Предлагаем вашему вниманию материал на тему: К.С. Льюис: жизненный путь автора «Хроник Нарнии». Представляем вашему вниманию все аудиокниги Клайва Стейплз Льюиса из серии «Хроники Нарнии». Главные новости Netflix о Хрониках Нарнии показали, что Грета Гервиг (Барби) подписалась на снял первые два фильма новой франшизы.
Хроники Нарнии (илл-р Паулин Бейнс)
При этом Льюис ясно дает понять, что помимо Нарнии существуют и другие миры. Нарния — это, так сказать, богословский «образец», «кейс», помогающий нам лучше осмыслить собственное положение. Этот образ скорее пробуждает и провоцирует мысль, чем отвечает на вопрос. Он требует от нас самостоятельного поиска ответов, мы не должны рассчитывать на то, что нам все заранее разжуют. Льюис использует Нарнию для того, чтобы показать нам нечто, не доказывая, полагаясь на мощь своего воображения и на стиль повествования — они оставят нашему воображению возможность добавить то, что разум может лишь предположить.
Нарния и пересказ великого рассказа Невозможно постичь великую привлекательность Нарнии, если не учесть, какое место занимают сюжеты в формировании наших отношений с реальностью и нашего места внутри реальности. Хроники Нарнии удачно соответствуют базовому человеческому инстинкту, который подсказывает, что наша история — лишь часть чего-то большего, и это большее нам необходимо узреть для того, чтобы и наше положение приобрело новый, более значительный смысл. Поднимется вуаль, откроется дверь, сдвинется в сторону завеса — и мы войдем в новые земли. Наша собственная история станет частью гораздо большей истории, и это поможет нам понять свое место в общем порядке вещей — и обнаружить, что в нашей власти изменить, и научиться ценить такую возможность.
Как и Толкин, Льюис остро сознавал ту власть, которую имеют над воображением «мифы» — истории, объясняющие нам, кто мы есть, где находимся, что пошло не так и что нам делать. Толкин с помощью мифов наполнил «Властелина колец» таинственной «инаковостью», ощущением тайны и магии, которые намекают на реальность за пределами всего, что постижимо для человеческого разума. Льюис понимал, что добро и зло, опасность, страдание, радость — все воспринимается более отчетливо, если «окунуть их в сюжет». При всем своем «презентационном реализме» эти рассказы обеспечивают возможность постичь глубинные структуры нашего мира, причем не только на уровне воображения, но и на рациональном уровне.
Мысль о могуществе мифа Льюис мог также почерпнуть из чтения «Вечного человека» Честертона, где проводится классическое различение между «вымыслом» и «выдумкой» и точный анализ того, как воображение раздвигает границы разума. Опираясь на сокровища средневековой и ренессансной литературы, на глубокое понимание мифа и его воздействия, Льюис обрел подлинный голос, правильные слова, которые позволили ему избежать подозрений, будто он работает «только рациональным умом, полностью бодрствующим, дневным воображением». Нарния каким-то образом даровала нам более глубокий, ясный, дивный и значимый мир, чем тот, что знаком нам по опыту. И хотя любой читатель понимает, что «Хроники Нарнии» — вымысел, этот вымысел кажется более близким к жизни, чем многие якобы фактографические труды.
Льюис также понимал, что одна и та же история для одного читателя — «миф», а для другого — нет. Нарнийские истории могут кому-то показаться и ребячливым вздором. Но для кого-то именно это чтение — преображающий опыт. Для таких читателей сказки Льюиса — подтверждение веры в то, что в нашем темном мире глупый и слабый тоже может обрести свое благородное призвание, что сердечная интуиция указывает нам истинное значение вещей, что в средоточии вселенной в самом деле есть нечто красивое и чудесное, и его можно отыскать, принять, полюбить.
Здесь важно подчеркнуть отличие от «Властелина колец» Толкина. Сложное, мрачное повествование «Властелина колец» сосредоточено на задаче найти кольцо, которое управляет всеми кольцами, а затем уничтожить его, потому что оно оказалось опасным, губительным. Тем не менее в «Хрониках Нарнии» ставятся и трудные, и страшные вопросы. Какая история — истинная?
Какие истории — всего лишь отголоски и тени?
Образ фавна, гуляющего по зимнему лесу с зонтиком и свертками под мышкой, преследовал его с 16 лет и пригодился, когда Льюис впервые — и не без некоторого страха — вплотную столкнулся с детьми, общаться с которыми не умел. В 1939 году в его доме под Оксфордом жили несколько девочек, эвакуированных из Лондона во время войны. Льюис стал рассказывать им сказки: так жившие в его голове образы пришли в движение, а через несколько лет он понял, что рождающуюся историю необходимо записать. Иногда общение оксфордских профессоров с детьми оканчивается подобным образом. Фрагмент обложки книги «Лев, колдунья и платяной шкаф».
Иллюстрация Паулины Бейнс. Лондон Обложка книги «Лев, колдунья и платяной шкаф». Лондон Люси Прототипом Люси Певенси считается Джун Флюэтт, дочь преподавателя древних языков в Школе святого Павла ее закончил Честертон , в 1939-м эвакуированная из Лондона в Оксфорд, а в 1943 году оказавшаяся в доме Льюиса. Джун было шестнадцать, и Льюис был ее любимым христианским автором. Однако, только прожив несколько недель в его доме, она поняла, что известный апологет К. Льюис и хозяин дома Джек так его называли друзья — одно и то же лицо.
Джун поступила в театральное училище причем обучение ей оплатил Льюис , стала известной театральной актрисой и режиссером ее сценический псевдоним — Джилл Реймонд и вышла замуж за внука знаменитого психоаналитика сэра Клемента Фрейда, писателя, радиоведущего и члена парламента. Люси Барфилд в 6 лет. Квакль-бродякль Квакль-бродякль Хмур из «Серебряного кресла» списан с внешне мрачного, но доброго внутри садовника Льюиса, а его имя — аллюзия на строку Сенеки, переведенную Джоном Стадли по-английски его зовут Puddleglum — «угрюмая жижа», у Стадли было «стигийская угрюмая жижа» про воды Стикса : Льюис разбирает этот перевод в своей толстенной книге, посвященной XVI веку. Квакль-бродякль Хмур. Нарния — латинское название города Нарни в Умбрии. Небесной покровительницей города считается блаженная Лючия Брокаделли, или Лючия Нарнийская.
Нарния в латинском Малом атласе Древнего мира Мюррея. Рисунок Паулины Бейс. Льюис с детства любил северное графство Даун и не раз ездил туда с матерью. Он говорил, что «небеса — это Оксфорд, перенесенный в середину графства Даун». По некоторым данным, Льюис даже называл брату точное место, ставшее для него образом Нарнии, — это деревенька Ростревор на юге графства Даун, точнее склоны Моурнских гор, откуда открывается вид на ледниковый фьорд Карлингфорд-Лох. А вот хроника «Племянник чародея», в которой Дигори Керк противостоит соблазну украсть яблоко вечной жизни для своей смертельно больной матери, связана с биографией самого Льюиса.
Льюис пережил смерть матери в девять лет, и это было для него сильнейшим ударом, приведшим к потере веры в Бога, вернуть которую он смог только к тридцати годам. Дигори Керк. Творец и правитель Нарнии, «сын Императора-за-морем», изображен в виде льва не только потому, что это естественный образ для царя страны говорящих зверей. Аслан творит Нарнию песней — и это отсылка не только к библейскому рассказу о сотворении Словом, но и к творению как воплощению музыки айнуров из «Сильмариллиона» Толкина. Аслан появляется в Нарнии в Рождество, отдает свою жизнь, чтобы спасти «сына Адама» из плена Белой колдуньи. Силы зла убивают его, но он воскресает, потому что стародавняя магия, существовавшая до сотворения Нарнии, гласит: «Когда вместо предателя на жертвенный Стол по доброй воле взойдет тот, кто ни в чем не виноват, кто не совершал никакого предательства, Стол сломается и сама смерть отступит перед ним».
Аслан на Каменном столе. Иллюстрация Паулины Бейнс к книге «Лев, колдунья и платяной шкаф».
Краткая биография Клайв Льюис родился 29 ноября 1898 года в Ирландии в небогатой семье стряпчего. Юношей уехал в Англию и прожил там до конца своих дней.
Школу окончил в 1917 году и сразу же поступил в Оксфорд, Юниверсити-колледж. Из-за призыва на армейскую службу был вынужден прервать образование. Участвовал в Первой мировой войне. Получил ранение и демобилизовался в 1918 году в чине младшего офицера.
Сразу вернулся к занятиям. В 1924 году получил степень магистра с правом преподавания. Писать Клайв Льюис, биография которого описывается, начал рано. В 1919 году выходит первый сборник его стихов.
Второй стихотворный сборник Dymer увидел свет в 1926 году. Печатается молодой автор под псевдонимом Клайв Гамильтон.
Однажды четверо обычных ребятишек обнаруживают в доме своего дяди странный платяной шкаф, который оказывается порталом в волшебную страну Нарнию, пребывающую под заклятьем злой Белой Колдуньи. Детям предстоит исполнить древнее пророчество с помощью льва Аслана и добрых обитателей Нарнии и одержать победу над Белой Колдуньей… Но это лишь начало большого приключения.
Интересные факты По версии BBC «Хроники Нарнии» входят в список ста самых вдохновляющих произведений, а повесть «Лев, колдунья и платяной шкаф» — в список 200 лучших книг всех времён. Автор серии «Тёмные начала» Филип Пулман, «мама» «Гарри Поттера» Джоан Роулинг, автор «Волшебников» Лев Гроссман неоднократно признавались, что создавали свои произведения, ориентируясь на Льюиса и одновременно споря с ним.
Хроники Нарнии. Вся история Нарнии в 7 повестях
Один из наиболее выдающихся британских культурных деятелей ХХ века. Близкий друг создателя «Властелина колец», профессора Дж. Когда Классика фэнтези от одного из основателей жанра. Серия из семи повестей публиковалась в 1950—1956 гг.
Нарнийские истории могут кому-то показаться и ребячливым вздором. Но для кого-то именно это чтение — преображающий опыт. Для таких читателей сказки Льюиса — подтверждение веры в то, что в нашем темном мире глупый и слабый тоже может обрести свое благородное призвание, что сердечная интуиция указывает нам истинное значение вещей, что в средоточии вселенной в самом деле есть нечто красивое и чудесное, и его можно отыскать, принять, полюбить. Здесь важно подчеркнуть отличие от «Властелина колец» Толкина. Сложное, мрачное повествование «Властелина колец» сосредоточено на задаче найти кольцо, которое управляет всеми кольцами, а затем уничтожить его, потому что оно оказалось опасным, губительным. Тем не менее в «Хрониках Нарнии» ставятся и трудные, и страшные вопросы. Какая история — истинная?
Какие истории — всего лишь отголоски и тени? А какие и вовсе — искусственная конструкция, побасенка, сочиненная, чтобы заманить в ловушку и обмануть? В начале «Льва, колдуньи и платяного шкафа» четверо детей слышат разные истории о происхождении Нарнии и ее судьбе. Они растеряны, но вынуждены принимать решение: кому верить, какую историю выбрать. В самом ли деле Нарния по праву принадлежит Белой Колдунье? Или она узурпатор, чья власть рухнет, когда двое сыновей Адама и две дочери Евы воссядут на четырех престолах в КэрПаравеле? В самом ли деле Нарния — царство таинственного Аслана, чьего возвращения ждут с минуты на минуту? Постепенно один сюжет берет верх и приобретает достоверность в глазах героев этой истории и ее читателей. Каждая отдельная история в Нарнии оказывается частью этого общего сюжета. Этот «великий сюжет» из пересекающихся историй придает смысл тем загадкам, с которыми сталкиваются дети в Нарнии.
Этот сюжет позволяет им осознать свой опыт с новой ясностью и глубиной, словно это — наведенные на резкость линзы камеры. Но Льюис не изобретал нарнийский сюжет. Он взял и адаптировал тот сюжет, который был ему хорошо известен, который он уже признал истинным и достойным доверия — историю Творения, грехопадения, искупления и Страшного суда. После затянувшегося далеко за полночь разговора с Толкином и Дайсоном в сентябре 1931 года о христианстве как истинном мифе Льюис начал присматриваться к тому потенциалу объяснять и пробуждать воображение, каким обладает вера в воплощенного Бога. А как мы видели, Льюис уверовал в христианство отчасти и благодаря той художественной зоркости, которую оно порождает — способности дать нам реалистичную и достоверную картину жизни. То есть самого Льюиса христианство привлекло не столько аргументацией, сколько убедительным видением реальности, от которого он не мог отмахнуться и перед которым в итоге он не смог устоять. Фундаментальные богословские темы, излагавшиеся в «Просто христианстве», в «Хрониках Нарнии» возвращаются в исходную повествовательную форму, и это помогает нам особенно ясно и ярко разглядеть глубинные структуры мира: благое и прекрасное творение разрушено грехом, который отверг и узурпировал власть Творца. Творец затем входит в свое творение, чтобы разрушить власть узурпатора и искупительной жертвой восстановить порядок вещей. Но даже после прихода искупителя борьба против зла и греха продолжается, и она не закончится вплоть до окончательного восстановления и преображения всего.
Самыми известными стали фильмы, выпущенные при содействии компании Уолта Диснея: в 2005 г. Хроники были переведены на более чем 30 языков и выдержали тираж более 100 миллионов экземпляров, став любимым христианским чтением для детей в христианских семьях. В судьбоносные моменты творец Нарнии в виде льва появляется во всех семи хрониках. Жители сказочного мира считают его сыном великого императора из-за моря. Библейский лев из колена Иудина, изображенный на гербе Иерусалима, является символом Христа. В образе льва с храбрым сердцем и верностью древнему закону Льюис изобразил Создателя.
Не успел он вымолвить эти слова, как понял, что сам себя выдал. Все остановились как вкопанные и уставились на него. Питер присвистнул. Наступила мёртвая тишина. И правда, что тут скажешь?! Через минуту все четверо вновь пустились в путь. Она это заслужила. Куда ты поведёшь нас, Лу? Остальные не имели ничего против, и все быстро зашагали вперёд, громко топая. Люси оказалась хорошим проводником. Сперва она боялась, что не найдёт дороги, но вот в одном месте узнала странное изогнутое дерево, в другом — пень, и так мало-помалу они добрались туда, где среди холмов, в маленькой лощинке, была пещера мистера Тумнуса. Но там их ждал неприятный сюрприз. Дверь оказалась сорвана с петель и разломана на куски. Внутри пещеры было темно, холодно и сыро и пахло так, как пахнет в доме, где уже несколько дней никто не живёт. Повсюду лежал снег вперемешку с чем-то чёрным, что оказалось головешками и золой из камина. Видно, кто-то разбросал горящие дрова по всей пещере, а потом затоптал огонь. На полу валялись черепки посуды, портрет старого фавна был располосован ножом. Давайте выйдем на свет. Они вышли из пещеры и окружили Питера. Вот что он им прочитал: — «Прежний владелец этого жилища, фавн Тумнус, находится под арестом и ожидает суда по обвинению в государственной измене и нарушении верности её императорскому величеству Джадис, королеве Нарнии, владычице замка Кэр-Параваль, императрице Одиноких островов и прочих владений, а также по обвинению в том, что он давал приют шпионам, привечал врагов её величества и братался с людьми. Подписано: Могрим, капитан Секретной полиции. Да здравствует королева! Все лесные жители ненавидят её. Она заколдовала страну, и теперь здесь у них всегда зима, только зима без Рождества. С каждой минутой становится холодней, и мы не захватили никакой еды. Давайте лучше вернёмся. Не можем просто так бросить его. Бедненький фавн попал в беду из-за меня, потому что спрятал от колдуньи и показал дорогу домой. Вот что значат слова: «…давал приют шпионам… и братался с людьми». Мы должны попытаться спасти его. Но я думаю, мы должны помочь мистеру… как там его зовут? Я хочу сказать — фавну. Так что придётся нам идти дальше. Несколько минут все стояли молча, раздумывая, что делать дальше. Вдруг Люси шепнула: — Поглядите! Видите малиновку с красной грудкой? Это первая птица, которую я здесь встречаю. Интересно, они умеют говорить? У неё такой вид, словно она хочет нам что-то сказать. Люси повернулась к малиновке и спросила: — Простите, вы не могли бы нам сообщить, куда забрали мистера Тумнуса, фавна? С этими словами она сделала шаг к птичке. Малиновка тотчас отлетела, но не далеко, а лишь на соседнее дерево. Там она села на ветку и пристально на них поглядела, словно понимала всё, что они говорят. Сами того не замечая, ребята приблизились к ней на несколько шагов. Тогда малиновка перелетела на другое дерево и снова пристально посмотрела. Они никогда не видели малиновку с такой красной грудкой и с такими блестящими глазками. Похоже, малиновка всё поняла: стала перелетать с дерева на дерево в нескольких шагах впереди, однако достаточно близко, чтобы ребята могли следовать за ней. Так она вела их всё дальше и дальше. Когда малиновка садилась на очередную ветку, на землю сыпались снежинки. Вскоре тучи у них над головой расступились и показалось зимнее солнце; снег стал таким белым, что резало глаза. Так они шли около получаса — впереди девочки, за ними братья. И тут Эдмунд обернулся к Питеру: — Если сможешь снизойти до того, чтобы выслушать, я тебе кое-что скажу. Ты понимаешь, что мы делаем? Откуда мы знаем, на чьей стороне эта птица? Может, она ведёт нас в западню. Но всё же малиновка… Во всех книжках, которые я читал, они добрые птицы. Я уверен, что малиновка на нашей стороне. Почему ты думаешь, что фавн на той стороне, что надо, а королева — нет? Да-да, нам сказали, что королева — колдунья. Но ведь могли и соврать, мы ничего ни о ком не знаем. Но нам это откуда известно? Ты представляешь себе, как отсюда добраться домой? Глава седьмая. День с бобрами Внезапно шедшие впереди девочки вскрикнули в один голос и остановились. Мальчики перестали шептаться. Так оно и было: птица исчезла из виду. Оно зашло вон за то большое дерево. И тут, хотя никто не высказал этого вслух, девочки вдруг осознали то, о чём Эдмунд прошептал Питеру в конце предыдущей главы. Они заблудились. Вот оно. И тут все увидели покрытую густым коротким мехом усатую мордочку, выглядывавшую из-за дерева. На этот раз она спряталась не сразу. Напротив, зверёк приложил лапу ко рту, в точности как человек, когда хочет сказать: «Тише». Затем снова скрылся. Ребята затаили дыхание. Через минуту незнакомец вышел из-за дерева, огляделся вокруг, как будто боялся, что за ним могут следить, шепнул: «Ш-ш…» — и поманил их в чащобу, где стоял, затем опять исчез. Это бобёр. Ты как думаешь, Лу? Мы этого не знаем, — усомнился Эдмунд. В этот момент бобёр снова выглянул из-за дерева и настойчиво поманил их к себе. Не отходите друг от друга. Неужели мы не справимся с одним бобром, если окажется, что это враг. И вот ребята двинулись тесной кучкой к дереву и зашли за него, и там, как они и предполагали, ждал бобёр; увидев их, он тут же пошёл в глубь чащи, сказав хриплым, гортанным голосом: — Дальше, дальше. Вот сюда. Нам опасно оставаться на открытом месте. И только когда завёл ребят в самую чащобу, туда, где четыре сосны росли так близко, что ветви их переплелись, а у подножия земля была усыпана хвоей, так как туда не мог проникнуть даже снег, бобёр наконец заговорил: — Вы сыновья Адама и дочери Евы? Даже здесь нам грозит опасность. Чего вы боитесь? Большинство из них на нашей стороне, но есть и такие, что способны выдать нас ей, — вы знаете, кого я имею в виду. С этими словами он протянул им небольшой белый лоскут. Ребята взглянули на него с изумлением, но тут Люси воскликнула: — Ах, ну конечно же! Это мой носовой платок. Тот, который я оставила бедненькому мистеру Тумнусу. До него дошли слухи, что ему грозит арест, он передал этот платок мне и сказал, что, если с ним случится беда, я должен встретить вас… и отвести… — Здесь бобёр замолк и только несколько раз кивнул с самым таинственным видом. Затем, поманив ребят ещё ближе, так что его усы буквально касались их лиц, добавил еле слышным шёпотом: — Говорят, Аслан на пути к нам — возможно, уже высадился на берег. И тут случилось нечто странное. Ребята столько же знали об Аслане, сколько вы, но как только бобёр произнес эту фразу, каждого из них охватило особенное чувство. Быть может, с вами было такое во сне: кто-то произносит слова, которые вам непонятны, но вы чувствуете, что в словах заключён огромный смысл. Иной раз они кажутся страшными, и сон превращается в кошмар, иной — невыразимо прекрасными, настолько прекрасными, что вы помните этот сон всю жизнь и мечтаете вновь когда-нибудь увидеть его. Вот так произошло и сейчас. При упоминании Аслана каждый из ребят почувствовал, как у него что-то дрогнуло внутри. Эдмунда охватил необъяснимый страх. Питер ощутил в себе необычайную смелость и готовность встретить любую опасность. Сьюзен почудилось, что в воздухе разлилось благоухание и раздалась чудесная музыка. А у Люси возникло такое чувство, какое бывает, когда просыпаешься утром и вспоминаешь, что сегодня — первый день каникул. Я должен отвести вас туда, где мы можем спокойно поговорить и… пообедать. Теперь уже все, исключая Эдмунда, испытывали к бобру полное доверие, и все, включая Эдмунда, были рады услышать слово «пообедать». Поэтому ребята поспешили за новым другом, который вёл их по самым густым зарослям, да так быстро, что они едва поспевали за ним. Они шли около часа, очень устали и проголодались, но вдруг деревья перед ними стали расступаться, а дорога пошла круто вниз. Через минуту они оказались под открытым небом — солнце всё ещё светило, — и перед ними раскинулось великолепное зрелище. Они стояли на краю узкой, круто уходящей вниз лощины, по дну которой протекала — вернее, протекала бы, если бы её не сковал лёд, — довольно широкая река, а прямо под ногами реку перерезала плотина. Взглянув на неё, ребята сразу вспомнили, что бобры всегда строят плотины, и подумали, что эта плотина наверняка построена мистером Бобром. Они заметили также, что на его физиономии появилось подчёркнуто скромное выражение: такое бывает на лицах людей, когда читают вам написанную ими книгу. Простая вежливость требовала, чтобы Сьюзен произнесла: «Какая прекрасная плотина! К тому же работа ещё не закончена». Выше плотины была глубокая заводь — вернее, была когда-то: сейчас, естественно, они видели ровную поверхность тёмно-зелёного льда. Ниже плотины, далеко внизу, тоже был лёд, но не ровный, а самых причудливых очертаний — пенный каскад, схваченный морозом в одно мгновение. Там, где раньше вода переливалась струйками через плотину или просачивалась сквозь неё, сейчас сверкала стена сосулек, словно цветы, венки и гирлянды из белоснежного сахара. Прямо посреди плотины стояла смешная хатка, похожая на шалаш, из отверстия в крыше которой вился дымок и наводил на мысль об обеде — особенно если вы голодны, — и вам ещё сильнее хотелось есть. Вот что увидели ребята. А Эдмунд углядел ещё кое-что. Немного дальше, вниз по реке, в неё впадал приток, что мог бы течь по другой небольшой лощине. Взглянув туда, Эдмунд приметил два холма и понял, что это те самые, про которые ему говорила Белая колдунья, когда прощалась с ним у фонарного столба. Он вспомнил о рахат-лукуме и о том, что станет королём. Идите за мной. Будьте осторожны, не поскользнитесь. Верх плотины был достаточно широк, чтобы по нему идти, но удовольствия это не доставляло, поскольку дорога шла по льду, и хотя замёрзшая заводь с одной стороны была на одном уровне с плотиной, с другой её очерчивал крутой обрыв. Так вот они и шли гуськом за бобром, пока не добрались до середины плотины, откуда можно было посмотреть далеко-далеко вверх и далеко-далеко вниз по реке. И когда добрались до середины, они оказались у дверей бобриной хатки. Вот они — сыновья и дочери Адама и Евы. Когда ребята вошли в дверь, первое, что услышала Люси, было негромкое стрекотание, а первое, что увидела, — добродушную бобриху, которая сидела, прикусив зубами нитку, и что-то строчила на швейной машине. От этой-то машины и шёл стрёкот. Как только все оказались в комнате, бобриха перестала шить, поднялась с места и воскликнула, протягивая им морщинистые старые лапы: — Наконец-то вы появились! Подумать только: я дожила до этого дня! Картошка кипит, чайник уже запел свою песню, и… мистер Бобёр, будьте так добры, достаньте-ка нам рыбки. Питер пошёл следом. Они направились по ледяному покрову заводи к небольшой полынье, которую бобёр каждый день заново разбивал топориком. Усевшись у края полыньи — холод был ему, видно, нипочём, — он уставился на воду. Внезапно он опустил лапу, и Питер ахнуть не успел, как тот вытащил превосходную форель. Затем ещё и ещё, пока у них не набралось полное ведро рыбы. Тем временем девочки помогали миссис Бобрихе: заварили чай, накрыли на стол, нарезали хлеб, поставили тарелки в духовку, чтобы согрелись, нацедили огромную кружку пива для мистера Бобра из бочки, стоявшей у стены, поставили на огонь сковороду и растопили сало. Люси подумала, что у бобров очень уютный домик, хотя совсем не похож на пещерку мистера Тумнуса. В комнате не было ни книг, ни картин. Вместо кроватей — встроенные в стену койки, как на корабле. С потолка свисали окорока и вязки лука, вдоль стен выстроились резиновые сапоги, висели на крючках клеёнчатые плащи, лежали топоры, лопаты, мастерок, стояли удочки и корыто для приготовления цемента, валялись сети и мешки. И скатерть на столе, хотя и безукоризненно чистая, была из грубого полотна. В тот самый момент, как сало на сковородке начало весело скворчать, в комнату вошли Питер и мистер Бобёр с уже выпотрошенной и почищенной рыбой. Можете представить, как вкусно пахла, жарясь, только что выловленная форель и как текли слюнки у голодных ребят, которые от всех этих приготовлений почувствовали себя ещё голоднее. Но вот наконец мистер Бобёр сказал: — Сейчас будет готово. Сьюзен слила картошку и поставила кастрюлю на край плиты, чтобы подсушить, а Люси помогла миссис Бобрихе подать рыбу на стол. Через минуту все придвинули табуретки к столу — в комнате, кроме личной качалки миссис Бобрихи, были только трёхногие табуретки — и приготовились наслаждаться едой. Посредине стола стоял кувшин с густым молоком для ребят — мистер Бобёр остался верен пиву — и лежал огромный кусок жёлтого сливочного масла — бери его к картофелю сколько угодно. А что на свете может быть вкуснее, думали ребята — и я вполне с ними согласен, — речной рыбы, если всего полчаса назад она была выловлена и только минуту назад сошла со сковороды. Когда они покончили с рыбой, миссис Бобриха — вот сюрприз так сюрприз! Получив свою чашку, каждый отодвинул от стола табурет, чтобы прислониться спиной к стене и испустить глубокий вздох удовлетворения. Опять пошёл снег… Тем лучше: не будет нежданных гостей, а если кто-нибудь и хотел нас поймать, то теперь наших следов не найдёт. Глава восьмая. Что было после обеда — Теперь, — повторила за ним Люси, — пожалуйста, будьте так добры, расскажите нам, что случилось с мистером Тумнусом. Его забрала полиция, тут нет никаких сомнений. Мне сообщила об этом птица, при которой это произошло.
Клайв Льюис - известный английский писатель, автор цикла "Хроники Нарнии"
«Хроники Нарнии» Клайва Стейплза Льюиса, занимающие верхние строчки большинства списков лучших книг всех времен и народов, — загадочное явление, ключ к которому до сих пор не найден. В этой книге собраны все 7 повестей легендарного цикла «Хроники Нарнии», написанного английским филологом и писателем Клайвом Льюисом. Хроники Нарнии — цикл из семи детских фэнтезийных книг, написанных Клайвом Стэйплзом Льюисом. 989 предложений - низкие цены, быстрая доставка от 1-2 часов, возможность оплаты в рассрочку для части товаров, кешбэк Яндекс Плюс - Яндекс Маркет.
КОНТАКТЫ ПОРТАЛА
Что произошло со статуями — 211 Глава семнадцатая. Первое приключение — 238 Глава третья. У врат Ташбаана — 246 Глава четвёртая. Король и королева — 253 Глава пятая. Принц Корин — 260 Глава шестая. Шаста среди усыпальниц — 267 Глава седьмая.
Встреча старых подруг — 272 Глава восьмая. Заговор Тисрока, царевича Рабадаша и визиря Ахошты — 279 Глава девятая. Пустыня — 285 Глава одиннадцатая. Странный спутник — 297 Глава двенадцатая. Шаста в Нарнии — 303 Глава тринадцатая.
Битва — 310 Глава четырнадцатая. О том, как Игого стал умнее — 316 Глава пятнадцатая. Древняя сокровищница — 339 Глава третья. Гном — 348 Глава четвёртая. Рассказ гнома о принце Каспиане — 355 Глава пятая.
Приключения Каспиана в горах — 364 Глава шестая. Потаённый народ — 374 Глава седьмая. Старая Нарния в опасности — 381 Глава восьмая. Как покинули остров — 390 Глава девятая. Что видела Люси — 399 Глава десятая.
Возвращение льва — 408 Глава одиннадцатая. Лев рычит — 419 Глава двенадцатая. Колдовство и внезапное отмщение — 428 Глава тринадцатая. Верховный король принимает командование — 437 Глава четырнадцатая. Как все были очень заняты — 445 Глава пятнадцатая.
Картина в детской — 471 Глава вторая.
Библейский лев из колена Иудина, изображенный на гербе Иерусалима, является символом Христа. В образе льва с храбрым сердцем и верностью древнему закону Льюис изобразил Создателя. Учитесь узнавать меня и под другим именем. Для этого вы и бывали в Нарнии. После того как вы узнали меня здесь, вам будет легче узнать меня там. Льюис писал: «Что до другого имени Аслана, постарайся угадать сама.
Еще будучи ребенком, он вместе со старшим братом Уорни придумали Самшит, вымышленный мир, населенный фантастическими животными, который описывался в небольших рассказах. Многие персонажи «Хроник» родились в сознании Льюиса за много лет до начала работы над ними. Так, образ фавна он почерпнул из собственной юности, вспомнив о первой встрече с незнакомыми ему сверстниками, прототипом Люси стала девушка Джун Флюэтт, в годы Второй мировой войны проживавшая в доме автора, а Квакля-бродякля он срисовал со своего садовника.
Примечательно, что сам Льюис не считал «Нарнию» своим важнейшим и лучшим творением, — а их у преподавателя истории литературы в Оксфорде было немало. По ходу жизни он, в частности, опубликовал серию книг в жанре апологетики, несколько сборников стихов, одно историко-литературное исследование и ряд научно-фантастических романов. Две войны Летом 1917 года Льюис поступил в Оксфордский университет, однако уже вскоре обучение ему пришлось отложить: юношу призвали в ряды британской армии, которая тогда участвовала в Первой мировой войне. В должности второго лейтенанта писателя отправили на линию фронта в долину французской реки Сомма, где годом ранее произошла одна из самых кровопролитных битв в истории человечества. В апреле 1918-го Льюис получил тяжелое ранение, в результате которого надолго попал в госпиталь, а затем был демобилизован. Когда Великобритания вступила во Вторую мировую войну, автору было 40. Он всячески пытался вернуться в военные ряды, предлагая свои услуги британским ВС, однако в руководстве армии предложения писателя неизменно отвергались. Свой немалый вклад в общую победу, впрочем, Льюис все же внес: на протяжении нескольких лет он вел общенациональные религиозные радиопередачи, которые поднимали дух соотечественников и впоследствии принесли ему всенародную любовь.
В таком случае премьеру стоит ожидать в 2025 году или 2026-м: «Я думаю, люди знают, что мы стремимся собраться и снять "Хроники Нарнии" Греты Гервиг, это произойдет в следующем году». Стубер явно хочет поскорее приступить к съемкам новых «Хроник Нарнии». Гервиг же в июле призналась, что она боится браться за проект. По мнению режиссера, ее чувства — хороший знак для фильма.
Почему «Хроники Нарнии» незаслуженно забыты
«Хроники Нарнии» казались ему написанными небрежно, без скрупулезной проработки деталей, которой славился он сам. Благодаря отцу Александру в нашей стране стали активно переводиться "Хроники Нарнии". Хроники Нарнии — цикл из семи детских фэнтезийных книг, написанных Клайвом Стэйплзом Льюисом. В первой книге «Хроник Нарнии» война также упоминается мимоходом — буквально в нескольких первых строчках. Хроники Нарнии Книга – покупайте на OZON по выгодным ценам с быстрой доставкой!
Клайв Стейплз Льюис - Хроники Нарнии
В первой книге «Хроник Нарнии» война также упоминается мимоходом — буквально в нескольких первых строчках. «Хроники Нарнии» в разных изданиях могут быть напечатаны в разном порядке – либо по внутренней хронологии истории Нарнии, либо в соответствии с временем их написания и первой публикации. В списке бестселлеров детской фантастики достойное место занимает фэнтезийный роман "Хроники Нарнии", который написал Клайв Льюис.