– Мне кажется, что, определив жанр спектакля как комедия, режиссер заманивает некоторых своих зрителей в ловушку. это лучший подарок для любителей театра. В спектакле «Барабаны в ночи» Бутусов снова подвесил этот вопрос, попросту спустив это слово с колосников на канатах, не в состоянии реализовать столь емкую метафору. 18+Режиссер Юрий Бутусов обращается к ранней антивоенной сатире Брехта «Барабаны в ночи». Смотрите видео онлайн «Спектакль "Барабаны в ночи" на сцене Театра Пушкина» на канале «Внутреннее путешествие» в хорошем качестве и бесплатно, опубликованное 14 ноября 2023 года в 2:02, длительностью 00:02:56, на видеохостинге RUTUBE.
Спектакль "Барабаны в ночи" на сцене Театра Пушкина
спектакль, благодаря которому я познакомилась с тем человеком. В “Барабанах в ночи“ каждую секунду можно ожидать чего угодно: например, отец семейства Балике в одной сцене появляется в образе бэтменовского Джокера, в середине спектакля есть вставка внезапной трогательной миниатюры с клоуном. Новости культуры "Барабаны в ночи" Брехта – новый спектакль Бутусова на московской сцене. Режиссер решил взять одно из наименее известных ранних произведений Бертольта Брехта «Барабаны в ночи» — первую пьесу автора, увидевшую свет рампы и обратившую внимание критиков на Брехта-драматурга. Премьера спектакля «Барабаны в ночи» в театре «Еt Сetera» (Анна Нечаева, Радио "Культура", 24.01.2007). Билеты на прямую трансляцию спектакля «Барабаны в ночи» театра им. Пушкина в рамках «Золотой Маски в кино» доступны на сайте, а также в кинотеатрах вашего города.
Спектакль Барабаны в ночи
Но внезапно её жених возвращается... Это одна из моих любимых пьес, просто она очень хорошая, она очень красивая и романтичная. И социальная. Это такой стиль, такой язык, когда есть некая масочность — маска дает отстранение, и мы с этим работаем, конечно.
В образе её героини Анны — невероятная грациозность, харизма и мастерство! Краглеру Тимофея Трибунцева безоговорочно веришь, проживая с ним каждый момент. А танец Мурка в исполнении Александра Матросова захватывает экспрессией. В целом эффект получается непредсказуемый. Эмоции — через край. Но от этого только увлекательнее. Вместо звёзд видишь светящиеся шары Кроме того, «Барабаны в ночи» — вещь не только сильная, но и стильная. Завораживающая сцена с опускающимися лампочками — пожалуй, самая красивая ассоциация со спектаклем в моей жизни. Нескончаемое количество светящихся шаров, постепенно заполняющих всю сцену, создаёт ощущение призрачности, среди которой хочется затеряться. От волшебных бликов разбегаются глаза, а «Барабаны в ночи» обретают десятки новых смыслов! Но действие происходит в Германии во время революции, поэтому только светом Юрий Бутусов не ограничился.
Так или иначе, всем без исключения драматургам-модернистам — от Ибсена до Артура Миллера и Теннесси Уильямса — сперва приходилось идти длинным многолетним путем ученичества и писания пьес вхолостую и в долгий ящик и пьес этих сейчас не помнит никто, кроме литературо- и театроведов. Еще удивительнее то, что и «Ваал», и «Барабаны в ночи» не очень похожи на классического Брехта, каким его все знают: до наступления эпохи «эпического театра» оставалось еще пол-десятилетия. Спектакль Бутусова, в этом смысле, далековат и от ангажированной эстетики зрелого Брехта — и, возвращаясь в Москву, от любимовской чёткости политического мессиджа — и от художественной возгонки экспрессионистов, хотя и использует элементы обеих эстетик. По жанру, бутусовские «Барабаны в ночи» — это почти ретро-ностальгический перестроечный бардак-кавардак, спектакль-выдох со словами «наконец, разрешили». В его эклектичную танц-водевильную утробу летит все, что режиссерской душе угодно: Чарли Чаплин, Марлен Дитрих и Святой Себастьян, гендерные переодевания и локальные разрывы чертвертой стены; кинохроника, блэкфейс, «Полет валькирий», Джокер с порванной улыбкой; мим, Prodigy, The Weeknd, RHCP, «Мэкки-нож» и скрипичный концерт Бетховена; «Волны» Пастернака ради ассоциации с «Кавказским меловым кругом»? Пастернак писал «Волны» по мотивам визита в Грузию и более чем уместная «Баллада о мертвом солдате», написанная Брехтом в последние дни Первой мировой, во время краткосрочной службы санитаром в аугсбургском госпитале. Эстетика раннеперестроечного капустника идеально подходит «Барабанам», в первую очередь — своей хаотичностью, всеядностью, отчаянным обжорством запретными плодами. Ну и просто потому, что первые пост-советские годы и ранняя Веймарская республика суть эпохи, зеркально опрокинутые друг в друга: то же освобождение от свинцовой инерции затонувшего имперского дирижабля, с его погрязшими в войнах пожилыми маразматиками-рулевыми; та же хрупкая нестабильность новых социальных институтов и полная размытость былых культурных кодов и ритуалов; та же тотальность художественной свободы и свободы криминальной, и то же постепенное но в историческом смысле — стремительное накопление злобы и обиды молчаливого большинства, которое, в итоге, и приведет к власти новых закручивателей гаек. Сама композиция спектакля Бутусова дышит этой вольно структурированной свободой.
Ярко раскрашены лица: здесь и мим, и клоун, и даже Джокер тот самый из вселенной DC. Маски дают отстранение, которое было неотъемлемой частью «эпического театра» по теории Брехта. Следуя за мыслями немецкого драматурга, Бутусов разрушает и четвертую стену — актеры взаимодействуют со зрителем то в поисках зажигалки, то мобильного телефона. Ярко мигают сотни круглых лампочек, сцена то похожа на цирковую арену, то на кабаре, а потом на ширму проецируются кадры строительства Берлинской стены. По сцене медленно проходит Иисус с гирляндой вместо тернового венка, а сбоку сидит Чарли Чаплин и шевелит ногами в такт музыке. Один образ сменяет другой — зрителю нужно либо собрать из всего этого единый пазл, либо смотреть как на хоровод ярких осенних листьев. Костюмы, сценография, игра света рисуют невероятно красивую картинку, от которой невозможно оторвать глаз — о скрытых смыслах порой просто не хочется думать. Фото: Галина Фесенко Автор пьесы и режиссер называют «Барабаны в ночи» комедией, хотя веселиться хочется не очень — истерический смех сменяется плачем навзрыд, бьется посуда, заглушая крики ругани, сцены отчаяния чередуют одна другую. А в конце понимаешь, что постановщик не только хотел, чтобы смеялся зритель, а сам немножко вместе с Брехтом хихикает над ним по-доброму.
Тимофей Трибунцев: «Барабаны в ночи». «Золотая маска» в Мягком кинотеатре!
Я не такой человек. Есть что-то, что вас радует в стране? У нас есть Константин Райкин, и это немало. А чего у нас нет? Уважения к человеку и демократии. Вы могли бы уехать из России? Мне трудно ответить на этот вопрос, я не знаю. Какие отношения со зрителями вы бы назвали идеальными? Мы находимся в диалоге, но не то чтобы ругаемся, не в этом смысле. Зрителю должно быть трудно.
Я должен что-то такое сделать, чтобы он вышел со спектакля другим, чем пришел, с чем-то новым внутри. Все-таки конечная цель — такая. Какие из ваших собственных спектаклей вас радуют? Спектакли радуют тогда, когда они живут, развиваются. Пока они таковы — даже если они болеют и приходится их лечить, с ними разговаривать, менять что-то, покупать новую одежду,— они радуют. Пока не наступает момент, когда ты понимаешь: надо закончить. Что это за момент? И с каким спектаклем было трудно прощаться? С каждым спектаклем это по-особому происходит.
Невероятно страшно переживал, когда "Макбет" закончился спектакль театра "Сатирикон". Физически не мог смотреть последний показ, уехал из страны. Но так тяжело не всегда. Иногда приходится самому просить худруков закрыть спектакль. Он при этом может нормально идти, даже быть успешным. Но если мне не нравится что-то внутри, надо останавливаться. Спектакль не должен влачить жалкое существование, надо расставаться с ним, когда он еще здоров. Здоровый спектакль — это какой спектакль? Который оставляет что-то в душе.
Что можете сказать о российском театральном процессе? Я ощущаю крайне негативно давление государства на театр. Возвращение какого-то планового хозяйства, манипуляция на тему "мы платим деньги, значит, вы должны нас обслуживать". Я никак не могу понять, кто "мы"? Я такой же налогоплательщик, как и все. Кто эти чиновники, чтобы указывать мне, какие нравственные правила мне соблюдать? Почему никто не учитывает мои интересы? Даже если я нахожусь в меньшинстве, я хочу видеть что-то более серьезное, чем просто патриотические спектакли. Это серьезная проблема.
Может быть она решена в ближайшем будущем? Или нас ждет еще худшая ситуация? Мне кажется, худшее может произойти, но жизнь не остановить. Может быть, не при нас, но все равно победят свобода и демократия. Невозможно запереться, опять закрыться стенкой, занавеситься железными занавесами. Да, сейчас времена реакционные, но они изменятся. Рано или поздно. Сейчас русский театр часто противопоставляют европейскому театру. Как вам кажется, это правомерно?
Театр — это общее движение. Европейский театр влияет на русский, а русский влияет на европейский. Конечно, у нас великая театральная культура, но, когда наши традиции вступают в диалог с современным европейским движением, происходят очень интересные вещи. Если быть открытыми к новому и не топать ногами на пустом месте, интересных вещей будет еще больше.
Это метод Брехта. Зрителя постепенно забирает. Солдат кричит, бьет в барабан и умывается кровью.
Главная декорация — житие Христа. Фигуры на ниточках под невидимым кукловодом и тьма над залом, как туча проступков наших. У Брехта Краглер берет ее с ребенком, в версии Бутусова Мурк теряет ребенка. Во что одевается Краглер? Из платья невесты в галифе, из галифе - в гражданское. Как появляется Краглер? У Брехта он входит, как Швейк, цвет мундира - темно-синий.
У Бутусова он маленькая балерина — призрак без пола и плоти, затем переодевание в солдатские красноармейские галифе. Он требователен как вождь рабов — «меня до последних нот Москва вызубрит». Краглер, Спартак, читает легенду о мертвом солдате Брехт — пятый в гитлеровском списке на уничтожение и стихи Маяковского. Не сразу догадаешься, плиты с нанесением фольги — битое стекло и лунная дорожка. Когда с неба сойдет белый экран и зрителю покажут Берлин после бомбежки, плиты будут символизировать небо, упавшее на людей, а камни, на которых сидит Анна Бялике — камни Берлинской стены. Кто ее отец? Он убивал беглецов из Восточной Германии.
Он — палач. Мы видим таблички с именами убитых, а Краглер? Он относится к Анне — «не сиди на камнях» — не потому, что беременна — чтобы забыла. Бутусов, как путешественник, словно пишет в дневник: «мужчины здесь тени, женщины не мужчины» Эдвард Камингс , но хладный Краглер в кашемире отказывается быть тенью, он требует внимания к себе, взяв в руки саксофон, а кто с трубкой? Мурк — бюргер, буржуй. Краглер — булыжник, брошенный в мерцающую дорожку, покрытую пылью, куда артисты глядят, чтобы размалевать себе лицо. Уходит лунная дорожка, по ней Христос в закатанных штанах, как по болотным кочкам жаба.
Символика воды и «растопыренность» человека, он, вечно распятый на кресте жизни, препарированный лягушонок и вместо пальцев - «перепонки» — это слово отца Бялике, аргумент, чтобы отговорить дочь. Но Краглер является, чтобы строить стену и смотреть, как другие роют себе могилу, как это делает Мурк, шут, Целофан из мюзикла Чикаго. Брехтовская смена декораций: 30 секунд без музыки и мальчик водит ножкой перед зрителем. Мурк исполняет арию Мекки Ножа, будто он плут и вор. Его текст — одни оправдания: «каждый мужчина хорош, если не лезет в герои», «я самый лучший в мире человек, когда мне никто не мешает».
Фото: teatrpushkin. Пушкина, очередной эксперимент Юрия Бутусова с драматургией Бертольда Брехта, основоположника эпического театра. Брехтовские пьесы сыграли особую роль в становлении авторского стиля и манеры режиссера, стали своего рода этапным материалом.
Цикл повествует об уникальных и наиболее известных библиотеках мирового пространства. В этом выпуске мы расскажем о б... В основе картины — одноимённая пьеса Уильяма Шекспира. Владимир Сорокин восстанавливает помещичье-дачный быт и персонажей русской прозы с такой любовью и тщательностью, что может показаться, будто... По примеру богов», которая будет демонстрироваться в залах музея до 3 июля 2022 г. Генрих Семирадский 1843—1902 — крупней... Режиссер поставил на сцене Московского драматического театра имени А. Пушкина малоизвестную перву...
Портал правительства Москвы
Но самое ценное в спектакле — это ритм, такт, ошеломительная музыки и, конечно, звук барабанов в ночи. В театре имени Пушкина состоялась долгожданная премьера спектакля Юрия Бутусова «Барабаны в ночи». Пьеса "Барабаны в ночи" написана сразу после Первой мировой, Бутусов кинохроникой отсылает к Второй.
Войны не будет. Make art not war. "Барабаны в ночи". Реж. Ю. Бутусов. Театр им. Пушкина
Художник — Александр Шишкин Свет — Александр Сиваев Продолжая свою работу над наследием Брехта, который стал для него в какой-то степени этапным автором, Юрий Бутусов решил взять одну из наименее известных ранних пьес Бертольта Брехта «Барабаны в ночи» - первую пьесу автора, увидевшую свет рампы и обратившую внимание критиков на Брехта-драматурга. Это название редко появляется на российской сцене, тем интереснее должна быть интерпретация режиссёра, продолжающего развивать в своём творчестве тему о человеке, восставшем против социальной несправедливости.
Застывший как от удара тока парик отца венчает метафору гуляющего по сцене безумия, он парик — пара венку на голове Христа. И предсказуемая реакция — зритель, как зомби, заведенный. С ним впрямую говорит со сцены мальчик, обнаруживая картавость, главная жертва войны, а сам зритель заговорит голосом Христа. Это метод Брехта. Зрителя постепенно забирает. Солдат кричит, бьет в барабан и умывается кровью.
Главная декорация — житие Христа. Фигуры на ниточках под невидимым кукловодом и тьма над залом, как туча проступков наших. У Брехта Краглер берет ее с ребенком, в версии Бутусова Мурк теряет ребенка. Во что одевается Краглер? Из платья невесты в галифе, из галифе - в гражданское. Как появляется Краглер? У Брехта он входит, как Швейк, цвет мундира - темно-синий.
У Бутусова он маленькая балерина — призрак без пола и плоти, затем переодевание в солдатские красноармейские галифе. Он требователен как вождь рабов — «меня до последних нот Москва вызубрит». Краглер, Спартак, читает легенду о мертвом солдате Брехт — пятый в гитлеровском списке на уничтожение и стихи Маяковского. Не сразу догадаешься, плиты с нанесением фольги — битое стекло и лунная дорожка. Когда с неба сойдет белый экран и зрителю покажут Берлин после бомбежки, плиты будут символизировать небо, упавшее на людей, а камни, на которых сидит Анна Бялике — камни Берлинской стены. Кто ее отец? Он убивал беглецов из Восточной Германии.
Он — палач. Мы видим таблички с именами убитых, а Краглер? Он относится к Анне — «не сиди на камнях» — не потому, что беременна — чтобы забыла. Бутусов, как путешественник, словно пишет в дневник: «мужчины здесь тени, женщины не мужчины» Эдвард Камингс , но хладный Краглер в кашемире отказывается быть тенью, он требует внимания к себе, взяв в руки саксофон, а кто с трубкой? Мурк — бюргер, буржуй. Краглер — булыжник, брошенный в мерцающую дорожку, покрытую пылью, куда артисты глядят, чтобы размалевать себе лицо. Уходит лунная дорожка, по ней Христос в закатанных штанах, как по болотным кочкам жаба.
Символика воды и «растопыренность» человека, он, вечно распятый на кресте жизни, препарированный лягушонок и вместо пальцев - «перепонки» — это слово отца Бялике, аргумент, чтобы отговорить дочь. Но Краглер является, чтобы строить стену и смотреть, как другие роют себе могилу, как это делает Мурк, шут, Целофан из мюзикла Чикаго.
Театр «Сатирикон» Мастера сценографии XX века менее всего беспокоились об отвлеченной от содержания форме, о красоте. Эдуард Кочергин писал, что «в сценической композиции есть своя завязка, кульминация, развязка».
Кочергин хоть и недолго, но учился у Николая Акимова — прямого наследника декорационного искусства начала ХХ века. Между учителем, Акимовым, и учеником, Кочергиным, пролегает дистанция всего в поколение, и что же — эта дистанция демонстрирует разницу между сценографией живописного эстетизма и сценографией прагматизма. Вспомним, что ржавые железные листы, которыми Питер Брук «украсил» своего «Короля Лира» в 1962 году, воспринимались как красота театра, оторвавшегося от зрелищного буквализма, нашедшего лаконичный образ всего спектакля в одной детали. Мейерхольд, говоря о мизансцене и приводя в пример постановку «Грозы» в Александринском театре, как бы мимоходом замечал: «Имея на сцене много действующих лиц, мы должны разместить их, не добиваясь красивости расположения — этого на сцене никогда не следует делать — а так, чтобы выразить настроение пьесы согласно схеме».
Мейерхольд говорит о схеме Александра Головина, художника «Грозы». Сценография Головина, Добужинского, Коровина, Сапунова, Судейкина, как и костюмы Бакста, вообще приход талантливых художников начала XX века в театр усиливают тенденции красоты по понятиям живописи, обогатившей театр. Но мы уже не ощущаем так остро красоту прежнего времени, даже в ее утонченном варианте Серебряного века. Да и не нуждаемся в ней.
Вкусы сместились к неразборчивости, ко всему наспех декорированному, вне высшей гармонии. Узнавая приметы дешевой красоты в спектаклях Бутусова и не только его , зрители узнают то, что ласкает зрение, тешит слух, что ныне есть суррогат прекрасного. Театр «Сатирикон» Об исчезновении привычной в понятиях прошлого красоты сожалел не без осуждения марксист Михаил Лифшиц в книге «Кризис безобразия». Лифшиц — философ, эстетик, социолог.
Поэтому его взгляд на искусство модернизма учитывает не только движение культуры вспять, как он считает , но и современное состояние мира: «…в моих глазах модернизм связан с самыми мрачными психологическими фактами нашего времени. К ним относятся — культ силы, радость уничтожения, любовь к жестокости, жажда бездумной жизни, слепого повиновения». С тех пор прошло так много лет, но причины безобразия мира нисколько не уменьшились. Ведь это и есть блаженный мир духовного примитива».
Но оказалось, что намеренный примитив способен приумножить красоту духовного. Поэтому, говоря о спектаклях Юрия Бутусова и восклицая «Как красиво! Что здесь прекрасно, а что случайно, до конца неизвестно. Дездемона — гулящая девка и нежная подруга?
Что правда, что красивее?
Бертольт Брехт написал «Барабаны в ночи» на заре своей драматургической деятельности. Он принимал участие в Ноябрьской революции, увлекался политикой, но вскоре разочаровался в ней. В итоге родилась пьеса о человеке, который вначале все силы вкладывает в борьбу с социальной несправедливостью, но в итоге отказывается от нее, когда налаживается его личная жизнь. По признанию Юрия Бутусова, его увлечение этой постановкой началось еще в двадцать лет — во столько же, кстати, ее написал немецкий драматург. Он писал это быстро, легко, размашисто, напористо, хулигански, чуть ли не на спор, чуть ли не за одну ночь. Это прекрасное художественное начало, и мне кажется, пьеса замечательна своей незавершённостью».
И хотя у «Барабанов» есть конкретная историческая привязка, в Театре имени Пушкина решили от нее отказаться. Для того, чтобы произведение стало более созвучно нашему времени, даже был заказан новый перевод у Егора Перегудова который, кстати, сам недавно презентовал новую постановку. В итоге произведение Брехта стало не просто современным, но и вневременным — о людях, чья личная драма разворачивается на фоне войны.
Туляки смогут увидеть спектакль "Барабаны в ночи" Юрия Бутусова
У нас вы сможете купить билеты на спектакль Барабаны в ночи в театр Пушкина даже в том случае, если билетов уже нет в кассе театра! Спектакль «Барабаны в ночи» с 7 апреля 2018 по 29 мая 2024, Московский драматический театр им. А. С. Пушкина в Москве — дата и место проведения, описание и программа мероприятия, купить билет. Александр Матросов (Фридрих Мурк) и Александра Урсуляк (Анна Балике) в сцене из спектакля "Барабаны в ночи" по одноименной пьесе Бертольта Брехта в постановке Юрия Бутусова в Московском драматическом театре им. А.С. Пушкина.
В Санкт-Петербурге готовится спектакль "Барабаны в ночи"
Фотографии Галины Фесенко а также на сайте фестиваля «Золотая маска ». Пресса о спектакле На спектакле Юрия Бутусова музыка царствует с ее победоносной, роковой силой. Эстетика рок-кабаре подчиняет себе механику восприятия, и кажется, что и актеры, и зрители — заложники этой всесокрушающей энергии — теряют критическую способность суждения, которая была так важна зрелому Брехту. Но в 18-м году ему было наплевать, является ли его герой, солдат Краглер мелким буржуа, сбежавшим от революции под юбку к вернувшейся невесте. Ему было важно, что это сам человек корежится в жерновах систем и политических манипуляций, его слезы и кровь льются «в джунглях городов», это его убивают в войнах, пока его невеста пытается выйти замуж за другого. Сцену заполняют обрывки ночных кошмаров, рассказы об истлевших в Африке костях солдат, газетчик Бабуш, радостно рассказывающий о восстании, сам Краглер, то ли вернувшийся с полей Первой мировой, то ли истлевший там до черной мумии и пришедший в мир живых смущать их совесть.
Бодлианская библиотека, основанная... Национальная библиотека Мальты - это одно из... Это историческое место является неотъемле...
Мы расскажем о е... Расскажем про историю создания Нацио... В дворцовом портике было собрано семь... Цикл повествует об уникальных и наиболее известных библиотеках мирового пространства. В этом выпуске мы расскажем о б...
И динамика спектакля, само по себе сценическое действие, лишает художника места внутри им самим выстроенного дизайна. Это зоны обитания актера, который одет в костюм, придуманный художником, помещен в пространство, созданное художником. Автономность не мешает сценографии Шишкина сливаться со спектаклем: «Если мы снова выстроим цепочку, то поймем, что есть некая цель, которая тебе вначале не очень-то и понятна. Все, что, как тебе кажется, годится, начинаешь нагромождать, фильтровать, наслаивать… И если это хорошо складывается — попадаешь. Тогда можно все остальное легко уничтожить, закрасить, убрать, для тебя это уже не ценно, неинтересно». Шишкин как будто приоткрывает секрет превращения свалки в сценическое зрелище. Эклектика на службе эстетики создают другую красоту театра Фото: Ольга Кузякина. Спектакль «Барабаны в ночи». Театр имени Пушкина Зрелище, из чего бы оно ни рождалось, обязано радовать глаз. Элементарность критериев, законы гармонии, неясные для неопытного глаза, но очевидные с первого впечатления, создают эффект общедоступной красоты. Негнущиеся, не по росту большие и грубые шинели в «Смерти Тарелкина» воспринимаются неким отрицательным шедевром. Красота балагана и цирка возникает на основе эволюции в искусстве живописи, в музыке, в быте. Красота зрелищных искусств демократична, она примитивна и доступна. Красота театра тоже давно уже не изысканность живописных задников, не историческая реконструкция, не дизайнерское моделирование костюмов. Ассоциативные сочетания, семантика предметов, поиск оригинальных знаков, символизм, гламур, китч, кэмп, эклектика на службе эстетики создают другую красоту театра. По этому пути театр шел весь XX век, с возникновения режиссуры как объединяющего эстетического начала спектакля. Поразительно, как из категорий исключительного красота в XX и XXI веке становится массовой, ширпотребом, иногда со смешными претензиями на прекрасное, высокое или умное. Большая часть так называемых открытий в искусстве и в театре, в эстетике рубежа последних веков являются не более чем провокацией, иллюзией или чистым обманом. Фото: Екатерина Цветкова. Предоставлено издательством «Келлер» Сцена из спектакля «Чайка». Театр «Сатирикон» Мастера сценографии XX века менее всего беспокоились об отвлеченной от содержания форме, о красоте. Эдуард Кочергин писал, что «в сценической композиции есть своя завязка, кульминация, развязка». Кочергин хоть и недолго, но учился у Николая Акимова — прямого наследника декорационного искусства начала ХХ века.
Крики с надрывом, многократно повторяющийся текст, мужчины в женских платьях, брызгающие кровью. Вероятно все это "находка" современных режиссеров. Очередь в гардероб "на выход с концами " во время антракта - яркое подтверждение "уникальности" данной постановки.
Короленко ON AIR
Известный исследователь творчества Брехта Эрнст Шумахер считал пьесу «Барабаны в ночи» вариацией на тему написанного годом раньше « Ваала »: то же «прославление голого эгоцентризма » пользуясь выражением самого Брехта , но на сей раз соотнесённое с конкретным историческим моментом [4]. Непосредственной пародией на экспрессионистов в пьесе Брехта стали братья Манке, комментирующие конфликт в самом витиеватом стиле, сочувствующие Краглеру, как жертве Первой мировой войны, и безуспешно пытающиеся пристыдить тех, кто издевается над ним и гонит его прочь [5]. В 1922 году «Барабаны в ночи» были поставлены на сцене в Мюнхене и стали первой пьесой Брехта, увидевшей свет рампы. Широкой известности автору пьеса не принесла и репертуарной не стала, но обратила на Брехта-драматурга внимание авторитетного берлинского критика Герберта Иеринга [6]. С Бертом Брехтом мы обрели новое звучание, новую мелодию, новое видение» [7]. Благодаря Йерингу пьеса была отмечена Премией им.
Противостояние завершилось к концу января — первая версия «Барабанов» написана с конца января по июль 1919 года. Мутное и бесконтрольное насилие, превращающееся в оружие политического раскола, политического предательства и политического убийства, городское восстание, истекающее большой гражданской кровью, — все это в пьесе «Барабаны в ночи» стоит за сигнальными словами «Газетный квартал». Исторический экскурс здесь совсем не для того, чтобы порадовать и позлить кого-то ворохом дополнительной информации. А для того, чтобы уточнить территорию сравнения. В спектакле Бутусова нет собственно исторической фактуры за одним исключением, о котором ниже — ну так ее и в пьесе Брехта почти нет. Но это два очень разных «нет». Цветковой Текст «Барабанов в ночи» — сценический гротеск, на грани пристойности. А «в Газетном квартале стреляют» и все подобные реплики — в этом гротеске кнопка, на которую автор нажимает, чтобы вызвать боль конкретных воспоминаний. Революция к этому моменту еще не была прошлым. К тому же она была, сказали бы мы сегодня, ярким медийным событием — фотографии баррикадных боев продавались по всей стране как почтовые открытки. Брехту историческая фактура как таковая почти не нужна, в диалогах он размалывает ее в метафоры и аллегории: реальность все равно была в голове у каждого зрителя мюнхенской премьеры 1922 года, потому что страх перед прикладами и ночной стрельбой у каждого еще сидел в затылке. Бутусову историческая фактура тоже не нужна, но его спектаклю вообще нужен только один из двух сюжетов, упомянутых выше. Его сюжет — война, а не война и революция. И война у него не Первая мировая, а любая, всеобъемлющая, вечная — катастрофа, включающая в себя любые другие катастрофы. Его персонажи, хотя и штатские, испепелены ею. Его спектакль не качается на грани между двумя обрывами, а идет по кругу, не сдвигаясь с места, ибо некуда. У Брехта «условно мертвому» Андреасу Краглеру противостоит мир условно живых обывателей. У Бутусова Краглер в белом невестином платье-саване, безусловно, мертв, но и все окружающие не то чтобы живы. И раз за разом повороты сюжета разрешаются мизансценами, которые выглядят как гротескные кладбищенские аллегории, — будь то гостиная в городской квартире, ночная улица или бар. Цветковой Актеры в этом буксующем, но не останавливающемся мрачном балагане меняют облик, меняют темп, меняют повадки, почти у каждого есть несколько выразительных выходов, да и сами трансформации придуманы изобретательно. Лидирует в ансамбле Александра Урсуляк, она играет свою Анну, не дождавшуюся жениха с войны, в том же регистре, что уже был найден в «Добром человеке», — когда экспрессия совсем не боится превратиться в пародию, в кабаре, в номер. Играет отчаяние, похоть, корысть, страх, жалость, неприкаянность между живым женихом и мертвым — все это фрагментами, рывками, но в полную силу и в настоящий размах. Но как бы хорошо она ни играла — спектакль Юрия Бутусова и пьеса Брехта не про ее героиню. Ее можно, упростив, обозначить как единство катастрофы и свободы, единство изгойства и счастья, силы и богооставленности. Рождена она новым временем и сильнее, чем у Брехта, кажется, не прозвучала ни у кого.
Программу открыл спектакль «Барабаны в ночи». Главный герой постановки по пьесе Бертольта Брехта восстает против несправедливости, но когда появляется надежда на личное счастье, он от борьбы отказывается. По словам критиков, уже посмотревших картину, персонажи похожи на призраков или мертвецов, но подкупают неожиданные сценарные повороты и режиссерские ходы.
Режиссер утверждает, что "Барабаны в ночи" - это комедия, и ничего не нужно усложнять. Белые маски на лицах актеров - это просто театральные маски, а чтение стихов Пастернака объясняется их качеством. Действие пьесы происходит в настоящее время. Спектакль "Барабаны в ночи" предлагает зрителям виртуозную актерскую игру, интересные режиссерские находки, потрясающее сценическое и музыкальное оформление.
Не спать! «Барабаны в ночи» Юрия Бутусова в театре им.Пушкина
По сравнению с бутусовскими «Барабанами» спектакль «Мастерской» приносит удовольствие вне зависимости от возраста, театральной насмотренности и готовности к эмоциональным экспериментам. Смотрите видео на тему «барабаны в ночи спектакль» в TikTok (тикток). это лучший подарок для любителей театра. купить билеты на спектакль в Москве 2024 | 29 мая 2024 19:00 Театр им. А. С. Пушкина - Основная сцена. Расписание, содержание, актеры, фото, продолжительность Закажите билеты в театр на