В Красногорской больнице находятся 11 человек, пострадавших в результате теракта в Crocus City Hall.
Как в мире отреагировали на ракетный удар по больнице в секторе Газа
В в крайне тяжёлом состоянии находились 15 человек, в тяжёлом — 42. МЧС начало публиковать реестр погибших в Крокусе. В предварительном перечне 13 имён, причём некоторые погибшие значатся только под фамилиями. Список будет дополняться.
При этом, уточнил глава Депздрава, тяжелые больные остаются — они получили огнестрельные ранения, ожоги, отравление продуктами горения. Он отметил, что врачи активно занимаются всеми пациентами. Хрипун также выразил благодарность столичным врачам, медсестрам, фельдшерам, работникам скорой помощи, которые не остались в стороне. Многие из них остаются до сих пор на рабочем месте, не расставаясь с пациентами.
Огромное вам спасибо", — сказал руководитель департамента.
RU Пострадавшие провели в больнице разное время в зависимости от тяжести травм. Студентку журфака отпустили почти перед самым Новым годом, примерно 27 декабря.
В течение месяца к ней часто приходили однокурсники и «устраивали веселые встречи с шариками». Для меня это событие стало очень большим подспорьем для того, чтобы понять, что такое хорошо и что такое плохо, так скажем, в жизни. Помогло найти важный критерий, относительно которого ты относишься к разным событиям в жизни, — рассказала MSK1.
RU Мария. RU Девушка считает свои ранения незначительными: осталось несколько шрамов и не хватает фаланги пальцев на правой руке. Еще полгода после взрыва девушка ходила по врачам, чтобы восстановить кисть.
Первое время стеснялась своих травм. Я тогда к нему прислушалась, и со временем стало легче. Там они учились в аспирантуре — преподаватель попросила подойти на занятие к 11:30.
После этого связь с девушками пропала — родители били тревогу и не понимали, куда они пропали. RU Мама Тани узнала о теракте из новостей. Людмила испугалась, что ее дочь и Инга могли проходить мимо отеля в тот момент.
Надежда на чудо рухнула в тот же миг, и я поняла, что случилось непоправимое, — рассказывала Людмила в беседе с липецким «Провинциальным репортером». Мама Татьяны обзванивала все места, которые могла, но информации о девушках не было. Ближе к вечеру перезвонили из ГУВД и сказали приехать.
В здании на Большой Дмитровке следователь подробно расспросил Людмилу и ее мужа про приметы и одежду девушек. Ближе к ночи родители добились того, чтобы их повезли в морг. По роковой случайности, в нем девушки проходили практику по криминалистике в вузе.
Источник: репортаж «Первого канала» от 9 декабря 2003 года Татьяна Комарова и Инга Гизоева были в числе 6 погибших в теракте. Позднее версию о причастности последней к организации теракта опровергнут, но не успеют опубликовать обновленную информацию. Как одну из жертв обвинили в теракте В день теракта в газете «Версия» со ссылкой на сотрудников следственно-оперативной группы появилась информация, что в одежде одной из смертниц обнаружили документы на имя Инги Гизоевой.
Журналисты предположили, что погибшая и была одной из тех, кто устроил взрыв. Вечером того же дня телеканал «НТВ», ссылаясь на правоохранительные органы сообщил, что версия с причастностью Гизоевой отпала.
Кто нанес удар по больнице и как теперь будет развиваться ситуация? Что случилось в Газе Вечером 17 октября по баптистской больнице "Аль-Ахли" в секторе Газа был нанесен удар. Точной информации о пигибших и пострадавших пока нет, сообщается, что погибли свыше 500 человек, а общее число погибших и раненых превышает 800. По данным Минздрава Газы, все убитые были гражданскими лицами, в основном погибли женщины и дети. Президент Палестины Махмуд Аббас объявил трехдневный траур по жертвам атаки на больницу в Газе.
В МИД Палестины заявили, что произошедшее навсегда останется "пятном на совести человечества". Реакция мира Атака на больницу, повлекшая смерть сотен мирных жителей, осуждается мировым сообществом.
Из больниц Москвы выписали 34 пострадавших при теракте
По последним данным, 11 подозреваемых в причастности к теракту задержаны, восемь арестованы, в том числе непосредственные исполнители. Кризис с заложниками в Буденновской больнице произошел с 14 по 19 июня 1995 года, когда группа из 195 чеченских сепаратистов во главе с Шамилем Басаевым напала на южный. Корреспондент «Правмира» побеседовал с Алексеем Филатовым о теракте в Буденновске, о его новой книге и о том, действительно ли штурм больницы был бессмысленным. В первый же день теракта боевики отобрали 6 человек из заложников, которых расстреляли перед главным корпусом больницы. Басманный суд Москвы арестовал 12-го фигуранта дела о теракте в подмосковном «Крокус Сити Холле» Джумохона Курбонова.
В теракте в «Крокусе» пострадал 121 человек. Публикуем список
| Киев экстренно эвакуирует больницы из-за видео с «анонсом удара» КГБ Беларуси | Первым делом студентка пришла на охрану, где она смогла позвонить маме, которая еще не знала, что произошло — в новостях сюжет о теракте появился позже. |
| В тяжелом состоянии остаются 18 пострадавших при теракте в “Крокусе” | В больницах Москвы и области остаются 74 пострадавших при теракте в “Крокус Сити Холле” в Красногорске, 28 марта сообщил глава Минздрава РФ Михаил Мурашко. |
Выжившая после теракта в ТРК «Крокус» жительница Татарстана выписана из больницы
В ночь на 14 июня они выехали к цели. Басаев вёл банду, которая могла бы не просто захватить заложников, а дать бой войскам: 195 человек, восемь пулемётов, включая два крупнокалиберных, несколько десятков гранатомётов и «шмелей», снайперская группа, мины, взрывчатка… В одну машину столько не помещалось, поэтому на захват поехали на «камазах». Впереди ехала машина, раскрашенная под милицейскую, в которой сидели боевики, тоже одетые милиционерами и имевшие при себе поддельные документы. Машины ехали через Дагестан, часть пути — просёлками. Позднее Басаев уверял, что совал взятки всем постам по дороге. Реальность была, пожалуй, ещё хуже. Часть КПП просто стояли пустыми, потому что личный состав выполнял какие-то другие задачи — типа сопровождения автобусов с людьми на сельхозработы. На других постах сообщали, что везут «Груз-200» — тела убитых в Чечне солдат. К слову, уголовные дела по поводу «взяток» возбуждались и в итоге были закрыты — рассказы о подкупе оказались выдумкой Басаева для пущей деморализации. Будённовск колонна басаевцев почти проехала, оставив в стороне. Однако около 11:40 утра на посту у Прасковеи милиционеры не поверили в «Груз-200» и попытались досмотреть машины.
Досматривать грузовики басаевцы не дали, но согласились проехать в будённовский РОВД, чтобы объясниться. Около 12:30 «камазы» подъехали к РОВД. И началось... Первыми жертвами стали бдительные милиционеры — их изрешетили на месте. Затем боевики ворвались в РОВД. На месте находилась всего дюжина милиционеров, но отбивались они отчаянно. Им удалось положить на месте сразу шестерых боевиков, и быстро зачистить здание РОВД басаевцы не смогли. Но оплотом сопротивления РОВД уже не было — кого-то убили, кого-то ранили, кто-то расстрелял все немногочисленные патроны. В фойе захватили первых заложников, в том числе капитана милиции Елену Симонову — она погибла во время осады. Дальше басаевцы разбились на группы и атаковали сразу несколько объектов — ограбили банк, разгромили медучилище, где коллекцию заложников пополнили девушками-студентками, зачем-то подожгли дом детского творчества, ворвались на рынок и в горадминистрацию.
Попутно захватывали новых и новых заложников. Врывались в дома, учреждения, огнём заставляли остановиться рейсовые автобусы — и тоже захватывали. Также подожгли детский дом, из которого вовремя уехали все дети, иначе мир бы получил самый "первый Беслан". Их бы боевики либо убили в детском доме, либо забрали с собою, как и многих мирных жителей города. Тамара Соколова, старшая медсестра в местной больнице, была на работе. После полудня ей позвонил муж и сказал: «У нас орудует банда Басаева». Женщина решила, что тот плохо шутит. Через некоторое время он позвонил ещё раз и сказал, что ранен. Всё это время по разбегающимся жителям постоянно вели бессистемную стрельбу. Это делалось не только из садизма.
Среди тех, кому удалось убежать, было множество раненых. Их везли в городскую больницу. Туда же аврально сбегались все медики, которые ничего не знали о целях бандитов, но понимали, что в городе идёт бой и раненых много. Как легко догадаться, родственники раненых мчались туда же… Там их уже ждали. К больнице небольшой отряд басаевцев отправился первым делом. Большинство будущих заложников в итоге пришли в больницу по доброй воле своими ногами. Множество заложников взяли на рынке. Людей сгоняли к площади, затем — к стоянке, на которую подогнали бензовоз. Основную массу погибших в Будённовске людей убили именно тогда — вопреки тезису, на который напирали разнообразные адвокаты боевиков, в последующие дни была убита меньшая часть заложников. Более 90 человек погибли именно в день захвата города.
По соседству с Будённовском дислоцировался вертолётный полк. Его командир полковник Родичев, узнав, что в городе шёл бой, принял решение, которое можно понять по-человечески, но невозможно назвать разумным. Он сформировал отряд из 32 лётчиков, вооружённых пистолетами Макарова, и послал их в Будённовск под командой своего начштаба, без разведки и чёткой задачи. Авиаторы въехали в Будённовск на автобусах и честно вступили в бой, но никаких шансов у них, разумеется, не было. Тяжелораненых отвезли в ту же самую больницу. Всего лётчики потеряли до десятка убитыми — включая раненых, которых уже в больнице опознали и расстреляли боевики. Ещё один бой дал милицейский патруль у администрации — милиционеры были убиты. Некто Замецки: "Вообще, будённовская милиция вела себя, без всяких шуток, героически. Многие были на выходных, но, когда поняли, что происходит, пошли в бой с чем было и где пришлось. Майор Пантелеев, например, мог отсидеться — он находился в отпуске, — но, когда в городе началась резня, взял собственное охотничье ружьё и палил по басаевцам, так сказать, в частном порядке.
Кстати, майор остался жив. Это не были какие-то железные люди, всю жизнь готовившиеся к подвигам, это были провинциальные менты из сонного тихого города. Но, когда на её город напали, будённовская милиция не попряталась. Она уложила столько бандитов, сколько сумела. И сама легла костьми". Басаев понимал, что развлекаться таким образом долго он не может — скоро в Будённовск на выручку должны были подтянуться военные. Но план у него, конечно, имелся. Захваченных в городе людей вместе с бензовозом погнали к больнице. Всех объявили заложниками, в том числе младенцев и рожениц в родильном отделении. Всего — более 1600 человек.
Окопавшись в больнице, Басаев начал оборудовать укрепрайон. Кроме того, он расстрелял всех, кто вызывал сомнения — милиционеров, раненых лётчиков, просто людей, которых счёл подозрительными. Александр Дувакин пришёл в больницу сам — его жена-медсестра попала в заложники и он хотел быть вместе с ней. Его приняли за шпиона и расстреляли. Антон Калиновский и Василий Свердлик только что окончили школу — один из парней заехал в больницу за какими-то справками для вуза, другой просто хотел порадовать маму-медсестру после удачного экзамена и пришёл прямо в белой рубашке с аттестатом. В физически крепких юношах басаевцам почудилась военная выправка — их расстреляли тоже. Нескольких милиционеров спасли врачи — в неразберихе их успели переодеть в гражданское и подделать записи в больничных документах. Раиса Колмыченко спряталась, когда мимо её конторы шли боевики. На дверях висела табличка «Обед», так что захватчики, для порядка постучав в дверь, пошли дальше. Некоторое время спустя женщина выбралась на улицу.
Её глазам предстало чудовищное зрелище — подбитые машины с распахнутыми дверями, кровь на дороге, чей-то ботинок — и горящее поодаль здание. Потом ей часто это снилось.
По его словам, во время теракта был реализован принцип верной эвакуации, в течение двух часов удалось вывести всех пострадавших. Теракт в "Крокус Сити Холле" произошел вечером 22 марта. Неизвестные открыли огонь по посетителям, а потом подожгли здание. В рамках уголовного дела были задержаны 11 человек, включая четверых исполнителей теракта.
Четверых обвиняемых в атаке отправили в СИЗО, а позднее суд арестовал еще троих.
Хрипун также выразил благодарность столичным врачам, медсестрам, фельдшерам, работникам скорой помощи, которые не остались в стороне. Многие из них остаются до сих пор на рабочем месте, не расставаясь с пациентами. Огромное вам спасибо", — сказал руководитель департамента. По его словам, во время теракта был реализован принцип верной эвакуации, в течение двух часов удалось вывести всех пострадавших. Теракт в "Крокус Сити Холле" произошел вечером 22 марта.
В тройке с Федей Литвинчуком, который три с половиной часа пролежал раненым передо мной на земле, и Андреем Руденко был как раз Соловов.
Они выдвигались на исходный рубеж, Федю ранило, а Соловов пробежал чуть вперед и погиб. Памятник бойцу «Альфы» Владимиру Соловову на территории больницы в Буденновске Тройка Рябинкина тоже была прижата к земле. Мы были в неудобном тактическом положении — под стенами высотного здания, и достать, лежа, цель на третьем этаже было нереально. Рябинкин встал на колено, погасил огневую точку противника, и его два товарища смогли за счет этого зайти за капитальное препятствие. А Дима получил пулю прямо в центр каски. Его «задымили» и вытащили с поля боя, но он не доехал до больницы. Потом за его поступок командир в сердцах ругал его.
Но он пожертвовал собой, чтобы дать своим товарищам возможность уйти. Не каждый найдет в себе мужество встать на колено и под проливным дождем из пуль сделать то, что он сделал. Лет семь назад я занимался пиар-сопровождением в Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа». К юбилею Ассоциации появилась идея написать сборник очерков о погибших товарищах. Их писали разные люди — журналисты, жены, товарищи. Один очерк даже был от двух заложниц с Беслана. Шесть очерков были мои.
Я оформил это в книгу «Крещенные небом», и она даже получила премию имени Артема Боровика. Я думал, на этом моя биография писателя закончилась. Но потом родилась книга «Люди А». Издали в феврале 2019-го, писал ее три года. Проклял все! В этой книге был маленький кусочек о Буденновской операции. Я много думал про этот бой и, дописывая «Люди А», решил, что напишу следующую книгу.
О том, что у меня наболело, книгу-расследование. Думал, что потребуется два года минимум, но так получилось, что уже осенью 2019-го я составил план. Очень хотел найти живого боевика. В конце января съездил в Буденновск, оттуда на машине в Шали, а потом из Грозного улетел в Москву. Материал уже был. Когда из-за пандемии мы все сели дома, и я с таким удовольствием поработал над книгой, что, честно говоря, хочется уже написать что-то еще. Я не ожидал, что осилю закончить к 25-летию.
Но все спорилось как-то, шло быстро. Фото из архива Алексея Филатова Кто отдал приказ? Ваш командир Александр Гусев говорил, что это было решение президента Бориса Ельцина, а директор ФСК России Сергей Степашин — что приказ отдал руководитель штаба, замминистра внутренних дел Михаил Егоров… — На самом деле, версия одна, просто надо понимать военную иерархию. Есть верховный главнокомандующий — Ельцин. Вместе с ним до подготовки к полету находился руководитель нашего подразделения Михаил Барсуков. Формально штаб возглавлял Егоров, по факту — министр внутренних дел Виктор Ерин. Я уверен, что Гусеву лично позвонил Барсуков и дал команду на штурм, такое решение принял главнокомандующий после разговора с Ериным.
Я не стал об этом писать, но есть очевидцы из штаба, которые руку на отсечение дают, что Егоров два дня говорил о том, что в такой ситуации штурмовать нельзя. А потом что-то произошло. При этом, «Альфа» не послушалась бы ни Ерина, ни Егорова, поэтому Ельцин дал команду Барсукову, а тот — моему командиру, Гусеву. В итоге формально решение принял руководитель штаба Михаил Егоров, но настоял на этом, я уверен, Ельцин. Его единственные слова в книге — «без комментариев». Он как-то объяснил, почему не захотел с вами говорить? Я вышел на него через наших общих друзей.
Просил передать, что мне даже Степашин дал интервью, и очень хочу побеседовать с ним. Он через друзей поинтересовался, какие вопросы я хочу задать. Я отослал их в письменном виде, и спустя пару дней он принял решение не отвечать. Это был не удачный штурм, а трагедия — В Буденновске, по официальным данным, погибло 129 человек. В теракте на Дубровке — 130. Не очень корректно измерять трагедию жизнями, тем не менее, о Норд-Осте говорят очень часто, а о Буденновске как-то не принято вспоминать. Почему так?
Потому что есть ельцинская Россия, а есть путинская Россия. И это две совершенно разных России. Второе — Норд-Ост произошел в самом сердце страны, а не в Буденновске, городке на краю, близко к Северному Кавказу. Еще, если говорить о Норд-Осте, как правило, есть активная часть граждан во главе с адвокатами и правозащитниками, которые пытаются узнать формулу газа и критикуют действия спецназа. А есть не меньшая часть людей с иной точкой зрения, с которыми я лично общаюсь. И когда меня спрашивают, какая операция была самой лучшей, я называю Норд-Ост. Потому что ситуация была такая: в 1995-м мы отпустили Шамиля Басаева.
Был прецедент, что можно уйти героем и поставить на колени целую страну. И в Норд-Осте все понимали, что если произойдет взрыв, то театр сложится, как карточный домик, и похоронит под собой и спецназ, и террористов, и заложников. Нужно было коллективное мужество, чтобы выходить на исходные рубежи с пониманием, что может грохнуть в любой момент. Еще я переживал тогда, что у руководства не хватит духа взять на себя ответственность и дать команду на штурм. И получится Буденновск номер два. Я считаю, что если бы не было применения газа, результат оказался бы намного плачевнее. При штурме.
Это была почти идеально проведенная спецоперация. То, что многих не смогли реанимировать — это плохо. Но это проблемы уже спасательной операции. А с Буденновском получилось так, что нет такого, чтобы собраться и повспоминать, как каждый год собираются и вспоминают штурм дворца Амина. Потому что это был не удачный штурм, а трагедия. Единственный раз, когда мы не смогли выполнить приказ.
После теракта в «Крокусе» в больницах остаётся 91 человек
Происшествия Теракт в Crocus City Hall подробности «Плакали почти все»: врач скорой рассказал, с какими травмами пострадавших в теракте увозили в больницу. Родственники Далерджона Мирзоева, одного из подозреваемых в теракте в концертном зале «Крокус Сити Холл» в Москве, в отличие от родственников других подозреваемых, не избегают. В результате удара по больнице «Аль-Ахли Аль-Маадани» в секторе Газа погибли 800 человек. В больницах столицы РФ остаются 37 человек, пострадавших во время теракта в концертном зале красногорского комплекса «Крокус Сити Холл». В результате удара по больнице «Аль-Ахли Аль-Маадани» в секторе Газа погибли 800 человек. В городскую клиническую больницу имени С.П. Боткина после теракта в "Крокус сити холл" было доставлено 13 пострадавших, многие из них тяжелые, большинство с РИА Новости.
Террорист на допросе в брянской больнице рассказал, что получил документы сразу в аэропорту
20 лет назад в Москве произошли два чудовищных теракта. 8 сентября 1999 года в 23 часа 59 минут 58 секунд в районе Печатников, на улице Гурьянова, была взорвана 9-этажка. Происшествия Теракт в Crocus City Hall подробности В теракте в «Крокусе» пострадал 121 человек. Родственники Далерджона Мирзоева, одного из подозреваемых в теракте в концертном зале «Крокус Сити Холл» в Москве, в отличие от родственников других подозреваемых, не избегают. После теракта в «Крокус Сити Холле» в московских больницах остаются 37 пострадавших, из них трое в тяжёлом состоянии, сообщила заммэра столицы Анастасия Ракова. Кризис с заложниками в Буденновской больнице произошел с 14 по 19 июня 1995 года, когда группа из 195 чеченских сепаратистов во главе с Шамилем Басаевым напала на южный. Как сообщают украинские СМИ, видео, заставившее эвакуировать две больницы в Киеве — это ролик с выступлением главы КГБ Беларуси Ивана Тертеля, в котором тот заявил.
Следствие требует арестовать 12-го фигуранта дела о теракте в «Крокусе»
В больнице и вокруг На следующий день в Будённовск приехало начальство — министр внутренних дел Ерин, по делам национальностей Егоров, директор ФСБ Степашин и командующий Северо-Кавказским военным округом Квашнин, которые составили оперативный штаб. Кроме них в город прибыли люди, которые действительно могли защитить жителей — подразделения МВД. Вэвэшников и ОМОН, конечно, было бы странно посылать на штурм, но они по крайней мере могли взять под защиту основные объекты города, включая химзавод. Тем временем Басаев отправил наружу нескольких заложников с политическими требованиями — независимость Чечни, вывод войск, переговоры. Комментарий некоего Замецки: "Заложников, кстати, Басаев обязал вернуться, обещая в противном случае расстреливать остальных пленников. У него вообще угроза расстрелом была основным способом общения с миром".
Кроме того, Басаев потребовал провести пресс-конференцию. Поскольку журналисты вовремя не появились, он расстрелял некоторых заложников. Штабисты тут же обеспечили ему желаемое. Наконец в город прибыли знаменитые люди - герои, которые, по идее, и должны освобождать заложников — «Альфа» и «Вымпел». Группы «А» и «В» проявили неповиновение во время кризиса осени 1993 года — тогда офицеры вместо неизбежно кровавого штурма Белого дома, занятого сторонниками Верховного совета, договорились о капитуляции парламентаристов.
Количество трупов сильно уменьшилось, а вот спецподразделениям эта история стоила дорого: в «Альфе» заменили командира, а «Вымпел» переименовали в «Вегу» и передали в МВД, что офицеры сочли за демонстративное понижение статуса и оскорбление — и начали массово увольняться. Так что к лету 1995 года оба отряда находились не в лучшей форме и вдобавок имели не проговорённый явно, но проявляющийся на деле статус «штрафников». Штаб, включавший толпу большого начальства, не имел никакого опыта и навыков разрешения подобного рода кризисов и сразу погряз в каком-то непродуктивном «белом совете». Чем эти люди управляли в ходе операции, понять трудно. Журналисты, общественники и тому подобная публика слетелись в Будённовск, как мухи на мёд.
Никакой организации их работы, никаких ограничений и никаких попыток упорядочить это броуновское движение между городом и захваченной больницей штаб не сделал. Басаев устроил шоу: красочно выступал перед прессой и позировал для фотографий вместе с заложниками и своими головорезами. Своя жизнь шла в Госдуме. Слуги народа решали, выносить ли Ельцину импичмент по такому случаю и объявлять ли о недоверии правительству. В это время спецназовцы пытались навести вокруг больницы хотя бы какое-то отдалённое подобие порядка.
Само их прибытие сопровождалось диким бардаком. При вылете на самолёте с авангардом «Вымпела» не хватило мест для троих офицеров спецназа, зато на борт посадили лишних генералов. Перед приземлением бойцам сообщили, что боевики захватили аэродром, так что те готовились при посадке выбить иллюминаторы и двери и сходу пойти в бой. Альфовцы добирались из Минвод автобусом, и по дороге навстречу выскочил раненый милиционер, который бросился на них с пистолетом. Оказалось, ему сообщили, что кто-то едет на помощь террористам.
Уровень организации просто поражает. Милиционеров в оцеплении вокруг больницы спецназовцы инструктировали в частном порядке — штабу не пришло в голову, что надо, например, приказать милиционерам не светиться лишний раз и не палить в ответ на выстрелы из больницы. Константину Никитину из «Вымпела» пришлось отдельно успокаивать толпу взвинченных и частично поддатых местных мужиков, которые порывались пойти штурмовать больницу и давали ценные советы. Кстати, нечто похожее на подкрепление у боевиков действительно обнаружилось — неподалёку от Будённовска обнаружили и перехватили двух вооружённых людей. При попытке захвата они отстреливались и были убиты.
У обоих нашли паспорта жителей Чечни. Кто точно это был, осталось неизвестным. Анархия вокруг больницы удивляла и бесила многих. Один из журналистов, общавшихся с Басаевым, позднее вопрошал: «Почему нас, журналистов, которые видели, что творилось в больнице, никто даже не допросил?! Альфовцы уже имели некоторое представление об обстановке в больнице и выкатили расчёт, согласно которому в случае, если они пойдут до конца и начнут штурмовать больницу любой ценой, будет убита и ранена ориентировочно половина заложников и 70 процентов состава штурмовых групп.
Видимо, на штаб это не произвело впечатления — коллективный разум велел всё равно немедленно готовить штурм. По идее, в таких случаях можно потянуть время и вытащить хотя бы часть заложников путём переговоров, но специалисты по контртеррору были, видимо, последними, кого хотел слушать штаб. Вообще, там кидались из крайности в крайность всё время осады. Штурм и капитуляция Спецназовцы поначалу не имели даже карт больницы, планы местности и здания добывались уже на ходу. Людей поставили перед фактом буквально за считанные часы до начала операции.
Времени на подготовку был мизер, вдобавок общий аврал, разумеется, привёл к провалам во взаимодействии с другими ведомствами. Басаевцы заранее знали, что будет штурм, — врачи скорой переговаривались по радио открытым текстом, а бронетехника, которой собирались прикрываться спецназовцы, была не своя, и мехводы, которым никто ничего заранее не объяснил, перед атакой начали прогревать двигатели. Так что Басаев и его команда успели сложить два с двумя. Поскольку больница была набита заложниками, вести огонь на поражение штурмующие не могли. Предполагалось, что стрелять будут для психологического эффекта по тем помещениям, где нет заложников, и стенам между оконными проёмами.
Это было хотя бы какое-то решение, но рикошетов никто не отменял, как и сдавших нервов у стрелков бронетехники. Задача была заведомо невыполнимой, но в пять утра 17 июня «Альфа» и «Вымпел» — в общей сложности 90 офицеров под прикрытием бойцов внутренних войск и СОБРа — выдвинулись к больнице. Там уже сидели во всеоружии. Боевики выставляли женщин в окна, а сами стреляли из всего подряд по технике и людям. Один из боевиков поставил заложницу на окно, а сам устроился снизу у неё между ступней.
Этого субъекта в конце концов убил одиночным выстрелом в лоб альфовец, сумевший подобраться на дуэльную дистанцию, но в целом назвать это действо штурмом язык не поворачивается. Правда, некоторое количество заложников лишь чудом сумело удрать во время боя. Одна из заложниц в шоковом состоянии шла в полный рост, пока вокруг творилось светопреставление. Несмотря на бешеный огонь из больницы, убитых было не так много. Боевики сожгли несколько бронированных машин, под огнём погибли трое альфовцев и офицер внутренних войск.
Однако раненых оказалось более двадцати — около трети штурмовых групп вышли из строя, а «Альфа» и «Вымпел» и так атаковали, имея меньше людей, чем у противника. Спасало только то, что вокруг больницы было довольно много выбоин, куч щебёнки, небольших построек. Спецназовцы смогли подойти почти к самым стенам. Сверху кидали гранаты; судя по всему, многие погибшие заложники были убиты именно ими — позднее некоторые выжившие говорили, что рядом с ними людей секло осколками. Теоретически ещё можно было проникнуть на первый этаж, но что делать дальше?
Коридоры были забиты заложниками и одуревшими террористами, которые палили во всё, что шевелится. К девяти утра штурм захлебнулся окончательно. Позднее к больнице попытались подступиться ещё раз, с помощью подразделений МВД, но после новых потерь стало ясно, что ловить тут нечего. Кроме спецназовцев, за время боя погибли несколько террористов и около 30 заложников. Какую часть убил огонь штурмующих, какую террористы — неизвестно.
Конкретных людей, о которых можно точно сказать, что их убил огонь спецназа, мы назвать не можем. Басаев отпустил некоторую часть заложников. На следующий день к делу подключился премьер-министр Виктор Черномырдин. Черномырдин же, при посредничестве правозащитника Сергея Ковалева, договорился с Басаевым об условиях освобождения заложников. Тот выжал из ситуации абсолютно всё и мог спокойно заканчивать свою игру.
В Чечне начиналось перемирие с переговорами, Басаев получал коридор для отхода, колонну автобусов и заложников для гарантии. Заложники были добровольными — уехали согласившиеся рискнуть будённовские мужчины, журналисты, депутаты… Кроме того, подали грузовик-рефрижератор — для 16 убитых за время теракта боевиков.
Опять фашисты пришли". Был ужас и шок. При этом те, у кого было оружие — а это же Ставрополье, казаки, — пытались сами давать отпор террористам, были случаи перестрелок между горожанами и террористами. И со стороны боевиков тоже были раненые и убитые, — говорит он.
Прилетела московская группа "А", подтянулись спецподразделения МВД, войска. Иногда были несогласованные действия спецподразделений различных ведомств, — говорит Баранов. Штурм Рано утром 17 июня начался штурм. Подошли фактически под окна больницы и могли заглянуть внутрь — давали информацию о том, что творится в больнице, спасли несколько заложников, уничтожили какое-то количество террористов... Просто представьте: в проеме окна стоят две женщины, а за ними прячется террорист с автоматом. Некоторым женщинам удавалось спрыгнуть, одна сумела спуститься на простынях со второго этажа — они сразу попадали к нам.
Мы вызывали БТР, который под непрерывным огнем подъезжал прямо под стены и отводил бывших заложниц в тыл, — вспоминает бывший замкомандира краснодарской "Альфы". Однако в больницу они так и не зашли. На нашем участке был вход, на котором боевики установили 200-литровые бочки с бензином, обложенные взрывчаткой, с дистанционным управлением — по нашей информации, [такое] было на каждом этаже. Если бы мы зашли в здание, они взорвали бы эти бочки, там начался бы ад… Команду зайти в больницу мы так и не получили. В ночное время мы покинули наши позиции Игорь Баранов В 1995 году — заместитель командира регионального отдела специальных операций управления ФСБ по Краснодарскому краю С другой стороны здания находилась московская "Альфа". А когда все это перерастает в бой по захвату здания, понятно, что часть заложников погибнет… Но рано утром нам сказали, что идем штурмовать.
При получении задачи мы видели, что внутренние войска вооружены для серьезного боя, у них были гранатометы и гранаты, они шли туда воевать. Мы — подразделения антитеррора — шли освобождать заложников, — говорит полковник запаса, вице-президент Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора "Альфа", в 1995-м — 26-летний старший лейтенант Сергей Милицкий. В ходе штурма группа из пяти человек, в составе которой был и он, должна была отвлечь на себя внимание боевиков от основных подразделений, штурмующих больницу, и по возможности проникнуть в здание. В этот момент майор Соловов оказался между гаражами и больницей. По нему с 50 метров боевики начали вести прицельный огонь — он погиб, вызвав огонь на себя. Это дало нам возможность пройти к пищеблоку и сориентироваться, в тех условиях это дорогого стоило… Заметив нас, террористы открыли шквальный огонь, но мы продолжали выполнять задачу, — говорит Милицкий.
Дверь в больницу была рядом, но открыть ее бойцам не удалось: — Она была завалена изнутри. Мы пытались расстрелять ее из пулемета — она даже не шелохнулась. В больницу никто так и не вошел. В этом бою Милицкий был тяжело ранен — он потерял левый глаз, получил ранения бедра, голени, руки. Поступила команда отходить. Там метров 20 надо было пробежать, но огонь был такой… все кипело.
Рванули, но за два метра до укрытия нас все-таки настигли пули, сбили с ног. Ребята буквально втянули нас в укрытие Сергей Милицкий В 1995 году — сотрудник подразделения антитеррора "Альфа" Потом, после долгой и сложной реабилитации Сергей Милицкий вернулся в строй, участвовал во многих спецоперациях — в том числе в театральном центре на Дубровке "Норд-Ост" и в Беслане. Провел несколько успешных переговоров с террористами, которые позволили освободить заложников либо эффективно подготовиться к штурму. По его мнению, одной из самых серьезных ошибок, совершенных в Буденновске, стали именно переговоры, которые велись напрямую между Басаевым и премьер-министром Виктором Черномырдиным. Потому что ему могут напрямую сказать, например: "Выводите войска из Чечни! С ним соглашается президент Международной ассоциации ветеранов подразделения антитеррора "Альфа" Сергей Гончаров: — Когда подразделение "Альфа" вылетает на проведение операции, там есть командир, которому дано право пытаться вести переговоры с теми бандитами, которые выдвигают какие-то требования… Политик должен понимать, во что он ввязывается, начиная переговоры с террористами.
И если он не профессионал в этом, то не надо этого делать. А это произошло. Добровольные заложники Итогом переговоров стало решение: боевикам предоставят автобусы и дадут возможность уехать. Взамен они отпустят всех заложников. При этом басаевцев в Чечню будут сопровождать добровольные заложники — по одному на каждого террориста, в качестве гарантии того, что проезд будет беспрепятственным. Юрий Корецкий к этому времени смог найти в больнице тещу, передать ей под присмотр свою беременную жену, решил идти в автобус добровольным заложником.
Мы увидели, сказали — хотите убить, уж лучше сразу убивайте здесь, чем где-то. Естественно, никто не подписывался, — говорит он. Оксана Куриленко в числе нескольких девушек тоже оказалась в автобусе. Мне было 23 года: ни семьи, ни детей, осознание того, что не найдется определенное количество добровольцев, и мы снова все здесь останемся, душу не грело Оксана Куриленко 14 июня 1995 года была пациенткой больницы и оказалась в заложниках 19 июня, спустя шесть дней после нападения на город, из Буденновска выехала колонна пассажирских автобусов с заложниками и боевиками. Не знаю, прощался с городом или не прощался, но тоскливо было. Многих знал — милиционеров в оцеплении, просто люди провожали, стояли поодаль, многих видел в окно.
Кружились мы по дорогам, вертолет перед нами сел, все сразу стали сползать вниз на сиденьях, — рассказывает Корецкий. Один из вертолетов, сопровождавших колонну, пилотировал старший лейтенант ныне подполковник, Герой России Сергей Палагин. О захвате Буденновска он узнал, выполняя боевые задачи в Чечне. Перед ним была поставлена задача выявлять огневые точки террористов, докладывать на землю и вызывать огонь на себя. Пришлось скрывать, чтобы не отстранили от полетов, — вспоминает Палагин. На следующий день, вспоминает он, его экипаж "ходил смотреть места возможных засад", где планировалось перехватить боевиков.
Службы безопасности Палестинской национальной администрации начали разгонять их. Акции протеста прокатились по многим городам Турции. Местные власти призвали участников акций к спокойствию, однако не везде это помогло.
Так, в Стамбуле полиция применила перцовый газ против местных жителей, которые пытались прорваться к генконсульству Израиля. А в Анкаре к посольству Израиля были стянуты спецподразделения. Силу пришлось применить полиции и в Иордании, чтобы не допустить проникновения протестующих в представительство еврейского государства.
При попытке взять штурмом здание стражи порядка применили слезоточивый газ и разогнали толпу. Тем временем Армия обороны Израиля возложила ответственность на группировку "Исламский джихад" террористическая организация, запрещена в РФ. Как заявили в пресс-службе ЦАХАЛ, взрыв в одной из больниц Газы стал следствием неудачного запуска ракеты со стороны палестинского анклава.
По словам премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, этот взрыв в больнице - дело рук террористов.
В ходе штурма группа из пяти человек, в составе которой был и он, должна была отвлечь на себя внимание боевиков от основных подразделений, штурмующих больницу, и по возможности проникнуть в здание. В этот момент майор Соловов оказался между гаражами и больницей. По нему с 50 метров боевики начали вести прицельный огонь — он погиб, вызвав огонь на себя. Это дало нам возможность пройти к пищеблоку и сориентироваться, в тех условиях это дорогого стоило… Заметив нас, террористы открыли шквальный огонь, но мы продолжали выполнять задачу, — говорит Милицкий. Дверь в больницу была рядом, но открыть ее бойцам не удалось: — Она была завалена изнутри. Мы пытались расстрелять ее из пулемета — она даже не шелохнулась. В больницу никто так и не вошел. В этом бою Милицкий был тяжело ранен — он потерял левый глаз, получил ранения бедра, голени, руки. Поступила команда отходить.
Там метров 20 надо было пробежать, но огонь был такой… все кипело. Рванули, но за два метра до укрытия нас все-таки настигли пули, сбили с ног. Ребята буквально втянули нас в укрытие Сергей Милицкий В 1995 году — сотрудник подразделения антитеррора "Альфа" Потом, после долгой и сложной реабилитации Сергей Милицкий вернулся в строй, участвовал во многих спецоперациях — в том числе в театральном центре на Дубровке "Норд-Ост" и в Беслане. Провел несколько успешных переговоров с террористами, которые позволили освободить заложников либо эффективно подготовиться к штурму. По его мнению, одной из самых серьезных ошибок, совершенных в Буденновске, стали именно переговоры, которые велись напрямую между Басаевым и премьер-министром Виктором Черномырдиным. Потому что ему могут напрямую сказать, например: "Выводите войска из Чечни! С ним соглашается президент Международной ассоциации ветеранов подразделения антитеррора "Альфа" Сергей Гончаров: — Когда подразделение "Альфа" вылетает на проведение операции, там есть командир, которому дано право пытаться вести переговоры с теми бандитами, которые выдвигают какие-то требования… Политик должен понимать, во что он ввязывается, начиная переговоры с террористами. И если он не профессионал в этом, то не надо этого делать. А это произошло. Добровольные заложники Итогом переговоров стало решение: боевикам предоставят автобусы и дадут возможность уехать.
Взамен они отпустят всех заложников. При этом басаевцев в Чечню будут сопровождать добровольные заложники — по одному на каждого террориста, в качестве гарантии того, что проезд будет беспрепятственным. Юрий Корецкий к этому времени смог найти в больнице тещу, передать ей под присмотр свою беременную жену, решил идти в автобус добровольным заложником. Мы увидели, сказали — хотите убить, уж лучше сразу убивайте здесь, чем где-то. Естественно, никто не подписывался, — говорит он. Оксана Куриленко в числе нескольких девушек тоже оказалась в автобусе. Мне было 23 года: ни семьи, ни детей, осознание того, что не найдется определенное количество добровольцев, и мы снова все здесь останемся, душу не грело Оксана Куриленко 14 июня 1995 года была пациенткой больницы и оказалась в заложниках 19 июня, спустя шесть дней после нападения на город, из Буденновска выехала колонна пассажирских автобусов с заложниками и боевиками. Не знаю, прощался с городом или не прощался, но тоскливо было. Многих знал — милиционеров в оцеплении, просто люди провожали, стояли поодаль, многих видел в окно. Кружились мы по дорогам, вертолет перед нами сел, все сразу стали сползать вниз на сиденьях, — рассказывает Корецкий.
Один из вертолетов, сопровождавших колонну, пилотировал старший лейтенант ныне подполковник, Герой России Сергей Палагин. О захвате Буденновска он узнал, выполняя боевые задачи в Чечне. Перед ним была поставлена задача выявлять огневые точки террористов, докладывать на землю и вызывать огонь на себя. Пришлось скрывать, чтобы не отстранили от полетов, — вспоминает Палагин. На следующий день, вспоминает он, его экипаж "ходил смотреть места возможных засад", где планировалось перехватить боевиков. Но колонна эти места обошла. По полям к ним подъезжали какие-то машины, возможно, были информаторы… Думаю, что, если бы боевики дошли до этих засад, что-то было бы, — говорит Палагин. Подготовку вариантов блокирования боевиков во время движения колонны подтверждает и полковник Баранов. Все эти автобусы были готовы к мгновенной остановке техническими способами — мы могли в любой момент их остановить без человеческих жертв. Мы готовили один из вариантов, чтобы на пути следования колонны провести операцию по освобождению заложников из автобуса, у нас появлялся очень хороший шанс.
Но наш план отвергли, это было решение руководства оперативного штаба. Мы получили указание — попытки штурма на период прохождения колонны отставить Игорь Баранов В 1995 году — заместитель командира регионального отдела специальных операций управления ФСБ по Краснодарскому краю Возвращение В ауле Зандак на территории Чечни террористы скрылись. Заложников отправили обратно на автобусах, все они вернулись в Буденновск. Стол собрали, я за хлебом пошел. Город пустой, проезжает машина. Я ее увидал — не задумываясь прыгнул в кювет и укрылся. Ни в больнице такого не делал, ни потом, не знаю, как так получилось, — рассказывает Юрий Корецкий. Его сны про пожары и необходимость куда-то бежать мучили пару лет, иногда повторяются и сейчас. Жена Юрия благополучно родила, говорит, что почти не помнит событий тех дней. Сокрушается, что боевикам удалось уйти.
Ни сотрудники, ни войска не смогли доделать свою работу. И этот бы одноногий Шамиль Басаев — прим. ТАСС не жил бы так долго, — говорит Стаценко.