Родился сын у прокурора, но что-то пошло не так | Смешной анекдот от Гарика. Читайте последние актуальные новости главных событий Сахалина на тему "Родившийся в год революции" в ленте новостей на сайте Утро Родины. Советский Союз стал первым в мире пролетарским государством, а ещё первым на планете, сразу в год создания, установил 8-часовой рабочий день. Рожденные в СССР 35 лет назад выросли в период перестройки и развала Советского Союза, что внесло свой вклад в их культурное формирование. На сайте РИА новости опубликована статья Виктории Никифоровой "Почему русские продолжают любить Америку".
Правдивые воспоминания о жизни в СССР
Родившегося перед войной. Это всё 70-е, напомним. когда я вспоминаю 50-60 годы, понимаю, что Советских Союзов было два. Если они родились в 60х, это не значит, что они всю жизнь в них прожили. В очередном выпуске программы Александр Хабургаев и соведущий программы, социолог факультета журналистики МГУ Павел Разин расскажут о субкультуре поколения родившегося в СССР. Главная страница» Новости» Рождённые в СССР.
Листая старые альбомы: как жили 60-х - 70-х годах, фотоподборка
Мы учились и работали в СССР, со дня нашей трудовой деятельности мы перечисляли в пенсионный фонд свои. Советский Союз выступил инициатором, Генеральным учредителем и абсолютным владельцем Организации Объединённых Наций (ООН) взамен Лиги Наций, которая была упразднена и прекратила своё существование в пользу Великого Суверенного Советского Народа. Как сложилась судьба пенсионерки Шубениной, родившей в 60 лет, и других «поздних» мам. Режиссер — о "Рожденных в СССР", своих будущих проектах, о воспитании нового поколения документалистов и эстетике жанра.
Советский детсад в «идеальные» шестидесятые.
Кто нас обворовал? Кто себе построил замки и виллы скупил на западе? Где эти преступники, которые позарились на наши перечисленные деньги? Ответа нет. Ответа не будет. Потому что те, кто ограбил нас и нашу страну теперь ходят в олигархах, они теперь называют себя предпринимателями. Да какие они предприниматели, если создали себе денежные запасы на воровстве?
В садах порой слышался мат, от нянек несло перегаром, на кухнях мат стоял трехэтажный. Из кухонь этих не иссякал поток толстомясых теток с баулами — воровали в столовых безбожно. Устроиться в детскую столовую в СССР всегда считалось редкой удачей, потому что эти столовые снабжали бесперебойно. В садике процветала детская жестокость. Воспитатели это особенно не пресекали, для многих это было нормой. К тому же считалось, что ребенок должен был пройти школу жизни. Пребывание в саду с двух месяцев и пятидневки тогда объясняли в том числе необходимостью социализировать ребенка. На самом деле навыки сосуществования в случайно подобранном коллективе из 30 человек, умение есть через силу бесполезную манную кашу и подчиняться беспрекословно хамам полезны оказывались разве что уголовникам. Я думаю, едва ли ни у каждого человека есть ряд самых сокровенных воспоминаний из советского сада, связанных с грубостью и насилием. Мне с моей непереносимостью коровьего белка выливали за шиворот молочный суп. Еще помню, как на прогулке к нашей воспитательнице приходил ухажер и они тут же, на площадке, хлестали пиво. В школе, конечно, учителя вели себя приличнее. Однако это имело мало значения, потому что в советской школе прививали не только и не столько культуру или знания, сколько дисциплину и идеи. Советские учителя могли ударить ребенка по затылку, по рукам вплоть до середины 2000-х, пока за такие шалости не стали бить самих учителей. К их счастью, только по карману. В советской школе к детям обращались на «ты», часто учителя давали им клички. Учитель, который говорил ребенку «вы», попадал во всесоюзную газету «Правда» — такой он был редкостью. Советская школа не допускала у детей права на приватность. Нельзя было поднять руку и попросить выйти из класса: следовало обязательно уточнить зачем.
Ни один человек, которого я знал, никогда не говорил, что он был из неблагополучной семьи. Как мы могли это знать? Мы никогда не нуждались в групповой терапии или курсах по управлению гневом. Очевидно, что мы были так обмануты многими социальными проблемами, что даже не заметили, что вся страна не принимала антидепрессанты. Как же мы могли выжить? Любви всем, кто разделяет эту эпоху и всем, кто, к сожалению, пропустил ее. Я не променяю ее ни на что!
Где-то надо было искать убежище, как-то укрыться, зонтика-то у Вени, как всегда, не было. За величавым Дзержинским, стоящим в гордом одиночестве, сразу же прятаться, добровольно не захотелось. То ли бронза отдавала холодом, то ли ещё чем-то веяло от фигуры чекиста. А за памятниками разных многочисленных классиков марксизма-ленинизма и без Вени народу укрылось достаточно. Вот он и заприметил Леонида Ильича в надежных и развесистых кустах. У Брежнева в руках книга то ли"Целина, то ли Программа партии" — содержание в этот раз было неважно. Вдруг ливень начнётся, тогда под ней можно было бы и спрятаться. Дождь нудный оказался, зарядил надолго. А дальше, как в дальней дороге, сближение с совсем не знакомым попутчиком происходит, так и тут, вроде как молчаливое, вынужденное общение с памятником произошло. Под стук дождевых капель вспоминали каждый о своём. Веня думал о своей молодости, а он, похоже, о временах, когда в силе был и при власти, да и вообще человеком был, а не монументом. Веня работал с конца семидесятых годов в Лужниках энергетиком Большой спортивной арены и в силу возраста был полон сил и энергии. А вот его молчаливый собеседник в это же время откровенно «сдавал», но довольно часто появлялся на стадионе. Нет, не на беговой дорожке конечно. Брежнев был ярым болельщиком хоккеистов ЦСКА. Служебные места во Дворце спорта находились вокруг правительственной ложи, поэтому почти на каждой игре «армейцев» гораздо интереснее было смотреть не на лёд, а на неразлучную пару: генсека Брежнева с маршалом Устиновым. Они неспешно перебрасывались фразами друг с другом через небольшой столик с напитками, иногда даже явно подрёмывая. Но стоило какому-нибудь игроку прижать другого к бортику, или начиналась на поле потасовка, всё!.. Брежнев на глазах молодел, привставая на стуле, держась за перила ложи. Таким он Вене больше и запомнился — увлечённым и живым. Вспомнилось и другое, более грустное: церемония торжественного открытия Олимпиады в 1980 году. Веня по каким-то причинам не успел выскочить из подъезда правительственной ложи, когда туда в окружении охраны и помощников зашел Брежнев. Ложа находилась на втором этаже, туда поднимался специальный лифт. Но на площадку лифта вели три или четыре ступеньки. Ногу Брежнев приподнимал сам, а всё тело его под локотки поднимали с боков два дюжих помощника. Веня вспомнил, как его сильно ошарашила немощь руководителя огромной ядерной державы, которую пришлось наблюдать с расстояния каких-то двух-трёх метров. Такой же правительственный лифт пришлось срочно встраивать в здание Малой спортивной арены, когда там должны были проводить в 1983 году чемпионат мира по хоккею. Половину здания разломали, времени на всё было два-три месяца, почти успели. Но тут Брежнев умер… Веня хорошо запомнил тот ноябрьский день, потому, что был тогда «ночным директором». Каждый раз по графику, после окончания работы, из ИТР и руководителей стадиона кто-нибудь оставался дежурить в кабинете генерального директора до утра. В тот раз была его очередь. Ночью пришлось долго отбиваться от какой-то городской комиссии, которая предъявила претензии, что на стадионе не приспущены флаги и не привязаны чёрные ленты. Объяснял им, что флаги на входе на стадион не государственные, а так называемые «флаги расцветки» без государственной символики. Похоже, они ничего не поняли, потому что с утра опять пришлось объясняться. Веня вспомнил это и посмотрел с укоризной в лицо памятнику. Лицо Леонида Ильича, оставаясь каменным, не отражало никаких эмоций. Лишь темнота неба в тучах придавала ему какую-то неизбывную тоску, а капли дождя, стекающие по щекам, поразительно напоминали человеческие слёзы. Тут совсем грустно стало… Покурить бы вдвоём в такой ситуации, но ему ведь ещё при жизни врачи запретили. Да и Веня бросил уже лет 20 назад. И тут он вспомнил, как впервые увидел Л. Ещё тогда, в детстве. И как-то сразу веселее стало от воспоминания, даже мокрым насквозь себя перестал ощущать. Дело было в 1964 году. Брежнев только-только стал генсеком и объезжал впервые столицы союзных республик. В том числе прилетел и во Фрунзе, в Киргизию. Вене тогда было лет десять. В силу возраста энергия вообще клубилась неутихающим вулканом. В «казаки-разбойники», в волейбол поиграть с пацанами и девчонками — это хоть с утра и до ночи, но иногда и домашние обязанности выполнять надо было. В этот день Вене должен был выбросить мусор. По улице обычно в одно и то же время проезжала машина-мусоровоз. Жильцы и выносили к машине свои вёдра. Стояли-стояли в этот раз, а машины всё нет. Как оказалось, дороги все перекрыли из-за столь высокого визита, и бедная пахучая «мусорка» застряла. А в это время на перекрёстке народ зачем-то начал собираться, толпиться, мы в самом центре жили. А мне же всё интересно! Брежневу ведь, наверное, тоже в 10 лет всё интересно было, думал Веня, глядя на памятник. Вот он тогда быстренько и влился в толпу, а поскольку пацанёнок он был шустрый, то тут же просочился в самые первые ряды. Всё ему видно было отлично: и шеренги военных и милиции вдоль дороги из аэропорта, и приближающаяся кавалькада машин с эскортом мотоциклистов впереди, и народ, машущий приветственно руками и флажками. А поскольку передовая открытая машина с Брежневым уже почти поравнялась с ним, то Вене тоже захотелось махать, вроде как стадный инстинкт сработал. Приятно же слиться с толпой в едином порыве! Веня так и стоял: в левой руке, за спиной ведро помойное, а правой рукой машет приветственно. А ведро-то полное, тяжелое, он его один только раз успел с левой руки в правую перебросить, как вдруг… Короче, выдернули его сзади из толпы какие-то переодетые в одинаковые костюмы и галстуки товарищи. Сначала вывалили содержимое ведра на газон и рылись там тщательно, морщась и препираясь друг с другом, высказывая в Венин адрес слова не совсем литературного содержания. Слова эти он уже знал к тому возрасту, но сам стеснялся употреблять, тем более в присутствии взрослых. Бить, не били. Так, дали пинок под зад, но ведро честно вернули, правда, пустое. Тогда он даже довольный остался: и «мусорку» ждать дальше не пришлось, и Брежнева вблизи увидел. В детстве же всё интересно! Вспомнил всё это и опять посмотрел на памятник. Дождь как раз закончился, и показалось, что глаза на лице Леонида Ильича заискрились весёлыми, озорными огоньками, как, наверное, тогда, на хоккейных матчах ЦСКА. Это выглянувшее солнце заиграло на не высохших ещё на его лице каплях небесной влаги. Что помнят беседки дворов детства? Венин двор в центре города Фрунзе мало чем отличался от других дворов детства и юности 60-х годов советского времени. Всё, как у других, всё обычно. Ну и как везде в центре двора, конечно же, стояла беседка, где можно было встречаться и разговаривать, делясь своими впечатлениями и секретами со сверстниками, споря и мечтая о будущем. Самая обычная, увитая вьющимися растениями типовая беседка, которая вечером превращалась в своеобразный клуб общения. Здесь с наступлением темноты, несмотря на недовольство жильцов первых этажей, начиналась истинная жизнь двора. Появлялся кто-нибудь с гитарой и под иссиня-чёрным небосводом предгорий, усыпанных яркими звёздами, раздавалось: «В нашу гавань заходили корабли. Большие корабли из океана…» Или: «Как турецкая сабля твой стан. Рот — рубин раскалённый…» Довольно часто таким гитаристом был Олег Погожев, парень из соседнего дома с Вениного же двора. Олег в свои шестнадцать лет считался совсем уже взрослым, поскольку он к тому времени открыто дружил со своей девушкой Светой c параллельной улицы. Сидели часто не на досках сидений, с вырезанными ножом не совсем нормативными выражениями вперемешку с признаниями в любви, а обычно на перилах. Почему-то казалось, что так слушателей умещается больше. А может, интереснее было, когда сидели плотнее все вместе и девчонки, и парни. Где и когда ещё можно было в то время ощутить рядом близкое и волнующее кровь прикосновение, как близость? Только иногда в школе, на «Голубом огоньке», во время медленного танца, да и то, если не боишься насмешек одноклассников. Она хоть и не живая, но эта беседка видела и слышала многое. Хранила в укромных своих местах не только что-то не совсем позитивное, вроде пустого стакана с налётом дешевого портвейна или выкуренных подчистую"косяков"и недокуренных «бычков» обычных сигарет, но в памяти её было и много светлого: Первые робкие прикосновения и жаркие объятия с бурными объяснениями. И лепет малышей по утрам, воркование юных мамочек. Да и все разговоры, и пересуды соседей о происходящем в стране, городе и уж тем более дворе. Однажды как гром среди ясного неба прозвучало известие об убийстве Олега. Никто во дворе не хотел этому верить. Девчонки отводили глаза и шмыгали носами. Парни скупо пересказывали слухи и свои версии происшедшего. В те времена особых ценностей у основной массы советских людей, кроме собственно человеческой жизни, не было… Но и ею недостаточно дорожили. В поножовщинах у танцплощадки в парке имени Панфилова или в драках в микрорайонах бывали случаи, когда убивали молодых парней. Но это, в основном, по слухам, мы их и знать не знали, это было как бы в параллельном мире. Мало, кто тогда имел собственный автомобиль, а если и были такие счастливчики, то безмятежности это обстоятельство им никак не прибавляло: каждый раз, покидая машину, им приходилось снимать с неё зеркала, дворники, да и вообще всё, что могли скрутить или выломать мелкие воришки и просто уличные хулиганы. Но и всё это происходило тоже вне нашего двора, у нас во дворе была одна или две машины, да и, то их ставили в гаражах. А из общедоступных дорогих по тем временам вещей могли быть только часы или редко встречающиеся женские полусапожки. Или зимняя шапка из кролика, которая вообще стоила 16 рублей.
Как мы жили в Советском Союзе в 60-годы
В итоге некоторые во взрослом возрасте отказались от съёмок, а кто-то просто не дожил... Лайф узнал, как сложилась судьба героев спустя более 30 лет после премьерного эпизода. Если в семь лет он мечтал стать космонавтом, то в 14 переключился на рэп, а в 21 год отслужил в Воздушно-десантных войсках. После армии юноша работал охранником, пока по-настоящему не влюбился. Избранницей оказалась девушка из Германии, ради которой Дима бросил всё и уехал из России. Пара поженилась, но брак вскоре распался, даже несмотря на маленького сына. Тогда Дима принял решение вернуться на родину и устроился машинистом в Московский метрополитен, где работает и по сей день. Благодаря фильму "Рождённые в СССР" его заметили продюсеры и иногда приглашают сняться в эпизодических ролях. В России Дмитрий решился опять жениться и стал во второй раз отцом. Однако, судя по информации в его социальных сетях, снова развёлся.
Теперь в свободное время он занимается борьбой, и его мышцам могут позавидовать даже профессионалы. С самого детства он мечтал стать шофёром, и так оно и произошло. В 14 лет подросток уже водил комбайны и тракторы в маленькой деревне в Ярославской области. Затем окончил техникум и стал автослесарем. Но своим главным достижением Александр называет семью.
О том, что это было огромным преступлением против детства и образования, помнят единицы, остальные часто вспоминают «картошку» как школу жизни, уроки самостоятельности и трудолюбия. Провинция отправляла «на картошку» с пятого класса, мегаполисы — с восьмого. Сельхозработы на первые полтора-два осенних месяца были обязательными для всех училищ, техникумов и почти всех вузов.
Исключения школьникам делались только для Москвы и столиц союзных республик. Да и они нарушались в случае авральной уборки урожая. Любая школа СССР поставляла подшефным колхозам и совхозам рабочую силу для копки картошки, сбора или сортировки моркови, капусты. Вы представляете себе, что это были за совхозы, если пятиклассникам приходилось брать над ними шефство? Там иногда беременели, становились жертвами насилия — бывший советский криминалист рассказывал мне, что за свою карьеру не раз выезжал на изнасилования «на картошке». Детей из Средней Азии гоняли на хлопок. Там они с сентября по ноябрь начиная с третьего класса под палящим солнцем таскали до тракторной тележки 20-килограммовые мешки. Это дневная норма для 14-летних учащихся училищ.
Приемщики на весах занижали показатели, чтобы сразу отбить излишки, приходилось собирать больше. На продаже неучтенного хлопка, на детском труде крепли в Азии совхозы-миллионеры. А дети возвращались с больными желудками, экземой, угрями, потому что поля в эту пору опрыскивали дефолиантом. Так что не было в СССР никакой сверхзаботы о детях — была их эксплуатация. А еще дети плохо питались. Манная каша с пеленок, коровье молоко — все, что сегодня давать детям запрещают. Подростки жили на картошке, кашах и макаронах. Из овощей — полусгнившая еще в полях капуста, морковь, свекла, лук.
Я выходил, а он заходил, и мы столкнулись, перешагивая через Боба Дилана, который вдрызг пьяный валялся на ступеньках и развлекался, заглядывая под юбки проходящим мимо девчонкам одним нравилось, другим — нет, а он только смеялся , и нам было не разойтись, так что Ронни сказал, глядя на Дилана: «Эх, а я ведь любил это бессознательное нечто». Однажды я делал принты «Джеки» и увидел, как Лу взял телефонную трубку и передал ее Серебряному Джорджу, который тут же представился: «Да, это Энди Уорхол». Я был не против. Так все на «Фабрике» делали. К концу 1966-го я не отвечал на звонки так часто, как раньше, — слишком уж много звонили.
Попытаться, по крайней мере. А если нет, то катись отсюда и побыстрее, пока я не передумал!
А если оставить эту ситуацию без изменений, то я могу лишиться работы. Кем же ты работаешь? Велосипедист оглянулся по сторонам, положил велосипед на асфальт и присел рядом на скамейку. Работаю, соответственно, сами понимаете где. Именно поэтому я никак не могу просто так уйти. У нас с этим строго. Михаил, впервые за весь диалог, улыбнулся.
Ну-ну… — Я прекрасно понимаю, что вы мне не верите, но я вас и не убеждаю в этом. Единственное, что я от вас прошу, чтобы вы сказали мне, каким образом я могу исправить эту досадную ситуацию. Ты ж ангел, значит все можешь. Дай мне денег. Миллиарда три, а лучше четыре пятьсот. Думаю, мне будет достаточно. И мне хорошо, и твоя эта… карма или что там у вас, не пострадает.
Вашими словами — богом. Деньги, к сожалению, придумали вы сами, поэтому я не могу вам их дать. Не уходите! Я могу потерять работу! Мне нужно что-то вам дать в обмен на ваши негативные эмоции! Просто вам нужно придумать что-то, что не было придумано вами, а моим начальником. Михаил ненадолго задумался.
Выпиши мне в собственность какой-нибудь красивый островок в океане. Я там себе дом построю или продам его. Землю ж бог создал?
Я родился в шестидесятом...
Как Советский Союз стал космической сверхдержавой? Что делает «Союзмульфильм» лучшей анимационной студией в мире, а Центральное телевидение СССР – уникальным? — Здесь мы видим, как мода шестидесятых вписалась в более жесткие моральные условия Советского Союза. звездами экрана и сцены, политиками, спортсменами, музыкантами, корифеями советского телевидения. Это поколение смело может назваться «бывшими пенсионерами», родившимися в том мире 50−60-х, у кого было аналоговое детство и цифровая взрослая жизнь. Рожденные в СССР.
СССР в 60-ые годы (41 фото)
Мы родились в шестидесятых Одной большой-большой страны, Где жили скромно, на зарплату, Всё было просто, все равны. звездами экрана и сцены, политиками, спортсменами, музыкантами, корифеями советского телевидения. когда я вспоминаю 50-60 годы, понимаю, что Советских Союзов было два. Те, кто сегодня говорит, будто в Советском Союзе им было безопасно, просто не встретили столько ужаса. Рожденные в СССР 35 лет назад выросли в период перестройки и развала Советского Союза, что внесло свой вклад в их культурное формирование. Мы в СССР все жили очень дружно, С соседями, с друзьями и роднёй, Ведь ссориться нам было и не нужно, Мы не страдали этой ерундой.
Как мы жили в Советском Союзе в 60-годы
Из окон четвёртого этажа прекрасно виден весь внутренний двор, ограниченный забором ЦУМа, таким же соседним домом напротив и"Домом художников", элитным по тем временам двухэтажным строением, населённым творцами кисти и резца. Во дворе много привлекательных и манящих мест, достойных внимания. Одна только пожарная лестница чего стоила! С неё всегда можно было прыгать на спор «кто выше» вниз, на газон. А с другой стороны дома грядки с помидорами, разбитые среди буйных кустов кем-то из жильцов первого этажа, безуспешно пытающихся, вопреки набегам, дождаться урожая. Помидоры со своим неповторимым вкусом оттуда, из детства. Не дозрелые, с неповторимой кислинкой… Кусты за домом, таинственные и манящие, укрывавшие нас, «разбойников», от преследующей ватаги «казаков». Кусты, умеющие хранить в своих укромных местах наши тайные помыслы и внезапные открытия новых истин, явившихся от робких взглядов и случайных соприкосновений… А игра в волейбол через самодельную сетку… Игра, где важна была не победа, да и сама игра была не важна. Игра как причина, как возможность оказаться рядом, близко, может, даже не коснувшись случайно, а просто скользнув взглядом… С ней, с той самой девчонкой, в тонкой обтягивающей маечке… Поймавшей насмешливо-пытливыми глазами твой взгляд… Фильмы из приезжавшей по выходным «кинопередвижки» на экране, натянутом посреди двора, которые можно было смотреть прохладным от близких гор вечером прямо из открытого окна?
Но кто же станет смотреть кино из квартиры, если все твои друзья во дворе? Раз десять гоняли фильм «Ключи от неба» про ракетчиков, а все равно интересно было его комментировать и пересказывать друг другу каждый раз. А крики «Ура! Вода, правда, в нем бывала довольно редко, но историй, связанных с ним, было предостаточно. Как-то с утра пораньше Веня заметил на улице явное оживление. Вокруг фонтана сновали незнакомые люди, да и больно много их сразу стало для небольшого двора. Подъехал грузовик с двумя овцами в кузове. Их перекинули на землю и привязали к деревьям.
Откуда — то появился здоровый котёл-казан, затем куча дров. По двору сновал шустрый распорядитель-киргиз, который тут же забраковал дрова и велел привезти саксаул с дровяного рынка. От него же стала ясна причина столь шумного действия: N, один из «небожителей Дома художников», выдавал замуж свою единственную дочь. Свадьба должна была состояться по всем местным обычаям, с многочисленными родственниками и гостями с обеих сторон. Причём толпа, совершившая набег на наш двор, была ещё маленькой частью тех многочисленных соплеменников, которая намеревалась осуществить основное празднество в горах, в родовых аулах жениха и невесты. Помимо колоритных персонажей постоянных жителей высокогорья, двор стали наполнять и более цивилизованные лица. Среди них явно выделялся черноволосый статный красавец лет тридцати в модном тогда пластиковом галстуке-«селедке» на нейлоновой белоснежной рубашке. В середине 60-х годов нейлоновые рубашки, вместе с плащами «болонья», только-только начали появляться за границей.
Вокруг ходили слухи, что привозят их обычно дипломаты да ансамбль «Берёзка», и стоят они почти целую месячную зарплату. Черноволосый красавец был узнаваем легко, это был набиравший тогда известность местный писатель. Тогда уже начали выходить его книги, и портреты автора мелькали довольно часто. Некоторое оживление в непривычную суету двора внёс ослик, запряженный в двухколесную арбу, доверху наполненную саксаулом, похожим на корни сухих деревьев. Потянуло дымом… Человек пять взялись за главное. Глаза их горели непонятным, диким блеском, плутая то по белой, то по чёрной овце, гортанные выкрики заглушали всё окрест. Спор шел жаркий и жесткий, какая из них первой пойдёт под нож. Конец спору положил писатель.
Первой на закланье определили белую, и она, прощально блея, встала, как на Лобном месте, в середине фонтана. Дальше уже было что-то совсем дикое и жестокое, на что никому из детской компании, и смотреть-то не захотелось… Окровавленные, дымящиеся куски мяса летели в казан. Белая нейлоновая рубашка писателя стала бурой от пятен крови, густо покрывших его грудь и рукава. Невозмутимым оставался только ослик, привязанный к дереву рядом с чёрной овцой. Он меланхолично жевал что-то, справедливо рассудив, что копытным нечего вмешиваться в игрища и развлечения двуногих. Мудрый ослик прекрасно понимал, что большая поклажа на спине — это вовсе не наказание, а гарантия личной неприкосновенности и уверенности в завтрашнем дне, теплом хлеве и щедрой кормежке… Дальше процесс поглощения всё набирал и набирал обороты, увеличивая гору костей рядом с фонтаном. Бешбармак гости поедали руками, как и положено потомкам кочевников, как они привыкли тысячелетиями, и никакие попытки"цивилизовать"этот процесс не привели бы ни к какому положительному результату даже в среде национальной интеллигенции, пусть и творческой или начальственной. Само название мясо-мучного блюда «бешбармак» в переводе с тюрских языков означает одно и то же: «пять пальцев», «пятерня» и прочее.
Какие уж тут столовые приборы? Одно слово — блюдо едят руками. Хоть в смокинге, хоть в белоснежной рубашке, слизывая с рукавов текущий по ним жир. Праздник живота продолжался уже дня три, давно была съедена и вторая овца, откуда-то непрерывно подвозили мясо и готовые блюда. Религиозностью особенной местные не страдали, поэтому веселье подогревалось щедрой выпивкой. Из культурной программы и развлечений были заунывные мелодии на комузе, периодически воспроизводимые привезённым с гор специалистом — «комузчи», пересказывающим по памяти киргизский эпос «Манас-Сейтек-Семитей», да хоровые песни гостей. На шестой или седьмой день стало известно, что праздник живота не заканчивается, а, наоборот, готов разгореться с новой, доселе невиданной силой, правда, уже в другой плоскости и по другому случаю. Как оказалось, в первый же день к вечеру хозяин праздника, уважаемый N, почувствовав неприятные симптомы в животе, решил, что он элементарно объелся.
Залез в горячую ванну, расслабленно грея живот всю ночь, да и следующий день, пытаясь вылечиться «народными средствами». Как оказалось впоследствии, у него произошел приступ аппендицита, нагревание спровоцировало перитонит, и вскоре он скончался уже в больнице, куда его все же успели привезти. Во дворе гуляли по этому случаю ещё неделю. Все же большим человеком был усопший, известной личностью, вон, сколько народу с гор спустилось проводить его и вспомнить… Сколько овец тогда перебывало и закончило свой жизненный путь в нише фонтана, не вспомнит, пожалуй, уже никто. Но последней там побывала лошадь. Скорее всего, тот хитрый ослик, насмотревшись жути во дворе и поняв что-то своим звериным чутьём, подговорил именно её привезти последнюю арбу с саксаулом. А потом бедняга просто случайно попалась на глаза суровых детей гор. Старая, грустная лошадь, подрагивающая мелкой дрожью и не поднимающая ни на кого больших и умных глаз.
Веня навсегда запомнил выражение её глаз… Позже во дворе появилось много-много бараньих костей для игры в кости — «альчики». Были даже две особо ценные костяшки, лошадиные — прекрасные биты для игры. Кто играл, тот хорошо знает эти выражения. Но Веня как-то постепенно перестал с тех пор играть в эту игру… Ему постоянно вспоминались глаза той лошади… Этот случай вспомнился Вене неожиданно, сам по себе, как только он ощутил во рту вкус, знакомый с детства, когда в магазине совершенно случайно попался помидор с тем же самым неповторимым вкусом. Как и тогда, в детстве! Недозрелый, с кислинкой, но сладкий, удивительно сочный, с зелёными семечками внутри, точь-в-точь, как у тех, что с грядок во дворе. Понято же, что на них тогда можно было разжиться только такими, чуть бурыми, почти зелёными. А те, которые хоть чуть-чуть покраснели и наливались спелостью, снимались хозяевами, дождавшимися, наконец, награды за свои труды.
Но именно этот вкус недозрелых помидор вызвал все эти вспоминания про двор и про друзей… 5. Из встреч с Л. Не живого, конечно, а памятник. Стоит, скучает среди прочих монументов в"Музеоне", Парке скульптур на берегу Москвы-реки. В небе что-то непонятное происходило, похоже, что дождь нешуточный собирался. Где-то надо было искать убежище, как-то укрыться, зонтика-то у Вени, как всегда, не было. За величавым Дзержинским, стоящим в гордом одиночестве, сразу же прятаться, добровольно не захотелось. То ли бронза отдавала холодом, то ли ещё чем-то веяло от фигуры чекиста.
А за памятниками разных многочисленных классиков марксизма-ленинизма и без Вени народу укрылось достаточно. Вот он и заприметил Леонида Ильича в надежных и развесистых кустах. У Брежнева в руках книга то ли"Целина, то ли Программа партии" — содержание в этот раз было неважно. Вдруг ливень начнётся, тогда под ней можно было бы и спрятаться. Дождь нудный оказался, зарядил надолго. А дальше, как в дальней дороге, сближение с совсем не знакомым попутчиком происходит, так и тут, вроде как молчаливое, вынужденное общение с памятником произошло. Под стук дождевых капель вспоминали каждый о своём. Веня думал о своей молодости, а он, похоже, о временах, когда в силе был и при власти, да и вообще человеком был, а не монументом.
Веня работал с конца семидесятых годов в Лужниках энергетиком Большой спортивной арены и в силу возраста был полон сил и энергии. А вот его молчаливый собеседник в это же время откровенно «сдавал», но довольно часто появлялся на стадионе. Нет, не на беговой дорожке конечно. Брежнев был ярым болельщиком хоккеистов ЦСКА. Служебные места во Дворце спорта находились вокруг правительственной ложи, поэтому почти на каждой игре «армейцев» гораздо интереснее было смотреть не на лёд, а на неразлучную пару: генсека Брежнева с маршалом Устиновым. Они неспешно перебрасывались фразами друг с другом через небольшой столик с напитками, иногда даже явно подрёмывая. Но стоило какому-нибудь игроку прижать другого к бортику, или начиналась на поле потасовка, всё!.. Брежнев на глазах молодел, привставая на стуле, держась за перила ложи.
Таким он Вене больше и запомнился — увлечённым и живым. Вспомнилось и другое, более грустное: церемония торжественного открытия Олимпиады в 1980 году. Веня по каким-то причинам не успел выскочить из подъезда правительственной ложи, когда туда в окружении охраны и помощников зашел Брежнев. Ложа находилась на втором этаже, туда поднимался специальный лифт. Но на площадку лифта вели три или четыре ступеньки. Ногу Брежнев приподнимал сам, а всё тело его под локотки поднимали с боков два дюжих помощника. Веня вспомнил, как его сильно ошарашила немощь руководителя огромной ядерной державы, которую пришлось наблюдать с расстояния каких-то двух-трёх метров. Такой же правительственный лифт пришлось срочно встраивать в здание Малой спортивной арены, когда там должны были проводить в 1983 году чемпионат мира по хоккею.
Половину здания разломали, времени на всё было два-три месяца, почти успели. Но тут Брежнев умер… Веня хорошо запомнил тот ноябрьский день, потому, что был тогда «ночным директором». Каждый раз по графику, после окончания работы, из ИТР и руководителей стадиона кто-нибудь оставался дежурить в кабинете генерального директора до утра. В тот раз была его очередь.
Что Россия рождена для чего-то большого, великого… Они испугались.
И кинули все силы, чтобы разрушить нас именно в человеческом плане. И вот произошло то, что мы сейчас с ужасом наблюдаем… И в соцсетях, и в так называемых СМИ. Именно так называемых, поскольку настоящих журналистов и серьезных изданий остались единицы! Да и их перестают читать. Трудно, неинтересно, напрягаться нужно.
Тупые демотиваторы и непроверенные, бьющие в глаза фейки постепенно переняли штурвал в соцсетевых массах. Нас снова пытаются совратить примитивным «дороги, магазины и пенсии» и всеми силами раскачать страну. Так логично же! Нестабильной страной легче управлять, легче подсадить ее снова на все возможные и не возможные кредиты, а, может, и купить с потрохами, как это произошло на Украине. А народ снова превратить в жвачное животное, уподобить его идеалу «европейского, цивилизованного человека».
В последнее время, глядя на определенный пласт людей, особенно в соцсетях, я вспоминаю сказку «Снежная Королева». Но это ж какое огроменное зеркало должно было грохнуться! И сколько осколков разлететься и засыпать глаза людей… И вот мы видим результат. Все розы у них уродливые, все бабушки старые и сморщенные, все вокруг черное и злое, а хорошего вообще ничего нет и не будет. И постепенно погрязают душой в этом болоте.
Увязая все глубже и глубже. Так удобно ведь… Когда все вокруг «сволочи» и «все плохо», зачем вообще пытаться что-то делать? Это «все вокруг воры» снимает с человека собственную ответственность и погружает его в состояние пассивности… А в худшем случае в состояние наслаждения от статуса «жертвы». А ведь Герд сейчас не так много. На всех не напасешься горячих сердец и легендарного «снип-снап-снурре, всё закончится хорошо»… Да и не пускают «добрых девочек» и «волшебников» на широкую публику.
Давят так, как никогда не давили. Погрузить людей в это ментальное болото — это именно то, чего хотят достигнуть наши недоброжелатели. Совратить нас с того опасного для «них» пути, который мы начали несколько лет назад… Так не дайте им этого сделать. Вырывайтесь из этого болота. Не ведитесь на примитивную, эмоциональную раскачку.
Проверяйте информацию, читайте дальше заголовков и картинок. Не ведитесь на удочку «пенсии и дороги, воры и гады»… Мы выше! Мы должны быть выше! Даже, если в нашем государстве не все в порядке. Подумайте, вспомните, сколько его разрушали.
Да и сколько сил, средств и энергии брошено сейчас на его разрушение. Не дайте им выиграть снова. Можно пытаться улучшать страну, можно конструктивно критиковать. Не только можно, но и нужно! Но именно спокойно и конструктивно.
А не по принципу «разрушим до основания, а затем…». Не будет нового, прекрасного мира. А будут обломки и фарш. История отчетливо нам это показала. И далеко не один раз.
Не забывайте, насколько хрупка сейчас обстановка и снаружи, и внутри. И никогда не забывайте, мы рождены для великого. Ментальность не та, душа не та. Мы сильнее. И мы все равно победим.
Я верю. А никто и не заметил! На сцене часто происходят неожиданные, порой курьёзные ситуации, которые не всегда замечают зрители. От этого самим актёрам на сцене становится ещё смешнее и сдержаться, чтобы не расхохотаться в голос, весьма затруднительно. Эту историю рассказал актёр Курского драматического театра Сергей Симошин.
Однажды на спектакле «Сирано де Бержерак» в сцене дуэли у него совершенно случайно из рук выпала шпага и покатилась по сцене. Вот и зрители не увидели в этом ничего необычного, а Сергей с трудом продолжил сражаться. Дело в том, что по правилам поединков того времени, уронивший оружие считался автоматически побеждённым и больше не имел права на дуэли. Но не останавливать же спектакль из такого казуса, поэтому актёр подхватил с пола своё оружие, продолжил и, разумеется, победил своего врага. Живота особо не было ещё заметно, но коллеги знали об интересном положении женщины.
Актриса, скорее всего, постоянно думала о своём будущем малыше, поэтому вместо фразы - «Я дрожу, когда услышу», сказала - «Я рожу, когда услышу». Зрители даже не заметили эту оговорку, а вот партнёрам по сцене пришлось нелегко. В столичном театре порой тоже бывает так, что люди в зале не замечают оговорок. Штейна «Океан». Кирилл Лавров там играл сложного, но всё же положительного героя по фамилии Платонов.
Дело в том, что поначалу грубый солдафон скверно обращался с женой и бегал к любовнице, чем вызывал жгучую ненависть зрительного зала, но к финалу исправлялся и народ в него начинал верить. В одной из сцен Платонов приходил к любовнице, которая принимала у себя гостей — других мужчин. Эдакое светское общество в далёком Дальневосточном гарнизоне. Герой сидел, молча рассматривая окружение любимой женщины, и понимал, насколько он в ней ошибся. Наконец, нажив нужное внутреннее состояние, Платонов молча вставал и уходил.
Причем, по смыслу — навсегда. Всё очень драматично.
Огромные «комсомольские» стройки требовали денег и денег. Постепенно, правда, налаживалось и с этим. К концу семидесятых было построено множество домостроительных комбинатов, свинокомплексов, птичников. Но все равно «длинная, зеленая, что такое?
Но мы тогда были молодыми, сильными. Трудностей старались не замечать. Жили, любили, рожали, строили и сажали сады.
Я рад, что нашелся человек, который помог мне сделать так, чтобы права были на российской территории. Четырнадцатилетние" — прим. ТАСС , который находится в Великобритании, и весь его оцифровать. Это очень большие деньги.
Но некому объяснить, что это необходимо для истории нашей страны. Серебренников планирует снять сериал об Андрее Тарковском — Вы же и сами не только режиссер, но еще и педагог. Какие качества вы стараетесь привить своим ученикам, каким принципам хотите их научить? Уже прошло много времени, между молодыми ребятами и мной большой ментальный разрыв, но своих студентов я очень люблю. Я могу сказать, что мы учим их быть профессионалами. Если не учить профессии, то картины становятся неглубокими, человек не может создавать в фильмах состояние. Если ты делаешь настоящее кино, очень важно, чтобы в нем было состояние, тот самый саспенс, — а его надо научиться делать.
Поэтому мы проигрываем в творчестве западноевропейскому и американскому кино. В этом трагедия. Я воспитываю очень одаренных людей, они получают госпремии, но они не востребованы. У меня есть студентка, которая получила госпремию, международные награды, но приглашала ее работать только группа Fox. Нормой стало не приходить в институт, не отбирать наиболее понравившихся ребят, не приглашать их к себе на студии.