Причем слова, фразы и цитаты использовались немецкой пропагандой не лишь для укрепления воинского духа солдат или «рекламы» известной идеологии.
Die Rede Adolf Hitlers – Речь Адольфа Гитлера
европейский мир. #речи. Из анализа публикуемой речи Гитлера хорошо видно, что нападение на СССР воспринималось немцами в контексте войны с Англией, и Сталин рассматривался как английский союзник, достигшей с главным противником Германии большой степени кооперации. Цитаты Гитлера Представляю вам цитаты Гитлера.
Адольф Гитлер Фразы На Немецком Скачать mp3
| Воззвание фюрера к немецкому народу 22 июня 1941 г. - Нацистская пропаганда против СССР. | Пользователь Микола Довгенький задал вопрос в категории Лингвистика и получил на него 2 ответа. |
| Adolf Hitler – Wikiquote | Reichstag Speech, May 21, 1935. "We recognize, with the understanding and the heartfelt friendship of true Nationalists, the Polish State as the home of a great, nationally-conscious people." "The German Reich and, in particular, the present German Government, have no other wish than to live on friendly. |
| Выдержки из стенографической записи высказываний Гитлера | Например: фразы для похода к врачу — собраны вот, а фразы для того, чтобы объясниться с парикмахером — А сегодня на очереди фразы на немецком языке, которые могут пригодится вам в самых разных жизненных ситуациях. |
| Der Fuerer ist gefallen-Сообщение немецкого радио о смерти Адольфа Гитлера 1 мая 1945 года. | Фразы Гитлера на немецком языке имеют большое значение, потому что они отражают его идеологию и политические убеждения. |
Цитаты гитлера на немецком с переводом. Немецкие крылатые выражения в русском языке
Конечной целью путешествия значилась обратная сторона Земли. На картах были даже отмечены континенты этой загадочной страны. Масла в огонь подлили показания задержанного СМЕРШем 22 сентября 1945 года адъютанта командующего 21-й подводной флотилией, входившей в конвой фюрера — капитана-лейтенанта Вернера Брауна. Мужчина подтвердил наличие в Антарктиде секретной немецкой базы. Советские подводники действительно обнаружили немецкую базу с большим количеством вывезенных из Европы драгоценностей и предметов искусства.
Путь указан. И прекратить эту борьбу больше не сможет ни кто и ни что. Порукой тому — наше Движение! Но им не достает энергии. Все мы слишком переоценили значимость чисто механических знаний и, вследствие этого, перестали чувствовать свой народ, отдалились от него. Не случись этого, евреям никогда бы не удалось так внедриться в наш народ.
Корпус немецких государственных служащих должен снова стать тем, чем он был в прежние времена! Напротив, именно его процветание или гибель зависят от спасения или гибели крестьянства и рабочих. Они меланхолично созерцают приближение всемирного потопа. В структурах, которым принадлежит реальная власть , под «свободой» подразумевается их возможность грабить широкие массы населения, без каких-либо ограничений, и не встречая хоть сколько-нибудь серьезного сопротивления. Инструменты евреев! Речь 21. Герой стал презираем, трус — почитаем; добросовестность оказалась наказуема, нерадивость — вознаграждаема. Приличного человека уже не ждало ничего, кроме насмешек; опустившийся же, наоборот, стал образцом для подражания. Сила стала вызывать осуждение, слабость — восхищение. Полноценность человеческой личности перестала что-либо значить.
Ее место заняло количество, численность, то есть восторжествовала неполноценность, ущербность. Степень бессовестности в обливании грязью исторического прошлого стала сравнима разве что со степенью беззаботности в отречении от исторического будущего для своего народа. А вот утверждение, что все они способны руководить государством или выбирать руководство этого государства, «освящено» именем демократии и не подвергается никакому сомнению. Противоречие одного другому — очевидно! Доклад 27. У тех, кто питал иллюзии относительно идеалов интернационала, появилась, наконец-то, реальная возможность испробовать его диктат на себе. Они получили свое интернациональное государство: Германией правит интернациональный капитал. И это — несмотря на отупляющее действие и беспощадное применение государственного насилия, ознаменовавшего собой конец Веймарского режима. Различают два их уровня. К нижнему уровню в Германии принадлежат те обыкновенные среднестатистические граждане, которым льстит сама возможность приобщиться к некой тайной и могущественной силе.
Рассчитанное именно на такую, в общем-то, недалекую публику масонское словоблудие дает им иллюзорное ощущение собственной значимости, посвященности и приобщенности к решению мировых проблем. Но те, кто принадлежат к верхнему уровню масонства и действительно принимают решения, - это люди совершенно иного плана. Они, подобно хамелеону, способны принимать любую окраску, приспосабливаться к любой обстановке. Господин Ратенау — яркий представитель этой породы. Они все похожи друг на друга и хорошо знают друг друга. Именно они в действительности правят этим миром, действуя «через голову» разнообразных королей и президентов, и манипулируя ими. Беззастенчиво присваивая себе все государственные и иные властные посты, они безжалостно и со знанием дела обращают народы в рабство. Они — евреи! Ан — нет. В парламентарном государстве подобный субъект может запросто вернуться обратно во власть и снова получить ответственную должность.
Преобладание в обществе индивидуализма — показатель старения народа, приближения его смерти. Пацифист не отказывает себе в праве рассчитывать на альянсы с другими политическими силами , а равно и милостиво возлагает физическую защиту своей особы на тех, кто не отягощен пацифистскими убеждениями. Единственное, в чем он принципиален, так это в своем нежелании вести борьбу за утверждение своих идей самостоятельно. Точно также обстоит дело и с народом. Народ, не готовый защищаться до последнего, - бесхарактерный народ. Но - не ради того, чтобы помочь рабочим, вовсе нет. Что значат для этих апостолов интернационализма рабочие какой-либо страны? Да ни чего не значат! Они их в упор не видят. Рабочие для этих господ — не люди, а расходный материал для воплощения их замыслов, инородный сброд!
И именно это является единственным оправданием для не марксистского социализма! Мне нет нужды добавлять, что социал-демократия, в свою очередь, прокладывает дорогу коммунизму. Сила же внутренней организации народа, в свою очередь, зависит от твердости общей позиции по известным основополагающим вопросам. Все больше евреев проскальзывает в семьи сильных мира сего, подсовывая им еврейских жен. Результатом явилось то, что за короткое время именно руководящий слой общества стал абсолютно чужд своему собственному народу. Во-первых, германец во всех смыслах устроен покрепче, чем еврей. Во-вторых, народ, за спасение которого было заплачено двумя миллионами погибших в Мировой войне, обязательно найдет в себе силы отомстить за каждую жизнь, погубленную врагами внешними, и за каждую смерть, обессмысленную предателями и преступниками в тылу. Приложение к «Программе Адольфа Гитлера»: Изречения Адольфа Гитлера Многие поддались внушению и предпочитают более не замечать, что евреи являются отдельной обособленной расой. Однако, найдется ли еще хоть один народ, который, расселившись по всему миру, продолжал бы оказывать поддержку представителям своей расы с такой же исступленной решимостью, как это делают евреи? Зато чужих культур они уничтожили сотни.
Чтобы «стать» немцем, ему пришлось бы отказаться от своей принадлежности к еврейству. Что для него абсолютно невозможно. Внутренне еврей не может органично влиться в немецкую национальную среду по целому ряду причин: 1. Это должно сплотить тех, в ком еще бьется немецкое сердце и жива любовь к своему народу, и поднять их на борьбу против общего заклятого врага всех арийцев. Семья … это самая малая, но и самая ценная составная часть во всей структуре государства. Но рождение и воспитание ребенка приносит женщине еще больше — дает ей право называться высоким именем матери. Наоборот, наша идея направлена только и исключительно на осознание задачи, поставленной перед нами самой жизнью: спасение и сохранение нашего собственного народа средствами, адекватными сложившемуся положению. Интервью 03. Потому что наша нынешняя молодежь имеет равные возможности в жизни, вместе марширует, вместе поет песни нашего Движения и Отечества, и верит в Германию, принадлежащую только ей. Их мы с самого начала будем воспитывать в духе совершенно иных идеалов, и, прежде всего, мы научим их видеть друг в друге товарищей.
И здесь ценится количество, а не качество. Всезнайство, которое чаще всего оказывается «липовым», — враг эффективной деятельности. Помимо приобретения твердых практических знаний нам нужно развитие инстинктивного и воспитание воли. Другими словами, должно вырасти поколение целостных людей, способных ясным разумом познавать вечные законы развития, сознательно стремясь пробудить в себе древнее инстинктивное знание. И здесь мы также не ограничились одной лишь теорией. Трудно себе даже представить, в какой основательной чистке нуждалась Германия до того, как мы занялись ею несколько месяцев назад! Однако, очищение — длительный процесс, требующий продолжения. Высокий смысл физической работы заключается в том, что именно в ней с особой ясностью проявляются такие качества, как трудолюбие и ответственность. Интервью 18. Речь 08.
Приложение к «Речам Адольфа Гитлера»: Изречения Адольфа Гитлера В тот день, когда обе идеи национализм и социализм сольются в одну, они станут непобедимы. Ни те, ни другие не могут существовать друг без друга. Они — единое целое, из которого и должен выкристаллизоваться новый человек — человек грядущего Германского Рейха. Лишь в этом случае государство способно полноценно выполнять свои социальные обязательства. Капитал — не хозяин государства, а его слуга. Музыку же в этом заведении заказывают … исключительно евреи.
The Jew knew even then how to make friends with the masters of the Earth. Only when they became shaky in their rule, he suddenly became a populist and discovered his wide open heart for the needs of the broad masses. So it was in Rome, as we know. We know that the Jew used Christianity, not out of love for Christ, but partly because he knew that this new religion questioned all earthly power and so it became an axe at the root of the Roman state, the state which was built on the authority of the public servant.
He did the same 2000 years ago, and we know that this new Teaching was nothing else than a resurrection of the old truism that people in a state should have legal rights and, above all, that equal duties should give equal rights. This obvious Teaching was gradually turned against the Jew himself, as the similar Teaching of socialism has to turn on the Hebrew race today, its distorters and corrupters. We know that throughout the middle Ages the Jew infiltrated all European states, behaving like a parasite, using new principles and ways which the people did not know then. And from a nomad he became a greedy and bloodthirsty robber of our time. And he went so far that people after people rebelled and attempted to shake him off. We know it is untrue when people say that the Jew was forced to this activity; he could easily acquire land. And he did acquire land but not to work it but in order to use it as a trade object, just as he does today. Our forefathers were wiser; they knew that land was holy and they excluded the Jew from it, Lively ovation and if the Jew ever had the intention to tend the land and build a state, he could easily have done so at the time when whole new continents were discovered. He could easily have done it if only he used a small part of his power, craftiness, cunning, brutality and ruthlessness, as well as some of his financial resources. Because if this power was sufficient to subdue whole peoples, it would have been more than sufficient to build their own state.
If only he had had the basic condition for this, which is a will to work, but not in the sense of usurious trade but in the sense in which millions work in order to keep a state going. Instead, we see him also today as a destroyer. In these days we see a great transformation: the Jew was once a Court Jew, submissive to his master he knew how to make the master pliable in order to dominate his subjects. For this purpose he whetted the appetites of these great men for unattainable things, extended the credit and soon turned them into debtors. In this way he himself got power over peoples. And he played this game with the same cruelty as, a few years later, the humanistic and philanthropic Jew whose wealth did not suffer at all when he showed his humanitarianism and his spirit of sacrifice to our people. Because he felt that the ground began to burn under his feet. The ethical duty to work Gradually, he also had to lead an existential struggle against the growing awakening and anger of the people. This forced him to lay his hands on the inner structure of the states if he wanted to remain the master of the peoples. We see the resulting destruction in three areas, namely those same three areas which were preserving and developing the states.
The first area was the fight against the principle of the ethical duty to work. The Jew had found another kind of work for himself where he could earn gold without practically moving a finger. He developed a principle which, throughout millennia, made it possible for him to amass fortunes without sweat and toil, unlike all other mortals, and above all — without taking risk. What is industrial capital? It is a constantly changing factor, a relative concept. Once it was a needle and thread, a workshop and a couple of cents in ready money which a tailor in Nurnberg possessed in the 13th century. It was a sum that made work possible, that is: tools, workshops and a certain amount of money in order to survive for a period of time. Gradually, this small workshop became a big factory. But workshops and tools, machines and factories have, per se, no value able to produce value but are a means to an end. What produces value is work, and the few cents which made it possible to survive difficult times and buy some fabrics, multiplied through time, stand before us today — we call it Capital for continued operation in bad times, that is Working Capital.
Here I want to emphasize one thing: Tools, workshop, machine, factory — or working capital, that is, industrial capital — against this you cannot fight at all. You can perhaps make sure that it is not abused but you cannot fight against it. This is the first major scam that one makes to our people, and they make it to distract us from the real fight, to pull it off from the capital which should and must be fought — from the loan and financial capital. Stormy bravo! This capital arises in a very different way. The smallest master craftsman was dependent on the fate that might affect him every day, on the general situation in the middle Ages, perhaps on the size of his city and its prosperity, the security in this city. Also today is this capital, that is, the industrial capital tied to the state and to the people, depending on the will of the people to work, but depending also on the possibility to procure raw materials in order to be able to offer work and find buyers who will really buy the product. And we know that a collapse of the state, under certain circumstances, renders the greatest values worthless, devalues them, as distinguished from the other capital, the finance and loan capital, which accrues interest very evenly without any regard to whether the owner, for example, of these 10,000 Mark himself passes away or not. The debt remains on the estate. We know that this railway fortunately has now a 20 billion deficit but their bonds must bear interest, and even though they were sold, in part, more than 60 years ago and have already been repaid four times, the debt, the interest, runs further, and while a great nation gains nothing on this company, it still must bleed; the loan capital continues to grow completely irrespective of any outside disturbance.
Here we already see the first possibility, namely that this kind of money-making, which is independent of all the events and incidents of daily life, must necessarily, because it is never hindered and always runs evenly, gradually lead to huge capitals which are so enormous that they ultimately have only one fault, namely the difficulty of their further accommodation. To accommodate this capital, you have to proceed to destroying whole states, to destroy entire cultures, to abolish national industries — not to socialize, but to throw all into the jaws of this international capital — because this capital is international, as the only thing on this Earth that is truly international. It is international because its carrier, the Jews, are international through their distribution across the world. Consent And already here one should knock oneself on the head and say: if this capital is international because its carrier is distributed internationally, it must be madness to think that this capital can be fought internationally with the help of the members of the same race which possesses it. Hear, hear Fire is not extinguished by fire but by water and the international capital belonging to the international Jew can only be broken by a national force. Bravo and applause! So, this capital has grown to incredibly large proportions and today virtually rules the Earth, still eerily growing and — the worst! For it is appalling that the common man who has to bear the burden in order to return the capital sees that, despite his hard work, diligence, thrift and in spite of the real work, he is hardly able to nourish himself and still less to dress, while this international capital devours billions just in interest, which he also must supply, and at the same time a whole racial stratum which does no other work than collect interest and cut coupons, spreads in the state. This is a degradation of any honest work, for every honestly working man must ask today: Does it have a purpose at all that I work? Yes, one of the foundations of our strength is being destroyed, namely the ethical concept of work, and that was the brilliant idea of Karl Marx to falsify the ethical concept of work, and the whole mass of the people who groan under the Capital are to be organized for the destruction of the national economy and for the protection of international finance-and-loan capital.
Stormy applause We know that today 15 billion of industry capital is facing 500 billion of loan capital. These 15 billion of industry capital is invested in creative values, while this 500 billion loan capital, which we always get in spoonful rates of 6 and 7 billion and which we use in periods of 1 to 2 months to supplement our rations a little, these 6 to 7 billion today which are decreed almost worthless scraps of paper, at a later date, should we ever recover, will have to be repaid in high quality money i. This is not only the destruction of a state, but already the application of a chain, of a neck collar for later times. National purity as a source of strength The second pillar against which the Jew as a parasite turns, and must turn, is the national purity as a source of the strength of a nation. The Jew, who is himself a nationalist more than any other nation, who through millennia did not mix with any other race, uses intermingling just for others to degenerate them in the best case; this same Jew preaches every day with thousands of tongues, from 19,000 papers in Germany alone, that all nations on Earth are equal, that international solidarity should bind all the peoples, that no people can lay a claim to a special status etc. What a nation means, he, who himself never dreams of climbing down to those to whom he preaches internationalism, knows well. First a race must be denationalized. First it must unlearn that its power is in its blood, and when it has reached the level where it has no more pride, the result is a product, a second race, which is lower than the previous one and the Jew needs the lower one in order to organize his final world domination. In order to build it and keep it, he lowers the racial level of the other peoples, so that only he is racially pure and able to eventually rule over all the others. We know that the Hindus in India are a mixed people, stemming from the high Aryan immigrants and from the dark aborigines.
And this nation bears the consequences, for it is a slave nation of a race that may seem in many ways almost as a second Jewry. Another problem is the problem of physical decomposition of races. The Jew is trying to eliminate all of which he knows that is somehow strengthening, muscle-steeling, and eliminate above all everything of that which he knows may keep a race so healthy that it will remain determined not to tolerate among themselves national criminals, pests to the national community, but under some circumstances, punish them with death. And that is his great fear and worry; for even the heaviest latches of the safest prison are not so tough, and the prison is not so safe that a few million could not open it eventually. Only one lock is permanent, and that is death, and in front of it he has the most awe. And therefore he seeks to abolish this barbaric punishment everywhere where he lives as a parasite. But wherever he already is, Lord, it is used ruthlessly. Loud applause And, for the breaking of physical strength, he has excellent means at hand. First of all, he has the trade that should be nothing more than distribution of foodstuffs and other necessary items for daily use. He uses it to withdraw these articles of daily life, when necessary, in order to raise the price on the one hand, but also to withdraw in order to create the conditions for physical weakening which have always worked best: hunger.
Everywhere, what we see behind these organizations is not the desire to make a shining organization for food supply, but through them gradually to create hunger. We know that as a politician he never had reason and cause to shun the hunger, on the contrary, wherever the Jew appeared in political parties, hunger and misery was the only soil in which he could grow. He desires it, and therefore he does not even think of easing social misery. He was a leading proponent of a policy of assimilation for German Jews ] Hand in hand with this goes a battle against the health of the people. He knows how to turn all the healthy normal manners, the obvious hygienic rules of a race on its head, from night he makes day; he creates the notorious nightlife and knows exactly that it works slowly but surely, gradually destroying the healthy strength of a race, making it soft; the one is destroyed physically, the other spiritually, and into the heart of the third it puts the hatred as he has to see the others feast. And finally, as a last resort, he destroys the productive capacity, and if necessary, in connection with it, the productive resources of a nation. That is the great mystery of Russia. They have destroyed factories, not because they knew they would no longer be needed, but because they knew that the people would be forced, with enormous hardships, to replace what had been destroyed. So the Jew succeeds in harnessing the people, instead of the former 9 and 10 hours, for 12 hours. For at the moment when the Jew becomes Lord, he knows no 8-hour day, he recognizes his Sabbath for his cattle, but not for the Goyim, for the Akum [words for non-Jews].
The destruction of culture Finally, he reaches for the last method: The destruction of all culture, of all that we consider as belonging in a state which we consider civilized. Here is his work perhaps most difficult to recognize, but here the actual effect is the most terrible. This is true inner experience, unlike the other ones, which are only superficial swindle Applause , set in the world with an intent to gradually destroy in the people any healthy idea and to whip the people into a state in which no one can understand whether the times are crazy, or whether he himself is mad. Big laughter and applause. Just as he works in painting, sculpture and music, so he does in poetry and especially in literature. Here he has a great advantage. What has become of it? A place which today you are ashamed to enter unless someone might notice you the moment you go in. And if theater has become a hotbed of vice and shamelessness, then a thousand times more so that new invention which perhaps comes from genial inspiration, but which the Jew understood right away to remodel into the filthiest business that you can imagine: the cinema.
В Древнем Риме аналогичный жест изначально использовался клиентами в качестве приветствия и пожелания здоровья своему патрону существует версия, что исходно этим жестом указывали на холм, на котором располагался храм бога здоровья , позже, когда император сделался «патроном всех римлян» — для приветствия императора. До этого оно было факультативным, и большинство военных использовали стандарное отдание чести, употребляя гитлеровское приветствие только в ответ на такое же обращение со стороны чинов партии или СС. Зиг хайль! Гитлер приветствует марширующих штурмовиков. Группа нацистских лидеров.
Die Rede Adolf Hitlers – Речь Адольфа Гитлера
And I may say that she has established close friendly relations with a number of States. Our relations with most of the European States are normal from our standpoint and we are on terms of close friendship with quite a number. Among all those diplomatic connections I would give a special place in the foreground to those excellent relations which we have with those States that were liberated from sufferings similar to those we had to endure and have consequently arrived at similar decisions. Through a number of treaties which we have made, we have relieved many strained relations and thereby made a substantial contribution towards an improvement in European conditions.
I need remind you only of our agreement with Poland, which has turned out advantageous for both countries, our agreement with Austria and the excellent and close relations which we have established with Italy. Finally, I may mention our cordial relations with a whole series of nations outside of Europe. The agreement which Germany has made with Japan for combating the movement directed by the Comintern is a vital proof of how little the German Government thinks of isolating itself and how little we feel ourselves actually isolated.
Furthermore, I have on several ocassions [sic] declared that it is our wish and hope to arrive at good cordial relations with all our neighbors. Germany has steadily given its assurance, and I solemnly repeat this assurance here, that between ourselves and France, for example, there are no grounds for quarrel that are humanly thinkable. Furthermore, the German Government has assured Belgium and Holland that it is ready to recognize and guarantee these States as neutral regions in perpetuity.
In view of the declarations which we have made in the past and in view of the existing state of affairs, I cannot quite clearly see why Germany should consider herself isolated or why we should pursue a policy of isolation. From the economic standpoint there are no grounds for asserting that Germany is withdrawing from international cooperation. The contrary is the truth.
On looking over the speeches which several statesmen have made within the last few months, I find that they might easily give rise to the impression that the whole world is waiting to shower economic favors on Germany but that we, who are represented as obstinately clinging to a policy of isolation, do not wish to partake of those favors To place this whole matter in its true light, I should like to call attention to the following bare facts: — 1 For many years the German people have been trying to make better commercial treaties with their neighbors. And these efforts have not been in vain; for, as a matter of fact, German foreign trade has increased since 1932, both in volume and in value. This is the clearest refutation of the assertion that Germany is pursuing a policy of economic isolation.
Credit manipulation may perhaps have a temporary effect, but in the long run economic international relations will be decisively influenced by the volume of mutual exchange of goods. And here the state of affairs at the present moment is not such that the outside world would be able to place huge orders with us or offer prospects of an increase in the exchange of goods even if we were to fulfil the most extraordinary conditions that they might lay down. Matters should not be made more complicated than they already are.
But Germany cannot be blamed for these two things, and especially not National Socialist Germany. When we assumed power the world economic crisis was worse than it is today. I fear however that I must interpret Mr.
Therefore I wish it to be clearly understood that our decision to carry out this plan is unalterable. The reasons which led to that decision were inexorable. And since then I have not been able to discover anything whatsoever that might induce us to discontinue the four years plan.
I shall take only one practical example: In carrying out the four years plan our synthetic production of rubber and petrol will necessitate an annual increase in our consumption of coal by a margin of something between 20 and 30 million tons. This means that an extra quota of thousands of coal miners are assured of employment for the rest of their active lives. I must really take the liberty of asking this question: Supposing we abondon [sic] the German four years plan, then what statesman can guarantee me some economic equivalent or other, outside of the Reich, for these thirty million tons of coal?
I want bread and work for my people. And certainly I do not wish to have it through the operation of credit guarantees, but through solid and permanent lab our, the products of which I can either exchange for foreign goods or for domestic goods in our internal commercial circulation. If by some manipulation or other Germany were to throw these 20 or 30 million tons of coal annually on the international market for the future, the result would be that the coal exports of other countries would have to decrease.
I do not know if a British statesman, for example, could face such a contingency without realizing how serious it would be for his own nation. And yet that is the state of affairs. Germany has an enormous number of men who not only want to work but also to eat.
And the standard of living among our people is high. I cannot build the future of the German nation on the assurances of a foreign statesman or on any international help, but only on the real basis of a steady production, for which I must find a market at home or abroad. Perhaps my skepticism in these matters leads me to differ from the British Foreign Secretary in regard to the optimistic tone of his statements.
I mean here that if Europe does not awaken to the danger of the Bolshevic infection, then I fear that international commerce will not increase but decrease, despite all the good intentions of individual statesmen. For this commerce is based not only on the undisturbed and guaranteed stability of production in one individual nation but also on the production of all the nations together. One of the first things which is clear in this matter is that every Bolshevic disturbance must necessarily lead to a more or less permanent destruction of orderly production.
Therefore my opinion about the future of Europe is, I am sorry to say, not so optimistic as Mr. I am the responsible leader of the German people and must safeguard its interests in this world as well as I can. And therefore I am bound to judge things objectively as I see them.
I should not be acquitted before the bar of our history if I neglected something—no matter on what grounds—which is necessary to maintain the existence of this people. I am pleased, and we are all pleased, at every increase that takes place in our foreign trade. But in view of the obscure political situation I shall not neglect anything that is necessary to guarantee the existence of the German people, although other nations may become the victims of the Bolshevic infection.
And I must also repudiate the suggestion that this view is the outcome of mere fancy. For the following is certainly true: The British Foreign Secretary opens out theoretical prospects of existence to us, whereas in reality what is happening is totally different. The revolutionizing of Spain, for instance, has driven out 15.
Should this revolutionizing of Spain spread to other European countries then these damages would not be lessened but increased. I also am a responsible statesman and I must take such possibilities into account. Therefore it is my unalterable determination so to organize German lab our that it will guarantee the maintenance of my people.
Eden may rest assured that we shall utilize every possibility offered us of strengthening our economic relations with other nations, but also that we shall avail ourselves of every possibility to improve and enrich the circulation of our own internal trade. I must ask also whether the grounds for assuming that Germany is pursuing a policy of isolation are to be found in the fact that we have left he League of Nations. If such be the grounds, then I would point out that the Geneva League has never been a real League of peoples.
A number of great nations do not belong to it or have left it. And nobody has on this account asserted that they were following a policy of isolation. I think therefore that on this point Mr.
Eden misunderstands our intentions and views. For nothing is farther from our wishes than to break off or weaken our political or economic relations with other nations. I have already tried to contribute towards bringing about a good understanding in Europe and I have often given, especially to the British people and their Government, assurance of how ardently we wish for a sincere and cordial cooperation with them.
I admit that on one point there is a wide difference between the views of the British Foreign Secretary and our views; and here it seems to me that this is a gap which cannot be filled up. Eden declares that under no circumstances does the British Government wish to see Europe torn into two halves. Unfortunately, this desire for unity has not hitherto been declared or listened to.
And now the desire is an illusion. For the fact is that the division into two halves, not only of Europe but also of the whole world, is an accomplished fact. It is to be regretted that the British Government did not adopt its present attitude at an earlier date, that under all circumstances a division of Europe must be avoided; for then the Treaty of Versailles would not have been entered into.
This Treaty brought in the first division of Europe, namely a division of the nations into victors on the one side and vanquished on the other, the latter nations being outlawed. Through this division of Europe nobody suffered more than the German people. That this division was wiped out, so far as concerns Germany, is essentially due to the National Socialist Revolution and this brings some credit to myself.
The second division has been brought about by the proclamation of the Bolshevic doctrine, an integral feature of which is that they do not confine it to one nation but try to impose it on all the nations. Here it is not a question of a special form of national life in Russia but of the Bolshevic demand for a world revolution. If Mr.
Eden does not look at Bolshevism as we look at it, that may have something to do with the position of Great Britain and also with some happenings that are unknown to us. But I believe that nobody will question the sincerity of our opinions on this matter, for they are not based merely on abstract theory. For Mr.
Eden Bolshevism is perhaps a thing which has its seat in Moscow, but for us in Germany this Bolshevism is a pestilence against which we have had to struggle at the cost of much bloodshed. It is a pestilence which tried to turn our country into the same kind of desert as is now the case in Spain; for the habit of murdering hostages began here, in the form in which we now see it in Spain. National Socialism did not try to come to grips with Bolshevism in Russia, but the Jewish international Bolshevics in Moscow have tried to introduce their system into Germany and are still trying to do so.
Against this attempt we have waged a bitter struggle, not only in defence of our own civilization but in defence of European civilization as a whole. In January and February of the year 1933, when the last decisive struggle against this barbarism was being fought out in Germany, had Germany been defeated in that struggle and had the Bolshevic field of destruction and death extended over Central Europe, then perhaps a different opinion would have arisen on the banks of the Thames as to the nature of this terrible menace to humanity. For since it is said that England must be defended on the frontier of the Rhine she would then have found herself in close contact with that harmless democratic world of Moscow, whose innocence they are always trying to impress upon us.
Here I should like to state the following once again: — The teaching of Bolshevism is that there must be a world revolution, which would mean world-destruction. If such a doctrine were accepted and given equal rights with other teachings in Europe, this would mean that Europe would be delivered over to it. As far as Germany itself is concerned, let there be no doubts on the following points: — 1 We look on Bolshevism as a world peril for which there must be no toleration.
It is in accordance with this attitude of ours that we should avoid close contact with the carriers of these poisonous bacilli. And that is also the reason why we do not want to have any closer relations with them beyond the necessary political and commercial relations; for if we went beyond these we might thereby run the risk of closing the eyes of our people to the danger itself. I consider Bolshevism the most malignant poison that can be given to a people.
And therefore I do not want my own people to come into contact with this teaching. As a citizen of this nation I myself shall not do what I should have to condemn my fellow-citizens for doing. I demand from every German workman that he shall not have any relations with these international mischief-makers and he shall never see me clinking glasses or rubbing shoulders with them.
Moreover, any further treaty connections with the present Bolshevic Russia would be completely worthless for us. It is out of the question to think that National Socialist Germany should ever be bound to protect Bolshevism or that we, on our side, should ever agree to accept the assistance of a Bolshevic State. For I fear that the moment any nation should agree to accept such assistance, it would thereby seal its own doom.
I must also say here that I do not accept the opinion which holds that in the moment of peril the League of nations could come to the rescue of the member States and hold them up by the arms, as it were. Eden stated in his last address that deeds and not speeches are what matters. On that point I should like to call attention to the fact that up to now the outstanding feature of the League of Nations has been talk rather than action.
There was one exception and in that case it would probably have been better to have been content with talk. In this one case, as might have been foreseen, action was fruitless. Hence, just as I have been forced by economic circumstances to depend on our own resources principally for the maintenance of my people, so also I have been forced in the political sphere.
And we ourselves are not to blame for that. Three times I have made concrete offers for armament restriction or at least armament limitation. These offers were rejected.
In this connection I may recall the fact that the greatest offer which I then made was that Germany and France together should reduce their standing armies to 300,000 men; that Germany, Great Britain and France, should bring down their air force to parity and that Germany and Great Britain should conclude a naval agreement. Only the last offer was accepted and it was the only contribution in the world to a real limitation of armaments. The other German proposals were either flatly refused or were answered by the conclusion of those alliances which gave Central Europe to Soviet Russia as the field of play for its gigantic forces.
Eden speaks of German armaments and expects a limitation of these armaments. We ourselves proposed this limitation long ago. But it had no effect because, instead of accepting our proposal, treaties were made whereby the greatest military power in the world was, according to the terms of the treaties and in fact, introduced into Central Europe.
In speaking of armaments it would be well to mention in the first instance the armaments possessed by that Power which sets the standard for the armaments of all others. Eden believes that in the future all States should possess only the armament which is necessary for their de fence. I do not know whether and how far Mr.
Eden has sounded Moscow on the question of carrying that excellent idea into effect, and I do not know what assurances they have given from that quarter. I think however that I ought to put forward one point in this connection. Each nation has the right to judge this for itself, and it alone has the right.
If therefore Great Britain today decides for herself on the extent of her armaments everybody in Germany will understand her action; for we can only think of London alone as being competent to decide on what is necessary for the protection of the British Empire. On the other hand I should like to insist that the estimate of our protective needs, and thus of the armament that is necessary for the de fence of our people, is within our own competency and can be decided only in Berlin. I believe that the general recognition of these principles will not render conditions more difficult but will help to release tension.
Anyhow Germany is pleased at having found friends in Italy and Japan who hold the same views as ourselves and we should be still more pleased if these convictions were widespread in Europe. Therefore nobody welcomed more cordially than we did the manifest lessening of tension in the Mediterranean, brought about by the Anglo-Italian agreement. We believe that this will first of all lead to an understanding which may put a stop to, or at least limit, the catastrophe from which poor Spain is suffering.
Germany has no interests in that country except the care of those commercial relations which Mr. Eden himself declares to be so important and useful. Our sympathies with General Franco and his Government are in the first place of a general nature and, secondly, they arise from a hope that the consolidation of a real National Spain may lead to a strengthening of economic possibilities in Europe.
We are ready to do everything which in any way may contribute towards the restoration of order in Spain. But I think that the following considerations should not be left out of account: — During the last hundred years a number of new nations have been created in Europe which formerly, because of their disunion and weakness, were of only small economic importance and of no political importance at all. Through the establishment of these new States new tensions have naturally arisen.
True statesmanship however must face realities and not shirk them. The Italian nation and the new Italian State are realities. The German nation and the German Reich are likewise realities.
And for my my own fellow citizens I should like to state that the Polish nation and the Polish State have also become realities. Also in the Balkans nations have reawakened and have built their own States. The people who belong to those States want to live and they will live.
The unreasonable division of the world into nations that have and nations that have not will not remove or solve that problem, no more than the internal social problems of the nations can be simply solved through more or less clever phrases. For thousands of years the nations asserted their vital claims by the use of power. If in our time some other institution is to take the place of this power for the purpose or regulating relations between the peoples, then it must take account of natural vital claims and decide accordingly.
Я добьюсь, чтобы на восточной границе воцарился мир, такой же, как на остальных наших границах. Для этого я предприму необходимые меры, не противоречащие предложениям, сделанным мною в Рейхстаге для всего мира, то есть, я не буду воевать против женщин и детей. Я приказал, чтобы мои воздушные силы ограничились атаками на военные цели. Если, однако, враг решит, что это даёт ему карт-бланш, чтобы вести войну всеми средствами, то получит сокрушающий зубодробительный ответ.
Прошедшей ночью польские солдаты впервые учинили стрельбу на нашей территории. Кто применяет боевые газы, пусть ждёт, что мы применим их тоже. Кто придерживается правил гуманной войны, может рассчитывать, что мы сделаем то же самое. Я буду продолжать борьбу против кого угодно, пока не будут обеспечены безопасность Рейха и его права.
Лозунг был придуман Рудольфом Гессом : на одном из съездов НСДАП в Нюрнберге после речи Гитлера он начал его выкрикивать; лозунг был сразу подхвачен многотысячной толпой, слушавшей фюрера. Нацистское приветствие употребляется неонацистами в историческом или видоизменённом облике; как замена для Heil Hitler многими ультраправыми используется число 88. В современной немецкой армии , несмотря на запрет, встречаются случаи использования приветствия в частности, неонацистами. Только документированных нарушений закона — порядка 100 в год.
Поскольку показания свидетелей, а также экспертиза обгоревших трупов не позволяли со стопроцентной гарантией утверждать, что останки принадлежат именно Адольфу Гитлеру и Еве Браун, в Германию в 1945 году вылетел комиссар государственной безопасности СССР В. Согласно собранным его сотрудниками данным было установлено, что за десять дней до предполагаемого самоубийства улица Унтер-ден-Линден, находящаяся поблизости от бункера Гитлера была расчищена для взлета самолета, а начиная с 20 апреля Адольфа Гитлера и Еву Браун, основной персонал бункера при нормальном освещении не видел. В подземном убежище главы Третьего Рейха царила полутьма, в которой не сложно было подменить настоящего диктатора на одного из его двойников. Да и фанатично настроенное окружение Гитлера на допросах могло просто врать, что фюрер был в бункере до 30 апреля, а затем покончил с собой. Разумеется, ни тогда, ни сегодня никто не стал опровергать, являющуюся официальной версию самоубийства Гитлера, но проверить возможные места его бегства было необходимо.
Цитаты адольфа гитлера на немецком с переводом
| Adolf Hitler: Rede vor dem Reichstag am 1. September 1939 | Hitler im Reichstag am 1. September 1939 Quelle: Bundesarchiv Koblenz. |
| Ответы : Что тут говорит Гитлер? На немецком пожалуйста | речь гитлера на немецком скачать mp3 или слушать онлайн бесплатно на |
Известные фразы гитлера. Цитаты на немецком языке с переводом
речь гитлера на немецком скачать mp3 или слушать онлайн бесплатно на Речь Гитлера в бункере перед генералами. Оригинальные немецкие субтитры без изменений, как говорят в фильме, и дословный перевод субтитров на русский язык. Немецкий является языком оригинала многих из нижеприведенных цитат, потому что среди немцев было много великих людей. Adolf Hitler beeinflusste die Geschichte des 20. Jahrhunderts auf schreckliche Weise. Doch wie wurde er zum Diktator, der die Welt mit einem verheerenden Krieg und dem Holocaust in eine Katastrophe stürzte? Афоризмы, цитаты, высказывания знаменитых людей в переводе с немецкого на русский язык. Крылатые фразы Гитлера. Высказывание Гитлера на немецком.
Речь Адольфа Гитлера 26 сентября 1938 г. в Берлинском Дворце спорта.
| Фразы на немецком Гитлера: известные высказывания великого диктатора | Немецкий является языком оригинала многих из нижеприведенных цитат, потому что среди немцев было много великих людей. |
| Полный текст обращения Гитлера к немецкому народу 22 июня 1941 года: d_34 — LiveJournal | Adolf Hitler beeinflusste die Geschichte des 20. Jahrhunderts auf schreckliche Weise. Doch wie wurde er zum Diktator, der die Welt mit einem verheerenden Krieg und dem Holocaust in eine Katastrophe stürzte? |
| Diktatoren: Adolf Hitler - Diktatoren - Geschichte - Planet Wissen | Пользователь Микола Довгенький задал вопрос в категории Лингвистика и получил на него 2 ответа. |
| Adolf Hitler: Rede vor dem Reichstag am 1. September 1939 | Главная» Новости» Выступления адольфа гитлера. |
Адольф Гитлер цитаты
В парламентарном государстве подобный субъект может запросто вернуться обратно во власть и снова получить ответственную должность. Преобладание в обществе индивидуализма — показатель старения народа, приближения его смерти. Пацифист не отказывает себе в праве рассчитывать на альянсы с другими политическими силами , а равно и милостиво возлагает физическую защиту своей особы на тех, кто не отягощен пацифистскими убеждениями. Единственное, в чем он принципиален, так это в своем нежелании вести борьбу за утверждение своих идей самостоятельно. Точно также обстоит дело и с народом.
Народ, не готовый защищаться до последнего, - бесхарактерный народ. Но - не ради того, чтобы помочь рабочим, вовсе нет. Что значат для этих апостолов интернационализма рабочие какой-либо страны? Да ни чего не значат!
Они их в упор не видят. Рабочие для этих господ — не люди, а расходный материал для воплощения их замыслов, инородный сброд! И именно это является единственным оправданием для не марксистского социализма! Мне нет нужды добавлять, что социал-демократия, в свою очередь, прокладывает дорогу коммунизму.
Сила же внутренней организации народа, в свою очередь, зависит от твердости общей позиции по известным основополагающим вопросам. Все больше евреев проскальзывает в семьи сильных мира сего, подсовывая им еврейских жен. Результатом явилось то, что за короткое время именно руководящий слой общества стал абсолютно чужд своему собственному народу. Во-первых, германец во всех смыслах устроен покрепче, чем еврей.
Во-вторых, народ, за спасение которого было заплачено двумя миллионами погибших в Мировой войне, обязательно найдет в себе силы отомстить за каждую жизнь, погубленную врагами внешними, и за каждую смерть, обессмысленную предателями и преступниками в тылу. Приложение к «Программе Адольфа Гитлера»: Изречения Адольфа Гитлера Многие поддались внушению и предпочитают более не замечать, что евреи являются отдельной обособленной расой. Однако, найдется ли еще хоть один народ, который, расселившись по всему миру, продолжал бы оказывать поддержку представителям своей расы с такой же исступленной решимостью, как это делают евреи? Зато чужих культур они уничтожили сотни.
Чтобы «стать» немцем, ему пришлось бы отказаться от своей принадлежности к еврейству. Что для него абсолютно невозможно. Внутренне еврей не может органично влиться в немецкую национальную среду по целому ряду причин: 1. Это должно сплотить тех, в ком еще бьется немецкое сердце и жива любовь к своему народу, и поднять их на борьбу против общего заклятого врага всех арийцев.
Семья … это самая малая, но и самая ценная составная часть во всей структуре государства. Но рождение и воспитание ребенка приносит женщине еще больше — дает ей право называться высоким именем матери. Наоборот, наша идея направлена только и исключительно на осознание задачи, поставленной перед нами самой жизнью: спасение и сохранение нашего собственного народа средствами, адекватными сложившемуся положению. Интервью 03.
Потому что наша нынешняя молодежь имеет равные возможности в жизни, вместе марширует, вместе поет песни нашего Движения и Отечества, и верит в Германию, принадлежащую только ей. Их мы с самого начала будем воспитывать в духе совершенно иных идеалов, и, прежде всего, мы научим их видеть друг в друге товарищей. И здесь ценится количество, а не качество. Всезнайство, которое чаще всего оказывается «липовым», — враг эффективной деятельности.
Помимо приобретения твердых практических знаний нам нужно развитие инстинктивного и воспитание воли. Другими словами, должно вырасти поколение целостных людей, способных ясным разумом познавать вечные законы развития, сознательно стремясь пробудить в себе древнее инстинктивное знание. И здесь мы также не ограничились одной лишь теорией. Трудно себе даже представить, в какой основательной чистке нуждалась Германия до того, как мы занялись ею несколько месяцев назад!
Однако, очищение — длительный процесс, требующий продолжения. Высокий смысл физической работы заключается в том, что именно в ней с особой ясностью проявляются такие качества, как трудолюбие и ответственность. Интервью 18. Речь 08.
Приложение к «Речам Адольфа Гитлера»: Изречения Адольфа Гитлера В тот день, когда обе идеи национализм и социализм сольются в одну, они станут непобедимы. Ни те, ни другие не могут существовать друг без друга. Они — единое целое, из которого и должен выкристаллизоваться новый человек — человек грядущего Германского Рейха. Лишь в этом случае государство способно полноценно выполнять свои социальные обязательства.
Капитал — не хозяин государства, а его слуга. Музыку же в этом заведении заказывают … исключительно евреи. И если возродится немецкий народ, будет восстановлено и все остальное. Кровь и раса вновь станут источником художественного вдохновения.
И борьба эта была ни чем иным, как бунтом одной пришлой национальной группы, прочно обосновавшейся внутри нашего народа, но так и не научившейся уважать ни гостеприимных хозяев, ни их культуру. Нездоровая расовая психология данной группы населения изначально предопределила постоянный конфликт некоторых ее представителей с окружающей их иной национальной средой, без малейшей попытки взаимопонимания и преодоления своей культурной инородности. К сожалению, именно такие, не вполне адекватные, представители еврейской интеллектуальной элиты и занялись немецкой культурой, пытаясь переделать ее под себя. Древние греки и римляне оказались вдруг так близки германцам потому, что все три народа своими этническими корнями уходят в общую расовую основу.
Так, благодаря расовому родству, бессмертные свершения древних народов вновь и вновь оказывают свое благотворное влияние на дела их потомков. Правительству не мешало бы позаботиться о том, чтобы его народ не подвергался регулярному и целенаправленному отравлению. Требовать этого — естественное право народа, базирующееся на его сознании, на традиционном представлении о плохом и хорошем. То, что вредит народу, должно быть устранено.
Тому, кто отрекается от нации, внутри которой он живет, нет в ней места. Мы обязаны требовать, чтобы пресса стала инструментом национального самовоспитания. И те представители народа, которым свойственны эти качества, обязательно заявят о себе. Именно они делают историю.
Когда на карту поставлено само выживание народа, тогда уже не годятся ни народные представительства, ни парламенты, ни местные самоуправления. Тогда могут спасти лишь сильные личности. Я говорю от имени всего немецкого народа, когда заявляю, что все мы преисполнены искреннего желания искоренить былую вражду, приведшую к жертвам, несоизмеримыми ни с какими возможными победами или приобретениями. Он был построен не на завоевании, не за счет чужих народов.
Его процветание явилось результатом постоянного труда, несказанного усердия и неисчислимых забот наших собственных людей. И все же внутренне мы были бедны, раздроблены и разобщены. Народ, который больше не знал, как должно распоряжаться своим богатством. Это не делает Англию принципиальным врагом Германии, однако и не позволяет упускать ее из вида, как весьма настойчивого претендента на главенствующую роль в Европе.
Ради этого двадцать шесть народов мира были хладнокровно натравлены друг на друга той самой прессой, которая практически вся находится в собственности только у одного всемирного народца евреев , только у одной расы — смертельного врага любого национального государства! Ни кайзер, ни правительство, ни народ этой войны не хотели! Вновь и вновь нас настигают рецидивы упадка. Причины всегда одни и те же.
Немец, поддавшийся внутренней слабости, утративший душевное равновесие, с распыленной волей и уже неспособный на поступок, становится бессилен бороться за свою собственную жизнь. Вот тут-то, как раз, и начинаются всякого рода абстрактные мечтания о правах, вместо практического их отстаивания. А тем временем, пока он витает в облаках, на земле у него выбивают почву из-под ног, и отбирают вполне конкретную собственность. Поэтому сегодня им не стоит жаловаться на нас.
Заслуженного ими сполна возмездия пока еще не последовало. Мстить поверженному врагу — не в наших традициях. Но если бы мы действительно захотели им отомстить — нам следовало бы ликвидировать их десятками тысяч! Как раз наоборот, он относится к той категории политических документов, в которых победители диктуют побежденным размеры и сроки выплаты грабительской дани.
А такие « мирные договора » всегда несут в себе зародыш будущих войн.
Недочеловеки Гиммлер. Фразы о фашизме. Высказывания о бандеровцах. Гитлер социалист.
Гитлер мы могли бы назваться либеральной партией. Мы могли бы назвать себя либеральной партией Гитлер. Адольф Гитлер еврей. Высказывания Гитлера о евреях. Адольф Гитлер цитаты про евреев.
Приколы про Гитлера и Сталина. Фюрер всея Руси. Путинская Россия и гитлеровская Германия. Сравнение Путина и Гитлера. Сходство Путина и Гитлера.
Высказывание Гиммлера о славянах. Русские арийцы Гиммлер. Высказывания Гитлера о Сталине. Стихи Сталина. Сталин стихи.
Сталин Гитлеры приходят и уходят а немецкий народ остается. Сталин о немецком народе. Опыт истории говорит, что Гитлеры приходят и уходят. Сталин о немцах Гитлеры приходят. Адольф Гитлер цитаты о России.
Володин есть Путин есть Россия нет Путина нет России. Россия это Путин Володин. Володин есть Путин есть Россия. Нет Путина нет России Володин. Адольф Гитлер социалист.
Национал-социализм высказывания. Гитлер создатель Израиля. Хеннеке Кардель Адольф Гитлер основатель Израиля. Гитлер еврей. Еврейский Гитлер.
Нацистские цитаты. Удивительные факты Гитлера. НАТО нацисты. НАТО Гитлер. НАТО фашизм.
Генрих Гиммлер цитаты о русских. Генрих Гиммлер о русских.
Hitler wrote in Mein Kampf: Quote regarding "The Big Lie" All this was inspired by the principle--which is quite true in itself--that in the big lie there is always a certain force of credibility; because the broad masses of a nation are always more easily corrupted in the deeper strata of their emotional nature than consciously or voluntarily, and thus in the primitive simplicity of their minds they are more readily fall victims to the big lie than the small lie, since they themselves often tell small lies in little matters but would be ashamed to resort to large-scale falsehoods.
It would never come into their heads to fabricate colossal untruths, and they would not believe that others could have the impudence to distort truth so infamously. Even though the facts which prove this to be so may be brought clearly to their minds, they still doubt and waver and will continue to think that there may be some other explanation. For the grossly impudent lie always leaves traces behind it, even after it has been nailed down, a fact which is known to all expert liars in this world and to all who conspire together in tha art of lying.
These people know only too well how to use falsehood for the basest purposes. From time immemorial, however, the Jews have known better than any others how falsehood and calumny can be exploited. Is not their very existance founded on one great lie, namely, that they are a religious community, whereas in reality they are a race?
And what a race!
Впереди вас ждет много чего интересного и полезного. Начните свою жизнь - по новому и с чистого листа. Желаю всем удачи и только добра. Показать больше.
Выдержки из стенографической записи высказываний Гитлера
Meine Ehre heißt Treue! — (нем. Моя честь называется верность, другой возможный перевод Верность — моя честь) девиз на клинках Кинжалов СС (нем. Известные цитаты Гитлера (100 цитат). Полный текст обращения Гитлера от 22 июня 1941 года, в котором он разъяснял для немецкого народа причины нападения Германии на СССР: Немецкий народ!