Новости кумарин питерский авторитет

Кумарин Питерский авторитет. Единственное интервью Кумарина за 15 лет неволи.

Владимир Барсуков (Кумарин)

Интерфакс: Московский городской суд вынес решение о компенсации в пользу осужденного лидера "тамбовской" ОПГ Владимира Барсукова (Кумарина) за нарушение права на уголовное судопроизводство в разумный срок. Еще одним близким знакомым Владимира Барсукова (Кумарина) считается питерский бизнесмен Илья Трабер. Владимир Кумарин – последние новости на сегодня –. Как передает корреспондент УтроNews, завершается расследование очередного уголовного дела в отношении авторитетного бизнесмена Владимира Барсукова (Кумарина). Трабер дистанцируется от бывшего партнера Еще одним близким знакомым Владимира Барсукова (Кумарина) считается питерский бизнесмен Илья Трабер. Самый «авторитетный» предприниматель Санкт-Петербурга, лидер тамбовской ОПГ Барсуков-Кумарин (по версии полиции) ответил на вопросы «Совершенно секрет. Сейчас заключенный сидит в новых питерских «Крестах».

Защита Владимира Барсукова (Кумарина) намерена обжаловать приговор

Что и принесло ему славу Ночного губернатора Петербурга. На мой взгляд — абсолютно заслуженную славу. Второй справа- предприниматель Владимир Барсуков Кумарин. Он вошел в здание и увидел, что в холле сидят на корточках лица кавказской национальности и курят гашиш, а в царских ложах они же развлекаются с девушками нетяжелого поведения. Режиссер бросился в комитет по культуре, в милицию — но везде ему отказали.

Выяснилось, что некое частное предприятие просто взяло здание в аренду на 49 лет, и все документы в порядке. Тогда режиссер обратился к Кумарину. Те самые арендаторы успели пожаловаться в Федеральную службу безопасности ФСБ , и один из ее руководителей приехал к Кумарину с претензией. Ночной губернатор выслушал визитера, а потом заявил ему: «Слушай, ты же ленинградец!

Ты посмотри, что они в театре творят и чем занимаются! Не доводи до греха — езжай отсюда». Больше эти арендаторы в театре не появлялись. Тамбовская империя В 1994 году на Кумарина было совершено покушение: 1 июня на улице Турку его мерседес обстреляли из автоматов.

Водитель получил 22 пули и погиб на месте, в Кумарина попали 18 пуль, он был госпитализирован и 22 дня провел в коме. Ему ампутировали руку и удалили одну почку. В 1993-1995 годах в Санкт-Петербурге шла кровавая война: руководителей среднего и высшего звена тамбовских и великолукских массово отстреливали. Но поле битвы осталось за тамбовскими: великолукских разгромили полностью, большинство из них погибло.

Членов Малышевской ОПГ либо арестовали, либо они просто сбежали. В войне бывших «славянских побратимов» деньги и коррумпированные связи победили физическую силу. Выйдя из больницы, Кумарин уехал лечиться за рубеж. В Санкт-Петербурге он оставил огромную империю, контролирующую ключевые посты в банковской, пищевой, топливо-энергетической сфере, на рынке ритуальных услуг и в транспортно-логистической системе.

Ходили слухи, что в то время члены Тамбовской ОПГ контролировали практически весь наркотрафик, идущий через морской порт Санкт-Петербурга и автодороги северо-запада России. В то время это была примерно треть всего российского наркотрафика. В 1996 году Кумарин вернулся после лечения на родину. Его хорошо подлатали, все его конкуренты были устранены или усмирены, и нужно было вступить во владение Петербургской топливной компанией ПТК — ключевым игроком на рынке углеводородов северо-запада России.

В начале 90-х на автозаправках Северной столицы часто не было бензина, его цена была непропорционально высокой, и в 1994 году городские власти обвинили в этом компанию «Сургутнефтегаз». Как ответ монополисту была создана Петербургская топливная компания, учредителями которой стали мэрия, Балтийское морское пароходство, морской порт Санкт-Петербурга, аэропорт Пулково и еще 17 предприятий — крупных потребителей топлива. Должность вице-президента компании до 2000 года занимал Кумарин. Из лидера ОПГ он фактически превратился в бизнесмена, и в кругу близких называл свою группировку Тамбовской бизнес-группой.

Ему надо было избавляться от имиджа криминального авторитета — и Кумарин, взяв девичью фамилию матери, превратился в Барсукова. А его кличка Кум сменилась на более неформальную — Сергеич: так Кумарина до сих пор называют в Санкт-Петербурге. Да, он, безусловно, очень умный и отличный бизнесмен. Но руки у него по локоть в крови, и если благотворительная деятельность хорошо видна, то преступную он просто тщательно маскирует.

Впрочем, он не пустил в Санкт-Петербург кавказский криминал и воров в законе, за что ему отдельное спасибо. Владимир Барсуков Кумарин — слеваТеннисный турнире "St. Petersburg Open — 2005". Бизнесмен Владимир Барсуков слева на трибуне болельщиков турнира..

Однажды на личный телефон Кумарина позвонили с неизвестного номера. Звонил Зелимхан Яндарбиев, уже находившийся тогда в международном розыске, и попросил Кумарина о встрече. В это время в Санкт-Петербурге проходил экономический форум, а потому меры безопасности в городе были очень суровые. Вся делегация была вооружена пистолетами Стечкина, официально оформленными как табельные.

К Кумарину Зелимхан пришел один — в галстуке, белой рубашке. Выяснилось, что чеченцы прилетели помочь земляку — его обидели. Кумарин поинтересовался, кто обидчик. Оказалось, тоже чеченцы — мол, это их дело.

Ночной губернатор дал добро на разборку, поставив лишь одно условие: чтобы тихо. И все было тихо. Через несколько часов Зелимхан и 20 сопровождавших его чеченцев улетели тем же спецрейсом. А вскоре Зелимхана взорвали в Катаре.

В самые тяжелые годы он шефствовал над подлодкой «Тамбов»; военно-морской флот просил у него 30 миллионов долларов на реконструкцию эскадренного миноносца; патриарх Алексий благословил его на приобретение лазерной подсветки для крестов православных храмов Северной столицы... Причем часто я даже советовал своим знакомым: не ходите к нему, оба останетесь недовольны. Так, однажды он просто поделил крупный торговый центр поровну между двумя спорщиками, причем приказал его полностью отремонтировать. В итоге никто не уходил от него обиженным, но и никто не уходил довольным.

Жалобщики шли к Кумарину потоком. Он сидел за столом в ресторане, где выслушивал людей, иногда просто давал деньги, иногда принимал решения. Вопросы были самые разные: от помощи школе искусств до разрешения финансовых споров. Часто к нему обращались даже представители околовластных структур.

И неважно — надо было купить музыкальные инструменты в театр, сигнализацию в музей или помочь вдове удержать дело мужа.

Печать Четверть века для Кумарина. До встречи в 2030-м, ночной губернатор Для 63-летнего босса всех боссов Кумарина новый срок в 24 года - вечен. А он уверял: «Я заключил сделку с богом». К 16 часам за создание «тамбовского» преступного сообщества Кумарина приговорили к 24 годам. Бренд петербургской мафии под арестом двенадцатый год. Он уже осужден за рейдерские захваты к четырнадцати , за расстрел миллиардера Васильева с охраной — к двадцати трем. Все его соратники, десятилетиями наводившие трепет на город, — в могиле , вне России или в тюрьме.

У одинокого дона остались бешеные деньги, но свита его предала. Сквозь него, как явление, «Фонтанка» посмотрела на эпоху. Ведь, какой бы приговор судья ни вынес, будут недовольны либо одни, либо другие, — таким было последнее слово Владимира Барсукова-Кумарина на суде. Сегодня в меню ресторана «Дворянское собрание», что при академической филармонии на Итальянской, на закуску можно выбрать «паштет из тамбовского окорока с орехами». Еще лет пятнадцать назад такое посчитали бы за опасный сарказм. Тогда напротив, в кафе «Мезонин» «Гранд Отеля Европа», постоянно сидел Кумарин, и к нему вилась очередь бизнесменов, депутатов, правоохранителей и просто несчастных просителей. Автор лично наблюдал мизансцену, когда директор детского интерната, сбиваясь от волнения, просила краски и обоев. Ее привела волна мифологии.

Все сделают, иди с миром, — сказал сам и кивнул кому-то, чтобы занялись. То была ежедневная инъекция наркотика власти. Шел 2006 год. С похожего сюжета начинается и любимый его роман «Крестный отец». Тридцатью годами раньше, в 1972 году, в будущем известный журналист Юрий Щекочихин заехал в восьмилетнюю школу села Александровское Тамбовской губернии с заданием от «Комсомольской правды». Мне хочется узнать отношения между людьми: почему один человек смелый, а другой дрожит за свою мебель». Из него бы вышел крепкий председатель совхоза «Путь Ильича», но после армии сын комбайнера и доярки поступает в Ленинградский институт точной механики и оптики. Уже будучи тем, кого слушал город, он не вылезал из прессы, а потом из Интернета, а начал окунаться в новости еще в студенческой общаге.

Архив "Фонтанки" Время развитого социализма, что потом назовут застоем, диктовало активным — на зарплату инженера лишь существуют. Кумарин, как и сотни спортсменов, встает вышибалой в бар. Не в простой, а в ставший уже ключевым для будущих лидеров — «Роза ветров» на Московском, 204. Потом барменом. На днях он иронизировал в последнем слове: «Они сказали, что я обладаю организаторскими способностями. В институте был командиром стройотряда, в армии — старшиной роты, в общежитии — председателем студсовета. Ну, наверное, есть какие-то способности». Прошло 16 лет, и летом 1988 года тот же Щекочихин написал прогремевшую в то время статью — «Лев прыгнул»: «Сегодня среди боевиков много спортсменов.

Достать оружие проблемой, к сожалению, для них не является». Через несколько месяцев на барахолке в Девяткино сошлись вооруженные мастера спорта по борьбе и боксу. По большому счету, они выясняли, чья команда первой будет собирать дань с кооператоров. Кумарин был уже тем, кто пододвинул бойцов к резне. После чего впервые произнесли термин «тамбовские».

Арест 22 августа авторитетного питерского предпринимателя Владимира Барсукова, более известного как Кумарин до сих пор остается главной сенсацией и темой для обсуждений в городе на Неве.

Для Северной столицы его имя олицетворяло все то, что для всей остальной России ассоциировалось с понятием "бандитский Петербург". Питерский дон Карлеоне, самый могущественный авторитет, непререкаемый лидер легендарных "тамбовских" — в последнее время он как будто отошел в тень, называл себя "простым пенсионером". Осведомленные люди, конечно же, знали: Кумарин, как и большинство выживших в 90-е авторитетов, "легализовался" и продолжает играть ключевую роль в деловой жизни Санкт-Петербурга. После ухода в мир иной таких представителей питерского криминального мира, как Константин Яковлев Костя Могила и лидера "казанских" Артура Кжижевича, Кум оставался последней фигурой. Недаром его на полном серьезе до недавнего времени называли "ночным губернатором" Петербурга, по аналогии с "дневным" — Валентиной Матвиенко. В сферу его прямых интересов входили "Петербургская топливная компания" — крупнейший игрок на нефтяном рынке Петербурга, самый большой мясоперерабатывающий комбинат "Парнас" и многое, многое другое.

Владимир Кумарин по матери — Барсуков родился в 1955 году в Тамбовской области. Поступил в институт в Ленинграде, но учеба не слишком его вдохновляла. Первый срок получил за избиение и подделку документов в начале 80-х. А когда вышел в 1987 году, на дворе было совершенно другое время. Владимир Сергеевич сориентировался мгновенно и быстро сколотил вокруг себя боевой отряд, лидеры которого также имели тамбовские корни. Вскоре у Барсукова уже насчитывалось несколько сотен бойцов.

Это и было началом знаменитой "тамбовской" ОПГ. Еще до развала Союза по уголовным статьям были осуждены 72 тамбовских "братка". Сам Кум второй раз сел за решетку в 1990 году, а освободился в 93-м. И опять в стране была уже другая эпоха. Барсуков понял, что настало время делать "серьезные дела". О чутье и незаурядности Кума говорит тот факт, что именно "тамбовские" первыми из тогдашних ОПГ начали легализировать кровавые доходы, открывая собственные фирмы.

Уже к середине 90-х его сообщество неофициально полностью контролировало торговлю энергоносителями в Петербурге. В 1994 году на Владимира Кумарина было совершено покушение, в результате которого он месяц пролежал в коме и потерял руку. Это не сбило его с намеченного пути по контролю энергоносителями на питерском рынке.

Видимо, в высоких кабинетах сочли, что в Северной столице появился человек, на которого можно повесить всё. Прозвучало досудебное обвинение в бандитизме, озвученное генеральным прокурором РФ. Параллельно экономическим делам стали возникать «дела бандисткие» — как иначе, если слово сказано?

Когда следствие осознавало шаткость обвинения в организации покушения на Сергея Васильева и началась подготовка дела-страховки Весной 2008-го дело об убийстве Георгия Позднякова по указанию председателя Следственного комитета Александра Бастрыкина передали в объединённую следственную группу. Созданную специально под разборку с Барсуковым и возглавляемую тогда подполковником Олегом Пипченковым. Два года назад в то же дело добавился эпизод с Гуревским. Вероятно, уже тогда следствие осознавало шаткость обвинения в организации покушения на Сергея Васильева и готовило дело-страховку. Страховка получилась так себе. Немногим менее двух лет назад дело о двух убийствах пошло в суд.

Но закончилось это редким конфузом — прокуратура отказалось подписаться под обвинительным заключением. С учётом резонанса случай экстраординарный. Впрочем, и до того наблюдатели отмечали натяжки. Например, в деле утверждалось, что Кумарин-Барсуков «заказал» Позднякова и Гуревского, потому что те хотели подвинуть в тогдашней теневой иерархии его и… Костю Могилу. Получается, лидеры противостоящих сообществ состояли в альянсе против охранника и предпринимателя средней руки.

Кумарин Владимир Сергеевич

Меня перевезли из реанимации в палату, включили телевизор, где по всем каналам показывали, что убили Листьева. В этот промежуток времени я лечился в Германии, и со мной никто не мог встречаться, чтобы я, якобы, дал добро на убийство Листьева. Также я не мог в это время в Москве встречаться с Березовским. Я с ним вообще никогда не встречался. С Патаркацишвили встречался, с Березовским — нет. И допрашивал меня настоящий следователь, который ведёт дело Листьева… …Как я понял из газет, работу Колчина по Листьеву вели Пипченков и Захаров. Это именно они, которые, по моему мнению, являются пиарщиками и фальсификаторами, подбросили «сенсацию». По всем каналам и газетам эту тему обсуждали неделю. Цель была достигнута.

Я не понимаю, как на это клюнул Константинов. Первая информация пошла от них, то есть с «Фонтанки. Для справки: в 2007 году полковник МВД Геннадий Захаров и руководитель выездной бригады Следственного комитета Олег Пипченков возглавили «антирейдерскую» Оперативно-следственную группу по зачистке Санкт-Петербурга от криминала. В настоящее время Олег Вячеславович переведён с повышением в аппарат СК по Центральному федеральному округу. Андрей Константинов — известный писатель, журналист, автор сценария телесериала «Бандитский Петербург». У меня много вопросов к журналистам и к следователям. Почему после всех публикаций о показаниях Колчина меня не допросили? По этой ситуации я подал в суд на газету «Ваш тайный советник».

Они газету закрыли, остался сайт «Фонтанка. Что странно, ни одна газета, ни один канал ТВ, никто не обмолвился, что я подал иск «по делу Листьева» на Константинова. Сейчас юристы Константинова бегают от судов, срывая судебные заседания. Тот же Колчин проходил проверку показаний через полиграф детектор лжи , который не подтвердил достоверность его показаний ни по Листьеву, ни по Капышу. Павел Капыш — президент Балтийской финансово-промышленной группы, убит в июле 1999 г. Касаемо Пипченкова и Захарова, то я считаю, что все уголовные дела в отношении меня сфальсифицированы. Об этом говорю не только я, но и следователи, которые работали в этой группе. Как это делается, мне рассказывал следователь, который знакомил меня с материалами уголовного дела.

Об этом дал показания в суде следователь Маслов. Показания бывшего следователя «антирейдерской» группы Михаила Маслова в настоящее время проверяются Генпрокуратурой РФ. Кто, по вашей информации, мог заказать и исполнить это преступление. Какие, по вашему мнению, были мотивы у заказчиков этого убийства? А моё мнение и домыслы, за это надо отвечать. Мог ли стоять за убийством Листьева Березовский? Не знаю, но после убийства телебизнесом в Санкт-Петербурге начал заниматься его представитель — Константин Яковлев «Могила». Каковы, на ваш взгляд, истинные причины ареста и суда?

Кто и почему на ваш взгляд выступил истинным инициатором вашего ареста и дальнейшего сурового приговора? О чём жалеете и о чём, наоборот, никогда не будете сожалеть? Нет ли у вас ощущения, что ваше прошлое преследует вас? Я в жизни никого не предал, никого не оговорил. Кому мог помочь — всем помогал. Как я оцениваю себя? Мои родственники, близкие знают меня, какой я есть, и им не надо краснеть за меня...

Обидел подругу 63-летний Владимир Барсуков прежняя фамилия Кумарин , подробную и бурную биографию которого можно изучить здесь , арестован в 2007 году. Причем оперативно-следственная бригада при поддержке спецназа прибыла из Москвы, тайно и внезапно. В столицу задержанного и увезли, сразу поместив в супернадежный изолятор «Матросская тишина». Далее Владимир Барсуков был осужден на 23 года за покушение на владельца Петербургского нефтяного терминала Сергея Васильева при взрыве погиб его водитель , которое произошло в 2006 году. До этого осуждения бывший Кумарин успел получить 14 лет за рейдерские захваты нескольких предприятий, среди которых универсам «Смольнинский», которым якобы владела давняя подруга еще по комсомольской работе тогдашнего губернатора северной столицы Валентины Матвиенко Наталья Шпакова ныне уже покойная. С учетом того что Владимир Барсуков является инвалидом I группы нет руки, гипертония и кардиологические проблемы , уже тогда казалось, что де-факто он получил пожизненный срок. А вот с другой стороны те же факторы, а также исчисление проведенного дня в СИЗО за полтора, могли вывести Владимира Барсукова в конечном счете и на условно-досрочное освобождение. Ведь он отсидел уже 12 лет в условиях «крытки». Свидетель Глущенко Потому многих не удивил суровый приговор, который вынес Барсукову Куйбышевский районный суд Петербурга 21 марта 2019 года. Судья Артем Королев назначил Владимиру Барсукову срок в 24 года путем частичного сложения по другим уголовным вердиктам за «организацию преступного сообщества». Адвокат подсудимого Александр Афанасьев в интервью «Нашей версии» недоумевает: «Чтобы вынести приговор по такой статье — организованная преступная деятельность должна вестись. Когда ее вменяли, она сопутствовала мошенническим действиям, что логично.

Вину Барсуков не признает. Иск о компенсации рассматривался без участия Барсукова, который в настоящий момент находится на лечении в подведомственной ФСИН больнице имени Гааза в Петербурге. Как сообщалось, в северную столицу Барсукова этапировали в 2020 году из колонии под Кировом , где он отбывал наказание за ряд тяжких преступлений. Защита полагает, что необходимость его пребывания в Петербурге связана с делом об убийстве депутата Госдумы Галины Старовойтовой, в организации которого обвиняется их доверитель. В марте 2019 года Куйбышевский районный суд Петербурга признал лидера "тамбовской" ОПГ Барсукова Кумарина виновным в организации преступного сообщества.

И туда ходили все, от студентов до партийных боссов. Вход на дискотеку был платный, билеты стоили три рубля, но некоторые платить не хотели, и нам приходилось все это урегулировать. Дрались, конечно, но проходило без уголовщины. В те времена самым страшным оружием были палки, ножи, кастеты. А огнестрельное оружие было очень большой редкостью. Однажды случилось так, что в баре «Север» порезали ножом некоего Столярова. И тот, кто его порезал, он вроде был из компании Феоктистова. Когда это случилось, все, стоявшие на воротах в барах, собрались и стали искать обидчика. Феоктистова найти смогли, а того, кто ножом махал, — нет. С Феоктистовым разговор был никакой, но в конце концов того, кто порезал Столярова, посадили. Все это происходило в 1979 году, перед Олимпиадой. Сам Столяров был когда-то боксером, поэтому разбираться за него собралась очень большая компания. Но поскольку боксом занимались и многие милиционеры, то в результате они и повлияли — пусть уж лучше уголовное дело возникнет, чем люди по-своему разберутся. Ну а когда я перешел в «Таллин», там, конечно, возникли новые горизонты — время шло, бар был раскрученный. Там было заведено несколько уголовных дел, но не на меня, а на других работников. В конце 1984 года в Питере прогремело первое убийство — бывшего боксера Федорова. А я с ним раньше поддерживал очень тесные отношения. Убили его из обреза, а поскольку я сам выходец из деревни, да еще из такой боевой Тамбовской губернии где до сих пор помнят об Антоновском восстании , то многие посчитали, что Федорова мог убить я. В начале 1985 года меня дернули в милицию, начали допрашивать, а потом сработали чисто по-милицейски, провели обыск дома, нашли девять мелкокалиберных патронов. А у меня в то время уже жена была и ребенок шестимесячный. Ну про патроны я сказал, что нашел их и принес домой, но еще нашли у меня одну бумажку, из-за которой обвинили меня в подделке документов. Бумажка-то была совсем смешная — у нас рядом с «Таллином» располагался архив КГБ. Когда прапорщики парковали там машину, у них были специальные талоны с надписью «Разрешение» и с печатью. Мы приобрели такой талон, впечатали туда, что, мол, разрешается ездить со скоростью свыше ста километров в час… Плюс ко всему вменили мне еще и две 146-х, ранее закрытых. Постаралась это все организовать целая группа товарищей, тех самых, кстати, которые собирались вместе когда-то, чтобы разобраться по Столярову. Меня, правда, предупреждали наиболее прагматичные люди из этого общества, что, мол, был разговор — хотят тебя в милицию сливать… В общем, повесили на меня два разбойных нападения. В первом эпизоде я якобы ограбил и избил двух мастеров спорта международного класса по борьбе. Этот эпизод полностью ушел потому, что один из этих международников в тот вечер, когда его ограбили и избили, звонил по «02» и говорил, что ограбили и избили его в милиции, в 64-м отделении. Звонок был зафиксирован, это меня и спасло. Потом парень-международник рассказывал, как его заставляли меня опознать, а он не опознавал. Второй эпизод: там тоже кого-то избили и сняли кожаную куртку. И якобы я во всем этом участвовал. Но потом этого парня, потерпевшего, увидели в той самой кожаной куртке, которую с него якобы сняли. И статью мне поэтому изменили на хулиганку. Поэтому и судили меня за хулиганство, за хранение патронов и за поддельное удостоверение. Получил я три года строек народного хозяйства. Этапом через ярославскую тюрьму переправили меня в Переславль-Залесский. На этапе все нормально было, правда, в ярославской тюрьме случилось несколько конфликтных ситуаций, я там вроде как был даже организатором бунта — червивую кашу нам давали, а мы ее есть отказывались. Меня вообще-то должны были на химию отправить рядом с Коммунаром, но что-то не получилось. А все это время в городе ходили слухи, что на самом-то деле посадили меня за убийство Федорова. Поэтому жути было нагнано много, с тех пор так и считают, что я страшный человек. В 1987 году я вернулся в Питер через УДО условно-досрочное освобождение. Устроился в бар на Гражданском, 8. В том районе пол-«Зенита» жило. Мы играли в футбол с Желудковым и Ларионовым. Даже участвовали в первенстве города по мини-футболу. Заняли второе место из двухсот команд. А те, кто первое место занял, поехали на чемпионат Союза и заняли там третье место. Я в первое время никуда особо не лез, но уже в 1988 году пришли ко мне ребята, в основном земляки но я их знал не очень давно , — и вот они предлагают, договорись, мол, чтобы мы могли иметь возможность крутить наперстки и здесь, в Питере. Я встретился с теми, кто в Девяткино крутил наперстки, переговорил с ними, и мы тоже начали крутить как мы тогда говорили — «работать». Некрасовский рынок, автовокзалы, другие места. Кстати говоря, те, кто голосовал, чтобы меня посадили, они тоже отдали свои места. А наперстки — это же настоящий станок, причем в те времена это не было уголовно наказуемым. Каждый день выбирали одного, с уже оплаченной квитанцией на пятидесятирублевый штраф. Он выходил из отделения после задержания и крутил все по новой. Доходы у нас были большими, намного больше, чем в баре. Были дни, когда мы на всех зарабатывали до десяти тысяч рублей. А в то время столько «жигули» стоили. Я вообще человек по природе своей достаточно азартный и любил играть в карты. Я знал многих интересных игроков — Оскара Павловича Гофмана, например, или Володю Мушона — его убили в этом году в Москве, он владел там сетью элитных парикмахерских «Лореаль». Мир игроков — это вообще очень интересный мир… Однажды в 1984 году я выиграл 30 тысяч рублей. Кстати говоря, для того чтобы выиграть в карты, необязательно хорошо играть. Главное — это элементы хитрости, на которых можно подловить партнера. Хотя на самом деле все не столько в этих элементах хитрости заключается, сколько в том, чтобы самого партнера найти такого, какого надо. Как раньше говорили — найти лоха. Однажды я заехал в один бар перед самым закрытием, сели мы играть с торгашом, девочка приготавливала нам кофе, я шепнул ей на ушко: «Ты, мол, скажи, что пора закрываться, ставить все на сигнализацию, и поэтому свет нужно выключить, а оставить только аварийную лампочку». Она все так и сделала, а у торгаша, с которым я играл, были очень толстые очки, я в этих очках видел отражение карт, которые у него были на руках. Так что он даже не понял, как его обыграли. Что же касается схемы с наперстками — в «Бандитском Петербурге» написано, что якобы тогда Малышев подо мной был, но это не соответствует действительности. Я просто помог устроиться ему на работу на этот куст, а субординативно мы не были связаны с ним. Отношения у нас с ним были нормальные, я вообще человек компанейский, но близких друзей у меня не очень много, их по пальцам можно пересчитать. Правда, когда дела идут хорошо, тогда количество друзей увеличивается в геометрической прогрессии. Но это все не дружба, а так называемая дружба. Что же касается настоящих близких, то я за все годы никого не потерял, с некоторыми мы, может быть, стали видеться чуть реже. Теперь, что касается той самой исторической разборки в Девяткино, о которой тоже в «Бандитском Петербурге» написано. Там все ведь достаточно случайно вышло. Между прочим, Бройлер и Крымский, они ведь вместе были, из одного коллектива. И проблема, которая там возникла, — это была внутренняя проблема коллектива. Присутствовало там и оружие, какой-то автомат, но вовсе не Глущенко на него ходил грудью. А я вообще там отсутствовал, я спал в то время. Мне уже позже позвонили и сказали, что там произошло. В те времена еще никаких тамбовских и малышевских не было. Тогда все разбивалось по станкам, и когда некоторые станки перешли к нам, то не все восприняли это однозначно. После истории в Девяткино действительно началось разграничение на тамбовских и малышевских, хотя через три дня после той ситуации мы встретились с Малышевым и сняли все возникшие вопросы. В Девяткино-то как получилось на самом деле — свои убили своего… В это время в городе уже многое замыкалось на меня. Все ведь считали, что я отсидел за убийство. Это обстоятельство давило на многих, а тогда как раз началось развитие кооперативного движения. Вот ко мне и начали обращаться за помощью разные люди. И те, кто заходил в бар «Таллин» и в «Розу ветров». К тому же Невзоров начал выпускать репортаж за репортажем об ужасных тамбовцах — для нас это как реклама была. Так все к нам и полезли сами. Хотя было, конечно, и такое, что людей искусственно заманивали, не буду отрицать. А потом случилась такая история: однажды я обратился за помощью к некоему кооператору, попросил устроить к нему в фирму земляка. И сразу возникла сплетня, будто я наезжаю на этот кооператив и чуть ли не на жену Горбачевского. А потом я еще встретился с одним парнем, он из Молдавии приехал. В то самое время случилась интересная история: некий парень во время допроса на Литейном, 4, вдруг выпрыгнул из окна, переломал себе ноги, но его подхватила поджидавшая машина с друзьями. Этих ребят искали по всему Питеру, а по ориентировке у той машины были московские номера. У парня, с которым я встречался, машина была с молдавскими номерами, но они тоже начинались на букву «м», и поэтому его автомобиль попал под милицейскую наружку. А мы, когда наблюдение срубили, от машины ушли. А в машине куртка осталась с моей записной книжкой. В этой книжке был зафиксирован телефонный номер кооператива и пометка сделана: «Горбачевский». Ну, видимо, Горбачевский и решил, что я уже чуть ли не начал в отношении его какую-то собственную разработку вести. Горбачевский дал соответствующие указания в ОРБ, и пошло-поехало. Двое спекулянтов что-то не поделили между собой, по-моему, бриллиант они не могли поделить. Меня позвали помочь разобраться в ситуации. Но обо всем об этом узнали в ОРБ. Конкретно Николай Николаевич узнал. Есть такой сотрудник, который как раз лидерами преступных сообществ занимается. Он вызвал этих спекулянтов к себе, и они ему такого наговорили, что меня сразу начали искать. Собственно говоря, вся эта ситуация меня спровоцировала на бега, я скрывался, а Невзоров каждый день новый репортаж выпускал. Что же касается тех спекулянтов, то они впоследствии из потерпевших перешли в обвиняемые и были осуждены. Торговались и со следствием, и с прокурором, но, побывав в «Крестах», на суде от многого отказались, и этот эпизод от меня ушел. Позже, когда меня задержали и я попал в комитетскую тюрьму, вокруг моего дела начали слагать разные мифы. Кстати говоря, в «Бандитском Петербурге» написано, что женщине-прокурору, которая поддерживала обвинение, проломили голову, и поэтому, мол, я получил такой мягкий приговор. На самом деле ей проломили голову гораздо позже, и она должна была участвовать в процессе тех самых спекулянтов, которые не могли поделить бриллиант, — наши дела были разъединены. Все то время, что я сидел, продолжали выходить репортажи Невзорова, а люди в ОРБ получили новые звания. О комитетской тюрьме я хотел бы рассказать особо. Именно там я встретил путч 1991 года. Содержали нас там строго, и какие-то новости с воли мы получали редко. Нам давали читать только газету «Правда» и изредка — «Известия». И одну газету передавали из камеры в камеру, проверяя при этом, нет ли каких-то пометок или точечек наколотых. Ни радио, ни телевидения, естественно, не было. Там вообще мыло шилом протыкали, сыр, который был в передачах, разрезали ломтиками. И вот, помню, в августе, за некоторое время до самого путча, в тюрьме начались какие-то активные приготовления. Наверху, над прогулочными двориками, натянули двойные сетки, красили стены. Такое ощущение было, будто готовились принять большое начальство. Там один надзиратель был — приятный парень, он в университете учился, с ним иногда удавалось перекинуться парой фраз. И вот однажды он шепнул: «Горбачева арестовали». Тут мы и смекнули, для кого могла вестись подготовка в нашей тюрьме и в связи с какими событиями. Я все время, пока сидел, старался поддерживать себя в хорошей форме. Тренировался и вел такой специальный дневник тренировок. Фиксировал количество разных упражнений и показатели. Например, я постепенно довел высоту своих прыжков с места до 1 метра 30 сантиметров. Я тогда в одной камере с Феоктистовым сидел, он измерял высоту моих прыжков. Он же мне, кстати, сказал, что лучший кубинский волейболист с места выпрыгивал 1 метр 40 сантиметров. За 1 год и 9 месяцев я не пропустил ни одной прогулки, но тренировки, случалось, пропускал. И вот что интересно: когда я сидел в комитетской тюрьме, у меня умерли родители. Надо сказать, что они про первую судимость вообще ничего не знали, а что касается второй… Мать умерла не от расстройства, просто возраст подошел, ей уже было 60 лет. Отец умер примерно через год, он очень тосковал по ней. И мне долгое время не говорили о смерти матери. Узнал я только через три месяца. Только тогда адвокат и решился мне сказать, что умерла мать. Я пролистал свой дневник и увидел, что именно в ту неделю, когда умерла мама, я почему-то не мог тренироваться. Хандра была… В комитетской тюрьме я всего просидел около двух лет. И три последних месяца, кстати говоря, делил камеру с Владимиром Феоктистовым. У нас с ним возникли там чисто человеческие отношения. Когда я уходил, он даже слезу вытер. А до того мы с ним практически знакомы не были. Конечно, режим в комитетской тюрьме по строгости нельзя сравнивать с режимом в «Крестах». Но при этом были в комитетской тюрьме и свои плюсы. Их начинаешь тогда ощущать, например, когда вывозят в суд. Из «Крестов» на суд возят как: в четыре утра подъем, всех, кого готовят на вывоз, спускают в «собачник», это такая камера. Так сказать, транзитная. В семь утра дают завтрак, правда, завтраком это можно назвать только в кавычках. И часов в 9 — 10 утра начинается развоз. Поэтому с четырех до десяти в этом «собачнике» скапливается очень много народу в тесном помещении. В комитетской тюрьме все обстоит, конечно, цивильно. Там выводят из камеры непосредственно к машине. Прогулки в комитетской тюрьме всегда в одно и то же время. С восьми и до девяти утра. Это время — время пересменки. А в пересменку количество надзирателей всегда удваивалось. Первые дни меня на прогулки выводили шесть человек. Двое спереди, двое сзади и двое по бокам. Потом, конечно, уже стало поспокойнее и выводил один сотрудник. Кстати говоря, Мадуев — Червонец — его тоже после попытки побега из «Крестов» перевели в комитетскую тюрьму. И всегда на прогулки выводили по шесть человек и в наручниках. Наручники сначала через кормушку оденут, а потом выводят. Видеться с заключенными в соседних камерах нам, конечно, не давали. Но я все равно узнал, что в соседней камере сидит Макарыч, мой друг, директор Некрасовского рынка. Мы с ним сделали свою азбуку и перестукивались через стенку. Он писал стихи и несколько страничек посвятил мне. Мы умудрялись даже записками обмениваться — перебрасывали с хлебными шариками во время прогулок. До тех пор, пока над прогулочными двориками вторую сетку не натянули. А в хлебный мякиш закатывали записки. А однажды, когда меня начали возить на суд, я умудрился обмануть бдительность сотрудников. Там ведь как: с суда привозят, и ты идешь впереди, сзади — сотрудник. Ты должен остановиться у камеры, он тебя обыскивает, открывает камеру и запускает. И я однажды остановился не у своей камеры, а на камеру раньше. А конвоир, видимо, машинально не обратил на это внимание, обыскал, открыл дверь. Вот так мы с Макарычем повидались и обнялись… В одно время со мной там же, в комитетской тюрьме, сидела Люда Малышева по прозвищу Радистка Кэт, она была женой Юры Малышева, известного по прозвищу Распылитель. Они занимались антиквариатом и из-за него все время попадали в разные истории, сейчас у них магазин «Рапсодия» на Невском. Так вот, Люде в комитетской тюрьме разрешали петь песни. Потом, когда в тюрьму доставили Наталью Воронцову, ту, которая помогала подготавливаться к побегу Мадуеву, они стали петь песни вдвоем. А мы даже во время прогулок заказывали иногда, какую песню хотим послушать. Конвоиры не препятствовали — запрещено было только переговариваться… Автозак, когда заезжает в комитетскую тюрьму, сначала минует одни ворота, потом другие и попадает в полную темноту. А в автозаке сидят другие зэки, которых тоже везут в этот же суд. Естественно, когда машина попадает в темноту, все начинают шушукаться. Мол, что это, куда мы попали? Когда говоришь: комитетская тюрьма, это на всех очень сильно действует. А я еще все время жуткие истории рассказывал. Говорил, что попал в комитетскую тюрьму, потому что 7 человек топором зарубил. Многие верили. Зэки, конечно, услышав, что я из комитетской тюрьмы, сразу начинали расспрашивать, есть ли там расстрельные подвалы. Какой режим, как содержат? Один раз меня вывозят на суд, и некий мужик кричит мне: «Вова, привет, как дела, какие новости? Я спрашиваю у подельника а подельник грузином был : «Кто это такой? А я этого Гиви вспомнить не могу. Миша — это мой друг, он сейчас уже умер, убили его. Я как-то сразу обратил внимание на нестыковку. Если Гиви с Мишей познакомился в «Крестах», то как же мы тогда могли все вместе сидеть в «Пулковской»? И действительно, через месяц выяснилось, что это был подсадной и через его камеру очень-очень многие прошли. Он таких дел натворил, его потом сами грузины опустили — членом по башке треснули… Суд надо мной и над всей нашей «интернациональной бандой» шел полгода. И приговор должны были выносить как раз в день путча 1991 года. Но его перенесли на две недели и зачитывали уже в сентябре. Сам суд сделали закрытым, в зале постоянно находились вооруженные омоновцы. Помню, один из них как-то раз уснул и уронил свой автомат. Когда автомат брякнулся об пол, все как-то засуетились, вздрогнули, а один из наших адвокатов вскочил и заявил: «Попрошу отразить в протоколе, что если сейчас начнется стрельба, то Кумарин к ней не имеет никакого отношения…» На судью, конечно, давили. Если ОМОН задерживался, то процесс начинать не давали. Пугали и стращали. С прокуроршей действительно было не все ладно. Потом выяснилось, что она когда-то училась с Новолодским, который был нашим адвокатом, в одной группе, и между ними с той поры, со студенческой еще скамьи, какая-то напряженность была. Они и на процессе все время какими-то колкостями обменивались. Кстати говоря, когда потом этой прокурорше голову проломили, меня даже и не допрашивали по этому поводу. Никто никаких вопросов не задавал. Адвокаты у нас, конечно, были сильнейшие: Колкин, Новолодский, Казанин. Но приговор все равно дали суровый, я думал, что будет мягче. Все фактически уже отсиженное получили, а мне четыре года дали. Я, собственно, и не ожидал ничего хорошего, но все равно надеешься же как-то. Собственно говоря, все базировалось на показаниях одного потерпевшего, некоего Наумова. Честь и заслуга ОРБ, что они убедили его четко говорить всю ту чушь, которую он напридумывал. Хотя нужно отметить, что ни наркотиков, ни патронов мне не подбрасывали. В этом плане все было корректно и взаимоуважительно. А Наумов на суде говорил, будто кто-то его пугал мной, что я его поймаю, отрежу голову и этой головой буду играть в футбол. С этим Наумовым потом интересная история приключилась, я считаю, что он историей этой был наказан лучше всего, а однажды, уже после освобождения, мы с подельником поехали в Ялту на машине и заблудились там, попали на какое-то заброшенное шоссе и остановились у какого-то мужика спросить дорогу — у мужика вдруг перекосилось от дикого ужаса лицо, я и не понял, из-за чего, а потом мне сказали, что это был Наумов. Вот такие бывают странные совпадения… Представляю, что он испытал, когда столкнулся вдруг с нами на заброшенном шоссе в Ялте, за много сотен километров от Питера. Наверное, он ни за что бы не поверил, что это случайная встреча.

«Ночному губернатору Петербурга» выплатят компенсацию в 130 тысяч рублей

Владимир Сергеевич Барсуков — российский криминальный авторитет, лидер так называемой Тамбовской организованной преступной группировки из Санкт-Петербурга. Владимир Барсуков-Кумарин являлся лидером Тамбовской организованной преступной группировки в 1990-е и в начале 2000-х годов. После выхода на свободу Кумарин начал собирать собственную бригаду из приехавших из его родной Тамбовской области. Бизнесмен Владимир Барсуков (Кумарин), известный по криминальному титулу «ночного губернатора Петербурга», вновь привлек внимание СМИ. Еще одним близким знакомым Владимира Барсукова (Кумарина) считается питерский бизнесмен Илья Трабер. Барсуков (Кумарин) Владимир Сергеевич — Российский криминальный авторитет, лидер так называемой Тамбовской организованной преступной группировки из Санкт-Петербурга, известен также на Северо-Западе России как крупный предприниматель топливной сферы.

Владимир Барсуков (Кумарин). Лидер тамбовской ОПГ

В июне 1994 года на него совершено покушение, в результате которого потерял правую руку. В 1996 году Владимир Сергеевич вернулся в Санкт-Петербург, взял себе девичью фамилию матери и стал Барсуковым. Вошел в число соучредителей нефтеперерабатывающего завода открытого акционерного общества «Киришинефтеоргсинтез». В период с 1998 по 2000 год занимал пост вице-президента Петербургской топливной компании, имевшей крепкие связи с мэрией Санкт-Петербурга. Затем являлся помощником депутата Госдумы Александра Невзорова. В 2007 году произошел рейдерский захват целого ряда петербургских магазинов. Барсуков участвовал в его организации и 22 августа арестован по обвинению в мошенничестве и ряду других сопутствующих преступлений.

В 2009 году суд приговорил его к четырнадцати годам лишения свободы. Позднее в 2012 году Куйбышевским судом Санкт-Петербурга признан виновным в вымогательстве у владельцев торгового комплекса «Елизаровский» и приговорен к пятнадцати годам заключения с учетом неотбытого срока по первому делу.

Он потерял руку, но выжил и сразу после покушения уехал в Австрию, взяв себе девичью фамилию матери - Барсуков. По мнению людей, знавших его близко, на то были две причины. Владимир Кумарин-Барсуков люто ненавидел, когда его называли Кум. На тюремном жаргоне «кум» - это начальник оперативной части исправительного заведения, а «кумовской» означает стукач. Но не блатные понятия были главной причиной. Это была попытка сменить статус и свое место в мире.

Просто Владимир Кумарин раньше всех остальных понял, что в нашей жизни имеет реальную ценность. Это был настоящий прорыв мышления. В 1995 году в Петербурге комнату на Невском меняли на видеомагнитофон, а за подержанную иномарку отдавали квартиру. Тот, кто не имел денег, банально боролся за выживание. А зажиточные люди создавали посреднические фирмы, а прибыль вкладывали в шмотки и турецкое нашейное золото. И всем им казалось, что это и есть настоящий капитализм. А настоящий капитализм прятался в другом месте и был неинтересен обывателю: нефть, электричество - муть какая-то... Костюм третий: от Армани Уже много лет, как в Петербурге Владимира Кумарина остерегались называть бандитом - можно было «попасть на деньги».

Адвокаты респектабельного бизнесмена успешно выиграли несколько дел по иску о защите чести и достоинства. А после показательного судебного процесса против главы городского ГУВД Анатолия Пониделко он публично назвал господина Барсукова бандитом питерские власти даже сослуживцев Владимира Кумарина стали называть деликатно - «тамбовское деловое сообщество». Процесс с главным милиционером города закончился «примирением сторон». Стороны, как говорится, «разошлись краями», публично определив сферы влияния. Так, Владимир Кумарин в суде доказал свой отход от криминала в деловую сферу. А «тамбовское сообщество» действительно было деловым. Именно «кумаринские» первыми начали скупку объектов недвижимости, вошли в гигантскую промзону «Парнас». Для управления этими активами требовались специалисты, и «тамбовские бизнесмены» не жалели денег на обучение молодежи из своего сообщества.

К концу 90-х годов, когда резко выросли цены на энергоносители, «тамбовцы» наконец занялись нефтью. На северо-западе страны сложилась странная ситуация. Всесильные повелители российских нефтяных скважин и трубопроводов не могли влезть на петербургский рынок. В городе и области безраздельно царствовала «Петербургская топливная компания», выигрывавшая все тендеры. Когда-то ПТК создавали городские власти, чтобы снабжать нефтепродуктами крупные городские предприятия. На 132 заправках обслуживалась вся ведомственная техника города и области. Там же заправлялись и умные автолюбители, потому что бензин на ПТК всегда был отменного качества. С конкурентами, которые пытались влезть на этот рынок, боролись по-разному.

Например, с помощью экономических диверсий. На заправки одной известной компании просто завезли бензиновый суррогат - «прямогонку», которая буквально уничтожает мотор через десяток километров пробега. И фирма, уже поставившая несколько бензозаправок, без разговора оплатила чуть больше тысячи!

Положив перед хирургами кучу долларов и пистолет «ТТ», сделал предложение. Врачи спасли, отрезав правую руку.

Недавно Глущенко предал, заявив, что Галину Старовойтову заказал его патрон. В 1994-м году на меня было совершено покушение, больше 20 дней пролежал в коме и выжил благодаря тому, что заключил сделку. Там сказали: мы вернем тебя, если ты найдешь сам дорогу к Богу и не будешь никого ни оскорблять, ни обижать, вести порядочный образ жизни», — дал показания Кумарин несколько лет назад на очередном своем судебном процессе цитата из стенограммы. Не правда, что бойня остановилась. Христианского прощения никто же не обещал.

Сгинули те, кто начал ту войну. Их отстреливали по Питеру, месть настигала по всей Европе. Мафиозные семьи наблюдали за сагой и делали правильные выводы, надеясь, что это их не касается. Вот тогда он точно чертовски мило напевал свою любимую песню — «Королева красоты»: «Блестят обложками журналы, на них с восторгом смотришь ты…» Еще немного, и Кумарин становится владельцем заводов и пароходов. Это же не только «Петербургская топливная компания», долгое время являвшаяся городским монополистом.

Дома на Невском, агропромышленный холдинг, транспортные предприятия. Он делегирует Глущенко, Шевченко, Монастырского в Госдуму. Сам же скупает квадратные метры в историческом доме на Таврической, где до революции богемствовала элита Серебряного века. За глаза его все еще называют Кумом, в лицо — Владимиром Сергеевичем. Архив "Фонтанки" Однажды я задал ему мезозойский вопрос: «Сколько у тебя денег?

Кумарин не ел под одеялом. Спонсировал от пляжного волейбола до поставок продуктов на атомную подводную лодку «Тамбов». Его слава превратилась в кошмар для власти. Ориентировочная стоимость ремонта корабля 30 миллионов долларов США. Уважаемый Владимир Сергеевич!

При положительном решении в Ваш адрес будут сообщены необходимые реквизиты». Архив "Фонтанки" В мирное время Кумарин аккумулирует силы по православному признаку. Понятно — доставка благодатного огня из Иерусалима. Человек по двести братвы съезжалось, а государевы чины ежились. Они же считают только себя причисленными к мистериям.

Но помалкивали, кожей ощущая наполеона темного мира. Кивнул и стер с лица. Архив "Фонтанки" Не грех еще раз процитировать его показания на столичном суде: «…И вот Алексий благословил делать лазерную подсветку. На эту подсветку мною были потрачены большие деньги, и сделали ее с большой честью. Более того, эта подсветка участвовала, когда выиграли Олимпиаду в Сочи.

То есть, чтобы получить представление, как Россия видит эту Олимпиаду, брали именно эту подсветку, и лазером там вот эти все вещи вытворялись. Эта подсветка стоит на «Гранд Паласе», на высоте порядка 40 метров, и одновременно может подсвечивать 15 православных крестов». Архив "Фонтанки" Но в 2005 году Петербург повалил рейд. Незатейливыми манипуляциями через 15-ю налоговую инспекцию собственников пачками выкидывали из своих помещений.

Заняли второе место из двухсот команд. А те, кто первое место занял, поехали на чемпионат Союза и заняли там третье место. Я в первое время никуда особо не лез, но уже в 1988 году пришли ко мне ребята, в основном земляки но я их знал не очень давно , — и вот они предлагают, договорись, мол, чтобы мы могли иметь возможность крутить наперстки и здесь, в Питере.

Я встретился с теми, кто в Девяткино крутил наперстки, переговорил с ними, и мы тоже начали крутить как мы тогда говорили — «работать». Некрасовский рынок, автовокзалы, другие места. Кстати говоря, те, кто голосовал, чтобы меня посадили, они тоже отдали свои места. А наперстки — это же настоящий станок, причем в те времена это не было уголовно наказуемым. Каждый день выбирали одного, с уже оплаченной квитанцией на пятидесятирублевый штраф. Он выходил из отделения после задержания и крутил все по новой. Доходы у нас были большими, намного больше, чем в баре.

Были дни, когда мы на всех зарабатывали до десяти тысяч рублей. А в то время столько «жигули» стоили. Я вообще человек по природе своей достаточно азартный и любил играть в карты. Я знал многих интересных игроков — Оскара Павловича Гофмана, например, или Володю Мушона — его убили в этом году в Москве, он владел там сетью элитных парикмахерских «Лореаль». Мир игроков — это вообще очень интересный мир… Однажды в 1984 году я выиграл 30 тысяч рублей. Кстати говоря, для того чтобы выиграть в карты, необязательно хорошо играть. Главное — это элементы хитрости, на которых можно подловить партнера.

Хотя на самом деле все не столько в этих элементах хитрости заключается, сколько в том, чтобы самого партнера найти такого, какого надо. Как раньше говорили — найти лоха. Однажды я заехал в один бар перед самым закрытием, сели мы играть с торгашом, девочка приготавливала нам кофе, я шепнул ей на ушко: «Ты, мол, скажи, что пора закрываться, ставить все на сигнализацию, и поэтому свет нужно выключить, а оставить только аварийную лампочку». Она все так и сделала, а у торгаша, с которым я играл, были очень толстые очки, я в этих очках видел отражение карт, которые у него были на руках. Так что он даже не понял, как его обыграли. Что же касается схемы с наперстками — в «Бандитском Петербурге» написано, что якобы тогда Малышев подо мной был, но это не соответствует действительности. Я просто помог устроиться ему на работу на этот куст, а субординативно мы не были связаны с ним.

Отношения у нас с ним были нормальные, я вообще человек компанейский, но близких друзей у меня не очень много, их по пальцам можно пересчитать. Правда, когда дела идут хорошо, тогда количество друзей увеличивается в геометрической прогрессии. Но это все не дружба, а так называемая дружба. Что же касается настоящих близких, то я за все годы никого не потерял, с некоторыми мы, может быть, стали видеться чуть реже. Теперь, что касается той самой исторической разборки в Девяткино, о которой тоже в «Бандитском Петербурге» написано. Там все ведь достаточно случайно вышло. Между прочим, Бройлер и Крымский, они ведь вместе были, из одного коллектива.

И проблема, которая там возникла, — это была внутренняя проблема коллектива. Присутствовало там и оружие, какой-то автомат, но вовсе не Глущенко на него ходил грудью. А я вообще там отсутствовал, я спал в то время. Мне уже позже позвонили и сказали, что там произошло. В те времена еще никаких тамбовских и малышевских не было. Тогда все разбивалось по станкам, и когда некоторые станки перешли к нам, то не все восприняли это однозначно. После истории в Девяткино действительно началось разграничение на тамбовских и малышевских, хотя через три дня после той ситуации мы встретились с Малышевым и сняли все возникшие вопросы.

В Девяткино-то как получилось на самом деле — свои убили своего… В это время в городе уже многое замыкалось на меня. Все ведь считали, что я отсидел за убийство. Это обстоятельство давило на многих, а тогда как раз началось развитие кооперативного движения. Вот ко мне и начали обращаться за помощью разные люди. И те, кто заходил в бар «Таллин» и в «Розу ветров». К тому же Невзоров начал выпускать репортаж за репортажем об ужасных тамбовцах — для нас это как реклама была. Так все к нам и полезли сами.

Хотя было, конечно, и такое, что людей искусственно заманивали, не буду отрицать. А потом случилась такая история: однажды я обратился за помощью к некоему кооператору, попросил устроить к нему в фирму земляка. И сразу возникла сплетня, будто я наезжаю на этот кооператив и чуть ли не на жену Горбачевского. А потом я еще встретился с одним парнем, он из Молдавии приехал. В то самое время случилась интересная история: некий парень во время допроса на Литейном, 4, вдруг выпрыгнул из окна, переломал себе ноги, но его подхватила поджидавшая машина с друзьями. Этих ребят искали по всему Питеру, а по ориентировке у той машины были московские номера. У парня, с которым я встречался, машина была с молдавскими номерами, но они тоже начинались на букву «м», и поэтому его автомобиль попал под милицейскую наружку.

А мы, когда наблюдение срубили, от машины ушли. А в машине куртка осталась с моей записной книжкой. В этой книжке был зафиксирован телефонный номер кооператива и пометка сделана: «Горбачевский». Ну, видимо, Горбачевский и решил, что я уже чуть ли не начал в отношении его какую-то собственную разработку вести. Горбачевский дал соответствующие указания в ОРБ, и пошло-поехало. Двое спекулянтов что-то не поделили между собой, по-моему, бриллиант они не могли поделить. Меня позвали помочь разобраться в ситуации.

Но обо всем об этом узнали в ОРБ. Конкретно Николай Николаевич узнал. Есть такой сотрудник, который как раз лидерами преступных сообществ занимается. Он вызвал этих спекулянтов к себе, и они ему такого наговорили, что меня сразу начали искать. Собственно говоря, вся эта ситуация меня спровоцировала на бега, я скрывался, а Невзоров каждый день новый репортаж выпускал. Что же касается тех спекулянтов, то они впоследствии из потерпевших перешли в обвиняемые и были осуждены. Торговались и со следствием, и с прокурором, но, побывав в «Крестах», на суде от многого отказались, и этот эпизод от меня ушел.

Позже, когда меня задержали и я попал в комитетскую тюрьму, вокруг моего дела начали слагать разные мифы. Кстати говоря, в «Бандитском Петербурге» написано, что женщине-прокурору, которая поддерживала обвинение, проломили голову, и поэтому, мол, я получил такой мягкий приговор. На самом деле ей проломили голову гораздо позже, и она должна была участвовать в процессе тех самых спекулянтов, которые не могли поделить бриллиант, — наши дела были разъединены. Все то время, что я сидел, продолжали выходить репортажи Невзорова, а люди в ОРБ получили новые звания. О комитетской тюрьме я хотел бы рассказать особо. Именно там я встретил путч 1991 года. Содержали нас там строго, и какие-то новости с воли мы получали редко.

Нам давали читать только газету «Правда» и изредка — «Известия». И одну газету передавали из камеры в камеру, проверяя при этом, нет ли каких-то пометок или точечек наколотых. Ни радио, ни телевидения, естественно, не было. Там вообще мыло шилом протыкали, сыр, который был в передачах, разрезали ломтиками. И вот, помню, в августе, за некоторое время до самого путча, в тюрьме начались какие-то активные приготовления. Наверху, над прогулочными двориками, натянули двойные сетки, красили стены. Такое ощущение было, будто готовились принять большое начальство.

Там один надзиратель был — приятный парень, он в университете учился, с ним иногда удавалось перекинуться парой фраз. И вот однажды он шепнул: «Горбачева арестовали». Тут мы и смекнули, для кого могла вестись подготовка в нашей тюрьме и в связи с какими событиями. Я все время, пока сидел, старался поддерживать себя в хорошей форме. Тренировался и вел такой специальный дневник тренировок. Фиксировал количество разных упражнений и показатели. Например, я постепенно довел высоту своих прыжков с места до 1 метра 30 сантиметров.

Я тогда в одной камере с Феоктистовым сидел, он измерял высоту моих прыжков. Он же мне, кстати, сказал, что лучший кубинский волейболист с места выпрыгивал 1 метр 40 сантиметров. За 1 год и 9 месяцев я не пропустил ни одной прогулки, но тренировки, случалось, пропускал. И вот что интересно: когда я сидел в комитетской тюрьме, у меня умерли родители. Надо сказать, что они про первую судимость вообще ничего не знали, а что касается второй… Мать умерла не от расстройства, просто возраст подошел, ей уже было 60 лет. Отец умер примерно через год, он очень тосковал по ней. И мне долгое время не говорили о смерти матери.

Узнал я только через три месяца. Только тогда адвокат и решился мне сказать, что умерла мать. Я пролистал свой дневник и увидел, что именно в ту неделю, когда умерла мама, я почему-то не мог тренироваться. Хандра была… В комитетской тюрьме я всего просидел около двух лет. И три последних месяца, кстати говоря, делил камеру с Владимиром Феоктистовым. У нас с ним возникли там чисто человеческие отношения. Когда я уходил, он даже слезу вытер.

А до того мы с ним практически знакомы не были. Конечно, режим в комитетской тюрьме по строгости нельзя сравнивать с режимом в «Крестах». Но при этом были в комитетской тюрьме и свои плюсы. Их начинаешь тогда ощущать, например, когда вывозят в суд. Из «Крестов» на суд возят как: в четыре утра подъем, всех, кого готовят на вывоз, спускают в «собачник», это такая камера. Так сказать, транзитная. В семь утра дают завтрак, правда, завтраком это можно назвать только в кавычках.

И часов в 9 — 10 утра начинается развоз. Поэтому с четырех до десяти в этом «собачнике» скапливается очень много народу в тесном помещении. В комитетской тюрьме все обстоит, конечно, цивильно. Там выводят из камеры непосредственно к машине. Прогулки в комитетской тюрьме всегда в одно и то же время. С восьми и до девяти утра. Это время — время пересменки.

А в пересменку количество надзирателей всегда удваивалось. Первые дни меня на прогулки выводили шесть человек. Двое спереди, двое сзади и двое по бокам. Потом, конечно, уже стало поспокойнее и выводил один сотрудник. Кстати говоря, Мадуев — Червонец — его тоже после попытки побега из «Крестов» перевели в комитетскую тюрьму. И всегда на прогулки выводили по шесть человек и в наручниках. Наручники сначала через кормушку оденут, а потом выводят.

Видеться с заключенными в соседних камерах нам, конечно, не давали. Но я все равно узнал, что в соседней камере сидит Макарыч, мой друг, директор Некрасовского рынка. Мы с ним сделали свою азбуку и перестукивались через стенку. Он писал стихи и несколько страничек посвятил мне. Мы умудрялись даже записками обмениваться — перебрасывали с хлебными шариками во время прогулок. До тех пор, пока над прогулочными двориками вторую сетку не натянули. А в хлебный мякиш закатывали записки.

А однажды, когда меня начали возить на суд, я умудрился обмануть бдительность сотрудников. Там ведь как: с суда привозят, и ты идешь впереди, сзади — сотрудник. Ты должен остановиться у камеры, он тебя обыскивает, открывает камеру и запускает. И я однажды остановился не у своей камеры, а на камеру раньше. А конвоир, видимо, машинально не обратил на это внимание, обыскал, открыл дверь. Вот так мы с Макарычем повидались и обнялись… В одно время со мной там же, в комитетской тюрьме, сидела Люда Малышева по прозвищу Радистка Кэт, она была женой Юры Малышева, известного по прозвищу Распылитель. Они занимались антиквариатом и из-за него все время попадали в разные истории, сейчас у них магазин «Рапсодия» на Невском.

Так вот, Люде в комитетской тюрьме разрешали петь песни. Потом, когда в тюрьму доставили Наталью Воронцову, ту, которая помогала подготавливаться к побегу Мадуеву, они стали петь песни вдвоем. А мы даже во время прогулок заказывали иногда, какую песню хотим послушать. Конвоиры не препятствовали — запрещено было только переговариваться… Автозак, когда заезжает в комитетскую тюрьму, сначала минует одни ворота, потом другие и попадает в полную темноту. А в автозаке сидят другие зэки, которых тоже везут в этот же суд. Естественно, когда машина попадает в темноту, все начинают шушукаться. Мол, что это, куда мы попали?

Когда говоришь: комитетская тюрьма, это на всех очень сильно действует. А я еще все время жуткие истории рассказывал. Говорил, что попал в комитетскую тюрьму, потому что 7 человек топором зарубил. Многие верили. Зэки, конечно, услышав, что я из комитетской тюрьмы, сразу начинали расспрашивать, есть ли там расстрельные подвалы. Какой режим, как содержат? Один раз меня вывозят на суд, и некий мужик кричит мне: «Вова, привет, как дела, какие новости?

Я спрашиваю у подельника а подельник грузином был : «Кто это такой? А я этого Гиви вспомнить не могу. Миша — это мой друг, он сейчас уже умер, убили его. Я как-то сразу обратил внимание на нестыковку. Если Гиви с Мишей познакомился в «Крестах», то как же мы тогда могли все вместе сидеть в «Пулковской»? И действительно, через месяц выяснилось, что это был подсадной и через его камеру очень-очень многие прошли. Он таких дел натворил, его потом сами грузины опустили — членом по башке треснули… Суд надо мной и над всей нашей «интернациональной бандой» шел полгода.

И приговор должны были выносить как раз в день путча 1991 года. Но его перенесли на две недели и зачитывали уже в сентябре. Сам суд сделали закрытым, в зале постоянно находились вооруженные омоновцы. Помню, один из них как-то раз уснул и уронил свой автомат. Когда автомат брякнулся об пол, все как-то засуетились, вздрогнули, а один из наших адвокатов вскочил и заявил: «Попрошу отразить в протоколе, что если сейчас начнется стрельба, то Кумарин к ней не имеет никакого отношения…» На судью, конечно, давили. Если ОМОН задерживался, то процесс начинать не давали. Пугали и стращали.

С прокуроршей действительно было не все ладно. Потом выяснилось, что она когда-то училась с Новолодским, который был нашим адвокатом, в одной группе, и между ними с той поры, со студенческой еще скамьи, какая-то напряженность была. Они и на процессе все время какими-то колкостями обменивались. Кстати говоря, когда потом этой прокурорше голову проломили, меня даже и не допрашивали по этому поводу. Никто никаких вопросов не задавал. Адвокаты у нас, конечно, были сильнейшие: Колкин, Новолодский, Казанин. Но приговор все равно дали суровый, я думал, что будет мягче.

Все фактически уже отсиженное получили, а мне четыре года дали. Я, собственно, и не ожидал ничего хорошего, но все равно надеешься же как-то. Собственно говоря, все базировалось на показаниях одного потерпевшего, некоего Наумова. Честь и заслуга ОРБ, что они убедили его четко говорить всю ту чушь, которую он напридумывал. Хотя нужно отметить, что ни наркотиков, ни патронов мне не подбрасывали. В этом плане все было корректно и взаимоуважительно. А Наумов на суде говорил, будто кто-то его пугал мной, что я его поймаю, отрежу голову и этой головой буду играть в футбол.

С этим Наумовым потом интересная история приключилась, я считаю, что он историей этой был наказан лучше всего, а однажды, уже после освобождения, мы с подельником поехали в Ялту на машине и заблудились там, попали на какое-то заброшенное шоссе и остановились у какого-то мужика спросить дорогу — у мужика вдруг перекосилось от дикого ужаса лицо, я и не понял, из-за чего, а потом мне сказали, что это был Наумов. Вот такие бывают странные совпадения… Представляю, что он испытал, когда столкнулся вдруг с нами на заброшенном шоссе в Ялте, за много сотен километров от Питера. Наверное, он ни за что бы не поверил, что это случайная встреча. Мифов много было наговорено. Кстати говоря, опять-таки в «Бандитском Петербурге» написано, будто я, еще до посадки, когда входил в ресторан «Коелга», то там все вставали. Это все сказки, никто там особо не вставал, я всегда платил в том ресторане, если заходил туда. И еще по поводу того, что Николай Седюк был якобы моим учителем.

Я Седюка не знал, даже не разговаривал с ним никогда… Так вот, на суде этот Наумов рассказывал, что с него вымогали деньги. Причем из его рассказа получалось так, что с него деньги вымогали, но, когда он приносил деньги, их не брали. И он пытался всучить эти деньги в кабинете директора, где присутствовал и я. Когда в суде стали слушать эту пленку, на ней ничего не было слышно. И сотрудники ОРБ сказали, что она размагнитилась, когда лежала в сейфе, и пользовались фактически стенограммой этой пленки, то есть распечаткой. И вот что интересно: в тот день, когда этот Наумов пытался отдать деньги, которые с него вымогали, директор, в кабинете которого все это происходило, был в Болгарии. У него и билеты были, и свидетели, целая группа, сорок человек.

А все равно осудили… Очень долго приговор не вступал в законную силу, и я до января 1992 года так и сидел в комитетской тюрьме. А потом меня перевели в «Кресты». Там я пробыл месяца три. В «Крестах» уже, конечно, были совсем другие условия. Там уже очень четко чувствовалось разделение на тамбовских и малышевских. Честно говоря, я не хотел в «Кресты» ехать. Я им объясняю, что я уже два года сижу в комитетской тюрьме — как туда СПИД залететь может?

Так и не дался. Потом пришел ко мне опер Крестовский, спросил, какую я хочу камеру. Я сказал: «В ту, где народу поменьше». А по тем временам норма была 8—9 человек на камеру. Забито было достаточно плотно. И вот помню первое мое впечатление о «Крестах». В девять вечера меня подняли из «собачника» в камеру, я смотрю — все кормушки открыты.

В камере радио, кипятильники. В принципе, и перемещение между камерами достаточно свободное. После комитетской тюрьмы все это поражало. В камере я сразу фамилии не назвал, начал с людьми разговаривать, выяснилось, что очень многие, кто там сидел, со мной знакомы. По крайней мере так они говорили. Один якобы жил рядом со мной, другой по барам ходил. Они только на следующий день узнали мою фамилию.

Вот так забавно получилось. Я в одной камере с малышевскими сидел — со Слоном и Марадоной. А через несколько дней меня отправили в Выборг зачем-то. До Выборга всего 120 километров, а ехали мы почти сутки на поезде. В Выборгской тюрьме я пробыл почти две недели. До сих пор не понимаю, зачем меня туда отправляли. Со мной везли одного из молодых авторитетов.

Как довезли, он мне записку бросил, что, мол, если я еще один эпизод возьму на себя, то нас с ним посадят в одну камеру и даже дадут телевизор. Может быть, ради этого предложения меня в Выборг и дергали. Через две недели вернули обратно в «Кресты», и они уже встретили совсем по-другому. Надзиратели свирепствовали, всюду собаки, кормушки закрыты, а все из-за того, что, пока я в Выборге был, в «Крестах» случился бунт, зэки захватили двух заложников, один из которых погиб, ну и этих зэков перестреляли. Конечно, это совпадение, что бунт случился, как раз когда меня в Выборг возили. Вообще, когда из камеры в камеру перебрасывают, все это очень бьет по нервам. Потому что любая камера — это какой-никакой, а все же дом.

Как уроженец тамбовского села стал «ночным губернатором» Санкт-Петербурга?

Владимира Барсукова-Кумарина, признанного виновным в создании организованной преступной группы, перевели в Лечебную исправительную колонию № 12 (ЛИУ-12) в городе Кирово-Чепецке Кировской области, сообщил «ПД» его адвокат Константин Кузьминых. Перед тем, как рассказать, где сейчас Кумарин (Барсуков), расскажем о его становлении, как одного из авторитетов криминального мира. Кумарин в 2005 году приказал осуществить захват здания своим бригадирам Звереву, Цветкову и Вячеславу Дрокову.

Лидер "тамбовской" ОПГ отсудил у властей 130 тыс. руб. за волокиту по делу об убийстве

Из системы взаимовыручки родились первые бандитские бригады. Чуть позже отпала нужда самому «стоять на воротах». Бригадир получал ставку гардеробщика - 80 рублей плюс деньгами делились сменщики, набранные из друзей-спортсменов. Они тоже зарабатывали прилично, собирая по рублику с посетителя. А места на самом деле были... Выдержанный, умный, острый на язык, где нужно скрытный, Владимир Кумарин первый сменил касту и стал буфетчиком барменов тогда не было. Досуг в таких местах обычно проводили люди из нарождающегося слоя мелкой буржуазии - полукриминальные кооператоры, валютчики и мелкооптовые спекулянты импортными вещами - фарцовщики в просторечии.

Разумеется, у них часто возникали проблемы, с которыми в милицию не побежишь. Но вполне можешь обратиться за помощью к старинному приятелю-вышибале. А он все решит за вознаграждение. Или отрядит специально обученных людей... Костюм второй: спортивный, кооперативный, фирмы ADIDAS Ближе к концу 80-х годов советская власть, понимая, что не справляется с запросами граждан, допустила просчитанное послабление. И возле каждого города на окраинных пустырях возникли толкучки.

В Ленинграде «толпа» самоорганизовалась возле конечной станции метро «Девяткино». Первыми туда пришли меломаны с дисками, но они быстро отошли на второй план. Здесь можно было купить все: ствол, индийские презервативы, фирменные сигареты, одноразовые зажигалки и нижнее белье. Весь богатый ассортимент продавцы держали в руках - иначе затопчут в непролазную питерскую грязь. Ближе к станции, на проходе, на самом что ни на есть лобном месте, с утра до вечера разносился задорный крик: - Приходи, народ, на мой огород! Прилетел я из Америки на зеленом венике, веник распался, а я здесь остался!

Лох - не мамонт, он не вымрет! Все будет честно и без обмана, как у волшебника Сулеймана! Это ленинградские борцы «крутили колпаки». Лохов хватало всем, а сам бандитский мир, если сравнивать с девяностыми годами, был рыхлым и добрым. Все друг друга знали, вместе выступали. Даже девки у них были одни и те же, - рассказывает мне бывший опер, работавший в те годы на земле, а ныне журналист, пишущий на криминальные темы, Евгений Вышенков.

Сумма приемлемая для всех, и за выходные набегало на машину «Жигули». Володя Кумарин понял, что «колпаки» - это «тема». И обратился к Александру Малышеву напрямую: «Можно мы тоже встанем? Но отказывать не стал. Володя Кумарин поставил свой станок. До сих пор никто, даже следствие, не может объяснить, зачем богатейшему бизнесмену понадобилось захватывать этот ресторан.

Достаточно долго две еще толком не сложившиеся группировки мирно уживались на «толпе», крутя «колпаки». Ребята Владимира Кумарина поставили два «станка», а «малышевцы» в ответ наняли циркового фокусника...

Последнего убили на Кипре 23 марта 2004 года в этом преступлении также подозревается Глущенко. За Старовойтову Глущенко, пошедший на сделку с правосудием, получил 17 лет лишения свободы. Он, как водится, болен, и всячески пытается оказать следствию услуги, чтобы выйти на свободу по состоянию здоровья такую возможность российский УПК предусматривает. По одной версии, Владимир Барсуков хотел «подмять» под себя Законодательное собрание Санкт-Петербурга, а Старовойтова ему этого вроде как не позволяла. Верится с трудом, что столь низкие ставки привели к столь громкому убийству. Местные депутаты традиционно имеют в городе, говоря языком бокса, категорию «мухи». Куда интереснее версия РБК, которую данное СМИ описало в 2015 году: «Два источника, знакомые с ходом расследования, заявили, что в материалах дела содержится «предсмертная записка», предположительно написанная Шевченко: четыре машинописных листа, которые были отправлены неизвестными людьми начальнику ГУВД по Петербургу.

Ее обнародовал в интернете Руслан Линьков помощник Старовойтовой , указав, что получил ее от анонимов. Но ЦИК отказался регистрировать список, сочтя, что в нем слишком много криминальных авторитетов. В новый список, составленный под названием «Блок Жириновского», петербургский «политик» уже не попал. Отметим, что сам Владимир Жириновский всегда категорически отрицал, что в его фракцию в Госдуме можно попасть за деньги. Существует также версия , что Владимир Барсуков «заказал» Старовойтову из-за… возможного объединения Санкт-Петербурга и Ленинградской области в один субъект Российской Федерации.

Сам бизнесмен сидел за столом в углу во всем черном. За эти ночные приемы его и прозвали «ночным губернатором», — рассказал он и пояснил, что именно с этого у Барсукова и начались проблемы. Власть не простила ему такую игру в «крестного отца», который решает все проблемы людей. На предложение создать фонд для нормальной помощи Барсуков ответил отказом, так как ему нравилось самому раздавать деньги людям. Через пару лет он просто работал своей «репутацией».

По данным «Московского комсомольца», в благотворительность Барсуков действительно ударился. Он профинансировал создание лазерной подсветки над соборами Санкт-Петербурга. На небе над Исаакиевским, Смольным и Казанским соборами появились кресты. Он дарил иконы монастырям, за что получил личное благословение от патриарха Алексия II. На родине в Тамбовской области Барсуков поставил памятник своему земляку хоккеисту Всеволоду Боброву. Еще одним крупным благородным делом стало его участие в освобождении похищенных детей Саши и Димы Бородулиных. Сначала Барсуков заявил, что готов заплатить 100 тысяч рублей за информацию о похитителях. Но после злоумышленники вышли на него сами и отдали детей без выкупа. Однако, благородство хоть и красит разбойника, без суда над Барсуковым не обошлось. Задержание и аресты В августе 2007 года Барсукова задержали.

Его заподозрили в причастности к организации убийства его телохранителя и в покушении на убийство бизнесмена Сергея Васильева. Тогда же ему предъявили обвинения в организации преступного сообщества и других преступлениях. В 2009 году суд приговорил Барсукова по делу о рейдерских захватах торговых площадей в центре Петербурга к 14 годам лишения свободы. В марте 2012-го он вновь был признан виновным — уже в вымогательстве у владельцев торгового комплекса «Елизаровский» — и приговорен к 15 годам заключения. Процесс о покушении на Васильева начался только в 2013 году.

Теперь некогда грозный Кум проведет в тюрьме почти четверть века. Возможно, там и закончится жизненный путь едва ли не самого влиятельного авторитета страны. Миллион за ОПГ 20 марта Куйбышевский районный суд Санкт-Петербурга огласил приговор в отношении девяти человек, которые, по версии следствия, совершили или пытались совершить серию рейдерских захватов городских предприятий, в том числе известной кондитерской фабрики имени Крупской. Уголовное преследование семи из девяти подсудимых было прекращено за истечением сроков давности, и только двое — Владимир Барсуков более известный под прежней фамилией Кумарин и Вячеслав Дроков — признаны виновными, причем по тяжкой статье: о создании и руководстве организованным преступным сообществом часть 1 статьи 210 УК РФ.

Обоих приговорили к 12 годам лишения свободы и штрафу — миллион рублей с каждого. По совокупности с ранее вынесенными приговорами Владимир Барсуков Кумарин получил 24 года колонии строгого режима, Дроков — 21 год. Суд официально признал, что Кумарин создал группировку «в точно не установленное следствием время, но не позднее марта 2005 года». Чуть ли не за час до назначенного времени возле зала на четвертом этаже образовалась давка. Люди, не поместившиеся в холле, сидели в лестничных пролетах на втором и третьем этажах суда. Стоящие у входа в зал негромко переругивались между собой. В толпе послышался женский голос: «Помещение рассчитано на 12 человек, все равно всех не пустят. Смысл вам здесь стоять? Лучше в Эрмитаж сходите, Русский музей...

Мало ли в Петербурге мест! А бывало, даже студентки приходили, сидели в зале, — раздался откуда-то мужской голос. Мужчина, стоящий возле двери, пояснил, что журналисты — лишь часть пришедших. Среди них есть и родственники Кумарина, которые не могут встречаться с ним в СИЗО, а потому суды для них — по сути, единственная возможность увидеть близкого человека. Поддержать подсудимого также пришли его знакомые и просто неравнодушные люди. Мы приходим сюда его поддержать. Ему просто увидеть знакомых среди людей в суде — уже поддержка. В остальное время, объяснил он, Барсуков общается с близкими по почте — при помощи писем. Очень сильный характер у него, это точно.

Среди пришедших на оглашение приговора Кумарину оказался и националист Вячеслав Дацик по кличке Рыжий Тарзан, в феврале вышедший на свободу из «Крестов». Дацик заявил журналистам, что пришел посмотреть на судебный беспредел — «как фабрикуют всякую фигню по оговорам разных людей». Но Владимир Сергеевич держится. Рыжий Тарзан признался, что хотел в первую очередь выразить поддержку Кумарину, поскольку знаком с ним лично: «он мне помогал, я ведь спортсмен». Тайна советского подполья Для современной молодежи «тамбовские» звучит почти так же, как «махновцы», — жутким анахронизмом. Но еще 30 лет назад принадлежность к этой группировке считалась высоким бандитским званием. На излете СССР в стране Советов возникла серьезная теневая экономика, с которой власть активно боролась. Ее костяк составляли цеховики — подпольные фабриканты, которые в условиях плановой экономики и тотального дефицита умудрялись производить одежду, обувь, колбасу — и зарабатывать сотни тысяч рублей. Вокруг цеховиков возникла целая система обслуживания — от валютчиков и ювелиров до рестораторов и охраны.

До 1985 года интересы подпольных миллионеров защищали воры в законе — при тесной поддержке некоторых сотрудников милиции, которых тогда ни оборотнями в погонах, ни коррупционерами не называли. О существовании цеховиков слышали немногие, а хорошо знали вообще единицы. Но среди них были причастные — в частности, работники популярных кафе и ресторанов, потому что тогда в злачных местах гуляли богатые граждане СССР — страны всеобщего равенства. Одним из таких работников был Володя Кумарин — он с 1980 года по другим данным — с 1981-го работал вышибалой в популярном ленинградском кафе «Таллин», хотя в штатном расписании такой профессии не было. Именно благодаря своей должности Кумарин был причастен к тайнам цеховиков. Кумарин родился 15 февраля 1956 года в деревне Александровка Мучкапского района Тамбовской области. Окончив школу и провалившись при поступлении в институт, он был призван в армию и отслужил два полных года в Забайкальском крае, в автомобильной роте. Демобилизовался Кумарин в звании старшины — максимально возможном для срочника. Фактически это означало, что он не только честно тянул солдатскую лямку, но и серьезно гонял других, а потому был в авторитете и у командования, и у подчиненных.

А в Забайкалье в те годы порядок в армии поддерживали в основном неуставными методами — то есть силой... Старшина Кумарин получил от командования не только отличную характеристику, но и направление в вуз. Как льготник поступил в Ленинградский институт точной механики и оптики. Одновременно Кумарин стал серьезно заниматься боксом; вскоре он совмещал учебу и работу вышибалой — вначале в кафе «Роза ветров», потом — в «Таллине». За прогулы его в конце концов отчислили, и формально Кумарин окончил институт только в 2001 году, получив в 45 лет квалификацию инженера по специальности «Лазерная техника и лазерные технологии», которой в годы его поступления и учебы вообще не было. Славные парни Что стало причиной ареста Кумарина в 1985 году — неизвестно: его обвинили в хулиганстве и незаконном хранении боеприпасов. Сам он утверждает, что обвинения были надуманными. Тем не менее в 1986 году он получил свой первый срок, а уже в 1987-м освободился условно-досрочно и вернулся в Ленинград. Вернулся физически крепким, прошедшим зону и причастным к тайне цеховиков 31-летним преступным лидером.

Вокруг Кумарина стали собираться спортсмены, в основном его земляки из Тамбовской области. В то время по всей стране возникали «качалки» — добровольные спортивные секции. Ребята, объединившись, брали в жилконторах и ЖЭКах ключи от подвалов, сами собирали из подручных материалов силовые станки и тренажеры, и после работы или учебы занимались тяжелой атлетикой — проще говоря, тягали железо и качали мышцы. Непременным условием в этом новом молодежном сообществе был трезвый образ жизни. А поскольку спорт сплачивает, молодые люди вместе отдыхали и помогали друг другу в решении разных повседневных задач… Владимир Барсуков Кумарин В Санкт-Петербурге сотрудниками Генпрокуратуры задержан предприниматель Владимир Барсуков Россия. Сотрудниками Генпрокуратуры задержан предприниматель Владимир Барсуков в связи с расследованием уголовного дела о покушении на убийство предпринимателя Сергея Васильева. Дворовые спортсмены знакомились на таких турнирах, и постепенно возникали «братства» — такие же, как у воинов-интернационалистов или у туристов. Именно эти братства позже стали основой будущих преступных группировок, противопоставивших себя криминальным авторитетам. Их членов так и называли — спортсменами.

Владимир Барсуков (Кумарин): где сейчас находится «ночной губернатор Петербурга

Барсуков (Кумарин) Владимир Сергеевич — Российский криминальный авторитет, лидер так называемой Тамбовской организованной преступной группировки из Санкт-Петербурга, известен также на Северо-Западе России как крупный предприниматель топливной сферы. Одно время Кумарин работал с известным преступным авторитетом Николаем Седюком. Кумарин в 2005 году приказал осуществить захват здания своим бригадирам Звереву, Цветкову и Вячеславу Дрокову.

"Кум" бандитского Петербурга

Новые возможности Новости о Барсукове-Кумарине, вышедшем на свободу, сразу же дошли до членов его группировки. Отслужив в армии, Кумарин в 1976 году поступил в Ленинградский институт точной механики и оптики. Отслужив в армии, Кумарин в 1976 году поступил в Ленинградский институт точной механики и оптики. Теперь Владимира Барсукова-Кумарина ждет сразу два судебных процесса. Суд признал Владимира Барсукова-Кумарина виновным и приговорил известного криминального авторитета к 23 годам колонии строго режима. 16-летний Володя Кумарин дал ему интервью: «По-моему, как-то странно учиться в школе, чтобы стать инженером.

Похожие новости: