В 1911 году М.М. Блюменталь-Тамарина дебютировала в кинематографе, сыграв в фильме «Живой труп». Блюменталь-Тамарина Мария Михайловна 4 (16) июля 1859, Санкт-Петербург — 16 октября 1938, Москва. В 1901 году Блюменталь-Тамарина вернулась в Москву и поступила в Русский драматический театр Федора Корша. Но вмешалась его влиятельная мать — Мария Блюменталь-Тамарина, которая входила в число первых 13 актеров, получивших от советской власти звание «Народный артист СССР».
Мария Блюменталь-Тамарина
Родилась 16 июля 1859 года в Санкт-Петербурге. На сцену юную учительницу Марию Климову в 1887 году привел её супруг. 16 июня 1881 года в семье Блюменталей-Тамариных, известного режиссёра и актёра Александра Эдуардовича и актрисы Марии Михайловны, урождённой Климовой, родился сын Всеволод. Мария Блюменталь-Тамарина была награждена Орден Ленина и Орден Трудового Красного Знамени в 1937 г. На портале «» авторами стихов Осипа Мандельштама указали актрису театра и кино Марию Блюменталь-Тамарину.
File usage
- «Немцы меня не тронут, я же свой»
- Мария Михайловна БЛЮМЕНТАЛЬ-ТАМАРИНА
- Учреждено почетное звание «Народный артист СССР»
- Предатель из актерской династии
- БЛЮМЕНТАЛЬ-ТАМАРИНА Мария Михайловна | Энциклопедия
Отступники Родины
О враге ты хотя бы все знаешь — он пришел уничтожить тебя. Предатель когда-то притворялся своим. Тема предательства, отказа от поддержки своих, отъезда, работы на вражескую пропаганду — одна из самых болезненных. И люди, узнав о том, что бывший кумир перешел сторону, воюющую против России, хотят его отменить навсегда, стереть память о нем в искусстве и культуре. Идут жаркие споры — правильно так делать или нет? Правильно ли отделять искусство от фигуры его создателя?
И возможно ли? Роли и постановки — отдельно, поступки человека — отдельно? История дает там ответ. В годы Второй мировой войны предателем стал театральный кумир, знаменитый актер, звезда, талант, любимец высокопоставленных чиновников — нарком Луначарский покровительство ему оказывал лично. Его имя, стертое из народной памяти и учебников, из театрального искусства и культуры, — Всеволод Блюменталь-Тамарин.
Сын знаменитой актрисы и режиссера, он мгновенно сделал актерскую карьеру, имел шумный успех еще в Российской империи. Ему прочили великое будущее. Гастроли, концерты, выступления — он был одним из самых популярных актеров. Даже с революцией и Гражданской войной мало что изменилось. Блюменталь-Тамарин, в 1917-1918 годах живший в Харькове советская власть оставила в его собственности хутор , выказал лояльность большевикам и спокойно работал.
Однако стоило в город прийти белым в 1919 году, он поддержал Деникина, устроил торжественное театральное представление и стал собирать донаты на его армию. Когда город снова оказался в руках красных, Блюменталь-Тамарин был арестован, ему грозил расстрел. Но вмешалась его влиятельная мать — Мария Блюменталь-Тамарина, которая входила в число первых 13 актеров, получивших от советской власти звание «Народный артист СССР». Она попросила наркома Луначарского за сына. Блюменталя-Тамарина как представителя привилегированного креативного класса «отмазали».
Более того, он получил полный карт-бланш в сфере культуры, чем и воспользовался. Он создал свой передвижной театр, выпускал премьеру за премьерой. В своем театре он играл все главные роли. Предвосхитил то, что мы сейчас называем антрепризой.
Надежда Александровна Смирнова Биография Эпиграф Мария Михайловна Блюменталь-Тамарина прошла тяжелую школу жизни и всё-таки не стала озлобленной, а осталась доброй, веселой и отзывчивой: главной опорой на нелегком жизненном пути стал театр, в любви к которому она не изменила до конца своей жизни. Всё побеждала и спасала любовь к искусству, с которым всё становилось светлее, радостнее и веселее. Марию Михайловну любили антрепренеры, зрители, а она любила и умела работать. Все ее образы исходили из действительности, из нелегко прожитой жизни, которую со всеми ее невзгодами и радостями Мария Михайловна любила. Ее собственные страдания научили ее чуткости по отношению к страданиям других людей, а необыкновенный мягкий юмор позволял видеть всё веселое и забавное в жизни.
Мария Михайловна умела посмеяться и повеселиться — она любила жизнь и учила этому других. В юности она даже и не думала об актерской карьере: в 1875 году Мария Михайловна закончила Мариинскую женскую гимназию и готовилась к профессии домашней учительницы. Играла в любительских постановках. Однажды, а точнее в 1880 году, Мария Михайловна встретила человека, изменившего все в её жизни. Этим человеком был артист императорского Александринского театра Александр Эдуардович Блюменталь-Тамарин — в том же году они поженились. Именно он в 1887 году привел свою талантливую, но пока не подозревавшую об этом, супругу на сцену.
Сын известной московской артистки Августы Миклашевской, той самой, которой посвятил многие стихи Сергей Есенин в цикле «Москва кабацкая». По Москве даже ходили слухи о том, что Игорь — внебрачный сын знаменитого поэта. С детских лет он был знаком с артистической богемой, а летом часто жил под Истрой на даче своего дяди, народного артиста, который был женат на сестре его матери. Именно с этой дачи, когда фашисты подходили к столице, Блюменталь-Тамарин и перешел к немцам. Гитлеровские войска мертвой хваткой сжали горло Ленинграда. Голод и холод. Единственная надежда — Дорога жизни по льду замерзшей Ладоги. Зенитная батарея Миклашевского отражала яростные натиски пикирующих бомбардировщиков, и при каждом выстреле зенитки лед ходил под ногами ходуном, грозя каждую минуту провалиться… В ту страшную зиму и полетел спецрейсом в осажденный Ленинград генерал Ильин, прихватив с собой немного продуктов. Как мне потом рассказывал Виктор Николаевич Ильин, он впервые в своей жизни увидел массу истощенных людей. Увидел страшную картину голода и невероятного мужества, запомнил, как Игорь Миклашевский, срочно вызванный с фронта в штаб ПВО, все накладывал и накладывал чайной ложкой сахар в свой стакан и никак не мог остановиться. А сержант Миклашевский, в свою очередь, был озадачен и удивлен тем, что сам командующий войсками ПВО Ленинградского военного округа выражал свое почтение человеку в военной форме без знаков различия. Через три дня спецрейсом Игорь Миклашевский прилетел в Москву. Летели ночью, попали под обстрел немецких зениток, и сержант впервые сам почувствовал себя в роли воздушной мишени. Но все обошлось благополучно, если не считать нескольких пробоин в фюзеляже. В Москве началась тщательная и скрупулезная подготовка, отработка легенды, изнуряющие тренировки. Но о конкретном задании — ни слова, он знал только о том, что ему предстоит длительное время находиться в глубоком тылу врага, проявить себя и завоевать доверие, а главное — выступать на ринге на любых соревнованиях, чтобы его фамилия появилась в прессе, хоть в самой провинциальной, тогда боксера найдут наши люди, и он получит соответствующее указание о своей дальнейшей деятельности. Так лучше для самого Миклашевского. Ему предстоит пройти многочисленные проверки и выдержать нелегкие испытания — гитлеровская контрразведка была одной из сильнейших в то время. В период подготовки Миклашевского, генерал Ильин неоднократно приглашал его к себе домой на чашку чая, где познакомил со свой женой и матерью. Генерал не мог и предполагать, что эти неформальные встречи через несколько лет окажутся спасительными для Игоря. И вот — Германия. Блюменталь-Тамарин был очень осторожен, на него уже совершали покушения, он никого к себе не подпускал близко, но помог Игорю легализоваться и переправил подальше от Восточного фронта. На севере Франции, в портовом городе Булонь-сюр-Мер, расположенном на побережье Ла-Манша, солдат ост-легиона Игорь Миклашевский при первой возможности вышел на ринг, заявил о себе и стал известен в кругу профессиональных боксеров. В газетах появилась краткая информация о его поединке с чемпионом Франции.
Действительно, через минуту она снова стояла собранная, подтянутая, готовая к дальнейшей работе. Она маленьким комочком забивалась куда-нибудь в уголок и сжимала руки. Но стыдно никогда не было. Была большая радость правдивого творчества, неувядаемое мастерство и теплая человеческая ясность». За большие заслуги на ниве театрального искусства М. Блюменталь-Тамарина в 1936 году была удостоена звания народного артиста СССР она оказалась в числе первых 13 человек, получивших это звание , стала кавалером орденов Ленина и Трудового Красного Знамени. Личная жизнь актрисы не задалась. Брак с А. Блюменталь-Тамариным распался, единственной радостью и опорой для нее был сын Всеволод, которого она обожала. Он тоже стал актером, и весьма неплохим, в 1926-м получил звание заслуженного артиста России. Возможно, имя Всеволода Блюменталь-Тамарина тоже навсегда осталось бы в истории русского театра. Но во время Великой Отечественной актер оказался на оккупированной территории и начал активно сотрудничать с нацистами — подражая голосу Сталина, уговаривал по радио командиров и бойцов Красной армии сдаваться в плен. В 1942-м он был заочно приговорен в СССР к смертной казни, а в мае 1945-го найден повешенным в лесу недалеко от Берлина… Но об этом Марии Михайловне узнать не было суждено.
File:Maria Blumenthal-Tamarina (1935).jpg
В 1885 году впервые вышла на любительскую сцену. Спустя 2 года стала играть на профессиональной сцене в Летнем театре в Петровском парке Москвы. С 1889 года играла в Театре мелодрам и разных представлений под руководством М. В 1901 году вернулась в Москву, играла в Театре Корша, Московском драматическом театре, Театре Суходольских, Показательном государственном театре.
Блюменталь-Тамарина исполнила большое количество ролей в постановках классиков отечественной драматургии, среди которых Кабаниха «Гроза» А.
С 1889 года играла в Театре мелодрам и разных представлений под руководством М. В 1901 году вернулась в Москву, играла в Театре Корша, Московском драматическом театре, Театре Суходольских, Показательном государственном театре. Блюменталь-Тамарина исполнила большое количество ролей в постановках классиков отечественной драматургии, среди которых Кабаниха «Гроза» А. Островского , Пошлёпкина «Ревизор» Н. Гоголя , няня Марина «Дядя Ваня» А.
Гоголя - Фекла; 1891 - «Без вины виноватые» А. Островского - Галчиха; 1894 - «Гроза» А. Островского - Феклуша; 1894 - «Таланты и поклонники» А. Островского - Домна Пантелевна; 1896 - «Волки и овцы» А.
Островского - Анфуса; 1896 - «Власть тьмы» Л. Толстого - Матрена; 1896 - «Дядя Ваня» А. Чехова - няня Марина; 1896 - «Гроза» А. Островского - Кабаниха; 1901 - «Дети Ванюшина» С. Найденова - Арина Ивановна; 1909 - «Дни нашей жизни» Л. Андреева - Елизавета Антоновна; 1936 - «Слава» В. Гусева - Мотылькова; 1937 - «На берегу Невы» К.
Предателю был подписан заочный смертный приговор. Тщательной разработке секретной операции и приведению приговора в исполнение и посвящено многостраничное исследование Николая Лузана.
Не пугайтесь слова «исследование» — написана книга очень живым языком и читается как увлекательный детектив. От художественной литературы книгу отличает только то, что она написана по следам реальных событий, в ней используются имена действительно существовавших людей и приводятся выдержки из настоящих документов той эпохи. В том числе тех, с которых гриф «Секретно» снят совсем недавно. Почти четыре года сотрудники НКВД подбирались к предателю. Кара настигла его уже в мае 1945 года, когда Блюменталь-Тамарин, в очередной раз поставивший не на ту лошадь, прятался от всех в городке Мюнзинген в Германии, топя страх в вине и вымещая злобу на жене и любовнице. Баловень Мельпомены и любимец женщин к тому времени превратился в опустившееся ничтожество. Очень символично, что точку в его жизни поставил его собственный племянник Игорь Миклашевский, чемпион Ленинграда по боксу, посвятивший под руководством НКВД долгие годы поиску своего родственника, пошедшего на услужение врагу. Москва, Авиационный пер.
Зачем актёр Блюменталь-Тамарин имитировал голос Сталина, и как ему удалось избежать расстрела
Мария Блюменталь-Тамарина стала одной из немногих актрис старой театральной школы, сумевших принять и полюбить кинематограф. Она снималась с 1911 года до последних дней своей жизни. Игра ее была сдержанной, не суетливой, она превосходно владела мимикой, и складывалось представление, будто снимали не актрису, а обыкновенную старую женщину с улицы, чью-нибудь бабушку. Сын Блюменталь-Тамариной, Александр Александрович, тоже стал актером.
Во время войны попал в руки фашистов, был вынужден выступать по радио с агитационными призывами сдаваться и переходить на сторону захватчиков. Был убит неизвестными в мае 1945 года. С 1901 года — в Москве.
В труппу Малого театра вступила в 1933 году. В 1936 году ей было присвоено звание народной артистки СССР. Отец Блюменталь-Тамариной, бывший крепостной, управлял домами помещика Кашина в Петербурге.
В 1875 году окончила Мариинскую женскую гимназию, получив диплом домашней учительницы. В 1885 году впервые вышла на любительскую сцену. Спустя 2 года стала играть на профессиональной сцене в Летнем театре в Петровском парке Москвы. С 1889 года играла в Театре мелодрам и разных представлений под руководством М. В 1901 году вернулась в Москву, играла в Театре Корша, Московском драматическом театре, Театре Суходольских, Показательном государственном театре.
Созданные ею образы отличались искренностью, задушевностью, мягкостью. Мария Михайловна обладала филигранной актерской техникой, высоким мастерством, искусством внутреннего перевоплощения. Она играла как комедийные роли, проникнутые мягким юмором Пошлепкина — «Ревизор» , так и драматические роли Ванюшина — «Дети Ванюшина» Найденова, 1901.
Особое значение придавала Блюменталь-Тамарина слову, речевой выразительности, чистоте русского языка, что сближало ее искусство с творчеством выдающихся мастеров Малого театра. С 1911 и до конца своей жизни, Блюменталь-Тамарина снималась в кино. Роли в кино.
Народная артистка СССР 1936 , одна из первых 13 человек, удостоенных этого звания [3]. Биография Родилась 4 16 июля 1859 года в Санкт-Петербурге , в семье бывшего крепостного крестьянина, управлявшего домами помещика Кашина [4]. В 1875 году окончила Мариинскую женскую гимназию в Санкт-Петербурге , получив диплом домашней учительницы. С 1885 года начала играть на любительской сцене. В 1887 году дебютировала в профессиональном Летнем театре в Петровском парке Москвы роль Китти в спектакле «Кин, или Беспутство и гений» по пьесе А.
Auf Russisch: из личного архива Всеволода Блюменталь-Тамарина
Мари́я Миха́йловна Блюмента́ль-Тама́рина — русская и советская актриса театра и кино. Народная артистка СССР (1936), одна из первых 13 человек, удостоенных этого звания. Мария михайловна блюменталь-тамарина, блюменталь-тамарина мария михайловна. 20 августа в Кремле участвовал в сезонах с Лукьяновым и поставил ему дефицит, где одним из пунктов значилась драма с Горбачёвым в течение страннейших 22-х часов. Мария Блюменталь-Тамарина. фото: с сайта Блюменталь-Тамарина Мария Михайловна. 16 июля 1859 г. — 16 октября 1938 г. 79 лет рак. 16 июня 1881 года в семье Блюменталей-Тамариных, известного режиссёра и актёра Александра Эдуардовича и актрисы Марии Михайловны, урождённой Климовой, родился сын Всеволод. Поговаривали, что от расстрела красными Всеволода спасла мать — питерская актриса Мария Блюменталь-Тамарина, имевшая большое влияние. Сын — Всеволод Александрович Блюменталь-Тамарин (1881—1945), актёр, заслуженный артист РСФСР (1926), во время Великой Отечественной войны перешёл на сторону немцев, сотрудничал с нацистским министерством пропаганды.
Из Википедии — свободной энциклопедии
- Мария Павловна Блюменталь-Тамарина (Никитина)
- фотографии >>
- Мария Блюменталь-Тамарина -
- Всеволод Блюменталь-Тамарин. "Прощенный" Ельциным предатель.
Блюменталь-Тамарина Мария Михайловна, народная артистка СССР
Актриса Мария Блюменталь-Тамарина. Успех Марии Михайловны был недолгим: актриса умерла в 1938-м году. Это тот редкий случай, когда хочется выдохнуть: "Слава Богу! Но вовсе не из злорадства, а из сострадания и жалости. Потому что неизвестно еще, как бы она пережила то, что случилось через три года.
В начале войны, когда вся театральная Москва эвакуировалась, сын актрисы, сам знаменитый на всю страну артист, Всеволод Блюменталь -Тамарин отказался покинуть Москву. Литература , чтобы переждать приход фашистов. Я же немец», - говорил он своим соседям в ответ на их увещевания, что надо бежать. А потом, в начале октября 1941-го года, когда фашисты заняли Истру, актер и вовсе перешел на их сторону.
И не то чтоб согласился сотрудничать, а сам предложил свои услуги. Всеволод Блюменталь-Тамарин в 1910 году. На оккупированной территории оказались и другие известные артисты, среди них солист Большого театра, любимейший публикой в то время тенор Иван Жадан , директор Вахтанговского театра Освальд Глазунов и жена Блюменталь -Тамарина актриса Инна Лощилина. Позже вместе с отступающими немецкими войсками артисты перебрались на запад.
В Киеве оккупационными властями Блюменталь -Тамарин был назначен художественным руководителем Киевского театра русской драмы. На его сцене он вместе с Сергеем Радловым угодившим с частью своего театра в оккупацию в Пятигорске и позже переброшенным немцами на запад осуществили постановку пьесы Корнейчука «Фронт». Разумеется, под другим названием «Так они воюют... В их интерпретации спектакль получился злым антисоветским агитационным памфлетом.
После того, как тема прозвучала в СМИ, разразился скандал. В 1997 году Военная коллегия Верховного суда Российской Федерации постановила, что фон Панвиц осужден обоснованно и реабилитации не подлежит. В 2001 году это решение подтвердила Главная военная прокуратура. В случае с Гельмутом фон Панвицем отечественным любителям оправдания коллаборационистов вовремя дали по рукам. Но есть и куда более затянувшиеся истории подобного рода.
Однажды в 1993-м... Основанием стали «формальные обстоятельства»: «Признаются не содержащими общественной опасности нижеперечисленные деяния и реабилитируются независимо от фактической обоснованности обвинения лица, осуждённые за: а антисоветскую агитацию и пропаганду; б распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный или общественный строй». Данный пункт закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» не учитывал того обстоятельства, что свой приговор Блюменталь-Тамарин получил отнюдь не «за анекдоты». Помогли мамины связи Представитель известной в России театральной династии в годы Гражданской войны метался от красных к белым, выражая всем свою лояльность и преданность. В итоге после победы красных над Блюменталем-Тамариным навис смертный приговор.
Однако мама его, Мария Михайловна, оказавшаяся впоследствии в числе первых обладателей звания «Народный артист СССР», выхлопотала для сына прощение. Блюменталь-Тамарин предоставленной возможностью воспользовался вполне, влившись в ряды советской творческой интеллигенции.
Одна из самых элегантных старушек, каких я знала, она всегда одевалась с большим вкусом, в соответствующем ее возрасту стиле. Она любила актрис, брала с них за работу вдвое меньше, чем с «дам» и купчих, одевала с любовью и художественным увлечением. На юбилейный прием по поводу пятидесятилетия служения Марьи Михайловны в театре она сшила -ей красивое, изящной платье. Усталая от всяких предъюбилейных приготовлений, Марья Михайловна терпеливо стояла перед зеркалом и поправляла каждую складочку. Как-то, много лет тому назад, Марья Михайловна, придя с похорон одной артистки, с ужасом сказала мне: «Надечка, ведь она была красивая женщина, до чего же ее изуродовали в гробу! Расчесали волосы на две стороны, яадели какую-то косыночку, нарядили в нечто вроде ночной рубахи, смотреть было неприятно. Когда я умру, дайте мне слово, что вы сами причешете меня, как на концерт, оденете в самое красивое платье, чтобы люди сказали: «Марья Михайловна совсем такая, как выходила, бывало, на эстраду.
Я обещала ей шутя. Но потом много раз при разговоре о смерти она заставляла меня повторять это обещание. Я видела ее в последний раз в конце августа на даче, близ станции «Новый Иерусалим», где она гостила у родных, уговоривших ее отдохнуть у них от городской суеты. По-прежнему веселая, милая, она радушно и радостно встретила меня. За обедом, устроенным среди роз, под высокими тенистыми деревьями прекрасного сада, она мне вновь сказала: «Как же, Надечка, будет теперь с твоим обещанием причесать и одеть меня после смерти? Теперь уже пора серьезно подумать об этом, ведь мне семьдесят девять лет. В Москве ты живешь не все время, большей частью в своей Тарусе, ехать оттуда трудно: умру, а ты не успеешь приехать». Она даже всплакнула. Я ей серьезно сказала: «Ну, что будет, то будет, дня и часа своей смерти мы не знаем;, но в наши годы думать о ней возможно.
Я тебе обещаю, что все исполню, как ты хочешь, и в гробу ты будешь красавицей». Потом она забыла о смерти и каялась, что загородную жизнь под сенью лесов и все красоты природы она ценит теоретически, но гораздо больше любит шумную, кипучую жизнь города и отдыхать предпочитает в одном из наших роскошных санаториев, особенно в Барвихе, где все так комфортабельно устроено, залито электрическим светом,, а вечером в громадной гостиной собирается блестящее общество знаменитых людей всех профессий, устраиваются концерты и ведутся интересные беседы на всевозможные темы. Раньше двух часов уснуть не могу — привычка всей жизни. А природа что: нынче красивый закат, завтра красивый закат, кругом одни деревья, никаких людей — скука! Хоть бы поскорее сезон начался. Только и оживаю, когда сюда приезжают гости». Когда она переехала из нашей квартиры, то часто горевала, что мы не вместе и не у кого поплакать на груди в тяжелые минуты. В такие минуты примется, бывало, читать адреса, поднесенные ей от разных театров, учреждений, от публики в дни ее юбилеев, которые справлялись и в двадцатипятилетие, и в сорокалетие, и, наконец, в пятидесятилетие ее служения театру. И успокоится дорогая старушечка, заблестят глаза, засветится улыбка.
Много пьес переиграла я вместе с Марьей Михайловной в спешных постановках Коршевского театра. Мы с ней совсем по-разному работали, и с тем большим интересом я следила за созданием ею сценических образов. У Марьи Михайловны прежде всего возникал пластический и звуковой образ роли. От него шла дальнейшая психологическая разработка. Роли она всегда учила вслух и по многу раз повторяла неудававшиеся интонации, стараясь понять причины неудачи. Часто она звала меня прослушать ее и с радостью и вниманием принимала все замечания, продумывая даже те, с которыми не соглашалась. Она не шла непосредственно от своих внешних данных при создании внешнего облика, а старалась приспособить себя к идеальному, с ее точки зрения, облику роли. Жесты и мимика рождались у нее непосредственно, она не работала над ними особо, хотя часто репетировала перед зеркалом в костюме и гриме. Режиссерскими указаниями она не только дорожила, но не умела обходиться без них.
Ей нужна была проверка проделанной ею работы. Она часто не доверяла себе, сомневалась в своих силах. Хорошо, что ей посчастливилось в раннюю пору своей сценической жизни работать под внимательным наблюдением такого режиссера,, как Николай Николаевич Синельников. Она никогда не останавливалась в: своей работе над ролью, и каждый спектакль вносил в нее что-нибудь новое. Всегда прислушивалась к отзывам критики, и дружественной и недружелюбной, и проверяла справедливость делаемых замечаний, снова и снова обдумывая свое исполнение. Особенно ценила и любила она статьи Николая Ефимовича Эфроса, вкусу которого верила, восхищалась его пониманием актерской души, дорожила его похвалами и горячо благодарила за указанные недостатки. Прием публики оказывал большое слияние на ее игру. Она расцветала и загоралась, почувствовав контакт между собой и зрительным залом, и увядала, если такого контакта не устанавливалось по вине аудитории, потому что сама она всегда была, как говорят актеры,, в «игральном» настроении. Реакция публики вносила много изменений в исполнение ею роли.
На публичной генеральной и на спектакле она всегда сильно волновалась, уже с утра ни о чем другом не думала и жила жизнью изображаемого лица. В эти дни лучше было не попадаться ей на глаза — все равно не заметит или рассердится и скажет: «Не до вас мне теперь, отвяжитесь, у меня сегодня генеральная» или спектакль , — и все кругом старались не беспокоить и не отвлекать ее. Когда мы служили в театре Корша, Марья Михайловна всегда торопила меня на репетицию: «Надя, скорей, скорей, да бросьте вы ваш кофе, опоздаем, срам-то какой». И если я не очень торопилась, она убегала, не дождавшись меня. На репетициях она, поглощенная ролью, ничем не отвлекалась и до слез огорчалась, если роль не ладилась. В пьесе Юшкевича «В городе» у нее не выходила маленькая роль нищей «Машке». Помню, как она мучилась, а Синельников сердился, горячился в своей будке, сжимая кулачки. Марья Михайловна робела, смущалась и терялась. Выходя за кулисы, восклицала: «Что делать, что делать!
Все фальшиво, бездарно, не вижу я ее, эту «Машке». Она никогда не гнушалась самыми маленькими ролями, играя их с такой же любовью и увлечением, как большие. В пьесе Оскара Уайльда «Веер леди Уиндермер» она играла роль ровно в два слова, но сколько внимания потратила она на ее оформление. Специально сшила себе роскошное серое платье с кружевом, заказала парик и в выходе на балу не только обратила на себя внимание публики, но была упомянута почти во всех рецензиях о спектакле. Всем нам и молодежи она подавала пример бескорыстного служения делу, уменья трудиться,, подчиняться дисциплине и не зазнаваться от успеха. Марья Михайловна не любила фарса, гротеска и для комических ролей пользовалась красками своего мягкого юмора. Из драматических ей особенно удавались роли тихих, забитых любящих женщин, матерей и слуг. О созданном ею классическом образе Ванюшиной в пьесе Найденова «Дети Ванюшина» много сказано в театральной литературе. Мне пришлось с ней играть Людмилу.
В роли Ванюшиной она была бесподобна, и нам, актерам, игравшим с ней, доставляло художественную радость слушать ее тихие, ласковые,, умиротворяющие речи, смотреть на страдальческое, недоуменное лицо, когда она не понимала, почему же дети ее вышли такими плохими, почему в доме царит ложь и даже разврат, когда они с отцом оба такие добродетельные и так полны любви к ним. Марья Михайловна ярко изображала наивную, простую, немудрящую женщину, неспособную понять всю сложность отношений, создавшихся в семье благодаря крутому, деспотическому нраву мужа, который с ней был даже ласков, которого она любила и жалела всем сердцем,, хотя и побаивалась. Она любила детей, баловала их и скрывала от отца все дурное, что она узнавала о них, чтобы он не расстраивался и не гневался. На моих глазах создавала она в пьесе Леонида Андреева «Дни нашей жизни» свою замечательную роль матери-сводни, продающей прелестную, нежную, хрупкую несчастную Оль-Оль, любящую студента, то развратному старику, отвратительному немцу фон-Ранкен, то пьяному офицеру. Она боялась ходить одна и просила кого-нибудь из молодых актеров сопровождать ее. Из наблюдений, собранных во время этих прогулок, Марья Михайловна и создала незабываемый образ. Она была одета, как очень приличная дама, ходила, шаркая больными, подагрическими ногами, утомленными долгой ходьбой в поисках за «покупателем», разговаривала заискивающим, подобострастным голосом с грубыми мужчинами, посылавшими ей вслед насмешки, и смотрела глазами изголодавшейся, испуганной собаки на: тех, с кем торговалась за свой живой товар. Слегка подвыпив в третьем действии, она мурлыкала какую-то легкомысленную песенку или цыганский романс и жадно лакомилась своим любимым мармеладом, купленным на деньги, вырученные за дочь. Она сюсюкала, как маленькая девочка, выпивая «валивоцку» и закусывая «соколаткой» шоколадкой.
В 1896—1899 годах управляющим театра Шелапутина был актер, режиссер, содержатель русской комической оперы и оперетты, хороший знакомый Чехова — Александр Эдуардович Блюменталь-Тамарин, муж старшей сестры Александры Павловны Никитиной — Марии. Мария Павловна Никитина была известной актрисой. Она обладала необычайной красотой и прекрасным голосом.
Двойник Сталина в Третьем рейхе закончил жизнь на дереве
Блюменталь-Тамарина Мария Михайловна (урождённая Климова) [4(16).7.1859, Санкт-Петербург – 16.10.1938, Москва], российская актриса, народная артистка СССР (1936). Операция «Ринг» главным героем стал предатель Блюменталь-Тамарин. Советская актриса театра и кино Мария Блюменталь-Тамарина в фильме «Крестьяне» (1935). Блюменталь-Тамарина Мария Михайловна 4 (16) июля 1859, Санкт-Петербург — 16 октября 1938, Москва. Родилась 16 июля 1859 года в Санкт-Петербурге. На сцену юную учительницу Марию Климову в 1887 году привел её супруг. Жена Александра Эдуардовича, Мария Павловна Никитина, исключительно хорошенькая и способная женщина, из которой он сделал недурную опереточную актрису, обожала Марью Михайловну и считала ее святой.