Сэнди меня силком придавил и пояснил, что это очень опасно.
Террорист Абу-Бакар заявил, что если сын Влаха действительно сидит в зале, его посадят рядом. По воспоминаниям заложников, боевики несколько раз обращались к залу и просили сына автокрановщика подняться, но никто не отозвался. Тогда мужчину вывели в соседнее помещение и застрелили. Влаха опознали лишь полгода спустя и лишь тогда исключили из списка предполагаемых террористов: поначалу следствие приняло его за одного из боевиков. А сын Влаха, как оказалось, на мюзикл не ходил. В частности, убедить террористов остановиться пытались депутат Госдумы от Чечни Асламбек Аслаханов и сенатор Руслан Аушев. Я когда вошел, боевики спросили: «Кто такой смелый? Бараев вел себя крайне аморально. Он все время хватался за автомат, угрожал, что расстреляет. Я сказал им: «Вы не чеченцы, вы отбросы. Никогда чеченцы детей и женщин не захватывали». Бараеву это не нравилось, и он все время угрожал меня расстрелять. Я сказал: «Ты меня убить можешь, запугать не сможешь». И тут тот, который сзади сидел, сказал Бараеву: «Закрой рот! У нас с тобой разговора не получится» Асламбек Аслаханов, в 2002 году — депутат Госдумы от Чеченской Республики Позже террористы потребовали приезда представителей Красного Креста и организации «Врачи без границ». При этом ключевым условием было то, что среди представителей этих организацией не должно быть граждан России. Ранним утром 24 октября 2002 года на переговорах с Бараевым и его сообщниками побывали два представителя Красного Креста — граждане Швейцарии , директор Института неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль и депутат Госдумы Иосиф Кобзон. Артист вел беседу с Абу-Бакаром: он объяснял, что весь мир услышал о террористах, но на уступки им вряд ли кто-то пойдет, — вывести такое количество войск из Чечни за пару дней невозможно. Я сказал им: «Ребята, вы такие молодые, вам бы еще жить и жить». А он [Абу-Бакар — прим. И умереть мы хотим больше, чем вы жить» из интервью Иосифа Кобзона, 2005 год После этого Абу-Бакар подозвал к себе одну из смертниц со словами: «Зуля, покажи, какая ты богатая». Та продемонстрировала Кобзону пояс шахида и пульт от него. Позже артист убедил Абу-Бакара отпустить самых маленьких детей. Одна из девочек начала плакать: в зале осталась ее мама. У меня пошли слезы, сентиментальный — старость не радость. Я говорю: «Абу-Бакар, зачем тебе мамка без детей или дети без мамы? Дела у заложников стали еще хуже к вечеру 24 октября, когда две девушки попросились в туалет, вылезли через окно на улицу и сбежали. Террористы стали стрелять им вслед, один из бойцов спецназа открыл ответный огонь, чтобы прикрыть отход заложниц, и был ранен. По воспоминаниям заложников, после этого случая террористы стали грубее. Смертницы стали прямо говорить заложникам, что те, скорее всего, погибнут. Между тем вечером 25 октября на переговоры с боевиками отправился Григорий Явлинский, которого и Бараев, и Абу-Бакар знали как противника войны в Чечне. С ними разговор не получался. Это поколение, выросшее за десять лет войны с другим представлением о жизни. Скоро мне стало понятно: они не знают, чего хотят. Это меня сильно озадачило. Я стал придумывать, чего они могут хотеть в таком положении и кого на это можно обменять. Я спросил их: «Зачем вы захватили этих людей, в чем они виноваты? Я сказал, что мои избиратели против войны, а вы и их [захватили]. Все, тупик. В итоге даже ощутимо двинули мне в ухо автоматом из интервью Григория Явлинского Состояние многих заложников в ночь на 25 октября стало ухудшаться. Террористы отпустили беременную женщину и разрешили Леониду Рошалю принести заложникам лекарства. В течение суток террористы продолжали отпускать небольшие группы заложников, однако в целом ситуация не разрешалась. Бараев грозил, что в случае начала штурма он устроит взрыв. В 15:30 глава ФСБ Николай Патрушев предложил террористам сдаться и отпустить заложников, пообещав, что сохранит им жизнь. В ответ на это Бараев отправил послание через ветерана Чечни, режиссера Сергея Говорухина сына режиссера Станислава Говорухина , который принес заложникам воду. Заложники вспоминали, что боевики стали сгонять их с задних рядов на передние, поближе к бомбам из газовых баллонов. Террористы стали коллективно молиться, а их пленники думали, что вот-вот будет взрыв. Одни плакали, другие брались за руки, ожидая неминуемой смерти. Вечером на переговоры с боевиками отправился глава Торгово-промышленной палаты России Евгений Примаков , но никаких результатов это не принесло. Ближе к ночи Бараев потребовал переговоров с представителями президента России, уполномоченными принимать решения. Террорист заявил, что отныне его люди будут убивать всех, кто приблизится к Театральному центру без согласования с ними. Чтобы успокоить боевиков, им пообещали встречу с генералом Виктором Казанцевым утром 26 октября. Но состояться ей было не суждено. Они прибыли на место событий к полуночи 24 октября. Снайперы залегли на крышах и верхних этажах соседних домов и вели непрерывное наблюдение за Театральным центром. Наши офицеры подобрали здание дома культуры «Меридиан», которое по своим характеристикам соответствовало Театральному центру на Дубровке. Там два дня велись тренировки. Благодаря сбежавшим из здания заложникам и сведениям, полученным от заходивших в здание Кобзона, Аушева, Рошаля и других, удалось понять, что там около 40 боевиков Сергей Гончаровпрезидент Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» Помог спецназу и свой человек в здании. Бывшие спецназовцы на условиях анонимности рассказали «Ленте. Он пояснил, что вместе с коллегой спрятался в подвале здания в момент захвата. Мужчине удалось незаметно выбраться в одно из подсобных помещений, где не было боевиков, и позвонить по обычному городскому телефону в оперативный штаб. Изучив карту, спецназовцы поняли, что террористов в той части здания, откуда звонил сотрудник, по-видимому, в самом деле нет. В какой-то момент они оказались под лестничной площадкой, на которую вышел поговорить по телефону один из террористов. После разговора боевик осмотрелся и зашел обратно, а спецназ смог пройти внутрь, встретиться со звонившим и благополучно его эвакуировать. Впрочем, по словам журналиста Игоря Надеждина, это был не единственный помощник силовиков в Театральном центре, снабжавший оперативный штаб ценнейшей информацией. Долго держался в секрете тот факт, что в здании на Дубровке в момент захвата находился офицер московского управления ФСБ, технический сотрудник.
58 часов кромешного ада под названием «Норд-Ост»
Впоследствии выяснилось, что все до одного бандита, включая «шахидок», были застрелены на тех местах, где они были обнаружены, даже спящими. Спецоперация по штурму здания, захваченного террористами, была признана успешной. Трагедией обернулось оказание помощи людям, надышавшихся «усыпляющим газом». Люди доставлялись в больницы в бессознательном состоянии, часть из них умирала уже по дороге, некоторым врачи не смогли помочь в больницах. По официальным данным, в результате террористического акта погибли 130 заложников, в том числе 10 детей по предположениям общественной организации «Норд-Ост», погибших 174 , при этом 5 человек были застрелены до штурма. Один из погибших заложников, Павел Платонов, во время операции выходил на связь по телефону, сообщая о состоянии заложников в театре и числе террористов. Эта информация оказалась ключевой для спецназа, чтобы разработать план операции. Павел Платонов посмертно был удостоен ордена Мужества с формулировкой «за мужество и отвагу, проявленные при исполнении гражданского долга в условиях, сопряженных с риском для жизни». Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II.
Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
В 10 часов утра террорист Магомет Цакиев заложил бомбу в центральной части рынка и скрылся. Взрыв произошел спустя полтора часа. В результате погибли 52 человека, 168 человек пострадали. Организатором теракта, по данным силовиков, был Эмир аль-Хаттаб, также ответственный за теракты в российских городах в сентябре 1999 года. Теракт в электричке Кисловодск — Минеральные Воды, 2003 5 декабря 2003 года террорист-смертник подорвал себя в электричке Кисловодск — Минеральные Воды в районе станции Ессентуки. Мощность бомбы составляла 7 кг в тротиловом эквиваленте, погибли 47 человек, еще 170 получили ранения.
Теракт в Каспийске, 2002 9 мая 2002 года во время парада, посвященного Дню Победы, в Каспийске произошел взрыв. В результате погибли 43 человека, около 120 получили ранения. Взрывное устройство было заложено на обочине дороги и сработало, когда мимо проходила праздничная колонна. Ответственным за произошедшее силовики называли командующего Дагестанским сектором Кавказского фронта Вооруженных Сил Чеченской Республики Ичкерия Раппани Халилова, сам он эти обвинения отрицал. Взрыв произошел в тоннеле между станциями «Автозаводская» и «Павелецкая». Теракт организовали боевики себя карачаевского джамаата, поддерживавшие чеченских сепаратистов. Теракт в московском метро, 2010 29 марта 2010 года произошел еще один теракт в московском метрополитене — две террористки-смертницы с разницей в 40 минут подорвали себя в поездах на станциях «Лубянка» и «Парк культуры» на Сокольнический линии. В результате погиб 41 человек, более 140 человек были ранены.
Ответственность за теракты взял на себя лидер «Кавказского эмирата» запрещенная в России террористическая организация Доку Умаров. Теракт в аэропорту Домодедово, 2011 24 января 2011 года в московском аэропорту Домодедово террорист-смертник устроил взрыв в зале международных прилетов.
Переговоры с ним и другими террористами на протяжении более чем двух суток вели политики, депутаты, общественные деятели, представители Международного комитета Красного Креста и многие другие. Вместе с ними вошла съемочная группа российской телекомпании НТВ и британского журналиста Марка Франкетти. Позже в тот же день в здание смог войти глава отделения неотложной хирургии и травмы Центра медицины катастроф Леонид Рошаль. Он передал заложникам медицинские препараты и оказал им первую помощь. С 23 по 25 октября благодаря усилиям переговорщиков или успешным побегам смогли освободиться около 60 пленников террористов. Остальные заложники все это время находились без воды и пищи. В этой ситуации президент России Владимир Путин принял решение о немедленном начале спецоперации по освобождению заложников.
Рано утром 26 октября 2002 года у Театрального центра прозвучали первые выстрелы. Начался штурм, который продлился 40 минут: в его ходе спецслужбы применили специальный газ. При этом лишь пятерых из них боевики застрелили еще до начала штурма. Остальные 125 человек погибли непосредственно в ходе спецоперации или скончались позже в больницах. Причинами их смерти стали кислородное голодание, обезвоживание, а также дыхательные расстройства, вызванные «воздействием неидентифицированного газообразного химического вещества». При этом, как установило следствие, газ не был непосредственной причиной гибели заложников. Среди жертв теракта были и десять детей, в том числе двое 13-летних артистов — Кристина Курбатова и Арсений Куриленко.
По сообщению Прокуратуры от 1 ноября 2002 г. Часть из них была обнаружена в Лефортовском морге — первоначально их тела были причислены к телам террористов. Однако только в июне 2003 года семья Г.
Влаха была извещена о том, что его труп кремирован вместе с телами террористов. Никаких объяснений и извинений по этому поводу семья не получила. Официальная версия о безвредности примененного в ходе штурма «спецсредства» широко использовалась в средствах массовой информации. С телеэкранов руководящие сотрудники здравоохранения еще до получения результатов экспертиз заявляли, что причиной смерти заложников явились «комплекс неблагоприятных факторов» и наличие хронических заболеваний. Скрывались также случаи поражения «спецсредством» сотрудников специальных служб, осуществлявших спасательную операцию. Но 06. Как известно сегодня, в результате проведенной операции, как минимум, 130 заложников погибло, десять из которых — дети; около 700 заложников отравлено, часть из них стала инвалидами II и III групп, 12 человек частично или полностью лишились слуха; 69 детей, лишившись родителей, остались сиротами". Кто виноват? Что за гей-клуб? До сих пор не удалось установить истинную картину случившегося в театральном центре.
Следствие по делу закрыто еще в 2007 году. К суду привлечены всего два «стрелочника». За пособничество террористам получил 8,5 лет Заурбек Талхигов, который переговаривался по телефону с Бараевым. Милиционер Алямкин получил 7 лет за то, что он осенью 2002 г. Впоследствии Бакуева оказалась среди участников захвата Театрального центра на Дубровке. Вот и все оргвыводы. В докладе общественной организации «Норд-Ост», по этому поводу говорится: «Неприемлема ситуация, когда ответственность рядового сотрудника превышает ответственность руководителей ведомств, которые не смогли предотвратить трагедию на Дубровке. Высокопоставленные должностные лица ФСБ и МВД получили награды за операцию по ликвидации террористов, в ходе которой гибнут более сотни заложников, а единственным, кто понес наказание, оказался Алямкин — рядовой сотрудник паспортного отдела. Суровый приговор Алямкину призван продемонстрировать решительность и бескомпромиссность власти в борьбе с терроризмом. Однако общественности так и не были представлены какие-либо реальные результаты расследования причин случившегося.
До сих пор не дано объяснений, почему в ходе операции по спасению заложников столько людей погибло не от рук террористов. Приговор, вынесенный Алямкину, непропорционально суров, и наказание рядового сотрудника правоохранительных органов не может исчерпать ответственности властей за трагедию на Дубровке». А вот справка из материалов следствия том 1, лист 93 : «В подвальном помещении ДК находился гейклуб. Там в то время шел ремонт. Среди рабочих персонал ДК отмечал наличие кавказцев и, по свидетельству одного из сторожей, кавказцы жили в помещении этого клуба на весь период ремонта. Сторож был захвачен в заложники и среди террористов узнал одного из рабочих гейклуба. Возможно, в гейклубе велась база данных клиентов с целью сбора компринформации для шантажа интересующих лиц. В связи с изложенным, гейклуб был наиболее идеальной базой для подготовки и осуществления террористического акта». Однако стал ли гей-клуб, где тусовались «влиятельные представители коммерческих и властных структур», базой для тех, кто готовил один из самых страшных терактов современности, так и осталось неизвестным. Видимо, «лишние подробности» оказались кому-то очень не нужны.
В результате, в истории «Норд-Оста» так и осталось множество белых пятен. Следствие закрыто так, что невозможно даже установить, каким образом, по сговору с какими структурами боевикам с большим количеством вооружения и взрывчатых веществ удалось пробраться в центр Москвы и беспрепятственно захватить заложников. Неоднократные обращения пострадавших к тогдашнему президенту страны Владимиру Путину с требованием проведения объективного расследования обстоятельств трагедии и ее последствий оказались безрезультатными. Прямая речь Игорь Трунов, адвокат потерпевших во время теракта на Дубровке: — Всего по «Норд Осту» подавалось 82 иска, из них удовлетворили 42. В их числе 19 — в интересах сирот, остальные — в интересах стариков, нетрудоспособных родственников погибших. Выплаты начались в мае 2004 года. Сумма ежемесячных выплат колеблется от 246 рублей до 8360 рублей. Кроме того, пострадавшим выплатили единовременные выплаты на погребальные услуги, компенсацию за утрату вещей, — словом, компенсацию материального вреда. Моральный вред отказались вообще компенсировать. Общая сумма единовременных выплат — 2,366 млн.
Замечу, пострадавшим в Беслане выплатили намного больше: средний размер выплат составил порядка 1,5 млн. Их воспитывают дедушка с бабушкой. У него на иждивении были родственники, и главное — у него была большая белая зарплата.
Норд-Ост теракт: погибшие, список, фото
По официальным данным, в результате террористического акта погибли 130 заложников, в том числе 10 детей (по предположениям общественной организации «Норд-Ост», погибших 174), при этом 5 человек были застрелены до штурма. В общей сложности, по официальным данным, погибли 130 человек из числа заложников (по утверждению общественной организации «Норд-Ост», 174 человека). На следующий год после захвата заложников "Норд-Ост" вернулся на сцену центра на Дубровке, но вскоре был свернут из-за отсутствия зрителей. Теракт на Дубровке — захват заложников на мюзикле «Норд-Ост»: факты о трагедии, случившейся в октябре 2002 года в Москве. 26 октября 2017 года РОО «Норд-Ост» проведет Памятное мероприятие, посвященное пятнадцатой годовщине трагических событий на Дубровке.
От Норд-Оста до Крокус Сити Холла. Самые громкие теракты в Московском регионе
Трагедия по общему числу погибших обошла «Норд-Ост» – тогда, по официальным данным, погибли 130 человек. 130 человек, в том числе 10 детей, из числа зрителей, пришедших на представление популярного мюзикла «Норд-Ост», погибли. Трагедия "Норд-Оста" показала и расчеловечивание общества, сформировавшегося в безумные 90-е годы, когда русским показали, что якобы можно всё. По официальным данным, в общей сложности погибло 130 человек, общественная организация «Норд-Ост» называет 174 погибших. В общей сложности, по официальным данным, погибли 130 человек из числа заложников (по утверждению общественной организации "Норд-Ост", 174 человека). В докладе общественной организации «Норд-Ост», по этому поводу говорится: «Неприемлема ситуация, когда ответственность рядового сотрудника превышает ответственность руководителей ведомств, которые не смогли предотвратить трагедию на Дубровке.
21 год назад террористы захватили «Норд-Ост». История трагедии — в 15 фото
Ради этой цели используют оркестровую яму. Тем временем отряд «Альфа» начинает отрабатывать штурм на здании-близнеце театра на Дубровке — доме культуры «Меридиан» на Профсоюзной улице. Удается договориться, что, если Путин позвонит Масхадову и начнет вывод войск хотя бы из одного района Чечни, террористы отпустят половину заложников. С этим предложением Явлинский выезжает в Кремль. После отъезда Явлинского боевики раздают заложникам мобильные телефоны. Задание: звонить родным и просить их выйти на митинг против войны в Чечне на Красной площади, а после отпускают из здания сразу 6 заложников. По требованию террористов родственники заложников собираются на митинг против войны в Чечне.
Но сперва не на Красной площади, а перед оцеплением у захваченного театра. Её террористы первой назвали в качестве приемлемого переговорщика. Вместе с доктором Леонидом Рошалем Политковская заносит заложникам в здание воду и средства гигиены. Освободить заложников журналистке не удалось, но она получила разрешение террористов на то, чтобы передать находящимся в зале хотя бы сладкие соки и воду. Несколько часов Анна Политковская вручную заносит в театр воду и соки для заложников. Таково требование террористов — только сама, только вручную.
Дальше на переговоры с террористами приезжает Алла Пугачева. Освободить заложников ей не удается. Расстрел или «несчастный случай» В это время сотрудница пресс-службы «Норд-Оста» Дарья Моргунова пересказывает звонок своего коллеги из захваченного театра: — С самого начала захватчики заявили, что их ожидание будет продолжаться три ночи. Третья ночь начинается сейчас, — уточняет Моргунова. Он ошибочно считает, что в заложниках его сын Роман. С собой у него пакет с игрушкой.
Последний крупный террористический акт был в 2004 году в городе Беслан, где основное количество погибших были дети. И через 20 лет — «Крокус Сити», где жертвами стали беззащитные люди. После того, как собралась основная масса учащихся, в здание ворвались 32 боевика группы Басаева. Всего погибло 334 мирных жителя, и что самое страшное, среди них 186 детей. Посмотреть мюзикл «Норд-Ост» пришло 912 человек, которые и оказались в заложниках. Основное требование террористов было прекращение военных действий на территории Чечни и выведение российских войск.
Передал меня медикам и вернулся за дочерью. На том месте, где она лежала, уже была гора людских тел. Он с трудом достал Настю. Мужу показалось, что она не дышит. Он взял дочь на руки и не знал в шоке, что делать дальше. К ним подскочил врач, нащупал у дочери слабый пульс, крикнул Сереже: «Ты что стоишь, она живая, поверни лицом вниз и беги! Вынес мою сестру Иру, которая была вся в крови. Ему показалось, что он вынес и Ярослава. Был предрассветный час, еще достаточно темно. Паренек, которого он передал «скорой», был такой же высокий, светловолосый, как племянник. Но парень был в белой рубашке — скорее всего, один из распорядителей. А Ярослав пошел на мюзикл в зеленой рубашке… Я и Настя попали в госпиталь ветеранов войны, который был рядом с театральным центром. Придя в себя, я сразу спросила: «Кто-нибудь погиб? Я так обрадовалась!.. А на следующее утро мы узнали, что многих спасти не удалось. Вскоре позвонил муж сестры — сказал, что Ярослав в морге, а Ира бросилась с моста… Узнав о смерти сына, она вырвала все капельницы и ушла из больницы. В морге попросила оставить ее одну, чтобы попрощаться с сыном. В театральном центре, держа Ярослава за руку, она пообещала сыну, что они всегда будут вместе… Ира вышла через черный ход, остановила машину. Денег у сестры с собой не было — она сняла с пальца кольцо, отдала его водителю и попросила остановить машину на мосту в Коломенском. Мне очень бы хотелось посмотреть в глаза этому человеку… или недочеловеку. Видя, в каком она состоянии, он взял кольцо, высадил сестру посередине моста и спокойно уехал. А Ира бросилась в воду… Но, к счастью, рядом на берегу сидели в машине парень с девушкой — они вытащили сестру на берег. Как погиб Ярослав, мы так и не узнали. Рана на лбу у него была замазана воском. В книге регистрации поступления в морг рядом с его фамилией карандашом было написано: «Огнестрельное ранение». Было вскрытие. Но в графе «Причина смерти» был поставлен прочерк. У нас сохранилось это свидетельство. Я до сих пор не могу принять того, что племянника больше нет, убеждаю себя, что Ярослав живой, просто куда-то уехал. В этом году ему исполнилось бы 30 лет. Меня спасла работа, в которую я окунулась с головой. Коллеги меня всячески поддержали. Помню, пришел в колледж ученик, который отслужил в армии, поделился: «Я стоял в оцеплении, когда шел штурм Дома культуры на Дубровке». Я говорю: «А я там была внутри». Он признался, что они думали, что все заложники — мертвые, и грузили их, как трупы… Нам никто не объяснял, какие могут быть последствия. Мою дочь стали преследовать страхи, и они не проходят. Я перенесла инфаркт, выяснилось, что в печени идет воспалительный процесс, — врач сказал, что это результат отравления, но предупредил, что официально этот вывод никто не подтвердит. Сестра Ира оправилась не скоро. Все последующие годы она мечтала родить ребенка. После теракта, на мосту, она сильно разбилась — никто не верил, что она сможет забеременеть. Но Бог услышал: у нее появились на свет сын и дочь. Одной девочке было 12 лет, другой — 13. Когда собирались на мюзикл, вдруг отключили горячую воду — мне пришлось смывать мыло холодной водой. Потом потух свет. Что-то в тот вечер нас задерживало дома… Но мы собрались и пошли. Билеты нам достались в первом ряду. Спектакль был красочный, нам все нравилось, в антракте я сводил девчонок в буфет… А во втором отделении на сцену вышел человек в балаклаве, объявил, что мы — заложники. Все выходы были блокированы боевиками, по рядам пошли женщины-шахидки… Во главе боевиков стоял Мовсар Бараев, на вид ему было не больше 25 лет. Он заявил: «Освободим вас, когда будут прекращены боевые действия в Ичкерии и начнутся переговоры с Масхадовым». В ходе спецоперации было уничтожено 36 террористов, среди которых были и женщины-смертницы. Фото: reyndar. Я работал начальником типографии на заводе автотракторного электрооборудования. На пропуске у меня было написано: «АТЭ-1». Боевик долго рассматривал удостоверение, предполагая, что это может быть некий военный объект.
Пятеро из них были застрелены до штурма, остальные 119 умерли в больницах после освобождения. Из команды «Норд-Оста» погибли 17 человек: двое юных актеров, которые играли главных героев в детстве — Арсений Куриленко и Кристина Курбатова, 9 музыкантов оркестра, 4 человека из службы зала, один человек из технической службы, продавец сувенирной продукции. Во Франции введен максимальный уровень террористической угрозы после нападения чеченца на школу По официальному заявлению ФСБ, на Дубровке была применена «спецрецептура на основе производных фентанила». Однако основной причиной смерти большого количества заложников назвали «обострение хронических болезней». Точный состав использованного силовиками газа до сих пор остается неизвестным. Семьи некоторых жертв впоследствии обвиняли власти в том, что эвакуация спящих заложников была организована неправильно. Предположительно, из-за неправильного положения тел у людей без сознания были перекрыты дыхательные пути, что вызвало асфиксию и привело к смерти многих из них. В 2003 году Путин заявил на встрече с журналистами, что смерть людей наступила «не в результате действия газа», который президент назвал безвредным, а из-за «ряда обстоятельств: обезвоживания, хронических заболеваний, самого факта, что им пришлось оставаться в том здании». Расследование В 2002 году было возбуждено уголовное дело по статье УК РФ «Покушение на терроризм и захват заложников». Расследование показало, что террористы принадлежали к международной сети. Было установлено, что организаторами теракта были лидер незаконного вооруженного формирования из Чечни Шамиль Басаев и его сообщники. Позднее Басаев публично признал свою ответственность за него. Басаеву и одному из лидеров чеченских боевиков Зелимхану Яндарбиеву, которые были уничтожены в 2004—2006 годах, а также эмиссару сепаратистов Ахмеду Закаеву были заочно предъявлены обвинения в организации теракта. В 2004 году Мосгорсуд приговорил еще четверых террористов к тюремным срокам от 15 до 22 лет. Их признали виновными в подрыве автомобиля возле ресторана «Макдоналдс» в Москве 19 октября, а также в пособничестве при захвате заложников в театре на Дубровке. Тогда же был приговорен к семи годам тюрьмы сотрудник паспортного стола, который зарегистрировал в столице одну из террористок. В 2003 и 2006 годах двух боевиков, участвовавших в захвате заложников, приговорили к 8,5 годам строгого режима и 22 годам тюрьмы за пособничество.
«Норд-Ост»: фотохроника трагедии
Бойцы внутренних войск МВД и милиция у здания Театрального центра на Дубровке, захваченного чеченскими террористами во время представления мюзикла "Норд-Ост" 23 октября 2002 года. Из 76 сотрудников "Норд-Оста", находившихся в зале, погибло 18 человек! Теракт на Дубровке — захват заложников на мюзикле «Норд-Ост»: факты о трагедии, случившейся в октябре 2002 года в Москве.
«Норд-Ост»: как 12-летний актёр провел три дня в заложниках и потерял при штурме первую любовь
И они рассказывали, где были и до кого дозвонились. Дома муж и дочка шестнадцатилетняя попеременно дежурили. Мне потом сказали, что появилась возможность меня вытащить с утра, за сутки до штурма. Но я телефонную трубку не сняла, потому как в здании стояла идеальная тишина, можно было услышать, как летит муха. И поскольку мой страж был за спиной, я не двинулась с места. Меня бы точно вычислили.
А домой звонили друзья, звонили люди, которых я давным-давно считала потерянными. Они говорили: «Мы за неё молимся! Я была потрясена, сколько их вдруг нашлось. Момент штурма я почувствовала по тому, как начало кругом взрываться, чеченцы стали орать и носиться, как бешеные. Охранник за стеной дал очередь веером.
Пули прошили сначала одну, потом другую дверь, я видела свет от трассеров. И вдруг дверь, ведущая в коридор, вылетела от пинка. Слышу русские голоса. Кто-то заорал: «Серега, держи угол! Родственники заложников у здания Театрального центра на Дубровке.
Наши дети, наверное, и спасли нас психологически. Заботились о нас очень трогательно: «Ложитесь, поспите, вы устали! Мы с Сергеем сняли сиденья с кресел и устроили на полу такое подобие спальных мест, чтобы можно было дремать. Было очень холодно, потому что на третьем этаже разбили окна. Никто из ребят не сорвался, хотя детишки эти очень эмоциональные, открытые — специально таких отбирали для мюзикла.
Сергей он человек верующий написал на бумажке молитву, мы её «пускали» по рядам, и дети читали святые слова. Они нас спрашивали, что это у террористок на поясах. Мы врали: это рация. Я пыталась развеселить всех смешными историями. Вспомнила, как однажды поехала на гастроли со своим детским коллективом.
Вечером в гостинице уложила всех спать, а сама пошла в туалет. Закрылась изнутри и оторвала дверную ручку. Что делать? Кругом белый кафель и больше ничего. Всю ночь делала зарядку, песни пела, на толчок села — ноги стала разминать.
Наши несчастные дети так смеялись! Знаете, в жизни смешное и грустное постоянно рядом. Я ещё была в госпитале, когда позвонил мэр подмосковного Лыткарина, где я живу. Спрашивал маму, чем помочь. Она ему в ответ: «Включите отопление — слезы замерзают!
А до этого все три дня простояла на коленях перед иконой. Заложница Елена Алексеенко: — Нас охраняли постоянно десять человек. Четыре женщины и шестеро мужчин. Другие приходили и уходили. Главарь Бараев был все время внизу.
Трое из наших охранниц были в масках. Одна — самая молодая — лет 16, с открытым и каким-то очень детским лицом. В черной одежде и черном платке, прикрывавшем лоб. Но она была самой жестокой. Нас бандиты сами предупредили: «Она, мол, воспитана в мусульманском духе, ярая исламистка.
Дадут приказ взорвать, выполнит сразу. И это будет для нее счастьем». Она и в туалет когда нас водила, пистолет всегда держала наготове. Старший в группе был, как его называли, Аслан. Он тоже ходил без маски.
Мы его спрашивали: «Откуда ты? Он отвечал, что из Грозного. Еще я запомнила, что одну женщину звали Айшат, вторую — Сальва или Сельва. Среди мужчин был Рашид. Остальных по именам не запомнила.
Все террористы молодые, лет по 20, и все, как мы поняли, из Чечни. Один был только постарше — ему за 30. На нем были очки, похожие на те, с которыми в бассейнах плавают. А сверху надета маска. У кого-то было закрыто все лицо, у кого-то только нос и подбородок.
В первую ночь они были очень уверены в себе. Это чувствовалось. Они нисколько не сомневались, что их план удастся. То и дело заявляли: либо умрем, либо победим. Но были уверены именно в победе.
И все время переговаривались по сотовым телефонам. У них и зарядные устройства к ним имелись. Говорили, что давно готовились к захвату. Собирались свою акцию приурочить ко дню рождения Путина. Но малость, мол, подзадержались.
Потом стали нервничать. И чем дальше — тем больше. Не получалось так, как они хотели. Перед штурмом особенно дергались. Бараев стал что-то кричать своим на чеченском.
А потом сказали, что третья ночь — последняя. Если подвижек не случится, говорили бандиты, начинаем второй этап операции. Какой именно — не объясняли, но было ясно, что нас ждёт что-то жестокое. И у дочки просила шепотом прощения, что взяла ее на спектакль. А Катя, мы сидели всё время рядом, успокаивала: «Да ладно, мама, не волнуйся, всё будет хорошо».
А я всё равно себя ругаю. Заложник Ирина Чернена, учитель: — Помню, как всё началось: на сцене — летчики, сюжет очень патриотичный, поэтому, когда и в зале, и на сцене появились ещё и люди в камуфляже, никто не удивился — значит, так надо. Но тут меня толкнул в бок Аркаша, он уже был до этого на «Норд-Осте». Голос растерянный: «Это не по сценарию». Выстрелы вверх, боевики абсолютно трезвые, говорят очень четко: «У нас претензии не к вам, а к вашему правительству!
Я как-то сразу почувствовала, что это надолго. И всё время волновалась за дочку, Оленьку. Слава Богу, ее отпустили в первую очередь, когда вывели детей. Только после того, как мне перезвонили родные и сказали, что она уже дома, я немного успокоилась. А вообще нам, конечно, было легче, чем другим: нас не рассадили, мы о многом разговаривали с ребятами, держались вместе, подбадривали друг друга.
Я пыталась поговорить с ближайшей к нам женщиной-камикадзе, но она не шла на контакт… Тяжело было только первые сутки: духота, очень хочется есть, да еще и эта жуткая оркестровая яма, и невозможность привести себя в порядок… А потом наступило отупение, уже ничего не хотелось, мы к этому кошмару начали привыкать. Из-за жары многие сняли одежду, боевики тоже скинули камуфляж и остались в «гражданке». На некоторых из них были «норд-остовские» футболки.
Я заведующая отделением токсикологии.
Поздравляю, вы вернулись с того света. Мы сидели рядом. Что с ним? Вас привезли на машине скорой помощи одну.
Но вы не волнуйтесь. Наверное, он в другой больнице. Потом приходили какие-то люди, комиссии, и все отмечали, что мне очень повезло. А я говорила только об одном, что я сидела рядом с мужем, и просила их узнать, куда он попал.
Мне обещали. Приходила женщина-психолог. Она хотела, чтобы я представляла себя в приятной обстановке на природе. Я старалась, но получалось плохо.
В сердце поселилась тревога. В понедельник уже ближе к вечеру приехала дочь Оля и сообщила: — Пaпa в морге». Светлана Губарева Потеряла потеряла в Театральном центре на Дубровке 13-летнюю дочь Сашу и своего жениха, американца Сэнди Букера, с которым собиралась строить новую жизнь. Сегодня она вместе с родными жертв теракта и такими же бывшими заложниками, как она сама, встретилась у Театрального центра на Дубровке, чтобы помянуть своих близких.
И после того как прошло собеседование — а оно прошло замечательно: в посольстве увидели жениха, поняли, что серьезные намерения, и сразу мы получили одобрение — в этом радостном состоянии пошли, погуляли по Москве и, проходя мимо станции метро Маяковская, увидели ларек, в котором продавались билеты на разные мероприятия, в том числе и на мюзикл "Норд-Ост". Он тогда очень активно рекламировался. История "Двух капитанов" Каверина. И мысль такая прокралась: когда еще попадем в Москву вот так все вместе, почему бы не посмотреть, тем более такая реклама.
И настроение замечательное, хотелось продолжения. Светлана Губарева с дочерью Сашей и женихом Сэнди nord-ost. Оглянулась по сторонам, увидела, что по проходу идет толпа, одетая в военную форму. Впереди — мужчины, за ними группа женщин.
И эти женщины останавливались, отделялись от группы и останавливались вдоль стен. Посмотрела направо — та же самая история. И даже когда уже стало ясно, всё равно я не могла смириться. Человек, который поднялся на сцену, объявил, что это захват.
Что они пришли остановить войну в Чечне это как раз то время, когда шла вторая чеченская война и что это их единственное требование. Реакция была очень разная у людей. Кто-то впал в истерику, кто-то наоборот окаменел, кто-то спокойно воспринял. Тем, кто очень нервничал, чеченки из своих больших сумок доставали валерьянку, чтобы успокоить.
Я насчитала 19 женщин в партере, сколько было на балконе, я не видела, но когда подходили к сцене, я видела четырех женщин на балконе по углам. Женщины сначала стояли, потом сидели, им принесли стулья. И они практически не сходили со своих мест, даже если их о чем-то просили, они по цепочке передавали. Они сидели на расстоянии чуть больше вытянутой руки.
Так что они друг друга хорошо слышали. Вели они себя тоже по-разному, кто-то был дружелюбен по отношению к нам, кто-то был агрессивен. Бараев, руководитель террористов был в таком эйфорическом настроении. Потому что представляете: группа боевиков пришла в центр Москвы, а метро Пролетарская — это центр Москвы.
И захватила театр, тысячу человек, вот так легко и просто. Может быть, они не были уверены, что им удастся. Они не думали, что нам захочется есть, пить, спать, в туалет ходить. Им эта мысль вообще даже не приходила в голову, и они по мере возникновения проблем пытались их как-то решить.
Несли большие сумки — эти пояса шахидов они обматывали скотчем и закрепляли на женщинах. Этот треск скотча в течение первых суток. Я потом долгое время вообще не могла слышать этот звук. Потому что целый день трещит, трещит, трещит скотч.
То они женщин обматывают, то к стульям приматывают. К колоннам они, по-моему, тоже что-то приматывали. Потом ходил мужчина, раздавал батарейки, показывал, как присоединять, как вставлять. В общем, всё было страшно.
Они разгромили буфет, и все, что там было — сладости, напитки — такими кучками по залу и возле сцены сложили. И если нам хотелось пить, я спрашивала разрешения, мне говорили: «Да, можно», я брала упаковку и приносила, оставляла своим попить и раздавала по рядам. Через какое-то время напитки закончились, а люди продолжали испытывать жажду. Тогда они нашли ведра, пластиковые стаканчики, и из туалета приносили в ведрах воду.
И вот в этих пластиковых стаканчиках передавали воду тем, кто хочет пить. За водой они ходили сами, потому что холл простреливался. Но рядом с нами была чеченка, у которой было радио. И она так по радиостанциям скакала, слушала, что говорят, и настроение их менялось в зависимости от того, что они слышали по радио.
Когда говорили о том, что кровь льется рекой, трупы в проходах лежат, они, конечно, зверели. Бараев даже не выдержал и сказал как-то: «Вот вы слышите, как они врут про вас? Где тут убитые? И мы, конечно, переживали за эту ложь, потому что от этой лжи зависело настроение террористов, а от их настроения зависела наша жизнь.
Они пытались управлять залом, успокоить. Когда зал немножко успокоился, Бараев шел по проходу как раз недалеко от нас, кому-то по телефону доложил, что они захватили заложников, и были такие слова: «Такой ужас, здесь столько детей и женщин». Вообще террористы периодически стреляли по потолку и в эти боковые двери. И когда они собирались стрелять, они всех заставляли ложиться на пол.
Когда первый раз это случилось, сказали лечь на пол, у меня было чувство протеста: чего это я должна тут на полу валяться, но Сэнди меня силком придавил и пояснил, что это очень опасно. Зачем они это делали, я не знаю. Позже читала, что вроде как по перекрытиям ходили спецслужбы. Может, пытались чего-то там предотвратить.
То они обещали расстреливать каждого десятого, то, наоборот, говорили, что если силовики начнут штурм, они нас тут закроют в зале, а сами уйдут отбиваться до последнего патрона, спасая нас. Такое вот все сумбурное, непонятное. Конечно, становилось страшно, когда стреляли. Бараев сказал, что иностранцев будут выпускать, но только с представителями посольств, и стали делить нас на россиян и иностранцев.
Тут нам в очередной раз не повезло, потому что наши с Сашей паспорта были в американском посольстве на получении визы, а Сэнди просто не привык ходить с паспортом, он у него лежал в гостинице. Единственное, что у него с собой было, это водительские права. Я попросила женщину позвать Бараева, она сама не пошла, а по цепочке передала. Бараев подошел, я показала ему права, попыталась объяснить, что мы иностранцы, он долго рассматривал.
В первые часы захвата боевики освободили 15 детей. Но детям Сергея повезло меньше. Кто был чем-то недоволен — получал прикладом по спине или рукояткой пистолета в висок, — поясняет Будницкий. Вместе с другими детьми из заминированного здания отпустили иностранцев и одну беременную женщину. К зданию начали съезжаться наряды полиции. На месте был мэр Москвы Юрий Лужков. Первые жерт вы теракта на Дубровке В этом теракте были жертвы, которых можно было бы избежать. Так, например, 26-летняя Ольга Романова была расстр еляна террорис тами в одном из подсобных помещений. Девушка решила, что в одиночку сможет убедить боевиков отпустить людей.
Ей удалось прорваться через оцепление к зданию. Попытки вернуть ее обратно провалились, и Романова дошла до дверей т еатральн ого центра. Они оказались закрытыми. За оцеплением все выдохнули, однако Ольга нашла вход в здание с тор ца и оказалась внутри. Через несколько минут прозвучали выстрелы. Позже боевики вынесли ее тело. А до этого террористы расправились с полковником юстиции Константином Васильевым, ко торый требовал, чтобы т е отпустили заложников. Переговоры 24 октября на переговоры с террористами приезжали депутат Госдумы Асламбек Аслаханов и сенатор Руслан Аушев. Но п ереговоры у спехом не ув енчались.
Хакамада прибыла на перегов оры с терро ристами, но уговорить их отпустить заложников ей не удалось. Они сказали, что принципиально их не отпустят, — говорила она в интервью телеканалу НТВ. Боевики не хотели договариваться. Зато после того как в здание вошел певец Иосиф Кобзон, террористы отпустил и вместе с н им несколько заложников. Очевидно, им польстило общение с народным любимцем. Таким образом здание покинули еще несколько детей и одна женщина. Григорий Явлинский тоже пытался вы ступить в роли пер еговорщика и попросить отпустить заложников, но тщетно. Были среди заложников те, кто пытался спастись своими силами. Вечером 24 октября они бежали через окно, и террористам не удалось их поймать.
После этого настроения внутри здания изменились. Боевики приготовились в любой момент осуществить свой план и подорвать здание.
Когда начался штурм, в суматохе ему удалось просочиться через милицейский кордон. Спецназовцы и спасатели начали выносить на ступеньки первых заложников. Сергей вспоминал, что на людей было страшно смотреть: многие были с оскаленными зубами, мышцы лица были сведены судорогой… Нам повезло: мы сидели близко от прохода — нас вынесли в числе первых. Сначала муж нашел меня. Я страшно хрипела, и он подумал, что у меня сломан позвоночник. Потом он заметил и Настю.
Со мной на руках муж бросился мимо автобусов к тому месту, где стояли «скорые». Передал меня медикам и вернулся за дочерью. На том месте, где она лежала, уже была гора людских тел. Он с трудом достал Настю. Мужу показалось, что она не дышит. Он взял дочь на руки и не знал в шоке, что делать дальше. К ним подскочил врач, нащупал у дочери слабый пульс, крикнул Сереже: «Ты что стоишь, она живая, поверни лицом вниз и беги! Вынес мою сестру Иру, которая была вся в крови.
Ему показалось, что он вынес и Ярослава. Был предрассветный час, еще достаточно темно. Паренек, которого он передал «скорой», был такой же высокий, светловолосый, как племянник. Но парень был в белой рубашке — скорее всего, один из распорядителей. А Ярослав пошел на мюзикл в зеленой рубашке… Я и Настя попали в госпиталь ветеранов войны, который был рядом с театральным центром. Придя в себя, я сразу спросила: «Кто-нибудь погиб? Я так обрадовалась!.. А на следующее утро мы узнали, что многих спасти не удалось.
Вскоре позвонил муж сестры — сказал, что Ярослав в морге, а Ира бросилась с моста… Узнав о смерти сына, она вырвала все капельницы и ушла из больницы. В морге попросила оставить ее одну, чтобы попрощаться с сыном. В театральном центре, держа Ярослава за руку, она пообещала сыну, что они всегда будут вместе… Ира вышла через черный ход, остановила машину. Денег у сестры с собой не было — она сняла с пальца кольцо, отдала его водителю и попросила остановить машину на мосту в Коломенском. Мне очень бы хотелось посмотреть в глаза этому человеку… или недочеловеку. Видя, в каком она состоянии, он взял кольцо, высадил сестру посередине моста и спокойно уехал. А Ира бросилась в воду… Но, к счастью, рядом на берегу сидели в машине парень с девушкой — они вытащили сестру на берег. Как погиб Ярослав, мы так и не узнали.
Рана на лбу у него была замазана воском. В книге регистрации поступления в морг рядом с его фамилией карандашом было написано: «Огнестрельное ранение». Было вскрытие. Но в графе «Причина смерти» был поставлен прочерк. У нас сохранилось это свидетельство. Я до сих пор не могу принять того, что племянника больше нет, убеждаю себя, что Ярослав живой, просто куда-то уехал. В этом году ему исполнилось бы 30 лет. Меня спасла работа, в которую я окунулась с головой.
Коллеги меня всячески поддержали. Помню, пришел в колледж ученик, который отслужил в армии, поделился: «Я стоял в оцеплении, когда шел штурм Дома культуры на Дубровке». Я говорю: «А я там была внутри». Он признался, что они думали, что все заложники — мертвые, и грузили их, как трупы… Нам никто не объяснял, какие могут быть последствия. Мою дочь стали преследовать страхи, и они не проходят. Я перенесла инфаркт, выяснилось, что в печени идет воспалительный процесс, — врач сказал, что это результат отравления, но предупредил, что официально этот вывод никто не подтвердит. Сестра Ира оправилась не скоро. Все последующие годы она мечтала родить ребенка.
После теракта, на мосту, она сильно разбилась — никто не верил, что она сможет забеременеть. Но Бог услышал: у нее появились на свет сын и дочь. Одной девочке было 12 лет, другой — 13. Когда собирались на мюзикл, вдруг отключили горячую воду — мне пришлось смывать мыло холодной водой. Потом потух свет. Что-то в тот вечер нас задерживало дома… Но мы собрались и пошли. Билеты нам достались в первом ряду. Спектакль был красочный, нам все нравилось, в антракте я сводил девчонок в буфет… А во втором отделении на сцену вышел человек в балаклаве, объявил, что мы — заложники.
Теракт на Дубровке: истории выживших после «Норд-Оста»
Сколько человек погибло в терактах в России: Норд-Ост, Беслан, Крокус-сити. В результате теракта погибли, по официальным данным, 130 человек (по утверждению общественной организации «Норд-Ост» — 174 человека), более 700 пострадали. В общей сложности, по официальным данным, погибли 130 человек из числа заложников (по утверждению общественной организации "Норд-Ост", 174 человека). 23 октября 2002 года террористы захватили зрителей мюзикла «Норд-Ост» в театральном центре на Дубровке.
Теракт в Беслане, 2004
- 20 лет теракту на Дубровке. Как убивали мюзикл «Норд- Ост» — Петропавловск News
- Крупнейшие теракты России за последние десятилетия | Сапа
- Сколько жертв было в Беслане
- Истории выживших в теракте Норд Ост - Экспресс газета