страна, люди, судьбы)», которая вышла в Издательском Доме ТОНЧУ. В настоящее время решается судьба России, она никогда не отступит в вопросах обеспечения своего суверенитета, заявил в среду директор Службы внешней разведки Сергей Нарышкин.
Шойгу: сейчас решается судьба России
Спецоперация профессионалов закончилась, государству ради победы потребовались общенародные усилия. Народ выставил 300 тысяч бойцов. Не все из них вернутся домой. Рядом с этими бойцами зарождается корпус граждан — патриотов действия, а не протестантов. Это добровольческое движение в разных формах, активисты сбора средств для воинов и их семейств, военкоры на поле боя. Люди в обстановке войны не только требуют от власти профессионализма и подотчётности, но и стремятся поправить положение своими силами. Целый ряд звёзд разной величины покинул страну.
Сократился — в результате бойкота России западными дистрибьюторскими компаниями — набор кинокартин и другой масс-культурной продукции, поступавшей из США. Некоторые американские социальные сети подпали в России под запрет за то, что разрешали пропаганду насилия против русских. На этом фоне в стране наметился — пока что не более того — отход от культуры развлечений и удовольствий в сторону культуры ценностей и служения. При этом западная культура в России — как классическая, так и современная — не подвергается гонениям, в отличие от русской культуры, которая впервые в истории подвергается запретам и угрозе её «отмены» на Западе. Такое положение порождает не только возмущение русского общества; в этом обществе пробуждается и крепнет давно переставший быть модным «русский дух». Окончательный разрыв официальной России с современным западным либерализмом поставил перед властями и элитой вопрос о необходимости русской идеи.
Прагматизм, которому правящий и владетельный класс страны следовал долгое время, оказался на поверку ущербным. Патриотизм, предлагавшийся долгое время в качестве заменителя идеологии, оказался недостаточным. Консерватизм, продвигаемый с недавних пор, делает акцент на охранительстве и не рисует образ будущего. Адекватного ответа всё ещё нет, но серьёзные усилия по осмыслению отечественной истории без изъятий и искажений, составлению набора важнейших базовых ценностей без ухода в архаику, воссоединению образования с воспитанием указывают на движение вперёд, которого в этой сфере давно не было. Особенно жёсткой и жестокой проверке война подвергла вооружённые силы страны, всю систему национальной безопасности и военно-промышленный комплекс. Как обычно, в этой сфере условия военного времени разительно отличаются от условий мирного периода.
Дистанция от парадов с учениями и докладов с отчётами и предположениями до настоящих военных действий и реального поведения геополитического противника всегда оказывается значительной. Нет, однако, ничего ценнее непосредственного военного опыта. Цена этого опыта всегда очень велика, но в результате огромных трудов получаются армия, разведка и ВПК гораздо более высокого качества, чем прежде.
Именно изучение подробностей жизни своих предков, которым пришлось испытать все перипетии сложных исторических процессов, дает ощущение неразрывности поколений и органичности национальной памяти. При этом его расстреляла советская власть уже потом, при товарище Сталине. И как я к этому отношусь? Я просто пытался понять, зачем он в революцию пошел.
И меня вдохновляет образ прадедушки. И моих дедов, которые воевали на фронтах Великой Отечественной войны, совершали подвиги. И я на это все смотрю и думаю. Вот они могли, а я? У меня прадедушка в Сталинграде фрицев мочил, а я тут боюсь что-нибудь лишнее сказать? А другой прадедушка басмачей валил». Мы просили наших собеседников назвать несколько ключевых фигур или событий российской истории.
И получили очень нестандартный перечень, по которому фактически можно обрисовать план исследовательского учебника истории см. Выявить закономерности здесь было непросто. Наверное, для представителей традиционалистского лагеря в большей степени характерен интерес к истории страны до Петра I, а также чуть более трагические оценки событий начала XX века. Кстати, Петр I и его реформы — абсолютный рекордсмен в упоминаниях респондентов 11 раз , притом, что ни один наш собеседник не ставил эту фигуру особняком и не придавал его деятельности какой-то уникальной значимости. Второе событие — это семнадцатый век, освоение Сибири. То, что нас сделало империей. Это время, когда многие крупные державы создавали свои империи, причем создавали их горизонтально.
Но получилось так, что из всех этих горизонтальных историй удержали свою империю только мы. А удержали мы ее потому, что мы ее неразрывно привязали к себе, сказав, что это не колония, это — мы. И третье — это, наверное, Великая Отечественная и победа в ней. То, что сделало страну сверхдержавой». Нужно обязательно отметить, что практически все респонденты обходят вниманием эпоху Советского Союза: здесь считаное количество раз звучит фамилия Сталин и всего трижды вскользь упоминается Великая Отечественная война. А дальше — только распад государства. Ни индустриализации, ни полетов в космос, ни атомной бомбы.
Предположим, что консервативная часть наших собеседников связывает XX век с разрушением православных ценностей, а либеральная — с репрессиями и подавлением прав человека. Пусть это местами, может быть, и ненужные амбиции. Например, к концу девятнадцатого века Россия была на подъеме, развивалась, экономика была на коне, валюта крепкая, экспорт рос. Технологий каких-то у нас не было, но мы все это импортировали. И могла ветка истории так уйти, что мы бы стали новыми США или Китаем. Но эта ситуация тоже возникла не просто так, а вследствие сотен лет борьбы за эти территории, сюда наложились и войны, и дипломатия, и торговля». К слову, часто звучит тезис, что Россия всегда обладала большим потенциалом, но не смогла его реализовать в полной мере.
И главную вину за это возлагают на события прошлого века. Распад же СССР оценивают в обе стороны, а последствия практически не рефлексируют. Получилось, что восемьдесят лет с лишним немножко выкинуты». Трагедии, победы, гордость, агрессивность Тем не менее большинство респондентов убеждены, что историей России — и победной, и трагической — важно и нужно гордиться, а также передавать эту гордость молодым поколениям. Мы провоцировали собеседников расхожей фразой о том, что Россия никогда ни на кого не нападала, а лишь защищалась. Но были разбиты всеобщим прагматизмом: речь идет о безоценочной исторической данности, все империи расширяются и тем самым неизбежно вступают в конфликты с окрестными территориями. Защищают свои границы — и вынуждены предвосхищать нападения.
Другой вопрос, как выстраиваются отношения с завоеванными народами. И тут у России, вероятно, уникальный опыт «толерантной» экспансии. Как это интерпретировать, было ли это нападением на Казанское ханство и Астраханское? Или это неизбежный шаг? Империя подразумевает рост территории. Она движется и сохраняется, в том числе для защиты своих рубежей. Они же разрушали много веков русскую землю.
Крымское ханство, сколько оно зла причинило, сколько миллионов было угнано за много веков! У нас первое — это склонность к расширению. Второе — это умение сожительствовать с другими народами». Очень интересно, что лишь двое респондентов назвали Россию военной державой. А на прямой вопрос об «агрессивности» нашего государства или населения последовало всеобщее непонимание. В истории России действительно много и побед, и поражений — их респонденты перечисляют буквально, и чаще всего речь идет именно о военных кампаниях, но эти явления оцениваются исключительно с точки зрения естественного строительства империи. И вообще свойственны почти всем странам мира.
Если у них есть возможность, они будут грызть других. Я думаю, что проецировать общечеловеческие ценности на взаимоотношения между государствами, мягко говоря, вообще неправильно. Кирпич падает с крыши. А ты стоишь и думаешь: сейчас он прилетит, и мы с ним пообщаемся. Привет, кирпич! А он летит, набирает скорость. Ты думал почему-то, как истинный либерал, что мы сейчас с кирпичом пообщаемся, чайку выпьем.
Персонально ваш. А вышло совершенно иначе. Вышло — шмяк, и привет. Просто потому, что кирпич набрал скорость. Ты думал, что оно общечеловеческое, а оказалось, что оно просто закономерность». И многие народы к нам приходят для защиты. Особо мы никогда ни к кому не лезли, и не бывает у нас нападения просто так, чтобы взять какие-то запасы золота, серебра».
Здесь уместно обсудить и другой наш вопрос — об отношении к армии, и еще частность — отношение к военной форме на детях. Вообще ни у кого не возникло сомнений, что России нужна сильная, современная армия: это как минимум вызов времени, поскольку мир входит в эпоху жесткой конкуренции. Но когда я был маленьким, я хотел быть военным, представляешь? Конкретно про мальчиков — это часть воспитания. Ничего тут такого нет». Наконец, последняя часть темы об оценке исторического фундамента России связана с ресурсами: возможно ли, что без богатства наших недр экономика была бы более сложной, а мы жили бы успешнее? И разве справедливо, что Россия контролирует слишком много земель и ресурсов для такого малого населения и ни с кем не делится, как считают некоторые западные партнеры?
И здесь наши собеседники были солидарны: ресурсные богатства нам ниспосланы Богом или судьбой, мы много за них бились и заслужили. Другой вопрос, что извлекать из них максимальную пользу мы так и не научились. Причем наши собеседники, большинство из которых представители бизнеса и промышленности, имели в виду вовсе не справедливое перераспределение доходов от продажи нефтегаза, а настаивали на необходимости создавать более сложную экономику переделов и извлекать больше выгоды из переработки. И никому ничего мы не обязаны. Мало ли кто что говорит. Бог каждому дал свою ношу. России, значит, по силам».
В конце девятнадцатого века Россия обладала довольно-таки прогрессивной экономикой, несмотря на практически нулевую роль нефти и газа в мировой системе распределения добавленной стоимости. Основной вред экономике нанесло не наличие ресурсов, а отказ переходить от индустриальной модели к постиндустриальной». Миссия России Продажа ресурсов — одна из важных миссий России, встречается и такая точка зрения: мы спасаем мир от ресурсного голода. Тема миссии в целом получилась очень непростой и довольно размытой. В одном из созвучных исследований мы видели, как на фокус-группах в ответ на просьбу описать миссию России первым словом неизменно называли «спасение», но с трудом конкретизировали его смысл, точнее, предлагали массу вариантов: спасение ценностей, спасение гуманитарное, спасение мира, спасение от нехватки ресурсов. Однако у наших респондентов по популярности лидировало слово «сохранение» «Мы же не просто здесь находимся. Здесь все очень особенное.
И вопрос не в этой самости или особенности, а вопрос в том, что эта особенность не могла нам быть дадена просто так. Наверное, у нас действительно есть смысл и миссия. Я предположу, что о миссии своей страны думает значительно больше людей, чем о ее будущем». В этой части исследования получилось больше всего полярности, и кажется, что тема миссии в итоге неразрывно связана с представлениями о ценностях и логично подчеркивает идеологическую разность респондентов. С точки зрения консерваторов, традиционные ценности — это семья, патриотизм, православие, культура, люди, и миссия России — их защищать. Люди либеральных взглядов часто обходят стороной и вопрос о ценностях, а следом и понятие миссии страны, подчеркивая индивидуалистский характер вопроса. Или видят миссию государства в создании блага и свободы для каждого гражданина.
Миссии традиционалистов: Ответственность за других. Вот сказал великий серб. Он считал, что каждый русский несет ответственность за какую-то часть мира» Спасение мира. То есть у нас, у России, есть миссия — удерживать мир на планете. А у сатаны есть своя миссия — каждые сто лет проверять: ну как там, не ослабла Россия со своей миссией? Сохранение семейных ценностей. И я очень рад, что родился и живу в стране, где этой ценности придерживаются и охраняют ее».
Ценности совсем другие пропагандировали все эти годы молодежи нашей: потребительство, материальные ценности, гедонизм. И поэтому ценность создания семьи сейчас должна быть на первом месте». Сохранение православия. Миссией России была защита православной веры». Поэтому любые твои решение должны быть обусловлены этой задачей.
Министр обороны России Сергей Шойгу в ходе встречи с выпускниками военных вузов заявил, что против нашей страны самую настоящую войну ведут государства Запада. Так называемый коллективный Запад хочет сломить Россию, уверен министр. В отношении России постоянно вводятся всё новые и новые санкции. Кроме того, внутри страны провоцируются беспорядки.
Кроме того, внутри страны провоцируются беспорядки. Ещё одной частью противостояния становятся и военные конфликты в сопредельных странах. Огромная военная помощь, как добавил министр, оказывается Киеву. Прямо сейчас, уверен министр, решается судьба России, определяется наше общее геополитическое будущее.
Читайте также
- Пророчество Киссинджера о судьбе России начало сбываться: какое будущее ждет страну?
- Расчет подполковника Одегова уничтожил истребитель ВСУ
- «Судьба человечества вновь тесно переплелась с судьбой России» — Россия в глобальной политике
- 15 интервью о судьбах России
- «Судьба Царя – судьба России»
Новости Рубцовска
Сейчас решается судьба России и её будущее место в мире, заявил глава Службы внешней разведки (СВР) Сергей Нарышкин. Американская военная помощь не поможет ВСУ остановить наступление героической армии России, заявил заместитель главы МИД КНДР Им Чхон Иль, пишет РИА Новости. Министр обороны Российской Федерации Сергей Шойгу заявил, что именно сейчас решается дальнейшая судьба и определяется геополитическое будущее России. Офицер ВСУ: Создание российской группировки войск «Север» является прямым следствием атак ВСУ на Белгородскую область. Выступление президента России анонсировал пресс-секретарь Дмитрий Песков. Ожидается, что глава Российской Федерации в прямом эфире выступит в ночь с 26 на 27 июня 2023 года.
Шойгу: сейчас решается судьба России
| Новости России — последние и главные новости России сегодня на РЕН ТВ | Сейчас решается судьба страны, судьба будущего наших детей. Только сплотившись вокруг Лидера и его курса на суверенитет, мы выстоим и победим! |
| «Судьба человечества вновь тесно переплелась с судьбой России» — Россия в глобальной политике | Руководство России начало спецоперацию на Украине, имея на руках точные данные об обстановке в мире. |
| Шойгу: Решается судьба России, определяется ее геополитическое будущее | Историческая судьба России была необычайно тяжела: открытая равнина, суровый климат, татарское иго, длившееся 250 лет, бесконечные вторжения соседей с северо-запада, юга и. |
| Судьба России зависит от каждого из нас! | объективный анализ показывает, что сейчас на фоне затягивания российско-украинского конфликта, и Россия погружена в решение этой задачи, конечно, влияние Китая будет. |
| Новости Рубцовска | И где сегодня России искать точку опоры — в чем ее судьба? Раствориться в Европе, превратившись в ее большую, но уже не самостоятельную часть? |
Нарышкин: сейчас решается судьба России
| Глава СВР Нарышкин заявил, что сейчас решается судьба РФ | Он добавил, что российские власти не будут уступать в таких вопросах, поскольку тогда наша страна рискует перестать быть Россией, пишет РИА Новости. |
| «Судьба Царя – судьба России» | эксперт о России и Украине. |
Просто Новости
- Глава СВР Нарышкин заявил, что сейчас решается судьба РФ
- "Совет женщин города Белгорода"
- "Совет женщин города Белгорода"
- Нарышкин заявил, что сейчас решается судьба России
Нарышкин: Сейчас решается судьба России
Ситуация в мире по-прежнему определяется глобальной напряжённостью между Россией и США при восходящем движении России. цитата из пророческого журнал The Economist. последние известия. Привлеченные к независимой экспертизе специалисты убедительно доказали несостоятельность и нелогичность выводов следствия о судьбе останков членов венценосной семьи.
Нарышкин заявил, что сейчас определяется судьба России
Известный русский философ и публицист в в книге «Судьба России» обобщил свои размышления и прозрения о судьбе русского народа и о судьбе российского государства. Экстрасенсы рассказали о судьбе Новокузнецка и всей России. Альбом года от. Слушать бесплатно онлайн на Музыке Новости Смоленска: В настоящее время решается судьба России, какое место она будет занимать в мире.
Новости в России и мире сегодня
| Иван Фролов: Судьба России. Последние статьи, интервью, выступления | Главные новости в России, странах СНГ и мире: последние новости, статьи, фото, видео, инфографика. |
| Заявления Путина определят судьбу России, сообщил Песков | Образ России будущего в сложном прошлом и достойном настоящем. |
Судьба России в контексте империй и революций ХХ века
Сейчас решается судьба страны, судьба будущего наших детей. Только сплотившись вокруг Лидера и его курса на суверенитет, мы выстоим и победим! Он добавил, что российские власти не будут уступать в таких вопросах, поскольку тогда наша страна рискует перестать быть Россией, пишет РИА Новости. Руководство России начало спецоперацию на Украине, имея на руках точные данные об обстановке в мире.
Глава СВР Нарышкин заявил, что сейчас решается судьба России
Является соавтором сценариев хроникально-документальных фильмов «Министр супердержавы» 2010г. В книге автор показывает эволюцию жизненных интересов и ценностных ориентиров представителей династии Баклановых, освещает родственные и дружеские связи сквозь призму исторических событий минувшего века. Он рассказывает о судьбе своего отца — Глеба Владимировича Бакланова — одного из известных военных деятелей нашей страны, Героя Советского Союза, о его плодотворной деятельности, участии в политической и общественной жизни страны. Обращаясь к судьбе отца — одного из наиболее колоритных и известных командиров Советской Армии военного и послевоенного периода, и вместе с тем активного участника политической и общественной жизни, — автор на основе изложения и осмысления истории жизни отца попытался найти ответы на некоторые вопросы. В частности, какие личные качества, аспекты образования и воспитания, какие общественные явления сделали возможной, в очень специфических условиях нашей страны, успешную карьеру человека, ставшего в реальных условиях боевых действий самым молодым в 32 года генералом периода Великой Отечественной войны, а затем, уже в послевоенное время, самым молодым командующим округом.
Где ныне этот драгоценный кадр русской служилой интеллигенции? Он вымер от голода, расстрелян «чрезвычайной», умучен в концлагерях или же угас в эмиграции. И европейские державы и народы должны помнить, что их интеллигенции готовится та же участь, что теперь уже поняли в Венгрии, Румынии и Югославии... Было бы неумно, неправдиво и государственно вредно идеализировать дореволюционную Россию. Мы этого не делаем, мы ищем для нее только справедливости и исторического понимания. Ему оставалось еще многое сделать, но это многое от одноверстной сети народных школ для всеобщего образования до планов индустриализации страны и широкого железнодорожного строительства, доселе не осуществленного коммунистами , было уже обдумано или начато, или же находилось в полном развитии...
Нам нечего идеализировать. Нам не к чему хвастать. И все это росло и выросло органически, вместе с самим русским народом как его собственная культура, как его собственная жизненная форма, подсказанная ему духом его религиозной веры православие и его национальным самочувствием. Где ныне все это наследие русской национальной истории? Где эти творческие традиции? Все разрушено, попрано, угашено, поругано. Большевики отвергли все это наследие и погубили его. Им нужно было другое, совсем другое: антинациональное, интернациональное устройство, превращающее Россию в орудие и в жертву всемирной революции. Им нужно было тоталитарное государство, способное завоевать вселенную для социализма. Им нужно было превратить Россию в арсенал мировой революции, а русский народ в нищее, зависимое, застращенное и обезличенное стадо, готовое, подобно стаду бизонов в прерии, ринуться вперед — на другие народы — и растоптать их некоммунистическую культуру...
Но пусть они помнят: это им не удастся, им предстоит великое крушение! И вот во всей русской истории не было момента, не было такого князя или государя, не было такого политика, который замышлял бы нечто подобное и так определял бы назначение русского народа. Эта чудовищная политика — эти безобразные цели, эти жестокие и губительные средства, — все это впервые всплывает не только в истории России, но и во всемирной истории. И русский народ к этому не причастен и в этом не повинен, он не творец, а жертва этой политики. И самая идея этой всемирной коммунистической революции возникла не в России, а на Западе, она была формулирована Марксом и Энгельсом, не знавшими России; она была придумана в Западной Европе, а Россия имела великое несчастие стать ее первым опытным полем. Смотрите же: с самых первых дней русской революции эта гибельная затея стучалась в двери Запада; она стремилась туда, откуда вышла, в ту среду крупно-промышленного капитализма, для которой она была изобретена... Ныне сроки приблизились, и она уже вломилась в малые государства Восточной Европы. О русском народе. Русский народ был доселе деятельным субъектом своей истории, а не замученным и порабощенным объектом, орудием чуждого ему мирового злодейства. Он жил, а не погибал, творил, а не пресмыкался.
Россия никогда не была тоталитарным государством: она никогда не обезличивала своих граждан; она никогда не подавляла их творческой инициативы; она никогда не покушалась погасить в них инстинкт личного самосохранения, как и стимул хозяйственного труда. Она никогда не отменяла частной собственности, она никогда не стремилась отнять у своих граждан религиозную веру, силу личного суждения и самостоятельность воззрений, она никогда не хотела превратить русских людей в голодных, полураздетых застращенных рабов, спасающих свою жизнь ложными доносами на своих неповинных соседей; она никогда не воображала, что все русское хозяйство можно превратить в бюрократическую машину, а всю русскую культуру подчинить тирании единого центра. Напротив, русское правительство в его христианской установке знало, что личное начало имеет религиозно-непререкаемое значение и что поэтому оно должно быть призвано и в государственном порядке, и в хозяйстве. Стоит только вспомнить русское национальное воззрение на солдата, выдвинутое Петром Великим, усвоенное от него Минихом и практически развернутое Суворовым: солдат есть индивидуальный воин, в котором надо чтить бессмертную, патриотически-ответственную душу и воспитывать духовную личность — патриотическую, сознательную и инициативную. В этом замысле живет дыхание восточного православия, сказавшееся в ту эпоху, когда почти все европейские армии, а особенно прусская, придерживались палочной дисциплины. Понятно, что самая идея тоталитарного строя не могла зародиться в национальной России. Уже самое необозримое российское пространство исключало ее появление. Эта идея могла зародиться только в эпоху всепреодолевающей техники: телефона, телеграфа, свободного воздухоплавания, радиоговорения. Она и родилась только во время настоящей революции как злоупотребление этой техникой, впервые позволившее создать такую централизацию и такую всепроникающую государственность, которая ждет ныне только технически и политически организованного дальновидения и дальнослышания, чтобы сделать свободную жизнь на земле совершенно невозможной. Надо представить себе, что еще 50 лет тому назад государственный курьер в России скакал из Иркутска в Петербург полтора месяца на лошадях и столько же на обратный конец.
А из Якутска? А из Владивостока? Уже после постройки Сибирской магистрали, законченной в 1906 году, почта шла из Москвы во Владивосток двенадцать с половиною суток. А по радио в России заговорили только перед самой революцией, во время войны, и то только для военных надобностей... Вот почему самая мысль о тоталитаризме не могла прийти в голову никому. Идея тоталитарного строя не была бы ни принята, ни осуществлена в национальной России. Она по самому существу своему органически противна русскому народу, и притом в силу многих существенных оснований. Во первых, в силу христианской веры в свободную, бессмертную и нравственно-ответственную личную душу; во вторых, в силу русской национальной вольнолюбивости и в силу инстинктивной приверженности русского человека частной хозяйственной инициативе; в третьих, в силу пространственного и национального многообразия России, в силу ее религиозной, бытовой и климатической многовидности. Изменить, или запретить, или сломать все это — могло прийти в голову только безумным доктринерам от марксизма, никогда не знавшим и не любившим России. А русский человек всегда ценил личную самостоятельность и всегда предпочитал строиться без государственной опеки.
Он всегда был готов оградить свою свободу уходом в леса или степи. Он всегда противопоставлял государственной строгости мечту об анархической свободе. Есть предрассудок, будто Россия исторически строилась из государственного центра, его приказами, запретами и произволением. С этим предрассудком давно пора покончить. В действительности русский государственный центр всегда отставал от народного исторически-инстинктивного «разлива», оформляя уже состоявшиеся процессы. Государство собирало то, что народ самочинно намечал, начинал, осуществлял и строил. Народ «растекался» слово, употребленное и Ключевским, и Шмурло — государство закрепляло. Народ творил — государство организовывало. И вот уже это государственное оформление и закрепление, эту организацию, народ принимал далеко не всегда охотно и совсем не всегда покорно. Историческая Россия росла народным почином: крестьянскими заимками, предприимчивым промыслом, непоседливостью новгородской и псковской вольницы, миссионерским и монастырским подвигом, свободным расселением и переселением, вольнолюбием людей беглых, скитанием «людей вольных и гулящих» термин летописи , казачьими походами и поселениями, торгово-купеческими караванами по рекам и дорогам.
Здесь не о чем спорить, и всякий, кто хоть сколько-нибудь знает историю русских «окраин» «украин» , подтвердит немедленно мои формулы. Две силы строили Россию: даровитый инициативный народ и собирающее государство. Кто заселил пространства русско-европейского Севера? Кто первый двинулся в сибирскую тайгу? Кто заселял пустовавшую Малороссию? Кто первый начал борьбу с турками за выход к Черному морю? Борьбу за Азов? За Предкавказье? И никто и никогда не думал о тоталитарности... И самая опричнина Иоанна Грозного была лишь малою, хотя и свирепою, дружиною, тонувшей в необъятной всероссийской «земщине» с ее особой жизнью, самостоятельным чиновничеством и вольной казачиной Ермак и Сибирь.
И даже тирания курляндского конюха Бирон с ее холопским режимом доносов и пыток —никогда не питала тоталитарных замыслов. А весь сословно-крепостной строй, который не кто иной, как Ключевский, признает тяжелым, но справедливым, покоился именно на истребовании государством от частно-инициативно-трудящегося населения известных взносов, повинностей, услуг и жертв, необходимых для национального спасения. Говорить здесь о тоталитарном строе можно только от невежества и верхоглядства. Бесспорно, крепостное право было длительным и тягостным проявлением, но не следует забывать, что почти половина русского крестьянства совсем не знала крепостного состояния, ибо в момент освобождения 1861 Россия насчитывала 10,5 миллиона крепостных крестьян, 1,5 миллиона дворцовых и удельных и 10 миллионов государственных, т. Русская историческая государственная власть подлежит, как и всякая другая власть, критике, а не клевете. Она делала ошибки. Где и какая власть их не делала? Она не всегда справлялась со своими задачами — огромными, претрудными, исторически осложненными, как ни у одного другого государства. Об этих заданиях западные государства и политики не имеют конкретного представления, ибо они не знают нашего климата и нашей береговой линии; они не представляют себе нашего пространства; они не понимают бремени нашей многонациональности; не разумеют наследия нашего двухсотпятидесятилетнего ига, коим Россия спасала Европу от монголов, сама отстав от цивилизации на два века; они не знают, в какие непрестанные оборонительные войны вовлекало нас наше равнинное положение без естественных защитных границ; они не знают, что Россия вынуждена была провоевать в порядке обороны по точной статистике две трети своей жизни из каждых трех лет истории — два года на оборонительную войну. Перед лицом таких непомерных задач, чтобы не распылять государственную волю, чтобы не осложнять и не замедлять ее вечно спешное образование ибо события всегда торопили, и оборонительная война следовала за войной , русская историческая государственная власть должна была строить государственный центр авторитарно по русскому историческому выражению, «самодержавно» , а не демократически.
Она хорошо понимала то, что только что отчетливо формулировал великий полководец наших дней Эйзенхауэр: «демократия никогда не бывает готова к войне». Но понимая это и не отдавая историческую самооборону России на голосование народа, русская национальная власть никогда не помышляла о тоталитарности и всегда оставалась верна национальным целям. Именно в этом, основном и существеннейшем Советская власть есть ее прямая и полная противоположность. Но есть еще один предрассудок, мешающий пониманию России: будто она сама не знала самоуправления и строилась исключительно авторитарной бюрократией. Этот вредный предрассудок тотчас же рассеивается при изучении нашего прошлого. Однажды русская история будет написана как история русского самоуправления, начиная от веча, избиравшего и удалявшего князей, и кончая земством и Государственной Думой. Кто всматривался и вдумывался в русскую историю, тот знает, что государственный центр России всегда изнемогал под бременем главных, неотложных задач и всегда стремился организовать на местах передовое и всякое другое самоуправление, чтобы разгрузить себя для дальнейшего. По мере того, как народное правосознание зрело, выборное самоуправление все расширяло и расширяло свой объем. И в начале двадцатого века, перед самой революцией, самодеятельность народа стала главной формой культурной жизни в России. Прежде всего в России господствовала свобода вероисповедания, формулированная в статье 67-й Русских Основных Законов.
Она предоставлялась и христианам, и магометанам, и евреям, и караимам, и ламаитам, и «язычникам» с таким обоснованием: «Да все народы, в России пребывающие, славят Бога Всемогущего разными языки по закону и исповеданию праотцов своих, благословляя Российское Государство и его верховную власть и моля Творца вселенной о умножении, благоденствии и укреплении духовной силы Русского Народа». А народы Европы знают слишком хорошо, какое значение имеет свобода вероисповедания как основа истинной демократии. Итак, самоуправление цвело в предреволюционной России. Избиралась Государственная Дума и часть Государственного Совета; свободно самоорганизовывались лояльные т. К возрождению свободной Соборности шла православная церковь. За свободу боролись и уже достигали ее рабочие союзы... И все это была одна естественная и необходимая школа государственного самоуправления. Конечно, все это так или иначе оформлялось или даже контролировалось государственным центром. Но в каких же странах было и ныне есть иначе? Ведь это только русская интеллигенция по своей неопытности воображала, будто в западных демократиях все это слагается беззаконно и бесконтрольно...
Русский народ жил перед революцией как великий свободный организм, но не понимал этого; а понял только теперь. А между тем этому организму предстояла тогда еще большая свобода дыхания и труда. А теперь? Коммунисты пресекли народное творчество, подавили народный почин, убили частную инициативу. Они заглушили национальный инстинкт самосохранения, навязывая ему чужую, дикую цель мировой революции, и взывают к нему только в час великой военной опасности... У них антинациональная власть стала всем, а личность и народ — ничем. Ничем, или политической соломой, которую можно жечь безответственно, беспрепятственно и неограниченно в революционной ночи. Этот процесс растраты русского народа, извода населения голодом, холодом, ссылками, непосильным каторжным трудом в концентрационных лагерях и прямыми казнями длится вот уже тридцать лет. Вот доказательства. По всенародной переписи 1897 года Россия в тогдашних пределах своих насчитывала свыше 128 миллионов жителей.
Ея нормально-средний годичный прирост населения составлял до революции, — а по утверждению коммунистов, составляет и ныне — плюс 17 человек на каждую тысячу населения. Согласно этому ее население исчислялось официально к 1914 году в 167 миллионов, а к 1918 году, за вычетом военных потерь первой мировой войны невступно 2 миллиона , в 175 миллионов приблизительно. Русские статистики исчисляли, что при сохранении этого прироста русское население должно к 1941 году удвоиться по сравнению с 1897 годом и составлять около 257,5 миллиона граждан обоего пола. Но в конце первой мировой войны от России отпали целые страны и области с населением в 29 миллионов людей; и Советская власть приняла Россию в 1918 году с населением приблизительно в 146 миллионов граждан. Показуемый Советами нормальный прирост должен был бы дать к началу второй мировой войны плюс 50 миллионов людей; иными словами, послереволюционная Россия должна была бы иметь к 1939 году не менее 196 миллионов населения. Между тем статистическая машина Сталина насчитала после аннулирования им не угодившей ему переписи 1937-го показавшей по предварительному подсчету невступно 160 миллионовжителей!.. Это означает, что революция погубила в России за первые 22 года по ее собственному подсчету не менее двадцати шести миллионов жизней... Тут все: и политические расстрелы, и трехлетняя гражданская война 1918—1921 ; и связанные с ней эпидемии; и тамбовское восстание Антонова; и казни Бела Куна в Крыму 1920—1921 ; и голод 1920—1921 ; и гибель бессчетных беспризорных детей, число которых сама Крупская исчисляла миллионами; и многолетний нажим на крестьянство; и коллективизация 1929—1933, погубившая около 600 000 зажиточных крестьянских семей; и страшный голод 1932—1933 года; и бесчисленные «малые» восстания по всей стране, заливавшиеся кровью; и «хозяйственная система» концентрационных лагерей ГУЛАГ ; и постройка Беломорского канала; и Соловки с отданными на замерзание священниками и верующими всех исповеданий; и «набатная» индустриализация, не подготовившая Россию к германскому вторжению, и чистка в Красной Армии, и эмиграция... С тех пор разразилась вторая мировая война, искусно спровоцированная Сталиным через союз с Гитлером — союз, развязавший руки этому последнему. До четырех миллионов русских пленных было погублено немцами голодом и холодом во внутренних германских лагерях.
Неисчислимы депортированные немцами «восточные рабочие», которые голодали и умирали на принудительных работах. Неисчислимы убитые немцами в России русские в качестве «заложников».
Кроме того, существуют взаимные поставки товаров через третьи страны, в обход санкций, их реальные объемы трудно учитывать.
Вряд ли это выгодно, например, России, потому что, в конце концов, ее и так за рубежом называют агрессором. Стране деньги сейчас нужны на развитие. Ну нападет Россия на Украину, захватит, допустим, часть территории, а что потом с ней делать?
Вкладывать огромные деньги, результативность чего может быть весьма отрицательной для экономики России, которая откатится назад. Ну и бизнес-элита в этом особо не заинтересована. При этом окончательно придется рассориться со многими зарубежными партнерами.
На самом деле психически полноценные политики войны не хотят. Беда в том, что глубинный источник конфликта лежит в культурно-исторической плоскости, он возник еще во времена развала Российской империи, а сегодня есть следствие распада СССР 30-летней давности, который на самом деле все еще продолжает влиять на политику и не всегда зависит только от властей". Как этот конфликт может отразиться на Казахстане?
П: "Казахстан не хочет конфликта между бывшими республиками-сестрами, он так или иначе может отразиться на нем. Россия считается нашим стратегическим союзником, мы с этим государством в ряде интеграционных отношений находимся. В случае эскалации боевых действий есть опасения, что неоднозначное отношение к России как к партнеру и союзнику у определенной части населения в Казахстане может возникнуть.
Россия: последние новости 28 апреляФинансы Mail. Как может измениться рынок СПГ? Разбирались Финансы Mail. По его словам, в аэропорту Внуково в зоне временного содержания находятся 954 гражданина Таджикистана, при этом еще 22 уже выдворили из страны. Взрыв прогремел в подконтрольном ВСУ городе Запорожье на фоне воздушной тревоги, сообщает в воскресенье украинский телеканал «Общественное» в Telegram.
Открывается «Судьба России»
Руководитель проекта и Генеральный продюсер Литературно-музыкального фестиваля «Судьба России» – Президент Русского ПЕН-центра Владимир Семёнов. Председатель Российского исторического общества, директор Службы внешней разведки РФ Сергей Нарышкин уверен, что в настоящее время решается судьба России и определяется ее. Ситуация в мире по-прежнему определяется глобальной напряжённостью между Россией и США при восходящем движении России. Альбом года от. Слушать бесплатно онлайн на Музыке
Лекториум он-лайн
- Шойгу: сейчас решается судьба России
- Человекоподобный робот-домохозяин из Китая
- Какое будущее Киссинджер напророчил РФ и чем завершится СВО
- Судьба России – в наших руках!
- «Судьба Царя – судьба России»
- Просто Новости
Судьба России. Вспоминая Николая Бердяева
Люди заявляют, что боятся агрессии со стороны Украины, из-за чего они вынуждены покидать свои дома. Сейчас беженцы ни в чем не нуждаются и ждут, когда смогут вернуться домой. Материалы по теме.
Согласно этому ее население исчислялось официально к 1914 году в 167 миллионов, а к 1918 году, за вычетом военных потерь первой мировой войны невступно 2 миллиона , в 175 миллионов приблизительно. Русские статистики исчисляли, что при сохранении этого прироста русское население должно к 1941 году удвоиться по сравнению с 1897 годом и составлять около 257,5 миллиона граждан обоего пола. Но в конце первой мировой войны от России отпали целые страны и области с населением в 29 миллионов людей; и Советская власть приняла Россию в 1918 году с населением приблизительно в 146 миллионов граждан. Показуемый Советами нормальный прирост должен был бы дать к началу второй мировой войны плюс 50 миллионов людей; иными словами, послереволюционная Россия должна была бы иметь к 1939 году не менее 196 миллионов населения. Между тем статистическая машина Сталина насчитала после аннулирования им не угодившей ему переписи 1937-го показавшей по предварительному подсчету невступно 160 миллионовжителей!..
Это означает, что революция погубила в России за первые 22 года по ее собственному подсчету не менее двадцати шести миллионов жизней... Тут все: и политические расстрелы, и трехлетняя гражданская война 1918—1921 ; и связанные с ней эпидемии; и тамбовское восстание Антонова; и казни Бела Куна в Крыму 1920—1921 ; и голод 1920—1921 ; и гибель бессчетных беспризорных детей, число которых сама Крупская исчисляла миллионами; и многолетний нажим на крестьянство; и коллективизация 1929—1933, погубившая около 600 000 зажиточных крестьянских семей; и страшный голод 1932—1933 года; и бесчисленные «малые» восстания по всей стране, заливавшиеся кровью; и «хозяйственная система» концентрационных лагерей ГУЛАГ ; и постройка Беломорского канала; и Соловки с отданными на замерзание священниками и верующими всех исповеданий; и «набатная» индустриализация, не подготовившая Россию к германскому вторжению, и чистка в Красной Армии, и эмиграция... С тех пор разразилась вторая мировая война, искусно спровоцированная Сталиным через союз с Гитлером — союз, развязавший руки этому последнему. До четырех миллионов русских пленных было погублено немцами голодом и холодом во внутренних германских лагерях. Неисчислимы депортированные немцами «восточные рабочие», которые голодали и умирали на принудительных работах. Неисчислимы убитые немцами в России русские в качестве «заложников». Семь миллионов павших показала, явно преуменьшая, советская власть.
Неисчислимы русские люди, расстрелянные в России отрядами советского НКВД во время реоккупации за мнимую «коллаборацию» с германцами. Исчезли из Крыма ликвидированные Советами татары около 150 000. Исчезли с Кавказа карачаи около 16 000 ; исчезли с Кавказа чеченцы около 200 000 и ингуши около 50 000. Исчезли немцы Поволжья около 200 000. Все эти малые народы России были частью перебиты, частью сосланы в суровую Сибирь на принудительные работы за то, что они ждали от германцев освобождения из коммунистического рабства... И в довершение всего — вечно пополняясь, стонут десятимиллионные всероссийские концентрационные лагеря, куда свободный человек не имеет доступа, откуда не бывает ни писем, ни известий и где заключенные живут в среднем не больше восьми месяцев. Советская власть решительно предпочитает бесплатного раба, заключенного на смерть, — свободному гражданину, проклинающему коммунизм хотя бы и шепотом.
И вот русский народ, эта живая творческая основа России, — растрачивается, вымаривается, изводится Советским государством; и притом не в силу недосмотра или неумения, а в силу системы, обдуманно и преднамеренно: Советской власти нужны покорные рабы и не нужны люди с собственной мыслью, с национальным сердцем, с самостоятельной волей и с верой в Бога. Тридцать лет длится эта злодейская чистка: в России «вычищают» ее лучших людей, чтобы их и звания не осталось. В этом сущность советской политики, на этом строится Советское государство — на погублении «некоммунистически мыслящих граждан». Люди всех стран и всех народов должны быть уверены в том, что и им готовится та же участь в случае, если Советы победят в мировом масштабе. О русской национальной лояльности. Всякое государство строится на лояльности своих граждан, т. Колеблется эта лояльность — и государство теряет свою живую духовную державу, свою волевую спайку; тогда ему не на чем держаться и оно распадается.
Историческая судьба России была необычайно тяжела: открытая равнина, суровый климат, татарское иго, длившееся 250 лет, бесконечные вторжения соседей с северо-запада, юга и юго-востока, отрезанность от морей, отставание в цивилизации и технике... История России есть сплошной поток труда, разорения, борьбы, нового созидания, нового разорения, жертв и страдания — непрерывный процесс борьбы за национальную свободу. И все это преодолевалось. Все бремена принимались и неслись народом. Россия хранила свою национальную независимость и свою самобытную религиозную культуру, оборонялась, росла и постепенно догоняла соседей в цивилизации. А это означает, что у русского народа был здоровый государственный инстинкт, что русская национальная лояльность имела живые и глубокие основы. На чем же строилась она?
Чем держалась Россия? Она строилась на инстинкте национального самосохранения, принимавшем формы русского самосознания, национализма и патриотизма. Она строилась на православной вере в Бога и в Христа, Сына Божия, — эта вера учила любви, смирению, долготерпению и жертвенности, она крепила в душах здоровое чувство ранга и готовность повиноваться благоверной власти, связанной с народом единой верой и присягой. Русская народная лояльность строилась на любви к царями на доверии к их доброй и справедливой воле. Она строилась на личной, христиански укрепляемой и покаянием очищаемой совести. Она строилась на здоровом чувстве национальной, сословной и личной чести. На семейном начале с его инстинктивными и духовными корнями.
На частной собственности, передаваемой по наследству «в род и род», и на связанной с нею свободной хозяйственной инициативе, на мечте честным трудом создать своим потомкам лучшую жизнь. Что же из всего этого было признано и соблюдено революцией? В течение 24 лет коммунисты насаждали интернационализм и старались погасить в русском народе национальное чувство и патриотизм, они спохватились лишь в 1941 году, когда было уже поздно и они увидали, что русские солдаты не желают драться за интернациональную Советчину; и они терпят русский национализм лишь в меру его воинской полезности. В течение 26 лет они гасили веру, разрушали церкви, истребляли пастырей, губили верующих; они позвали православную Церковь на помощь лишь в 1943 году и обещали ей терпимость в меру ее беспрекословной покорности и соучастия в разложении и завоевания вселенной, — с тем, чтобы летом 1947 года снова объявить, что «священник есть заклятый враг Советского государства» и что «религиозно-верующий не может быть лояльным советским гражданином»... Они принципиально заменили любовь — классовой, а потом и всеобщей ненавистью; смирение — революционным самомнением и гордыней. Они попрали и опрокинули драгоценное чувство ранга, воспитанное столетиями, ругаясь над лучшими людьми и выдвигая наверх худших: невежественных, свирепых, карьеристов, продажных, болтунов, подхалимов, лишенных совести и самостоятельной силы суждения. Они заменили благоверную власть — безбожной тираниейи сделали все, чтобы внушить народу, что новая власть не имеет ни доброй, ни справедливой воли.
Они попирают вот уже тридцать лет чувство личного достоинства и чести террором, голодом, доносами и казнями. Они сделали все, чтобы разложить семью, подорвать ее корни и размножить в стране беспризорных детей, из которых она потом вербовала своих агентов. Они отменили частную собственность и задушили хозяйственную инициативу. И все это они делали в порядке вызывающего экспериментирования, без жалости, без ответственности, явно рассчитывая на неисчерпаемое долготерпение и великую жертвенность русского народа... На чем же они сами построили новую «советскую» лояльность? На всеобщей нищете коммунизма, на вытекающей отсюда повальной зависимости всех от одной партии, от тоталитарной власти, на социалистической монополии государственного работодательства. Следовательно, на хозяйственном порабощении народа.
Это превратило русскую историческую лояльность совести, чести и сердца — в вынужденную рабскую покорность, в еженощный трепет голодного человека за себя и за свою семью. Эту покорность они закрепили всеобщим политическим шпионством и принудительными доносами граждан друг на друга. Мера активного доносительства стала для них мерою преданности Советскому государству; и тот, кто не страхует себя участием в политической агентуре, тот обречен. От кого не поступает доносов, тот считается нелояльным и становится кандидатом в концлагерь; но это не значит, что всякий доносчик застрахован от ссылки или расстрела... Этим они подорвали всякое уважение и доверие в стране — и взаимное между гражданами, и в отношении к тиранической власти. Зачем им это нужно? И так они воздвигли свой строй на всеобщем нравственном разложении и создали позорнейшую из тираний мировой истории.
Их строй живет страхом, страхом всех перед всеми. Партийные тираны боятся народа и его свободного мнения и потому запугивают народ. От страха они сеют страх угрозами, арестами, тюрьмою, ссылками, политической каторгой концлагерей и прямыми массовыми убийствами. Их строй живет лестью: мера пресмыкания, всехваления, прославления партийных тиранов давно уже стала мерою преданности Советскому государству. Так было при дворе Нерона и Калигулы: кто хотел жить, тот должен быть льстить без совести, меры и вкуса. Так обстоит теперь дело и в России. Позорно и смешно читать, что пишут у них журналисты, «академики», музыканты и беллетристы о «гениальных вождях», какую глупую лесть выговаривают их партийные и непартийные штатские и военные ораторы об этих «вождях» и «учителях», которые на самом деле жили всю жизнь чужими мыслями Маркса, Энгельса и др.
Правда, все они беспримерны в политической интриге и безоглядной жестокости, — но и только. Хвала, вынужденная страхом, есть навязанная лесть, т. Какое мнимое «величие»! Какая жалкая самореклама… Их строй держится ложью: лгут все, кому еще дорога жизнь; лгут, покоряясь, страхуясь, задабривая, приспособляясь, лгут ежедневно, ежечасно, симулируя сочувствие Советчине. Преданность ей и восхищение ей. Не лгать в Советии можно, только погружаясь в молчание и избегая общения с людьми; но и это не может спасти от провокации, доноса и гибели. Вот чем держится Советское государство: духовною слепотою невежественных фанатиков, карьеризмом выдвиженцев и террором.
Такова его политическая система. Таковы его цели и средства. Это не цели национальной России, это не ее средства. Это два совершенно различных государства. Это две прямо противоположные исторические и политические силы. Но одна из них — Советская — завладела русской территорией, русскими национальными богатствами и возможностями и поработила русский народ, злоупотребляя, на погибель других народов, его талантом, его терпением, его выносливостью и трудоспособностью и растрачивая его силы во имя мировой революции. Нет сомнения: окончательное торжество Советского государства было бы окончательной гибелью национальной России.
И поистине надо быть политически слепым, чтобы через 30 лет не видеть этого или не понимать. О «советских патриотах». Что же, советские патриоты все повально страдают политической слепотой? И кого следует называть советским патриотом? Советскими патриотами следует называть только тех, которые сами называют себя так по собственной, доброй и свободной воле. Русский народ только что показал и доказал на деле свой русский национальный патриотизм, и мы совершенно не сомневаемся в том, что этот здоровый и глубокий патриотизм инстинкта и духа, спасший Россию от завоевания германцами, преобладает в России и теперь. Мы гордимся этим; мы преклоняемся перед этим и разделяем это чувство.
Но под гнетом советского террора этот патриотизм приходится выдавать в России за советский: этого требуют сами коммунисты; в этом духе лжет советская пресса, об этом приходится лгать и самим национальным патриотам. Осуждать их за это нельзя. Мы знаем это, мы считаемся с этим и имеем в виду совсем иное. Мы имеем в виду тех, кто сердцем своим изменил России и прилепился к Советчине. Мы имеем в виду тех, кто сознанием и волею предпочел Советское государство и предался ему на рабство. Мы имеем в виду особенно тех, кто, обладая за рубежом свободой и не находясь в тисках Советчины, отверг свое свободное эмигрантское стояние, прекратил свое зарубежное служение национальной России, к коему он был призван, и добровольно пошел служить партийным тиранам России, покоряясь их приказам, запретам и требованиям, принимая от них «социальные заказы» и «политические поручения», обязуясь содействовать их целям и не уклоняться от их гнусных средств и способов. Это — «советские патриоты».
Они сами приняли это звание. Они сами избрали свое служение. К ним относится все то, что сказано и доказано нами выше. Они изменили России в самый трагический час ее истории и этим сами определили свою нравственную и политическую природу. Они — присоединились. К кому? В России теперь есть только палачи и жертвы.
И вот одни по своей малой сознательности, граничащей с политической слепотой, добровольно присоединяются к жертвам: доверяя советской пропаганде, заманивающей людей на свою каторгу, они «регистрируются», выбирают советские паспорта, забирают свою рухлядь, садятся на пароходы и тотчас же убеждаются в том, что они обмануты, что они стали рабами и что из этого рабства можно спастись только новым бегством. Тогда эти беглецы вновь появляются среди нас и с ужасом подтверждают все то, о чем мы их предупреждали: и допросы, и анкеты, и угрозы, и доносы, и каторгу жизни, и всеобщее унижение, и «потогонную систему» подневольного труда... Такова судьба политических слепцов. Дело в том, что в русском зарубежье было слишком много беженцев. Беженец — не эмигрант: он не мыслит политически, он не борец, он не понимает происходящего и не связан никакими целями и идеями. Он — испуганный и спасающийся обыватель; ему бы только «унести ноги», «устроиться» и «обзавестись»; он следует законам массовой психологии. За годы и годы беженство стало его привычным состоянием; его тревожит всегда один и тот же вопрос: «куда податься» и «где лучше устроиться»?
Бояться он привык, «бежать» он научился... И вдруг. Где же ему разобраться, что пропаганда и что действительность? Его заманивают, он прислушивается. Ему обещают, он начинает верить. Его уговаривают, на него наседают, сулят и грозят. Везде страшно, всюду беженство.
Но «там» — все же Россия, родные поля, леса, реки, снежная зима и главное — родной язык.
Они продолжат бороться за независимую внешнюю политику и невмешательство в свои внутренние дела. Они заинтересованы объединяться со странами, которые нацелены на развитие, а не на эксплуатацию природных ресурсов. Африканские державы уже демонстрируют, что не собираются больше терпеть проявления неоколониализма. Тенденция сохранится и в новом многополярном мире. Чтобы сформировался стабильный, менее хаотичный миропорядок, западные страны должны признать: либеральная модель — не единственный возможный путь и её ни в коем случае нельзя навязывать. Какими бы привлекательными ни были западные ценности, нельзя заставить следовать им тех, кто их не разделяет. У каждого государства собственные ценности.
Признание нового мироустройства, состоящего из разнообразных компонентов, позволит снизить глобальную напряжённость и укрепить сотрудничество в борьбе с такими глобальными вызовами, как изменение климата, загрязнение окружающей среды, продовольственная безопасность, терроризм и бедность. Рост цен на продовольствие и энергоресурсы, падение уровня жизни и другие проблемы будут провоцировать нестабильность не только на глобальном Юге, но и в развитых странах. Осознание того, что попытки сохранить однополярное доминирование ведут мир к Судному дню, должно побудить к строительству другого миропорядка, в котором будут с уважением относиться к тревогам всех участников по поводу безопасности. Миропорядка, где будет пространство для беспристрастной дипломатии. Возврат к вестфальским принципам и коллективной безопасности — возможно, лучший сценарий. Хамид Дабаши , профессор иранистики и сравнительного литературоведения Колумбийского университета Нью-Йорк. Для моего поколения иранцев две выдающиеся своим многообразием литературные традиции объединились, став источником нашего национального литературного наследия: русская и американская. У нас едва ли развились вкус или привязанность к европейской словесности даже к французским, английским или итальянским шедеврам , если только кто-то не лез из кожи вон ради исследования произведений Золя, Оруэлла или Пиранделло.
Однако от Александра Пушкина до Ивана Тургенева в русской литературе и от Марка Твена до Уильяма Фолкнера в американской — эти литературные традиции стали наиболее распространенными и неотъемлемыми источниками формирования нашего вкуса, когда мы исследовали произведения своих писателей, таких как Мохаммед Али Джамалзаде, Садег Хедаят, Эбрахим Голестан или Садек Чубак. Это было справедливо в той части, в которой сформировались наши представления о гуманитарных науках. В области общественных наук мы имеем похожий опыт. На моё раннее образование в колледже в Иране в начале 1970-х гг. Такие имена, как Василий Владимирович Бартольд или Илья Павлович Петрушевский среди бесчисленного множества других стали основой нашего понимания особенностей национальной истории. Я помню появление переводов их работ на фарси: так как написаны они были с твердых марксистских позиций, издатели тревожились, что это может оскорбить чувства некоторых мусульман. Поэтому приглашали учёных-шиитов, чтобы те составляли межстрочные примечания или комментарии к персидским переводам. В итоге мы только выиграли.
Выпущенные таким образом тома научили нас контрапунктному или «полифоническому» мышлению. Подобный синкретический склад ума позволяет лучше понимать важнейшие аспекты наших нынешних и будущих затруднений: экологические бедствия и необходимость такого способа познания, который выходит за рамки близорукого своекорыстия. Пример: всякий раз, когда я читаю о российских и иранских экономических интересах в Каспийском море, то невольно представляю себя посреди этого великолепного озера и смотрю на многие вещи глазами его морских обитателей, размышляя о значении кораллового рифа в подводной экосистеме. Между прочим, это пример того, как критическое синкретическое суждение может и должно преодолевать глубоко укоренившийся «племенной» триумфализм. Мы можем мыслить аналогичными категориями, задаваясь вопросом, какие геополитические тенденции станут преобладать в будущем и что они могут означать для международных отношений — точнее, для устойчивого взаимодействия людей за пределами их укоренившихся границ? Оценивая сегодня перспективы нашей хрупкой планеты, растущее истощение материальных ресурсов, вплоть до пригодного для дыхания воздуха и питьевой воды, усугубляемое экологическими бедствиями, я хорошо понимаю, что это приведет к разгулу трайбализма наций, конкурирующих за всё более скудные источники средств к существованию. Это поистине мрачная перспектива. Но на что я надеюсь и чего ожидаю от такого состояния, так это возможностей для перекрестного опыления культур и возникновение питательной среды для такого культурного обмена с целью преодоления точно таких же недружественных границ.
Когда Россия начала кампанию против Украины, чтобы защитить свои стратегические интересы, в большинстве американских и европейских СМИ внезапно возродилась классическая русофобия. В статье, написанной мной весной, я обратился к Николаю Гоголю и отметил его украинские и русские корни, чтобы отдать дань литературному гению, победившему и объединившему обе свои родины. В будущем нашу планету, несомненно, ожидает рост международной напряжённости, порождающей всевозможные формы насильственной ксенофобии. Ключевая задача, стоящая перед нами, — двигаться в направлении, прямо противоположном страху перед чужестранцами, перебрасывать мосты и переходить границы, меняющие карту мира. Это не полет фантазии. Речь идёт о реальной географии человеческих контактов, закамуфлированных надуманными противопоставлениями: Восток против Запада, мужчина против женщины, чёрные против белых, Европа против остального мира. Что бы ни было потеряно при переводе с их родных языков, они вдвойне выиграли, приобщившись к языку Фирдоуси, Хафиза Ширази, Форуг Фаррохзад и Ахмада Шамлу. Арвинд Гупта , глава и соучредитель фонда Digital India.
Джо Либерман однажды заметил: «Наша национальная безопасность заключается не только в защите границ, но и в преодолении разногласий». Сегодня многосторонняя система, сформировавшаяся в 1990-е гг. Проблемы безопасности, с которыми сталкиваются национальные государства, вытекают из их озабоченности по поводу территориального, технологического и экономического суверенитета. С появлением многополярного мира национальным государствам приходится решать эти проблемы, прокладывая себе путь через творческое сотрудничество, чтобы избежать ненужных конфликтов, преодолеть разногласия и отстоять свои национальные интересы. Путь вперёд во всех этих областях достаточно неопределённый, однако конечный итог — мир, экономический рост и устойчивое развитие — являются общими целями для всех национальных государств. Первый вызов — восприятие размежевания географических территорий, находящихся под контролем национальных государств, и защита установленных физических границ. Этот вызов является продолжением старого мирового порядка, и возникающие в связи с ним споры ставят вопрос о военной готовности, географическом соседстве, балансе сил и политической стабильности в регионе. Путь к решению таких вопросов требует продуманной оборонной стратегии, сотрудничества между союзниками, торговых связей и т.
Послужной список многосторонних организаций и партнёров в разрешении сложных пограничных споров едва ли можно считать образцовым. Тем не менее путь вперёд связан с появлением групп единомышленников среди национальных государств с целью недопущения того, чтобы односторонние действия приводили к изменению статус-кво территориальных споров на сухопутных границах и в открытом море. Вторая проблема — обеспечение технологического суверенитета. Во время пандемии государственные чиновники и руководители многонациональных корпораций извлекли ценные уроки, когда цепочки поставок сырья для полупроводников и критических технологий серьёзно пострадали из-за зависимости от нескольких производственных центров в мире. В дополнение к этой зависимости отмечены значимые провалы в сфере безопасности данных из-за трансграничных потоков данных и отсутствия подотчетности для установления ответственности за нарушение доверия. Чтобы решить проблемы с цепочкой поставок, национальные государства начали производить критически важное оборудование — полупроводники и электронику — на своих территориях, дабы противостоять потрясениям. Доступ к трансграничным потокам данных становится затруднительным из-за нежелательных случаев подавления геоэкономики, лежащей в основе подобных контактов, и обмена соображениями геополитической целесообразности. Наконец, если и можно указать на проблематику, которая одинаково волнует все страны, то это изменение климата.
Как и при решении любых спорных вопросов, все признают угрозу, но стратегия ответа на вызов столь же различна, как и люди, от которых зависит принятие ключевых решений. Предметом спора является, например, финансирование внедрения устойчивых к климату технологий и постепенного отказа от загрязняющих производств. Страны с развивающейся экономикой поставили амбициозные цели по достижению нулевого уровня выбросов углекислого газа, однако вопрос финансирования обнажил трещины в нынешнем мировом порядке. Правда, на этом фронте наблюдается значительный прогресс. Любое государство хочет защитить свой территориальный суверенитет, использовать технологии для расширения прав и полномочий своих граждан, а также создавать возможности для устойчивой жизнедеятельности. Эти интересы можно обеспечить лишь посредством сотрудничества национальных государств, преодоления разногласий с государствами-единомышленниками и одновременного отстаивания национальных интересов. Международный порядок должен учитывать эти устремления развивающихся стран, чтобы отражать мир таким, каков он есть.
На днях Нарышкин также говорил, что к русофобии на Западе привела «пробуксовка» либерального проекта. Политика Автор Артём Свирин «Мнение автора может не совпадать с мнением редакции».
Особенно если это кликбейт.