Марат Хайруллин, журналист, военный корреспондент: В информационной политике я особо ничего не вижу. расследователя, военного корреспондента Марата Хайруллина с красноярцами. Марат Хайруллин.
Марат Хайруллин — последние новости
Несмотря на то что армия ДНР, объединившись с луганчанами, стянула к Дебальцеву основные силы, всё равно их было меньше, чем засевших в котле украинских военных. Но, говорят, подчеркиваю!!! говорят!!, по очень не проверенным слухам, что, когда Путин вызывал военкоров на ковер, то вопрос о продажности некоторых журналистов остро повис в воздухе. Марат Хайруллин, журналист, военный корреспондент: В информационной политике я особо ничего не вижу. Марат Хайруллин журналист. Корреспондент Марат Хайруллин. Журналист март Хайрулин.
Военкора марата хайруллина
Его именной ютуб-канал «Военкор Марат Хайруллин» — это более чем 200 тысяч подписчиков и сотни тысяч просмотров каждого нового сюжета. Есть еще у журналиста Телеграм-профиль, где часто публикации опережают то, что появится на ТВ или на ютубе. Степногорск; Род деятельности: журналист, военкор, блогер; Семейное положение, доступное из открытых сведений : не женат. О его ранней жизни и карьере Ни в одном профиле журналиста не указано, какой национальности военкор Марат Хайруллин: можно предположить, что он казах раз родился и провел детство в Казахстане , или татарин — если судить по фамилии. Но это в принципе неважно, особенно когда человек ищет работу максимально приближенную к людям — чтобы людям в первую очередь помогать. Увы, о его начальной карьере в открытом доступе — только скудные официальные сведения например, на платформе «narod. Что он работал с такими изданиями, и проектами, как: «Новая газета» была известна оппозиционно-либеральной направленностью работы, также журналистскими расследованиями ; Телеканал «TV 6»; Издание «Советская Башкирия» Хайруллин работал там специальным корреспондентом, и по открытым сведениям в сети — в тот период посещал неоднократно в качестве спецкора Чечню ; Газета «Новая версия» с 2015-го года как сотрудник этой газеты печатался продуктивно, посещая Донецк.
В 2017-м году журналист официально стал советником председателя «Национального комитета противостояния коррупции» председатель комитета — Юрий Васильевич Макеев. Сейчас Фактически с самого начала СВО, с марта 2022-го года Марат Хайруллин — военкор и журналист, который постоянно находится на самом переднем рубеже событий. Он, наверно, сейчас с усмешкой вспоминает то, что когда-то казалось ему экстремальным и опасным.
Вы напишите, Артур, что с моей точки зрения, боевая задача — отрезать все основные линии снабжения врага. Тут у нас такие рельефы: высоты, карьеры — очень противная позиция. Большую часть этого поля мы уже отгрызли. Но тут все на нашей стороне: логистика, артиллерия, погода. Что нам торопиться. Сейчас спокойно подготовимся.
Сейчас там же говорят о провале. Как это видно изнутри и в чем причина неудач Киева? Почему на Западе решили, что у них будет успех? Я не знаю, но это изначально было смешно. Можно теоретически привязать к этому пресловутый «мятеж Пригожина». Помню, когда в начале июня только начались первые контрнаступы, спикеры из Киева намекали на какие-то значимые события, которые помогут Украине. И через неделю случился мятеж Пригожина. Многие не обратили внимания, что «пригожинские» вышли и заняли именно основные пути снабжения Запорожской группировки РФ на СВО. Не случайно они вышли туда.
Они ослабляли нашу логистику, и именно туда пришелся основной удар украинского контрнаступа. Возможно, в Киеве рассчитывали, что из-за этого российские войска посыпятся, что упадет боевой дух. Но этого не произошло. Не согнулись ребята, проявили чудеса героизма. Там у нас были десантные войска и 4-е танковое подразделение. У ВСУ шансов не было. И даже в первую неделю было понятно, что «укропы» не пройдут. Но, судя по всему, закончится все четкими и понятными гарантиями Запада и НАТО, что Украина не будет представлять для нас угрозы. Запад очень не хочет эти гарантии давать.
Им любой ценой надо сохранить враждебную к России Украину. Война именно из-за этого идет. Засохнет ли финансовый поток в Киев? Тем более для Америки Украина обходится не дорого. Для них это копейки. Более того, этот конфликт очень здорово помогает военной экономике США. Но в первую очередь нас поразили очень профессионально исполненные карты военных действий на СВО, которые вы размещаете в телеграм-канале. Откуда это? Пришел как-то волонтер, наш читатель.
Его зовут Михаил, он бывший военный и как раз картограф. Он начал рисовать эти карты для нас совсем недавно. Другая группа волонтеров переводит это на английский. Эти карты всех впечатляют, Миша молодец у нас. Как стали военным журналистом? Перед армией отработал в газете «За фосфор», это заводская многотиражка. После этого поступил в МГУ на филфак, и поступил как-то очень странно. На творческом конкурсе попал на Юрия Щекочихина, был такой знаменитый журналист, он уже тогда в «Литературке» работал, но вообще он создатель проекта «Алые паруса» в «Комсомолке».
Перестали его контролировать, ну, украинцы и воспользовались этим. Это и был тот самый штурм, о котором громогласно объявил Турчинов.
Снаряд попал в её дом. Старушку завалило в собственной кухне, потом соседи её откопали, и она вместе с ними ещё шесть дней жила в подвале. Но самое страшное началось после того как украинские военные захватили село: — Они стали ходить по домам и предлагать всем эвакуироваться, — рассказывает Ирина Владимировна. Вон, можете сами посмотреть, грузили на «КрАЗы». Один ополченцы на мосту подбили, до сих пор горит. По словам местных жителей, военные из «Азова» вывозили даже унитазы и ванны, срезали кованые ворота. Брали даже женское бельё. У моих работниц, девчат, телефоны побили ногами, типа чтобы не снимали, — рассказывает Ирина Владимировна. Людям не дают выезжать из села Украинцы грабили мирных жителей три дня. И вояки из «Азова» тут же побежали, практически без боя.
Об этом мне рассказывает командир штурмового отряда спецназа с позывным «Зоркий». Причем польские власти не упускают возможности указать Украине на ее зависимость от них. Причём в домах, где жил «Азов», мы нашли вот такие флаги. Мир заключён, но фактически его нет. Бойцы отряда демонстрируют мне нацистский флаг, захваченный ими в селе. Людей эвакуировать очень трудно. По селу работает артиллерия, танки. Снайперы простреливают дорогу, не дают мирным жителям выезжать. На двух машинах мы на огромной скорости несёмся на окраину Широкина, петляя по просёлку, чтобы снайперы не успели взять на прицел. На окраине села зияют воронки.
Кто конкретно подписал бумагу, дающую ему полномочия говорить от его лица? И формулировка тогда будет совсем другая, не "враг страны", а "мой враг" ну или список конкретных лиц, кто его уполномочил представлять их интересы. В общем, моя рекомендация Марату - от командира подразделения или выше нужна бумага, что: 1. В СМИ и сети интернет Вы занимаетесь работой, с ним согласованной. Карты не раскрывали служебную информацию и не имели грифа ДСП.
Может даже просто характеристики от командира будет достаточно с юристом сверьтесь. Это и снимет обвинения, и упростит дальнейшее рассмотрение вопроса о клевете и репутации. Источник От Марата Хайруллина: Правду свою говори ясно и спокойно Марат Хайруллин подает на Соловьева в суд и прокуратуру Я в принципе уже сказал все в видео. Просто добавлю еще пару важных соображений. Как следует из речи Соловьева, он уже провел собственное расследование, то есть, однозначно глянув на карту, установил, что она секретная.
И поэтому я подлежу однозначному наказанию - ну то есть в одном лице соединил функции следствия и суда. И на этих основаниях что я виновен, как он считает он меня и оскорбляет. Здесь я хочу только заметить, что в России вообще-то следователь никогда не хамит подследственному, а суд не называет осужденного в зале суда мразью и далее по списку. Это что за такое правосудие от Соловьева? И при этом Соловьев подчеркивает в каждом слове, что он за Верховного топит защищает его от Стрелкова и наше государство.
Ну то есть он такой государственный человек. За Россию болеет. Ничего себе защитничек. Представляете, что будет, если вот таким персонажам дать реальную власть. Я тоже в каждом посте славлю и защищаю Россию и ее народ, Министерство обороны от нападок той соловьевской сеточки и преклоняюсь публично перед Верховным.
И тогда что получается - мне тоже на основании вот этого можно обзывать кого угодно, да еще в эфире канала, который финансирует государство? Ну ничего себе мессидж посылает всем нам Соловьев. Я какой-никакой, а доброволец. Пишу так, потому что редко с оружием приходится иметь дело - воюю в основном своей видеокамерой и пером. У меня на этом СВО свой боевой путь.
Я военный корреспондент, который постоянно здесь на передовой. С самого начала войны. И однозначно в моем лице Соловьев оскорбляет участника СВО. А как там закон о защите прав участников СВО?
Для большого наступления всё готово — фронтовая сводка от военкора Хайруллина
Это становится решающим аргументом. На въезде в поселок нам одна за другой попадаются три горящие машины — «Газель» и две легковушки. По характерному запаху артиллерийского пороха я понимаю, что подбили их только что. Но трупов рядом с ними мы, Слава Богу, не увидели. Наша колонна, закладывая немыслимые виражи, но не сбавляя скорости, с диким визгом колес, объезжает горящие автомобили. Дорога неожиданно делает резкий поворот, и мы оказываемся в безлюдном поселке, который колонна пролетает за считанные минуты. Продолжая петлять, мы вдруг выскакиваем к большому блокпосту, охраняющему въезд на мост через речку Миус. Пост сложен из мощных блоков, за которыми стоит несколько больших палаток. Мы выходим из машин и вдруг понимаем, что пост совершенно безлюден — на веревках сушатся солдатские тельники, из печки на кухне курится дымок, и вокруг ни души в застывшем полуденном зное. И, мгновение спустя, мы пролетаем мост и натыкаемся с другой стороны еще на один пост.
И с безмерным облегчением я вижу на нем наших бойцов — их легко узнать издалека по георгиевским ленточкам. Причем обстановка здесь более менее мирная — бойцы сидят в теньке, правда, не выпуская оружие из рук. Трояк резко тормозит у кибитки, откуда струится аппетитный дымок. Это уже зона ответственности армии Донецкой республики, до этого была зона Луганской республики. Дорога из заросшей деревьями низины вновь выскакивает на открытую, пустую местность. И вдруг я вижу на обочине пожилую женщину в инвалидном кресле. Эта картина до сих пор стоит перед моими глазами: выжженная степь, дикая жара, неимоверное напряжение — и эта спокойная аккуратная женщина в кресле-каталке, с иконой на коленях и блюдцем для подаяний на земле. Мы проносимся мимо за какие-то секунды, но мне кажется, что я даже разглядел умиротворенное выражение на ее белом лице. От Снежного, форпоста ДНР, до Донецка всего 80 километров, но тем не менее дорога остается пустой до самого Шахтерска, на въезде в который стоит большой блок-пост с огромной надписью: «Дикий пост.
Очень страшный! Но для нас этот «страшный» пост означал, что наш конвой почти добрался до дома. Правда, проезжая по Шахтерску, мы убедились, что совсем недавно здесь шли тяжелые бои — часто попадались сгоревшие машины, разрушенные здания. Но это уже была наша земля, находящаяся под контролем ополчения. Еще через полчаса мы въехали в Донецк — красивый, чистый город, в котором даже бегают троллейбусы и о войне напоминает, кажется, только относительное безлюдье. Правда, довольно скоро я понял, что это впечатление было обманчивым. Но это потом, а пока я был счастлив, что добрался до относительно безопасного места. Мы доехали до бывшего здания СБУ Украины, которое теперь стало штабом ополчения. Наш конвой здесь финишировал.
Прощаясь с ребятами, я хотел сказать, что только здесь, в Донецке, проехав весь путь от Москвы, я начал понимать цену каждой посылки, доставленной сюда. Хорошо бы ее понимали и у нас в стране. Очарованный доктор Следующим утром я с местным журналистом Андреем возвращаюсь в Снежное, снимать военный госпиталь. Андрей — еще одна небольшая легенда этой войны. Он стрингер телеканала «Звезда» и одновременно военкор, приписанный к местному политотделу. Передвигается на стареньком «Москвиче» с пулевыми пробоинами на лобовом стекле. И позывной у него соответствующий — «Москвич». Машина время от времени перегревается под беспощадным солнцем и не желает заводиться. Поэтому Андрею приходится поливать бензонасос водой — иначе «Москвич» ни за что не тронется с места.
Вот такая боевая машина… Снежное, в котором до войны жило около 70 тысяч жителей, сегодня находится на переднем крае обороны. С одной стороны от него находится самая высокая точка Донбасса — Саур-Могила, которую ожесточенно штурмуют украинские военные. С другой стороны, через город проходит трасса Донецк-Луганск, которую пытается именно в этом месте перерезать каратели из нацгвардии. Делается это согласно стратегическому замыслу киевского командования — бои здесь особенно ожесточенные. Снежное регулярно бомбят.
Откуда ты эти карты взял?
Ты их сам составил или ты их у командира своровал и выложил в открытый доступ? По мнению телеведущего, выкладывая карты в широкий доступ, военкор «сдает хохлам позиции наших», и это является основанием для проведения военной контрразведкой расследования в адрес Хайруллина. Марат Хайруллин выложил в своем телеграм-канале серию постов с критикой Владимира Соловьева. С самого начала войны.
Жить надоело?
Неважно, в какое время и в период каких событий — будь то когда-то Чечня, или сейчас — то, что уже полтора года к лету 2023-го не уходит из почти любой российской ТВ-программы. Этот человек появляется часто на Первом, во время прямых включений, или в своих почти ежедневных хрониках на именном ютуб-канале. Зовут этого военкора Марат Хайруллин. А пересказанный вольно отрывок выше — фрагмент его опубликованного в сети романа «Меньше, чем одно мгновенье». Был ли главный герой этой книги Максим, побывавший в горячей точке и чуть не погибший там — прототипом автора, или это полностью выдуманный Маратом Хайруллиным персонаж — знает только он.
Еще знают те, кто был рядом с ним когда-то в Таджикистане, Приднестровье, много лет назад… А еще точно знают бойцы российской армии сейчас, что спецкор Марат Хайруллин — очень объективный человек, и с максимальной точностью расскажет и покажет про события, в которых он фактически принимает участие, выезжая на «самый передний передок» — его описание «горячих» зон, откуда он ведет свои репортажи. Марат Забирович совсем не любит рассказывать о себе. Если появляется у его коллег желание написать его биографию — это будут фактически сведения о последних двух годах, когда журналист принял решение как можно чаще выезжать в зону СВО, как можно подробнее освещать там события. Не только на телевидении он привлекает внимание — прямыми включениями из мест, где буквально минуту назад свистели снаряды.
Материалы не однобоки, содержат зарисовки с мест, которые не придумаешь, пишет с душой. Публикуется он давно, о претензиях от командиров или военной прокуратуры к М. Хайруллину я не слышал, - как я понимаю, если замечания к нему у командиров и были, то снимались в рабочем порядке. Уверен, что если у командиров есть к нему вопросы, они их могут задать без участия В.
Суть конфликта - М. Хайруллин неодобрительно высказался о визите В. Соловьева на передовую, в том смысле, что он там в статусе "знаменитости" находился, люди жалуются, что отвлекают от работы. Тот в ответ назвал М. Хайруллина ссылка на аудиозапись , цитирую, "подонком", "сволочью", "добровольцем хреновым", "врагом страны", "дурилкой картонной" и пригрозил, что дальше его ждет "сперва губа, потом в тюрьму", обвинив в публикации карт для служебного пользования. Никаких свидетельств, что командование СВО, командиры Хайруллина или военная контрразведка выдвигали в его адрес столь серьезные обвинения представлено не было а понятие "военная тайна" оценивать нужно явно им, а не сторонним лицам. Хайруллина, В. Соловьев назвал, цитирую, "скотиной", "дерьмом собачьим", "мразью, с которой следует разобраться".
Это я суть обрисовал, попутно они оба много чего еще лишнего сказали, что не относится к сути. Вопрос, что ты делаешь на фронте? Кто туда пустил на фронт? Смеешь свой грязный рот раскрывать…, пшёл вон! Сначала на губу, потом в тюрьму!... Ты враг страны! Для меня ты подонок, cдающий позиции наших бойцов! И тобой должны заниматься структуры военной контрразведки!
Кому ты нужен, дурилка картонный! Слышь, кретин… Сейчас тебя с 1-ого канала выгонят и завтра забудут, что ты есть! А тебя выгонят…! Ты дурак… Вот из-за таких подонков, как ты… Если такой дурак, как ты… Ты же в Славянск собираешься? Я к тебе, сволочь, приеду, я тебя, сволочь, увижу там… Поговорю с твоими командирами! Ты, идиот, обвиняешь Сатановского, цитируя кретина из Госдумы Олега Матвейчева —прим. Ты же просто идиот! Безграмотный идиот… Ты настолько безграмотный идиот?
Очень недолго ты будешь военкором!...
Концерты димаша в 2024 году
Журналист Марат Хайруллин и замполит бригады Вячеслав. Журналист Марат Хайруллин руководитель общественного проекта агентства журналистских расследований «Независимая студия», по примеру многих журналистов, да и просто неравнодушных людей, решил вести свой собственный блог. Военный корреспондент Марат Хайруллин предполагает, что российские войска намеренно замедляют свое продвижение, чтобы избежать создания "клиньев", которые могли бы привести к внезапной эскалации конфликта. Некто, подписывающийся как военкор Марат Хайруллин (*1).
Концерты димаша в 2024 году
Квадроциклы, на которых они собирались воевать, накрывшись специальными антитепловыми накидками. Показывали какие-то крутые снайперские винтовки. Все было круто и красиво за одним но. Через слово из Испанца сыпалась ругань в адрес министерства обороны. Какие они в смысле все, кто наполнял собой это самое министерство тупые и не умеют воевать. И за всей этой демонстрацией фанатской боевой смекалки чувствовалась какая-то немая лихость - уж мы-то вот сейчас покажем, как надо воевать… Перед тем, как снять об этих ребятах ролик, я как обычно позвонил командиру. В данном случае Скифу Ходаковскому - это его территория, и нужно было его разрешение. И нарвался: - Эспаньола? Не знаю таких, ты можешь, конечно, кого хочешь снимать, но у меня таких нет. Зная прямой характер Сергеича, я все понял.
Долго эти ребята в «Востоке» не задержатся, как сказал один замкомбатов - уж больно капризные …не уживутся со Скифом. Однако позже часть этих ребят попали ко мне в сюжет. Этот небольшой поселок уже не считался тылом, но и от передовой был достаточно далеко. И вот там этих ребят я и снимал вместе с Востоковцами в одной локации. Внешне они мало чем отличались, за одним но: если парни из «Востока» рассказывали о своих реальных боевых эпизодах, причем все они не один и не два раза были ранены, то эти в основном о каких-то общих вещах. Опытный человек сразу видит бойцов, не нюхавших пороха… Но, тем не менее, не стесняющихся учить воевать Шойгу и Герасимова.
Хайрул лин при э том отметил, в такой ситуации виноваты украинские власти, которые сами загнали себя в медийную ловушку. Он уверен, что любой российский прорыв, любое падение Марьинки, Авдеевки, любая ситуация под Артёмовском — это для киевского режима катастрофа. Поэтому, как убеждён военкро, они вынуждены бросать туда свои лучшие резервы.
Единственное, что мне кажется, они попытались более выглядеть правдоподобно, но все равно у них, с моей точки зрения, плохо получается, потому что если брать первую половину кампании, то Украина реально превратилась в государство-фейк. В принципе, они настолько доверие к своим ресурсам подорвали, что лично я, даже если они правду пишут, их нельзя читать, потому что они в любой момент обманут. Они очень сильно подорвали свое доверие. Они сейчас пытаются это восстановить, по-моему, в широком плане. Сделали выводы, может, у них новые специалисты появились, без вот этого шапкозакидательства и откровенного вранья.
Что касается по пленным вопроса, разные пленные.
И, кстати, достаточно большое село. Еще вчера враги были на подступах к нему, а сегодня вдруг взяли. Для знающих обстановку на фронте людей это в принципе не возможно. Вернее возможно, но только в одном случае — если нашим бойцам дали команду отойти. Причем очень быстро, без положенных по уставу арьергардных боев. И вот здесь мы подходим к пункту три. А он звучит так: публично говорить о таких вещах имеет право только официальный представитель Минобороны. Дело в том, что военную цензуру никто не отменял.
Когда журналист получает аккредитацию для работы в зоне боевых действий, ему нудно и долго перечисляют эти правила. Одно из них звучит так: журналист не имеет права озвучивать любые успехи противника. Так как это влияет на боевой дух войск. Я скажу больше, в некоторых случаях, например, меня сопровождает специальный человек от Минобороны, который при каждом удобном случае начинает мне талдычить об этих правилах военной цензуры. И здесь мы выходим на следующий вопрос — а почему, собственно, наш сладенький мальчик чувствует себя так вольготно, что позволяет раз за разом нарушать правила военной цензуры, являясь аккредитованным на войне журналистом. А вот это и есть самое интересное.
Все новости из зоны СВО от первого лица. Журналист Марат Хайруллин
Лента новостей ДНР. Видео. Военкор Марат Хайруллин с авдеевского направления. Военный корреспондент Марат Хайруллин в эфире своего блога проинформировал. Марат Хайруллин-военный журналист, который работает в Донецке с 14 года.
Cаморазоблачение
Людям не дают выезжать из села Украинцы грабили мирных жителей три дня. И вояки из «Азова» тут же побежали, практически без боя. Об этом мне рассказывает командир штурмового отряда спецназа с позывным «Зоркий». Причем польские власти не упускают возможности указать Украине на ее зависимость от них. Причём в домах, где жил «Азов», мы нашли вот такие флаги. Мир заключён, но фактически его нет.
Бойцы отряда демонстрируют мне нацистский флаг, захваченный ими в селе. Людей эвакуировать очень трудно. По селу работает артиллерия, танки. Снайперы простреливают дорогу, не дают мирным жителям выезжать. На двух машинах мы на огромной скорости несёмся на окраину Широкина, петляя по просёлку, чтобы снайперы не успели взять на прицел.
На окраине села зияют воронки. Один из бойцов кладёт рядом с ней компас, демонстрируя, что обстрел мирного села шёл со стороны позиций батальона «Азов». Увидев камеру, люди начинают подтягиваться из окрестных домов: — Ой, ребятки, страшно-то как, — рассказывает пожилая женщина. А эти как вошли в село, так в первые дни начали ходить по домам искать родственников ополченцев. Слава богу до меня не дошли.
А когда убегали, то бросали гранаты в подвалы, где люди прятались. В дом Кораблёвых, Лонгвиновых бросили, это улица на той стороне через речь, по-над кладбищем. Но Зоркий категорически отказался везти нас туда: — Там идёт боестолкновение, категорически нельзя, мы и так засветились здесь. Словно в подтверждение его слов, начинает работать «зеушка» — так здесь называют зенитные установки, которые устанавливают на самосвалы. Народ на улице разбегается, мы рассаживаемся по машинам и несёмся в обратную сторону.
Уже выехав из-под обстрела, командир спецназовцев на прощанье мне говорит: — Знаешь, никакого перемирия и не было, все бойцы считают, что нам теперь останавливаться нельзя.
В выходные наши войска установили флаг в центре села. Теперь начинается следующий этап битвы - на очереди Парасковиевка и далее Константиновка, которая расположена на важной стратегической дороге Марьинка - Угледар.
Общество 22. Общество 17.
С самого начала войны. И однозначно в моем лице Соловьев оскорбляет участника СВО. А как там закон о защите прав участников СВО? Марат Хайруллин — военный корреспондент, активно освещающий ход боевых действий на Украине в своем телеграм-канале и в эфире «Первого канала». В 1994 году в качестве специального корреспондента газеты «Советская Башкирия» работал в Чечне.
Отпущен через неделю без предъявления обвинений. Лауреат премии Фонда солидарности журналистов - «Поступок года», Премии Международной конфедерации журналистких союзов «За мужество и профессионализм» в номинации «Лучший репортаж из горячей точки». В 1998 году вошел в рейтинг пятидесяти лучших журналистов России.
Специальный корреспондент «Нашей Версии» Марат Хайруллин передаёт из Донецка
На окраине села зияют воронки. Один из бойцов кладёт рядом с ней компас, демонстрируя, что обстрел мирного села шёл со стороны позиций батальона «Азов». Увидев камеру, люди начинают подтягиваться из окрестных домов: — Ой, ребятки, страшно-то как, — рассказывает пожилая женщина. А эти как вошли в село, так в первые дни начали ходить по домам искать родственников ополченцев. Слава богу до меня не дошли.
А когда убегали, то бросали гранаты в подвалы, где люди прятались. В дом Кораблёвых, Лонгвиновых бросили, это улица на той стороне через речь, по-над кладбищем. Но Зоркий категорически отказался везти нас туда: — Там идёт боестолкновение, категорически нельзя, мы и так засветились здесь. Словно в подтверждение его слов, начинает работать «зеушка» — так здесь называют зенитные установки, которые устанавливают на самосвалы.
Народ на улице разбегается, мы рассаживаемся по машинам и несёмся в обратную сторону. Уже выехав из-под обстрела, командир спецназовцев на прощанье мне говорит: — Знаешь, никакого перемирия и не было, все бойцы считают, что нам теперь останавливаться нельзя. Тот же Мариуполь мы можем взять буквально сходу. Если почти 600 вояк «Азова» побежало, стоило нам ударить небольшими силами, то что будет, если сюда подтянутся основные силы после Дебальцева.
Следующая цель — Харьков Действительно, на месте украинских властей я бы серьёзно подумал на эту тему. Несмотря на то что армия ДНР, объединившись с луганчанами, стянула к Дебальцеву основные силы, всё равно их было меньше, чем засевших в котле украинских военных. Дебальцевский котёл показал, насколько мощные удары может наносить армия ДНР — в Дебальцеве стояла самая сильная группировка украинцев, создававшаяся не один месяц. И она была разгромлена буквально за считанные дни.
Это поражение в разы тяжелее иловайской трагедии, как до сих пор то сражение называют украинские СМИ. Нетрудно представить, что произойдёт, если такая объединённая группировка ударит по практически беззащитному Мариуполю. Это и есть цена провокации Турчинова — если бы батальон «Азов» не атаковал Широкино, то на южном направлении у ополченцев не было бы повода начинать боевые действия. А теперь, поскольку бой продолжается, у армии ДНР есть все основания, что называется, на плечах отступающего врага захватить Мариуполь.
Широкино — Новоазовск — Донецк.
Конечно, я тоже это делаю. Но считаю, что самое главное и интересное — это разговоры, беседы. Важно показать портрет простого солдата, его душу. Тем более эти самые солдаты прикрывают тебя, пока ты бегаешь с камерой. Они все время: «Ой, бл… блин , обстрел». Извините, я тут материться немного привык. Вот приехал как-то известный телеведущий Владимир Соловьев.
Мина прилетела — и всё, он в истерику впал. Ему кажется, что увидел край жизни. Он требовал, чтоб контрразведка выяснила, почему в его сторону обстрел. А тут же все время обстрел. Это часть работы. Я нахожусь в Первой Славянской бригаде. Бригада сидит в обороне, и мы пошли, наконец, вперед. Тут сеть опорных пунктов, и наши ее окружают.
Четыре бойца заходило, трое погибло. Один задержался. Он обычный мальчишка и держал этот опорник почти пять дней без еды. В него дроны бросали, аккумуляторы. Он сидел один и просто отбивался. А почему? Если бы он его оставил, нам пришлось бы снова брать этот опорный пункт. А дома его ждала невеста беременная.
Вот история. И таких же — каждый день десятками. Вы напишите, Артур, что с моей точки зрения, боевая задача — отрезать все основные линии снабжения врага. Тут у нас такие рельефы: высоты, карьеры — очень противная позиция. Большую часть этого поля мы уже отгрызли. Но тут все на нашей стороне: логистика, артиллерия, погода. Что нам торопиться. Сейчас спокойно подготовимся.
Сейчас там же говорят о провале. Как это видно изнутри и в чем причина неудач Киева? Почему на Западе решили, что у них будет успех? Я не знаю, но это изначально было смешно. Можно теоретически привязать к этому пресловутый «мятеж Пригожина». Помню, когда в начале июня только начались первые контрнаступы, спикеры из Киева намекали на какие-то значимые события, которые помогут Украине. И через неделю случился мятеж Пригожина. Многие не обратили внимания, что «пригожинские» вышли и заняли именно основные пути снабжения Запорожской группировки РФ на СВО.
Не случайно они вышли туда. Они ослабляли нашу логистику, и именно туда пришелся основной удар украинского контрнаступа.
Можно представить, какая ответственность лежит на тех, кто, рискуя жизнью, водит такие автомобили под огнем противника. О них слагают легенды. Водитель грузовика, который следует в нашем караване, совсем еще молодой человек, чем-то похожий в своей смешной шляпе на Афоню в исполнении Куравлева. Может, поэтому у него такой веселый и необычный позывной: «Трояк». Он регулярно гоняет свой грузовичок от российской границы в Донецк.
Трояк родом из Донбасса, работал в России. А как началась война, бросил все, вернулся в родные края и стал возить гуманитарную помощь. В нашем отряде он признанный авторитет, к его мнению прислушиваются все, даже командир ополченцев, возглавляющий караван. Кто был на войне, знает, что здесь приходится много ждать. Причем самое неприятное, что не знаешь, сколько и чего. И мы ждем, изнывая от жары. Медленно течет час за часом.
Я присматриваюсь к ополченцам, они какие-то другие, более настоящие что ли, без этого жирка благополучия, равнодушия и цинизма, которыми успели покрыться за «тучные» годы в России многие из нас. Они готовят на портативной плитке бесхитростный обед из макарон с тушенкой, а потом, поев, закуривают. Причем закуривают непонятно что — какие-то жалкие обломки «примы», которые они достают из целлофанового пакета. Да мы их и не ждем. Сегодня в украинских СМИ сегодня идет открытая дискуссия о том, сколько платить своим бойцам на передовой. Особенно остро стоит вопрос в карательных батальонах нацгварди, видимо, потому что им приходится выполнять самую грязную работу. А этим карателям противостоят люди, которые идут под пули, не думая ни о каком вознаграждении.
Позже, пожив среди бойцов ополчения и вообще среди республиканцев — как Донецке, так и на передовой — я убедился, что у этих людей элементарно нет денег. Иногда они не могут позволить себе бутылку воды из магазина, не говоря уже о пачке сигарет. Было такое впечатление, что им вообще не нужны деньги. Главное — разогнать карателей. Конвой Наше ожидание затянулось, и нам пришлось заночевать прямо в машинах. Проводник с той стороны появляется только поздним утром, когда донбасскую степь вновь затопило удушливой, пыльной жарой. Наша колонна построилась и по безлюдному разбитому проселку, петляющему среди терриконов, выдвинулась в поле.
И только здесь я оценил мастерство Трояка, севшего за руль грузовика с гуманитаркой. Перед началом движения меня усадили в «Ниву». Один из бойцов весело посоветовал моему водителю — интеллигентному молодому парню: — Смотри, не отставай… И вот Трояк, возглавивший нашу колонну, задает по колдобинам такой бешеный темп, что мы на своей потрепанной легковушке с трудом поспеваем за ним. О том, что мы уже за границей, я понял, когда колонна въехала в поселок Изварино и останавилась у сельской администрации. Перед зданием — невысокий памятник Ленину, обложенный мешками с песком. На голову вождя пролетариата натянули солдатскую каску, а у его ног сидела девушка в военной форме. Она нервно курила, зажав между ног старый «калаш».
На заднем дворе очень много людей с оружием, наши ополченцы куда-то уезжают и возвращаются уже с оружием. Круглолицый добродушный Медведь в бронежилете с пулеметом на перевес выглядит просто исполином. Мы вновь выстраиваемся в колонну нашу «Ниву» ставят второй, сразу за «буханкой» ополченцев и выезжаем на трассу Луганск-Донецк, которая на сегодняшний день является единственной ниткой, связывающей Донецкую республику с Россией. Мы несемся по плохому асфальту сломя голову, среди бескрайних холмистых полей. Километрах в пятидесяти от границы начинается совершенно пустая местность, деревни и городки, которые мы проезжаем, кажутся вымершими. Мне уже доводилось участвовать в таких конвоях, и основное чувство, которое испытываешь, когда едешь по открытой, как стол местности — это чувство беззащитности. Украинские войска могут появиться в любой момент, это чувствуется и по напряженным лицам ополченцев, которые едут, выставив в окна спущенное с предохранителей оружие.
В передней машине сидит даже боец, не выпускающий из рук РПГ-7. Насколько я понимаю, нас спасает только то, что украинцы практически полностью потеряли свою авиацию и вертолеты.
У меня мама из Башкирии, папа — из Татарстана. Я поработал в газете «Советская Башкирия», на местном телевидении. А потом в Татарстане — в газете «Казанское время». Потом вернулся в Москву, меня с ходу взяли в «Известия». Потом «Московский комсомолец». Поработал немножко и в Правительстве в качестве пиарщика, но быстро ушел оттуда. В 90-х я был достаточно известным журналистом, а потом меня просто забыли.
Далее случились события на Донбассе, и я поехал туда. Потом СВО. Ну и стал военным корреспондентом. Год снимал документалку, а потом Ютуб опять начал нас банить, и мы вынуждены были открыть проект в Телеграме. Жили спокойно, а когда открыли телеграм-канал, пришлось писать туда, какая-то известность пришла снова. Я чистый татарин. Мама татарка из Башкирии, а папа татарин из-под Елабуги. Просто по-татарски не научили говорить. А так я чистый татарин, не башкир даже.
Потом начались эти события на Донбассе, и я поехал туда. Ну и стал военным корреспондентом» Фото: страница Марата Хайруллина в соцсети «ВКонтакте» «Я в Казань и Башкирию поехал, корни искал, но не прижился там» - А какие-то традиции татарские соблюдаете? Вот я в Казань и Башкирию поехал, корни искал, но не прижился там. Там все сносили и новое строили. Сейчас Казань стала очень красивой, а тогда только зарождалась. А так Казань даже в царское время была одним из интеллектуально-духовных центров. Как вы внутренне к этому пришли? И с тех пор потянуло. Я всю Чечню отработал практически до Грузинской войны.
И другие горячие точки мира объездил. Весь этот пафос о военкорах и рядом не стоит с подвигом обычного российского солдата» Фото: страница Марата Хайруллина в соцсети «ВКонтакте» Я не считаю, что у нас настолько опасная профессия. Считаю, что наш долг — помогать солдатам, особенно в нынешней ситуации. Даже чеченская война была очень тяжелой для России, а то, что сейчас происходит, — это действительно очень серьезный конфликт. Вот сколько я видел военных точек, они с СВО и рядом не стояли. Весь этот пафос о военкорах и рядом не стоит с подвигом обычного российского солдата. Мы должны быть благодарны Богу, что можем быть летописцами. И фиксировать, как СВО меняет пути развития нашей цивилизации. Некоторые заболевают войной.
Я через это проходил. После командировок мне казалось, что я какие-то великие поступки делал. Но с возрастом понимание приходит, что быть летописцем и стоять рядом с легендарными героями уже великая честь. Думаю, Бог великую милость нам оказал в этом плане. Вот так отвечу. Обычно в такой профессии сложно заводить полноценную семью. Как у вас с этим?
Военкор Марат Хайруллин с запорожского направления:
11 ноября в Доме журналиста состоялась творческая встреча журналиста — расследователя, военного корреспондента Марата Хайруллина с красноярцами. Журналист, военкор, блогер Марат Хайруллин, его биография и деятельность. Марат Хайруллин. Военный корреспондент Марат Хайруллин: перемирие Киева с Москвой сейчас нереально "Сейчас на фронте такой период, что после длительной подготовки наши войска плавно переходят в наступление. расследователя, военного корреспондента Марата Хайруллина с красноярцами. Дорогие друзья, вчера Гугл окончательно удалил аккаунт «Военкор Марат Хайруллин» на Ютубе!Немного печально, конечно, но давно ожидаемо.