Они назвали присуждение премии имени Льва Копелева большой честью для всей их команды, тысяч волонтеров и десятков тысяч сторонников и спонсоров.
Райнхард Майер «Лев Копелев: Гуманист и гражданин мира»
Встреча с дочерью литературоведа, правозащитника и героя войны 15. Его знают как выдающегося литературоведа и переводчика, который, в частности, открыл Генриха Бёлля для нашей страны и нашу страну для Генриха Бёлля. Лев Копелев снискал славу человека большого гражданского мужества — он, отсидевший после войны почти десять лет в сталинских лагерях, в шестидесятые годы открыто выступал в защиту Иосифа Бродского, Андрея Синявского и Юлия Даниэля. Однажды уже репрессированный и реабилитированный, Лев Копелев по окончании оттепели вновь подвергался преследованиям, в 1981 году он был и вовсе лишён советского гражданства, оказался в вынужденной эмиграции в Западной Германии. Не столь известна, однако, военная биография Льва Копелева.
Говорят, на войне свои законы. И люди часто теряют человеческий облик. Вот только вопрос: почему одни теряют, а другие нет? Кому война, а кому мать родна.
В 1956-м был реабилитирован и восстановился в КПСС. Работал над статьями для «Нового мира», «Иностранной литературы», «Москвы», «Литературной энциклопедии». В 1964 и 1965 годах несколько раз ездил в ГДР. В середине 1960-х яростная борьба Копелева за полное разоблачение сталинизма привела его в правозащитное движение. В итоге 1968 году он был снова исключен из КПСС и уволен с работы — за подписание протестных писем против преследования диссидентов, а также за критику советского вторжения в Чехословакию. После этого начал распространять свои книги через самиздат. В 1977 году был исключен из Союза писателей. Ему было запрещено преподавать и публиковаться. В конце 70-х московское существование Копелевых стало практически невыносимым. Их не печатали, по телефону звонили неизвестные и желали «скорее сдохнуть», потом телефон отключили, начали бить окна. В 1980 году во время очередной поездки в Германию Копелев был лишен советского гражданства. В 1981 году стал профессором Вуппертальского университета. Позднее — почетным доктором философии Кельнского университета. Значительный труд он посвятил исследованию русско-немецких культурных связей. В 1990 году его гражданство СССР было восстановлено. Лев Копелев умер в Кельне в 1997 году. Его прах был перевезен в Россию и захоронен на Донском кладбище в Москве. Участник Великой Отечественной войны, награжденный боевыми орденами и медалями, он встретил День Победы в тюремной камере, получив десятилетний срок за «буржуазный гуманизм» и «сочувствие к противнику». Копелев описал свою жизнь в автобиографической трилогии: о времени своих детства и юности он рассказал в книге «И сотворил себе кумира» 1978 ; «Хранить вечно» повествует о конце войны и первом заключении; книга «Утоли моя печали» 1981 названа по церкви, перестроенной позже под «шарашку», где он был в заключении. Копелев — автор книг о Б. Петрориф, 1993 , Ученый-германист, он также написал книги о Генрихе Манне, Ярославе Гашеке, Бертольте Брехте, Генрихе Гейне и «Фаусте» Гете, Главным делом последних лет жизни Копелева, прожившего в Германии 17 лет, был «Вуппертальский проект» — исследование взаимного узнавания русских и немцев от Средневековья до ХХ века, изучение истории и природы духовного «избирательногородства» русской и немецкой культур, проблем создания образа чужого и образа врага. Копелев почти забыт на родине. Воевавший с немецкими захватчиками, осужденный, реабилитированный и все-таки изгнанный из СССР, он получил широкое признание в Германии, где чтут его память. О чем надо знать Именно благодаря Копелеву повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича» тогда она еще называлась по арестантскому номеру героя — «Щ-854» попала на стол к Твардовскому. В 1963-м Копелев стал одним из тех, кто активно поддерживал выдвижение Солженицына на Ленинскую премию. Когда Солженицына исключили из Союза писателей, Копелев написал протестное письмо в «Литературную газету», а в ночь ареста Солженицына с 12 на 13 февраля 1974 года Копелев сделал заявление, которое передал иностранным корреспондентам. Как писал сам Копелев о Солженицыне, «в те годы и еще долго потом я верил ему безоговорочно. Верил вопреки мимолетным сомнениям, вопреки сердитым перебранкам, вопреки предостережениям злоязычных приятелей». Однако спустя десятилетие разочарование в Солженицыне все же наступило. В 1985 году Копелев выступил с открытым письмом к нему: «Ты и твои единомышленники утверждаете, что исповедуете религию добра, любви, смирения и справедливости. Однако в том, что ты пишешь в последние годы, преобладают ненависть, высокомерие и несправедливость… Неужели ты не чувствуешь, какое глубочайшее презрение к русскому народу и к русской интеллигенции заключено в той черносотенной сказке о жидомасонском завоевании России силами мадьярских, латышских и др.
Солженицын опишет свой опыт пребывания в «шарашке» в романе «В круге первом». Одним из главных героев — под фамилией Рубин — сделает Копелева. Копелев опишет годы пребывания в Марфино в книге «Утоли моя печали», в которой расскажет об обитателях «шарашки» и авторе «Круга». Оба прославятся на весь мир, сумеют сохранить дружеские отношения после выхода на свободу. Одному будет суждено стать лауреатом Нобелевской премии по литературе за 1970 г. Было решено, что, когда бывший зэк Копелев прочитает повесть «Щ-854» так назвал своe произведение Солженицын , рукопись в «Новый мир» передаст его жена Раиса Орлова в редколлегии Копелева недолюбливали. Когда в ноябре 1962-го «Один день Ивана Денисовича» такое название предложил Твардовский выйдет из печати, начнется восхождение Солженицына к всемирной славе. Но вскоре дружба не просто прервется на время, а прекратится навсегда. Автор «Архипелага Гулаг», библии советской интеллигенции 1970-х, все больше и больше уходил в черносотенство и антисемитизм. Пока Копелев находился в Советском Союзе, он молчал, в идейные споры со своим бывшим товарищем не вступал. Черту подвел в 1985-м в Кёльне: написал Солженицыну письмо, в котором объяснил, почему разрывает с ним все отношения. Копелев обвинил своего бывшего товарища в неправдивости многих глав «Архипелага Гулаг», особенно тех, где речь идет «о блатных, о коммунистах в лагерях, о лагерной медицине, о Горьком, о Френкеле очередной образ сатанинского иудея, главного виновника всех бед, который в иных воплощениях повторяется в Израиле Парвусе и в Багрове ». Откровенно написал и о том, что на протяжении многих лет уверял всех, что автор «Ивана Денисовича» «не шовинист, не антисемит». И все же Копелев продолжал защищать Солженицына, «либо отрицая то, что становилось очевидным, либо стыдливо молчал... В последних вещах разочаровался: «…В том, что ты пишешь в последние годы, преобладают ненависть, высокомерие и несправедливость… неужели ты не чувствуешь, какое глубочайшее презрение к русскому народу и к русской интеллигенции заключено в той черносотенной сказке о жидомасонском завоевании России силами мадьярских, латышских и др. Увы, гнилая ось. Тебя-художника я действительно недооценивал. Но твою душу и твой разум я чрезвычайно переоценивал…». Прощание с иллюзиями С молодых лет он занимался словом, преподавал, писал статьи, книги, как и все испытывал на себе цензурные придирки. В 1967-м одним из первых вместе Константином Паустовским, Георгием Владимовым, Борисом Балтером и другими, не захотевшими молчать, поддержал Александра Солженицына, направившего IV Съезду Союза писателей СССР ему не дали возможность выступить с трибуны съезда письмо, в котором призвал покончить с цензурой художественных произведений в Советском Союзе. Письмо взорвало не только литературную жизнь, но и жизнь общественно-политическую, потому что литература в Советском Союзе всегда рассматривалась как особое «министерство», призванное влиять на умы граждан и воспитывать их в коммунистическом духе. Годом раньше Копелев в числе 63 советских писателей выступил в защиту Синявского и Даниэля, а когда начались процессы над инакомыслящими, поддерживал их и словом, и делом. За что секретариат Московской писательской организации влепил строптивому германисту, «занимающемуся не своим делом», строгий выговор с предупреждением и занесением в личное дело. Но Копелев не успокоился и в 1968-м вновь с точки зрения властей влез не в свое дело: публично осудил вторжение Советского Союза в Чехословакию. Потому что дубчековскую «весну» воспринял близко к сердцу. Его исключили из партии, за этим последовало увольнение с работы. В Союзе писателей терпели еще десять лет. Когда в 1977-м пришла отмашка сверху — исключили.
Иллюстрации к книге Райнхард Майер - Лев Копелев. Гуманист и гражданин мира
- Копелев Солженицыну: «Ты стал обыкновенным черносотенцем»
- Telegram: Contact @radiosvoboda
- Лев Копелев — последние новости
- Иллюстрации к книге Райнхард Майер - Лев Копелев. Гуманист и гражданин мира
- Поиск по меткам
Еврей, который спасал немцев: что стало с советским офицером Львом Копелевым?
Из биографии ва в " Википедии": «В 1941 записался добровольцем в Красную армию. писатель, германист, правозащитник, автор "Вуппертальского проекта" - по сближению культур и народов России и Германии, прообраз Льва Рубина - одного из главных. "Форум Льва Копелева"*, названный в честь правозащитника и советского диссидента, отсчитывает свою историю с 2001 года. Новости, аналитика, прогнозы и другие материалы, представленные на данном сайте, не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов. Последние новости о персоне Лев Копелев новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое.
К 100-летию Льва Зиновьевича Копелева (+ ФОТО)
Заодно поручили редактировать еще и многотиражку «Будивнык ХПЗ», которую мы выпускали трижды в неделю для рабочих, строивших новые секретные цеха» «И сотворил себе кумира». В это время он вместе с другими бывшими участниками «Юни» и «Порыва» входил в заводской литературный кружок, который примыкал к Пролитфронту: «…нашим постоянным руководителем был Григорий Эпик, приходили на собрания Микола Кулиш и Юрий Яновский», — а в 1931-м влился в ВУСПП Всеукраинский союз пролетарских писателей. Но не только писательство Копелева родом из Харькова, диссидентство — тоже. В «Хранить вечно» говорится: «В 1927-м, вскоре после окончания школы-семилетки, меня исключили из пионеров «за бытовое разложение» — за то, что я был застигнут курящим, изобличен в том, что пил водку и «гулял с буржуазными мещанскими девицами», которые красили губы, носили туфли «на рюмочках» и тоже курили. Незадолго до этого меня было перевели в кандидаты комсомола, но вскоре ячейка электротехнической профшколы, куда я поступил, отвергла меня как уже исключенного из пионеров за достаточно серьезные грехи и к тому же отягчившего их новыми проступками — участием в массовой драке и тем, что на собрании ячейки после доклада о международном положении выступил против линии Коминтерна в Китае — осуждал союз с Гоминьданом.
После Октябрьских праздников меня исключили из профшколы за повторение все той же злополучной драки». В шестнадцать лет Копелев пережил первый в жизни настоящий арест — «за политику». Его двоюродный брат состоял в троцкистском подполье, и Копелев хранил и перепрятывал у друзей нелегальную литературу, документы, разобранную на части ручную печатную машину, распространял листовки с протестом против «самоуправства сталинских жандармов», ходил на «явки». Копелева арестовали в марте 1929-го, квартиру родителей обыскали.
Так Копелев влился в число литературных персонажей — арестантов Холодной Горы: «Тут дядя обвел взглядом всех присутствующих и спросил, не сидел ли кто-нибудь в прежние или хотя бы в теперешние времена в центральной харьковской тюрьме… «Ну, тогда вы не знаете, что такое харьковская тюрьма, — начал свой рассказ дядя. На горе — тюрьма. В тюрьме — мы… Холодная гора уже имеет свою черную славу, тут один из крупнейших фашистских концлагерей на Украине…» Олесь Гончар, «Циклон», перевод Ивана Карабутенко и Изиды Новосельцевой , «Рассказать об избиении студентов Харьковского университета, о насилии над арестантами в Харьковской тюрьме. Мир содрогнется!
На Холодной Горе Копелев провел десять дней, из них сутки в карцере за участие в тюремном бунте — «волынке»; даже объявлял голодовку — и был выдан на поруки отцу, подключившему все свои связи, чтобы вытащить его из тюрьмы. В 1931-м, работая на заводе, Копелев поступил в вечерний техникум восточных языков на отделение фарси, а в 1933-м, уйдя с завода, — на философский факультет Харьковского университета, на котором проучился, будучи секретарем университетской многотиражки, до 1935-го — пока его не отчислили и не исключили из комсомола: всплыло старое дело — «за связь с троцкистами». Но в этот раз он чудом избежал ареста, его друзья из редакции газеты «Харьковский тепловозник» получили сроки и были сосланы в исправительно-трудовые лагеря. Копелева в университете восстановили, но в том же 1935 году он навсегда уезжает из Харькова: отца переводят на службу в Москву, и Копелев с женой переезжают вместе с ним.
Копелев учится в Московском институте иностранных языков, затем в знаменитом ИФЛИ — Институте философии и литературы; защищает диссертацию по драмам Шиллера и Французской революции. В свой харьковский период Копелев был свидетелем голодомора: «Миргородский район в декабре 1932 года все еще не выполнил плана хлебозаготовок. Обком направил туда выездную редакцию двух газет «Социалистическая Харьковщина» и нашего «Паровозника», чтобы издавать газеты-листовки в отстающих селах». О голодоморе подробно рассказано в «И сотворил себе кумира», которая не просто книга воспоминаний, а более редкий жанр в литературе и жизни: книга-покаяние.
Но подытожит и вынесет себе приговор Копелев в «Хранить вечно»: «Теперь я понимаю, что моя судьба, казавшаяся мне тогда нелепо несчастной, незаслуженно жестокой, в действительности была и справедливой и счастливой. Справедливой потому, что я действительно заслуживал кары, ведь я много лет не только послушно, но и ревностно участвовал в преступлениях — грабил крестьян, раболепно славил Сталина, сознательно лгал, обманывал во имя исторической необходимости, учил верить лжи и поклоняться злодеям. А счастьем было то, что годы заключения избавили меня от неизбежного участия в новых злодеяниях и обманах. И счастливым был живой опыт арестантского бытия, ибо то, что я узнал, передумал, перечувствовал в тюрьмах и лагерях, помогло мне потом».
В 1941-м Копелев добровольцем ушел в армию и, поскольку отлично владел немецким, служил в отделе пропаганды и дослужился до майора, «старшего инструктора по работе среди войск и населения противника» в политуправлении 2-го Белорусского фронта. Мародерство советских войск в Германии, издевательства над пленными, изнасилования немецких женщин — всё это описано в «Хранить вечно». В январе 1947-го Копелева освободили, в октябре снова арестовали, на фоне «буржуазного гуманизма» и «сочувствия к противнику» ему вспомнили «троцкистское прошлое», и он получил сначала три, а после пересмотра дела — десять лет исправительно-трудовых лагерей «за измену Родине». Это, а также отбывание приговора в так называемой «марфинской шарашке» — НИИ связи, московской спецтюрьме, занимавшемся созданием аппаратуры для радиоразведки, разработкой телефонных шифраторов и т.
Также награду получит парамедик Юлия «Тайра» Паевская, которая отличилась своим мужеством и героизмом во время осады Мариуполя, спасая жизни раненых. Кроме того, Харьковская правозащитная группа будет признана за ее непрерывную работу по защите прав внутренних беженцев и сбору доказательств военных преступлений. Церемония вручения премии Льва Копелева состоится 22 октября в городе Кельн, Германия.
По воззрениям был коммунистом. В феврале 1929 года принял на хранение от двоюродного брата М. Поляка материалы подпольного центра оппозиции.
Вскоре двоюродного брата арестовали, материалы были перепрятаны у И. На квартире у Копелевых прошёл обыск. Лев явился в ГПУ с повинной и после беседы был отпущен.
Распространял листовки с протестом против арестов «большевиков-ленинцев» самоназвание троцкистов. Позднее работал редактором радионовостей на Харьковском паровозостроительном заводе имени Коминтерна. В 1932 году принимал участие в изъятии у крестьян имущества, в рамках работы чрезвычайных комиссий НКВД по ликвидации кулачества — эти наблюдения легли в основу книги его мемуаров «И сотворил себе кумира» [2].
В 1933 году поступил на философский факультет Харьковского университета , а в 1935 году перевёлся в Московский институт иностранных языков факультет немецкого языка и литературы. Обучаясь в Харьковском университете, написал свои первые статьи на русском и украинском языках, некоторые из них были опубликованы в газете « Комсомольская правда ». В мае 1941 года защитил кандидатскую диссертацию на тему «Драматургия Шиллера и проблемы революции».
Вместе с ним тогда была Галина Хромушина — известная участница спецопераций во вражеском тылу в Белоруссии и корреспондент ТАСС на Нюрнбергском трибунале. Несмотря на то, что огромное количество документов из личного архива Льва Копелева, относящихся к его литературной и правозащитной деятельности, уже давно распределено между архивами России и Германии, Мария Николаевна смогла поделиться с Романом Жигуном интереснейшими артефактами — относящимися именно к периоду войны. Среди них — фотографии Льва Копелева в военной форме в том числе с пленными немецкими офицерами , а также письма его брата Александра, погибшего на фронте в начале войны. Причём уникальна форма передачи этих писем — это не оригиналы и не столь привычнее сканы… а диктофонные записи, на которых Лев Копелев сам зачитывает эти письма вслух. Эти и другие документы стали ценной находкой для беспрестанно пополняющегося Архива Научно-просветительного Центра «Холокост».
Минюст РФ признал немецкий «Форум имени Льва Копелева»* нежелательной организацией
| Мемория. Лев Копелев – | Новости истории События Из Союза писателей СССР исключён Лев Копелев. |
| Lev Kopelev | Видео | От редакции: Письмо Л. Копелева А. Солженицыну передал нам Е. Г. Эткинд в 1990 году с просьбой не печатать до его разрешения. |
Содержание
- Копелев Лев Александрович в реестре юрлиц и ИП
- Премия имени Льва Копелева за 2023 год присуждена народу Украины - News-Opposition
- В Германии виртуально наградили лауреатов премии имени Льва Копелева
- Лев Копелев - главные новости
- День Победы фейками пропах
Братья Кличко получат немецкую премию
Лев Зиновьевич Копелев — чем известен, биография, библиография и творческое наследие — РУВИКИ: Интернет-энциклопедия. Фильм о Льве Копелеве, который был изуродован редактором программы "Острова" на канале Культура В. Трояновским. Министерство юстиции добавило немецкий «Форум имени Льва Копелева» в перечень иностранных и международных неправительственных организаций. "Форум Льва Копелева"*, названный в честь правозащитника и советского диссидента, отсчитывает свою историю с 2001 года. В начале 70-х Лев Копелев подружился с известным немецким писателем-антифашистом Генрихом Беллем.
Еврей, который спасал немцев: что стало с советским офицером Львом Копелевым?
"Форум имени Льва Копелева" – это немецкая некоммерческая организация, которая хранит наследие писателя и диссидента Копелева и продолжает его дело в области защиты прав. Новости. Знакомства. Общественная организация Форум Льва Копелева была основана в Кельне после его смерти в 1998 году. 6 ноября 2018 Лев Копелев. О посещении Москвы в 1975 году Генрихом Бёллем (немецким писателем, лауреатом Нобелевской премии по литературе). Пройдя через войну, репрессии, вынужденную эмиграцию, Лев Зиновьевич сохранил и дружбу с «Иностранкой», и свое искреннее восхищение фигурами ее основателей.
ХРАНИТЬ ВЕЧНО. Записки ветерана ВОВ ЛЕВ КОПЕЛЕВ
Когда Копелев перевел Бёллю мои слова, оба дружно расхохотались, согласившись, что и в этом есть своя правда. Так, буквально накануне своего исключения из партии, он сказал своему приятелю, поэту Давиду Самойлову: — Понимаешь, сегодня всю ночь не спал, писал письмо в Центральный комитет. Хочу объяснить этим идиотам, как плохо они работают с западной левой интеллигенцией. Лев рассмеялся и порвал свое послание. И вот у него отняли партбилет, уволили со службы, в Союзе писателей, правда, оставили, но лишили возможности печататься. Я, оказавшийся в схожем положении, не нашел ничего лучшего, чем стать литературным негром. Причем, негром своеобразным, так как эксплуатировали не меня, а я эксплуатировал доброту друзей.
Они доставали мне работу в основном внутрижурнальные рецензии и, подписывая их своим именем, наживали себе врагов среди литераторов, чьи стихи, романы или повести я отвергал. А Копелев стал писать кандидатские диссертации за кавказских начинающих литературоведов и отнюдь не бедствовал. И в это же самое время — чем не парадокс? И сотворил себе кумира... В этих книгах Копелев, передав страшный опыт лагеря, тюрьмы и «шарашки», с любовью и юмором описал своих товарищей по заключению. Себя же в этой трилогии он отнюдь не приукрасил, не скрыл своих грехов и промахов, а вывел таким, каким видел.
Видел же он себя, несмотря на всю присущую ему восторженность, достаточно трезво. При этом толстовская энергия заблуждения у него была равна стихии. Удивительным было его языковое буйство: несколькими фразами прямой речи он создавал живой характер и даже психологический портрет с остриями и безднами. В его трилогии несколько сотен таких портретов-монологов, и ни одного персонажа не спутаешь с другим. Эта трилогия, по сути дела, — энциклопедия речевых говоров Гулага. Однако все монологи и диалоги, все характеры, все зримые детали быта перекрывает мощный, неповторимый голос автора.
Мне, пишущему стихи, эта лиричность копелевской прозы особенно дорога. Он — самый яркий образ этих книг, личность колоритная, удивительная, ни на кого не похожая. Недаром он запечатлел и себя, и свое время талантливым, сочным, самоигральным языком. И все равно этот еврейский Гаргантюа не уместился в своих собственных книгах. Все-таки, как сказала Марина Цветаева по другому случаю, копелевской профессией, прежде всего, была жизнь. В копелевские окна он жил в первом этаже стали бросать камни, и он переехал из моего дома в соседний, в квартиру поменьше, зато расположенную повыше.
Все больше друзей попадали в лагерь, и мы с Копелевым продолжали подписывать письма в их защиту. А в начале 1977 года в очередной раз сгустились тучи над А. Сахаровым, и тогда мы с Львом обратились к главам государств и правительств ведущих стран мира с призывом защитить академика. Это письмо мы составили вместе: он написал шесть страниц, а я сократил их до одной; но что куда важней — вместе его подписали. Реакция властей последовала мгновенно и была одинаковой. И его и меня исключили из Союза писателей, а вскоре вызвали в КГБ.
Но вот его и моя реакции на этот вызов были разными. Получив повестку, я явился на Лубянку, где в течение нескольких часов меня выспрашивали, от кого я получал те или иные самиздатские книги и т. Я не отвечал и был доволен собой.
Интерес к хакатону проявляют и представители дружественных стран, в том числе Индии и Китая. Баумана и Санкт-Петербургский национальный исследовательский университет информационных технологий, механики и оптики. Лидеры по количеству заменяемых подъемников - районы Митино 161 лифт и Северное Тушино 45 лифтов. Самым высоким зданием в округе, где в этом году заменят лифты, станет 25-этажный дом на улице Митинской, а самым старым - шестиэтажный дом на улице Живописной. В Москве искусственный интеллект станет базовой медицинской технологией В результате не только у терапевтов, но и у других московских врачей появятся цифровые помощники, которые смогут подсказывать оптимальную тактику лечения пациентов. Помимо этого, исчезнет рутинная бумажная работа - медицинская информация будет регистрироваться и обрабатываться исключительно в цифровой среде, врачи смогут больше времени уделять задачам, где действительно необходимы их компетенции. Кроме того, планируется внедрить проактивный подход, в рамках которого ИИ будет анализировать медкарты пациентов и выявлять риски возникновения заболеваний. В Москве открылись сезонные ярмарки выходного дня Они удобно расположены около станций метро, общественного транспорта, рядом с домом. Работают с пятницы по воскресенье, с 8:00 до 20:00, сообщил Мэр Москвы Сергей Собянин. Раньше ярмарки выходного дня были открыты только в теплое время года. С февраля они начали работать в новом формате - круглогодично - благодаря теплым павильонам, где комфортно и покупателям, и продавцам. Жители столицы оплатили более 90 миллионов счетов через сервис «Мои платежи» Востребованность сервиса у жителей столицы выросла более чем в четыре раза. Если за первый год работы они оплатили 5,3 миллиона счетов, то в 2023-м - уже 23 миллиона. С помощью сервиса можно оплатить около 8,8 тысячи городских, федеральных и коммерческих услуг. В майские праздники парковка в Москве будет бесплатной «Это коснется всех без исключения улиц 29 и 30 апреля, а также 1, 9, 10 и 11 мая.
После статьи "Возможна ли реабилитация Сталина" в венском журнале Tagebuch в 1968 году Копелев был уволен из Института истории искусств и исключен из партии. Вскоре жизнь стала совсем невыносимой: запрет на профессию, исключение из Союза писателей, вызовы на Лубянку, неизвестные угрожали по телефону, по ночам били окна, забрасывая квартиру камнями. Генрих Бёлль 17 раз устраивал друзьям вызов в Германию. Визу дали лишь в 1980 году, якобы для научной поездки. Через два месяца после того, как Копелевы выехали, их лишили советского гражданства. Позже в интервью DW Копелев назовет свою эмиграцию вынужденной, он подчеркнет: "Я не эмигрант, я не хотел уезжать". Копелевы обосновались в Кёльне — родном городе Бёлля. В Германии Лев Копелев стал профессором Вуппертальского университета, почетным доктором философии Кёльнского университета, автором многих трудов и монографий. В своей литературной прозе Копелев писал о собственной судьбе, о судьбе близких, друзей, коллег, о слепой вере во благо коммунизма, о войне, о заключении. Он не скрывал своих грехов и промахов, выводил себя тем, кем был на самом деле. Сделав в жизни немало ошибок, в предельной честности он видел возможность хоть как-то искупить свою вину. За общественно-политическую деятельность ему была вручена премия Мира немецкой книжной торговли. В своих эссе и интервью он вновь и вновь выступал в защиту прав человека. Главным и любимым научным "детищем" Копелева стал "Вуппертальский проект" — труд, посвященный богатой тысячелетней истории развития взглядов на Россию у немцев и на Германию у русских. Разоблачение взаимных стереотипов, устоявшихся представлений, искаженных образов, откровенный диалог двух культур: это было первое подобное исследование русско-немецких взаимоотражений.
Пройдя через войну, репрессии, вынужденную эмиграцию, Лев Зиновьевич сохранил и дружбу с «Иностранкой», и свое искреннее восхищение фигурами ее основателей. В год 110-летия со дня рождения мы вспоминаем об одном из самых верных друзей Библиотеки вместе с его падчерицей, Марией Николаевной Орловой. Администрация портала « Культура. Администрация портала оставляет за собой право без предупреждения отменить трансляцию, не соответствующую критериям качества.
Братья Кличко получат немецкую премию
Лев Копелев стремился напомнить нам, что знаменитое изречение Гете, в котором он призывает современников научиться если не любви. писатель, германист, правозащитник, автор "Вуппертальского проекта" - по сближению культур и народов России и Германии, прообраз Льва Рубина - одного из главных. Министерство юстиции добавило немецкий «Форум имени Льва Копелева» в перечень иностранных и международных неправительственных организаций. С 1982 года и до конца жизни Лев Копелев возглавлял в Вуппертальском университете Германии проект по изучению русско-немецких культурных связей. Лев Копелев. Киноиндустрия20 июля 2018. 12 неизвестных фактов об Алексее Германе.
Минюст внес «Форум имени Льва Копелева» в реестр нежелательных организаций.
Льва Копелева можно привести как трагический пример того, как социалистическая система руками недалёких дуболомов верного партийца превратила в антисоветчика и диссидента. Я понимаю, что само по себе слово «пример» смотрится кощунственно, когда речь идёт о судьбе человека, но как-то другой словесный оборот не приходит на ум. В годы войны Лев Зиновьевич, хорошо знавший немецкий язык, весьма успешно работал с военнопленными, и сколько-то из них склонил к сотрудничеству с пропагандистскими структурами Красной армии.
Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом. Пункт 5: Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается.
Утоли моя печали Эта книга патриарха русской культуры XX века — замечательного писателя, общественного деятеля и правозащитника, литературоведа и германиста Льва Копелева 1912 — 1997. Участник Великой Отечественной войны, он десять лет был «насельником» ГУЛАГа «за пропаганду буржуазного гуманизма» и якобы сочувствие к врагу.
В 2023 году премию имени Льва Копелева за мир и права человека присудили «украинскому народу» в лице мэра Киева Виталия Кличко, его брата Владимира Кличко, парамедика Юлии Паевской, известной под позывным «Тайра», и Харьковской правозащитной группы.
К 100-летию Льва Зиновьевича Копелева (+ ФОТО)
писатель, известный германист, литературный критик и орденоносец, который горячо любил свою Родину. "Форум Льва Копелева"*, названный в честь правозащитника и советского диссидента, отсчитывает свою историю с 2001 года. Организация названа в честь писателя-диссидента Льва Копелева. С 2001 года форум организует вручение премий за мир и защиту прав человека.
Отзывы, вопросы и статьи
- Lev Kopelev*-+Author and dissident, Soviet Union / RussiaPortrait News Photo - Getty Images
- Копелев и его Вуппертальский проект
- Копелев Лев Зиновьевич - Электронный архив Фонда Иофе
- Зигфрид Ленц стал обладателем премии Льва Копелева - Ореанда-Новости
Лев Копелев в Харькове
Дата ее проведения станет известна позже. Автор: Евгения Браун Редактор интернет-ресурса Новости по теме:.
Том 1: 1483-1521 Харьков: Майдан, 1995. Орлова Раиса, Копелев Лев. Мы жили в Москве: 1956-1980 М. Раиса Орлова и Лев Копелев - друзья академика Сахарова, Генриха Белля, те, у кого нас десятилетиями именовали диссидентами, изгоняли из страны, а теперь мы признаем их совестью русской интеллигенции.
Книга освещает противостояние лучших людей засилью застоя, рисует нравственные процессы в стране... Пеунов А. Русские в Испании Пеунов А.
По дороге мы говорили, что за всю неделю нигде не видели ни одного полицейского, даже регулировщика. Первый этаж, светло-серый коридор. Двери и стены покрыты одним и тем же светло-серым пластиком. На одной стене — плакаты СДП за несколько лет, начиная с 1918 до 1980. Никаких табличек на дверях. Шофер доводит нас до приемной.
Небольшая комната, две секретарши, одна, видимо, машинистка и телефонистка. Просят немного обождать. Мы стоим, рассматриваем стены. Садимся за круглый стол. Хорошая графика. Брандт достает из кармана четки, которые я подарила ему пять лет назад во время первой встречи в Москве деревянные, производства Игоря Хохлушкина. Вспоминаем Фрица Пляйтгена2 и ту встречу. Я его семнадцать лет приглашал. Но я сказал, что лучше буду действовать своими закрытыми путями.
Но когда она потом еще раз звонила — она писала статью о вашем приезде, — я согласился, чтобы она упомянула и о моем дружеском участии. И я сразу же хочу обратиться к вам с несколькими просьбами. Речь идет о помощи нашим эмигрантам, причем эмигрантам именно демократических и социалистических взглядов, которым здесь приходится особенно плохо. Сегодня состояние нашей новой эмиграции таково, что везде, в том числе и у вас, возникают превратные представления о действительной природе оппозиционных группировок в Советском Союзе. В эмиграции наиболее активно выступают самые правые, которые либо располагают собственными средствами, как Солженицын, либо получают материальную и моральную поддержку от Штрауса и Шпрингера, как Максимов и его группа. Но, насколько я могу судить, я убежден, что они вовсе не представляют большинства свободомыслящих людей ни у нас в стране, ни в эмиграции. Необходимо, чтобы демократические силы на Западе, в частности партии Социалистического интернационала, реально помогли бы, поддержали бы ту часть эмиграции, в которой преобладают плюралистические [взгляды], тех, кто чужд агрессивному клерикализму, шовинизму, политической реакционности. Им необходимо иметь свою трибуну, например, еженедельную газету, которая могла бы издаваться в Париже или в одном из городов Федеративной Республики. Белль очень горячо поддержал это предложение.
Он говорил о том, что советские диссиденты, приезжающие на Запад без средств, без знания местных условий, в первое время совершенно беспомощны. И кто их встречает с распростертыми объятиями иногда уже в аэропорту? Они снабжают их деньгами, достают им квартиры, работу... Мы не вправе винить эмигрантов за то, что они презрительно относятся к нашей демократии, к нашим представлениям о социализме. Презрительно и даже враждебно. Они, прежде всего, слышат тех, кто их приветливо встречает, кто им льстит, обеспечивает им жизнь. А там, у них, в Советском Союзе, само понятие социализма стало ругательством, что вполне понятно. Брандт и Бар согласились с Беллем и с Л. Они стали наперебой рассказывать, с какими усилиями удалось добиться отъезда из Чехословакии Ледерара — этого добивались именно социалисты — но, приехав на Запад, он попал в объятия своего земляка и друга Пахмана5.
Болтает и пишет реакционнейшую чепуху. Брандт жалуется на трудное материальное положение Соц. Социнтерн — организация без своих фондов. Белль поддерживает. Обещают подумать. Но памятную записку, разумеется, представлю. Была представлена на следующий день. И о личных судьбах людей, нуждающихся в помощи, преследуемых, не могу не говорить, особенно сейчас, здесь. И особенно о тех случаях, когда требуется срочная помощь.
Войновиче и Г. Владимове, об их писательских и гражданских судьбах. Бранд просит достать ему книги Войновича и Владимова. Бар: Разумеется, мы постараемся помочь. Но не забывайте, что эти случаи несравнимы с вашим. Ваша судьба в Германии — особая. Нам было очень трудно вытащить вас именно потому, что вы упорно отказывались уезжать без обратного билета. А эти ваши коллеги ведь не откажутся заниматься политической деятельностью. Брандт и Бар соглашаются, что нужно помочь, обещают продумать формы и средства.
Брандт просит написать и об этом памятную записку с краткими характеристиками каждого, с тем чтобы можно было говорить конкретно. Реально можно рассчитывать на что-либо, если каждый раз говорить об одном-двух конкретных людях. Общие разговоры остаются общими разговорами. А длинные списки могут произвести только неблагоприятное впечатление... Он вспоминает, как ему удалось убедить Брежнева в необходимости разрешить жене А. Сахарова ездить на лечение в Италию. Брандт говорит, что очень рад этому. Оба слушают с большим интересом, переспрашивают. Брандт спрашивает, чем конкретно Лев собирается заниматься в ближайшие дни.
На следующий день мы ужинали у Бара, и Лев очень подробно рассказывал ему и его жене историю жизни доктора Гааза, о которой они фактически ничего не знали. Это очень хорошо, что вы о нем пишете. Надеюсь, книга будет у нас опубликована. После этого мы все еще пили кофе с коньяком и довольно долго говорили о некоторых вопросах мировой политики поездка Шмидта в США, визит папы, события в Польше, новый президент США , говорили об экономике ФРГ, о забастовке почтовых служащих. Под конец Брандт пригласил фотографа, хотел, чтобы мы все вместе сфотографировались, поручил Бару составить короткое коммюнике об этой встрече спросив предварительно, не считает ли Лев это неудобным для себя и не хочет ли он редактировать текст коммюнике. Лев сказал, что полностью доверяет г-ну Бару. После чего Брандт проводил нас до входных дверей, показав по дороге выставку плакатов СДП и витрину с материалами по истории партии. Кёльн Это письмо для всех родных и друзей. И вчера опять вернулись в Кёльн, где в огромной и малость хаотической квартире Белля чувствуем себя всего домашней...
Но уже начинаем искать пристанище для более оседлой жизни. Пока все предложения нас не устраивают. Очень сильное впечатление произвел Гамбург. Очень большой, просторный, разноликий. Эльба и Альстер два рукава, один разлившийся озером — реки, в которые заходят океанские суда. Яростная пестрота, особенно вечером... И тут же, в нескольких кварталах, — центр, старые церкви — некоторые очень хороши — суровая протестантская готика с позеленевшими медными и бронзовыми шпилями.. Светлая зелень старой меди просвечивает в разных местах — шпили, крыши, статуи... Великолепная ратуша, мощная, с башней посередине и аркадами — северный ренессанс.
И длинная темно-серая эстакада надземной дороги, прорезающей прибрежную часть центра, не кажется уродливой, хотя сама по себе эта железобетонная стоногая штуковина должна была бы раздражать — одно из первых уже с начала века сооружений всевластного городского конструктивизма. Этакая горизонтальная сестрица Эйфелевой башни... Мы жили в районе Бланкенезе — район вилл на самом высоком холмистом правом берегу Эльбы, а наш приятель Отто живет в Брамсфельде — район более скромный с многоквартирными домами. По пути от нас — старая церковь, в подворье которой — могила Клопштока... Однако с описанием города ничего не получается. И не только потому, что все время отвлекаюсь. Видимо, нет у меня способности описывать, закреплять даже самые сильные впечатления от местностей, от городов, зданий, улиц. Не хватает слов. Недостаточно работает правое образотворческое полушарие...
В последние два дня в Гамбурге шел сильный густой снег, вечером 5-го даже вьюжило. И стал этот чужеземный город неожиданно по-родственному похож на наши — правда, больше на Питер, чем на Москву цвет Медного Всадника обилен и част, особенно в центре. Перехожу к людям — случайные встречи мне были очень интересны, авось и вам тоже. Появляется мама — молодая, миловидная, в хорошей шубке. Она с сыном едет из Бельгии в Вупперталь к родителям, помочь матери подготовиться к Рождеству, но на Рождество вернется к мужу и старшим детям. Муж — бельгиец, каменщик, уже три года безработный. Живут на пособие, у них трое детей, свой дом, сад, огород. Живут, в общем, сносно. Она довольна жизнью.
Дети говорят и по-немецки и по-французски. И к моим родным ездим часто в гости... Нужно, чтобы не было вообще никаких границ в Европе, чтобы все жили, где хотят... Нет, в Вуппертале я не хочу жить. Конечно, это моя родина, я там родилась, в школу ходила... Но сейчас там хуже стало. Полно иностранцев. Больше всего — турок. Скоро мы — немцы — будем у них ботинки чистить.
Шофер такси в Гамбурге — едем долго, успеваем поговорить — моложав, темно-рус, кудряв, с бачками, пригож, с холодноватым синим взглядом... Югослав из Загреба, в Гамбурге уже четырнадцать лет. Да, католик. Но вражду с сербами придумывают политики-эмигранты. Мы все — югославы. Здесь жить лучше, заработок лучше, в отпуск езжу домой. Там братья, сестры. Братья — инженеры. Как живут?
Да после смерти Тито ничего не изменилось. Трудно там жить. Здесь легче. Я работаю часов по 12 в день, иногда меньше. Но я сам себе хозяин. А если я самостоятельно работаю, я это все оплачиваю сам. Если надо, работаю и в воскресенье. Мне нужно платить бывшей жене на двух детей. За квартиру плачу мало, всего 200 марок в месяц за две комнаты, живу с одной знакомой...
Плачу мало потому, что живу уже давно и дом принадлежит городу. Расспрашивает о том, как работают шоферы такси в Москве. Хорошо, что они имеют свободные дни, хорошо, что квартиры дешевле, но сколько он должен работать, чтобы купить собственную машину?.. Да, социализм — это хорошо только по идее. А наши молодые хозяйки здесь — невестка Белля, Тереса, ее сестры: Эухениа и Марианна, и подруга негритянка Марта — все за социализм. Приятель Марион Денхофф — Клаус Гросснер — лет тридцати с небольшим, юрист, теологосоциолог, математик, экономист. Долговязый, приветливый без амикошонства, на вид интеллигентный студент или аспирант. Он глава двух фирм, одна обеспечивает оптимальным прогнозированием заказчиков со всех континентов, другая консультирует непосредственно центр управления европейского сообщества в Брюсселе. Сейчас он занят проектами атомных электростанций в ФРГ расчеты с учетом политических противоречий, экономических условий, природных и т.
Просто ему все это очень интересно и с премьер-министрами, и с учеными — нобелевскими лауреатами — он встречается, как с партнерами в увлекательной и полезной не только — и, пожалуй, даже менее всего — ему лично полезной игре. Их в этом году вышибли из многих рынков японцы и тайваньцы и филиппинцы, которые производят дешевле радиоприемники, магнитофоны, измерительные приборы и т. Им грозило банкротство. Уже уволили тысячи рабочих и служащих. Но сейчас мы им помогли, главное, удалось объединить несколько банков — много малых банков подключились. Нужно помочь АЕГ удержаться на плаву... Нет, рабочие не пострадают, если фирма даже обанкротится. Вернее, не очень пострадают. Есть правительственные фонды на пособия.
Это большое достижение нашего социально-либерального правительства. Пожалуй, для первого такого письма хватит.
Вновь допросы и приговор: «Три года заключения в исправительно-трудовых лагерях, два года поражения в правах». Уже в лагере следует новый удар — приговор вновь пересмотрен: «Десять лет заключения в исправительно-трудовых лагерях, пять лет поражения в правах». Пережить заключение помогло владение немецким, которое и привело Копелева в «арестантский рай» —Марфинскую шарашку под куполом церкви «Утоли моя печали» с довольно сносными условиями жизни. Лев Копелев справа и Генрих Белль Шарашкинскими умельцами еще в 1949 году был собран телевизор, а затем и целый комбайн, совмещавший телевизор, магнитофон и радиолу. Копелев же переводил огромное количество немецкой документации с описанием еще неизвестных приборов. А связанный с его тамошней работой случай и вошел самым интригующим эпизодом в роман «В круге первом» Солженицына, заведовавшего там же технической библиотекой. Однажды Льва Копелева вызвали к начальству и дали прослушать разговор, записанный на магнитофоне.
Вы слышите? Вылетает сегодня, а в четверг должен встретиться в каком-то радиомагазине с американским профессором, который даст ему новые данные об атомной бомбе. Коваль вылетает сегодня. Вы меня поняли? На вопрос Копелева, что означает «внесудебный порядок», ему ответили просто: «Если трепанетесь, шлепнут без суда и следствия». Несмотря на столь радужную перспективу, Копелев поделился тайной с Солженицыным. Солженицын, назначивший себя прототипом главного героя «Круга» Глеба Нержина, уверял в тексте романа: «Сказать Глебу — все равно что и никому не сказать, потому что Глеб никому не скажет». Это, однако, не помешало самому Александру Исаевичу сообщить о тайне всему миру, даже не изменив подлинного имени разведчика, действительно существовавшего. Поэтому, возможно, не только резким откатом от прежде взятого курса на разоблачение культа личности Сталина объясняется запрет на публикацию «Круга», но и откровенное разглашение автором государственной тайны.
Раиса Орлова и Лев Копелев. Германия, 1981 год. Лишение гражданства. Общение Копелева и Солженицына продолжилось и после выхода на свободу. Копелев отсидел свой срок почти полностью, а реабилитировали его только в 1956-м. Благодаря Копелеву повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича» тогда она еще называлась по арестантскому номеру героя — «Щ-854» попадет на стол к Твардовскому. В 1963-м Копелев будет одним из тех, кто активно поддержит выдвижение Солженицына на Ленинскую премию.